и огражде́нiемъ огради́хъ и окопа́хъ, и насади́хъ ло́зу избра́нну, и созда́хъ сто́лпъ посредѣ́ его́, и предточи́лiе ископа́хъ въ не́мъ, и жда́хъ, да сотвори́тъ гро́здiе, и сотвори́ те́рнiе.

И ны́нѣ, живу́щiи во Иерусали́мѣ и человѣ́че Иу́динъ, суди́те между́ мно́ю и виногра́домъ мои́мъ.

Что́ сотворю́ еще́ виногра́ду моему́, и не сотвори́хъ ему́? зане́же жда́хъ, да сотвори́тъ гро́здiе, сотвори́ же те́рнiе.

Ны́нѣ у́бо возвѣщу́ ва́мъ, что́ а́зъ сотворю́ виногра́ду моему́: отиму́ огражде́нiе его́, и бу́детъ въ разграбле́нiе: и разорю́ стѣ́ну его́, и бу́детъ въ попра́нiе.

И оста́влю виногра́дъ мо́й, и ктому́ не обрѣ́жется, ниже́ покопа́ется, и взы́детъ на не́мъ, я́коже на ляди́нѣ, те́рнiе: и облако́мъ заповѣ́мъ, е́же не одожди́ти на него́ дождя́.

Виногра́дъ бо Го́спода Савао́ѳа, до́мъ Изра́илевъ е́сть, и человѣ́къ Иу́динъ но́вый са́дъ возлю́бленный: жда́хъ, да сотвори́тъ су́дъ, сотвори́ же беззако́нiе, и не пра́вду, но во́пль.

Го́ре совокупля́ющымъ до́мъ къ до́му и село́ къ селу́ приближа́ющымъ, да бли́жнему оти́мутъ что́: еда́ вселите́ся еди́ни на земли́?

Услы́шашася бо во ушесѣ́хъ Го́спода Савао́ѳа сiя́: а́ще бо бу́дутъ до́мове мно́зи, въ запустѣ́нiе бу́дутъ вели́цыи и до́брiи, и не бу́дутъ живу́щiи въ ни́хъ:

идѣ́же бо возорю́тъ де́сять супру́гъ воло́въ, сотвори́тъ корча́гъ еди́нъ, и сѣ́яй Артава́съ ше́сть сотвори́тъ мѣ́ры три́.

Го́ре востаю́щымъ зау́тра и Сике́ръ гоня́щымъ, жду́щымъ ве́чера: вино́ бо сожже́тъ я́:

со гу́сльми бо и пѣвни́цами, и тимпа́ны и свирѣ́льми вино́ пiю́тъ, на дѣла́ же Госпо́дня не взира́ютъ и дѣ́лъ руку́ его́ не помышля́ютъ.

У́бо плѣне́ни бы́ша лю́дiе мои́, за е́же не вѣ́дѣти и́мъ Го́спода, и мно́жество бы́сть ме́ртвыхъ гла́да ра́ди и жа́жди водны́я.

И разшири́ а́дъ ду́шу свою́ и разве́рзе уста́ своя́, е́же не преста́ти: и сни́дутъ сла́внiи и вели́цыи и бога́тiи и губи́телiе и́хъ и веселя́йся въ не́мъ:

и смири́тся человѣ́къ, и обезче́стится му́жъ, и о́чи высокогля́дающiи смиря́тся.

И вознесе́тся Госпо́дь Савао́ѳъ въ судѣ́, и Бо́гъ святы́й просла́вится въ пра́вдѣ:

и упасу́тся расхище́ннiи я́ко юнцы́, и пусты́ни плѣне́нныхъ а́гнцы поядя́тъ.

Го́ре привлача́ющымъ грѣхи́ я́ко у́жемъ до́лгимъ, и я́ко и́га ю́нична реме́немъ беззако́нiя своя́,

глаго́лющымъ: ско́ро да прибли́жатся, я́же сотвори́тъ, да ви́димъ, и да прiи́детъ совѣ́тъ свята́го Изра́илева, да разумѣ́емъ.

Го́ре глаго́лющымъ лука́вое до́брое, и до́брое лука́вое, полага́ющымъ тму́ свѣ́тъ, и свѣ́тъ тму́, полага́ющымъ го́рькое сла́дкое, и сла́дкое го́рькое.

Го́ре, и́же му́дри въ себѣ́ сами́хъ и предъ собо́ю разу́мни.

Го́ре крѣ́пкимъ ва́шымъ, вино́ пiю́щымъ, и вельмо́жамъ растворя́ющымъ Сике́ръ,

оправда́ющымъ нечести́ва даро́въ ра́ди, и е́же е́сть пра́ведное пра́веднаго взе́млющымъ от него́.

