Толкования на Евангелие от Матфея 15:11

не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека

Чтобы ясно показать неуместное преследование людей за неумытые руки со стороны книжников и фарисеев, Господь, созвав народ, говорит: не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека. Он разъясняет, что человека оскверняет не пища, входящая в его уста, а извращенные помыслы разума, исходящие из его сердца. Ведь пища, которую мы потребляем, сотворена и благословлена Богом для поддержания жизни человека, и потому не может она человека осквернить. А вот порочные и извращенные мысли, исходящие из сердца, как Сам Господь заметил: злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф. 15:19) (их автор - дьявол), - они действительно оскверняют человека.

Ст. 10-11 И, призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте! не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека

Все иудейство заключается в преданиях о подобных предметах. И если ты отвергнешь эти предания, то отвергнешь и все его. Таким образом Христос показывает, что и обрезание должно уничтожить. Впрочем, сам Он не внушает оставить этот обряд предпочтительно пред прочими, потому что заповедь об обрезании всех древнее прочих и более уважалась, но чрез учеников утверждает закон об его отмене. Обрезание так было важно, что и ученики, по прошествии уже многого времени желая отменить его, делают это после предварительного рассуждения. Но смотри, как Господь вводит закон: призвав народы, говорит евангелист, рече им: слышите и разумейте! Не просто объявляет им этот закон, но почтительностью и снисходительностью располагает народ к принятию слов Своих (что показал евангелист в слове: призвав). Далее Он пользуется благоприятностью времени: начинает изрекать закон после того, как обличил фарисеев, одержал над ними победу и осудил их словами пророка, следовательно, когда народ удобнее мог принимать слова Его; и притом Он не просто призывает их, но и возбуждает их внимание. Разумейте, - говорит Он, - т. е. размыслите, обратите внимание ваше. Закон, который Я теперь намерен дать вам, достоин этого. Если фарисеи несвоевременно нарушили закон для сохранения своих преданий, и вы их слушали, то гораздо более должны слушать Меня, в надлежащее время поучающего вас высшему любомудрию. Впрочем, Он не сказал, что разборчивость в пище ничего не значит, и что Моисей предписал ее напрасно, или из снисхождения; а говорит в виде увещания и совета, заимствуя доказательство из самого свойства вещи. Не входящее во уста, говорит Он, сквернит человека, но исходящее изо уст (ст. 11). Основываясь на самой природе, Он и изрекает и утверждает закон. Слыша это, фарисеи ничего не сказали вопреки. Не сказали: что Ты говоришь? Тогда как сам Бог дал столько повелений о соблюдении различия в пище, Ты ли даешь такой закон? Но так как Христос совсем заставил молчать их не только тем, что обличил, но и тем, что вывел наружу их коварство, обнаружив тайные дела их и сокровенные помышления, то они молча удалились. Но смотри, как Господь нигде не решается восстать явно против пищи; потому и не сказал - пища, но: не входящее сквернит человека, - что можно было относить и к неумовению рук. Хотя Он говорил о пище, но можно было думать, что Он говорил и об умовении рук. Разборчивость в пище так строго была наблюдаема, что и после воскресения Петр говорил: никакоже Господи! яко николиже ядох скверно, или нечисто (Деян. X, 14). Хотя он говорил это и для других, и для того, чтобы иметь самому оправдание против обвинителей, и вместе показать, что Он сколько ни препирался, но не имел успеха, тем не менее показывает, как много думали об этом предмете. Потому-то и сам Христос первоначально не прямо сказал о пище, а употребил выражение: входящее во уста; и после, когда, по-видимому, говорил об этом яснее, опять прикровенно заключил речь Свою, сказав: а еже неумовенными руками ясти, не сквернит человека (ст. 20), чтобы слышавшие думали, что Он с этого начал, и об этом рассуждал доселе. Потому не сказал прямо: пища не сквернит человека; но говорил так, как бы рассуждал об умовении рук, чтобы фарисеи ничего не могли сказать вопреки.

