Вопрос 17. О действиях, которыми распоряжается воля

Теперь нам надлежит рассмотреть те действия, которыми распоряжается воля, в связи с чем будет исследовано девять пунктов: 1) является ли распоряжение актом воли или разума; 2) могут ли распоряжаться неразумные животные; 3) о взаимной упорядоченности распоряжения и пользования; 4) являются ли распоряжение и действие по распоряжению одним и тем же актом или это разные акты; 5) являются ли акты воли такими, которыми распоряжаются; 6) являются ли акты разума такими, которыми распоряжаются; 7) являются ли акты чувственного пожелания такими, которыми распоряжаются; в) являются ли акты растительной души такими, которыми распоряжаются; 9) являются ли акты внешних членов такими, которыми распоряжаются.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что распоряжение является актом воли, а не разума. В самом деле, распоряжение – это своего рода движение, поскольку, как сказал Авиценна, существует четыре типа движения: путем совершенствования, путем расположения, путем распоряжения и путем совета. Но, как было показано выше (9,1), именно воля подвигает все остальные способности души. Следовательно, распоряжение – это акт воли.

Возражение 2. Далее, как подчиняться распоряжению пристало подчиненному, точно так же, пожалуй, отдавать распоряжение пристало тому, кто более свободен. Но свобода укоренена преимущественно в воле. Следовательно, распоряжаться надлежит воле.

Возражение 3. Далее, распоряжению сразу же последует действие. Но акту разума сразу же не последует действие, поскольку выносящий суждение о необходимости исполнения не исполняет немедленно. Следовательно, распоряжение – это акт не разума, а воли.

Этому противоречит следующее: Григорий Нисский³⁰³ и Философ³⁰⁴ говорят, что «желание повинуется разуму». Следовательно, распоряжение является актом разума.

Отвечаю: распоряжение является актом разума, предполагающим, однако, акт воли. Приступая к доказательству, следует вспомнить, что коль скоро акты разума и воли могут быть обращены друг на друга, по каковой причине разум разумеет волю и воля желает разумения, то в результате как акт разума может предшествовать акту воли, так и наоборот. И поскольку способность предшествующего акта продолжается в акте последующем, то порою случается так, что или в акте воли сохраняется нечто от акта разума, как это наблюдается в случае пользования и выбора, или, напротив, в акте разума сохраняется нечто от акта воли.

Затем, распоряжение, конечно, сущностно является актом разума, поскольку распорядитель определяет подчиненного к исполнению посредством сообщения или разъяснения, а такое определение посредством сообщения или разъяснения является актом разума. Однако разум может сообщать или разъяснять нечто двояко. Во-первых, в совершенной форме, и такое сообщение выражается глаголом в изъявительном наклонении, как когда один человек говорит другому: «Вот что ты должен делать». Иногда же разум сообщает человеку нечто, подвигая его к требуемому, и такое сообщение выражается глаголом в повелительном наклонении, как когда кому-либо говорится: «Делай вот это». Но из всех душевных способностей первым двигателем к исполнению действия является воля, о чем уже было сказано (9, 1). И коль скоро второй двигатель движет не иначе, как только благодаря действию первого, то из этого следует, что движение через посредство распоряжений разума происходит благодаря способности воли. Таким образом, распоряжение является актом разума, предполагающим акт воли, благодаря действию которой разум посредством распоряжения подвигает к исполнению акта.

Ответ на возражение 1. Распоряжаться означает двигать, но не любым путем, а только путем сообщения или разъяснения, [даваемого кому-то] другому, что является актом разума.

Ответ на возражение 2. Свобода коренится в воле как в своем субъекте, а в разуме – как в своей причине. В самом деле, воля может свободно склонять к разнообразным объектам в первую очередь постольку, поскольку разум может иметь разнообразное понимание блага. Поэтому философы определяют свободную волю через наличие «свободного суждения, восходящего к разуму», а это подразумевает, что свобода укоренена в разуме.

Ответ на возражение 3. Этот аргумент доказывает только то, что распоряжение является не непосредственным актом разума, а сопровождается своего рода движением, о чем уже было сказано.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что распоряжение можно обнаружить и у неразумных животных. Ведь, согласно мнению Авиценны, «способность, которая распоряжается движением, это желание, а способность, которая выполняет движение, находится в мускулах и нервах». Но в неразумных животных присутствуют обе эти способности. Следовательно, распоряжение можно обнаружить и у неразумных животных.

