Житие Михаила Тверского

Перед вами памятник русского средневековья, самого продолжительного исторического периода. Именно в этот период, в XI–XVII веках, создан огромный пласт древнерусской литературы. Самое загадочное и знаменитое произведение – «Слово ο полку Игореве». Широко известны «Житие Александра Невского», «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина. «Житие Михаила Тверского» пока менее известно.

Возвышается душа перед нравственным подвигом великого князя Михаила Ярославича Тверского. И через семь столетий слышны и созвучны нам, вступившим в XXI век, заповедные слова: «И задумал положить душу свою за своё Отечество».

В год 730-летия со дня рождения выдающегося политического и военного деятеля средневековой Руси, великого князя тверского и владимирского Михаила Ярославича, мы счастливы открыть читателю древнейший текст Жития, подлинная рукопись которого хранится в Государственном архиве Тверской области.

Л.М. СОРИНА, начальник Архивного отдела администрации Тверской области, почётный архивист

В рукописной коллекции Государственного архива Тверской области, в одной из многочисленных рукописных книг, затерявшейся в фондах среди других и прежде не привлекавшей к себе особого внимания, сохранилось произведение, представляющее собой подлинный шедевр древнерусской литературы – наиболее раннюю редакцию Жития великого князя Михаила Ярославича Тверского¹. Особая ценность данной рукописи состоит в том, что это, как выясняется при внимательном чтении, может быть, один из лучших списков этой редакции Жития².

Житие Михаила Тверского (Пространная редакция Повести ο Михаиле Тверском) – одно из выдающихся произведений древней русской литературы, по своему значению, литературным достоинствам, нравственному воздействию стоящее в ряду таких шедевров, как «Сказание ο Борисе и Глебе», «Поучение Владимира Мономаха», «Житие Александра Невского».

Повесть дошла до нас в части летописей³, a Житие в древнерусских сборниках⁴. Это произведение хорошо знали и так или иначе опирались на него при изложении событий начала XIV века почти все русские историки – В.Н. Татищев, М.М. Щербатов, Н.М. Карамзин, H.A. Полевой, митрополит Макарий, С.М. Соловьёв, Н.И. Костомаров, В.О. Ключевский, а также историки, писавшие, собственно, ο Твери, – Д.И. Карманов, B.C. Борзаковский, В.И. Колосов⁵.

Значительное внимание Повести и Житию уделено в специальной научной литературе – работах архиепископа Филарета (Гумилевского), В.О. Ключевского, Н.И. Серебрянского, A.A. Шахматова, С.К. Шамбинаго, И.У. Будовница, Л.В. Черепнина и других⁶.

Выдающимся вкладом в изучение этого, строго говоря, небольшого по объёму произведения стали труды В.А. Кучкина⁷. Β фундаментальном историко-текстологическом исследовании «Повести ο Михаиле Тверском» проанализировано большое количество текстов тверского литературного памятника, изложена историография Повести, дан археографический обзор её списков, подробно рассмотрены все летописные редакции и редакции в составе древнерусских сборников. Недавно В.А. Кучкин опубликовал Пространную редакцию Повести ο Михаиле Тверском (список РГБ из коллекции В.М. Ундольского) с разночтениями по шести другим спискам.

Несмотря на обширную научную литературу, посвящённую этому выдающемуся памятнику истории и литературы Древней Твери, читатели до последнего времени не имели текстов Повести и Жития в переводе на современный язык.

Так сложилось, что русский читатель практически вообще не знал подлинного текста Жития Михаила Тверского. Как это бывало и во многих других случаях, подлинные тексты древних рукописных литературных памятников при издании Житий в XVII–XIX веках заменялись их пересказом, своего рода подробными биографиями святых⁸.

Однако, как говорил В.О. Ключевский, «разница между житием святого и его биографией та же, которая существует между иконой и портретом»⁹. И точно так же, как общество осознало значение русской иконы, сегодня наступает осознание величия и неповторимой красоты древних литературных памятников в их первозданном, не тронутом позднейшими переделками виде.

Прослеживая тексты Жития Михаила Тверского от более поздних к более ранним, от книг В.И. Колосова, A.B. Соколова, архиепископа Иоасафа, архимандрита Макария к Житиям святых Димитрия Ростовского, Прологу, рукописным сборникам XVII в., Великим Минеям Четиим митрополита Макария и, наконец, к древнейшей, так называемой Пространной редакции, мы как бы слой за слоем очищаем литературный памятник, открываем его древнейший, первоначальный текст. Тот текст, который был написан почти сразу после гибели Михаила Ярославича в Орде, по-видимому, одним из тверских монахов, очевидцев этой гибели, и параллельно существовал в виде Повести (в составе летописей) и в виде Жития (в составе церковных сборников).

Этот, подлинный текст Повести ο Михаиле Тверском и Жития Михаила Тверского, строго говоря, приходит к читателю лишь в последние годы.

Первый перевод и первое отдельное издание Повести ο Михаиле Тверском в древнейшей редакции Софийской I летописи впервые были осуществлены в 1991 г.¹⁰.

В 1996 г. в сборнике докладов и сообщений Тверского университета был опубликован перевод Пространной редакции, по так называемому, Першинскому списку, введённому в научный оборот В.И. Охотниковой¹¹.

В 1997 г. Повесть и Житие пришли к читателю в двух древнейших редакциях (редакция Софийской I летописи и Пространная редакция по Першинскому списку) с древнерусским текстом и переводом, a также необходимыми комментариями¹².

В 1999 г. Житие Михаила Ярославича Тверского (Пространная редакция no Першинскому списку) было опубликовано в своде памятников древнерусской литературы¹³.

Для понимания событий, излагаемых в Житии, кратко расскажем ο жизни Михаила Ярославича Тверского. Михаил Тверской родился в 1271 году. Его отец великий князь Ярослав Ярославич (брат Александра Невского) умер несколькими неделями раньше рождения сына, при возвращении из Орды. Тверским князем после смерти Ярослава Ярославича стал его сын от первой жены – Святослав, княживший с 1271 по 1282 или 1285 год.

Княгиня Ксения, прожив с мужем шесть лет (с 1265 по 1271 год), осталась с тремя детьми – двумя дочерьми и сыном Михаилом. Старшая сестра Михаила, которую мы не знаем по имени, в 1282 году вышла замуж за князя Юрия Львовича Галицкого. Ο второй сестре, Софье Ярославне, известно, что она в 1293 году постриглась в монахини. Княгиня Ксения, которая, как говорят летописи, отличалась красотой и твёрдым характером, какое-то время, возможно, была фактической правительницей княжества.

Детство Михаила Тверского прошло под сильным влиянием матери. Именно она, по свидетельству Жития, научила его «святым книгам и всякой премудрости». Следует предположить большое влияние на Михаила и его наставников из числа духовенства – прежде всего епископа Симеона, занимавшего епископскую кафедру в Твери с 1271 по 1289 год.

В 1285 году, в 14-летнем возрасте, Михаил достоверно становится тверским князем. Первыми важными начинаниями его княжения были закладка в том же году Спасо-Преображенского собора и начало собственного летописания. Эти и некоторые другие факты – покровительство переписыванию книг, собиранию в Твери учёных монахов – свидетельствуют ο глубоко духовном религиозном характере деятельности молодого князя. Такому характеру деятельности способствовала и вся трагическая атмосфера того времени – времени постоянных бедствий нашествий врагов, болезней пожаров.

Вот лишь некоторые события на протяжении 47 лет жизни Михаила Ярославича Тверского.

1272 год – Орда, недовольная сбором дани, проводит перепись населения на Руси, что было тогда грозным предвестием новых тягот.

1276 год – пожар, в результате которого сгорела вся Тверь, осталась только одна церковь.

1282 год – «Татары, – пишет Карамзин, – напомнили России время Батыево. Муром, окрестности Владимира, Суздаля, Юрьева, Ростова, Твери, до самого Торжка были разорены ими: они жгли и грабили дома, монастыри, церкви, не оставляя ни икон, ни сосудов, ни книг, гнали людей толпами в плен или убивали»¹⁴. Снова пожар в Твери.

1285 год – набег литовцев, во время которого 14-летний Михаил впервые становится во главе войска.

1293 год – «Многочисленные полки монголов устремились на разрушение. Дюдень, брат хана Тохты, предводительствовал ими... Ужас царствовал повсюду. Одни леса дремучие служили убежищем»¹⁵.

1295 год – сгорела вся Тверь.

1298 год – «На Святой неделе в субботу ночью загорелися сени под великим князем Михаилом Ярославичем и сгорел весь его двор, но сам великий князь Михаил пробудился и выкинулся со своею княгинею в окно, a сени были полны спавших княжат и боярченков, и много было стражи и никто ничего не слышал. Некоторые успели спастись, другие же сгорели; также погибла в огне вся княжеская казна, золото, серебро, оружие, одежды, вообще разное имение»¹⁶.

В том же году великий князь Михаил Ярославич был тяжело болен.

1309 год – голод и мор в Твери.

1313 год – сгорела большая часть города...

Среди всех этих бедствий жизнь тем не менее шла своим чередом.

В 1294 году Михаил Тверской женится на дочери ростовского князя Дмитрия Борисовича – будущей Анне Кашинской.

С 1298 по 1309 гг. у них рождаются сын Дмитрий, дочь Феодора, сыновья Александр, Константин и Василий.

В 1304 году начинается ряд событий, оказавшихся роковыми для Михаила Тверского.

27 июля 1304 года умирает великий князь владимирский Андрей Александрович. Как старейший в роде великое княжение должен был наследовать Михаил Ярославич. «Сие право, – пишет Карамзин, – казалось вообще неоспоримым, и бояре… спешили в Тверь поздравить Михаила государем владимирским»¹⁷.

Но неожиданно ο своих правах заявил его племянник Юрий Данилович Московский. «Дядя и племянник поехали судиться κ хану... Через несколько месяцев Михаил превозмог соперника, и приехал с ханскою грамотою во Владимир, где митрополит возвёл его на престол великого княжения»¹⁸.

Юрий (Георгий) Московский тем не менее не смирился. Михаил Тверской попробовал привести племянника в повиновение. «Зная неуступчивость врага своего, он хотел оружием смирить Георгия и дважды приступал к Москве, однако ж без успеха; кровопролитный бой под её стенами усилил только взаимную их злобу, бедственную для обоих. Современные летописцы винят одного князя Московского, который в противность древнему обыкновению спорил с дядею ο старейшинстве. Сверх сего Георгий по качествам черной души своей заслуживал всеобщую ненависть...»¹⁹.

Некоторое время, с 1308 по 1310 год, Михаил Ярославич правил относительно спокойно. Среди важнейших событий этого времени следует упомянуть Переяславский собор 1310 года, на котором разбирался конфликт между митрополитом Петром и тверским епископом Андреем, послуживший, по мнению С.М. Соловьёва, тому, что в дальнейшем митрополит Пётр занимал сторону не Твери, a Москвы²⁰.

Юрий Данилович продолжал всюду искать союзников против Твери и нашёл их в Новгороде. Ещё в 1307 году новгородцы жаловались великому князю на его наместников Федора и Бориса. Между Новгородом и Тверью постоянно шли споры ο пограничных землях.

В 1312 году, после новых длительных споров, Михаил Ярославич ходил на Новгород ратью – занял Торжок и блокировал подвоз хлеба на север, в результате чего новгородцы запросили мира, и мир был заключён.

В 1313 году в Орде умер хан Тохта. Κ власти пришёл новый хан – Узбек, который, как сказано в Житии, «начал не щадить рода христианского». Михаилу Тверскому пришлось ехать в Орду, в течение почти двух лет жить там и добиваться подтверждения своего права на великое княжение.

В это время, пользуясь отсутствием великого князя, Юрий Московский продолжает сеять смуту и подогревать недовольство Новгорода. Β 1314 году новгородцы, убеждённые Фёдором Ржевским, призывают Юрия Московского к себе в князья. Β 1315 году Юрий, по вызову хана, едет в Орду. «Он поручил Новгород брату своему Афанасию и, взяв с собою богатые дары, надеялся быть правым в таком судилище, где председательствовало алчное корыстолюбие»²¹.

В конце декабря 1315 года Михаил Тверской вернулся на Русь с большим войском, в котором наряду с русскими дружинами были и татары, и направился к непокорному Новгороду. Новгородцы заранее вооружились и ждали великого князя у Торжка. «Переговоров не было, – пишет Карамзин, – вступили в бой, жестокий, хотя и неравный»²². Это сражение произошло 10 февраля 1316 года. Множество новгородцев погибло на месте, остальные закрылись в Торжке. Побеждённые были сурово наказаны. Β результате переговоров новгородцы уступили почти всем требованиям Михаила Тверского, в том числе обязались заплатить ему 12000 гривен серебра.

Ожесточение междоусобной борьбы к тому времени достигло такой степени, что ни сила, ни угроза новых кровопролитий, ни даже нашествие татар не могли удержать ни ту, ни другую стороны. Β том же 1316 году новгородцы, в свою очередь рассчитывая на помощь хана, поехали с жалобами в Орду. Они укрепили свой город, призвали жителей Пскова, Ладоги, Русы, a также многих других и начали готовиться к новой битве. «Такое ужасное остервенение и многочисленность собранных в Новгороде ратников изумили великого князя: он стоял несколько времени близ города, решился отступить и вздумал, к несчастию, идти назад ближайшею дорогою, сквозь леса дремучие. Там войско его, между озёрами и болотами, тщетно искало пути удобного. Кони, люди падали мёртвые от усталости и голода; воины сдирали кожу со щитов своих, чтобы питаться ею. Надлежало бросить или сжечь обозы. Князь вышел наконец из сих мрачных пустынь с одною пехотою, изнурённою и почти безоружною»²³.

То, что в борьбе между Тверью и Москвой богатый и могущественный Новгород, не хотевший усиления ближайшего соседа, встал на сторону Москвы, в конечном итоге оказалось решающим обстоятельством.

«Между тем, – пишет Карамзин, – Георгий жил в Орде, три года кланялся, дарил и приобрёл наконец столь великую милость, что юный Узбек, дав ему старейшинство между князьями русскими, женил его на своей любимой сестре»²⁴.

Современному человеку, несмотря на хрестоматийную известность монголо-татарского ига, все же трудно в полной мере представить себе условия того времени, степень унижения и угнетения русских земель, абсолютного бессилия перед татарами. Выбор для народов, подвергшихся нашествию диких кочевых орд, был прост: либо уничтожение, либо подчинение.

«Условия, на которых татары принимают к себе в подданство какой-нибудь народ, – писал С.М. Соловьёв, – суть следующие: жители подчинённой страны обязаны ходить с ними на войну по первому востребованию, потом давать десятину от всего, от людей и от вещей, берут они десятого отрока и девицу, которых отводят в свои кочевья и держат в рабстве, остальных жителей перечисляют для сбора подати. Требуют также, чтоб князья подчинённых стран являлись без замедления в Орду и привозили богатые подарки хану, его жёнам, тысячникам, сотникам – одним словом, всем, имеющим какое-нибудь значение; некоторые из этих князей лишаются жизни в Орде; некоторые возвращаются, но оставит в заложниках сыновей или братьев и принимают в свои земли баскаков, которым как сами князья, так и все жители обязаны повиноваться, в противном случае по донесению баскаков является толпа татар, которая истребляет ослушников, опустошает их город или страну»²⁵.

He зная все это, невозможно понять условия, в которых приходилось жить и действовать русским князьям и вообще русским людям того времени.

Хитростью и подкупом незаконно получив, наконец, великое княжение, Юрий Московский осенью 1317 года вернулся на Русь в сопровождении татарского отряда во главе с воеводой Кавгадыем.

«Тверской князь, – пишет Соловьёв, – собравши войско и снёсшись с другими князьями, пошёл к Костроме, навстречу Юрию; долго соперники стояли на берегу Волги, наконец, заключили договор»²⁶.

Известие ο том, что он, вопреки праву и обычаю, лишён великого княжения, без сомнения, было для Михаила Ярославича тяжёлым ударом, но он уступил – распустил воинов и просил только не вступать в его княжество.

«Юрий остался в Костроме, собирая отовсюду войска, – пишет Соловьёв. – Когда пришли к нему князья суздальские и другие, то он двинулся из Костромы к Ростову, из Ростова пошёл к Переяславлю, из Переяславля к Дмитрову, из Дмитрова к Клину, a новгородцы уже дожидались его в Торжке. Наконец войска Юриевы вошли в Тверскую волость и сильно опустошили её; послы Кавгадыевы ездили в Тверь, к Михаилу, с лестию, по выражению летописца, но мира не было, и в 40 вёрстах от Твери при селе Бортеневе произошёл сильный бой, в котором Михаил остался победителем; Юрий с небольшою дружиною успел убежать в Новгород, но жена его, брат Борис, многие князья и бояре остались пленными в руках победителя. Кавгадый, видя торжество тверского князя, велел дружине своей бросить стяги и бежать в стан, a на другой день послал к Михаилу с мирными предложениями и поехал к нему в Тверь...»²⁷.

Дальнейший ход событий – призвание Михаила Ярославича в Орду и жестокая расправа с ним – подробно описаны в Житии.

Характерно, что монахи, записывавшие эти события, и все последующие историки осуждают действия Юрия Московского и стоят на стороне Михаила Тверского. В.О. Ключевский, оправдывая в целом усиление Москвы за счёт других княжеств, так писал ο методах этого усиления за счёт Твери: «На стороне тверских князей были право старшинства и личные доблести, средства юридические и нравственные, на стороне московских были деньги и умение пользоваться обстоятельствами...»²⁸.

Как это было уже после смерти Михаила Тверского, ценою своей жизни не допустившего разорения Тверской земли, видно из следующего примера. «Под предводительством Калиты татары разорили Тверское княжество «и просто рещи, – добавляет летопись, – всю землю Русскую положиша пусту»²⁹.

Коварства, ненависти, зла в человеческой истории всегда было более чем достаточно. Чем выше власть, тем, как правило, больше этого зла. Тем поразительнее образ нравственного правителя, истинного христианина, сознательно пошедшего на смерть и страдания за свой народ.

Обратимся теперь к рукописям Государственного архива Тверской области, содержащим Житие Михаила Тверского.

Таких рукописей в настоящее время известно десять³⁰.

Пять из них представляют собой сборники различного содержания, чаще всего со Службами и Житиями Арсения³¹ и Михаила Тверских, a также другими текстами. Все пять включают в себя списки наиболее поздней редакции Жития Михаила Тверского, принадлежащей архимандриту Макарию³². Это рукописи № 1162, №1205, № 1285, a также № 26 и № 782. Первые две из них датируются XVIII, остальные – XIX веком.

Более других среди этих рукописей интересна рукопись № 1162, судя по записи на латыни, подаренная в Тверскую духовную семинарию Арсением Третьим, епископом тверским с 1775 по 1783 гг. Рукопись содержит «Святого благовѣрного великого князя Михаила Ярославича тферского чудотворца житие и страдание, написанное Тверской семинаріи Ректоромъ архимандритомь Макаріемъ в Тфери 1765». Житию предшествует эпиграф из Апокалипсиса и краткое предисловие, рассказывающее об авторе рукописи. Далее следует подробное Житие Михаила Тверского (лл.3 – 129), начинающееся словами: «Якоже плавающій по морю корабль...» Автор Жития начинает со смерти великого князя Александра Невского и вокняжения на его престоле Ярослава Ярославича – отца Михаила Тверского. Затем излагается легенда ο Тверском Отроче монастыре, подробно рассказывается ο женитьбе Михаила Тверского на ростовской княжне Анне. Столь же подробно ведётся все дальнейшее повествование, охватывающее, помимо Жития, обретение и переложение мощей и другие события, вплоть до пожара 1763 г. в Твери.

