Существенные признаки и степень вредности (русских) мистических и рационалистических сект¹

Существующие у нас секты имеют характер мистический и рационалистический. К первому разряду относятся: хлыстовство, шалопутство, скопчество и другие с ними сходные, но имеющие в разных местах свои названия, например, монтанство, мормонство и прочее. К разряду рационалистических сект принадлежат: духоборство, молоканство, штундо-баптизм, пашковщина². Одиноко по характеру своему стоит секта жидовствующих.

Начало проявления в русской церкви мистического сектантства восходит к XVII столетию, рационалистического же – ко второй половине ΧVIII века. Коренная, отличительная особенность в учении мистического сектантства заключается в человекообожании, или в чувстве безотчетной (слепой) веры в непосредственное общение человека с Божеством, Которое, по их мнению, воплощается в последователей секты, и таковые искренно воображают себя богами, христами, пророками, богородицами и пр... Внешними признаками принадлежности к мистическому сектантству могут служить: необычный для мирян аскетический образ жизни, изнуренный вид, лицемерно-смиренное поведение в обращении с властями и духовенством и заносчивость с народом; не употребление мясной пищи и хмельных напитков; упорное отчуждение от невинных бытовых увеселений и народных игрищ; не посещение свадеб, крестин и родин; уклонение неженатых и девиц от заключения брачных союзов, а супругов от брачного сожития. Секты рационалистические отображают в себе занесенные в начале XVIII века западноевропейские религиозно-протестантские понятия. Рационалистическими последние секты называются потому, что собственный «разум» (ratio) в деле веры ставят выше всего, а потому отвергают авторитет Церкви, допуская свободомыслие в понимании и толковании Св. Писания. Внешняя отличительная черта рационалистического сектантства – иконоборчество и отвержение церковной обрядности.

1) Не признает пришествия в мир Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа и Его Божественного достоинства, отвергает Его учение, обряды и все установления христианской новозаветной Церкви. Иудействующие допускают обрезание, празднуют субботу вместе с другими еврейскими праздниками и постами и вообще, соблюдают Закон Моисеев, а также предписания еврейского талмуда. Последователи этой секты называют себя «народом Божиим, «новым Израилем», «пришельцами к Израилю», «пришельцами к Закону Божию» и др. В каждой общине есть свой раввин, избираемый обществом из начетчиков. Пред наступлением пасхи во всех домах запасаются опресноками на 8 дней, дома свои очищают от всего кислого, питаются в это время пресными лепешками и горькими кореньями (луком, редькою, чесноком). В субботу не занимаются никакими работами; относительно пищи строго держатся разделения животных на чистых и не чистых, но особенно нетерпимым считаются свинья и раки.

2) Учение секты воспитывает в последователях ее, «в коренных русских людях, отказавшихся от Христа, христианства и своей национальности», враждебное отношение к православной вере, вместе с тем и к общественному строю русской жизни, так что жидовствующие не считают себя подданными русского Царя, а пленниками России, и ежедневно молятся о скорейшем избавлении их от русского ига и водворении в земле обетованной. Все чаяния жидовствующих прикованы к земным благам, к наживе.

3) В своем семейном и общинном быту жидовствующие совершенно утрачивают исконные черты русской народности и самобытности, перевоспитываясь до полного сходства с евреями, от которых усвоили не только внешние формы жизни, но и внутренние, вредные в общественном отношении, качества семитической расы.

4) Учение секты жидовствующих, проповедуя потворствующее чувственности многоженство, допускает и легкие разводы, что вредно отражается на семейном устройстве и на судьбе детей.

5) Независимо от вышеизложенного, секта жидовствующих склонна к прозелитизму (распространению), и последователи ее не перестают проявляться, как между православными, так и между другими сектами, например, молоканами и штундистами. Указывая на мнимую вечность Закона Моисеева и на успех в промышленности и наживе еврейской нации, жидовствующие легко совращают в свою секту простых людей. Наоборот, случаи возвращения из упомянутой секты, совершенно порвавшей связь с православием и народностью, и живущей своею замкнутой кагальной жизнью, не часты: миссионерская же борьба с этим лжеучением весьма затруднительна. Значительное число жидовствующих проживает в Астраханской губернии (в Царевском и Черноярском уездах), а также на Кавказе.

Миссионерский съезд, обсуждая степени вредности лжеучения жидовствующих, приняв во внимание, что секта отторгает сынов православной Церкви в нехристианское исповедание, воспитывает русских коренных людей в противонациональном, вредном не только для Церкви, но и для государства, духе еврейства, полагал, что секту эту следовало бы отнести по закону к разряду наиболее вредных, а акт совершаемого русскими жидовствующими раввинами обрезания над детьми – к преступлениям, предусмотренным статьей 1482 улож. о наказ. (о членовредительстве). При этом соответственным было бы со стороны правительственной власти, в видах пресечения развития столь вредной в социальном отношении секты, восстановление действовавших ранее административных распоряжений о недозволении субботникам отлучек с мест постоянного жительства без особого всякий раз разрешения губернаторов, о недопущении строить особые молитвенные дома для кагальных молельных собраний, заводить свои домашние школы, иметь у себя в услужении православных несовершеннолетнего возраста, а также распространение на жидовствующих и всех тех ограничений по торговле (торговля спиртными напитками – любимое занятие их), какие приняты в отношении коренных евреев в Империи.

