Глава 5. Религиозная инновация (появление сект): микроуровень

Все процессы, приводящие к возникновению структурированных форм нетрадиционной религиозности, можно разделить на две группы. К первой будут относиться процессы религиозной инновации, приводящие к образованию сект и внутрицерковного сектантства. Ко второй – процессы культовой инновации, приводящие к возникновению культов, клиентурных и аудиторных культов, а также сектоподобных групп.

Под религиозной инновацией в широком смысле будет пониматься не только весь комплекс процессов, приводящих к появлению внутрицерковного сектантства и отделению одних религиозных групп (сект) от других (религий, деноминаций, сект, культов), но также и внутреннее обновление той или иной религиозной организации, например, посредством интерпретации ее же последователями ее вероучения.

Появление секты является конечным итогом развития целого ряда достаточно длительных предваряющих его процессов, которые здесь и далее будут именоваться сектантскими тенденциями в религии⁴⁶⁸. Как это будет показано далее, зарождение целого ряда сектантских тенденций обусловлено самим устройством и особенностями функционирования религиозных организаций.

В основании первого процесса, приводящего в конечном итоге к появлению сект, лежит внутренне присущая любым религиозным организациям и их последователям необходимость постоянного приспособления к изменяющимся условиям окружающей среды. Любые более или менее значительные изменения в мире требуют адекватной их интерпретации с позиций учения религиозной организации и в некоторых случаях ставят под сомнение легитимность существования группы. Достижения научно-технического прогресса, сам факт существования множества альтернативных религиозных организаций, а также огромное количество иных вопросов будоражат рядовых верующих, побуждают искать на них ответы и требовать соответствующих разъяснений от руководства церкви. Вероучение организации само по себе также на протяжении всей истории жизни группы порождает огромное количество вполне естественных вопросов, направленных на более правильное его понимание и интерпретацию. Человек из самых лучших побуждений пытается понять, чему же учит та церковь, к которой он принадлежит. По справедливому замечанию Гершома Шолема, любое откровение и священное писание уже с момента их письменной фиксации представляют собой проблему для религиозной традиции, так как исторические изменения ставят вопрос о применимости религиозного канона к новым условиям мира⁴⁶⁹. Даже у современников основателей всех религий возникали к ним вопросы о том, как правильно надо понимать и интерпретировать те или иные события, проблемы и жизненно важные темы. В значительно большем количестве вопросы возникают у их наследников, знакомых со своей религией из живой, но все же древней традиции, породившей необозримое для простого человека количество текстов и их интерпретаций.

Эдвард Шилс справедливо полагает, что сами интерпретации существующего религиозного канона являются главным способом внутреннего обновления, неосознаваемой инновации традиции. При этом их основная функция состоит в сохранении традиции при любых изменяющихся условиях мира⁴⁷⁰. Поиск ответов на сложные вопросы и выработка толкований и интерпретаций непонятных и запутанных мест вероучения увеличивает уровень богословской саморефлексии и тем самым приводит к постановке все новых и более сложных проблем и вопросов, представляющих собой очередной вызов легитимности группы. В нескончаемом процессе поиска более внятных и доступных ответов на ключевые вопросы появляются сложные богословские системы.

Вопрос анализа степени новизны и прочих характеристик учений, успешно привносимых и интегрируемых в религиозную традицию в процессе ее интерпретации, второстепенен для целей данного исследования. Сам процесс интерпретаций позитивен в своем основании. Он позволяет глубже понять и принять переданную им религиозную традицию каждым последующим поколением людей. Однако для нас представляют гораздо больший интерес неуспешные ее интерпретации и неудавшиеся попытки введения новых учений, так как именно они лежат в основании зарождения сектантских тенденций.

Конструктивные интерпретации и разъяснения традиции, инициируемые ее руководством или профессиональным священством, являются мощным средством регулирования любых внешних и нежелательных внутренних инициатив по ее изменению. Они же являются естественным механизмом, обеспечивающим ее выживание в изменяющихся условиях современного мира. Однако любая религиозная традиция интерпретируется не только профессиональными богословами, но также ее рядовыми последователями. Последние, вне зависимости от уровня своего образования, как правило, гораздо сильнее священства ощущают разрыв между религиозным учением их организации и окружающей их действительностью, так как слабее разбираются в учении церкви. Но уровень их образования все же будет влиять на то, как этот разрыв будет ими восприниматься и интерпретироваться. На низовом образовательном уровне люди не смогут для себя артикулировать суть этого разрыва. Их будет беспокоить слепое, необъяснимое ощущение того, что «что-то тут не то», «тут мало что понятно» и, главное, «неясно, что меня тут удерживает, кроме того, что так верили предки». При достаточно высоком образовательном уровне человек будет более четко и конкретно формулировать суть этого разрыва, подмечать какие-то важные и актуальные проблемы, ставить четкие вопросы. Нередко, несмотря на образование, он будет скатываться к более или менее распространенным в обществе штампам, клише и интерпретациям того, «почему Церковь уже более не отвечает условиям и потребностям современного мира». Воцерковление достаточно часто снимает большинство вопросов. Однако, несмотря на это, все же сохраняется категория людей, для которой даже воцерковление и глубокая интеграция в жизнь Церкви разрешает одни и одновременно ставит другие вопросы. Они позитивны, открыты, достаточно конструктивны и полны стремления разобраться во всем том, что непонятно и вызывает смущение. Их вопросы будут достаточно сложны, и на них будет тяжелее найти, с одной стороны, удовлетворяющий их, а с другой стороны – адекватный ответ. То есть изначальная интенция большинства будущих сектантов и раскольников состоит в сохранении, развитии и укреплении своей принадлежности к Церкви, а никак не в выходе из нее. Они активны, ставят перед собой вопросы и ждут ответа на них со стороны Церкви.

Важнейшим фактором, влияющим на начало сектантских тенденций, является различие по времени между постановкой этих вопросов перед религиозной организацией и ответом на них с ее стороны. Дело в том, что скорость ответов на вопросы, или скорость самообновления традиции, практически всегда медленнее, чем происходящие во внешнем мире перемены, которые порождают саму необходимость новых интерпретаций. Люди задают вопросы религиозной организации и вынуждены долгое время ждать ответ на них. Церковь не может давать ответы на все вопросы прихожан сразу же после их возникновения (если, конечно, сами вопросы не входят в круг уже давно проясненных). Задержка с ответом обусловлена целым рядом объективных факторов:

1) вопросов задается настолько много, что на все ответить в принципе невозможно (в той или иной степени и форме спрашивает практически каждый член Церкви);

2) далеко не все вопросы изначально корректны, и не на все вопросы Церковь считает необходимым давать какие-то ответы. Так, достаточно часто люди спрашивают о вещах, не имеющих к религии и Церкви никакого отношения, но ответ они ожидают получить именно от Церкви и ответ богословски обоснованный;

3) у Церкви и вопрошающих нередко существуют разные представления о степени важности и ценности самого вопроса, а значит и о степени срочности подготовки ответа на него. Церковь отвечает в первую очередь на наиболее важные, с точки зрения священноначалия, вопросы, в то время как прихожане могут быть глубоко разочарованы отсутствием реакции на волнующие их здесь и сейчас темы;

4) подготовкой ответов занимаются профессиональные богословы, которых, как правило, не хватает на решение даже всех актуальных вопросов, не говоря уже о второстепенных;

5) не всегда уровень образования, опыта и способностей представителей религиозной организации позволяет им в принципе дать адекватный ответ на актуальные вызовы времени. В этой ситуации неизменно увеличивается количество вопросов, остающихся без ответа, а по достижении какого-то критического их количества в организации наступает масштабный кризис;

6) далеко не всегда уже давно сформулированные официальные ответы Церкви становятся известны и доступны всем, кто их ожидает. Нередко ответы просто не доходят до вопрошающего из-за нарушения систем коммуникации или в силу целого ряда иных факторов.

7) наконец, в XX-XXI вв. поменялся сам характер вопросов к Церкви. Если в прежние века доминировали вопросы об особенностях учения Церкви, то в наше время преобладают вопросы о правильном отношении Церкви к явлениям и событиям внешнего мира. Ответить на последние по вполне понятным причинам сложнее.

Не получая надлежащих ответов, люди сами начинают подключаться к их поиску. При этом достаточно часто они не имеют необходимых для грамотной формулировки ответа знаний (как уже говорилось, на некоторые вопросы не смогут дать однозначный и удовлетворяющий вопрошающего ответ даже профессионалы). Тем не менее, они как-то объясняют для себя мучающую их тему, и их вариант ответа в большинстве случаев согласуется с учением Церкви либо просто допустим и не искажает его ни в каких принципиально важных моментах. Одновременно с этим дается также некоторое количество ответов, искажающих учение Церкви. Именно они впоследствии могут лечь в основу сектантских тенденций. Однако подавляющее большинство даже неправильных и сектантских по сути ответов не приводит к появлению сект. Их авторы могут просто не знать, что их понимание учения Церкви и их ответы ложны. Они часто удовлетворяются своим чудовищным, с точки зрения академического богословия, ответом, так как он позволяет им решить главный вопрос – «почему я все еще в Церкви» – и продолжают тихую и мирную жизнь в лоне Церкви. Поскольку ответ они искали для самих себя, в большинстве случаев им не потребуется социальная поддержка их вариантов ответов, т.е. они не будут пытаться распространять свое видение вопроса на остальных членов Церкви.

