Толкования на Евангелие от Иоанна 7:31

Ст. 28-31 Воззва убо в церкви учя Иисус и глаголя: и Мене весте, и весте, откуду Есмь: и о Себе не приидох, но есть истинен Пославый Мя, Егоже вы не весте: Аз вем Его, яко от Него есмь, и Той Мя посла. Искаху убо, да имут Его: и никтоже возложи Нань руки, яко не у бе пришел час Его. Мнози же от народа вероваша в Него и глаголаху, яко Христос, егда приидет, еда болша знамения сотворит, яже Сей творит

Что же на это Христос? И Мене весте, и весте, откуду есмь: и о Себе не приидох, но есть истинен Пославый Мя, Егоже вы не весте (ст. 28); и еще: аще Мя бысте ведали, и Отца Моего ведали бысте (14, 7). Как же Он говорит, что они знают и Его, и откуда Он; а потом – что не знают ни Его, ни Отца? Говоря таким образом, Он не противоречит Себе, нет; а, напротив, говорит совершенно согласно с Самим Собою. Говоря: не весте, Он разумеет другое ведение, подобно тому, как говорится: сынове Илии, сынове погибельнии, не ведуще Господа (1Цар. 2, 12), и в другом месте: Израиль же Мене не позна (Ис. 1, 3). В этом смысле и Павел говорит: Бога исповедуют ведети, делы же отмещутся (Тит. 1, 16). Значит, и знающему можно не знать. Итак, Он говорит вот что: если вы Меня знаете, то знаете, что Я – Сын Божий. Ведь слова: откуду есмь указывают здесь не на место, как это видно из прибавления: и о Себе не приидох, но Пославый Мя истинен есть, Егоже вы не весте. Под неведением Христос разумеет здесь неведение делами, о котором говорит и Павел: Бога исповедуют ведети, делы же отмещутся. То был грех не неведения, а злой и порочной воли. Они знают, и, однако ж, хотят не знать. Но какая во всем этом связь? Каким образом Христос, в обличение их, говорит то же, что и они? Когда именно они сказали: но Сего вемы, откуду есть, Он присовокупил: и Мене весте. Как же они говорили: не вемы, когда вот сами же говорят: вемы? Но, говоря: вемы, откуду есть, они не иное что высказывали, как то, что Он от земли и сын тектона. А Христос, говоря: весте, откуду есмь, то есть не оттуда, откуда вы предполагаете, но оттуда, где Пославший Меня, – возносил их мысль на небо. Слова: о Себе не приидох намекают на то, что они знали, что Он послан от Отца, хотя и не признавались в том. Итак, Он изобличает их двояким образом. И, во-первых, чтобы пристыдить их, Он открыто объявляет пред всеми то, что они говорили только тайно. Потом открывает и то, что было у них в душе, говоря как бы так: Я не из числа людей отверженных и не из тех, которые приходят без всякой причины; но истинен есть Пославый Мя, Егоже вы не весте. Что значит: истинен Пославый Мя? Если Он истинен, то и послал истинно. Если Он истинен, то следует, что истинен и Посланный.

Это же Он доказывает и другим образом, уловляя их собственными словами. Так как они говорили: Христос егда приидет, никтоже весть, откуду будет, то Он и отсюда выводит заключение, что Он Сам и есть Христос. Никтоже весть, – они говорили, имея в виду какое-либо определенное место. А Он отсюда и доказывает, что Он – Христос, потому что пришел от Отца, а знание Отца Он всюду приписывает Себе одному, говоря: не яко Отца кто видел, токмо Сый от Отца (6, 46). Слова Христовы раздражили их, потому что, сказав: вы не знаете Его (Отца), и обличив в том, что они, зная, притворяются не знающими, Он действительно уколол и уязвил их. Искаху убо да имут Его: и никтоже возложи нань руки, яко не у бе пришел час Его (ст. 30). Видишь ли, как невидимою силою они удерживаются и как их гнев обуздывается? Но отчего евангелист не сказал, что удержал их невидимою силою, но – яко не у бе пришел час Его? Он хотел выразиться человекообразнее и смиреннее, чтобы на Христа смотрели и как на человека. Он везде говорит о Нем возвышенно; а потому по местам примешивает и это. Когда же Христос говорит: яко от Него есть, то говорит не как Пророк, которому сообщается ведение, но как созерцающий Его (Отца) и сущий с Ним. Аз вем Его, говорит, яко от Него есмь (ст. 29). Видишь ли, как Он всюду подтверждает слова Свои: не о Себе приидох, и: Пославый Мя истинен есть, стараясь убедить в том, чтобы не считали Его чуждым Богу. И смотри, какой плод от смиренных слов. После этого, сказано, многие говорили: Христос, егда приидет, еда больша знамения сотворит, яже Сей творит (ст. 31). Сколько же знамений? Было только три знамения, именно – претворение воды в вино, знамение над расслабленным и над сыном царедворца, а больше евангелист не сообщил ни об одном. А из этого видно, что евангелисты, как я часто говорил, многое проходят молчанием и говорят нам о том, из-за чего злодействовали начальники. Искаху убо, яко да имут его и убиют. Кто искал? Не народ, который не домогался начальства и не мог быть увлечен завистию, а священники. Народ, с своей стороны, говорил: Христос, егда приидет, еда больша знамения сотворит? Впрочем, и это не была вера здравая, а вера, какая обыкновенно бывает у простого народа. Сказав: егда приидет, народ тем показал, что он не вполне убежден, что Иисус есть Христос. Итак, или по этой причине народ сказал те слова, или потому, что говорил при многолюдном собрании. Так как начальники всячески старались доказать, что Он не Христос, то народ сказал: положим, что Он не Христос; но разве Христос будет лучше Его? Люди простые и грубые, – я всегда это говорю, – привлекаются не учением или проповедию, а чудесами.

