Толкования на Евангелие от Матфея 14:13

Ст. 13-18 И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком. И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их. Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. Но Иисус сказал им: не нужно им идти, вы дайте им есть. Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. Он сказал: принесите их Мне сюда

Заметь, что Господь всякий раз удалялся, когда Иоанн был предан, когда он умерщвлен, и когда иудеи услышали, что Иисус приобретает многих учеников. Ему угодно было чаще поступать по-человечески, пока не пришло время вполне обнаружить божество Свое. Потому и ученикам он приказывал никому не говорить, что Он Христос; Он хотел, чтобы это сделалось известным по воскресении Его. По этой причине и с иудеев, которые дотоле не веровали в Него, не строго взыскивал, а напротив извинял их. Удаляется же не в город, но в пустыню, и притом на корабле, чтобы никто не следовал за Ним. Не оставь без замечания и того, что ученики Иоанновы теперь уже ближе стали к Иисусу. Они именно уведомили Его о случившимся (с Иоанном) и, оставив все, делаются уже Его учениками. Так, кроме несчастия, немало исправило их и то, что Иисус внушил уже им о Себе Своим ответом. Но почему Господь не удалился до получения от них известия, хотя знал о случившемся и без уведомления? Для того, чтобы во всем показать действительность воплощения. Не видом только, но и самыми делами Он хотел уверить в истинности его, потому что знал злобную хитрость дьявола, который готов все сделать, только бы истребить в людях мысль о Его воплощении. Вот по каким причинам удаляется Христос. Но привязанный к Нему народ не оставляет Его, а следует за Ним; и происшествие с Иоанном не устрашало его. Такова привязанность! Такова любовь! Так она все побеждает и устраняет трудности. За это-то народ и получил вскоре награду. И изшед Иисус, продолжает евангелист, виде мног народ, и милосердова о них, и исцели недужныя их (ст. 14). Хотя ревность их была велика, но благодеяния Христовы превышали цену всякого усердия. Потому евангелист и причиною исцелений в данном случае поставляет особенную милость; Христос всех исцеляет, и не спрашивает здесь о вере, потому что исцеленные показывают свою веру уже тем самым, что пришли к Иисусу, оставили города, тщательно искали Его и не оставляли, когда даже принуждал их к тому голод. Христос намеревается дать им пищу. Но сам не начинает этого, а ожидает, пока обратятся к нему с просьбою, всюду, как я уже говорил, наблюдая правило: не прежде приступать к совершению чудес, как по просьбе. Но почему же никто из народа не подошел и не попросил Его об этом? Они безмерно Его уважали, и желанием быть при нем подавляли в себе чувство голода. Но и ученики Его не подошли и не сказали: накорми их, потому что еще были несовершенны. Но что они говорят? Позде же бывшу, говорит евангелист, приступиша ученицы Его, глаголюще: пусто есть место, и час уже минул; отпусти народы, да шедше купят брашна себе (ст. 15). Если ученики и по совершении этого чуда забыли о нем, и после кошниц думали, что Христос говорит о хлебах, когда Он учение фарисейское назвал квасом, то тем более, не видевши еще на опыте такого чуда, не могли ожидать чего-нибудь подобного (Мф. XVI, 16). И хотя Христос исцелил сперва многих недужных, однако ученики, и то видя, не ожидали чуда над хлебами. Столько еще были они несовершенны! Ты же заметь мудрость Учителя, как прямо Он ведет их к вере. Не сказал вдруг: Я напитаю их; этому они не скоро бы поверили. Иисус же, говорит евангелист, рече им, - что же именно? Не требуют отъити, дадите вы им ясти (ст. 16). Не сказал: Я дам; но - вы дадите, - так как они еще считали Его простым человеком. Даже и после этого не возвысились они в понятиях, напротив, отвечают как простому человеку, говоря: не имамы, токмо пять хлеб и две рыбе (ст. 17). Потому и евангелист Марк говорит, что они не разумели сказанного: бе бо сердце их окаменено (Мк. VI, 52; VIII, 17). Итак, поелику они еще пресмыкались по земле, то Господь сам начинает уже действовать, и говорит: принесите ми их семо (ст. 18). Хотя пусто есть место, но здесь Тот, Кто питает вселенную; хотя час уже мину, но с вами беседует Тот, Кто не подлежит времени. Иоанн упоминает и о том, что хлебы были ячменные, и не без цели говорит об этом, а с намерением научить, чтобы мы не тщеславились дорогими яствами. Такова была трапеза и у пророков.

