Вопрос 37. О РАЗНОГЛАСИИ, КОТОРОЕ ПРОТИВНО МИРУ

Теперь нам надлежит исследовать те грехи, которые противны миру. Во-первых, мы рассмотрим разногласие, которое находится в сердце; во-вторых, спор, который находится на устах; в-третьих, то, что заключается в делах, а именно схизму, ссору, войну и бесчинство.

Под первым заглавием наличествует два пункта: 1) является ли разногласие грехом; 2) является ли оно дочерью тщеславия.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что разногласие не является грехом. В самом деле, разойтись с кем-то во взглядах означает отделить себя от чужой воли. Но это, похоже, не грех, поскольку правилом нашей воли является не воля ближнего, а одна только Божья воля. Следовательно, разногласие не является грехом.

Возражение 2. Далее, тот, кто побуждает другого к греху, грешит при этом сам. Но, похоже, побуждать других к разногласиям не является грехом, поскольку [в Писании] читаем, что Павел, узнав, «что тут одна часть – саддукеев, а другая – фарисеев, возгласил в синедрионе: «Мужи братия! Я – фарисей, сын фарисея! За чаяние воскресения мертвых меня судят!»; когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и саддукеями» (Деян. 23, 6, 7). Следовательно, разногласие – это не грех.

Возражение 3. Далее, грех, а особенно смертный грех, не может быть обнаружен в святом. Но разногласия бывают даже между святыми; так, [в Писании] сказано о разногласии между Павлом и Варнавой, откуда «произошло огорчение – так что они разлучились друге другом» (Деян. 15, 39). Следовательно, разногласие не является грехом, и тем более – смертным грехом.

Этому противоречит следующее: «словопрения», то есть разногласия⁴⁶¹, упомянуты среди тех дел плоти, о которых далее сказано, что «поступающие так царствия Божия не наследуют» (Гал. 5, 21). Но ничто не преграждает человеку путь в царствие Божие помимо смертного греха. Следовательно, разногласие – это смертный грех.

Отвечаю: разногласие противоположно согласию. Затем, нами уже было сказано (29, 3) о том, что согласие обусловливается любовью к горнему, поскольку любовь к горнему объединяет многие сердца в их стремлении к одному, а именно, прежде всего, к божественному благу и, кроме того, к благу ближнего. Поэтому разногласие является грехом в той мере, в какой оно противоположно такому согласию.

Однако тут должно иметь в виду, что это согласие может быть разрушено разногласием двояко: во-первых, преднамеренно; во-вторых, случайно. Далее, о человеческих действиях и движениях говорят как о преднамеренных тогда, когда они происходят в соответствии с намерением. Поэтому человек преднамеренно вступает в разногласие с ближним тогда, когда он сознательно и намеренно отступает от того взгляда на божественное благо и благо ближнего, с которым он должен соглашаться. Такой грех является смертным по роду, поскольку он противоречит любви к горнему, хотя первые движения такого разногласия являются простительными грехами по причине того, что они суть несовершенные акты.

Случайным в человеческих действиях является то, что происходит непреднамеренно. Поэтому когда несколько [человек] стремятся к благу, которое бы приличествовало божественной славе или благосостоянию ближнего, но при этом одни думают, что эта вот вещь блага, а другие считают иначе, то в таком случае разногласие является противным божественному благу и благу ближнего акцидентно. Такого рода разногласие, если только оно не связано с необходимыми для спасения вещами или с недопустимым упрямством, не является ни греховным, ни противоречащим любви к горнему, поскольку, как было показано выше (29, 3), то согласие, которое является следствием любви к горнему, является единством желаний, а не мнений. Из этого следует, что в одних случаях разногласие является грехом только одной из сторон, как когда один желает блага, а другой ему осознанно противится, в то время как в других случаях оно подразумевает обоюдный грех, как когда каждый не соглашается на благо другого, любя исключительно свое собственное.

Ответ на возражение 1. Сама по себе человеческая воля не является правилом воли другого человека, но в той мере, в какой воля нашего ближнего твердо прилепляется к божественной воле, она вследствие этого становится правилом, упорядоченным сообразно указанной мере. Следовательно, разногласие с такой волей является грехом постольку, поскольку здесь налицо разногласие с божественным правилом.

