Нагорная проповедь Господа Иисуса Христа. Протоиерей Димитрий Юревич

	Прот. Д. Юревич. Нагорная проповедь. Часть 1 [1:24:32]
	Прот. Д. Юревич. Нагорная проповедь. Часть 2 [1:21:56]
	Прот. Д. Юревич. Нагорная проповедь. Часть 3 [1:30:18]

Лекции протоиерея Димитрия Юревича в образовательном центре при храме свт. Николая Чудотворца в г. Павловске.

• Нагорная проповедь. Часть 1 (расшифровка)
• Нагорная проповедь. Часть 2 (расшифровка)
• Нагорная проповедь. Часть 3 (расшифровка)

Нагорная проповедь. Часть 1 (расшифровка)

Тема нашего сегодняшнего занятия — Нагорная проповедь Господа Иисуса Христа. Это интересная и важная при изучении Евангелия тема, которая, однако же, традиционно изучается подробно и всесторонне, и мы с вами можем видеть, что даже целые книги выходят, которые посвящены отдельно этой теме. Вот одна из недавних книг, которая вышла только несколько месяцев назад — это книга митрополита Илариона Алфеева, митрополита Волоколамского, ректора Общецерковной аспирантуры и докторантуры, председателя Синодальной библейской богословской комиссии, председателя Отдела внешних церковных связей — это второй том его пятитомника под названием «Иисус Христос. Жизнь и учение». Соответственно, вы видите, что целый второй том посвящен теме Нагорной проповеди. И конечно, мы с вами не сможем не только в таком объеме — в книге более 600 страниц, но и даже в более скромном объёме разобрать, однако же постараемся сегодня рассмотреть основные моменты связанные с Нагорной проповедью, но возможно придется нам встречаться ещё один или два раза, чтобы рассмотреть все части.
Итак, Нагорная проповедь находится в Евангелии от Матфея с 5 по 7 главу, и прежде чем мы с вами запишем структуру Нагорной проповеди, следует сказать, что подобные же мысли имеются и в другом Евангелии — в Евангелии от Луки. Однако в Евангелии от Луки, в 6 главе, проповедь, которая называется «проповедь на ровном месте». Это связано с тем, что если евангелист Матфей прямо указывает в начале, что увидев определённое количество народа, Господь Иисус Христос взошел на гору, на какой-то холм и, соответственно, сел, к нему приступили его ученики, они тоже сели и вот Он стал говорить, то в Евангелии от Луки сказано что Господь стоял на ровном месте и беседовал стоя. Вероятно, что эти две проповеди были произнесены в разное время, потому что ориентиром является призвание 12 учеников, то есть в Евангелии от Матфея сначала рассказывается именно о проповеди, а потом говорится о призвание, а в Евангелии от Луки проповедь на ровном месте находится после призвания учеников. Соответственно, характер этих двух проповедей тоже различен. В Евангелии от Луки Господь Иисус Христос обращается напрямую, во втором лице, то есть Он говорит не только ученикам, но и тому народу, который стоит напротив него, и Он говорит: «блаженны нищие, потому что ваше есть Царство Небесное, блаженны плачущие ныне, потому что вы будете утешены», и так далее. А в Евангелии от Матфея несколько иначе. Там речь идёт в третьем лице. Он обращается к ученикам и говорит «блаженны нищие духом», потому что «тех» или «их есть Царство Небесное» и т. д. Возможно от того, что в Евангелии от Матфея в Нагорной проповеди Господь и ученики сидят, в Евангелии от Луки произносится проповедь стоя, объём материала у Матфея намного больше. И вот экзегеты говорят: конечно, когда сидишь, проще рассуждать и говорить о чём-то, ну, и соответственно, и проще внимать, когда сидишь. Поэтому можно дольше больше говорить и больше слушать. В связи с этим мы с вами для себя сделаем такой вывод: несмотря на определенное тематическое сходство, в двух Евангелиях описаны различные проповеди, имевшие место в разное время, в разных местах, ну, и соответственно произнесённые перед несколько различной аудиторией.
Теперь давайте перейдем к нашей теме — собственно проповедь на горе или на Горнем месте. Давайте напишем, как ее принято классифицировать. Можно по-разному подходить, нотой классификации, которая принята у митрополита Илариона, у некоторых других авторов, мы тоже будем придерживаться. Можно разбить на 12 частей.
1 часть — 5 глава Евангелия от Матфея с 3 по 12 стихи, так называемые Заповеди блаженств. Я сказал «так называемые», потому что на самом деле это не Заповеди в смысле повеления, а как принято говорить, описание тех духовных состояний, благодаря которым или через которые человек становится причастником царства Божия;
2 часть тоже 5 глава, с 13 по 16 стихи — миссия учеников. То есть в чём заключается задача последователей Господа Иисуса Христа — не только апостолов, но и простых верующих.
3 раздел — 5 глава, с 17 по 48 стихи — Закон и пророки. В этой части Нагорной проповеди Господь Иисус Христос говорит о том, как Его учение соотносится с учением Ветхого Завета;
4 раздел. 6 глава, с 1 по 8 стихи — милостыня и молитва. Соответственно в этом разделе о том, какова должна быть настоящая милостыни и молитва, и об их пользе;
5 раздел. 6 глава, с 9 по 13 стихи — молитва Господня «Отче Наш»;
6 раздел. 6 глава, с 14 по 18 стихи — прощение людей и пост;
7 раздел. 6 глава, с 19 по 34 стихи — богатство земное и богатство Небесное;
8 раздел. 7 глава, с 1 по 5 стих — суд человеческий и Суд Божий;
9 раздел. 7 глава, только один 6 стих-предостережение от кощунства;
10 раздел. 7 глава, с 7 по 11 стихи — обращение к Богу с прошениями о чем либо;
11 раздел состоит из одного стиха 7 глава 12 стих. Но зато какой стих! Золотое правило нравственности.
И заключительный 12 раздел. 7 глава с 13 по 27 стихи. Поскольку в этом разделе много разных тем, его так и принято называть: заключительный раздел.
Теперь мы полностью всё записали, и мне придется повторно стереть, но прежде чем это сделаем, вы посмотрите у себя в записях — соответственно, вторую часть мы видим на доске, мы с вами можем обратить внимание на то, что все 12 разделов построены по принципу хиазма. Хиазм — это такое устроение литературного произведения, при котором кульминация не в самом конце произведения, как вот мы с вами в современных романах, повестях, очень часто привыкли к тому, что развязка в самом конце, а хиазм — кульминация в центре. Вот, наверное, если мы читаем Толкина «Властелин колец» то там, в общем-то, уже близко к центру — да, конечно, смещена, может быть, несколько к концу кульминация, когда это кольцо всё-таки падает туда в кратер вулкана, и тем не менее, после этого опять начинается новая интрига и она продолжается. То есть кульминация в центре, и получается, что кроме того, что в центре кульминация, по отношению к центру, вот в части симметрично они друг с другом перекликаются, обычно это записывают так: А, Б и À, например, или ABCD и À Вʹ со штрихом. То есть симметрия частей по отношению к центру. И если мы с вами попытаемся такой центр выделить, то увидим, что центром Нагорной проповеди является молитва «Отче наш», то есть та молитва, то обращение к Богу, где и Бог характеризуется, и характеризуется наше желание быть причастными Царству Божию и прошения, как Господь в таком случае должен направить нашу жизнь.
Давайте мы начнем. 1 часть — это Заповеди блаженств, и хотя у нас с вами было соответствующее занятие, посвящённое Заповедям блаженств, наверное, имеет смысл с учетом, что есть люди, которые к нам присоединились, хотя бы кратко рассмотреть основные идеи и перейти уже ко второй части — миссия учеников. Итак, Господь Иисус Христос, обратившись к ученикам, и видимо, кроме учеников, к тем людям, которые его слышали, начинает свою речь следующим образом. «И Он отверз уста свои, учил их, говоря: блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. По-гречески блаженные «макарии» — соответственно, именительный падеж, единственное число makarios — слово, которое в первый период существования греческого языка и греческой культуры применялось только по отношению к богам Олимпа и по отношению к героям. Оно означало некое блаженное состояние, которое людям при жизни было недоступно, но постепенно, с течением времени, этот термин уже начал употребляться по отношению к людям — в том смысле, что Боги могли даровать вот это необычное блаженное состояние. Этимологически мы с вами говорили о том, что этот термин происходит от «ни» — то есть отрицательные частицы, «каре», «харе» — то есть вот вкушать. Физиономия у нас она называется «харей» сейчас, это простонародно, на самом деле это этимологически сохранившееся слово из общих для разных языков корней. Соответственно, «макариос» — тот, который не нуждается в еде, тот, который может жить счастливо. Потому что голод — это очень нехорошее чувство. Соответственно в данном контексте makarios — это греческое слово, но мы с вами знаем, что Господь Иисус Христос говорил или по-древнееврейски, или, скорее всего, по-арамейски, со своими учениками, с народом, и вероятно, Он использовал какое-то слово, которое связано с еврейскими терминами — в частности, с терминами, которые мы читаем, есть в Псалтири. Помните: «Блажен муж иже не иде на совет нечестивых». Вообще говоря, в Псалтири достаточно много случаев, когда говорится о ком-то в единственном числе или во множественном числе о ком-то — «блажен». «Ашре» — еврейское слово, оно означает именно «обрадованный», «возрадовавшийся благодатью Божию» — человек, который испытывает радость. Вот мы с вами можем посмотреть на этом примере, что значит «блажен муж, который не идет на совет нечестивых» — но вы знаете, ведь «совет нечестивых» — это, на самом деле, видимо в той ситуации, в том контексте, когда был написан псалом, это некое совещание людей сильных, людей мира сего, крутых и конечно, когда они совещаются, они что-то важное на этом совещании решают. Если ты идешь на это совещание, то ты становишься причастником вот этой власти силы, что-то тебе перепадет — какое-то богатство какое-то наследство, наследие. А если ты не идёшь туда, то получается, ты лишаешь себя каких-то земных благ, какой-то перспективы жизненной. И в тоже время такой человек блажен, то есть не люди дадут ему счастье, а сам Бог так устроит — он не пошёл на совещание с грешниками, и тем не менее, Господь даст ему своим, Богу известным образом, блага, которые его возрадуют и возвеселят. Поэтому, конечно, в данном случае «макариос» или «макарии», блаженные — это очень хороший перевод соответствующего еврейского термина в контексте Ветхого Завета.
«Блаженны нищие духом, потому что тех есть Царство Небесное». Обратите внимание, что здесь в отличие от Евангелия от Луки, где речь идёт о конкретной ситуации, блаженны нищие, потому что ваше Царство Небесное, а потом там будет обличение: «горе вам, богатые», или «блаженны алчущие и жаждущие», а «горе вам, пресыщенные». То есть в Евангелии от Луки прямо вот конкретная ситуация, конкретная обстановка житейская, в чём-то, может быть, даже бытовая, а у евангелиста Матфея несколько иначе — у него уже переходит всё это в такую богословскую плоскость. То есть если у Луки есть и блаженные, и горе, тем кто так не поступает, то у евангелиста Матфея только блаженные, потому что описывается то состояние духа, при котором Бог радует человека, Бог способен дать человеку радость души. Поэтому смотрите: здесь не просто нищие, а нищие духом. Соответственно это выражение может пониматься двояким образом. Если мы в качестве основного слова берем «нищие» — это те, которые через свой дух стали нищие, то есть, зная, что богатство обременяет, они отказывались от лишних богатств, или подвижники от всех богатств, в результате становились нищими. Вот такое понимание, например, у святителя Василия Великого. Но до нас с вами дошло, и нам представляется более популярным другое понимание, которое тоже грамматически абсолютно оправдано, когда акцент мы делаем на слово «дух» и говорим о том, что блаженны те, которые ощущают духовную нищету, недостаток духа. Вот такое понимание, например, у святителя Иоанна Златоуста. Эти два понимания друг с другом связаны, потому что конечно, чем больше житейских хлопот, забот, суеты, тем меньше у человека потребностей духовных. Чем больше человек освобождается от каких-то земных тягот, обязанностей забот, тем больше он начинает думать о духовной жизни — то есть это взаимосвязанные понятия. Иногда сравнивают Заповеди блаженства в Евангелии от Матфея с некоей духовной лестницей, и тогда говорят, что как раз это первая ступень: если человек осознал свою духовную нищету, поймал, почувствовал это состояние, понял, что всё-таки недостаточно благодати, почувствовал благодать, но стремится к тому, чтобы больше о Боге узнать, больше приобщиться благодати — вот это первая самая ступенька, начало восхождения. А тот, кто этого не почувствовал, он и к лестнице не подошел — как знаете, бывают такие красивые архитектурные ансамбли — подходим — и лестница. У нас рядом с Екатерининским дворцом красивая лестница, мы туда восходим, если это нам что-то новое, другое открывается, красивый новый вид, а тот, кто не знает об этом, или не хочет зайти на лестницу, то, конечно, он стоит внизу, у него совсем другая перспектива. Получается, что первый шаг — это осознать свое некое недостоинство, но при этом уже почувствовав немножечко благодать, потому что они уже блаженны. Блаженны те, кто осознал себя нищими духом.
«Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Конечно же, эти люди, которые осознали свое недостоинство, они могут плакать по разным поводам. И в Евангелии от Луки — там, конечно же, плач прежде всего как признак угнетения, то есть эти люди угнетены кем-то или чем-то, житейской ситуацией, и они плачут, но будут утешены Богом. Здесь, как правило, толкователи предлагают иначе понимать, то есть блаженны плачущие не только из житейских обстоятельств, но и от того, что они увидели свой грех. И ведь этот плач может быть не обязательно таким вот явным, когда мы слезами плачем, хотя некоторые подвижники уединялись, настраивались, и вот в такой уединенной спокойной обстановке они даже и начинали плакать, в буквальном смысле, о грехах. Но для нас, людей, которые живут в миру и практически невозможно уединиться, очень часто достаточно, чтобы этот плач был внутренним мысленным плачем. В общем-то так оно и происходит. Если мы посмотрим на иконы подвижников, или даже на икону Господа Иисуса Христа — помните мы с вами уже как-то об этом говорили — икона есть замечательная в Русском музее «Спас Ярое Око» — очень красивая, прекрасная икона. Но вот изгиб губ Господа Иисуса Христа — уголки опущены вниз, и в общем-то, сейчас уже не нужно быть психологом для того, чтобы читать по лицу. Хотя, конечно, мы с вами знаем — даже смайлик такой есть «грустно» — это значит, что даже Христос терпел в скорби. У подвижников, если мы посмотрим уголки губ, как правило, на иконах вниз опущены, то есть человек претерпевал какие-то скорби, внутренний плач, но, тем не менее, он движется вперёд. Конечно, рекомендовали наши церковные деятели, чтобы наш плач житейский в каком-то момент переходил в плач по нашему несовершенству, по грехам, то есть мы пытались, скажем так, от внешнего перейти к внутреннему, к чему-то, что представляет основную ценность для нас.
Следующее: «блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Термин, который здесь используются, в Ветхом Завете соответствующий еврейский термин означает прежде всего сдержанный, кроткий как сдержанный, безэмоциональный. Конечно, мы помним ту самую историю замечательную про преподобного Макария Египетского, которой повел ученика, показал ему идола, сказал: смотри, что я буду делать. Целует идола — тот, естественно, не реагирует, потому что он каменный, бросает камушки — тот не реагирует, и учитель, старец говорит, что вот точно также нам надо поступать. Хвалят нас или ругают — мы должны быть абсолютно нейтральны, безэмоциональны. Но мы так не можем, то есть, конечно, это очень интересное поучение, но вряд ли достижимое для простых людей. Поэтому здесь несколько иное. Как объяснял один из церковных авторов, кроткий — это тот, кто в ответ на гнев проявляет терпение, в каких-то скорбях не распаляется, то есть сдержанность, это именно некая волевая сторона, которая позволяет человеку себя сдержать, себя контролировать в сложной ситуации. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Безусловно, здесь надо понимать в контексте той эпохи, потому что если были зилоты, которые пытались свергнуть правление Рима с тем, чтобы независимой стала Палестина, независимы стали евреи, то Господь говорит, что нет, не эти с мечами, не эти вот убийцы будут наследовать землю, а кроткие и сдержанные — то есть иным образом Господь подарит землю, не путем революционных восстаний, не путем каких-то переворотов, не путем, конечно захвата.
Следующее. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Посмотрите, о чём-то говорится — что такое правда, что ее так люди хотят как алчущие и жаждущие? Если бывают у вас такие ситуации — на работе не пообедали, или какая-то поездка, командировка, что приходится до вечера терпеть, и потом вот мы приходим куда-то домой или в какое-то кафе, и уже скорее надо покушать. А супруга говорит: не надо так быстро кушать — это неприлично, а тебе хочется побыстрее покушать, потому что ты проголодался. И когда тебе дают попить, и ты скорее хочешь попить, опять говорит: тебе не надо торопиться, все должно быть красиво, то есть очень хочется поесть и попить — естественное чувство. Господь с этим естественным чувством, когда очень хочется, Он сравнивает желание правды. Но в данном случае греческий термин, который означает праведность. Смотрите греческий термин «дикэосини», который на церковнославянский язык был переведён как «правда». Мы с вами как-то уже писали — вот эту систему пар разных терминов, что есть понятие истины — истина это именно абстрактное понятие, некоторая система мировоззрения, догматы сюда же относятся, к истине. Истине мы противопоставляем ложь. Соответственно по-гречески истина будет «алифиа», а ложь — «псевдос». Вы хорошо знаете это слово «псевдос». Псевдо что-то. Это на абстрактном уровне, на уровне познания, но и хотя на самом деле, и на уровне реального существования, то есть истина то, что есть, то, что существует. А если мы уже в системе определенной мировоззренческой находимся, кто-то разделяет мировоззрения христиан, кто-то буддистов, кто-то мусульман. Когда ты на практике осуществляешь требования твоей мировоззренческой системы, то это мы называем праведность или церковнославянское древнее наше слово «правда» — когда мы поступаем по справедливости в соответствии с тем, что нам представляется истинным. Ну а противоположное правде это кривда, а можно еще сказать «грех». То есть если правда — это праведность, этот термин «дикэосини», то тогда противоположное правде или праведности будет не только «кривда» — красивый термин, но не имеющий богословского содержания, а ещё и «грех», а по-гречески грех «амартиа». Так, блаженны алчущие и жаждущие праведности, то есть те, которые хотят порядочно жить, хотят быть приличными людьми. И вот здесь мы с вами встречаемся с парадоксальной ситуацией. Значит, если человек родился где-то, где нет христианства, родился в мусульманской стране — нет же там христианства, в некоторых мусульманских странах запрещена проповедь информация о христианстве. В Советском Союзе, помните, тоже было запрещено, нигде Библию не купишь, никакой информации нет — мог человек стать праведным в рамках той культуры, где он родился и вырос? Да, мог. Мы с вами таких людей знаем. И конечно, мы говорим, что у него праведность в рамках его представления об истине и лжи. Это разделение на два уровня важно еще тем, что мы чуть позже, в конце Заповедей блаженства, видим: гонения могут быть как за праведность, то есть среди даже своих, все христиане разделяют определенный догматы, догматические истины, и тем не менее, одни христиане могут, к сожалению, изгонять, обижать других христиан. А может быть гонение совсем по другой причине: по причине разности в истине, то есть могут быть гонения за Христа, когда уже неверующие или представители других вер будут гнать потому, что человек является носителем истины, разделяет христианский догмат.
Следующая заповедь. «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». Здесь всё достаточно просто, потому что здесь очень хорошее слово стоит «элеимон», «милостивый». Помните, когда по-гречески поётся «Господи, помилуй» — «Кирие элейсон» — и вот этот термин восходит к термину «елей» — что-то такое, как маслом помазать, раньше это использовалось как косметика — елей, благодать, погладить по головке, что-то такое хорошее — «помиловать». И получается, что те, которые других милуют, вот как-то снисходительно относятся, они тоже будут помилованы. Кем же они будут помилованы? Самим Богом. То есть каждый раз, когда здесь речь идет о том, что кто-то производит действие, это действие производит Бог.
Следующее. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят». Очень важно помнить, что несколько в иной системе координат мыслили древние люди. У нас с вами была прекрасная лекция Д. Г. Добыкина, где он довольно подробно рассказывал, что если у нас сейчас интеллектуальная деятельность ассоциируется с деятельностью мозга и — да, сейчас медики знают, что если, например, человек начинает что-то воображать себе или о чем-то думать напряжённо, то активизируются определенные участки мозга, но древние люди этого не знали, и древние люди думали, что мыслительная деятельность, интеллектуальная, именно то начало, которая связана с движением человека в жизни, по жизни она связана с сердцем. И в тоже время мы сейчас с вами эмоции связываем очень часто как раз с сердцем. Мы говорим «от всего моего сердца», руку даже прикладываем — это эмоциональная сторона, а в древности эмоции связывались с утробой, с животом. Отсюда, кстати говоря, это странный термин, который сохранился в богослужении «благоутробие» — «добрый живот» в переводе на русский язык, а это как раз некое проявление доброты человека, поскольку именно с животом связаны эмоции, с точки зрения древних людей. Учитывая это, что мы можем сказать? Блаженны чистые сердцем — сейчас бы мы сказали «блаженны чистые умом» — те, которые отбрасывают всё, что нечистое в слове, всякие — не только здесь образы, именно в мыслительном отношении, они стремятся к какой-то чистоте, к созерцанию — то что мы называем «созерцание» — когда рассуждаем о Боге, о каких-то возвышенных вещах. И вот эти люди — они блаженны, они уже возрадованы Богом, они Бога узрят. Парадоксально, ведь апостол Иоанн Богослов говорит: «Бога не видел никто никогда», — но он имел в виду воплощение, потому что Иоанн Богослов продолжает: «Единородный Сын Божий», который был послан Богом, как раз Он нам явил Бога через воплощение. А здесь получается, что увидят не воплощение Бога, а они почувствуют Божественную благодать, они настолько очистятся умом, что смогут воспринять некую большую благодать от Бога, нежели они уже имеют. И нам очень часто этого не хватает. Потому что выходим в интернет, включаем телевизор — ну что там? Про политику, про спорт, про машины, какие-нибудь детективчики, у женщин какие-то такие романтические фильмы, и все это конечно, мирское, суетное. Нам иногда не хватает такого размышления созерцательного. Это именно вот данный случай — блаженны чистые сердцем.
