О том, что монашескую одежду нужно подтверждать достойной жизнью, а кто живет не по одежде, тот не монах; и что старцем становятся не годами, а жизнью по Богу

А. Из жития святой Синклитикии

Блаженная Синклитикия говорила, что нужно лечить душу не только внешне, но и украсить ее со всех сторон и особенно не забыть об очищении ее внутренних глубин. Мы остригли волосы? Вместе с ними избавились и от язв в мысленной главе, то есть в душе. Наши волосы означают мирскую жизнь с ее почестями, славой, погоней за деньгами, блестящими нарядами, расслабляющими ваннами, изысканными яствами и прочими роскошествами и наслаждениями мира. От всего этого мы решили избавиться стрижкой волос.

И пусть в нас не останется ничего из этого, чтобы не давать повода и никого не вводить в грех. Пока страсти-паразиты скрывались под покровом мирских вещей, никто их не замечал, теперь же они видны всем. И каждой монахине и монаху заметны даже малейшие прегрешения. Как в чистом доме легко обнаружить любую забравшуюся букашку, даже самую мелкую, так и в нас: даже самое ничтожное прегрешение сразу становится известно всем. У мирян же, как в грязных пещерах, водятся крупные ядовитые гады – только они прячутся под вещами.

Поэтому мы должны очищать храмины наших душ и (все время) проверять, не проник ли какой-нибудь душевредный паразит в ее самые потаенные уголки, и потому будем окуривать наши сердца священным фимиамом молитвы. Как едкие запахи лекарств отпугивают ядовитых паразитов, так и молитва и пост изгоняют нечистый помысел. Мы обрекли себя на изгнание, то есть вышли за пределы тленного мира. А раз уж мы отреклись от всего, то стоит ли возвращаться назад? Там мы были в славе, здесь – в поношении. Там у нас было изобилие, здесь даже хлеба не хватает. В миру преступников сажают в тюрьму против их желания. Мы же за свои грехи по собственному желанию сами себя заточили в неволю, чтобы наше свободное произволение в будущем избавило нас от наказания.

Б. Из Патерика

Старца спросили, каким должен быть монах? Тот ответил: «По мне, он должен быть с Ним один на Один и созерцать только Бога».

Его снова спросили, а что должен делать монах. Он ответил: «Всегда работать добру и воздерживаться от всякого зла».

Он же сказал, что для монаха позор, если он от своих пошел на чужбину ради Бога, а потом попал в ад.

В. Из святого Ефрема

Монахом делает не постриг, не облачение, но устремленность к небу и жизнь о Господе. Только по этому и узнается монах. Равно как и мирянин виден не по прическе или одежде, а по дурной жизни и ненасытной жажде мирского и вещественного. У таких людей и душа мерзкая. Если ты отрекся от мира, усердствуй в своем деле, чтобы обрести искомую жемчужину. После отречения от мира некоторые приняли монашество. Одни – после военной службы, другие, – растратив свое богатство. Хуже всех пришлось тем, кто под тяжестью своеволия пал, ибо нет ничего хуже, чем слушаться собственной воли и поступать по своему разумению.

Такие люди через парадные двери удаляются из тленной жизни, а потом возвращаются через окно. Так и сыны Израиля: вырвались из железной печи, то есть из Египта, прошли невредимо через Чермное море, насладились такими щедрыми и великими дарами от Бога и после этого стали поступать по собственной воле и уже на берегу потерпели катастрофу. Из такого великого множества изчисленных – из шести десятков тысяч – в землю обетованную вошли только двое: Халев и Иисус Навин, те, кто не ослушались слова Господа и свято хранили волю Всевышнего. Как невозможно просто купить грамотность или ремесло за деньги, так и нельзя стать монахом без усердия и постоянного терпения.

Поэтому будь начеку, брат, как добрый воин, и не пренебрегай данным тебе даром. Иначе потом будешь наказан вдвойне: за то, что опозорил людей – своих кровных родителей и за то, что не угодил Богу. Подвизайся, чтобы люди, глядя на тебя, прославляли Бога за твою благую жизнь. В Писании сказано: Боящиеся Тебя увидят меня – и возрадуются (Пс. 118:74). И еще: Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения (Пс. 118:165). Ведь если ты оставил мир, своих кровных родных, близких, друзей, отчизну, богатства ради Господа, то какая тебе от этого польза, когда, придя сюда спасаться, ты занимаешься совершенно иным? Ты грешишь против Бога и имя монаха носишь напрасно. Твои прежние знакомые хвалят тебя: «Блажен такой-то. Он возненавидел этот мир, его славу и ложь и больше не думает ни о чем земном. Отрекся от мира и стал монахом». А на деле ты живешь совсем не по-монашески.

