НЕДЕЛЯ 4-Я ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ

Однажды Иисус вошел в Капернаум. В этом городе жил один сотник (начальник ста солдат), у которого любимый слуга сильно занемог. Сотник много слышал о чудесах Иисуса. Он просил помощи у Спасителя, но не смел позвать Его к себе, считая себя недостойным принять Его в дом свой. Сотник этот был язычником, но любил иудеев и помогал им. Старейшины иудейские просили Спасителя: «Посети его, он достоин такой милости: любит народ наш и построил нам синагогу». (Синагогами назывались дома, куда собирались для слушания Священного Писания. Почти в каждом городе были синагоги, а храм во всей Иудее был только один – в Иерусалиме.) Спаситель пошел к сотнику. Дорогой Он встретил его друзей, которые передали Ему просьбу сотника: «Не трудись, Господи, ибо я недостоин, чтобы Ты вошел в дом мой. И себя самого не почел я достойным прийти к Тебе; но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой. Я сам человек подвластный; однако, когда я даю приказание моим подчиненным, меня слушаются; Тебе же все подчинено». Иисус, услышав слова эти, обратился к иудеям, которые Его окружали, и сказал им: и в Израиле не нашел Я такой веры (Мф. 8, 10). Посланные возвратились домой и нашли, что больной уже выздоровел.

Как добр и любезен римский начальник к своему слуге! Не худо и нам, христианам, поучиться у этого сотника доброму отношению к служащим. Смотрите, какое расположение, какую заботливость он проявляет к своему слуге. Вот заболел этот слуга; недуг приковал его к постели, исчезла уже всякая надежда на выздоровление, смерть уже готова сделать его своей жертвой. Видит все это сотник и с болью сердца сознает, что ни сам он и никто другой не может помочь его слуге. Но вот он слышит, что в город пришел великий чудотворец, и в душе его зажглась искра веры и надежды. Сотник забыл все: и богатство, и свое высокое положение, и мнение о себе единоверцев (язычников), – с одной заботой о больном слуге молит он Спасителя об его исцелении.

Да, иной отец с такой любовью не отнесся бы к сыну, как сотник к слуге своему. О, если бы и у нас, христиан, было такое отеческое, любвеобильное отношение к служащим! Но, к несчастью, не так бывает у нас на самом деле. Холодно, безучастно относится большая часть хозяев к своим служащим. Они смотрят на служащих, как на рабочую силу. Пока те здоровы и усердно работают, до тех пор они и хороши. А сделался почему-либо служащий неспособен к своему делу, по старости или по внезапной болезни, – мы спешим поскорее удалить его от себя. Немногие из нас постараются потерпеть его, пригласить врача; а посетить в больнице – это редкое явление. А между тем как это дорого для больного служащего! Мало хозяева делают добра служащим и в других случаях.

Но что всего прискорбнее – многие намеренно отвлекают их от храма, заставляя работать в праздничные и воскресные дни. Какой тяжкий грех принимают на свою душу все такие хозяева! Как отвечать им на Страшном Суде! Еще хуже и безжалостнее поступают те хозяева, которые лишают наемника мзды, т. е. не отдают должной платы человеку трудящемуся. Человек, трудясь на твоей работе, быть может, льет не пот, а кровь, а ты лишаешь его платы, которую он заслужил столь тяжкими трудами своими, – не безжалостно ли ты поступаешь с этим тружеником?! Не явное ли это немилосердие к ближнему?

И вы, кому Господь судил быть служащими, можете поучиться у слуги капернаумского сотника. Мы видели, как сотник ухаживает за своим больным слугой, ищет всевозможные средства облегчить болезнь его! Несомненно, причина того – честное и верное служение этого слуги. И вы, служащие, если хотите пользоваться любовью своих хозяев, работайте без лени и лукавства; кто бы ни был ваш хозяин, служите ему по совести. Берегите добро хозяйское, ничего из него не утаивайте, помните, что зле приобретенное зле и погибнет. Но, работая своим хозяевам, не забывайте работать и Господу, и вы можете угодить Ему и достигнуть Царствия Божия. Не говорите: где уж нам угодить Богу в нашем звании! Приведу вам пример того, что и в таком звании можно угодить Богу и достигнуть небесной славы. Речь пойдет о святой мученице Иулии.

