Тема X. Понятие о догматах и догматической науке

Рассмотрев темы, касающиеся богословия и его источников, перейдем непосредственно к изучению науки, которая занимается систематизацией и объяснением тех знаний, которые содержатся в Священном Писании и Священном Предании. Разумеется, другие науки также ставят перед собой подобную задачу. Например, экзегетика толкует тексты. Но главная особенность догматического богословия в том, что оно сосредоточено сугубо на вероучительных аспектах, являющихся фундаментальными при определении сути православной веры: «Догматика есть как бы бухгалтерия религиозного творчества, а ее формулы суть продукты рефлексии по поводу религиозной данности»,¹⁴⁴ – пишет прот. Сергий Булгаков.

Приведем несколько определений:

Догмат – это вероучительная, богооткровенная истина, определяемая и преподаваемая Церковью как непререкаемое и обязательное для всех верующих правило веры¹⁴⁵.

Православное догматическое богословие есть наука, в систематическом порядке раскрывающая содержание основных христианских вероучительных истин (догматов), принимаемых всей полнотой Православной Церкви¹⁴⁶.

Определимся подробнее с понятием «догмат». Догматами называются основополагающие положения вероучения христианства, то есть фундаментальные истины нашей веры¹⁴⁷. В античном мире этим словом обозначали общепринятые мнения или предписания, которые обязаны исполнять военные (так, у Платона в «Государстве»). Что касается новозаветного употребления термина, то «догматом» называется указ (Лк. 2:1), соборное постановление (Деян. 16:4), учение Христово (Кол. 2:20).

В значении каких–то философских утверждений конкретного философского учения слово «догмат» употребляют ранние христианские писатели, например, св. Иустин Философ. У Оригена «догматом» называется христианское учение. Начиная с IV в. термин «догмат» постепенно утратил прочие значения, оставшись только выражением христианского вероучения.

У некоторых святых отцов уже в ту эпоху предпринимается попытка дифференцировать понятие собственно догматического учения от нравственного (у свтт. Кирилла Иерусалимского и Григория Нисского) или от чего-то, что есть в христианском учении, но, тем не менее, не является догматом. Так, свт. Василий Великий различает догматы и керигму (τα δόγματα и τα κηρύγματα), когда пишет: «Ибо иное догмат, а иное проповедь. Догмат умалчивается, а проповедь обнародуется»¹⁴⁸.

По мнению одного современного исследователя, такое разделение понятий, предпринятое святителем Василием, позволяет утверждать, что «христианское учение не исчерпывается догматами (в узком смысле); а также о том, что в документах Соборов глагол δογματίζω используется синонимично с όρίζω, т. е. в языке Соборов выражение «выносить определение» равнозначно выражению «догматизировать""¹⁴⁹.

Однако было бы неверным рассматривать догмат только как сухое определение, некое теоретическое утверждение. Догматы, воспринимаемые сначала только внешне, затем, как бы проникая в наш ум, меняют, преобразовывают его. Епископ Сильвестр (Малеванский) писал по этому поводу: «Они (догматы) переходят во внутреннюю его (ума) природу, становясь ее неотъемлемым достоянием... Догмат и сознание человеческое не только не заключают в себе чего-либо чуждого и враждебного в отношении один к другому, а напротив, представляют собою нечто взаимно близкое и родственное, существующее одно для другого, – и внутреннее отношение сознания к догмату не только не противно его природе и назначению, но скорее оно предполагается им и даже требуется. Только под этим, а не иным условием догмат достигает своего назначения и становится тем, чем он должен быть для сознания человека, – становится для него истинным светом, просвещающим темные его глубины, и новым жизненным началом, вносящим в его природу новую истинную жизнь для передачи ее всему духовному существу человеческому»¹⁵⁰.

Таким образом, догмат не есть лишь результат логического мышления, но происходит из опыта богопознания и представляет собой проявление этого опыта в виде догматических определений: «Догмат – это всего лишь свидетельство, свидетельство ума, которое достойно пережитого и опознанного Божественного Откровения, Откровения, дарованного и открытого в харизматическом опыте веры о тайнах вечной жизни, так, как они были показаны Св. Духом»¹⁵¹ – пишет отец Георгий Флоровский. По сути, и возникновение догматических формулировок, и постижение догматов возможно лишь при условии пребывания человека в Церкви, «которая есть Тело Его, полнота Наполняющего всё во всём» (Еф. 1:23). Тем не менее, этот опыт созерцания зафиксирован в догматических определениях, текстах, литургическом¹⁵² предании Церкви. Догматическое богословие как наука изучает именно их, можно сказать, что она изучает внешнюю форму, но это никоим образом не принижает, не делает его лишним. Важно понять, что существует определенная лестница познания Божественного Откровения: от простого к сложному, от рассудочного понимания к созерцанию. По меткому выражению епископа Сильвестра (Малеванского): «Назначение догматов не иное, как то, чтобы быть предметом и условием веры, и притом веры спасающей, а следовательно, и живой, так как такая только вера спасает»¹⁵³, то есть, иначе говоря, условием спасающей веры является правильное понимание богооткровенных истин – догматов.

Догматы тем и отличаются от философских или иных утверждений, что имеют непосредственное отношение к делу спасения. Поэтому смысл изучения догматики можно сравнить с известными рассуждениями прп. Серафима Саровского, рассматривавшего дела как ступеньки в стяжании Духа Святого. Сами по себе добрые дела не спасают, но помогают в приобретении благодати, так и знание догматического богословия (догматических текстов, вероучительных формулировок) не спасает само по себе, но является ступеньками на пути преображения нашей личности в Духе Святом. В противном случае, то есть когда все наши силы направлены только на освоение формулировок, мы можем уподобиться жене царедворца, которая вместо желанного Иосифа завладела только одеждами его¹⁵⁴.