Краткую рецензию этой редакции Жития дал Н.М. Карамзин: «Ректор Тверской семинарии архимандрит Макарий сочинил в 1765 году «Житие св. Михаила Ярославича», украсив оное многими изобретениями...»³³

Эту же редакцию Жития содержат рукописи № 1205 и № 1285.

Ещё две рукописи, № 26 и № 782, представляют собой несколько нетрадиционные копии этой редакции Жития. Первая из них между Житиями Арсения и Михаила Тверских содержит «Бытописаніе преосвященныхъ архіереевъ. тферскихъ» с Симеона³⁴ по Иринея Клементьевского³⁵. Житие же Михаила Тверского в редакции Макария (лл. 59 – 194) не имеет в рукописи заглавия и после заставки начинается со слов «Якоже плавающій по морю корабленникъ...»

Рукопись № 782, не имеющая заглавия и окончания, представляет собой своего рода любительский список Жития в редакции Макария (лл. 1–194). Она любопытна главным образом дарственной надписью: «Прошу принять эту почтѣнную мать Синклитикію³⁶, въ знакъ памяти отъ любящей ее Татьяны Бакуниной³⁷. Тверь. 7 октября 1847 года». Другая группа рукописных книг из коллекции Государственного архива Тверской области (рукописи № 504, № 549, № 1299, № 1307) содержит более ранний, однако не менее распространённый вариант Жития Михаила Тверского – по классификации В.А. Кучкина, вторую редакцию конца 50-х годов XVII в. Все четыре рукописи подробно описаны В.А. Кучкиным³⁸. Первая из них датируется концом XVII в., остальные – началом XVIII в. Рукописи № 504 и № 1299 представляют собой сборники Служб и Житий Арсения и Михаила Тверских, рукописи № 549 и № 1307 – сборники смешанного состава, основу которых, впрочем, также составляют Службы и Жития этих святых. Рукопись № 1299, что не совсем обычно, начинается с текстов, посвящённых Михаилу Тверскому, и оканчивается текстами, посвящёнными епископу Арсению: Житие Михаила Тверского в рукописи № 504 имеет заглавие: «Мѣсяца ноемврія въ 22 день. Житіе и страданіе блаженнаго страдалца великаго князя Μихаила Ярославича Тверскаго, чудотворца. Благослови, отче». Начало этой редакции Жития, отличающее её от других редакций: «Ничтоже тепльшия души блажайше зрѣти ко всякой добродѣтели...» Рукопись включает в себя Житие с четырьмя чудесами и плачем великой княгини Анны, повесть об обретении мощей и чудеса, похвалу святому, слово ο переложении мощей (лл. 122–227).

В составе рукописи № 549 – похвала великому князю Михаилу Ярославичу, Житие с чудесами и плачем великой княгини Анны, слово ο переложении мощей (лл. 257–340 об.). Часть листов рукописи перепутано. Название текста: «Мѣсяца ноемврія въ 22 день. Житіе и страданіе блаженного страдальца великаго князя Михаила Ярославича, Тверскаго чудотворца. Благослови, отче».

Из четырёх рукописей, ο которых идёт речь, одной из лучших, несмотря на отсутствие первого и нескольких последних листов, является рукопись № 1299, включающая в себя Житие великого князя Михаила Ярославича с чудесами и плачем великой княгини Анны, похвалу блаженному, слово ο переложении мощей, слово об устроении плащеницы (лл. 23–91).

Наконец, рукопись № 1307 содержит Житие великого князя Михаила Ярославича, похвалу ему, слово ο переложении мощей, повесть об обретении мощей и чудеса, a также молитву Михаилу Тверскому (лл. 245–329 об.).

Перейдём теперь к древнейшему списку Жития из коллекции Государственного архива Тверской области – в рукописи № 1103, датируемой второй половиной XVII в. Рукопись эта описана В.А.Кучкиным³⁹, Б.М. Клоссом⁴⁰, Е.Л. Конявской⁴¹, a ныне подробно Г.С. Гадаловой (см. настоящее издание, с. 17–18).

Исследуя текст Жития Михаила Тверского в рукописи № 1103, В.А. Кучкин пришёл к выводу, что это один из семи известных в то время списков Пространной редакции данного памятника. Три списка Пространной редакции находятся в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки – РГБ, ф. 310 (собрание В.М. Ундольского), № 1254, сборник житий, повестей, слов и поучений; РГБ, ф. 304 (собрание Троице-Сергиевой лавры), № 671, Минея Четья на ноябрь Германа Тулупова; РГБ, ф. 299 (собрание Н.С. Тихонравова), № 587, сборник исторический. Один список был известен в Государственном историческом музее – ГИМ, Синодальное собрание, № 799, Минея Четья на ноябрь Иоанна Милютина. И, наконец, ещё два списка были известны в Санкт-Петербурге – в архиве Санкт-Петербургского филиала Института российской истории РАН, коллекция 238 (собрание рукописных книг Н.П. Лихачёва), № 397, повесть ο смерти в Орде Михаила Тверского, a также в древлехранилище им. В.И. Малышева Института русской литературы РАН (Пушкинского Дома), собрание М.Ф. Першина, № 7, сборник житий (прежде эта рукопись находилась в г. Коврове)⁴².

Один из списков, Лихачевский, в котором сохранилось лишь несколько листов, является абсолютно дефектным. Анализ остальных шести списков Пространной редакции позволил В.А. Кучкину распределить их по трём группам. Первая группа – список из собрания В.М. Ундольского и Першинский (сокращённо – Унд. и П.). Вторая группа – Тулуповский и Тихонравовский (Т. и Тих.). Третья группа – списки Милютинский и Тверской (М. и Тв.).

Каждая группа списков отличается от других сходными разночтениями в ряде мест текста, что, согласно В.А. Кучкину, свидетельствует ο происхождении их от трёх разных протографов⁴³.

Недавно Б.М. Клоссом обнаружены ещё два списка Пространной редакции – Уваровский (ГИМ, собрание A.C. Уварова, № 184) и Библиотечный (РНБ, F.I. 306)⁴⁴. Он предложил также новую классификацию списков: списки первоначального вида (Милютенский, Тверской и Лихачевский фрагмент) и списки вторичного вида (все остальные)⁴⁵.

В дополнение к спискам Пространной редакции, опубликованным В.А. Кучкиным и В.И. Охотниковой, Б.М. Клосс опубликовал близкий к списку Ундольского и Першинскому древнейший Уваровский список⁴⁶.

В то же время изучение списка из рукописной коллекции ΓΑΤΟ позволяет говорить, что этот список заслуживает не меньшего внимания, чем список Ундольского, Першинский и Уваровский. Как признает Б.М. Клосс, «хотя Тверская рукопись является самой поздней среди списков Пространной редакции Жития Михаила Ярославича, она в то же время и наиболее авторитетна...»⁴⁷.

Количество разночтений между Тверским и другими списками в целом весьма велико. Мы остановимся лишь на тех, которые имеют принципиальный характер.

Начнём с заглавия рукописей. Список Ундольского, a также Першинский, Уваровский, Библиотечный и Тихонравовский открываются датой «В лѣто 6800». Поскольку речь идёт ο годе убиения Михаила Тверского, приходится констатировать, что в дате содержится грубая фактическая ошибка. Β действительности, как это и видим в Тверском списке, имеется в виду 6826 (1318) год.

Текст Жития начинается образом, который в списке Ундольского, Першинском и Уваровском (а также в других, за исключением Тверского и Милютинского) представляет собой описание венка из разноцветных ароматных цветов. Этот образ, как установил В.А. Кучкин, заимствован из Жития византийского святого Коинта⁴⁸. Β Тверском и Милютинском списках образ венка из цветов переосмыслен – здесь говорится ο драгоценном венце с украшениями, источающими неувядаемый цвет. В.А. Кучкин предположил, что в протографе Тверского и Милютинского списков был утерян лист, отчего в этом месте текст оказался сокращен⁴⁹. Но можно предположить также, что сокращение произведено сознательно, т.к. далее в тексте неоднократно повторяется образ неувядаемого венца – символа духовной победы и святости.

Затем во вступлении кратко излагается мировая история от рождения Иисуса Христа и история Руси от крещения ее князем Владимиром до татарского ига.

В этой части, рисующей картину мирового противостояния Бога и диавола, их борьбу за души людей и предваряющей дальнейшие события Жития, в Тверском списке говорится, в частности: «И начаша восхищати власти и именiя, сынъ подъ отцемъ, братъ меншии подъ старѣшим братомъ» (л. 91). Β списке Ундольского, Першинском, Уваровском и ряде других слова «власти» нет, что отчасти лишает вступление связи с дальнейшим текстом.

В большинстве списков не совсем понятен переход от вступительной части Жития к основному тексту. Последняя фраза вступления говорит ο том, что после пленения Руси татарами прошло 34 года. Однако не говорится, до какого события идёт отсчёт. Β Тверском списке в первой же фразе основной части читаем «родися великий князь Михайло» (л. 92). Β этом случае смысл дат становится ясен: 1237 год – год нашествия Батыя; 1271 год – год рождения Михаила Тверского. Между этими событиями как раз и насчитывается 34 года.

Оставляя в стороне множество незначительных разночтений в дальнейшем тексте, остановимся на фактических неточностях в списке Ундольского, Першинском, Уваровском и ряде других.

«Преставися великии князь Андръй въ Тфери» (П., л. 509; сходно Ув., л. 213; Унд., л. 33). Речь идёт ο предшественнике Михаила Ярославича на великокняжеском престоле – городецком и костромском князе Андрее Александровиче. Утверждение ο том, что он умер в Твери, неверно. Β Тверском списке слов «въ Тфери» нет.

«И князившю ему лѣто в великомъ княжении...» говорится в Першинском (л. 510 об.) и Уваровском (л. 214) списках ο времени от начала великого княжения Михаила Ярославича (1305 г.) до появления в Орде нового хана Узбека (1313 г.). Если эти списки называют один год, то Милютинский – 40 лет (л. 1157). Точная цифра, 8 лет, указана опять-таки в Тверском списке (л. 94).

Тверской список, как видно на этих примерах и как попытаемся показать далее, проясняет многие тёмные и неясные места других рукописей. Так, в Першинском списке есть фраза: «Оттоле нача быти вражда между князема сима, а еще сваристася многажде миръ межю собою, но врагъ диаволъ паки рать въздвизаже» (л. 511). Слово «сваристася» (бранились, ссорились), в разных вариантах присутствующее также в Уваровском, Ундольского и других списках, кроме Тверского и Милютинского (Ув., л. 214 об., Унд., л. 34 об., T., л. 115; Тих., л. 309 об.), полностью искажает и затемняет смысл текста. Правильное чтение этого места содержится в Тверском списке: «Оттолѣ нача быти вражда между князема сима Аще бы сотвариста миръ межи собою, но враг дiаволъ паки рать воздвигаше» (л. 94 об.–95). To есть, вместо «если ссорились» текст должен читаться: «если же заключали мир».

«Братие, видите, княжения отступился есмь» читаем в Першинском списке (л. 512), сходно в списке Ундольского (л. 35 об.) и ряде других. Β Тверском списке снова видим более верный текст: «Братіе, видите, княженія великаго отступился есмь» (л. 96).

Среди разночтений есть такие, которые вызывают споры и неверные толкования. Так, в Першинском, Ундольского и Уваровском списках говорится, что после победы Михаила Тверского 22 декабря 1317 года над своими противниками Юрием Московским и Кавгадыем и бегства Юрия «окаяннаго Кавгадыя со други повелѣ великий князь избити» (П., л. 513 об.; сходно Унд., л. 36 об., Ув., л. 216). В Тверском списке это место читается прямо противоположным образом: «А окаяннаго же Кавгадыя и з другинею повелѣ князь избавити из плѣненія» (л. 98). Β том, что текст Тверского списка в целом более верен, убеждает такое же по смыслу чтение этого места в древнейшей редакции Повести ο Михаиле Тверском в Софийской I летописи, где говорится: «а окаяннаго же Кавгадыя съ другы его не повелѣ князь избивати» (ПСРЛ, т. V, с. 209), a также во многих других источниках.

В этом отрывке Тверского списка, наряду с его верным, по-видимому, общим смыслом, есть одно из немногих в данной рукописи тёмных мест, связанное со словом «другиня» (подруга, жена). Если переводить буквально, речь идёт ο жене татарского посла Кавгадыя. Однако далее, при описании суда над Михаилом Тверском, в тексте упоминается жена Юрия (сестра хана Узбека), во время битвы под Тверью укрывавшаяся, очевидно, в татарском отряде Кавгадыя. Таким образом, по смыслу, речь идёт именно ο ней. Впрочем, в других источниках ни ο какой «другине» в этом месте текста речь не идёт вообще. Судя по всему, сочетание слов «Кавгадыя съ другы его повелѣ» превратилось в «Кавгадыя з другинею повелѣ». Однако общий смысл этой фразы тверским книжником был сохранен, почему вместо слов «не повелѣ князь избивати» в Тверском списке и появилось «повелѣ избивати».

В ряде мест Тверской список более полон по сравнению с другими и сообщает ο том, чего нет в других списках. Так, в Першинском, Уваровском и ряде других списков ο поездке Михаила Тверского во Владимир перед отъездом в Орду говорится: «Он же поиде к Володимерю. Приехалъ посолъ от царя, глаголя...» (П., л. 515 об.; Ув., л. 217 об.). Β Тверском списке это место читается так: «Он же поиде к Володимирю, а с нимъ любимая сына его Дмитреи и Александръ. И бывшу ему в Володимери приѣхалъ посолъ от царя и глагола...» (л. 100 об.–101).

Нередко Тверской список при помощи одного – двух слов передаёт оттенки повествования, которые утрачены в других списках. Так, согласно Першинскому списку, Михаила Тверского уговаривают не ездить на суд в Орду его бояре. Он же, отвечая, обращает свою речь к сыновьям (П., л. 515 об.). Β Тверском списке этого противоречия нет, так как к князю обращаются также и его сыновья, при этом текст приобретает гораздо более драматическое звучание: «Думаше же бояре его ркуще: «Се сынъ твой во Орде, а еще другаго пошли». Тако же и сына его глагола ему: «Господине драгій отче, не ѣзди во Орду самъ, наю (нас – В.И.) которого хощеши да того пошли» (л. 101).

Там, где в других списках есть пропуски, Тверской список позволяет восстановить утраченные слова. Β Першинском, Ундольского и Уваровском списках, в ответе Михаила своим сыновьям есть неясное место: «Аще азъ гдѣ уклонюся, а отчина моя вся в полону избиени будутъ...» (П., л. 516; сходно Унд., л. 38 об.; Ув., л. 218). Очевидно, что в тексте пропуск, который и проясняется с помощью Тверского списка: «Аще бо азъ где уклонюся, отчина моя в полону будетъ и множество христіян избиено будеть» (л. 101 об.).

Трудно перечислить все случаи, когда Тверской список оказывается более исправным, нежели список Ундольского, Першинский, Уваровский и другие. Приведём ещё одно место. Речь идёт ο прощании Михаила со своими сыновьями. «Егда разлучастася слезни и уныли, отпусти ихъ во отчество свое, дав им даръ, написав имъ грамоту, раздели имъ отчіну свою, ти такο отпусти ихъ» – говорится в Першинском списке (л. 516 об.). Ο неком «даре» говорится также в списке Ундольского, Уваровском, Библиотечном, Тулуповском и Тихонравовском. Между тем речь идёт не ο «даре», a о «ряде» (завещании), которое князь дал своим сыновьям. Этот, правильный текст и читаем в Тверском списке: «Едва разлучишася со слезами и оуныли, и отпусти я во отечество свое, давъ имъ рядъ, написавъ грамоту, раздѣлив им отчину свою, ти тако отпусти я» (л. 102 об.).

Примеры такого рода можно продолжать далее, но и перечисленного достаточно, чтобы показать большую полноту и точность Тверского списка.

Укажем также, что в Першинском списке утрачена завершающая Житие похвала князю. Между тем она составляет один из важнейших элементов Пространной редакции. Β Тверском списке эта похвала читается полностью.

Объяснение того, что недостаточно оценённый прежде Тверской список о большинстве случаев оказывается правильнее других, на наш взгляд, самое естественное и простое. Как этот список, так и те списки, с которых он переписывался, несомненно, имеют тверское происхождение. Тверской Жёлтиков монастырь, основанный знаменитым книжником, святителем Арсением, известен многими рукописями, созданными в его стенах. Монахи Желтикова монастыря хорошо знали и ценили рукописное наследие своей земли. Именно этот монастырь перенял традиции первых тверских Отроча и Фёдоровского монастырей, в одном из которых и было создано Житие Михаила Тверского.

Список Жития Михаила Тверского, переписанный неизвестным монахом во второй половине XVII века, как видно из сравнения его с другими, значительно более ранними списками, в том числе датируемыми первой третью XVI века, по-видимому, сохранил и донёс до нашего времени древнейший текст этого памятника. Тот текст, который сейчас перед нами, и величественная красота которого, может быть, не сразу, но постепенно будет все более открываться нам с каждым новым чтением.

ГАТО, ф. 1409, оп. 1, д. 1103. Службы и жития свв. Арсения и Михаила Тверских. 17 в., 60-е гг.

4°. (13,3/14,9 х 19,0);125 л.; полуустав одной руки.

Водяные знаки: л. 1–123 – два варианта герба Амстердама с маркой «РВ» (?) – близко Дианова, Амстердам⁵⁰ №220, 1658 г.: л. 124–125 – голова шута с 5 бубенцами и литеры «РС» – близко Дианова, Шут⁵¹ №81, 1661 г.

Украшения: заставки на л. 24, 57 и 88 и концовка на л. 123 об. высокопрофессиональной работы старопечатного стиля, концовки на л. 23 об., 87 об. народного стиля – пером; заголовки вязью и полууставные, средние тонкие инициалы, в том числе с орнаментальными отростками – киноварью; мелкие инициалы – киноварью или чернилами; концы текстов на л. 23 об., 54, 87 об., 123 об. и 124 об. – колофоном.

Состав рукописи⁵². Л. 1–23 об. (2 марта). Служба на преставление Арсения, епископа Тверского. Начало утрачено, текст со слов стихиры гласа 6-го: «...[поминай нас,] с<вя>т<ите>лю Арсеніе, твою память совершающих...». После л. 4 утрачен 1 лист, текст второй паремии на л. 4 об. до слов: «Во бл<а>гословеніи праведныхъ возвысится градъ, оусты [же нечестивых раскопается]...»; на л. 5 текст стихиры гласа 2-го со слов: «...с<е>рдце м<и>л<о>стивно и слезами оумилено...» (автор службы – инок Жёлтикова монастыря Феодосий, см. рукопись РГБ, ф. 256, № 397, л. 146). Л. 24–45 об. Месяца марта в 2 день. Преставление, иже во святых отца нашего Арсения, епископа Тверьскаго, чюдотворца, составльшаго обитель Пречистыя Богородицы Успения зовомо на Желтикове. Еже от части Житие его боголюбезное и от чюдес сказания. Начало (далее слово «начало» опускается): «Да есте вѣдуще, братіе, іакѡ н<ы>нѣ намъ приспѣ торжество преподобнаго ѡтца ...» (после заглавия стихи: «Аще і преставися ѡш нас пастырю нашъ добрый, но ѡбщему пастырю вл<а>д<ы>цѣ Хр<и>сту предстоиши за ны молящеся, iако чадолюбивый сыи ѡт<е>цъ”; на л. 41об.–42, 43 упоминается великий князь Михаил Александрович. Житие Основной редакции). Л. 45 об.–56 об. Чудеса, иже во святых отца нашего Арсения, епископа Тверьскаго, чюдотворца, иже содеяшася чюдо у гроба невдалных летех молитвами святого: «Д<у>ховная оубо къ д<у>ховнымъ прилагати подабаетъ...» (2 чуда: 1566 и 1594 гг.). Л. 57–87 об. Месяца ноября в 22 день. Убиение святого благовернаго великаго князя Михаила Ярославича, Тверскаго чюдотворца: «Ѿ бл<а>гочестиваго корене святопомазанная розга произшедъ...» (службы на преставление св. Михаила Тверского; на л. 70 об. упоминается царь и великий князь Алексей Михайлович). Л. 88–123 об. В лѣта 6826-го. Убиение благовернаго и христолюбиваго великаго князя Михаила Ярославича, Тверьскаго чюдотворца. Месяца ноямврия в 22 день: «Вѣнецъ оубо многоценный всякимъ оукрашеніемъ…» (Житие Пространной редакции). Л. 124–124 об. Молитва над котьею в память умершим: «Г<о>с<по>ди Б<о>же н<а>шъ, оупаваніе всѣм призывающимъ тя...». Л. 125–125 об. Молитва, глаголема на праздники господьския, и богородицины, и в памяти святых, над коливом вчесть, и над новым брашном, и над вся приношением и овощием: «Иже вся соверъшаяи словомъ своим, Г<о>с<по>ди...».

