Страстная седмица

С неба грядет Тот, Кто будет судить живых и мертвых, грядет Испытующий сердца и утробы, грядет – и кто в состоянии будет избежать рук Его! Грядет Сидящий на престоле Херувимов и взором Своим проникающий бездны; грядет Бог богов и Господь господствующих; грядет Начальник начальствующих и Судия судей, грядет Царь царствующих и Решитель решающих; грядет Тот, Кто обнаруживает и обличает всякое дурное и сокровенное тайное дело; грядет Тот, Кто делает известным пред лицом всех намерения, дела, слова и всякое помышление; грядет истинный и неусыпный Глаз, нелицеприятный Судия, немздоимный Испытатель, предающий огню и отсылающий в геенну всякое мерзкое деяние и постыдное удовольствие; грядет Тот, Кто любит мир, и ненавидит всякое злое слово, всякое хищение и всякий грех, и предает вечному наказанию творящих соблазны; грядет Тот, от лица Которого бежит земля, иссушается море, свивается подобно свитку небо, ниспадают звезды, возмущается воздух, меркнет солнце, луна не даёт света своего, Силы Небесные колеблются, трепещут Херувимы, изумляются Серафимы, ужасаются Ангелы, страшатся Архангелы, колеблются небо и преисподняя, и все трепещет; грядет 7 от, Кто воздаст каждому по делам его, Кто обличает и предает на позор намерения и предприятия всякого дыхания; грядет Тот, Кто милует милостивых и осуждает жестоких; грядет Тот, пред Которым преклоняется всякое колено небесных, земных и преисподних; грядет Тот, престол Которого – пламень огненный и колесница Его – огонь палящий; грядет, чтобы спасти и прославить праведных, грешников же предать мучению; грядет объявить блаженными жаждущих и несчастными пресыщенных; грядет, чтобы оказать почести тем, кто предается подвигам и бодрствует в молитвах и псалмспениях, в благодарении, прощении и терпении, а беспечных и нерадивых предать мучениям и наказаниям; грядет страшный и неумолимый к грешникам, которых удалит от Себя с великою угрозою, и кроткий, снисходительный и нежный по отношению к праведным (40,983).

Если бы ты насказал и тысячи геенн, то не скажешь ничего равного тому мучению, которое будет терпеть душа тогда, когда потрясется вся вселенная и прозвучат трубы; когда будут предходить Ангелы первого чина, потом второго, затем третьего, после того бесчисленные сонмы сойдут на землю, потом Херувимы, которые также многочисленны и бесконечны, далее Серафимы. Когда, наконец, придет Сам (Христос) в той неизреченной славе, когда пришедшие вперед будут выводить поспешно избранных на середину, когда потом Павел и все прославившиеся подобно ему пред лицом всего Небесного воинства будут увенчаны от Царя, провозглашены и почтены (42,336).

Владыка и Бог всяческих, Господь наш Иисус Христос, имеет восприять тогда сиянием Божества, блистанием Владычним закроется это чувственное солнце, так что его совсем не будет видно, померкнут звезды, и все видимое свиется как свиток, то есть отстранится, давая место Творцу Своему. И будет один Он – и день вместе и Бог, и Тот, Кто теперь для всех невидим и живет во свете неприступном, тогда для всех явится таким, каков есть во славе Своей, и все исполнит светом Своим и станет для святых Своих днем невечерним и нескончаемым, преисполненным непрестающей радости, а для грешников, подобных мне, пребудет совершенно неприступным и незримым. Так как они, когда жили в настоящей жизни, не потщились очиститься, чтобы узреть свет славы Господа и Его Самого приять внутрь себя, то и в Будущем Веке по всей справедливости Он будет неприступен и незрим (58,34).

Которые соделались чадами света и сынами будущего дня и могут всегда, как во дни, ходить благообразно, для тех никогда не придет День Господень, потому что они всегда с Ним и в Нем находятся. Ибо День Господень явится не для тех, которые уже осияваются Божественным Светом, но он внезапно откроется для тех, которые находятся во тьме страстей, живут в мире по-мирски и любят блага мира сего: для них явится он вдруг внезапно и покажется им страшным, как огонь нестерпимый и невыносимый (58,37).

