Толкования на Апостола Павла послание к римлянам 3:31

Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем

Итак, закон упраздняем? - Нет. Не говорим, что он не имеет значения, но так как его сила сильнее, то наша слабость не смогла выдержать его.

Ст. 28-31 Мыслим убо верою оправдатися человеку, без дел закона. Или Иудеев Бог токмо, а не и языков; Ей, и языков: понеже един Бог, Иже оправдит обрезание от веры и необрезание верою. Закон ли убо разоряем верою; Да не будет: но закон утверждаем

Мыслим убо верою оправдатися человеку, без дел закона. Когда (апостол) доказал, что оправдывающиеся верою стоят выше иудеев, тогда, наконец, он с большою свободою рассуждает и о вере и опять устраняет то, что по-видимому могло смущать. Иудеев смущали две следующие мысли: первая - возможно ли спастись без дел тем, которые не спаслись делами, а вторая - справедливо ли необрезанным пользоваться равными правами с теми, которые столько времени воспитывались в законе; последняя мысль беспокоила их гораздо больше первой. Вследствие этого (апостол), раскрыв первую, переходит к этой последней, которая настолько смущала иудеев, что они и после принятия веры обвиняли по этому поводу Петра, из-за Корнилия и его дела. Что же говорит (Павел)? Мыслим убо верою оправдатися человеку, без дел закона. Он не сказал - иудею, или - находящемуся под законом, но, выразившись общее и открывши дверь спасения всей вселенной, употребил родовое имя и говорит - человеку. Потом, исходя из этого слова, (апостол) разрешает не указанное здесь возражение. Так как естественно было, что иудеи, услышав о том, что вера оправдывает всякого человека, будут недовольны и соблазнятся, то (Павел) и прибавил: или Иудеев Бог токмо (ст. 29)? Здесь он как бы говорит следующее: почему тебе кажется нелепым, что всякий человек спасается? Неужели Бог есть частный Бог? Этим он показывает, что желающие унижать язычников больше оскорбляют славу Божию, если не допускают, что Он есть Бог всех. Если же Он есть Бог всех, то о всех и промышляет; а если о всех промышляет, то всех равно спасает чрез веру. Потому (апостол) говорит: или Иудеев Бог токмо, а не языков? Ей, и языков (ст. 29). Бог есть не частный Бог, как это допускается в эллинских мифах, но для всех общий и единый. Потому и присовокупляет: понеже един Бог (ст. 30), то есть, Он один Владыка и тех, и этих (иудеев и язычников).

Если укажешь мне на Ветхий Завет, то и там промысл Божий простирался на всех, хотя и не одинаково. Тебе дан закон писанный, а им закон естественный, но они нисколько не имели меньше, а если желали, то могли и превзойти тебя. Намекая на это самое, (апостол) присовокупил: иже оправдит обрезание от веры, и необрезание верою (ст. 30), напомнив иудеям сказанное выше о необрезании и обрезании, где он доказал, что между ними нет никакого различия. А если тогда (в Ветхом Завете) не было никакого различия, то тем более ныне; раскрывая теперь это яснее, (апостол) показал, что то и другое одинаково нуждается в вере. Закон ли убо разоряем верою? говорит. Да не будет: но закон утверждаем (ст. 31). Ты заметил разнообразную и неизреченную мудрость (апостола)? Самым словом - утверждаем он показал, что закон уже не стоит, но разорен. Обрати внимание и на превосходство силы Павла, а также на то, с каким богатством доказательств он раскрывает то, что желает. Так, здесь он доказывает, что вера не только не вредит закону, но и помогает ему, равно как и закон пролагает путь вере. Как закон, предваряя веру, о ней свидетельствовал, - о чем (апостол) и говорит: свидетельствуема от закона и пророк, - так и вера восстановила изнемогающий закон. Как же восстановила? - спросишь. Но какое было дело закона, и для чего он заставлял все совершать? Для того, чтобы сделать человека праведным. Но он оказался бессилен в этом: вcи бо, говорит, согрешиша, а вера, явившись, успела в этом, так как, всякий, кто уверовал, вместе с тем и оправдался. Итак, вера утвердила волю закона и привела к концу то, для чего он все делал. Значит, она не упразднила, а усовершила закон. Таким образом (апостол) доказал здесь три положения: возможно оправдаться без закона, закон оказался в этом бессилен и вера не противоборствует закону. Так как иудеев всего более смущало то, что вера представлялась противоборствующею закону, то (апостол) более того, чем сколько желал иудей, доказывает, что она не только не противоборствует, но еще способствует и содействует закону, а это особенно и желали услышать (иудеи).

Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем

Каким же образом мог утвердиться закон, как не через праведность? Праведность, которая через веру утвердилась, потому что праведность от закона утвердиться не смогла.