Переплет не датируется: сохранилась только верхняя крышка, доска, обтянутая кожей с одним круглым металлическим спеньком.

Записи. На обклейке верхней крышки переплета разными почерками 19 в.: «перешелъ на фатеру ноября 18-го числа Нила Александровъ по 5 р[ублей] 25 в месячь (!)», «Сия книга, называемая Служба святителя Арсенія и вторая благовернаго великаго князя Михаила, Тверскихъ чюдотворцов, принадлежитъ тверскому посацкому Петру Фомину сыну Дешевому сего октября 24 дня 1807 году. Аще же кто ее украдетъ или унесетъ, того Богъ не помилуетъ. Цѣна 30 копѣекъ въ пѣр[еплѣте], цена 30 копеекъ въ пѣреплѣт[е]». На верхнем поле л. 1 чернилами: «№ 1» По нижнему полю л. 1–14 полууставом 17 в. (с листа 2 запись стерта): «М<е>с<я>ца августа въ 31 д<е>нь дал сію книгу вкладу в Тверской оуездъ к Покръву Пр<е>с<вя>тыя Б<огоро>д<и>ци служб[ы] и житія с<вя>тителя х<ристо>ва Арсенія еп <и>ск<о>па и великаго кн<я>зя Михаила, тверских чюдотворцав, Желтикова м<о>н<а>ст<ы>ря архимандрит Іовъ⁵³ в вѣчным поминок по своей д<у>ши и по своих родителех без выносу (нрзб.) з братіею». На листах с текстом Жития святителя Арсения следы сверки с другим списком и пометы типа «см.», «var.» (вариант), например, в тексте на л. 42 подчеркнуто «Михаиле», а справа на поле карандашом: «var. Іоанне».

Сохранность. В рукописи 17 тетрадей по 8 листов, за исключением: 1-й – 5л., 16-й – 6 л., 17-й –2 л. Нет листов: в начале рукописи – 3-х (?), после л. 4 – 1-го л.; в конце рукописи количество утраченных листов неизвестно. Нумерация вверху справа, сигнатуры внизу справа кириллическими цифрами срезаны. На л. 88 в заглавии цифры 6000 и 800 по заклейке. Судя по обрезу, рукопись была в пожаре. Бумага рукописи пожелтела, на листах следы от затёков сырости, углы листов сильно затёрты.

В лѣ́та ҂ѕ҃ѿк҃ѕ: ꙋ҆бие́ние

бл҃говѣ́рнаго, и҆ хрⷭ҇толюби́ваго вели́каго кн҃ѕѧ миха́ила ꙗ҆росла́вича. тверьска́го чюдотво́рца. Мцⷭ҇а ноѧ҆́мврїѧ, въ, к҃в. дн҃ь бл҃гословѝ ѿч́е.