Тогда все небо откроется, отворятся врата небесного свода, снизойдет Единородный Сын Божий в сопровождении не двадцати или ста человек, но в сопровождении тысяч и тем Ангелов, Архангелов, Херувимов, Серафимов и прочих Сил, все исполнится ужаса и трепета, земля рассядется и сколько ни было на свете людей – от Адама и до того дня – все восстанут из земли – все будут восхищены, а Христос явится в такой славе, что и луна, и солнце, и всякий свет скроется при этом блеске. Какое слово изобразит то блаженство, тот блеск и славу? (40,675).

Хотя бы и далек был день окончания всего мира, однако же помни, что собственный день исхода для каждого из нас – близок (2,313).

Не дадим места в сердцах нерадению, дабы зависть врагов не отлучила нас от Бога (31,53).

Душа каждого из нас подобна лампаде: как елей, имея делание добра, как фитиль – любовь, на котором почивает, как свет – благодать Божественного Духа. Когда же недостает сего елея, то есть доброделания, то присущая душе, как фитиль, любовь по необходимости иссякает и свет Божественной благодати… отлетает, потому что добродетель и любовь, бежа оттуда, уносят с собою и благодатные дарования. Когда же Бог отвращает лицо Свое, тогда наступает полное смятение (60,17).

Чем мудрые девы отличались от юродивых? Тем, что у них вместе с целомудрием соединялась милостыня, девство украшалось добрыми делами, они знали, что вера без дел мертва и что одной только добродетели недостаточно. Хорошо сообразивши все это, они наполнили сосуды елеем. Какие сосуды? Посредниками духовного брака они сделали бедных, снарядились в дорогу при помощи милосердия. Милостыня посевалась, а ожидаемая награда уготовлялась (39,662).

Великое же горе ленивому, который зарыл в землю серебро и лихву. Трепет объемлет душу, когда воспросят ее о сделанном ею. Взыщет она взорами на суде братьев и друзей своих, пришли ли они и помогают ли ей. Не помыслит уже о богатстве, об имении, о роскоши, о забавах. Несчастными назовет того, кто в мире сем приобретал больше потребного себе (25,267).

Суд без милосердия и огонь неугасимый ждут нас. Вспомни о сем, душа моя, позаботься избавиться от сего и возьми с собою добрые дела в дар Судии (25,301).

Суд будет происходить так, как сказал Он, когда заповедь… одновременно встретит и обличит верного и совершенно неверного, покорного и непокорного словам Владыки; того, кто был старательным, и нерадивого. И таким образом отделены будут неправедные от праведных, непокорные от совершенно послушных Христу, любящие ныне мир сей от боголюбцев, жестокосердные от благосердных, милостивые от немилостивых, и станут вместе все обнаженными от богатства, чести и власти, которыми насладились в мире, и сами себя осудят, став самосудиями дел своих, и услышат: «Отыдите, малые и великие, не покорившиеся Мне, Владыке Человеколюбцу» (56,200).

Кто же здесь добрыми делами приносит славу и честь Господу, тот сам себе сокровиществует славу и честь во время праведного воздаяния Судии (1,198).

Да не внушает тебе высокомудренный помысл ослабить со временем труды, чтобы пред дверьми исшествия не застали тебя обнаженным от добродетелей и чтобы тебе не остаться вне врат Царствия (5,51).

Должно втайне служить Господу и напоказ людям не делать, но искать только похвалы у Бога… (5,55).

Что пользы человеку во вчерашней сытости чрева, если нынче, при возродившемся голоде, не находит свойственного утешения снедями? Так и в душе не пользует вчерашнее доброе дело, если в сей день оставлено исполнение правды (6,91).

Живые отличаются от мертвых не только тем, что смотрят на солнце и дышат воздухом, но тем, что совершают что-либо доброе. Если этого не исполняют, то… ничем не лучше мертвых (42,710).

Кто пропускает случай сделать добро, тот не только лишается плода от добра, которое бы сделал, но и Бога оскорбляет. Бог посылает к нему нуждающегося, а он говорит: «Отойди – после». Это хотя говорит он человеку, но то же, что говорит Богу, пославшему его. Бог найдет другого благодетеля, а отказавший Ему небезответен (59,131).