Значит, мы уничтожаем благодатью свободную волю? Избави Бог! Мы еще более утверждаем свободу воли. Как закон не отменяется верой, так и свобода воли - благодатью, но утверждается. И закон не может быть исполнен без свободы воли. Законом познается грех; верой стяжается благодать против греха; благодатью исцеляется душа от порока греха; с исцелением души приходит свобода воли; со свободой воли приходит любовь к праведности. А от любви к праведности — действие закона. Так что закон не уничтожается верой, но утверждается. Ибо вера несет благодать, которою исполняется закон. Так и свобода воли не уничтожается, но утверждается благодатью. Ибо благодать исцеляет волю, которою свободно возлюбливается праведность.

Итак, закон утверждается верой. Отдельно от веры закон повелевает и определяет в качестве виновных не исполняющих повеления - так, чтобы обратить когда-нибудь к благодати Спасителя тех, кто не способен исполнять повеления закона.

Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем

Бог всяческих сказал богочудному Моисею: Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые Пророк тот будет говорить Моим именем, с того Я взыщу (Втор. 18:18-19). Как же тогда нам не утверждать закон через веру… ведь пророком по человечеству именуется Еммануил (ср. Ис. 7:14; Мф. 1:23), посредник между Богом и людьми как бы в чине Моисея. И вновь: закон был в тенях (ср. Евр. 10:1), но видно, что он нес в себе облик истины. Истина же не отменяет прообразы, но делает их более явными.

Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем (ίστώμεν).

Сказанное, что закон ниспровергается верою, привело иудеев в смущение. Поэтому врачует их своей великой мудростью, говоря, что вера утверждает закон. Ибо чего желал и закон, то есть оправдать человека, но не мог сделать, то совершает вера. Кто только уверовал, тот уже оправдался. Итак, вера не уничтожила, но утвердила закон. Выражением ίστώμεν внушает, что закон лежал, а лежащего надобно поднять и поставить.

Закон ли убо разоряем верою? Да не будет: но закон утверждаем

Словом: закон — здесь названо все ветхозаветное Писание, а не одни законоположительные Книги пророка Моисея, предварением коих служит написанное в книге Бытия, а разъяснением — все написанное после Моисеевых Книг. Все ветхозаветное учреждение, изображенное в сих Книгах, представляет Апостол под видом здания и спрашивает: разоряю ли я это здание закона тем, что учу вере? — Закон ли убо разоряем верою? Вопрос сей и сам по себе, и тем паче с ответом: да не будет, — совершенно неожиданный. Ибо вся непосредственно предшествующая речь (см.: 3, 20 — 30) отнимает у закона всю силу и объявляет его ненужным уже. Как же говорит: не разоряем, и еще так решительно: да не будет, — и притом с таким противоположным утверждением: но закон утверждаем?

И однако ж, это совершенно истинно. Апостол здесь не разъясняет этого подробно, предоставляя нам самим делать объяснительные на это наведения. Закон имел две стороны: внешнюю, — все видимые учреждения, и внутреннюю, — то, к чему он руководил, что предуказывал и что обетовал в будущем. Это последнее составляло душу его, а то — тело. Внешнее закона точно разорено, а внутреннее высвобождено из-под внешнего, приведено въявь и поставлено пред очами всех — пришествием Господа, благовестием и верою в Него. Отвлекая мысль от того разоренного и останавливая внимание на сем явленном и поставленном пред очи всех, Апостол и мог сказать: не разоряем, но утверждаем. Тут то же произошло, что бывает, когда прорастает посеянное семя. На вид оно портится и раскисает, — то же, что разоряется; а между тем живая скрытая в нем сила, получив свободу, чрез это самое дает сначала стебль, потом колос, а далее и зерно. Смотря на раскисшее зерно, всякий сказал бы: что же это, — природа разрушает семя? И по видимости так будто есть; по существу же дела надо сказать: нет, не разрушает, а созидает.

Вот частные положения, вытекающие из сего общего! Учреждения подзаконные прообразовали Христа Господа со всем делом спасения, Им совершенным, а пророчества пред описывали все это. Когда пришел Господь и, устроив спасение, всех призывать стал к вере чрез Апостольское благовестие; то вера, таким образом получившая господство, исполняла то, что составляло содержание закона, или закон утверждала. Второе, — закон дан для того, чтоб его исполняли и, исполняя, соделывались праведными. Но как он не давал сил, то, по немощи нашей, оставался неисполняемым, и цель его не достигалась. Только и плода от него было, что познание греха; но чрез это обременялась лишь совесть и разгоралось желание лучшего устроения пути к праведности. И вот вера пришла, как дождь на землю жаждущую. Она омывает грехи в крови Христовой и в благодати дает силу всякому стать святым и непорочным. Вера, следовательно, дает то, что имел в виду закон, но что не было достигаемо при одном его руководстве, и таким образом она закон утверждает, — ставит его в свой чин.

