Скорби и радости миссии

Предыдущий

Следующий

Скорби и радости миссии [26:18]

Расшифровка видео

О. Георгий Максимов:

Некоторое время назад я был на конференции священников-видеоблогеров, и там в кулуарах отец Святослав Шевченко взял у меня интервью, которое я сейчас с его разрешения хотел бы представить вашему вниманию. Также в конце укажу ссылку на Ютуб канал отца Святослава. Если кто-то не знает, можете посмотреть, а если понравится, то и подписаться на канал батюшки.

О. Святослав Шевченко:

Здравствуйте, отец Георгий, расскажите пожалуйста, как Вы могли бы вкратце охарактеризовать свой блог, он о чём?

О. Георгий Максимов:

В своём Ютуб канале я стараюсь освещать темы, которые будут интересны прежде всего для людей, уже считающих себя православными. Я стараюсь предупреждать о тех опасностях, которые подстерегают современного православного христианина, о тех лжеучениях, которые распространены сегодня, для того чтобы человек мог бы действительно, войдя в Церковь, живя в православной Церкви, возрастать именно в православии, не попадаясь ни на какие уловки псевдоправославия. Поэтому апологетическая составляющая моего Ютуб канала для меня одна из наиболее приоритетных. А вторая по приоритетности – это рассказ о миссии, о миссиях в разных странах, поскольку хочется поделиться такими радостными новостями об успехах православия в тех странах, которые мне известны, и там действительно очень много красивых и воодушевляющих историй, которые реально в жизни происходят. И третья составляющая – это уже какие-то чисто просветительские вещи, посвящённые некоторым практическим аспектам христианской жизни. Ну и теоретическим тоже, конечно.

О. Святослав Шевченко:

Батюшка, Вы упомянули, что одна из составляющих вашего видеоблога – это такие видеозаметки о миссии. Я знаю, что вы являетесь миссионером на Филиппинах. Расскажите вообще, как Вы оказались на Филиппинах, как Вы такое благословение получили, на чём оно основано, то есть какие это внутренние механизмы, как священник может поехать куда-то просвещать в другие страны.

О. Георгий Максимов:

В 2008 году была моя первая поездка в регион Юго-Восточной Азии, в Таиланд. Я поехал, там познакомился впервые с миссией по приглашению замечательного миссионера отца Олега Черепанина. И там у меня открылись глаза на миссию, мир миссии. Я увидел, насколько огромные перспективы для православия во многих местах – не во всех, конечно, но во многих местах. И уже после этого я не мог как-то к этому равнодушно относиться, я старался посильно помогать. Я не считал себя миссионером, просто думал: буду помогать, я не могу никуда ехать, но, по крайней мере, буду помогать, чем могу, тем, кто уже уехал туда. И благодаря этому – как бы ни была скромна и незначительна моя деятельность – всё-таки я и получил много знакомых миссионеров, которые трудились в разных странах, и некоторое представление всё-таки о том, что и как происходит на миссии, представление об Азии, разных её странах. И поэтому, когда в 2014 году отец Кирилл Шкарбуль сообщил священноначалию – в то время владыка Марк, ныне митрополит Рязанский, отвечал за управление зарубежными учреждениями – о том, что целая Церковь, даже поначалу две Церкви аглипайские обратились с просьбой принять их в православие на Филиппинах, владыка Марк поддержал. Благодаря его именно такой пастырской поддержке с первых же дней этой миссии и стало возможно то, что произошло впоследствии. Владыка Марк благословил отцу Кириллу посещать. Но это же такие объёмы огромные, у нас и опыта не было, и представлений в нашей Церкви в ближайшее время. В прошлом у нас был такой опыт, но в новейшее время мы знаем и у нас есть хорошие методики, как оглашать отдельного человека, или как оглашать семью, может быть, людей, но всё-таки нашего менталитета, нашего народа. А вот как оглашать тысячи людей, которые принадлежат к другому народу, другой культуре, – это был вызов. И один священник, тем более что отец Кирилл имел обязанности по служению на своём основном приходе на Тайване, не мог в полной мере справиться с этим. Он сообщил об этом владыке Марку, и владыка Марк направил в командировки отца Станислава Распутина, тоже замечательного миссионера из Карелии, и меня тоже благословил в помощь направиться. Это 2014 год, это было как раз то, когда мы всё начали. И вот за пять лет уже, слава Богу, миссия прошла большой путь, и можно сказать, что по милости Божией она состоялась.

О. Святослав Шевченко:

Вы сказали, есть определённая специфика. Какая, если навскидку сказать, именно с народом Филиппин?

