Вопрос 164. О наказании греха первого человека

Теперь мы исследуем наказание первого греха, под каковым заглавием наличествует два пункта:

1) о смерти, которая является общим наказанием;

2) о других частных наказаниях, упомянутых в [книге] «Бытие».

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что смерть не была наказанием греха наших прародителей. В самом деле, то, что для человека естественно, не может быть названо наказанием греха, поскольку грех не совершенствует природу, а портит её. Но смерть для человека естественна, что явствует как из того, что его тело составлено из противоположностей, так и из того, что в определение человека входит [понятие] «смертный». Следовательно, смерть не была наказанием греха прародителей.

Возражение 2. Далее, смерть и другие телесные изъяны присущи как человеку, так и другим животным, согласно сказанному [в Писании]: «Участь сынов человеческих и участь животных – участь одна; как те умирают – так умирают и эти» (Еккл. 3:19). Но смерть неразумных животных не является наказанием греха. Следовательно, не является таковой и [смерть] людей.

Возражение 3. Далее, грех наших прародителей был грехом частных индивидов, тогда как смерть поражает всю человеческую природу. Следовательно, похоже, что она не является наказанием греха наших прародителей.

Возражение 4. Далее, от прародителей одинаково происходят все люди. Поэтому если смерть является наказанием греха наших прародителей, то из этого следует, что все люди должны одинаково принимать смерть. Но это явно не так, поскольку некоторые умирают раньше и тяжелее, чем другие. Следовательно, смерть не является наказанием первого греха.

Возражение 5. Далее, как уже было сказано (I, 48, 6; I, 49, 2), зло наказания исходит от Бога. Но смерть не исходит от Бога, согласно сказанному [в Писании]: «Бог не сотворил смерти» (Прем. 1:13). Следовательно, смерть не является наказанием первого греха.

Возражение 6. Далее, дело представляется так, что наказания не могут являться заслугами, поскольку заслуга есть благо, а наказание – зло. Но смерть иногда вменяется в заслугу, как это имеет место в случае мученической смерти. Следовательно, похоже, что смерть не является наказанием.

Возражение 7. Далее, наказание, похоже, болезненно. Но смерть явно безболезненна, поскольку мёртвый человек бесчувственен, а не умерший не чувствует смерти. Следовательно, смерть не является наказанием греха.

Возражение 8. Кроме того, если бы смерть была наказанием греха, она бы сразу последовала греху. Но это не так, поскольку после грехопадения наши прародители прожили ещё немало лет (Быт. 5:3). Следовательно, похоже, что смерть не была наказанием греха.

Этому противоречат следующие слова апостола: «Одним человеком грех вошёл в мир, и грехом – смерть» (Рим. 5:12).

Отвечаю: если кто-либо лишается оказанного ему благодеяния по причине своего проступка, то наказанием за проступок является само это лишение благодеяния. Затем, нами уже было сказано (I, 95, 1; I, 97, 1) о том, что Бог облагодетельствовал человека в его первобытном состоянии тем, что пока его ум повиновался Богу, более низкие способности его души повиновались его разумному уму, а его тело – его душе. Но поскольку из-за греха ум человека отстранился от повиновения Богу, то и его низшие способности перестали полностью повиноваться его разуму, вследствие чего против разума восстало плотское пожелание, и его тело перестало полностью повиноваться душе, вследствие чего возникли смерть и другие телесные изъяны. В самом деле, жизнь и благополучие тела зависят от того, насколько тело подчинено душе, ибо способное к совершенству должно подчиняться совершенному. И точно так же, с другой стороны, смерть, болезни и все остальные изъяны тела обусловливаются недостаточностью подчинения тела душе.

Отсюда понятно, что грех наших прародителей наказан не только восстанием плотского пожелания против духа, но также и всеми телесными изъянами и смертью.