«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими». Термин, который по-гречески «миротворцы», очень хороший — «μακάριοι οἱ εἰρηνοποιοί». И здесь «иринопиос» — ну, «ирини» — мир, а «пиос» — как «пиит», есть вот такой термин «пиит» от глагола «пейэо», — то есть что-то творю, но подход именно творческий, неординарный. Получается, чтобы кого-то примирить друг с другом — особенно хорошо знают это девушки и женщины, нужно очень постараться, нужна какая-то смекалка, не просто так — вот враждуют два человека между собой особенно близких, Господь говорит: «враги человеку домашние его», — и вот как их примирить? Не так ведь, что подошли, как дети мизинчиками взялись и помирились, а уже взрослые скажут: ха, ты нас за детей считаешь, чтобы взять вот так и помириться. Поэтому Господь говорит, что это некоторое искусство должно быть, примирение. Но те, которые постараются, употребят усилие, они сами будут названы сынами Божиими. Мы с вами уже говорили об этом термине, он очень важный термин, который употреблялся во времена Господа Иисуса Христа как указание на праведников, то есть те, которые находятся в непосредственной связи с Богом. Ведь сын в связи с отцом — понятно, что сын все равно наследует не только природу физиологическую или психическую, но воспитываясь в семье, он какие-то привычки — вплоть до интонаций, до жестов, наследует у отца. И поэтому сравнение с Богом, что ты Сын Божий — это, конечно, указание на то, что человек праведный, и кроме праведности — ведь Бог — Творец, и значит, и человек тот, кто сын Божий — он тоже творец.
«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное» — следующая Заповедь блаженства. Смотрите, и здесь как раз «правда» вот то, что мы с вами говорили — «праведность», то есть случай, когда изгоняются люди, желающие жить праведно — вот такой парадокс. И мы с вами знаем, что и в церкви такое было, есть, и видимо, к сожалению, будет — такая человеческая сторона отношений действует, когда здесь — понятно, что бывают люди, которые выделяются странно своим поведением, пытаются сделать себе какую-то саморекламу, может быть, подсознательно. Понятно, что таких, как правило, не любят, и таких не замечают. Но бывает наоборот — что человек терпеливый, трудолюбивый, и тогда начинается зависть — причина основная гонения за праведность тех, кто хотят быть порядочными людьми то, что кто-то не может так жить праведно, но понимает, как хорошо жить праведно. У нас сейчас, конечно, в нашей культуре современной, последних 10-15 лет от того, что можно как угодно выражать свои мнения — хочешь, через интернет, хочешь — через разные социальные сети, уже это гонение другие формы принимает. То есть начинают смеяться над какими-то серьезными вещами, вообще, если где-то что-то какое-то сообщение — посмотрите, там что-то такое про Церковь и про веру, как правило, начинаются такие злопыхательские, даже саркастические, ершистые комментарии — в результате создается некий фон. Конечно, очень часто за этими «ха-ха», «хи-хи» стоит то, что человек понимает, что то есть хорошее, но вот оно так далеко от меня — лучше посмеемся и закончим на этом, не будем думать о чём-то таком возвышенном, хорошем, прекрасном. К сожалению, это происходит и на уровне просто культуры — мы наблюдаем, когда наши дети идут в школу, как многие детки начинают какие-то полуцензурные слова употреблять — вот так им хочется выделиться, показать, что мы не культурные — мы бескультурные, а на самом деле это может быть тоже тайная тяга к культуре, но нереализованная.
А дальше «блаженны вы, когда будут поносить вас, и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах, так гнали и пророков, бывших прежде вас». А вот здесь уже другая ситуация: ради Христа — то есть ради истины. И получается, что парадоксальная может быть ситуация. Помните, в советские годы, особенно в этот период до Второй мировой войны, когда могли человека репрессировать или даже убить, расстрелять только за то, что он исповедник Христа, а при этом сам человек непременно ли вел праведный образ жизни — конечно же, нет. И мы сами знаем, что были истории, когда, скажем, христианин не очень выдающийся — то есть его не гнали за правду, не за то, что он там хорошо пытался жить, но если он в какой-то момент, когда встал вопрос «а вообще — ты верующий или неверующий?» не отказался — «да, я верующий», и вот он пострадал. Фактически он страдает за свою истину. Помните, у нас с вами было занятие, мы обсуждали святость императора Николая II, и мы говорили, что, конечно, период жизни до отвержения до его заточения — период, который вызывает много вопросов. Мы не можем сказать, что это человек праведной жизни, но именно в заточении он себя показал и как праведник, и как человек, который отстаивает свою христианскую позицию. То есть в последний период жизни проявились и праведность, и, конечно, стремление защитить истину.
На этом наш краткий обзор Заповедей блаженств давайте закончим и перейдем к второму разделу — «миссия учеников». Сказав о том, какие должны быть духовные состояние, проходя через какие духовные состояния человек приобщается к Царству Небесному, в Заповедях блаженств Господь Иисус Христос вдруг неожиданно говорит: «Вы — соль земли. Если соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленой, она уже ни к чему не годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям». И вы знаете, вот в этом высказывании Господа содержится парадокс, потому что соль не может утратить силу, это наш перевод Синодальный, который ориентируется на европейские переводы, начиная с XVII века и так далее, более поздние. А если мы посмотрим греческий текст, то, кстати говоря, как церковнославянский: «если соль станет безумной, обезумеет, то как опять сделаешь ее соленой». Получается, что соль действительно не может перестать быть соленой. Отличительные свойства соли то, что она соленая. Поэтому в древности ее использовали прежде всего для консервации, то есть посыпали мясо, рыбу, чтобы придать определенный вкус, но и в медицинских целях — кстати говоря, у древних авторов есть описание, как новорождённых младенцев, когда им перерезали пуповину, пуповину посыпали солью и обтирали солью, потому что тогда использовали не поваренную соль, а использовали натуральную, то есть с определенными минералами, и она обладает антисептическим действием. Кроме того, если хотели принести евреи в жертву животное, то тоже там используют соль — и не только в еврейском мире. Получается, соль была таким универсальным средством, которое сохраняет от гниения, придает особый вкус и ещё позволяет какие-то манипуляции по исцелению производить. Но соль не может потерять силу, она не может перестать быть соленой, синодальные переводчики сделали, что перевод становится понятным, что если оставить, как в оригинале в греческом «если соль обезумеет», но ведь соль-то не может обезуметь, ясно, что это символ. То есть если ученики — это соль, давайте подумаем — сразу мы очень много извлекаем за этого образа. То есть получается, во-первых, не будет такого места, где христиане жили бы компактно в каком-то городе, долине, а вот во всём остальном мире был бы языческий мир, род — то как было бы хорошо построить Царство Небесное в одном отдельно взятом районе, или в нашем Павловске было прекрасно — всё, флаг повесили «православие, самодержавие, народность» — огородили забором с колючей проволокой, поставили вышки, пулеметы, и нехристиан не пускаем, а мы заживем прямо прекрасно, но такого нет. Получается, что христиане тоже равномерно распределяются в этом мире для того, чтобы с одной стороны, предохранять мир от полного разложения, с другой стороны — придавать миру особый вкус, чтобы какие-то такие целебные свойства тоже были у христиан. Если вдруг соль обезумеет — то есть христиане перестанут быть христианами — а что это значит? Это значит, что всё равно как-то человеку вера во Христа — помните, мы с вами говорили, что при крещении человек получает и силу, и благодать, и некий огонь, и уже не может — дальше сейчас Господь будет говорить «не может укрыться город, который стоит на верху горы» — то есть всё равно смотрим — откуда, мы смотрели с разных точек — если на горе город, он всё равно будет светить в любую погоду, будут видны огни. И Господь говорит: и свечу, когда зажигают ее, не ставят куда-нибудь под стол, под стул — ее ставят на подсвечник где-то на столе, чтобы она всем в доме светила. Получается, если христиане должны светить, они должны быть как соль, они всё равно выделяются неким образом, воздействуют на среду вокруг себя. Если они не захотят это делать — а понятно, что это предполагает преодоление некоторых усилий, любая созидательная деятельность, если мы что-то делаем, в какой-то момент не получается. Программисты знают — когда пишешь программу, это постоянная мука, причем такая творческая мука. Писать программу интересно — ты сидишь и думаешь: здесь такой оператор, здесь такой-то приём, ее запускаешь, начинаешь отлаживать — одна процедура, один модуль отладился, тебе удовольствие; а вдруг второй модуль не отлаживается — ты не поймешь, в чем дело — эти муки творчества, но ты идешь дальше. И также христианство, наша деятельность где-то, в чём-то — вот мы хотим что-то построить, создать, все равно натыкаемся на сопротивление, мы его преодолеваем. Но иногда так хочется сказать: ну что, зачем это нужно, ведь как хорошо жить где-нибудь на севере, на юге, разводить пчел — помните, герой одного детективного романа решил пчел разводить. Пусть мир погибает, а я буду пчелок разводить, и всё. И получится, что если христианин отказывается от своей миссии, от своей деятельности — это неправильно, это тоже самое, как если бы соль обезумела. Он не перестал быть христианином, но он отказался от своей задачи, от своей цели, к чему он призван. И Господь говорит, что в таком случае чем сделаешь его солёным, как обратно вернуть? — То есть если христианин потерял этот стержень, разочарование наступило — она уже ни к чему негодна, как только выбросить ее вон на попрание людям. То есть не может быть христианин вот таким праздно время препроводящим.
Ну и дальше то, о чем мы с вами говорили: «вы свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы, и зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике и светит всем в доме». Господь интересный пример приводит. Действительно, было бы странно зажечь свечу и вот Он говорит, даже под сосудом поставить. Представьте себе — сосудом накрыть свечу — что при этом произойдет? — Конечно, она моментально погаснет, горениe прекратится. Получается, что если ты хочешь, чтобы горение прекратилась, тогда надевай на себя этот сосуд, а если хочешь, чтобы горел дальше — тогда на открытом воздухе, но тут уже и ветерок может быть, и комарики прилетят, и пчёлки. «Тогда светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного». Замечательный стих. То есть наш свет с вами заключается не только в красивых словах, но именно прежде всего в добрых делах. «И прославляли Отца вашего Небесного». Если нет дел, значит, и нет света, значит, только сотрясение воздуха остается какое-то внешнее или внешнее напускное показное благочестие. Поэтому, конечно, прежде всего дела, а потом уже какие-то сопутствующие делам и соответствующие делам слова.
У нас сейчас опасность нашей церковной жизни, что 70 лет не было возможности в Церкви говорить, был только один орган внутрицерковной информации — журнал Московской Патриархии, книги не издавали, и вот сейчас пошла лавина — в каждой партии книги, журналы, огромное количество сайтов, и вот очень важно, чтобы за этими всеми новостями, сообщениями, иногда очень важными словами, не потерялись реальные дела, реальные христианские дела, которые делаются не ради слов — слова, информация, вторичное какое-то последствие. Вот такой замечательный второй раздел Нагорной проповеди, который описывает, какова миссия учеников — то есть не могут быть ученики, последователи Христа конформистами.
Третий раздел, который мы с вами озаглавили «Отношение Господа Иисуса Христа к Ветхозаветному закону и ветхозаветным пророкам и пророчествам», начинается с 17 стиха 5 главы: «Не думайте, что Я пришел нарушить Закон или пророков, не нарушить пришел Я, но исполнить». А дальше мы с вами увидим — Господь будет говорить вот «сказано древним то-то и то-то, а Я говорю вам». У кого-то может создаться впечатление — как же так? — то Господь говорит, что Он не будет нарушать, будет исполнять, и вдруг Он что-то другое предлагает. Здесь надо обратить внимание на некую, скажем, терминологическую путаницу, потому что когда мы говорим «исполнить Закон, исполнить заповедь» — мы имеем в виду осуществить на практике, осуществить на деле. Я исполнил заповедь любви тем, что увидел ближнего сотрудника на работе огорчённым — давай я его подбодрю, конфеточку ему дал, он скушал, чайку попил, утешил — вот я исполнил заповедь о любви, осуществил на деле. Но здесь несколько иной греческий термин, который указывает не на механическое выполнение заповеди. Глагол, который здесь стоит — «плиро́о», означает одновременно «исполнять» и «восполнять». Если чего-то не хватает, если в сосуде мало воды — доливаем воду, мы его восполняем, можно использовать этот греческий глагол. И поэтому в данном случае речь идет о каком-то принципиальном выполнении чего-то, к чему стремился ветхозаветный закон, то, на что указывали пророки — вот эти пророчества исполняются на Христе. То есть можно это прочитать иначе: «не думайте, что Я пришел разрушить» — там такое греческое слово — что Я пришел разрушить, упразднить, отменить ветхозаветный закон и пророков — Я пришел их не отменить, не сказать, что они не нужны, но на Мне они осуществятся — вот какой смысл. И не только осуществятся, что вот они на Мне исполнятся — то есть не Я, Христос, исполняю механически заповеди, а те пророчества на Мне исполняются — разница понятна. Но Я ещё их и восполню, дополню до некоего максимума — то есть сосуд полностью заполнен водой или вкусным вином, давайте такой символ используем, и мы сейчас увидим, что Господь действительно будет ставить планку значительно выше, чем это планка была в Ветхом Завете. «Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота, и ни одна черта не приидет из Закона, пока не исполнится всё». Но там стоит в греческом тексте «пока всё не сбудется» — то есть опять же речь не идет о том, что Христос что-то выполняет, а о том что сбываются пророчества Ветхого Завета. «Говорю вам — не приидет ни одна йота» — вот это вот такая вот буковка י еврейского алфавита, и ни «одна черта» — это когда две буковки ד ר совсем не сильно отличаются, только небольшой палочкой, но она важная. Если эта палочка будет отсутствовать у ד (да́лет), то буковка превращается в ר (реш). Соответственно Господь сравнивает важные законы с самыми маленькими графическими символами еврейского языка, то есть даже маленькая палочка, даже י (йод) они все способствуют какому-то учению Ветхого Завета, формируют учение, и это учение исполняется на Мне.
Итак, «кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном, а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном». Встает вопрос: о каких заповедях речь идёт? Наши церковные толкователи говорили: не только речь идет о ветхозаветном законе, потому что он, конечно, уже с приходом Христа, скажем так, теряет то значение, которое у него было; а речь идет в том числе и о Законе Христовом. То есть то, о чем Я сейчас буду говорить, если кто-то это нарушает, он, может быть, и найдет Царство Небесное, но там наречется малейшим, будет самым маленьким. А кто это осуществляет — тот будет великим. А вот дальше очень важно. «Но говорю вам — если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное». Книжники и фарисеи, как мы с вами помним, молились напоказ — очень страшное состояние духа. То есть, конечно, плохо и разбой напоказ, мы сами-то видели, в девяностые годы, когда некоторые кичились, что я вот такой злой, плохой, я могу вот такое зло сделать, которое никто другой не может сделать — страшно. Но и плохо когда обратно, что кичится своей праведностью — я праведник, смотрите все, какой я праведник, и попробуйте в этом усомниться. Очень зловеще тоже звучит. На самом деле Господь здесь нас предостерегают от формализма в религиозной жизни. Кто из вас учился в музыкальной школе, например, или где-нибудь в артистической студии, или писали какие-то произведения, статьи, сочинения — вы знаете, что невозможно вот из-под палки написать, шедевр не может выйти из-под палки, не может быть ради галочки. Если у человека есть горение — тогда будет шедевр. Но также и в религиозной жизни шедевр возможен только, если есть горение. Горения нет, поставили галочку, плюсик, 5 баллов, медальку дали, митру дали — а результат уже уходит на «нет».
И вот теперь начинаются те самые интересные сопоставления. Их нельзя назвать противопоставлением. Господь не отменяет заповеди Ветхого Завета, но Он указывает, что Заповеди ограждали от конкретных поступков.
А Я, — говорит Он, — вас ограждаю даже от тех мотивов в вашем сердце, которые могут привезти привести к этим поступкам. То есть Я ставлю планку выше. Допустим — я не знаю, прыгают, и допустим, мировой рекорд — 2 м. 10 см. Вот перепрыгнуть — это Ветхий завет, а если кто-то перепрыгнет 2м. 30 см. — понятно, что он побил прежний рекорд, для него 2 м. 10 см. уже, скажем так, не актуально, потому что он взял большую высоту. То есть он удовлетворил предыдущему стандарту, норме, но он поставил новый рекорд. Первое, о чём говорит Господь: «Вы слышали, что сказано древними: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему «рака» (то есть глупенький), подлежит синедриону, а кто скажет «безумный», подлежит геенне огненной». Мы с вами видим, что убийство должно было быть наказуемо. Почему «подлежит суду» — потому что рассматривать обстоятельства в еврейском народе, как сейчас в судах, по какой причине это было — преднамеренное убийство или невольное убийство, — в зависимости от мотивации, от обстоятельств, возможно, были разные приговоры. Но очень часто следствием убийства, особенно в древнем мире, было особое состояние. Конфликт начинался, гнев, вот эта ожесточенность сердца — очень хорошее слово «вендетта» — то, что имело место в Италии, на Сицилии — там кланы враждовали, и вот эта душевная ожесточенность передавалась из поколения в поколение. Эта ожесточенность, конечно, может привести к убийству, но ветхозаветный закон не запрещал гневаться, а он всего лишь запрещал убивать. Потому что если запретить гневаться, ветхозаветный еврей сказал бы: слишком это тяжело — еще и не гневайся. А так — гневайся, но не убивай. А здесь, смотрите, Господь говорит: если ты гневаешься, рано или поздно, даже если не явное убийство — мы же с вами помним прекрасно Соломоново высказывание «иной пустослов уязвляет как мечом, а слово добрых врачует». Конечно, можно даже и словом человека очень сильно ударить, как-то унизить, поэтому, конечно, гнев рано или поздно прорвется. «Я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего напрасно подлежит суду». — Некоторые обращают внимание, что вот здесь очень важное слово «напрасно», что может быть праведный гнев, но это, конечно, спорно, Потому что у апостола есть такая фраза: «пусть солнце не заходит во гневе вашем». До захода солнца уже надо успокоиться, иначе будет нехорошо, поэтому напрасно, всуе, без причины, а если есть причина — значит, гнев какой-то будет управляемый — видимо вот это предполагается, подлежит суду. Кто же скажет брату своему «рака» — синедриону, то есть высшему собранию, кто скажет «безумный» — подлежит геенне огненной. Есть такая версия — не знаю, насколько она справедлива — что вот якобы в византийскую эпоху кто-то из нечестивых людей — опять же, те, кто хотели показать, покичиться своим нечестьем, — брали этот термин «рака», добавляли «дио» или «дуо» греческое, то есть «два» и вот «дурака» получалось. Поэтому когда мы ругаемся, мы прямо явным образом идем против запрета Христа произносить слово «рака», а вдвойне ругаемся, говоря «дурак». Вот поэтому не надо слово ни «дурак» произносить, ни слово «безумный». А «безумный» как интерпретировать? — Возможно, это связано с тем псалмом, где Господь говорит «рече безумец в сердце своем: несть Бог». То есть безумный тот, кто отвергает Бога, то есть кичится каким-то своим нечестьем, и поэтому если мы человека обвиняем, что он нечестивец, такой безумный, что ты плохо себя ведешь, неудачник по жизни — это тоже нельзя так говорить.
«Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя» — то есть ты ему что-то такое сделал нехорошее, он гневается на тебя, вот за что-то, за Твой поступок — оставь там дар твой перед жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди, принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебе слуге, и не ввергли бы тебя в темницу. Обратите внимание: Господь, кроме того, что указывает на важность определенного духовного состояния, что не надо гневаться, потому что гнев может привести к тому, что ты станешь убийцей — или физически, или духовно, — говорит, что вообще гнев имеет даже и нежелательные житейские последствия. Ты начинаешь гневаться, раздражаться, с кем-то ссориться — а ты уверен, что твой соперник не окажется сильнее тебя, не посадит тебя в тюрьму? Даже какая-то осторожность житейская подсказывает нам, что миролюбие лучше, чем ссора. «Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, (то есть из темницы), пока не отдашь до последнего кодранта» — как бы мы с вами сказали — до последней копейки. Поэтому осторожность не только в духовной, но и в житейской жизни — это, вообще говоря, предписание Господа Иисуса Христа.
Следующее. «Вы слышали, что сказано древними: не прелюбодействуй». Обратите внимание: как в предыдущем случае, так и в этом Господь говорит, что сказано древним, но сказано и кем — через Моисея сказано Богом. Но поскольку Христос тоже Сын Божий, Он равен Отцу, поэтому Он может говорить нечто иное, не противоречащее, но превосходящее то, что было сказано через Моисея. Сказано было древним: не прелюбодействуй. Вы знаете, если смотреть на историю преподания Синайского законодательства, то там, конечно же, одна из заповедей Декалога, Десятисловия «не прелюбодействуй». Но если мы смотрим, в каком контексте она понималась, то прежде всего запрещалось женатому мужчине вступать в сексуальное общение с замужней женщиной, то есть тем самым охранялась целостность брака. Да, там были заповеди уже не в Десятисловии, которые, скажем так, препятствовали, и если человек вступает в сексуальные отношения с незамужней девицей, и там разные тоже были случаи — вплоть до побиения камнями. Но прежде всего была нацелено не прелюбодействовать, то есть сохранять семью, нельзя нарушать брачный союз, потому что брачный союз семейный — то, что его соблюдаешь — это признак того, что ты соблюдаешь и союз с Богом. «Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй, а Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем». Когда мы смотрим греческий текст, можно так перевести дословно: всякий, смотрящий на женщину, чтобы пожелать ее, или к тому, чтобы пожелать её, уже совершил прелюбодеяние с ней в сердце его. И здесь очень четко надо различать: то есть с одной стороны есть чисто физиологическая, скажем, симпатия мужчины к женщине, что-то такое на уровне физиологии, что мы не можем побороть. Но здесь именно смотрите, чтобы «пожелать», то есть позволить себе — хоть ты и женат, но вот другая понравилась, я вот с ней войду в контакт, что если позволить сегодня СМС-ку, в социальной сети или там еще как-то — вот оно, пожелать в какой-то контакт вступить, и вот это уже — действие воли. Понравиться может любая — что же тут поделать, ну, понравилась другая симпатичная и третья, но мы абстрагируемся, знаем, что в жизни будущего века мы не женимся и замуж не выходим — у нас будет другое состояние тел, и мы будем радоваться этой красоте, но не будет уже этого греховного элемента. А здесь элемент, что ты себе позволяешь уже тут так вот продолжить. И поэтому, если эта мысль закрадывается, фактически это первый шаг к цепочке действий, которая может закончиться уже прелюбодеянием. Смотрите, как Господь интересно говорит, Он опять использует очень интересные символы. «Если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твое было ввержено в геенну. Если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твое было ввержено в геенну». Конечно же, речь не идет о каком-то членовредительстве, хотя были люди в древности, которые буквально понимали вот эти слова Господа Иисуса Христа. Есть рассказ, относительно достоверности которого нет уверенности — может быть, это и была клевета. Рассказ об Оригене, учителе Церкви, который был известным дидаскалом, то есть учителем, и в том числе в огласительном училище для девушек и женщин он выступал. И конечно то, что он общался с девушками, с прекрасным полом, определённо вызывало у него мысли и желания, и злые языки говорили, что Ориген себя оскопил, потому что он думал, что это способ побороть свою похоть. Но может быть, это и клевета, многие склоняются к мнению, что ничего подобного, что он был достаточно грамотным — величайший учитель Церкви, чтобы себя оскопить. Потому что ведь известны евнухи — орган отсутствует, а вот это вожделение где-то там в душе — не только же в органе, но и в духовной, душевной составляющей остается. Поэтому, конечно, речь не идет о том, чтобы отсекать от себя какие-то физические органы — речь идет о том, что если для тебя это прямо как часть мира — общение с этой женщиной, тебе нужно с этой частью мира расстаться, чтобы этот контакт не закончился прелюбодейством.
«Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей развод». Действительно, в законе Моисеевом было предусмотрено, что можно развестись официально — ведь в древности не было каких-то таких долгих чинов, как у нас сейчас Таинство венчания. Чин венчания продолжается где-то около часа в церкви, а в древней Церкви Таинство венчания, в христианской Церкви было во время ещё Литургии. На Древнем и Ближнем Востоке, как правило, если кто-то вступал в брак, то есть юноша выбирал невесту и она давала согласие, они это публично или где-то в церковном собрании, или просто среди родственников, знакомых, — первым действием жениха и невесты, когда они вступали в брак, было публично всем объявить: я беру ее себе в жены, она теперь моя жена. Она говорила: а я его беру себе в мужья, он теперь мой муж, — то есть вот официально объявить. Если вдруг что-то шло не так, то закон Моисеев предусматривал точно такое же официальное объявление, что они расстались — вплоть до того, что мужчина писал особую грамоту, которую женщина могла предъявить — разводное письмо. Потому что считалось, что всё-таки у женщины больше может возникнуть проблем в результате развода. «А Я говорю вам, говорит Христос, — кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать, и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует». О чём здесь идет речь? Мы с вами уже говорили как-то, что в тот период некие раввинистические школы стали приспосабливать в заповеди Моисея указывать, какие могли быть причины. Кто-то говорил, что причина должна быть веской — если только жена изменила, то есть практически уже союз де-факто распался, тогда можно разводиться. А кто-то говорил, что нет, невкусный суп приготовила, просто разонравилась она мне — можно разводиться. И отвечая на это, Господь говорит: только одна причина может быть — именно прелюбодейство жены или прелюбодейство мужа для того, чтобы разойтись, потому что этот факт прелюбодейства уже разбивает брачный союз. Надо сказать, что сейчас обсуждается документ о браке в церковных органах и в Межсоборном присутствии, членом которого я являюсь, и там есть такой пункт, когда может быть расторгнут церковный брак. И конечно, прежде всего, вот эта причина указывается — прелюбодейство. Ну, конечно, указываются такие причины, которые тоже, если они имеют место, уже свидетельствуют о фактическом прекращении брачного союза: если один из супругов болеет психическим заболеванием, его нужно изолировать, или проказа, сейчас уже вроде бы исцелена, но какое-то время назад, в Синодальный период, если человек заболевал проказой, он считался неизлечимым, значит жить с прокаженным было нельзя — он умрет, и ты умрешь, потому союз брачный распадался. Целый ряд сейчас рассматривается вопросов — не знаю, будет ли это утверждено Архиерейским Собором — если хронический, алкоголизм, хроническая наркомания, но там очень важные оговорки: если человек имеет медицинское освидетельствование, что это хроническая болезнь плюс он не хочет исправляться; и тогда, если это, как правило, мужчина-алкоголик, и жена страдает, а он не хочет, тогда — да, тоже уже союз де-факто распался. Но это всё вот следствия данной заповеди, что прелюбодейство как явный знак, явное выражение уже распавшегося союза.
«Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои». Что такое клятвы? Всё-таки с вами иногда клянемся: честное пионерское, честное комсомольское, гарантирую: если не достигнуто стопроцентное наслаждение, говорится на шоколадке, мы возвращаем вам деньги назад, или гарантируется удовольствие. То есть какие-то клятвы где-то всё-таки присутствуют. И в Ветхом Завете, как вы видите, можно было клясться, но при этом нужно было клятву исполнять. «А Я говорю вам: не клянись вовсе ни небом, потому что оно престол Божий, ни землей, потому что она подножие ног Его, ни Иерусалимом, потому что он город Великого Царя, ни головой твоей не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным, но да будет слово ваше «да», «да», «нет», «нет» — а что сверх этого, то от лукавого». Ну, конечно же, здесь Господь запрещает ещё такое манипулирование клятвой. Вот я клянусь небом, Иерусалимом, а не надо это делать, ты не можешь — ведь фактически небо, Бог или Иерусалим призывается как гарант, мы говорим про президента что он гарант Конституции. Здесь Иерусалим, или Бог как гарант моей клятвы. Ты не можешь так вот апеллировать к Богу, не можешь на него воздействовать. Иерусалим слишком большой город и святой, чтобы ты мог им клясться. Поэтому если ты не можешь такие возвышенные религиозные клятвы употреблять, тогда тебе остается только «да», «да», «нет», «нет. Всё, что сверх этого — от лукавого (от лукавого, в данном случае, от дьявола). И вот по сути дела ещё предписывается, чтобы мы были достаточно честны, то есть «да» или «нет», а когда начинаем уходить от ответа, маневрировать — опять же, здесь речь идет именно о этической стороне, это религиозная жизнь, в отношении с ближними, семьёй. Понятно, что в политических отношениях дипломат не может поступать по Заповедям Божьим, потому что мир сей живёт по иным законам, понятно, что сфера применимости Заповедей Господних в нашем мире ограничена. Но в том, что касается лично нравственности — надо к этому стремиться.
«Вы слышали, что сказано «око за око», «зуб за зуб». Почему так сказано? Потому, что это принцип равновоздаяния — чтобы ни у кого не было желания — вот ему выбили око, другу моему — а давайте мы этому выбьем два ока, чтобы было неповадно, или око и руку сломаем заодно. А в древнем мире вот такое превосходящее воздаяние. И Закон Моисеев поэтому устанавливал границы для воздаяния, для мести, равное воздаяние. Выбили зуб — и этому тоже выбить зуб, выбили око — этому выбить око. «Я говорю вам: не противься злому, но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему другую, и кто захочет судиться с тобой взять у тебя рубашку, отдай ему верхнюю одежду, и кто принудит тебя с ним идти одно поприще, иди с ним два». Прежде чем рассмотреть смысл, давайте поговорим про это последнее поприще. Там в греческом тексте «если кто принудит тебя одну милю идти» — там слово «миля» стоит греческое, римская миля это полтора километра. Кто тебя принуждает одну милю с ним пройти — ты иди с ним два. Речь шла о том, что римские солдаты могли принудить к разного рода работам: что-то отнести, помочь, — граждан и жителей Палестины. Если римский солдат говорит: ты помоги мне сделать одну милю, отнести, то ты иди с ним две. Хотя конечно, евреи воспринимали работу на Рим как работу на врагов. О чём здесь идет речь? Заповедь, которая, конечно, рассматривалась много, и были ложные интерпретации, как у Льва Николаевича Толстого, который говорил: да, нельзя сопротивляться злу силою, потому что сказано: если тебя ударили по правой щеке — обрати к нему и другую. Некоторые экзегеты, чтобы указать, что здесь невозможно буквальное толкование, говорят, что если человек один другого ударяет, наверное, естественно ударить вот так — большинство людей правши, поэтому мы начинаем движение справа налево, и тогда мы удаляем по левой щеке другого человека. Но на самом деле это очень условный аргумент, потому что можно с таким же успехом и наотмашь ударить — тогда попадешь по правой щеке. Речь идет о том, что нужно уметь держать удар, то есть речь ведь не идет о том, что убегай. Смотрите, как интересно — Господь не говорит — ударили, скорее ложись и голову в землю закапывай, как страус — ничего подобного. Ударили тебя в правую щеку, а ты левую подставь. То есть ударят влево, а ты стоишь, держишься. Кто захочет судиться с тобой взять у тебя рубашку — отдай верхнюю одежду, но это ты делаешь с осознанием собственного достоинства. Речь, конечно, совсем о другом: о некоей силе добра, о том, что, как потом скажет апостол: не пытайтесь победить зло злом, побеждайте зло добром. И как нельзя огонь потушить огнем, так вот только водой можно огонь потушить. Так и здесь. Агрессия в ответ на агрессию ничего не даст, но и боязнь, трусливость в ответ на агрессию — тоже только станет причиной для распространения агрессии. Значит, по-доброму остановить. Получается, что когда преподобный Сергий Радонежский благословляет уже монашествующих, понятно, что там были здоровые люди, богатыри Пересвет и Ослябя, чтобы они выступили во главе русского войска, это очень даже соответствует, потому что они как монахи выходят, чтобы остановить зло, татаро-монгольское нашествие. Не убегают, а наносят удар, и они держат этот удар. Конечно, здесь очень тонкая грань, потому что можно с ожесточением держать удар, а вот здесь попытаться, что ты его держишь, но ты не желаешь зла противнику — задача, чтобы он, наконец, остановился. Поэтому, конечно, сложная вещь, безусловно, мы с вами говорим, что здесь вот некие маяки, некие ориентиры, к которым мы должны стремиться, и это не означает, что они в каждой ситуации житейской для нас достижимы. Знаете, я учился в Академии, очень хороший был у меня друг — он сейчас священник, и он мне говорил: знаешь, вот некоторые люди — им делаешь добро — они вредничают; делаешь добро — они вредничают; продолжаешь делать добро — смотришь, и он к себе потеплел. Да, вот как-то раз в хорошем смысле завоевать друга. Мы даже ведь иногда цели такой себе не ставим, у нас ведь всё в каких-то терминах этих голливудских боевиков: вот он меня обидел — ага, я тут такой хитрый, умный, я тебе сейчас шахматную партию такую организую, ты у меня поплачешь, попрыгаешь. Наша задача — даже не чтобы как-то завоевать дружбу, доверие другого человека — вот Господь об этом говорит. Наша цивилизация, наш мир, он уже очень далеко ушел от того, к чему призывает нас Христос.
Давайте заканчивать будем, последнее. «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Заповеди старые: люби ближнего и ненавидь врага. Вы знаете, но эти заповеди, конечно, не мыслились в эмоциональном плане, они тоже не мыслились по-голливудски. Речь шла о том, что ближний — это член еврейского народа. Любить — это значит помогать, оказывать некое содействие. Я думаю, что еврейский народ до сих пор эту заповедь исполняет, потому что когда мы видим, насколько жизнеспособен еврейский народ — уже вот даже те средневековые евреи, потомки евреев, которые, к сожалению, отвергли Христа, но сохранив вот это понимание заповеди, друг другу помогают. Вот оно что означает, люби — это не означает, что это не ссориться, что совсем, может, идиллия какая-то. А ненавидь врага — это те кто не евреи, там жили хананеи, филистимляне — представители других народов, и можно было контактировать, торговать можно было, пожалуйста. Хорошо, я торгую, но я ненавижу — в том смысле, что я не разделяю твою культуру, ты представитель языческой культуры, ложные боги, я всё равно не буду тебе как-то, в чём-то глобальном помогать — мы просто с тобой имеем некие дружеские отношения. Понятия «любовь» и «ненависть» — не эмоционального, не личностного плана. И здесь Господь говорит: а Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Посмотрите, поскольку присутствуют такие термины как «ненавидящие вас, обижающие, гонящие» — уходит ли Христос от той системы координат любви ненависти, которая была в Ветхом Завете? Да, безусловно уходит. То есть речь уже не идёт о любви или ненависти в рамках какой-то культуры — уже речь идет, конечно, о любви и ненависти в более межличностных отношениях, но при этом тоже предполагается необязательно, что есть эмоциональный момент, что безусловно любить, через глагол «агапе» выражен — то есть любите, но принуждайте даже себя к этой любви. Трудно возлюбить врага. Здесь опять же это перекликается с предыдущей мыслью. Завоевать некое расположение человека, чтобы через это и с ним будет хорошо, приятно дело иметь, и он, может быть чуть-чуть, когда злоба ушла, добро пришло в душу, и он в чём-то лучше стал, он и к Богу ближе стал. Конечно, это удивительно, что Господь нас к этому призывает. То есть, если не можете с ними на каком-то межличностном уровне — начинайте молиться. Он говорит: благословляйте, то есть скажите доброе слово, благотворите, сделайте доброе дело и молитесь за обижающих вас и гонящих вас — опять же не с целью показать, что вы капитулируете, а с целью показать, что вы хотите иначе обустроить этот мир, как это было до грехопадения.
И смотрите, какое резюме. «Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает Солнцу своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Если Сам Бог всё-таки попускает людям, которых вы считаете грешными, чтобы они радовались — и солнышко видели, и дождик, и орошает их этой земли, то почему бы и вам не уподобиться Богу, раз Бог так делает? Наверное, Он тоже ждёт, что они исправятся, уже не на то, чтобы они продолжали грешить, с другой целью Он посылает эти блага, чтобы они, почувствовав что-то хорошее, доброе, в душе изменились. И вы, поступая аналогичным образом, будете сынами Отца Небесного. А сыны Божии — мы с вами этот термин уже обсуждали — то есть, а вы будете праведниками в связи с Отцом Небесным. «Ибо если вы будете любить любящих вас — какая вам награда, не то же ли делают и мытари?» То есть, конечно, это общая, скажем так, позиция людей грешных, даже как пример грешников — налоговых инспекторов: они любят тех, кто любит их. И наоборот: если вы приветствуете только братьев ваших — что особенного делаете, не так ли поступают и язычники?
«Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный». И вот здесь важно заглянуть в греческий текст, потому что слово «совершенный», здесь стоит «тэлиос» — это не только совершенный, в смысле безгрешный порядочный, но в смысле законченный, достигший цели, гармоничный. Смотрите, как интересно получается: что всё это нужно не столько для врагов, не столько для Бога, сколько нам, чтобы стать целостными, достичь некоей цели, ради которой нас Бог и сотворил. И получается, что если мы что-то ещё пока не можем сделать — не можем помолиться за врага, не можем ему доброе дело сделать — это наша ущербность, следствие грехопадения человека, следствие греховности, которую мы унаследовали. Но если мы можем это сделать и не испытываем изъяна — это показатель нашего совершенства, целостности которая есть в полноте у Бога.
Я предлагаю на этом замечательном стихе и остановиться, потому что на этом стихе заканчивается 3 раздел Нагорной проповеди. Если эта тема представляет интерес, мы сможем тогда в какой-то из дней продолжить и рассмотреть, может быть, до конца или сегодня 5-ю главу посмотреть, может быть 6-ю, потом 7-ю. Но обратите внимание, что конечно, надо какими-то более-менее целостными рассматривать текстами, потому что 5-я глава начинается с духовного состояния, с того, какое испытывает человек определенное духовное состояние, чтобы быть радостным, а заканчивается идеей целостности. Вот что одно, другое, третье — всё у человека присутствует, и то же самое мы сами видим в других частях, и 6-я и 7-я главы содержат связный текст. И поэтому можем утверждать, что Нагорная проповедь — это, конечно, замечательное, как воплотившийся Бог Господь нам дает, учение полное и перекликающееся друг с другом в своих частях. А наша с вами задача: вникать в детали и при этом, конечно, иметь целостное представление, а оно нас ведёт к тому, что если мы исполняем заповеди, если мы стремимся к тому, что предлагает Господь — мы и себя созидаем как личность в нашей целостности и полноте.

Нагорная проповедь. Часть 2 (расшифровка)

Сегодня у нас второе занятие по Нагорной проповеди, и мы рассмотрим ту часть Нагорной проповеди, которая содержится в шестой главе Евангелия от Матфея. Когда мы в предыдущий раз разделили проповедь на несколько разделов, то в шестой главе обозначили следующие разделы:
— с 1 по 8 стих, раздел «милостыня и молитва»;
— с 9 по 13 стихи, молитва «Отче наш»;
— с 14 по 18 стихи, раздел, который мы условно назвали «прощение людей и пост»;
— и, наконец, с 19 по 34 стихи — «Богатство земное и небесное».
В прошлый раз мы с вами указывали на то, что вообще говоря, если мы рассматриваем полностью Нагорную Проповедь 5-6-7 главы, то она имеет очень интересную структуру. Центром Нагорной проповеди является молитва «Отче наш», но когда мы рассматриваем шестую главу, то в ней молитва «Отче наш» тоже является центром, а тематически перекликаются первый раздел и также 3 и 4 раздел.
Итак, переходим к самому началу 6 главы, первый стих. «Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного». Так мы читаем в Синодальном переводе. Однако если мы посмотрим в древние рукописи, то в древних рукописях стоит другое слово: προσέχετε, «удерживайтесь». Προσέχετε δὲ — «удерживайте же», τὴν δικαιοσύνην ὑμῶν — «праведность вашу». Μὴ ποιεῖν — «не творить» и так далее, «перед людьми, чтобы сделать видимыми». Итак, в русском Синодальном переводе «не творите милостыни», соответственно в древних рукописях «не творите праведности». Помните, мы с вами уже говорили об этом слове δικαιοσύνην — «праведность» или «правда». И поскольку далее в следующих стихах речь идет о милостыне и о молитве, то вероятно, именно слово δικαιοσύνην — «праведность» и является близким к оригинальному тексту. То есть именно оно стояло в ранних текстах Евангелия. Встает вопрос: как же получилось, что вместо δικαιοσύνην, «праведность» и в Синодальном переводе, и в средневековых рукописях стоит слово «милостыня», потому что в следующем стихе «милостыня» будет звучать по-гречески как ἐλεημοσύνην. Это слово, конечно же, созвучно по-гречески слову «праведность» — δικαιοσύνην. Но поскольку праведность в себя включает не только милостыню, но и молитву, о которой будет идти дальше речь, то вполне логично предположить, что Господь в самом начале говорит, что не творите праведность вашу перед людьми, чтобы она была заметна, а потом уже объясняет, в чем это праведность заключается — собственно в милостыни и в молитве.
Смотрите, не творите праведности вашей перед людьми с тем чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. А как же в таком случае нам соотнести данные слова Господа с Его же словами в другом месте: Пусть люди видят добрые дела ваши и прославят Отца вашего, Который на небесах? Так что же: должны видеть люди добрые дела или не должны? В этих двух случаях речь идет о разных вещах. Там, где Господь говорит, что «пусть люди видят ваши добрые дела» — речь идёт о добрых делах, которые невозможно скрыть. Помните, в прошлый раз мы говорили «не может укрыться город, который стоит на верху горы». То есть, если мы делаем добрые дела не напоказ, не специально, не для того, чтобы перед кем-то показаться, но просто потому, что этого требует наша вера, наша жизнь, то неизбежно эти добрые дела увидят окружающие нас люди, и тогда они прославят Небесного Отца, потому что скажут: да, это истинные верующие — у них дела не расходятся со словами. А в данном случае, как мы с вами увидим в следующем стихе, Господь полемизирует с книжниками и фарисеями, то есть теми людьми, которые выставляли напоказ свою праведность. Потому что во втором стихе мы прочитаем: не делайте так, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Таким образом, речь идет о том, что нельзя свою добрую жизнь, добрые дела специально выставлять напоказ. Потому что если мы выставляем себя напоказ, Господь говорит в первом стихе: не будет вам награды от Отца Небесного.
А дальше Он объясняет, какая будет награда. Будет награда, но награда не от людей. Итак, вот оно, введение, вот, он вводный стих: Не творите праведность напоказ, не делайте добрые дела так, чтобы это видели окружающие. 2 стих — Итак, когда творишь милостыню — и вот здесь уже Господь переходит к одному из важнейших аспектов добрых дел, а именно к милостыни, — когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. Когда мы говорим о милостыне, то мы должны с вами помнить, что это с точки зрения даже Ветхого Завета одна из важнейших добродетелей. Если не ошибаюсь, у Соломона в Притчах есть такое выражение: тот, кто помогает бедному, дает взаймы Господу. То есть, конечно, оказание помощи нуждающимся настолько важно, настолько значимо, как если бы мы даже Самому Господу давали взаймы. Поэтому, конечно, милостыня очень важная часть нашей добродетельной жизни. Ведь как иногда проявить добро? Хорошо, если мы можем поддержать человека словом, а бывает так, что мы сами уставшие после работы, хочется спать нам, мы себя пересиливаем, даже улыбнуться бывает трудно, и вот кто-то из наших церковных авторов говорил, что бывает ситуация, когда, например, если ты кому-то подашь денежку, милостыню, как раз вот здесь денежка становится не заменителем любви — нельзя любовь ничем заменить, но это внешнее выражение твоей любви — что ты кому-то помог, оказал милостыню, или что-то какое-то материальное — там, одежду дал, или покушать дал — это, конечно, проявление, что у тебя действительно любовь на сердце. Даже если ты не смог улыбнуться — натянуто улыбнулся, потому что ты устал, но своим делом ты показал, что ты к человеку расположен.
Итак, когда творишь, милостыню не труби перед собою. А что значит «трубить перед собой?» — это образное выражение. Давайте вспомним: в древнем мире — когда использовались лица, трубящие в трубы? Конечно, когда какой-то важный человек, или царь, или важный сановник куда-то приезжал, если возглашался царский указ, то для привлечения всеобщего внимания трубили в трубы. А неужели люди, о которых речь идет — но здесь идёт о книжниках и фарисеях, — неужели они носили с собою какие-то трубы, в рог трубили? Да нет, ничего подобного. Господь приводит такой образ, что они так старались, чтобы об их милостыне узнали, как если бы они доставали рог и привлекали всеобщее внимание, трубили в трубы. Не труби перед собою, как делают лицемеры — вот этим словом, как в церковнославянском, так и в русском языке переведено греческое слово «υποκριτής». Это буквально «актёр» — то есть тот, который играет. И поскольку в данном случае, конечно же, речь идет (мы сейчас обсудим, о ком идет речь) не об актерах, а о религиозных людях, то конечно, вот так иной перевод — «лицемер». Кто такой лицемер? Тот, который на самом деле пытается быть, казаться не тем, кем он есть на самом деле, то есть строить из себя другого человека. Но изначально это актёр — актёрствовать, играть. Кто же такие ὑποκριταὶ, лицемеры? У нас с вами в 23 главе Евангелия от Матфея есть очень интересное обличение Господом религиозных вождей еврейского народа, книжников и фарисеев. Давайте сейчас мы откроем этот текст и посмотрим.
Начинается он такими словами. 23 глава. Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своими сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их. Вот так начинается эта знаменитая глава, где говорится о том, что если религиозные лидеры сами не исполняют то, что говорят, то надо, конечно, это исполнять, но не следовать их образу, то как они — у них слова отличаются от дел, — и поэтому чуть дальше Господь Иисус Христос, когда их обличает, Он использует такой оборот. «Горе вам» — это начиная с 13 стиха. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не вхóдите и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго мóлитесь: за тó примете тем бóльшее осуждение. , и т. д. И мы с вами видим, что здесь прямо в одном ряду идут книжники, фарисеи и лицемеры. Поэтому не исключено, что и в шестой главе, когда Господь говорит о лицемерах, которые — смотрите, где они подают милостыню — сейчас будет говорить Христос — они подают милостыню в синагогах и на улицах; то конечно, очень естественно предположить, что речь идет прежде всего о книжниках и фарисеях, потому что как религиозные деятели, где они могли себя проявить — в синагогах в собраниях, где читались тексты из Ветхого Завета, и эти тексты толковались.
