Глава VI. Посмертное почитание и чудеса

Могила Феодора Кузьмича на кладбище Томского Богородице-Алексеевского монастыря была первоначально «обнесена деревянною решеткою, выкрашенной белой краской, по углам посажены четыре кедровые дерева, а внутри ограды – крест, тоже деревянный, выкрашенный белой краскою, и на нем надпись: «Здесь погребено тело Великого Благословенного старца Феодора Кузьмича, скончавшегося 20-го января 1864 года»»¹⁰⁴⁷. М.Ф. Мельницкий, описывавший могилу в 1887 г., сообщил при этом: «По приказанию бывшего начальника Томской губернии Мерцалова, надпись черной краскою «Великого Благословенного» приказано было закрасить белою краскою, но от времени белая краска слиняла, и теперь закрашенное явственно можно прочесть, как было написано прежде»¹⁰⁴⁸.

Отношение к могиле старца как к месту почивания святого определилось в первые же годы после кончины. Так, томский мещанин Иван Васильевич Зайков рассказывал, что глубокой осенью 1864 г. рано утром к нему пришли два человека «из военных» и спросили, не знает ли он, где могила Феодора Кузьмича. Зайков проводил их в монастырь и привел к могиле старца. Приезжие, «молясь, стали на колени» и затем тотчас же сказали провожатому, что он им больше не нужен. «Спустя некоторое время, – свидетельствовал Иван Васильевич, – явилась вторая пара таких же незнакомцев, которая тоже вызвала меня указать могилу старца Федора; я и им указал ее, они же опять меня отпустили, не позволив их ждать. Наконец, ранней весной следующего, 1865-ого года, также таинственно явилась и исчезла новая пара военных незнакомцев»¹⁰⁴⁹.

Могилу посещали для исцеления даже зимой, заметенную снегом. Так, больной старик томич Карпов 20 января 1865 г., «собравшись с силами, пошел на могилу старца и разгреб снег. Оттуда шел совершенно здоров и как на крыльях»¹⁰⁵⁰.

На могиле служили панихиды. Рассказывали о каре, постигшей за невыполнение намерения или поручения отслужить панихиду. Казак станицы Белоярской Матвей Николаевич Сидоров (брат Семена, принадлежавшего к ближайшим чадам старца) зимой 1868 г. ездил с товарищами в Томск с товарами. Семен просил его отслужить «панихиду по старце Феодоре на могилке, и Матвей непременно обещал, но за разными недосугами это доброе дело осталось не исполнено. Поехал он в другой раз в Томск и с намерением непременно отслужить панихиду, но опять за разными недосугами чуть (было) не осталось не исполнено, и собирался уже ехать домой, но вдруг поразила его жестокая болезнь, так что он не мог и ехать, а поневоле должен остаться в Томске. Болезнь очень постигла жестокая, и он обещался непременно не выехавши отслужить панихиду, и как обещание это (вознамерился) привести в исполнение, ему сделалось лучше, а как отслужил панихиду, то вдруг сделался по-прежнему здоров»¹⁰⁵¹.

С.Ф. Хромов сделал записи о необычных небесных явлениях над местом, где был похоронен старец. 27 марта 1867 г. он наблюдал вечером, в десять часов, три расположенные рядом звезды «порядочной величины», «горящие и играющие». Семен Феофанович долго смотрел на это явление, а когда вышел вторично, проверить – нашел звезды в том же виде, на том же месте, т. е. продолжалось это довольно долго¹⁰⁵².

В другом случае, в мае 1867 г., «в пятом часу по полудни», Хромов видел со своей заимки над Томским Богородице-Алексеевским монастырем три солнца, расположенные одно под другим: «настоящее солнце было выше, второе – ниже, а третье – еще ниже». Над верхним солнцем видна был корона, «а лучи от солц-цев к земле соединялись»¹⁰⁵³.

Епископ Енисейский и Красноярский Никодим (Казанцев), возвращаясь по окончании служения своего в Европейскую Россию, посетил в Томске в 1870 г. могилу старца Феодора Кузьмича и отслужил на ней литию. Он сам сделал запись об этом событии в своих путевых записках¹⁰⁵⁴.