Хлыстовские секты, а с ними и скопчество, будучи проникнуты пантеистическими и мистическими началами языческих восточных религий, хотя сохраняют по практическим побуждениям во всем наружное общение с православною Церковью, в действительности содержат совсем не христианские, а языческие верования.

1) Хлыстовство не верует в Божество Господа нашего Иисуса Христа и имеет своих лжехристов и лжепророков.

2) Допускает человекообожание и учит о перевоплощении душ умерших в другие живые существа.

3) Секта хлыстов отрицает богооткровенность Священного Писания, называя его «мертвыми буквами», а учение своих лжехристов и лжепророков «божественными словами, натканными в сердцах последователей ее». На место христианского религиозного и нравственного учения хлыстовство установило, как обязательный для своих последователей закон веры и жизни, заповеди своих лжепророков³.

4) Следуя сему лжеучению, хлысты отрицают брак, гнушаясь его, как скверны, и вводят при своих радениях, так называемую «духовную любовь», которая в сущности есть преступная половая связь, не чуждая иногда кровосмешения.

5) У хлыстов, по их правилам, не должно быть семьи и деторождения, под угрозою изгнания из «корабля»; вследствие такого жестокого учения нередко бывают случаи вытравления плода и убиения новорожденных младенцев. Оставшиеся же в живых дети, прижитые до перехода в сектантство или же в хлыстовство, не пользуются должною любовью своих родителей, которые считают детей карою Божиею и называют их «грешками», «щенками», «бесенятами», а потому хлысты упорно уклоняются от посещений свадеб, называя их гнусными словами, и крестин. Слишком ограниченное в своем числе молодое поколение этой секты лишено бывает надлежащего нравственно-воспитательного влияния семьи, которая производит собою особое впечатление вымирающего дома. Обстановка у хлыстов всегда отличается безукоризненной чистотой и опрятностью, стены увешаны множеством икон.

6) В состав богослужебного культа хлыстовства входят, так называемые «радения», соединенные с гнусными деяниями и изнурительными для здоровья самоистязаниями, в разных формах кружения и верчения. В состав богослужебного культа входят также и «пророчества». Ради изнурения плоти, как злого начала, хлысты не едят мяса, не пьют хмельного и особенно усердны к труду.

7) В общественной жизни и в отношении к православным хлысты отличаются крайней духовной гордостью и заносчивостью. В отношении к правительственной власти и духовенству они, соблюдая внешне лицемерное уважение, проникнуты в сущности непримиримою к ним ненавистью. Православный народ, по словам хлыстовских песен, – «злой мир», «неверный народ», «злые люди», «тати», «злой князь мира» и др. Правительственные и духовные лица: «звери кровожадные», «волки злые», «безумные люди», «злые фарисеи» и т. п.

8) Хлыстовство, будучи сектою тайною, легко распространилось среди православного населения; оно привлекает многих таинственностью своих радений, соединенных с физиологическими возбуждениями. Возбудивши к себе сочувственное внимание простолюдина, хлысты с величайшим искусством и замечательной последовательностью начинают втягивать доверчивых в свои трясины; тайны свои они открывают постепенно, пока не завлекут окончательно человека в свой толк. Наоборот, при скрытности и лукавстве сектантов, которые обязываются грозною клятвою всячески скрывать существование секты и ее тайны, возвращение заблудших в лоно Церкви крайне трудно: кто раз попал в хлыстовство, тот редко возвращается из него, а при возвращении, скрывает до гроба тайны хлыстовства из опасения подвергнуться неумолимому преследованию со стороны фанатических главарей секты за измену.

Судя по возникающим в разных епархиях судебным процессам, район распространения тайной секты хлыстов весьма обширен. Особенно широкое распространение хлыстовство имеет на Кавказе – в Ставропольской епархии, значительное число хлыстов встречается и в центральных губерниях, как например, в Калужской, Тульской, Московской, Рязанской и в поволжских губерниях.

Принимая во внимание, что секта хлыстов, отрицая христианство, проповедует грубоязыческие религиозные заблуждения, а в основу нравственного поведения и жизни своих последователей поставляет противонравственные заповеди своих учителей, произвольно измыслила свои догматы и обряды, соединенные с изуверством и гнусными деяниями и с вредным бракоборным учением, которое в корне подрывает семью и вовлекает последователей этого лжеучения в гнусные и преступные деяния, Съезд отнес эту секту к разряду наиболее вредных и полагал, что для пресечения дальнейшего развития этой вреднейшей для Церкви и государства секты надлежит, вместе с мерами духовного вразумления и правительственной власти привлекать последователей хлыстовства к ответственности за самую принадлежность к секте наравне со скопцами, так как обе эти секты, по существу учения, совершенно тождественны. Главное отличие последней секты состоит лишь в том, что скопцы, во избежание хлыстовского разврата и на мнимом основании Свящ. Писания (Мф.12:19), подвергают себя тяжкому физическому уродству (оскоплению).

