Толкования на Апостола Павла послание к римлянам 8:22

Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне

Ведаем, говорит, что все твари стенают и мучатся до ныне, ибо того требует уничижение их. Ведь, все твари с того времени, как подчинил их себе человек в надежде, что Бог есть солнце и луна с прочими всеми тварями, - вздыхали потом и вздыхают и ожидают рождения сынов в воскресение жизни, могущих познавать тварей, как тварей и Творца, как творца.

Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне

Луна для тебя существует и подчинена воле Божией. Суете же тварь подчинена не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде (Рим. 8:20). Значит, не луна изменяется по воле своей, ты изменяешься. Луна стонет и мучится родами в изменении своем, а ты, не понимая, часто радуешься этому. Луна часто ожидает твоего искупления, чтобы могла освободиться от рабства, в коем пребывает все творенье; но ты создаешь препятствия твоему освобождению от греха и свободе луны. Так что по твоей глупости, а не ее, ты все еще ждешь и не обращаешься.

Ст. 22-23 Вемы бо, яко вся тварь с нами совоздыхает и сболезнует даже доныне: не точию же, но и сами начаток Духа имуще, и мы сами в себе воздыхаем, всыновления чающе, избавления телу нашему

Вемы бо, яко вся тварь совоздыхает и сболезнует даже до ныне (ст. 22). Замечаешь ли, как (апостол) стыдит слушателя, говоря как бы так: не будь хуже твари и не прилепляйся к настоящему. Тебе не только не должно прилепляться, но и нужно воздыхать по поводу замедления в твоем преселении отсюда. Если и тварь так делает, тем более прилично это тебе, одаренному разумом. Но этого еще мало, чтобы пристыдить тебя, потому (апостол) присовокупил: не точию же, но и сами начаток духа имуще, и мы сами в себе воздыхаем (ст. 23), то есть как предвкусившие уже будущих благ. Хотя бы кто был и каменным человеком, все же дарованного нам уже достаточно, чтобы возбудить, отвлечь от настоящего и сугубо окрылить к будущему, - как тем, что дарованное велико, так и тем, что эти столь великие и многие дары только начаток. Если же начаток таков, что чрез него можно освободиться от грехов и достигнуть праведности и освящения, а (апостолы) изгоняли бесов и своею тенью, и одеждами воскрешали мертвых, то представь, каковы все будущие блага. И если воздыхает тварь, которая лишена разума и дара слова и которая о всем этом не имеет никакого познания, то тем более должны воздыхать мы. Но, чтобы еретики не имели повода думать, что (апостол) осуждает все настоящее, он говорит далее: мы воздыхаем не потому, что осуждаем настоящее, но потому, что желаем большего. Это самое выразил он словами: всыновления чающе. Что ты говоришь, Павел? Почему ты постоянно обращаешься взад и вперед, то восклицаешь, что мы стали уже сынами, то опять причисляешь это благо к предметам надежды и пишешь, что нам еще должно получить его? Итак, исправляя это последующим, (апостол) прибавляет: избавления телу нашему, то есть совершенной славы. Теперь участь наша, до последнего нашего издыхания, находится в тайне, потому что многие из сынов делались потом псами и пленниками. А когда мы переселимся отсюда с доброю надеждою, тогда дар сделается неотъемлемым, более явным и великим, тогда не будет и страха, что грех и смерть могут изменить его. Тогда только благодать сделается безопасною, когда и тело наше освободится от смерти и бесчисленных страданий. Слово - избавление значит не простой выкуп, но такой, после которого уже нельзя возвратиться в прежний плен. А чтобы ты не впадал в недоумение, непрестанно слыша о славе и не имея о ней ясного понятия, (апостол) в подробности раскрывает будущие блага, указывая на изменение твоего тела и соответственно с тем и всей твари. Это он яснее выразил в другом месте, сказав: иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы (Филип. III, 21). И в другом послании он пишет: егда же смертное cиe облечется в безсмертие, тогда будет слово написанное: пожерта бысть смерть победою (1Кор. XV, 54). А в доказательство того, что вместе с разрушением тела последует изменение в состоянии и всех предметов, участвующих в жизни, (апостол) написал в другом месте: преходит бо образ мира сего (1Кор. VII, 31).

Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне

Слова Павла [до стиха 23] не следует понимать просто так, будто деревья, овощи и камни страдают (что и есть ошибка манихеев), и не следует думать, будто святые ангелы покорены суете и будто они освобождены будут от рабства смерти, поскольку они бессмертны. Творение здесь означает род человеческий.

Всякое творение явлено в человеке, и не потому, что в нем все ангелы и превосходящие силы или небо, земля, море и все, что в них, - но потому, что всякое творение есть отчасти дух, отчасти душа и отчасти тело.

потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде

Чувственное и видимое творение не знает о нас совершенно ничего, ведь оно неразумно. И даже если допустить, что оно может что-то воспринимать, то оно, по словам Павла, не стерпело бы такого позорного рабства и не захотело бы подчиняться и прислуживать тем, кто предпочитает жить не ради чего-то нужного, то есть благого. Но, говорит он, в надежде на имеющих спастись, и на святых, и избранных в каждое время, творение подчиняется, как бы смиряемое Богом… Оно блуждает, мучаясь и страдая, а если бы оно могло знать что-нибудь о наших делах, то оно, наверное, и стенало бы (см. Рим. 8:22).

Ст. 22-23 Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего

Этими словами побуждает слушателя презирать настоящее. Говорит как бы так: не будь хуже твари и не прилепляйся к настоящему; напротив, даже воздыхай, что не обладаешь еще будущею славой. Если тварь воздыхает, то тем более ты должен поступать так. Присовокупляет же, что и мы сами, имея начаток Духа, то есть вкусив будущих благ, стенаем, потому что не обладаем еще ими, ибо о будущих благах мы составляем понятие по тем дарованиям, которые получили (ибо эти дарования суть начаток). Потом, чтобы еретики не имели повода думать, будто мир есть зло и будто поэтому мы воздыхаем, говорит: ожидая усыновления. Как так? Мы уже усыновлены: какое же еще другое усыновление получим? Я, отвечает, говорю не о том усыновлении, которое совершается чрез крещение (ибо это усыновление мы уже получили), но в совершенной славе, состоящей в нетлении тела. Она-то и есть совершенное искупление, свобода и освобождение от смерти и страданий, когда из состояния усыновления мы не возвратимся уже в рабство греховное.

Вемы бо, яко вся тварь (с нами) совоздыхает и соболезнует даже до ныне

Вемы бо. Это слово наводит на мысль, что в речи Апостола более, нежели олицетворение. В самом деле, что мешает предположить общее всей твари сокровенное сетование о печальном ее вместе с нами положении? Животные имеют смысл и чувство, в растениях явны следы чувства и влечений: что мешает предположить темное некое чутье и в процессах кристаллизации и химического сродства? А за этим останется уже кое-что, в чем не видится будто никакого чутья, стихии и силы. Но и над ними следует предположить нечто господствующее, распоряжающееся, заправляющее. Если допустим в сем последнем некое чутье, то будем видеть уже всю в совокупности тварь некако чувствующею. В сем ее чувстве и можем предположить отражение общего неблаговидного ее состояния. Апостол его-то и видел, и указал. Вся тварь, говорит, совоздыхает, и подтверждает это своим Апостольским бого-просвещенным умом: вемы мы, ум Христов имеющие. Совоздыхает — или сама в себе в своей совокупности, или с нами: ибо: с нами — нет в греческом. Но это несущественно; существенно то, что воздыхает. Сболезнует — сильнее: ибо выражает болезни рождения. Подается мысль, что будущее светлое состояние твари уже зачато и зреет в глубине твари, как плод во чреве матери, и готовится к проявлению. Аналогию сему видим в происхождении существ на земле. Самые хорошие из них зачинаются и зреют в невзрачных положениях и во всей свойственной им красоте являются уже по выходе на свет Божий. Что с каждою тварью, то и со всею совокупностию их. Под невзрачным теперешним положением твари зреет ее лучшее, — и в свое время явится, как плод из чрева. Сие предчувствуя, воздыхает тварь, томясь желанием, чтобы это совершилось поскорее. Ибо тогда, как ее ожидает такое светлое, — она все еще должна работать суете и тлению.