Старец явно интересовал Преосвященного: он посетил также келью подвижника на дворе дома С.Ф. Хромова, а до этого – келью в Белоярке, «у благочестивого казака»¹⁰⁵⁵. Епископ Никодим поместил в своих записках описание этих келий, как они выглядели в момент его посещения в 1870 г. На дворе у Хромова: «Домик с небольшими сенями, одна горница с тремя небольшими окнами на двор и в сад, печь с лежанкой, иконописные образа¹⁰⁵⁶, лубочные картины Святого Георгия Победоносца (без коня), Николай Чудотворец с мечом и храмом Можайский, два изображения Божией Матери»¹⁰⁵⁷. В Белоярке у Сидоровых (это, по-види-мому, последний вариант, выстроенный для старца в 1863 г.): келия «вроде острога, окна аршина три выше пола маленькие, полусвет, печь с лежанкой. Здесь есть образ италианской живописи и какой-то таинственный вензель, в котором прежде всего видна буква А»¹⁰⁵⁸.

Хозяева дворов, где стояли кельи Феодора Кузьмича, стремились сохранить его жилье. Местные и пришлые богомольцы, а также дальние путешественники старались посетить и могилу, и по возможности кельи. Как мы уже отмечали в белоярской келье служили панихиды по заказу «набожных людей»¹⁰⁵⁹. 7 сентября 1888 г. С.Ф. Хромов писал композитору М.А. Балакиреву, что «в келие великого Старца всякое Воскресение бывает панихида и народу бывает много, и на могиле часто и многие служат панихиды. Многие верующие получают исцеления»¹⁰⁶⁰.

Отношение к кельям праведного старца как к святыням укреплялось чудесными явлениями – благоуханием и нездешним светом, отмечавшимися время от времени и после кончины Феодора Кузьмича. В Белоярке крестьянин Максим Семенов видел ночью над кельей Феодора Кузьмича яркое сияние, «как будто бы вся келья горела»¹⁰⁶¹. На заимке под Томском жена караульного Клавдия Чернышова видела «необыкновенный свет» в келье старца¹⁰⁶². Благоухание исходило от отдельных вещей, оставшихся после старца, а также иногда от кельи в целом. Через три с лишним года после кончины благоухала губка, которой обмывали старца, издавал «велие благоухание» его черный халат¹⁰⁶³. В 1871 г. С.Ф. Хромов подробно, с указанием чисел, фиксировал это явление, пытаясь разграничить исхождение благоухания от портрета святого и в келье в целом: «1871 года на заимке было в келии великого Старца Феодора Козмича слышно многократно от портрета его благоухание, и именно в такие дни: 7 апреля утром в келье, а вечером от портрета; 27-ого, также 28-ого вечером, также 2 июля ночью было в келье слышно долго благоухание; 29-ого тоже от портрета великого Старца Феодора Козмича; все эти дни были записаны»¹⁰⁶⁴.

В апреле 1874 г. Семен Феофанович подрядил плот ников и каменщиков «на исправление келии великого Старца на заимке»: подвести фундамент, заменить несколько венцов, оштукатурить, обшить тесом, перебрать полы, потолки, сложить новую печь. «С 1 мая и до 8 июня Господь помог поставить келию на фундамент, – пишет Хромов, – и вот дивное дело Божие, или великие чудеса творятся великим рабом Божиим Старцем Феодором Козмичем: как только поставлена келия на фундамент, так открыл Господь на заимке близь келии источники минеральных вод в берегу Ушайки речки»¹⁰⁶⁵.

Позднее, в Г877 г., целительная вода появилась в самой келье¹⁰⁶⁶. Елисей Захаров писал в начале 90-х гг. ХТХ в. в своем «Сказании»: «После смерти старца Хромов сам жил в его келье на заимке, но теперь в ней жить стало неудобно от сырости. Сырость же в ней происходит оттого, что подполье иногда вдруг наполняется водой, тоже неизвестно откуда являющейся. Находятся много желающих получить эту воду, так как ее считают целебной, и Хромов сливает ее в бутылки и раздает желающим. Вода эта на вид – чистая, светлая и, по словам Хромова, сохраняется у него в бутылках, нисколько не изменяясь ни по виду, ни по вкусу, в продолжение нескольких лет»¹⁰⁶⁷.

В подполье вырыли неглубокий колодец, в котором стала появляться раза два в год вода. Появлялась она преимущественно на большие праздники: Пасху, Благовещение и др. Принимавшие эту воду с верою «молитвами старца Феодора Козьмича исцелялись от разных болезней»¹⁰⁶⁸.

В начале XX в. заботы о келье старца взял на себя томский кружок его почитателей. В первом, 1908 г., кратком издании результатов изысканий кружка на последнем листе напечатано: «Чистая прибыль от издания поступит на ремонт келии Старца Феодора Козьмича»¹⁰⁶⁹.