1) Молокане принимают Св. Писание, как источник вероучения и содержат учение о Боге, Троичном в лицах и о божестве Господа нашего Иисуса Христа, но не право мудрствуют о Св. Троице и воплощении Сына Божия, не признавая равенства лиц Св. Троицы и действительности воплощения Христа, а равно и Его искупительной жертвы. Не признают молокане Священного Предания, руководствуясь в делах веры непосредственным наитием благодати, которую получить считают возможным для каждого из членов. Молокане отвергают также почитание и призывание Богородицы, св. ангелов и угодников Божиих, св. икон и животворящего креста Господня, не признают таинств и обрядов.

2) Отрицая весь богоустановленный строй истинной Церкви Христовой, молоканство является совершенно уклонившимся от православной Церкви, в отношении которой секта воспитывает в последователях своих крайнюю вражду и ненависть. А потому действие миссии по возвращению отпадших в лоно Церкви весьма затруднительно. Молоканству же, как секте отличающейся прозелитизмом, склонять православных удобно, между прочим, по завлекательности учения секты о легкости спасения чрез невидимо действующую благодать, без подвигов деятельного христианского благочестия, а равно и вследствие обольстительности учения их о гражданской свободе и социальном равенстве всех людей между собою.

3) Не выступая открыто и решительно с политическими противоправительственными воззрениями, секта молокано-духоборческая заключает, однако, в своем вероучении такие положения, которые должны воспитывать в последователях ее не сочувственное отношение к строю и порядкам русской гражданской жизни, а равно и к правительственной власти. Не почитая Царя за помазанника Божия, уча о всеобщем равенстве всех людей (Гал.3:28), молокане в принципе отрицают и повиновение Царю и властям, от него уставленным, учат, что в нравственной жизни человек должен быть свободен от всяких человеческих принуждений и законов. Мирские власти поставляются для сынов мира (Ин.17:14); для духовных же христиан, которые не от мира, мирские власти не нужны, и повиноваться они должны только одним законам Божественным. Восстают молокане против военной службы и оправдывают измену на войне; не принимают присяги, и иногда отказывались от уплаты податей, и есть основание полагать, что только страх и боязнь неизбежного наказания удерживают этих сектантов от открытого противления законам⁴.

4) Браки у молокан заключаются часто, вопреки законам церковным и гражданским, между близкими родственниками, и почти всегда ранее определенного законами совершеннолетия. Число брачных союзов у них не определено ни для мужчины, ни для женщины. Съезд, на основании совокупности вредных признаков, заключающихся в учении секты, крайне опасной в социальном отношении, полагал отнести молоканство к более вредным сектам.

Штундизм с самого начала своего появления сделался известен в литературе, под именем «младоштундизма» или «штунды духовной» и «староштундизма» или «штунды баптистической». Секта эта – новая, в Пашковской она имеет верную союзницу, в баптистах немецких своих наставников и руководителей.

1) По существу учения и культу штундо-баптизм и пашковщина – секты однородные. Все они веруют в Св. Троицу, чтут Иисуса Христа, как Сына Божия, и признают значение искупительной жертвы Спасителя, в смысле оправдания человека и духовного возрождения. Однако между штундистами вырабатывается направление, поддерживаемое образованными по преимуществу людьми, отрицающее Божественность Христа, а на искупительную смерть Его, указывающее только, как на пример, долженствующий ободрять всех страдальцев. Толк этот очень близок к учению толстовцев. Отличительною чертою штундовых толков между собою служит, допущение одними – староштундистами водного крещения непременно в реке, в зрелом возрасте, чрез одно погружение в воду, по вере в смерть Христову, а также причащения или чаши, в смысле обряда; другой же толк штунды (духовная) отрицает необходимость совершения над собою упомянутых таинств и крещения детей, не признает также и существующего у староштундистов института пресвитеров и диаконов. Словом, духовная штунда в церковном устройстве своем проповедует полную анархию.

2) Приписывая себе «помазание от Святого», штундисты односторонне пользуются Священным Писанием, стараясь извлекать из него и сопоставлять только те изречения, в которых надеются найти опору своему учению; свящ. предание и церковные обряды отвергают, для своих собраний сами измышляют молитвы и песнопения, заимствуя последние от лютеран и немцев-баптистов. Держась учения о спасении верою, пренебрегают значением для спасения добрых дел.

3) Из фарисейского лицемерия воздерживаются от худых дел, не упиваются, не сквернословят, но с православными сварливы, дерзки и враждебны. Считают необходимым равенство для всех людей, мечтают о свободе на все, об общности в имуществах и равенстве благ для всех. Подобно молоканам, штундисты отрицают (в принципе) всякую власть, начиная с царственной, также восстают против присяги и военной службы и избегают учрежденных судов, довольствуясь самосудом, но повинуются правительству и закону не за совесть, а страха ради, уступая силе, так как от этого нельзя избавиться.

4) Склонностью к прозелитизму секта отличается особою: при встрече с православным, всякий штундист старается посеять в нем сомнения относительно чистоты нашей веры и Церкви, выставляя мнимые преимущества своего учения, кощунственно смеется над иконами, священнодействиями, заповедями церковными, хвалит несложность и удобоисполнимость своих учреждений. В православном духовенстве совратители указывают на лицемерие и вымогательство, в народе грубость и нетрезвость; причем хвалят немецкие порядки, как единственное условие благосостояния хозяйственного.