О. Георгий Максимов:

Аглипайцы – это для наших людей неизвестно, что такое, потому что это чисто филиппинское явление. Это люди, которые отделились от католической Церкви чуть более ста лет назад. У них осталось там очень-очень много католического, хотя и не всё. Вообще, по своему положению, когда мы их увидели и узнали, они были очень близки к православию в некоторых отношениях, во многих даже. Поэтому и неудивительно, что узнав о православии, они захотели стать православными – потому что в отличие от протестантов, у них есть почитание святых, есть священство, понимание, что такое священство. Конечно, канонического священства у них не было, но внимание, что такое священство, ценность Евхаристии, веры в семь Таинств, иконы, молитвы за умерших – всё это у них было. То есть в отличие от работы с протестантами им не нужно было это объяснять. Может быть, некоторые поправки с учётом именно православного понимания, но, в общем и целом, они это знали и признавали. С другой стороны, в отличие от католиков они не почитали папу Римского, с ними не было никаких проблем по поводу примата папы Римского, вообще они его не почитали, тем самым тоже совпадали с православием. Они отказались от целибата – хотя это не самое существенное, но тем не менее, и в этом они были ближе к православию, что не было у них представления об обязательном целибате духовенства. И филиокве для них было абсолютно непринципиально. Достаточно было один раз сказать, и они сказали: без проблем, убираем филиокве из Символа веры и всё. То есть они действительно по своему положению были близки. Что не означает, что не нужно было предпринимать колоссальной работы по тому, чтобы знакомить их с православием. Потому что вообще в целом в Азии, я бы так сказал, есть движение к православию.

Это моё видение основано на том, что я знаю про многие страны. Там разные страны и разные народы, их нельзя подвести под одну гребёнку, под одну ситуацию, народы очень сильно друг от друга отличаются, и в том числе в отношении к религиозности в принципе очень сильно отличаются. Есть народы нерелигиозные в целом или мало религиозные. Есть народы, которые затрудняют христианскую проповедь. Там разная картина, но, в общем и целом, в очень многих странах Азии есть реально движение к православию. И именно на Филиппинах действительно такое движение, может быть, одно из самых сильных.

Кроме нашей миссии Русской Церкви, там миссии были от Константинопольского Патриархата, Антиохийского Патриархата, Русской Зарубежной Церкви. Все эти миссии возникли благодаря инициативе самих филиппинцев. Не было такого, чтобы приехал к ним какой-нибудь белый господин и стал им проповедовать, они сами захотели стать православными. И это такое, действительно, движение, которое там есть, устремление. Но нужно помочь человеку стать по-настоящему православным. Потому что если его не укоренить в православии, то очень легко он может и отпасть потом. И такие проблемы были, потому что, допустим, когда Антиохийская Церковь сделала миссию – она на несколько лет раньше нас начала, вы можете найти даже описание в интернете, что там пять тысяч человек обратилось в православие. Я даже не знаю точно, как их принимали, но их просто приняли в православие и сказали: «Всё, молодцы, теперь вы православные» – и фактически оставили как они были. Но люди не стали просто так православными. И в результате, когда там дальше всякие большие искушения случились, они в значительной степени все разошлись. Осколки от них, кажется, кто-то прибился к Константинопольской миссии, а большая часть из тех, кто остался верным православию, в конце концов пришли в Русскую Православную Церковь. А весь экзархат Антиохийской Церкви в результате закрыли, он просто перестал существовать.

О. Святослав Шевченко:

Потому что там не было священников, которые могли бы объяснить, или просто миссионеров.

О. Георгий Максимов:

Не было миссионеров, да. Проблем со священниками не было. Владыка Павел, покойный, который в эту миссию филиппинскую пришёл и рукоположил там чуть ли не сорок человек из местных. Но без всякой подготовки, и из них я не знаю, сейчас сколько осталось в православии. Год назад четыре человека оставалось. Я это рассказываю не для того, чтобы осудить. Потому что у владыки Павла было очень доброе миссионерское сердце, он хотел откликнуться, но у него не было, видимо, помощников подходящих, не было кадров, это действительно непростая задача. Потому что он сам из Австралии, и, конечно, в Австралии у него не так много людей, которые могли бы потрудиться на месте, как, допустим, в России. В России объективно самая большая по численности православная Церковь в мире. Кроме того, я думаю, что и не было понимания того, как всё это должно быть. Это такая ошибка есть на миссии, потому что очень часто хорошие старты бывают. И когда ты заявишь хороший старт, думаешь, что всё, значит, здесь так и дальше всё будет лучше и лучше, всё будет замечательно, Господь позаботится об этих людях и Сам их как-нибудь просветит. Но этого не произошло. Мы это поняли как предостережение для нашей миссии, что так не должно быть.

