Толкования на Деяния апостолов 4:16

¹³ Видя смелость Петра и Иоанна и приметив, что они люди некнижные и простые, они удивлялись, между тем узнавали их, что они были с Иисусом; ¹⁴ видя же исцеленного человека, стоящего с ними, ничего не могли сказать вопреки. ¹⁵ И, приказав им выйти вон из синедриона, рассуждали между собою, ¹⁶ говоря: что́ нам делать с этими людьми? Ибо всем, живущим в Иерусалиме, известно, что ими сделано явное чудо, и мы не можем отвергнуть сего; ¹⁷ но, чтобы более не разгласилось это в народе, с угрозою запретим им, чтобы не говорили об имени сем никому из людей. ¹⁸ И, призвав их, приказали им отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса. ¹⁹ Но Петр и Иоанн сказали им в ответ: суди́те, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? ²⁰ Мы не можем не говорить того, что видели и слышали.

13–20. Мужество и решительная, твердая уверенность, с которыми апостолы предложили свидетельство о Христе, уже сами по себе произвели такое впечатление на судей, что они удивились и на первый раз не нашлись, что сказать. Их удивление увеличилось, когда они приметили, что подсудимые – люди некнижные и простые, среди которых учители народа так не привыкли встречать противодействие себе. Внимательно всматриваясь в подсудимых и соображая в уме своем, чтó бы это значило, они, наконец, припоминают, что эти самые личности принадлежали между другими к тесному кругу учеников Христовых. Вероятно, эта догадка выяснила пред ними все дело в его настоящем виде, и, разумеется, злоба их к имени Иисуса вскипела теперь снова и еще с большей силой. Но исцеленный, который тут же был при апостолах, стоял как молчаливое и неопровержимое подтверждение истинности апостольского свидетельства. Тогда, выслав вон подсудимых, совещаются, как им поступить. Противники Христа сами пред собою прямо высказывают, что правда на стороне подсудимых. Однако же, призвав апостолов, они строго запрещают им говорить и учить о имени Иисуса. Но апостолы отвечали: суди́те, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали (ст. 19–20).

Апостолы непосредственно от Самого Христа получили назначение быть свидетелями Его во всем мире и прежде всего в Иерусалиме. Но Христос же некогда сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак, все, что они велят соблюдать вам, соблюдайте и делайте (Мф. 23, 2–3). Итак, не только во имя прежних своих чисто иудейских понятий и верований, но и на основании этого учения Господа о продолжении на некоторое время ветхозаветного порядка вещей и при открытии Нового Завета апостолы должны были оказывать повиновение синедриону, как блюстителю этого порядка. Таким образом, от апостолов одновременно требовалось исполнение двух обязанностей, которые находились в таком отношении между собою, что, исполнивши одну, они нарушали другую. Апостолы, однако, не задумывались над тем, как выйти из этого затруднения. Они спокойно и твердо высказывают, что в данном случае они не могут быть послушными, так как должны исполнить высшее повеление – повеление Самого Бога. С другой стороны, собственная совесть их не дозволяла им молчать, скрывать истину относительно того, в чем они твердо и несомненно убеждены на основании опыта.

15. И, приказав им выйти вон из синедриона, рассуждали между собою,

16. Говоря: что нам делать с сими людьми? Ибо всем, живущим в Иерусалиме, известно, что ими сделано явное чудо, и мы не можем отвергнуть сего.

17. Но, чтобы более не разгласилось сие в народе, с угрозою запретим им, чтобы не говорили об имени сем никому из людей.

18. И, призвав их, приказали им отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса.

Приказав выйти вон: поставленные в затруднение объяснением Петра и присутствием исцеленного, члены синедриона выслали их из собрания, чтобы наедине посоветоваться между собой о дальнейших мероприятиях против новых чудотворцев и проповедников нового учения.