5) В помощь льстивым речам совратителями добываются, главным образом из-за границы от своих единоверцев, послания, печатные листки и тетради, в которых излагается лжеучение сектантское в противоположность православному. Для распространения штундового лжеучения штунда располагает хитро организованною миссией, которая имеет многочисленный штат разъездных и местных проповедников, миссионерской кассой, откуда выдается вознаграждение распространителям и денежное пособие новосовращаемым, и также и всем другим членам в особой нужде. Последнее обстоятельство, вместе с предоставлением некоторых житейских выгод совращаемым, показывает, что на столько же трудно возвращение отпавших в лоно Церкви, на сколько трудно людям бедным и простым устоять, чтобы не впасть в эту пагубную, но соблазнительную секту.

6) Борьба со штундою представляет Церкви и правительству громадные трудности и огорчения, так как эта секта производит более всех других сект пагубное и опасное влияние на православное население и не только в религиозно нравственном отношении, но и в гражданско-государственной жизни. Положительное вероучение штундо-баптизма отвлеченно и мало развито, в секте преобладает грубо отрицательное учение, относительно всех религиозных святынь православного народа; воспитательное воздействие на сердце христианина церковно-религиозной обрядности у последователей штунды совершенно устранено. Находясь под руководством враждебных православию и чуждых нашей народности начал, русская штунда порывает духовную связь с нашим историческим прошлым и всецело наклоняется в своих сердечных влечениях на сторону чужеземных порядков и обычаев.

Состав членов секты в подавляющем большинстве своем принадлежит к городскому и сельскому пролетариату, представляя собой людей обездоленных в своем материальном благосостоянии, дерзких и не спокойных по характеру, недовольных окружающими, его социальными условиями жизни и чающих от секты, прежде всего, улучшения народного быта. Вследствие этого религиозная настроенность последователей секты принижается до холодного безразличия в вере: чувства благоговения, страха Божия и смиренной покорности авторитету Церкви усыпляются безумным ослеплением сектантов своею мнимою святостью и самомнением о богословском всеведении толпы, вместе с гордою фарисейскою заносчивостью последователей этой секты. Беспощадное порицание и хуление святынь православия особенно развращает совесть, ум и сердце молодого сектантского поколения, возрастающего без освящающей и возрождающей благодати таинств и без всякого религиозного воспитания и научения. При этом появление штунды в приходах неминуемо влечет и в православной среде охлаждение к церковности, упадок набожности, дух колебания и сомнения, в отношении догматов веры и коренных устоев государственной жизни. Грядущее будущее грозит русской Церкви и государству нарождением в народной среде людей без духа веры и патриотизма, религиозных нигилистов и материалистов из народа⁵. Съезд отнес эту секту к разряду наиболее вредных и проектировал ряд мер духовного вразумления и административного пресечения пропаганды. Следом, за отсутствием обстоятельных сведений, не охарактеризованы некоторые из старых сект, как например, духоборство и другие новейшие.

1) Старообрядческий раскол образовался в русской Церкви во второй половине XVII столетия; поводом к тому послужило исправление богослужебных книг и обрядов при патриархе Никоне. Существенную характерическую черту русского раскола старообрядчества составляет обрядоверие, т. е. смешение обряда с догматом, усвоение обряду и букве богослужебных книг значения неизменности, а потому и вся сущность старообрядчества заключается в содержании богослужебных обрядов и погрешительных религиозных мнений, укоренившихся в церковной практике в течение, главным образом, последних 2-х столетий пред временем патриарха Никона. Таковы: двуперстие, хождение посолонь, сугубое аллилуйя, употребление седми просфор на проскомидии, разности в чтении символа веры, молитв и в чинопоследованиях церковных служб, мнение о почитании одного лишь осмиконечного креста, о начертании имени Исус вместо Иисусъ и проч. Указанные обряды и другие, разновременно вкравшиеся в богослужебные книги и чинопоследования погрешности, имевшие временный и местный характер, по верованию поборников «древляго благочестия», существовали будто бы в русской церкви «от лет князя Владимира», и исключительно они одни только и употреблялись на протяжении всей истории нашей церкви до самых времен патриарха Никона; при последнем же введены обряды, будто бы новые, ныне общеупотребительные в православной Церкви, называемые на языке раскольничьей литературы «никонианскими новшествами» или просто – «никонианством», повредившим православие господствующей Церкви, которая, будто бы утратила со времени Никона свое благочестие, тесно, якобы, соединенное с содержанием известных обрядов.

Религиозная практика и нравственность раскольников-старообрядцев также имеют свою особенность, состоящую преимущественно в удержании всего, что существовало до п. Никона, в точном исполнении правил монастырского устава относительно Богослужения и молитв, выполнения поклонов, какие когда положены по уставу, соблюдения постов, употребления пищи и питья и строгого содержания прежних житейских обычаев, коим придается значение религиозное, как например, хождение православных в церковь только в известной, старинного (из времен Никона) покроя одежде, с «лестовками» (вроде монашеских четок) в руках и др. В общем, раскольничье старообрядчество представляет собою как бы застывшую жизнь древней Руси XVII столетия.

