Сретение Господне

1. Библейские чтения праздника

История Сретения описана только в Евангелии от Луки, на утрене праздника читается отрывок из нее (Лк2.25-32); на литургии — вся она целиком (Лк2.22-40). Разумеется, существует множество комментариев на этот отрывок — как святоотеческих, так и научных. Из последних я нахожу полезным комментарий Фицмайера, который помещу ниже. А из святоотеческих хотел бы обратить внимание на слово святителя Кирилла Иерусалимского — древнейшую из сохранившихся проповедей на праздник Сретения Господня. Она произнесена в последней четверти IV века в Иерусалиме; ее русский перевод можно прочесть здесь. Исследователи XIX века высказывали сомнения в датировке и атрибуции этой проповеди, однако она все же подлинная. Более того, именно свт. Кирилл Иерусалимский, по всей видимости, первым и установил празднование Сретения как таковое.

В этой проповеди, между прочим, впервые встречаются слова «приносящий и приносимый» применительно ко Христу как Первосвященнику — слова, которые позднее войдут в одну из молитв Божественной литургии и окажут важное влияние на развитие православного богословия.

Апостольское чтение литургии (Евр.7:7-17) выбрано так, чтобы подчеркнуть именно этот аспект Сретения: перемену священства и Первосвященство Христа. Симеон произносит в Иерусалимском храме благословение, взяв Богомладенца на руки, но в действительности Симеон с Анной, олицетворяющие всех праведников Ветхого Завета, не преподают, а принимают благословение от Христа, как Первосвященника — «Иерея по чину Мелхиседекову».

В свою очередь, паремии на вечерне раскрывают другие аспекты истории Сретения.

Первая паремия, составленная из нескольких отрывков из Пятикнижия, объясняет, почему вообще понадобилось приносить Младенца Иисуса на 40-й день в Иерусалимский храм: такова была заповедь — посвящать Богу первенца мужского пола, в память о ветхозаветной Пасхе. Символично, что вскоре после Сретения и мы сами начнем готовиться к нашей, христианской, Пасхе.

II. Вторая паремия — это знаменитое видение пророка Исаии (в котором ему была открыта небесная песнь: «Свят. Свят. Свят») : «Было в тот год, когда умер Озия царь: увидел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и полон был дом славы Его. И Серафимы стояли вокруг Него: шесть крыл у одного и шесть крыл у другого; и двумя закрывали они лица свои, и двумя закрывали ноги свои, и двумя летали. И взывали они один к другому и говорили: "Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Полна вся земля славы Его!" И поднялась перекладина дверей от гласа их восклицаний, и дом наполнился дымом. И сказал я: "О я, несчастный, ибо я сокрушен! Потому что я – человек, и нечистые уста имею; и среди народа, имеющего нечистые уста, живу, – и Царя, Господа Саваофа увидели глаза мои!" И послан был ко мне один из Серафимов, и в руке у него был горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся он уст моих и сказал: "Вот, это коснулось губ твоих, и удалит беззаконие твоё, и грехи твои очистит"»...

Кстати, уголек, о котором говорится в этом отрывке, в святоотеческой традиции понимается как намек на Святое Причащение. И лжицу, при помощи которой оно подается, греки называют не "ложечкой", а словом λαβίς, что переводится как «клещи». Преподав Святое Причащение, священник говорит причащавшимся: «Вот, это коснулось губ ваших, и удалит беззакония ваши, и грехи ваши очистит» — это прямая цитата из рассматриваемого отрывка. На Сретение же он читается для контраста: глядя на внешнюю картину — как в Иерусалимский храм принесли маленького Ребенка, — духовными очами мы созерцаем величие Восседающего в Своем Небесном храме.

III. Третья паремия — тоже из пророка Исаии: «Вот, Господь восседает на облаке легком и придет в Египет...». Она намекает на то, что произошло после Сретения: в Иерусалим явились волхвы, Ирод узнал о Младенце и прав. Иосифу с Пресвятой Девой и Ее Божественным Чадом пришлось бежать в Египет.

(упомянутый выше комментарий)

2. Тропарь Сретению Господню адресован Пречистой Деве Марии и праведному Симеону Богоприимцу. Это необычно — главное песнопение праздника в честь события из земной жизни Господа Иисуса Христа обращено не к Нему, а к Божией Матери и Симеону (а в древней традиции Иерусалима соответствующий ему гимн был и вовсе обращено только к Симеону).

Текст тропаря:

Радуйся, Благодатная Богородице Дево, из Тебе бо возсия Солнце правды, Христос Бог наш, просвещаяй сущия во тьме. Веселися и ты, старче праведный, приемый во объятия Свободителя душ наших, дарующаго нам воскресение.

Перевод:

Радуйся, Благодатная [= отсылка к событию Благовещения] Дева Богородица! — ведь из Тебя возсияло Солнце праведности [= отсылка к тропарю Рождества Христова] — Христос Бог наш, — освещающее находящихся во тьме. Возвеселись и ты, праведный старец, приняв во объятия Того, Кто освобождает наши души, дарует же нам и [есть в греческом, в славянском пропущено] Воскресение.

