Введение. Философия науки

В 2010 г. вышла книга «Высший замысел» знаменитого британского космолога и популяризатора науки Стивена Хокинга, написанная в соавторстве с американским физиком Ленардом Млодиновым. Книга успела вызвать бурную реакцию религиозных лидеров³ еще до выхода в свет благодаря намекам авторов на то, что в ней они сумели опровергнуть Исаака Ньютона, утверждавшего, что Вселенная не могла возникнуть из хаоса, а является делом всемогущей десницы Божией ⁴.

Как говорит Питер Галисон, «любой автор позавидовал бы Хокингу и Млодинову за внимание, оказанное их книге “Высший замысел” со стороны архиепископа Кентерберийского, главного раввина и председателя Совета мусульман Великобритании. Все трое ищут теоретические “оружия”, которые помогли бы им оказать отпор утверждениям обоих физиков, в своем общем труде расшатывающих убежденность верующих в существовании Бога»⁵.

Вот заключение книги Хокинга: «Ибо есть закон такой же, как закон гравитации, по которому Вселенная может создать и создает себя из ничего. Спонтанное возникновение – вот причина того, что есть нечто, а не ничто, и ответ на вопрос, почему существует Вселенная и существуем мы сами. Нет необходимости прибегать к услугам Бога, который развернул бы Свои планы и запустил бы Вселенную»⁶.

Ряд других исследователей также присоединяется к указанной точке зрения, считая, что наука служит сильнейшим противоядием от ретроградного философского и религиозного мышления. Известный физик Лоренс Краус даже советует: «Забудьте об Иисусе! Звезды умерли, чтобы родились вы»⁷.

Мы поднимаем «брошенную перчатку» и постараемся ответить на вызов, брошенный христианству сторонниками натурализма⁸ среди современных ученых.

Как бы парадоксально это ни звучало, но, говоря словами одного моего знакомого астронома, «именно ученые с христианскими убеждениями создали так называемый “методический материализм”, который применяет наблюдение и эксперимент и отдает предпочтение естественным объяснениям явлений природы». Деятели Просвещения, боровшиеся с Церковью, а затем и ряд атеистически настроенных мыслителей постепенно превратили этот подход в идеологический, то есть поставили знак равенства между материализмом и наукой. Но осмелимся заметить, что задача науки состоит все же не столько в нахождении естественных причин явлений, сколько в раскрытии объективной истины о вещах в природе.

Воспользуюсь парафразой классического примера Уильяма Пейли с часами. Какой-то умелый мастер изобрел первые карманные часы, но потерял их, гуляя по лесу. Вы натыкаетесь на необычный, изящно сработанный из блестящей меди предмет, открываете его и внимательно рассматриваете его детали. В конце концов вы понимаете, что все его механизмы настроены так, чтобы он с большой точностью показывал время. Тогда вы решаете показать находку вашему знакомому профессору, чтобы он объяснил, как она возникла. Вы находите его в кабинете разговаривающим с коллегой. Поразмыслив, он начинает объяснение так:

«Вы открыли эту вещь в природе, следовательно, она ее и создала. Этот предмет возник в результате продолжительной и сложной эволюции меди».

И начинается теория: «В начале Земля формировалась как планета в гигантском газо-пылевом облаке, который уплотнялся <...> и была разогрета до тысяч градусов. <...> При ее медленном остывании медь выделялась из других веществ в виде чистого металла из-за различия в их точках отвердевания. <...> Процессы кристаллизации привели к тому, что атомы меди образовали различные пружинки, зубчатые колесики, винтики, циферблаты и стрелки.

Первичная материя была полна ими. <...> Сложным образом они группировались в часовые механизмы, и в результате чего-то похожего на “естественный отбор” оставались существовать наиболее точные из них, пока не получился именно этот вид, который очень точно определяет время».

«Но возможность случайного возникновения этого предмета в природе ничтожно мала! – возражает другой профессор. – Почему бы не допустить, что он изготовлен разумным создателем?»