Приверженцы раскола в большем или меньшем количестве находятся ныне во всех без исключения епархиях, как европейской, так и азиатской России⁷.

2) Современный русский раскол старообрядчества поражает своими бесчисленными дроблениями на различные толки, согласия и упования, друг к другу враждебные и объединяемые только большею или меньшею ненавистью к православной Церкви. Главнейшие группы в современном расколе составляют собою: поповщина, т. е. раскольники, приемлющие самочинное священство, известное под именем австрийской или белокриницкой лжеиерархии; беспоповщина, в состав которой входят многочисленные толки, не признающие священства, и беглопоповщина, – т. е. раскол, «окормляемый» бегствующим от господствующей православной церкви священством. Со стороны количества последователей в настоящее время является преобладающей первая секта, т. е. австрийская поповщина⁸.

Последователи этой секты раскола составляют более ⅔ общего количества всех раскольников. Имея своим главным центром Москву с пресловутым Рогожским кладбищем, где воздвигнуты раскольниками со времени царствования Александра I обширные храмы и здания для убежищ и других надобностей поповщины, австрийская секта раскинула свои заманчивые для темного простого народа сети, преимущественно в Поволжском крае, на Дону и на Кавказе, а также в Черниговской епархии. Секта беспоповцев, имеющая свой центр также в Москве на Преображенском кладбище, распространена преимущественно в северных и западных епархиях, а также в Новгородской, Псковской и Рижской. Наибольшую часть раскольников в Вятской епархии и в Сибирском крае составляют также беспоповцы. Последователи беглопоповщинской секты особенно многочисленны в епархиях: Донской, Курской, Тульской, Черниговской и Пермской. В последней их более ⅔ общего числа тамошних раскольников.

а)      Раскольники, приемлющие австрийскую или Белокриницкую лжеиерархию, в свою очередь начали делиться на партии или толки, со времени издания так называемого окружного Послания, вызвавшего нескончаемые споры, пререкания и раздоры, в которых приняли участие старообрядцы по австрийскому согласию, и духовные, и миряне, разделившись на окружников, противоокружников и мнимоокружников.

К согласию окружников принадлежат те раскольники поповщинской австрийской секты, которые приняли так называемое «Окружное послание», составленное неким Иларионом Кабановым (Ксеносом) и изданное в 1862 году от раскольничьего духовного совета, за подписью лжеепископов Антония и Софрония под названием: «Окружное послание единыя св. соборныя, апостольския, древле-православныя кафолическия церкве». В послании осуждены все обще-раскольничьи взгляды, мнения и порицания на греко-российскую церковь и ее священство. По характеру своих религиозных воззрений это согласие ближе всех стоит к православной Церкви. Число окружников незначительно. К противоокружникам принадлежат поповцы, оставшиеся недовольными Окружным посланием, которое не подписали и прокляли. Последователи этого согласия содержат еретические мудрования, «что в греко-российской церкви царствует антихрист, что она верует в иного Бога Иисуса Христа, рожденного восемью годами позже Исуса», что четвероконечный крест никакой силы не имеет; что агнец, приносимый на бескровной жертве великороссийской церкви, есть неправедный и прочее. Мнимоокружники, которые хотя и приняли учение, содержимое в послании, но в сущности держатся общих всем раскольникам заблуждений⁹.

б)      Но одробление на партии искони характеризует преимущественно беспоповщину, выделившую из себя множество толков, из них наиболее численными и известными в истории являются: поморский толк, Федосеевщина, Филипповщина, толк странников или бегунов, спасово согласие, или нетовщина и многие другие, так называемые, мелкие толки¹⁰.

в)      Мир и единение у беглопоповцев зависят от их взглядов и отношений к тому или другому из бегствующих от православной Церкви священников. В последнее время беглопоповцы испытывают крайнее затруднение при своих поисках бегствующих попов.

3) Общими характеристическими чертами современного раскола в его массе остаются по-прежнему – тьма, невежество и загрубелая косность мысли, обман, лукавство, мелочность, пустота. Такова именно масса раскола, таковы и его вожди – руководители, в буквальном смысле «слепые», но с инстинктами и страстями хищных волков. Поистине, печально и тяжело видеть, как массы людей, весьма часто прекрасных в своем житейском быту, бродят в потемках беспросветного религиозного невежества и суемудрия, борются и спорят, связанные, как путами, мертвою неподвижною косностью мысли. Неудивительно, что среди такого мрака и умственной смуты вождям раскола полное раздолье: что ни скажут они, во всем верят их последователи на слово, что ни прикажут, во всем повинуются им беспрекословно.

К характеристике внутреннего состояния современного раскола и крайнего религиозного невежества в недрах его может служить весьма важное в современном раскольническом мире явление. В последние годы у наших раскольников возникла, было, и силилась утвердиться новая иерархия, наряду с Белокриницким священством.