Вене́цъ ᲂу҆́бо многоцѣ́нный всѧ́кимъ ᲂу҆краше́нїемъ. и҆ цвѣтото́чными видящимъ є҆го̀ ѻ҆чи́ма, мно́гꙋ свѣ́тлость подаваютъ. ки́йждо цвѣ́тъ во́зраста свое҆го̀, видѣнїемъ неᲂу҆вѧда́емыѧ. ꙗ҆́ко сі́й крѣ́пкїи ᲂу҆мо́мъ, терпѣли́вый дш҃е́ю. бл҃же́нныи вели́кїи и҆ хрⷭ҇истолюби́выи кнѧⷥ миха́йло ꙗ҆росла́вичь. своѐ црⷭ҇тво во ᲂу҆ме́ты вмѣни́въ ѡ҆ста́ви, и҆ прїѧ́тъ стра́сть нꙋ́жную. и҆ положѝ дш҃ꙋ свою̀ за́дрꙋги своѧ̀. помѧнꙋ̀ слово гдⷭ҇не, є҆́же речѐ. а҆́ще кто̀ положи́тъ дꙋ́шꙋ свою̀ за́дрꙋги своѧ̀. се́й вели́къ нарече́тсѧ въ црⷭ҇твїи небе́снѣмъ, сїѧ бо словеса̀ и҆́змлада навы́къ ѿ бж҃їѧго писа́нїѧ. и҆ положѝ на́ срⷣцы сѝ, ка́ко пострада́ти хрⷭ҇та̀ ра́ди. на́м̾же ᲂу҆́бо се не ѿ и҆нѣ́хъ слы́шавше, но самови́дцы бы́вше чтⷭ҇номꙋ є҆го̀ воспита́нїю. и҆ добронра́вному во́зрастꙋ є҆го̀ и҆ премᲂу́домꙋ ра́зꙋмꙋ. и҆ ᲂу҆се́рдаго къ гвⷭ҇и ᲂу҆свое́нїѧ, сего̀ блаже́ннаго кн҃ѕѧ миха́йла. нѣ́сть лѣ́по ѡ҆ста́вити в забве́нїи ᲂу҆ма̀, но на свѣ́щницѣ проповѣ́данїѧ поста́вити. да ви́дѧтъ ви́дѧщїи свѣ́тъ бг҃оразꙋ́мнаго кн҃ѕѧ житїѧ̀ и҆ терпѣ́нїѧ и҆ коне́чнаго є҆го̀ стра́сти. просвѣтѧ́тъ срⷣца своѧ̀ ᲂу҆́мнаѧ, свѣ́тло немерца́емыѧ бл҃года́ти. а҆́зъ же а҆́ще грꙋ́бъ сы́й і҆ невѣ́жда є҆́смь, но ре́вностію господи́на свое҆го̀ пал́имъ є҆́смь. ᲂу҆боѧ́хсѧ ѻ҆́наго раба̀ лѣни́ваго. сокры́вшаго тала́н̾тъ гнⷭ҇а свое҆го̀ в̾ землѝ, а҆ не да́вшаго до́брымъ то́ржникомъ. да бы́ша кꙋ́плю сотвори́ли со втори́цею, но па́чие бою́сѧ и҆ трепе́щꙋ своеѧ̀ грꙋ́бости. да ка́ко воспишꙋ̀ ѿ мно́га ма́ло, и҆ и҆звѣсти́ти ѡ҆ коне́чней стра́сти бл҃же́ннаго хрⷭ҇то́ва во́ина, вели́каго мч҃нка кн҃ѕѧ миха́йла, є҆́же сотво́ри́сѧ в послѣ́днѧѧ времена̀ во дни нш҃а. сѐ нача́ша молю́тисѧ: влⷣко гдⷭ҇ине іс҃е хрⷭ҇те, подаи же ми ра́зумъ и ѿве́рзи ᲂу҆стнѣ, и возвъзвестѧ́тъ хвалꙋ̀ твою, да по́двигъ провѣща́ю бл҃говѣ́рнаго раба̀ твоего̀. в послѣ́днѧѧ лѣ́та гдⷭ҇ь на́шъ іс҃ъ хрⷭ҇то́съ, сло́во бо́жіе, роди́сѧ ѿ прчтⷭ҇ыѧ дв҃ы бцⷣы, и приѧ́тъ стр́асть исправлѧ́ѧ паде́нїѧ ро́да нш҃і́го и҆ воскре́се в̾ тре́тїи дн҃ь, и҆ вознесе́сѧ на нб҃са̀. и҆ в̾ дн҃ь пѧтдесѧ́тный посла̀ гдⷭ҇ь бг҃ъ на́шъ дх҃ъ сво́й ст҃ы́й на а҆п҃лы. и ѿто́ле нача́ша ѻ҆бходѧ́ще ᲂу҆чи́ти всѧ̀ стра́ны. и крⷭ҇тити воимя ѿтца̀ и сн҃а и ст҃аго дх҃а и всебѐ мѣ́сто поставлѧ́хꙋ патрїа́рхи и митрополи́ты. є҆пⷭ҇кпы же и пресвитеры. гдⷭ҇ь же премлⷭ҇тивыи бг҃ъ бж҃ественым свои́мъ промышле́ніемъ напослѣ́дніи вѣ́къ ꙗвѝ блг҃ода́ть свою̀ в на́шемъ рᲂу́с̾скомъ ꙗзы́цѣ. приведѐ кн҃ѕѧ рꙋ́сскаго владимира во крщ҃е́нїе, влади́мирже, просвѣще́нъ ст҃аго дх҃а бл҃года́тию, в̾веде всю̀ рꙋ́сскꙋю зе́млю вост҃ое крщ҃енїе. и҆ ѿто́лѣ распространи́сѧ вѣ́ра ст҃а́ѧ по все́й землѝ, и҆ бы́сть весе́лїе и҆ ра́дость велїѧ в новопросщ҃е́нных лю́дехъ. то́чїю є҆ди́нъ дїѧ́волъ сѣ́товашесѧ, побѣжда́емъ ѿтѣ́хъ, и҆́миже пре́же чти́м быва́ше. же́ртвꙋ прїима́я и҆ всѧ́ка ᲂу҆годїѧ, сего̀ нетерпѧ̀, вра́гъ дш҃ъ наших. ѡпромета́шесѧ льсти́вый ка́ко бы̀ ѧ҆̀ соврати́ти с̾ праваго пꙋтѝ. и҆ вложѝ в̾ срⷣце чл҃кѡм за́висть и҆ не́нависть, братоᲂу҆би́йство. и҆ нача́ша восхищати вла́сти і ҆и҆мѣ́нїѧ. сы́нъ подъ ѿце́мъ, бра́тъ ме́нш́іи поⷣ старѣи́шимъ бра́томъ. і ᲂу҆мно́жисѧ непра́вда и҆ злоба мно́га въ чл҃цѣхъ. и҆ преда́шасѧ в̾сла́бость свѣ́та сего̀ скоро минꙋ́ющаго. гдⷭ҇ьже преми́лостивый бг҃ъ нетерпѧ̀ ви́дѣти па́ки погиба́ющъ, ѿ дїѧ́вола ро́да на́шего. претѧ́ше ны казньмѝ, хотѧ́ ны ѡ҆брати́ти ѿ зло́бъ на́шихъ. посла̀ на ны̀ ка́знь, ѡ҆́во гла́дъ. ѻ҆́во смр҃ть въ чл҃цѣхъ и҆ скоте́хъ. коне́чнꙋю же па́гꙋбꙋ преда̀ ны̑ въ рꙋ́цѣ и҆зма́ильтѧномъ. и҆ ѿто́лѣ нача́хомъ да́нь даѧ́ти тата́ръскꙋ ꙗ҆зы́кꙋ. і҆е҆гда̀ коемꙋ̀ждо кн҃зе́мъ на́шимъ достава́шесѧ кн҃же́нїе вели́кое. хожа́хꙋ кн҃зи рꙋ́с̾стїи во ѡ҆рдꙋ̀ ко цр҃ви, и҆ носѧ́ше ѻ҆нѝ мно́жество и҆мѣ́нїѧ свое҆го̀. По вели́комъ же то́мъ плене́нїи рꙋ́с̾скомъ минꙋ́вшимъ три́десѧтиїчеты́ремъ лѣтомъ. се́й бл҃же́нный, и҆ приснопа́мѧтный бг҃олюбї́выи роди́сѧ вели́кїи кн҃ѕь миха́йло, бы́сть сы́нъ вели́каго кн҃ѕѧ ꙗ҆росла́ва. внꙋ́къ же вели́каго кн҃ѕѧ ꙗ҆росла́ва все́володича, сконча́вшагося нꙋ́жною сме́ртїю во ѡ҆рдѣ̀ за христїѧ́ны. роди́жесѧ ѿ бл҃женныѧ, вои҆́стинꙋ прпⷣодобныѧ ма́тере, вели́кїѧ кн҃гины ксе́нїи. є҆го́же ст҃а́ѧ та̀ и҆ премꙋ́драѧ ма́ти воспита̀ во́страсѣ гдⷭ҇ни, и҆ наᲂу҆чѝ ст҃ы́мъ кни́гамъ и҆ всѧ́кой премꙋдрости. кнѧзѧ́щꙋ є҆мꙋ̀ в оѿчи́нѣ свое́й во тферѝ, и преста́висѧ вели́кїй кн҃ѕь андре́й, и҆ бл҃гословѝ є҆го̀ на сво́й сто́лъ, на вели́кое кнѧженїе, сего̀ хрⷭ҇столюби́ваго кн҃зѧ миха́йла. є҆мꙋ́же по старѣ́ишиньствꙋ дошла̀ бѧ́ше степе́нь, кнѧженїѧ вели́каго. и҆ пойдѐ во ѡ҆рдꙋ̀ кѡ цр҃е́ви, ꙗ҆́коже і҆пре́же бы́вши є҆го̀ кн҃ѕи и҆мѧ́хꙋ ѡ҆бы́чай. та́мо взима́ти кнѧже́нїе вели́кое. вто́же вре́мѧ сн҃о́вец̾ є҆го̀ кн҃ѕь ю҆́рьи пойде во ѡ҆рдꙋ̀ же, бы́вшꙋ є҆мꙋ̀ в̾ володи́мере. бл҃же́нный приснопа́мѧтный митрополи́тъ макси́мъ всеа̀ росі́и со мно́гою молбо́ю бранѧ́ше є҆мꙋ̀ и҆т̾тѝ во ѡ҆рдꙋ̀, гл҃ѧ. а҆́зъ и҆ма́юсѧ тебѣ̀ со кн҃ги́нею, ма́терїю кнѧ́зѧ миха́йла. чего̀ восхо́щеши и҆зоѿчи́ны ва́шеѧ, то́ ти да́стъ. ѡ҆́нъже ѡ҆бѣща́сѧ ре́къ, хотѧ̀, ѿ́че пойдꙋ̀, во ѡ҆рдꙋ, но неи҆щꙋ̀ кнѧже́нїѧ вели́каго. и҆ бы́вшꙋ є҆мꙋ̀ во ѻ҆рдѣ̀, нехотѧ́ше добра̀ ро́дꙋ хрⷭ҇тїѧ́ньскомꙋ дїѧволъ. въложи в̾срⷣце кнѧзе́мъ тата́рскимъ с̾ва́дити бра́тїю. ркꙋ́ще кн҃ѕю ю҆́рью, ѿ҆́жеты да́си вы́ходъ бо́лши кн҃ѕѧ миха́йла. тебѣ̀ дади́мъ кн҃же́нїе вели́кое. и҆ т́ако преврати́ша срⷣце є҆го̀. нача̀ и҆ска́ти кн҃же́нїѧ вели́каго. ѻ҆бы́чай бо пога́нымъ, и҆ до сего̀ днѝ вме́щꙋщи враждꙋ̀ междꙋ̀ бра́тїею кн҃зи рꙋ́с̾скими, себѣ̀ мно́жаишаѧ дар́ы взима́ютъ, и҆ бы́вше вели́цѣи пре̑ ме́жи и҆́ма. и бысть тѧгота̀ вели́ка в рꙋсѝ за на́ша согрѣше́нїѧ. ѡ҆ то́мъ речѐ гдⷭ҇ь прⷪ҇ркомъ, а҆́ще ѻ҆братите́сѧ и҆ ѡ҆ста́нетесѧ ѿ зло́бъ ва́шихъ, то̑ вложꙋ̀ любо́вь въ срⷣца кн҃ѕе́мъ ва́шимъ. и҆ ми́ръ в̾ землѝ ва́шей, а҆́ще ли не ѻ҆ста́нетесѧ ѿ злых ѻ҆бы́чай ва́шихъ, и҆ не пока́етеⷭ҇ ѿ зло́бъ беззако́нїи свои҆́хъ, всѧ́кою ка́знїю непощажꙋ̀ ва́съ. Но ми́лостию прчтⷭ҇ыѧ бц҃ы и҆ всѣхъ ст҃ых. прии́де блг҃овѣ́рный великїй кн҃ѧⷥ миха́йло в рꙋ́сь. и҆ посаже́нъ бы́сть на столѣ̀ дѣ́да, и ѿц҃а своего̀ ᲂу҆ ст҃ѣ́й бцⷣы в̾ володи́мерѣ. блж҃е́ннымъ и҆ прпⷣбнымъ макси́момъ, митрополи́томъ всеа̀ росї́и. и҆ кнж҃и́вшꙋ є҆мꙋ̀, и҆, лѣ́тъ в̾ вели́комъ кн҃же́нїи. сѣ́де и҆́нъ цр҃ь и҆́менемъ ѡ҆збѧ́къ, и҆ войдѐ в̾ бг҃оме́рскꙋю вѣ́рꙋ срачи́ньскꙋю. и҆ ѿто́лѣ наипа́че нещадѣ́ти нача̀ ро́да хрⷭ҇тїѧ́нскаго. ꙗ҆́коже бо ѡ҆ таковы́хъ реко́ша цр҃ьскїѧ дѣ́ти. в̾ плѣне́нїи вававилоньскомъ сꙋ́ще. гл҃гхꙋ. предастъ ны в рꙋ́цѣ цр҃ю нечестѝвꙋ, и҆ законопрестꙋ́пнꙋ и҆ лука́внѣйшꙋ па́че всеѧ̀ землѝ. є҆гда̀ бо гдⷭ҇ь ти́тꙋ преда́стъ і҆є҆росали́мъ, не ти́та любѧ̀, но і҆є҆росалимъ гра́дъ казнѧ̀. и҆ па́ки, є҆гда̀ фо́цѣ цр҃ь гра́дъ преда́стъ, не фо́цꙋ любѧ̀, но цр҃ь гра́дъ казнѧ̀ за людьск̀ѧ согрѣше́нїѧ. є҆́же и҆ сі́й на на́съ бы́сть за на́съ и҆ на́ша прегрѣше́нїѧ, но мы̀ бы́вшее возъгл҃емъ. ѿто́лѣ нача̀ бы́ти в̾ражда̀ ме́жь кнѧзе́ма си́ма. а҆́ще бы сотвори́ста миръ межѝ собо́ю, но вра́гъ дїа́волъ па́ки ра́ть воздвига́ше. и҆ па́ки кн҃зе́ма бы́вшима во ѡ҆рдѣ̀, бы́вше межѝ и҆ма прѧ̀ вели́ка, ѡ҆ста́виша ю҆́рьѧ ᲂу҆ себѧ̀ во ѡ҆рдѣ̀, а҆ кн҃зѧ миха́йла ѿпꙋсти́ша врꙋⷭ҇ и҆ минꙋ́вшꙋ лѣ́тꙋ. па́ки беззако́ннїи і҆змаи́льтѧне, несы́ти сꙋ́ще мздо́ю, є҆м̾ства̀ є҆го́же жела́ше. взе́мше многое сребро̀, и҆ да́ша ю҆́рью кнѧже́нїе вели́кое. и҆ ѿпꙋсти́ша с ни́мъ на рꙋ́сь є҆ди́наго ѿ кн҃ѕь свои҆́хъ, беззако́ннаго и҆ треклѧ́таⷢ кавгады́я. бл҃аже́нныи же кнѧⷥ миха́йло срѣ́те є҆го̀ с̾свои́ми во́и посла̀ ко кн҃ѕю ю҆рью и҆ рѣ́ша, а҆́ще бра́те тебѣ да́лъ цр҃ь кн҃же́нїе вели́кое, то̀ и҆ а҆́зъ ѿстꙋпа́ю тебѣ̀ кнѧжы̀, но в мою̀ при́снинꙋ не встꙋпа́йсѧ. и҆ роспꙋстѧ̀ во́и своѝ, по́йде во ѿчи́нꙋ свою̀ з̾ домоча́дцы свои҆́ми. па́ки же дїа́волъ не преста̀ желаѧ̀ кровопроли́тїѧ, є҆́же и҆ сотвори́сѧ за на́ша грѣхѝ. прїи́де бо кнѧ́зь ю҆́рьи ра́тью кѡ́ твери, совокꙋпѝ всю̑ зе́млю сꙋ́здальскꙋю, и҆ с̾ кровопи́вцемъ ковгады́емъ. мно́жество тата́ръ и҆ бесерме́нъ и҆ мордвы̀. нача́ша жещѝ го́роды и҆ мно́га се́ла. и҆ бы́сть тꙋга̀ не ма́ло. и҆ ма́юще бо мꙋ́жи мꙋ́чиша разли́чными мꙋ́ками, и҆ сме́рти предаѧ́хꙋ. а҆ жены̀ и҆́хъ пога́нїи ѻ҆скверни́ша. и҆ пожго́ша всю̀ во́лость тверскꙋ́ю, и҆ до во́лги, и҆ поидо́ша на дрꙋгꙋ́ю странꙋ̀ во́л̾ги. то́йже странѣ̀ хотѧ́ше сотвори́ти то́же. бл҃же́нныи же кнѧ́зь миха́йло призва̀ є҆пкⷭ҇па свое҆го̀ и҆ кнѧ́зи и҆ болѧ́ре, и҆ речѐ и҆́мъ. бра́тїе ви́дите кн҃же́нїѧ вели́каго ѿстꙋпи́лсѧ є҆́смь, бра́тꙋ све҆мꙋ̀ моло́дшемꙋ̀. вы́ходъ дава́лъ є҆́смь, и҆ сѐ над̾ тѣ́мъ колико зла̀ сотвори́ша ѿ́чине мое́й. а҆́зъ же терпѧ́хъ и҆́мъ, ча́ѧ ᲂу҆же преста́нетъ зло́ба сїѧ̀, наи҆па́че ви́жꙋ, ᲂу҆́же головы̀ мое҆ѧ̀ ловѧ́. и҆ нн҃ѣ не творю́сѧ в че́мъ виноватъ бꙋ́дꙋли, и҆ в че́мъ винова́тъ скажи́те ми. ѡ҆ни́же, ꙗ҆́кѡ є҆ди́неми ᲂу҆сты̀, со слеза́ми реко́ша, пра́въ є҆сѝ гдⷭ҇не, вовсе́мъ пред̾ свои́мъ сн҃овце́мъ. таково́е смире́нїе сотвори́лъ є҆сѝ, и҆ се взѧ́ша всѧ̑ во́лости твоѧ̀, а҆ дрꙋго́й странѣ̀ во ѿ́чинѣ твое́й то́же хотѧ́тъ сотвори́ти. а҆ нн҃ѣ, гдⷭ҇не, пойдѝ проти́вꙋ и҆́хъ, а҆ мы̀ за тебѧ̀ хо́щемъ потѧ́гнꙋти живото́мъ свои҆́мъ. блаже́нный же кнѧ́зь миха́йло та́ко со мно́гимъ смире́ниемъ речѐ, бра́тїе слы́шите что̑ гл҃етъ гд҃ь во є҆ѵⷢ҇а́лїи. и҆́же а҆́ще кто̑ положи́тъ дш҃ꙋ сво́ю за́дрꙋга све҆го̀, сїй вели́къ нарече́тсѧ во ца́рьствїи небе́снемъ. на́мже нн҃ѣ ни за є҆ди́нъ дрꙋ́гъ, ни за́ два положи́ти дш҃а своѧ. сѐ ли́къ наро́да в полонꙋ̀ сꙋ́ще а҆ и҆нїи и҆збїе́ни сꙋ́ть, а҆ жены̀ и҆ дще́ри и҆́хъ ѡ҆скверне́ни сꙋ́ть ѿ пога́ныхъ. и҆ны́нѣ а҆́же мы̀ затоли́ка наро́да положи́мъ своѧ̀ дш҃а, да вмени́тсѧ намъ сло́во гдⷭ҇не во сп҃се́нїе. и҆ ᲂу҆тверди́вшесѧ чтⷭ҇ны́мъ крⷭ҇то́мъ и҆ пои҆до́ша проти́вꙋ ра́тным̾. ꙗ҆́ко бы́ша бли́зъ себѧ̀, бы́сть ви́дѣти ра́тныхъ безчи́сленое мно́жество. и҆ ꙗ҆́ко состꙋпишасѧ пол̾цы̀ и҆ бы́сть сѣ́ча вели́ка зѣло̀, и҆ не могꙋ́ще бра́ни проти́внїи носи́ти и҆ вда́ша плещѝ своѝ. млтⷭ҇ию ст҃а́го спа́са и҆ прчⷭ҇тыѧ є҆го̀ мт҃ре, и҆ по́мощїю вели́каго миха́йла а҆рха́нгела. побѣдѝ бл҃говѣ́рныи кн҃ѕь миха́ило, бы́сть ви́дѣти бесчи́сленое множество ра́тныхъ, па́дающих, ꙗ҆́звеныхъ под̾ ко́ньми а҆́ки снопы̀ в̾ жа́твꙋ на ни́вѣ. кн҃ѕь же ю҆́рьи ви́дѣвъ во́и своѝ росполо́шены, а҆́ки пти́цъ в̾ ста́дѣ. и҆ побѣжѐ к тор̾жкꙋ̀ с ма́лою дрꙋжи́ною, а҆ ѿто́лѣ побѣжѐ в̾бо́рзе к новꙋ̀ го́родꙋ. а҆ ѡ҆каѧ́ннаго же кавгады́ѧ и҆ з д̾рꙋги́нею повелѣ̀ кнѧ́ѕь и҆зба́вити и҆з плѣне́нїѧ, в немже бы́сть послѣ́днѧѧ болша́ѧ поги́бель. сїѧ́ же побѣ́да сотвори́сѧ мцⷭ҇а декабрѧ̀ въ к҃в. дн҃ь. на па́мѧть ст҃ы́ѧ мꙋ́ченицы а҆наста́сїи. въ дн҃ь четверто́къ. в го́дъ вече́рнїи. самомꙋ́ же кн҃ѕю миха́илꙋ бѣ̀ ви́дѣти доспѣ́хъ є҆го̀ ве́сь ꙗ҆́звенъ. на тѣлеси́ же є҆го̀ не бы́сть никое҆ѧ́же ра́ны. речѐ бо бл҃же́нныи дв҃дъ, паде́т ѿ страны̀ твоеѧ̀ тысѧща, и҆ тм҃а ѻ҆деснꙋ́ю тебѐ къ тебѐ же ничто̀ зло̀ не пристꙋ́питъ. и҆ не прїи́детъ на тѧ̀ зла̀. и҆ ра́на не прибли́житсѧ къ тѣлесѝ твое҆мꙋ̀. ꙗ҆́ко а҆́гг҃еломъ своимъ заповѣ́сть ѡ҆ тебѣ̀, сохрани́ти тѧ во всѣ́хъ пꙋте́хъ твоих. ꙗ҆́коже и҆ бы́сть. тогда̀ сохране́нъ вели́кимъ а҆рха́нгеломъ михаиломъ, и҆ і҆зба́ви и҆сполонꙋ̀ мно́жество дꙋ́шъ. кото́рыѧ бы́ша въ скве́рныхъ рꙋка́хъ пога́ньскихъ, и҆ возврати́сѧ во своѐ ѻ҆тче́ство с вели́кою ра́достїю. и҆ приведѐ ѻ҆каѧ́ннаго кавгады́ѧ в до́мъ сво́й, почтивъ и҆ ѡ҆дари́въ и҆ ѿпꙋстѝ є҆го̀. ѡ҆́нъ же с ле́стїю ротѧ́шесѧ мно́го не ва́дити ко царе́ви гл҃я. зане́же воева́ли є҆смы̀ волость твою̀ без̾ цар́ева велѣ́ниѧ. Кн҃ѕь же ю҆́рьи совокꙋпѝ мно́жество нов̾огоро́децъ и҆ пьскови́чь. пойдѐ ко тфери. и҆ срѣ́те є҆го̀ бл҃говѣ́рный кн҃ѕь миха́йло проти́вꙋ сине́єв̾скаго, и҆ па́ки не хотѧ̀ дрꙋга́го кровопроли́тїѧ видѣ́ти. зато́ль мало дни́й, и҆ ᲂу҆ла́дившасѧ целова́ти кре́стъ. и҆ речѐ бл҃же́нныи кнѧ́зь миха́йло. по́йдева бра́те ѻ҆́бо во ѡ҆рдꙋ̀ жа́лꙋемасѧ вмѣ́сте ко царю̀, а҆бы̀ не чи́мъ помощѝ хрⷭ҇тїѧ́номъ си́мъ. Кн҃ѕь же юрьи сойма́всѧ с кавгады́емъ, пои҆до́ста ѡ҆́ба во ѡ҆рдꙋ̀ напере́дъ. пои́мше с̾ собою кнѧ́зи сꙋ́ждальскїе, и҆ болѧ́ре з городо́въ, и҆ ѿ нова́ города. по повелѣ́нїю ѡ҆каѧ́ннаго кавгады́ѧ. написа́ша мно́га свидѣ́телства на блаже́ннаго кн҃ѕѧ миха́йла. кн҃зь же миха́йло, посла̀ во ѡ҆рдꙋ̀ сн҃а свое҆го̀ константи́на. а҆ са́мъ по́сле є҆го̀ во ѡ҆рдꙋ̀ же пойдѐ благословѧ́сѧ ᲂу҆ є҆пⷭ҇кпа своего̀ варсонофїѧ, и҆ ѿ и҆гꙋ́меновъ и ѿ попо́въ, и҆ ᲂу҆ ѿца̀ свое҆го̀ дх҃о́внаго і҆ѡ҆а́нна и҆гꙋ́мена, послѣ́днее же и҆сповѣ́данїе сотворѝ на рецѣ̀ на нерлѝ, на мно́ги часы̀, ѡ҆чищаѧ̀ дш҃ꙋ свою̀, гл҃аше. а҆́зъ, ѿче, и҆ мно́го мы́слихъ ка́ко бы ны̀ пособи́ти хрⷭ҇тїаномъ си́мъ. но̑ мои́хъ ра́ди грѣхо́въ мно́жаишаѧ тѧгота̀ сотворѧ́етсѧ в наю̀ ро́зности. и҆ нн҃ѣ ѿч̾ѐ благословѝ мѧ̑, а҆́ще ми сѧ слꙋчи́тъ, пролью̀ кро́вь свою̀ за ни́хъ. да неглѝ бы мѝ ѿда́лъ гдⷭ҇ь грѣховъ, Таче сїѝ хрⷭ҇стїане ско́лко почи́ютъ. є҆́же и҆ бы́сть моли́твою є҆го̀, до того̀ же мѣ́ста проводѝ є҆го̀ бл҃горо́днаѧ є҆го̀ кнѧги́на а҆нна. и҆ сы́нъ є҆го̀ кн҃ѕь васи́лей, и҆ возврати́шасѧ ѿ него̀ со мно́гиⷨ рыда́ниемъ. и҆спꙋща́юще ѿ ѻ҆́чїю сле́зы, а҆́ки рѣ́кꙋ. не могꙋщи разлꙋчи́тисѧ ѿ возлю́бленнаго свое҆го̀ кнѧ́ѕѧ, ѡ҆́нже пойдѐ к̾ володи́мирꙋ. а҆ с нимъ люби́маѧ сн҃а є҆го̀ дми́треи и҆ а҆леѯа́ндръ. и҆ бы́вшꙋ є҆мꙋ̀ в̾ володи́мери. приѣ́халъ посо́лъ ѿ цр҃ѧ и҆ гл҃ѧ, зове́тъ тѧ цр҃ь бꙋ́ди во ѡ҆рдѣ̀ за мцⷭ҇ъ. а҆́ще ли не бꙋ́деши то̑ ᲂу҆же вои҆мено́вана ра́ть на твоѝ го́рады. ѡ҆ба́дилъ тѧ ковгады́й ко цр҃ю гл҃ѧ. не бы́ти є҆мꙋ̀ во ѡ҆рдѣ̀. дꙋ́маша же боѧ́ре є҆го̀, ркꙋ́ще. сѐ сын̾ тво́й во ѡ҆рдѣ̀ а҆ е҆щѐ дрꙋга́го пошлѝ. та́ко же и҆ сы́на є҆го̀ гл҃аста є҆мꙋ̀, гдⷭ҇не драгї́й ѿ́че, не ѣ́здь во ѡ҆рдꙋ̀ са́мъ, на́ю кото́раго хо́щеши да того̀ пошлѝ. зане́же ѡ҆бѧженъ є҆сѝ ко цр҃е́ви, до́ндеже мине́тъ гнѣ́въ є҆го̀. крѣ́пкїй же ᲂу҆мо́мъ и҆спо́лненъ смире́нїѧ, гл҃аше. ви́дите ча́да ꙗ҆́кѡ не тре́бꙋетъ ва́съ цр҃ь, дѣте́й мои́хъ, и҆ нї и҆но́го кого̀, ра́звѣ менѐ. но моеѧ̀ главы̀ хо́щетъ. а҆́ще бо а҆́зъ гдѣ̀ ᲂу҆клоню́сѧ, ѿчина моѧ̀ в полонꙋ̀ бꙋ́детъ, и҆ мно́жество хрⷭ҇тїѧ́нъ избие́но бꙋ́детъ. а҆ ѻ҆послѣ того̀ ᲂу҆́мрети же ми є҆́сть, то̀ лꙋ́чше ми є҆́сть нн҃ѣ положи́ти дш҃ꙋ за мно́гїѧ дш҃а. помѧнꙋлъ бѧ́ше бл҃же́ннаго ѡ҆те́чество, лю́бца вели́каго хрⷭ҇то́ва мч҃нка дми́треѧ. ре́кша про ѿчинꙋ свою̀ про грⷣа́ селꙋ́нь, гдⷭ҇и а҆́ще погꙋби́ши ѧ҆́ с ни́ми і҆а҆́зъ поги́бнꙋ. а҆́ще лѝ спас́еши ѧ҆́, то̑ и҆ а҆́зъ с ни́ми спасе́нъ бꙋ́дꙋ. сі́й бо та́коже сотворѝ и҆ ᲂу҆мы́сли положи́ти дш҃ꙋ свою̀ за своѐ ѻ҆те́чество, і҆ и҆зба́ви на́съ мно́жество ѿ сме́рти свое́ю кро́вїю. и҆ ѿ мно́гихъ разли́чныхъ бѣ́дъ, и҆ па́ки мно́го поᲂу҆чи́въ сы́ны своѧ̀, кро́тости. ᲂу҆мꙋ̀ и҆ смире́нїю. ра́зꙋмꙋ же и҆ мꙋ́жествꙋ, и҆ всѧ́кой до́блести. велѧ́ше послѣ́довати бл҃ги́мъ нра́вомъ, на мно́зѣже цѣлова́стасѧ сѡ мно́гими слеза́ми, не можа́хꙋ разлꙋчи́тисѧ, а҆нгелоѡ҆бра́знаго в̾зо́ра є҆го̀, и҆ кра́сныѧ свѣ́тлости лица̀ є҆го̀ ст҃го. немогꙋще насы́титисѧ медото́чнаго ᲂу҆ченїѧ, є҆два̀ разлꙋчи́шасѧ со слеза́ми и҆ ᲂу҆ны́ли. и҆ ѿпꙋстѝ ѧ во ѻ҆те́чество своѐ, да́въ и҆́мъ рѧ́дъ написа́въ гра́мотꙋ. раздѣли́въ и҆́мъ ѿчинꙋ свою̀, ти̑ та́ко ѿпꙋстѝ ѧ҆́. доше́дшꙋ же є҆мꙋ̀ во ѡ҆рдꙋ̀, мцⷭ҇а сентѧбрѧ̀ въ ѕ҃ дн҃ь. на па́мять чюдесѝ вели́каго а҆рха́гг҃ела миха́йла, на ᲂу҆́стьи рѣкѝ до́нꙋ, и҆дѣ́же тече́тъ в мо́ре сꙋро́жьское. тꙋ́же срѣ́те є҆го̀ кнѧ́зь константи́нъ сынъ є҆го̀. цр҃ь же да́стъ є҆мꙋ̀ приста́ва. недадꙋ́ща никомꙋже ѡ҆би́дѣти, се́бо ᲂу҆мѧ́кнꙋша и҆спе́рва словеса̀ и҆́хъ па́че є҆ле́ѧ. и҆ та́ бо мы бы́ша стрѣ́лы, и҆ е҆гда̀ ѡ҆дарѝ вси̑ кн҃ѕи и҆ цр҃и́цꙋ послѣди́же и҆ самого̀ цр҃ѧ, бы́вшꙋже є҆мꙋ̀ во ѡ҆рдѣ̀ полтора̀ мцⷭ҇а. и҆ речѐ цр҃ь кн҃ѕе́мъ свои҆́мъ, чт̑о вы̑ мнѣ̀ є҆сте҆ мо́лвили на кн҃ѕѧ миха́йла. сотвори́те и҆́ма сꙋ́дъ со́ кн҃ѕемъ ю҆́рьемъ, да кото́раго пра́вдꙋ скажи́те ми. того̀ хощꙋ̀ и҆ жа́ловати а҆ винова́таго ка́зни преда́ти. а҆ не вѣ́си ѡ҆каѧ́нне, ꙗ҆́же свое́ю ка́знїю спле́л̾ є҆сѝ є҆мꙋ̀ вѣне́цъ пресвѣ́телъ. во є҆ди́нъ ᲂу҆́бо дн҃ь собра́шасѧ вси̑ кн҃зи ѡ҆рди́ньстїи за дво́ръ є҆го̀. и҆сѣ́дше во є҆ди́ной вѣ́жи, покла́дахꙋ гра́моты со мно́гимъ замышле́нїемъ, на бл҃же́ннаго кн҃ѕѧ миха́йла. мно́ги да́ни пойма́лъ є҆сѝ на градѣ́хъ на́ших, а҆ царю̀ не дава́лъ є҆сѝ. и҆́стинный же христо́въ страда́лецъ михайло любѧ́и пра́вдꙋ гл҃ѧ и҆́стинꙋ со всѧ́кою пра́вдою, ѡ҆блича́ше лжи́вое и҆́хъ свидѣ́телство. ѡ҆ таковы́хъ бо сꙋдьѧ́хъ рече́но бы́сть, поста́влю вла́стелѧ рꙋга́телѧ и҆́хъ и҆ сꙋдїю̀ неми́лꙋюща и҆́хъ. се́й бо бѧ́ше нечести́вый кавгады́й са́мъ и҆ сꙋдїѧ̀ ѡ҆́нже и҆ сꙋтѧ́жей. то́же и҆ лжи́въ по́слꙋхъ быва́ше, покры́ѧ лже́ю свое҆́ю и҆́стиннаѧ словеса̀ вѣ́рнаго миха́йла. и҆зречѐ мно́га замыше́їѧ вины̀ на непоро́чнаго хрⷭ҇сто́ва во́ина, а҆ свою̀ странꙋ̀ ѡ҆правда́ѧ. и҆ па́ки минꙋ́вши є҆ди́ной недѣ́ли по сꙋдѣ̀ то́мъ, въ дн҃ь сꙋбо́тный ѿ нечести́выхъ и҆зы́де повелѣ́нїе беззако́нно. и҆ поста́виша на дрꙋго́мъ сꙋдѣ̀ свѧ́зана блаже́ннаго кн̀зѧ миха́йла. и҆зносѧ́ще є҆мꙋ̀ неправедное ѡ҆сꙋжде́нїе, цр҃вы да́ни не дава́лъ є҆сѝ. проти́вꙋ посла̀ би́хсѧ є҆сѝ, а҆ кнѧи́ню ю҆́рьевꙋ велѣ́лъ є҆сѝ ᲂу҆мори́ти. бл҃говѣ́рныиже кнѧзь миха́ило со мно́гимъ свидѣ́тельствомъ гл҃аше. коли́ко сокро́вищь своиⷯ и҆здаѧ́лъ є҆сѝ цр҃е́ви и҆ кн҃ѕе́мъ всѐ и҆спи́сано и҆мѣѧше. а҆ посла̀ [ка]ка́ко и҆зба́вихъ на бранѝ, и҆ сомно́гою че́стию ѿпꙋстѝ и҆ⷯ а҆ про кнѧги́ню бг҃а по́слꙋха призыва́ю, гл҃аше ꙗ҆́ко ни на мысли ми того̀ сотвори́ти. ѡ҆ни́же беззако́ннїи по гл҃ющемꙋ проро́кꙋ, ᲂу҆́ши и҆́мꙋтъ не слы́шати пра́вдꙋ. ᲂу҆ста̀ и҆́мꙋтъ не гл҃ати и҆́стины. ѡ҆́чи и҆́мꙋтъ да неви́дѧⷮ. ѡ҆слепи́ бо зло́ба ихъ, не вмѣни́ша себѣ̀ ни ма́ло слове́съ бл҃женнаго. но рѣ́ша в себѣ̀, поносы, и҆ ᲂу҆зами и҆стѧ́жемъ є҆го̀, и҆ сме́ртїю нелѣ́потною ѡ҆сꙋ́димъ є҆го̀, ꙗ҆́кѡ неключи́мъ на́мъ є҆́сть. и҆ не послѣ́дꙋетъ нра́вомъ на́шимъ, ꙗ҆́ко же восхотѣ́ша беззако́ннї и та́ко и҆ сотвори́ша. в̾ настоѧ́щꙋю бо но́щь приста́виша ѿ седмѝ кнѧзе́й се́дмь стражей, і҆ и҆нѣ́хъ нема́ло. и҆ покла́дахꙋ пред̾ бл҃же́ннымъ мно́гїѧ ᲂу҆́зы желѣ́зныѧ. хотѧ́ще ѡ҆тѧхчи́ти но́зѣ є҆го̀. и҆ взе́мше ѿ по́ртъ є҆го̀, подѣли́ша себѣ̀, и҆ в тꙋ̀ но́щь ма́ло ѡ҆блегчи́ша є҆мꙋ̀ ѿ ᲂу҆́зъ желѣ́зныхъ. но свѧ́занъ та́ко и҆ пребы́сть вс̑ю но́щь. тое́же но́щи ѿгна́ша ѿ него̀ всю дрижи́нꙋ є҆го̀ си́лно бїю́ще. и҆ ѿц҃а є҆гѡ̀ дꙋхо́внаго а҆леѯа́ндра и҆гꙋ́мена, и҆ ѡ҆ста̀ є҆ди́нъ в рꙋка́хъ и҆́хъ. гл҃аше бо в̾ себѣ̀ ᲂу҆да́листе ѿ менѐ друꙋжи́нꙋ мою̀, и҆ зна́емыѧ ѿ страсте́й. наᲂу҆трїѧ же в̾ нлⷣю повелѣ́нїемъ беззако́нныхъ. возложи́ша коло́дꙋ ѿ тѧ́жка древа на вы́ю ст҃а́го. проѡ҆бразꙋ́юще є҆мꙋ̀ поно́снꙋю мꙋ́кꙋ прїѧ́ти, ю҆́же прїи҆́мъ бл҃агодарѧ́ше гдⷭ҇а бг҃а, с ра́достїю и҆ со слеза́ми, гл҃ѧ. сла́ва тебѣ̀ влⷣко чл҃ко лю́бче, ꙗ҆́ко сподо́бил є҆сѝ прїѧ́ти мꙋче́нїѧ мое҆го̀ нача́ток. и҆ сподо́би мѧ конча́ти по́двигъ сво́й, да не прельстѧ́тъ менѧ̀ словеса̀ лꙋка́выхъ. ни да ᲂу҆страшатъ мѧ преще́нїѧ нечести́выхъ, и҆ повелѣ́ша беззако́ннїи вестѝ ст҃а́го по́слѣ царѧ̀. бѧ́ше бо цр҃ь в по́ле поше́лъ на ло́вы, премꙋ́дрый же и҆ бл҃говѣ́рный кнѧ́зь миха́йло, ꙗ҆́ко и҆мѧ́ше ѡ҆бы́чей и҆́змлада. николи́же и҆змѣнѧ́ше пра́вила свое҆го̀, в но́щъ ᲂу҆́бо поѧ́ше псалмы̀ дв҃довы. а҆ ка́къ пойдѐ и҆з володи́мира, тѡ̀ ѿ недѣ́ли до недѣ́ли причаща́шесѧ прчⷭ҇таго тѣ́ла и҆ кро́ви гдⷭ҇ни. а́ ѿ не́леже ꙗ҆́тъ бы́сть, нои҆па́че беспреста́ни по всѧ̀ днѝ и҆ но́щи не дадѧ́ще сна̀ свои́ма ѻ҆чи́ма. не воздре́млетъ ни да ᲂу҆́снетъ хранѧ́и є҆го̀ а҆гг҃елъ. но па́ки сла́вѧше бг҃а, со слеза́ми, и҆зглꙋбо́кимъ воздыха́нїемъ. и҆сповѣ́даѧсѧ к немꙋ, гл҃аше, гдⷭ҇и ᲂу҆слы́ши мл҃твꙋ мою̀ и҆ во́пль мо́й к тебѣ̀ да прїи́детъ. и҆ не ѿвратѝ лица̀ твое҆го̀, влⷣко, но во́нже дн҃ь тꙋжꙋ̀ приклонѝ ко мнѣ̀ ᲂу҆́хъ твоѐ. вонже ча́съ призовꙋ̀ тѧ гдⷭ҇и, ско́ро ᲂу҆слы́ши мѧ. се́бо минꙋ́ша ми а҆́ки ды́мъ дні́е моѝ, и҆ про́чее. спасѝ мѧ̑ бо́же ꙗ҆́ко внидо́ша во́ды до дш҃ѝ моеѧ̀. прі́и҆дохъ бо сѣ́мо ꙗ҆́ко во глꙋбинꙋ̀ морскꙋ́ю, и҆ ꙗ҆́ко бꙋ́рѧ потопѝ мѧ̀. се́бо ᲂу҆мно́жишасѧ на мѧ̀ па́че вла́съ главы̀ моеѧ̀. ненави́дѧщеи мѧ без ꙋма̀. а҆ пре́жде сего̀ мо́и хлѣ́бъ ꙗ҆́дѣше. и҆ мою̀ любовь ви́дѣвше, а҆ нн҃ѣ ᲂу҆крѣпи́шасѧ вразѝ моѝ на мѧ̀ и҆ досажда́юще ми безъ пра́вды. ие҆гда̀ беззако́ннїи стра́жїе ѻ҆нѝ в нощѝ забива́хꙋ в̾ то́й же кла́дѣ свѧтѣ́и рꙋ́цѣ є҆го̀, и҆ ѿ ни́хъ та́ко ѡ҆злоблѧ́емъ. не преста́ше поѧ̀ псалты́рь, а҆ е҆динъ ѻ҆тъ ѡ҆́трокъ є҆го̀ сѣдѧ́ше пред̾ нимъ прекла́дываѧ листы̀. ѡ҆́нже прилѣ́жно гл҃аше, гдⷭ҇и не ѿвратѝ лица̀ твое҆го̀ ѿ ѻ҆́т̾рока твое҆го̀. ꙗ҆́ко скроблю̀ ско́ро ᲂу҆слы́ши мѧ, вонмѝ дш҃ꙋ мою̀, і҆ и҆зба́вї ю҆̀ ѿ вра́гъ си́хъ. ты̀ бо є҆ди́нъ свѣ́си помышле́нїе моѐ и҆ стꙋ́дъ мо́й, и҆ срамотꙋ̀ мою̀. се́ бо пред̾ тобо́ю сꙋ́дъ, всѝ стꙋжа́ющеи ми беⷥ пра́вды. ждꙋ̀ и҆́же бы со мно́ю кто̀ поскорбѣ́лъ, и҆ не бе ᲂу҆тѣша́ющаго и҆ не ѡ҆брѣто́хъ, ра́звѣе тебе гдⷭ҇и. воздаю́тъ бѡ̀ зла́ѧ мнѣ̀ за бл҃гаѧ̀, проле́й на нѧ̀ гнѣ́въ тво́й. и҆ ѧ́рость гнѣ́ва твоего̀ да и҆́метъ ѧ҆̀. но̀ чтосѧ хва́лиши ѡ҆ зло́бѣ свое́й, кавгады́й безѕако́нный. зла́ѧ мыслитъ на мѧ̀ по всѧ̀ днѝ ꙗ҆зы́къ тво́й. ꙗ҆́ко бри́твꙋ и҆з̾ѻ҆стре́ннꙋ, сотвори́лъ є҆сѝ ле́сть. возлюби́лъ є҆сѝ зло́бꙋ паче добра̀, забы́лъ є҆сѝ многиⷯ мои́хъ даро́въ. глаго́лалъ непра́вду на мѧ̀ ко царе́ви, сегѡ̀ ра́ди бг҃ъ разрꙋши́тъ тѧ до конца̀. и҆ восторгне́тъ тѧ̑ и҆ пресели́тъ тѧ̑ ѿ села̀ твое҆го̀. и҆ ко́рень тво́й ѿ землѧ̀ живꙋ́щиⷯ. но терплю̀ и҆́мени твое҆го̀ ра́ди, да бл҃аго ми бꙋ́детъ съ прпⷣбными твои҆́ми. давно́ бо себѣ̀ сего̀ жадах, дабы̀ ми пострада́ти хрⷭ҇та̀ ра́ди, и҆ сѐ ви́дѧ себѐ ѡ҆злоблѧ́ема сице. ра́дꙋюсѧ ѡ҆ сп҃се́нїи твое́мъ, и҆ во́и҆мѧ гдⷭ҇а бг҃а на́шего возвели́чимсѧ. но в̾скꙋ́ю приско́рбна є҆сѝ дꙋша̀ моѧ̀ в̾скꙋ́ю смꙋща́еши мѧ. ᲂу҆пова́й на бг҃а, ꙗ҆́ко и҆сповѣ́мсѧ є҆мꙋ̀ и҆ спасе́нїе лицꙋ̀ мое҆мꙋ̀ и҆ бг҃ъ мо́й. и҆ та́ко же на всякъ ча́съ со слеза́ми молѧ́шесѧ бг҃ꙋ, во дни же бѧ́ше ви́дѣти всегда̀ свѣ́тлымъ лицемъ и҆ весе́лымъ в̾зоромъ. и҆ словесы̀ сла́дкими и҆ весе́лыми тѣ́шаше дрꙋжи́нꙋ свою̀. и҆ бѧ́ше ви́дѣти, ꙗ҆́ко никоѧ́же ѡ҆злобле́нїѧ прие́млюще. и҆ гл҃аше се́ли є҆ди́но вы̀ любо бы́ло, дрꙋжи́но моѧ̀, є҆гда̀ пре́жде сего̀ а҆́ки взерца́ло на мѧ̀ зрѧ̀ще и тѣ́шастесѧ. нн҃ѣ же ви́дѧще на мнѣ̀ дре́во сїѐ печа́лꙋете и҆ скорбитѐ, ка́ко прїѧ́хомъ блага́ѧ в̾ жывотѣ̀ нашем, си́хъ ли не хо́щемъ претерпѣ́ти. а҆ что̀ бо ми мꙋ́ка сїѧ̀ проти́вꙋ моимъ дѣ́ломъ. но и҆ бо́льши си́хъ досто́итъ ми прїѧ́ти, да не бы́х̾ проще́нїе полꙋчи́лъ. и҆ приложѝ словема̀ праведнаго і҆́ѡ҆ва, ꙗ҆́кѡ гдⷭ҇ви го́дѣ та́ко и҆ бꙋ́детъ. бꙋ́ди и҆́мѧ гдⷭ҇не бл҃гослове́но ѿ нн҃ѣ и҆ до́вѣка, да не печа́лꙋете про дре́во сѐ. пом́але ᲂу҆зрите про́чее вы́ѧ моеѧ̀. минꙋ́вшымъ же два́десѧтъ и҆ четы́рем дне́мъ ст҃о́мꙋ в̾ неи҆зрече́нномъ терпѣ́нїи то́мъ, нечести́вый же кавгады́й, и҆мѣ́ѧ ꙗ҆́дъ а҆́спиденъ подъ ᲂу҆стна́ми свои҆́ми. и҆ па́ки досажа́ѧ дшѝ терпѣли́ваго миха́йла, повелѣ̀ є҆го̀ привестѝ в то́ргъ в таково́й ᲂу҆кори́зне. и҆ созва̀ всѧ̀ заи҆мода́вца, и҆ повелѣ̀ ст҃а́го поста́вити на колѣ́нꙋ пред̾ собо́ю. и҆ велича́шесѧ беззако́нныи, ꙗ҆́кѡ влаⷭ҇ть и҆мы́й на пра́веднымъ. и҆ мно́га словеса̀ и҆зречѐ доса́дна пра́ведномꙋ, посе́мъ речѐ вѣ́ѧ бꙋ́ди миха́йле. та́ко цр҃е́въ ѡ҆бы́чай, ꙗ҆́же на кого̀ є҆мꙋ́ бꙋ́детъ гнѣ́ⷡ хотѧ̀ и҆ ѿ свое҆го̀ племѧ́ни, то̀ та́коже дре́во воскла́даетъ на́нь, є҆гда́же гнѣ́въ є҆го̀ ми́нет, и҆ па́ки в̾ пе́рвꙋю є҆го̀ въво́дит̾ че́сть, ᲂу҆́тро и҆лѝ въ пред̾и҆дꙋ́щїи де́нь тѧгота̀ си ѿи҆́детъ ѿ тебѐ, и҆ в̾ болше́й че́сти бꙋ́деши. воз̾рѣ́въ речѐ стороже́мъ своиⷨ, почто̀ не ѡ҆блегчитѐ є҆мꙋ̀ дре́ва сего̀, ѡни́же рѣко́ша є҆мꙋ̀ заᲂу҆́тра, и҆лѝ на дрꙋгі́и дн҃ь. та́ко сѡтвори́мъ по гл҃ꙋ твое҆мꙋ̀, и҆ речѐ ѡ҆каѧ́нный подержи́те є҆мꙋ дре́во то̀. да не ѡтѧгча́етъ є҆мꙋ̀ плещꙋ̀, и҆ та́ко є҆динъ ѿ преⷣстоѧ́щихъ за ни́мъ, подъ и҆́мъ держа́ще за́древо то. мно́гꙋ же часꙋ̀ минꙋ́вши ѡ҆ вопро́сѣхъ, а҆ пра́ведномꙋ ѿвѣ́ты даю́щи. и҆ посе́мъ повелѣ̀ во́нъ вы́вести бл҃же́ннаⷢ. и҆ вы́шедшꙋ є҆мꙋ во́нъ. речѐ слꙋга́мъ свои́мъ. дади́те ми столе́цъ да прїймꙋ̀ поко́й нога́ма свои́ма. бѣ́ста бо ѡ҆тѧгча́ли ѿ мно́га трꙋда̀; Вто́же вре́мѧ сьѣ҆́халосѧ бѧ́ше бесчи́сленное мно́жество ѿ всѣ́хъ ꙗ҆зы́къ. и҆с̾ше́дшесѧ стоѧ́хꙋ зрѧ́ще на ст҃а́го, речѐ є҆ди́нъ ѿ свои҆́хъ пред̾стоѧ́щихъ є҆мꙋ̀. гдⷭ҇не кнѧ́зь ви́диши ли се́ ли́къ наро́да, мно́жество стоѧ́тъ, ви́дѧще тѧ в таково́й ᲂу҆кори́зне. а҆ пре́же тѧ̑ слы́шаща во свое́й землѝ црⷭ҇твꙋюща, а҆бы̀ є҆сѝ гдⷭ҇не поше́лъ во свою̀ вѣ́жꙋ. бл҃же́нный же речѐ со слеза́ми, ꙗ҆́ко позо́рꙋ бы́хомъ а҆гг҃еломъ и҆ чл҃кѡмъ. и҆ всѝ ви́дѧщеи мѧ покива́ша глава́ми свои҆́ми. и҆ па́ки ᲂу҆пова́й на гдⷭ҇а да и҆зба́витъ и҆̀, и҆ спасе́тъ є҆го̀ ꙗ҆́ко хощетъ є҆мꙋ̀. ꙗ҆́ко є҆́сть и҆сто́ргїй мѧ и҆́счрева, ᲂу҆пова́нїе мое ѿ сосцꙋ̀ мт҃ре мое҆ѧ̀. и҆ воставъ, по́йде къ вѣ́жи свое́й гл҃ѧ и про́чее псалма̀ того̀. и҆ ѿто́лѣ бѧ́ше ви́дѣти ѡ҆́чи є҆го̀ полны сле́зъ, чю́ѧще бо сїѐ въ срⷣцы свое́мъ, ꙗ҆́ко ᲂу҆́же сконча́тисѧ до́бромꙋ є҆го̀ течѐнїю. бл҃же́нномꙋ же кн҃ѕю бы́вшꙋ в неи҆зрече́нномъ терпѣ́нїи то́мъ, и҆ в таково́й тѧготѣ̀, к҃ѕ. днї́й. и҆ за рѣко́ю за те́ркомъ, на рецѣ̀ на севе́нчи, по́д̾ городомъ тютѧ́ковымъ. минꙋ́вше вмѝ ѓроды высо́кїѧ, ꙗ҆́с̾кїѧ и҆ черка́с̾скїѧ. бли́зъ воро́тъ желѣ́зныхъ. в̾ сре́дꙋ ра́но повелѣ̀ ѿпѣ́ти заᲂу҆треню и҆ часы, сам же с пла́чемъ послꙋ́шаще. и҆ посе́мъ повелѣ̀ пра́вило к̾ причаще́нїю гл҃ати. и҆ речѐ є҆мꙋ̀ по́пови да быⷯ са́мъ ѻ҆́нъ и҆згл҃алъ псал̾мы̀ сїѐ. ѡ҆нѝ же вда́въ є҆мꙋ̀ кн҃гꙋ, ѻ҆́нже прїи́мъ кн҃игꙋ, и҆ нача̀ гл҃ати. ти́хо со ᲂу҆миле́нїемъ и҆ глꙋбо́кимъ воздыха́нїемъ, и҆ со мно́гими слеза́ми. і҆ и҆спꙋща́ѧ ѿ ѻ҆́чїю сле́зы ꙗ҆́ко рѣ́ки, и҆ гл҃аше сохрани́ мѧ гдⷭ҇и. псалоⷨ второ́й. гдⷭ҇ь пасе́тъ мѧ. ѱало́мъ тре́тїй. вѣ́ровахъ тѣ́м же и҆ воз̾глаго́лахъ. и҆ посе́мъ нача̀ ка́ѧтисѧ кѡ ѿц҃е́мъ свои́мъ дх҃о́внымъ, со мно́гимъ смире́нїемъ ѡ҆чища́ѧ свою̀ дш҃ꙋ. бѧ́ше бо с ни́мъ и҆гꙋ́менъ. да два̀ свѧще́ннїка. посе́мъ же присѣдѧ́щꙋ є҆мꙋ ᲂу҆ него̀ сы́нꙋ є҆го̀ кон̾станти́нꙋ, ѡ҆́нъ же прика́зываше ко кнѧги́не и҆ къ сыно́мъ свои́мъ. и҆ про ѿ́чинꙋ свою̀ и҆ про болѧ́ре и҆ про тѣ́хъ и҆́же с ни́мъ бы́ли, и҆ до ме́ншихъ. невелѧ́ше презрѣ́ти и҆́хъ, и҆ посе́м̾ ᲂу҆́же часꙋ̀ приближа́ющꙋсѧ. и҆ речѐ дади́те ми кн҃гꙋ псалты́рь, велмѝ бо є҆́сть приско́рбна дꙋша̀ моѧ̀. чю́ѧше бо при две́реⷯ прише́дый ѿ бг҃а ст҃ы́й зва́тый, по блаже́ннꙋю дꙋ́шꙋ є҆го̀. и҆ разгнꙋ́въ ѱалты́рь и҆ ѡ҆брѣ́те псало́мъ, внꙋшѝ бж҃е млт҃вᲂу мою̀ вонмѝ моле́нїе моѐ, въ ско́рбѣхъ печа́лїю мое́ю смꙋти́хсѧ ѿ гла́са вра́жїѧ. ꙗ҆́ко во гнѣвѣ̀ враждова́хꙋ мнѣ̀;