Возражение 2. Далее, состояние, в котором должно получать распоряжения, называется рабским. Но тело, как говорит Философ, соотносится с душой, как раб со своим господином³⁰⁵. Следовательно, душа распоряжается телом, причем даже в случае неразумных животных, так как и они составлены из души и тела.

Возражение 3. Далее, посредством распоряжения человек получает стремление к действию. Но стремление к действию, как указывает Дамаскин, можно обнаружить и у неразумных животных³⁰⁶. Следовательно, у неразумных животных можно обнаружить и распоряжение.

Этому противоречит следующее: как было показано выше (1), распоряжение является актом разума. Но у неразумных животных нет никакого разума. Следовательно, у них нельзя обнаружить и распоряжения.

Отвечаю: распорядиться – значит определить кого-либо к исполнению чего-либо через посредство некоторого сообщения. Но определение является собственным актом разума. Поэтому невозможно, чтобы лишенные разума неразумные животные могли каким-либо образом распоряжаться.

Ответ на возражение 1. О желающей способности говорится как о распоряжающейся движением постольку, поскольку она подвигает распоряжающийся разум. Но такое может происходить только с человеком. Что же касается неразумных животных, то в них в строгом смысле слова желающая способность не является распоряжающейся (если только не трактовать распоряжение столь широко, что понимать под ним просто движение).

Ответ на возражение 2. Тело неразумного животного способно повиноваться, но его душа не способна распоряжаться, поскольку не способна определять. Следовательно, налицо отношение не распоряжающегося и повинующегося, а движущего и движимого.

Ответ на возражение 3. Стремление к действию присутствует в неразумных животных иначе, чем в человеке. В самом деле, стремление человека к действию является результатом определения разума, и потому его стремление – это один из видов распоряжения. Что же касается стремления неразумных животных, то оно проистекает из природного инстинкта – ведь как только они схватывают подобающее или неподобающее, их желание тут же естественным образом приводится в движение, чтобы преследовать или избегать. Таким образом, они не направляют к действию самих себя, но направляются к нему чем-то другим. Следовательно, стремление у них есть, а распоряжения – нет.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что пользование предшествует распоряжению. В самом деле, как было показано выше (1), распоряжение – это акт разума, предполагающей акт воли.

Но пользование как раз и является актом воли, что также было показано (16, 1). Следовательно, пользование предшествует распоряжению.

Возражение 2. Далее, распоряжение – это одна из тех вещей, которые определены к цели. Но пользование связано именно с тем, что определено к цели. Поэтому похоже на то, что пользование предшествует распоряжению.

Возражение 3. Далее, акт способности, подвигнутый волей, называется пользованием, поскольку, как было сказано выше (16, 1), воля использует другие способности. Но распоряжение – это акт разума, движимый благодаря воле (1). Значит, распоряжение – это своего рода пользование. Но общее предшествует собственному. Следовательно, пользование предшествует распоряжению.

Этому противоречит сказанное Дамаскином о том, что стремление к действию предшествует пользованию³⁰⁷. Но стремление к действию обусловливается распоряжением. Следовательно, распоряжение предшествует пользованию.

Отвечаю: как было показано выше (16, 4), пользование тем, что определено к цели, в той мере, в какой оно находится в разуме, сообразующем его с целью, предшествует выбору. Поэтому оно тем более предшествует распоряжению. С другой стороны, пользование тем, что определено к цели, в той мере, в какой оно является субъектом исполнительной способности, последует распоряжению, поскольку пользование в пользователе соединено с актом используемой вещи – ведь никто не использует палку до того, как начинает что-либо с этой палкой делать. Но распоряжение не одновременно с актом вещи, которой отдается распоряжение, поскольку оно по природе предшествует своему исполнению, в том числе, как правило, и по времени. Из сказанного становится очевидным, что распоряжение предшествует пользованию.

Ответ на возражение 1. Не каждый акт воли предшествует тому акту разума, который является распоряжением, но тот акт воли, который является выбором, предшествует, а тот акт воли, который является пользованием, последует. В самом деле, после принятия решения, которое является суждением разума, воля осуществляет выбор, после осуществления выбора разум отдает распоряжение той способности, которая должна исполнять выбранное, и, наконец, воля путем исполнения распоряжения разума приступает к пользованию, причем в одних случаях, когда кто-то отдает распоряжение другому, это воля не того, кто исполняет, в других – это воля самого исполнителя, когда он отдает распоряжение самому себе.