Родоначальником новой лжеиерархии явился самозванец Аркадий, именующий себя архиепископом беловодским, получившим, якобы, поставление в Японии («Ополонском царстве») от какого-то незнающего «никонианских новшеств» патриарха. В сущности же, раскольничий архиерей оказался проходимец Аркадий (киевский уроженец, сын коллежского асессора, Антон Савельев Пикульский). Пользуясь простотою русских раскольников, Аркадий предъявил им ставленническую грамоту от Мелетия, патриарха Славяно-Беловодского и приобрел немалое число последователей, которым поставил и попов¹¹.

В грамоте делается обращение к русскому Государю и Самодержцу с просьбою об утверждении Аркадия в его звании архиепископа царским повелением, а русским вельможам «составляющим синклит и пребывающим в воинстве, и всему христианскому собранию», делается приглашение представить поставленному вождю их спасения свои души со всяким смирением и послушанием, и служить и повиноваться ему, как самому Владыке Христу. Чиноприем от раскола и православия Беловодский владыка установил чрез миропомазание с требованием проклятия ересей православной Церкви, которая, де учит, «о переселении душ после смерти в птиц и зверей, что солнце стоит, а земля ходит, громы и молнии бывают от некоего, яко же развратно пишут никониане, электричества, и якобы, туча с тучею сходятся, от того бывает гром и молния» и т.п. Как ни кажется невероятен Аркадий и общество, принявшее его, тем не менее, и то и другое – явления действительные: у Аркадия нашлось немало последователей, которые без всякого опасения принимали от него попов и обращались с требами к этим попам!.. В настоящее время преступной деятельности самозванца Аркадия положен конец, арестованием его в пределах Уфимской губернии.

Наряду с умственным невежеством и душевною пустотою, в расколе доселе царит поражающий крайнею нетерпимостью враждебный православию фанатизм. Почти все раскольничьи толки (за исключением искренних окружников) доселе держатся еще Аввакумовского взгляда, что православные храмы есть «мерзость антихриста», о таинстве св. причащения отзываются так, что доселе большим грехом считают раскольники совершать вместе с православными молитвы.

О дерзком и кощунственном отношении раскольников к господствующей Церкви, ее таинствам и обрядам и притом с явственным намерением оскорбить религиозное чувство православных, свидетельствуют нередко возбуждаемые гражданскою властью судебные дела о привлечении хулителей Православия к уголовной ответственности.

На какие дикие глумления способен фанатизм раскольничий в отношении православных вообще и в частности пастырей церкви, в отчете г. Синодального Обер-Прокурора указан случай, как одного православного священника раскольники вместе с лошадью выкупали в луже, последствием чего была смерть священника. Известны и многие другие случаи, столь же возмутительных со стороны раскольников истязаний и насилий над православными, причем притеснения учиняются не над отдельными только личностями, но и над целою массою православного и единоверческого населения, затертого среди больших раскольничьих поселков.

Особенное изуверство проявляет раскол над православными членами в смешанных семьях, над вышедшими замуж за раскольников православными женщинами, для совращения которых употребляются жестокие меры: «в церковь православную не пускают, заставляют ходить в раскольничью молельню, издеваются над православными обычаями и верованиями, обходятся с презрением, иногда наносят побои каждый день, а если муж не побьет жену, то его самого побьет мать-раскольница. За общий стол не садят, а где-нибудь у порога, есть не дают, так что иные молодухи сознавались, что они, выйдя с пойлом в хлев, ловили из лохани корки хлеба и тем утоляли свой голод, иногда же лишались и этого скотского корма, если не им приходилось поить скотину. «Похлебку старшая молодуха-раскольница сладит православной младшей из ополощин, т. е. когда отъедят раскольники, она остатки пищи из их блюд соединит в одно, ополощет их чашки и эти ополощины вольет туда же в остатки пищи. И эту смесь, которая обычно выливается в лохань, подставляет несчастной, как некую снедь, туда же, или на стол, кинет корку хлеба, достаточную только для возбуждения аппетита, а не для утоления голода. Если же от такой пищи отвращается душа, то оставайся совершенно голодною. Если муж любит жену, он украдкой вынесет ей кусок хлеба, и благодари Бога». Неудивительно, что немногие выносят такие истязания; большинство совращаются в раскол, или же умирают. В болезни, как ни проси раскольника, ни за что не пойдет за священником. В отчете по С.-Петербургской епархии сообщается случай посещения приходским священником такой больной, по наказу ее с православным, зашедшим проститься с умирающей. И вот он нашел больную, лежащею не в переднем углу, где обычно кладут опасно больных, а под корзиною у порога, на двери в подполье. Когда священник стал требовать, чтобы зажгли свечку и перенесли больную в передний угол, она со слезами начала умолять священника, чтобы он не делал этого, так как после ухода священника столько ей будет истязаний, что не дадут спокойно умереть. И эта мученица так и умерла на той двери под корзиною, у порога на самом грязном месте! Не менее трогательными чертами изображаются в том же отчете страдания, какие испытывает при родах православная женщина, вышедшая за раскольника. Прежде всего, когда приближается опасное время родов, православную молодуху изгоняют из дому, чтобы не осквернила его рождением младенца, «ибо родит еретица в доме, говорят раскольники, всем нам да будет канон» (эпитимия раскольничья). И бедной роженице приходится рождать или в холодной бане, или в хлеву, но это еще счастье, а то и в хлев не пустят: «пускай заколеет еретица, хлев и двор – одна связь с домом, все равно и в хлеву родит – дом осквернит». После родов известное число дней не впускают роженицу в жилую избу, в особенности, если есть кому ходить за скотом; в противном случае, лукавство раскольников придумывает какое-либо извинение, чтобы родившая, несмотря на послеродовые болезни, исполняла по хозяйству все обязанности работницы, и это иногда прямо для того, чтобы непокорную неподдающуюся убеждениям скорее извести.

