Никифор, сын новгородского иерея, пришел в обитель еще в молодых годах. Полюбилась ему иноческая жизнь. Он молил настоятеля постричь его; но юность и красота его заставили отклонить такое желание. Отказ только усилил в юноше рвение к иноческой жизни. С приезжими из Новгорода он получил от своих родителей письмо, в котором они звали его скорее воротиться домой. «Скажите родителям, – отвечал он подателям письма, – что они боле не увидят меня в этой жизни: мы свидимся там, за гробом». Никифор продолжал трудиться для монастыря с другими, соблюдая строгий пост. Для сна он никогда не ложился, но сидя отдыхал немного. В часы досуга он любил читать житие Марка Фраческого, образ этого пустынножителя глубоко запечатлелся в нем и влек его к отшельнической жизни. Однажды при всех Никифор вскочил со стула, осенил себя крестным знамением, снял пояс, сандалии, в одной серой свитке побежал в лес и пробыл в пустыни на Соловецком острове 12 лет в посте, молитве и коленопреклонениях. Тогда один пустынник постриг его в иночество. Проведя три года в иноческих подвигах, он скончался в 1605 г., в Неделю Цветоносную.
Были отшельники, коих имена остались ведомы одному Богу. Соловецкий инок, по нуждам обители ходя по острову, от усталости хотел отдохнуть подле одной крутой горы. Собираясь прилечь на землю, он перекрестился и вслух произнес Иисусову молитву; вдруг с высоты горы из расселины он слышит: «Аминь». Не веря своему слуху, он в другой и в третий раз произносит молитву и опять слышит то же: «Аминь». «Кто ты, – в изумлении спрашивает инок, – человек или дух?» «Я – грешный человек, – отвечает невидимый, – и плачу о грехах». «Как имя твое и как ты пришел сюда?» – «Имя мое и как я пришел сюда, знает один Бог». – «Один ли ты здесь?» – «Подле меня живут два старца; был и третий, но отошел ко Господу, и мы похоронили его». – «Чем же вы питаетесь?» – «Вспомни, брат, слова Господа: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих. Он питает и греет внутреннего человека. Вспомни, как в прежнее время преподобные мужи и жены обитали в горах, вертепах и пропастях земных. Создатель Бог питал их, и ныне не един ли и тот же Бог? Если хочешь узнать, чем Владыка питает бренное мое тело, возьми это». С этими словами он сбросил кусок чего-то, инок взял и ел. Это был белый мох, стертый с брусникою. «Вот чем питает меня Владыка мой», – сказал отшельник. Инок начал молить его, чтобы он сказал, сколько лет на этом месте и как проводил время. «Я здесь десять или более лет, – отвечал отшельник. – В первый год пребывания много и тяжко я страдал от страхования бесовского. Бесы, являясь в виде разбойников, устрашали меня, били нещадно, тащили из келлии, требовали, чтоб я удалился с острова или ушел в обитель. Измучив меня, оставляли едва живым. Тогда приходили ко мне два святолепных мужа, имея просфору в руках. Они говорили: «Встань, брат, и, осенив себя крестным знамением, сотвори молитву Иисусову; не бойся козней вражиих, мужайся и крепись – и Бог поможет тебе. Вкуси от этой просфоры, мы будем тебя посещать». Лишь только вкушал я просфору, тотчас чувствовал себя здоровым и радостным. В первый год, когда особенно нападали на меня демоны, старцы часто посещали меня, вносили меня в хижину и укрепляли. На другой год нападения демонов стали слабее, а теперь, благодатию Христовою, я безопасен от всех наветов вражиих. Но старцы иногда посещают меня и приносят просфору и хлеб». Когда инок прощался, пустынник просил его принести в назначенный день ладану. Инок обещал, но не успел исполнить в определенное время, а потом уже не нашел пустынника. На другой год инок, однако же, опять пришел на то место, где беседовал с пустынником, и, утрудившись, лег отдохнуть. В сонном видении явился ему отшельник и, сказав: «Теперь ты напрасно пришел», – дал ему просфору.