Подумайте, какой стыд охватит нас, если миряне, прославляющие ныне монахов, раньше нас войдут в Царство Небесное. Если те, кто сейчас кланяются нам и просят: «Рабы Христовы, помолитесь о нас», обретут избавление, а мы за наши грехи окажемся в большой беде. Ведь нас будут судить не одинаковой мерой с ними. Ибо, как сказал Господь: От всякого, кому дано много, много и потребуется. И кто знал волю господина своего и не делал по воле его, бит будет много (Лк. 12:47–48).

Поэтому прошу тебя, возлюбленный, будь бдителен, пока еще есть время у нас. Поприще для состязаний еще открыто для всех, и Учредитель соревнований говорит через апостола: Бегите, чтобы получить (награду). Все подвижники воздерживаются от тленного (См.: 1Кор. 9:24–25). И еще: Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику. Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться (2Тим. 2:4–5). Брат, знай: кто хочет стать монахом, но не выносит брань, презрение и обиду, не может стать монахом.

Возлюбленный брат, если ты, отрекшись от мирской жизни, стал монахом, не ослабляй бдительности, ибо у врага козней много. Как бы он не нашел в тебе лазейки для себя, по твоей невнимательности, и не совратил тебя с прямого пути и не стал внушать: «Вот, ты отлучил себя от людей, сидишь в келье, а зачем? А разве дикие звери не сидят в своих норах?» Но ты запрети ему и скажи: «Господь да покарает тебя, дьявол, за то, что человека, который сотворен по Его образу и подобию, ты сравнил с неразумными животными, и за то, что ты, враг истины и ненавистник нашего рода, извращаешь прямые пути Господни! Слушай же, исчадие ада, чем монах отличается от мирянина. Желающий стать монахом, сначала отрекается от мира, затем от своей воли, а потом берет свой крест и идет за Спасителем нашим Христом. Он не спорит, не проклинает, не клянется, не нарушает клятвы и не исследует лживые мысли в болтливых рассуждениях. Он сдержан и не расточителен, дружит с теми, кто, подобно ему, работают Богу. У него нет врагов среди людей – один лишь ты, диавол. Монах никого не стесняет и никому не делает зла. Более того, если его обижают, он переносит это с благодарностью и не помнит зла. Он не сходит с ума по накопленному богатству, потому что сам раздал все, что у него было, и добровольно избрал нищету и ею одной хвалится и гордится. Он не торгует, не заботится о доме или как понравиться женщинам, не хлопочет, как устроить своих сыновей или дочь выдать замуж. Он не погряз в (житейских) заботах, но занят лишь своим спасением.

Монах не ищет славы у людей, не превозносится, но, напротив, смиренномудрствует. Он добр и кроток со всеми, поет псалмы и не унывает. Вместо флейт, тимпанов и музыки, у него псалмопение и молитва. Вместо смеха, он плачет и скорбит в сокровенных тайниках своей души, умоляя простить ему грехи. И молится он не только за себя, но и за весь мир. Образцом ему и примером служат не бесплодные учения, а святые мужи. Он простирает руки не к игральным костям, разоряющим дом и души игроков, но к богоугодному труду и чтению Священного Писания. Он постоянно думает о грядущем Суде и обетовании Спасителя, и память об этом вдохновляет его и прогоняет скуку и лень. А придет телесная болезнь, он радуется, что близок его венец.

Монах борется со всякими телесными наслаждениями, потому что помнит, как горьки вечные муки, ожидающие сладострастников. Когда его бранят, он благословляет; проклинают – утешает; на него клевещут – молчит; мучают – он терпит, памятуя о страданиях Спасителя. Такова и даже еще выше вершина подвига настоящего монаха. И после всего этого как же ты, враг всего доброго и человеческого, еще смеешь сравнивать монашескую жизнь с мирской? Сгинь от меня, лукавый! Так повелевает тебе Господь через меня, грешного. А я обращусь к изучению заповедей Бога моего». Так, возлюбленный, противостань тому, кто нашептывает тебе, и Божией благодатью он сгинет от тебя.

