Преподобный Кукша (1875–1964)

Преподобного старца Кукшу иногда называют Серафимом Саровским XX века. Действительно, в это грозное столетие, исполненное мрака нечеловеческих преступлений, Господь послал этого великого старца как удивительный пример веры, надежды и любви.

Простой крестьянский сын, еще с молодых лет он ощутил над собой особый промысл Божий. Когда юноша Косьма (так звали преподобного в крещении) посетил с паломниками Иерусалим, то возле всемирных святынь христианства с ним произошли несколько чудес, предзнаменовавших его великую будущность.

Существовал обычай погружаться в воду Силоамской купели всем паломникам, особенно бесплодным женщинам. Той из них, кто первой успеет погрузиться в воду, Господь даровал чадородие. Находясь у Силоамской купели, Косьма подошел близко к краю. Кто-то нечаянно задел его, и отрок в одежде неожиданно упал первым в воду купели, и таким образом вышел из воды весь мокрый. Люди стали смеяться, говоря, что у него теперь будет много детей. Но слова эти оказались пророческими, ибо у преподобного впоследствии действительно было множество духовных чад. Когда же паломники были в храме Воскресения Христова, они очень хотели помазаться елеем из лампад, горевших при Гробе Господнем. Неожиданно средняя лампада опрокинулась, излив на Косьму весь елей. Люди быстро окружили Косьму и, собирая руками стекающий по его одежде елей, благоговейно помазывались им. Впоследствии благодать Божия, обильно почивающая на преподобном, через него неоскудно подавалась людям.

По благословению киевского старца Ионы, известного своей прозорливостью и чудотворениями, будущий старец поехал на Афон, где жил под руководством опытных духовных наставников. Здесь он приобщился к неоценимому достоянию древней святоотеческой мысли, прошел школу монашеской жизни. А ведь тогда это был Афон преподобного Силуана, Афон, в котором подвизались в молитвенном трезвении десятки тысяч русских монахов, Афон в пору своего расцвета!

Вернувшись в родное Отечество, будущий старец поселился в Киево-Печерской лавре и, подобно преподобному Антонию Киево-Печерскому, принес на нашу землю духовность Святой горы.

Прошли годы. В пятьдесят шесть лет он неожиданно тяжело заболел, как думали, безнадежно. Решено было немедленно постричь умирающего в схиму. 8 апреля 1931 года при пострижении в схиму нарекли ему имя священномученика Кукши, мощи которого находятся в Ближних пещерах. Конечно, душа преподобного и тогда уже была готова ко вселению в небесные обители, но Господь продлил дни его земной жизни для служения людям во спасение их. После пострига отец Кукша стал поправляться и вскоре совсем выздоровел.

С 1917 года для святой Православной Церкви и всего народа наступило время огненных испытаний. Эти испытания всецело разделил со своим народом и преподобный Кукша.

3 апреля 1934 года отец Кукша был рукоположен в сан иеродиакона, а 3 мая того же года – в сан иеромонаха. После того, как Киево-Печерскую лавру закрыли, батюшка служил до 1938 года в Киеве, в церкви на Воскресенской Слободке. Надо было иметь великое мужество, чтобы служить священником в то время. С 1938 года для батюшки Кукши начался тяжелый восьмилетний исповеднический подвиг – его, как «служителя культа», приговаривают к пяти годам лагерей в Молотовской (Пермской) области, а после отбытия этого срока – к трем годам ссылки.

Так в возрасте шестидесяти трех лет отец Кукша оказался на изнурительных лесоповалочных работах. Труд был очень тяжелым, особенно в зимнее время, в лютые морозы. Работали по четырнадцать часов в сутки, получая очень скудную и плохую пищу. Но всегда содержа в своей памяти, что «многими скорбями подобает нам внити в Царство небесное» (Деян. 14, 22), что «недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас» (Рим. 8, 18), батюшка, споспешествуемый благодатью Божией, не только терпеливо и благодушно сносил мучительную жизнь в заключении, но всегда духовно укреплял окружающих.

