Посещение о. Крита
Какие же местности намеревался посетить освобожденный апостол? Не думал-ли он посетить Иерусалим, эту колыбель христианства? Сюда он когда-то спешил, возвращаясь из своего третьего миссионерского путешествия, сюда заходил он после второго и после первого. Может быть и теперь после пребывания в Риме, после выполнения своего давнего желания проповедовать в этом многолюдном городе, он также решил посетить славный Иерусалим, зайти в нем в храм Божий, вознести здесь благодарственные Господу Богу молитвы и посмотреть здесь все те места, которые были освящены пребыванием самого Иисуса Христа во время Его земной жизни. – Может быть это желание и было у апостола, только ему не суждено было осуществиться.
На этом пути на восток путешественникам пришлось проезжать мимо о. Крита. Ап. Павел вспомнил о своем кратковременном, бывшем два года тому назад, пребывании в одной из его гаваней по случаю кораблекрушения, вспомнил и о своем сильном тогдашнем желании, сойти на его берег, побыть подольше среди его жителей и заняться просвещением их светом христианской истины. Но в то время его желанию было не суждено осуществиться; он был тогда подневольным узником и обязан был следовать туда, куда повлекут его приставленные к нему воины. А сотник Юлий, вместе с начальником корабля решили выплыть из этой гавани, в которую их занесла буря, и поискать другой более удобной; но буря помешала этому их, намерению, и корабль попал на отдаленный от Крита о. Мелит (Деян.27).
Вот теперь апостол снова проезжает мимо того же Крита. Теперь он был свободен располагать своими действиями, и мог высадиться на берег, если ему было это желательно. Но можно-ли сомневаться в этом желании апостола, можно-ли предполагать, чтобы ревностный апостол языков проехал мимо большого и густо населенного острова и не пожелал, и не попытался, и его жителей просветить своей проповедью, зная, что здесь еще никем не было проповедуемо имя Христово? – Нет! Апостол должен был вместе с своими спутниками высадиться на интересовавший его и ранее о. Крит.
Кроме того вполне возможно, что корабль, на котором ехал ап. Павел, имел нужду заехать в какую-либо гавань Крита по своим торговым делам и независимо от желания своих пассажиров. – Между знаменитыми и богатыми городами северного берега Крита, снабженными удобными гаванями, был г. Кидония, нынешняя Кания. К ее то гавани, проехавши мимо мысов Корика и Исака, и пристал корабль ап. Павла. Еще не высаживаясь на берег путники могли любоваться живописной природой острова, красивыми видами гор, особенно возвышавшейся над всеми другими горы Иды, понынешнему Псиларитиса, привлекательной панорамой небольших речек, часто прорезывающих остров по направлении к морскому берегу, и украшенных то подступающими к их берегам лесами, то расстилавшимися городами и селениями. В самой гавани и особенно в городе высадившихся путников ожидали толкотня и шум обширной торговли и говор многочисленной толпы, состоявшей из людей разных племен и народностей. Куда было деться впервые прибывшим проповедникам христианства? Где на первый раз остановиться для отдыха, к кому обратиться за первыми необходимыми сведениями об острове, о том городе, о его жителях и о их интересах?
Если из спутников ап. Павла были такие, которым ранее пришлось побывать на острове, у которых могли быть, таким образом, знакомства, то положение проповедников значительно облегчалось. Но если этого и не было, если все спутники апостола только впервые заявились на тот языческий остров, то и тогда они не были лишены всех руководств в своем новом положении. – Во всяком случае на о. Крит были иудеи рассеянные, были даже и прозелиты. По крайней мере в кн. «Деяний» мы находим упоминание о критянах, посещавших Иерусалим во времена праздничных религиозных иудейских торжеств (Деян.2:11). К этим-то иудеям и прозелитам, как к своим соплеменникам и единоверцам и мог обратиться ап. Павел.
