Глава девятая. Виды астрального ясновидения: прелесть, спиритизм и сновидения

«Из истории христианского мистицизма можно видеть, как трудно было мистикам различать откровения и опыты, которые были действительно божественным чудом, от диавольской подделки, ввергавшей человека в ад. Чтобы разрешить эту тонкую проблему, нужна была вся проницательность самых опытных духовных пастырей».

Вильям Джемс.³¹⁹

Особый вид астрального ясновидения, именуемый «прелестью». «Прелестное просвищете». Христианские подвижники о прелести. А. Безант о прелести. Явление демонов. Прелесть на почве эротической и других искусственных возбуждений. Спиритизм. Сновидения. Таинственная сила кундалини у индусских йогов.

Ощущения астрального ясновидения, сопровождаемые раскрытием зрения на существ, населяющих астральную сферу, были знакомы и христианским подвижникам. Подвижников в этих случаях преследовали и страхи и галлюцинации, сначала смутные и неясные, а потом и резко очерченные. Также преследовали их образы, проявлявшие известные активные действия, крайне разнообразные и подчас замысловатые; появлялись видения, иногда угрожающие, иногда соблазнительные, но, по убеждению подвижников, всегда враждебные стремлениям их к совершенству.

Все эти явления христианские подвижники называли одним общим названием – «прелестью дьявольскою» или просто «прелестью». Впрочем, у них был один особый термин, определявший известный вид «прелести», а именно первые шаги ее, когда видения проявлялись у подвижников смутно, в виде неопределенных световых явлений. Такие видения они называли «прелестным просвещением». Смысл этих терминов «прелесть», «прелестное просвещение» у подвижников был тот, что подобные видения суть действия злой силы, предпринимаемый ею, чтобы прельстить инока, сбить его с верного пути, направить на путь ложный и опасный, а также ввести подвижника в заблуждение относительно степени достижения им духовного совершенства. Эти явления «прелести» некоторыми подвижниками ощущались иногда весьма сильно и, как мы это увидим далее, в своем развитии переходили в видения демонов (или элементариев, как принято называть эти злые силы в теософской литературе).

Вот что о прелести говорит св. Антоний Великий³²⁰ в поучениях своих молодым неопытным подвижникам:

«Берегитесь советов злого Диавола, когда придет он в виде правдоречивого, чтобы прельстить вас и ввести в обман. Несовершенные не знают этих хитростей Диавола. Дьявол устраивает им видения и призраки и надымает их сердце гордынею; иногда дает им сны ночью, которые исполняет для них днем, чтобы в большую погрузить их прелесть. Этого мало; он иногда показывает им свет ночью, так что светлым становится место, где они, и многое такого рода он делает, делает даже будто знамения (чудеса). Все это он делает для того, чтобы они относительно его оставались спокойными, думая, что он Ангел, и принимали его».

Все эти явления преследовали подвижников в различное время, но более всего во время молитвы, когда подвижники, религиозно настроенные, стремились войти в духовное общение с Божеством, когда, вследствие такого молитвенного настроения, нервы их делались чуткими к психическим вибрациям, и астральное тело подвижника вместе со всем существом его выходило из своего нормального покоя.

Интересно отметить, что сообщения подвижников о первоначальных фазисах «прелести», т. е. о «прелестном просвещении», в общем близки между собою. Приведем несколько описаний таких первоначальных видений.

Павел Латрский³²¹ характеризует признаки «прелестного просвещения» так: «Свет силы вражеской огневиден, дымоват и подобен чувственному огню, и когда душа, обуздавшая страсти и очистившаяся от них, увидит его, – с неприятностью относится к нему и гнушается им».

Каллист Патриарх³²² – «Для созерцательных в молитве бес производит некие фантазии, иногда окрашивая воздух наподобие света, а иногда производя огневые какие-либо образования, чтобы такими покушениями прельстить как-нибудь подвижника Христова».

Симеон Новый Богослов, говоря о вреде экзальтированной молитвы, т. е. такой молитвы, когда человек молится не просто сердцем своим Богу, а настраивает себя на род экзальтации, в которой играет главную роль искусственно возбужденное воображение,³²³ указывает, что при такой молитве «прельщаются те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное». Симеон предостерегает неопытных подвижников от увлечения такими видениям; он говорит, что некоторые из увлекавшихся такою прелестью взбесновались и в безумии ходят с места на место. Другие прельстились, приняв дьявола, преобразившегося и явившегося им в виде Ангела Света, а они того не распознали и остались неисправимыми до конца, не хотя слушать совета ни от какого брата. Иные из таких сами себя лишили жизни, быв подвигнуты на то дьяволом; иные бросились в пропасть; иные удавились. И кто может пересказать, говорит Симеон, разные прелести, какими прельщает их дьявол, когда они неисчислимы».

Епископ Феофан Затворник пишет одному из своих учеников, увлекавшихся прелестью:³²⁴ «Какие это около вас начались призраки? Меня страх берет за них. Одному нужно было что-то найти в келии, а темно было – явился огонек и указал вещь. С этого началось, а дошло до вознесения себя выше Господа Иисуса Христа и кончилось сумасшествием».

