Толкования на Псалтирь 80:17

И напита их от тука пшенична. Они, говорит, солгали Богу; но Бог, как благий, напитал их духовною пищею. Пища же сия есть сам Господь, хлеб животный, иже сшедый с небесе и даяй живот миру (Ин. 6,33;51). И от камене меда насыти их. Камень есть сам Господь, а мед — Божественные глаголы Его. Итак, Псалмопевец говорит, что Бог насытит их святыми Своими глаголами.

и напита их от тука пшенична, и от камене меда насыти их

Что же значат эти слова? Так как евреи, утомившись от труда и путешествия и сильно мучаясь жаждой, припадали к холодным струям, получая великое наслаждение вследствие жажды, то он, желая представить это удовольствие от питья воды, назвал воду медом не потому, чтобы она переменилась в мед, но потому, что приятность воды равнялась его сладости, так как пившие воду приступали тогда к ней с жаждой.

Пророк порицает иудеев за то, что, получив столько благодеяний, они остались неблагодарными. Чувственным он обозначает духовное, туком пшеницы называет закон, духовно оби­тающий в букве, – почему в другом псалме говорится: «утверждает в пределах твоих мир и лучшею пшеницею насыщает тебя», и дальше объяс­няется, что это за пшеница: «посылает слово Свое на землю» (Пс.147:3–4); медом из камня называет пророков, так как они получали проро­чество от Христа, который есть камень. Этим пророчеством Бог насытил иудеев, дав им не одного или двух пророков, а многих, и многим поколениям.

«И напита их от тука пшенична, и от камене меда насыти их», то есть, болезнуя великою неблагодарностию, не воспомянули сообщенных уже им благ. Ибо в пустыне извел им из камня сладкую воду, которая для них жаждущих казалась уподоблявшеюся в сладости меду; а в земле обетованной в изобилии даровал им земные плоды. Пророк же под частию дал разуметь целое, и пшеницею означил даяние других плодов

И напита их (как бы) от тука пшенична и от камене меда (медом) насити их.

Бог, говорит, которого евреи не послушались, в древности питал их, т. е. насыщал предков тех же евреев манною, как бы туком пшеницы, так как недостает здесь союза: как. Тук, т. е. жир пшеницы, есть тончайшая и чистейшая мука, называемая семидалом. Медом назвал воду, изведенную из камня, не потому что она была природный мед, но потому, что такою показалась, по изъяснению Феодорита, пившим ее евреям; имея жажду и сухость от недостатка воды, они, когда пили источенную воду, думали, что это был мед по причине сладости удовольствия, какое им доставило. Так и Моисей воду cию назвал в песни Второзакония медом, сказав: они сосали мед из камня (Втор. 32,13), а таковым странным, накормлением манною и насыщением Давид изобразил все изобильное богатство благ, дарованных евреям Богом в пустыне. Еще иначе тот самый Бог, Который в древности питал в пустыне манною, после напитал пять тысяч евреев пятью хлебами и напоил их медом досыта, т. е. Божественным учением посредством слов своих, которое было слаще меда. Так сам Давид говорит: как сладки гортани моему слова Твои, паче меда устам Моим. А камень, говорит Апостол, был Христос (1Кор. 1,4)—(камень) источивший духовно мед.

Другой говорит: Или напитал их палестинскими плодами, как сказано в песни: возвел их на силу земли; напитал их полевыми плодами (Вт. 32,13).