Что для тела пища и питие, которыми поддерживается естество, то для души – иметь в виду добро и, как это есть истинный дар Божий, возводить непрестанно взор к Богу (15,358).

Пребывайте в добре или паче преуспевайте в добре, став для ленивых побуждением к приобретению того же, в чем сами преимуществуете… приимите от Владыки сугубую или даже трегубую похвалу (45,168).

Ничто столько не уподобляет нас Богу, как благотворительность (38,392).

Заметьте вы, сребролюбцы, и подумайте, что стало с предателем Иудою. Как он и денег лишился, и душу свою погубил. Таково тиранство сребролюбия. Ни деньгами не воспользовался, ни жизнью настоящею, ни жизнью будущею, но вдруг лишился всего… (38,848)…

Удивляюсь тем, кто не пренебрегает деньгами. Это признак души, исполненной крайней лености, ничем не отличающейся от мух и комаров, привязанной к земле, валяющейся в грязи, не представляющей себе ничего великого (40,78).

Власть денег вооружила руки не только против живых, но и против мертвых; со сребролюбцами нельзя примириться и при посредстве смерти, но они, разломавши гробницы, простирают злодейские руки к мертвым телам и освободившегося от жизни не освобождают от злых своих умыслов. Что бы ты ни встретил худого, в доме ли или на торжище, в судах или где бы то ни было, ты сможешь заметить, что все это возникло из сребролюбия. Это зло наполнило все кровью и убийствами, оно возжгло пламень геенны… (40,614).

Деньгами должно владеть, как подобает господам: так, чтобы властвовать над ними, а не они – над нами (43,564).

Что для беснующегося нож, то и богатство для сребролюбца или даже гораздо хуже. Беснующийся, схватив нож и наткнувшись на него, освобождается от бешенства и уже не получит другого удара. Между тем сребролюбец, ежедневно получая более тяжкие раны, не только не избавится от бешенства, но еще более усиливает его, и чем более получает ран, тем более доставляет себе поводов к получению новых, еще более тяжких ударов (43,594).

Кто любит деньги, тот не только не станет любить врагов (по Господней заповеди), но будет ненавидеть и друзей. Такой человек ни родства не знает, ни дружбы не помнит, ни возраста не щадит, ни друга ни одного не имеет. Он ко всем относится враждебно, и прежде всего к самому себе, не только потому, что губит свою душу, но и потому, что изнуряет себя бесчисленными заботами (43,597).

Если воздействует на тебя яд сребролюбия, этот корень всем злым (1Тим. 6,10), и тебя, обратив все чувства, приводит в такое неистовство, что вдаешься в идолослужение, то твердо отвечай ему благопреданным словом: «Господу Богу моему поклонюсь и Тому единому послужу» (Мф. 4,10), и действие яда кончится, а ты вполне отрезвишься (47,244).

Если бы возможно было и по смерти брать с собою деньги, то хотя и в этом случае не имели бы они цены… но, по крайней мере, оказались бы чем-то таким, что могло бы принести тебе некоторую тень утешения. Если же это невозможно, но есть возможность обменять их, расточив на милостыню… то лучше по произволению соделаться блаженным, нежели по необходимости унаследовать плач (47,308).

Сребролюбие может начинаться под видом раздаяния милостыни, а оканчиваться ненавистью к бедным (54,132).

Не говори, что собираешь деньги ради нуждающихся, ибо и две лепты вдовицы купили Царство Небесное (54,131).

Вера и удаление от мира есть смерть сребролюбия (54,210).

Тот, кто вожделевает денег, осуждается как сребролюбец, хотя бы ничего совершенно не имел (58,235).