Так рассуждают все наши толковники. Блаженный Феодорит пишет: «издавна и закон, и Пророки предвозвещали о вере. Посему, приемля веру, утверждаем закон». Амвросиаст дополняет сие, приводя слова Господа: «и Сам Господь сказал: не приидох разорити закон или пророки, но исполнити (ср.: Мф. 5, 17)». Полнее изъясняет все святой Златоуст: «доказывает здесь святой Павел, что вера не только не вредит закону, но и помогает ему, равно как и закон пролагает путь вере. Как закон, предваряя веру, о ней свидетельствовал, — ибо Павел называет ее свидетельствуемою от закона и Пророков; так вера восстановила изнемогающий закон. Как же восстановила, спросишь? Смотри, какая была цель закона, к чему клонились все его действия? К тому, чтобы сделать человека праведным. Закон же не мог достигнуть сего: вcи бо, сказано, согрешиша. Когда же явилась вера, она успела в том. Итак, вера восстановила желание закона и привела в исполнение то, для чего он трудился. Посему вера не уничтожила, а завершила закон. Как иудеев всего более смущало то, что вера казалась противоборствующею закону, то Апостол, даже более, нежели сколько мог желать иудей, доказывает, что она не только не противоборствует, но еще способствует и содействует закону; а о сем-то и желали особенно слышать иудеи».

Итак, вера спасает не тем одним, что омывает грехи кающихся кровию Христовой, но тем особенно, что, благодать привлекая, дает силу исполнить закон. Неотложное условие спасения — исполнение закона. К сему направлена вся новозаветная экономия (домостроительство). Приняв благодатные средства, — стань и пребудь чист и непорочен, — и спасешься, ибо в Царствие Божие не войдет ничто нечистое. Дверь в него — чистота, не вменяемая, а существенная, чистота, чрез все естество человека проходящая и тело и душу проникающая и характеризующая.

Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем

Не отменяется закон верой, но исполняется: положение его становится более крепким, когда вера свидетельствует о том, что предвещенное законом уже состоялось… Павел не отменяет закон, когда учит, что ему суждено завершиться в свое время. Когда был дан закон, он был дан правильно, но теперь он не должен действовать более. Ведь в самом законе сказано, что придет время, когда обетование исполнится и закон перестанет действовать. Ангел Гавриил открывает пророку Даниилу, который сгорал от желания узнать это, что с приходом Христа хризма, то есть помазание царское, прекратится, что следует понимать применительно к власти. «И суд, - говорит он, - не будет больше», что подразумевает закон. «И отменится жертвоприношение» - чтобы было ясно, что ветхие дары отменятся (см. Дан. 9:25-27). Этот же смысл раскрывает Спаситель: Закон и пророки до Иоанна (Лк. 16:16). А то, что на смену закону Моисея Бог даст лучшие установления, воспел пророк Иеремия: Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их (Иер. 31:31-32).

Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем

Апостол не противоречит себе, когда выше он говорит, что слава закона отменяется законом веры (Рим. 3:27), в то время как теперь утверждает, что одобряет закон. Вот что он говорит: «Я одобряю закон, потому что он сам дает мне свидетельство, что Авраам оправдался не от дел закона, но верой» (ср. Рим. 4:16; Гал. 3:2-9; Евр. 11:11-19).

Ст. 29-31 Неужели Бог есть Бог Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников, потому что один Бог, Который оправдает обрезанных по вере и необрезанных через веру. Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем

Апостол уже раньше сказал, что новый способ оправдания не только не противоречит Ветхому Завету, а даже предуказан в Ветхом Завете. Теперь он это доказывает таким соображением. Истинный Бог не может быть Богом только иудеев. И язычники находятся под Его властью и попечением, почему Иеремия называл Бога Царем народов (10:7), а псалмопевцы - Богом всей земли (Пс XCV-XCVLI). И это так на самом деле, потому что все ожидали, что Единый Бог оправдает всех как иудеев (обрезанных), так и язычников (необрезанных) - тех и других, благодаря их вере (по вере, через веру). Но, может быть, выставляя новое средство оправдания, Апостол этим уничтожает вовсе закон Моисеев и все ветхозаветное домостроительство? (ст. 31) Нет, этого нельзя думать, и этого на самом деле нет. Напротив, Евангелие исполняет глубоко заложенную в законе и вообще в Ветхом Завете идею - идею о спасении всего человечества. «Какая была цель закона? - говорит в объяснение 31-го ст. Иоанн Златоуст. - К чему клонились все его действия? К тому, чтобы сделать человека праведным. Закон же не мог достигнуть сего, ибо, сказано, все согрешали. Когда же явилась вера, она успела в том. Итак, вера восстановила желание закона и привела в исполнение то, для чего он трудился». Апостол, проповедующий об этом исполнении заветных желаний закона, является, таким образом, его защитником, его сторонником (закон утверждаем).

См. также Толкование на Рим. 3:27