Что же получается? Если критерием научности является нахождение естественных причин во всех случаях, тогда первое объяснение научно, но неверно, а второе верно, но ненаучно.

Поэтому не вернее ли предположить, что на самом деле задача науки – выяснить объективную истину? Тогда все станет на свои места. Там, где действуют природные явления и законы, вещи будут объяснены с их помощью, а там, где имело место разумное вмешательство, оно должно быть признано. Стрелки часов движутся посредством эластичной силы пружины, но сами часы не появились в результате «сложной эволюции меди». По аналогии все процессы в природе имеют естественные причины, но не является ли она как целое делом искусного Творца?

А сейчас постарайтесь войти в роль гениального ученого. Вы сделали великое научное открытие, на базе которого сконструировали, допустим, двигатель с очень высоким коэффициентом полезного действия. Вы представляете свою теоретическую разработку и модель двигателя в соответствующую патентную комиссию на одобрение. Вам говорят, что будет назначен соответствующий эксперт, который рассмотрит вашу работу. После соответствующей проверки вы с глубоким удивлением слышите от него следующее:

– Теоретическая идея правильна и не противоречит законам природы. Практические испытания показали, что двигатель действительно обладает указанными свойствами. Но мы не можем быть уверены, что все это сделано вами, потому что оно могло возникнуть и случайно.

– Как это? – недоумеваете вы.

– Очень просто. Например, возможно, что кошка пробежала по клавишам вашей пишущей машинки, в результате чего на бумаге появилась идея этого изобретения. Какой-нибудь взрыв в вашей мастерской тоже мог стать причиной появления этого двигателя.

– Да что вы такое говорите? – все больше возмущаетесь вы. – Разве вы не понимаете, что я обладаю интеллектуальным потенциалом и физической способностью создать эти вещи и что, следовательно, вероятность того, что я – их автор, составляет сто процентов, а вероятность их случайного возникновения пренебрежимо мала? Кроме того, есть много свидетелей, которые видели, как я работал над ними.

– Видите ли, возможно, что события, о которых я говорил, случились раньше. Вы только сыграли роль перед другими людьми, чтобы уверить их, что вы – истинный изобретатель машины.

– Но, чтобы осуществилась ничтожно малая случайность, необходимо колоссальное время, – не сдаетесь вы.

– Необязательно. По теории вероятности, она может реализоваться и с первого раза. Более того, если принять современное представление о Мультивселенной, то тогда в каком-нибудь из бесчисленных миров кошка может написать научную статью, а двигатель – самосконструироваться из энергии взрыва. По спонтанно возникшему мосту между Вселенными вы могли получить изобретение, подобно почтовой посылке, прямо в ваш дом.

Выслушав внимательно обе стороны, комиссия постановила:

– Пока существует даже ничтожная вероятность того, что все возникло случайно, мы не можем быть уверены в вашем авторстве.

Тогда вам в голову приходит блестящий ответ:

– В таком случае вы, наверное, скажете, что и все достижения человечества, которые считаются продуктами нашей сознательной деятельности, могли возникнуть случайно. Согласно вашей логике, люди, претендующие на их создание, должны отказаться от своих авторских прав, от научных званий и вернуть полученные вознаграждения. Согласны ли вы на это?

Материалисты всегда стремились распространить мнение, что раз существует даже бесконечно малая вероятность случайного возникновения мира, то она обязательно осуществилась на практике. Но согласны ли они, чтобы их самих мерили той же меркой? Раз есть вероятность того, что достижения нашей цивилизации случайны, то по той же самой логике нельзя доказать, что они сами вообще что-то создали. Но если так, то какие же это ученые? И можно ли в таком случае им верить?

Другими словами, если теория Мультивселенной⁹ объясняет разумный план в природе без вмешательства Бога, то тогда ее с тем же успехом можно применить и к происхождению всех артефактов, то есть становится абсолютно невозможным доказать также и наличие человеческого разума.