Ответ на возражение 1. О чём-либо говорят как о естественном тогда, когда оно проистекает из начал природы. Затем, сущностными началами природы являются форма и материя. Форма человека – это его разумная душа, которая сама по себе бессмертна, и потому со стороны формы смерть для человека не естественна. Материя человека – это его тело, которое составлено из противоположностей, необходимым следствием чего является его разрушаемость, и в этом отношении смерть для человека естественна. Далее, это состояние свойственно природе человеческого тела, что обусловливается естественной необходимостью, поскольку человеческому телу необходимо быть органом осязания, то есть средним между объектами осязания, а это, по словам философа, возможно только в том случае, когда оно составлено из противоположностей⁵⁷³. С другой стороны, это состояние не свойственно сообразности материи форме, поскольку с неразрушимой формой в большей степени сообразуется неразрушимая материя. Так, пилу надлежит изготовлять из железа, которое соответствует её форме и действию, поскольку его твёрдость делает её пригодной для пиления. Однако то, что она склонна ржаветь, является необходимым следствием такой вот её материи, а никак не выбора действователя, поскольку если бы это зависело от мастера, то железо, из которого он сделал пилу, никогда бы не заржавело. Но Творец человека, Бог, всемогущ, и потому при сотворении человека Он облагодетельствовал его тем, что освободил от вытекающей из его материи необходимости, какового благодеяния наши прародители лишились из-за греха. Таким образом, смерть является как естественной по причине свойственного материи состояния, так и наказанием по причине лишения божественного благодеяния, оберегающего человека от смерти.

Ответ на возражение 2. Эта схожесть человека и остальных животных связана со свойственным материи состоянием, а именно с тем, что тело составлено из противоположностей. Но она не связана с формой, поскольку душа человека бессмертна, тогда как души неразумных животных смертны.

Ответ на возражение 3. Наши прародители были сотворены Богом не только как частные индивиды, но ещё и как начала всей человеческой природы, которые должны были быть переданы ими потомству вместе с оберегающим от смерти божественным благодеянием. Поэтому из-за их греха вся человеческая природа в лице их потомства лишилась этого благодеяния, что повлекло за собою смерть.

Ответ на возражение 4. Грех порождает двоякую пагубу. Одной является назначенное судьёй наказание, и эта пагуба должна быть одинаковой для всех, кто одинаково согрешил. Другая пагуба акцидентно следует из этого наказания, как, например, то, что ослеплённый за совершенный им грех падает на дороге. Такая пагуба не адекватна греху и не принимается в расчёт человеческим судом, который не может предвидеть случайности. Так вот, адекватным наказанием первого греха было лишение божественного благодеяния, сохранявшего правоту и целостность человеческой природы. А уже из этого лишения последовали смерть и прочие невзгоды нынешней жизни. Поэтому такие наказания не должны быть одинаковыми для тех, кто одинаково разделяет первый грех. Но коль скоро Бог предвидит все будущие случайности, божественное Провидение располагает всё таким образом, чтобы эти наказания распределялись между людьми по-разному. Это никак не связано с какими-либо предшествовавшими нынешней жизни добродетелями или пороками, как утверждал Ориген⁵⁷⁴, поскольку это противоречило бы словам [апостола]: «Когда они ещё... не сделали ничего доброго или худого» (Рим. 9:11), равно как и всему тому, что было доказано нами в первой части (I, 90, 4; I, 118, 3), а именно, что душа не создаётся прежде тела. Однако человек может быть наказан за грехи родителей, поскольку ребёнок отчасти принадлежит отцу, по каковой причине родители нередко бывают наказаны в своих детях. А ещё это может являться средством, предназначенным для того, чтобы претерпевающий человек достиг духовного благополучия, например, раскаялся в своих грехах, перестал гордиться своими добродетелями, увенчался за своё терпение.

Ответ на возражение 5. Смерть можно рассматривать двояко. Во-первых, как зло человеческой природы, и в этом смысле она не исходит от Бога и является изъяном, возникшем в человеке вследствие его грехопадения. Во-вторых, как обладающую аспектом блага, а именно как являющуюся праведным наказанием, и в этом смысле она – от Бога. Поэтому Августин говорит, что Бога можно считать сотворившим смерть только в той мере, в какой она является наказанием⁵⁷⁵.

Ответ на возражение 6. Августин говорит: «Как несправедливо злые употребляют не только злое, но и доброе, так и праведные во благо употребляют не только доброе, но и злое. И выходит, что злые во зло употребляют и закон, хотя он – добро, а добрые во благо умирают, хотя смерть есть зло»⁵⁷⁶. Таким образом, коль скоро святые используют смерть во благо, их смерть вменяется им в заслугу.