Не то, что входит в уста, оскверняет человека [communicat - приобщает к другим, низводит в ряды обыкновенных людей, унижает, или же: сообщает что-либо человеку]; но то, что выходит из уст, оскверняет человека

Слово communicat [в таком значении] свойственно только Священному Писанию и не встречается в общеупотребительном языке. Народ иудейский, хваставшийся тем, что он есть наследие Божие, нечистыми (communes - общеупотребительными) яствами называет те, которыми пользуются все люди. Например: свиное мясо, черепокожих животных, зайцев и животных, которые не имеют раздвоенных копыт, не отрыгают жвачки, а из рыб тех, которые не имеют чешуи. Посему в Деяниях апостолов и написано: Что Бог очистил, того не почитай нечистым (commune) (Деян. 10:15). Итак общеупотребительное (commune) это есть то, что доступно остальным людям, и называется оно нечистым, как бы потому, что оно не от удела Божия. Не то, что входит в уста, оскверняет человека: но то, что выходит из уст, оскверняет человека. Благоразумный читатель возразит и спросит: «Если входящее в уста не оскверняет человека, то почему мы не употребляем в пищу идоложертвенного?» И апостол пишет: Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую (1Кор. 10:21). Но таким указанием нам дается знать, что хотя самая пища и всякое Божие творение само по себе чисто, тем не менее призывание идолов и демонов делает их нечистыми.

Ст. 10-11 И призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте: не то, что входит в уста, оскверняет человека; но то, что выходит из уст, оскверняет человека

Не с фарисеями говорит Господь, - ибо они неисцелимы, - но с народом. Призыванием же их Он показывает, что чтит их, чтобы они приняли Его учение, и говорит «слушайте и разумейте», побуждая их ко вниманию. Так как фарисеи обвиняли учеников за то, что они ели неумытыми руками, то Господь говорит относительно пищи, что никакая пища не делает человека нечистым, то есть не оскверняет. Если же пища не оскверняет, то тем более ядение пищи неумытыми руками. Внутренний человек оскверняется только в том случае, если он говорит, чего не должно. Этим указывает на фарисеев, которые оскверняют себя тем, что говорили слова из зависти. Обрати внимание на Его мудрость: Он и не устанавливает явно вкушать пищу неумытыми руками, и не запрещает, но другому научает; не выносить из сердца злых речей.

Ст. 11-14не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека. Тогда ученики Его, приступив, сказали Ему: знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились? Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится; оставьте их: они - слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму

«Призвав народ, сказал им: Слушайте и разумейте (см. Мф. 15:10)! Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека». Тогда ученики Его, приступив, сказали Ему: «Знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились?» Он же сказал в ответ: «Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится; оставьте их: они — слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму.

Слова эти соблазнили фарисеев, потому что они были для них поразительны, неожиданны. Ведь они же знали, что Моисей запретил людям израильским есть некоторые виды пищи: нечистых животных, которых нельзя есть. Как же теперь Господь говорит, что это неверно, что нет ничего нечистого, что ничто, входящее в уста, не может осквернить человека? Это было для них соблазнительно. Они молчали. Молчали потому, что непосредственно перед этим Господь сурово обличил их в лицемерии, в том, что они заменили закон Божий своими преданиями.

Они молчали. Ученики сказали Господу: «Господи, Ты разве не видишь, как соблазнились они?» Что же ответил Христос? «Всякое растение, которое не Отец Мой насадил, искоренится». Только то крепко, только то вечно, только то сильно, что насаждено Отцом Небесным. Только те слова наши, дела наши, только то учение наше благословенно, которое исходит из Закона Божия. Только то, что находится в полном соответствии с заповедями Христовыми, только то сильно, вечно, незыблемо. А всё прочее, что насаждено не Богом, а самими людьми: все учения, измышленные ими самими, построенные не на основе заповедей Христовых, — всё искоренится.

«Оставьте их: они слепые вожди слепых». Не обращайте на них внимания, не слушайте их. Это говорил Он о тех, которые сами себя считали вождями народа израильского, которых народ считал учителями и наставниками. Он говорил: «Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится».

