Пото́мъ воспомѧне́нъ бы́сть є҆мꙋ̀ грѣ́хъ, и҆ ꙗ҆́коже мгла̀ росы̀ и҆счезѐ: воздано́ же бꙋ́ди є҆мꙋ̀, є҆́же содѣ́ѧ, сокрꙋше́нъ же бꙋ́ди всѧ́къ неправди́въ ꙗ҆́кѡ дре́во неисцѣ́льно:

непло́днѣй бо не добро̀ сотворѝ и҆ жены̀ не поми́лова.

Ꙗ҆́ростїю же низвратѝ немѡщны́ѧ: воста́въ ᲂу҆̀бо не и҆́мать вѣ́ры ꙗ҆́ти ѡ҆ свое́мъ житїѝ.

Є҆гда́ же разболи́тсѧ, да не надѣ́етсѧ здра́въ бы́ти, но паде́тъ недꙋ́гомъ.

Мнѡ́ги бо ѡ҆ѕло́би высота̀ є҆гѡ̀: ᲂу҆вѧде́ же ꙗ҆́кѡ ѕла́къ въ зно́и, и҆лѝ ꙗ҆́коже кла́съ ѿ стебла̀ са́мъ ѿпа́дъ.

А҆́ще же нѝ, кто́ є҆сть глаго́лѧй лжꙋ̀ мѝ глаго́лати, и҆ положи́тъ ни во что́же глаго́лы моѧ̑;

Є҆ще́ же приложи́въ і҆́ѡвъ, речѐ въ при́тчахъ:

жи́въ гдⷭ҇ь, и҆́же мѝ си́це сꙋдѝ, и҆ Вседержи́тель, и҆́же ѡ҆горчи́ ми дꙋ́шꙋ:

до́ндеже є҆щѐ дыха́нїе моѐ є҆́сть и҆ дх҃ъ бж҃їй сꙋ́щїй въ но́здрехъ мои́хъ,

не возглаго́лютъ ᲂу҆стнѣ̀ моѝ беззако́нїѧ, нижѐ дꙋша̀ моѧ̀ поꙋчи́тсѧ непра́вдѣ.

Не бꙋ́ди мнѣ̀ правди́выми нарещѝ ва́съ, до́ндеже ᲂу҆мрꙋ̀: не и҆змѣню́ бо неѕло́бїѧ моегѡ̀.

Пра́вдѣ же внима́ѧ, не ѡ҆ста́влю є҆ѧ̀, не свѣ́мъ бо себѐ ѕлы́хъ содѣ́лавша.

Ѻ҆ба́че же, дабы̀ бы́ли вразѝ моѝ, ꙗ҆́коже низвраще́нїе нечести́выхъ, и҆ востаю́щїи на мѧ̀, ꙗ҆́коже па́гꙋба пребеззако́нныхъ.

И҆ ка́ѧ бо є҆́сть наде́жда нечести́вомꙋ, ꙗ҆́кѡ ѡ҆жида́етъ; надѣ́ѧсѧ на гдⷭ҇а спасе́тсѧ ли;

и҆лѝ мольбꙋ̀ є҆гѡ̀ ᲂу҆слы́шитъ бг҃ъ; и҆лѝ наше́дшей є҆мꙋ̀ бѣдѣ̀,

є҆да̀ и҆́мать ко́е дерзнове́нїе пред̾ ни́мъ; и҆лѝ ꙗ҆́кѡ призва́вшꙋ є҆мꙋ̀, ᲂу҆слы́шитъ ли є҆го̀;

Сегѡ̀ ра́ди возвѣщꙋ̀ ва́мъ, что̀ є҆́сть въ рꙋцѣ̀ гдⷭ҇ни, и҆, є҆́же є҆́сть ᲂу҆ Вседержи́телѧ, не солжꙋ̀.

Сѐ, всѝ вѣ́сте, ꙗ҆́кѡ тщє́тнаѧ ко тщє́тнымъ прилага́ете.

Сїѧ̀ ча́сть человѣ́ка нечести́вагѡ ѿ гдⷭ҇а: и҆ жре́бїй си́льныхъ прїи́детъ ѿ Вседержи́телѧ на нѧ̀.

А҆́ще мно́зи бꙋ́дꙋтъ сы́нове и҆́хъ, на заколе́нїе бꙋ́дꙋтъ: а҆́ще же и҆ возмꙋжа́ютъ, ни́щы бꙋ́дꙋтъ:

ѡ҆ста́вшїисѧ же є҆мꙋ̀ сме́ртїю ᲂу҆́мрꙋтъ, и҆ вдови́цъ и҆́хъ никто́же поми́лꙋетъ.