О начале развития сектантских тенденций можно будет говорить только в том случае, если они все же начнут распространять свои ложные интерпретации и искать себе сторонников в структуре Церкви. Можно предположить, что не более чем в одном случае из ста таким активистам удается успешно найти сторонников и довести свое дело до конца, создав вначале внутрицерковную сектантскую группировку, а затем и секту путем отделения ее от Церкви. Во всех остальных случаях до отделения от Церкви дело не доходит, а в самой структуре Церкви постоянно присутствует какое-то количество более или менее организованных сектантских объединений людей, находящихся на разных стадиях пути отделения от Церкви. При этом в силу целого ряда причин подавляющее большинство из них никогда от Церкви полностью не отделится, а будет составлять основу структурированных форм внутрицерковного сектантства.

Факторы, влияющие на скорость процесса отделения от Церкви, будут рассмотрены ниже. В данном случае принципиально важно зафиксировать тот факт, что такие группы в структуре Церкви были, есть и будут, так как механизм их воспроизводства укоренен в самой динамике развития богословской мысли Церкви. Сектантские тенденции могут зарождаться не только в толкованиях мирян, но и в интерпретациях канона самим духовенством. По крайней мере в древней Церкви именно со стороны многих весьма образованных богословов исходили еретические и сектантские учения, получившие впоследствии свое развитие в ставших уже хрестоматийными примерами ересях того периода. В современном мире этот механизм в большей степени затрагивает людей, не имеющих специальных знаний в области богословия.

Потенциал к зарождению и развитию сектантских тенденций по линии интерпретации учения организации присутствует не только в Церкви, но в любой иной религиозной организации мира, в том числе и в самих сектах. Классическим примером сект, образовавшихся в результате неудачных интерпретаций существующего канона, являются давидиане, начавшие «процесс переинтерпретации учения и практики» адвентистов седьмого дня в 1929 г. и полностью отлученные от них в 1934 г.⁴⁷¹.

Интересно, что процесс внутреннего обновления религии может быть изначально осознаваем и глубоко отрефлексирован самой традицией, а может протекать спонтанно и неосознанно. В рамках религиозной организации могут существовать критерии отличия «истинных» попыток ее обновления, интерпретации и развития от «ложных». Достаточно известным примером таких критериев являются «семь признаков истинного развития идеи» в границах Церкви, предложенные кардиналом католической церкви Джоном Генри Ньюманом⁴⁷².

Многие НРД в ходе своего развития использовали достаточно оригинальный способ ответов на сложные вопросы и подстройки под актуальную ситуацию в мире и обществе. Они «решали» все проблемные вопросы и моменты в истории и богословии группы путем внесения изменений в собственные священные писания, исторические документы, книги, статьи, дневники руководителей. В лучших традициях Оруэлла при переизданиях этих трудов в них изменялся текст путем вырезания всех неудобных мест и замены их на более отвечающий современному духу и учению организации. Такой переработкой собственных первоисточников занимались мормоны⁴⁷³, пятидесятники⁴⁷⁴, адвентисты седьмого дня⁴⁷⁵, свидетели Иеговы⁴⁷⁶, христианская наука⁴⁷⁷ и многие другие организации. В тех случаях, когда последователи замечали такие операции с первоисточниками, это могло стать источником очередных сектантских тенденций и раскола организации. Так, например, один из расколов в движении Грааля возник вокруг текстов двух разных изданий основного труда организации «В свете истины». С одной стороны, Фонд Послания Грааля полагает, что Оскар Эрнст Бернхардт (1875–1941) собственноручно переработал текст книги, переизданной в 1931 г., и текст Дополнений к Посланию Грааля 1934 г. В этом переработанном варианте он уже не представляет себя Иммануилом и Сыном Человеческим. С другой стороны, значительная группа последователей Бернхардта заявляет, что этот переработанный манускрипт является фальшивкой, сделанной его женой и сыном, Марией и Ирмингардом Бернхардт. Соответственно, заметив изменения в тексте, они дистанцировались от Фонда и используют только прижизненное издание «В свете Истины»⁴⁷⁸.

Интересный пример интерпретации существующего канона доносит до нас история религиозного НЛО-культа Небесные врата. Согласно его учения члены организации должны были избавиться от всех земных привязанностей для перехода на принципиально иной уровень сознания. На определенном этапе один из адептов культа начинает старательно додумывать и прорабатывать эту идею и приходит к выводу, что освобождение от всего земного должно включать в себя также избавление от почитания членами группы ее основателей и харизматических лидеров. В результате, нисколько не умаляя своего благоговейного отношения к основателям группы Бо и Пипу, он предложил от них же и избавиться. Такая логически выверенная интерпретация учения организации привела к серьезному кризису и расколу в группе⁴⁷⁹.

Движение нового мышления является примером, вероятно, самого оригинального способа интерпретаций существующего «канона» и подстройки под окружающую действительность, приводящим, однако, к прямо противоположному эффекту – постоянным делениям и возникновению огромного количества новых сект. Базовое положение движения состоит в том, что разум человека является постоянно развивающейся частицей, идеей в Разуме Бога и находится, таким образом, в процессе постоянной эволюции и совершенствования. Он не может деградировать и всегда пребывает в движении, предполагающем также постоянную выработку все новых и новых идей, более точно отражающих духовные реалии. Соответственно, невозможна никакая долгосрочная письменная фиксация вероучения, которая с течением времени не устарела бы⁴⁸⁰. Тем самым релятивизируются все писания самих представителей этого движения, которые обрекаются на постоянный процесс изменения и пересмотра собственных идей и учений. Любые концепции отдельных групп этого движения могут быть на вполне законных основаниях в любой момент отвергнуты другими группами этого же движения, изменены на прямо противоположные. При этом это будет воспринято как вполне логичный и нормальный ход развития человеческого духа в истории, а создание новых групп – как вполне допустимое явление. Таким образом, к нововведениям в движении нового мышления не применимо понятие «ереси» так как любые отклонения от существующего набора идей по определению являются нормой. Примечательно, что эта же релятивизация собственных оснований, приводящая к постоянному дроблению движения, является одновременно главным фактором его сохранения и устойчивого развития.

В основе второго процесса, приводящего к зарождению сектантских тенденций, стоят люди, глубоко убежденные в том, что они неожиданно получили какое-то новое откровение от Бога. Такие люди существуют практически во всех более или менее крупных религиозных организациях. При этом их количество прямо пропорционально размерам организации: чем больше религиозная группа, тем больше людей в ней заявляют о получении видений и откровений.

В подавляющем большинстве случаев откровения получают рядовые члены религиозных организаций. После получения какого-то послания они первым делом пытаются его понять и проинтерпретировать в границах вероучения той религиозной организации, к которой они принадлежат. Так, например, в Епархиальные Управления Православной Церкви регулярно приходят письма от людей, стремящихся оповестить священноначалие о новых «посланиях от Бога» и настаивающих на официальном их признании со стороны Церкви. Дальнейшее развитие ситуации будет во многом зависеть от характера реакции Церкви, или иной религиозной организации на таких людей. Чаще всего проигрывается один из четырех вариантов.

Вариант 1. Религиозной организации удается в корректной и деликатной форме привести человека к пониманию беспочвенности его претензий на роль глашатая Бога, а также подвести его к осознанию необходимости жизни в общине без каких-либо попыток инициации религиозных переворотов на основании полученных им ложных откровений. В рамках данного развития ситуации человек послушно принимает рекомендации Церкви и вместе с ее руководством находит какое-то приемлемое для обеих сторон объяснение произошедшего с ним. Сектантские тенденции в данном случае быстро берутся организацией под контроль и не получают никакого развития.

Вариант 2. Религиозная организация сразу прямо, четко и ясно дает человеку понять, что его «новые откровения» являются плодом его воображения, болезни, либо результатом «прелести», серьезных искушений и испытаний в духовной жизни, и что они имеют отнюдь не божественное происхождение. В результате человек, считая себя непонятым и обиженным, а религиозную организацию – отсталой и неспособной принять «свет новой истины», выходит из нее. При этом выход из Церкви им ранее не планировался. Для того чтобы как-то реализовать себя, он снова переинтерпретирует получаемые откровения, но уже в свете нового, создаваемого им вероучения. В случае успешного развития ситуации это приведет к созданию культа. Этот вариант развития ситуации будет подробно рассмотрен ниже.

Вариант 3. Религиозной организации, с одной стороны, не удается убедить человека в ошибочности его взглядов, а с другой – она не отталкивает его от себя. В результате он сам не выходит из структуры Церкви, но продолжает оставаться в ней и выстраивать вокруг своих откровений новую организацию. Последняя пребывает в структуре Церкви до тех пор, пока священноначалие, исчерпав все возможности влияния и попытки исправления заблудших, не примет решение о необходимости отлучения членов группы от Церкви. Однако такие организации могут достаточно долгое время оставаться в структуре Церкви, не обращая на себя особого внимания и порой втайне ведя работу по обращению в свое учение новых последователей из числа членов религиозной организации.

Вариант 4. Религиозная организация никак не реагирует на получаемые откровения и на прямые обращения человека по их поводу. В этой ситуации человек может оставаться в структуре Церкви и распространять свое новое учение до тех пор, пока его группу уже невозможно будет просто игнорировать, и ее отлучат от Церкви ⁴⁸¹. Человек может также сам выйти из Церкви и начать поиски последователей на стороне. Развитие ситуации по второму сценарию протекает реже, поскольку, как уже отмечалось, большинство получателей откровений считают, что основным их адресатом является Церковь.

Как и интерпретации существующего канона, этот механизм порождения сектантских тенденций не может быть полностью взят под контроль религиозной организацией. В свое время Питер Бергер отмечал, что «взятие под контроль» религиозного опыта и откровений как наиболее непредсказуемой его части является важнейшей функцией любых религиозных организаций в целом⁴⁸². Старк, развивая мысль Бергера, говорил, что религиозные организации учатся этому контролю в процессе собственного роста и развития⁴⁸³. Логично было бы предположить, что, чем старше религиозная организации, тем лучше она справляется с этой задачей. Однако это правило, как это будет видно ниже, работает далеко не во всех случаях.