Более того, здесь стоит подчеркнуть одно исключительно важное обстоятельство. Обратите внимание, все это время существует стопроцентная возможность того, что ученый на самом деле изобрел двигатель. Точно таким же образом возможность того, что разумный и всемогущий Бог создал этот прекрасно устроенный мир, всегда остается в полной силе, из-за чего никто никогда не мог пошатнуть веру в сотворение ни на миллиметр.

Стивен Хокинг косвенно признает этот факт, поскольку всегда употребляет слова «нет необходимости в Боге», но нигде не заявляет, что «нет Бога». Несмотря на всеобщую уверенность в обратном, книга «Высший замысел» вовсе не опровергает существования Бога. На самом деле приравнивание фразы: «нет необходимости в Боге» – к заключению: «нет Бога» – было неправомерной интерпретацией СМИ с их вечным поиском сенсаций!

Натуралисты постоянно стараются затушевать следующее обстоятельство: возможность того, что Бог является действительным Автором мироздания, остается всегда стопроцентной, и никто не в состоянии опровергнуть этот факт. Все, о чем они рассуждают, – есть ли вообще хоть какая-нибудь возможность того, что Вселенная самосконструировалась из хаотического кипения вакуума.

Но кто-нибудь может возразить: «В отличие от ученого-изобретателя двигателя, Бог трансцендентен, и мы не можем быть уверены в Его существовании». В ответ отметим, что и другие Вселенные, с помощью которых натуралисты пытаются «выровнять результат» – показать стопроцентную возможность спонтанного возникновения подходящей среды для жизни и разума, – находятся вне охвата нашей измерительной аппаратуры, то есть и их все еще никто не видел или не регистрировал (и вряд ли это вообще когда-нибудь станет возможным!).

Ряд ученых не приемлет концепцию Мультивселенной в качестве объяснения антропного принципа. Процитируем некоторых из них. Космолог Эдуард Гаррисон делает следующий вывод: «По всему видно, что тонкая настройка Вселенной свидетельствует о божественном планировании. Выбирайте сами: слепая случайность, которая требует множества Вселенных, или планирование, которое требует только одной. <...> Многие ученые – если они готовы признать свои взгляды – склоняются к теологическому объяснению»¹⁰.

Оксфордский философ Ричард Суинберн предельно четок: «Постулировать триллион триллионов других Вселенных вместо только одного Бога, чтобы объяснить упорядоченность нашей Вселенной, выглядит верхом иррациональности»¹¹.

Рюдигер Ваас пишет: «Разумеется, всегда можно утверждать, что существуют иные Вселенные, причинно строго отделенные друг от друга, но они не имеют никакой объяснительной ценности, и утверждения об их существовании не могут быть мотивированы какой бы то ни было научной пользой»¹².

То есть в теологии требуются только один Бог и одна Вселенная, и при этом «бритва Оккама» «вырезает» более сложное и запутанное объяснение о Мультивселенной.

В науке признание возможности сверхъестественного вмешательства считается равносильной отказу от познания. Действительно, когда Бог совершает чудеса, они связаны с нарушением природных законов, вследствие чего подобные явления не могут быть повторены и изучены в наших лабораториях. Возникновение пространственно-временного континуума ex nihilo (из ничего) является резким нарушением закона сохранения энергии, и из-за недоказуемости этого акта философы вынуждены просто постулировать первичность сознания или первичность материи. Человек производит изделия, которые не могут возникнуть путем естественных процессов, но в то же время наша деятельность находится в согласии с природными законами. В некоторых случаях Бог делает то же самое, и это позволяет нам применить метод аналогии в поиске ответа на вопрос о происхождении мироздания.

Приведем несколько бо́льшую выдержку из статьи «В поисках разумных причин» американского физико-химика и историка науки Чарльза Такстона:

«Хотя и естественные, и разумные причины устанавливаются посредством опыта, современная эмпирическая наука о природе обычно признает только естественные причины. Что это? Предрассудок ученых или какой-то заговор по устранению разумных причин? Ни в коей мере. Наука допускает любую причину, естественную или разумную, о которой свидетельствует h6 однородный чувственный опыт»¹³.