Страсти, сребролюбием порождаемые, трудно победимыми делают неверие в Божественное Промышление. Не верующий в Промышление сие на богатство опирается надеждою своею. Такой хотя слышит слова Господа, что удобее есть велбуду сквозе иглине уши пройти, неже богату в Царствие Божие внити (Мф. 19,24), но ни во что вменяя Царствие, и притом Царствие Небесное и вечное, вожделевает земного и текущего богатства, которое и когда не имеется в руках вожделевающих его, самым тем, что вожделевается, величайший приносит вред. Ибо хотящий богатитися впадают в искушения и сети диавольские, как говорит апостол Павел (1Тим. 6,9). Эта несчастная страсть не от бедноты, а скорее (чувство бедности) от нее, сама же она от безумия, по которому весьма праведно от общего Владыки всяческих – Христа получил имя и оный, разоряющий житницы свои и большие созидающий (Лк. 12,18). Ибо как не безумен тот, кто ради вещей, никакой существенной пользы принести не могущих (яко не от избытка кому живот его есть (Лк. 12,15)), таких вещей ради предает наиполезнейшее (вечные блага)? (65,288).

Никто не согрешит, если сребролюбцев назовет гробами (38,816).

Если возлюбишь сребролюбие, пойдешь отселе ни с чем (22,156).

Пусть же не воспламеняется и не овладевает тобою сребролюбие, но пусть поджигается и истребляется эта безумная страсть духовным огнем, пусть отсекается мечом Духа. Это будет добрая жертва… жертва прекрасная, которая приносится на земле, но тотчас принимается на Небе (43,106).

Святой Андрей, Христа ради юродивый, был однажды на торжище в Царьграде и встретил там инока, вокруг шеи которого обвился страшный змей. Инок этот был весьма добродетельный, но, к несчастью, скуп и сребролюбив. Многие, зная его как добродетельного, давали ему деньги для раздаяния бедным, а он копил золото у себя. Также святой Андрей увидел, что над головой этого инока были начертаны по воздуху слова: «Змий сребролюбия – корень всякому беззаконию». За спиной же инока спорил Ангел с демоном о душе несчастного. Спор их был решен голосом свыше, обращенным к Ангелу: «Ты не имеешь части в нем, ибо только милостивые получат от Меня прощение и наследуют Обители Небесные». Ангел тотчас оставил инока. Святой Андрей наедине обличил инока и показал ему диавола, который, боясь святого, не смел приблизиться и свирепо смотрел на инока. Пораженный этим видением, инок раскаялся и с того времени с помощью Божиею отстал от страсти и сделался щедрым, благодаря Бога за Его Промышление о нем (76,238).

Бог Слово, священно совершив в Себе Самом наше восстановление, Сам Себя потом принес за нас в Жертву через Крест и смерть, и всегда дает жрему быти Пречистому Телу Своему, и каждодневно предлагает его нам в душепитательную обильную Трапезу, чтобы, вкушая его и пия Пречистую Кровь Его, в чувстве души соделывались мы чрез сие Причащение лучшими, нежели каковы есмы, срастворяясь с ними, претворяясь из худшего в лучшее и едино соделываясь с сугубым Словом сугубо – и телом, и душою разумною, яко с Воплощенным Богом и нам по плоти единосущным; так что мы не свои, но Того есмы, Кто едино сотворил нас с Собою через бессмертную Трапезу и тем нас соделал по Домостроительству, что есть Сам Он по естеству. Если, испытаны быв в трудах добродетелей и предочищены слезами, приступая, вкушаем от Хлеба сего и от Чаши сей пием, то сугубое Слово, с двумя естествами нашими в кротости нашей срастворяясь, всецело претворяет нас в Себя Самого, яко воплощенное и нам по человечеству единосущное, и всех боготворит и Себе, яко сообразных с Ним, усвояет яко Бог и Отцу единосущный. Если же приступаем, будучи срастворены с веществом страстей и осквернены скверною греховною, то Оно, приближаясь к нам, естественным Ему грехоистребительным огнем пожигает и попаляет нас всех и жизненность нашу подсекает не благоволением благости Своей, а отвращением к нечувствию нашему, будучи к тому понуждаемо (65,141).