– Что нам делать с этими людьми и пр.: по воскресении Господом Лазаря подобным же образом рассуждали члены синедриона между собой, что им делать с Иисусом (Ин.11:47 и д.); тогда превозмог совет Каиафы – пожертвовать одним человеком для сохранения целой нации, несмотря на то, что с глазу на глаз в тайном совещании они не отвергали действительности чудес Господа, как не отвергают и теперь действительности совершенного апостолами. Но теперь приговор их мягче, может быть потому, что не считали они апостолов такими опасными возмутителями народа, каким считали (ошибочно) Господа Иисуса, может быть потому, что сильная нерешительность овладела ими после того, что случилось по распятии Господа до сего дня, из чего о некоторых, по крайней мере, событиях они не могли не знать. Что такое в самом деле делается перед их глазами? Вопрос, над которым может быть с тех пор серьезнее задумались некоторые члены, отголоском чего может быть можно было почесть одного из уважаемых членов синедриона – Гамалиила (ср. Деян.5:34 и д.). Вспомним и об Иосифе Аримафейском с Никодимом; не опустим из внимания и того обстоятельства, что об особенной деятельности фарисеев здесь не упоминается, тогда как в собраниях синедриона против Господа они особенно были деятельны. Не поколебались ли они, по крайней мере, некоторые из них, относительно дела Христова, и не это ли, между прочим, было причиной их нерешительных действий против апостолов? Но, доведшие до смерти Господа главные заправители делами синедриона – Анан и Каиафа не могли отказаться от образа своих действий в отношении к Иисусу и Его учению. Следствием всего этого было решение синедриона – под угрозой запретить апостолам учить о имени Иисуса, чтобы это дело, так сказать, замерло само собой, – распоряжение людей, кажется, несколько растерявшихся. Притом, сами же они говорят, что всем, живущим в Иерусалиме, известно явное чудо, совершенное апостолами, и в то же время делают распоряжение, чтобы не разглашалось сие в народе.

– Отнюдь не говорить и не учить: не говорить даже частным образом и не учить публично. «Какое безумие! Зная, что Христос воскрес и имея в этом доказательство Его божества, они надеялись своими кознями утаить славу Того, кто не удержан был смертью. Что сравниться с этим безумием? И не удивляйся, что они опять замышляют дело несбыточное. Таково уже свойство злобы: она ни на что не смотрит, но везде бывает в замешательстве» (Злат.).

говоря: что́ нам делать с этими людьми? Ибо всем, живущим в Иерусалиме, известно, что ими сделано явное чудо, и мы не можем отвергнуть сего;

Рассуждение членов синедриона очень откровенное: они признают чудо лишь по необходимости, потому что знают, что в Иерусалиме все его признают, как явное, но им не хочется выразить свое сознание, так как, признавая чудо, нужно воздать должное и той силе, которою оно совершено, т. е. признать Мессиею Иисуса, Которого они между тем приговорили к смерти: «мы закон имамы, и по закону нашему должен (Он) есть умрети, яко Себе Сына Божия сотвори» (Ин.19:7). Сознаться во лжи своего приговора – это было бы наилучшим исходом, но гордость и ожесточение не позволяли им сделать это. И вот, они вопрошали друг друга: «что нам делать с этими людьми?». Прежде они спрашивали (по воскрешении Иисусом Христом Лазаря): «что нам делать» с Иисусом? И Каиафа решил, что лучше погубить одного, нежели погибнуть всем (Ин.11:50). Теперь, очевидно, не виделось такой опасности, как тогда. Некоторые толковники более спокойное отношение к Апостолам, нежели к Иисусу Христу, объясняют и тем, что теперь в синедрионе более господствовали саддукеи, так что фарисеев как бы и не заметно, между тем фарисеи и были особенно ярыми противниками Иисуса Христа, Которому тогда и подобало пострадать, чтобы войти в славу Свою. Апостолам же предстояли еще великие труды благовестия, а потому Божественный Промысл охранял их, и как он заграждал уста львов, при виде беззащитного Даниила, так делал сдержанными целое сонмище судей пред одинокою двоицею скромных Апостолов, говоривших лишь о том, что бесконечно превыше тех суетных мелочей жизни, которыми наполнялось время и интересы самолюбцев и плотоугодников, саддукеев, из которых многие говорили: «да ямы и пием, утре бо умрем» (1Кор.15:32); срвн. (Лк.12:19).