Господь, взирая на мужество исповедников, вот как однажды явно для всех утешил и укрепил присных Своих в терпении и уповании. Вместе с преподобным Кукшей в лагере содержалось много духовенства и иночествующих, как монахов, так и монахинь. В то время Киевским епископом был преосвященный Антоний, который хорошо знал отца Кукшу и почитал его. Однажды отец Кукша, будучи в заключении, получил от преосвященного Антония посылку, в которую владыка вместе с сухариками умудрился положить сто частиц просушеных запасных святых Даров. Проверяющие не обнаружили святые Дары или сочли их за сухари.

«Но разве мог я один потреблять святые Дары, когда многие священники, монахи и монахини, долгие годы находясь в заключении, были лишены этого утешения? – рассказывал впоследствии батюшка. – Я сказал некоторым священникам, что получил святые Дары. Верующие с большой осторожностью оповестили «своих», чтобы те в назначенный день в определенном месте незаметно для конвоя готовы были принять святое причастие. Мы сделали из полотенец епитрахили, нарисовав на них карандашом кресты. Прочитав молитвы, благословили и надели на себя, спрятав под верхнюю одежду. Священники укрылись в кустарнике. Монахи и монахини по одному, по одной подбегали к нам, мы быстро накрывали их епитрахилями-полотенцами, прощая и отпуская грехи. Так в одно утро по дороге на работу причастилось сразу сто человек. Как они радовались и благодарили Бога за Его великую милость!»

Батюшка вспоминал: «Это было на Пасху. Я был такой слабый и голодный – ветром качало. А солнышко светит, птички поют, снег уже начал таять. Я иду по зоне вдоль колючей проволоки, есть нестерпимо хочется, а за проволокой повара носят из кухни в столовую для охранников на головах противни с пирогами. Над ними вороны летают. Я взмолился: „Ворон, ворон, ты питал пророка Илию в пустыне, принеси и мне кусочек пирога“. Вдруг слышу над головой: „Кар-р-р!“ – и к ногам упал пирог, – это ворон стащил его с противня у повара. Я поднял пирог со снега, со слезами возблагодарил Бога и утолил голод».

Весной 1943 года, по окончании срока заключения, отца Кукшу освободили, и он отправился в ссылку, в деревню близ города Кунгура. Взяв благословение у епископа в Соликамске, он часто совершал богослужения в соседнем селе. Как к светильнику, в ночи зажженному, стекались к нему люди.

Так в труде, в терпении, в деннонощной молитве старец подвизался до своего освобождения.

В 1947 году окончилось время ссылки и преподобный Кукша вернулся в Киево-Печерскую лавру, где был с великой радостью принят братией. Нес он послушание свечника в Ближних пещерах.

На преподобного Кукшу, искусного и опытного в духовной жизни, запечатлевшего верность Христу различными испытаниями, предочищенного несением скорбей, лишений и гонений, Господь возлагает подвиг служения страждущему человечеству путем духовного окормления людей – старчество. Безбожие, маловерие, нужда, горе, греховное пленение приводили к преподобному людей в те минуты, когда испытания достигали наибольшей остроты и становились невыносимыми, когда иссякала надежда. И старец оказывался тем несокрушимым камнем истинной веры, непоколебимого упования на Бога, о который бессильно разбивались пенящиеся волны многовидного зла. Ведает только Господь, скольким он помогал и скольких обнимал всепрощающей и всепокрывающей любовью, которая так привлекала людей, стремящихся к нему со всех концов страны. Как за полвека до этого в Иерусалиме паломники окружили Косьму и старались с его головы и одежды собрать чудесно излившийся из лампады елей, чтобы помазаться им, так и к отцу Кукше в страждущей земле нашей шла нескончаемая вереница людей, ждущих Божией помощи и благодати, изливавшейся через молитвы, духовные советы и наставления святого подвижника.

Старец никогда не осуждал согрешающих и не сторонился их, а, наоборот, всегда с состраданием принимал их. Говорил: «Я сам грешный и грешных люблю. Нет человека на земле, который бы не согрешил. Един Господь без греха, а мы все грешные». Исповедь всю жизнь была его основным послушанием, и все стремились у него исповедаться и получить душеспасительные советы и назидание.

