Владимир Микушевич
Из цикла «Сонеты к пречистой деве»
* * *
На грядках розовых покров растаял снежный
И заиграл поток, неудержим, но мал,
А я на воздухе спеленутый лежал
И в ясных небесах увидел образ нежный.
К Тебе, Пречистая, Младенец безмятежный
Прильнул, хотя в Твоих объятьях угрожал
Ему безжалостный укус гвоздиных жал
И крест заоблачный, целебно неизбежный.
Откуда мог я знать, что впереди война
И непроглядный мрак нетопленного дома,
Который в страшные построен времена?
Но мне с тех пор Твоя улыбка так знакома,
Что нищета, болезнь, смертельная истома,
И вечная с Тобой погибель не страшна.
5.01.1993
* * *
Мы все еще верны разрушенным основам
Когда бросает нас, отчаявшихся, в дрожь
Многоязыкая язвительная ложь
И стелет нам ковер, предшествующий ковам.
А время думать нам велит о пустяковом
И, небожителю подсовывает нож,
Советует: «Убей того, кто с Богом схож!»
Но под Святым Твоим ютимся мы покровом.
И вверил я Тебе три наших сердца в час,
Грозящий гибелью; хотя неколебимы
Сердца; им боязно: а вдруг и в них погас
Огонь, и больше нет одежды, кроме схимы?
Но, многогрешные, мы любим и любимы
И молимся за тех, кто ненавидит нас.
19.03.1993
* * *
Как только небеса прозябнут в звездной зерни
Ты, Благодатная, взираешь на меня,
Опустошенного всемирной злобой дня,
И откликается на благовест вечерний
Душа в отчаянье, сгорая без огня,
Затеряна среди богопротивной черни,
Но подвиг на земле свершается дочерний,
О Матерь Божия, мой слабый свет храня;
Внушаешь Ты, годов не зная високосных,
Молитву обо мне, похожую на стон,
И размывается потоком тихих росных
Неистощимых слез межреберный заслон;
И незаслуженный меня спасает сон
В пересечении двух линий богоносных.
15.08.1993
* * *
Ты видишь, как идет всемирная атака
На одного из тех, кто звался «человек»,
И все равно, кто он: икс, игрек, имярек,
Сам виноват он в том, что мало Зодиака
Для заключенного в единственный отсек
Под хищным крылышком безжизненного мрака,
Но не жалеешь Ты спасительного знака,
Пречистая, для нас и милуешь калек,
Колеблющихся там, где стойки кривотолки,
Как травы сорные среди могильных плит,
Перед которыми трепещут богомолки,
Узнать не смея в них небесный монолит,
Но Богу Самому, смиренная, велит
Молитва миловать безсмертные осколки.
17.04.1994
* * *
Я на родной земле боялся с малолетства
Отштукатуренных под крематорий стен,
Где не было окон, зато благословен
Дом, избегающий бесовского соседства,
Столь неотвязного, что, кроме вскрытых вен,
Не сыщешь от него спасительного средства,
Но Ты, Пречистая, какого мне наследства
Еще сподобиться я, жертвенный овен,
Увенчанный Твоим сиянием под кровом
Родительским, когда грехи меня язвят,
Но, глядя на Тебя, твержу я: «свят, свят, свят».
И если бы, слепым похищен птицеловом,
Из мироздания был Образ Твой изъят,
Мир оказался бы невысказанным словом.
7.01.1997
* * *
Как дальнозоркого на пир подслеповатых
Меня позвали в Рим, но, глядя на закат,
Сказал один из нас, что каждый виноват
За всех; другой в ответ: «Нет в мире виноватых»;
Пусть ex cathedra рек, покаявшись, прелат,
Что, скажем, на костре грех исправлять горбатых,
Как ни роскошествуй, купюр зеленоватых
На маскировочный не хватит мне халат;
На приглашение ответив междометьем,
Питаться предпочту осиновой корой,
Когда последний час прослыл тысячелетьем;
По мне, Пречистая, пчелиный лучше рой,
Чем Рим за Римом вслед; пал Первый, пал Второй,
А Страшного суда с Тобой дождусь я в Третьем.
16.12.2000
* * *
Я жил в ползучий век, скончавшийся в безбожном
Вероучении; внушал он мне, что три –
Трюк, а не Троица, но знал я, что внутри
Нас Царство Божие, родное мне в ничтожном.
И я предпочитал бежать на пустыри,
Где доводилось мне в бурьяне придорожном
Увидеть ангелов, и в небе, невозможном
Над новостройками, сиял мне луч зари
Твоей, Пречистая, наперекор статуту,
Манящему живых и мертвых в западню,
Но не позволила Ты мне вовлечься в смуту;
Пока спасаешь Ты сто тысяч раз на дню
От гибели меня, я чаянье храню,
Что Ты меня спасешь в последнюю минуту.
31.07.2001