Все источники единодушны в том, что могилу и кельи старца посещали не только простые богомольцы, но и весьма именитые люди. Из царствующего дома первым (судя по выявленным данным) посетил могилу Александра Благословенного великий князь Владимир Александрович, сын правящего государя Александра II, в 1868 г.¹⁰⁷⁰. Великому князю в это время был 21 год. Он не занимал тогда еще высокие и столь разные свои должности – главнокомандующего войсками гвардии и Петербургским военным округом (с 1880) и президента Академии художеств (с 1876). Но уже в это время, по-видимому, возникли, а позднее сохранялись какие-то особые контакты Владимира Александровича с некоторыми сибиряками. Много лет спустя сибирский золотопромышленник В.И. Базилевский (к воспоминаниям его в послереволюционной эмиграции мы уже обращались в разной связи) именно к великому князю Владимиру Александровичу направлял С.Ф. Хромова просить аудиенцию у императора Александра III. Более того, именно этот великий князь присутствовал на заседании комиссии, рассматривавшей вопрос о Феодоре Кузьмиче, в 1884 или 1885 г., где было заявлено, что тождество старца и императора Александра I доказано¹⁰⁷¹.

Через пять лет после посещения Владимира Александровича, в 1873 г., на могиле и в келье старца молился другой сын государя – великий князь Алексей Александрович. Он сделал это, возвращаясь через Сибирь из своего кругосветного путешествия¹⁰⁷². В достоверности факта посещения могилы Алексеем Александровичем не приходится сомневаться, так как он сообщен даже великим князем Николаем Михайловичем в его работе о Феодоре Кузьмиче¹⁰⁷³. Причем Алексей Александрович был жив, когда вышла из печати эта работа.

В июле 1891 г. состоялось самое знаменательное из событий такого рода: могилу и келию Александра Благословенного посетил наследник-цесаревич Николай Александрович – будущий император Николай II. Мы узнаём об этом тоже от великого князя Николая Михайловича, который, разумеется, не мог сообщить в 1907 г. недостоверный факт о правящем императоре¹⁰⁷⁴. Столь же четко это утверждалось в 1912 г. в книге, созданной Томским кружком почитателей старца Феодора Кузьмича, со ссылкой на сведения И.Г. Чистякова (зятя С.Ф. Хромова). Ивану Григорьевичу рассказал о посещении князь Э.Э. Ухтомский, сопровождавший наследника в келью старца поздно вечером¹⁰⁷⁵.

Как мы уже отмечали ранее, в официальные сообщения о поездке цесаревича этот факт не вошел. В том числе он отсутствует в описании сибирского путешествия будущего государя князем Э.Э. Ухтомским¹⁰⁷⁶. Совершенно очевидно, что наследник Николай Александрович не хотел предавать гласности свое посещение могилы и келии старца. (Следует уточнить, что у Николая Михайловича говорится о посещении могилы, а в материалах томского кружка – келии. По-видимому, имело место и то и другое.) Почему Николай II счел допустимым сообщение в 1907 г.? Возможно, потому, что в 1891 г. он руководствовался позицией отца – Александра III, который, как указывалось выше, будучи уверен в тождестве императора Александра I и старца Феодора Кузьмича, счел, однако, нецелесообразным всенародное признание этого. Николай Александрович же, став императором, не исключал открытого подтверждения тождества. Если бы события его царствования не развивались столь бурно и не закончились столь драматично, прославление великого подвига отречения, наверно, могло бы произойти при его правлении.

Об особом отношении наследника Николая Александровича к сибирским местам, связанным с Феодором Кузьмичом, косвенно свидетельствует также более ранний факт, мало известный и не соотнесенный еще в литературе с жизнью старца. В декабре 1885 г. в селе Боготол «по устному благоволению наследника российского престола Великого князя Николая» было открыто училище для подготовки к поступлению в сельскохозяйственные учебные заведения, лесные и фельдшерские школы¹⁰⁷⁷. (По «устному благоволению» – опять-таки почти скрытно.) Боготол был большим торговым селом с каменной церковью и двухэтажными домами богатых жителей¹⁰⁷⁸. Но мало ли было таких сел в России? Не потому ли это село привлекло внимание юного цесаревича (за шесть лет до поездки в Сибирь), что ему было известно, какие усилия прилагал к просвещению детей в Боготольской волости в течение двадцати лет его удивительный двоюродный прадед? Специальная комиссия, как отмечалось, пришла к выводу о тождестве Феодора Кузьмича и Александра I в 1884–1885 гг., а училище образовано в декабре 1885 г. Училище преуспевало и в 1912 г. получило дальнейшее законодательное развитие¹⁰⁷⁹.