Старец Кукша имел от Бога дар духовного рассуждения и различения помыслов и дар прозорливости. Ему были открыты даже самые сокровенные чувства, которые люди едва могли понять сами, а он понимал и объяснял, от кого они и откуда. Многие шли к нему, чтобы рассказать о своих скорбях и спросить совета, а он, не дожидаясь объяснений, уже встречал их с нужным ответом и духовным советом. Еще, бывало, у дверей стоят, а он уже каждого по имени называет, хотя видит их в первый раз в жизни. Господь ему открывал.

Богоборческую власть раздражала жизнь угодника Божия. Он был постоянно преследуем и гоним. В 1951 году отца Кукшу из Киева переводят в Почаевскую Свято-Успенскую лавру.

В Почаеве старец нес послушание киотного у чудотворной иконы, когда к ней прикладывались монахи и богомольцы, и, кроме этого, должен был исповедовать людей. Свои обязанности он исполнял с отеческой заботой о всех приходящих, тонко и любовно обличая их пороки, прозорливо предостерегая от духовных падений и предстоящих бед.

Все, кто приезжал в Почаевскую лавру, старались обязательно попасть на исповедь к преподобному Кукше. Люди в храме сотнями стояли в очереди к нему. Многих принимал он и в своей келии, не жалея себя и почти без отдыха проводя целые дни, несмотря на преклонный возраст и старческие болезни.

Какую всенародную любовь имел старец, видно из следующего. Он, по афонскому обычаю, всю жизнь обувался только в сапоги. От долгих и многих подвигов у него на ногах были глубокие венозные раны. Однажды, когда он стоял у чудотворной иконы Божией Матери, у него на ноге лопнула вена, и сапог наполнился кровью. Его увели в келию, уложили в постель. Пришел знаменитый своими исцелениями игумен Иосиф (в схиме Амфилохий), осмотрел ногу и сказал: «Собирайся, отец, домой» (то есть умирать), и ушел. Все монахи и миряне горячо со слезами молились Матери Божией о даровании здравия дорогому и любимому старцу. Через неделю игумен Иосиф опять пришел к преподобному Кукше, осмотрел почти зажившую рану на ноге и в изумлении воскликнул: «Вымолили чада духовные!»

В течение трех лет отец Кукша ежедневно совершал раннюю литургию в пещерном храме, за исключением редких дней болезни. Во время литургии, стоя у престола, он весь преображался, становился каким-то светлым, «воздушным».

Одна раба Божия рассказывала, что однажды она видела в алтаре пещерного храма во время совершения Божественной литургии отцом Кукшей благолепного мужа, сослужащего ему. И когда она сообщила об этом батюшке, он сказал, что это был преподобный Иов Почаевский, который всегда служил вместе с ним, и строго приказал никому не открывать этой тайны до самой его смерти.

«Иногда он благословлял, – говорила она, – положив обе ладони своих рук крестообразно на мою голову, читая про себя молитву, и я преисполнялась необыкновенной радости и безграничной любви к Богу с неудержимым желанием „разрешитися“ (от бренного тела) и со Христом быти. Все земные муки казались ничто по сравнению с этой всепоглощающей любовью. В таком состоянии я пребывала дня по три». Так преподобный Кукша укреплял веру новоначальной.

Здесь, в Почаевской лавре, через старца Кукшу приходили к вере бывшие богоборцы, находили раскаяние сектанты, облекались в ангельский образ (монашество) многие словесные овцы стада Христова – духовные чада старца. Всем им он находил определение в жизни.