Ответ на возражение 2. Как категория акта предшествует категории способности, точно так же категория объекта предшествует категории акта. Но объект пользования – это то, что определено к цели. Следовательно, распоряжение скорее предшествует, нежели последует пользованию.

Ответ на возражение 3. Как акт воли, направленный на пользование разумом ради распоряжения, предшествует самому распоряжению, точно так же мы можем сказать, что акт, посредством которого воля пользуется разумом, последует распоряжению разума, поскольку акты этих способностей воздействуют друг на друга.

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что действие по распоряжению – это не то же самое, что распоряжение. Так, акты различных способностей сами по себе различны. Но действие по распоряжению принадлежит одной способности, а распоряжение – другой, поскольку одна способность распоряжается, а другая – получает распоряжение. Следовательно, действие по распоряжению отлично от распоряжения.

Возражение 2. Далее, те вещи, которые могут быть отделены друг от друга, различны, поскольку ничто не может быть отделено от самого себя. Но иногда действие по распоряжению бывает отделено от распоряжения, поскольку случается так, что распоряжение отдается, а действия не происходит. Следовательно, распоряжение отлично от действия по распоряжению.

Возражение 3. Далее, вещи, относящиеся друг к другу как предшествующее и последующее, различны. Но распоряжение по природе предшествует действию по распоряжению. Следовательно, они различны.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «там, где одно есть по причине другого, есть только одно»³⁰⁸. Но действие по распоряжению происходит по причине распоряжения. Следовательно, они суть одно.

Отвечаю: ничто не препятствует тому, чтобы одни и те же вещи были отличными в одном отношении и одинаковыми в другом. Действительно, как говорит Дионисий, любое множество в некотором отношении едино³⁰⁹. Различие же следует усматривать в том, что в одних случаях речь идет о многом просто и едином в частном, а в других – наоборот. Затем, «единое» предицируется точно так же, как и «бытие». И субстанция бытия проста, в то время как акциденция, или бытие «по причине», является бытием только в некотором отношении. Поэтому те вещи, которые едины по субстанции, суть просто едины, хотя и являются многими в некотором отношении. Так, в субстанции рода целое, составленное из составляющих или сущностных частей, является единым просто, поскольку целое по бытию и субстанции просто, а части обладают бытием и субстанцией в целом. А те вещи, которые различны по субстанции и едины акцидентно, являются различными просто и едиными в некотором отношении; так, например, множество людей – это одна толпа, а множество камней – одна куча, и их единство происходит от составленности или порядка. Подобно этому множество индивидуальностей, которые едины по роду или виду, являются многими просто и едиными в некотором отношении, поскольку то, что едино по роду или виду, едино с точки зрения рассмотрения разума.

Далее, как в роде природных вещей целое составлено из материи и формы (например, человек, который един как природная сущность, хотя и состоит из многих частей, составлен из души и тела), точно так же в человеческих действиях акт более низкой способности выступает в качестве материи в отношении акта более высокой способности – в той мере, в какой низшая способность действует по причине движущей ее высшей, что подобно тому, как действие первого двигателя является формой в отношении действия орудия. Отсюда очевидно, что распоряжение и действие по распоряжению являются одним человеческим актом подобно тому, как едино состоящее из многих частей целое.

Ответ на возражение 1. Если различные способности не определены друг к другу, то их акты являются различными просто. Но когда одна способность является двигателем другой, то в таком случае их акты в некотором смысле суть одно, поскольку «акт движущего и акт движимого суть один акт»³¹⁰.

Ответ на возражение 2. Тот факт, что распоряжение и действие по распоряжению могут быть отделены друг от друга, показывает, что они являются различными частями [целого]. Ведь и части человека могут быть отделены друг от друга, и, тем не менее, они образуют одно целое.

Ответ на возражение 3. В тех вещах, которые множественны в частях и едины в целом, ничто не препятствует тому, чтобы одна часть предшествовала другой. Так, душа некоторым образом предшествует телу и сердце – другим членам.