Что же, это значит, что Господь Иисус Христос отменял закон Моисея, некоторые рода пищи запретившего, говорившего о животных нечистых, которых нельзя употреблять в пищу? Почему Он сказал, что нет ничего скверного, что ничто, входящее в уста, не оскверняет человека? Ведь это отмена древнего закона. Почему Господь отменил эту заповедь, почему сказал, что нет ничего нечистого?

Потому что всё, сотворенное Богом, одинаково чисто. Почему отменил Он этот древний закон? Вот почему. Нужно вникнуть, для чего и почему был установлен этот древний закон о пище чистой и нечистой. Он был установлен потому, что, запрещая нечистые виды пищи, которую без разбора считали возможным есть язычники, Господь как бы отделил Свой избранный народ от всех языческих народов. В их сознание должно было быть вложено, что они — народ, отделенный от не знающих Бога, они — избранный народ, для которого допустимо не всё, что делают язычники. Это первая причина. Во-вторых, в те древние времена не было установленных для всего народа постов, как для нас, христиан. В те времена постились только те люди, которые посвящали себя служению Богу: постились фарисеи и ученики фарисейские, постились ученики Иоанна Крестителя и спрашивали они Господа Иисуса, почему они постятся, а ученики Христовы не постятся. Постились только такие люди, отделенные для Бога, а общего поста для народа не было; и это постановление о чистой и нечистой пище было как бы заменой общего всенародного поста. Они всегда должны были воздерживаться от определенных видов пищи, как мы воздерживаемся от пищи, называемой скоромной. Это запрещение всякой нечистой пищи и было, таким образом, заменой закона о всенародном посте.

И вот Господь отменил этот закон. Он сказал: «Нет ничего нечистого; забудьте о том, чему вас учили; знайте, что всё, сотворенное Богом, — чисто; что не то, что входит в уста, оскверняет человека». Господь отменил эту часть закона Моисеева, но ведь Он отменил и многое другое. После Господа Иисуса Христа важнейший для иудеев закон обрезания пал, он был заменен новым законом крещения…

Прекратились жертвы и многие другие предписания, ибо они имели лишь временное значение. Древний закон, как говорил святой апостол Павел, был лишь детоводителем ко Христу (Гал. 3:24). Как детям нужны правила, которые теряют свое значение для взрослых, так и в христианстве многие ветхозаветные предписания стали ненужными. Моисеев закон дан был для народа младенческого, народа, не способного понять высшую истину, высшее Откровение. Детоводительство закона постепенно подготавливало людей к принятию Евангелия.

Сектанты-субботники до сих пор считают обязательным соблюдать заповеди о субботе. Не хотят признать того, что после Христа празднование дня субботнего заменено празднованием дня воскресного. Есть несчастные сектанты — жидовствующие, которые считают необходимым соблюдать полностью Ветхий Закон и ставят его выше Нового Завета. Это отречение от Христа, переход в веру иудейскую. Ну что же, они не понимают, а вы должны понимать.

Апостол Петр спросил Господа: «Прошу, объясни эти слова Свои: что значит, что ничто, входящее в уста, не оскверняет человека?» Господь ответил: Еще ли не понимаете, что все, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон? А исходящее из уст — из сердца исходит — сие оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления — это оскверняет человека; а есть неумытыми руками — не оскверняет человека (Мф. 15:17-20).

Вот этого не понимали фарисеи. Они не понимали скверны своих сердец. Они не понимали, что нет ничего нечистого из созданного Богом. Оскверняет человека только исходящее из сердца человека. Потому что, когда сердце человека вовсе не служит храмом Духа Святого, тогда оно может быть пристанищем для бесов; для тех бесов, которые побуждают людей к злым помыслам, к убийствам, прелюбодеяниям, любодеяниям, к краже, лжесвидетельству, к хулениям. Фарисеи этого не понимали, не умели учить о том, что надо очищать сердце свое, изгонять бесов, что нужно творить сердце свое храмом Духа Святого.

Они были слепыми вождями слепых. Господь сказал: «Оставьте их!» Слава Богу, давно-давно есть у нас другой Вождь — Господь Иисус Христос, за Которым мы идем, за Которым всегда будем идти.