Приведенных примеров достаточно, чтобы видеть, что первый фазис «прелести», так называемое «прелестное просвещение», появляется в формах почти тождественных; в одном случае это – «дымоватый огонь», в другом это – «огневое образование», в третьем это просто «свет», наконец, в четвертом это – «огонек, который указал вещь». А св. Антоний, как мы сообщили выше, говорит, что свет вообще появляется ночью там, где находятся искушаемые прелестью подвижники: «светлым становится место, где они». Все это, конечно, убеждает нас в несомненности таких видений, к которым подвижники относились с большим опасением, боясь, что они отвлекут их от главной их цели – стремления вступить в общение с Духом Святым, достичь сверхсознания духовного.

Замечательно вместе с тем, что такие же точно огоньки появляются и у начинающих йогов, но там мы видим совершенно другое к ним отношение, происходящее, как мы объяснили выше,³²⁵ вследствие другого взгляда индусского подвижника на астральный мир, к которому он относится бесстрашно, как исследователь, как человек сильной воли, верящий в себя и желающий овладеть этим миром и чрез него оккультными силами в нашем мире. В индусской раджа-йоге такие явления даже приветствуются, как признак быстрого прогресса ученика в деле развития его психических сил: так, Свами Вивекананда, сообщая о признаках успехов в йоге, говорит,³²⁶ что после упражнения в пранаяме, пратьягаре и дхаране³²⁷ у ученика понизится нервное возбуждение, получится ясность ума и кроме того явятся другие признаки. «Иногда упражняющиеся будут слышать звуки, говорит Вивекананда, подобные отдаленному звону колоколов, сливающиеся и производящие в ухе впечатление одного непрерывного звука, иногда будут видеть как бы маленькие светлые пятна, плавающие и становящиеся больше и больше. Когда вы начнете испытывать это, знайте, что вы очень быстро подвигаетесь вперед».

Итак, первый фазис астрального ясновидения как у христианских подвижников, так и у йогов – это световые феномены, появление огоньков.

О том, что подобные явления идут из астрального мира, о котором мы говорили в предыдущей главе, мы нашли указания у Лидбитера.³²⁸ Он говорит, что «производство световых явлений очень легко для обитателей астрального плана, благодаря средствам, которые он предоставляет в их распоряжение – то в виде светящихся точек, то в ослепляющем разнообразии, а иногда в форме пляшущих и светящихся шариков, в которые легко превращается известный класс огненных элементариев.

По поводу явлений подобного типа, которые подвижники называют прелестью, небезынтересно будет привести, в виде параллели, взгляд А. Безант на эти явления, а также ее соображения и наставления, которые она дает начинающим оккультистам:

«Когда кто-либо становится чувствительным к астральным влияниям, говорит А. Безант, он вначале подпадает, от времени до времени, под власть непонятного и на вид неразумного страха, который нападает на него с парализующей силой. И как бы он с ним ни боролся, все же он чувствует этот страх. Вероятно мало найдется людей, которые не испытывали бы до некоторой степени этого страха, этой тяжелой боязни перед чем-то невидимым, ощущение чьего-то присутствия, сознание, что ты «не один». Это происходит отчасти вследствие известной враждебности дара элементариев против человека, а также вследствие множества «искусственных элементариев» враждебного характера, порождаемых человеческими умами. Мысли ненависти, ревности, мести, горечи, подозрения, недовольства исходят из них миллионами, населяя астральную сферу «искусственными элементариями», самая жизнь которых состоит исключительно из этих чувств».³²⁹ В другом месте своих сочинений А. Безант говорит,³³⁰ что видения и голоса из других миров считаются докторами опасными признаками, и они, по мнению А. Безант, бывают действительно, опасны, если являются человеку с неустойчивой нервной организацией. Но они же бывают признаком не наступающей опасности, а наступившим расширение мозгового сознания, если они воспринимаются человеком с уравновешенным умом и сильною волею.³³¹ Для того, кто хочет вступать в общение с высшими мирами, необходимо, кроме этих качеств, вообще еще принять меры, чтобы укрепить тело и не напрягать его до степени нервного расстройства. Кроме того, по мнению А. Безант, сознание следует раскрывать для высших вибраций разумно и осторожно, а при появлении тревожных признаков – немедленно закрывать его, пока мозг не привыкнет к восприятию их. Вы, может быть, спросите: как же это сделать? Они приходят непрошеные. И все же вы можете закрыть двери сознания, отвечает на это А. Безант. Займите мозг чем-либо определенным, и такое упражнение отвлечет силы мозга от нежелательных посещений.

Из сочинений св. подвижников мы узнаем, что они избавлялись от этих нежелательных посещений также с помощью упражнений, но упражнений не мозга, а главным образом сердца, именно с помощью упражнений в молитве.³³²

Во всяком случае, из всего вышеизложенного видно, что почва «прелести» есть почва опасная как для христианского подвижника, так и для индусского йога, и опасность ее усугубляется тем, что, по удостоверению, напр., Лидбитера,³³³ обитатели астрального мира располагают такими могущественными средствами для обмана, что даже нельзя верить тому, что кажется неопровержимым доказательством.

Но пойдем дальше в нашем исследовании о «прелести» у христианских подвижников.