Ст. 12-13 Ученики же его, придя, взяли тело его и погребли его; и пошли, возвестили Иисусу. И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком

Ученики же его, придя, взяли тело его и погребли его

Иосиф [Флавий] сообщает, что Иоанн был обезглавлен в некотором городе Аравии. А следующие затем слова: И ученики его, прибыв, унесли тело Его, можно относить и к ученикам Иоанна, и к ученикам Спасителя.

и пошли, возвестили Иисусу. И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один

Они возвещают о совершившемся убийстве Иоанна; Иисус же, услышав о нем, удалился в пустынное место. Не из страха смерти, как полагают некоторые, а щадя своих врагов, чтобы они не присоединили к человекоубийству нового человекоубийства. А может быть, Он отлагал свою смерть до дня Пасхи, когда таинственно должен был приноситься в жертву агнец и когда притолки дверей домов верующих должны были окропиться кровью (Исх. 12). Может также быть и потому удалился Он, что хотел показать нам пример, как мы должны избегать неразумной поспешности тех, которые предают себя гонителям, потому что не все выказывают ту же самую непреклонность во время мучений, какую обнаруживают, предавая себя на страдания. По этой именно причине Он повелевает нам в другом месте: Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой (Мф. 10:23). При том Евангелист употребляет искусное (eleganter) выражение: он не говорит: бежал, но: удалился, так что Он скорее удалялся от преследователей, чем боялся их. Иначе. После того, как пророк был обезглавлен иудеями и царем иудеев и пророчество потеряло у них свой язык и свой голос, Иисус удалился в пустынное место Церкви, которая прежде не имела мужа.

а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком

Услышав о смерти Иоанна, Он мог удалиться в уединенное место и по другой причине, - именно: чтобы подтвердить веру уверовавших. Наконец, толпы народа последовали за Ним пешими, не на вьючных животных, не на повозках разного рода, а на своих ногах, чтобы показать пылкость своей души. Если мы захотим открывать значение отдельных выражений, то должны будем выступить за пределы предположенного нами краткого труда. Тем не менее, необходимо сказать мимоходом, что после того, как Господь удалился в пустыню, за Ним последовали весьма многочисленные толпы народа; ибо прежде Своего удаления в пустыню язычества, Он был в почтении только у одного народа.

Ст. 13-14 И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком. И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их

И услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один

Иисус уходит по причине убийства Иоанна, научая и нас не подвергаться опасностям; уходит также и для того, чтобы не думали, что Он воплотился призрачно. Ибо если бы Ирод овладел Им, то он сделал бы попытку погубить Его, и если бы Иисус в этом случае исхитил Себя из среды опасностей, потому что не пришло время смерти, то сочли бы, что Он - привидение. Итак, вот почему Он уходит. «Уходит в пустынное место», чтобы сделать там чудо над хлебами.

а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком. И выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их

Народ показывает веру, в силу которой он идет за удаляющимся Иисусом. Поэтому, как награду за веру, получает исцеления. Следуют за Ним пешком и без пищи. Это все - от веры.