Хорошо, возвращаемся к 6 главе Евангелия от Матфея. Как делают лицемеры в синагогах на улицах. Но мы с вами уже говорили, что синагога была по сути дела средоточием религиозной жизни еврейского народа на местах, в разных городах. То есть Богослужение совершалось только в Иерусалимском храме, только в одном месте собственно религиозное жертвоприношение, а в синагогах читались тексты Ветхого Завета, и эти тексты толковались. Но также решались разные вопросы местной общины еврейской, то есть взаимопомощь, какая-то координация деятельности. Вообще говоря, до сих пор, когда евреи идут в синагогу, там они друг другу помогают. Это очень хорошо. И вот получалось так, что помощь-то хорошо, но эти люди — они сознательно помогали, чтобы все видели, и как религиозные деятели, это делали в синагоге. В синагогах и на улицах — потому что, конечно, на улицах тоже были нищие — те, кто просил, и вот те, кто из числа лицемеров, актёрствующих таких книжников и фарисеев помогал, они пытались это сделать публично, чтобы уже все точно увидели: смотрите, какой я добрый и хороший, пушистый и религиозный. Чтобы прославляли их люди — вот какая цель, и когда мы с вами говорим, что на самом деле очень трудно оценить поступки других людей, потому что мы, как правило, не знаем мотива — с какой целью человек подает милостыню, с какой целью человек молится. Если милостыня подается от чистого сердца, не напоказ — это одно, а здесь ведь они даже милостыню подавали, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. Не сказал Господь, что это совершенно бессмысленно — есть смысл в том, что похвала от людей идёт, и нам с вами очень приятно, когда нас похвалят, скажут доброе слово. А конечно, если этих добрых слов много, мы начинаем к ним привыкать. И вот эта похвала от людей может даже встать некоей питательной средой, а отсюда еще одна оборотная сторона — это страсть тщеславия начинает в нас потихонечку поднимать голову, то есть для этой страсти как раз похвала является питательной средой — что я вот такой хороший, все должны обо мне хорошо говорить, я правильно живу — как помните в притче о фарисее и мытаре. Там фарисей прославляет и благодарит Бога за то, что как хорошо он, фарисей, правильно живет — я даю десятину от всего, пощусь два раза в неделю, и не такой, как прочие люди. Вот такое уже самопрославление. Отсюда какой вывод? Очень опасно, когда нас кто-то хвалит — даже если хвалят за дело. Многие подвижники предпочитали — считалось вообще в аскетический жизни, что нельзя хвалить человека в глаза или как-то вот минимально — если только чтобы поддержать, чтобы одобрить, что ты идешь нужным путем, но много и часто хвалить нельзя. Поэтому много хвалить не будем мы вас, а вы тоже меня, пожалуйста, не хвалите, как говорил один подвижник — лучше чаще ругайте, — в том смысле, что лучше указывайте недостатки. Потому что указать на достоинство — это, конечно, хорошо, приятно, но еще важнее, если указать на недостаток с целью исправить его. А теперь давайте вспомним замечательную фразу из Ветхого Завета: обличай праведника и возлюбит тебя, но не обличай нечестивого, потому что возненавидит тебя. И очень часто мы сами в таком случае можем понять: если кто-то заблуждается и мы подходим к нему с конструктивным предложением по улучшению, «рационализаторское предложение» высказываем, и если этот человек выслушал — даже, конечно, может ему неприятно, потому что он думал, что нет изъяна, а изъян, оказывается, есть в деле. Но, тем не менее, он сказал: да, хорошо, будем исправлять. Это разряд праведника, который возлюбит тебя, — он оценит, он будет ещё ждать таких вот именно конструктивных замечаний. А если ты сказал, что вот то-то и то-то не так, там-то и там-то неправильно на тебя обрушился шквал негодования — значит, в данном случае мы имеем дело с человеком нечестивым, и уже обличать такого человека бессмысленно. Поэтому видите, как интересно — что мы не должны ждать похвалы, но лучше ждать какой-то конструктивной критики, но если мы кому-то эту критику предлагаем, то по реакции тоже можем понять, насколько перед нами человек праведный или неправедный, настроенный на аскетическую жизнь или ненастроенный. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. То есть, конечно, есть некое приятное чувство, которое получаем мы от похвал, но в следующем стихе Господь говорит о том, что иная может быть награда — награда от Отца Небесного, и конечно, то, что дает Бог, если нет похвалы от людей — благодать Божия в сердце, — на порядок выше, на порядок важнее, чем человеческая похвала.
Давайте посмотрим 3 стих. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая. Обратите внимание: какая рука делает — правая, потому что большинство из нас правши; а какая рука в таком случае не знает об этом делании — левая, то есть не знает, а правая делает. Конечно, это красивый образ, символ, который использует Господь для того, чтобы показать: делаешь доброе дело — не останавливайся на нём, не занимайся каким-то самоуслаждением, но так как если бы даже левая рука не знала, что делает правая, так и ты сделал доброе дело, — в другом месте Господь говорит: и просто скажи, что я был как недостойный раб, — то есть раб, который исполняет волю Отца Небесного, волю Божию, творя милостыню, проявляя тем самым любовь к ближнему. И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. И вот здесь мы опять имеем некоторое уклонение от первоначального текста Евангелия от Матфея, потому что в первоначальном тексте καὶ ὁ πατήρ — и Отец, σου — твой, ὁ βλέπων — видящий, ἐν τῷ κρυπτῷ — втайне, ἀποδώσει σοι — воздаст тебе, и нет слова «явно». А слово «явно» было чуть позже добавлено — для ясности смысла, для какой-то, может быть, стилистически более это красиво — там тайно, а здесь явно. Cмысл какой, что Отец Небесный знает, что мы делаем тайком, Он и воздаст нам явно. А что значит «воздаст нам» — это значит, что Он не оставит без поддержки нас, если мы стремимся к добру, если сделали доброе дело кому-то, то конечно, Господь нам подаст, безусловно, благо. Мы с вами уже говорили про блаженного Августина, его принцип — даю им, чтобы дал Ты, — говорил блаженный Августин, когда помогал разным людям, нуждающимся в помощи. Это было о милостыне.
Вторая категория, которая относится к праведности — это молитва, 5-6 стих. Обратите внимание: про молитву будет говориться примерно в тех же выражениях — что есть лицемеры, которые молятся напоказ, причём в тех же местах — синагогах и на улицах, что они уже получают свою награду, но ты делай это тайно и сейчас узнаем, каким образом. И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе.
Итак, читаем пятый стих. И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. В синагогах — понятно, потому что это место, куда собирались, в том числе для молитвы и где, конечно, можно молиться напоказ. У нас сейчас в церкви всё несколько иначе, потому что у нас в каждом храме есть именно богослужение, а напоминаю, что в синагоге не было богослужения, богослужение было только в Иерусалимском храме. Поэтому в синагоге обычные люди выходили — члены общины — выступали, читали текст, и они могли при этом молиться, даже сочинять молитвы. Понятно, что были раввины, которые следили за порядком, начальник синагоги, но тем не менее, которые могли вот прямо показывать особое рвение напоказ, наигранно, то есть лицемеры в смысле актеры.
На углах улиц — то есть на перекрестках. Была такая традиция — останавливаться на перекрестках, и конечно, можно было остановиться и каким-то особым образом привлечь к себе внимание. Ну иногда это было и в языческом мире — помните, как философы в древности любили некоторые, занимаясь философией, любили выращивать длинные волосы красивые, иногда бороду, ну, и кто-то из философов сказал, глядя на такого вот якобы философа: бороду вижу, но философа не вижу. Так, конечно, и молитва. Можно возносить молитву к Богу, делать это внешне, но при этом не иметь какого-то внутреннего правильного настроя. Чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Опять же: награду от похвалы, но она не может быть сопоставлена ни в коем случае с той наградой, которую дает Бог в виде благодати в сердце.
6 стих. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою. Здесь интересно слово, которое обозначает комнату. А это греческое слово ταμεῖόν, которое в греческом языке означает «кладовка» или «хранилище», на первый взгляд может показаться непонятным, как это — Господь, предлагая нам молиться уединённо, предлагает зайти в кладовку, в каморку, в какое-то подсобное помещение? Но чтобы это понять, нужно вспомнить, что в древнем мире, к сожалению, не было таких удобств, которые есть у нас — то есть дворцы имели очень немногие люди. Когда мы были в Иордании, в Аммане с отцом Дмитрием Гольцевым и увидели там дворец амманских царей, мы удивились, что площадь этого дворца — основание площади, ну, может быть 60 или 70 квадратных метров. То есть у нас Павловский или в Царском Селе или в других окрестностях Санкт-Петербурга дома можно найти большие по площади основания. Там не сохранились сами стены, то есть мы можем только догадываться, два или три этажа, может быть, было, но похоже, что сейчас многие люди у нас имеют более пространные и красивые шикарные жилища, чем аммонитские цари. А многие люди жили, вообще говоря, по несколько человек в одном помещении, в одной комнате, не было такого, как знаете, у нас сейчас такие стандарты — особенно в Европе, что в квартире многокомнатной должно быть количество комнат равное, если это семья — родители, дети — одна комната — спальня для папы и мамы, плюс по одной комнате для каждого из детей, плюс ещё гостиная, плюс кухня. Получается, что семья из 4 человек — там должно быть 6 комнат, например — это стандарт, чтобы каждый мог уединиться, в своей комнате закрыться — и всё, не мешайте, мне все мне надоели, устал. В древности такого не могли себе люди позволить, было некуда деться, и поэтому единственный способ уединиться — это ненадолго уйти в какое-то подсобное помещение. И Господь говорит, что чтобы никто тебя не видел, никто тебе не мешал — иди даже вот в подсобку, в какое-то такое внутреннее помещение хозяйственное, потому что недолго ты будешь молиться (сейчас будет текст молитвы «Отче наш»), но это недолгое уединение должно тебя настроить на правильное общение с Богом. Поэтому, конечно, когда у нас сейчас возникают проблемы при таких комфортах и удобствах, у нас нехватка времени, мы живем в состоянии постоянного страшного цейтнота и не можем понять, почему у нас нет времени — я не знаю, но его всё время не хватает. И возникают проблемы — мы не всегда успеваем прочитывать утренние молитвы, вечерние. Ясно, что молитва должна быть у нас в течение дня — куда-то едем на машине, какие-то паузы — мы молимся Богу, воздыхаем, просим помощи семье, нашим ближним — и вот это уже важно, чтобы молитва не отходила от нас. Но как же быть, если мы не успеваем полностью прочитать утренние, вечерние молитвы? — Да, руководствоваться вот этим правилом, принципом Господа Иисуса Христа — что хотя бы ненадолго уединиться, сосредоточенно помолиться, немножечко, но настолько, чтобы мы могли вот эту связь с Богом почувствовать.
Итак, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему. Не просто зайди, но даже закрой дверь, то есть создай полностью уединенную обстановку. Помолись Отцу твоему, Который втайне, и Отец твой видящий тайное, воздаст тебе — ну, и в нашем Синодальном переводе, в церковнославянском, вот это добавление — воздаст тебе явно. Опять же имеется в виду, что сила молитвы не в том, что тебя видят другие люди, не в том, что они тебя оценят, а сила молитвы в том, что ты нашел всем сердцем Бога, и ты почувствуешь, что Бог тебе ответит.
7 стих, очень важный и интересный, особенно в свете практики нашей Православной Церкви: А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны. Давайте посмотрим греческий текст: молясь, же не говорите, — и вот дальше идёт такое слово — βατταλογήσητε, оно происходит от глагола «ватталогео». Давайте пометим глагол «ватталогео», который в тексте Нового Завета встречается только один раз, и только здесь, в этом месте. И в древнегреческой литературе он не был широко употребительным, очень редкий глагол. Поэтому специалисты, когда устанавливают смысл глагола, делают это с некоторыми оговорками — что есть некоторая доля вероятности, что может быть не точно такой смысл, но примерно «говорить пустое», говорить пустое или бессмысленное. Вы скажете: когда мы молимся, никогда не говорим пустое или бессмысленное, но Господь здесь и говорит:не будьте как язычники, потому что в языческом мире имела место практика заклинаний, заклинательных молитв. И у нас тоже на Руси такое было, и сейчас можно встретить, когда предлагают суеверные какие-то люди, чтобы некие фразы просто повторялись именно как заклинание, что что-то такое надо произносить, и тебе будет хорошо. Это именно языческий подход. И Господь по сути дела в этих словах запрещает бессмысленные молитвы. Встает вопрос: ну, а те, кто не знает хорошо церковнославянского языка — как быть? Они приходят на службу и тоже не понимают. Здесь всё сложнее, потому что, с одной стороны, само по себе содержание-то молитв по-церковнославянски — оно же не бессмысленно, но имеет глубокий богословский смысл. И ответить таким людям можно только следующее: что очень хотелось бы, чтобы они как-то постарались выучить церковнославянский язык — тем более, что он близок к русскому. Но, конечно, когда бывают такие ситуации, когда мы сильно уставшие и например, какое-то у нас есть молитвенное правило, если мы чего-то не понимаем, то нужно вспомнить слова апостола Павла: лучше одно слово сказать умом, чем тысячу языком. Правда, это апостол Павел говорит по поводу особой практики, имевшей место в древних общинах, практике, когда вставали члены общины и начинали говорить на иностранных языках. Впервые это было на Пятидесятницу — помните, когда люди из разных мест Римской империи вдруг говорят: о, этот апостол на моем языке говорит, а этот на моём! — и вот в тот момент это было очень важно для распространения христианства, когда вдруг неожиданно начали говорить на иностранном языке, не обучаясь прежде этому иностранному языку. И вот эта практика сохранялась некоторое время, но постепенно она сходила на нет, потому что община основывается в каком-то конкретном месте, в новом городе, и апостол Павел говорит, что может быть, и есть польза для того, который говорит на иностранном языке, но для окружающих уже пользы нет, потому что они же его не понимают, и, более того, говорит апостол Павел, — а если кто-то придёт посторонний, и, увидя, что вы разговариваете на непонятных языках, этот посторонний, может быть, даже скажет: уж не беснуетесь ли вы — вот такое внешнее впечатление может складываться, тогда апостол Павел говорит: лучше сказать одно слово умом, чем тысячу языком. И конечно, вот этот принцип для молитвы сохраняется и для нас. Потому что если мы что-то не понимаем и не можем в данный момент достать церковнославянский словарь, не можем понять, лучше, конечно, такую молитву опустить, а молиться теми молитвами, которые мы понимаем. Безусловно, вот в этом и смысл христианского делания, что христианское делание никогда не является таким вот автоматическим, внешним, оно всегда осмысленно. Итак, Господь не допускает практику заклинаний, которых мы не понимаем. То есть вот это «ватталогео» безусловно, это пустое говорение. Молясь, не будьте как язычники, не говорите пустое — (у нас в Синодальном переводе «не говорите лишнего, как язычники») ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны. А вот здесь «многословие» уже очень хорошее, понятное известное слово «полилогия». Помните, есть поликлиника, полифония — «поли» — это «много», «логос» — это слово, поэтому буквально это многословие. Ну, и кто то скажет — да, пришел я на службу в православную церковь — три часа, а в Великом посту четыре часа — ну разве это немногословие? Конечно, прежде отсылка идёт опять же к языческим культам. Вспомните: у нас есть прекрасный пример жрецов Вааловых во времена Илии, когда ведь это состязание с судьей начали жрецы Вааловы, и они с самого утра уже начали разные такие молитвы возносить, себя истязать, резать, чтобы Ваал увидел, что они даже кровью истекают, и это всё продолжалось долго — чуть ли не до вечера. То есть, конечно, это пустословие, когда заклинания бессмысленные, механические, и они ещё много раз повторяются — то есть, безусловно, речь идет прежде всего о языческой практике. Но конечно, если наша молитва теряет смысл, то есть вот когда апостол Павел говорит: лучше одно слово сказать умом, чем тысячу языком, — то есть, если вдруг кто-то устал и не может понести, — да ведь и апостол Павел говорит, что для кого-то нужно молочко — для тех, кто молодые, только начальные в вере, а те, которые уже укреплены в вере — им нужна твердая пища. Конечно, мы не будем кормить младенца колбаской — ни в коем случае, потому что ему это не полезно. Но и сами мы не можем всё время пить молочко. Хочется нам — ну, в пост не будем говорить про колбаску, но что-то такое, более серьёзное. Поэтому для кого-то два или три часа молитвы будет очень долгим — и не нужно, помолиться немножко. Вспомните: ведь в древней церкви, вообще говоря, был такой институт оглашенных, то есть тех лиц, которые проходили занятия, мы с вами же говорили об этом — они же ведь уходили со службы в определенный момент. Давайте вспомним, когда уходили с Литургии, например, оглашенные — после пения Символа веры, совершенно верно. «Двери, двери, премудростью вонмем» — и дальше уже начиналась другая часть, где только Литургия верных, где только оставались уже крещеные люди. Поэтому на самом деле, безусловно, здесь ещё надо смотреть, насколько человек способен. Способен ли он 3 или 4 часа молиться, если нет — приглашайте своих друзей только на самые какие-то важные, осмысленные, или красивые части богослужения. Я помню, когда мы только начинали ходить с моими друзьями в церковь, была одна девушка, которая говорила: обязательно приходите на Литургию Преосвященных Даров — там такое песнопение поётся, — это она имела в виду «Положи Господи хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих», — такое красивое, я на него прихожу, а потом ухожу. То есть она приходила, чтобы послушать, а потом уходила, а постепенно она уже и дольше могла оставаться молиться. Поэтому, конечно, у каждого своя мера, но мы не будем осуждать тех, которые пришли только на одну молитву, помолились, и с радостью ушли. Будем понимать, что для них, значит, столько достаточно, что они почувствовали вкус. Но при этом, конечно, то что говорит Господь, нужно постоянно делать, это осуществлять и в своей личной жизни, в своей личной молитве — как только устали, чтобы не было механической молитвы, помолиться столько, сколько это нам дает душевной благодати.
А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. Очень интересно! Получается, что основной целью молитвы должны быть не прошение о чём-то у Бога — ведь Бог и так заранее знает, в чем мы имеем нужду. Тогда в чём же смысл молитвы, для чего нужна молитва, если мы у Бога ничего не просим — а нам так хочется что-то попросить, мы ведь чаще всего хотим что-то попросить — помощи Божьей нам, нашим близким, здоровья, избавления от несчастий, — а получается, что не только — понятно, что это компонент присутствует, мы всё равно у Бога просим, но в чём же тогда основной смысл молитвы? Давайте вспомним: у нас с вами на Литургии какая основная часть, что она в себе несет как она называется по-гречески? Ектенья — это прошение, это такие небольшие прошения. Мирная ектенья — «миром Господу помолимся», говорит диакон, сугубая ектенья, малая и так далее. А вот какая основная часть Божественной Литургии? — Евхаристический канон. То есть евхаристическое правило, если сказать по-русски. А что такое «евхаристия»? Глагол «эвхаристо» — в Грецию приезжаете, вам что-то сделали хорошее, вы говорите «эвхаристо», спасибо — благодарственный канон — совершенно верно, благодарение! Получается, что основным смыслом молитвы должно быть благодарение Богу за те благодеяния, которые уже есть. Мы скажем: но у нас ещё не всё из того, что мы хотим, как же мы Бога будем благодарить? И наоборот: если говорить о житейских благах, то Господь и попускает постепенно, чтобы одно, другое, третье, мы добились — в смысле и профессионального роста, и каких-то материальных благ. Но речь идет о другом — что Господь нас спас, Он искупил нас от греха, Он даровал нам Царство, Он дарует нам благодать, и вот мы за это благодарим — что мы христиане, мы призваны, мы благодарим и этому радуемся, ну, а материальные блага постепенно приходят к нам по мере необходимости.
Молитесь же так. — И вот после этого в 9 стихе Господь уже предлагает образец молитвы. Дальше идёт молитва «Отче наш», которая является уникальной, потому что никакая другая молитва не была дана Самим Богом. И вообще, давайте подумаем — а вот в Ветхом и в Новом Завете, что еще было изречено Самим Богом? Мы понимаем, что в Новом Завете это слова Господа Иисуса Христа в Евангелиях, а в Ветхом Завете — где и когда еврейский народ слышал голос Божий, когда они слышали слова, произносимые Богом — не было ещё воплощения, получается, что Бог создал эти звуки. Помните, когда еврейский народ остановился у подножия горы Синай, прежде чем Моисей взошел, чтобы получить скрижали, Бог произнёс эти Десять заповедей, то есть народ еврейский слышал голос Божий, слышал Десять Заповедей, а потом уже Моисей восходит и получает эти Десять Заповедей, записанные на скрижалях. Получается, что по уникальности молитва «Отче наш» Нового Завета сопоставима с Десятью заповедями Ветхого Завета. И, конечно, поскольку Сам Господь даровал её, то мы ее употребляем на каждом богослужении, то есть и в наших утренних и вечерних молитвах присутствует «Отче наш», на Литургии она как раз является заключением Евхаристического канона, то есть перед Причастием мы поем все вместе молитву «Отче наш». Ну, и на любой службе — на каждом часе, на вечерне, на утрене обязательно присутствует молитва «Отче наш». В Евангелии от Луки тоже есть молитва «Отче наш», она немножечко отличается по тексту, и там говорится, что ученики попросили Господа: научи нас молиться, и Господь произносит молитву «Отче наш». Встает вопрос — это два разных случая, дважды Господь повторял, да еще с некоторыми вариациями, или тут просто один и тот же случай — но евангелист Матфей помещает якобы это было в Нагорной проповеди. Скорее всего, это два разных случая. Как мы с вами говорили, и Нагорная проповедь и проповедь на ровном месте у евангелиста Луки — это были две разные ситуации, и наверное, Господь вообще не единожды, а несколько раз предлагал ученикам этот текст, и знаете, экзегеты допускают, а возможно, что вместе с учениками Он и молился этой молитвой «Отче наш». Потому что ведь это единственный случай, когда Господь говорит в молитве — «Отец наш», во всех остальных случаях, когда Иисус Христос говорит про Небесного Отца, говорит «Отец Мой», чтобы подчеркнуть, что Сын равен Отцу. А когда говорит про других людей, Господь Иисус Христос, Он говорит: «Отец ваш Небесный» — и мы только что это слышали — чтобы указать на то, что отношение Отца к Сыну, к Воплотившемуся Богу, к Иисусу Христу иное, нежели отношение Отца к остальным людям, о чём мы сейчас ещё поговорим. Поэтому, скорее всего, это были два разных случая: в Евангелии от Матфея и в Евангелие от Луки.
Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! Давайте посмотрим по-гречески, потому что это очень важный текст: πάτερ ἡμῶν ὁ ἐν τοῖς οὐρανοῖς. Πάτερ ἡμῶν — Отец наш. Вы знаете, есть двоякое понимание того, как здесь нужно имя «Отец» воспринимать, потому что Господь Иисус Христос говорит в молитве, в беседе со своими учениками, с апостолами в Первосвященнической молитве перед тем, как пойдет на крестные страдания, обращаясь к Богу, Он говорит: Я открыл Имя Твое людям. Какое же Имя открыл Христос нам в Новом Завете? В Ветхом Завете было имя «Яхве», которое в Синодальном переводе и в церковнославянском переводе переводится как «Господь». «Яхве» этимологически означает «помощник и покровитель», тот, кто активно присутствует. Но хотя представление о том, что Бог является Отцом для еврейского народа было, и можно найти такие идеи, такие мысли, но вот это нарицательное имя «Отец» — оно не использовалось как имя собственное по отношению к Богу в Ветхом Завете. Поэтому, конечно, речь идет о том, что Христос открывает Имя Отец, Бог как Отец. Но здесь то важное различие, о котором мы только что сказали. Для Иисуса Христа, для Логоса, для воплотившегося Слова Отец является Отцом по природе, а он является Сыном по природе, Сын равен Отцу. То есть когда Христос называет Его Своим Отцом, речь идет о том, что в Святой Троице есть Отец, Сын и Святой Дух, и они неразрывно связаны — единая природа. Но мы с вами тоже становимся детьми Божьими, сыновьями или дочерьми Божиими через веру в Иисуса Христа. Всех отсылаю, (особенно тех, кто будет смотреть видео на канале YouTube нашей церкви) к лекции М. В. Ковшова, доцента Московской Духовной Академии, прочитанную в прошлый раз в нашем образовательном центре. В этой лекции Михаил Всеволодович очень хорошо показал, что через веру мы усыновляемся Богу, потому что мы веруем во Христа, и через него, через Христа, мы становимся сынами Божиими. Насколько я помню из лекции Михаила Всеволодовича, это Послание к Римлянам, 8 глава, а еще Послание к Галатам, 3 глава.
Вернёмся с вами к Евангелию от Матфея. Итак, Отец наш. Обратите внимание, что это понятие усыновления, которое есть у апостола Павла, важно тем, что как отмечают исследователи, термин усыновления имел юридический характер. То есть мы сейчас говорим, что мы усыновлены, мы дети Божьи. Но для нас иногда это красивые слова. А если юридически произошло усыновление, то человек, которого усыновили или если кого-то удочерили, получает все права — права на имущество, права на владение фамилией, потому это тоже очень важно, вступает в определённое общество, приобретает определенные связи. Это очень важно. И получается, что мы, когда усыновлены Богу через веру в Иисуса Христа, как вот Христос по природе общается с Богом, пребывает в любви, так и мы — теперь мы открыты любви Божией, мы ощущаем эту любовь Божию. Итак, Отец наш. Дальше смотрим: ὁ ἐν τοῖς οὐρανοῖς, — буквально это «Ты, Который в небесах», потому что «небо» в ед. ч. будет «уранос», а множественное число «урани» — ἐν τοῖς οὐρανοῖς. Встает вопрос: почему «в небесах»? Мы с вами уже говорили, что в еврейской среде термин «урани», небеса, который является аналогом еврейского «шамайм» — небеса, вообще говоря был даже заменителем или символом Бога или имени Божия. Не произносили слово «Бог», а говорили «небеса». Но, конечно, надо вспомнить, что этимология тогда была иная. То есть мы сейчас представляем себе устройство мира в терминах и в понятиях современной науки, а тогда было представление, что у неба есть разные сферы — помните, апостол Павел говорит, что был восхищен даже до третьего неба — в некоторых системах космологии было до семи небес, и поэтому, конечно же, представлялось, что вот есть некий высший горный мир, ангельский мир, духовный; и поэтому Бог соотносится с этим миром, который при этом ассоциируется с небесами. Это не наше небо с облаками — ни в коем случае, потому что, когда, помните, полетел первый человек в космос и наша такая примитивная советская пропаганда — при том, что наука-то советская не была примитивной, была прогрессивная, а советская атеистическая пропаганда говорила: слетал Гагарин в космос на небеса, и Бога там не увидел — ничего подобного! — это не те самые небеса, которые в тексте молитвы «Отче наш».
Ἁγιασθήτω τὸ ὄνομά σου — Да святится имя Твое. Вот здесь очень важный глагол «агиазо» — святить или освящать. Да святится имя Твое, то есть пусть Твое имя будет свято. Встает вопрос: кто будет святить имя Божие и почему нужно святить имя Божие, а не Самого Бога — видите, сколько вопросов. Давайте разберемся с тем, что такое святить, и кто должен имя святить. Мы говорили, что, безусловно, когда Господь употребляет этот термин, Он употребляет в смысле Ветхого Завета, а в Ветхом Завете освящение предполагает отделение от всего мирского, суетного, профанного. Изыдите среди их и нечистоте их не прикасайтесь — помните Пятикнижие. Поэтому получается, когда мы почитаем Бога, это нельзя делать в суетной, мирской обстановке, греховной. Получается, что мы просим у Бога, дабы Он почитался, Он святился подобающим образом, а этот подобающий образ какой? — прежде всего богослужение. Потому что на богослужение мы приходим в храм, приходим в церковь, мы как раз все мирское, суетное оставляем за стенами церкви. Но не только богослужение — ведь в древности предполагалось не только чтение молитв, но и размышление над Священным Писанием, этот западный термин «медитация», который абсолютно скомпрометирован — скомпрометирован уже после средневековых сомнительных практик вот такой прелестной молитвой — Франциск Ассизский, и так далее, но в древней Церкви западной он предполагал именно чтение Священного Писания с молитвой и размышление, ну, и наш восточный термин «богомыслие». То есть, когда мы хотим правильно почитать Бога, мы должны для этого выделить время, и соответственно, какое-то место, то есть создать определенную обстановку. Теперь встает вопрос: а кто должен святить, не только мы — мы желаем, чтобы и у других людей имя Божие прославлялось и почиталось, не может быть человек один на один с Богом. Да, наша вера во многом индивидуальная, если мы ощущаем в своём сердце благодать, мы тогда можем продолжать жить и веровать, но мы не можем быть вне Церкви. Помните эту фразу «кому Церковь не мать, тому Бог не Отец» — поэтому, конечно, очень важно, чтобы были другие люди, которые могут нас поддержать, вдохновить, воодушевить, а в другой момент мы их поддерживаем, вдохновим, воодушевим, чтобы была церковная община, церковная жизнь. Теперь давайте подумаем — разобрались, что значит «святить» — то есть не только прославлять, почитать, но соответствующее время место и усилие, чтобы создать это время и место. А почему имя Твое, а не говорим что «пускай святишься Ты?» Потому что Бог и так свят. Он не может быть осквернённым, но эта святость Бога — это свойство природы, а когда Бог открывает Себя — Он открывает Себя прежде всего через Свое имя и через Свое учение. То есть очень точная фраза. Здесь, конечно, за термином «имя» нужно понимать учение о Боге — то, что мы знаем, то, что мы поняли о Боге, потому что полностью познать Бога по сущности Его, по природе человек не может. Вы это знаете — что полностью Бог непознаваем для нас, для ограниченных существ. И вообще говоря, в жизни будущего века, когда знание упразднится, навыки наши уже утратят значение и апостол Павел говорит: останется только любовь — в чём будет характер нашей деятельности? В познании Бога. То есть мы больше и больше будем познавать Бога, а Он будет больше и больше нам Себя открывать. Получается, здесь за термином «имя» — это то, что Бог открыл нам о Себе, то как мы можем понять Бога. И получается, что мы почитаем, прославляя через богомыслие, то настолько, насколько Он нам Себя открыл.
Да приидет Царствие Твое — ἐλθέτω ἡ βασιλεία σου. Мы с вами уже обсуждали в прошлый раз, что это термин βασιλεία нужно понимать не в смысле земного царства с иерархией, с определённой бюрократией, с границами, с таможней, а именно как царствование. Ведь Сам Господь говорит: не придет Царство небесное приметным образом — не скажет вот оно, здесь, в Париже, или вот оно, там, в Ватикане, но Царство небесное внутри вас есть. То есть, конечно, это именно царствование Божие, когда мы себя ощущаем гражданами Небесного Иерусалима. Но что из этого следует? То есть вы скажете: можно произнести красивое слово «я — гражданин Небесного Иерусалима». А что из этого следует? То, что мы граждане какой-то страны. По-моему в России сейчас тоже запрещено двойное гражданство, ты не можешь быть гражданином, например, России и гражданином каких-нибудь Лимпоповских островов. Но в некоторых странах ты не можешь быть гражданином этой страны и другой. Выбирай: или нашей, или другой, или Лимпопо или Россия. Почему это? Потому что, если ты гражданин — ты, вообще говоря, подчиняешься законодательству, разделяешь культурные ценности, и так далее. Если я говорю «я гражданин России», значит, я разделяю ценности, которыми живет русский народ, разделяю законодательство, для меня оно симпатично; если нет — я буду пытаться его менять и т. д. И в таком случае, если мы граждане Небесного Иерусалима, если в нас царствует Бог, то мы исполняем Его волю через исполнение Его заповедей — есть же тоже Закон Божий, законодательство Божие. Может вступить закон Божий в противоречие с земным законом? Да, конечно, может, и в таком случае человек верующий попадает в очень непростую ситуацию. В некоторых странах запрещена, например, под страхом смертной казни проповедь христианства — и как быть? Апостол Павел говорит: «горе мне, если я не благовествую», и любой христианин, если он более-менее в духе христианском находится, бодрый, активный, он хочет поделиться радостью с другими, сказать: знаете, хорошо в Бога верить, это христианство, которое есть Любовь, а не которое страшное и наказывает. В таком случае получается некая коллизия. Поэтому — да, вот оно, царствование Божие в наших сердцах. Получается, что мы молимся, чтобы мы прежде всего были гражданами Небесного Иерусалима, чтобы Бог в нас царствовал — а что это означает? — Чтобы мы Его волю исполняли, чтобы Его заповеди исполняли. Но притом не индивидуалистически — я исполняю сам по себе, Наташа сама по себе, Антоний сам по себе. Ведь не может быть таким государство в государстве, его члены как-то координируют действия между собой. А получается, что некое и почитание Бога и исполнение Его заповедей, но мы друг с другом соотносимся, у нас, как бы мы сейчас сказали, есть какие-то общие цели, намерения, может быть, даже проект, совместная деятельность — это все безусловно входит в понятие Да приидет царствие Твое.
Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Γενηθήτω τὸ θέλημά σου ὡς ἐν οὐρανῷ καὶ ἐπὶ γῆς. Вообще говоря, греческий текст лучше передан в церковнославянском переводе — Да будет воля Твоя яко на небеси и на земли — «как на небе так и на земле», и вот такой же порядок в греческом тексте. Почему? Потому что небо — это ангельский мир, — имеются в виду, конечно, не отпавшие от Бога ангелы — именно святые ангелы, которые исполняют Его волю, и мы молимся, чтобы и здесь на земле воля Божия исполнялась. А иначе не может быть царства Божиего в наших сердцах, это своего рода тоже следствие предыдущего прошения о Царстве Божием. Как на небе, так и на земле — смотрите, как интересно — то, что Христос в молитве «Отче наш» употребляет небо и земля — с одной стороны это семитизм. — Помните: В начале сотворил Бог небо и землю. Когда говорится «небо и земля», тем самым указывается на всю вселенную. А с другой стороны, здесь Христос подчеркивает: на небе уже исполняется воля Божия, а на земле нет. Ангельский мир более высок, он духовен — так почему же нам, людям, не исполнять волю Божию, мы, значит, тоже призваны, и можем исполнять волю Божию.
11-й стих, очень интересный: τὸν ἄρτον ἡμῶν τὸν ἐπιούσιον δὸς ἡμῖν σήμερον. Τὸν ἄρτον — это хлеб. Но ведь здесь в молитве «хлеб» — это собирательное понятие — не только булочка или лепешка, это символ того, что служит нам к существованию, то есть это и пища, и питье, и одежда в каком-то смысле. Τὸν ἄρτον ἡμῶν — хлеб наш. Τὸν ἐπιούσιον — давайте мы пометим это слово [эпиусион]. Я тоже ставлю в квадратные скобки, чтобы подчеркнуть, что мы русскими буквами записываем транслитерацию, то есть произношение. Возможны два понимания этого термина. Первое понимание: «эпиусиоc» как «повседневный, насущный», то есть для существования, для жизни. Хлеб наш насущный — хлеб для нашего существования. Δὸς ἡμῖν σήμερον — «сегодня», если вот так понимать, как понимается в нашем церковнославянском и русском переводе, то мы просим у Бога всего необходимого для существования. Но именно на сегодня, чтобы не заботиться о завтрашнем дне. Почему? Потому что, конечно, для нас с вами очень хотелось бы копить, и у некоторых есть такая страсть к накопительству, и более того — эта страсть не только не порицается — она поощряется и прославляется в окружающем нас в обществе. Логика людей, которые копят очень проста: сегодня доход такой, завтра другой, сегодня я только за себя отвечаю, я пока студент, завтра я уже отвечаю за супругу, а супруга за мужа, а послезавтра уже детки появляются, и я отвечаю за супругу, или супруга и за детей, и поэтому, если вдруг не хватает денег, нам надо что-то есть, нам надо одеваться — а современное общество очень много требований выдвигает — нужна и всякая аппаратура — там мобильники, ноутбуки, автомобили для передвижения, путешествия ещё что-то — высокие стандарты. А сегодня так, завтра по-другому. И вот хочется положить на счёт в банке сначала там 1000 рублей, потом 5000, потом 10 000, потом 50 000, потом 100 000, а неплохо бы и миллиончик иметь — и миллиончик не в рублях — в евро или в долларах; и вот начинается накопительство. И мы с вами слышим: смотрите, это самый богатый человек на земле — Билл Гейтс — 50 млрд долларов, хвала ему и честь. А наши олигархи, конечно, поменьше — 4–5 млрд долларов — это же на сколько? — на 10 жизней, на 100 жизней хватит такого собрания — и он, и жена, и дети, внуки, правнуки будут жить безбедно. Но получается вот то, что накоплено — ведь это где-то накоплено, где-то — оно не за работу, те, кто из вас, кто более-менее разбирается в экономике, он понимает, что не всегда надо нужно копить — даже и в семье. Иногда нужно не копить на черный день, а вот сейчас дать — жене, ребенку, еще куда-то вложить, в какой-то проект, чтобы он заработал, и получается, что накопительство может обернуться очень большими дурными последствиями и для самого человека, и для его семьи, и для общества особенно. Поэтому Господь и подчеркивает: всё необходимое для жизни, но только на сегодня, потому что завтра будет день и будет Господь опять заботится о нас. Это первое значение. Помните притчу Господа Иисуса Христа — что у человека такой был урожай прекрасный, что даже он говорит: я разрушу все свои элеваторы, хранилища, новые построю и скажу своей душе: душа, ешь, пей, веселись, потому что надолго у меня уже богатство. Господь говорит: безумец, в эту ночь твою жизнь отнимут у тебя, то есть ты напрасно думаешь, что вот это всё. А смысл-то какой у притчи — ведь какое-то время понадобится ему, чтобы построить эти хранилища, элеваторы, но ведь именно это время он мог использовать, чтобы милостыню дать, как-то вот пустить в оборот — как помните, Иоанн Кронштадтский —  он же ведь не просто подавал, он на первых порах подавал милостыню, а потом уже создавал вот эти вот работные дома, чтобы люди работали, т. е. возможность заработать. Это же всё мог сделать и богач из евангельской притчи, но он это не сделал, он думал только о себе. Поэтому будем стараться не уподобляться тем, кто занимается накопительством, постепенно оно уже превращается в накопительство — хлама, как материального, так и душевно-духовного, будем уповать на Бога. И знаете, Иоанн Златоуст говорит: тот кто тратит — это господин, а кто не тратит и копит — это раб. Раб должен хранить сокровище, пока господин ушел. Господин вернулся, начал раздавать — вот он господин. Ещё Златоуст тоже говорит: если ты тратишь, значит, ты себя уже чувствуешь богатым; но он говорит это про милостыню в частности — а если ты не тратишь, а наоборот, копишь — ты себя до сих пор считаешь бедным. И получается, что кто не подает милостыню, а считает, что вот где-то там ещё надо подкопить, куда-то положить на счёт, еще где-то — это бедняк. Как помните, Сенека говорит: самый страшный род бедности, это когда богатому всё время чего-то не хватает. То есть ты богат, когда ты себя осознал богатым, когда у тебя есть то, что необходимо для жизни или для твоей деятельности, и тебе больше не нужно.
Хорошо, это первое значение. Второе значение — если мы рассмотрим это греческое слово, «эпи» означает «над», а «усиа» означает «природа или сущность». Тогда можно второй вариант данное слово перевести как «хлеб надсущный или сверхъестественный». Хлеб сверхъестественный дай нам сегодня. Ну, и конечно, такое толкование тоже не просто имеет право на существование — оно очень хорошо дополняет первое, и оно неотъемлемо от христианской жизни. Вспомните — ведь Господь когда поучает евреев, говорит: Я вам дам хлеб, это плоть Моя, в пищу Мою плоть, и получается, что здесь речь идёт о Евхаристии, когда мы под видом хлеба и вина приобщаемся, причащаемся, вкушаем Тело и Кровь Христовы. И через вкушение Тела и Крови мы приобщаемся Божественной благодати — по словам апостола, становимся причастниками Божественного естества, принимаем Божью благодать в сердце. В таком случае мы просим Бога не только о том, что нам необходима пища, питье, одежда, для такой вот физической жизни, но и то, что необходимо нам для духовной жизни — а нам необходимо Причастие. И вот это еще одна причина, по которой молитва «Отче наш» звучит непосредственно перед тем, как мы причащаемся Святых Христовых Тайн.
Следующее прошение, 12 стих. Καὶ ἄφες ἡμῖν τὰ ὀφειλήματα ἡμῶν — и прости нам долги наши, ὡς καὶ ἡμεῖς ἀφήκαμεν τοῖς ὀφειλέταις ἡμῶν — как и мы прощаем должникам нашим. Ну вот здесь встречается такое замечательное слово «офилима», которое означает «долг». В данном случае Господь использует символ, образ, который был уже известен в тот период, когда Он воплотился. Если человек согрешил против другого, тем самым он как бы взял взаймы, взял в долг. То, что этот символ имел место уже у евреев до воплощения Господа Иисуса Христа, мы с вами видим из Кумранской рукописи, которая датируются I веком до Рождества Христова, и называется «Небесный князь Мелхиседек». В этой Кумранской рукописи говорится, что когда придет Мессия, Он избавит людей от всех долгов и беззаконий, то есть напрямую связывается долг и беззаконие. Поэтому мы с вами можем констатировать, что «офилима» вообще говоря, является символическим указанием на «амартиа» — грех. А теперь давайте думать: итак, кто наш должник? Тот, кто нам что-то нехорошее сделал, а если сделал нехорошее, значит, мы на него обиделись, разозлились, возроптали. Это наши должники, они нам должны. И Господь говорит: давайте им простим, долг погасим. Тогда что произойдет? Отец наш Небесный простит нам наши долги, а что значит: наши долги? — Это наши грехи перед Богом. То есть другими словами, если мы простили, то простит и нам Бог. Но ведь нам-то Бог, мы знаем, прощает многое, и если мы об этом будем помнить и увидим это в своей жизни, тогда и нам будет проще ближнего простить. А это условие для мирного сосуществования с ближним для того, чтобы научиться любить, очень трудно, но научиться любить ближнего. Итак, и прости нам долги наши как и мы прощаем должником нашим.
13 стих: καὶ μὴ εἰσενέγκῃς ἡμᾶς εἰς πειρασμόν ἀλλὰ ῥῦσαι ἡμᾶς ἀπὸτοῦ πονηροῦ. И не введи нас в Искушение, — и вот здесь «искушение» — это термин, который по-гречески звучит как «пирасмос» — это испытание, что еще переводит славянский термин «искушение». И не введи нас во искушение. То есть в какое-то испытание, когда мы испытываемся, как бы мы сказали сейчас — какое для нас привычное слово, когда мы говорим про испытания? Экзамен. Не хотим, чтобы у нас были в жизни экзамены, нам не хочется, даже когда мы шли в университете на экзамен или в школе, мы вот так вот тряслись и дрожали, нам было неприятно, что-то такое там сосало под ложечкой, скреблось, какая-то мышка скреблась, но, тем не менее, в жизни у нас бывают испытания. И вот относительно природы или происхождения испытаний в Священном Писании Нового Завета мы можем найти две несколько различные мысли. Одна мысль у апостола Иакова. Он говорит: Бог никого не испытывает злом и Сам не бывает испытаем, но каждый испытывается, искушается собственной похотью, т. е. какими-то своими собственными страстями. Эта мысль апостола говорит о том, что если у нас есть некие пороки или страсти, они могут стать причиной скорбей для нас, и Бог попускает нам эти испытания, эти искушения, эти скорби для того, чтобы мы задумались и исправили свои пороки для нашего исправления. Очень простой пример. Знаете, когда появились сериалы — вот такой есть сериал «Lost» («Остаться в живых» в переводе на русский), и один очень благочестивый христианин в священном сане — тогда еще не было интернета, он принес мне диски, сказал: отец Димитрий, очень интересный сериал. Я взял — сериал интересный, я не мог оторваться, до 3 или до 4 ночи смотрел — уже с супругой, знаете, как временная одержимость — настолько интересный был сериал. Я в 4 или в 5 лег спать, а уже в 7 или в 8 надо вставать, куда-то там идти в Академию, я раздраженный, я недовольный, это солнце, которое светит уже хмуро, и люди как-то не так мне улыбаются… Вот он — такой настоящий, хороший пример этого искушения, испытания от собственной похоти — мне хотелось смотреть этот сериал, всё интереснее и интереснее — что там дальше и дальше. Любое согрешение, которое у нас, приводит нас к некоему такому испытанию, но испытания именно из-за нашей страстности. Или бывает, на вечеринке посмеялись много, выпили лишнего — очень тяжело просыпаться с утра, и мы просыпаемся мы недовольны, но здесь же не Бог — здесь правильно апостол Иаков говорит, что Бог нас не искушает, — мы сами себя тем самым ввели в искушение. И мы поэтому просим: Господи, не даруй нам вот таких испытаний от нашей греховности, но если они попущены — чтобы мы могли задуматься, чтобы уже не до 5 смотреть, хотя бы до часу — а лучше до 11:00 — а в идеале вообще не смотреть такие сериалы, которые такие страстные. Это один вид искушения.