Ещё один момент. Я думаю, что это был ещё и принципиальный некий миссионерский подход, который является ошибочным, а именно то, что люди пришли из другой культуры в православие, не надо их грузить нашими традициями, чтобы им не было сложно, пусть им будет полегче. Мы окажем им снисхождение, чтобы им легче было стать православными. Но это работает в обратную сторону на самом деле. И наш опыт показал, и другие наблюдения мои с другим миссиями показали, что на самом деле наоборот. Чем больше человек, который входит в православие, должен менять себя, тем больше это ему помогает укрепиться в православии. Поэтому я тоже пересмотрел взгляды на так называемый западный обряд в православии. Вы слышали, что это такое: когда становятся православными, но как бы служат, как они служили раньше, по англиканским, по католическим книгам с некоторыми изменениями. Такой проект в XIX веке было озвучен доктором Авербеком. Для XIX века это была хорошая идея, может быть. Но когда я знакомился с этим проектом просто по книгам, мне казалось, ну да, красиво возродить западный обряд, он же был. Но чем больше я смотрел и видел на практике, тем больше я менял своё отношение и убеждался в том, что это отнюдь не помогает укреплению и укоренению человека в православии. Поэтому у нас была задача помочь им как можно больше узнать действительно о православии. Мы стали переводить православные материалы на их местные языки, службы перевели, катехизис, православную радиопрограмму на местном языке запустили, стенгазеты, с лекциями ездили, какие-то семинары проводили для них. То есть мы не спешили их принимать в православие, проводили такую катехизацию настолько интенсивно, насколько мы могли.

О. Святослав Шевченко:

Службы на филиппинском?

О. Георгий Максимов:

Да. Там два основных языка, себуано и тагалог. Себуано – эта конкретно на острове Минданао, где большая часть наших приходов, там язык себуано более распространён. Но есть тагалогоязычные приходы, есть общины и с другими языками.

О. Святослав Шевченко:

Сильно различаются диалекты?

О. Георгий Максимов:

Это разные языки, это не диалекты одного языка.

О. Святослав Шевченко:

Ещё Вы упомянули, что на своём канале делитесь успехами миссии. Есть какие-то успехи, может быть, количественные, или, может быть, какими-то другими категориями измеряемые?

О. Георгий Максимов:

Я когда, допустим, парня в Маниле встретил, филиппинца, который регулярно ездил на службу, потому что он должен тратить три часа в одну сторону и три часа в другую, шесть часов ездил на каждую воскресную службу. Я ему говорю: «Как же так много ездишь?» Он говорит: «Это ещё ничего, раньше ещё дальше жил, шесть часов в одну сторону надо было ехать». Это не так, что сел, просто взял и доехал, надо еще пять видов транспорта поменять, чтобы доехать. Он говорит: «Ну как же я пропущу воскресную службу, здесь Господь даёт мне жизнь!» Конечно, у нас в России тоже есть очень набожные благочестивые люди, которые, можно сказать, столпы и примеры благочестия. Но есть и примеры, когда человек, – мы сейчас даже не говорим сейчас про неверующих людей, – который считает себя православным, у него из окна виден храм, и он туда заходит раз в год, может быть.

Я это говорю к тому, что у нас по отношению к таким миссиям иногда бывает снисходительное отношение. Когда я рассказываю, конечно, наши люди радуются, и это правильно, это понятно: видеть, как кто-то загорается верой в Того же Господа, в Которого мы верим. Действительно, воодушевляет. Но иногда у некоторых людей проскальзывает такая мысль, что какие они там православные, это вот мы-то здесь православные, потому что у нас тысячелетняя история, много святых, мы-то знаем, как быть православными, а они что, только что пришли, может, за рисом пришли и так далее. Такой есть как бы свысока взгляд – не всегда, но у некоторых. И на самом деле реальность показывает обратное. Да, эти люди не имеют тысячелетней православной истории пока, эти люди не имеют такой православной культуры вокруг себя, какую мы имеем. Но Господь восполняет им другими способами. И иногда бывает так, что ревность о вере этих людей для нас служит примером. Настолько всё совсем по-другому, настолько мы не должны смотреть сверху вниз на них.

Опять же, некоторые приходы – не все, не могу сказать, чтобы не было впечатления, что все поголовно такие набожные, не все, но были примеры исключительные, когда, например, люди приходили на службу за час, за два часа до службы, а кто-то приходил даже чуть ли не с вечера. Было такое: пришли люди с вечера и ночь ночевали, просто они по-другому не могли приехать на службу, настолько у людей бывает такая ревность. И, видя эту ревность, ты сам радуешься, воодушевляешься, хочешь этим поделиться. Насколько это возможно, я стараюсь этим делиться

О. Святослав Шевченко:

Вы сказали про успехи. Есть ли какие-то такие моменты, которые печалят Вас именно в этой филиппинской миссии конкретно?