Родилась святая Иулия в Африке, в Карфагене, около VI века по Рождестве Христовом. В то время напали на этот город персы, разбили его и многих жителей взяли в плен. В их числе была и отроковица Иулия, дочь одного почтенного христианина, и продана в рабство купцу-язычнику. Пленница и у иноверного господина была верной слугой: всегда трудолюбивой, честной, скромной, а главное – набожной. За усердную и честную службу хозяин и вся его семья очень любили и уважали Иулию. Господь благословил дом хозяина: дела купца шли как нельзя лучше. Однажды, отправляясь с товарами в Галлию, он взял с собой и Иулию как нужную, верную, умную и распорядительную помощницу. Плыли они морем и, наконец, пристали к одному острову в Средиземном море, где и остановились на некоторое время. Увидев еще с корабля, что на берегу справлялся шумный языческий праздник, хозяин поспешил туда и со своими спутниками принял в нем участие. Купил теленка, принес его в жертву и стал пировать со всеми.

Во время пиршества кто-то заметил, что на корабле осталась одна девица, которая о чем-то плакала. Это была Иулия: она скорбела о слепоте и нечестии язычников. Сейчас же сообщили об этом старейшине острова. Тот, узнав, что Иулия христианка и что она трудолюбива, честна и вместе с тем тверда в своей вере, предложил купцу: «Не хочешь ли, я куплю ее у тебя и тогда непременно заставлю отречься от Бога». «Заставить ее отречься от веры ты никогда не сможешь, – сказал купец, – она скорее готова умереть, чем отречься от Христа. Что же касается того, что ты хотел бы купить ее у меня, то скажу одно: и всего твоего состояния мало, чтобы купить такую честную, трудолюбивую и верную рабу». Подзадоренный таким решительным ответом, старейшина задумал во что бы то ни стало заставить Иулию отречься от своей веры. Когда все на пиршестве опьянели и хозяин Иулии уснул крепким сном, старейшина потребовал к себе Иулию на допрос и стал принуждать ее к участию в языческом торжестве. Иулия решительно отказалась. Тогда он стал бить ее; затем, после разных мучений и истязаний, распял ее на кресте. Святая дева с удивительным терпением переносила все страдания. Когда хозяин Иулии проснулся и узнал, что она висит на кресте, с величайшей скорбью поспешил он к ней, но было уже поздно: мученица при нем испустила дух. Чистая, святая душа ее, как белая голубица, на виду у всех взлетела на небо. Сильно грустил хозяин о ее смерти; но еще больше оплакивали мученицу бывшие тут ее единоверцы. Вот вам, христиане, образец того, как можно и людям служить, и Богу угождать.

Святой Иоанн Лествичник рассказывает, что, придя в один общежительный монастырь, он много слышал о добродетельной жизни тамошнего повара. «Видя, что он в своем служении имеет непрестанное умиление и слезы, я просил его открыть мне, каким образом он сподобился такой благодати? По моей неотступной просьбе он отвечал: «Я никогда не помышлял, что служу людям, но Богу; я счел себя недостойным никакого безмолвия и, глядя на этот огонь, непрестанно вспоминаю о вечном пламени».

Капернаумский сотник, о котором вы слышали в Евангелии, учит нас той истине, что вера имеет великую силу. Тому же учат и многие святые. Представим один из примеров христианской веры.

Родившись от благочестивых родителей, святитель Василии Великий еще с детства усвоил себе искреннюю веру и твердые правила христианского благочестия. В то время как другие сверстники его тратили свои силы и время на мирские удовольствия и языческие развлечения, Василий обращал все усилия свои к изучению слова Божия и приобретению добродетелей и христианской мудрости. Сделавшись епископом Кесарийским, святитель Василий боролся с тогдашними еретиками – арианами, искажавшими святую Православную веру.

В защите истины против врагов Православной веры и Церкви христианской он проявил такую ревность и твердость, что, по словам святителя Григория Богослова, был для православных «твердою стеною и оплотом», а для еретиков – «млатом, сокрушающим камень». За такую ревность к Православной вере Господь наградил святителя Василия особыми благодатными дарами Святаго Духа, проявленными святителем еще при жизни. В Кесарии проживал в то время знаменитый врач из иудеев – Иосиф. Провидя духом обращение его ко Христу, Василий Великий приглашал его иногда к себе и убеждал оставить иудейскую веру. Но в ответ слышал всегда одно и то же: «Хочу умереть в той вере, в которой родился».