Нередко слово «догмат» в обиходе употребляется в негативном смысле, как синоним некритичности, ограниченности и т. п. На самом же деле христианские догматы, будучи правилами веры, не ограничивают исследовательских способностей человека. С таким же успехом можно говорить, что математические аксиомы сковывают исследовательский порыв математика. Однако принципиально важным должно являться понимание того, что догматы определяют «границы христианского мировоззренческого пространства» (выражение В. Шохина), за пределами которых (догматов) уже начинается мир неправославных и нехристианских мнений. Естественно, что в связи с этим возникает вполне резонный вопрос: неужели все те, кто спасается, в обязательном порядке должны разбираться во всех тонкостях вероучительных формулировок? Даже более, знали ли те, кто канонизирован Церковью как святые, все эти сложности догматического вероучения? Из многих житий святых очевидно, что нет. Тогда зачем настаивать на необходимости и важности вероучительных определений?

По сути, ответ на это часто высказываемое недоумение лежит в области соотношения Церкви как богочеловеческого организма и каждого индивида, входящего в глубину церковной жизни. В любом случае, спасает не знание догматических определений, а принадлежность к истинной Церкви. Однако само понятие истиной Церкви включает в себя исповедание православного богооткровенного вероучения во всей полноте и во всех тонкостях. То есть истинной Церковью может быть только Церковь, хранящая верное учение, а верное учение может храниться только в истинной Церкви. Догматические формулировки и вероучительные тексты как раз и определяют границы именно подлинного церковного учения. Поэтому их знание необязательно для спасения конкретного индивида, но обязательно для соборного разума Церкви, который в словах формулировок определяет границы христианского мировоззрения и вероучительные границы Церкви. Несомненно, знание догматики необходимо для пастырей Церкви Христовой, которые должны наставлять верных на путь истинный, отличая истину от заблуждений.

Таким образом, ответ на поставленный вопрос о необходимости знания догматики сводится к следующему: конкретные люди могут спастись без знания всех вероучительных сложностей, но не могут спастись без принадлежности к Церкви, вероучительные границы которой по самым важным богооткровенным истинам определяются как раз догматическими формулировками.

Самостоятельная работа:

Найдите определение понятия «адогматизм». Сформулируйте суть этого учения. Подготовьте аргументы, опровергающие его.

Вопросы:

Дайте определение понятию «догмат».

Дайте определение понятию «догматическое богословие».

Какой смысл имело слово «догмат» в античном мире? Приведите примеры.

Какой смысл имеет слово «догмат» в Священном Писании? Приведите примеры.

Какой смысл имеет слово «догмат» в святоотеческом наследии? Приведите примеры.

Объясните соотношение понятий «догмат» и «керигма». Кто из святых отцов использует эту пару понятий?

Объясните отношения догмата и рассудочной деятельности человека. Что об этом говорят еп. Сильвестр (Малеванский) и прот. Георгий Флоровский?

Ограничивает ли догмат естественные человеческие интеллектуальные силы? Обоснуйте свой ответ.

Обязательно к прочтению:

Иларион (Алфеев), митр. Православное богослужение как школа богословия и богомыслия (Доклад, прочитанный в Киевской духовной академии 20 сентября 2002 г.) // Церковь и время. М., 2003. № 1 (22). С. 60–82.

Мефодий (Зинковский), иером. Святоотеческое учение о догмате и ереси // Православие.RU [Электронный ресурс] / URL:http://www.pravoslavie.ru/37126.html

Петр (Л’Юиллье), иером. Православное понимание догмата //ЖМП. 1955. №6. С. 70–72.

Рекомендуемая литература

Алипий (Кастальский–Бороздин), архим., Исаия (Белов), архим. Понятие о догматах // Догматическое богословие: курс лекций. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1999. С. 17–27.

Булгаков С. Введение. Вера и догмат // Свет Невечерний. М., 1994. С. 50–57.

Давыденков О., свящ. Предмет догматического богословия. Понятие о догматах // Догматическое богословие. М., 2005. С. 16–17.

Догмат // Православная энциклопедия. М., 2007. Т. 15. С .527–532.

Догмат // Христианство. Энциклопедический словарь. М., 1993. Т. 1. С. 483.

Ересь // Православная энциклопедия. М., 2008. Т. 18. С. 598– 607.

Иларион (Алфеев), митр. Православное богослужение как школа богословия и богомыслия (Доклад, прочитанный в Киевской духовной академии 20 сентября 2002 г.) // Церковь и время. М., 2003. № 1 (22). С. 60–82.

Иустин (Попович), прп. Введение // Собрание сочинений прп. Иустина (Поповича). М., 2006. Т. 2. С. 14–58.

Кураев А. Догмат и ересь в христианском предании // Вопросы философии. 1994. №9. С. 104–131.

Макарий (Булгаков), митр. Происхождение и раскрытие догматов // Очерк православно-догматического богословия. М., 1999. Т. 1. С. 37–65.

Мефодий (Зинковский), иером. Святоотеческое учение о догмате и ереси // Православие.RU [Электронный ресурс] / URL: http://www.pravoslavie.ru/37126.html

Пеликан Ярослав. Нормы традиционного вероучения // Христианская традиция. М., 2009. Т. 2. С. 16–21.

Петр (Л’Юиллье), иером. Православное понимание догмата //ЖМП. 1955. №6. С. 70–72.

Сильвестр (Малеванский), еп. Понятие о науке. Задачи науки догматического богословия // Опыт православного догматического богословия с историческим изложением догматов. СПб., 2008. Т. 1. С. 9–48.