В то́й бо ча́съ ѡ҆каѧ́нныи кавгады́й ходѧ́й ко цр҃ю̀ і҆ и҆сходѧ̀и со ѿвѣ́ты, на ᲂу҆бїе́нїе блаже́ннаго. се́й же чтѧ́ше срⷣце моѐ смѧте́сѧ во мнѣ̀. и҆ страх сме́рти нападѐ на мѧ̀. речѐ попо́мъ ѻ҆ че́мъ мо́лвитъ ѱалоⷨ сі́й, скажи́те ми̑. ѡ҆ни́же рекѡ́ша не хотѧ́ше бо́лши смꙋща̀ти є҆го̀. сѐ гдⷭ҇не знакоми́ то, молвитъ въ послѣ́дней глави́зне. возве́рзи на гдⷭ҇а печа́ль свою̀ и҆ то́й тѧ препита́ет̾, и҆ не да́стъ ввѣ́ки смѧте́нїѧ пра́ведникꙋ. ѡ҆́нже па́ки глаго́лаше кто̀ да́стъ ми̑ крилѣ̀, ꙗ҆́кѡ го́лꙋби да полещꙋ̀ и҆ почї́ю, се́ бо ᲂу҆дали́хсѧ бѣ́гаѧ, и҆ водво́рихсѧ в̾ пꙋсты́ни. ча́яхъ бг҃а спаса́ющаго мѧ̑, є҆гда̀ вожа́хꙋ блаже́ннаго вло́вѣхъ со цр҃е́мъ. глаго́лахꙋ к немꙋ̀ слꙋгѝ є҆го̀. сѐ гдⷭ҇не кнѧ́же проводницы̀, и҆ ко́ни гото́вы ᲂу҆клони́сѧ на́горы. да живо́тъ полꙋчи́ши. ѻ҆́нъже речѐ нѝ, не да́й же ми̑ бо́же сего̀ сотвори́ти. николи́же бо̑ сего̀ сотвори́хъ во́ дни своѧ̀, а҆ще бо а҆́зъ є҆ди́нъ ᲂу҆клоню́сѧ. а҆ дрꙋжи́нꙋ свою̀ ѡ҆ста́влю в таково́й бѣдѣ̀. кꙋ́ю похвалꙋ̀ прїѡ҆брѧ́щꙋ, нѡ̑ во́лѧ гдⷭ҇нѧ да бꙋ́де. и҆ речѐ а҆́ще бы мѝ вра́гъ [вра́гъ] кав̾гады́й претрьпѣ́лъ ᲂу҆́бо бы́хъ є҆мꙋ̀. но сѐ и҆́нъ ненави́дѧи менѐ и҆ велерѣ́чюетъ ѡ҆ мнѣ̀. є҆мꙋ́же нѣ́сть и҆змѣне́нїѧ ѿ бг҃а, а҆́з̾ же ᲂу҆пова́ю на тѧ̀ гдⷭ҇и. и҆ та́ко сконча́въ псало́мъ, и҆ съгнꙋ́въ псалты́рь ѿда́стъ ѿ́рокꙋ. И҆ сѐ в то́й ча́съ є҆ди́нъ ѿ о҆́трокъ є҆го̀ вскочѝ в̾ ве́жꙋ ѡ҆блеⷣне́вшимъ лицеⷨ. и҆змо́л̾къшимъ гл҃сомъ. гдⷭ҇не кн҃же миха́йле сѐ ᲂу҆́же ѣ҆́дꙋтъ ѿ ѻ҆рды̀ кавгады́й, и҆ кнѧ́зь ю́рьи со мно́жествомъ наро́да прѧ́мо къ твое́й ве́жи. ѻ҆́нже набо́рзѣ воста́въ, воздохнꙋⷡ и҆ речѐ. вѣ́даю что̑ ѣ҆́дꙋтъ на ᲂу҆бїе́нїе моѐ, и҆ ѿсла̀ в̾ско́рѣ сы́на свое҆го̀ конс̾танти́на ко цр҃цы. и҆ бѣ̀ стра́шно бра́тїе в то́й ча́съ ви́дѣти, и҆ ѿ всѣ́хъ стра́нъ мно́жество женꙋ́щихъ къ дворꙋ̀, бл҃же́ннаго кн҃ѕѧ миха́ила. кавгады́й же и҆ кн҃ѕь ю҆́рьи посла́ша къ бл҃же́нномꙋ ᲂу҆бі́йцы, а҆ са́ми в торгꙋ̀ ссѣдо́ша с ко́ней. бли́зъ бо бѧ́ше то́ргꙋ ꙗ҆́ко ка́менемъ доврещѝ, ᲂу҆бі́йцы же ꙗ҆́ко ди́вїи звѣ́рїе не млⷭ҇стивїи кровопи́в̾цы. раз̾гна́вше всю̀ дрꙋжи́нꙋ бл҃же́ннаго. и҆ в̾скочи́вше к немꙋ̀ в̾ ве́жꙋ, и҆ ѡ҆брѣто́ша є҆го̀ стоѧ́ща, и҆ та́ко похвати́ша за́древо є҆́же на вы́и є҆́го̀. и҆ возломѝ є҆го̀ на́ стѣнꙋ, и҆ проломи́сѧ ве́жа. ѻ҆́нъ же па́ки въскочѝ поверго́ша є҆го̀ къ землѝ. и҆ бьѧ́хꙋ є҆го̀ неща́дно пѧта́ми, и҆ сѐ є҆ди́нъ ѿ беззаќнных̾ и҆́менемъ рома́нецъ, и҆з̾вле́къ вели́кїи но́жъ. и҆ ᲂу҆да҆ри в ре́бра ст҃аго въ деснꙋ́ю странꙋ̀, и҆ ѡ҆браща́ѧ нѡ́жъ се́мо и҆ ѡ҆ва́мо. и҆ ѿрѣ́за чтⷭ҇но́е и҆ непоро́чное срⷣдце є҆гѡ̀, и҆ та́ко преда́стъ ст҃ꙋ́ю свою̀ и҆ бл҃же́ннꙋю дш҃ꙋ в рꙋ́цѣ гдⷭ҇ни. вели́кїй і҆ хрⷭ҇толюби́выи кнѧ́зь миха́ило ꙗ҆росла́вичь. мцⷭ҇а ноѧ́брѧ, въ к҃в, е число̀, въ средꙋ. в седмы́й ча́съ дн҃е. и҆ причте́сѧ сли́ки ст҃ы́х. и҆ с̾ сро́дникома свои́ма, бори́сомъ и глѣ́бомъ. и҆ с тезои҆ме́никомъ свои́мъ миха́йломъ черни́говским, приѧ́тъ неᲂу҆вѧда́емый вѣне́цъ ѿ рꙋкѝ гдⷭ҇нѧ, є҆го́же в̾жела̀.