Когда святитель Василий впал в болезнь, от которой должен был умереть, в числе друзей пришел навестить его и тот врач. Видя великую слабость архиепископа, он посоветовал приготовить все нужное к погребению, заверяя, что святитель Василий не доживет до утра. Узнав об этом, Святитель спросил: «А если я доживу до утра, ты что тогда сделаешь?» «Я готов сам умереть», – ответил еврей. «Так, – сказал святитель, – умрешь для греха и будешь жить для Бога». «Понимаю, о чем говоришь, – отвечал еврей, – и клянусь, что если ты доживешь до утра, я исполню твою волю». Тогда святитель Василий стал усердно молиться Господу, чтобы ради спасения души врача жизнь его продлилась до утра. Молитва его была услышана. Когда настало утро, святитель Василий послал за евреем, но тот не хотел верить слуге и сам поспешил к святителю. Увидев его живым, он воскликнул: «Воистину велик Бог христианский, и нет иного Бога, кроме Него; я готов исполнить свое слово. Итак, повели, святой отче, преподать Святое крещение мне и всему дому моему». «Я сам преподам Святое крещение», – сказал тогда архипастырь. «Тебе нельзя вставать: ты очень слаб», – возразил врач. «Господь укрепит меня», – и святитель Василий Великий встал и вместе с ним пошел в церковь. Окрестив врача и всю его семью, по совершении Литургии причастив их Святыми Тайнами, великий святитель возвратился в свой дом и к вечеру того дня с миром отошел ко Господу. Это случилось 1 января 379 года.

Вот какие чудеса совершает правая, искренняя и твердая вера в Бога и Его Единородного Сына, Господа нашего Иисуса Христа. Святая вера соделывает человека твердым на всех путях его жизни, укрепляет и оживляет его там, где бессильно всякое человеческое средство. Будем же чаще возгревать в своем сердце животворный пламень веры Христовой, будем всей душой принимать все то, чему учит нас Святая Церковь и слово Божие.

Евангелие нынешней Недели учит нас на примере капернаумского сотника добродетели смирения.

Древняя Церковь почитала смирение венцом всех христианских добродетелей, основным началом христианского совершенства, лучшим украшением последователей Христа (Тертуллиан, святитель Киприан, святитель Иоанн Златоуст). В истории древней христианской Церкви мы встречаем много подвижников, известных своим истинно христианским смирением, и особенно среди монашества. Вот несколько церковно-исторических примеров дивно прекрасного христианского смирения.

I. Один из замечательных учителей Церкви, известный своим образованием Климент Александрийский не хотел иметь никакой другой должности, кроме учителя в огласительной школе.

И. Святой Ефрем Сирин всегда отказывался от степени пресвитера и епископа и оставался простым, скромным диаконом.

Предсмертное завещание святого Ефрема Сирина свидетельствует о великом его смирении. В нем он выразил то, что наполняло душу его целую жизнь: выразил дух свой сокрушенный. Он писал: «Кто положит меня под алтарем, да не узрит тот алтаря Бога моего; неприлично смердящему трупу лежать на месте святом. Кто погребет меня в храме, да не узрит храма Света; недостойному бесполезна слава пустая... Возьмите меня на плечи и бегите бегом со мной и бросьте, как человека отверженного... О, если бы кто показал вам дела мои! Вы стали бы плевать на меня. Истинно, если бы мог быть замечен запах грехов моих, вы убежали бы от смрада Ефремова... Не покрывайте меня ароматами – от этой почести никакой мне нет пользы; благовония возжигайте в святилище, а мне споспешествуйте молитвами; ароматы посвятите Богу, меня погребите с псалмами... Не кладите меня в ваши гроба – ваши украшения ни к чему мне не послужат. Я обещал Богу быть погребенным между странниками; странник я, как и они; так положите меня, братия, у них. Воззри, Господи, умоляю Тебя, умилосердись надо мною. Молю Тебя, Сына Милостивого, не воздай мне по грехам моим»¹.

III. Блаженный Иероним хотя и имел степень пресвитера, но на самом деле оставался простым монахом, считая себя недостойным служить у Престола Божия.

IV. Император Феодосии Великий, по требованию Амвросия Медиоланского, совершает публично покаяние при вратах храма. Константин Великий, смиряя в себе чувство владыки всего мира, на Первом Вселенском Соборе не садился на трон, а стоял из уважения пред собравшимися отцами Церкви.

