Толкования на Откровение Иоанна Богослова 7:17

Ст. 13-17: И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли? Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца; за это они пребывают ныне пред престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них; они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод, и отрет Бог всякую слезу с очей их.

Открываемый в речи старца смысл приведенного видения множества белоризцев указывает на то, что все они суть подвижники-крестоносцы, понесшие иго Христово в своей жизни, несомненно, как и сказали мы, во все времена и из всех народов. Но выражение великая скорбь, конечно, больше соответствует скорби последних времен, в применении к коим употребил слова эти Господь в Своей эсхатологической беседе. «Под омытием одежд всего естественнее понимать отнятие, по милости Божией, всякой греховной скверны с души таких терпеливцев, а под убелением – достижение чистоты и добродетельного совершенства. Они, спасенные, находятся пред Престолом Бога и служат Ему день и ночь» (символ непрерывности и постоянства, по Андрею Кесарийскому), осеняемые любовью и полнотою благ Его.

Однако такое состояние совершенных христиан после их смерти прот. Орлов справедливо называет не полным блаженством, а лишь предначатием его, ибо угодники эти еще не имеют восполняющих их боготварную природу воскресших тел и самое время их блаженства еще переходное, время незаконченного еще духовно-нравственного развития их в утверждении их в добре, как и неполного общения Бога с ними, почему на небе есть еще храм, где они служат, тогда как в конце всего (21–22-я гл.) храма этого не будет, ибо его заменит нечто более полное – совершеннейшее и лучшее. Источником и причиною их блаженства и теперь будет их непосредственная близость к Агнцу – близость, уподобляемая близости заботливого пастыря к его овцам (ср.: Ин.10:1–16).

И отрет Бог всякую слезу с очей их. Это образное выражение дает больше того, что обычно под ним разумеют (см., например, толкование этого места у Орлова). Да, совершенно верно, что там, на небе, не будут плакать те, кто много плакал при жизни (во исполнение второй заповеди блаженства). Но этого мало: сказано – Господь отрет всякую слезу с очей их. А ведь отирают то, что до того было, так что плач имеется тут в виду уже и прежний, тому предшествовавший, очевидно – в пору земной жизни их. И таким образом, в словах этих дается тот жизненно важный, еще более утешительный и отрадный оттенок, что заглажены и стерты будут Отчею любовию Всемогущего и самые следы земных скорбей, некогда воспринятая острота их. Итак, самые эти скорби, все эти, так ранившие неутомимою болью земные страдания и печали, сами предстанут там как источник радости, как необходимая изнанка будущих вечных наслаждений, носившая их как бы во чреве в земные дни таких терпеливцев. Так что и сюда относятся эти, утешающие нас в земных наших испытаниях и скорбях, слова ап. Павла, которые должны утверждать нас в победе над унынием: ведь если внешний наш человек и тлеет (что бывает только в особо сильных и тяжелых испытаниях), то внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше (а таковым нужно признать в этом случае хотя бы и смерть на костре) производит в безмерном преизбытке вечную славу (2Кор.4:16–17). А отсюда и самые муки, и слезы земные нужно признать только семенем, из которого вырастает для загробного бытия пшеница радости, славы и вечного блаженства.