Причащаться Господа в Таинстве Тела и Крови можно только в определенные времена, кто как может и как усердствует, не более, однако ж, одного раза в день. Внутренне же, в духе, причащения Ему можем сподобляться каждый час и каждое мгновение, то есть пребывать, по благодати Его, в непрестанном общении с Ним и, когда благоволит Он, сердцем ощущать сие общение. Причастившись Тела и Крови Господа, Его Самого, по обетованию Его, приемлем, и Он вселяется в нас со всеми благодатями Своими, давая и сердцу, к тому готовому, ощущать сие. Истинные причастники всегда бывают вслед за причастием в осязательно-благодатном состоянии. Сердце вкушает тогда Господа духовно. Но как мы и телом стеснены и внешними делами и отношениями окружены, в коих по долгу должны принимать участие, то духовное вкушение Господа, по раздвоению нашего внимания и чувства, день ото дня ослабляется, заслоняется и скрывается. Скрывается ощущение вкушения Господа, но общение с Господом не пресекается, если, к несчастью, не произойдет какой грех, расстраивающий благодатное состояние. Со сладостью вкушения Господа ничто сравниться не может; почему ревнители, ощутив оскудение ее, спешат восстановить его в силе и, когда восставят, чувствуют, что как бы снова вкушают Господа, – это и есть причащение Господа духовное. Оно имеет таким образом место между одним и другим причащением Его в Тайнах Святых. Но оно может быть и непрерывно – в том, кто всегда блюдет сердце свое чистым и непрерывным имеет внимание свое и чувство ко Господу. При всем том, однако ж, оно есть дар благодати, даруемой труженикам на пути Господнем, усердным и к себе безжалостным. Но и то, когда кто по временам вкушает Господа в духе, есть дар благодати. От нас только – жаждание сего дара, и алкание, и усердное взыскание. Есть, впрочем, дела, открывающие ему путь и споспешествующие принятию его, хотя он всегда приходит как бы невзначай. Дела сии суть: чистые, с детским воплем из сердца, молитва и особые акты самоотвержения в ряду добродетелей. Когда нет на душе греха, когда нетерпимы бывают мысли и чувства греховные, то есть когда душа чиста и к Богу вопиет, то что может воспрепятствовать Господу присущему дать душе Себя вкусить, а душе ощутить сие вкушение? Так и бывает, если только Господь не видит, что для блага души нужно несколько продлить алчбу Его и жажду неудовлетворенною. Между актами самоотвержения паче всего сильно в сем отношении смиренное послушание и повержение себя под ноги всех; обножение себя от стяжаний, благодушное перенесение напраслин, все в духе полного предания себя в волю Божию. Такие деяния наипаче уподобляют действующего Господу, и Господь присущий дает Себя вкусить душе его. И всех заповедей Божиих усердное и чистое исполнение имеет плодом своим вселение Господа в сердце со Отцом и Святым Духом (Ин. 14,23). Духовное Господа причащение не должно смешивать с мысленным воспоминанием о Причащении Его в Таинстве Тела и Крови, хотя бы это сопровождалось сильными какими ощущениями духовными и жаждущими порывами к действительному Причастию Его в Тайнах Святых. Не должно также смешивать и того, что дается присущим в храме при совершении Таинства Евхаристии. Они сподобляются освящения Божия и Божия благоволения как участвующие в принесении Бескровной Жертвы верою, сокрушением и готовностью жертвовать собою во славу Божию и по мере сих расположений; но это не то, что Причастие, хотя оно тут же может совершиться (59,226).

Горе недостойно причащающемуся, потому что, причащаясь после срамных дел, не очищенных покаянием и епитимиею, он все больше и больше подпадает власти диавола и наконец и совсем им завладевается. И Бог совершенно оставляет такого за его срамность и нечитоту, и особенно за его бесстыдство и дерзость, как пишет Святое Евангелие об Иуде, что как только причастился он поданного ему Христом Господом сей Божественной вечери, тотчас по хлебе тогда вниде вонь сатана (Ин. 13,27). Горе священнику, причащающему его, что удостаивает Причастия недостойного и преподает Пречистое Тело и Честную Кровь Христа Спасителя тому, кто недостоин даже переступить порог храма Божия, с кем запрещается вместе вкушать и простую пищу всякому христианину. Преподающий такому Тайны, праведно подлежит осуждению и за то, что чрез это он человека грешащего, по уклонении от правого помысла и по легкомысленной небрежности, делает совершенным врагом Богу. Священник не должен преподать такому Святые Тайны, но должно подвигнуть его на покаяние словами кроткими и умилительными, помянув ему о тех страшных муках адских, которые непременно имеют испытать грешники; должен вразумить его и поруководить, как слепого, и попечалиться о нем, как бы о вышедшем из ума и страждущем от искушения и насилия диавольского, и помолиться Господу, да отверзет слух души его и поможет ему хоть немного прийти в чувство и познать нечестие свое и опять через покаяние возвратиться в среду верных, потому что такой есть неверный нечестивец (57,280).

