Вопрос 38. О СПОРЕ

Далее мы исследуем спор, относительно которого будет рассмотрено два пункта: 1) является ли спор смертным грехом; 2) является ли он дочерью тщеславия.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что спор – это не смертный грех. В самом деле, в духовных людях не может быть никакого смертного греха, и тем не менее между ними может происходить спор, согласно сказанному [в Писании]: «Был же и спор между» учениками Иисуса, «кто из них должен почитаться большим» (Лк. 22, 24). Следовательно, спор – это не смертный грех.

Возражение 2. Далее, никакой добрым образом расположенный человек не станет радоваться тому, что его ближний совершает смертный грех. Но апостол говорит: «Одни из любви к спорам проповедуют Христа»⁴⁶⁴, а ниже прибавляет: «Я и тому радуюсь, и буду радоваться» (Фил. 1, 18). Следовательно, спор не является смертным грехом.

Возражение 3. Далее, подчас случается так, что люди спорят между собою в судах или диспутах без какого-либо злого умысла, а [напротив] с добрыми намерениями, как, например, поступают те, которые спорят с еретиками. Поэтому глосса на слова [Писания]: «В один день сказал...» и т. д. (1Цар. 14, 1) говорит: «Католики не вступают в спор с еретиками, если только те первыми не начнут словопрения». Следовательно, спор – это не смертный грех.

Возражение 4. Кроме того, Иов, похоже, спорил с Богом, согласно сказанному [в Писании]: «Будет ли спорящий с Богом ещё учить?»⁴⁶⁵ (Иов. 39, 32). Но при этом Иов не был обвинен в смертном грехе, поскольку Господь сказал о нем: «Вы говорили обо Мне не так верно, как раб Мой Иов» (Иов 42, 7). Следовательно, спор не всегда является смертным грехом.

Этому противоречит предписание апостола, который заклинал «не вступать в словопрения» (2Тим. 2, 14). Кроме того, споры⁴⁶⁶ упомянуты среди тех дел плоти, о которых далее сказано, что «поступающие так царствия Божия не наследуют» (Гал. 5, 21). Но все, что преграждает человеку путь в царствие Божие и противоречит предписанию, является смертным грехом. Следовательно, спор – это смертный грех.

Отвечаю: спорить означает против кого-то выступать. Поэтому как разногласие указывает на противоречие в желаниях, точно так же спор указывает на противоречие в речах. Поэтому когда человек в своей речи противопоставляет друг другу противоположные вещи, это называют «contentio», которое Туллий считает одним из риторических оттенков и говорит, что «оно состоит в развитии речи на основе противоположения», например: «У лести сладкое начало, но горький конец».

Затем, противоположение в речи можно рассматривать двояко: во-первых, со стороны намерения спорящей стороны; во-вторых, со стороны способа ведения спора. Со стороны намерения мы должны принимать во внимание, оспаривается ли истина, в каковом случае должно обвинять, или же ложь, в каковом случае должно хвалить. Со стороны способа мы должны принимать во внимание, соответствует ли способ ведения спора [статусу] участников и предмету, в каковом случае он достоин похвалы (в связи с чем Туллий говорит, что «спор – это отточенная речь, уместная для доказательства и опровержения»), или же не соответствует статусу участников и предмету, и тогда он заслуживает наказания.

Таким образом, если мы говорим о том споре, который ведется неупорядоченным способом и состоит в отрицании истины, то он является смертным грехом. Поэтому Амвросий [в своей глоссе на «Послание к римлянам» (Рим. 1, 29)] дает следующее определение спору: «Спор – это отрицание истины, сопровождаемое крикливой самонадеянностью». Однако если под спором мы понимаем отрицание чего-то ложного, которое приправлено надлежащей мерой язвительности, то он достоин похвалы. Если же он является ведущимся неупорядоченным способом отрицанием лжи, то тогда, если он столь неупорядочен, что смущает присутствующих, он является простительным грехом. Поэтому апостол, наказав «не вступать в словопрения», прибавляет: «Что нимало не служит к пользе, а к расстройству слушающих» (2Тим. 2, 14).