Многие же из народа уверовали в Него и говорили: когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил?

«От народа же мнози вероваша в Него и глаголаху: Христос, егда приидет, еда больша знамения сотворит, яже Сей сотвори». Достопримечательно искусство, с каким ведется здесь рассуждение, и как стройно продолжает Евангелист после того речь. Сказав сначала, что иудеи искали Его схватить и своими несмысленно расставленными сетями заключить в столь жестокую и несвоевременно задуманную опасность, показывает народ уверовавшим, дабы известны наконец стали злокозни начальников на Него. Ведь народ так далек был от желания неистовствовать против Него, что уже составляет о Нем (верное) представление на основании чудес и открыто исповедует, что подобает наконец последовать Его учению. Такая речь была, кажется, в устах всего Иудейского народа и простиралась по всей их стране, так что пришествие Христа считалось великим некиим явлением: Он должен и совершать чудеса, превышающие разум, и ввести учение весьма досточуднейшее и превосходящее подзаконные наставления. Так, женщина самарянская, когда приходила к источнику Иаковлеву почерпнуть воды и беседовала со Спасителем, говорит: «Ведаем, что Мессия придет, называемый Христос; когда придет Он, возвестит нам все» (Ин. 4:25). Это «ведаем» здесь мы должны относить с полною вероятностию не к ней только одной, но, усвояя всему Самарянскому и Иудейскому народу, тем самым найдем здесь подтверждение только что сказанному нами. Видя, что распространяемые о нем (Мессии) блестящие ожидания не превышают того, что уже было теперь, они как бы так говорят друг к другу: в чем, по указанию закона, должен открыться нам Христос? Каким возвестило Его слово святых пророков? Очевидно, чудотворцем и учителем добра. Но мы видим, что тем и другим в превысшей степени отличается Тот, Кто уже пришел. Остаются ли еще большие знамения, какие можно придумать? Что трудное не в состоянии оказался Он совершить? Чего не соделано чудесным и сверхразумным образом? В ком будем искать еще большего? Не видим ли, что Он достигает уже предела всякой чудесности? Что ожидаемое от Христа не является в Нем? Поэтому уже постыден, наконец, отказ от веры в Него, неразумно равнодушие и совсем неестественна медлительность в избрании прекраснейшего. Да исповедуется Он Богом, ибо этого, даже против воли, требует сама природа вещей.

С полным правом и не удаляясь от истины можно бы было приписать иудеям такую речь. Впрочем, надо заметить, что подчиненный народ погиб вследствие упрямства начальников. Руководимый блеском совершаемого, он был уже прекрасно расположен к вере и ожидал только совета относительно Христа со стороны начальников. Но они были способны к такой жестокости, что пытались причинить зло Тому, Кто предвозвещен быть исполнителем великих надежд и уже удостоверен совершенными Им делами.

Ст. 30-31 И искали схватить Его, но никто не наложил на Него руки, потому что еще не пришел час Его. Многие же из народа уверовали в Него и говорили; когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил

Евангелист, показывая, что они невидимо были удерживаемы и что Он пострадал добровольно, говорит, что искали схватить Его и однако никто не наложил на Него руку. - «Еще не пришел час Его», - сие сказано не потому, будто Он подлежит условиям времени, но потому, что Он все творит в удобное и приличное время и час. Когда Он счел благовременным пострадать, то есть пришло приличное и удобное время, тогда Он и предал Себя распинателям. Ибо Он все творит и строит во времена приличные и удобные. В свое время нужно было дать Закон; свое время для пророков и Евангелия. Итак, наименование «часа» указывает на особенную мудрость и промышление Спасителя. - Многие же уверовали в Него, говоря: неужели Христос сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил? Они говорят о вине в Кане, о сыне царедворца, о расслабленном, о хлебах и вообще обо всех других знамениях, о которых, за множеством, евангелисты не упомянули поименно. Впрочем, если и слышишь, что многие уверовали, то вера их не была вера истинная, но такая, какая свойственна простому народу, легко переменяющему свои мысли.

Мнози же от народа вероваша в Него

вследствие предшествовавших знамений и только что произнесенных речей.

И глаголаху, яко Христос, егда приидет, еда болша значения сотворит, яже Сей творит

Хотя они и уверовали, но вера их не была здравая. Сказав: Христос же егда приидет, – они показали, что не твердо веровали в то, что Он Христос, а с сомнением, как простой и легкомысленный народ. Или же они говорили предположительно: положим, что потом придет другой Христос, как говорят начальники народные; но когда придет Тот Христос, о Котором они говорят, то неужели Он будет сильнее? Нет.

Ст. 31-32 Многие же из народа уверовали в Него и говорили: когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил? Услышали фарисеи такие толки о Нем в народе, и послали фарисеи и первосвященники служителей – схватить Его

В противоположность иерусалимлянам, многие из толпы богомольцев, пришедших издалека, уверовали во Христа как в Мессию. Хотя в это посещение Иерусалима Христос не творил здесь чудес, но несомненно, что слухи о Его чудесах в Галилее («знамениями» называет чудеса и народ, очевидно, следуя тому взгляду на чудо, какой устанавливал Христос, ср. Ин.6:26) дошли до ушей этих богомольцев. Фарисеи же, конечно, со вниманием прислушивались к словам народа о Христе, и так как они вместе с первосвященниками входили в лице своих представителей в состав cинедриона (Мф.2:4), то они и постарались вместе с первосвященниками положить конец народному волнению, послав служителей cинедриона захватить Христа.