Толкования на Евангелие от Иоанна 11:44

Ст. 43-44 И сия рек, гласом великим воззва: Лазаре, гряди вон. И изыде умерый, обязан рукама и ногама укроем, и лице его убрусом обязано. Глагола им Иисус: разрешите его и оставите ити

И сия рек, гласом велиим воззва (ст. 43). Почему же Он не сказал: во имя Отца Моего, гряди вон? Почему не сказал: Отче, воскреси его? Почему, напротив, оставив все это и приняв на Себя вид молящегося, Он показывает Свое могущество? И это дело Его Премудрости: в словах высказывает снисхождение, а в делах – власть. Так как ни в чем другом не могли обвинять Его, как только в том, будто Он не от Бога, и этим именно обольщали народ, то вот это самое Он с особенною очевидностию и показывает в Своих словах, и притом так, как того требовала их немощь. Он мог и иначе показать согласие (Свое с Отцом), а вместе собственное достоинство, но народ не мог до того возвыситься. Лазаре, гряди вон, говорит Он (ст. 43), – сообразно с тем, что прежде сказал: грядет час, егда мертвии услышат глас Сына Божия и услышавше оживут (5, 25). Чтобы ты не подумал, что Он от другого получил силу, Он наперед сказал тебе об этом, а потом доказал самим делом. И не сказал: воскресни, но: гряди вон, обращаясь к мертвому, как к живому.

Что может сравниться с такой властию? Но если Он совершает это не собственною силою, то что Он будет иметь большего пред Апостолами, которые говорят: на ны что взираете, яко своею ли силою или благочестием сотворихом его ходити? (Деян. 3, 12). Если, действуя не Своею силою, Он не присовокупляет того, что говорили о себе Апостолы, то они будут некоторым образом даже более Его любомудрствующими, потому что отклоняли от себя славу. И в другом месте: мужие, что сия творите? И мы подобострастни есмы вам человецы (Деян. 14, 15). Таким образом, Апостолы, ничего не делавшие собственною силою, так и говорили, чтобы убедить в этом. Ужели же Он, зная такое о Себе мнение, не опроверг бы его, если бы точно действовал не Своею властию? Но кто может утверждать это? Между тем Христос поступает напротив, говоря: народа ради стоящаго окрест рех, да веру имут, так что если бы веровали, то не было бы надобности и в молитве. И если б молитва не была несообразна с Его достоинством, то для чего Он в народе поставляет причину (молитвы)? Почему также не сказал: да веру имут, что Я не равен Тебе? Это именно следовало бы сказать в соответствие (бывшему о Нем) мнению. Когда подозревали Его в нарушении закона, Он прежде, чем они сказали что-нибудь, произнес эти слова: не мните, яко приидох разорити закон (Мф. 5, 17); а здесь утверждает их предположение. Словом: к чему нужны были такие околичности и загадки? Довольно было сказать: Я не равен, и тем решить дело. Что же, скажешь, не говорил ли Он, яко не творю волю Мою (6, 38)? Но и это (говорил) прикровенно, приноровительно к их немощи и по той же причине, по которой была и молитва. Что же значит: яко услышал еси Мя? Значит, что у Меня нет ничего противного Тебе. И как эти слова: яко услышал еси Мя – не то показывают, будто Он не имел силы (потому что в этом случае было бы не только бессилие, но и незнание, если то есть прежде молитвы Он не знал, что Бог услышит Его, если же не знал, то как говорил: иду, да возбужу его, а не сказал: иду помолиться Отцу, чтобы Он возбудил его?), – как, говорю, эти слова означают не немощь, но единомыслие, так и слова: всегда Мя послушаеши. Или так должно понимать, или – что они сказаны применительно к мнению иудеев. Если же Он и знал, и не был немощен, то ясно, что Он для того говорит уничиженные слова, чтобы ты, по самой крайней уничиженности их, убедился и поневоле признал, что они (сказаны) не по сообразности с Его достоинством, но по снисхождению. Что же враги истины? Не по немощи слушателей, говорят, Христос сказал: услышал еси Мя, но чтобы показать Свое превосходство. Но это значило бы не показать превосходство, а крайне унизить Себя и обнаружить, что Он ничем не больше человека. Молиться несвойственно Богу, ни Тому, Кто восседит вместе с Ним на престоле. Видишь ли, что Он не почему другому стал молиться, как только по их неверию? Но посмотри, как и самое дело свидетельствует о Его могуществе. Он воззвал, и изыде умерый обязан (11, 44). Потом, чтобы такое дело не показалось обманом чувств, – а то, что связанный вышел, казалось чудным не менее самого воскресения, – Он повелел разрешить его, чтобы они, прикоснувшись к нему и подойдя близко, увидели, что это именно он. И сказал: оставите его ити (ст. 44). Видишь ли, как Он далек от тщеславия! Не уводит его, не повелевает ходить с Собою, чтобы не показаться кому-нибудь тщеславным: так Он был скромен! Когда чудо совершилось, одни удивлялись, а другие пошли и сказали фарисеям. Что же фарисеи? Вместо того чтобы изумиться и подивиться, совещаются убить Его, – Его, Который воскресил мертвого. Какое безумие! Думали предать смерти Того, Кто в телах других побеждал смерть.