При развитии у христианских подвижников восприимчивости к впечатлениям из астрального мира, – восприимчивости, выражающейся сначала в виде описанных феноменов «прелестного просвещения», явления эти начинают ощущаться подвижниками более ярко и в формах более разнообразных: появляются демоны в разных формах и видах. «Берегись сетей вражеских, говорит Нил Синайский,³³⁴ ибо бывает, когда молишься чисто и безмятежно, вдруг предстанет тебе какой-либо образ странный и чуждый. Это враги делают для того, чтобы ввести тебя в самомнение, внушив мысль, что тут Божество».

О появлении после световых явлений демона в виде ангела говорит Симеон Новый Богослов, на что мы уже указывали выше. Когда же подвижник, находящийся уже на известной духовной высоте, достиг полного успеха в правильной молитве и начинает переходить к высшей ступени молитвы, к молитве духовной³³⁵ (она же чистая молитва), то, по удостоверению Нила Синайского, может произойти следующее:³³⁶

«Хотя и шум, и топот, и вопли, и ругательства услышит от демонов старающийся держать чистую молитву, но не ниспадет помыслом и не предаст его им, говоря к Богу: не убойся зла, яко Ты со мною еси (Пс. 22, 4) и тому подобное. Во время таких искушений употребляй непрестанную краткую и напряженную молитву. Если демоны станут угрожать тебе, что внезапно явятся в воздухе, чтобы изумить тебя и похитить ум твой, не бойся их и совсем не заботься о такой угрозе их. Это они стращают тебя, пытая, ставишь ли ты их во что-нибудь или совсем презрел уже их».³³⁷

Интересные сообщения о демонах мы находим в наставлениях св. Антония Великого. Говоря о демонах, он замечает:³³⁸ «Великая их толпа в окружающем нас воздухе и они недалеко от нас. Великая также есть между ними разность... Они, говорит св. Антоний, коль скоро увидят всякого христианина, а тем паче монаха, пребывающим в труде и преуспевающим, то первее всего покушаются и пытаются положить на пути его соблазны – соблазны же их суть злые помыслы... Когда не возмогут они обольстить сердце подвижника явно нечистыми пожеланиями, то опять нападают, но иным образом, именно: устраивают разные привидения, чтобы устрашить его; для чего претворяются в разные виды и принимают на себя образы – жен, зверей, пресмыкающихся, великанов и множества воинов. Но и таких привидений не должно бояться, потому что они ничто, и тотчас исчезают, коль скоро кто оградит себя верою и знамением креста. Впрочем, они дерзки и крайне бесстыдны. Бояться же их не должно, хотя бы казались они наступающими на нас, хотя бы угрожали смертью, потому что они немощны и ничего более сделать не могут, как только угрожать».

По поводу означенных слов св. Антония напомним читателю, какие мысли об этих же демонах высказывает Лидбитер, называя их элементариями. Он говорит,³³⁹ что все почти они имеют враждебные стремления относительно человека. По словам Лидбитера, все начинающие (т. е. начинающие оккультисты) это знают, так как первые впечатления об астральном мире – это присутствие огромной толпы приведений, появляющихся с угрожающим видом, но исчезающих, если им не поддаться.

Итак, мы видим, что сведения, взятые из таких различных источников, как св. Антоний и Лидбитер, близко сходны между собою. Вместе с тем сведения эти вполне подтверждаются и показаниями очевидца подобных явлений Бенвенуто Челлини, о чем мы говорили в V главе. Если такие три разнообразных источника, как сообщения св. Антония, Бенвенуто Челлини и Лидбитера близко сходятся между собою относительно явления демонов или элементариев, то самый факт такого сближения может заставить остановиться над вопросом о потустороннем мире не только человека в нем сомневающегося, но даже ум скептически настроенный к этому миру.

Явления демонов настолько занимали умы некоторых подвижников, что у них встречаются даже попытки объяснить психологию и свойства этих явлений. Так, Максим Исповедник высказывает следующее:³⁴⁰ «Иные думают, что страсть, преобладающая в приближающемся демоне, возбуждает таковую же и в человеке, и таким образом душа воспламеняется к помыслам и привносит образы посредством памяти».

По мнению Антония Великого,³⁴¹ демоны не суть видимые тела, но мы бываем для них телами, когда души наши принимают от них помышления темные; ибо, принявши сии помышления, мы принимаем самих демонов и явными их делаем в теле.

Главным и вернейшим средством к избавлению от явлений демонов подвижники, как мы уже говорили, считали молитву. Интересно, как представлял себе подвижник Илья Екдик³⁴² отношение демонов к молитве. Вот его подлинные слова об этом: «грозящий палкою на собак, раздражает их против себя, а демона раздражает тот, кто нудит (заставляет) себя чисто молиться».