V. Преподобный Святоша (уменьшительное от имени Святослав), князь Черниговский, в иночестве Николай (Никола), был сын Давида и внук Святослава. И помыслил он, как обманчиво все в суетной этой жизни и что все земное протекает, проходит мимо, а будущие блага непреходящи и вечны, и бесконечно Царство Небесное, приготовленное Богом любящим Его. И оставив княжение, и честь, и славу, и власть, и все то ни во что вменив, он пришел в Печерский монастырь и сделался иноком. Это было в лето 1106 года февраля 17-го дня. Все бывшие при нем черноризцы признают его добродетельное житие и послушание. Три года пробыл он на поварне, работая на братию; своими руками колол дрова для приготовления пищи, часто даже носил их с берега на своих плечах, и с трудом братья его, князья Изяслав и Всеволод, удерживали его от такого дела. Однако этот истинный послушник просил и молил, чтобы ему еще хотя с год поработать в поварне на братию; после же этого приставили его к монастырским вратам, так как во всем он был искусен и совершенен. И пробыл он тут три года, не отходя никуда, кроме церкви. Оттуда велено ему было перейти служить на трапезе. Наконец, волею игумена и всей братии принужден он был иметь свою келью, которую сам и построил. И доныне эту келью зовут Святошиной, также и огород, который он ископал своими руками. Говорят также об этом блаженном Святоше, что никто никогда не видал его праздным; всегда в руках у него было рукоделие, чем он и зарабатывал себе на одежду. На устах его постоянно была молитва Иисусова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!» Никогда не вкушал он ничего иного, кроме монастырской пищи, хотя он и много имел, но все то отдавал на нужды странным и нищим и на церковное строение. Книг его и доныне много в монастыре Печерском.

Еще во время княжения имел этот блаженный князь Святоша врача весьма искусного, именем Петр, родом сириянина. Этот Петр пришел с ним в монастырь, но, видя его вольную нищету на поварне и у ворот, расстался с ним и стал жить в Киеве, врачуя многих. Он часто приходил к блаженному и, видя его во многом злострадании и безмерном ношении, увещевал его, говоря: «Князь! следовало бы тебе поберечь свое здоровье и не губить так плоть свою безмерным трудом и воздержанием: ты когда-нибудь изнеможешь так, что не в силах будешь нести лежащее на тебе бремя, которое тебе угодно было принять на себя, Господа ради. Бог хочет не поста или труда непосильного, а только сердца чистого и сокрушенного, да ты и не привык к такой нужде, какую переносишь теперь, работая, как подневольный раб; и благочестивым братьям твоим, Изяславу и Всеволоду, в великую укоризну твоя нищета; как от такой славы и чести дойти до последнего убожества, до того, чтобы изнурять свое тело подобной пищей! Дивлюсь я твоему желудку: как терпит он! Бывало, отягощался сладкой пищей, а теперь суровое зелье и сухой хлеб принимает. Берегись, когда-нибудь недуг соберется отовсюду, и ты, не имея крепости, скоро и жизни лишишься, нельзя уже мне будет помочь тебе. И оставишь ты плач неутешный братьям своим. Вот также и бояре твои, служившие тебе, думали когда-нибудь сделаться чрез тебя великими и славными; ныне же лишены твоей любви и пеняют на тебя; поставили себе дома большие, да и сидят в них в великом унынии.

Ты сам не имеешь, куда голову приклонить, и им кажется, что ты даже отказался от ума своего. Какой князь делает так? Блаженный ли отец твой Давид, или дед твой Святослав? Или кто из бояр поступал так, или хотя желание имел идти по этому пути, кроме Варлаама, бывшего здесь игуменом? Если не послушаешься меня, то прежде времени смерть примешь».

И так часто говорил он ему, сидя с ним в поварне или у ворот, быв научен братьями князя. Блаженный же отвечал ему: «Брат Петр! много думал я и рассудил не пощадить плоти своей, чтобы снова не поднялась во мне борьба: пусть под гнетом многого труда смирится она. Сила Божия, сказано, брат Петр, совершается в немощи (2Кор. 12, 9). Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8, 18). Я благодарю Господа, что Он освободил меня от рабства миру и сделал слугой рабам Своим, этим блаженным черноризцам. Братья же мои пусть за собой смотрят: каждый должен свое бремя нести. Все: жену, и детей, и дом, и власть, и братьев, и друзей, и рабов, и села – оставил я ради Христа, чтобы чрез то сделаться наследником Жизни Вечной. Я обнищал ради Бога, чтобы Его приобресть. Да и ты, когда врачуешь, не велишь ли воздерживаться в пище! А для меня умереть за Христа – приобретение, а сидеть на сорной куче, подобно Иову, – царствование. Если же князья не делали так прежде меня, то пусть я явлюсь им вождем: может быть, кто-нибудь из них поревнует мне и пойдет по следу моему. До прочего же тебе и научившим тебя дела нет».

Князь Святоша жил после того еще тридцать лет, не исходя из монастыря до самого преставления в Вечную Жизнь. Когда же он умер, едва не весь город был на погребении его.