дво́ръ бл҃же́ннаго раз̾гра́биша, рꙋ́сь же и҆ тата́ровѧ. а҆ и҆мѣ́нїие є҆го̀ ѿвезо́ша к себѣ̀ в̾ ста́ны, а҆ ве́жꙋ всю̀ расторго́ша по́дробнꙋ. а҆ честно́е тѣ́ло є҆го̀ поверго́ша на́го, ники́мже небрего́мо, є҆ди́н̾ же пригна҆въ в то́ргъ и҆ речѐ. сѐ ᲂу҆́же повелѣ́нное ва́ми сотвори́хомъ, кавгады́й же и҆ кнѧ́зь юрьи въсѣ́дше на ко́ни, и҆ приѣ҆́хаша въско́рѣ надъ тѣ́ло. кавгады́й же ви́дѣ тѣ́ло на́го повержено, да ла́ѧше съ ѧ́ростїю кнѧ́зю ю҆́рью: не ѿц҃ъ ли тебѣ̀ бѧ́ше се́й кн҃ѕь вели́кїй да чемꙋ̀ та́ко лежи́тъ тѣ́ло є҆го̀ пове́ржено. кнѧ́зь же повелѣ̀ свои҆́мъ прикры́ти, и҆ є҆ди́нъ взе́мъ коты́гꙋ ю҆́же ноша́ше приѻ҆дѣ̀ те́ло є҆го̀. а҆ дрꙋгі́й а҆бъки́томъ свои́мъ, и҆ положи́ша є҆го̀ на вели́цѣ вѣ́цѣ. и возложи́ша на телѣ́гꙋ, и҆ ᲂу҆ви́ша крѣ́пко ᲂу҆́жи. и҆ превезо́ша на рѣкꙋ̀ реко́мꙋю а́дѣжїе, є҆́же зове́тсѧ го́ресть. го́ресть бо мы̀ бра́тїе во и҆́стиннꙋ, в то́й ча́съ бы́сть. ви́дѣвшымъ таковꙋ́ю сме́рть поно́снꙋю гдⷭ҇на свое҆го̀ вели́каго кн҃ѕзѧ миха́ила. а҆ дрꙋ́зи на́ши немно́зи го́н̾знꙋша рꙋ́къ свои́хъ, и҆́же деръзнꙋ́ша ᲂу҆бѣжа́ти во ѡ҆рдꙋ̀ ко цр҃е́ви. а҆ дрꙋгих и҆зыма́ша влеча́хꙋ наги́хъ терза́юще неща́дно, а҆́ки нѣ́кїѧ злодѣ́ѧ. и҆ приве́д̾ша в̾ ста́ны своѧ̀, ᲂу҆тверди́ша и҆́хъ во ѡ҆ко́вахъ. са́ми же кнѧ́зи, и болѧ́ре во є҆ди́ной ве́жи пїѧхꙋ вино̀. и҆сповѣстꙋ́ющи кто̀ каковꙋ̀ винꙋ̀ и҆зречѐ на ст҃а́го;

Ѽ возлю́бленнїи кнѧ́зи нш҃и рꙋ́с̾стїи, не прельща́йтесѧ сꙋ́етнаго свѣ́та сего̀ скороминꙋ́ющаго. и҆́же хꙋ́ждьшее паᲂу҆чи́ны минꙋ́етъ, ничтѡже бо принесо́сте на свѣ́тъ се́й. ни ѿнестѝ мо́жете, ни зла́та ни сребра̀, ни би́сера многоцѣ́ннаго. не́жели градѡ́въ и҆ли вла́сти, ѡ҆ ни́хже сѧково̀ ᲂу҆бі́йство сотвори́сѧ;

Но̑ мы̀ бра́тїе на пре́днее воз̾вратимсѧ, сотвори́вшеесѧ чю́до свѧта́го да ска́жемъ. в настоѧ́щꙋю бо нѡ́щъ, посла̀ кнѧ́зь ю҆́рьи два̀ ѿ слᲂу́гъ свѡи҆́хъ. стрѣщѝ телесѝ свѧта́го, и҆ приѧ҆́тъ ѡ҆нѝ стра́жїе ѿ тѣлесѝ ст҃а́гѡ ве́лию стра́сть и҆ ᲂу҆́жасъ. не могꙋ́ще таковы́ѧ стра́сти терпѣ́ти ѿбѣго́ша во станы̀ своѧ̀. и҆ ра́но прише́дше не ѡ҆брѣто́ша тѣлесѐ ст҃а́гѡ на вѣ́цѣ. но̑ телѣ́га стоѧ́ше и҆ вѣ́ко на не́й є҆ди́но лежа́ше ᲂу҆́жи привѧ́зано. тѣ́ло же ѡ҆со́бь на є҆ди́номъ мѣ́сте лежа́ше ра́ною къ землѝ. и҆ кро́ви мнѡго и҆зше́дши и҆зъ ра́ны є҆го, десна́ѧ же рꙋка̀ є҆го̀ бѣ̀ подъ лице́мъ є҆гѡ̀. а́ лѣ́ваѧ ᲂу҆ ꙗ҆́звы є҆гѡ̀, а҆ по́рты є҆дина́ко ѡ҆дѣ́ѧнъ. пресла́вно бо гдⷭ҇ь просла́ви, вѣ́рнаго раба̀ свое҆го̀ миха́йла, и҆ тако ᲂу҆дивѝ. ѡ҆́б нощь бо лежа́ло тѣ́ло на землѝ, и҆ не прикоснꙋ́сѧ є҆мꙋ̀ никто́же, ни ѿ звѣре́й а҆ мнѡ́жествꙋ сꙋ́щꙋ бесчи́сленнꙋ. храни́тъ бо гдⷭ҇ь всѧ̀ ко́сти и҆́хъ, и҆ ни є҆ди́на же ѿ ни́хъ не сокрꙋши́тсѧ. сме́рть же грѣ́шникꙋ люта̀, є҆́же и҆ бы́сть беззако́нномꙋ и҆ прок̾лѧтомꙋ кавгады́ю. не пребы́въ ни до полꙋлѣ́та, злѣ̀ и҆спрове́рже ѡ҆каѧнныи сво́й животъ, и҆ приѧ́ша вѣ́чныѧ мꙋ́ки ѡ҆каѧ́нный; мно́зи же вѣ́рнїи и҆ ѿ невѣ́рныхъ тоѧ̀ но́щи ви́дѣша чю́до пресла́вно. два̀ ѡ҆́блака свѣ́тла всю̀ но́щь, ѡ҆сѣнѧ́ста над̾ телесе́мъ блаже́ннаго. раз̾тꙋпа́ющасѧ и҆ па́ки з̾стꙋпа́ющасѧ в̾мѣ́сто, и҆ сиѧ́юще, ꙗ҆́ко слн҃це. На ᲂу҆трїѧ глаго́лахꙋ, ст҃ъ є҆́сть кнѧ́зь се́й ᲂу҆биє҆́нный, и҆ непови́ненъ. ѡ҆́блакомо бо си́ма ꙗ҆влѧ́етъ присѣще́нїе а҆́гг҃ельское над̾ ни́мъ. є҆́же и҆сповѣ́даша на́мъ со слеза́ми, и҆ мно́гами клѧ́твами, ꙗ҆́ко и҆́стинна є҆́сть бы́вшее чюдо. и҆ ѿто́лѣ тѣ́ло блаже́ннаго посла̀ в можъча́ры, со свои́ми болѧ́ры. и҆ та́мо слы́шавше го́сти зна́еми є҆мꙋ̀ хотѣ́ша прикры́ти тѣ́ло є҆го̀ плащани́цами многоцѣ́нными. и҆ с че́стию и҆ со свѣща́ми сла́вно в цр҃кви поста́вити, и҆ приста́влениїи же болѧ́ре немлⷭ҇тивїи неда́ша и҆́м̾ ви́дѣти тѣлесѝ блаже́ннаго. нѡ̑ со мно́гою ᲂукори́зною поста́виша воеди́нои хлѣ́винѣ за́сторожи. но и҆ тꙋ̀ просла҆ви є҆го̀ гдⷭ҇ь. мно́зи же ѿ разли́чныхъ ꙗ҆зы́къ живꙋ́ющихъ, в мѣ́сте то́мъ, повсѧ̀ но́щи ви́дѧхꙋ сто́лпъ ѡ҆́гненъ сиѧ́ющъ ѿ землѝ до́ нб҃си. и҆ни́и же ꙗ҆́ко дꙋгꙋ̀ нбⷭ҇нꙋю прикла́дающесѧ на́дъ хлѣ́винꙋю, и҆дѣ́же лежи́тъ тѣ́ло ст҃а́го. и҆ ѿто́лѣ повезо́ша к̾ безде́жꙋ, ꙗ҆́ко приближи́всѧ и҆́мъ ко градꙋ. и҆ мно́зи ви́дѣша и҆́зграда ѡ҆́коло сане́й ст҃а́го, мно́жество наро́да со свѣща́ми. и҆ні́и же на ко́нѣхъ с фонарѝ, навоздꙋ́сѣ ѣ҆́здѧща. и та́ко же приве́зше во́ граⷣ, не поста́виша в цр҃кви. но во дво́рѣхъ стрежа́хꙋ є҆гѡ̀, и҆ сѐ ѿ стрегꙋ́щиⷯ є҆ди́нъ в нощѝ возлежѐ, верхꙋ̀ сане́й сꙋ́щихъ с телесе́мъ ст҃а́го. и҆ та́ко неви́димо не́котораѧ си́ла све́рже є҆го̀ с сане́й дале́че ѿ ст҃а́го. ѻ҆́нже с вели́кою боѧ́знию, є҆два̀ воста̀ є҆́ле жи́вꙋ є҆мꙋ̀ сꙋ́щꙋ. и҆ прише́дше повѣ́да тꙋ̀ сꙋ́щемꙋ і҆ере́ѡви всѧ̀ бы́вшаѧ є҆мꙋ̀. ѿ него́же и҆ мы слы́шахомъ и҆ написа́хомъ. и҆ ѿто́лѣ повезо́ша ст҃о́е тѣ́ло є҆го̀ в рꙋ́сь. везꙋ́ще и҆ по градо́мъ по рꙋсскимъ, и҆ довезо́ша до́града москвы̀. и҆ положи́ша є҆го̀ во цр҃кви ст҃а́го сп҃са в мнⷭ҇стрѣ̀, кн҃ги́не же є҆го̀ и҆ сыно́м̾ є҆го̀ невѣ́дꙋщимъ про него̀ ничто́же сотво́ршаго. поне́же бо бѧ́ше дале́че та̀ землѧ̀, и҆ не бѣ̀ мо́щно вѣ́сти донестѝ никомꙋ́же. на дрꙋго́е же лѣ́то приѣ́ха в рꙋ́сь кнѧ́зь ю҆́рьи, и҆ приведѐ с̾ собо́ю кнѧ́зѧ константи́на и҆ дрꙋжи́нꙋ ѿц҃а̀ є҆го̀. и҆ сѐ ᲂу҆вѣ́давше кнѧги́на є҆го̀ а҆́нна, и҆ е҆пⷭ҇копъ варсонофїй, и҆ сы́нове є҆го̀, посла́ша ᲂу҆вѣ́дывати на москвꙋ̀, по́сланныи же приѣ́хаша с москвы̀ во тве́рь и҆ повѣ́даша. ꙗ҆́ко хрⷭ҇толюби́вый и҆ вели́кїи кн҃ѕь миха́йло ᲂу҆бие́нъ бы́сть. и҆ пла́кашасѧ кнѧги́на є҆го̀ а҆́нна, и҆ сы́нове є҆гѡ̀ на мно́ги днѝ неᲂу҆тѣ́шно. бы́вшꙋже кн҃ѕю ю҆́рью в володи́мерѣ, посла̀ к немꙋ̀ кн҃ѕь дми́треи бра́та свое҆го̀ а҆леѯа́ндра и҆ болѧⷬ свои҆́хъ, і҆ є҆два̀ ᲂу҆мрли́ша. и҆ взѧ̀ша кнѧ́зь ю҆́рьи мно́жествѡ сребра̀, а҆ мо́щи бл҃же́ннаго повелѣ̀ ѿпꙋсти́ти. и҆ посла̀ на москвꙋ̀ болѧ́ръ свои҆́хъ со и҆гꙋ́мены и҆ с попы̀, и҆ привезо́ша мо́щи ст҃а́го во́градъ тве́рь со мно́гою че́стїю. и҆ срѣто́ша ст҃а́гѡ кн҃ѕѧ миха́ила сы́нове є҆гѡ̀, дми́трей и҆ а҆леѯа́ндръ, и҆ васи́лей. и҆ кн҃ги́на є҆го̀ а҆́нна в наса́дѣ по рѣкѣ̀ по во́лзѣ. а҆ є҆пⷭ҇копъ варсоно́фїй со крⷭ҇ты̀ со и҆гꙋ́мены и҆ с попы̀, и҆ бесчи́сленное мно́жество наро́да. и҆ срѣтѡ́ша є҆гѡ̀ ᲂу҆ ст҃а́го миха́ила а҆рха́нгела на̀ брезѣ ᲂу҆ во́лги рѣкѝ, и҆ ѿ многаго во́плѧ и҆ пла́ча не бѧ́ше слы́шати пою҆́щихъ. и҆ не можа́хꙋ ра́ки донестѝ тесноты̀ ра́ди наро́да до цр҃кви, и҆ предъста́виша пре̾д цр҃ко́вными двермѝ. и҆ та́ко на мно́ги часы̀ пла́кавше, є҆два̀ внесо́ша в̾ цр҃ковь. и҆ пѣ́вше над̾гро́бныѧ пѣ́сни, и҆ положи́ша во цр҃кви во́гробѣ, ꙗ҆́же бѣ̀ са́мъ гро́бъ со́здалъ, на десно́й странѣ̀. посторо́нь гро́ба прпⷣбнаго є҆пⷭ҇копа симеѡ́на. мцⷭ҇а сенте́брїѧ въ ѕ҃. дн҃ь на па́мѧть ст҃го чю́до а҆рхистрати́га миха́йла, и҆ сѐ чю́дное сотворѝ бг҃ъ, свое́ю чю̀дною и҆ неи҆зреченною млⷭ҇тїю. исто́ль дале́че и҆стоѐ землѝ везо́мо бѣ̀ тѣ́ло ст҃а́го на телѣ́зе и҆ в са́нехъ. пото́м̾ же лѣ́то всѐ стоѧ́ло на москвѣ̀ і҆ ѡ҆брѣ́тесѧ цѣ́ло и҆ неи҆стлѣ́вше є҆̀. да ка́ко тѧ̀ мо́гꙋ по достоѧ́нїю восхвали́ти, бл҃же́нный кнѧ́же миха́йле. ра́дꙋисѧ миха́йле во́ине хрⷭ҇товъ непобѣди́мыи. но всегда̀ побежа́вый, находѧщаѧ бес̾ пра́вды на ѻ҆течество твоѐ. ра́дꙋйсѧ страстоте́рпче хрⷭ҇то́въ, ꙗ҆́ко пройде ст҃о́е твоѐ и҆́мѧ во всю̀ вселеннꙋю. ра́дꙋйсѧ є҆го́же воз̾жела́въ совершѝ, и҆ тече́нїе сконча́въ и҆ вѣ́рꙋ соблю́дѣ. и приѧ́лъ є҆сѝ вѣне́цъ свое҆ѧ побѣ́ды ѿ всѣ́хъ хрⷭ҇та бг҃а. є҆го̀ же молѝ за ѻ҆те́чество своѐ ꙗ҆́ко и҆м бѧ̀ дерзнове́нїе да и҆зба́вимсѧ ѿ грѣ́хъ и҆ напа́стей. и бѣ́дъ твои́ми мл҃твами и҆ всѣ́хъ ст҃ы́хъ твои́хъ да сподо́бимсѧ ца́рьствїю нбⷭ҇номꙋ. сла́вѧще ст҃ꙋ́ю трⷪ҇цꙋ, ѿца̀ и҆ сы́на и ст҃а́го дх҃а. нн҃ѣ и҆ при́сно и҆ во́вѣки вѣко́мъ а҆ми́нь.