Братия лавры с любовью относилась к старцу, но ненавистник всякого добра, лукавый враг спасения посеял зависть и злобу в одном из них. На преподобном, всю жизнь терпевшем человеческую зависть и недоброжелательство, вполне исполнились слова Священного Писания: «Несть пророк без чести, токмо во отечествии своем, и в дому своем» (Мф. 13, 57). Старец благодушно и терпеливо переносил чинимые препятствия к духовному руководству людей. В период с марта по апрель 1957 года церковное священноначалие определяет ему пребывать в затворе «для совершенствования аскетической жизни и несения высшего схимнического подвига», и в конце апреля 1957 года старца на Страстной седмице Великого поста переводят в Крещатицкий Иоанно-Богословский монастырь Черновицкой епархии.

В небольшом Иоанно-Богословском монастыре было очень тихо и просто. Приход старца Кукши в эту обитель был для нее благотворным – ожила духовная жизнь братии. Как за пастырем спешат овцы, куда бы он ни направлялся, так и за добрым пастырем – старцем Кукшей сюда, в тихую обитель апостола любви, устремились духовные чада, а за ними – народ Божий. Целыми днями по горной тропе, как трудолюбивые муравьи, тянулись вереницей богомольцы – одни в гору, другие навстречу. В основном на средства, передаваемые отцу Кукше, которые он сразу отдавал в монастырь, были возведены некоторые строения в обители. Сам он, несмотря на старческую слабость, чувствовал здесь себя хорошо. Он часто повторял: «Здесь я дома, здесь я на Афоне! Вон внизу сады цветут, точно маслины на Афоне. Здесь Афон!» И действительно, чувствовалась особая благодать Божия в этой святой обители, где люди получали утешение и исцеление по молитвам преподобного Кукши.

К концу своей жизни старец снова претерпел много зла, скорбей и преследований от богоборческой власти. В начале 60-х годов диавол воздвиг на Церковь новую волну гонений. Стараниями новых богоборцев-правителей закрывались храмы, обители, духовные школы. Святой апостол Павел говорит, что все, «хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, гоними будут» (2Тим. 3, 12). У безбожной власти лютую ненависть вызывали духовный авторитет, всеобщее почитание и народная любовь, какими пользовался старец Кукша.

Незадолго до расформирования монастыря во время Божественной литургии отец Кукша находился в алтаре Покровского храма. Вдруг на жертвенник с подсвечника упала свеча, загорелись покровцы и воздух, которыми были накрыты потир и дискос. Огонь тут же загасили, а батюшка сказал: «Враг и отсюда меня выживает», что вскоре и сбылось.

В 1960 году закрыли Черновицкий женский монастырь. Монахинь перевели в мужской Иоанно-Богословский монастырь, монахов отправили в Почаевскую лавру, а отца Кукшу – в Одесский Свято-Успенский мужской монастырь.

19 июля 1960 года старец прибыл в Одесский монастырь, где провел последние четыре года своей страдальческой подвижнической жизни. Но «любящим Бога вся поспешествует во благое» (Рим. 8, 28). Перемещения из монастыря в монастырь для старца были лишь «демонов немощными дерзостями». Господь злобу демонов и тщетные усилия богоборцев обратил во благо для спасения душ человеческих. Благодаря перемещениям батюшки по разным монастырям овцы стада Христова всего юга страны окормлялись у благодатного старца.

В Одесском Успенском монастыре отца Кукшу с любовью встретили насельники обители. Ему определено было послушание исповедовать людей и помогать вынимать частицы из просфор во время совершения проскомидии.

Всей душой желая «приметатися в дому Бога» (Пс. 83, 11), батюшка любил храм Божий и стремился всегда бывать на монастырских богослужениях. Старец вставал рано утром, читал свое молитвенное правило, старался причащаться каждый день. Он любил литургисать, причем любил особенно раннюю литургию, говоря, что ранняя литургия для подвижников, а поздняя для постников. К святой чаше старец не разрешал подходить с деньгами, чтобы «не уподобиться Иуде». Так же и священникам запрещал с деньгами в кармане стоять у престола и совершать Божественную литургию. Ежедневно, идя в храм, старец под одежду надевал свою афонскую власяницу из белого конского волоса, которая больно колола его тело.

Келия старца в монастырском корпусе примыкала к Никольской церкви. С ним поселили и послушника-келейника, но старец, несмотря на немощи своего преклонного возраста, не пользовался посторонней помощью и говорил: «Мы сами себе послушники до самой смерти».