В истории современной науки, однако, однородный опыт связывает только естественные причины с закономерно повторяемыми событиями. Вот почему мы не включаем в науку разумные причины. Но это не запрет. Если бы разумные причины можно было связать с повторяемыми событиями, то они были бы допустимыми в науке.

Нет оснований приписывать причину – естественную или разумную – какому бы то ни было явлению в качестве заместителя однородного опыта. В качестве примера предположим, что мы – детективы, расследующие смерть человека. Убийство это или естественная смерть? Мы не знаем. Нужно расследовать этот случай. Если бы некий детектив уже в самом начале расследования заявил, что человеческая смерть может быть только естественной, то мы возразили бы, что это накладывает недопустимые ограничения на возможные причины. Раз мы надеемся выяснить в ходе нашего расследования, вызвана ли смерть разумной причиной (убийством), или же она была естественной, то нам необходим метод работы, одинаково открытый для обоих объяснений. Нам нужен метод, который позволит установить с возможно наибольшей вероятностью, что же именно случилось.

Как мы видим, во всей истории экспериментальной науки повторяемые события связаны с естественными причинами. Другие события, особенно такие, как возникновение чего-то, не являются повторяемыми и могут быть уникальными. Нам нужна методология, которая сможет преодолеть априорную связь с причиной и даст нам критерии для того, чтобы одновременно рассмотреть случающееся по естественной причине и случающееся по причине разумной.

Как мы могли бы принять решение в пользу разумной причины для некоторого события в прошлом? В принципе, для установления разумной причины мы используем тот же метод, какой используется и для естественной причины, то есть однородный чувственный опыт. Это так называемый метод аналогии.

В ХІХ в. астроном Джон Гершель дополнительно развил метод аналогии: «Если аналогия между двумя явлениями очень близка и поразительна и в то же время причина одного из них очевидна, то вряд ли возможно отвергнуть наличие аналогичной причины и для второго явления, хотя само по себе это не очевидно»¹⁴. Ученые пользуются этим методом уже более 150 лет. Огромный успех науки является хотя бы частичной его аттестацией.

В качестве наглядного примера для метода аналогии рассмотрим археологию. Принцип аналогии часто используется этой наукой для определения, имеет ли то или другое явление разумную причину. При этом рассуждают следующим образом: в современной жизни мы видим ремесленника, делающего керамические изделия; следовательно, когда при раскопках какого-нибудь кургана в Месопотамии мы обнаруживаем разбитый горшок, тогда можно сделать вывод, что его произвел такой же ремесленник-гончар.

Между прочим, такой же аргументации придерживаются и астрономы, когда ищут в космосе разумную жизнь. Это обычная практика для коллективов НАСА, когда они обрабатывают данные о планетах и их лунах. Эти коллективы используют различные критерии для доказательства разумной жизни на планетах – наличие какого-нибудь отличительного признака на продукте с разумным источником.

Астроном Карл Сейган утверждает, что одно-единственное послание из космоса установило бы существование внеземной жизни. Он пишет: «Есть и другие люди, которые верят, что наши проблемы разрешимы, что человечество все еще находится в детском возрасте и что в недалеком будущем мы повзрослеем. Даже одно-единственное послание из космоса показало бы, что можно пережить такое технологическое юношество. Ведь цивилизация, которая посылает такие сигналы, уцелела»¹⁵.

«Если мы действительно обнаружим радиоволны с характерными чертами разумного послания, то не будет ли у нас оснований считать, что их источником является разумное существо – по аналогии с посланиями, о которых мы по опыту знаем, что они исходят от разумных существ, а именно от людей? Другими словами, метод аналогии мог бы регистрировать не только человеческую разумность, но и разумность вообще» – заключает Такстон¹⁶.