В год 6826 (1318). Убиение Благоверного и христолюбивого великого князя Михаила Ярославича, тверского чудотворца.

Месяца ноября в 22 день.

Благослови, отче.

Венец драгоценный всякими украшениями и разноцветным сиянием для взирающих на него светится. (л. 88 об.) Каждый цвет, не смотря на время, не увядает. Так и этот крепким умом, терпеливый душою блаженный великий и христолюбивый князь Михайло Ярославич, который свое царство, как ничто, оставил и принял страдания, и положил душу свою за ближних своих, помня слово Господне: «Кто положит душу свою за друзей своих, тот велик наречётся в Царствии Небесном»⁵⁴. Эти слова (л. 89) измлада знал из Божественного Писания и решил в сердце своём пострадать ради Христа. Мы же не от других слышали, но свидетели были его благородного воспитания, и добронравного возрастания, и премудрого разума, и усердного усвоения Господня учения.

Этого блаженного князя Михаила нельзя оставить в забвении, но подобает проповедовать о нём, чтобы видящие свет служащего Богопознанию княжеского жития, и терпения, и смертных страданий его просвещали (л. 89 об.) сердца свои светом немеркнущей благодати. Я же, дерзкий и неучёный, однако палимый ревностью о господине своём, боюсь быть, как тот раб ленивый, который зарыл дар господина своего в землю, а не дал купцам, чтобы приумножили его. Но боюсь и трепещу и дерзости своей: как опишу малое из многого и извещу о смертных страданиях блаженного Христова воина великого мученика князя Михаила, которые были уже в последнее время, в наши дни. (л. 90) Начиная это, молюсь: «Владыка Господи Иисусе Христе, подай же мне разум и отверзи уста, да возвещу хвалу Тебе, да проповедаю подвиг благоверного раба Твоего».

В своё время Господь наш Иисус Христос, Слово Божие, родился от Пречистой Девы, Богородицы, и принял смерть, исправляя грехи рода человеческого, и воскрес в третий день, и вознёсся на небеса. И в день пятидесятый послал Господь Бог наш Дух Свой Святой на Апостолов. И с того времени начали они, обходя, учить все страны, и крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа, и вместо себя поставляли патриархов (л. 90 об.) и митрополитов, епископов и священников. Господь же Премилостивый Бог Божественным Своим промыслом в новом тысячелетии явил благодать Свою в нашем русском народе: привёл к крещению князя русского Владимира. Владимир же, просветясь благодатию Святого Духа, привёл к святому крещению всю Русскую землю. И с того времени распространилась вера святая по всей земле, и были веселье и радость великая в новопросвещённых людях. Только один диавол сетовал, побеждаемый теми, от (л. 91) кого прежде чтим был, жертвы принимая и всякое угождение. Не терпя этого, враг душ наших спохватился, коварный, как бы совратить их с правого пути, и вложил в сердце людям зависть, ненависть, братоубийство. И начали похищать власть и имущество сын у отца, младший брат у старшего брата. И умножились неправда и злоба в людях. И предались слабостям этой скоропреходящей жизни. Господь же Премилостивый Бог, не (л. 91 об.) хотя видеть снова погибающим от диавола род человеческий, запретил нам этот путь казнями, чтобы отвратить от пороков наших, и послал на нас несчастья: иногда голод, иногда мор среди людей и скота и, наконец, отдал нас в руки измаильтянам. И с того времени начали давать дань татарам. И когда какому князю нашему доставалось княжение великое, ходили князья русские в Орду к царю, и приносили многое из богатств своих. (л. 91)

После великого же того пленения русского минуло 34 года.

Этот блаженный и приснопамятный, боголюбивый от рождения великии князь Михайло был сын великого князя Ярослава⁵⁵, внук же великого князя Ярослава Всеволодовича⁵⁶, скончавшегося насильственною смертью в Орде за христиан. Родился же от блаженной, воистину преподобной матери великой княгини Ксении⁵⁷. Его же святая та и премудрая мать воспитала в страхе Господнем и научила святым книгам и всякой премудрости. (л. 92 об.)

Когда он княжил в отчине своей, в Твери, преставился великий князь Андрей⁵⁸ и благословил его на свой стол, на великое княжение, этого христолюбивого князя Михаила. Ему же по старейшинству должно было перейти княжение великое⁵⁹. И пошёл в Орду к царю, как и прежде его бывшие князья имели обычай там принимать княжение великое⁶⁰.

В то время племянник его князь Юрий⁶¹ тоже пошёл в Орду. Когда Юрий был во Владимире, блаженный приснопамятный митрополит всея Руси Максим⁶² со многою (л. 93) мольбою запрещал ему идти в Орду, говоря: «Я обещаю тебе с княгинею, матерью князя Михаила, чего хочешь из отчины вашей, то тебе даст». Он же, обещаясь, говорил: «Хотя, отче, пойду в Орду, но не ищу княжения великого».

И когда был он в Орде, не хотящий добра роду христианскому диавол вложил в сердце князьям татарским поссорить братьев. Сказали князю Юрию: «Если дашь дань больше князя Михаила, тебе дадим княжение (л. 93 об.) великое». И так совратили сердце его, и начал искать княжения великого. Ибо обычай это поганых и до сего дня – сея вражду между братьев, князей русских, себе многие дары брать.

И была великая ссора между ними, и была тягота великая на Руси за наши согрешения. О том говорит Господь через пророка: «Если обратитесь ко Мне и оставите злодеяния ваши, то вложу любовь в сердца князей ваших и будет мир в земле вашей. Если же не оставите злых обычаев ваших и не покаетесь в злодеяниях и (л. 94) беззакониях своих, всякими казнями не пощажу вас»⁶³. Но милостью Пречистой Богородицы и всех святых пришёл благоверный великий князь Михайло на Русь и посажен был на престоле деда и отца своего у Святой Богородицы во Владимире блаженным и преподобным Максимом, митрополитом всея Руси.

И княжил он восемь лет на великом княжении⁶⁴, и сел другой царь, именем Озбяк⁶⁵. И вошёл Озбяк в богомерзкую веру сарацинскую, и с того времени начал не щадить (л. 94 об.) рода христианского. Как об этом говорили царские дети, бывшие в плену вавилонском: «Предаст нас в руки царю нечестивому, и законопреступному, и коварнейшему всех на земле»⁶⁶. Ибо когда Господь Титу отдал Иерусалим⁶⁷ – то не Тита любя, но град Иерусалим казня. И опять, когда Фоке отдал Царьград⁶⁸ – то не Фоку любя, но Царьград казня за людские прегрешения. Так же и с нами было за наши прегрешения. Но мы о бывшем расскажем.

С того времени началась вражда между (л. 95) князьями этими; если же заключали мир между собою, то враг диавол снова войну начинал. И опять, когда князья были в Орде, была между ними ссора великая. И оставили Юрия в Орде, а князя Михаила отпустили на Русь. И спустя год опять беззаконные измаильтяне, не насытившись мздоимством и снова его желая, взяли много серебра и дали Юрию княжение великое⁶⁹, и отпустили с ним на Русь одного из князей своих, беззаконного и треклятого Кавгадыя⁷⁰. (л. 95 об.) Блаженный же князь Михайло встретил его со своими воинами и послал к князю Юрию сказать: «Если, брат, тебе дал царь княжение великое, то и я уступаю тебе его, но в мою землю не вступай». И распустив воинов своих, пошёл в отчину свою с домочадцами своими.

И снова диавол не перестаёт, желая кровопролития, которое и сотворилось за наши грехи. Ибо пришёл князь Юрий ратью к Твери, собрав всю землю Суздальскую, и множество татар с кровопийцем Кавгадыем, и басурман, и мордву, и начали жечь города (л. 96) и многие села. И была печаль немалая, ибо ловили мужей, мучали их различными муками и смерти предавали, а жён их поганые оскверняли. И пожгли всю волость Тверскую до Волги, и пошли на другую сторону Волги, и там хотели сотворить то же.

Блаженный же князь Михайло призвал епископа своего, и князей, и бояр, и сказал им: «Братия, видите, княжение великое уступил я брату своему младшему, и дань давал (л. 96 об.) я, и вот после этого сколько зла сделали отчине моей. Я же терпел, ожидая – вот прекратится злоба эта. Но вижу, уже головы моей ловят. И ныне не знаю, в чем перед ним виноват. А если в чем виноват, скажите мне». Они же в один голос со слезами сказали: «Прав ты, господин, во всем перед своим племянником. Такое смирение явил ты, а они взяли все волости твои, и на другой стороне в отчине твоей то же хотят сделать. (л. 97) Ныне, господин, пойди против них, а мы за тебя хотим жизнь положить». Блаженный же князь Михайло так со многим смирением сказал: «Братия! Слышали, что говорит Господь в Евангелии: «Если кто положит душу свою за друга своего, тот велик наречётся в Царствии Небесном»⁷¹. Нам же ныне не за одного, не за двух положить душу свою: сколько народа в плену, а иные убиты, а жёны и дочери их осквернены погаными. И ныне, если мы за столько народа положим свою душу, пусть вменится нам слово Господне во спасение».

И утвердились честным крестом, и пошли против ратных. Когда же приблизились, увидели ратных бесчисленное множество. И сошлись полки, и была сеча весьма великая⁷²; и не вынес боя противник, и повернул назад. Милостью Святого Спаса и Пречистой Его Матери и помощью великого Михаила (л. 98) Архангела победил благоверный князь Михайло, и было видно бесчисленное множество ратных, падающих ранеными под коней, как снопы в жатву на ниве. Князь же Юрий, видя воинов своих распуганными, как стая птиц, отступил к Торжку с малою дружиною, а оттуда спешно начал отступать к Новгороду. Окаянного же Кавгадыя и жену [Юрия]⁷³ велел князь отпустить из плена⁷⁴; в том и оказалась нынешняя погибель. (л. 98 об.)

Эта победа была месяца декабря в 22 день, в четверг, в день памяти святой мученицы Анастасии, во время вечернее. Сам же князь Михаил увидел доспех свой весь иссечён, на теле же его не было никакой раны. Ибо сказал блаженный Давид⁷⁵: «Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; к тебе же никакое зло не приблизится... Не приключится тебе зло, и рана не приблизится к телу твоему. Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих»⁷⁶. Как и был тогда сохранен (л. 99) великим Архангелом Михаилом. И избавил из плена множество душ, которые были в скверных руках у поганых, и возвратился в своё Отечество с великою радостью, и привёл окаянного Кавгадыя в дом свой, и, почтив и одарив, отпустил его. Тот же льстиво клялся ничего не клеветать царю, говоря: «Вступил сам в волость твою без царёва повеления».

Князь же Юрий, собрав множество новгородцев и псковичей, пошёл к Твери. (л. 99 об.) И встретил его благоверный князь Михайло против Синеевского⁷⁷, и опять не хотел нового кровопролития видеть за столь малые дни, и помирились, и целовали крест⁷⁸. И сказал блаженный князь Михайло: «Пойдём, брат, оба в Орду, пожалуемся вместе царю, чтобы нам чем помочь христианам». Князь же Юрий сошёлся с Кавгадыем и пошли наперёд оба в Орду, взяв с собой князей суздальских и бояр из городов и от Новгорода, по велению окаянного Кавгадыя (л. 100 об.) написав много свидетельств против блаженного князя Михаила.

Князь же Михайло послал в Орду сына своего Константина⁷⁹, а сам после него в Орду пошёл, благословясь у епископа своего Варсонофия⁸⁰, и у игуменов, и у священников. И у отца своего духовного игумена Ивана⁸¹ исповедание последнее совершил на реке Нерли⁸², многие часы очищая душу свою и говоря: «Я, отче, много думал, как помочь христианам, но из-за тяжести многих (л. 100 об.) моих грехов сотворяется рознь. Ныне же, отче, благослови меня, если случится, пролью кровь свою за них. Может, простит Господь грехи мне, недостойному, чтобы христиане спокойно жили». Это и было молитвою его. До того места проводили его благородная его княгиня Анна⁸³ и сын его князь Василий⁸⁴, и возвратились от него со многим рыданием, испуская слезы из глаз рекой, не в силах разлучиться с возлюбленным князем. (л. 101)

Он же пошёл во Владимир, а с ним любимые сыновья его Дмитрий⁸⁵ и Александр⁸⁶. И когда он был во Владимире, приехал посол от царя⁸⁷ и сказал: «Зовёт тебя царь. Будь в Орде за месяц, если же не будешь, то уже собрана рать на твои города. Оклеветал тебя Кавгадый у царя: говоря: «Не придёт он в Орду».

Думали бояре его и сказали: «Вот, сын твой в Орде и ещё другого пошли». Так же и сыновья его говорили ему: «Господин дорогой, отче, не езди в Орду сам, нас, которого хочешь, пошли. Ибо наговорили на тебя (л. 101 об.) у царя, подожди, пока минет гнев его».

Он же, подумав и исполнившись смирения, сказал: «Видите, чада, что царь не требует вас, детей моих, и ни иного кого, но моей головы хочет. Если же я уклонюсь, отчина моя вся в полону будет и множество христиан убито. Придётся же когда-нибудь умирать, не лучше ли мне ныне положить душу за многие души». И вспомнил блаженного отечестволюбца великого Христова мученика Димитрия⁸⁸, говорившего про отчину свою (л. 102) град Селунь: «Господи, если погубишь их, с ними и я погибну. Если же спасёшь их, то и я с ними спасён буду». И он так же сделал, и задумал положить душу свою за свое Отечество, и избавить нас множество своею кровью от смерти и от многих различных бед. И опять учил сыновей своих кротости, уму и смирению, мудрости, мужеству и всякой доблести, веля следовать добрым нравам. И (л. 102 об.) много раз целовались со многими слезами, и не могли оторваться от ангелообразного взора его и чудной ясности лица его святого, не могли насытиться подобного меду поучения его. И едва разлучились со слезами и унынием. И отпустил их в Отечество своё, дав им завещание, написав грамоту и разделив отчину свою, и так отпустил их.

Пришёл же в Орду месяца сентября в 6 день, в день воспоминания чуда великого Архангела Михаила, у устья реки (л. 103) Дон, у впадения в море Сурожское⁸⁹. Тут встретил его князь Константин, сын его. Царь же дал ему пристава, не дающего его никому обидеть. Ибо прежде слова их были мягкими, как елей, а теперь стали, как стрелы. И когда одарил всех князей, и царицу, и самого царя, и пробыл в Орде полтора месяца, сказал царь князьям своим: «Что вы мне наговорили на князя Михаила? Устройте им суд с князем Юрием, и кто прав, скажите мне, того пожалую, а виноватого казни предам». И (л. 103 об.) не ведал, окаянный, что своею казнью сплёл ему пресветлый венец.