Мог бы я на этом окончить слово свое, но прибавлю, что на словах о том, что ничто, входящее в уста, не оскверняет человека, люди, не желающие соблюдать постов, основывают свое отношение к ним, свое отрицание. Привлекают в оправдание свое и слова святого апостола Павла: Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи. Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его (Рим. 14:1-3).

Вот и говорят: «Совсем не надо нам разбираться в пище, ибо только немощный уверен, что надо есть овощи, что не надо есть мяса и молока. А мы не немощные, имеем глубокое разумение и в посте не нуждаемся». Есть ли хоть доля правды в этих рассуждениях? Никакой, ибо о чем говорит Христос? Об осквернении от пищи. А наш пост разве основан на том, что желаем избегнуть осквернения? Правила церковные о посте имеют целью вовсе не предохранить нас от осквернения какой-либо пищей, а совсем другую цель. Пост установлен Святой Церковью, чтобы приучать к воздержанию, установлен для того, чтобы, начав с воздержания от скоромной пищи, начав с обуздания нашего чрева, требующего вкусной, сытной пищи, научились мы обуздывать сердце свое, научились хранить его от страстей, от похотей, от того, что истинно оскверняет нас, ибо эта наша задача — освобождение себя от страстей и похотей — и есть основная задача христианской жизни. Нужно постоянное упражнение в великом деле воздержания, ибо, научаясь воздерживаться от пресыщения чрева своего, мы постепенно научаемся обуздывать и другие страсти свои. Не понимая этого, противники поста приводят слова Христовы и Павловы в оправдание своего нежелания обуздывать свое чрево и вообще воздерживаться от того, что прельщает, что нравится, что льстит самолюбию нашему.

Воздерживайтесь, воздерживайтесь прежде всего от того, что оскверняет вас, исходя из уст ваших: от лжи, проклятий, осуждения, от ссор и сплетен. Воздерживайтесь от этого, и тогда сердце ваше будет постепенно становиться всё более чистым и чистым, и мало-помалу из пристанища бесов преобразится в храм Святого Духа. Аминь.

Мф.14:34-15:11

И, переправившись через море Галилейское, Христос Спаситель и ученики его прибыли в землю Геннисаретскую, на западной стороне моря, близ Капернаума. Жители того места, узнав Его, послали во всю окрестность ту, чтобы оповестить о Его прибытии, и принесли к Нему на постелях всех больных, и куда Он ни приходил, в селения ли, в город ли, в деревни ли, клали больных на открытых местах, и просили Его, чтобы только прикоснуться к краю одежды Его; и которые прикасались, исцелялись. «Теперь, – замечает святитель Златоуст, – уже не зовут Его в дом, не домогаются, чтобы прикоснулся рукой или приказал словом; напротив, с обильнейшей верой просят об исцелении, ибо кровоточивая жена всех научила любомудрию. Прикоснемся и мы к краю одежды Христовой, вернее же сказать, если хотим – к Самому Христу, ибо нам предложена ныне не только одежда, но и самое тело Его в Божественном причащении. Итак, приступим с верой, приступим все немощные. Если прикасающиеся к краю одежды Его привлекали на себя чудодейственную силу, то не гораздо ли в большей мере привлекут ее приемлющие в себя всего Христа? Поэтому, когда видишь, что священник преподает тебе Дары, представляй, что не священник делает это, но Христос простирает к тебе руку».