Ст. 1-13 В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им. Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что Иоанн говорил ему: не должно тебе иметь ее. И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка. Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя. И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице. И принесли голову его на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей. Ученики же его, придя, взяли тело его и погребли его; и пошли, возвестили Иисусу. И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком

В то время, когда Иисус Христос проповедовал по берегам озера Галилейского, слух о Нем дошел до правителя Галилеи Ирода Антипы, который убил Предтечу Господня Иоанна. Ирод мог слышать о Нем и раньше, вероятно и слышал, но из-за безпечности и суетности своей вовсе не обращал внимания на Того, Кого считал простым раввином из Назарета. А теперь заговорила в нем преступная совесть: Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем, своим придворным: «Кто это, о Котором я слышу столько чудесного? Наверное, это Иоанн Креститель, Которому я отсек голову, ; он воскрес из мертвых, и потому (так как Он не обыкновенный человек, а – воскресший из мертвых) чудеса делаются им, т.е. совершаются Им.

Что если Он вздумает возмущать народ, чтобы отомстить мне за свою смерть?» «Так человек злой боится и мертвых, а человек добродетельный возбуждает к себе страх в живых и после своей смерти», – замечает один древний толковник. «Примечай, – говорит святитель Златоуст, – сильное действие страха; Ирод не смеет еще выговорить всенародно, но все же говорит своим придворным; он как бы ищет у них уверенности и успокоения себе, что Иисус не есть воскресший Иоанн, что поэтому и бояться Его нет причины». Евангелист Лука (Лк. 9:9) говорит, что Ирод даже искал случая увидеть Иисуса Христа, но Господь удалился из Галилеи. Далее святой Матфей рассказывает нам о самом событии. «Почему же он не описал его прежде? – вопрошает святитель Златоуст и отвечает; – Потому что единственным намерением его было говорить о делах Христовых, а евангелисты ничего не говорили лишнего и постороннего; и теперь они не упомянули бы о происшествии, если бы оно не касалось Христа, и Ирод не сказал, что Иоанн воскрес». Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его, заковал его в узы, и посадил в мрачную темницу в крепости Махерус или Махеронт, находившейся на границах пустынной Аравии, к северо-востоку от Мертвого моря, за Иорданом. Развратный властелин не мог перенести обличений грозного пустынника-пророка, за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, которую Ирод отнял у живого мужа; потому что Иоанн говорил ему: не должно тебе иметь ее. «Обличая Ирода, святой Иоанн хотел разрешить его душу, связанную грехом, а Ирод связал того, кто хотел разрешить его; но пророк Божий, и связанный, не переставал говорить, и заключенный в темницу продолжал обличать и учить» (свт. Иоанн Златоуст). В беседах со своими учениками и другими слушателями, которые могли иметь доступ к святому узнику, нередко слышалась и обличительная речь его против Ирода. Слух об этом мог доходить и до Иродиады, возмущать ее и подстрекать, чтобы она настойчиво требовала у Ирода смерти пророка-обличителя. Ирод не мог не слушать злых наговоров своей любимой сожительницы, и сам желал освободиться от ненавистного ему обличителя, но все еще не решался исполнить свое намерение. И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка, ибо он и в самом деле был больше, чем пророк. Бывали минуты, когда даже сам Ирод, этот безсовестный сластолюбец, ни во что ставивший Божий законы, невольно внимал прямому, вдохновенному слову Иоанна и многое делал, слушаясь его, как пишет евангелист Марк.