«Воздыхает тварь, пишет Амвросиаст, по причине непрестанной работы, под которою состоит. Ибо все элементы с томлением ведут работы свои. И солнце, и луна не без труда пробегают положенные им пространства, и дух животных не без стенаний исполняет свои службы: ибо видим, как неохотно идут они на труд. Все это ожидает покоя, чтобы избавиться от рабского служения. Если бы это было служение, к угождению Богу направленное, конечно, тварь радовалась бы тому, а не болезновала; но как это есть работа тлению, коей она подверглась по нашей вине; то и болезнует. Ибо видит, что каждодневно гибнут работы ее, каждодневно восходит и заходит труд ее. Итак, праведно она болезнует, когда работа ее не к вечности идет, а к нетлению. Но, сколько дается уразуметь, она беспокоится вместе и о нашем спасении, зная, что она скорее доспеет к своему освобождению, если мы скорее познаем Творца своего. Зная сие, потщимся со всем усердием и ревностию показать себя достойными (своего пред Богом звания), не о себе только самих заботясь, но имея в виду и тварь, которая день и ночь воздыхает, из-за нас терпя напраслину». Заметить надо, что когда пристращаемся мы к твари, то пристращаемся к ее видимости, по причине коей она воздыхает. Выходит, что неразумная тварь воздыхает о том, к чему мы, — разумные, — неразумно льнем. Святой Златоуст говорит при сем: «видишь ли, как Апостол стыдит слушателя, говоря как бы так: не будь хуже твари, не прилепляйся к настоящему. Тебе не только не должно прилепляться к нему, но еще воздыхать, что твое преселение отсюда замедляется. Ежели и тварь так поступает, тем более сие прилично тебе, одаренному разумом».

Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне

Стенать значит огорчаться. Смысл в том, что всякая тварь в повседневном труде стенает и огорчается доныне… Сами творения заботливо являют свои труды, ведь и солнце, и луна не без труда заполняют отведенное им пространство, да и дух животных служение свое демонстрирует громким гулом, ибо мы видим, что они ревут, не желая, чтобы их сгоняли для работы. Все они ожидают отдыха и освобождения от рабского труда. Вот если бы это рабство было на пользу Богу, творение радовалось бы, а не печалилось. Однако оно печалится, потому что покорено для нас рабству тления. И всякий день оно видит, как труды его исчезают, и всякий день оно рождает и губит труд свой. Потому и правильно горюет тот, чей труд не ведет к вечности, а лишь к тлению.

Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне

Здесь Павел сообща называет тварью всех праведников, какие жили от Адама и Евы и до времени Христа. И сами Адам и Ева, именуемые тварью, тоже стенают, ожидая получить воздаяние добродетели, обещанное Господом. И не только она, но и мы сами, имея начаток Духа (Рим. 8:23)… Здесь вся тварь означает праведников, которые жили после Адама и до пришествия Христова и мучаются вместе с Адамом и Евой, пока не дождутся усыновления, обещанного Сыном Божиим.

Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне

Если бы - как бы говорит Апостол - не было у твари такой надежды, то что означали бы ее стоны? Таким образом, из стонов твари о своем бедственном состоянии Апостол выводит заключение о том, что тварь ожидает себе восстановления в первобытном своем состоянии. - Знаем. Апостол ссылается здесь на общенаблюдаемые факты из жизни природы. Люди, мыслящие и наблюдательные, должны хорошо знать, что природа находится в ненормальном состоянии. Они как бы слышат ее вздохи! - Стенает и мучится… В том и другом выражении содержится намек на то, что природа испытывает такие же тяжкие муки, какие испытывает рождающая женщина (на это особенно указывает слово мучится - sunwdinei, корень которого - adineV означает «муки родильницы»). Этим Апостол указывает на то, что мучения природы - не бесцельны: она тщится, так сказать, породить новую жизнь, но не может этого достигнуть. Отсюда нам проясняется и значение многообразных катастроф, какие испытала и продолжает испытывать наша планета. Они не бесцельны и не бессмысленны, а представляют собою только отдельные моменты, какие должна пройти наша планета на пути к той фазе своего существования, которая совпадет с восстановлением славы чад Божиих.

См. также Толкование на Рим. 8:19