3. Кондак Сретению Господню, как и ряд других древних кондаков — не то, за что он себя выдает. Древние кондаки представляли собой длинные гимны из многих строф, а наш нынешний «кондак» — это всего лишь затравка, маленькая вступительная распевка к полному многострофному кондаку.

В современных богослужебных книгах от древних кондаков, как правило, сохранилась только первая из длинного ряда строф подлинного кондака. Она называется «икос», так как, вообще-то, все эти строфы назывались «икосами» (икос в переводе значит «дом», а в сирийской поэзии, откуда и происходит жанр кондаков, словом ܒܝܬܐ обозначали и «дом», и поэтическую «строфу»).

Конкретно кондак Сретению замечателен тем, что его основной объем занимает молитва праведного Симеона — придуманная, конечно, автором кондака (а им был прп. Роман Сладкопевец), — но от этого не менее интересная, глубокая и красивая.

В этой молитве Симеон представлен мудрым духоносным старцем, каким он, собственно, и был. А в конце молитвы ему отвечает Сам Христос, словами: «Ныне отпущаю...» — то есть евангельское «Ныне отпущаеши» вложено в уста Богомладенца. Весьма неожиданный поворот, и очень изящный текст — как и всегда у прп. Романа.

С переводом полного кондака можно познакомиться здесь.

Вступительная же его строфа — то есть текст, который мы и называем сейчас «кондаком» в позднем смысле этого слова, — прп. Роману не принадлежит.

Текст:

Утробу Девичу освятивый Рождеством Твоим, и руце Симеоне благословивый, якоже подобаше, предварив, и ныне спасл еси нас, Христе Боже. Но умири во бранех жительство, и укрепи люди [в оригинале: царя/императора, замена его на «людей» — правка советского времени], ихже [в оригинале: егоже] возлюбил еси, едине Человеколюбче.

Перевод:

О, освятивший утробу Девы Твоим рождением [от Нее] и благословивший руки Симеона, как [и] следовало [сделать]! — Ты [тогда] предвосхитил то, что спас нас ныне. Подай же среди войн мир нашему государству, и утверди державу людей императора, которого Ты возлюбил, о Единственный, Кто человеколюбив.

4. Другие песнопения праздника также включают немало выдающихся произведений — это и канон великого песнописца, прп. Космы Маюмского, и стихиры других замечательных авторов. Но никак нельзя не обратить внимание на припевы 9-й песни канона утрени, составляющие особенность службы на Сретение.

Текст припевов:

1) Богородице Дево, упование христианом, покрый, соблюди и спаси на Тя уповающих!

2) Богородице Дево, миру благая помощнице, покрый и соблюди от всякия нужды и печали.

3) Богоносе Симеоне, прииди, подыми Христа, Егоже роди Дева Чистая Мария.

4) Объемлет руками старец Симеон Содетеля Закона и Владыку всяческих.

5) Не старец Мене держит, но Аз держу его — той бо от Мене отпущения просит.

6) Клеще таинственная, како угль носиши? Како питаеши Питающаго вся?

7) О дщи Фануилева! Прииди, стани с нами и благодари Христа Спаса, Сына Божия.

8) Анна целомудренная провещает страшная, исповедающи Христа, Творца небу и земли.

9) Непостижимо есть содеянное о Тебе Ангелом и человеком, Мати Дево Чистая.

10) Чистая Голубица, нескверная Агница, Агнца и Пастыря приносит в церковь.

11) О Христе, всех Царю! Победы на враги верным людем [в оригинале: верным царем] Твоим даруй.

12) О Христе, всех Царю! Подаждь ми слезы теплы, да плачу мою душу, юже зле погубих.

13) Трисиятельное и Триипостасное Божество благочестно да похвалим.

14) О Девице Марие! Просвети мою душу, помраченную люте житейскими сластьми.

По сути, это не просто припевы, как на другие праздники, а самостоятельное песнопение.

Первые два припева обращены с мольбой к Божией Матери.

Третий — к праведному Симеону Богоприимцу, с призывом «прийти и подъять»(т. е. взять на руки) Христа.

Четвертый описывает ситуацию: Симеон держит Христа, а пятый комментирует ее от лица Самого Господа: «Не старец Меня удерживает [в руках], а Я — его [в этой земной жизни], ибо он просит у Меня отпустить его [чтобы тот принял смерть]».

Шестой припев вновь обращен к Божией Матери: Она названа «таинственными клещами», которые несут в себе уголь (см. выше о второй паремии из пророка Исаии). Седьмой — к «дочери Фануила», то есть праведной Анне, еще одной участнице сцены Сретения; она приглашается занять в этой сцене свое место.

В восьмом припеве описано, как Анна пророчествует (ЦСЛ провещает: увы, многие певцы исполняют это слово небрежно, озвучивая его как "просвещает", имеющее совсем другой смысл) страшная, то есть нечто такое, что потрясает до глубины души.

Девятый припев прославляет Богородицу, десятый вновь описывает сцену Сретения, как бы подводя итог всей картине.

Последние четыре припева — молитвенные воззвания общего характера.

священник Михаил Желтов