А҆́ще собере́тъ ꙗ҆́коже зе́млю сребро̀, и҆ ꙗ҆́коже бре́нїе ᲂу҆гото́витъ зла́то,

сїѧ̑ всѧ̑ првⷣнїи ѡ҆держа́тъ, и҆мѣ̑нїѧ же є҆гѡ̀ и҆́стиннїи во́змꙋтъ:

бꙋ́детъ же до́мъ є҆гѡ̀ ꙗ҆́кѡ мо́лїе, и҆ ꙗ҆́кѡ паꙋчи́на, ꙗ҆̀же снабдѣ̀.

Бога́тый ᲂу҆́снетъ и҆ не приложи́тъ, ѻ҆́чи своѝ ѿве́рзе, и҆ нѣ́сть.

Ѡ҆быдо́ша є҆го̀ ꙗ҆́коже вода̀ бѡлѣ́зни, но́щїю же ꙗ҆́тъ є҆го̀ примра́къ.

Во́зметъ же є҆го̀ ва́ръ, и҆ ѿи́детъ, и҆ возвѣ́етъ є҆го̀ ѿ мѣ́ста є҆гѡ̀,

и҆ ве́ржетъ на него̀, и҆ не пощади́тъ, и҆з̾ рꙋкꙋ̀ є҆гѡ̀ бѣжа́нїемъ побѣжи́тъ:

воспле́щетъ на́нь рꙋка́ма свои́ма и҆ съ шꙋ́момъ во́зметъ є҆го̀ ѿ мѣ́ста своегѡ̀.

Синодальный

Языки

1 Первая речь Елифаза; «погибал ли кто невинный»? 12 видение Елифаза: «Человек праведнее ли Бога»?

И отвечал Елифаз Феманитянин и сказал:

если попытаемся мы сказать к тебе слово, – не тяжело ли будет тебе? Впрочем кто может возбранить слову!

Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал,

падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял.

А теперь дошло до тебя, и ты изнемог; коснулось тебя, и ты упал духом.

Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих – упованием твоим?

Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?

Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его;

от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают.

Рев льва и голос рыкающего умолкает, и зубы скимнов сокрушаются;

могучий лев погибает без добычи, и дети львицы рассеиваются.

И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него.

Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей,

объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои.

И дух прошел надо мною; дыбом стали волосы на мне.

Он стал, – но я не распознал вида его, – только облик был пред глазами моими; тихое веяние, – и я слышу голос:

человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего?

Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в Ангелах Своих усматривает недостатки:

тем более – в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли.

Между утром и вечером они распадаются; не увидишь, как они вовсе исчезнут.

Не погибают ли с ними и достоинства их? Они умирают, не достигнув мудрости.

1 Иов уверяет, что беззаконные проводят дни свои в роскоши и умирают; 25 «А другой умирает с душею огорченною»; 27 «В ваших ответах остается одна ложь».

И отвечал Иов и сказал:

выслушайте внимательно речь мою, и это будет мне утешением от вас.

Потерпите меня, и я буду говорить; а после того, как поговорю, насмехайся.

Разве к человеку речь моя? как же мне и не малодушествовать?

Посмотрите на меня и ужаснитесь, и положите перст на уста.

Лишь только я вспомню, – содрогаюсь, и трепет объемлет тело мое.

Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки?

Дети их с ними перед лицем их, и внуки их перед глазами их.

Домы их безопасны от страха, и нет жезла Божия на них.

Вол их оплодотворяет и не извергает, корова их зачинает и не выкидывает.

Как стадо, выпускают они малюток своих, и дети их прыгают.

Восклицают под голос тимпана и цитры и веселятся при звуках свирели;

проводят дни свои в счастье и мгновенно нисходят в преисподнюю.

А между тем они говорят Богу: отойди от нас, не хотим мы знать путей Твоих!

Что Вседержитель, чтобы нам служить Ему? и что пользы прибегать к Нему?

Видишь, счастье их не от их рук. – Совет нечестивых будь далек от меня!

Часто ли угасает светильник у беззаконных, и находит на них беда, и Он дает им в удел страдания во гневе Своем?

Они должны быть, как соломинка пред ветром и как плева, уносимая вихрем.

Скажешь: Бог бережет для детей его несчастье его. – Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал.

Пусть его глаза увидят несчастье его, и пусть он сам пьет от гнева Вседержителева.

Ибо какая ему забота до дома своего после него, когда число месяцев его кончится?

Но Бога ли учить мудрости, когда Он судит и горних?

Один умирает в самой полноте сил своих, совершенно спокойный и мирный;

внутренности его полны жира, и кости его напоены мозгом.

А другой умирает с душею огорченною, не вкусив добра.

И они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их.

Знаю я ваши мысли и ухищрения, какие вы против меня сплетаете.

Вы скажете: где дом князя, и где шатер, в котором жили беззаконные?