Ответ на возражение 7. Смерть можно рассматривать двояко. Во-первых, как лишённость жизни, и в этом смысле смерть нельзя чувствовать, поскольку она есть лишённость жизни и чувства. Поэтому её следствием является не боль чувства, а боль утраты. Во-вторых, её можно рассматривать как означающую уничтожение, которое завершается вышеупомянутым лишением. Затем, об уничтожении, равно как и о возникновении, можно говорить двояко: во-первых, как о пределе изменения, и в этом смысле смерть появляется в тот первый момент, в который исчезает жизнь. Понимаемой так смерти тоже не сопутствует никакая чувственная боль. Во-вторых, уничтожение можно понимать как включающее предшествующее изменение, и в этом смысле о человеке говорят как об умершем тогда, когда он [только] движется к смерти, что подобно тому, как о вещи подчас говорят как о возникшей тогда, когда она [только] движется к своему возникновению, и понимаемая так смерть может сопровождаться болью.

Ответ на возражение 8. Августин говорит, что «хотя наши прародители и прожили после этого много лет, они начали умирать в тот самый день, когда услышали смертный приговор, осуждающий их на старение».

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что частные наказания наших прародителей не определены в Священном Писании надлежащим образом. Так, то, что имело бы место и безо всякого греха, не до́лжно было описывать как наказание за грех. А между тем дело представляется так, что рождение детей «в болезни» обусловлено не грехом, а расположенностью женского пола, которое таково, что жена не может безболезненно рождать потомство. И точно так же подчинение жены мужу следует из совершенства мужеского и несовершенства женского пола. А ещё произращение «терний и волчцов» свойственно природе земли, и это имело бы место и без какого-либо греха. Следовательно, всё это нельзя считать надлежащими наказаниями первого греха.

Возражение 2. Далее, то, что принадлежит достоинству человека, вряд ли может принадлежать его наказанию. Но «умножение беременностей»⁵⁷⁷ принадлежит достоинству жены. Следовательно, об этом не до́лжно говорить как о наказании жены.

Возражение 3. Далее, наказание греха наших прародителей передаётся всем, о чём мы уже говорили, когда вели речь о смерти (1). Однако не все женские беременности умножаются и далеко не все люди «в поте лица своего едят хлеб». Следовательно, то и другое не является надлежащим наказанием первого греха.

Возражение 4. Далее, рай был создан для человека. Затем, ничто в порядке вещей не должно быть бесполезным. Следовательно, похоже, что изгнание человека из рая было ненадлежащим наказанием человека.

Возражение 5. Далее, место земного рая считается таким, что в него нельзя попасть естественным образом. Следовательно, для того, чтобы человек не смог вернуться туда, вовсе не нужно было помещать на пути к нему какие-либо особые препятствия, а именно херувима и «пламенный меч, обращающийся».

Возражение 6. Далее, сразу же после своего грехопадения человек подпал под необходимость смерти, чтобы он с помощью дерева жизни не смог обрести бессмертия. Следовательно, не было смысла запрещать ему есть от дерева жизни, а между тем [в Писании] сказано: «Как бы не простёр он руки своей, и не взял также от дерева жизни... и не стал жить вечно» (Быт. 3:22).

Возражение 7. Далее, осмеяние несчастного представляется несовместимым с милостью и милосердием, которые Священное Писание усваивает Богу в высочайшей степени, согласно сказанному [в псалме]: «Милости Его – на всех делах Его»⁵⁷⁸ (Пс. 144:9). Следовательно, посредством слов: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло» (Быт. 3:22), Бог недолжным образом представлен как насмехающийся над уже низведёнными грехом в бедственное состояние прародителями.

Возражение 8. Далее, одежда нужна человеку так же, как и еда, согласно сказанному [апостолом]: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1Тим. 6:8). Поэтому подобно тому, как ещё до своего грехопадения нашим прародителям была назначена пища, точно так же им должна была быть назначена и одежда. Следовательно, неправильно говорить, что Бог сделал им одежды кожаные после их согрешения.

Возражение 9. Кроме того, зло причинённого за грех наказания должно превосходить полученную от греха выгоду, в противном случае наказание не могло бы удерживать кого-либо от греха. Затем, польза греха наших прародителей заключалась в том, что «открылись глаза у них обоих» (Быт 3:7). Но это благо превосходит зло всех тех наказаний, о которых сказано, что они последовали этому греху. Следовательно, последовавшие греху наших прародителей наказания определены ненадлежащим образом.