Таково было величие духа этого большего в рожденных женами мужа! Тем не менее Ирод продолжал держать Иоанна в темнице, может быть, оберегая и от мстительности Иродиады, а в то же время надеясь, что народ, мало-помалу, если не забудет пророка, то, по крайней мере, охладеет к нему. Это было совершенно согласно с характером Антипы, которого Христос Спаситель назвал лисицей. Но мстительная Иродиада, эта новая Иезавель, нашла удобный случай ускорить кровавую месть над своим безстрашным обличителем. По случаю войны с прежним своим тестем, аравийским князем Аретой, который в союзе с соседними пустынными племенами мстил Ироду за безчестие своей дочери, Ирод переехал из Тивериады в Махеронт. Во время же празднования дня рождения Ирода он давал пир вельможам своим, тысяченачалъникам или офицерам римских легионов, помогавшим ему в войне против Ареты, и старейшинам Галилейским. У Иудеев не было обычая праздновать день рождения; но Ирод хотел во всем подражать обычаям восточных властителей, которые пышно отмечали дни своего рождения. По примеру Римлян были приглашены для развлечения гостей музыканты, певцы, лицедеи и танцовщики. Столы были переполнены всевозможной роскошью, вино лилось рекой. Сама Иродиада, по восточному обычаю, не присутствовала за пиршественным столом, но она постаралась доставить царю-мужу неожиданное удовольствие, которое должно было привести в восхищение его гостей. В конце пира, когда сердца собеседников Иродовых разгорячены были вином, вдруг появляется Саломия, дочь Иродиады от Филиппа. На Востоке гостей обыкновенно рассаживали полукругом; Саломия вошла в этот полукруг и под звуки музыки начала танцевать, воспламеняя страстные чувства в гостях: дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду и гостям его. «Позорище было сатанинское, – говорит святитель Златоуст. – Побуждением к нему было пьянство и сластолюбие; зрители были люди развратные, а дающий пиршество всех безчестнее; забава была безумная; девица, через которую брак Ирода делался противозаконным, и которой надлежало скрываться от света по причине позора своей матери, пышно является в собрание и, отложив девический стыд, всех блудниц затмевает собою». «И угодила Ироду» и гостям его. Ничтожный властелин воскликнул: «проси у меня, чего хочешь и дам тебе… даже до половины моего царства» (Мк. 6:23). посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Вот до чего может ослепить страсть! Ирод обещает отдать полцарства – за что? За пляску безстыдной девицы!

Она не высказала дяде никакого желания, а тотчас вышла из залы пирующих к своей матери и обратилась к ней с вопросом: «чего просить?» (Мк. 6:24). Трудно представить, какой сатанинской радостью затрепетало сердце Иродиады при этих словах. Ответ у нее был давно готов. Настал для нее желанный час утолить мучившую ее жажду крови пророка-обличителя!.. И вот Иродиада спешно хватает первое попавшееся ей блюдо из-под кушаний, сует его в руки дочери и, посылая ее к Ироду, говорит: «Чтобы сейчас же, здесь, на пиру, вот на этом самом блюде была тебе дана голова Иоанна Крестителя!» «Что может быть хуже такого зверства, – говорит святитель Златоуст, – просить об убийстве, как о милости, просить об убийстве беззаконном, просить об убийстве среди пиршества, просить об убийстве безстыдно?» О, однако ж, девица поспешно исполняет волю своей злой матери: Она же, по наущению матери своей тотчас, с поспешностью отправилась к царю, и с хладнокровием потерявшего всякое человеческое чувство разбойника , сказала: дай мне здесь, прикажи немедленно принести сюда, вот на этом блюде голову Иоанна Крестителя. «Видишь ли, – восклицает святитель Златоуст, – как она потеряла весь стыд, как вполне предалась диаволу? И о достоинстве Крестителя помнит, и этого, однако же, не стыдится; но, будто говоря о какой-нибудь снеди, просит принести на блюде эту священную и блаженную голову. Даже не присовокупляет причины, почему просит, так как никакой и не имела; но просто изъявляет желание, чтобы в уважение ей было сделано зло другому. Не сказала, – приведи его сюда и умертви, потому что не вынесла бы дерзновения готовящегося к смерти Иоанна; она боялась услышать грозный голос умерщвляемого, ибо Иоанн не умолчал бы и перед усечением. Поэтому сказала: «дай мне здесь на блюде». Хочу видеть этот язык молчащим! Она не только желала освободиться от обличений, но и наступить на лежащего и посмеяться над ним». Не без смущения принял Ирод ее ужасную просьбу: и опечалился царь. «Он, может быть, полагал, что дочь Иродиады попросит у него какого-нибудь изящного и блестящего подарка: дорогого платья, ожерелья, дворцов и подобного; но обманулся. Когда же увидел зло, какое из этого вышло, «опечалился»… Почему же опечалился? Такова добродетель, что и по суду злых людей она достойна удивления и похвал». Но искренняя ли, нелицемерная ли была самая печаль Ирода? «Смотри, – o говорит блаженный Феофилакт, – какое безрассудство у Ирода: он поклялся дать плясавшей все, чего бы ни попросила. Но дал ли бы ты ей, безумный, если бы она попросила у тебя твою же голову?» Ирод не мог не понимать, что жизнь одного человека нельзя делать подарком другому. Вот почему блаженный Иероним прямо говорит, что печаль Ирода была только на лице…