Из государственных деятелей, не принадлежавших к царской семье, многие посетили могилу старца. Среди них первым томичи называют М.Н. Галкина-Врасского. И это вполне справедливо, так как он не только неоднократно посещал могилу, но даже менял маршрут своей служебной поездки 1882 г., чтобы в Томске «поклониться на могиле старцу Феодору». О том, что благодаря этому изменению он остался жив, Галкин-Врасский во всеуслышанье рассказывал на своей встрече с должностными лицами города¹⁰⁸⁰.

Испытав на себе силу молитв святого, Михаил Николаевич стал горячим его почитателем. Возможно, он имел негласное поручение от императора Александра III позаботиться о почитании памяти Александра Благословенного в Сибири. 8 февраля 1882 г. Галкин-Врасский получил в Иркутске от Хромова авторскую копию трех записок о Феодоре Кузьмиче, поданных Семеном Феофановичем К.П. Победоносцеву¹⁰⁸¹, а 10 марта этого же года беседовал о старце в Томске с отцом архимандритом Виктором¹⁰⁸². М.Н. Галкин-Врасский в этой беседе «просил возносить молитвы в церкви о старце Феодоре Кузьмиче и служить по нем панихиды, а также привести в порядок и украсить могилу старца»¹⁰⁸³. (Выделено нами. – М.Г.) Все это было выполнено¹⁰⁸⁴. Архимандрита Виктора не нужно было уговаривать: как мы показали в предыдущей главе, он любил и чтил праведника. Но поддержка члена Государственно-го совета была не лишней.

Камергер А.А. Рудановский жил у Хромова и «постоянно бывал на панихидах в келии старца, всегда усердно молился»¹⁰⁸⁵.

Император Александр III посылал на могилу старца также генерала Л.Н. Соболева, который в послереволюционной эмиграции был известен как «убежденный сторонник тождества личности Феодора Кузьмича с императором Александром». Так определил его позицию профессор Д.Н. Вергун в своем докладе в Праге 23 декабря 1925 г.¹⁰⁸⁶.

По описанию приезжего, посетившего могилу Феодора Кузьмича в марте 1898 г., она была «обнесена железною решеткою и закрыта сверху крышею (железною) на подобие балдахина». В центре оставался по-прежнему белый деревянный большой крест со скатами¹⁰⁸⁷. Келья старца во дворе, принадлежавшем наследникам С.Ф. Хромова, в это время тоже имела защитный навес. «Домик-келья – деревянная, с двускатною деревянною же крышею, изба почерневшая от времени, с навесом над входными дверями и двумя маленькими (8–10 вершков в квадрате) оконцами и ставнями. <…> Над всем домиком, с целью сохранения его от разрушительного действия атмосферы, устроен навес, двускатная крыша на столбах; навес этот устроен средствами г. Галкина-Врасского»¹⁰⁸⁸.

Могилу и келью старца посетил военный министр А.Н. Куропаткин 12 октября 1899 г. В начале января 1902 г. побывал в этих святых местах министр путей сообщения князь М.И. Хилков. «Посещали могилу статс-секретарь Куломзин, бывший главнокомандующий нашей армией на Дальнем Востоке генерал Линевич и многие другие высокопоставленные лица»¹⁰⁸⁹, – сказано в книжке Томского кружка почитателей старца Феодора Кузьмича. В газете «Колокол» от 23 сентября 1909 г. среди лиц, посетивших могилу и келью старца, назван также С.Ю. Витте¹⁰⁹⁰.

В 1903–1904 гг. на могиле была возведена часовня. Мы уже писали¹⁰⁹¹ о том, что при строительстве ее обнаружили повреждение на крышке гроба. Когда для устранения повреждения крышку подняли, архимандрит Иона (Изосимов) с подрядчиком Иваном Петровичем Ледневым и архитектором Викентием Флорентинови-чем Оржешко при свете восковой свечи (гроб помещался в склепе) усмотрели остов человека с головой, сохранившимися седыми волосами и волнистой бородой¹⁰⁹². Этим вынужденным действием, зафиксированным архимандритом Ионой, опровергалась версия о секретном перевозе тела старца М.Н. Галкиным-Врас-ским в 1864 г. в Петербург.