Тем не менее, возможности религиозной организации осуществлять контроль над откровениями и не допускать появления новых сект гораздо выше, чем в случае с интерпретациями канона. Люди получают достаточно много «откровений» и «видений», но их несравнимо меньше, чем интерпретаций учения организации, они более заметны и гораздо проще локализуемы. С ними несколько сложнее работать, чем с интерпретациями, так как человеку проще признать, что он ошибся в ответе на какой-то вопрос, чем допустить, что он на самом деле не является избранным самим Богом каналом связи с человечеством. Но они и несколько менее успешны: секты возникают гораздо чаще после некорректных интерпретаций существующего канона, так как людям, одержимым откровениями, сложнее убедить своих собратьев в собственной правоте. Религиозная организация может также выработать механизмы эффективной и грамотной реакции на регулярно появляющиеся среди ее последователей откровения, что сильно уменьшит количество сект, возникающих таким способом. Описанная выше проблема выявления истинных и ложных критериев обновления традиции представляется в данном случае в несколько ином ракурсе и сводится к вопросу чисто богословского различения истинных и ложных откровений, пророков и пророчеств. Особый интерес к разработкам критериев этого типа присутствует в иудаизме⁴⁸⁴.

Некоторые религиозные организации поддерживают достаточно высокий уровень толерантности к новым откровениям и порой заранее признают подавляющее большинство из них в качестве истинных. Организации этого типа должны придумывать особо изощренные способы недопущения резкого роста количества сект на этой почве. Так, история сектоведения знает примеры, когда неспособность руководства группы регулировать новые откровения приводила к появлению сотен новых сект в рекордно короткие сроки. Характерным примером является история вьетнамского каодаизма, уникальность которого состоит в сочетании спиритических практик с развитым вероучением и системой ритуалов. Получая во время спиритических сеансов приказания «свыше» к основанию все новых и новых групп и не имея механизмов противостояния «воле духов», каодаи были вынуждены бесконечно дробиться на мелкие секты и толки⁴⁸⁵. Пример с каодаями особо показателен на фоне других спиритических организаций из этого же региона и времени работы, блестяще справлявшихся с задачей тотального контроля над новыми посланиями и откровениями. В качестве примера можно привести китайский спиритический культ даоюань, не знавший каких-либо проблем в этой области⁴⁸⁶.

Известны и иные случаи, когда религиозным организациям вовремя удается преодолеть образование новых сект путем установления контроля над откровениями. Так, религиозный уфологический культ Небесные врата решил данную проблему, заменив свою доктрину о возможности и необходимости получения новых откровений каждым членом секты на учение о допустимости получения любых откровений только харизматическими лидерами группы, Бо и Пипом⁴⁸⁷. Некоторые культы изначально устанавливают жесткий контроль над всеми возможными попытками инициации раскола или схизмы на почве откровений в своих рядах. Так, Ли Хунджи, основатель Фалуньгун, еще на ранней стадии развития культа предупреждает своих последователей о недопустимости индивидуальных интерпретаций и оценок учения группы, дополнения его какими-либо новыми положениями, замещения и/или синтеза его с иными учениями⁴⁸⁸. Движение Миллера, предтеча адвентизма, в своей программе действий вынуждено было отдельным пунктом декларировать: «у нас нет никакого доверия снам, впечатлениям, частным откровениям и независимым источникам информации"⁴⁸⁹.

Весьма оригинальное решение проблемы контроля над откровениями и необходимости постоянного развития и интерпретации существующего учения принято в богородичном центре. В данной секте сам лидер постоянно получает откровения и с помощью их власти и авторитета вносит «корректировки» в существующее учение. Высокая частота приходящих к нему откровений (чуть ли не ежедневно) не оставляет никаких шансов на какое-либо существенное влияние на жизнь группы любых альтернативных откровений ее членов. Аналогичную функцию исполняют регулярные послания от «друзей-духов» получаемые спиритическим способом в Иоганской Церкви.

Однако даже регулярные и контролируемые руководством организации откровения могут приводить к прямо противоположному эффекту. Понимание того, что в группе постоянно обновляется учение и приходят все новые и новые откровения, может вызвать у рядовых членов некоторое отчуждение, непонимание и несогласие с направлением развития организации. Новые учения могут казаться неуместными и неправильными. В этом случае зарождение новой секты будет являться результатом протеста против нежелательных нововведений в группе. Некоторые общины, отделившиеся от квакеров, являются одним из множества примеров этого варианта образования сект⁴⁹⁰.

Контроль над откровениями включает в себя, помимо всего прочего, «регулирование» всех возможных их источников. Так, нередко, люди находящиеся в состоянии наркотического опьянения, использующие грибы либо иные разновидности растительных галлюциногенов, могут получать видения на религиозную тему, которые ими также будут восприниматься в качестве откровений. Однако, если большинство религиозных организаций готово изучать вопрос о степени истинности «естественных откровений», то в ложности и искусственности видений, полученных под воздействием химических или растительных препаратов, никто особо не сомневается. Их употребление категорически запрещено во всех мировых религиях и в подавляющем большинстве сект и культов. Вероятно, хрестоматийными примерами-исключениями является использование марихуаны у растаманов и кактуса пейотль среди последователей Карлоса Кастанеды. В то же время различные препараты, индуцирующие измененные состояния сознания и галлюцинации, нередко используются в более мелких клиентурных культах, которые по определению не стремятся удержать человека в своей структуре, но лишь за определенную плату погружают его в мир ярких переживаний и «откровений» о Боге, мире или самом себе. Примечательно, что во многих случаях ими используются и иные способы погружения человека в измененные состояния сознания, например, гипервентиляция и т.д. Однако получение откровений и видений в клиентурных культах не заканчивается образованием сект, так как достаточно сложно отколоться от организации, которая изначально не намерена удерживать человека сколько-нибудь значимый период времени. Под влиянием откровений и видений, полученных в клиентурных культах, люди после выхода из них создают новые культы и/или клиентурные культы.

Несколько иная ситуация складывается в первобытных и примитивных обществах, в которых растительные галлюциногены активно используются в ритуальных практиках, вызывают определенный набор культурно и социально обусловленных видений⁴⁹¹. В них сколько-нибудь развитое вероучение отсутствует, а объединяющим разных членов общины фактором является как раз приобщение к совместным ритуалам и вызываемым с помощью галлюциногенов видениям. Таким образом, откровения и религиозные видения в зависимости от культурного и религиозного контекста могут исполнять как дезинтегрирующую (возникновение сект), так и интегрирующую функции (сохранение целостности и единства коллектива, например, в примитивном обществе).

Развитие сектантских тенденций протекает по несколько иному сценарию в тех случаях, когда откровения и послания получают руководители высшего или среднего звена религиозной организации либо просто весьма авторитетные в ней люди. В этой ситуации они активно пользуются имеющимся кредитом доверия членов организации и значительно быстрее набирают приверженцев для своих новых откровений. Руководству организации с ними гораздо сложнее справится и в большинстве случаев избежать образования новой секты не удается. Весьма показателен в этом отношении пример раскола Нового Иерусалима – крупной мексиканской утопической общины христианской направленности. После смерти лидера среди авторитетных членов организации появилось сразу два человека, заявлявших, что получают откровения от девы Марии из потустороннего мира, и тем самым претендовавших на руководство в группе. После весьма напряженных и эмоционально перегруженных конфликтов между сторонниками обеих партий из группы вышло большое количество людей, которые образовали свою независимую религиозную организацию⁴⁹². Также в результате откола от пятидесятников появляется весьма экзотичная пуэрториканская секта Мита, основательница которой, Хуанита Гарсия Пераза вначале начала получать откровения от Бога, а затем заявила, что в нее воплотился Сам Святой Дух ⁴⁹³.

Наконец, история мировых религий полна также примерами успешного преодоления сектантских тенденций и контроля над возникающими откровениями. В качестве примера можно привести праздник Тела и Крови Христа, изначально уходящий своими корнями в откровения и видения монахини Юлианы из г. Льежа, Бельгия (XIII в.)⁴⁹⁴, а также так называемые Фатимские явления Девы Марии в начале ХХ в. в г. Фатима, Португалия, которые по истечении некоторого времени были все же официально признаны католической церковью. Другим примером, уже из мира НРД, являются откровения Елены Уайт, одной из основателей адвентистов седьмого дня. Ее видения изначально далеко не однозначно воспринимались в среде ранних адвентистов, но с течением времени они превратились в один из самых авторитетных после Библии источников вероучения и церковной дисциплины⁴⁹⁵.

История доносит до нас также достаточно радикальные примеры борьбы с новыми откровениями. При этом брутальность их подавления далеко не всегда давала желаемый результат и более того зачастую имела прямо противоположный эффект. В качестве примера эффективной борьбы можно привести случай с немецким «пророком» Генрихом Кратценштайном (1649–1696). Начиная с 1692 г., он получал откровения о скором наступлении конца света, представлял себя в качестве Илии и провозвестника пришествия мессии. Через пару лет после начала проповеди он был посажен в тюрьму, в которой скончался, не оставив после себя последователей⁴⁹⁶. Второй пример относится к истории возникновения одного из самых интересных и уникальных африканских сектантских движений в истории ХХ в. – кимбангизма. 6 апреля 1921 г. в Конго после получения многочисленных «откровений от Бога» Симон Кимбангу основал свое движение, которое сразу начало пользоваться такой огромной популярностью среди местного населения, что бельгийские колониальные власти решили арестовать Кимбангу и посадить в тюрьму. Он вначале сбежал, но в конечном итоге, через пять месяцев после начала проповеди, 12 сентября 1921 г., сам добровольно сдался бельгийским властям. Последние приговорили его к пожизненному заключению и запрещают проповедь кимбангизма. Последующие 40 лет сопровождались гонениями на кимбангистов, в результате которых 37 000 из них были посажены в тюрьмы и/ или депортированы. Несмотря на брутальные преследования, кимбангизм выжил и является одной из самых преуспевающих религиозных организаций страны⁴⁹⁷. В данном случае видно, что полная изоляция пророка и гонения на его последователей нисколько не помешали развитию движения.