Г. Из аввы Исаии

Горе нам, ибо христолюбивые люди кланяются нам и чтят нас, погрязших в телесной нечистоте. Мы гробы повапленные, смердящие грехом и смертью. Горе нам, ибо мы, настолько неразумны и невежественны, что любим и стремимся к славе святых, но не к их подвигам! Мы постоянно оскверняем свои души нечистыми помыслами, а еще хотим удостоиться славы и почестей святых.

Д. Из аввы Марка

Знай, брат, если с благоразумным смирением и уничижением полностью не предать себя кресту и не отдть себя на растерзание, презрение, издевательства, глумление, насмешки, если все это не претерпеть с радостью ради Господа и не отказаться от всего человеческого: славы, почестей, похвал, услаждения яствами, питьем и одеждой, то истинным монахом стать невозможно.

Раз уж нас ожидает такая борьба, подвиги и венцы, то до каких пор мы будем обманывать себя притворным благочестием и лицемерно работать Господу, чтоб люди думали о нас одно, другое же ведал Тот, от Кого не сокрыты даже самое потаенное? Многие считают нас святыми, на деле же мы просто святоши, при том дикие. У нас одна видимость истинного благочестия, однако силы его мы не стяжали пред лицом Божиим. Мы думаем утвердиться внешней человеческой праведностью, хотим нравится людям своими напускными достоинствами, ждем от них почестей и похвал, и у нас нет ни малейшего представления о жизни по совести. Многие считают нас девственниками и целомудренными, но перед Тем, кому ведомо тайное, (открыто, что) внутри мы оскверняемся, сочетаясь с блудными помыслами и грязными страстями, а наши притворные подвиги, да еще и людская лесть отбрасывают нас назад и помрачают наш ум.

Конечно же, придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения (1Кор. 4:5), нелицеприятный Судия, Который снимет верхний покров со спрятанной внутри истины, и живущих лицемерно обличит перед Церковью святых, и все небесное воинство восторжествует. И Он с превеликим позором отправит лицемеров во тьму внешнюю, как неразумных дев, которые только внешне хранили телесное девство. (Впрочем, в этом они не погрешили. У них даже было немного масла в светильниках, то есть внешне они не были лишены добродетелей и благочестия, поэтому их светильники могли бы гореть еще какое-то время). Но по своему небрежению, неведению и лени они не позаботились, чтобы очиститься от роя страстей изнутри, и действия врага растлили их разум, и они приняли внушенные им помыслы. Отсюда и такой конец: радость Жениха обошла их – брачный чертог на небесах закрылся перед ними.

Итак, обо всем нам нужно подумать, поразмыслить, взвесить и понять, какие мы на самом деле, чтобы исправиться, пока у нас еще осталось время для покаяния. И если станем совершать наши благие дела в чистоте и без всяких плотских помыслов, то небесный архиерей Христос примет наше раскаяние и не отвергнет как неугодную Ему жертву.

Е. Из Аввы Кассиана (Из наставлений преподобного Пинуфрия новоначальному монаху)

Известно ли тебе, брат, сколько времени ты ждал у ворот до сего дня, когда тебя приняли в монастырь? Так знай, для чего мы не спешили с решением о тебе. Вовсе не потому что не хотели всей нашей душой спасения твоего и тех, кто обращается ко Христу, но чтобы не принимать тебя кое-как, наспех. Мы поступили бы перед Богом несерьезно и легкомысленно и получили бы за то тяжелейшее наказание, если бы взяли тебя сразу, необдуманно, когда ты еще не научился нести тяготы и строго соблюдать обеты монашества и потом оказался бы ленивым и никчемным. Как работающим Владыке с верой уготованы в будущем честь и слава, так и ведущих монашескую жизнь легкомысленно и лениво ожидает суровая кара. Как говорится в Писании, лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить (Еккл. 5:4). И еще сказано: Проклят, кто дело Господне делает небрежно (Иер. 48:10). Вот почему тебе прежде всего следует знать, для чего нужно отречение, и если поймешь это, сможешь постичь и то, что тебе потом должно делать.

