Толкования на Книга Иова 2:11

И услышали трое друзей Иова о всех этих несчастьях, постигших его, и пошли каждый из своего места: Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, и сошлись, чтобы идти вместе сетовать с ним и утешать его

Между тем, пока друзья рассуждали о случившемся с Иовом и приготовлялись к путешествию, прошло, без сомнения, много дней. Все они были господами и мужами княжеского ранга. Трое друзей Иова обозначают первосвященников, священнослужителей и пророков, которые процветали среди иудеев. А семеро сыновей Иова представляют священнослужителей Церкви, апостолов, пророков, людей, наделенных даром чудес и исцелений, прислужников, пресвитеров и диаконов.

И услышали трое друзей Иова о всех этих несчастьях, постигших его, и пошли каждый из своего места: Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, и сошлись, чтобы идти вместе сетовать с ним и утешать его

Приходят три друга, чтобы утешить, а делают противоположное утешению; присутствие было дружеское, а увещание не дружеское. Один вид их, прежде чем они сказали что-либо, способен был смутить праведника. Наши несчастия мы яснее видим особенно при сравнении с благополучием других. Подумай, каково было ему видеть себя в таком бедствии, а их, своих близких и знакомых – при прежнем благополучии. И то тяжело, что всюду стало известным несчастие: если услышали об этом они, жившие на таком расстоянии, то тем более – те, которые были ближе. А особенно печалило его не столько множество страданий, сколько то, что он казался страдавшим как нечестивый, беззаконный, как враг Божий и противник, проведший жизнь в лицемерии. У него была забота не о повреждении тела, а о гибели доброго имени; это не потому, что он был честолюбив или жил для славы в глазах многих, а потому, что видел, как многие соблазнялись этим. Писатель передает и имена друзей, говоря: «И никто не говорил ему ни слова» (Иов. 2:13).

Душа, внезапно пораженная скорбью, бывает совершенно неспособна к тому, чтобы слушать. Поэтому и они, видя несчастие этого дома и праведника, сидящего на гноище и покрытого язвами, разорвали одежды, много плакали и сидели в молчании, показывая этим, что ничто столь не соответствует вначале состоянию скорбящих, как совершенное молчание, потому что страдание было больше утешения посредством слова. Они пришли с целью утешить; но, не находя способа выполнить это, замолчали; и это сделали разумно, утешая его своими поступками – присутствием, разодранием одежд. Все это хорошие, достойные друзей свидетельства сочувствия. Но то, что было потом, не было таково.

И услышали трое друзей Иова о всех этих несчастьях, постигших его, и пошли каждый из своего места: Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, и сошлись, чтобы идти вместе сетовать с ним и утешать его

По Быт. 36:4, Елифаз - одно из древнеидумейских собственных имен, а Феман - одна из областей Идумеи (Быт. 36:34; Иер. 49:20; Иез. 25:13; Ам. 1:12), известная мудростью своих обитателей (Иep. 49:7; Вар. 3:22-23). Вилдад Савхеянин - Сухит. Местность с именем Шуах остается неизвестною; некоторые, Гезениус, Винер, отождествляют ее с упоминаемой Птоломеем Σακκαϊα, лежавшей в восточной части Ватанеи (древний Васан). В Быт. 25:2 название Шуах усвояется одному из сыновей Авраама от Xеттуры, отправленному вместе со своими братьями на восток. Софар Наамитянин; Наама - название города, доставшегося при разделе земли обетованной колену Иудину (Нав. 15:41) и лежавшему при Средиземном море; но отсюда ли происходил Софар, сказать трудно.