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что воля не действует по распоряжению. Ведь сказал же Августин: «Ум приказывает себе пожелать, и – ничего»³¹¹. Но пожелание является актом воли. Следовательно, воля не действует по распоряжению.

Возражение 2. Далее, получать распоряжение надлежит тому, кто способен это распоряжение понять. Но воля не способна понять распоряжение, поскольку воля отличается от ума, которому принадлежит понимание. Следовательно, воля не действует по распоряжению.

Возражение 3. Далее, если можно распоряжаться одним актом воли, то по той же самой причине можно распоряжаться всеми. Но если распоряжаются всеми действиями воли, то мы необходимо приходим к бесконечности, поскольку, как было сказано выше (1), акт воли предшествует распоряжению разума, и если этот акт воли тоже происходит по распоряжению, то тогда он [в свою очередь] должен быть предварен другим актом разума, и так далее до бесконечности. Но продолжение до бесконечности невозможно. Следовательно, воля не действует по распоряжению.

Этому противоречит следующее: то, что в нашей власти, подчинено нашим распоряжениям. Но действия воли в первую очередь находятся в нашей власти, поскольку о наших действиях говорится как о находящихся в нашей власти постольку, поскольку они произвольны. Следовательно, мы распоряжаемся действиями воли.

Отвечаю: как было показано выше (1), распоряжение есть не что иное, как акт определяющего разума, подвигающий нечто к действию. Но ясно, что разум может определять акт воли: ведь подобно тому, как он может судить о том, что является благом желать, точно так же он может посредством распоряжения определять человеку желать. Из сказанного очевидно, что действием воли можно распоряжаться.

Ответ на возражение 1. Как говорит Августин, когда распоряжение ума воле совершенно, тогда воля желает, а в тех случаях, когда он распоряжается, а желания не возникает, то это происходит в силу несовершенства распоряжения³¹². Но несовершенство распоряжения является следствием того, что разум движется противоположными побуждениями, [а именно] распоряжаться или не распоряжаться, в связи с чем он колеблется и не в состоянии распоряжаться совершенно.

Ответ на возражение 2. Как каждый из телесных членов трудится не ради себя, а ради всего тела, как, например, ради всего тела видит глаз, точно так же обстоит дело и со способностями души. Ведь и ум мыслит не ради себя одного, а ради всех способностей, и воля желает не только ради себя, но также и ради всех способностей. Поэтому человек, коль скоро он наделен умом и волей, отдает распоряжение действию воли ради себя самого.

Ответ на возражение 3. Поскольку распоряжение является актом разума, то распоряжение относится к тому акту, который является субъектом разума. Но первым актом воли является не тот, который определяется разумом, а тот, который происходит в силу природного побуждения или же [побуждения со стороны] высшего разума, о чем уже было сказано (9, 4). Следовательно, в бесконечности никакой необходимости нет.

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что распоряжаться актом разума невозможно. Ведь кажется невозможным, чтобы нечто распоряжалось само собой. Но, как уже было сказано (1 ), распоряжается именно разум. Следовательно, распоряжаться актом разума невозможно.

Возражение 2. Далее, то, что является таковым сущностно, отлично от того, что является таковым по причастности. Но способность, актом которой распоряжается разум, является, как сказано в первой [книге] «Этики», разумной по причастности³¹³. Следовательно, актом той способности, которая является разумной сущностно, не распоряжаются.

Возражение 3. Далее, распоряжаться можно тем актом, который находится в нашей власти. Но знать и судить об истине, что является актом разума, не всегда в нашей власти. Следовательно, распоряжаться актом разума невозможно.

Этому противоречит следующее: то, что мы делаем произвольно, может быть исполнено через посредство нашего распоряжения. Но действия разума исполняются произвольно, поскольку, как сказал Дамаскин, «человек свободно исследует, рассматривает, обдумывает, решает»³¹⁴. Следовательно, актами разума можно распоряжаться.

Отвечаю: коль скоро разум, определяя акты всех способностей, воздействует [в том числе] и на самого себя, то [значит] он может определять собственный акт. Таким образом, его актом можно распоряжаться.