Этому противоречит то, что все эти наказания были назначены Богом, Который «всё расположил мерою, числом и весом» (Прем. 11:21).

Отвечаю: как было показано в предыдущем разделе, вследствие своего греха наши прародители лишились божественного благодеяния, посредством которого в них поддерживалась целостность человеческой природы, в результате чего человеческая природа подверглась ставшей её наказанием порче. Таким образом, они были наказаны двояко. Во-первых, тем, что лишились того, что приличествовало состоянию целостности, а именно места земного рая, в связи с чем [Писание] говорит, что Бог выслал их из сада Эдемского (Быт 3:23). А поскольку они уже не могли вернуть себе это изначальное состояние невинности, то для того, чтобы они вновь не обрели всё то, что приличествовало этому изначальному состоянию, а именно пищу (чтобы они не стали есть от дерева жизни) и место, им на пути надлежало поместить различные препятствия, в связи с чем Бог «поставил на востоке, у сада Эдемского, херувима и пламенный меч, обращающийся». Во-вторых, они были наказаны тем, что им было усвоено приличествующее лишённой вышеуказанного благодеяния природе, причём со стороны и души, и тела. Со стороны тела, которому присуще половое различие, жене было усвоено одно наказание, а мужу – другое. Наказание жены относилось к двум вещам, через посредство которых она соединена с мужем, каковы суть деторождение и общность семейных дел. В том, что касается деторождения, она была наказана двояко: во-первых, утомительностью вынашивания ребёнка после его зачатия, на что указывают слова: «Умножая, умножу скорбь твою и беременности твои»⁵⁷⁹ (Быт. 3:16); во-вторых, болезненностью протекания родов, на что указывают слова: «В болезни будешь рождать детей» (Быт 3:16). В том же, что касается семейной жизни, она была наказана подчинением своему мужу, на что указывают слова: «Он будет господствовать над тобою» (Быт 3:16).

Затем, подобно тому, как жене надлежит быть покорной своему мужу в том, что касается семейной жизни, точно так же мужу надлежит обеспечивать тем, что для этой жизни необходимо. В указанном отношении он был наказан трояко. Во-первых, бесплодностью земли, на что указывают слова: «Проклята земля за тебя» (Быт. 3:17). Во-вторых, трудами и заботами, без которых ему не добыть земных плодов, на что указывают слова: «Со скорбью будешь питаться от неё во все дни жизни твоей» (Быт. 3:17). В-третьих, препятствиями, с которыми сталкивается земледелец, на что указывают слова: «Терния и волчцы произрастит она тебе» (Быт. 3:18).

Точно так же им было усвоено троякое наказание со стороны души. Во-первых, посредством стыда, который они испытали, когда плоть восстала против духа, в связи с чем читаем: «И открылись глаза у них обоих – и узнали они, что наги» (Быт. 3:7). Во-вторых, посредством упрёка за их грех, который обозначен словами: «Вот, Адам стал как один из Нас» (Быт. 3:22). В-третьих, посредством напоминания о грядущей смерти, когда им было сказано: «Прах – ты, и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). К последнему можно отнести и то, что Бог сделал им одежды кожаные, которыми обозначена их смертность.

Ответ на возражение 1. В состоянии невинности деторождение было бы безболезненным, в связи с чем Августин говорит: «Как по достижении срока мать разрешалась бы от бремени, не стеная от боли, точно так же и при зачатии надлежащие члены приводились бы в движение одним только требованием воли, без какого бы то ни было страстного волнения»⁵⁸⁰.

Подчинение жены своему мужу надлежит понимать как причинённое жене наказание не со стороны главенства мужа (поскольку и до грехопадения он был главой и господином жены), а со стороны того, что с тех пор она должна была повиноваться мужниной воле даже вопреки воле собственной.

Если бы человек не согрешил, то земля производила бы терния и волчцы для прокормления животных, а не в наказание человеку, поскольку, по словам Августина, ради усугубления тягот его трудов она начала производить их с того времени, с какого он [вследствие греха] начал обрабатывать землю⁵⁸¹. Впрочем, Алкуин полагает, что до грехопадения земля вообще не производила терний и волчцов, однако первое мнение представляется лучшим.