Преподобный Макарий Александрийский рассказывал о бывшем ему страшном видении: братия приступала к принятию Святых Тайн. Лишь только иные простирали руки, тотчас эфиопы, как бы опережая священника, клали на руки им горящие уголья, а Тело Христово, преподаваемое священником, возносили обратно к алтарю. Напротив, когда к Причастию приходили более достойные, злые духи отступали и Ангел Господень вместе со священником участвовал в преподании Святых Тайн (72,105).

Погиб бы род человеческий, если бы Владыка и Спаситель всех, Сын Божий, не пришел положить конец смерти (98,202).

Господь, после того как доказал Божество Свое делами, приносит Жертву за всех, вместо всех предавая на смерть храм Свой (тело)… чтобы всех соделать свободными от ответственности за древнее преступление; в Себе же, в нетленном Своем теле, явил начаток Общего Воскресения, доказал, что Он выше и смерти… Итак, тело, поскольку имело оно общую со всеми телами сущность и было телом человеческим, хотя по необычному чуду образовалось из единыя Девы… однако же, будучи смертным, по закону подобных тел подвергалось смерти. По причине же снисхождения в него Слова, не потерпело свойственного телесной природе тления…. И чудным образом в одном и том же совершилось и то и другое: и смерть всех приведена в исполнение в Господнем теле, и уничтожены Им смерть и тление ради присущего в нем Слова (98,216).

Рекший Своему Отцу: «Отче, в руце Твои предаю дух Мой» (Лк. 23,46), «область имам паки прияти» (Ин. 10,18), презрев стыд между людьми (поскольку был Господом Славы), как бы сокрыв искру жизни в естестве тела, в домостроительстве смерти опять возжег и воспламенил силою собственного Божества… (19,32).

Бог Слово потерпел поругание людей, чтобы мы наследовали бессмертие (98,260).

Для того, думаю, продается Господь Иудою, чтобы продажею своею купить проданных под грех (15,99).

Господь пришел взять на Себя скорби и тяготы, тебе же дать покой Свой, а ты не хочешь понести трудов и пострадать, чтобы через это могли исцелиться твои язвы (30,206).

Чтобы воздать за одно заушение Спасителя, то если бы тысячи лет жили мы на земле, ничем не могли бы вознаградить за сию милость (22,316).

Если кто внезапно слышит о смерти сродника, возлюбленного своего, лежащим видит пред очами своими мертвым, то изменяется в лице и омрачается светлость взора его. Так и ясное солнце, с небесной высоты увидев поругание Владыки на Древе Крестном, изменилось в лице, удержало лучи своей светлости, не потерпело взирать на поругание Владыки, облеклось печалью и тьмою. Так же и Дух Святой, сущий во Отце, узрев возлюбленного Сына на Древе Крестном, сверху донизу разодрав завесу, это украшение храма, немедленно удалился в виде голубя. Все твари были в страхе и трепете, когда страдал Спаситель, Небесный Царь (24,220).

Ради меня вознесло Тебя, Господи, древо на Голгофе: смерть Твоя да будет для меня крыльями, чтобы воспарить ко Отцу Твоему (25,186).

Чтобы приобрести мне жизнь, Ты пронзен гвоздями; чтобы искупить меня, увенчан Ты тернием. Ты обрел меня, спаси же, чтобы не погиб (25,190).

Десница Твоя прободена гвоздями за то, что я простер ее к запрещенному плоду (25,193).

За меня, Господи, восприял Ты язвы и по благоволению ко мне заключился во гробе! Будь и теперь милостив ко мне, Господи, и избавь от суда (25,193).