Несмотря на запрет властей посещать святого старца, люди и здесь не лишились его духовного окормления. Отца Кукшу очень любил Святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий I. Еще будучи в Иоанно-Богословском монастыре, старец, бывало, садясь пить чай, возьмет в руку портрет святейшего Алексия I, поцелует его и скажет: «Мы со святейшим чай пьем». Слова его исполнились, когда он жил в Одесском монастыре. Сюда каждый год летом приезжал патриарх Алексий I, который всегда приглашал благодатного старца «на чашку чая», любил беседовать с ним, спрашивал, как было в Иерусалиме и на Афоне в старое доброе время.

Сокровенна, сокрыта от мира духовная жизнь схимника. Преподобный любил ночную молитву. Служа страждущему человечеству он, углубившись в себя, во внутреннюю клеть своего сердца (см.: Мф. 6, 6), как в пустыню, жил напряженной внутренней жизнью, предстоя всегда Богу, по реченному пророком: «Очи мои выну ко Господу» (Пс. 24, 15).

День жизни старца Кукши уже клонился к вечеру. Однажды он с радостным лицом сказал своей духовной дочери: «Матерь Божия хочет взять меня к Себе». Игумения святой горы Афон и всех монашествующих – Пресвятая Богородица, призвавшая преподобного в монашество, призывала теперь его к Себе от земных трудов и скорбей.

В октябре 1964 года старец, упав, сломал бедро. Пролежав в таком состоянии на холодной сырой земле, он простудился и заболел воспалением легких. Он никогда не принимал лекарств, называя врачебницей святую Церковь. Даже страдая в предсмертной болезни, он также отказался от всякой врачебной помощи, полагая в Господе Боге единого помощника и покровителя, причащаясь каждый день святых Христовых Тайн.

Блаженный подвижник предвидел свою кончину. Духовная дочь старца схимонахиня А. вспоминает: «Батюшка иногда говорил: „Девяносто лет – Кукши нет. Хоронить-то как будут, быстро-быстро, возьмут лопаточки и закопают“. И действительно, его слова исполнились в точности. Он упокоился в два часа ночи, а в два часа пополудни этого же дня над могильным холмиком возвышался уже крест. Скончался, когда ему было около девяноста лет».

Власти, боясь большого стечения народа, препятствовали тому, чтобы батюшку погребли в монастыре, а требовали совершить погребение на его родине. Но наместник монастыря, вразумленный Богом, мудро ответил: «У монаха родина – монастырь». Тогда власти дали срок на погребение два часа.

Так, пройдя земное поприще, претерпев все искушения, воздохнув из глубины души своей: «обратися, душе моя, в покой твой, яко Господь благодействова тя» (Пс. 114, 6), преподобный Кукша 11 (24) декабря 1964 года преставился ко Господу, в селения «идеже все праведнии почивают», вознося там молитвы о всех, прибегающих к его молитвенному предстательству.

Старец Кукша принадлежит к тем отечественным праведникам, которые в последние века подобно Серафиму Саровскому, Оптинским и Глинским старцам служением Богу светили миру светом любви, терпения и сострадания.

Преподобный был очень кротким и смиренным. Ни перед кем не заискивал, не человекоугодничал. Он не боялся обличить грешника, невзирая на чин и сан, делая это тонко, с любовью к образу Божию, с целью пробудить его совесть и подвигнуть на покаяние.

Бывало, старец идет через храм на исповедь – народу много, все проходы заполнены, – и никогда не попросит пропустить его, а остановится позади всех и ждет, когда можно будет пройти, не расталкивая и не беспокоя людей.

Преподобный имел искреннее смиренномудрие. Он избегал славы человеческой и даже боялся ее, памятуя сказанное псалмопевцем и пророком: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу, о милости Твоей и истине Твоей» (Пс. 113, 9). Поэтому добрые дела совершал незаметно, очень не любил тщеславия, всегда старался оградить или избавить от него своих духовных чад.