О другом виде искушения говорит апостол Павел: Бог не попустит вам испытания («испытания» — там в славянском, в синодальном — «искушение») больше, чем вы можете понести. Здесь уже идет речь о внешнем испытании для верующего человека, чтобы наша вера стала видна нам самим хотя бы, то есть чем больше вера, тем больше может быть испытание. Это испытание закаляет — как пророк в Ветхом Завете приводил пример, что вот как руда переправляется в печи и становится металлом, и мы — если это испытание выдерживаем, мы становимся более крепкими более твердыми. Соответственно, это другой вид испытания, и мы с вами помним, что в некоторых случаях Бог попускает даже падшим силам, ангелам падшим, участвовать в такого рода внешнем испытании. Книга Иова — там дьявол приходит к Богу и просит, говорит: конечно, Иов богатый — жена есть, дети есть, дочери есть — чего бы ему Тебя не прославлять? И тогда Бог, вы помните, у нас тоже была соответствующая лекция (смотрите в YouTube, ставьте «лайки») Бог соответственно попускает дьяволу, дьявол начинает испытывать Иова, и Иов остается твердым, и настолько это было важно, что пример Иова и соотечественников, его современников вдохновил, и до сих пор нас с вами тоже вдохновляет. Поэтому это второе может быть испытание для нашей с вами твердости. Ну и порядочности — не только религиозное бывает испытание. Человек — учитель, врач, предприниматель, сталкивается со сложной ситуацией, выше удостоенной, и ему приятно — значит, все порядочные люди, и у них уважение возрастает. Но мы всё-таки просим, чтобы экзаменов было поменьше, чтобы только тогда, когда это действительно для нас необходимо. И не введи нас в искушение.
Ἀλλὰ ῥῦσαι ἡμᾶς ἀπὸτοῦ πονηροῦ — но избави нас от лукавого. Вот очень хорошее слово «ἀπὸτοῦ πονηροῦ» — «от лукавого». Здесь стоит родительный падеж — «пониру». Что же скрывается за этим родительным падежом? В качестве именительного падежа здесь могут быть два разных слова. Одно слово — это существительное мужского рода «понирос», то есть лукавый. Мы с вами знаем из Нового Завета, что лукавым, как личность, как персонифицированное зло, лукавым называют дьявола, сатану, т. е. это тоже самое, что и дьявол. И в таком случае мы просим Бога избавить нас от действий дьявола, но в той степени, в которой Бог ему попускает — как в книге Иова. Это первый вариант.
Второй вариант. За этим родительным падежом может скрываться существительное среднего рода — «понирон», то есть зло или лукавство. Здесь уже нет персонификации, здесь зло в общем смысле — какие-то стихийные бедствия, катастрофы — они могут происходить не от действий дьявола, от несовершенства этого мира, конечно как следствие грехопадения человека — это понятно, но они не всегда связаны с конкретной личностью или личностями. В нашем с вами как церковнославянском переводе, так и в синодальном русском переводе, поскольку мы говорим «от лукавого», то у нас сохраняется неопределенность греческого текста. Мы это можем понимать и в смысле «избавь нас от зла» — не персонифицированного «избавь нас от дьявола». И в общем-то эти два понимания друг друга дополняют, потому что иногда зло следствие несовершенства природы, а это следствие грехопадения; иногда зло, особенно какое-то такое испытание видишь, такие человеческие интриги — говорят, нарочно не придумаешь, вот уже падшие силы — они тоже пытаются как-то людьми манипулировать, чтобы человека столкнуть с человеком. Ведь «дьявол» — этимологически это слово происходит от греческого διάβάλλω — «разбрасываю», когда ссоры людей между собой, кто дьявол? — тот, кто ссорит, сатана, то есть противник, тот, который сопротивляется людям, пытается в них посеять вражду, ненависть, негодование друг на друга. Ну, а если смотрим другие языки, то в английском языке, как правило, мы можем понять по переводу, какой смысл вкладывает переводчик. Потому что если речь идет о персонифицированном зле, о дьяволе — «and deliver us from evil wand» — от конкретного злого; а если в общем смысле — «and deliver us from the evil», т. е. избавь нас от зла. Но в русском и церковнославянском, в общем-то, два значения, которые друг друга дополняют.
И давайте мы обсудим последнюю фразу, которая есть в синодальном переводе и в церковнославянском тексте: Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь. Но этой фразы мы не находим в древних рукописях Евангелия от Матфея. Она изначально отсутствовала в молитве «Отче наш». Эта фраза использовалась на богослужениях, это литургическая фраза, поскольку «Отче наш» уже с момента, когда Господь дал ученикам, использовалась как молитва на общественном богослужении, то она использовалась в древней Церкви. Мы с вами впервые находим молитву «Отче наш» с таким литургическим добавлением в древнем христианском памятнике Дидахе — или «Учение Господа народам через 12 апостолов», и там в Дидахе стоит очень краткий вариант «Яко Твоя сила и слава во веки. Аминь» — очень краткий. А уже в других источниках христианских II–IV века постепенно разные варианты можно найти: «яко Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь». И в конце концов эта фраза развилась до нашего полного варианта в восточном богослужении: «яко Твое есть Царство Отца и Сына и Святого Духа ныне и присно и во веки веков. Аминь». Смотрите, какая подробная и развёрнутая литургическая фраза! И вот что интересно: но если наша с вами литургическая фраза обращается к Отцу и Сыну и Святому Духу, получается, что наши с вами церковные деятели восточной церкви в данном случае понимают под обращением к Отцу вообще всю Святую Троицу. Почему? — Потому что Отец ведь не действует неразрывно от Сына или неразрывно от Духа Святого. Действие — это следствие природы, а природа у них единая. Поэтому хотя мы обращаемся к Отцу и говорим об усыновлении через Иисуса Христа, но Отец как раз через усыновление через Христа и по содействию благодати Святого Духа, вся Троица являет себя в качестве Отца, такое отеческое отношение к нам проявляет. Это вам понятно? Но поскольку этой фразы не было в изначальном тексте молитвы, и поскольку она только во время богослужения, и, как правило, только священнослужителями произносится, то когда мы читаем дома, в утренних и вечерних молитвах, мы эту фразу не произносим. То есть мы заканчиваем на «избави нас от лукавого». Кстати говоря, перед обедом тоже, когда мы читаем «Отче наш», «но избави нас от лукавого» и потом «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу и ныне и присно веки веков. Аминь. Господи помилуй, Господи помилуй, благослови» — и если есть священник, он благословляет священнической молитвой. Ну, а миряне уже могут благословить другой молитвой, которая, соответственно, у мирян есть. Поэтому данное литургическое благословение позволяет нам осмыслить то, как воспринималось имя Отец уже в восточной православной церкви на протяжении I-II тысячелетия.
Я предлагаю на сегодня остановиться и продолжить изучение рассмотрения Нагорной проповеди на следующем занятии, потому что, на мой взгляд, те мысли, те идеи, которые излагает Господь, носят как богословски значимый характер, так имеют и важное практическое значение в жизни каждого христианина.

Нагорная проповедь. Часть 3 (расшифровка)

Сегодня у нас третья лекция (и последняя) на тему «Нагорная проповедь», и продолжим мы сегодня как раз с того места, на котором остановились. В прошлый раз мы с вами закончили на молитве «Отче наш», и поэтому сегодня начнем рассмотрение со следующего раздела Нагорной проповеди — это раздел 6 «прощение людей и пост», 6 глава, с 14 по 18 стихи.
14-й стих, по сути дела, объясняет ту символику прощения как оставление долга, о котором мы говорили в прошлый раз, рассматривая молитву «Отче наш». Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших. Очень простая мысль. Здесь, как вы видите, Господь Иисус Христос предлагает прощать других для того, чтобы нам простил Бог, но на самом деле, если мы посмотрим на Священную историю в целом, то, как мы уже знаем, после Распятия и Воскресения Господа Иисуса Христа дело обстоит даже несколько иначе. То есть Бог для нас уже сделал всё, чтобы нас простить. Ибо так возлюбил Бог, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в него не погиб, но имел жизнь вечную, — говорит Иоанн Богослов в 3-й главе. Итак, Бог нас прощает, но наша задача это понять, это осознать, это почувствовать в своей душе. Если только это поймем — как Бог нас прощает и как Бог нам помогает, тогда сможем найти в себе силы, найти себе волю для того, чтобы простить других людей — особенно ближних, которые рядом с нами и которые больше всего нам и досаждают.
Сказав об этом, Господь переходит к теме поста. 16 стих: Также, когда поститесь, не будьте унылы как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Здесь надо сказать несколько слов о том, что имеется в виду под постом. Мы с вами знаем, что этот стих читается в последнее воскресенье перед Великим Постом — соответственно, мы с вами, когда говорим о посте и произносим это слово, тут же вспоминаем многодневные посты, и то, как тяжело нам их проходить. В древности, в ветхозаветной Церкви, также как и на Древнем и Ближнем Востоке, как правило, были однодневные посты, причем они заключались в следующем: человек с утра и до самого вечера не ел и не пил, и только когда садилось солнце, он мог кушать — причём всё, что угодно. Сейчас такой вариант поста сохранился в исламе, потому что мусульмане постятся в течение дня, но вечером могут есть всё, что пожелает душа. Иногда такие посты были 2-х или 3-х дневные. В некоторых случаях во время таких постов не только постились сами, но старались, чтобы постились дети, а также ещё не давали корма и домашним животным. Об этом мы читаем в Книге пророка Ионы, где рассказывается о том, как он обратился к ниневитянам с тем, что если они не раскаются пред Богом, то Бог их накажет. Соответственно, они на эту проповедь Ионы откликнулись положительно, и когда они постились, не только они, но и их скот тоже постился. С нашей точки зрения это очень странно, нам это кажется неразумным, но видимо так древние люди мыслили — что не только их, людей, это касается, но даже животные в какой-то степени разделяют их тяготы. В древней Церкви первоначально не было многодневных постов, хотя мы с вами знаем, что в иудаизме перед пришествием Иисуса Христа были посты два раза в неделю. Помните, когда Господь рассказывает Притчу о фарисее и мытаре, и фарисей говорит: я пощусь два раза в неделю. Из раввинистических источников мы с вами знаем, что это было в понедельник и в четверг. Однако уже в древних христианских памятниках, в частности, в Дидахе говорится о том, что мы постимся иначе, и наши постные дни среда и пятница. Итак, в древности были два постных дня на протяжении недели. Надо сказать, что многодневных постов в нашем сегодняшнем понимании не было. Перед Пасхой, как мы можем видеть у древних христианских авторов, был однодневный пост или двухдневный пост, иногда был 40-часовой пост — как раз по 40 дням, которые постился Господь Иисус Христос в пустыне. И только позже, где-то к III и IV четвёртому веку появляется 2-х, 3-х недельный пост, ну и постепенно количество дней увеличивается. У нас сейчас пост 40 дней плюс ещё отдельно Страстная седмица. Ну и значительно позже появляются Рождественский пост и два других — Петров пост — для тех, кто не постился в Великий пост, и соответственно, Успенский пост. Что касается пищевых предписаний, то они тоже были разнообразны. Конечно, были и строгие практики, особенно на юге, где несколько иной климат и несколько другие фрукты, другие овощи — не так, как у нас с вами, потому что сейчас и фрукты, и овощи для того, чтобы они хранились, обрабатываются специальными веществами, какую-то обработку газом проходят — и вот вы знаете, недавно довелось видеть, как моя супруга помыла персики — в нём какие-то мыльные руки — она говорит: что такое, непонятно — от этого вещества, которое консервирует, ощущение как от мыла. Говорят, что иногда яблоки каким-то воском обрабатывают и так далее. Здесь нужно быть очень осторожным, потому что если мы желаем поститься — дело хорошее, но важно не навредить своему здоровью. Так что пост — это не время для здоровья, пост — это воздержание, пост — это желание на какое-то время взять на себя больший подвиг, и конечно, он проявляется не только и не столько в пищевом аспекте, сколько именно в духовном делании. Поэтому давайте помнить, то, например, даже на юге в некоторых италийских монастырях в числе постных блюд рассматривалась не только рыба. В общем-то это рекомендуется для мирских, для людей, которые живут в миру — вкушать, за исключением Первой, Крестопоклонной и Страстной седмицы и рыбу, в том числе, — но и также дичь, птица, потому что с библейской точки зрения она была сотворена в тот же день, что и рыбы; и италийские монахи считали возможным вкушать в постные дни птицу. Поэтому очень хорошо, что в христианстве — по крайней мере, в православном христианстве индивидуальный подход, и если нужно каким-то образом пост ослабить, то необходимо обратить к священнослужителю, духовнику для того, чтобы подобрать ту меру, ту норму, которая именно для нас является оптимальной. Если мы вдруг чувствуем, что нам плохо, что нам тяжело, то конечно, нужно взять благословение на употребление молочных продуктов, чтобы не повредить своему здоровью. Но конечно, основным, скажем, так элементом или основной чертой, основным свойством поста рассматривали воздержание духовное. То есть, если мы постимся, мы стараемся не развлекаться, не проводить жизнь в праздности, а уж тем более не поддаваться каким-то страстям или порокам. И вот поскольку в древности, когда люди постились, они очень часто как раз выражали раскаяние или сожаление о своих прежних грехах, то иногда это выражалось в Ветхом Завете явно и внешним образом. То есть садились в пепел или в какое-то грязное место, раздирали рубашку, посыпали голову пеплом для того, чтобы подчеркнуть, что мы сожалеем о соделанном. Соответственно, по этой причине Господь, видя, что в его время уже лицемеры поступали таким образом, не имея внутреннего искреннего чувства, а только его имитируя, актерствуя, Господь нам это запрещает. Смотрите: Ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не перед людьми, но перед Отцом твоим, Который в тайне, и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. В этих трех последних стихах есть целый ряд интересных греческих терминов, на которые имеет смысл обратить внимание. Когда поститесь не будьте унылы как лицемеры. И мы с вами уже знаем это греческое слово «υποκριτής» — лицемер, то есть актёр. Получается, что люди времен Христа актерствовали, если пытались показаться постящимися. Внешне простились, но внутри даже об этом не помышляли. Они принимают на себя мрачные лица — и если мы посмотрим, здесь стоит глагол греческий «ἀφανίζου» — это «вскрывать, убирать, прятать, разрушать», то есть они свои лица прячут, не то, что есть на самом деле, они это уныние эту мрачность выставляют напоказ. Но они получают уже свою награду. Каким образом? Через похвалу от других людей, потому что похвала, конечно, может очень многое, если человек живет и питается похвалой. Мы с вами, знаем, что очень часто карьерный рост, карьерное продвижение для человека является очень важным и в некоторых даже крупных корпорациях в качестве важного стимула является не только повышение материального вознаграждения, но и продвижение по служебной лестнице.
Вы знаете, слова эти Господа Иисуса Христа о посте, так же как и некоторые другие Его слова Нагорной проповеди, безусловно, нужно воспринимать в контексте эпохи — не только в контексте иудаизма, но и в контексте римской культуры. Потому что пройдет всего лишь несколько лет, и христианство будет распространяться в провинциях Римской империи. В Римской империи в то время, конечно, одним из важных и влиятельных течений был стоицизм. И поэтому очень интересно посмотреть и сопоставить слова Господа Иисуса Христа и слова одного из ярких замечательных авторов, стоиков той эпохи — Сенеки. Мы с вами знаем, что не только у Господа Иисуса Христа — у апостола Павла очень много мыслей, которые нужно воспринимать в контексте эпохи, в таком философском контексте. Иногда даже апостола Павла называют христианским стоиком или стоическим христианином. Мы конечно понимаем, что источник знания у апостола Павла, и тем более у Господа Иисуса Христа — это откровение от Бога, а Христос и Сам есть Бог, Он Логос, Он являет нам Бога, и поэтому мы не говорим, что кто-то за Ним стоит — Сенека или там какие-то влияния — ничего подобного. Но когда мы говорим о том, что мы соотносим их мысли, для нас более понятной становится христианская идея, если мы увидим, как она ложится на стоическую мысль. Как сказал один автор, стоицизм стал той вспаханной землей, на которую легли и дали обильные всходы семена христианства. Давайте посмотрим, что пишет относительно поста Сенека. И вдвойне интересно то, что как и в Нагорной проповеди после речи о посте, пойдут сразу же мысли о богатстве, а лучше сказать, о том, как пренебрегать или как бороться с этой тягой к богатству. И то же самое мы с вами сейчас увидим у Сенеки. У Сенеки несколько иной ход мысли, но он тоже очень интересен, и он, по большому счёту, дополняет христианство. Нравственные Письма к Луцилию, письмо 18. Мне до того нравится испытывать твёрдость твоей души, что я по совету великих людей и тебе советую несколько дней подряд довольствоваться скудной и дешевой пищей, грубым и суровым платьем, и когда ты скажешь: так вот чего я боялся, пусть среди полной безмятежности душа готовится к трудностям среди благодеяний Фортуны, копит силы против ее обид. Солдаты и в мирное время идут в поход, хоть и не на врага, насыпают валы, изнуряют себя ненужной работой, чтобы хватило сил на необходимое. Если не хочешь, чтобы воин дрогнул в бою — закаляй его перед боем. Этому правилу и следовали те, кто каждый месяц подражал беднякам, доходя чуть ли не до нужды. Но зато потом не боялся зла, к которому приучил себя. Только не подумай, что я говорю о Тимоновых трапезах, о бедных каморках и прочих причудах пресытившихся богатствами страсти и роскоши.
Тимоновы трапезы названы по имени известного человеконенавистника, который пытался питаться очень бедно, постился, но это ему никак не помогало. А бедные каморки — это небольшие комнатки, которые были у богатых людей, они туда уединялись и молились Немезиде, культ которой тогда распространялся в Римской империи. — Пусть у тебя на самом деле будут и жесткая кровать, и войлочный плащ, и твердый грубый хлеб. Терпи все это по два-три дня, иногда и дольше, но не для забавы, а чтобы набраться опыта, и тогда поверь мне, Луцилий, ты сам порадуешься, насытившись за 2 асса. Асс — это самая мелкая медная монета в Римской империи — ну, наверное, сейчас как за 200 руб — мы в Макдональдс когда идем — какой там дешёвый гамбургер, сколько он там стоит? 100 рублей, наверное, 90 даже — то есть вот здесь на целый день 2 асса, как у нас 200 рублей.
И тогда поверь мне, Луцилий, ты сам порадуешься, насытившись за 2 асса, и поймешь, что для спокойной уверенности не нужна Фортуна, что не сверх необходимого она даст, и гневаясь и нечего тебе думать, будто ты делаешь что-нибудь особенное, ведь то же самое делают много тысяч рабов, много тысяч бедняков. Твоя заслуга только в том, что ты делаешь это добровольно, и тебе будет легко всегда терпеть то зло, с которым подчас знакомился на опыте. Будем же упражняться на чучеле, и чтобы Фортуна не застала нас врасплох, поближе сойдемся с бедностью. Сам наставник наслаждения Эпикур установил дни, когда едва утолял голод, желая посмотреть, будет ли от этого изъян в великом и полном блаженстве, велик ли он будет, и стоит ли возмещать его ценой больших трудов. Как раз об этом он говорил в письмах Полиену, написанных в год архонства Харина. В них он похвалился, что истратил на еду меньше асса, а Метродор, чьи успехи меньше — целый асс, и ты думаешь, что такой пищей можно насытиться? Да. И еще получить наслаждение. Не то легкое, мимолетное, которую нужно каждый день испытывать заново, а неизменное и постоянное. Пусть не так уж вкусны вода и мучная похлебка и ломоть ячменного хлеба, но великое наслаждение в том, что ты способен даже ими наслаждаться и ограничить себя пищей, которая не отнимет враждебность Фортуны.
Итак, мы здесь с вами видим, что пост мыслится как некое упражнение в добродетели. Видите, он говорит, что упражняясь на соломенном чучеле, упражняйся на посте, и тогда тебе легко будет перенести несчастье и скорби. Но тут же мысль Сенеки, в этом же 18-м письме, переходит от поста собственно к воздержанию в смысле пренебрежения, или, скажем так, какого-то рода сдержанности, пренебрежения к богатству или сдержанности в богатстве. Давайте я сразу прочитаю сначала мысль Сенеки, а потом мы вернемся к Нагорной проповеди.
В тюрьме еда обильнее, осуждённых на смертную казнь их будущий убийца кормит менее скудно. Каким же величием души наделён добровольно нисходящий до того, чего не приходится бояться даже приговоренным к смерти! Это и значит заранее отвращать удары судьбы. Начни же, мой Луцилий, следовать их обычаю, и определи несколько дней на то, чтобы отойти от своих дел и приучить себя довольствоваться с самым малым. Пора завязать знакомство с бедностью. Гость мой, решись и призреть не страшись богатства, и дух свой Бога достойным яви! Только тот достоин Бога, кто презрел богатство. Я не запрещаю тебе владеть ими, но хочу сделать так, чтобы ты владел ими без страха, — а этого ты не достигнешь иначе, как убедившись, что можно счастливо жить и без них, и привыкнув смотреть на них как на нечто преходящее.
Мы с вами ещё вернёмся к Сенеке, у него есть целый ряд очень интересных мыслей, он, конечно, стоик, он философ, он практик, но он относится к богатству как к тому, что может человека обременять и тому, что может препятствовать, вообще говоря, той здоровой и трезвой жизни, которая, с точки зрения философского учения, и надлежит человеку. Ну, а мы возвращаемся к Нагорной проповеди. И Господь Иисус Христос, сказав о посте, далее говорит в 19-м стихе следующее. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржавчина истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, уже где ни моль, ни ржа не истребляют, и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. Речь идет не просто о духовных сокровищах — речь идет о сокровищах небесных, сокровищах на небе. Мы с вами в прошлый раз говорили, что это понятие, этот термин ассоциируется с Богом, и поэтому получается, что земные сокровища ненадежны, преходящи. Мы с вами это хорошо знаем. Что-то приобрели, если испытываем какую-то симпатию к вещи — вот нравится мне компьютер, хороший, новый, и вот уже на второй день владения им я раз — и поцарапал крышку — это для того, чтобы я не привязывался. Ущерб невелик, совсем незначительный — маленькая царапина, но поскольку только что купил, он такой красивый, он такой хороший, и эта царапинка становится царапинкой на душе, и мы переживаем: как же быть? А ничего не приходит — я как пользовался, так и пользуюсь им дальше. Мы особенно переживаем, когда у нас на машинах царапинки, потому что мы знаем — это плохо, машина должна быть в порядке, она отражает внешний вид человека. Я однажды у заведующего транспортным отделом Духовной Академии спросил — у меня появилась маленькая царапинка на двери: что вы делаете со своими автомобилями. Он сказал по-простонародному, но очень точно и ясно: я с этим не заморачиваюсь. То есть, есть маленькая царапинка — пусть она у тебя будет. У меня сразу так отлегло от сердца — как хорошо… Вот она, природа нашего богатства, наших материальных вещей — все равно где-то, в чем-то какие-то царапинки, недостатки все больше и больше проникают, и даже делая ремонт в одном помещении, мы видим, что другое помещение при этом приходит в негодность, и своими человеческими усилиями не можем все объять. Господь говорит, что это естественно, этого не надо бояться, поэтому не надо стремиться приобрести много тлеющих — не только тленных, но именно истлевающих сокровищ на земле, а говорит, что приобретайте сокровища на небе, и говорит: как хорошо, там ведь ни моль не кушает, ни ржавчина не истребляет, ни воры не подкапывают и не крадут. Что это значит? Оно будет и неповрежденным, и его никто не может украсть у нас. То есть, если мы сделали доброе дело, в чём-то поработали над своей душой, что она стала лучше, она стала лучше чувствовать связь с Богом, то, конечно, это духовное сокровище никто не сможет от нас отнять, и оно не поцарапается, оно никоим образом не будет ухудшаться, разваливаться.