5) Что касается нравственных начал жизни раскольничьего мира, то они не могут быть высокими уже потому одному, что раскол находится в безблагодатном состоянии, лишен в течение нескольких веков религиозно-просветительного влияния Церкви и воспитательного руководительства со стороны пастырства, грамоты и школьного обучения. Сверх того раскол беспоповщинский ввел в жизнь прямо безнравственную доктрину бракоборства, в силу которой отцы семейств открыто дают своим детям прямо безнравственные наставления, сделавшиеся раскольничьими заповедями, каковы например: «хоть семь жен, да не новожен» (т. е. не последователь особого толка), или: «семерых, дочки, в подоле принеси, выкормлю, избу выстрою, только замуж не ходи». Беспутство, разврат, все средства к истреблению плода в расколе находят себе оправдание и освящение в самом лжеучении.

Если сюда присоединить общие всем раскольникам отрицательные черты нравственного характера, каковой является веками выработанная система лжи, коварства, обмана, фарисейской гордости и смиреннолукавства, то увидим, что раскол весьма безнравственен.

Переходя к определению существенных признаков и степени вредности каждого в отдельности раскольничьего толка, 2-й Миссионерский съезд и здесь принял в основание тот же принцип легкости совращения из православия и трудности возвращения отпавших в лоно Церкви, как и при обсуждении сектантства. С этой точки зрения является в расколе наиболее вредною и опасною для Церкви сектою, австрийское поповщинское согласие.

1) Последняя секта внешним видом своего богопочтения, стараясь во всем подражать устройству Церкви православной, тем самым вводит в заблуждение и привлекает к себе простых чад ее. Секта эта имеет трехчинную иерархию, а с нею вместе и чрез нее, все таинства, хотя и незаконно совершаемые. Молитвенные здания этой секты, особенно по внутреннему своему устройству и богатству украшений, близко сходственны с православными храмами; их священнослужители облачаются в такие же священные одежды, как и наши, и стараются истово отправлять службы церковные. Австрийские лжеиереи и архиереи пользуются полною свободою не только при отправлении своих церковных служб, но и для переездов по России, чтобы утверждать своих единомышленников и совращать православных. Большинство последователей этой секты составляют, так называемые, неокружники, которые хулят Церковь нашу, якобы зараженную антихристовою скверною, и у них нет молений и не приносится просфора за предержащую власть. Оплот австрийской поповщинской секты представляет Рогожское кладбище в Москве, а лжеиерархическое средоточие находится в Белой Кринице. Рогожское кладбище торжественными там службами и другими способами содействует успеху совращения православных, а из Белой Криницы исходят печатные издания, враждебные нашей Церкви. Великим соблазнением служит еще то обстоятельство, что духовенство австрийской секты в воссоединенном участке Бессарабии пользуется такими же в отношении к богослужебным собраниям правами, какие предоставлены вообще клиру нашей Церкви. Признавая весьма соблазнительными открытые и торжественные служения лжеархиереев австрийского толка, с употреблением всех священных облачений, в моленных, подобных храмам, а особенно на Рогожском кладбище, лжесоборы оных в Москве и самое пребывание в ней лиц австрийской лжеиерархии, Миссионерский Съезд сделал утвержденное за сим св. Синодом постановление о том, чтобы просить правительственную власть:

а) воспретить лжеиерархиям пребывание в Москве;

б) не допускать их самочинные службы на Рогожском кладбище;

в) чтобы самому этому месту дано было иное, сообразное с законом, назначение;

г) воспрещение (по закону 3 мая 1883 г.) лжеклирикам австрийского согласия носить одежды в моленных – богослужебные, а в домах и открытых местах присвоенные священнослужителям, имело силу не в одной Москве, а повсюду в православной России;

д) представить также на внимание правительства, что духовенство австрийского толка, в воссоединенном участке Бессарабии повергает в смущение и соблазн людей русских своими храмами, с колокольным при них звоном, крестными ходами и другими торжественными службами, а чрез этот соблазн затрудняет всех ревнителей православия в борьбе с расколом; и просить, чтобы публичное оказательство австрийской поповщинской секты в Измайловском уезде было прекращено, а последователи оной там были уравнены в своих правах с прочими раскольниками того же толка в империи.

Из беспоповщинских толков Миссионерским съездом отнесены к числу сект, наиболее вредных для Церкви и государства, секта Федосеевская, с которой согласна и Филипповская, а также толк Странников или бегунов.