Для возможного выяснения смысла всех описанных выше явлений, мы считаем уместным привести соображения, высказанные А. Безант относительно значения добрых и злых сил в деле нравственного развития человека. В своей статье «Законы высшей жизни» А. Безант говорит,³⁴³ что мы окружены существами, принадлежащими к высшим мирам; они проявляют огромные силы, возбуждают энергию природы, повелевают материей. Одни из них ускоряют эволюцию, внушая человеку благородные мысли и стремления; другие также помогают эволюции, но действуя обратно... не может быть света без тьмы, говорит А. Безант, и прогресса без противодействия. С одной стороны эволюция, а с другой стороны сила, сопротивляющаяся ей. Силы, ставящие преграду прогрессу человека, нам полезны только поскольку мы сопротивляемся и противодействуем им; они могут помогать нам только до тех пор, пока мы боремся с ними. Та самая сила, посредством которой мы побеждаем их, та сила, которую мы развиваем в борьбе с ними, и помогает нам идти вперед. Но если так, каким образом ищущий истинного пути найдет верное направление и как различить он силы, ускоряющие эволюцию, внушающие благородные мысли, от сил, стремящихся к обратному? На это А. Безант отвечает, что человек найдет верное направление, прислушиваясь к голосу долга (внутри себя), к совести, различая божественное «я», которое указывает всегда путь вперед.³⁴⁴

Все, что мы говорили до сих пор о «прелести», касалось таких проявлений ее, которые возникали на почве эмоциональной или умственной экзальтации при прохождении подвижниками их подвижнического пути; но бывают аналогичные с описанными состояниями, происходящими из другого источника, а именно, когда возбуждение астрального тела идет не столько вследствие усиленного напряжения психических сил человека, сколько от возбуждения тела физического. Такой род «прелести» встречается у многих русских сектантов. В этом случае лицами, отдавшимися такой «прелести», принимаются тем или иным способом меры к физическому телесному возбуждению, и возбуждение это доводится ими до такой степени, что оно подхватывает своими вибрациями и тело астральное. Человек при таких приемах начинает испытывать ощущения своего рода наслаждения, которыми весьма увлекается, хотя ощущения эти сопряжены с прямыми потрясениями всей его нервной системы. Это суть ощущения особых экстатических состояний.

Сведения о такого рода экстазах мы почерпнули из исследования Д. Г. Коновалова «Религиозный экстаз в русском сектантстве» и из его брошюры «Психология сектантского экстаза».³⁴⁵

По словам Д. Г. Коновалова, внешние и физиологические проявления экстаза у сектантов были следующие: до крайности повышенная деятельность физиологических функций. Их сердце и внутренности трепещут, как голубь; их ударяет в пот, слезы, смех и крик; все тело дрожит, извивается в конвульсивных движениях, или подобно вихрю кружится и мчится в пространстве. Все эти телесные спутники экстатического волнения наступают и развиваются в форме резко выраженных автоматических или даже насильственных, непреодолимых движений. Сами сектанты объясняют свои экстатические восторги игрой сердца и мускулов, под наитием будто бы, благодати Св. Духа, которая, по их словам, «проходит во все суставы».³⁴⁶

Из числа указанных Д. Г. Коноваловым в его исследовании различных видов таких экстазов обращают на себя внимание: 1) экстатические состояния, возникающие на почве эротической, 2) экстазы с верчением и 3) экстазы с пляской. Приведем относящиеся к этим экстазам некоторые наиболее яркие примеры.

1) Экстазы на почве эротической. Один из сектантов по фамилии Радаев, как было обнаружено властями, возбудившими преследование против его секты, предавался блуду со своими ученицами, которых он на это склонял, говоря, что он это делает будто бы под особым духовным воздействием.³⁴⁷ Неустойчивость в психическом отношении последовательниц Радаева особенно сказалась после заключения его в тюрьму. Некоторые из них не могли выносить разлуки с ним и впадали в настоящее сумасшествие. Напр., девка Евгения Федорова, вскоре по взятии Василия Радаева под арест, впала в юродство, ничего не говорила, бесстыдно обнажала себя и в этом положении днем ходила по улицам. Требованиям и внушениям Радаева его ученицы подчинялись беспрекословно. По произведенному следствию оказалось, что Радаев был в прелюбодейной связи с 13 женщинами и девками, и все эти женщины единогласно показали на допросах: «склонил он меня на прелюбодеяние, говоря, что это сделать должно по воле Божией, а не по его, ибо в нем своей воли нет, чему веря, я и согласилась». Сам Радаев объяснил насчет девушек так: «сила во мне действующая так с ними поступать нудила сильно, так что никак не мог противиться ей, хотя и видел, что преступаю заповедь Божию... я так понимал сей поступок: хотя я с писанным законом творю и не сходно, но с волею Божию сходно».

А вот другой пример этого рода прелести. Один очевидец моления «штундовых прыгунов» в Киевской губ. сообщает о следующей картине их экстаза.³⁴⁸

«Вдруг я заметил, говорит он, на грубе (печка-лежанка) женщину, выделывавшую странные жесты и выверты руками, вроде всплескиваний и судорог. Слезши оттуда, она у всех в виду начала выделывать сладострастнейшие действия, двигая руками к грудям и от грудей, как бы кого облипая и похотливо привлекая. Движения ускорялись, похожи были на ручную гимнастику, потом стали судорожны, конвульсивны. Раздалось пение псалмов. Под звуки пения женщина бесновалась сильнее, нещадно трепля себя за груди, вся разгоревшаяся, точно пьяная. Вожак стоял посреди хаты в живописной, мечтательной, молитвенной позе. Женщина вдруг воскликнула: «отец позволяет плясать», и пустилась кружиться вокруг вожака, вся разожженная каким-то нечистым духом».