Таким образом, степень контроля религией вновь получаемых в ней откровений и новых интерпретаций существующего канона является главным фактором, регулирующим ее сохранность и, соответственно, количество появляющихся сект.

Введение новых учений, религиозных практик или методов работы, сильно отличающихся от старых, также может стать причиной зарождения сектантских тенденций в религиозной организации. В данном случае «новизна» оценивается в сравнении с уже имеющимся в группе набором доктрин и практик. То есть к образованию секты может привести внедрение в организацию уже известных в целом, но ранее не разделявшихся в конкретно данной организации учений, норм и методов работы.

Источником нововведений, порождающих сектантские тенденции, выступают, как правило, сами руководители религиозных организаций. Рядовые члены, предлагающие что-то принципиально новое, воспринимаются группой в качестве простых отступников от веры, либо людей, изначально ее неправильно понимающих. Они не обладают достаточным авторитетом для того, чтобы, введя новое учение или практику, породить серьезные волнения в организации. Им сложно продвигать свои идеи, так как в отличие от неправильных интерпретаций уже существующих учений, приводящих к зарождению сектантских тенденций, предлагаемые ими концепции слишком новы и экзотичны. Отсутствие претензий на божественный источник информации также не дает им достаточных оснований для легитимации нового учения. Конечно же, история нетрадиционной религиозности знает примеры, когда вероучительные инновации, исходящие «снизу», приводили к образованию сект (например, откол ампринистики Гарри Томпсона от саентологии в 1964 г.)⁴⁹⁸, но эти случаи являются скорее исключением из правила.

В противоположность этому руководители религиозных групп не нуждаются в дополнительном обосновании своих полномочий. Они считаются носителями наиболее полного и точного знания и понимания вероучения, целей работы и способов их достижения. Соответственно, предлагаемые ими нововведения не могут просто так игнорироваться и замалчиваться.

Группа, столкнувшись с попыткой ее руководства ввести что-то новое, становится перед выбором его принятия или отвержения. Последний вариант неизбежно повлечет за собой сектантские тенденции и образование секты. То, в какую сторону склонится организация, будет зависеть от большого количества дополнительных факторов. Так, например, многое будет зависеть от стадии развития движения. Чем моложе группа, тем больше вопросов будут вызывать радикальные нововведения лидера. В качестве соответствующего примера можно привести отделение от Церкви Иисуса Христа святых последних дней в 1837 г. Церкви Христа (Варрена Парриша), включавшую в себя группу недовольных вероучительными нововведениями Джозефа Смита⁴⁹⁹. В результате раскола по этому же основанию образовывается крупнейшая в США пятидесятническая организация Церковь Бога во Христе (Мемфис, Теннеси), созданная в 1897 г. В 1906 г. один из ее пасторов, Чарльз Гаррисон Мейсон, вдохновляется увиденными на улице Азуза⁵⁰⁰ пятидесятническими служениями Уильяма Сеймура и решает перенести их также в свою собственную церковь. Его предложение натолкнулось на непонимание и сопротивление части прихожан и руководителей группы, которое в конечном итоге завершилось расколом в 1907 г. Конечно же, во всех этих процессах более важную, чем возраст, роль играет способность руководства грамотно и доступно объяснить необходимость введения таких изменений.

Один из крупнейших расколов за всю историю новоапостольской церкви был также связан именно с введением нового учения. Однажды первоапостол организации Иоганн Готфрид Бишофф заявил, что не умрет и лично застанет второе пришествие и что еще при его жизни закончится вся история апостольского служения⁵⁰¹. У новой и неожиданной концепции «бессмертия» первоапостола появились свои сторонники и противники, и в конечном итоге произошел раскол, приведший к образованию Апостольской общины, в которую ушло несколько апостолов и порядка 25 000 членов секты. Сам Бишофф через несколько лет после провозглашения своего бессмертия скончался.

Самый крупный за всю историю церкви сатаны раскол был также связан с введением Антоном ЛаВеем серьезных изменений в критериях продвижения по иерархической лестнице посвящений в организации⁵⁰². Если ранее высокие градусы или уровни инициации нужно было заслужить своими делами на благо церкви сатаны, то отныне их можно было просто купить, внеся на счет организации внушительные пожертвования. Поколение высокопоставленных сатанистов, честно заработавших свои посвящения, не могло смириться с введением практики покупки должностей в организации. В результате группа маститых и заслуженных сатанистов уходит из церкви сатаны и создает в 1975 г. альтернативную организацию – Храм Сета.

Нововведения не всегда воспринимаются их авторами в качестве таковых, и, что самое интересное, далеко не всегда будет присутствовать импульс к масштабному распространению новых учений. История ересей и расколов в самой Православной Церкви полна примеров, иллюстрирующих данную ситуацию. Так, профессор Спасский весьма красочно описывает раннюю стадию развития арианского движения: »...В сущности, едва ли ариане и на самом деле стремились когда-либо сделать свое учение общеобязательным в Церкви. Это были богословы-либералы, в догматических вопросах видевшие не предмет веры, а область научного исследования. Все, чего они хотели добиться, состояло в том, чтобы обеспечить свободу этого исследования от всяких внешних предписаний и предоставить его собственным усилиям и усмотрению каждого христианина. Поэтому и в своей среде они охотно терпели разницу убеждений и ни ранее, ни после Никейского собора не подвергали анафеме лиц за одни догматические воззрения, если они не былиуже прежде осуждены Церковью…»⁵⁰³.

Более того, для зарождения сектантских тенденций на самом деле не так уж и важно, имеют ли место какие-то нововведения или нет. Принципиально важно лишь ощущение группой верующих того, что те или иные практики Церкви являются новыми и чуждыми для нее. При этом не играет никакой роли степень обоснованности и реальность угрозы нововведений. В основании самого чувства того, что руководство Церкви привносит нечто новое, может лежать элементарное незнание ее истории и учения, приводящее к искаженному восприятию старых и даже древних практик организации в качестве новых и инородных для нее. Это ощущение может проистекать также из элементарной безграмотности и неспособности к логическому мышлению и простейшему различению между главными и второстепенными явлениями в жизни Церкви. Здесь может также играть свою роль неспособность разграничения явлений, имеющих отношение к вере и Церкви, и вопросов, никак с ней не связанных.

Само ощущение группой людей того, что Церковь или иная организация принимает новые практики и нормы, вне зависимости от степени его обоснованности оказывает серьезное влияние на их самоидентификацию и дальнейшее поведение. Группа перестает ощущать себя частью целого и вину за это она целиком и полностью возлагает на предполагаемых инициаторов нововведений. Выход из Церкви и образование новой религиозной организации психологически многократно упрощается, так как группа представляет себя жертвой нежелательных нововведений и изменений. Создание своей собственной религиозной группы (секты) воспринимается, во-первых, как вынужденная форма реакции на агрессию, а во-вторых, как совершенно легитимный акт, направленный на сохранение истинной веры в неискаженном виде.

Следующей причиной зарождения сектантских тенденций и образования сект являются внутригрупповая напряженность, проблемы и конфликты, которые лишь косвенно затрагивают вопросы вероучения религиозной организации. При этом можно выделить следующие источники и причины развития сектантских тенденций.

Либеральное и консервативное течения. В структуре многих, особенно крупных, религиозных организаций существуют «либеральное течение», ратующее за обновление религиозной традиции, и «консервативное течение», стремящееся к ее сохранению и защите от «пагубных нововведений». Как либеральное, так и консервативное течения в своих умеренных формах являются не только неизбежным, но даже нормальным и позитивным явлением, постоянно сопровождающим жизнь любой религии. Представители обоих течений переживают за благосостояние своей организации и стремятся в меру своего понимания и видения вопроса помочь ее укреплению и развитию. Именно они, как правило, являются активистами, способствующими успешному выживанию и развитию организации. В нормальной ситуации они уравновешивают друг друга. Однако появление дисбаланса в сторону одного из течений либо зарождение претензий на собственную абсолютность в любом из них может инициировать сектантские тенденции. Характерным признаком последних будет являться агрессивное неприятие этими течениями вышестоящего церковного руководства либо любых иных точек зрения на развитие организации, альтернативных их собственному видению вопроса. Существуют разные степени «либеральности» и «консервативности» каждого из течений. В основных своих чертах каждое из них может быть описано следующим образом.

Либеральное течение старается учитывать новейшие тенденции в развитии окружающего мира и корректировать в соответствии с ними все сферы жизнедеятельности своей организации. Вероучение, практика, морально-этический кодекс поведения, которые еще недавно считались некорректными, недопустимыми и предосудительными (например, гомосексуализм, женское священство, сотрудничество с сектами и др.), не просто принимаются, но для них ищется богословское обоснование. Помимо этого могут реформироваться и делаться более простыми, понятными и доступными для прихожан учение, чинопоследование служений, сакральный язык, методы работы. Под лозунгом избавления от «внешних форм религиозности, лишенных глубокого внутреннего содержания и смысла» ведется активная борьба со всем тем, что воспринимается в качестве устаревших и более не актуальных наслоений вероучения и практики. Либеральное течение, стараясь успеть за изменениями в окружающем его обществе, нередко заходит слишком далеко и, само того не замечая, начинает заботиться не о том, «как Церковь может и должна преображать современный мир», а о том, «чтобы сама Церковь преображалась в соответствии с изменениями мира». Именно на этом фоне начинают появляться различные инициативы по столь радикальному изменению уклада жизни Церкви, что никакого иного пути, кроме сектантского отделения и выхода из Церкви, их ждать не может.