Отречение от мира – это не что иное, как обетование распятия и смерти. Знай, что с этого дня ты умер и распят для мира, а мир – для тебя, по слову апостола (Гал. 6:14). Помни и то, в чем смысл распятия. А он в том, что живешь не ты, но живет в тебе Тот, Кто был распят за тебя. По образу и примеру того, как наш Владыка был распят за нас, и мы должны строить нашу бренную жизнь. Вот и блаженный Давид в своей молитве просит от страха Божия пригвоздить его плоть (См: Пс. 118:120).

Как пригвожденное к древу тело не в состоянии двигаться, как ему хочется. Так и тот, кто хранит свой ум в страхе Божием, неподатлив для плотского вожделения. Кто пригвожден к кресту, тот не думает о настоящем, и ему не до собственных намерений. Его не мучают страсти, не терзает жажда наживы. Он не раздувается от высокомерия, не страдает любопрением, не сгорает от зависти, не скорбит от бесчестия и не думает о прежних унижениях (ведь еще немного, и он на Кресте расстанется с жизнью). Вот так и тот, кто на самом деле отрекся от мира и пригвоздил себя страху Божию, как на Кресте, в любой миг готов оставить эту жизнь, в нем затихают и гаснут всякие желания и плотские устремления.

Вот почему будь осторожен! Никогда не желай вернуть себе то, что ты оставил. Так учит и наш Владыка, никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9:62). Кто оставляет горнее и спускается к земному и тленному этого мира, тот поступает против заповеди Христа: и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего (Мф. 23:17).

Остерегайся и того, чтобы гордыня, которую ты теперь по ревности начинающего попрал своим смирением, вновь не вернулась к тебе, когда ты (наизусть) выучишь Псалтирь или что-нибудь из Писания⁶⁸. Как говорил апостол, если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником (Гал. 2:18). Но раз уж ты с самого начала дал обет смирения пред лицом Бога и ангелами, то соблюдай его до конца.

Постарайся приумножить свое терпение, проявленное тобой в самом начале, чтобы тебя взяли в монастырь. Ведь ты много дней провел у ворот обители и со слезами просил об этом. Воистину и теперь тебе следует с каждым разом укреплять свое первоначальное рвение и не отступать от него, чтобы постоянно восходить к совершенству и не сорваться обратно вниз. Блажен не тот, кто положил начало благому деланию, но тот, кто выстоит в нем до конца. Змей, пресмыкающийся по земле, все время подкарауливает нас, чтобы ужалить в пяту (Быт. 3:15). То есть он постоянно следит за нашим исходом и до последнего нашего издыхания старается низвергнуть нас. Поэтому ни благое начало, ни отречение от мира, ни рвение сами по себе не принесут спасения, если и кончина не будет такой же благой. Обет смирения Христова, который ты ныне дал Ему, исполнишь лишь, когда выдержишь его до конца.

Если же ты, следуя Писанию, пришел работать Богу, уготовь сердце свое не к покою и удовольствиям, а к искушениям и скорбям (Сир. 2:1). Ибо многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22) и тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7:14). Так что, смотри на таких немногих праведников и по их примеру строй свою жизнь, а на ленивых и легкомысленных, даже если их много, внимания не обращай, ибо, как сказано, много званных, а мало избранных (Мф. 22:14). Мало стадо, которому Отец благоволил дать Царство (Лк. 12: 32). И учти, что это немалый грех дать обет совершенства, а следовать за равнодушными и ленивыми.

Ж. Из аввы Исаака

Монах тот, кто живет вне мира сего и все время просит у Бога будущих благ. Его богатство – в утешении от молитвенного плача в церкви и в радости от веры, освящающей его до самой глубины души. Он сама скорбь и все дни своей жизни алчет и жаждет в надежде на предстоящие блага. Ибо алчущего ради Бога Всевышний окормляет Своим утешением, а того, кто сделал себя нагим ради Него, одевает в бессмертие и славу.