Старец советовал все новые вещи и продукты освящать святой водой, перед сном окроплять келию (комнату). Утром, выходя из келии, он всегда окроплял себя святой водой.

Преподобный ежедневно причащался святых Христовых Тайн и указывал, что причастие – это Пасха, благословляя после причащения читать пасхальный канон.

Преподобный Кукша имел великую любовь и сострадание к людям. Святой апостол Павел пишет, что «любы николиже отпадает» (1Кор. 13, 8). Поэтому старец говорил, уповая на милость

Божию к нему в жизни будущего века, чтобы после кончины его приходили на могилку и все ему, как живому, говорили, изливая печали и нужды. И действительно, всякий, приходящий с верой к месту его земного упокоения, всегда получал утешение, вразумление, облегчение и исцеление от болезни по его богоугодным молитвам и предстательству.

Поучения батюшка произносил краткие, но заключавшие в себе все, что каждому вопрошающему необходимо ко спасению. А это невозможно без ведения воли Божией. Поэтому говорил старец не от человеческой мудрости, а при содействии благодати Святого Духа, просвещающего его.

Преподобный несомненно имел дар прозорливости. Однажды один генерал, переодевшись в штатскую одежду, приехал в Почаевскую лавру и смотрел с любопытством, как исповедует преподобный. Старец подозвал его к себе и беседовал с ним некоторое время. Отошел от старца генерал очень бледный, крайне взволнованный и потрясенный, спрашивая: «Что это за человек? Откуда он все знает? Он обличил всю мою жизнь!»

Когда преподобный был в Иоанно-Богословском монастыре, он послал свою духовную дочь В. посмотреть место, где можно построить большой корпус для множества монахов. Она пошла и по молитвам старца нашла хорошее место на горе, прямо над монастырем. Вернувшейся В. старец сказал, что там будет большой монашеский корпус, и что он должен приготовить место. Предсказание его начало сбываться спустя тридцать лет: после возвращения монастыря Церкви новое поколение монахов, не знавшее старца и его предсказания, начало строительство храма и монашеского корпуса на том самом месте, о котором шла речь.

В городе П. жили духовные чада старца – И. с молодой дочерью М. Года через полтора М. решила выйти замуж и спрашивала через свою подругу старца о венчальной одежде. Старец ответил: «Никогда М. замуж не выйдет!» Пришедшая сказала, что у молодых уже все готово к свадьбе, осталось только сшить венчальное платье и после Пасхи они будут венчаться. Но старец снова уверенно повторил: «М. никогда замуж не выйдет». За неделю до свадьбы у М. вдруг начались эпилептические припадки (чего раньше с ней не случалось), и испуганный жених немедленно уехал домой. Через несколько лет М. и ее мать приняли.

К старцу часто приезжала его духовная дочь Е. Она была научным работником – химиком, а ее муж – горным инженером. Муж был некрещен, и она очень скорбела об этом и даже хотела разойтись с ним, но старец велел ей терпеть и молиться, уверяя, что ее муж будет христианином. Уже после смерти старца она поехала в Псково-Печерскую обитель и уговорила мужа проводить ее туда. В Печерском монастыре есть Богозданные пещеры, где погребают усопших монахов. Е. предложила мужу посмотреть на гробы, которые здесь по обычаю не закапывают, а ставят один на другой в пещерах. Когда муж Е. увидел своды пещер, он, как горный инженер, был поражен тем, что сыпучий песчаник веками не осыпается, держится как камень и обвалов не происходит. На него такое явное чудо произвело необыкновенное впечатление. Он понял, что песок держится только силой Божией, и пожелал немедленно креститься, а потом повенчался с женой, и по-детски был предан Богу и духовным отцам.

Одна женщина приехала к старцу со своей скорбью: в молодости ее выдали замуж в старообрядческую семью, детей ее крестили старообрядческие священники, и она считала, что это крещение недействительно. Она хотела узнать у старца, как ей теперь перекрестить своих взрослых детей. Со слезами подошла к двери келии преподобного (в Почаеве), а он выходит ей навстречу, благословляет и, не дав вымолвить ни слова, говорит: «Не плачь! Крещеные твои дети, крещеные!»