Ответ на возражение 2. Подобно тому, как твердо прилепившаяся к Богу человеческая воля становится тем верным правилом, разногласие с которым является грехом, точно так же противящаяся Богу человеческая воля становится извращенным правилом, разногласие с которым является благом. Поэтому причинение того разногласия, посредством которого разрушается следующее из любви к горнему доброе согласие есть тяжкий грех, в связи с чем читаем [в Писании]: «Вот, шесть, что ненавидит Господь (даже семь, что мерзость душе Его)» (Прит 6, 16), и это седьмое – «сеющий раздор между братьями» (Прит. 6, 19). С другой стороны, побуждение к тому разногласию, посредством которого разрушается злое согласие (то есть согласие в желании зла), достойно похвалы. Таким образом, Павел был прав, когда сеял раздор между теми, кто объединился в своем согласии на зло, – ведь и Господь сказал о Себе: «Не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10, 34).

Ответ на возражение 3. Разногласие между Павлом и Варнавой было не преднамеренным, а случайным, поскольку каждый из них желал некоторого блага, хотя вследствие человеческого несовершенства один думал, что благо вот это, а другой думал, что что-то другое, однако при этом у них не было никакого разногласия относительно того, что необходимо для спасения. Кроме того, оно было определено божественным Провидением к последовавшему из него благу.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что разногласие – это не дочь тщеславия. В самом деле, гнев – это отличный от тщеславия порок. Но разногласие, похоже, является дочерью гнева, согласно сказанному [в Писании]: «Вспыльчивый человек возбуждает раздор» (Прит. 15, 18). Следовательно, разногласие – это не дочь тщеславия.

Возражение 2. Далее, Августин, комментируя слова [Писания]: «Еще не было на них Духа» (Ин. 7, 39), говорит: «Злоумышление разъединяет, любовь объединяет». Но разногласие – это разъединение воль. Следовательно, разногласие скорее является следствием злоумышления, то есть зависти, чем тщеславия.

Возражение 3. Далее, то, что обусловливает множество зол, похоже, является главным пороком. Но именно таково разногласие, поскольку Иероним, комментируя слова [Писания]: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет» (Мф. 12, 25), говорит: «Подобно тому, как согласие приводит малое к преуспеянию, точно так же разногласие даже наибольшее приводит к разорению». Следовательно, разногласие, пожалуй, должно само по себе считаться главным пороком, а не дочерью тщеславия.

Этому противоречит авторитетное мнение Григория⁴⁶². Отвечаю: разногласие означает некоторую разобщенность воль, когда, так сказать, воля одного человека твердо придерживается чего-то одного, в то время как воля другого человека твердо придерживается чего-то другого. Но если человеческая воля твердо придерживается собственного мнения, то так происходит по причине ее акта предпочтения своего тому, что принадлежит другим, а если он производится неупорядоченно, то так происходит по причине гордыни и тщеславия. Поэтому то разногласие, посредством которого человек придерживается собственного мнения и отвергает мнение других, причислено к дочерям тщеславия.

Ответ на возражение 1. Раздор – это не то же самое, что и разногласие. В самом деле, раздор заключается во внешних действиях, по каковой причине его справедливо считают следствием гнева, побуждающего ум к нанесению ущерба ближнему тогда как разногласие заключается в разнонаправленном движении воль, что является следствием гордыни или тщеславия, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 2. В разногласии должно усматривать то, что является пределом «откуда», то есть волю другого, от которой мы удаляемся, и в этом отношении оно является следствием зависти, и то, что является пределом «куда», то есть нечто свое, к чему мы прилепляемся, и в этом отношении оно обусловливается тщеславием. И коль скоро в любом движении предел «куда» важнее предела «откуда» (поскольку цель имеет большее значение, чем начало), разногласие считается дочерью тщеславия, а не зависти, хотя оно может являться следствием их обеих, но по разным причинам, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 3. Причина, по которой согласие приводит малое к преуспеянию, в то время как разногласие даже наибольшее приводит к разорению, та, что «чем более сила объединяется, тем более становится сильной, а чем более разделяется, тем более слабеет»⁴⁶³. Из этого очевидно, что речь идет об одном из составляющих следствия разногласия, которое является разделением воль, а никак не о том, что следствиями разногласия являются другие пороки, как если бы оно было главным пороком.