«Антипа боялся быть клятвопреступником, а не страшился поступка безчеловечнейшего; боялся иметь свидетелей своего клятвопреступления, а не страшился иметь так много свидетелей столь беззаконного убийства!» (свт. Иоанн Златоуст). Но, ради клятвы и возлежащих с ним, ради гостей, пирующих с ним, Ирод решил не отказывать племяннице и , повелел дать ей, чего просила. Он тотчас подозвал одного из телохранителей и приказал немедленно принести голову Иоанна: и послал отсечь Иоанну голову в темнице. Святая глава его еще дымилась кровью, когда внесли ее в пиршественную палату. И принесли голову его на блюде как приносили на этот пир разные кушанья, и дали девице… «Кто бы не ужаснулся, видя сию священную главу, лежащую в крови среди пира? – говорит святитель Златоуст. – Что должны были чувствовать присутствующие, когда среди общего веселья увидели кровь, капающую с главы, только что усеченной?» Едва ли могли долго выносить это зрелище даже и опьяненные собеседники Ирода; но не смутилась девица-плясавица: а она сама, собственными руками приняла блюдо с головой Иоанна, она отнесла, понесла, как дорогой подарок, преступнице матери своей. А эта кровопийца со злобной радостью схватила блюдо из рук дочери и, как пишет блаженный Иероним, иглой начала колоть язык, обличавший ее беззакония… Поистине – «диавольское пиршество, – восклицает святитель Златоуст, – сатанинское позорище! Беззаконная пляска, награда за пляску – беззаконнейшая! Да обратят на это внимание те из девиц, особенно из замужних женщин, которые на чужих браках не отказываются срамить свой пол! Да обратят также внимание те из мужчин, которые любят роскошные и проводимые в пьянстве пиршества! Да убоятся они бездны, изрытой диаволом! Но как ни беззаконно поступил Ирод, однако, жена была всех беззаконнее. И дочь из повиновения ей безчинствовала, плясала, просила об убийстве. Видишь ли, как справедливо сказал Христос: «кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37). Если бы дочь Иродиады соблюла этот закон, то не совершила бы этого гнусного убийства. И Бог потерпел это, не послал молнии свыше, – не повелел расступиться земле и поглотить злое это сонмище, чтобы и праведника увенчать больше, и тем, которые впредь будут терпеть неправду, доставить обильное утешение». «Попуская праведникам страдать невинно, Господь показывает нам и то, какой строгостью суда поразит Он грешников, если испытывает страданиями жизнь тех, коих Сам Он преисполняет похвалами» (свт. Григорий Великий). В самом деле, страдания святого Иоанна могут ли сравниться даже с тем прославлением, какое воздается ему еще здесь, на земле?