Посмотри и на эту особенность: Он не сказал: Лазарь оживи; но что? «Лазарь! иди вон», чтобы научить присутствующих, что Он — Тот, Который «называет несуществующее, как существующее» (Рим. 4:17), чтобы показать присутствующим, что Он — Бог живых, а не мертвых, чтобы благовременно показать, что нет препятствий для божественного повеления, и напомнить предстоящим о Том, Который сказал: да будет твердь, да соберется вода в одно место, да произрастит земля зелень, да произведет вода пресмыкающихся, душу живую (Быт.1:6,9,11,20). Лазаре! иди вон; это — для умножения и укрепления веры собравшихся, чтобы одежда и повязки свидетельствовали о смерти, а немедленное послушание и беспрепятственный страх возвестили о власти Господа. Лазаре, гряди вон, и разложившийся встал, сгнивший стал чувствовать, мертвец повиновался, связанный побежал, и оплакиваемый запрыгал. Но для чего Спаситель употребил в настоящем случае громкое воззвание? Евангелист говорит: сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. Этим воззванием Он, может быть, предызобразил будущее воскресение; ибо вострубит, сказано, и мертвые воскреснут (1Кор.15:52).

И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет

См. Толкование на Ин. 11:43

Ст. 43-46 Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет. Тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него. А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус

Господь, более возблагодарив Отца, чем попросив (ибо, как сказано, Он не нуждался в молитве и помощи от нее, потому что равносилен с Отцом), воззвал громким голосом, самовластным и владычным. Ибо не сказал: во имя Отца Моего, Лазарь, иди вон; ни так: Отче! воскреси его; но, как сказано, самовластно, заграждая уста всех, которые говорят, что Он меньше Отца. Ибо что нашлось бы равного такой власти, что Он умершему, как живому, говорит: Лазарь, иди вон? И теперь сбылись на деле слова: наступает время, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (Ин. 5, 25). Дабы кто-нибудь не подумал, что Христос от другого получил такую силу, Он вперед предсказывает о том, что имел доказать самым делом. Громкий голос Спасителя, воскресивший Лазаря, служит образом великой трубы, которая будет гласить во всеобщее воскресение (1Кор. 15, 52; 1Сол. 4, 16). Господь воззвал громко для того, чтобы заградить уста эллинов, пустословящих, будто душа пребывает во гробе (вместе с телом), ибо зовет ее громко, как бы далеко находящуюся. Как было это частное, так и всеобщее воскресение будет вдруг, во мгновение ока (1Кор. 15, 52). «Вышел, - сказано, - умерший, связанный по рукам и по ногам». Связанному выйти казалось не менее чудно, как и воскреснуть. Итак, к чуду воскресения присоединилось еще чудо - то, что совершенно связанный двигался. Господь повелевает развязать его, чтобы приблизившиеся и коснувшиеся его увидели, что это - он самый. «Пусть, - говорит, - идет он». Это - по нелюбви к славе. Ибо не выводит его (Сам), ни повелевает ходить с Собою, чтобы показаться. Когда чудо совершилось, одни из видевших оное уверовали, а другие объявили фарисеям, без сомнения, с целью опорочить Его, совершившего нечто неправедное, так как Он повелел раскопать погребенного.