Тут, впрочем, следует иметь в виду, что акт разума можно рассматривать двояко. Во-первых, сточки зрения осуществления акта. С этой точки зрения актом разума можно распоряжаться всегда, как [например] когда кому-либо говорят, чтобы он был внимательным и разумным. Во-вторых, с точки зрения объекта, в отношении которого возможны два типа действия разума. К первому относятся те акты, посредством которых он схватывает некую истину, каковые акты не находятся в нашей власти, поскольку такое схватывание происходит благодаря действию естественного или сверхъестественного света. Следовательно, в указанном отношении акты разума не находятся в нашей власти и ими нельзя распоряжаться. Ко второму типу относятся те акты разума, посредством которых он соглашается с тем, что схвачено. И если схватываемое разумом таково, что он соглашается с ним естественным образом, например, первые начала, то от нас не зависит, соглашаться с этим или нет (ведь в таком случае согласие естественно и, следовательно, в строгом смысле слова никак не зависит от нашего распоряжения). Но некоторые схватываемые вещи не являются настолько очевидными для ума, чтобы не оставить ему места для свободного выбора на согласие или несогласие, или, по крайней мере, по той или иной причине понуждают его какое-то время сомневаться. Такое согласие или несогласие находится в нашей власти и подчинено нашему распоряжению.

Ответ на возражение 1. Разум распоряжается собой точно так же, как движет самое себя воля, о чем уже было сказано (9,3), то есть в той мере, в какой любая способность может воздействовать на собственные акты и от одной вещи склоняться к другой.

Ответ на возражение 2. В связи с разнообразием подпадающих под действие разума объектов ничто не препятствует разуму быть причастным самому себе подобно тому, как знание начал причастно знанию заключений.

Ответ на возражение 3 очевиден из вышесказанного.

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что актом чувственного пожелания распоряжаться нельзя. Ведь сказал же апостол: «Не то делаю, что хочу» (Рим. 7, 15), каковые слова глосса разъясняет так: человек похотствует, хотя и не хочет похотствовать. Но похотствование – это акт чувственного пожелания. Следовательно, акт чувственного пожелания не подчинен нашему распоряжению.

Возражение 2. Далее, как было показано в первой части (65, 4; 91,2; 110, 2), с точки зрения формальных преобразований, телесная материя подчинена только Богу. Но акт чувственного пожелания сопровождается формальным преобразованием тела, которое состоит в нагревании или охлаждении. Следовательно, акт чувственного пожелания не подчиняется человеческому распоряжению.

Возражение 3. Далее, собственное движущее начало чувственного пожелания суть нечто, схватываемое чувством или воображением. Но схватывание чего-либо чувством или воображением не всегда находится в нашей власти. Следовательно, акт чувственного пожелания не подчинен нашему распоряжению.

Этому противоречит сказанное Григорием Нисским о том, что «похоть и раздражительность повинуются разуму»³¹⁵, а то и другое относится к чувственному пожеланию. Следовательно, акт чувственного пожелания подчинен распоряжению разума.

Отвечаю: как уже было сказано (5), акт подчинен нашему распоряжению в той мере, в какой он находится в нашей власти. Следовательно, чтобы понять, каким образом акт чувственного пожелания подчинен распоряжению разума, должно рассмотреть, каким образом он находится в нашей власти. При этом следует иметь в виду, что чувственное пожелание отличается от умственного, которое называется желанием, поскольку чувственное пожелание является способностью телесного органа, в то время как желание – нет. Кроме того, любой акт использующей телесный орган способности зависит не только от способности души, но также и от состояния этого телесного органа (например, акт видения зависит от способности зрения и состояния глаза, каковое состояние может как способствовать, так и препятствовать упомянутому акту). Следовательно, акт чувственного пожелания зависит не только от желающей способности, но также и от состояния тела.

Затем, каким бы ни было участие способности души в акте, оно последует схватыванию, а схватывание воображения, будучи частным схватыванием, упорядочивается универсальным схватыванием разума, поскольку частная активная способность упорядочивается универсальной активной способностью. Следовательно, в этом отношении акт чувственного пожелания подчинен распоряжению разума. С другой стороны, состояние или расположение тела не подчинено распоряжению разума, и по тому в этом отношении движение чувственного пожелания не полностью подчинено распоряжению разума.

Кроме того, порою случается так, что движение чувственного пожелания возникает внезапно вследствие схватывания чувственного представления. И в таком случае это движение происходит без распоряжения разума, хотя разум и мог бы ему воспрепятствовать, если бы имел возможность его предвидеть. Поэтому Философ говорит, что разум управляет раздражительной и желающей способностями не «господски», как управляет рабами их господин, а «политически и монархически», как управляют свободными, которые могут не подчиняться распоряжениям³¹⁶.