Ответ на возражение 2. Умножение беременностей было усвоено жене в качестве наказания не со стороны деторождения, поскольку это имело бы место и без греха, а со стороны многочисленных тягот, с которыми сталкивается жена при вынашивании плода после его зачатия. На это со всей очевидностью указывают слова: «Умножая, умножу скорбь твою и беременности твои».

Ответ на возражение 3. Эти наказания в той или иной мере затрагивают всех. В самом деле, любая зачавшая жена необходимо должна претерпевать тяготы и рожать в муках, за исключением Приснодевы, непорочно зачавшей и безболезненно родившей, поскольку это её зачатие произошло не в соответствии с переданным нам от прародителей законом природы. А если жена не зачинает и не вынашивает, то она страдает от изъяна бесплодия, который ещё хуже, чем вышеупомянутое наказание. И точно так же те, которые возделывают землю, едят свой хлеб в поте лица своего, а те, которые сами не возделывают землю, заняты другими работами, поскольку «человек рождается для трудов»⁵⁸² (Иов. 5:7), и благодаря этому едят хлеб, ради которого другие потрудились в поте лица своего.

Ответ на возражение 4. Хотя место земного рая с точки зрения его использования для человека бесполезно, тем не менее, оно полезно для его наставления постольку, поскольку он осознаёт, что лишён этого места по причине греха. Кроме того, знание о том, что телесно пребывает в раю, даёт ему представление о том, что относится к небесному раю, путь к которому приуготовлен человеку Христом.

Ответ на возражение 5. Если не принимать во внимание сокровенный духовный смысл сказанного, то это место представляется недоступным в первую очередь по причине свойственной тем широтам чрезмерной жары, которая обусловливается близостью солнца, названного «пламенным мечом», который «обращается», то есть совершает круговое движение, причиняющее жару. А поскольку, как пишет Августин, «движения телесных тварей упорядочиваются посредством ангельского служения»⁵⁸³, то помимо обращающегося меча надлежало поставить херувима, «чтобы охранять путь к дереву жизни». В связи с этим Августин говорит: «До́лжно полагать, что по устроению небесных сил и в видимом раю была некоторая огненная стража при посредстве ангельского служения»⁵⁸⁴.

Ответ на возражение 6. Если бы человек после грехопадения ел от дерева жизни, то это не вернуло бы ему бессмертия, однако столь полезная пища помогла бы продлить ему жизнь. Поэтому во фразе «и не стал жить вечно» слово «вечно» означает «излишне продолжительно». И действительно, что пользы человеку в том, чтобы ещё более продлились бедствия нынешней жизни.

Ответ на возражение 7. Согласно Августину, «эти слова Бога были не столько осмеянием наших прародителей, сколько устрашением других, чтобы они не были такими же гордецами: ради них все это и описано. И что ещё здесь надобно разуметь, как не пример, приведённый для возбуждения страха, потому что Адам не только не стал таким, каким хотел быть, но не сберёг даже того, чем был сотворён»⁵⁸⁵.

Ответ на возражение 8. Одежда нужна человеку в его нынешнем несчастном состоянии по двум причинам. Во-первых, чтобы уменьшить последствия внешних пагуб, обусловливаемых, например, жарой или холодом. Во-вторых, чтобы прикрыть свой позор и срамоту тех членов, в которых наиболее очевидно проявляется восстание плоти против духа. Но в первобытном состоянии ничего такого не требовалось, поскольку, как уже было сказано (I, 97, 2), тогда тело человека не могло претерпевать от чего-либо извне, а в самом теле не было ничего постыдного, что могло бы вызвать в нём беспорядок. Поэтому [Писание] говорит, что «были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (Быт. 2:25). Однако о еде, которая нужна для поддержания естественной теплоты и укрепления тела, этого сказать нельзя.

Ответ на возражение 9. Как говорит Августин, «нелепо думать, будто бы они были сотворены с закрытыми глазами, тем более что нам прямо сказано: жена увидела, что дерево хорошо для пищи. Так что их глаза открылись для созерцания и познания тех вещей, которых они дотоле не замечали, и в первую очередь – взаимного похотствования, которого они прежде не знали»⁵⁸⁶.