Попробуем вывести несколько простых принципов, характеризующих нашу умственную и творческую деятельность, и посмотрим, наблюдаются ли они в строении мироздания и живых существ.

1. Как обеспечить параметры, нужные для работы той или иной системы? Мы предварительно вычисляем оптимальные условия для протекания производственных процессов, после чего настраиваем приборы так, чтобы они поддерживали их постоянными. Совершенно аналогичным образом выбраны и установлены все те константы, законы и взаимодействия, которые необходимы для функционирования Вселенной, живых существ и человека.

2. Для разумного существа не представляет труда реализовать процессы с бесконечно малой вероятностью случайного появления. Автомобиль – произведение нашего разума. Может ли он возникнуть в результате действия природных стихий? Рассмотрим какую-нибудь из частей двигателя, например цилиндр. Какова вероятность случайного возникновения поршня для него с подходящей формой и размерами? Элементарные рассуждения показывают, что она составляет (1/∞)2, потому что существует бесчисленное множество возможных форм и размеров. А если и цилиндр должен появиться таким же образом, чтобы оба элемента были сочленены и система работала, то общая вероятность такого события составит¹⁷ (1/∞)4, то есть меньше абсолютного нуля ¹⁸. Однако инженер может без особых усилий подобрать подходящие параметры из бесчисленного количества возможностей и, произведя определенные расчеты, сконструировать все эти изделия. (Мы все же плохо осознаем необыкновенные способности нашего ума!) Далее мы покажем, что вероятность случайного возникновения Вселенной тоже составляет порядка 1/∞n, но дальнейшее построение окружающей нас действительности гораздо сложнее! Другими словами, сознательный Бог обладает стопроцентной возможностью сотворить мир, в то время как для слепого случая («часовщика», по выражению Р. Докинза) нет никакой перспективы справиться с подобным заданием.

3. Когда мы проектируем мост, здание, машину и т. д. или даже стремимся создать научную модель какого-либо интеллектуального явления, мы пользуемся законами логики и математики, чтобы обосновать правдивость наших рассуждений. Сама возможность описания материальной и идеальной действительности и их поведения с помощью математики говорит о том, что в ее символических формулах скрыта информация, выражающая замысел их автора. Вот что мы читаем в аннотации к болгарскому переводу книги Марио Ливио «Математик ли Бог?»: «Небезосновательно математика считается единственной наукой, которую Бог соблаговолил даровать человечеству. Доказательство этого в том, что Великая Книга сотворенного мира выглядит педантично написанной на языке математики, что законы, которые управляют всем вокруг нас, от движения планет до торгов на фондовых биржах, обладают кристально ясной математической формой»¹⁹.

4. Самые сложные изделия в нашей практике – компьютеры, роботизованные машины, аппараты с искусственным интеллектом и т. д. – являются, в сущности, комплексными системами, выстроенными из множества иерархически организованных и взаимодействующих друг с другом подсистем. Самые низкие уровни организации являются основными «строительными кубиками» системы. Группа таких строительных кубиков составляет подсистему более высокого уровня. Несколько таких подсистем могут образовывать подсистему еще более высокого уровня и так далее, пока дело не дойдет до образования целостной структуры. Каждый уровень организации можно рассматривать как нечто относительно независимое и самостоятельное, а его свойства представляют качественный скачок и не могут сводиться к механическому сложению свойств предшествующих уровней. По словам Аристотеля, «целое больше, чем сумма его частей». Самое удивительное в том, что и в природе наблюдается тот же иерархический принцип: элементарные частицы, атомы, молекулы, клетки, ткани, органы и системы, образующие целостный организм. Человеческое существо, к примеру, составлено из всех упомянутых подсистем, причем сознательный уровень является чем-то радикально новым и не может быть сведен к биологическому, а тот, в свою очередь, – к химическому, физическому и т. д. Можно принять, что в основе всего стоят квантовые явления, руководящие поведением частиц, но если идти вверх, то, хотя единство сохраняется, дело доходит до качественно новых уровней организации. Как удачно выразился Ян Барбер, «существование любого объекта определяется его взаимодействиями с другими объектами и его участием в более общих системах. Без этих холистических квантовых явлений не было бы ни химических свойств <...> ни ядерной энергии, ни жизни»²⁰.