И изыде умерый, обязан рукама и ногама укроем, и лице его убрусом обязано. Глагола им Иисус: разрешите его и оставите ити

При этом гласе четверодневный мертвец тотчас встал и вышел из гроба – в том самом виде, в каком положили его во гроб, – с лицом, обвязанным убрусом, по рукам и ногам обвитый погребальными пеленами. Сила, разрешившая узы смерти, разрешила действие и этих преград. Господь повелел однако же снять пелены и развязать лицо.

Столь внезапное, чрезвычайное чудо должно было произвести не удивление только, но и ужас. Перед очами всех стоял живым тот, кто за мгновение перед тем находился в другом мире, которого самые ближние не прежде надеялись увидеть, как в последний день на всемирном суде! Можно ли было смотреть на Лазаря и не веровать в Иисуса? Многие из иудеев, тут находившихся, действительно уверовали в Него. Но были и такие, которые самым опытом доказали истину слов Спасителя: «Аще кто из мертвых воскреснет, не имут веры». Вместо того чтобы остаться долее в доме Лазаря, разделить общую радость и насладиться беседой и лицезрением Сына Божьего, погибельные люди сии поспешили в Иерусалим, чтобы уведомить скорее первосвященников и книжников о том, что случилось в Вифании. Таким образом, величайшее из чудес и следовательно, священнейшее из действий Богочеловека для тех людей с сожженной совестью послужило, может быть, случаем высказать приверженность свою к какому-либо знатному фарисею!

И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет

Торжествуй, христианин, с Начальником своей веры: Его торжество есть вместе и твое. И ты также некогда воскреснешь по слову Его.

И изыде умерый, обязан рукама и ногама укроем

т.е. погребальными пеленами. Вот величайшее и сугубое чудо! Тот, который начал уже разлагаться, не только воскрес, но и вышел из гробовой пещеры, хотя был связан. Итак, благодарение Богу Иисус Христос воздал с особой премудрой целью, ради несовершенства присутствовавших, а дал такое повеление и осуществил его, потому что имел в Себе власть и силу для этого. Поэтому выше Он говорил: аще не творю дела Отца Моего, не имите Ми веры: аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом (Моим) веруйте (Ин. 10, 37-38).

И лице его убрусом обязано

небольшим платком, каким евреи покрывали голову.

Глагола им Иисус: разрешите его и оставите ити

Вы разрешите его, чтобы и прикосновение засвидетельствовало, что это не призрак, а действительно сам умерший; и оставите ити, чтобы, ходя с Иисусом Христом, воскресший не вызывал благодарности и похвалы Ему, а также чтобы на свободе лучше могли осмотреть его знающие. О если бы и мой ум, погребенный во гробе страстей, обвязанный их пеленами, закрытый камнем бесчувственности и издающий зловоние грехов, был воскрешен по слову Слова Божия!