Сего́ ра́ди я́коже сгори́тъ тро́сть от у́глiя о́гненнаго и сожже́тся от пла́мене разгорѣ́вшагося, ко́рень и́хъ я́ко пе́рсть бу́детъ, и цвѣ́тъ и́хъ я́ко пра́хъ взы́детъ: не восхотѣ́ша бо зако́на Го́спода Савао́ѳа, но сло́во свята́го Изра́илева раздражи́ша.

И возъяри́ся гнѣ́вомъ Госпо́дь Савао́ѳъ на лю́ди своя́, и наложи́ ру́ку свою́ на ни́хъ, и порази́ и́хъ: и раздражи́шася го́ры, и бы́ша тру́пи и́хъ я́ко гно́й посредѣ́ пути́. И во всѣ́хъ си́хъ не отврати́ся я́рость его́, но еще́ рука́ его́ высока́.

Воздви́гнетъ у́бо зна́менiе во язы́цѣхъ су́щихъ дале́че и позви́ждетъ и́мъ от коне́цъ земли́, и се́, ско́ро ле́гцѣ гряду́тъ:

не вза́лчутъ, ни утрудя́тся, ни воздре́млютъ, ни поспя́тъ, ни распоя́шутъ по́ясовъ свои́хъ от чре́слъ свои́хъ, ниже́ расто́ргнутся реме́ни сапого́въ и́хъ:

и́хже стрѣ́лы остры́ су́ть, и лу́цы и́хъ напряже́ни: копы́та ко́ней и́хъ я́ко тве́рдъ ка́мень вмѣни́шася, коле́са колесни́цъ и́хъ я́ко бу́ря.

Яря́тся я́ко льво́ве, и предста́ша я́ко льви́чища: и и́метъ, и возопiе́тъ я́ко звѣ́рь, и изве́ржетъ, и не бу́детъ отъе́млющаго и́хъ.

И возопiе́тъ и́хъ ра́ди въ то́й де́нь, я́ко шу́мъ мо́ря волну́ющася: и воззря́тъ на зе́млю, и се́, тма́ же́стока въ недоумѣ́нiи и́хъ.

И бы́сть въ лѣ́то, въ не́же у́мре Озі́а ца́рь, ви́дѣхъ Го́спода сѣдя́ща на престо́лѣ высо́цѣ и превознесе́ннѣ, и испо́лнь до́мъ сла́вы его́.

И серафи́ми стоя́ху о́крестъ его́, ше́сть кри́лъ еди́ному и ше́сть кри́лъ друго́му: и двѣма́ у́бо покрыва́ху ли́ца своя́, двѣма́ же покрыва́ху но́ги своя́ и двѣма́ лета́ху.

И взыва́ху дру́гъ ко дру́гу и глаго́лаху: свя́тъ, свя́тъ, свя́тъ Госпо́дь Савао́ѳъ: испо́лнь вся́ земля́ сла́вы его́.

И взя́ся наддве́рiе от гла́са, и́мже вопiя́ху, и до́мъ напо́лнися ды́ма.

И реко́хъ: о, окая́нный а́зъ, я́ко умили́хся, я́ко человѣ́къ сы́й и нечи́сты устнѣ́ имы́й, посредѣ́ люді́й нечи́стыя устнѣ́ иму́щихъ а́зъ живу́: и Царя́ Го́спода Савао́ѳа ви́дѣхъ очи́ма мои́ма.

И по́сланъ бы́сть ко мнѣ́ еди́нъ от серафи́мовъ, и въ руцѣ́ свое́й имя́ше у́гль горя́щь, его́же клеща́ми взя́тъ от олтаря́,

и прикосну́ся устна́мъ мои́мъ и рече́: се́, прикосну́ся сiе́ устна́мъ твои́мъ, и отъи́метъ беззако́нiя твоя́ и грѣхи́ твоя́ очи́ститъ.

И слы́шахъ гла́съ Го́спода глаго́люща: кого́ послю́, и кто́ по́йдетъ къ лю́демъ си́мъ? И реко́хъ: се́, а́зъ е́смь, посли́ мя́.

И рече́: иди́ и рцы́ лю́демъ си́мъ: слу́хомъ услы́шите, и не уразумѣ́ете: и ви́дяще у́зрите, и не уви́дите:

одебелѣ́ бо се́рдце люді́й си́хъ, и уши́ма свои́ма тя́жко слы́шаша, и о́чи свои́ смежи́ша, да не когда́ у́зрятъ очи́ма и уши́ма услы́шатъ, и се́рдцемъ уразумѣ́ютъ и обратя́тся, и исцѣлю́ я́.