Всеми своими делами, видом и подвигами монах должен служить назиданием для окружающих. Он должен прежде всего презирать все тленное, тщательно придерживаться нестяжательности, совершенно пренебрегать плотью, строго и неукоснительно держать пост и целомудрие во всем. Ему следует проявлять исключительное благоразумие, пребывать в безмолвии, следить за своими чувствами и хранить их, избегать всяких ссор и гнева, говорить кратко, не помнить зла, вести себя просто, но рассудительно. Ему должно презирать настоящую жизнь и стремиться к будущей, бежать от мира, всего мирского и от гостей монастыря, не знакомиться с ними и не связывать себя дружбой или товариществом ни с кем из них, не распрашивать их и даже ничего не слушать о мире. Монах не должен любить почести и радоваться всяким приношениям, то есть подаркам, но селиться в уединенном, никому не известном месте, безпрестанно усердно молиться и постоянно созерцать истинное и блаженное отечество. От того лицо его всегда сурово и изборождено морщинами от слез, которые он проливает день и ночь.

Таковы, если сказать вкратце, монашеские добродетели. Они говорят о том, что он совершенно умер для мира и приблизился к Богу. Кто заботится о своей духовной жизни, пусть тщательно проверит, всеми ли перечисленными добродетелями он обладает. Если же окажется, что ему не хватает хотя бы одной из них, то пусть знает, что он еще не совсем достоин звания монаха. Когда же он достигнет этого, тогда и знание остального, о чем он не позаботился, будет дано ему. Тогда и другие люди, глядя на него, станут прославлять Бога. Такой монах еще до ухода из этой жизни приготовит для своей души место упокоения.

З. Из святого Максима

Писание называет материальные вещи миром, а миряне – это люди, чей ум занят такими вещами. Вот их-то и предупреждает Писание: Не любите мира, ни того, что в мире... Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего (1Ин. 2:15–16) и проч.

Монах тот, кто отвратил свой ум от материальных вещей и воздержанием, любовью, псалмопением и молитвой предался Богу.

Да не обманет тебя никто, монах! Рабы наслаждений и тщеславия не спасутся.

То, что для мирян успех, для монахов – падение, а монашеские падения – успех для мирян. Ибо успехи для мирянина – это богатство, слава, власть, наслаждение, телесное здоровье, дети и тому подобное. Если такое случится с монахом, он погиб. Монашеские же успехи – это нестяжание, поношение, немощь, воздержание, злострадание и так далее. Если такое постигнет любящего мир человека, он сочтет это великой катастрофой. В таких случаях люди порой доходят до петли (некоторые так и поступили).

Кто отрекся от земного: жены, денег и прочего – тот лишь своего внешнего человека сделал монахом, но не внутреннего. А кто отрекся от страстных помыслов, тот стал монахом и внутренне. Сделать своего внешнего человека монахом легко, только пожелай, а вот сделать своего внутреннего человека монахом требует немалой борьбы.

Найдется ли среди нашего поколения хоть один человек, полностью свободный от страстных помыслов и удостоившийся во всех отношениях чистой созерцательной молитвы? А ведь все это признаки внутреннего монашества.

Много страстей скрывается в наших душах, но проявляются они лишь при обстоятельствах, которые возбуждают эти страсти.

И. Из Патерика

Игумен Раифского монастыря авва Иоанн Киликс говорил своей братии: «Чада, как мы бежали от мира, так убежим и от плотских страстей. Ибо кто убежал от них, тот настоящий монах. Вспомните наших отцов. Какую суровую подвижническую жизнь они вели здесь. Давайте подражать им, чтобы не осквернить это место, которое они очистили от бесов и освятили. Будем знать, что это место подвигов, а не торговли, и потому постараемся жить здесь подобающе.

Знайте и то, что, если вы захотите пойти по стопам отцов и сохранить Божии заповеди, то Он ниспошлет вам Свою благодать и сохранит это место. А если вы не сохраните заповеди, то вас тут не будет. Ведь мы остались здесь, потому что соблюдаем Божии заповеди и заветы отцов, уповая, что отцы и после кончины пребывают вместе с нами и помогают нам в наших делах. Так и вы поступайте и спасетесь от всякого зла».

Один из фивейских старцев рассказывал: «Мой отец был языческим жрецом. В детстве я видел, как он входил в капище и по обычаю приносил жертву идолу. Как-то я вошел вслед за ним и увидел сатану, восседающего на престоле в окружении всего своего воинства. Тут один из бесовских князей вышел вперед и поклонился сатане, и тот, обратившись к нему, спросил:

– Откуда ты пришел?

– Я был в такой-то земле, – ответил тот, – разжег войну, пролил море крови и явился доложить тебе.