Раба Божия В., жительница Одессы, рассказывала, что однажды к ней приехала на время внучка ее сестры, девочка лет пятнадцати. Вдруг через два дня В. получает телеграмму от своей сестры (бабушки той девочки), чтобы девочка немедленно возвращалась домой. Удивленная и встревоженная В. с телеграммой поспешила к преподобному узнать причину вызова девочки. На ее вопрос старец смиренно сказал: «Я не прозорливый». Но В. продолжала просить об ответе. Тогда старец стал рассказывать В., что родители девочки (племянник В. с супругой) поехали ловить рыбу и, как выразился старец, «к рыбам попали», то есть погибли в воде, и добавил, что племянницу обнаружат в воде через пять дней, а племянника через девять, причем назвал их по именам, никогда их не зная. Впоследствии все подтвердилось так, как об этом рассказывал старец.

Как-то старец стоял, окруженный народом. К ним приближался молодой человек, у которого была супруга и двое детей. Вдруг батюшка позвал его: «Иеромонах!» Тот, протиснувшись через людей, сказал, что женат и у него двое детей, но батюшка снова назвал его иеромонахом и просил благословения. Впоследствии, когда супруга упокоилась и дети определились в жизни, этот человек стал иеромонахом.

Одна благочестивая девица просила батюшку благословить ее на монашество, но старец благословил ее на замужество. Велел ей ехать домой, сказав, что там ее ждет семинарист, и Господь благословил ее многочадием – было у нее семеро детей.

Батюшка как-то сказал архимандриту Михаилу, настоятелю Иоанно-Богословского монастыря: «Возьмем сумочки и поедем в Почаев умирать». После расформирования монастыря отец Михаил был назначен на приход. Вскоре он собрался съездить в Почаевскую лавру, взял сумку и приехал в Почаев. Вечером ему стало плохо, его постригли в схиму, назвали Митрофаном, и он скончался.

Духовная дочь старца Т, однажды придя к нему, застала его расстроенным и скорбным. Т. спросила причину такого его настроения. Старец печально ответил: «Брат умер, умер брат...» – и стал собираться в храм. После литургии, встретив Т., старец сказал: «Сейчас в алтаре мне подали телеграмму – умер мой брат» (Иоанн). Асам еще до получения телеграммы знал об этом. Он духовными очами прозрел кончину своего родного брата и печалился о нем.

Схимонахиня А. вспоминает:

«В 1961 году я хотела поступить в женский монастырь, но в то время войти в число насельниц обители было очень тяжело, препятствовали власти. Я устроилась на работу в трапезную Одесской Духовной семинарии. Жила на квартире. Очень хотела быть духовным чадом отца Кукши. Узнала, где живет батюшка. Подошла к двери келии и стала стучать. Долго дверь не открывалась, я уже думала, что не примет меня старец. Но потом, открыв дверь, я увидела батюшку, стоявшего перед иконами. Старец, ранее не знавший меня, сказал: „Иди, мое чадо духовное, иди“. Он принял меня в свои духовные чада, дал советы, наставления, благословил в праздничные дни причащаться.

Однажды в праздник святого апостола Иоанна Богослова, отстояв раннюю литургию, я не причастилась святых Тайн, так как не готовилась. После службы увидела батюшку, благословляющего народ. Я тоже подхожу под благословение, но он не благословил и сурово сказал: «Ты что сегодня не причащалась? Что, за ручку надо водить?» Этим он обличил меня за непослушание и показал свою прозорливость, ведь он не видел, кто подходил к святой чаше. Я попросила прощения, и старец благословил прочитать правило ко причащению и причаститься за поздней литургией».

«Я по какому-то делу зашла к нему, – продолжает матушка А., – а он говорит, что напротив Никольского храма сидит человек полный, в шляпе, такой голодный, голодный, и чтобы я ему передала пищи.