Часовня была торжественно освящена 16 августа 1904 г. В ее создании участвовали, как считалось, высокопоставленные лица, имена которых остались неизвестными. Известен всем был в этой связи опять-таки М.Н. Галкин-Врасский¹⁰⁹³.

С годами поток богомольцев к могиле Александра Благословенного не оскудевал. В 1907 г. даже великий князь Николай Михайлович признавал, что могила старца «пользуется большим почетом у набожных слоев общества города Томска, она также уже многие годы посещается и путешественниками»¹⁰⁹⁴.

Иеромонах Поликарп (впоследствии архимандрит в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле), живший в 1908–1912 гг. в Томском Богородице-Алексеевском монастыре, свидетельствовал о монастырском служении в часовне на могиле и в келье в эти годы. В это время по распоряжению настоятеля монастыря ежедневно после Божественной литургии монастырский иеромонах с послушником ходили в находящуюся внутри монастыря часовню и служили панихиду или литию по усопшем старце Феодоре Кузьмиче, а иногда служили панихиду в той же часовне и по просьбе прихожан. Каждый воскресный день, после вечернего богослужения, иеромонах с певчими ходили в дом Хромова и служили в нем панихиду. В святом углу келии горела неугасимая лампада¹⁰⁹⁵.

Итак, монастырь служил панихиды или литии ежедневно в часовне и каждое воскресенье – в келье. Так относились здесь к этому святому. Отец Поликарп отметил и почитание мирян: «Жители г. Томска очень чтили Старца, как подвижника. Они твердо были уверены, что это был бывший Император Александр Павлович I. Иногда из Императорского Дома приезжали к Старцу высокопоставленные лица (в виде простых посетителей) и обращались к нему за советами и молитвами при трудных обстоятельствах»¹⁰⁹⁶.

Архимандрит Поликарп рассказывал о том, как почитали старца в 1908–1912 гг., много позднее, по воспоминаниям. Сведения его подтверждаются источником совсем иного рода – целенаправленными сборами материала кружком томских почитателей Феодора Кузьмича¹⁰⁹⁷. В их книге есть на этот счет интересное дополнение– об обычае призванных на войну получать благословение на могиле старца и связи этого обычая с уверенностью в том, что старец был императором. «Ореол благоговения сияет вокруг могилы Феодора Козьмича, – пишет Н.А. Гурьев. – Старчество и аскетизм искони в почете у русского народа. Старцы Амвросий Оптинский, Серафим Саровский и многие другие еще при жизни служили «правилом веры и образом кротости», но они все же были простыми смертными, а Феодор Козьмич вышел-де из дворца. К могиле его запасные, призванные на войну, припадали за «отеческим благословением». В этом чувствуется не одна только вера в старца, так сказать канонизация его без участия Синода, нет – здесь нечто большее: взгляд народа на старца Феодора Козьмича, как на отца, вследствие тождества: Царь – есть отец…»¹⁰⁹⁸ (многоточие оригинала).

Особенно торжественно отмечали в Томске в эти годы день кончины святого. Сохранилось описание очевидца, раскрывающее массовый характер почитания.

«В воскресенье, 20 января 1908 г., в 44-ую годовщину со дня кончины старца Феодора Козьмича, в церкви Томского Богородице-Алексеевского монастыря, на кладбище которого погребен Благословенный Старец Феодор Козьмич, состоялось поминовение покойного. Торжество началось литургией, совершенной в храме монастыря о. настоятелем архимандритом Ионою. После литургии была отслужена соборне торжественная панихида, в которой, кроме священнослужителей из братии монастыря, приняли участие и некоторые из городских священников. Перед панихидой о. архимандритом Ионою было произнесено прочувственное слово, посвященное памяти покойного Великого Старца; Храм не мог вместить в себя всех желающих помолиться о Феодоре Козьмиче. Здесь были представители всех городских сословий. Многие за недостатком места в храме стояли на паперти. Говорят, что такого стечения народа не бывало даже в храмовые монастырские праздники.

После окончания панихиды все направились к могиле-часовне Благословенного Старца, где несколькими священниками была отслужена краткая лития»¹⁰⁹⁹.

В этот день в монастыре раздавали листки с портретом старца¹¹⁰⁰. Томичи характеризовали этот портрет как «весьма распространенный не только в Сибири, но и в Европейской России»¹¹⁰¹.