Ст. 41-44 Итак отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет

Господь произносит вслух народа благодарение Отцу за то, что Он услышал, конечно, ранее Им произнесенную тайно молитву о воскрешении Лазаря. Господь высказывает Свое благодарение вслух «для народа». Он хочет, чтобы все присутствующие при чуде воскрешения знали, что это чудо есть не действие случая или сатанинской силы, в общении с которой Его обвиняли (Мк.3:22), а результат Его молитвы к Отцу. Через это все должны прийти к убеждению в том, что Христос есть поистине Сын Божий, обетованный Мессия («что Ты послал Меня»). Затем, особенно повысив голос («воззвал») как бы для того, чтобы быть услышанным и умершим Лазарем (ср. Ин.5:25, 29), Христос повелел Лазарю «идти вон» из гроба. Мертвый вышел, но так как ему было трудно переступать ногами, которые были туго обвиты пеленами, то Господь приказал онемевшим от изумления зрителям развязать воскресшего.

В молитве, с которой здесь Христос обращается к Отцу, некоторые критики видят основание не признавать Христа Лицом Божественной природы. «Возможно ли, – замечает Бейшлаг, – чтобы Бог молился Богу? Если есть что-либо, что хотя и соединяет человека внутренне с Богом, но вместе и наиболее различает их между собой, это молитва, прошение, религия, которыми определяются отношения человека к Богу, а никак не Бога к Богу» (см. у Знаменского, с. 326). Но молитва Христа имеет существенное отличие от молитв обыкновенных людей. Может ли, прежде всего, кто-либо из людей обращаться в молитве к Богу как к своему отцу? Мы молимся Отцу нашему, Отцу всех людей, не приписывая себе исключительного права именовать Бога Отцом только своим. Между тем, Христос обращается к Богу именно как к Своему Отцу в исключительном смысле этого слова. А потом, в молитве, Он беседует с Богом как с равным Ему по природе и имеет полную уверенность в том, что все, о чем Он молился, непременно будет исполнено (о молитве по поводу грядущих страданий см. комментарии к Ин.12:27–28).

Нужно заметить, что после рассказа о воскресении Христа ни один евангельский рассказ не возбуждал столько споров среди толкователей, как повествование Иоанна о воскрешении Лазаря. Многие и теперь продолжают доказывать, что этот рассказ не отвечает исторической действительности, что он составлен писателем 4-го Евангелия (конечно, с точки зрения этих толкователей, не апостолом Иоанном) на основании помещенных в синоптических Евангелиях рассказов о воскрешении дочери Иаира (Мф.9:18 и сл.) и о воскрешении сына вдовы Наинской (Лк.7:11 и сл.). Главным основанием для сомнений в исторической достоверности рассказа Иоанна о воскрешении Лазаря служит то обстоятельство, что ни один из синоптиков не упоминает об этом событии, а такое событие они – говорит новая критика – не могли оставить без внимания… Но это основание едва ли уж так важно. Почему синоптики непременно должны были сообщить об этом чуде? Разве оно представляло что-либо исключительное по своей важности? Те случаи воскрешения мертвых, о которых сообщают синоптики, так же удивительны, как и воскрешение Лазаря. А потом, правду ли говорят, что это чудо явилось поводом к тому, чтобы обречь Иисуса Христа на смерть? Если это было так, то действительно странно, что синоптики не упоминают об этом чуде там, где они начинают изображать историю Христовых страданий. Но в том и дело, что это чудо само по себе не имело такого решающего значения в истории Христа, так как враги уже давно решили захватить и умертвить Его. Потому-то и синоптики не сочли необходимым упоминать об этом событии. Наконец, как Иоанн (Ин.21:25), так, конечно, и синоптики не могли передать всех событий из жизни Христа. Никто из них не сообщил, например, о таком выдающемся событии, как явление Христа по воскресении Своем пятистам христианам сразу (1Кор.15:6). Если же только один Иоанн упоминает о воскрешении Лазаря, то это объясняется тем, что он хотел показать, что Христос, идущий на смерть, есть и остается тем не менее Владыкой жизни и смерти и что Он не утратил Свою власть воскрешать, имевшуюся раньше.