То же говорит и Златоуст. Жажда обыкновенно делает питие, хотя бы то было вода, сладчайшим. Итак поелику жаждущие истаявшие и изнуренные от труда и путешествия неожиданно нашли прохладнейшие потоки; то, желая изобразить удовольствие от пития, и что оно для имевших жажду уподоблялось сладости меда, назвал воду медом, не потому, что вода переменила свою природу на мед, но потому что расположенность имевших жажду делала сии потоки слаще меда. Так и труд обыкновенно производит сон сладким и приятным. Посему и Соломон говорит: Сладок рабу сон, к чему присовокупил: много ли, или мало он сыт. Почему? потому что и то и другое—и малоядение и многоядение обыкновенно производить бодрствование, первое как иссушающее дух и делающее ресницы жесткими, как роги и непозволяющее им сомкнуться, а второе, как стесняющее и подавляющее дух и причиняющее многие болезни. Но в трудах столько облегчения, что хотя бы или то или другое случилось, утомленный раб может сладко спать. В высшем смысли верующие, как из медового камня, сосут слова Христовы, сладчайшие меда, или охотно пьют и животворящую и сладчайшую кровь, истекшую из прободенного ребра Его, как бы из рассеченного камня, и едят изобильный тук пшеничного зерна, падшего в землю, т. е. тело Его. Оригет, принимая cии слова в нравственном смысле, говорит: ведущие любомудрую безъизлишнюю и соразмеряемую нуждам жизнь имеют отдельным своим местом пустыню и в ней большею частью с удовольствием живут и она сопровождает желающих ее везде, поелику любомудрие состоит в образе жизни, а не в месте и Его совершенно ничто не может стеснить. Слова Исихия: Медом из камня называет пророков; потому что они имеют пророчество от Христа, Который есть камень, и оным Бог насытил их, даровав во многих родах не одного или двух пророков, но многих (в изд. своде).

Слова Феодорита: В земле обетованной даровал им изобильные земные плоды; ибо частью указал на все; и пшеницею выразил изобилие и других плодов.

Ст. 15-17 ни о чесомже убо враги его смирил бых, и на оскорбляющыя их возложил бых руку мою. Врази Господни солгаша ему, и будет время их в век: и напита их от тука пшенична, и от камене меда насыти их

Сими словами показывает Пророк, что Израильтяне должны приписывать грехам своим все те поражения, которыя от врагов претерпевали. А как Бог обещал некогда, что избранный народ при помощи Его всегда будет побеждать своих врагов, то, дабы кто не обвинил Его в нарушении даннаго слова, утверждает, что Бог соделал бы сие, ежели бы не был удержан грехами народа. Притом скрытно намекает и о прежних победах, которыя одерживали они над врагами не собственною силою, но помощию Бога, Который ныне, раздражен будучи грехами, не токмо не хощет защищать их, но и принужден, оставя врагов в покое, обращать оружие Свое на них. Ту же мысль продолжает, когда говорит, что враги с покорностию приняли бы иго повиновения, ежели бы Израильтяне сами, свергнув с себя иго повиновения, не вооружились против Бога. Упоминая о врагах, ненавидящих Бога, укоряет Израильтян за то, что они, расторгнув союз завета, учиненный с Богом, сами подали случай не воевать за них против общих врагов. Сие творят и земные Цари, которые видя себя оставленными от союзников, заключают мир с прочими неприятелями, и сим образом отмщают за себя клятвопреступным и вероломным союзникам. Тако, глаголет, и Бог пощадил врагов Своих: понеже вероломно и беззаконно от народа Израильскаго был оставлен. Чего бо ради Бог явных врагов терпит, и не защищает славы Своея, ежели не для того, чтоб противопоставить их непокоривому и ожесточенному народу, и предать его во власть мучителям? Оныя слова, и было бы время их в век, относить должно к обетованиям, так как и изобилие пшеницы и меда: ибо Бог хотел засвидетельствовать сим, что Он будет покровительствовать и хранить Израильтян до скончания века. Но перемена, воспоследовавшая внезапно во Иудеи, доказала, что Израильтяне недостойны были благополучия сего. Отчего бо Иудеи алчут в такой земле, где Бог обещал им изобилие пшеницы и меда, ежели не от того что Божие благословение по грехам им изсохло? Под именем тука пшенична можно разуметь и манну, которую посылал Бог Иудеям в пустыни и которая прилично нарицается туком пшеничным; понеже не что иное была, разве хлеб Ангельский, как сказано во псалме (Пс. 77) и имела всякий вкус, как повествуется в книге Премудрости (Прем. 16). Под именем же меда из камене разумеется тот самый мед, который пчелы в разселинах каменных гор производили. Можно к сему присовокупить и виноградныя лозы, и смоквы, и прочие сладкие плоды, на каменистых горах во Иудеи родившиеся, доколе Божие благословение во Израили пребывало.