Ему уже не первый раз приходилось быть в таком положении, и не в первый раз он был вынуждаем отыскивать своих единоплеменников; его прошедшая миссионерская практика была богата подобными случаями, и он уже узнал, как нужно было поступать ему. – Ап. Павел, приходя в новый, еще незнакомый ему, город, по известью Луки, обыкновенно заявлялся к иудеям и, если было можно, то прямо в синагогу. Но этого последнего можно и не предполагать по отношению к посещению ап. Павлом о. Крита. Ап. Павел к этому времени уже окончательно убедился, что иудеи своим упорством, своим противлением проповеди христианства лишили себя того права, признавая которое, апостол прежде обращался сначала к ним, а потом уже к язычникам. Умудренный опытом, он теперь с большей надеждой на успех обращался к прозелитам иудаизма; они всегда оказывались более доступными христианской проповеди. Поэтому, прибывши в г. Кандию, апостол вместе с своими спутниками поместился в какой-либо общественной гостинице, которых должно быть немало в этом греческом торговом городе. Отсюда он мог навести справки, здесь же он даже мог начать и свои проповеднические труды. А так как с необходимостью нужно предполагать, что на о. Крите христианство к этому времени было небезызвестно, то в лице этих первохристиан апостол нашел как-бы переходную ступень к общей массе тамошних жителей. Таким образом апостольская проповедь о христианских истинах, имела первых своих слушателей среди тех иудеев, или прозелитов-греков, которые удостоились слышать и кое-что воспринять из новой христианской религии в самой Палестине или от самих апостолов или от их учеников и последователей. Их христианские понятия были не полны, их познания неясны и благодатные дары христианских таинств не могли быть получены ими во всей полноте. Поэтому надлежало первее всего заняться довершением их христианского религиозного просвещения и преподать им христианские таинства. Пример такой постепенности в раскрытии апостольской проповеди мы можем наблюдать, по повествованию кн. «Деяний», на проповеднической деятельности св. ап. Павла в Ефесе, где он, найдя некоторых учеников, крещеных крещением Иоанновым, начал ее именно с того, что, крестив их крещением христианским, возложил на них руки для сообщения даров Святого Духа. Как в Ефесе, так, вероятно, и в Кидонии дальнейшие свои действия апостол сообразовал с теми сведениями, которые могли сообщить ему киндские первохристиане. Через них апостол мог ознакомиться с положением города и с характером его народонаселения, что для него было вполне необходимо. Он осмотрел все языческие храмы, побывал на рынках и торжищах, заходил и в общественные суды. Благодаря этим посещениям и расспросам он узнал о характере и нравах жителей, о их племенном составе, о их религии и общественных обычаях, и т. п. И в уме апостола постепенно создавался образ критянина, которому он должен был проповедовать евангелие. Со времени обращения о. Крита в римскую провинцию его жители опустились нравственно и приобрели дурную славу лжецов и обманщиков.
Поэтому ап. Павлу при проповеди христианских истин приходилось бороться не только с прежними религиозными языческими убеждениями, но и с самой испорченностью человеческой природы. Языческая религия критян, ослабленная знакомством с другими религиями и увлечением практическими жизненными интересами и погоней за удовольствиями, не могла быть особенно сильным препятствием распространению христианства.
Более сильное и почти единственное препятствие составляла та испорченность критского общества, которая была поразительна даже и в то безнравственное и беспринципное время. В города Крита стекалось все худое из Европы, Азии и Африки и находило благоприятную почву для своего дальнейшего развития.
Превосходный здоровый климат, обилие плодовых деревьев всякого рода, плодородие почвы, наконец, выгодная торговля, все это было причиной развития среди критян особенной чувственности. Сам ап. Павел, вообще кроткий и снисходительный к порокам и недостаткам людей и терпимый к их заблуждениям, готовый всегда прощать им слабости их немощной человеческой природы, произносит очень суровый приговор о нравственном достоинстве критян. Именно, когда ему пришлось впоследствии писать о них Титу, и когда ему припоминалось все то зло, с которым ему самому нужно было бороться на о. Крите, он советует своему ученику строго обличать критян, чтобы они здравы были в вере; и это потому, что критяне по своему внутреннему состоянию и душевному настроению совершенно особенные люди: они всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые (Тит.1:12–13). В деле распространения христианства и водворения христианской нравственности как Титу, так ранее и самому апостолу приходилось прежде всего преодолевать косность природы критянина («утробы ленивые»), возбудить в нем интерес к нуждам его души и подвигнуть его к деятельному отношению к его собственным духовным потребностям. Освобожденный от душевной косности и беспечности, критянин нуждался в помощи и руководстве при исправлении его дурной извращенной природы, воспитанной в эгоизме, плотоугодии и жестокости («злые звери»). За ним нужен был постоянный строгий надзор. Его изолгавшаяся природа, укоренившееся и как бы узаконенное общим обычаем стремление обманывать других, все это требовало самого внимательного отношения к его нравственно-религиозному состоянию. Не возможно было без строгого испытания верить его обращению, его раскаянию и его обещанию оставить свои прежние языческие заблуждения и пороки. И должно быть апостолу не раз приходилось сталкиваться с этой коренной испорченностью критянина. Вероятно среди его обращенцев и даже учеников находились такие которые, после пребывания с апостолом в качестве его учеников и последователей, снова возвращались к своей прежней жизни и её порочности. Этим только и можно объяснить его строгое предписание Титу: «еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» (Тит.3:10–11). Да и вообще все послание к Титу наполнено осуждением безнравственности критского общества, советами о самом строгом и внимательном отношении ко всякому шагу, ко всякому делу, как вообще всего критского общества, так и каждого его члена в отдельности. И несмотря на проникающий послание всепрощающий дух апостольской любви, в отдельных местах и выражениях часто слышится как бы некоторое раздражение апостола. – Борясь с общими недостатками критян, ап. Павел для укоренения в них христианских понятий и христианской жизни должен был восставать и против некоторых частных и как бы случайных дурных их качеств и явлений в их жизни. Он замечал, что критяне как язычники, так особенно обращенные в христианство пренебрежительно относились к властям, может быть, считая себя в состоянии управиться сами собой, или предосудительно смотря вообще на все языческое начальство. Таковым он и после писал, чтобы они повиновались и покорялись властям и были готовы на всякое доброе дело. В том же послании к Титу он увещевал их «не злословить, быть несварливыми, но тихими и оказывать всякую кротость ко всем человекам» (Тит.3:1–2).