Святая Церковь не находит слов, чтобы достойно восхвалить Предтечу и Крестителя Господня – пророка честнейшего и из рожденных женами большего. Святой Иоанн был как в жизни своей, так и по смерти Предтечей Христа Спасителя. Он прежде Господа сошел во ад, благовестил там Бога, явившегося во плоти, и утешал души праведных. «Бренный сосуд Иоанна повержен был на землю, – говорит Златоуст, – но немерцающий светильник духа его облистал ярким светом веры и находившихся во аде». Когда разорен был ад, Иоанн исшел со Христом оттуда и сподобился многих венцов на Небе, как девственник, как пустынножитель, как проповедник покаяния, как пророк, как Христов Предтеча и Креститель, и, наконец, – как мученик. Обезглавленное тело его, как труп казненного, было выброшено из стен крепости в пустыню, но оно не осталось без погребения: Ученики же его, придя, взяли тело его, перенесли в Самарию, и погребли его с честью близ этого города вместе с пророками Елисеем и Авдием. Пораженные глубокой скорбью ученики Иоанновы надеялись найти себе утешение у Божественного Друга Иоаннова: и пошли, возвестили Иисусу о всем, что произошло, а вместе с тем предупредили Его и о возможной для Него Самого опасности от Ирода, который считал Его воскресшим Иоанном. Всеведущий, конечно, знал все, что было с Иоанном, но как истинный Человек не мог без глубокой скорби принять весть о страдальческой кончине Своего друга и сродника. Ведал Он и то, что враги Его, книжники и фарисеи, наговаривают на Него Ироду, будто Он выдает Себя за Царя Мессию. И, так как не пришел еще час Его страданий, то – И, услышав, Иисус удалился оттуда, из пределов Галилеи, на лодке, через озеро Галилейское, в пустынное место близ Вифсаиды один, но народ не хотел расстаться с Ним: а народ, услышав о том, пошел за Ним, берегом, из городов пешком. Казнь Божия скоро постигла Ирода и его нечестивое семейство за убиение Предтечи и за поругание Самого Господа в день Его страданий. Предание говорит, что Ирод нигде не находил покоя, мучимый своей преступной совестью: на пирах – в лакомых блюдах, в чашах вина – везде ему виделась голова Иоанна и слышался грозный, обличительный его голос: «не должно тебе иметь жену Филиппа, брата твоего!» Его родной племянник, брат Иродиады, оклеветал дядю перед Римским императором, обвинив его в измене Римлянам, и Ирод был лишен царства, послан в ссылку сначала в Галлию, потом в Испанию, куда последовали за ним Иродиада и Саломия.

Однажды Саломия зимой переходила по льду реку Сикорис; посреди реки лед подломился и она погрузилась в воду так, что лед отрезал ей голову… Тело погрузилось в воду, а Ироду и Иродиаде принесена была голова погибшей. Ирод же с Иродиадой, по преданию, были поглощены живыми землей. Заканчивая свою беседу об усекновении главы Предтечи Господня, святитель Златоуст говорит: «Чем более хочешь утаить грех, по примеру Иродиады, тем более его обнаруживаешь. Ибо грех покрывается не присовокуплением греха, а покаянием и исповедью. Заметь при этом, как спокойно евангелист обо всем повествует, и даже все, что только может, приводит в оправдание. Об Ироде сказал: «ради клятвы и возлежащих с ним», и – «опечалился»; а о девице – что «по наущению матери своей» и «отнесла матери своей»… как бы желая тем сказать, что дочь исполняла приказ матери. Ибо и все праведники болезнуют не о терпящих, но о делающих зло, потому что делающие зло в большей мере и терпят его. И теперь не Иоанну сделано зло, а подверглись ему те, которые довели Иоанна до смерти. Будем и мы подражать праведникам, и не только остережемся осмеивать грехи ближнего, но постараемся, сколько должно, их прикрывать. Евангелист, говоря о развратной женщине и гнусной убийце, не показал негодования, не сказал, – наваждена (по-наущению) кровожадной и преступной матерью, но просто – «матерью», употребляя самое почтительное имя. А ты, когда бываешь в досаде, не хочешь так подумать о брате, как евангелист о блуднице, но называешь его злодеем, негодяем, безумцем… Не так поступают святые. Они больше плачут о согрешающих, чем проклинают их. Будем и мы поступать так же, будем плакать об Иродиаде и о подражающих ей!..»

И слышав Иисус отъиде оттуду в корабли в пусто место един: и слышавше народи по нем идоша пеши от градов

И слышав Иисус отыде оттуду в корабли в пусто место един

– услышав, что Иоанн был убит. Даже тогда, когда услышал, что Иоанн был отдан в темницу, Он удалился; а по какой причине, об этом мы сказали в четвертой гл. (12 ст.). И теперь Он сделал это, чтобы сохранить Себя до времени, более удобного для Креста. Другие изъясняют, что Иисус услышал о том, что Ирод считал Его за Иоанна. Чрез эту вставку (от 2 до 12 ст.) было только воспроизведено в памяти убийство Иоанна, и рассказ об этом продолжается до этих именно слов; а дальше опять продолжается речь в прежней последовательности.