VI. Преподобный Феодосии Печерский, знаменитый игумен Киево-Печерского монастыря, однажды возвращался ночью от великого князя Изяслава. Слуга князя, не знавший подвижника, грубо сказал ему: «Монах, ты всегда празден, а я постоянно в трудах; ступай на лошадь, а меня пусти в колесницу». Преподобный Феодосии, не сказав ни слова, обменялся местом с возницей и вез его целую ночь. Утром слуга испугался, когда увидел, что встречные бояре кланялись Феодосию, слезая даже с своих коней, но преподобный привез его в монастырь и велел хорошо угостить.

VII. Преподобный Кирилл Белозерский, избранный в игумена братией Симонова монастыря, убоялся оказываемых ему почестей, сложил свой сан и поселился в малой келье как простой инок.

Смирение святого Кирилла Белозерского было таково, что однажды он сказал некоторому иноку, сначала уважавшему его, а потом возненавидевшему и поносившему его пред всеми: «Все ошибаются во мне, считая меня праведным; только ты один говоришь правду и знаешь все мое недостоинство». Когда один князь собирался ехать к преподобному Кириллу в монастырь для свидания, то он, узнав об этом, писал ему, чтобы отклонить от поездки: «Извещаю тебя наперед, что нельзя видеть меня; оставлю монастырь и уйду, куда Бог наставит. Вы думаете, что я тут добрый, святой человек? Нет, истинно я всех грешнее и несчастнее и исполнен смрада. Если поедешь ты ко мне, все люди станут говорить: для Кирилла поехал».

I. Один простолюдин отправился с больным сыном к преподобному Сисою, жившему в Египте. Дорогою больной умер. Отец не смутился этим, взял мертвеца и принес к преподобному. Зная смирение последнего, поселянин не стал просить открыто у него помощи, а, войдя с мертвым сыном на руках, сделал поклон преподобному и при этом положил сына к ногам старца, сам же вышел из кельи. Не зная, что перед ним лежит мертвец, и думая, что поклонившийся не хочет встать, преподобный сказал умершему: «Встань и иди!» Мертвый ожил, встал и вышел навстречу к удивленному отцу. Тогда отец вновь вошел к Сисою и рассказал ему, что случилось с его сыном и как он его мертвого принес к нему. Сильно опечалился подвижник, услышав это, и запретил простолюдину и ученикам своим рассказывать обо всем случившемся до своей смерти.

II. В пустынный скит, где жил преподобный Виссарион, пришел бесноватый. Братия вознесли о нем молитву в церкви, но демон не выходил из несчастного. Тогда иноки стали рассуждать: «Что делать? Никто не выгонит этого беса, кроме Виссариона, но как просить его об этом? Если начнем просить, он не пойдет в церковь. Разве вот что сделаем: приведем завтра бесноватого раньше всех в церковь и посадим на месте преподобного. И когда авва взойдет, скажем ему: «Разбуди брата, отче!» Так и сделали. И вот когда Виссарион, войдя в церковь, стал на молитву, иноки сказали ему: «Разбуди брата, отче!» И преподобный сказал бесноватому: «Встань и иди отсюда», – и бес тотчас же оставил человека.

III. Однажды к некоторому старцу в Фиваиде пришли посетители; с ними был бесноватый, которого привели, чтобы старец исцелил его. Долго упрашивали они старца, и, наконец, он сказал демону: «Выйди из создания Божия!» Демон отвечал: «Выйду, но прежде дай ответ на мой вопрос: кто – козлища и кто – агнцы?» Старец отвечал: «Козлища – такие, как я, а кто овцы, о том знает Бог». Демон, услыша это, воскликнул громким голосом: «Выхожу по причине твоего смирения!» И вышел немедленно.

Соловецкий послушник исполнял послушание на скитском дворе. Однажды на него напала дикая корова и сильно повредила его. Поднятый в бесчувственном состоянии, с разбитой головой, ранами на лице и повреждениями на теле, он был отправлен для врачевания в монастырь. По прибытии в монастырь послушник сразу же пошел к старцу Науму, и лишь только вошел в коридор, где находилась его келья, как старец сам вышел к нему навстречу. «Что, брат, веруешь ли, что Богувсе возможно, что Он может исцелить и твои недуги?» – спросил его старец. На утвердительный ответ опять спросил: «Твердо ли и всем ли сердцем веруешь?» После вторичного подтверждения старец Наум налил в деревянный ковш воды и, перекрестив, подал, говоря: «Пей во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Послушник выпил. «Пей и еще». От третьего ковша послушник отказался, тогда старец вылил его на голову послушника, сказав: «Во имя Святой Троицы, будь здоров». Вода с головы полилась на шею и по всему телу, и больной почувствовал себя совершенно здоровым.