5. Сам по себе футбольный мяч не может изменить свое состояние покоя или направление своего движения. Но игроки могут придать ему определенную скорость и направление по своему желанию. Точно так же не существует и никакого препятствия для того, чтобы разумный и всемогущий Творец после создания небесных тел «запустил их по орбитам» (выражение Ньютона). Вспомним парадокс, который существует в нашей Солнечной системе: масса всех планет – всего лишь 1/750 от массы Солнца, но при распределении общего момента количества движения (момента импульса) свыше 98% от него приходится на планеты и менее 2% – на Солнце. Возможно ли дойти естественным путем до такого вопиющего нарушения момента импульса, или же необходимо дополнительное разумное вмешательство? А ведь если окажется, что хотя бы одна структура нашего мира образована не благодаря действию природных законов, то одно это докажет наличие разумного Создателя (перефразирую Сейгана).

6. Немецкий профессор информатики Вернер Гит заявляет следующее: «Каждая информация имеет по необходимости следующие иерархические уровни: синтаксис (код, грамматика), семантика (значение), прагматика (действие) и апобетика (результат, цель). Эти категории нематериальны по своей сути. <...> То есть информация не является вероятностным понятием, хотя знаки можно рассматривать и со статистической точки зрения (как в теории Шеннона)». Далее он продолжает: «Информация всегда является чем-то установленным и возникает только в результате волевого акта(намерения, интуиции, планирования). Или, говоря другими словами: в начале каждой информации стоит ее планирование духовным источником (передатчиком). Таким образом, вопрос о происхождении генетического кода и о его трансляции получает наилучший возможный ответ» ²¹.

Илья Рухленко дает ссылку на исследование казахстанских ученых В. Щербака и М. Макукова, которое блестяще подтверждает слова профессора Гита: «Недавно была опубликована научная статья (Cherbak, Makukov, 2013), где авторы попробовали применить методику поиска (и распознания) разумного сигнала во Вселенной (исследовательская программа SETI) не к дальним и бескрайним просторам Космоса, а к нашему земному генетическому коду».

И вот авторы исследования обнаружили в генетическом коде (живых организмов) целый ряд чисто математических и идеографических соотношений, которые нельзя интерпретировать только случайностью. Это можно интерпретировать, только как разумный сигнал.

Авторы пишут (в резюме) буквально следующее:

«...ниже мы показываем, что земной код демонстрирует с высокой точностью упорядоченность, которая удовлетворяет критериям информационного сигнала. Простые компоновки (упорядочивания) кода обнаруживают стройное целое из арифметических и идеографических паттернов одного и того же символического языка. Точные и систематичные, эти паттерны представляются продуктами скорее точной логики и нетривиального вычисления, нежели стохастических процессов (нулевая гипотеза о том, что это есть результат случая вместе с эволюцией отвергается со значением P<10–13). Паттерны показывают легкораспознаваемые печати искусственности, среди которых символ нуля, привилегированный десятичный синтакс и семантические симметрии. Кроме того, экстракция сигнала включает в себя логически прямолинейные, но вместе с тем абстрактные операции, что делает эти паттерны существенно несводимыми к естественному происхождению»²².

Разумеется, авторы исследования считают, что биологический код является делом инопланетной цивилизации, а не Бога, хотя так и не становится ясно, как именно они делают это разграничение!

