Диакон Михаил Асмус, переводчик и преподаватель ПСТГУ, разбирает несколько фраз из начала Всенощного бдения. Некоторые из них кажутся совсем простыми, но дают повод затронуть различные вопросы церковной жизни – например, может ли самый обычный прихожанин подпевать клиросу на богослужении.
«Востаните!»
«Встаньте!» – с этих слов начинается Всенощное бдение, потому что обычно все приходили в храм заранее и ожидали начала богослужения сидя. Монашеским уставом предполагается, что у каждого человека есть в храме свое место. В греческих монастырях это «стасидии», специальные стулья с высокими спинками и подлокотниками. Уставное (т.е. полное, по всем правилам) богослужение достаточно длительное, и в определенные моменты человек в стасидии может стоять просто или с опорой на подлокотники; полусидеть на поднятом сиденье (там есть специальная полочка); наконец, полностью сидеть на опущенном сиденье (во время чтения кафизм, паремий, поучений и др.). Отсутствие сидений – отличительная черта русских храмов.
Язык ангельский и языки человеческие
То и дело во время службы можно услышать древнееврейское слово «Аллилуия». Оно означает в переводе «хвалите Бога»: «аллел – хвалить», «Йя – Бог». Это не слово на ангельском языке, как иногда говорят в воскресных школах, а вполне человеческий призыв хвалить Бога подобно тому, как хвалят ангелы. Этот призыв часто встречается в Псалтири. Для некоторых Псалмов, в основном хвалебного содержания, этот призыв стал припевом, ведь Псалмы – это песнопения. При переводе на древнегреческий язык припев «Аллилуия» был оставлен без перевода, а в христианском Богослужении он вообще распространился на всю Псалтирь. Чтение и пение любой группы Псалмов заканчивается славословием Святой Троице: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь» и припевом: «Аллилуия, Аллилуия, Алилуия: слава Тебе, Боже!» (трижды).
Поют все!
Какая молитва чаще всего звучит на богослужении? «Господи, помилуй!» Она входит в самый народный, если можно так выразиться, элемент богослужения – ектению («ектения» – череда кратких молитвенных прошений). Содержание ектенийных прошений затрагивает самые важные стороны жизни каждого христианина (мирная жизнь, прощение грехов, благодатная помощь Божия). Сугубая (т.е. усиленная) ектения начинается со слов «Рцем вси!» – «скажем все!». Это призыв ко всем молящимся. Диакон или священник произносят какое-то прошение, на которое певчие, а в идеале – все люди, отвечают самой простой молитвой: это или «Господи, помилуй!» единожды, или «Господи, помилуй!» трижды, или «Подай, Господи!». В ответ на призыв вручить себя Богу люди отвечают: «Тебе, Господи!»
В общественном богослужении все предназначено для произнесения вслух. То, что некоторые священнические молитвы стали «тайными», т. е. произносятся только священником и от них мы слышим только конечные фразы, «возгласы», – это особенность развития христианского богослужения, а отнюдь не закон жанра. Изначально эти молитвы не создавались для молчаливого произношения. Потому что молитва – это или хвала, или просьба. Когда люди собираются вместе для молитвы, то они вместе хвалят или вместе о чем-то просят. Во время общего богослужения просить о чем-то своем собственном, личном, о чем ты не хочешь, чтобы знал твой ближний, не совсем уместно. Конечно, когда мы на Литургии поминаем своих близких – то каждый поминает своих, близких ему людей и молится о каких-то своих нуждах, но это – моменты, специально оговоренные самим уставом Богослужения. Там, например, у священника в книге примечание: «…и поминает тех, кого хочет, по именам». Или в ответ на возглас священника «В первых помяни, Господи, великого господина и отца нашего Патриарха…» народ отвечает: «…и всех, и вся». Имеется в виду «и всех мужчин, и всех женщин-христиан», о которых в данный момент молится каждый из присутствующих. Это, наверное, единственный момент, когда мысли молящихся могут чуть-чуть разойтись в разные стороны, когда каждый вспоминает о своих частных нуждах.
Никакого запрета петь мирянам во время службы не существует. Константинопольское богослужение устраивалось так, чтобы максимально привлечь людей к пению. В частности, исполнение Псалмов антифонно, то есть с припевом, – это изобретение именно этого общественного, всенародного христианского богослужения.
Естественно, что чем более сложный музыкальный репертуар звучит в храме, тем труднее людям участвовать в совместном пении. Но исполнение ектений, как правило, по силам любому мало-мальски грамотному человеку. Если человеку, стоящему в храме, уж очень стыдно своего голоса или отсутствия слуха, то он может это петь совсем тихонечко, почти что про себя, чтобы не смущать стоящих рядом с ним.
Святейший Патриарх Алексий в своем обращении к московскому клиру несколько лет назад призывал к тому, чтобы в приходах насаждалось общенародное пение. И даже указал конкретно, что очень хорошо, если Евхаристический канон на Литургии будет петься всем народом.
Творец и тварь
Каждую субботу на воскресной вечерне мы слышим великий прокимен: «Господь воцарися, в лепоту облечеся… ибо утверди вселенную, яже не подвижится». «Прокимен» переводится как «выдающийся, стоящий впереди» и означает пение избранного стиха из какого-либо Псалма в качестве припева к одному или нескольким стихам того же Псалма. Мы знаем несколько видов прокимнов в богослужении, которые поются на разные мотивы – по-церковнославянски, «гласы».
«Воцарися, облечеся, утверди» – это прошедшее время славянского языка, которое обозначает действие, законченное в прошлом: «Он воцарился, Он облекся, Он утвердил». «Не подвижится» – это будущее время. «Яже не подвижится – которая не подвигнется, не изменится». Вселенная «не подвижится», так как она будет существовать по тому закону, который Господь для нее создал. В самой Вселенной нет той силы, которая бы изменила закон ее бытия. Это вообще смысл библейского отношения к миру как творению Божию. Основная антитеза «Творец и тварь» заключается в том, что тварь не имеет самостоятельности в определении своей участи. И в этом смысле человек отличается от всей прочей твари именно этой богоподобной способностью самостоятельно определять свою линию жизни, выбирать путь к Богу или путь к погибели.
Как можно научиться «оправданиям»?
В молитве «Сподоби, Господи», звучащей на Всенощной, есть такие слова: «Научи мя оправданием Твоим…» В современном языке слово «оправдание» приобрело сугубо юридический характер: когда есть какое-то подозрение и человек освобождается от этого подозрения, значит, он «оправдывается». Но в славянском языке слово «оправдание» соответствует греческому слову «дикеома», которое означает еще и «праведность», и «заповедь о праведности». Праведность – правда, правота. Дело в том, что ветхозаветные представления о праведности строго связаны с Законом Божиим, с исполнением Закона. Естественно, что человек, поступающий право, в соответствии с Законом Божиим, называется праведником. Вот эта укорененность в Законе Господнем и является в данном случае предметом молитвы – буквальное «научи меня Твоим заповедям о праведности» означает для нас: «научи меня укорененности в Твоем Законе, научи меня поступать правильно, как предписывает Твой Божественный Закон» – Закон, разумеется, не Ветхий, но Новый Евангельский Закон любви.
журнал «Нескучный сад»