Я вышла с едой, и действительно, напротив Никольской церкви сидит тучный мужчина в шляпе. Я подошла и сказала, что батюшка Кукша передал ему еду. Он удивился этому, заплакал и сказал, что он действительно три дня уже ничего не ел и так обессилел, что не может подняться со скамейки. Оказывается, у этого человека на вокзале украли вещи и деньги. Стыдно было ему просить, и он находился в сильном унынии. Долго удивлялся он прозорливости старца.

Помню, старец говорит мне: «Спаси Господи, что ты меня развязала». Я долго не могла понять этих слов. И только намного позже поняла их смысл. Когда батюшку положили во гроб, я завязала ему голову бинтом, чтобы уста были сомкнуты, но погребали настолько спешно, что только перед выходом из храма я вспомнила, что нужно снять повязку. Обратилась к наместнику монастыря, он благословил, и я развязала. Вот так сбылись слова преподобного.

Батюшка говорил: «Не будут пускать, а ты через забор – и у Кукши». И действительно, после похорон кладбище было закрыто, калитка была на замке. Я вспомнила предсказание и благословение старца и приходила к нему на могилку, перелезая через ограждение».

Монахиня М. рассказывала, что однажды, когда она была на братском кладбище мужского монастыря в Одессе, туда пришел старец Кукша и, подойдя к одному месту, сказал ей: «Вот здесь будут копать мне могилу, но лежать я здесь не буду, на этом месте зарыт гроб, а мне сделают рядом подкоп в земле (он указал место севернее того, где будет выкопана могила) и там поставят мой гроб». Так и случилось. Когда умер старец, на предсказанном месте выкопали могилу, но на дне ее оказался чей-то гроб, захороненный ранее. Чтобы не копать другую могилу, решили сделать подкоп с северной стороны могилы и туда поставили гроб старца.

Преподобный Кукша имел дар молитвы, хотя по смирению скрывал это от окружающих.

В монастыре был послушник. Он нес послушание дворника, заметал территорию монастыря. Когда его утомило это занятие, он попросил отца Кукшу: «Батюшка, помолитесь, чтобы дождь пошел и смыл землю».

«Хорошо, помолюсь». Часа через два на безоблачном небе появились тучи, полил проливной дождь, смывая весь сор с земли, и послушник отдыхал в тот день...

Божий дар врачевания и исцеления душевных и телесных недугов действовал в преподобном как при жизни его, так и после его кончины. Многих он исцелял своей молитвой. Раба Божия А. заболела раком: на лбу появилась, все увеличиваясь, злокачественная синяя опухоль. Женщину направили на операцию, и она, уже в отчаянии, приехала к старцу. Отец Кукша не велел ей делать операцию, поисповедал, причастил, дал ей металлический крестик, который велел все время прижимать к опухоли, что она и делала. Побыв у батюшки дня четыре и ежедневно причащаясь, она поехала домой. Крестик она прижимала ко лбу всю дорогу и вскоре обнаружила, что половина опухоли исчезла, на ее месте осталась белая пустая кожа. Дома, недели через две, пропала и вторая половина опухоли, лоб побелел, очистился, не осталось и следов от рака.

Одну из своих духовных чад преподобный исцелил от душевной болезни, мучившей ее в течение месяца, – заочно, прочитав ее письмо с просьбой помолиться о ней. После получения старцем ее письма она стала совершенно здорова.

Все случаи исцелений старцем больных и недужных невозможно описать и перечислить, так как он совершал их почти ежедневно в течение десятилетий.

«Осенью 1993 года, – вспоминает одна его духовная дочь, – я пошла к могилке отца Кукши и увидела там много людей, которые приехали из Молдавии. Они рассказали, что одна женщина была тяжело больна желудком. Взяв землю с могилки старца, она приложила ее к животу и заснула. Проснувшись, она почувствовала себя исцеленной». Так же исцелилась раковая больная, жительница Одессы семидесятидвухлетняя М.

Есть многочисленные свидетельства того, как после натирания землей с могилки преподобного больных мест на теле с нарывами, ранами, опухолями, или при помазывании елеем из лампады на его могилке, раны исцелялись и очищались.