Если таковы были все граждане о. Крита, то едва ли лучше, а вероятно еще и хуже были низшие члены общества, рабы. Класс рабов на о. Крите должен был быть особенно многочисленным, и состоял не только из привезенных и купленных жителей других стран, но и из туземных коренных жителей острова. Пороки, свойственные высшим классам, были еще в большей степени присущи рабам, но у них, сообразно их особому общественному положению, были и особенные пороки и недостатки. Ап. Павел, как проповедник всеобъемлющей христианской религии, обращаясь с проповедью и к этому классу общества, должен был прибегать к особенным мерам и особенным способами воздействия. Трудность такого приспособления не устрашила проповедника; и в свою бытность на Крите он приобрел много членов для христианской церкви и из среды этих угнетенных и обездоленных рабов. О них он вспомнил и в своем послании к Титу, вспомнил и о тех недостатках, которыми особенно страдала их приниженная среда. «Тит, пишет апостол, рабов увещевай повиноваться своим господам, угождать им во всем, не красть, но оказывать добрую верность, дабы они во всем были украшением учению Спасителя нашего Бога» (Тит.2:9–10).
Недолго оставался апостол с своими спутниками в городе Кидонии; местом его деятельности должен был быть весь о. Крит. Поэтому, просветивши в Кидонии светом евангельской истины более или менее значительное число тамошних обитателей, укрепившие и усовершившие в христианском познании ранее ознакомившихся с христианской богооткровенной религией, и сообщивши им благодатные дары, апостол направился в глубь острова. Здесь он посещал города и местечки и везде хотел принести посильную духовную пользу их обитателям. Но нельзя думать, чтобы он старался захватить как можно большее количество местечек. Нет, он не любил разбрасываться в своей проповеди; он старался обыкновенно, хотя и не в многих пунктах, но более твердо укоренить христианские истины. Он хорошо сознавал, что твердо укоренившаяся в одном месте христианская истина сама потом распространится на более обширное пространство. Потому-то и следует предполагать, что во время своего путешествия по Криту апостол останавливался только в более значительных городах и селениях, пока, переходя из одного города в другой, не прибыл в г. Итан, находившийся уже на самом восточном берегу острова.
Что же теперь нужно было делать апостолу? Идти ли назад по острову, посещая новые города и навещая те, в которых он был и прежде, или же совсем выбыть с Крита? – Обращаясь умственным взором назад, апостол видел много рассеянных по всему пространству острова городских христианских общин. Немногочисленны они были по количеству своих членов, может быть даже не особенно совершенны в христианском познании и в христианской жизни. Что же не снова ли идти к ним самому апостолу и позаботиться об их количественном увеличении и качественном усовершенствовании? – Конечно, ап. Павел не приминул бы возвратиться к своими новым чадам о Христе, если бы этого неизбежно требовало их положение, – но было-ли оно таково? Едва ли. Апостол был на острове во всяком случае не особенно короткое время; был при том не один, но в сопровождении семи верных и опытных в христианской проповеди сотрудников. Так что нужно ждать, что проповедники переходя из одного места в другое, оставляли в предыдущем христианское общество настолько просвещенное спасительной истиной, что оно было способным к дальнейшему самостоятельному существованию и развитию.
Ап. Павел знал все это, знал также и то, что у него есть и в других странах духовные дети и им учрежденные христианские общины, которые теперь нуждались в его личном руководстве, и которым он ранее еще из Рима писал о своем намерении посетить их. Он вспомнил о малоазийских церквах и о церквах Балканского полуострова, и его любвеобильная душа возгорела желанием быть там и присутствовать в них лично. И он решил немедленно же оставить Крит. Это представлялось тем более возможным для него, что около него были такие люди, которым он мог поручить довершение недоконченного на о. Крите (Тит.1:5). С ним был его любимый ученик, истинный сын по общей вере, Тит; на него он вполне мог положиться в этом трудном деле довершения христианской проповеди. Тит с самого своего обращения сопутствовал апостолу, участвовал во всех его трудах проповедничества, и мог быть вполне достойным и способным заместителем апостола и авторитетным в деле управления новой критской церковью. Поэтому-то ап. Павел с полной уверенностью в успехе препоручает ему не только довершить недоконченное, но и поставить по всем городам пресвитеров. Сам же апостол ищет в гавани Итана нужный корабль и спешит уехать на нем заблаговременно, пока еще не началось бурное зимнее время и не прекратилась навигация. – Так, оставив на о. Крит Тита своим заместителем, ап. Павел осенью 63-го года отправился далее на восток по средиземному морю в сопровождении оставшихся при нем сотрудников.