Вероятно, Иисус Христос в это время слышал и о том, и о другом. Кроме того, Марк сказал и о третьей причине этого удаления, именно, что Он желал дать покой ученикам, возвратившимся с проповеди. Он так сказал: и собрашася Апостоли ко Иисусу и возвестиша Ему вся, и елика сотвориша, и елика научиша. И рече им: приидите вы сами в пусто место едини и почийте мало. Бяху бо приходящии и отходящии мнози, и ни ясти им бе когда. И идоша в пусто место кораблем едини. Вот что сказал Марк (6, 30-32). Лука (9:10), сказав подобное же, присоединяет и примету этой пустыни. Он говорит: и поимь их, отыде един на место пусто града нарицаемаго Вифсаида. Должно знать, что Христос, как человек, и слушает, и удаляется, и заботится о Себе. Как Бог, Он и знал все, и не имел нужды в бегстве.

и слышавше народи по Нем идоша пеши от градов

Марк (6:33) сказал, что народ увидел, как ученики отправлялись. – Некоторые видели их, а другие слышали от видевших, и все пешком пошли. Такова сила желания: преодолевается всякое препятствие.

И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком

(Мк. 6:30-33; Лк. 9:10-11; Ин. 6:1-2). Следующий рассказ о чуде насыщения пяти тысяч пятью хлебами имеется у всех четырех евангелистов. Евангелист Иоанн здесь ясно сходится с синоптиками в первый раз. У Марка Спаситель говорит ученикам, чтобы они шли одни в пустынное место и немного отдохнули. Ибо много было отходящих и приходящих, так что и есть им было некогда. У Матфея не говорится об учениках, а об одном только Иисусе Христе. Причина удаления ясна из Евангелия Марка. Поэтому представляется неверным толкование, что Он удалился на восточный берег или из боязни смерти от руки Ирода Антипы, или даже для того, чтобы пощадить врагов Своих и помешать им присоединить к одному преступлению другое. По Луке, события представляются в той же связи, как и у других синоптиков; но Спаситель удаляется на другой берег после того, как двенадцать, возвратившиеся с проповеди, рассказали Христу о том, что видели. У Иоанна на причины удаления не указывается. Из всего этого мы можем только вывести, что причина удаления была не одна, а несколько и ничто не мешает объединить их. Специальная причина, указываемая Матфеем, есть слух о смерти Иоанна. Εκείθεν значит “оттуда;” но место, откуда отправился Спаситель, точно не указывается. Может быть, отправление через озеро было из того места, где Спаситель получил известия о смерти Иоанна; может быть — из Назарета (13:54), если принимать, что речь 13:54-58 находится в ближайшей связи с 14:13. Вместо έρημον τόπον (пустынное место), по Лк. 9:10, город Вифсаида. По сопоставлению выражения Луки “в город, называемый Вифсаидою” (“в пустое место, близ города, называемого Вифсаидою,” — это чтение у Луки, как в русском переводе, не признается лучшим) с показаниями Матфея и Марка, мы можем вывести, что местом удаления было “пустынное место” около Вифсаиды, которая, как ясно видно из контекста, находилась на другом берегу озера. Вифсаида расположена была на северной стороне Галилейского озера, несколько выше впадения в него Иордана. Она была вновь выстроена тетрархом Филиппом, который, в честь дочери Августа Юлии, назвал город Юлией. Он находился на восточном берегу Иордана. Впоследствии подарен был Нероном Агриппе II. И теперь на восточном углу равнины Butaiha путешественники находят пустынное место, которое отвечает всем требованиям евангельского рассказа. Как тогда, так и в настоящее время, оно было пустынно, потому что земля здесь неудобна для обработки.