В случае с консервативным течением причина зарождения сектантских тенденций состоит в нежелании членов религиозной группы мириться с обмирщением и утерей важных элементов своей религиозной традиции. Является ли это обмирщение только кажущимся или реальным, а также было ли реально что-то утеряно, не имеет никакого значения. Принципиально важным является лишь субъективное ощущение несоответствия религии изначально позиционированным ей же идеалам и традициям. Инициативная группа ревнителей за чистоту веры будет пытаться восстановить «правильное» содержание вероучения и религиозной практики, которое, по ее мнению, наиболее точно соответствует древней традиции. В случае в Православной Церковью в качестве «идеала», требующего возрождения, может восприниматься как церковный строй первых столетий от Рождества Христова, так и, например, Русская Православная Церковь середины – конца XIX в. Однако попытка защитить свою традицию от изменений и восстановить ее исконное содержание приведет не к ее консервированию в существующем состоянии и не к ее возрождению в ранних формах, но к возникновению нового, видоизмененного содержания традиции, воспринимаемого как успешно сохраненное либо как успешно возрожденное старое и утерянное или, иначе говоря, к очередному ее обновлению.

Эдвард Шилс отмечал, что традиции всегда будут меняться под любыми действиями их последователей вне зависимости от их стремления избежать каких-либо изменений и сохранить в неизменном состоянии нынешнее либо, тем более, в результате попыток возрождения минувшего. Ян Ассманн считал, что любая попытка «вспомнить», какой традиция была ранее, и восстановить ее приведет не к ее реконструкции в изначальной форме, но к созданию новой традиции⁵⁰⁴. Таким образом, как либералы, так и консерваторы вносят свой вклад в изменение своих религиозных организаций. Но если либералы делают это осознанно, то консерваторы не понимают, что, прилагая все свои усилия к сохранению ситуации, они сами являются одними из исполнителей того процесса изменения традиции, против которого они же всеми силами стараются бороться. Чем больше усилий они прилагают к недопущению изменений и обновления своей веры, тем сильнее они же ее и меняют. Чем больше изменений они привносят, стараясь оставить все неизменным, тем большее недовольство и непонимание они вызывают у руководства Церкви людей, не стремящихся что-то исправить в своей вере и религии, но принимающих все так, как оно есть. Все это ведет к росту напряжения и его последующему разрешению в виде очередных расколов и появления новых сект.

В этой ситуации высшее руководство религиозной организации должно балансировать между интересами либералов и консерваторов и при этом находить пути примирения и контроля обоих течений. В противном случае и с этой стороны начнется процесс усиления и развития сектантских тенденций, который в конечном итоге приведет к образованию новых сект.

Борьба за власть. К следующему источнику, приводящему к зарождению сектантских тенденций, можно отнести борьбу за власть и контроль над финансовыми потоками в религиозной организации. Такого рода борьба сопровождает жизнь значительного количества религиозных организаций. При этом участники противостояния, как правило, не стремятся к созданию новой религиозной группы. В подавляющем большинстве случаев этого и не происходит: поражение ведет к потере влияния, но не к образованию секты. Сектантские тенденции зародятся с наибольшей вероятностью в том случае, если стороны заявят о вероучительных заблуждениях оппонентов и смогут убедить в реальности этих обвинений сторонников каждой из противоборствующих партий. При этом не важно, было ли в действительности изменено вероучение или нет. Обвинения в ереси и в искажениях религиозной практики являются здесь лишь формальным предлогом для достижения власти в группе. Вера в истинность своего учения становится как аргументом в пользу оказания давления и смещения руководства религиозной организации, якобы исказившего ее вероучение, так и средством легитимации возможного отделения от материнской религиозной организации (в случае провала переворота). Примечательно, что обвинения в ереси в процессе борьбы за власть в ХХ-ХХ1 вв. все чаще начинают уступать более мягким обвинениям в отсутствии результатов работы, неуспешности, неспособности на руководящих постах решать насущные вопросы организации. Можно было бы ожидать, что такая трансформация самого дискурса борьбы за власть приведет к уменьшению образований сект на этой почве. Однако этого не произошло, так как в современном мире многократно упростился сам процесс создания секты, не говоря уже о сильном смягчении последствий такого шага для ее создателей, которых в подавляющем большинстве случаев наказывать и преследовать за это никто не будет.

К ситуации борьбы за власть будет также относиться отлучение от религиозной организации высокопоставленных пасторов, священнослужителей или лидеров религиозной группы, которые имеют достаточно большое влияние на паству, чтобы повести ее за собой для последующего создания секты. Само отлучение может иметь под собой серьезные основания, а сами изгоняемые могли заранее подготовить почву для своего ухода. В этой ситуации намного больший интерес представляют те случаи, когда сам факт изгнания становится полной неожиданностью для опального лидера религиозной группы. Он может добровольно подчиниться решению начальства либо наоборот воспротивиться и создать новую секту. История сектоведения знает примеры, когда лидер организации, желающий подчиниться решению об отлучении, был вдохновлен своими прихожанами на сопротивление решению руководства и создание секты. Вероятно, именно таким образом была основана в 1954 г. Апостольская церковь Южной Африки, после того как ее руководитель Дэни Малан был отлучен от новоапостольской церкви.

Наконец, причиной зарождения сектантских тенденций может стать выход из-под контроля отдельных филиалов или общин организации при сохранении формального членства в ее структуре. В случае с Православной Церковью речь идет об отдельном приходе или священнике, которые в каких-либо пунктах грубо нарушают правила священнической этики и/или каноны Церкви. Они не стремятся к власти в Церкви в целом, но лишь хотят делать, что хотят и как хотят. Никаких попыток выхода из Церкви они сами предпринимать не будут, более того свои необычные действия, практики и учения они могут тщательно скрывать от вышестоящего руководства. Однако, если их работа начнет приносить какой-то вред, люди начнут на них жаловаться в Церковь, а, если не поможет, то и в органы государственного управления. Об их реальных действиях может стать известно также из прочих источников информации. Во всех этих случаях епархиальный архиерей попытается вразумить провинившегося и исправить ситуацию. Его действия могут быть успешными и до появления секты не дойдет. Однако ему, может, и не удастся исправить ситуацию, и священник будет готов уйти в раскол или создать свою секту ради сохранения своей власти и влияния на приходе. В качестве примера можно упомянуть группу последователей Леонида Пляца, отколовшуюся от Белорусской Православной Церкви в 2001 г.⁵⁰⁵.

При создании секты на почве борьбы за власть, после ее формального отделения от религиозной организации в ней действительно может быть изменено вероучение. Но это не будет являться источником раздора, а скорее логическим его следствием, исполняющим функцию укрепления веры последователей в правоту секты, ее уникальность и неповторимость. Кроме того, секты, образующиеся в результате борьбы за власть, как правило, не сильно изменяют вероучение организации. В качестве классических примеров сект такого типа можно привести ритвиков, отделившихся от общества сознания Кришны, и Свободную зону, отделившуюся от саентологии. Наиболее радикальным примером борьбы за власть является случай убийства в Храме мавритано-американской науки вначале лидера оппозиции К. Грина и затем самого основателя культа Дрю Али, после которого организация раскололась на множество мелких групп⁵⁰⁶.

Наконец, выход из религиозной организации с последующим созданием альтернативной группы может принимать форму простого демарша против каких-либо действий прежнего руководства. Так, например, общество «Поиск» было создано в 1909 г. Джорджем Мидом просто в знак протеста против возвращения на руководящую должность в теософском обществе скомпрометировавшего себя ранее Чарльза Ледбитера.

Смерть лидера. Уход из жизни основателя и/или руководителя религиозной организации инициирует, как правило, серьезный кризис в группе. Даже в случае успешного разрешения проблемы наследования новому лидеру придется провести в организации целый ряд болезненных реформ, направленных на укрепление своей власти, и добиться признания своей личности как среди последователей вообще, так и в кругу бывших приближенных покойного. Это достаточно сложный процесс, в котором мнение рядовых членов группы порой может быть не менее важно, чем соображения самих новых руководителей и даже усопших лидеров организации. Горечь от потери основателя или лидера организации сопровождается чаще всего некоторым скепсисом в отношении того, кто будет стремиться занять его место. В результате многие НРД полностью распадаются после смерти основателя либо дробятся на мелкие группировки. В качестве примера можно привести возникновение порядка 40 мелких сект после смерти основателя Свидетелей Иеговы, Чарльза Тейза Рассела⁵⁰⁷, появление множества группировок после смерти Свами Муктананды, основателя сиддха йоги⁵⁰⁸, образование даодэ сюэхуй после смерти основателя даодэ сюэшэ и т.д.⁵⁰⁹. Кризис может наступить не только в результате соперничества за кресло лидера, но и из-за отсутствия желания и/или способностей у законных наследников руководителя НРД возглавлять организацию. Так, движение «Я есмь» раскалывается на множество группировок после смерти его основателя Гая Балларда из-за нежелания его сына и жены возглавить организацию. При этом сам Баллард еще при жизни одарил их всеми необходимыми для руководства движением полномочиями⁵¹⁰. История знает также примеры, когда назначение лидером наследника было впоследствии отменено руководством группы. Так, например, Амброз Томлинсон, лидер Церкви Бога, назначил своим преемником своего старшего сына, Хому Томлинсона. Однако он не был принят генеральной ассамблеей организации, которая предпочла видеть во главе младшего сына, Милтона Томлинсона. В результате конфликта во главе становится младший сын, а старший уходит в раскол и создает свою собственную организацию⁵¹¹. Известно, что Канг Сун, основатель корейской секты Хоомчикё, считал себя бессмертным, и сумел убедить в этом своих последователей. После его смерти в секте наступило всеобщее разочарование, и, переживая тяжелый кризис, она раскололась на несколько группировок⁵¹².