Ты, Господи, соделался за нас Жертвою, чтобы кровию Своею загладить вины наши. Ты соделался ради нас Священником, чтобы кроплением Своей крови очистить нас (25,340).

Господь сделался защитником Истины и пришел и молчал пред Пилатом, потому что Истина подверглась насилию (29,298).

За то, что возвеселил Господь иудеев сладким Своим вином, они подали Ему уксус… (29,306).

Завеса разодралась, чтобы открылось, что Господь отнял Царство от иудеев и отдал народу, который приносит плоды (29,319).

Если кто-либо из неверных скажет тебе: почему распят Христос? То скажи: чтобы распять диавола (33,896).

Во Христе, в Его Жертве мы имеем спасение, и все, что было до Его Пришествия, мы познаем как предуготовление к этому Пришествию… (39,927).

Смерть Господа спасла погибавшую вселенную, эта смерть соединила небо с землею, эта смерть разрушила власть диавола, соделала людей Ангелами Божиими… (42,764).

Когда солнце отвратило зрак свой, земля потряслась, все пришли в ужас; тогда показало это, что Распятый на Кресте Христос есть Бог, а вся тварь – рабы Его, страхом своим свидетельствующие о присутствии Владыки (98,215).

Крест Христов стал для нас причиною бесчисленных благ: он освободил нас от заблуждения, он просветил сидящих во мраке, он примирил с Богом, он сделал друзьями отчужденных… (33,443).

Крест – всемогущая сила, невещественное врачевство, непостыдная слава (33,881).

Крест – надежда христиан, крест – восстание мертвых, крест – путеводитель слепых, крест – надежда потерявших надежду, крест – путь заблудившихся, крест – мститель за обижаемых, крест – утешение бедных, крест – удило для богатых, крест – низложение горделивых, крест – покаяние распутных, крест – трофей против демонов, крест – победа над диаволом, крест – учитель детей, крест – изобилие для недостаточных, крест – кормчий плавающих, крест – гавань обуреваемых, крест – стена для тех, на кого нападают неприятели, крест – отец сирот, крест – защитник вдов, крест – судия неправедных, крест – столп праведных, крест – успокоение страждущих, крест – страж детей, крест – глава мужей, крест – венец старцев, крест – свет сидящим во тьме, крест – великолепие царей, крест – человеколюбие варваров, крест – свобода рабов, крест – мудрость необразованных, крест – закон беззаконных, крест – проповедь пророков, крест – возвещение апостолов, крест – похвала мучеников, крест – подвижничество монахов, крест – целомудрие дев, крест – радость иереев, крест – основание Церкви, крест – безопасность вселенной, крест – низложение идольских храмов, крест – ниспровержение языческих алтарей, крест – соблазн иудеев, крест – погибель нечестивых, крест – сила бессильных, крест – врач болящих, крест – очищение прокаженных, крест – укрепление расслабленных, крест – хлеб алчущих, крест – источник жаждущих, крест – одежда нагих… (33,890).

Благодаря кресту демоны уже не страшны, но презренны и смерть не есть смерть… (34,913).

В чем же состоит похвала о кресте? В том, что Христос ради меня принял зрак раба и ради меня потерпел страдания; ради меня, бывшего рабом, врагом и неблагодарным; и так возлюбил меня, что предал и Себя на смерть. Что еще можно найти равное этому? (41,813).

Едва праведники увидели свет во аде, как с радостью пошли во сретение Сыну Милосердного. Все забыли болезни свои и страдания, какие терпели они, когда видели Господа своего распятым. По щедротам Своим дал Он жизнь нам и нас, смертных, присоединил к Ангелам. Нас, человеков, уловила в свои сети смерть: Он пришел по Благости Своей и избавил нас. Хвала Тебе, Господь Ангелов! Явление Твое возвеселило сетовавших во аде (25,294).

Когда слышишь, что Христос, сошедший во ад, избавил содержавшиеся там души, не почитай сего далеким и от того, что совершается ныне (30,442).

Христово Воскресение соделалось жизнью и врачевством от страстей для верующих в Него, дабы они жили в Боге и приносили плод правды (31,142).