Разве вы не спрашивали у путешественников и незнакомы с их наблюдениями,

что в день погибели пощажен бывает злодей, в день гнева отводится в сторону?

Кто представит ему пред лице путь его, и кто воздаст ему за то, что он делал?

Его провожают ко гробам и на его могиле ставят стражу.

Сладки для него глыбы долины, и за ним идет толпа людей, а идущим перед ним нет числа.

Как же вы хотите утешать меня пустым? В ваших ответах остается одна ложь.

1 При всех насилиях и притеснениях на земле «Бог не воспрещает того». 13 «Есть из них враги света»; 18 нечестивые поднялись высоко, и вот, нет их; 25 «Кто обличит меня во лжи»?

Почему не сокрыты от Вседержителя времена, и знающие Его не видят дней Его?

Межи передвигают, угоняют стада и пасут у себя.

У сирот уводят осла, у вдовы берут в залог вола;

бедных сталкивают с дороги, все уничиженные земли принуждены скрываться.

Вот они, как дикие ослы в пустыне, выходят на дело свое, вставая рано на добычу; степь дает хлеб для них и для детей их;

жнут они на поле не своем и собирают виноград у нечестивца;

нагие ночуют без покрова и без одеяния на стуже;

мокнут от горных дождей и, не имея убежища, жмутся к скале;

отторгают от сосцов сироту и с нищего берут залог;

заставляют ходить нагими, без одеяния, и голодных кормят колосьями;

между стенами выжимают масло оливковое, топчут в точилах и жаждут.

В городе люди стонут, и душа убиваемых вопит, и Бог не воспрещает того.

Есть из них враги света, не знают путей его и не ходят по стезям его.

С рассветом встает убийца, умерщвляет бедного и нищего, а ночью бывает вором.

И око прелюбодея ждет сумерков, говоря: ничей глаз не увидит меня, – и закрывает лице.

В темноте подкапываются под домы, которые днем они заметили для себя; не знают света.

Ибо для них утро – смертная тень, так как они знакомы с ужасами смертной тени.

Легок такой на поверхности воды, проклята часть его на земле, и не смотрит он на дорогу садов виноградных.

Засуха и жара поглощают снежную воду: так преисподняя – грешников.

Пусть забудет его утроба матери; пусть лакомится им червь; пусть не остается о нем память; как дерево, пусть сломится беззаконник,

который угнетает бездетную, не рождавшую, и вдове не делает добра.

Он и сильных увлекает своею силою; он встает, и никто не уверен за жизнь свою.

А Он дает ему все для безопасности, и он на то опирается, и очи Его видят пути их.

Поднялись высоко, – и вот, нет их; падают и умирают, как и все, и, как верхушки колосьев, срезываются.

Если это не так, – кто обличит меня во лжи и в ничто обратит речь мою?

1 Иов снова уверяет о своей непорочности; 8 нечестивый не может надеяться на Бога; 13 богатство нечестивого суетно, Бог «устремится на него» и люди посвищут над ним.

И продолжал Иов возвышенную речь свою и сказал:

жив Бог, лишивший меня суда, и Вседержитель, огорчивший душу мою,

что, доколе еще дыхание мое во мне и дух Божий в ноздрях моих,

не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесет лжи!

Далек я от того, чтобы признать вас справедливыми; доколе не умру, не уступлю непорочности моей.

Крепко держал я правду мою и не опущу ее; не укорит меня сердце мое во все дни мои.

Враг мой будет, как нечестивец, и восстающий на меня, как беззаконник.

Ибо какая надежда лицемеру, когда возьмет, когда исторгнет Бог душу его?

Услышит ли Бог вопль его, когда придет на него беда?

Будет ли он утешаться Вседержителем и призывать Бога во всякое время?

Возвещу вам, что́ в руке Божией; что́ у Вседержителя, не скрою.

Вот, все вы и сами видели; и для чего вы столько пустословите?

Вот доля человеку беззаконному от Бога, и наследие, какое получают от Вседержителя притеснители.

Если умножаются сыновья его, то под меч; и потомки его не насытятся хлебом.

Оставшихся по нем смерть низведет во гроб, и вдовы их не будут плакать.

Если он наберет кучи серебра, как праха, и наготовит одежд, как брение,

то он наготовит, а одеваться будет праведник, и серебро получит себе на долю беспорочный.

Он строит, как моль, дом свой и, как сторож, делает себе шалаш;

ложится спать богачом и таким не встанет; открывает глаза свои, и он уже не тот.

Как во́ды, постигнут его ужасы; в ночи похитит его буря.

Поднимет его восточный ветер и понесет, и он быстро побежит от него.

Устремится на него и не пощадит, как бы он ни силился убежать от руки его.

Всплеснут о нем руками и посвищут над ним с места его!