Следует отметить, что в Добротолюбии имеются указания на подобного рода «прелесть», возникающую на эротической почве. Об этой прелести подвижник св. Григорий Стифат сообщает в своих трудах следующее:³⁴⁹

«Второй образ прелести в виде воздействий бывает вот каков: начало свое имеет она в сладострастии, рождающемся от естественного похотения. От сласти сей рождается неудержимость несказанных нечистот. Распаляя все естество и омрачив ум сочетанием с мечтаемыми идолами, она приводит его в исступление опьянением от палительного действия своего и делает помешанным. В сем состоянии прельщенный берется пророчествовать, дает ложные предсказания, предъявляет, будто видит некоторых святых и передает слова будто ими ему сказанные, опьянен будучи неистовством страсти, изменившись нравом и по виду став как бесноватый... Бес непотребства, омрачив их ум сладострастным огнем, сводит их с ума, мечтательно представляя им некоторых святых, давая слышать слова их и видеть лица».

2) Экстазы с верчением. Как примеры экстаза, сопряженного с верчением, Д. Г. Коновалов приводит такие данные. В самом начале XVIII века подмосковная хлыстовка Фекла, во время радения на Воробьевых горах, «сидя на лавке, трепеталась, и с той лавки бросало ее якобы ветром, и помолясь вертелась кругом и говорила, что действует по соизволению Божескому, понеже на нее сошел Дух Святой». Московский хлыст Василий Степанов (XVIII в.) «признавал нисходящего на него Духа Святого, чего ради в иные времена у него, Василия, сердце трепеталось, и бывал в великой радости и поднимало его с лавки, подбрасывало сажени на две и больше, и лежал без памяти». Другой Московский хлыст, Башмашников, на радении (в промежуток времени между следствиями о хлыстах 1733 и 1745 гг.), по «пропетии Иисусовой молитвы вскочил с лавки высоко, якобы кем с той лавки оторван, и стал вертеться вокруг по солнцу весьма скоро, якобы птице летающей, и говорил: «братцы и сестрицы! не моя теперь воля, но Божия, и не я буду говорить, но Дух Святой станет сказывать».³⁵⁰

3) Экстаз с пляской. Плясовые телодвижения сектантов в момент экстаза носят непроизвольный характер, овладевают ими. «Из всех действий и даров Святого Духа, говорит член союза Татариновой (одна из сект) В. Попов, нет соблазнительнейшего для многих, как радение, ликование, святое плясание».

На сборищах Московских хлыстов XVIII в., по две и по три пары или и большим числом, иной муж с мужем, и иной муж с женою, иная жена с женою, плясали кругом по избе, кто как мог, высоко подскакивая, и сказывали, что на такое плясание, или паче шатание, поднимал их Дух Святой»...³⁵¹

Здесь надо сказать, что церковь наша вообще с подобными извращениями религиозного чувства всегда боролась, как только могла. Если в древней христианской церкви и находили применение религиозные «хореи» и в некоторых случаях даже танцы в культе св. мучеников, то это было только в тот период церковной истории, когда близкие воспоминания о великом подвиге мучеников наполняли восторгом сердца верующих, и верующие выражали свое настроение соответствующими телодвижениями. Допускавшая их в начале, церковь стала впоследствии, ввиду злоупотреблений таким экстазом, бороться против таких проявлений. Начиная с IV века, идут беспрерывные жалобы со стороны представителей разных церквей и ряд соборных определений против плясок христиан в дни памяти мучеников. Особенно восставал против пляски св. Иоанн Златоуст. «Где пляска (’όρχησις), – говорит он, там дьявол, и не для того дал Бог нам ноги, чтобы мы бесчинствовали (ἀσχημονω̃μεν, ἀσχη̃μα, – обезображивали себя, искажали свой внешний вид), но чтобы стройно ходили (ευ̃τακτα βαδίξωμεν), не для того, чтобы мы прыгали подобно верблюдам (и они, а не только женщины, отвратительны, когда пляшут), но чтобы ликовали с ангелами (οὐκ ί̔να κατὰ τὰς καμήλους πηδω̃μεν... ἀλλ’ ί̔να σὺν ἀγγέλοις χορεύωμεν). Ведь если тело делается безобразным при таких бесчинствах, то не гораздо ли больше душа? Так скачут (ὀρχου̃νται) бесы».³⁵²

Аналогично с тем, что «прелесть» представляет собою в жизни отшельников, ведущих подвижническую жизнь, – явления того же порядка мы видим у обыкновенных людей во многом том, что называется медиумизмом или спиритизмом. Благодаря своей большой распространенности и обширной спиритической литературе, феномены спиритизма всем нам хорошо известны. Всякий, кто занимался спиритизмом, знает, что эти феномены часто начинаются так же со световых явлений (в своем роде «прелестное просвещение»): видятся как бы фосфорические огоньки в воздухе, которые при дальнейших сеансах развиваются в более яркие светики; появляются также осязательные ощущения... Наконец, сеансы некоторых медиумов доходят до того, что при их участии возникают феномены более или менее ясных видений.