Кризисы, наступающие после смерти основателей и руководителей религиозных организаций, могут также успешно преодолеваться группой. Классическим примером является история бахаи. Борьба за власть после смерти Баба между двумя группами бабидов: эзелитами, возглавляемыми Субх-и Азалем и его братом Бахауллой, руководившим бахаи, была успешно разрешена в пользу последнего⁵¹³. Бахаулла перед смертью оставил завещание, в котором назначил своего старшего сына Абдул-Баха на руководство общиной. На этот раз уже младший сын Бахауллы, мирза Мухаммад Али не подчинился воле отца и не принял своего брата, вызывая второй раскол в истории бахаи. Однако Мухаммаду Али, как и Субх-и Азалю, не удается набрать достаточное количество последователей и оставить серьезный след в дальнейшей истории бахаи⁵¹⁴. В обоих случаях бахаи успешно выходят из основного кризиса разрушающего большинство существующих сект – борьбы за власть после смерти основателя или руководителя организации.

Неисполнение предсказаний и пророчеств. Внутренняя нелогичность вероучения НРД очень редко дает последователям повод для сомнений в его истинности, но неудавшиеся попытки точных предсказаний будущих событий в мире переживаются адептами достаточно тяжело. Неисполнение пророчеств, и в особенности концов света, назначаемых на конкретную дату, является мощным источником всеобщего разочарования в группе, за которым может последовать ее раскол или даже распад. Вероятно, самым показательным в этом отношении является т.н. «великое разочарование», наступившее в движении Миллера после не наступившего конца света 22 октября 1844 г. и приведшее к появлению сотен мелких сектантских группировок.

Вопросы морали и этики. Источником разделения религиозной организации может стать также весь спектр вопросов связанных с моральным поведением членов группы. Так, например, раскол в нигерианской Церкви Херувима и Серафима, приведший к образованию Вечного священного ордена херувима и серафима, происходит на почве обвинений пастора в незаконном сожительстве с одной из несовершеннолетних прихожанок общины. При этом в данном случае обвиняемый пастор сам инициировал окончательное разделение враждующих сторон, написав своему основному критику письмо следующего содержания: «…потому я прошу тебя посредством этого письма создать свое собственное общество, в которое ты можешь взять всех тех членов общины, которые захотели бы последовать за тобой и сотрудничать с тобой…"⁵¹⁵.

Расовая дискриминация. Причины образования секты могут лежать также в сфере, ничего общего с религией не имеющей. Так, главной причиной создания сотен независимых афроамериканских сект стали расовая сегрегация, всевозможные притеснения негров в религиозных организациях Америки, а также изощренные системы религиозных обоснований института рабства, разрабатывавшиеся в США в период XVII–XX вв. В этот период издавались многочисленные богословские работы в поддержку всестороннего угнетения негритянского населения⁵¹⁶. Секты этого типа отличались от своих материнских религиозных организаций только цветом кожи своих прихожан. Аналогичным образом складывалась ситуация в ХХ в. вокруг поддержки белыми пятидесятниками Африки политики апартеида и ее последствий в виде напряженности, конфликтов и образования сект в их общинах на этой же почве⁵¹⁷. Расовый вопрос играл также ключевую роль в образовании в США целого ряда культов черных иудеев (например, Церковь Бога и Святого Христа, Хранители заповедей Живущего Бога и др.) и черных мусульман (например, Американский храм мавританской науки, Нация ислама и др.).

Внешнее вмешательство в жизнь религиозной организации является особой причиной возникновения сект. Стремление подорвать жизнь религиозной группы может исходить как со стороны государства и бизнеса, так и от каких-то влиятельных религиозных организаций. В отличие от предыдущих факторов, внешнее вмешательство, имеющее своей целью инициировать внесение смуты и создание новой секты, происходит не так часто. Виктор Оливер приводит ряд примеров воздействия вьетнамского правительства в жизнь секты каодаев с целью ослабления ее политического влияния путем ее разделения и образования новых разновидностей этой организации⁵¹⁸. Внешнее вмешательство может исходить также от «родственных» по своему вероучению и структуре групп, пытающихся вызвать раскол в религиозной организации с простой целью переманивания последователей. Тем не менее, сам процесс такого прозелитизма также принимает форму искусственно инициированных сектантских тенденций с тем лишь отличием, что они завершаются не созданием новой секты, а укреплением уже существующей. В качестве примера можно привести попытки известных учителей Гаудия-Матха Шридхары Махараджа и Нараяны Махараджа привлечь в свою организацию последователей Международного Общества Сознания Кришны⁵¹⁹. История сектантства Канады доносит до нас достаточно интересный вариант протекания такого внешнего воздействия, но в отличие от предшествующего примера, завершившийся все же созданием новой секты. Так, Гастон Тремблэй, основатель действовавшей с 1952 г. в структуре католической церкви страны Конгрегации Иисуса и Марии, совершенно случайно встречается в 1961 г. с Майклом Коллином, основателем французской секты Орден Матери Бога, отколовшейся от католической церкви в 1935 г. Очень быстро нашедшие общий язык, удивленные и вдохновленные такой встречей и уровнем взаимопонимания Тремблэй и Коллин решают объединить свои организации и создают в 1962 г. религиозную общину Апостолы вечной любви, учение которой достаточно сильно искажало вероучение католической церкви. Практически сразу же за этим последователо официальное отлучение новой организации от католической церкви⁵²⁰.

Внешнее вмешательство само по себе может быть направлено и не на религиозные организации, но на достижение каких-то иных, например, политических целей на уровне всей страны. В этом контексте вспоминаются слова Адольфа Гитлера относительно деятельности сект на территории СССР: «…мы можем только приветствовать ситуацию, в которой в каждой деревне будет своя собственная секта, так как это лишь увеличит число моментов, разделяющих изнутри русское пространство..."⁵²¹. В контексте этой цитаты весьма интересно взглянуть на размышления о месте и роли сектантства Джэймса Мэдисона, пятого Президента США, являвшегося одновременно одним из архитекторов системы церковно-государственных отношений в США. В то время как Гитлеру увеличение количества сект представлялось фактором, дестабилизирующим ситуацию в каком-то регионе, в результате чего диктатор боролся с сектами в самой Германии и содействовал их развитию в других странах, для Мэдисона сектантство являлось фактором политической стабильности американского общества: «Предводители крамольных сообществ могут зажечь пламя в пределах того непоредственного штата, где пользуются влиянием, но вряд ли им будет под силу распространить пожар на остальные штаты; та или иная религиозная секта может выродиться в политическую клику на какой-то части федерации, но множество разнообразных сект, существующих на огромных пространствах Союза, защитят наши общенациональные собрания от опасностей, исходящих из этого дурного источника..."⁵²². В данном случае отметим, что оба государственных деятеля были совершенно правы: в разных социокультурных контекстах увеличение количества НРД может иметь как стабилизирующую, так и дестабилизирующую функции. Однако подробный разбор того, как и почему это происходит, несколько выходит за рамки данного исследования. В контексте данной темы важен только тот факт, что на уровне всей страны создается благоприятный для дробления религиозных организаций климат.

Анализом факторов, влияющих на образование сект, занимаются преимущественно социологи религии. Основной источник возникновения сект им видится во внутригрупповых процессах, структуре и методах работы организации. Вероучение учитывается, но в конечном итоге полагается в качестве дополнительного, а не основного фактора⁵²³. При этом вполне резонно отмечается, что, сколько бы сектантских и еретических учений не было придумано в рамках религиозной организации, о создании секты нельзя будет говорить без соответствующего организационного оформления.

Одним из первых социологов, занимавшихся фундаментальной разработкой факторов, влияющих на возникновение сект, был Джон Уилсон⁵²⁴. Ученый вводит понятие «структурного напряжения», под которым понимает несоответствие и/или противоречие между нормами и ценностями религиозной группы. Ценности лежат в основе любой религиозной системы, а нормы обеспечивают выбор конкретных средств и методов работы, необходимых для их реализации в жизни и соответствия им. Ценности по своей природе достаточно аморфны и изначально допускают возможность множественной интерпретации того, какие конкретно пути и средства их достижения и реализации являются наиболее адекватными. Отсюда возникают дебаты по этому поводу, в неизбежности которых, по мнению Уилсона, заключается онтологическое обоснование сектантства – во всех религиозных организациях присутствует потенциал разногласий вокруг путей воплощения в жизнь этих ценностей, или потенциал к «структурному напряжению», которое в свою очередь приводит к зарождению сект. Ученый выдвинул ряд дополнительных факторов, которые могут влиять на успешное образование секты.

1. Появление секты наиболее вероятно при наличии в религиозной организации неформальной группы, чем-то отличающейся от общей массы, например, национальностью, языком, общими интересами, занятиями, особыми взглядами на какие-то вопросы и проблемы, средствами достижения поставленных целей и т.д. и т.п.

2. Все религиозные организации отличаются по степени централизации своей структуры. Образование секты вероятнее всего наступит при крайностях в централизации: а) если организация сильно децентрализована и отсутствует орган, объединяющий различные группы между собой; б) если высокая степень централизации организации не оставляет рядовым членам и группам никаких возможностей к самостоятельному принятию решений.

3. На возникновение сект влияет характер легитимации власти в группе. Секты будут возникать чаще в организациях, в которых авторитет власти покоится только на ее приверженности какой-либо идеологии или вероучению. В группах, в которых власть сконцентрирована в руках харизматического лидера, секты будут образовываться реже. Здесь Уилсон справедливо полагает, что оспорить правильное понимание учения гораздо проще, чем выступить против авторитета харизматического лидера.

