Пребывание в г. Астах

      Город Асты расположен на берегу Атлантического океана, при восточном рукаве большой и многоводной реки Бетиса. Жители этого города вели весьма деятельную торговлю с Римом и Италией, служа посредниками между ними и жителями внутренней страны Пиренейского полуострова. Отсюда привозились в Асты все продукты годные для вывоза, и здесь ждали покупателей для отправки на морских кораблях. Торговля и соединенная с ней возможность обогащения привлекала в Асты многих предприимчивых людей из разных мест тогдашнего римского мира. Здесь было много италийских жителей; сюда приезжали и восточные купцы, везде искавшие места для сбыта своих товаров; сюда, без сомнения, прибывало много и представителей иудейского народа. Многие из них делались и постоянными здешними жителями. Если они могли быть встречаемы, по словам историка Тацита, во всех городах и странах римской империи, то конечно были и в Астах. Здешняя кипучая торговля и возможность легкой наживы насчет труда туземных жителей и природного богатства их страны были им известны и эти жители не избежали их эксплуатации.

Таким образом и на этом, сравнительно далеком месте от Палестины, ап. Павел мог встретить своих единоплеменников. К ним он обратился прежде всего и у них в искал себе временного приюта. Представши перед ними сначала в качестве ищущего места поселения и деятельности еврея, апостол вскоре же мог обнаружить и свою действительную цель прибытия в Испанию. Это могло обнаружиться само собой вследствие сосредоточения апостолом всего своего внимания на духовно-религиозных интересах. Если даже у евреев г. Асты и не было синагоги, то во всяком случае, были особенные молитвенные дома, куда они собирались для положенного чтения и изучения Свящ. Писания и преданий старцев. Здесь, на общих собраниях чтения и толкования закона Моисеева и пророков, ап. Павел и открыл впервые свою проповедь о Мессии Искупителе. Ожидания Мессии были свойственны всем иудеям, а иудеям рассеянным еще более; поэтому и их интерес к проповеди апостола, по крайней мере на первое время, был очень значителен. Только после, когда из бесед апостола выяснилось, что он проповедует им не Мессию-Царя славы, которого они действительно ожидали, но Мессию Искупителя, Мессию страждущего за род человеческий, тогда внимание иудеев к проповеди должно было значительно ослабеть. Многие из них, как это бывало при прежних подобных случаях, уходили от него с насмешками, многие вступали в горячие споры, и лишь только немногие убеждались проповедью апостола и готовы были принять от него крещение, всем сердцем уверовав в Господа Иисуса Христа. Но для ап. Павла и этих немногих было достаточно. Через них, через их знакомство с городскими жителями, – римлянами и туземцами, он мог обратиться с проповедью и к этим последним.

Успех христианской проповеди был утешителен для самого проповедника. Христианская религия, обаятельная сама по себе, имеет силу привлекать к себе вследствие своей очевидной истинности и благодатного действия. Для туземных жителей Асты ее обаятельность была еще сильнее. Причина того заключалась в том, что их прежняя религия имела на них чрезвычайно мало влияния; в религиозном отношении они стояли на весьма низкой ступени развития. Их мифология божеств была совершенно неразвита и проста; это очевидно уже из того, что до нас не дошло ничего определенного и известного из их религии. Боги испанцев, не имея твердого положения в их душах, не удержались и в их исторической памяти и скоро совсем исчезли даже со своими именами не только храмами и памятниками Уже Страбон, желая что-либо сказать о религии испанцев не нашел возможным сделать этого, – так мало было ему самому известно об этом предмете. Мы находим у него очень краткое и совершенно неясное выражение о религии туземцев. «Некоторые авторы, читаем мы у него, говорят, что Каллаики (одно из племен Испании) не имеют богов, а Келтиберы и их северные соседи по ночам во время полнолуний пляшут со всем семейством и пируют перед дверями своих домов в честь какого-то безымянного Бога» (3, 4, 16). – Такая религия, конечно, не могла устоять против божественной силы христианской религии. Для каждого испанца с полной ясностью должна была представляться эта бедность его языческих религиозных воззрений, лишь только ему удавалось ознакомиться с глубокими, светлыми и жизненными христианскими истинами.

Кроме того путь для распространения христианства среди испанцев был несколько подготовлен римлянами. Исторически известно, что всюду, куда только они не заявлялись, они вместе с своей властью распространяли свою цивилизацию, свой язык, свои законы и нравы. Но вместе с распространением их законов и обычаев распространялась отчасти если и не римская религия, то римская религиозная терпимость. Допуская в Риме поклонение богам всех стран и народов, римляне и в своих колониях умели всегда проводить в жизнь свое основное воззрение и религиозное настроение терпимости; они везде являлись своего рода развратителями туземного религиозного культа. То же самое они принесли с собой и в Испанию; через них и в сердце испанских туземцев проник дух сомнения, дух свободного отношения к своим богам и религиозным обрядам. Религия испанцев после того потеряла и то небольшое значение, которым она пользовалась ранее; и прежде почитатели безымянного бога, принявши обычаи и язык римлян, готовы были принять и их религию, религиозный культ. Но последнего не могли сообщить римляне; – во-первых, потому, что они никогда не думали навязывать его какому бы то ни было народу, а во-вторых, и сам религиозный римский культ вне своих государственно-общественных обрядов представлял собой нечто неуловимое и неудобовосприемлемое. Римляне были практические деятели; они учили жизни для жизни по правилам и законам чисто человеческим; но не могли учить жизни духовной, жизни веры и религии. В этом последнем отношении они скорее всего были готовы сами воспринимать и заимствовать от других народов их некторые религиозные воззрения. Испанцы, научившись от римлян правилам и законам жизни общественной, внешней, за правилами и законами жизни внутренней, за религией и за религиозной благодатью должны были обратиться к другому источнику.