Ответ на возражение 1. Когда человек похотствует, сам того не желая, это связано с расположением тела, которое препятствует совершенному подчинению чувственного пожелания распоряжению разума. Поэтому апостол далее прибавляет: «В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего» (Рим. 7, 23). Нечто подобное также случается при внезапно возникшем движении пожелания, о чем было сказано выше.

Ответ на возражение 2. Состояние тела соотносится с актом чувственного пожелания двояко. Во-первых, как то, что предшествует акту; [например] человек из-за организации своего тела может быть расположен так или иначе к той или иной страсти. Во-вторых, как то, что ему последует; так, человека от гнева бросает в жар. Так вот, предшествующее состояние не подчиняется распоряжению разума, поскольку восходит или к природе, или к некоторому предыдущему движению, которое не может сразу прекратиться. Последующее же состояние восходит к распоряжению разума, поскольку последует частному движению сердца, которое обладает многоразличными движениями, соответствующими различным актам чувственного пожелания.

Ответ на возражение 3. Коль скоро внешняя чувственность схватывается чувствами необходимым образом, то не в нашей власти схватывать чувствами то чувственное, которое [в настоящий момент] отсутствует, поскольку присутствие [или отсутствие] чувственного [далеко] не всегда в нашей власти. В самом деле, человек может пользоваться чувством, когда пожелает, за исключением тех случаев, когда он не встречает препятствия со стороны органа [чувства]. Схватывание же воображения, со своей стороны, подчиненно распоряжению разума сообразно силе или слабости способности воображения, поскольку человек не в силах вообразить рассматриваемые разумом вещи либо потому, что они вообще не поддаются воображению, как, например, бестелесные вещи, либо в связи со слабостью способности воображения, например, из-за телесной хвори.

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что акты растительной души подчиняются распоряжениям разума. В самом деле, чувственные способности возвышеннее растительных. Но способности чувственной души подчиняются распоряжениям разума. Поэтому еще скорее должны подчиняться им способности растительной души.

Возражение 2. Далее, человека называют «микрокосмом»³¹⁷, поскольку душа находится в теле подобно тому, как Бог – в мире. Но Бог находится в мире так, что все в мире повинуется Его распоряжениям. Следовательно, все, что находится в человеке, в том числе и способности растительной души, повинуется распоряжениям разума.

Возражение 3. Далее, похвала и порицание относятся только к тем актам, которые подчинены распоряжениям разума. Но в актах питательной и порождающей способностей находится место для похвалы и порицания, добродетели и порока, как в случае обжорства и похотливости и того, что им противоположно. Следовательно, акты указанных способностей подчинены распоряжениям разума.

Этому противоречат следующие слова Григория Нисского: «Питательная и порождающая способности таковы, что никак не подчиняются разуму»³¹⁸.

Отвечаю: одни акты проистекают из естественного желания, другие – из животного или умственного, поскольку каждый действователь так или иначе желает достигнуть цели. Затем, естественное желание, в отличие от животного и умственного, не последует никакому схватыванию. Но разум распоряжается через посредство схватывающей способности. Поэтому разум может распоряжаться теми действиями, которые проистекают из умственного или животного желания, но не теми, которые проистекают из желания естественного. Но именно к последним и принадлежат акты растительной души, поскольку, согласно Григорию Нисскому «порождение и питание относятся к тому что принято называть естественными способностями»³¹⁹. Следовательно, акты растительной души не подчинены распоряжениям разума.

Ответ на возражение 1. Чем более нематериален акт, тем более он возвышен и тем более он подчинен распоряжению разума. Следовательно, уже одно только то, что акты растительной души не повинуются разуму, со всей очевидностью демонстрирует, что их место является нижайшим.

Ответ на возражение 2. Приведенная аналогия основана на том обстоятельстве, что душа движет тело подобно тому как Бог движет мир. Но в других отношениях она неуместна, поскольку душа не создает тело из ничего, в то время как Бог [таким образом] создал мир, по каковой причине мир и повинуется Его распоряжениям.