4. В религиозных организациях, в которых существует богословское обоснование священного характера самой структуры и института церкви, отделение сект будет происходить намного реже, чем в организациях, воспринимающих структуру и институт церкви внешними проявлениями религиозной жизни.

5. Появлению сект способствуют как жестко догматическая позиция организации, не допускающая никаких нововведений, так и полностью адогматическая позиция с отсутствием обязательных элементов вероучения.

6. На возникновение сект влияет наличие механизмов реакции со стороны церкви на сектантские тенденции. Если таких механизмов нет, или если церковь на протяжении долгого времени медлит с разрешением конфликтной ситуации, то вероятность образования секты увеличивается.

7. В религиозной организации должны быть также институализированы каналы для законного выражения обиды и недовольства руководством организации или складывающейся в конкретной области ситуацией. Отсутствие этих каналов способствует возникновению секты.

8. Процесс отделения от Церкви будет протекать быстрее и успешнее в случае наличия у группы недовольных собственного харизматического лидера.

9. Различные внурицерковные группы могут стремиться изнутри реформировать свою религиозную организацию. Если руководство организации достаточно сильно для того, чтобы противостоять требованиям реформ, то эти группы начнут развиваться в направлении образования секты. Если руководство религиозной организации не имеет сил сопротивляться реформам, то вероятность отделения этих групп снизится, и они будут стараться изменить церковь изнутри⁵²⁵.

Джон Уилсон попытался также разработать модель процесса возникновения секты. Ученый подошел к этому вопросу достаточно оригинально и выстроил не темпоральную последовательность стадий возникновения секты, но логическую, в которой каждый последующий этап активируется предыдущим и в свою очередь оживляет следующий за ним. При этом все необходимые для появления секты этапы не связаны между собой причинно-следственными отношениями, но существуют параллельно друг другу и могут в пассивном состоянии ожидать формального начала всего процесса отделения. То есть возможна как постепенная, так и единовременная активизация сразу этапов одновременно. Ввиду индивидуальных различий религиозных организаций сила и степень эффективности воздействия каждого последующего этапа может варьироваться. В случае успешной активизации всех этапов и при благоприятном влиянии дополнительных факторов появится новая секта. Ученый отмечает, что каждый последующий этап меньше по своему объему, чем предыдущий, а весь процесс развивается в направлении усложнения специфики ситуации. К самим «этапам» Уилсон относит:

а) структурную пригодность религиозной группы;

б) структурное напряжение;

в) воздействие предрасполагающих факторов;

г) наличие харизматического лидера;

д) специфику социального контроля в группе⁵²⁶.

Теория Уилсона повлияла на дальнейшие исследования процесса образования сект. В 1985 г. Старк и Бэинбридж развивают первый фактор Уилсона до самостоятельной теории. Ученые отмечают что: «...все организации состоят из социальных сетей, которые включают в себя набор межличностных связей между членами организации. Для того чтобы принадлежать к организации, человек должен иметь достаточно тесные и продолжительные связи с как минимум с одним другим членом организации. Группы различаются по степени привязанности их членов друг к другу. Они могут быть охарактеризованы в соответствии с концентрацией и интенсивностью межличностных отношений их членов. Люди внутри группы могут отличаться не только по количеству своих связей с другими, но и по характеру распределения этих связей. Если мы изобразим весь набор контактов внутри группы, мы обнаружим различные сегменты – линии слабых взаимосвязей между разными фракциями (субсетями, которые характеризуются сильными взаимными связями) – людьми, привязанными главным образом к членам одной и той же фракции. Схизмы в организациях наиболее часто проходят по границам этих фракций…"⁵²⁷. Среди множества факторов, влияющих на формирование этих фракций, ученые называют географическую удаленность конкретной общины он центра организации, культурные или языковые барьеры, политические взгляды и т.д. Особое значение придается учеными роли социальных противоречий и различий между членами организации. Расслоение религиозной группы на «богатых и успешных» и «бедных и неудачников» станет источником особенно сильного напряжения в организации. Последнее способно повлиять как на радикальную трансформацию религиозной организации, так и на ее раскол на мелкие группировки.

Зарождение, развитие и созревание сектантских тенденций протекает также на стыке границ этих фракций. Конфликты и появление лидеров, готовых возглавить те или иные группы недовольных, инициируют процесс отделения конкретных фракций от организации и образование сект. Деление на фракции является, по справедливому замечанию ученых, нормальным и естественным состоянием религиозных организаций. Таким образом, потенциал образования сект существует во всех религиозных организациях. В результате то, что у Джона Уилсона было одним из множества факторов, превращается в работе Старка и Бэинбриджа в обязательное условие образования любых сект. К внешним факторам, благоприятствующим любым схизмам, разделениям и расколам, ученые относят само современное общество, которое достаточно толерантно относится к религиозному многообразию.

В 1989 г. Рохфорд на основании изучения истории отколов от общества сознания Кришны выдвинул финансовый фактор в качестве важной составляющей, влияющей на процесс появления сект. Ученый предложил различать два основных варианта их образования. В первом случае секты появляются в результате схизмы или откола от материнской религиозной организации. Во втором, именуемом ученым «групповым выходом», из религиозной организации выходит группа людей, а через некоторое время после этого они решают объединиться и создать свою организацию (секту), которая будет сохранять все ключевые элементы вероучения их прежней религиозной организации. При этом важнейшим фактором, определяющим первый или второй путь реализации имеющегося в организации недовольства, является степень финансовой независимости его носителей. Так, если будущие члены секты способны финансово поддержать самих себя, а также весь процесс откола и создания новой организации, то они выбирают первый путь. Если денег нет, то, выйдя из организации, они вначале зарабатывают деньги для основания своей организации и лишь затем создают новую секту⁵²⁸.

Сани и Тодлер, анализируя реакцию англиканского духовенства на признание женского священства в англиканской церкви, также предложили свою концепцию схизматического процесса. На первом этапе члены одной из групп в структуре церкви приходят к выводу, что нормы и идеи, разделяемые доминирующей группой, противоречат основополагающим принципам устройства организации. На втором они понимают, что их мнением по данному вопросу никто не интересуется и им никто не даст высказаться относительно якобы имеющего место грубого нарушения норм. Это приведет к чувству потери головной организацией своего основополагающего ядра и предательстве ею своих же изначальных принципов. В результате религиозная организация перестанет восприниматься как единое целое, связанное одними нормами, правилами и традициями. Это, в свою очередь, создаст серьезный психологический дискомфорт в повседневной жизни участников группы, недовольных положением дел. С целью его преодоления и решения проблемы эта группа может принять решение выйти из организации и создать новую организацию (секту) либо перейти в полном составе в иную религиозную группу⁵²⁹.

Шин и Пак доказали, что с течением времени доминирующие причины и мотивы образования схизматических разделений могут меняться⁵³⁰. Анализируя факторы, влияющие на образование сект в американо-корейских церквях, они пришли к интересным выводам. Во-первых, борьба за власть между различными фракциями в группе намного чаще является причиной образования сект, чем, например, богословские споры и дискуссии. Во-вторых, чем выше уровень и качество образования пастора, тем меньше вероятность раскола в его церкви. В-третьих, в американо-корейских общинах, не входящих в структуру крупных церквей страны, секты образовываются намного чаще, чем в таких же приходах, подчиняющихся солидным и уважаемым церквям Америки.

Финке и Шайтл полагают, что в децентрализованных религиозных организациях секты образуются гораздо чаще и процесс их отделения протекает гораздо быстрее, чем в централизованных церквях. Неповторимость благ, получаемых по факту принадлежности к религиозной организации, уменьшает, по мнению Финке и Шайтла, вероятность появления сектантских движений. Среди «неповторимых» компонентов упоминаются древняя историческая традиция, наличие «пророка» или харизматического лидера и т.д. Так, например, отделение от Православной Церкви означает одновременно отказ от ее 2000-летней истории и традиции, в то время как отсоединение от пятидесятнических или баптистских организаций не связано с этими опасениями и происходит намного чаще. Кроме того, по мнению ученых, совпадающему с выводами Шина и Парка, образованное профессиональное священство менее склонно к созданию схизм и сектантских отделений, чем не имеющие богословского образования служители Церкви ⁵³¹.

Хаммер вводит понятие «схизматической среды», под которым понимает общность людей, объединенных формальной принадлежностью к какой-либо слабо структурированной религиозной организации, но готовых в любой момент создать свою независимую религиозную организацию⁵³².

Наблюдения за процессом развития сектантских тенденций в религиозных организациях позволяют автору данной работы выделить еще несколько достаточно простых и очевидных факторов, влияющих на скорость отделения группы от материнской организации.

Во-первых, важнейшим фактором, влияющим на процесс появления сект, является уровень развития структуры религиозной организации и степень четкости границ, отделяющих ее от внешнего мира. Секты в целом в большинстве случаев отделяются от организаций, имеющих как развитую структуру, так и четко прочерченные границы с внешним миром. Традиционные религии, различные деноминации, а также сами секты и культы чаще всего переживают сектантские тенденции и отделение сект. Клиентурные и аудиторные культы, а также сектоподобные культы, в случае каких-то внутренних разногласий и споров чаще создают почву для появления новых клиентурных и аудиторных культов. Нечеткость внешних границ организации, имеющей достаточно развитую структуру, допущение ею большого количества различных кодов поведения приведет к уменьшению числа случаев отделения сект, но увеличению общего объема внутрицерковного сектантства в организации. В качестве примера можно привести индуизм, который успешно вбирает и интегрирует самые разные сектантские тенденции и особо не заботится как о формировании четких границ, так и о недопущении отделений сект⁵³³. В результате, несмотря на появление сект под влиянием индуизма, с учетом всех пропорций и объемов их возникает намного меньше, чем в границах того же христианства. В то же время объемы внутрицерковного сектантства в индуизме значительно больше.