Этим-то источником и явилось христианство для жителей Испании. Религиозная жажда, особенно после того как были подорваны римским скептицизмом их последние религиозные устои, должна была возрасти в испанцах до особенной степени напряженности. Им необходимо было искать воды живой, воды для своей души, не могущей удовлетвориться жизнью земных интересов, чем удовлетворялась душа практических римлян. Духовная природа испанцев не была еще искажена; не напрасно Страбон называл их мягкими по характеру и общительными, т. е. доступными влиянию правды, истины и добра. Поэтому они с радостью, как давно желанного гостя, приняли ап. Павла и всей душой предались новой для них проповедуемой религии. Ап. Павел уже успел ознакомиться с пустотой и бессодержательностью их прежней религии, понял и прозрел их томление от неимения истинного богопознания. Он узнал о том, о чем говорить Страбон, узнал, что они между другими богами поклонялись и Богу незнакомому, неизвестному; а потому он мог говорить им, как говорил некогда афинянам в их ареопаге. Он мог свою проповедь к испанцам начать обращением: «сего Бога, которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян.17:23). Испанцы были подобны афинянам в почитании неведомого Бога, но они еще не успели настолько осуетиться, как осуетились те, ища премудрости, по выражению апостола. Сердца испанцев были более просты и более доступны восприятию божественной истины из уст проповедника. Поэтому и нельзя было ожидать, чтобы они сказали апостолу, как сказали ему афиняне: «об этом (о воскресении мертвых) мы послушаем тебя после» (Деян.17). Испанцам был чужд афинский скептицизм, и они с открытым сердцем и нелицемерной верой воспринимали в свою душу все слова апостола о великих истинах христианской религии. Семя христианской апостольской проповеди, павшее на добрую почву, скоро возросло и принесло плод сторицей. Христианское общество Аст возрастало в количестве своих членов и усовершенствовалось в качестве их христианской веры, познания и жизни по вере.

Апостол мог бы ограничиться одним городом Асты, как местом своей проповеднической деятельности и не выходить из него никуда. Но кроме того, что апостол не имел обыкновения долго оставаться в одном и том же месте, он и по другим основаниям должен был перенести свою проповедь в другие города Испании. Он сознавал, что христианство в торговом приморском городе, каким были Асты, не могло быть особенно устойчиво и надежно. Поэтому еще во время пребывания в Астах он предпринимал временные путешествия в окрестные города и был в Астурии, Мериде и др. Полное право предполагать это дает нам св. Киприан, который в своем 57-м письме упоминает как уже о славных и в его время церквах Леонской, Астурийской, Меридской и Сарагосской. Вернее полагать, что эти церкви были основаны самим апостолом Павлом, а не какими-либо другими проповедниками. Об этих последних ничего неизвестно, тогда как об ап. Павле мы знаем, что он путешествовал в Испанию с проповеднической целью. И отвергать происхождение некоторых церквей от ап. Павла только лишь потому, что эти церкви сами не знают своих основателей, едва ли справедливо. Конечно, было бы другое дело, если бы эти испанские церкви указывали и называли своими основателями прямо других проповедников, а не ап. Павла. Но в действительности этого мы нигде не видим. Поэтому вполне справедливо следующее рассуждение историка Прессансе применить по преимуществу к ап. Павлу. «Труды миссионеров, принесших евангелие в Испанию известны только по их плодам, но если их имена погибли, то следы их ног заметны, глубоко напечатленные на той земле, где столько племен замещали одно другое» (Том. I, 45). – Церковь Испании была уже важна в конце третьего века, ибо в гонение Диоклетиана здесь прославилось много христианских мучеников; а в четвертом веке было несколько соборов.

Насадивши христианство в Астах и его окрестных городах, ап. Павел думал пройди с своей проповедью по возможности по всей стране Испании; он хотел видеть ее народы и послужить их просвещению. Ничто не препятствовало ему в исполнении того желания. Испания, находившаяся под властью римлян представляла все доступные тогда удобства для путешествия. Везде встречались благоустроенные города, торные и безопасные дороги, и везде действовала сильная власть римских сановников, которые в случае нужды всегда могли оказать ап. Павлу, как римскому гражданину, свою защиту и покровительство. Ап. Павел не преминул воспользоваться всеми этими удобствами, и, оставив Асты, направился вглубь страны испанского полуострова.

Кому же поручал он оставляемую им христианскую общину Асты? С ним не было таких верных и опытных, учеников, какие сопровождали его по Малой Азии. В Испанию он прибыл одиноким, а здесь за короткое сравнительно время своего пребывания не успел образовать и воспитать из туземцев учеников подобных св. Тимофею или Титу. Поэтому хотя и с горечью и с опасением, апостол, оставляя Астскую церковь, поручал ее ей же самой, надеясь на ее собственную твердость в вере и совершенство в познании христианских истин, а главное, конечно, полагаясь на Божественный промысел. Самим членам ново-устроившейся христианской общине во главе с епископом и пресвитерами ап. Павел завещали пещись о ее собственном духовном преуспеянии. Он заповедал им блюсти все то, что они слышали от него, и советовал им заниматься особенно усердно чтением и изучением Свящ. Писания, как некогда он советовал св. Тимофею, оставляя его самостоятельным руководителем Ефесской церкви. Великий проповедник если и не рассчитывал еще раз побывать в Астах, то веровал, что всемогущий и всеблагой Бог возрастит и укрепит то. что он посеял на этой духовной испанской почве.