О. Георгий Максимов:

Конечно. Вообще, это касается не только миссии, любая миссия идёт рука об руку со скорбями. Но могу сказать, что я в результате стал хорошо понимать святителя Николая Японского. Потому что первый раз я читал его дневники тогда, когда ещё был совсем юным, никаких представлений о миссии не имел, и некоторые моменты казались странными: что же он так пишет, он же должен как-то по-другому реагировать или ещё что-то. А когда уже сам окунаешься в эту среду и понимаешь все сложности и все события, которые случаются, то по-другому смотришь. Больше всего, конечно, ранит предательство. Но бывает. Я даже допускаю, что, может быть, Господь и Иуду избрал как раз как утешение для всех тех, кто в будущем может сталкиваться с предательством. Предательство не лично меня – предательство веры православной, предательство Господа.

Буду откровенен: не все те, кто принимает православие, сохраняют ему верность. Но и у нас в России, в Греции, где угодно, сколько бы там тысяч лет ни было православных традиций, ту же самую картину мы видим, что бывают примеры отступничества. Конечно, и на миссии это бывает. Но когда это происходит не с человеком, про которого ты не знаешь ничего, кроме того, что он просто там отпал куда-то, когда это происходит с человеком, с которым ты был рядом в процессе его вхождения в Церковь, дальнейшего роста, и потом он отпадает – это сильно ранит, честно скажу, и рвёт сердце. Но я не знаю ни одного миссионера, который бы с этим не сталкивался, да и, наверное, ни одного священника, который служил более-менее долгий период времени, и только радостные события были. Поэтому, как я сказал, что в истории Антиохийской миссии на Филиппинах были печальные события, которых, допустим, большая часть этой миссии просто не пережила и исчезла, также и в истории нашей миссии, хотя она всего пять лет насчитывает, тоже были такие драматичные, печальные моменты, но наша миссия их преодолела, что для меня является большим утешением и большим свидетельством в пользу того, что именно люди пошли за правдой, за православием.

Я могу конкретнее сказать. То же самое, что у антиохийцев. Их лидер, который привёл их в православие, потом ушёл из православия, там скандал был и люди рассеялись. В данном случае тоже люди, которые начинали со стороны филиппинцев и инициировали всё это, весь путь православия, сами лидеры – не все, два человека, которые были во главе этого движения, они отпали по разным причинам от православия. Я уверен, что сами эти люди надеялись, что они обратно всех уведут, всех, кого они привели в православие. Кого-то они увели, но большая часть паствы этих людей, о которых можно сказать, что они простые люди, многие в маленьких городках живут люди, но они на самом деле уже стали православными, и их просто, как дрова, переложить из одной стопки в другую уже не получилось. Они стали православными не ради своих лидеров, вот что очень важно для меня, а ради самого православия. И это они доказали самой своей жизнью – то, что они смутились, не соблазнились и остались в Церкви. А что касается тех, кто ушёл, это, конечно, печально. Но из тех, кто ушёл, часть обратно потом вернулась с покаянием. И такие моменты были. А из тех, кто ещё не вернулся, опять же, как знать, как сложится их жизнь в будущем. Я не теряю надежды, что, может быть, со временем и они вернутся, по крайней мере, лучшие и наиболее искренние из них, кто в православие действительно не формально пришёл.

Разное бывает. Как и в нашей церковной жизни бывают не всегда искренние люди, бывают люди, которые начинают для своих интересов, для чего-то Церковь пытаться использовать и так далее. Поэтому, конечно, не всё радостно и гладко на миссии. Бывают и скорби, но благодать превыше всего этого, как святитель Иоанн Златоуст говорил. У него есть письмо, когда он убеждал одного из своих священников отправиться на миссию в Финикию. Там в Финикии только начинали проповедовать, и эти финикийцы язычники убили монахов, которые им проповедовали. И святитель Иоанн Златоуст пишет из ссылки письмо своему духовному чаду – священнику, чтобы он отправился вместо этих монахов туда, можно сказать, на возможную смерть. Очень красивое такое, сильное письмо, и он ему как раз объясняет, почему и как это важно, чтобы он не откладывал, не медлил. В частности, мне запомнились такие слова, что всё то хорошее в смысле христианской жизни, что ты имеешь, живя уже в значительной степени в христианизированном Константинополе, всё то хорошее, что ты имеешь сейчас, ты можешь иметь и там. Но то, что ты можешь получить там, ты никогда не сможешь получить, живя здесь. Это я и другие, кто оказывался как-то, хотя бы и отчасти сопричастен миссии, на практике ощущал.

О. Святослав Шевченко:

Благодарю, отец Георгий, за такой подробный и обстоятельный рассказ об этой миссии. Я когда смотрел Ваши ролики, у меня всегда внутри была такая радость, особенно когда их много, они крестятся, их сияющие лица, как они «Христос Воскресе» поют на тропарный мотив, как в наших церквях, только на своём языке. Это всё радует. Поэтому пусть Бог Вас благословит, всего доброго.