7. Давайте на мгновение представим, что нам неизвестно, откуда появились автомашины. Однажды мы заходим в автосалон, где представлены разные марки легковых машин – от первых до последних моделей. Какой вывод можно сделать, если исходить из современных научных установок, по которым следует искать только естественные причины для происхождения вещей? Имея в виду все более усложняющуюся организацию, можно предположить, что все это разнообразие форм возникло в результате продолжительной и сложно разветвляющейся эволюции. То есть сходство в их устройстве и функциях может подтолкнуть нас к совершенно неправильному заключению. Если, однако, следовать более естественной логике, то мы неизбежно придем к выводу, что даже такие простые системы не могут возникнуть посредством случайных процессов (и естественного отбора!), что для этого нужна целенаправленная разумная деятельность. В таком случае почему бы не допустить, что растения и животные тоже «созданы по своим видам» – вывод, который подтверждается также и полным отсутствием переходных форм между ними?

Разумеется, аналогия все еще не доказательство, но среди ученых распространен взгляд, что если ты ходишь как лев, выглядишь как лев и рычишь как лев, то ты, скорее всего, лев. Другими словами, если в природе так много признаков свидетельствуeт о разумной конструкции, то, по всей вероятности, мир – дело разумного Конструктора.

Хокинг и Млодинов признают: «Недавнее открытие тончай шей настройки столь многих законов природы может подтолкнуть некоторых ученых к прежней идее, что все это великое зодчество является делом великого Зодчего»²³.

Выходит, что авторы одобряют недоказуемые на практике М-теорию²⁴ и космологическую модель Мультивселенной в основном для того, чтобы предохранить ученых от принятия ереси о великом Зодчем.

И еще: заметьте, что даже вывод «нет необходимости в Боге» становится совершенно спекулятивным, так как, чтобы дойти до него, Хокинг и Млодинов ссылаются на теории, которые не только не подтверждены, но и эмпирическая проверка которых вряд ли когда-нибудь станет возможной!

Философ Дэвид Юм, живший в ХVІІІ в., был одним из самых влиятельных деятелей шотландского Просвещения. Основными чертами его творчества являются скептицизм и натурализм, то есть его совершенно невозможно упрекнуть в пристрастии к христианству. В одном известном месте своей книги «Диалоги о естественной религии» Юм проводит аналогию между человеческим и божественным разумом.

Клеанф, один из героев его книги, говорит: «Оглянитесь и посмотрите на окружающий мир. Вникните в его целостность и в каждую его часть по отдельности. Вы обнаружите, что он не что иное как огромная машина, состоящая из бесчисленного множества меньших машин, которые, в свою очередь, подлежат последующему делению до степени, не поддающейся человеческому восприятию и способности проследить и объяснить все это. Все эти разнообразные машины и даже мельчайшие их детали согласованы между собой с точностью, вызывающей восхищение у каждого, кто когда-либо всматривался в них. Совершенная приспособленность средств к целям во всей природе напоминает, хотя и многократно превосходит, произведения человеческого ума. Посему, так как следствия подобны, мы приходим к заключению о том, что и причины подобны, и Автор Природы каким-то образом подобен человеческому уму, хотя и обладает неизмеримо большими способностями, пропорциональными той величественной работе, которую Он совершил»²⁵.

В данном случае Юм рассуждает с точки зрения знаний ХVІІІ в., когда природу уподобляли огромной машине.

Британский астроном Джеймс Джинс развивает этот тезис в соответствии с точкой зрения современной науки: «Явления во Вселенной происходят в соответствии не с механическими принципами, как считалось прежде, а с чисто математическими. Сравнение природы с огромной машиной неправомерно, ибо поток научного познания говорит о немеханической действительности. Вселенная начинает походить больше на великую мысль, чем на великую машину. Раз мир есть мир мысли, то это должна быть мысль некоего Существа, Которое мыслит, и Его творение должно было быть актом мысли этого мыслящего Существа. Мы, ученые, начинаем думать, что Творцом и Правителем в царстве материи является Дух. Современные научные теории заставляют вас рассуждать о Создателе мира, который работает вне времени и пространства. Вселенная дает нам доказательства наличия контролирующей силы, которая работала с определенной целью и имела что-то общее с человеческим умом» ²⁶.

То же заявляют и многие другие ученые!