Относительно существа этих явлений мы имеем небезынтересные указания Е. П. Блаватской, которая, обладая высшим ментальным ясновидением,³⁵³ видела, откуда происходят все эти феномены. Вот что она, напр., писала о спиритизме своей сестре Желиховской. «Чем сильнее распространена некромантическая зараза (так она называла спиритизм), чем дружнее желания медиумов и спиритов распространяют магнетический ток своих призывов, тем более сил и жизненности приобретает наваждение... часто я с ужасом и отвращением наблюдала, говорит Блаватская, как отделялась ожившая тень из внутренностей медиума, как, выделяясь из его астрального тела, в чужой оболочке называлась якобы своим близким, умиляя их (т. е. спиритов) до восторга, заставляя широко открывать сердца и объятия этим теням, которых они искренно считали своими дорогими отцами и братьями, воскресшими для убеждения их в вечной жизни и свидания с ними... А если бы знали они правду! Если бы верили ей! Если бы видели, что я часто видела – как уродливое бесплотное создание иногда набрасывается на кого-либо из присутствующих на этих волхвованиях спиритов. Оно окутывает человека, будто черным саваном, и медленно исчезает в нем, словно втянутое в его тело каждой его порой»!³⁵⁴

А вот что говорит, между прочим, о спиритизме известный оккультист д-р Франц Гартман. «При занятиях спиритизмом, пишет Гартман,³⁵⁵ неосторожному экспериментатору угрожает потеря рассудка и свободы воли или нечто еще худшее: ужасная перспектива вступления на путь «черной магии». Ибо скотские бесовские влияния астрального мира стоят гораздо ближе к среднему человеку, чем влияния, исходящие от обитателей мира небесного; а тот, кто открывает доступ таким дурным силам, не будучи в состоянии подчинить их себе, тот в конце концов сам подпадает их господству. Ему тогда уже не избавиться от вызванных им духов».

С большим осуждением относился к спиритизму со своей точки зрения ближайший к нам по времени подвижник Епископ Феофан Затворник. Его отношение к спиритизму видно из одного письма его, помещенного в сборнике «Письма о христианской жизни». Вот что мы, между прочим, читаем в этом письме:

«Вот и гадальщица к вам подоспела, карандашом пишет.³⁵⁶ Мудрена. Это что-то вроде вертящихся столов. Только не думаю, чтобы это был Божий дар. Чрезвычайные Божие дары трудно достигаются, а так ни с того, ни с сего ничего и не выйдет... Сколько есть духов лестчих...³⁵⁷ Хорошо бы прочитать над нею заклинательные молитвы и потом спросить. Думаю даже, что, и стоя при ней в крепком молитвенном духе, можно связать ее пророческую сноровку. Не лучше ли однако держать себя подальше от таковых».³⁵⁸

Следует отметить, что наука наша, приступившая в настоящее время к изучению сомнамбулизма и гипнотизма, не без оснований чуждается изучения явлений, которые называются спиритическими, так как многие медиумы, сделавшие из своих способностей к общению с астральным миром выгодную для себя профессию, прибегали нередко к обманам, с целью или усилить свое значение среди своих поклонников или чтобы через искусственное возбуждение астральных сил этих поклонников, хотя бы обманом, добиться в конце концов действительных астральных явлений.

Когда несколько медиумов попались в таких проделках, когда это сделалось не особенно редким явлением в спиритизме, тогда наука и не могла не отвернуться от спиритизма, как от объекта сомнительного и потому для исследования непригодного.

Мы также не будем останавливаться на этих явлениях, не столько по крайней шаткости сообщаемых спиритической литературой фактов, сколько потому, что за спиритическими явлениями нельзя признать вообще серьезного значения. Феномены эти зависят от качеств случайных медиумов, которые сделали в большинстве случаев из своих способностей к спиритизму, как мы сказали выше, выгодную профессию, оставляя в стороне интересы научного знания или интересы нравственного совершенствования.

Говоря об астральном ясновидении, нельзя не коснуться одного из самых распространенных его проявлений – это обыкновенного сна человеческого, который поглощает треть жизни людей. В таинственной области сновидений мы имеем, говорит А. Безант, целый мир глубоко интересных явлений, еще ожидающих своих исследователей. Ибо сновидения стоят того, чтобы их изучать, анализировать, распределять на разные категории, смотря по тому, в какой области человеческого сознания они возникают.³⁵⁹

В главе VII мы познакомили читателя с одним из видов глубокого сна – с сомнамбулизмом, которого достигают искусственным образом, или с помощью пассов магнетизера, или через фиксирование зрения на каком-либо блестящем предмете. Мы вместе с тем выяснили в этой главе, что у сомнамбул центральный орган их сознания заключается не в мозгу, а в солнечном сплетении, и что их орган восприятия ощущений имеет место в симпатической нервной системе, к которой принадлежит это солнечное сплетение. Так как обыкновенный сон человека есть тот же сон, что и у сомнамбул, только отличающийся от последнего тем, что он менее глубок, то центральным органом сознания во сне является то же солнечное сплетение, которое можно назвать органом сновидения, в отличие от мозга, представляющего собою орган бодрствующего сознания. При смутном сновидении (т. е. при средней ступени сна между бодрствованием и глубоким сном) не может быть чистых функций органа сновидений. Смутные сновидения суть кроме того функции, а) отрывочных воспоминаний из области бодрственной жизни и б) вегетативных раздражений внутреннего организма.³⁶⁰ Все нелогичное, бессмысленное и странное в смутном сновидении проистекает от присоединения к деятельности солнечного сплетения (органа сновидения) другой мешающей ему деятельности – мозгового полусознания, ибо первый приступ сновидения и заключается в том, что начинает парализоваться мозг, как сознание, а затем в полусне, если этот орган и продолжает действовать, то именно крайне смутно, находясь как бы в полусознании. До тех пор, пока передаются головному мозгу внешние или внутренние раздражения, не может иметь места правильное течение не тревожимого ничем сновидения; образы его испытывают постоянные превращения, переходят друг в друга и утрачивают всякую логическую связь.³⁶¹ Истинная природа сновидения возникает при очень глубоком сне, как, напр., при сомнамбулизме, когда обыкновенные органы чувств замирают для восприятия впечатлений. С наступлением глубокого сна и раскрывается естественный орган сверхсознания человека – раскрывается независящая от мозга, чистая деятельность солнечного сплетения.