Сатана спросил:

– Сколько времени ушло на это?

– Тридцать дней, – был ответ.

– Только и всего-то ты совершил за такое время? – возмутился сатана и приказал бить его плетьми.

Другой князь вышел вперед и поклонился ему. Сатана спросил его:

– А ты где был?

– Я был на море, поднял бурю, топил корабли, погубил много людей и пришел доложить тебе.

– Сколько времени ты потратил?

– Двадцать дней.

– Почему ты так долго возился с этим? – воскликнул сатана и тоже приказал бичевать его.

Вышел третий бесовский князь и поклонился. Сатана спросил:

– А ты что сделал?

– Я был на свадьбе в таком-то городе и устроил ссору, пролил много крови, были убиты жених и невеста, и вот пришел доложить тебе.

– Сколько времени ты потратил?

– Десять дней.

Сатана повелел бичевать и его за напрасную трату времени.

Тут вышел вперед еще один князь, поклонился сатане, и гот спросил:

– А ты где был?

– Я был в пустыне, где уже сорок лет воюю с одним монахом, и этой ночью, наконец, вверг его в блуд.

Услышав это, сатана встал, облобызал князя, снял с себя корону и надел ее на княжескую голову, усадил на престол рядом с собой и воскликнул:

– Ты совершил великое дело!

Когда я увидел это, – сказал старец, – то подумал: поистине велик монашеский чин и как он страшен для демонов. И по Божиему благоволению мне посчастливилось стать монахом».

К. Из святого Ефрема

Братья, мы с превеликой гордостью считаем время жизни в монастыре, но те моменты, когда впадали в нерадение, учитывать не станем. Ибо муж удостаивается похвал совсем не за (потраченное) время, а за преуспеяние в Боге. Преуспеяние же определяется не сединами, а достижением добродетельной жизни.

Стяжи, монах, вечную жизнь, к которой ты призван, и исповедуйся благим исповеданием перед лицом множества свидетелей, т. е. перед всякой горней и земной тварью. Ибо еще немного, и Грядущий придет и не замедлит.

Кто же такой монах и с кем сравнить его? Монах подобен мужу, который, падая с высоты, увидел в воздухе веревку, ухватился за нее и повис, непрестанно вопия к Господу, потому что знает, как только он ослабеет и разожмет пальцы, то полетит вниз и разобьется досмерти.

Возлюбленные братья! Вы приняли ангельский образ – не общайтесь с дьяволом, но стремитесь к ангельской жизни, насколько хватит сил. Ибо внешний облик требует подобающей жизни и дел. Без дел же он ничто. Разве ангелы на небесах проводят жизнь в раздорах и распрях, как это бывает среди наших монахов?

Старайтесь, братья, дабы не стать нам камнем преткновения, ни соблазном для посторонних и дабы честной образ (монаха) из-за нас не хулили, а, напротив, хвалили. Иначе, чем мы оправдаемся перед Судией в страшный час испытания (Суда), если пренебрегаем своим спасением? Что еще Он должен был сделать для нас, но не сделал? Разве мы не видели Бога Слова смиренным в образе раба, чтобы и самим стать смиренными? Неужели мы не видели оплеванным Его пречистый лик? Тогда почему же нас так бесит грубость и оскорбления? Разве мы не видели, как он предал Свою святую спину бичеванию, но сами так не стали во всем послушны нашим игуменам и всем монахам? А разве мы не видели, как били по лицу Того, Кто призирает на землю, и она трясется (Пс. 103:32), и несмотря на это, мы не в состоянии без злобы перенести уничижения? Разве нам не достаточно слов, которые Он сказал: Я ничего не могу творить Сам от Себя, – и дальше: – Я не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца (Ин. 5:30), чтобы и нам раз и навсегда оставить дерзость и самоволие? Да неужели же мы не слышали, как Он говорил: Я не воспротивился и не отступил назад (Ис. 50:5). Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11:29) и еще: Сын человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20:28).

Не говорил ли он и многое другое, чтобы и мы постарались быть такими же? Ведь нельзя же добиться преуспеяния и спасения, не подражая во всем Господу. Вот почему я призываю вас, братья, избранное стадо Христово, будем начеку, пока еще есть время, и станем жить в соответствии с нашим образом, чтобы потом сподобиться ангельского достоинства.