Ответ на возражение 3. Добродетель и порок, похвала и порицание напрямую не касаются актов питательной и порождающей способностей, то есть пищеварения и формирования человеческого тела. Они касаются актов чувственной части, которые определены к актам порождения и питания, например, стремления к удовольствию от еды или совокупления, а также надлежащего или ненадлежащего их использования.

С девятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что телесные члены в своих действиях не повинуются разуму. В самом деле, очевидно, что телесные члены более отдалены от разума, нежели способности растительной души. Но уже было показано (8), что способности растительной души не повинуются разуму. Поэтому тем более не повинуются ему телесные члены.

Возражение 2. Далее, сердце – это начало животного движения. Но движение сердца не подчиняется распоряжению разума, поскольку, как сказал Григорий Нисский, «пульс не управляется разумом»³²⁰. Следовательно, движение телесных членов не подчинено распоряжению разума.

Возражение 3. Далее, Августин говорит, что «возбуждение похоти иногда приходит не ко времени, когда о нем никто не просит, а бывает, что душа горит, а тело остается холодным»³²¹. Следовательно, движение телесных членов не подчиняется разуму.

Этому противоречат следующие слова Августина: «Стоит душе пожелать – и рука движется, и не заметить промежутка времени между приказом и его исполнением»³²².

Отвечаю: телесные члены являются органами способностей души. Следовательно, насколько способности души повинуются разуму, настолько же повинуются и телесные члены. И коль скоро чувственные способности подчинены распоряжениям разума, в то время как естественные способности – нет, то все те движения членов, которые обусловлены чувственными способностями, подчинены распоряжениям разума, а те движения членов, которые обусловлены естественными способностями, не подчинены.

Ответ на возражение 1. Члены не движут самое себя, но движутся способностями души, некоторые из которых являются более близкими к разуму, нежели способности растительной души.

Ответ на возражение 2. В причастных уму и воле вещах предшествует то, что является таковым по природе, и из него извлекается все остальное; так, из знания известных естественным образом начал извлекаются знания заключений, а из желания естественным образом желаемой цели следует выбор средств. Подобно этому и начало телесных движений является таковым по природе. Затем, начало телесных движений следует усматривать в движениях сердца. Следовательно, движение сердца подчинено природе, а не воле, ибо, будучи собственной акциденцией, оно следует из жизни, которая [в свою очередь] следует из союза души и тела. Это подобно тому, как движение тяжелых и легких вещей следует из их субстанциальной формы, в силу чего, согласно Философу, о них говорят как о движимых тем, что их породило³²³. Поэтому вышеуказанное движение называется «жизненным», в связи с чем Григорий Нисский говорит, что как движение порождения и питания не подчиняется разуму, точно так же и являющийся жизненным движением пульс³²⁴. (При этом пульсом он называет движение сердца, на которое указывает пульсация вен.)

Ответ на возражение 3. Как говорит Августин³²⁵, то, что движение членов не повинуется разуму, является наказанием за грех, имея в виду, что душа наказана за восстание против Бога непослушанием того члена, посредством которого первородный грех передается потомству.

Но поскольку – о чем речь у нас впереди – результатом греха нашего прародителя стало то, что вследствие утраты им сверхъестественного дара Божия его природа была предоставлена самой себе, нам, дабы прийти к надлежащим выводам, нужно рассмотреть естественную причину неповиновения этого специфического члена. В связи с этим обратимся к Аристотелю, который утверждал, что «движения сердца и порождающих органов непроизвольны»³²⁶, и усматривал причины этого в нижеследующем. Эти члены возбуждаются в случае схватывания того, что ум и воображение представляют как пробуждающее душевные страсти, последствиями каковых и являются рассматриваемые движения. И при этом они не приводятся в движение распоряжениями разума или ума, поскольку эти движения обусловливаются некоторыми естественными изменениями нагревания или охлаждения, каковые изменения не подчиняются распоряжениям разума. Дело с этими двумя органами обстоит так, в частности, потому, что каждый из них является как бы отдельной животной сущностью, поскольку каждый из них суть своего рода жизненное начало, а начало является виртуально целостным. Так, сердце – это начало чувств, а порождающий орган является продолжением семенной силы, которая виртуально является целым животным. Следовательно, их собственные движения присущи им по природе, поскольку начала необходимо должны быть таковыми по природе, о чем уже было сказано.