Еще в конце 90-х гг. возник вопрос о строительстве храма над томской кельей старца. В марте 1898 г. только что вернувшийся из Томска человек писал в «Русском листке», что «одним высокопоставленным лицом пожертвована солидная сумма на устройство рядом с кельею трехпрестольного храма <…>»¹¹⁰². Однако и в 1912 г. – в момент выхода в свет книжки томского кружка – вопрос этот не был еще решен. Н.Я. Гурьев дает четкую характеристику замысла храма, но деликатно умалчивает о причине отказа или затяжки. Приведем это место полностью: «Несколько лет тому назад известный почитатель старца Феодора Козьмича Елисей Захарович Захаров обратился к городскому голове А.П. Корнакову с заявлением, в котором сообщает, что некоторые лица, пожелавшие остаться неизвестными, с благословения известного отца Иоанна Кронштадтского, решили ознаменовать день бракосочетания Их Императорских Величеств устройством трехпрестольного храма, во имя Козельщанской Божией Матери, Николая Чудотворца и Феодора Стратила, с домом трудолюбия, но при непременном условии, чтобы этот храм был построен на месте келии Феодора Козьмича. Г. Захаров о разрешении построить этот храм обращался к духовному ведомству. Духовная консистория уведомила его, что для получения разрешения требуется представление документа о приобретении места для возведения на нем храма с домом трудолюбия. Насколько нам известно, – пишет далее Н.Я. Гурьев, – велись переговоры с домовладелицей по поводу приобретения места, но дело до сих пор еще окончательно не решено…». «В деле постройки церкви и приобретения места принимал участие К.П. Победоносцев, который требовал от местного епископа Макария¹¹⁰³ объяснения по поводу отказа Захарову в постройке церкви над кельей Феодора Козьмича». (В сноске: «Захаров из Москвы приезжал в Томск для покупки места, где келья старца»¹¹⁰⁴.)

Как видно из текста томского кружка, даже в официальном заявлении Е.З. Захарова речь шла о «лицах, пожелавших остаться неизвестными». Мог ли кто-либо, кроме самой императорской четы, «ознаменовать» день их бракосочетания устройством храма над кельей старца? В любом случае это было возможно лишь с их согласия. Участие в деле К.П. Победоносцева также говорит о том, что заказчики не были рядовыми людьми.

Когда решался этот вопрос, И.Г. Чистякова не было уже в живых. Переговоры велись, по-видимому, с его вдовой, младшей дочерью С.Ф. Хромова. Возможно, Зиновия Семеновна хотела сохранить усадьбу отца и келью старца в том виде, в каком приняла их. С.В. Фомин прокомментировал ситуацию со строительством храма над кельей таким образом: «По некоторым сведениям, тайными заказчиками и жертвователями на это были Государь с Государыней. Только начавшаяся вскоре война остановила строительство, переворот отложил и само прославление»¹¹⁰⁵.

Вопрос о строительстве храма возникал в связи с кельей старца Феодора, расположенной около городского дома С.Ф. Хромова. Что же касается кельи на заимке, то там предполагалось строительство общежительного монастыря. По утверждению Семена Феофановича, сам «старец говорил, что на этом месте будет монастырь»¹¹⁰⁶. Через три года после кончины праведника Хромов выяснял при помощи жребия, как должно назвать будущий монастырь. Он сам поведал об этом так: «1867 года, января 21 дня (т. е. на следующий день после трехлетней годовщины старца. – М.Г.) пришла мне мысль, как бы назвать местность на заимке, которая должна принадлежать имеющему здесь устроиться общежительному монастырю; решил кинуть жребий на два имени – Александровский или Феодоровский, и по троекратном вынутии жребия, каждый раз выходило название – Феодоровский. Итак, с сего дня, по милости Господа нашего Иисуса Христа и Пре чистой Его Матери, должен называться сей будущий монастырь по имени старца Феодора Кузьмича – Феодоровский, так как по его слову назначена эта земля для монастыря и, по его же слову, хотя бы чрез долгое время, должен быть устроен здесь монастырь»¹¹⁰⁷.

«Хотя бы чрез долгое время», – говорил Семен Феофанович, по слову старца. В сентябре 1874 г. Хромов отвел землю под монастырь. В «Списке» (автограф) он подробно описывает, где располагались межевые ямы и какими значительными снами сопровождалось это межевание: дважды за три дня межевания он видел во сне правящего государя¹¹⁰⁸. В 1912 г. томские почитатели старца подтверждали, что Хромов отвел около 60 десятин под монастырь, но «до сего времени для постройки Феодоровского монастыря еще ничего не предпринято, хотя в Томск неоднократно приходили монахи, желавшие поселиться в этом монастыре»¹¹⁰⁹. Монастыря не было, но почитание старца было такое, что приходили из разных мест монахи, чтобы селиться именно на том месте, где он жил, в монастыре, связанном с его именем.