И реко́хъ: доко́лѣ, Го́споди? И рече́: до́ндеже опустѣ́ютъ гра́ди, от е́же ненаселе́нымъ бы́ти, и до́мы, от е́же не бы́ти человѣ́комъ, и земля́ оста́нется пуста́.

И посе́мъ продолжи́тъ Бо́гъ человѣ́ки, и умно́жатся оста́вльшiися на земли́.

И еще́ на не́й е́сть десяти́на, и па́ки бу́детъ въ расхище́нiе я́коже тереви́нѳъ и я́ко же́лудь, егда́ испаде́тъ изъ плю́ски своея́: сѣ́мя свято стоя́нiе его́.

Синодальный

Языки

1 Виноградник, принесший дикие ягоды. 8 Горе «присоединяющим поле к полю». 11 Горе разгорячающим себя вином. 18 Горе суетным. 20 «Горе тем, которые зло называют добром». 24 Господь призывает дальние народы, чтобы наказать Свой народ.

Воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его. У Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы,

и Он обнес его оградою, и очистил его от камней, и насадил в нем отборные виноградные лозы, и построил башню посреди его, и выкопал в нем точило, и ожидал, что он принесет добрые грозды, а он принес дикие ягоды.

И ныне, жители Иерусалима и мужи Иуды, рассудите Меня с виноградником Моим.

Что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего, чего Я не сделал ему? Почему, когда Я ожидал, что он принесет добрые грозды, он принес дикие ягоды?

Итак Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду, и будет он опустошаем; разрушу стены его, и будет попираем,

и оставлю его в запустении: не будут ни обрезывать, ни вскапывать его, – и зарастет он тернами и волчцами, и повелю облакам не проливать на него дождя.

Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды – любимое насаждение Его. И ждал Он правосудия, но вот – кровопролитие; ждал правды, и вот – вопль.

Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле.

В уши мои сказал Господь Саваоф: многочисленные домы эти будут пусты, большие и красивые – без жителей;

десять участков в винограднике дадут один бат, и хомер посеянного зерна едва принесет ефу.

Горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином;

и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах их; а на дела Господа они не взирают и о деяниях рук Его не помышляют.

За то народ мой пойдет в плен непредвиденно, и вельможи его будут голодать, и богачи его будут томиться жаждою.

За то преисподняя расширилась и без меры раскрыла пасть свою: и сойдет туда слава их и богатство их, и шум их и всё, что веселит их.

И преклонится человек, и смирится муж, и глаза гордых поникнут;

а Господь Саваоф превознесется в суде, и Бог Святый явит святость Свою в правде.

И будут пастись овцы по своей воле, и чужие будут питаться оставленными жирными пажитями богатых.

Горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности, и грех – как бы ремнями колесничными;

которые говорят: «пусть Он поспешит и ускорит дело Свое, чтобы мы видели, и пусть приблизится и придет в исполнение совет Святаго Израилева, чтобы мы узнали!»

Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким!

Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою!

Горе тем, которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток,

которые за подарки оправдывают виновного и правых лишают законного!

За то, как огонь съедает солому, и пламя истребляет сено, так истлеет корень их, и цвет их разнесется, как прах; потому что они отвергли закон Господа Саваофа и презрели слово Святаго Израилева.

За то возгорится гнев Господа на народ Его, и прострет Он руку Свою на него и поразит его, так что содрогнутся горы, и трупы их будут как помет на улицах. И при всем этом гнев Его не отвратится, и рука Его еще будет простерта.

И поднимет знамя народам дальним, и даст знак живущему на краю земли, – и вот, он легко и скоро придет;

не будет у него ни усталого, ни изнемогающего; ни один не задремлет и не заснет, и не снимется пояс с чресл его, и не разорвется ремень у обуви его;

стрелы его заострены, и все луки его натянуты; копыта коней его подобны кремню, и колеса его – как вихрь;

рев его – как рев львицы; он рыкает подобно скимнам, и заревет, и схватит добычу и унесет, и никто не отнимет.

И заревет на него в тот день как бы рев разъяренного моря; и взглянет он на землю, и вот – тьма, горе, и свет померк в облаках.

1 Видение Исаии в храме; 6 горящий уголь с алтаря. 9 Призыв Исаии говорить к народу.

В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм.

Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал.

И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!

И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями.

И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа.

Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника,

и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен.

И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня.

И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите – и не уразумеете, и очами смотреть будете – и не увидите.

Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их.

И сказал я: надолго ли, Господи? Он сказал: доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и домы без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет.

И удалит Господь людей, и великое запустение будет на этой земле.

И если еще останется десятая часть на ней и возвратится, и она опять будет разорена; но как от теревинфа и как от дуба, когда они и срублены, остается корень их, так святое семя будет корнем ее.