Эта деятельность солнечного сплетения, как органа сверхсознания, не прерывается и у бодрствующего человека, но человек, как мы уже говорили выше, не сознает его. При бодрствующем состоянии другое сознание – сознание мозговое, поглощает собою всего человека и затмевает собою все другие его впечатления. Связь человека с миром астральным через солнечное сплетение и начинает проявляться во сне сначала смутно, а потом и более определенно, когда сон достаточно ослабит чувственные оковы человека и, наконец, дойдет до такой глубины, что прервет, наконец, чувственную связь человека с физическим миром.

Сновидения обращали на себя внимание также и христианских подвижников, труды коих вошли в сборник Добротолюбия. Как образец их рассуждений о снах, мы приведем рассуждение об этом предмете подвижника Никиты Стифата. Вот что он пишет о сновидениях:³⁶²

«Из того, что представляется во время сна, иное есть мечтание, иное видение, иное откровение. Мечтание суть таких сновидений, которые не стоят неизменными в воображении ума, но которыми предметы перемешиваются, одни вытесняют другие или изменяются в другие; от них никакой не бывает пользы, и самое мечтание их исчезает вместе с пробуждением; их тщаливейшие ревнители презирать должны».³⁶³

«Видения суть такие сновидения, которые во все время сна стоят неизменными, не преобразуются из одного в другое и так напечатлеваются в уме, что остаются на многие лета незабвенными. Они показывают событие будущих вещей, доставляют душе пользу, приводя ее в умиление представлением страшных видов, и видящего их делают самоуглубленным и притрепетным от неизменного созерцания представляющихся страшных вещей: тщаливейшие (усердные) ревнители должны считать такие видения драгоценными».³⁶⁴

«Откровения суть сущие выше всякого чувства созерцания чистейшей и просвещенной души, представляющие дивные некие божественные дела и разумения, тайноводство сокровенных Божьих тайн, событие наиважнейших для нас вещей, и общее применение мирских и человеческих дел».³⁶⁵ Немного далее Стифат разъясняет: «Не у всех людей сновидения бывают истинны, и не у всех печатлеются во владычественной части ума, но у одних тех, коих ум очищен и чувства душевные просветлены, кои востекли к естественному созерцанию, у коих нет попечения о житейских вещах, ни заботы о настоящей жизни, коих долгие пощения установились в общее воздержание, а поты и труды по Богу обрели покой в святилище Божием».

Мы говорили о явлениях прелести, о спиритизме и о природе обыкновенного человеческого сна как об известных проявлениях нервной деятельности солнечного сплетения и симпатической системы в человеческом организме. Мы назвали восприятие человеком впечатлений из астрального мира чрез означенное солнечное сплетение низшею степенью сверхсознания – астральным ясновидением.

Теперь мы коснемся совершенно другого вопроса, имеющего отношение также к деятельности симпатической нервной системы и солнечного сплетения. Мы скажем здесь несколько слов о весьма загадочной для непосвященных в тайны оккультизма силе человека, которую оккультисты называют огнем кундалини. Хотя явления этой силы, судя по тем весьма немногим данным, которые проникли в теософскую литературу, весьма отличаются от явлений прелести или явлений сновидений, представляя собою, по-видимому, явления совершенно другого порядка, тем не менее мы сочли уместным говорить именно здесь об этой силе, как об энергии астрального тела, излучающейся, судя по указаниям, взятым нами у специалистов по оккультизму – Рудольфа Штейнера и Седира,³⁶⁶ из того же органа, который служит органом рассмотренного нами астрального ясновидения, т. е. из солнечного сплетения.

Здесь нужно заметить, что одно из больших препятствий к уразумению этой силы – это то, что оккультисты говорят о ней очень мало, умалчивая о многом, что могло бы пролить свет на эту силу, умалчивая об условиях ее развивающих. Причина такого умалчивания, по всей вероятности, кроется в боязни оккультистов дать в руки дурным людям такое могущественное орудие, как огонь кундалини.