После того как Господь сотворил множество чудес, тогда, не обращая внимания на все эти действия Его всемогущества, приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи. Они были рассеяны по всем двенадцати коленам, но те из них, которые жили в главном городе, в Иерусалиме, были гораздо злее прочих, так как пользовались большими почестями и потому были более надменны. Галилейские книжники доносили своим иерусалимским старейшинам обо всем, что касалось Иисуса Христа, и вот теперь эти столичные руководители их нарочито прибыли в Галилею, чтобы найти случай к обвинению столь опасного для них Учителя. Случай скоро представился. Фарисеи заметили, что ученики Христовы однажды не умыли рук перед едой. Закон Моисеев требовал в известных случаях омовений, но книжники так исказили этот закон, что довели его толкование до нелепостей. Они говорили, например: «Кто не умывает рук перед едой, тот повинен смерти, тот поступает так, как если бы пошел к блуднице; что лучше пройти семь верст за водой, чем есть неумытыми руками, а кто не моет руки после еды, тот подобен нечестивому убийце». Перед обедом они мыли не только руки, но и столы, и те скамьи, на которых возлежали за столом, и кувшины, и котлы, так что их враги, саддукеи, смеялись над ними, говоря, что фарисеи скоро будут омывать самое солнце. И все эти мелочные правила, называвшиеся у них «преданиями старцев», они так преувеличивали, что приписывали их Самому Богу, Который будто бы устно сообщил их Моисею на Синае. Книжники не хотели вспомнить, что Моисей строго заповедал ни прилагать, ни убавлять от того, что написано в Законе. И вот, они замечают, что ученики Иисуса Христа не соблюдают этих преданий, – неумытыми руками едят хлеб… Со злорадством обращаются они к Божественному Учителю и говорят: зачем ученики Твои преступают предание старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб. Ученики, конечно, делали это «не с намерением, но потому, – замечает святитель Златоуст, – что они не считали законом ни умываться, ни оставаться неумытыми, но поступали, как случилось. И могли ли они заботиться об этом, когда они не заботились о самой пище, необходимой для них? Им часто приходилось есть неумытыми руками, например, в пустыне или когда срывали колосья». И Господь не стал ни осуждать, ни защищать поступки Своих учеников, но на обвинение фарисеев и Сам отвечал обвинением, «унимая дерзость их и показывая, что согрешающий в великих делах не должен так заботливо подмечать в других маловажные проступки» (свт. Иоанн Златоуст). Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете уже не человеческое предание, но заповедь Божию и преступаете ее ради предания вашего?

Ради того, чтобы соблюсти не Моисеево, не древних пророков, а ваше, вашими учителями измышленное предание? Оставив заповедь Божию, вы держитесь предания человеческого, – хорошо ли это? Ибо Бог заповедал, например, пятой заповедью Закона Своего: почитай, словом и делом, люби всей душой отца и мать и повинуйся им. И в другом месте Бог говорит: и: злословящий отца или мать смертью да умрет (Исх. 20:12, 21:17), т.е. неизбежно должен быть предан смертной казни. А вы со своими старцами говорите: если кто скажет отцу или матери: в дар Богу отдаю то, чем бы ты от меня пользовался, как сына, пользовался (такой сын, по-вашему, может быть спокоен в своей совести), тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили вечную заповедь Божию преданием вашим. Много и другого подобного делаете вы таким же образом. «Фарисеям хотелось показать, что ученики Его нарушают Закон; Христос, напротив, показывает, что они сами делают это, а ученики не повинны в том. Предание человеческое еще не есть Закон; а так как предание, повелевающее умывать руки, не было противно Закону, то Господь указывает книжникам на другое их предание, уже прямо противное Закону: они учили юношей под видом благочестия презирать отцов. Если, например, кто из родителей говорил сыну: «Дай мне эту овцу» или иное что, то они отвечали: «То, чем ты желаешь от меня пользоваться, я отдаю в дар Богу, и ты не можешь поэтому получить этого». Отсюда происходило двоякое зло: и оскорбляли родителей под предлогом обязанности к Богу, и Бога – под предлогом обязанности к родителям» (свт. Иоанн Златоуст). Господь, конечно, не осуждает здесь приношения даров Богу от нашего усердия; Он похвалил вдовицу, положившую в кружку церковную последние две лепты; Он учит только, что должно прежде исполнить прямую заповедь Божию, а потом уже приносить дары Богу. Но фарисеи в душе и не думали жертвовать на церковь; они только лукавили и учили детей своему лукавству: как можно обойти, не исполнить заповедь Божию и успокоить свою совесть. Так поступали они и с заимодавцами; должник говорил своему заимодавцу: «То, что я тебе должен, есть корван», т.е. дар, посвященный Богу. И заимодавец уже не смел требовать с него долга. За такую ложь Господь обличает их со всей строгостью: лицемеры! – воскликнул Он с праведным негодованием, – хорошо (справедливо) хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня только языком, называя Богом, Творцом, Господом вселенной.

Сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно, без пользы для себя они так чтут Меня, пренебрегая Божиими заповедями, они выдумывают свои, уча учениям, заповедям человеческим (Ис. 29:13). Посрамив и пристыдив фарисеев и книжников, Господь оставил их, как неисправимых, И, призвав народ, к ним обратил Свое благодатное слово, желая «преподать им высокое, великое, и исполненное многого любомудрия учение; сказал им: слушайте все Меня и разумейте! обратите особенное внимание на то, что Я вам скажу; закон, который Я теперь намерен дать вам, достоин этого. Если вы слушали фарисеев, нарушавших Закон для сохранения своих преданий, то тем более должны слушать Меня, поучающего вас высшему любомудрию» (свт. Иоанн Златоуст). Не то, что входит в уста, не пища или питье само по себе, оскверняет человека, делает его нечистым и виновным перед Богом, но то, что выходит из уст, т.е. грешные мысли, грешные слова и от них дела, оскверняет человека, обнаруживает нечистоту его грешного сердца. «Если кто имеет уши слышать, да слышит» (Мк. 7:16). Знайте, что в Царстве Небесном чистота сердца важнее чистоты рук! Спаситель и говорит, что если бы нечистота рук и пристала к пище, то это душе не повредило бы, «а есть неумытыми руками – не оскверняет человека» (Мф. 15:20). Поэтому не скоромная пища сама по себе оскверняет нарушителя поста, а исходящее при ее вкушении от грешного сердца желание угодить плоти и нарушить заповедь Божию, повелевающую быть в неизменном послушании заповедям церковным – вот что оскверняет человека!..

не входящее во уста сквернит человека: но исходящее изо уст, то сквернит человека

не входящее во уста сквернит человека

Сквернит, т. е. делает нечистым. Итак, говорит: не нечистота от неумытых рук, входящая во уста вместе с пищею, оскверняет человека, так как она не касается души, а оскверняет только грех, так как он вредит душе. Таково самое близкое изъяснение этого изречения. Но говорят, что здесь скрыто и другое более глубокое, именно: что ничто, происшедшее от Бога, не может быть нечистым по природе. Моисей говорит: и виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело (Быт. 1:31). Этим более глубоким изъяснением, говорят, отвергается наблюдавшаяся иудеями разборчивость относительно пищи. Между тем как закон о пище имеет символическое значение, иудеи, не будучи в состоянии понять ничего возвышенного, понимали все телесно и обращали внимание на внешность.

но исходящее изо уст, то сквернит человека

Из уст выходит всякое слово, но тут говорит только о худом, которое имеет своим источником сердце. Потом поясняет то, что здесь сказано неясно.

не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека

(Мк. 7:15 с небольшой разницей в выражениях). Когда фарисеи обвиняли учеников в том, что они ели неумытыми руками, Спаситель говорит, что никакая пища не оскверняет человека. Но если пища не оскверняет, то тем более вкушение ее неумытыми руками. Тут изложен был совершенно новый принцип, который, как ни прост сам по себе, до сих пор еще не понимается многими как следует. В нем выражается мысль, противоположная той, что какая-нибудь пища может быть причиною духовного или религиозного осквернения. Здесь Иисус Христос мыслит, очевидно, не о законном, а о нравственном осквернении, которое имеет отношение не к тому, что входит в уста (ср. 1Тим. 4:4), а к тому, что выходит из уст (безнравственные речи). Судя по контексту, против Моисеевых установлений Спаситель не говорит, но применение Его речи к ним неизбежно, так что вследствие этого закон и его господство подвергаются материальной отмене. В соответствующем месте у Марка правильно находят некоторую двусмысленность. Матфей подставляет объяснительное “из уст” вместо “из человека.”