Ричард Левонтин, генетик из Гарвардского университета, признает, что натурализм навязан науке искусственно: «Не то чтобы методы и установки науки вынуждали нас к материальному объяснению феноменального мира, наоборот: раз мы априори считаем, что возможны только материальные причины, то вынуждены создавать исследовательский аппарат и понятия, которые производят материальные объяснения»²⁷.

Поэтому не пора ли порвать с искусственно навязанной науке натуралистической парадигмой и признать, что явления природы тоже могут иметь разумную Причину своего возникновения?

Натуралисты считают, что эволюция – универсальное явление, из-за чего она совершенно закономерно должна была породить очаги жизни и на других планетах в космосе. По всему миру исследователи, в рамках проекта SETI, сканировали небо в поисках сигналов от разумных существ. Космические корабли, направленные за пределы Солнечной системы, несут фонографическую запись в качестве послания к галактическим братьям по разуму. Многие ученые даже склонны считать нашу биосферу экспериментом технически развитой внеземной цивилизации. Согласно одному популярному высказыванию Хокинга, «возможно, что наш создатель – некий студент-физик из какой-нибудь далеко шагнувшей цивилизации, совершающий рутинный лабораторный эксперимент» ²⁸.

Но здесь возникает трудно объяснимое противоречие. Те же самые авторитеты, которые выступают категорически против божественного происхождения (и объявили всякое подобное учение ненаучным), с готовностью принимают возможность разумного вмешательства иной цивилизации?! Блез Паскаль спрашивает: «Почему так много людей не верят в божественные истины? Потому ли, что они не доказаны?» И отвечает: «Нет, потому что они им не нравятся».

Причина того, что мы отвергаем Бога и принимаем эволюционную идею, как мы убедились, скрывается не в ее убедительности, а в чем-то другом. Может быть, каждый должен признаться самому себе, почему он это делает.

На первый взгляд спор о Происхождении сталкивает консервативных христиан и ученых с натуралистическими убеждениями. Но не имеет ли он и более далекую перспективу, не затрагивает ли также и всех людей? Если Дарвин прав, то тогда все в мире – от образования космических систем до зарождения жизни и ее эволюции – является следствием самоорганизации материи. В конечном счете Вселенная, как и любая форма жизни в ней, обречена на смерть и лучшим выходом для нас остается, по словам апостола Павла, есть и пить, ибо завтра умрем (1Кор.15:32). Но что если на мгновение допустить, что прав голгофский Страдалец? Тогда Его Крест превращается в демаркационную линию для человечества: одни выбирают вечную жизнь, а другие... И если так, то выходит, что все мы плывем в одной лодке, поскольку истина о мире, как о настоящем, так и о будущем, одинаково важна и существенна для каждого из нас. Таким образом, то, во что мы верим, может оказаться для нас «Залогом, большим чем жизнь» (как удачно было выбрано название одного польского фильма во времена моего детства).

Подводя итоги, давайте коротко напомним главные моменты нашего ответа на вызов, брошенный Стивеном Хокингом:

1) Задача науки – выяснить объективную истину, допуская для этой цели и естественные, и разумные причины событий.

2) Если теория Мультивселенной объясняет разумный план в природе без вмешательства Бога, то тогда ее с тем же успехом можно применить и к происхождению всех артефактов, то есть становится абсолютно невозможным доказать также и наличие человеческого разума.

3) Вывод: «нет необходимости в Боге» – спекулятивен, поскольку для этого Хокинг и Млодинов ссылаются на М-теорию и космологическую модель Мультивселенной, которые, по существу, недоказуемы.

4) Пора порвать с искусственно навязанной науке натуралистической парадигмой и допустить, что явления природы могут иметь также и разумную Причину происхождения.

5) Одновременное допущение того, что жизнь на Земле может быть экспериментом разумной цивилизации, и отвержение учения о Создателе говорят не только о непоследовательности, но и о негативном отношении к Библии, что ставит под сомнение возможность объективной оценки вещей со стороны натуралистов.