Следующие два стиха кажутся, на первый взгляд, не соответствующими напрямую вот этой теме сокровищ. Эти два стиха — 22-23 — вроде бы как говорят о несколько ином явлении, о том, как человек воспринимает окружающий его мир. Но поскольку после этих двух стихов идут стихи 24-33, и в каком-то смысле 34, опять возвращающиеся к тематике богатства, то исследователи говорят, что и эти два стиха тоже относятся к теме богатства. Давайте их рассмотрим. 22 стих: Светильник для тела есть око (дальше в нашем Синодальном переводе). Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет который в тебе тьма, то какова же тьма? Если мы смотрим или в церковнославянский текст, который более точен, он более точно передает слова греческого оригинала, или в греческий оригинал, то мы находим более интересные выражения у Господа Иисуса Христа. Светильник для тела есть око (или глаз). Итак, если глаз твой простой — и здесь стоит слово «ἁπλοῦς» — это именно «простой», то тогда и тело твое будет светлым. Если же глаз твой и стоит слово «πονηρὸς», то есть «дурной, плохой, злой, негодный, скверный», тогда всё тело твое будет темным. Итак, смотрите: конечно же, речь идет о восприятии окружающего мира. Что такое глаз, что такое око? — то, как мы видим, но понятно, что не в физиологическом восприятии. А ведь бывают люди, которые и неправильно видят окружающий мир. Мы когда с вами сдаем на права или проходим медкомиссию в военкомате, нас обязательно проверяют на дальтонизм. И в общем-то, есть какой-то процент населения, который — мы с вами видим красный цвет, они видят какой-то другой — голубой или синий, и поэтому они не могут издалека различить цвет у светофора, поэтому не допускаются, насколько я знаю, к вождению. То есть пока что решение проблемы не найдено. Но здесь речь идёт о другом, речь идет о том, как человек воспринимает те ситуации, в которые он попадает, то есть житейские ситуации, и посмотрите: если твое око простое, то и всё тело будет светлым, а если око дурное, злое, тело будет темным. И видимо, очень хороший комментарий даёт преподобный Амвросий Оптинский в одной из своих любимых поговорок: где просто, там и ангелов сто, а где мудрено, там нет ни одного, — именно о житейских ситуациях. Как только начинаем себя накручивать, какие-то, знаете, конструкции в своей голове строить — наверное, это так, это по-другому, ага, этот против меня интригует, этот меня не любит, этот меня оскорбил, этот на меня плохо посмотрел, этот меня не похвалил, — очень сложное мышление прямо что-то такое; или какая-то проблема — мы накручиваем себя, у нас много-много мыслей в голове, очень сложное у нас око в таком случае — ничего хорошего не получится. То есть, если сложное оно и дурное — «πονηρὸς». А если простое, то есть воспринимаем то, что есть на данный момент, и много себе не мыслим, тогда нам легче жить. Да, этот человек сказал что-то, что мне не понравилось — ну и ладно, может быть, он ошибся, может быть, он меня не понял, может быть, я плохо это изложил. Этот меня не похвалил — ну, может, я не достоин похвалы. А этот похвалил — а может быть, я все равно и не достоин похвалы, и так далее. Если спокойно и просто к людям относимся — нам легче жить, и преподобный Амвросий именно об этом и говорит. Ну, а в чём же смысл последнего выражения: если свет, который в тебе тьма, то какова же тьма? Да, если ты смотришь на этот мир и воспринимаешь его плохим, дурным, хотя в нём много очень хорошего, и ты можешь это хорошее видеть — то какова же настоящая тьма на самом деле, то есть то, чего ты не видишь — а к счастью, Бог скрывает от нас грехи, и многие, скажем так, какие-то греховные операции, дела других людей. Сейчас ведь, смотрите — как раз СМИ очень часто специализируются на том, чтобы грехи других людей выставить напоказ, и рассматривают это как некую санацию в общественной жизни. Но ведь это хорошо до определенного момента. Мы с вами помним, как в 90-е годы, да и сейчас очень часто по ТВ, по радио, в Интернете — ну так все плохо, здесь плохо, здесь чиновники обманывают, здесь спортсмены допинг колют, здесь ещё что-то, еще что-то… Ужас, как же жить в таком мире!.. Конечно, если вот то, как мы воспринимаем мир — тьма, то мир-то на самом деле еще темен. Поэтому задача воспринимать просто, и тогда тело будет светло. Вот это очень интересное выражение у Господа, то есть светло. Мы с вами помним, когда на иконах святых изображают, некий особый свет исходит от святых, лучше сказать — они отражают некий Божественный свет.
24 стих: Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне. Слово «маммонас» означает одно из восточных божеств, божество связано было с накопительством, с богатством, с деньгами — как знаете, Посейдон или Нептун — это бог моря, поэтому маммона или маммона́с это божество денег, и поэтому Господь говорит: вы не можете служить истинному Богу и деньгам, потому что нельзя служить двум господам. Одному будешь угождать, а о другом не радеть. Получается, что не можем заниматься только накопительством, только поиском материального достатка и состояния, нужно уделять время именно той духовной жизни, о которой говорит Господь. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи и тело одежды? Здесь мы встречаем два интересных термина, о которых мы уже как-то говорили: это термин душа — «ψυχὴ» (психи́) и соответственно термин тело — «σῶμα» (со́ма). Но будет неправильно в данном месте Евангелия от Матфея ассоциировать данную терминологию с терминологией древнегреческой философии, в которой, мы с вами помним, очень часто человек рассматривался в трех аспектах — так называемая трихотомия, трехчастное деление природы человека: душа — «психи», «сомо» — тело, и как высшая сила души — «пневмо» — дух. Если же кто-то предпочитал двухчастное деление, тогда о духе не говорили, говорили только о душе и о теле. В данном случае Господь Иисус Христос конечно же, использует эти два термина так, как они использовались в еврейской среде, в еврейской культуре. Поскольку мы с вами знаем, душа — «нэфеш» могла обозначать не только, скажем так, какую-то такую возвышенную сторону человека — всю человеческую жизнь, а лучше сказать, образ жизни, здесь он тоже под термином «душа» понимает образ жизни или вашу жизнь. А, конечно, тело могло тоже указывать на человека целиком, хотя преимущественно на физическое тело.
И учитывая это, давайте прочитаем 25 стих и 26. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? О чём Он говорит. Когда мы начинаем заботиться о пище и об одежде, очень часто наши естественные заботы о той малой необходимой потребности, которая нам нужна для поддержания жизни, некоторым необычным образом трансформируется в заботу о красивой одежде — изысканной, фирменной, и еды нам хочется какой-то особой покушать, и тогда, конечно мы тратим много сил. Да вообще говоря, в России, в Петербурге бутики стали уже не те, надо ехать в аутлет, куда-нибудь в Германию, и там закупаться особо красивой одеждой, — и вот эти наши страдания, терзания, какая-то наша суетность бывает настолько велика, что уже польза от приобретенной одежды или этой изысканной пищи уже нивелируется. Поэтому Господь задает риторический вопрос: разве ваша жизнь не больше, чем пища, а тело не больше чем одежда? Дальше Он поясняет, приводит такой образ: Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? То есть Господь говорит: не бойтесь, всё-таки для вас будет пропитание. Дальше. Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? Действительно, то, что кажется простым в отношении неодушевленных вещей — мы можем надстроить этаж у дома? — можем, дорогу можем на метр приподнять? — можем, или хотя бы на полметра, и так далее. Но чтобы на локоть, на 50 см, на 5 см, не можем выше себя сделать. То есть мы не можем изменить свою физиологическую природу, вот она как есть, мы так и должны ее воспринимать. И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, кáк всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Вот Господь подчеркивает что, с одной стороны, даже Соломон во всей своей славе — а почему берется в качестве примера Соломон, — потому что при нём Еврейское государство достигло не просто расцвета, но было самым большим по территории, самым могучим, самым богатым, то есть даже самый богатый царь в Еврейской истории не одевался в пике своего могущества и славы также красиво, как полевые лилии. Но я не знаю, как выглядят полевые лилии, я знаю что есть разные цветы — очень красивые розы, орхидеи и так далее, которые, когда мы дарим нашему прекрасному полу, конечно, производят в их душе великий восторг и радость. Я призываю всех, которые здесь присутствуют и слушают, и те, которые, будут смотреть видео: обязательно дарите прекрасному полу цветы, и при этом не забывайте, что ваш подарок ценнее, чем одежда Соломона, потому что они наиболее прекрасны, и мы знаем, мы можем это оценить здорово. Но ведь как вот во времена Христа — уже высохли через несколько дней цветочки — их сжигают, мы с вами из вазы вынимаем куда-то или сжигаем и выбрасываем, и вот то, что ещё несколько дней назад так радовало, в общем-то, безжалостно уничтожается. Поэтому Господь говорит: ну вы-то не уничтожаетесь, вы-то продолжаете существовать, и неужели вы думаете, что если Бог вот так украсил цветы, Он не украсит вас, а чтобы украсить, каким тело должно быть? — светлым. А чтобы тело было светлым, око должно быть простым, и тогда будем более красивые, чем те самые розы или полевые лилии. И Христос подчеркивает, что, конечно, именно вот так поступают — заботятся, печалятся, как-то думают об этом постоянно — об одежде, о пище и т.д., язычники — люди, не познавшие истинного Бога. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Обратите внимание: здесь Господь Иисус Христос использует термин, уже несколько раз прежде обсуждавшийся нами «δικαιοσύνην» (дикэоси́ни), который можно перевести и словом «правда» и как «праведность». Ищите прежде Царствия Божия и праведности его. Посмотрите еще какая интересная особенность — мы с вами знаем, что в Евангелии от Матфея, вообще говоря, используется термин «Царство Небесное». Помните, мы говорили: не используется «Царство Божие». Почему же здесь появляется «Царство Божие»? Потому что в некоторых древних рукописях стоит просто слово «Царствие», «ищите Царствия»  — Царства Небесного. А уже в чуть более поздние рукописи вставлено «Божия», поэтому, конечно, более правильно было бы вставить «Царствия Небесного», потому что таково выражение в Евангелии от Матфея. Но вот здесь своя особенность. Изначально было просто «ищите Царствия, и всё это приложится вам». Таким образом, если мы желаем, чтобы у нас гармонично сочетались и материальный достаток, и пища, и еда, и наша жизнь, то вначале мы должны постараться найти Царство Божие, войти в Царство Бога, и тогда Господь не говорит: вы будете царствовать с Богом, но не будете совсем ничего иметь материального, а всё остальное приложится — оно будет дано, но вы уже сможете им правильно распорядиться, уже не оно будет довлеть над вами, а вы будете им управлять и распоряжаться.
Мне бы хотелось здесь опять остановиться ненадолго и опять прочитать из Сенеки, потому что мысли Сенеки, безусловно, определяли в той или иной степени философский и какой-то такой интеллектуальной контекст эпохи. 9 письмо к Луцилию. Я хочу сослаться на Хрисиппа, какое он принимает разделение. Он говорит, что мудрец ни в чём не терпит нужд, хотя потребно ему многое, глупому же ничего не требуется, потому что он ничем не умеет пользоваться, зато нужду он терпит во всём. Мудрецу нужны и руки, и глаза, и ещё много, без чего не обойтись в повседневной жизни, а нужды он не терпит ни в чём. Ведь нужда — это необходимость, а для мудрого необходимости нет. Очень интересная мысль, которая говорит о том, что мудрый человек может обходиться тем, что есть. Вообще говоря, эта мысль близка русскому народу и укладу русской культуры. Знаете, иногда в советские годы, когда не хватало каких-то предметов для народа — товары народного потребления, их не хватало, и очень часто наши умельцы изготавливали какие-то. Машину человек купил, запчасть достать не можешь — из подручных средств, и как раз вот он проявлял некую смекалку — что, смотрите, да это не проблема, я вот сейчас сделаю. И до сих пор это сохранилось — мы считаем — да, это хорошо, потому что это находчивость, это положительное качество человека. Получается, что именно об этом говорит Сенека, но это близко и к христианству, т.е. сейчас я могу обойтись без чего-то, воспользовавшись некими имеющимися средствами, то это замечательно, это некие и положительные моменты человека, и даже, может быть, и дар Божий.
14 письмо. Идет цитата: «Тот более всех наслаждается богатством, кто меньше всех в богатствах нуждается». Ты просишь открыть, чьи это слова. чтобы ты видел мою доброжелательность, я взял за правило хвалить чужое. Это взято у Эпикура, либо у Метродора, либо у кого-то еще из их мастерской. Но какая разница, кто сказал? Сказано было для всех. Кто нуждается в богатствах, тот за них боится, а добро, за которое тревожишься, радости не приносит. Если же кто хочет чего-нибудь к нему добавить, то думая о его умножении, забывает им пользоваться, получает счета, толчется на торжище, листает календарь — и становится из хозяина управляющим. Описана ситуация, которая нам хорошо знакома — особенно, когда приходят счета, когда что-то у нас сломается, нам приходится много усилий употреблять на то, чтобы это наше имущество чинить, поддерживать в каком-то состоянии, и конечно, это ложится на нас большой обузой. И мысль Сенеки, что нужно, конечно, вот то, что у тебя есть, считать, что этого достаточно, тогда ты будешь этим наслаждаться.
16 письмо, ещё один интересный фрагмент. Всё, что сказано хорошо, — моё, кем бы оно ни было сказано. Как и это, сказанное Эпикуром: «Если в жизни ты сообразуешься с природой, то никогда не будешь беден, а если с людским мнением, то никогда не будешь богат». Природа желает малого, людское мнение — бесконечно многого. Пусть ты накопишь столько же, сколько множество богачей, пусть фортуна увеличит твою казну свыше меры, отпущенной частному человеку, пусть она осыпет тебя золотом, оденет в пурпур, даст столько наслаждений и богатств, что ты покроешь землю мрамором и сможешь не только владеть своим добром, но и топтать его ногами. Пусть будут у тебя вдобавок и картины, и статуи, и всё, что только создало искусство в угоду роскоши, излишества лишь научат тебя желать еще большего. Естественные желания имеют предел, порождённые ложным мнением не знают, на чём остановиться, ибо всё ложное не имеет границ. Идя по дороге, придёшь к цели, блуждание же бесконечно. Поэтому отойди подальше от всего суетного, и если, домогаясь чего-нибудь, ты захочешь узнать, естественно ли твое желание или слепо, взгляни, может ли оно где-нибудь остановиться. Если, зайдя далеко, ты заметишь, что идти до цели осталось еще больше, знай, что твое желание рождено не природой. Наши церковные авторы будут говорить: богатство, как в пожар в лесу — чем больше поедает деревьев, тем больше нужно, и никак не может остановиться. Вот так же и мы — только всю жизнь будем свое мнение в богатстве полагать, тогда, конечно, будет нам очень тяжело — нужно всё больше и больше. Как это так? 50 млрд долларов у Билла Гейтса на счету или в акциях! Но ведь нет предела — нужно ещё больше, удивительно.
17 письмо. Если хочешь, чтобы твоя душа была свободна, будь или беден, или подобен бедному. Самые усердные занятия не принесут исцеления, если ты не будешь воздержан, а воздержанность — это добровольная бедность. Золотые слова, лучше не скажешь! Читаем у Эпикура: «Многие, накопив богатство, нашли не конец бедам, а другие беды. Тут нечему удивляться — ведь порок не в том, что вокруг нас, а в нашей душе. То, что делало обременительной бедность, делает обременительным и богатство. Нет разницы, положишь ли ты больного на деревянную кровать или же на золотую: куда его не перенеси, он понесет с собою болезнь. Также не имеет значения, окажется больная душа в бедности или в богатстве: ее порок всегда при ней». Ну, лучше, я думаю, не скажешь, и вы знаете, впоследствии эту мысль — стоическую, но и христианскую тоже — высказывали и наши церковные авторы, что воздержание — это добровольная бедность. Она не предполагает, что мы откажемся, и это уже очень стало понятно, ведь только в Иерусалимской церкви какой-то период существовало общение имуществ, когда все христиане приносили и говорили: мы хотим жить сообща. Это знал только один город и только на протяжении нескольких десятилетий. Но в других городах такого не было, и поэтому христиане, когда желали себя закалить через пост, они, конечно же, воздерживались, продолжая при этом владеть богатствами, пытались, чтобы не богатство их поработило, но чтобы они стали настоящими господами и распорядителями богатств.
Следующая мысль, следующий стих Нагорной проповеди также в высшей степени замечательный. 34-й стих: Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы. И вновь мы должны констатировать, что хороший синодальный перевод в данном случае, просто по необходимости, чтобы быть понятным всем, отступает немного от оригинального текста. Если же смотрим церковнославянский или греческий, там прочитываются более интересные смыслы. Посмотрите: тот глагол, который у нас переведен как «заботиться», «меримна́о» в греческом языке, может означать либо действительно о чём-то заботиться, либо исследовать, размышлять, обдумывать. Часто у Ксенофонта, у Платона такой смысл, и вот даже есть нечто, хорошо продуманная, также связанная с этим глаголом, какая-то теорема или какое-то учение, какое-то, может быть, спланированное мероприятие. Кстати говоря, однажды мы разбирались со студентами, и студент мне сказал: так что — значит, не надо планировать? Я ему сказал в ответ: а давайте попробуем не планировать, и значит, расписания у нас не будет, когда некое вдохновение найдет, я приеду в Академию, и вы придёте из комнат в аудиторию — мы будем надеяться, что так и совпадет. Да, действительно так может совпасть. Вы знаете, я учился в семинарии с одним юношей, с которым мы когда возвращались из дома — я ехал из города Самары, а этот юноша ехал из Переславля-Залесского. Мы ехали обратно из Москвы, я ехал через Москву, из Москвы в Петербург, всегда на одном и том же поезде — на вечернем, садились, ночь в дороге, и утром приезжали в Санкт-Петербург. Я ему говорил несколько раз: давай заранее договоримся и купим на конкретное число, на конкретный поезд, и можно было попросить конкретный вагон, и даже купе, чтобы хоть мы были с тобой в одном купе. Он мне отвечал — он был верующий человек, порядочный, на протяжении четырех лет в тайне от других, до того, как прозвенит звонок, что надо вставать, подъем — он за полчаса раньше вставал и спускался в класс и там читал Евангелие на церковнославянском языке — для себя, не напоказ, не для кого-то — именно для себя, молился. И он мне всегда отвечал: не надо, если Богу будет угодно — Бог устроит, мы будем вместе. Когда он мне так сказал в первый раз, я конечно, скептически посмеялся, но каково же было мое удивление, когда на обратном пути, заходя в вагон, я в купе обнаружил Павла — он был на верхней полке, а я на нижней. Я подумал, что конечно, это случайность, так не бывает, но когда это повторилось еще два или три раза, я пришел к выводу, что — да, действительно, это возможно, если у человека есть вера. У него была вера, которая может горы передвигать, она может и в быту проявляться. Я после этого допускаю, что мы можем собраться вместе, не назначив дату — я приду с желанием читать лекцию, и вы придете с желанием послушать. Но всё-таки мы обычно планируем. То есть речь идёт не о том, чтобы не планировать, а речь идет о том, чтобы запланировав что-то, не начать заранее в своём уме размышлять: как я буду поступать в той или иной ситуации. Вот приду куда-то — там коллеги, или доброжелатели, или недоброжелатели мне скажут одно, я скажу другое, третье, такая вот шахматная игра начинается, из которой очень трудно выйти победителем, потому что ты видишь там много комбинаций, и тебя беспокоит эта неопределенность. И Господь говорит: не размышляйте вы о завтрашнем дне, не нужно много думать, заботиться о том, что будет. Дальше что Он говорит: ибо завтрашний сам позаботится о своем: Вот это слово опять глагол «меримна́о», «заботиться», «продумывать». Завтрашний день, завтра, само позаботится, само будет продумывать себя. Довольно для каждого дня его — и вот здесь стоит слово «κακία» (каки́а). Это слово может быть переведено различно: «злость, злоба, порочность, испорченность, огорчение». Если мы возьмем аналогичный термин «како́с» — «плохой, неопрятный, дурной, негодный, неискусный, неумелый, малодушный, трусливый, злой, порочной, подлый, преступный, враждебный, неприязненный, губительный, мучительный, убийственный, зловещий, несчастный, ужасный, позорный, бесславный» — вот такой набор для «како́с». Соответственно, какие получаются: достаточно для каждого дня скорбей, несчастья, забот, который приносит нам этот день. И по сути дела, Господь предлагает нам: справьтесь с тем, что сегодня, на данный момент, с тем, что сейчас — не надо при этом пытаться управить и завтрашний день, послезавтрашний, через месяц, потому что то, что сейчас мы можем пережить, но вместо того, чтобы говорить самому, я бы хотел предложить сказать слово Сенеке, потому что опять очень удачно эта стоическая философия эту мысль эпохи дополняет, и, можно сказать, даже расшифровывает мысль Господа Иисуса Христа.