Ст. 13-17 и отпустих я по начинанием сердец их, пойдут в начинаниих своих. Аще быша людие мои послушали мене, Израиль аще бы в пути моя ходил: ни о чесомже убо враги его смирил бых, и на оскорбляющыя их возложил бых руку мою. Врази Господни солгаша ему, и будет время их в век: и напита их от тука пшенична, и от камене меда насыти их.

Но народ не слушал Господа, не покорялся Ему. Если бы он слушал Его, то Господь смирил бы всех врагов его и насытил бы евреев туком пшеницы и медом из скалы

Бог оставил евреев ходить по «упорству сердца их», по своим помыслам. Так как евреи не хотели сами добровольно подчиниться и слушаться водительства Божия, то Господь предоставил их жизнь ее естественному течению. Последнее же сопровождалось тяжелыми для них последствиями - неудачами в борьбе с врагами, ослаблением благоденствия и недородами на полях (ст. 15-17). - «Мед из скалы» (ст. 17) - мед пчел, гнездившихся в трещинах скал.

и напита их от тука пшенична, и от камене меда насыти их

Тук пшеничный – самая лучшая пшеница, так как для еврея тук представлял самое лучшее, почему всегда и приносился в жертву. Камень вместо бесплодной земли; даже на самых бесплодных местах, где едва пчела находит себе в пищу, они имели мед в изобилии; т.е. Я устроил это чудесным образом; ср. Втор. 32:13.

Ст. 16–17 Врази Господни солгаша ему, и будет время их в век: и напита их от тука пшенична, и от камене меда насыти их

Под врагами Господними пророк разумеет здесь тех же врагов народа израильского, которые, ненавидя (как в пер. с евр.) народ Божий, ненавидели и Самого Бога, Покровителя и сильного Защитника сего народа (Втор. 33:29). Выражение солгаша ему с еврейского переведено (как и в означенном месте книги Второзакония, или как в Пс.65:3) словами: «раболепствовали бы», или «покорились бы ему», т.е. народу израильскому. Точно так же условно (в сослагательном наклонении) переведены и все другие сказуемые в изречениях этих заключительных стихов (как и в предыдущих стихах) псалма, именно: и будет время их в век, – «благоденствие их продолжалось бы навсегда»; напита их – «Я питал бы их», и насыти – «и насыщал бы их». Под именем меда от камене можно разуметь напоминание пророка о том меде, который пчелы производили в расселинах каменных гор и которым странствовавшие в пустыне евреи, по благоволению Божию, могли питаться в изобилии (Втор. 32:13). Точнее же, под этим медом нужно разуметь, по мнению св. Иоанна Златоуста и блж. Феодорита, воду, изведенную в пустыне из камня, не потому что бы она была похожа на мед, а потому, что такою показалась пившим ее евреям, потерпевшим до того времени продолжительную жажду и сухость от недостатка воды (Числ. 20:8) [7, с. 653; 6, с. 393]. Под именем же тука пшенична здесь разумеется тончайшая и чистейшая мука из лучшей пшеницы, называемая семидалом (Ис. 1:13), а по мнению блж. Феодорита, здесь «частию (пшеницы) пророк дал разуметь целое, и пшеницею означил даяние других плодов» (6, с. 393]. Св. Афанасий Александрийский под туком пшеницы разумеет духовную пищу, т.е. Самого Господа (Ин. 6:33, 51), Он же есть и Камень (1Кор.10:4), а мед, истекавший из камня – божественные «глаголы Спасителя» (см. Пс. 118:103; Ин. 6:68) [3, с. 274–275]. Таким образом, смысл всех этих заключительных изречений псалма будет следующий: если бы Израиль слушал Меня, говорит Господь, если бы пребыл навсегда верен Завету Моему, если бы ходил Моими путями и не поклонялся чужим богам, Я исполнил бы все обетования Мои: Я не допустил бы, чтобы враги его притесняли и оскорбляли людей Моих, тогда все ненавидящие Господа покорялись бы и раболепствовали бы им, и благоденствие их продолжалось бы навсегда (в век); Я питал бы их туком пшеницы и насыщал бы их медом из каменной скалы.