Мы уже упоминали в разной связи некоторые исцеления по молитвам старца Феодора после его смерти: на сороковой день – монахиня в другом городе; старик-томич на могиле; члены семьи С.Ф. Хромова. Зафиксировано много исцелений при питье воды от зубка праведника. Семен Феофанович сохранил выпавший когда-то зуб Феодора Кузьмича и возил его с собою после кончины святого. «В 1867 году, в С. Петербурге, – пишет Хромов, – был у меня в квартире столоначальник 3-его Департамента Сената Петр Васильев Успенский, жалуется, что у него часто болят зубы. На это я ему сказал и предложил, если Вы веруете в Бога и его угодников Божиих, то по вере Вашей великий раб Божий Феодор Козмич молитвами Его и данною ему благодатию исцелит. Он просил, чтобы я дал ему воды с зубка великого Старца, которую я ему дал; воду с зубка великого Старца, которую я ему дал, он выпил при мне и у меня в квартире, пошел домой, вскоре исцелился и неотступно выпросил у меня портрет великого Старца, и после того прошло много времени, часто я виделся с ним, он совершенно сделался здоров»¹¹¹⁰.

Исцеления укрепляли почитание праведника, расширяли круг лиц, познавших на собственном духовном опыте его святость. Это происходило не только в Сибири, но в Петербурге и Москве. Подобно П.В. Успенскому, в Петербурге совершенно исцелилась от зубных болей, попив воды с зубка старца, жена писаря Николаевской железной дороги Тараболкина¹¹¹¹. Иногда Хромов по просьбе петербуржцев посылал с оказией воду с зубка даже в окрестные селения. Так исцелилась монахиня Евдокия, у которой в течение многих лет болела нога¹¹¹².

В Москве у протодиакона Успенского собора И.В. Ефимова после питья воды с зубка старца прошла болезнь горла, мешавшая ему петь¹¹¹³. Сам Хромов тяжело заболел в Москве в марте 1868 г., когда стояли необычные для Европейской России морозы, до 42 градусов. У него стала быстро развиваться сильнейшая водянка. «Напоследок мне пришла мысль, что по милости Божией у меня есть драгоценный зубок великого Старца Феодора Козмича, и от него уже многие имели исцеление, и я, грешный, налил воды стакан и положил в него зубок великого старца Феодора Козмича и просил его молитв излечить меня, грешного, от водяной болезни и выпил по молитвам эту воду». В течение четырех дней отеки с живота и ног сошли совершенно¹¹¹⁴.

Во всех этих случаях очевидны глубокая вера, горячее и смиренное молитвенное усердие исцеленных. «Господи, какие чудеса молитвами великого Старца Феодора Козмича совершаются, и так скоро его молитвы за нас, грешных, доходят до Царя Небесного и Пречистой Его Богоматери, благодарю тебя, Великий раб Божий, что не оставил мои грешные молитвы, и не оставь меня, окаянного, без твоей помощи во всяком деле»¹¹¹⁵.

Иногда прибегали к воде с зубка вместе с другими святыньками, оставшимися от старца: просфорами, листками от его деревца. Исцеления приходили также от тесного соприкосновения с личными вещами подвижника (разумеется, с молитвами): рубашка, пояс, подушка, шапочка, сон на его постели¹¹¹⁶.

Зрение у С.Ф. Хромова по молитвам к старцу улучшилось настолько, что он мог читать без очков и в глубокой старости. Произошло это при таких обстоятельствах: «В Мариинске Хромов читал книгу «Луг духовный» днем, хотелось почитать и вечером, но он забыл взять очки, а без них читать не мог. Это было 16 лет назад (это писано в 82 году). Хромов, глядя на портрет старца, сказал: «Батюшка, упроси Царицу Небесную, чтобы я сего дня видел читать эту книгу». И действительно, стал читать без очков очень долго того вечера. А с тех пор и до сего дня читает совсем без очков всегда»¹¹¹⁷.