Вот как об этой силе пишет в своем трактате «Как достичь познания сверхчувственных миров» доктор Рудольф Штейнер.³⁶⁷

«Когда ученик достиг высшего сознания (т. е. когда его ясновидение развилось вполне и когда он привык видеть свою сущность в своем высшем «я») – ему указывается, как пробудить так называемый огонь кундалини в органе, находящемся в области сердца.³⁶⁸ Огонь кундалини есть элемент высшей субстанции, который исходит из названного органа и переливается сияющей красой по движущимся «цветам лотоса», а также по другим каналам развитого эфирного тела;³⁶⁹ оттуда он излучается наружу в окружающий духовный мир, и делает его духовно видимым, как солнечный свет делает видимыми физические предметы, на которые падают его лучи».

«Каким образом пробуждается этот огонь кундалини в органах сердца, об этом, – говорит доктор Штейнер, – может быть речь лишь при оккультном обучении, иначе об этом не сообщается».³⁷⁰

«Ясно воспринимаемыми станут предметы и существа духовного мира для человека лишь тогда, когда он делается способным проводить огонь кундалини через свое эфирное (астральное) тело, чтобы освещать их этим огнем».

Об этом же огне кундалини мы почерпнули некоторые сведения у другого писателя по оккультизму, П. Седира. По объяснению Седира, брамины называют этим термином нервный ток, идущий, как они понимают, змееобразно по телу человека; опорой или, по-индусски, кханта, откуда, по их пониманию, начинается этот ток, это есть плексус манипурака. Означенный плексус манипурака, по Седиру, и представляет внешность кханты. Плексус же манипурака, как видно из той же книги, и есть то, что мы называем солнечным сплетением.³⁷¹

Итак, солнечное сплетение есть опора тока кундалини.

Далее из той же книги оказывается, что ток кундалини, по понятиям браминов, направляется к мозгу и закрывает собою «дыру Брамы», т. е. шишковидную железу. Ток кундалини и колеблется между этими двумя пунктами – солнечным сплетением и мозгом. По понятиям браминов, джива, т. е. жизненная сила или все то же состояние сознания,³⁷² перемещается по воле йога по направлению тока кундалини, т. е. может быть перемещено из солнечного сплетения в мозг.

Из всего вышеизложенного можно с полною вероятностью предположить, что ток кундалини, или, как его называет Штейнер, огонь кундалини – направляется по симпатической нервной системе, которая имеет своим главным органом солнечное сплетение и ветви которой достигают мозга. Так как опора тока кундалини лежит в солнечном сплетении, ближе всего сообщающимся с сердцем, то поэтому Штейнер и говорит, что огонь кундалини исходит из области сердца. Упражнения йога, говорит Седир, «заключаются в направлении кундалини, а следовательно и человеческого «меня» (сознания), потому что он его несет подобно реке, несущей лодку».³⁷³

Свами Вивекананда в своей «Философии йога» понимает движение этой силы кундалини иначе, чем описывает П. Седир. Вивекананда чувствует это движение происходящим как бы по спинному мозгу снизу вверх к головному мозгу; в этом случае его ощущение было другое, чем у йогов вообще, которые ощущают движение силы кундалини как движение спиральное, как бы охватывающее все их тело. Но при этом Свами Вивекананда говорит, «что когда огромная масса энергии кундалини, накопленная силою долгого внутреннего размышления, действует вдоль сушумны (канал позвоночного столба) и бьет по центрам – реакция получается страшная, значительно больше реакции сновидения или воображения; значительно более напряженная, чем реакция восприятия чувства. Это, говорит Вивекананда, восприятие сверхчувственное, и сознание в этом состоянии называется сверхсознательным. Когда оно достигает главного вместилища всех восприятий – мозга, весь мозг реагирует, каждая воспринимающая частица в теле тоже реагирует, и в результате получается полное торжество просветления – восприятие Сущего.³⁷⁴ По мере того как сила кундалини начинает действовать на один центр за другим, сознание раскрывается как бы слой за слоем, и йог видит вселенную как в ее тонкой, так и в грубой форме. Тогда обе причины этой вселенной, т. е. как чувственное восприятие, так и волевая реакция будут познаны в самих себе, и получится всезнание. Раз известны причины, знание результатов будет неизбежным следствием».³⁷⁵

Итак, вот какова эта сила – огонь кундалини, имеющая свое седалище (основание), судя по тому, что говорится у П. Седира и Рудольфа Штейнера, в солнечном сплетении.

Но как именно достигается овладение этой силой, мы сведений не имеем. Штейнер, как мы привели выше, прямо говорит – «об этом может быть речь лишь при оккультном обучении; иначе об этом не сообщается». Мы со своей стороны не можем не высказать, что если эта сила действительно существует и если люди знания ею заинтересуются, то, конечно, сила эта рано или поздно будет человеком извлечена из области таинственного, и это умалчивание оккультистов об этой силе в сущности приводит лишь к временной привилегии их в знании и обладании такою силою.

Впрочем, йог Свами Вивекананда как бы несколько приподымает нам уголок завесы над этой тайной. В числе неопределенных указаний на средства к пробуждению кундалини (напр., указаний на «милость достигших совершенства мудрецов» или как «результат могущественной силы и воли самого философа») – он говорит о любви к Богу и о молитве...

Но о любви к Богу и о молитве мы получим очень определенные и ясные указания от христианских подвижников, которые, благодаря главным образом молитве, достигали высшего духовного сверхсознания, не делая тайн из способов этого достижения.