Все горние и дольние поклоняются Тебе, Спаситель наш, потому что Воскресением Своим избавил Ты нас от рабства греху (25,524).

Тело у нас тленно, а душа нетленна. Как бы нам и ее не подвергнуть тлению? Грех сделал это возможным (42,217).

Что грех обращается во славу диаволу, внушающему его нам, уразумей из подобия: два военачальника вступают в сражение: когда побеждает одно войско, предводитель его приобретает славу, а когда одерживает верх противное войско, вся честь принадлежит полководцу сего войска. Так в добрых делах твоих прославляется Господь, а в противных – противник… Ибо когда ум борется со страстью и своим усилием и внимательностью одерживает верх, тогда торжествует он над страстью и успехом своим как бы увенчивает Самого Бога, а когда, ослабев, поддается сластолюбию, тогда, сделавшись рабом и пленником грехов, доставляет врагу случай к похвальбе, превозношению и высокомерию (1,201).

Благость, премудрость, справедливость, могущество, недоступность тлению – все открывается в понятии Божия Домостроительства о нас. Благость постигается в произволении спасти погибшего. Премудрость и справедливость показаны в способе нашего спасения. А могущество видно в том, что Бог стал в подобии человеческом, в уничиженном виде нашего естества и смерти подал о Себе надежду, будто бы она в силах, по подобию людей, овладеть и Им; но, быв в ее власти, совершил то, что свойственно Ему по Божеству: свойство же Света – уничтожение тьмы, а Жизни – истребление смерти (17,65).

Для чего же пришел Господь? Для того, чтобы, извлекши тебя из пучин грехов, возвести на гору, если ты для восхождения воспользуешься царскою колесницею, то есть добродетельным образом жизни. Ибо нельзя войти на оную гору, если не будут сопутствовать тебе добродетели; для сего ты должен быть неповинен рукама, не осквернен никаким лукавым делом, чист сердцем, не обращаться душою своею ни к чему суетному и не измышлять против ближнего никакого коварства. Награда за это восхождение есть благословение. Господь дарует таковому назначенную Им милость (Пс. 14) (21,94).

В деле спасения нашего участвует и благодать Божия, и свободное произволение наше, и человек, хотя и может иногда сам собою желать добродетели, но, чтобы исполнить желания свои, всегда нуждается в помощи Божией, подобно как для больного недостаточно одного желания быть здоровым, нужно, чтобы Податель жизни – Бог дал силы для здоровья (50,408).

Многоразличная Премудрость с многоразличным и неисследимым благоволением устрояет спасение людей и каждому сообщает Свою благодать по мере его приемлемости, так что даже самые чудодейственные исцеления производит не по однообразному величию Своего могущества, но по мере веры врачуемых (50,416).

Спаситель наш Иисус Христос, уча истине, проложил нам путь, ведущий к Нему, сказав: сердце ваше да не будет на земле (25,520).

Всею крепостью своей бойся Бога и Он умудрит тебя, как должно тебе спастись (24,85).

Мы, прежде оставленные, ныне восприняты и спасены страданиями бесстрастного Христа (45,311).

С правым исповеданием догматов соединим и праведность жизни и дел, чтобы нам не наполовину совершать свое спасение (32,602).

Спасение происходит из благодати, не думай, что оно совершается намеренно и безразлично. Но как из благодати? Если кто делает что-либо достойное благодати (37,160).

Недостаточно для спасения не ходить по плоти, но должно ходить по духу, потому что для нашего спасения нужно не только уклоняться от зла, но и делать добро. А это будет, если мы душу предадим духу, а плоть убедим познавать свое положение. Таким образом мы и ее духовною сделаем, равно как если станем предаваться беспечности, сделаем и душу плотскою (40,647).

Прежде всего убоимся греха, так как от него мучение, от него геенна, от него всякое зло. И не только убоимся, но и будем убегать его и стараться всегда благоугождать Богу. В этом и состоит Царствие, в этом – жизнь, в этом – тысячи благ. Таким образом, мы еще и в этой жизни приобщимся Царствия Небесного и будущих благ (41,578).