В один день собрались все князья ордынские за двором его и, сев в одной веже⁹⁰, положили грамоты со многими измышлениями на блаженного князя Михаила. «Многие дани собирал ты в городах наших, а царю не давал». Истинный же Христов страдалец Михайло, любивший правду и говоривший истину со всякими доказательствами, обличал лживое их свидетельство. Ибо о (л. 104) таких судьях сказано: «Поставлю властителя, насмехающегося над ними, и судью, не милующего их»⁹¹. Ибо этот нечестивый Кавгадый был сам и судья, сам же и тяжущийся, и лжесвидетель, покрывающий ложью своей правдивые слова верного истине Михаила. И изрёк многие вымышленные вины на непорочного Христова воина, а свою сторону оправдывал.

И снова, неделю спустя после того суда, в день субботний, пришло от нечестивых беззаконное повеление. И поставили на другом суде блаженного князя Михаила (л. 104 об.) связанным, вынеся ему неправедное осуждение: «Царю дани не давал ты, против посла бился, а княгиню Юрьеву велел уморить»⁹². Благоверный же князь Михайло со многими свидетельствами говорил: «Сколько сокровищ своих давал царю и князьям – все записано, а посла избавил на поле брани и с многою честию отпустил. О княгине же Бога в свидетели призываю, говоря, что в мыслях не было делать это». Они же, беззаконные, по слову пророка «имеют уши и не слышат правды, имеют (л. 105) уста и не говорят истины, имеют глаза и не видят»⁹³, ибо ослепила их злоба, не ставили ни во что слова блаженного, но решали в себе: «Позорными узами свяжем его и на смерть постыдную осудим его, ибо недостоин нас и не следует нравам нашим».

И как хотели беззаконные, так и сделали. В эту же ночь приставили к нему семь стражей от семи князей, и иных немало. И положили перед блаженным многие узы железные, желая отягчить ноги его. И взяли (л. 105 об.) одежды его, и поделили между собою. И в ту ночь немного облегчили ему узы железные, но так и пребывал связанным всю ночь. Той же ночью, сильно бия, отогнали от него дружину его и отца его духовного игумена Александра⁹⁴. И остался один в руках их, ибо говорил в себе: «Да удалят от меня дружину мою и близких от мучений».

Наутро же в воскресенье по повелению беззаконных возложили колоду из тяжёлого дерева на шею святому, предвещающую (л. 106) ему позорную муку. Приняв же её, благодарил Господа Бога, с радостью и со слезами говоря: «Слава Тебе, Владыко Человеколюбие, ибо сподобил принять начало мучения моего. Сподоби меня и окончить подвиг свой, да не прельстят меня слова лукавых, да не устрашат меня угрозы нечестивых».

И повелели беззаконные вести святого вслед за царём, ибо царь пошёл на охоту. Премудрый же и благоверный князь Михайло, измлада имевший обычаи и никогда (л. 106 об.) не изменявший правилу своему, в ночи пел псалмы Давидовы. И как пошёл из Владимира, с тех пор каждое воскресенье причащался Пречистого Тела и Крови Господних, пока не был схвачен. После же того беспрестанно, все дни и ночи не давал сна своим глазам, да не задремлет, не уснёт хранящий его Ангел. Но снова и снова славил Бога со слезами и глубокими вздохами. Исповедуясь Ему, говорил: «Господи! Услышь молитву мою, и вопль мой да придёт к Тебе. Не отврати лица Твоего, Владыко. В тот день, когда скорблю, (л. 107) приклони ко мне ухо Твоё. В тот час, когда призову Тебя, Господи, скоро услышь меня. Ибо минули, как дым, дни мои...»⁹⁵ И прочее. «Спаси меня, Боже, дошли воды до души моей, пришёл сюда, как в глубину морскую, словно буря потопила меня. Ибо умножились безумно ненавидящие меня, их больше, чем волос на моей голове. Прежде мой хлеб ели и мою любовь видели, а ныне укрепились враги мои против меня, досаждают мне без правды»⁹⁶.

И когда беззаконные стражи ночью забивали в колоде святые руки его, так (л. 107 об.) озлобляемый ими, не переставая пел Псалтирь, а один из слуг, сидя перед ним, перекладывал листы. Он же прилежно говорил: «Господи, не отврати лица Твоего от отрока Твоего, ибо скорблю, скоро услышь меня, внемли душе моей и избавь её от врагов этих. Ибо Ты один знаешь помышления мои, и стыд мои, и срамоту мою. Вот перед Тобою суд, все притесняющие меня без правды. Жду, кто бы ещё поскорбел со мною, но нет утешающего (л. 108) меня, и не нашёл никого, кроме Тебя, Господи. Ибо воздают мне злым за доброе. Пролей на них гнев Твой, и ярость гнева Твоего да возьмёт их⁹⁷. Что хвалишься злобой своей, Кавгадый беззаконный, злое замысливая на меня всякий день? Язык твой, как бритва заострённая, ты сотворил обман, ты возлюбил зло больше добра, забыл многие мои дары, говорил неправду на меня царю. За это Бог сокрушит тебя и (л.108 об.) исторгнет тебя из жилища твоего, и искоренит род твой из живущих на земле⁹⁸. Терплю имени Твоего ради, да благо мне будет из живущих на земле с преподобными Твоими. Давно этого себе ждал, чтобы мне пострадать Христа ради. И вот, видя себя преследуема, радуюсь о спасении Твоём, во имя Господа Бога нашего возвеличимся. Но отчего прискорбна ты, душа моя, отчего смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо исповедуемся Ему, спасение моё Бог мой»⁹⁹.

И так всякий час со слезами молился (л. 109) Богу. Днём же видели его всегда со светлым лицом и весёлым взором, словами сладкими и весёлыми утешающим дружину свою. И словно не было у него никакого горя, и говорил: «Не часто ли вам любо было, дружина моя, когда прежде, как в зеркало глядя на меня, тешились. Ныне же, видя на мне древо это, печалитесь и скорбите. Сколько хорошего было в жизни нашей, этого ли не хотим претерпеть? И что мука эта против дел моих? И большей достоин, может быть, прощение получу». И (л. 109 об.) добавил слова праведного Иова: «Как Господу угодно, так и будет. Да будет имя Господне благословенно отныне и до века»¹⁰⁰. Да не печальтесь о древе этом, ещё немного – увидите его прочь с шеи моей».

Когда же минуло для святого 24 дня в том несказанном томлении, нечестивый Кавгадый, со змеиным ядом на устах и снова досаждая душе терпеливого Михаила, велел привести его в таком бесчестии на торговую площадь. И созвал всех заимодавцев, и велел поставить святого на колени перед (л. 110) собой, и величался, беззаконный, как власть имеющий над праведным. И много досадных слов говорил праведному. Затем сказал: «Знай, Михаил, таков царёв обычай: если на кого будет у него гнев, хотя бы и из своего племени, так же дерево возлагают на него. Когда же гнев его минет, снова в прежнюю честь его вводит. Завтра тяжесть эту снимут с тебя, и ещё в большей чести будешь». И взглянув, сказал стражам своим: «Почему не (л. 110 об.) облегчите ему дерева этого?» Они же отвечали ему: «Завтра сделаем так по слову твоему». И сказал окаянный: «Подержите ему дерево это, чтобы не отягчало ему плечи». И тогда один из стоящих за ним, подняв, держал дерево то. И много часов задавали праведному вопросы, он же ответы давал. И затем велели увести блаженного вон. Когда же он вышел, сказал слугам своим: «Дайте мне стулец, дам покой ногам своим, ибо устали от (л. 111) мучений».

В то время съехалось бесчисленное множество иноплеменных из разных стран. И, собравшись, стояли, глядя на святого. Один же из своих, стоявших с ним, сказал ему: «Господин князь, видишь, какое множество народа стоит, видя тебя в таком унижении, а прежде слышали о тебе как о царствующем в своей земле. Хотя бы ты, господин, пошёл в свою вежу». Блаженный же сказал со слезами: «Позором стал я Ангелам и человекам (л. 111 об.), все видящие меня кивают головами своими»¹⁰¹. И ещё: «Уповаю на Господа, да избавит и спасёт меня, если захочет, как исторг меня из материнского чрева, упование моё от сосцов матери моей»¹⁰². И встав, пошёл к веже своей, говоря дальше псалом тот. И с тех пор видели глаза его полными слез, ибо чуяло его сердце, что уже кончилось для него все доброе.

И был блаженный князь Михаил в неизреченном терпении том, в такой тяготе 26 дней – за рекою Тереком, на речке Севенце, под городом Тютяковым, миновав все горы высокие Ясские и Черкасские, близ Ворот Железных¹⁰³. В среду рано велел он отпеть заутреню и часы, сам же с плачем слушал. И затем велел читать правило к причащению. И сказали ему священники, чтобы он сам прочитал псалмы эти. И дали ему книгу. Он же, взяв книгу, начал читать тихо, с умилением и глубокими вздохами, и со многими слезами, лившимися рекой: «Сохрани (л. 112 об.) меня, Господи». И другой псалом: «Господь – Пастырь мой». И третий: «Я веровал, и потому говорил»¹⁰⁴. И затем начал исповедоваться отцам своим духовным, со многим смирением очищая свою душу. Были же с ним игумен и два священника¹⁰⁵. Затем говорил с сидящим перед ним сыном своим Константином, давая ему наказ княгине и сыновьям – про отчину свою, и про бояр, и про тех, кто с ним был, и про слуг, не веля никого оставить.

И затем, уже к приближающемуся часу своей кончины, сказал: «Дайте мне Псалтирь, сильно скорбит душа моя». Ибо чуял – уже близко пришедший от Бога Святой Ангел по блаженную душу его. И открыв Псалтирь, увидел псалом: «Услышь, Боже, молитву мою. Внемли мне, я стенаю в горести моей и смущаюсь от голоса врага, ибо во гневе враждуют против меня»¹⁰⁶.

В тот же час окаянный Кавгадый ходил к царю и вышел с ответом на убиение блаженного. Сей же читал: «Сердце моё трепещет во мне, и страх смерти напал на меня»¹⁰⁷. И сказал священникам: «О чём говорит псалом этот, скажите мне». Они же, не хотя ещё больше смущать его, сказали: «Это, господин, говорит псалом в последней главе: «Возложи на Господа заботы свои, и Он поддержит тебя. Никогда не даст Он поколебаться праведнику»¹⁰⁸. Он же опять сказал: «Кто дал бы мне крылья, как у голубя? Я улетел бы и успокоился бы. Далеко удалился бы я, и оставался бы в пустыне, надеясь на Бога, чтобы он спас меня»¹⁰⁹.

Когда же возили блаженного с царём (л. 114) на охоту, говорили ему слуги его: «Вот, господин княже, проводники и кони готовы, уходи в горы и спасёшь жизнь». Он же отвечал: «Нет, не дай мне Бог сделать это, никогда в жизни такого не делал. Если один спасусь, а людей своих оставлю в такой беде, какую славу приобрету? Да будет воля Господня. Если бы враг мне был только Кавгадый, претерпел бы я от него. Но это диавол, ненавидящий меня, (л. 114 об.) величается надо мною, и нет ему запрета от Бога. Я же уповаю на Тебя, Господи»¹¹⁰. И так закончил псалом, и, закрыв Псалтирь, отдал слуге.

И вот в тот же час один из слуг его вбежал в вежу с побледневшим лицом и притихшим голосом: «Господин княже Михайло, уже едут от Орды Кавгадый и князь Юрий со множеством народа прямо к твоей веже». Он же, встав, вздохнул и сказал: «Знаю, зачем едут, убить меня». И отослал сына своего Константина к царице¹¹¹. И было страшно, (л. 115) братия, в тот час видеть со всех сторон множество бегущих ко двору блаженного князя Михаила. Кавгадый же и князь Юрий послали к блаженному убийц, а сами слезли с коней на торговой площади. Ибо торг был рядом, так что можно камнем добросить.

Убийцы же, как дикие звери, немилостивые кровопийцы, разогнали всех людей блаженного и вбежали к нему в вежу. И, увидев его стоящего, схватили за колоду, бывшую на шее его, и ударили его о стену, и (л. 115 об.) проломилась вежа. Он же опять вскочил. И повергли его на землю, и били его нещадно ногами. И вот один из беззаконных, именем Романец¹¹², извлёк большой нож и ударил святого в грудь, в правую сторону¹¹³, и, вращая ножом, поразил честное и непорочное сердце его. И так предал святую свою и блаженную душу в руки Господни великий и христолюбивый князь Михайло Ярославич, месяца ноября, в 22 число, в среду, в 7 часу дня¹¹⁴. И причтён к лику святых, и со сродниками своими Борисом и Глебом¹¹⁵, и с (л. 116) тезоименитником своим Михаилом Черниговским¹¹⁶ принял неувядаемый венец из рук Господа, как и хотел.

Двор же блаженного разграбили русские и татары, и имущество его увезли к себе в станы. И вежу всю разломали на части. А честное тело его бросили нагим, никем не оберегаемое. Один же, прискакав в торг, сказал: «Вот, то, что вы велели, сделали». Кавгадый же и князь Юрий сели на коней и приехали к телу. Кавгадый же, увидев тело, брошенное нагим, с яростью выбранил князя Юрия: «Не отцом ли тебе был этот князь великий? Почему так лежит тело его брошенным?» Князь же велел своим прикрыть его, и один, взяв старую шубу, которую носил, прикрыл тело. А другой прикрыл попоной своей.

И положили его на большой доске, и подняли на телегу, и крепко перевязали верёвками. И перевезли на реку, называемую Адежь, то есть горесть¹¹⁷. Ибо было нам, братия, воистину горе в тот час, видевшим такую (л. 117) позорную смерть господина своего великого князя Михаила. А другие люди наши немногие ускользнули от рук их: которые дерзнули убежать в Орду к царю. А остальных, поймав, тащили нагих, терзая нещадно, как неких злодеев, и, приведя в станы свои, заковали в оковы. Сами же князья и бояре в одной веже пили вино и рассказывали, кто какую вину возвёл на святого.

О, возлюбленные князья наши русские, не прельщайтесь суетным светом этим скоропреходящим, который быстрее паутины (л. 117 об.) минует. Ибо ничего, что приносит этот мир, с собой не унесёте – ни золота, ни серебра, ни жемчуга драгоценного, ни городов или власти, из-за которых такое убийство совершилось.

Но мы, братия, к прежнему возвратимся и о сотворившемся чуде святого расскажем. В ту же ночь послал князь Юрий двоих из слуг своих стеречь тело святого. И едва начали сторожить, как (л. 118) почувствовали великий страх и ужас и, не вытерпев, убежали в станы. И придя рано, не нашли тела святого на доске, но телега стояла, и доска на ней лежала, привязанная верёвками. Тело же отдельно на другом месте лежало раной к земле, и много крови вышло из раны; правая же рука его была под лицом, а левая у раны, и в одежду одет. Ибо чудно Господь прославил верного раба Своего Михаила. И (л. 118 об.) что удивительно: всю ночь лежало тело на земле, и не прикоснулись к нему звери, которых было бесчисленное множество. Ибо хранит Господь кости праведников и ни одна из них не сокрушится, грешнику же лютая смерть¹¹⁸. Как и стало с беззаконным и проклятым Кавгадыем. Не прожив и полгода, зло окончил окаянную свою жизнь и принял вечные муки. (л. 119)

Многие же христиане и даже неверные той ночью видели удивительное чудо: два светлых облака всю ночь стояли над телом блаженного, расходясь и снова сходясь вместе, и сияя, как солнце. Наутро же говорили: «Свят князь этот убиенный и неповинен. Ибо облака эти являют покровительство Ангельское над ним». Так исповедовали (л. 119 об.) нам со слезами и многими клятвами, как истинно бывшее чудо.

И оттуда тело блаженного послали в Маджары¹¹⁹ со своими боярами. И там услышали купцы, знавшие его, и хотели прикрыть тело его плащаницами драгоценными и с почестями и со свечами достойно поставить в церкви. Приставленные же бояре немилостивые не дали им видеть тело блаженного, но с бесчестием поставили (л. 120) его в хлеву под стражей. Но и тут прославил его Господь. Многие из иноземцев, живущих там, всю ночь видели огненный столп, сияющий от земли до неба. Некоторые же видели как бы небесную дугу, наклонявшуюся над хлевом, где лежало тело святого.

И оттуда повезли его к Бездежу¹²⁰, и, когда приблизились, из города многие видели около (л. 120 об.) саней святого множество народа, идущего со свечами и даже на конях с фонарями едущего по воздуху. И опять, привезя в город, не поставили в церкви, а во дворах стерегли его. И вот один из стерегущих ночью лежал на санях с телом святого, и невидимо некая сила отбросила его с саней далеко от святого. Он же с великою боязнью едва встал и был еле жив. И придя, поведал все бывшее находившемуся там иерею. От него же и мы слышали и написали об этом. (л. 121)

И оттуда повезли святое тело его на Русь. Везли же его по городам по русским и привезли в Москву. И положили его в церкви Святого Спаса в монастыре¹²¹. Княгиня же и сыновья его не ведали ничего о случившемся с ним. Ибо была далеко та земля, и некому было донести весть.

На другой год приехал на Русь князь Юрий, и привёл с собой князя Константина, и дружину отца его. И узнав об этом, княгиня Анна, и епископ Варсонофий, и сыновья (л. 121 об.) его послали в Москву. Посланные же приехали из Москвы в Тверь и рассказали, как убит был христолюбивый и великий князь Михайло. И плакали княгиня его Анна и сыновья его много дней безутешно.

Когда же князь Юрий был во Владимире, послал к нему князь Дмитрий брата своего Александра¹²² и бояр своих, и едва умолили. И взял князь Юрий множество серебра, а мощи блаженного велел отпустить. И послали в Москву бояр своих с игуменами и священниками, и привезли мощи святого в Тверь со многими почестями. И встретили святого (л. 122) князя Михаила сыновья его Дмитрий, и Александр, и Василий, и княгиня его Анна в лодках на реке Волге. А епископ Варсонофий с крестами, с игуменами и священниками, и бесчисленное множество народа встречали у храма святого Архангела Михаила¹²³ на берегу Волги. И от многого вопля и плача не было слышно поющих. И не могли из-за тесноты внести раку в церковь, и поставили перед церковными дверьми. И так многие часы плакали, и едва внесли в церковь. И пели (л. 122 об.) надгробное пение, и положили в церкви¹²⁴, которую сам построил, в гробе на правой стороне, рядом с гробом преподобного епископа Симеона, месяца сентября, в 6 день, на чудо Архангела Михаила.

И вот чудное сотворил Бог своею чудесною и неизреченною милостью: из столь дальней земли везено было тело святого на телеге и в санях, и потом лето все стояло в Москве, и оказалось целым и не истлевшим.

Как могу по достоинству восхвалить тебя, блаженный княже Михаил? Радуйся, Михаил, непобедимый воин Христов, всегда побеждавший приходивших без правды на Отечество твоё. Радуйся, страстотерпец Христов, ибо прошло святое твоё имя во всю Вселенную. Радуйся, ибо совершил, что хотел, и жизнь достойно окончил, и веру сохранил. Принял ты победный венец свой от всеобщего Христа Бога. Моли же Его за Отечество свое, как имеющий дерзновение: да избавимся от грехов, и напастей, и бед молитвами твоими и всех святых, да сподобимся Царствия Небесного. Славим Святую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.