Толкования на Книга пророка Иезекииля 21:20

Представь дорогу, по которой меч шел бы в Равву сынов Аммоновых и в Иудею, в укрепленный Иерусалим

Учини путь, яко внити мечу на Равваф сынов Аммоних, т.е. проложи путь, еже внити мечу царя вавилонского.

Ст. 18-24 И было ко мне слово Господне: и ты, сын человеческий, представь себе две дороги, по которым должно идти мечу царя Вавилонского, - обе они должны выходить из одной земли; и начертай руку, начертай при начале дорог в города. Представь дорогу, по которой меч шел бы в Равву сынов Аммоновых и в Иудею, в укрепленный Иерусалим; потому что царь Вавилонский остановился на распутье, при начале двух дорог, для гаданья: трясет стрелы, вопрошает терафимов, рассматривает печень. В правой руке у него гаданье: «в Иерусалим», где должно поставить тараны, открыть для побоища уста, возвысить голос для военного крика, подвести тараны к воротам, насыпать вал, построить осадные башни. Это гаданье показалось в глазах их лживым; но так как они клялись клятвою, то он, вспомнив о таком их вероломстве, положил взять его. Посему так говорит Господь Бог: так как вы сами приводите на память беззаконие ваше, делая явными преступления ваши, выставляя на вид грехи ваши во всех делах ваших, и сами приводите это на память, то вы будете взяты руками

Помнится, я читал замысловатое объяснение этого места по переводу LХХ у некоего [толкователя], который относит Равваф сынов Аммоновых к народу языческому, а Иуду и Иерусалим к тем, которые собираются во имя Христово и придают делам достоинство [этого] имени, и [по которому] царь смешения, диавол, стоит при всяком начале путей и подстерегает в потаенном месте, и исполняется оный стишок: при стези соблазны положиша ми (Пс. 139, 6), и стоит он на распутии, желая или удержать тех, которые принадлежат ему, или приобресть себе новых слуг, и постоянно идет на право, то есть к тем, которые находятся по правую сторону, чтобы овладеть ими, чтобы ликовать при избиении, чтобы чрез тараны и накопление земных дел взят несчастный Иерусалим, но вначале так, что ему [Иерусалиму] кажется, что он бездействует и делает тщетные усилия. Но так как он припоминает беззакония тех, которые находятся в Церкви или, лучше, злыми делами приводят на память противным силам прежние преступления, то открываются все грехи народа и помышления их и они берутся в плен, потому что они увеличили прежние проступки чрев новые. Так некто сказал; но нам должно следовать начатому историческому объяснению. Когда, говорит, слово Божественное сказало мне: пророчествуй, сын человеческий, и говори к мечу и скажи: меч, меч и проч., что содержится в пророчестве о мече, то опять было ко мне слово Господне, говорящее: хочешь ли, сын человеческий, знать, кто этот меч, и яснее узнать лицо, [изображаемое] свирепствующим мечом? Выслушай то, что Я говорю: представь две дороги, чтобы по ним шел меч царя вавилонского, который выйдет одним путем халдейским, но когда дойдет чрез степь и пустыню до разделения дорог у земли Аравийской, называющейся [землею] сынов Аммоновых, из которых одна дорога ведет на право, в Иерусалим, а левая к Раввафу сынов Аммоновых, к главному городу [их]: называющемуся теперь Филадельфией: то говорит, вспомнив о поражении, которое нанесено было царю ассирийскому, когда в одну ночь было избито сто восемьдесят пять тысяч, он убоится повернуть на право и идти против весьма укрепленного Иерусалима; но остановится на самом перекрестке и, по обычаю своего народа, будет вопрошать оракула, опуская стрелы свои с надписями или с обозначением отдельных имен в колчан и перемешивая их, чтобы видеть, чья стрела выйдет и какой город прежде должно взять. Это греки называют βελομαντίαν (гадание по стрелам) или π῾αβδομαντ´αν (гадание по жезлам). Итак он вопрошал идолов, гадал по внутренностям. Гадание его было на право, чтобы он шел на Иерусалим и взял его, насыпал валы, поставил тараны, построил укрепления, и осаждал город и открыл уста при побоище и поднял шум в ликующем и кричащем войске. Делая это, он будет казаться, говорит, для жителей Иерусалима тщетно вопрошающим оракула и как бы тратящим время в субботнем покое, то есть занимающимся пустяками (ludere) и не делающим никакого дела. Но царь вавилонский будет надеяться не на свою силу, а на беззаконие народа, вследствие которого, как он знает, они прогневили Бога и умножили грехи отцов новыми преступлениями, и вероломство их для всех открылось, и потому не будет сомневаться в победе, так как он уверен в беззаконии Иерусалима. Так по еврейскому [тексту], с которым LХХ разногласят не столько по cмыслу, сколько в нескольких словах.

Представь дорогу, по которой меч шел бы в Равву сынов Аммоновых и в Иудею, в укрепленный Иерусалим

“Меч” - войско Навуходоносора (19ст.). “В Равву сынов Аммоновых” - столицу Аммонитского царства, которая так, как здесь, названа во 2Цар XII:26; XVII:27; Иер XLIX:2; Втор III:11, а в других местах называется просто Равва (Иез XXV:5, и др.); у Полибия (V, 7, 4) - Rabbatamana; впоследствии переименована в Филадельфию; теперь - развалины, носящие имя “Амман”, к востоку от Иордана на верхнем течении Иавока (Нар-Амана). - “И в Иудею”. Иудея поставлена после Раввы, потому что была конечною, хотя и главною целью похода Навуходоносора. - “Укрепленный Иерусалим”, т. е. славившийся всюду своими укреплениями; этот эпитет прилагается к нему и у Ис XXV:2; XXVII:10. Но LXX, читая слово несколько иначе, имеют: “среди ее”, т. е. Иудеи; в слав. неверно: “его”.