Ответ на возражение 1. Ученики Христа спорили между собой без намерения отречься от истины – ведь каждый из них стоял на том, что он полагал истинным. Однако в их споре присутствовала некоторая неупорядоченность, поскольку они спорили из-за того, из-за чего им не следовало спорить, а именно из-за первенства в чести. Это было связано с тем, что, как говорит глосса на приведенные слова, они ещё не были духовными людьми, за что Господь и упрекнул их.

Ответ на возражение 2. Те, кто проповедовал Христа «из любви к спорам», заслуживали осуждения, поскольку хотя они и не противоречили истине веры, а проповедовали ее, тем не менее, они противоречили истине в том, что думали этими [спорами] «увеличить тяжесть уз» апостолу, который проповедовал истину веры. Поэтому апостол находил радость не в их спорах, а в приносимых этими спорами плодах, а именно в том, что благодаря ним о Христе узнавало все больше людей (так зло подчас случайно приносит и добрый плод).

Ответ на возражение 3. Спор совершенен и является смертным грехом тогда, когда, споря в суде, человек противоречит истине правосудности или когда оспаривает истинное учение. В таком смысле не католики спорят с еретиками, а наоборот. Но если в суде или во время диспута он несовершенен, то есть излишне язвителен, то он не всегда является смертным грехом.

Ответ на возражение 4. В настоящем случае спором назван обычный диспут. В самом деле, Иов сказал: «Я к Вседержителю хотел бы говорить и желал бы состязаться с Богом» (Иов. 13, 3), и при этом он стремился не подвергать сомнению истину, но защищать ее, никоим образом не желая в своем стремлении к истине быть неупорядоченным в уме или в речи.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что спор – это не дочь тщеславия. В самом деле, спор родственен рвению, в связи с чем читаем [в Писании]: «Ибо если между вами рвение и споры, то не плотские ли вы и не по человеческому ли обычаю поступаете?»⁴⁶⁷ (1Кор. 3, 3). Но рвение принадлежит зависти. Следовательно, спор возникает скорее из зависти.

Возражение 2. Далее, спор сопровождается повышением голоса. Но, как говорит Григорий, причиной повышения голоса является гнев⁴⁶⁸. Следовательно, спор тоже является следствием гнева.

Возражение 3. Далее, помимо всего остального знание, похоже, является предметом гордости и тщеславия, согласно сказанному [в Писании]: «Знание надмевает» (1Кор. 8, 1). Но спор обычно возникает из-за недостатка знания, поскольку при наличии знания мы не подвергаем сомнению известную нам истину. Следовательно, спор – это не дочь тщеславия.

Этому противоречит авторитетное мнение Григория⁴⁶⁹. Отвечаю: как уже было сказано (37, 2), разногласие является дочерью тщеславия постольку, поскольку каждая из несогласных сторон придерживается собственного мнения и отвергает мнение другой [стороны]. Но гордыне и тщеславию присуще добиваться собственной славы. И подобно тому, как несогласные люди придерживаются собственного мнения в своих сердцах, точно так же спорящие люди отстаивают собственное мнение при помощи слов. Следовательно, спор считается дочерью тщеславия по той же самой причине, что и разногласие.

Ответ на возражение 1. Спор, как и разногласие, родственен зависти в той мере, в какой человек отделяет себя от того, с кем не согласен или с кем спорит, но в той, в какой спорящий придерживается чего-то, он родственен гордыне и тщеславию, поскольку спорящий, если так можно выразиться, упорствует в своем мнении, о чем уже было сказано (37, 2).

Ответ на возражение 2. Спор, о котором мы ведем речь, сопровождается повышением голоса ради того, дабы подвергнуть сомнению истину, и потому в этом споре оно не является главным. Поэтому вывод о том, что у спора и повышения голоса общий источник, ошибочен.

Ответ на возражение 3. Гордость и тщеславие причиняются по преимуществу благами, в том числе и теми, которым они противны, как, например, когда человек гордится своим смирением. Но когда вещь возникает указанным способом, то это происходит не непосредственно, а акцидентно, в каковом случае ничто не препятствует тому, чтобы одна противоположность проистекала из другой. Поэтому нет никаких оснований утверждать, что непосредственные и собственные следствия гордости или тщеславия не могут вытекать из противоположностей того, что является причиной гордости.