У него есть великолепное рассуждение на эту тему. В 13-м письме к Луцилию. Многое мучит нас больше, чем нужно, многое прежде, чем нужно, многое — вопреки тому, что мучиться им вовсе не нужно. Мы либо сами увеличиваем свои страданья, либо выдумываем их, либо предвосхищаем. Первое мы сейчас разбирать не будем: дело это спорное, тяжба только началась. То, что я назову легким, ты — наперекор мне назовешь мучительным. Я знаю таких, которые смеются под бичами, и таких, которые стонут от оплеухи. Позже мы увидим, в том ли дело, что сами вещи эти сильны, или в том, что мы слабы. Обещай мне одно: когда тебя со всех сторон начнут убеждать, будто ты несчастен, думай не о том, что ты слышишь, а о том, что чувствуешь, терпеливо размысли о своих делах (ведь ты знаешь их лучше всех) и спроси себя: «Почему они меня оплакивают? Почему дрожат и боятся даже моего прикосновения, словно невзгода может перейти на них? В самом ли деле это беда или больше слывет бедою?» Расспроси самого себя: «А вдруг я терзаюсь и горюю без причины, и считаю бедою то, что вовсе не беда?» Ты спросишь: «Откуда мне знать, напрасны мои тревоги или не напрасны?» — Вот тебе верное мерило! Мучит нас или настоящее, или будущее, или то и другое вместе. О настоящем судить нетрудно: лишь бы ты был здоров телом и свободен, лишь бы не томила болью никакая обида. Теперь посмотрим, что такое будущее. Сегодняшнему дню нет до него дела. «Но ведь будущее-то наступит!» — А ты взгляни, есть ли верные признаки приближения беды. Ведь страдаем мы по большей части от подозрений, нас морочит та, что нередко оканчивает войны, а еще чаще приканчивает людей поодиночке, — молва. Так оно и бывает, мой Луцилий: мы сразу присоединяемся к общему мнению, не проверяя, что заставляет нас бояться, и, ни в чем не разобравшись, дрожим и бросаемся в бегство, словно те, кого выгнала из лагеря пыль, поднятая пробегающим стадом овец, или те, кого запугивают неведомо кем распространяемые небылицы. Не знаю как, но только вымышленное тревожит сильнее. Действительное имеет свою меру, а о том, что доходит неведомо откуда, пугливая душа вольна строить догадки. Нет ничего гибельней и непоправимей панического страха: всякий иной страх безрассуден, а этот — безумен. Рассмотрим же это дело повнимательней. Вероятно, что случится беда. Но не сей же миг! И как часто нежданное случается! Как часто ожидаемое не сбывается! Даже если нам предстоит страданье, что пользы бежать ему навстречу? Когда оно придет, ты сразу начнешь страдать, а покуда рассчитывай на лучшее. Что ты на этом выгадаешь? Время! Ведь нередко вмешивается нечто такое, из-за чего надвигающаяся беда, как она ни близка, или задерживается в пути, или рассеется, или падет на голову другому. Среди пожара открывалась дорога к бегству, рухнувший дом мягко опускал некоторых на землю, рука, поднесшая к затылку меч, порой отводила его, и жертве удавалось пережить палача. Ведь и злая судьба непостоянна. Может быть, беда случится, а может, и не случится; пока же ее нет, и ты рассчитывай на лучшее. Иногда, даже когда нет явных признаков, предвещающих недоброе, душа измышляет мнимые, или толкует к худшему слова, которые можно понять двояко, или преувеличивает чью-нибудь обиду и думает не о том, сильно ли обиженный рассержен, а о том, много ли может сделать рассерженный. Но ведь если бояться всего, что может случиться, то незачем нам и жить, и горестям нашим не будет предела. Замечательные слова, которые, мне кажется, иллюстрируют и дополняют мысль Господа Иисуса Христа: не будем заботиться, размышлять о завтрашнем дне, но будем жить в настоящем, не выдумывая себе каких-то мнимых бед в будущем. На этом заканчивается раздел, который связан с 6-й главой и начинается глава 7.
В 7 главе 1 раздел с 1 по 5 стих, это «суд человеческий и Суд Божий» — восьмой раздел Нагорной проповеди. 7 глава с 1 по 5 стихи. Не суди́те, да не судимы будете, ибо каким судом сýдите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. Господь использует такие интересные символы. Понятно, что из наших глаз не торчат сучки, поэтому когда мы видим сучок в глазу — это значит, мы видим, то чего на самом деле нет, но если ты видишь какой-то недостаток — он может быть и не существенный, может быть, он и не существует, как я уже сказал, или если он существует, то он не столь велик, как он тебе кажется, то в таком случае посмотри на себя, и ты можешь в таком случае найти у себя больше, или эти же, или другие недостатки, которые из твоего глаза прямо как бревно, как балка торчат. И ответ простой: поэтому не надо судить. Как только начал кого-то судить, о ком-то размышлять, то вот таким же судом, такой же мерой, по таким же критериям будут судить и тебя. Мы скажем: но меня и так обсуждают, и коллеги, и соседи, иногда много-много строже, чем я их обсуждаю. А здесь, как и в предыдущих частях Нагорной проповеди, действие Божие — то есть не суди ты, чтобы тебя не судил Бог. Это подобно тому, как всё прощаешь ты ближнему — простит и тебе Бог. Если же мы имеем какое-то бревно, то есть какой-то недостаток, то мы должны потрудиться этот недостаток исправить, вынуть бревно, и тогда смотрите: и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. То есть, как ему помочь вынуть сучок, помочь избавиться от недостатков. Мы у преподобного Иоанна Лествичника в «Лествице» находим именно эту мысль, но сформулированную несколько иначе. Он говорит: если человек смог в себе какой-то порог преодолеть, какой-то недостаток исправить, он может и другим помочь именно в этом. Научились мы поститься, отказываться от пищи — мы можем естественным образом показать и другим; научились поститься, отказываться каких-то сериалов, кино — можно других этому научить. А если наоборот, попали под влияние Голливуда — скажем, знаешь, там такой сериал — это просто супер, ты не оторвешься — вот тебе, держи диск или флешку или ссылочку. Тебе приходит ссылочка, и ты заносишь палец и нажимаешь эту ссылочку, и не можешь уже оторваться до конца вечера от этого фильма. Получается тот, кто сам не преодолел, он и тебя чем-то заразил. Или наоборот: пришлёт тебе такое сообщение возвышенное, приглашение: приходи на лекцию, будет лекция по Нагорной проповеди, там уже нажимать ничего, надо прийти или ссылку на видео этой лекции, и ты уже хорошую вещь послушаешь.
Следующий раздел. Он состоит только из одного стиха, мы назвали с вами этот 9 раздел «предостережение от кощунства», 7 глава, 6 стих. Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас. Не совсем понятно, что имеется в виду под святыней, здесь стоит слово «ἅγιος» (а́гиос), то есть «святой, священный». Кто-то предполагает, что может быть, речь идет о части жертвы, приносившейся в храме Иерусалимском — жертвой была жертва животных. Нужно было в таком случае кусочек этой жертвы отрезать и бросить псам. Но тогда непонятно, почему они оборачиваются и этого человека терзают, кусают — ведь наоборот, песик скушает мясо и убежит, махая хвостиком. Поэтому есть и другое толкование, что святыня — это свиток Торы, какой-то свиток, который для пса непонятен — это более, мне кажется, адекватное толкование. Если ты как-то хочешь пса приобщить — но я думаю никто из вас не дает Библию, Священное Писание, Новый Завет, псам — здесь Господь говорит такую вещь, которая непредставима, она абсурдна изначально: если ты попытаешься Тору дать — Тору же еще сворачивали, она как свитки, как футляр была, надо подумать, что это косточка — а это не косточка, — вот она, голодная, набросится на тебя и будет кусать, что ты ее обманул. Или бисер, жемчуг — знаете, ведь жемчуг используется для украшения, у женщин на платья такие украшения, но на свинью повесить — свинья это же символ такой некрасоты. Или кокошники у нас были на Руси — кокошник на свинью, наверное, она сбросит его. То есть опять же — то что не соответствует, не подходит. Может, ты из лучшего исходишь, хочешь свинью украсить, но она не может быть красива, она сорвет, ей мешают эти цепочки или эти бусы, она будет их топтать ногами в грязь, а собака тебя будет кусать. Вот так ярко и образно приводит Господь — конечно же, чтобы показать нам: не все люди готовы услышать слова о Боге, да даже не все люди готовы услышать слово о какой-то высокой культуре, об искусстве. Апостол Павел потом скажет об этом уже несколько иначе. Он скажет о том, что будут люди, которые не готовы услышать всё, но готовы услышать хотя бы немножко. Он скажет так: мы не даем младенцам сразу твердую пищу, мы даем молочко. То есть, конечно, есть такие, которым надо сказать немножечко, мало-помалу раскрывать о христианстве, но сразу много не говорить. А есть такие люди, которые настроены злобно, враждебно, то есть провокаторы, те которые говорят: ну что — ну, докажи мне, что Бог есть. И в таком случае не о чем говорить. То есть ваша попытка как-то доказать, что Бог есть. Или: ну, докажи мне, что молиться хорошо, докажи мне, что Священное Писание что-то дает твоей душе. И вот в этом случае попытка доказать, сказать, что — да, знаешь, я помолился — мне спокойнее, когда мне спокойнее — мне уже хорошо, я просто это ощутил, — а он будет смеяться и говорить: да у тебя это как наркотик. Помните: «религия — опиум для народа». То есть, конечно, такие вот люди изначально не просто не скептически, а так вот озлобленно, скептически настроены. И фактически Господь нас освобождает от обязанности таким людям проповедовать, таких людей пытаться обратить явно внешним образом. Но Господь не запрещает ведь нам о таких людях молиться, Он только говорит, что не надо давать что-то такое важное, святое, потому что они и вас покусают, и попрут эту святыню своими ногами, посмеются, и ещё где-нибудь это знание похулят. Вы помните, что даже люди, которые слушали о христианском вероучении в древних огласительных училищах — оглашенные, — они ведь уходили с Литургии к тому моменту когда начинался Евхаристический канон, то есть когда само Таинство, потому что не для всех это было сразу понятно: как это — под видом хлеба и вина мы вкушаем Тело и Кровь Христовы? — то есть они только слушали Священное Писание, иногда и Ветхий Завет, но всегда Новый, и проповедь, и этим ограничивались, уходили с Литургии. Поэтому будем стараться не давать святыни псам.
Следующий раздел. Мы назвали его «обращение к Богу с прошениями». 10 раздел, 7 глава, 7-11 стихи. Проси́те, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Опять же встает вопрос: кто ответит на просьбу, кто отворит, когда стучат? Следующий, 9 стих объясняет, что прежде всего сам Бог — в ответ на наше прошение, но эти прошения должны быть активными, действенными, потому что можно попросить словами, и чтобы искать, уже нужно какие-то действия предпринимать. А чтобы постучать, обязательно нужно уже физическое действие — куда-то в дверь постучать. Что Сам Бог будет отвечать на эти наши искания, даже если нам не помогут люди. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него. Люди по природе своей злы. Если даже злые люди для своих детей это делают, то Бог, Который для нас Отец, тем более нам поможет. Отсюда, по сути дела, можно сделать вывод — Господь даёт нам некое лекарство от уныния и от печали. Очень часто в жизни у нас бывает нерешённые проблемы — на протяжении нескольких дней, месяцев, лет, и тем не менее мы стучим, мы просим, мы у Господа испрашиваем, вымаливаем решение этой проблемы, и рано или поздно Господь нам это подает.
Следующий раздел, 11. «Золотое правило нравственности», 7 глава, 12 стих — только один стих. Ну если это так, если Бог будет нам помогать решать наши проблемы, значит, мы не должны видеть в других людях источник проблем, и значит, мы должны смягчиться и относиться к людям доброжелательно. Вот такой вывод можно сделать из предыдущей части, и поэтому 12-й стих звучит так. Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, тáк поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки. Это так называемое «золотое правило нравственности» в положительной формулировке. В отрицательной будет с использованием частицы «не» — не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой. В отрицательной формулировке «золотое правило» было известно в I веке и некоторые еврейские раввины, вообще говоря, вот такое золотое правило предлагали своим слушателям в качестве основного жизненного принципа. Но есть разница. В отрицательной формулировке мы всего лишь воздерживаемся от зла — не делай другим того, чего не хочешь себе. А в положительной — положительная формулировка нас подталкивает к действию. То есть, если мы идем и видим — человек лежит, мы его не будем пинать ногами, мы не хотим этого, нам это нехорошо. Положительное предполагает, что мы подойдем и поможем, как это сделал добрый самарянин. И соответственно, если человек в чём-то нуждается, что-то у него не так, то вот это правило в такой формулировке побуждает к активным действиям христианина, в то время как тогдашняя иудейская отрицательная формулировка всего лишь предлагала дистанцироваться и не вмешиваться. Надо сказать, что в положительной формулировке данное правило также было известно в древней философии и в том числе и в I веке.
Мы опять сейчас прочитаем фрагменты из Сенеки. Сенека ссылается на Гекатона, на греческого философа, и пишет следующее, 9 письмо к Луцилию. Гекатон говорит: «Я укажу приворотное средство без всяких снадобий, без трав, без заклинаний знахарки. Если хочешь, чтоб тебя любили, — люби». Не только старая, испытанная дружба приносит нам великое наслаждение, но и начало новой, только лишь приобретаемой. Таким образом философы формулировали «золотое правило» в несколько иной терминологии: хочешь, чтобы тебя любили? Но разве кто-то ответит на этот вопрос отрицательно? — конечно, мы хотим, чтобы нас любили, — тогда ты люби первый. Вот такая мысль.
И наконец, последний раздел Нагорной проповеди, с 13 по 27 стих, который содержит несколько разнообразных мыслей, и мы назвали его «заключительный раздел». Входите тесными вратами, потому что широки́ врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны́ врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их. Опять символ, образ — очень понятный и доходчивый. Мы с вами, когда ездим по дорогам — очень неудобно, если дорога с одной полосой, да еще со сплошной разделительной линией, и встанет перед тобой какой-нибудь трактор или какой-нибудь автобус, и едет со скоростью 40 км/ч, и ты за ним плетешься, и с каждым новым метром градус твоего недовольства растет. Но ты знаешь: нельзя пересекать сплошную, и мысленно посылаешь укоры водителю этого несчастного трактора или автобуса. И как хорошо, когда три-четыре полосы, да ещё разделительный бетон между ними, — встаёшь в левую полосу и едешь 120-130-140(км/ч), притормаживая только перед камерами. Как хорошо! Но то же точно так же и в жизни: как хорошо, когда широкая дорога, и большинство людей хотят по ней и легче идти, и ворота широкие, легче пройти через эти ворота. А когда какая-нибудь тропиночка, и ворота там узенькие, надо протискиваться — неинтересно. Но Господь эти два сравнения приводит, чтобы мы поняли, как живут большинство людей, которые не задумываются о духовной жизни, о духовных дарах, и так как живут верующие, потому что верующие для тебя выбирают узкий путь, но он узкий не оттого, что он плох, а потому что только эта узкая тропа и ведет к спасению. Но Господь предлагает не бояться, поэтому мы должны освоить езду как по широкой магистрали, так и какой-нибудь проселочной дороге.
Следующий 15 стих. Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнáете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Тáк всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак по плодам их узнáете их. Вот такие замечательные слова Господа Иисуса Христа. Здесь Он приводит два образа. Говорит в начале, что лжепророки придут к вам в овечьей одежде, а внутри они будут как хищные волки. Опять же — этого в жизни не бывает. В жизни, особенно в животном мире, всё проще. Вот он, волк — и мы его боимся; вот овечка — она нам мила. Знаете, кстати говоря, древние философы задумывались: а как же так — птенчики только нарождаются у птички, и уже если летит сверху орел или какая-то хищная птица, даже еще тень не накрыла птенчиков — они уже в панике разбегаются. И философы задавали такой вопрос: но они же еще не знают, они еще ни разу не видели, как эта птица будет пикировать вниз, схватит одного из них, унесет. У них какое-то врождённое чувство страха. Поэтому в животном мире всё проще. Если это страшный зверь — даже животные знают о нем, что представляет опасность. Но не так у нас в человеческих отношениях. Как сказал Бердяев: я мало очаровывался, поэтому и не разочаровывался. Когда мы видим, что человек нам симпатичен, и вдруг начинаем узнавать недостатки — это одно дело, и мы должны тогда руководствоваться Бердяевым, что — да, в каждом есть недостатки, на солнце есть пятна. Помните: псалмопевец говорит: Бог и в ангелах своих усматривает недостатки. Это ведь не греховные недостатки, ангелы не пали, речь идет именно о ангелах, оставшихся верными Богу, а в том, что они как ограниченные существа, тоже что-то могут сделать не самым совершенным образом, и мы, как ограниченные люди, не всё делаем идеально, и вот это мы можем простить другому. Но тут Господь говорит о другом — что человек прикидывается, на себя, будучи волком, надевает овечью шкуру и пытается всем сказать: да я овечка, я хороший, у волка злые намерения, волк же приходит для того, чтобы схватить, и убежать, и загрызть, и съесть. И Он говорит: берегитесь, но также их понять, кто из них овечка, а кто волк под личиной овечки. И вот Господь нам даёт очень простой критерий: смотрите на дела, не на слова, потому что в Его время, как и сейчас, было огромное количество людей, умевших говорить хорошо, красиво и убедительно. А на дела — если дело дурное, значит, и дерево дурное. Он говорит: посмотрите на деревья. Не может хорошее дерево дать дурной плод — такого не бывает, и наоборот. И Он даже добавляет: но дерево, которое дурное, дурные плоды, или не дает плода — его отсекают и сжигают — это же естественным образом сорняки вырывают, обрезают какие-то плохие веточки, то есть Он приводит пример очень хороший, понятный тогдашним людям, и поэтому критерий основной — дела, в общем-то, тысяча и один пример, или миллион один пример, или миллиард один примеров знает история, когда якобы хороший, благочестивый царь, и народ видит, что царь поступает несправедливо — он говорит: нет, царь-батюшка хороший, это вот его окружение такое плохое, злое, они отгородили царя от народа. Ничего подобного! Раз плохие дела — значит, плохие были и люди. Поэтому, конечно, мы с вами должны видеть, различать очень точно — или это несовершенство, что человек делает хорошее дело, не сделав его полностью, может быть, или вот так, как мы хотели бы, но он делает хорошее дело. Он построил дом не в три этажа, а в два, перекосился немножко — всё это можно подправить. А вот если вместо дома он роет яму именно для нас с вами, и ещё Коле внизу — вот тогда конечно, понятно — волк в овечьей шкуре. Здесь мне хотелось бы для вас зачитать очень интересный текст из одного замечательного христианского автора, это святитель Афанасий Великий. Комментарий на Евангелие от Матфея как раз вот на эти стихи. Он говорит о том, что конечно же, в первую очередь нужно беречься духовных лиц, которые не будучи овцами, на самом деле являются волками. Смотрите, что говорит святитель Афанасий: Поэтому брат, если видишь, что имеет кто благоприличную наружность, не на то обращай внимания, обличен ли он в овчую волву (то есть красивую одежду), носит ли он имя пресвитера, или епископа, или диакона или подвижника, но постарайся узнать дела его: целомудрен ли он, страннолюбив ли, милосерден ли, исполнен ли любви, пребывает ли в молитвах, терпелив ли. Если чрево ему Бог и гортани его ад, если страждет он сребролюбием, корчемствует благочестием, то оставь его. Обратите внимание: какое интересное выражение «корчемствует благочестием». Что такое «кормчествовать»? Корчма — это, вообще говоря, ресторан, и тот, кто в ресторане корчемствует, он за деньги предлагает еду. Получается «кормчевствовать благочестием» — это вообще предлагать благочестие за деньги, великолепная фраза святителя Афанасия. Это не пастырь сведующий, но волк хищный. Если о деревах умеешь заключать по плодам, какой они породы, какого вкуса и качества, то тем паче должен по делам заключать о христопродавцах, что славясь своим благоговением, имеют дьявольскую душу. Если не собираешь от терния грозды и от репья смоквы, то как же предполагаешь, что от законопреступных услышишь что-либо доброе или от предателей что-либо полезное. Поэтому уклоняйся от них, как от волков аравийских, как от тернов преслушания, как от репья неправды и от негодных дерев. А́ще ýзриши разýмна, ýтренюй к немý, и степéни двéрiй егó да трéт ногá твоя́ (Сир.6:36), чтобы научиться у него сим написанием закона и дарам благодати. Ни слово велемудренное, не наружность приукрашенная будет Царствие небесное, но совершенная и не пытливая вера с похвальной и явной предусмотрительностью. Мне кажется, добавить нечего.
Смотрим следующие стихи. 21 стих. Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Новая тема. То есть надо не только бояться внешних, которые за красивой личиной скрывают злой нрав, но и о самих себе подумать. Не только говорить «Господи, Господи!», обращаться к Богу, а именно исполнять, то есть на практике, на деле, выполнять то, что Бог предлагает. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мф.7:22-23). Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое. Итак, смотрите, это последние стихи Нагорной проповеди, и Господь сравнивает то учение, которое нам дает, и которое необходимо на практике, в жизни реализовать, не просто с домом, а с домом, который построен на фундаменте. Я однажды беседовал с одним строителем, и он мне сказал: самое трудное — это нулевой цикл, потому что никто не видит, и вот некоторые, — говорит он, — хотят сэкономить, что-то такое туда, какие-то подушки бетонные забросят, зальют, но если на таком вот ненадежном основании, или вообще без основания строить дом — конечно, вскоре он будет перекашиваться. И как Господь говорит: если какой-то ветер, непогода, торнадо или ещё что-то — дом просто рухнет. То есть то, что построено на песке. А когда строится на камне, закладывается фундамент — не видно, и никто не знает, то есть внешне-то не поймёшь, есть фундамент или нет фундамента. И получается, что фундамент и его наличие проявляется только во время шторма, во время бури. Как сказал один подвижник, человек познается в экстремальной ситуации. Поэтому не надо бояться, они для нас иногда тяжелы, и мы с вами в молитве «Отче наш» просим: не введи нас во испытание, не введи в искушение, но если они приходят, нам нужно мобилизоваться, и как раз тогда и становится ясным: наша жизнь построена на камне — на камне веры, на Боге, Который нас поддерживает — тогда выдержим испытания. Если же слова Его не исполняем, просто имеем в уме, а многие не помнят эти слова — тогда, конечно, испытание будет нам не на пользу, не покажет, как славно дом этот выстоял, что селевые потоки идут, а дом стоит — это же замечательно, удивительно. Так и мы. Если противостоим, вышли из испытания и сказали: ура, мы победили! — мы не надломились, не погибли. А если этого не произойдет, конечно, нам вред, и для всех будет ясно, что благочестие наше никчемное, и действительно, тогда будут правы скептики: зачем слушаете Слово Божие, зачем молитесь, зачем в церковь ходите, зачем причащаетесь? Поэтому будем стараться, чтобы наше делание и наше благочестие, праведность, были не показными, не для кого-то — они не видят, для них это не надо, а для нас самих, тогда дом нашей с вами жизни устоит, и будет стоять долго ещё, и радовать и нас и ближних.
Это были последние стихи. И заканчивается 7 глава следующими замечательными словами: И когда окончил Иисус эти слова, народ дивился учению Его — там стоит греческое слово, которое означает «были поражены, удивлены» — то есть, то что Он говорил, с одной стороны, жизненно соответствует тому их представлению практической деятельности, но с другой стороны исполнено парадоксов, и ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи. Книжники и фарисеи пытались спекулировать законом, чтобы применить в юридическом смысле, в смысле каких-то житейских ситуаций. Он — не для этого, то есть религия не может решить наши житейские проблемы, не надо на это рассчитывать, религия переводит нашу жизнь в другую плоскость. В этой плоскости житейские проблемы уже не такие большие и страшные, они уже не тяготят нас в такой степени. И поэтому-то Господь и предлагает Свое учение не как книжники и фарисеи — не мелочно, не юридически, но как власть имеющий, ибо Он истинный Сын Божий. Вот к Нему-то, власть имеющему, давайте обращаться за помощью, чтобы Он нас укрепил и помог эти Его замечательные слова и исполнить. Большое спасибо за внимание.