Во-вторых, образование секты будет протекать тем быстрее, чем большее количество сфер жизни религиозной группы будет охвачено сектантскими тенденциями. При этом в качестве таких принципиально важных областей можно выделить:

1) вероучение – достаточно хорошо описанная и представленная выше область, включающая в себя изменения в сфере учения посредством простых нововведений, интерпретаций существующего канона, откровений и т.д.;

2) структура – также хорошо описанная выше сфера, предполагающая охват сектантскими тенденциями существующих социальных сетей в группе, и наличие множества дополнительных факторов и источников разногласий, в том числе борьбы за власть, степени централизации организации, наличие лидера и т.д. и т.п.;

3) ритуальная практика – единогласно пренебрегаемая учеными область, включающая в себя разработку и исполнение носителями сектантских тенденций собственного или несколько отличающегося от установленного комплекса ритуальных практик. Является важным фактором, объединяющим схизматическую группу, укрепляющим и очерчивающим границы участников и сопричастников сектантских тенденций с внешним миром и материнской организацией. Исполнение собственных ритуалов несет функцию легитимации и сакрализации действий лидеров группы. Примечательно, что исполняться может также набор ритуалов, ничем не отличающихся от установленных в материнской организации, но сам факт их проведения «в кругу своих» будет также иметь легитимирующее сектантские тенденции значение;

4) морально-этический кодекс поведения – также весьма слабо и однобоко учитываемая область, включающая в себя разработку и внедрение в жизнь альтернативных норм и правил жизни в обществе. Как правило, секта ратует за введение более строгих норм жизни и поведения. Лидеры схизматических образований могут также, не привнося ничего нового, в жесткой форме настаивать на исполнении старого кодекса поведения, который, с их точки зрения, был забыт и заброшен в организации. При этом, если инициатору сектантских тенденций удастся распространить эти правила поведения среди своих последователей, это значительно повысит уровень мобилизации членов и их готовность следовать за ним в том числе в процессе создания независимой организации;

5) аудиовизуальное сопровождение сектантских тенденций – еще одна оставляемая учеными без внимания область, имеющая порой гораздо большее значение, особенно для простых верующих, чем сложные хитросплетения в отличиях вероучения, ритуальной практики и поведения. Набор отличающихся от ортодоксального учения идей будет наиболее эффективен, если он сможет ожить в виде понятных, доступных и желательно красочных изображений, схем, символов, эмблем, а также музыкальных композиций и зажигательно-эмоциональных выступлений ораторов. Отдельные символы на уровне сознания участников сектантских тенденций часто являются более убедительным аргументом в пользу истинности их организации либо, наоборот, испорченности материнской, чем ее вероучение и культовая практика. Интересен тот факт, что значительное количество основателей сект и культов питало особую слабость к созданию различных схем и изображений устройства мира, его развития и грядущих судеб. Аудиовизуальная, символическая сфера жизни сект в целом является одной из самых интересных и мало исследованных областей, значение которой для бытовой жизни сектантов совершенно недооценивается учеными. Освоение этой сферы является залогом успешного развития сектантских тенденций;

6) собственное сакральное пространство, и/или место для регулярных собраний группы, играет принципиально важную роль в поддержании на плаву и развитии сектантских тенденций. Отсутствие какой-либо возможности собираться для обсуждения насущных вопросов либо просто совместного служения сильно тормозит процесс формирования идентичности группы и ее границ с внешним миром. Способность группы самостоятельно организовать такое место и оформить собрания в нем достойным образом является одним из показателей ее готовности к выходу из материнской организации.

Становление сектантских тенденций может происходить одновременно в разных сферах с разной скоростью. Однако чем большее их количество будет затронуто, тем быстрее будет протекать процесс образования секты.

В-третьих, на скорость отделения от материнской организации будут влиять также характеристики людей, привлекаемых инициаторами сектантских тенденций. Чем большее количество людей не из числа членов религиозной организации будет привлекаться к развитию сектантских тенденций в ней, тем быстрее будет протекать процесс образования секты. Выше уже говорилось, что в большинстве случае у инициаторов сектантских тенденций отсутствует желание создать отдельную независимую организацию, а свои миссионерские усилия они направляют преимущественно на членов материнской религиозной группы. Однако попытки обратить единоверцев в свою версию учения могут не принести ожидаемого эффекта. При этом к новообразующейся группе могут проявлять интерес внешние для материнской организации люди. Увеличение числа единомышленников, никак не связанных с религиозной группой в целом, ускорит и упростит процесс развития сектантских тенденций.

Следует помнить, что не всегда религиозные организации стремятся предотвратить образование секты. Учеными уже описаны примеры, когда основная община была заинтересована в изгнании из своей среды небольшой группировки инакомыслящих без каких-либо попыток поиска путей к примирению. В качестве примера можно привести образование секты Сичонкё после изгнания из секты Чхондогё⁵³⁴, а также других сект и культов⁵³⁵. В данном случае в качестве отдельного фактора выступает само отношение религиозной организации к возможным отколам от нее, которое, судя по всему, не всегда будет негативным.

***

Практически во всех религиозных организациях мира существует определенный потенциал к зарождению сектантских тенденций, способный реализоваться в появлении сект. Сектантство является феноменом, сопровождающим жизнь всех религий мира. Очень часто самая важная страница истории секты протекает на стадии сектантских тенденций до момента ее отделения от материнской религии. При этом сам момент ее отделения нередко является также наивысшей точкой ее развития и началом ее распада.

Религиозные организации могут успешно справляться с возникающими в их структуре сектантскими тенденциями, а также своими непродуманными действиями, ускорять их развитие. Инициаторы сектантских настроений могут на определенной стадии затормозить процесс формирования своей организации и даже, признав свои ошибки, вернуться в лоно своей группы. Так, например, Киртанананда Свами, первый ученик Прабхупады, покаялся в своих ранних заблуждениях 1967 г. и не инициировал раскол в организации⁵³⁶. Хотя впоследствии, в 1987 г., он все же был исключен из Международного Общества Сознания Кришны, но уже за другие провинности.

Формальный отсчет самостоятельного бытия секты начинается с принятия материнской религией официального документа (декларации, анафемы, заявления о структурном дистанцировании и т.д.), удостоверяющего непринадлежность секты к религии, от которой она откололась. Часто руководящий орган религии осведомлен о деятельности той или иной внутрицерковной сектантской группировки, но не спешит прибегать к анафеме и отлучению, пытаясь найти пути примирения с потенциальной сектой. Такая политика в большинстве случаев заканчивается успехом, что положительно влияет на устойчивость и большую степень бесконфликтности традиционных религий. Именно поэтому новые секты образуются чаще всего не в результате откола от традиционных религий мира, а в результате отделения от других типов религиозных организаций: деноминаций, культов и других сект. Однако на определенном этапе материнская религия может все же принять решение об отлучении. Как правило, этот последний шаг увязывается и оправдывается каким-то радикальным действием спорной группировки, которое переполняет чашу терпения или слишком очевидно переходит грань дозволенного в организации. Так, в случае с индонезийской сектой Саламулла, находившейся изначально определенное время в границах ислама, фетва с ее «отлучением» в 1997 г. была вызвана введением нового учения. Основательница организации Аминуддин заявила, что получает откровения напрямую от архангела Гавриила, передавшего перед этим слова Корана пророку Мухаммеду (сама она впоследствии будет претендовать на статус Махди)⁵³⁷.

В том случае, если группа отделяется от материнской религии, но при этом радикально трансформирует ее вероучение и культовую практику, добавляет или убирает значительные элементы, возникает, как и в случае с культовой инновацией, культ. Так, в 1890 г. в результате откола от мусульманской секты ахмадия возникает синкретический культ Новая назаретянская Церковь⁵³⁸. Белорусским примером подобного возникновения культа в результате отделения, сопровождающегося внутренними трансформационными процессами, является Общество Единства Духовных Культур «Возрождение», отколовшееся от Общества Сознания Кришны в 1990 г.⁵³⁹.

В Православной Церкви существенное отличие образования сект от церковных расколов сводится к качественному составу отделившейся группы. Принципиально важным является ее способность к легитимному рукоположению всех ступеней духовной иерархии, что предполагает наличие в ней как минимум двух епископов, получивших хиротонию на канонических основаниях. Так, например, в результате выхода епископа Анадырского и Чукотского Диомида (Дзюбаном) и его последователей из лона Церкви образовалась секта последователей Диомида.

В среде протестантов отсутствуют четкие критерии отличия раскола от секты. В результате различие устанавливается, исходя из субъективной оценки величины отделившейся организации. Между тем, на уровне понятийного аппарата различаются «расколы, в результате которых образуются секты» (от англ. sectarian schism – сектантский раскол) и «расколы, в результате которых образуются деноминации» (от англ. denominational schism – деноминационный раскол). Последние по содержанию и объему понятия практически полностью совпадают с понятием раскола в русскоязычной литературе. Саттон и Чавес проводили достаточно интересные исследования феномена «деноминационных расколов» и не менее интересного феномена «деноминационных слияний» для США⁵⁴⁰. В Русской Православной Церкви самые серьезные современные разработки всего спектра вопросов теоретического и практического расколоведения сделаны Слесаревым А.В.⁵⁴¹. События 1054 г. свидетельствуют о возможности образования в результате раскола двух церквей. Об этом же, но на примере реформированного и консервативного иудаизма, говорят Старк и Бэинбридж⁵⁴².