2) В основании учения Федосеевщины и Филипповщины лежит мнение об антихристе, который «от лет Никона царствует в русском государстве, уничтожил семь таинств церкви, и восседает ныне в наших храмах, где православные ему и поклоняются. Священнослужители господствующей церкви суть слуги антихриста, равно как и все правительственные лица». Отсюда у последователей этого толка явилось правило не молиться за Царя на общей службе, а равно в тропарях и канонах, ибо, по мнению федосеевцев, просить в молитве преуспеяния Царю, значило бы тоже, что желать успеха антихристу. Подчинение же государственной власти и ее установлениям у раскольников этого толка есть дело, вынужденное необходимостью. Считая невозможным при антихристе существование таинств, допуская, впрочем, только крещение и исповедь, совершаемые мирянами начетчиками, последователи этого толка с особенною силою восстают против браков и вводят безуспешно обязательное девство. Брак, по их мнению, есть блудное сопряжение и непростительнейший грех, не законное же сожитие поощряется, как удобоизглаживаемое покаянием преступление, только бы не было детей. Последствием сего является в жизни этих сектантских общин разврат, сопровождающийся истреблением плода и детоубийством.

Таким образом, в Федосеевской и Филипповской сектах подорваны основы семейной и общественной жизни. Детей, рожденных в брачном сожитии, федосеевцы считают рожденными от блуда, и дети считают родителей своих блудниками. Они не едят с отцом и матерью из одной чашки, не молятся вместе, не берут благословения, так что молодое поколение с детства не признает первого в жизни авторитета – родительской власти, и таким образом, не научается должному подчинению. Родители тяготятся своими детьми, как «засадою (помехою) спасения», тем более что при всяком деторождении наставники секты и община публично отлучают такие сопружества от участия в молитве. Вследствие чего федосеевцы, живущие в браке единодомовно с женами, последних не считают таковыми, а именуют «покойщицами, сиделками», часто меняют жен, а детей отдают на воспитание чужим старухам, отчего дети вырастают без всякого воспитания и понятия о родительской власти. Статистика рождений и акты о принадлежности детей своим родителям в этих сектах ведутся настолько несоответственно действительности и фальшиво, что для правительства крайне затруднительно иметь верные сведения относительно лиц, подлежащих по закону к отбытию воинской повинности.

3) Секта странников, или бегунов, выродившаяся из Филипповской, довела учение об антихристе до крайних пределов; она дерзко утверждает, что антихрист царствует в лице российских государей, начиная с Петра I-го. Посему странники отвергают подчинение всякой власти; требуют от членов своих уклонения от всяких государственных и общественных повинностей; чтобы избежать власти антихриста, странники считают грехом записываться в ревизию, брать паспорты и отбывать воинскую повинность, удаляются от населенных мест и видят возможность спасения в постоянном странствовании, так как «все в государственной и общественной жизни подчинено антихристу и потому спастись только и можно вне мира».

Борьба с миром и стремление освободиться от сетей антихриста доходит в этой секте до такого состояния фанатизма, что из среды сектантов образуется особый сорт лиц – ревнителей, так называемых «красносмертов», которые с религиозной целью прибегают к убийству – удушению своих заболевших или престарелых сочленов, для снискания последним, якобы, венца мученического.

Для удобнейшего укрывательства своего и для снискания средств к жизни без труда, чрез подачки от единоверцев, секта странников в состав своих членов ввела особый разряд последователей, называемых «странноприимцами или пристанодержателями». Последние живут в обществах, на существующем гражданском положении и устраивают у себя «тайники» на чердаках и в подземелье, где и укрывают бегствующих последователей этой секты.

Однако и странноприимцы, вступая в секту, дают обет рано или поздно быть действительными членами секты, т. е. бегунами в собственном смысле, и таковыми умереть для более надежного получения спасения. Обыкновенно при болезнях, постигающих «странноприимцев», последних тайно выносят за село, в рощу или поле, где во всякое время года перекрещивают на открытом воздухе, с наречением нового, в большинстве случаев иноческого, имени, и если таковой перекрещенец выздоравливает, то он уже не может остаться при доме, семье и хозяйстве, но беспрекословно обязан оставить все и сделаться действительным бегуном. Нередко изуверное перекрещивание больных осложняет болезнь и ускоряет их смертный исход. Странники еще решительнее, нежели федосеевцы, восстают против брака; умножению разврата в странствующей секте весьма много способствует совместное мужчин и женщин бродяжничество и проживание в тайниках.

Принимая во внимание изуверное, бракоборное учение и тот вред, который приносят для Церкви и государства вышеназванные раскольничьи беспоповщинские секты, имеющие главным центром своим Преображенское московское кладбище, а также и другие беспоповщинские обители мнимых девственниц, съезд полагал, что правительству необходимо закрыть эти убежища разврата и дать означенному кладбищу человеколюбивое и согласное с постановлениями православной Церкви назначение. Относительно же секты странников или бегунов, бегством укрывающихся от закона и власти, а равно и против «укрывателей» бегунов, съезд признавал соответственным распространение закона (950 ст. улож. о наказ.) о пресечении бродяжничества и укрывательства, тайники же, где, обыкновенно, скрываются мужчины и женщины – члены этой секты, должны бы быть уничтожены.

В. Скворцов