Об исцелении глаз по молитве, обращенной к Феодору Кузьмичу, рассказала крестьянка деревни Мазули Покровской волости Енисейской губернии Мариамна Иванова Ерлыкова. Когда она «была с мужем в работе на золотых приисках, болели у нее глаза, пользовала она их разными многоценными лекарствами, но ничем излечить глаз не могла. Наконец просила Старца Феодора на молитве, когда он был уже усопшим. И вскоре после молитв явилась к ней, Ерлыковой, какая-то неизвестная женщина, которая, войдя в комнату, предложила свои услуги в вылечивании меня от (болезни) глаз, что и состоялось. Женщина эта вырвала из глаз Ерлыковой росшие волосы, и (она) сделалась глазами совершенно здорова. Кто такая женщина, и ныне Ер-лыкова не знает, а полагает, что по молитвам ее послал ту женщину Старец Феодор»¹¹¹⁸.

В ряду исцелений нельзя не назвать и самое известное из них (в силу известности исцеленного) – Н.К. Шильдера, исследователя истории царствования Александра Благословенного. Поскольку противники тождества старца и императора отмахиваются от этого случая как от болезненного бреда историка, мы позволим себе привести этот рассказ, неоднократно слышанный современниками из уст Н.К. Шильдера, целиком. «Я страдал долгое время ужасными головными болями, – сообщал историк, – никакие средства не помогали. Однажды вечером я работал над историей Александра. Наконец от усталости и головных болей я не мог продолжать и решил пройтись. Погода была отчаянная: дождь, слякоть, но меня что-то тянуло непременно пойти. Пошел я к одному знакомому букинисту. Просматривал разные разности. Вдруг он говорит мне: «Не хотите ли купить вот эту рукопись?» Смотрю и едва верю глазам. Это было рукописное «Жизнеописание великого старца Феодора Козьмича», составленное купцом Хромовым, у которого жил старец. Я эту рукопись давно искал, но все не мог найти. Я ее, конечно, тот час же купил, вернулся домой и читал ее до глубокой ночи, несмотря на ужасную головную боль.

«Неужели это правда?» – все думалось мне. С мыслями о Феодоре Козьмиче я лег в постель, и последняя мимолетная мысль моя была: «Если это правда, так вылечи меня от головных болей». Я заснул и вижу во сне, но так ясно, как наяву, что в комнату входит Феодор Козьмич с большою белою бородою, совсем так, как снят на фотографии, но в шубе и меховой шапке. Он подошел к кровати, на которой я лежал, и протянул руку над моею головою. В это мгновение я проснулся в страшном испуге, отыскивая глазами Феодора Козьмича, до того ясно видел его перед собою. Несмотря на ужасное потрясение, я снова заснул, и когда проснулся утром, то к великому моему удивлению заметил, что головная боль прошла совершенно. В этот день я чувствовал такое блаженное состояние, которого не испытывал во всю свою жизнь. Это блаженное состояние, конечно, прошло на другой день, но головные боли уже не возвращались более никогда (выделено нами. – М.Г.). Интересно еще то, что когда мне прислали из Томска по моей просьбе фотографии со всех предметов, оставшихся после Феодора Козьмича, то я увидел среди них меховую шапку, сразу напомнившую мне шапку, в которой я видел Феодора Козьмича во сне»¹¹¹⁹.

Аналогичный случай, когда исцеление сопровождалось явлением исцеляемому самого старца, сообщил настоятелю Томского Богородице-Алексеевского монастыря епископу Мелетию исцеленный – Иван Кириллович Карлов. Его письмо владыке приводится в современном издании жизнеописания старца, подготовленном в этом монастыре. «В 1910 году 25 июля приехал я из Москвы в Томск на службу в Торговый Дом Голованова, – пишет И.К. Карлов. – 1 сентября того же года я заболел воспалением слепой кишки, меня лечил доктор Либеров; лечение мое шло медленно, то улучшаясь, то ухудшаясь, наконец доктор предложил мне сделать операцию и удалить отросток слепой кишки, я согласился, и он дал мне записку к доктору Зимину, который, осмотрев меня и найдя слабым, велел прийти к нему через неделю, обещаясь поместить меня в клинику. Приехав домой от доктора, я стал приготовляться к операции: начал ходить в мужской монастырь, говеть. 1 октября я исповедался, а 2-го приобщился Святых Таин. В ночь на третье число увидел следующий сон: будто бы я прихожу в монастырь и вижу: много народа стоит перед иконой Нерукотворного образа Спасителя; впереди всех стоял старец Феодор Козьмич. Я подошел ближе, старца уже не было; тогда я спросил, где же этот старец, а мне говорят: «Он пошел по домам подавать то, что кто у него просил». Я и говорю: «А я пришел к нему попросить его, чтобы он за меня помолился, так как мне хотят делать операцию». Как только я это сказал, входит в храм сам старец и говорит мне: «Иди с Богом, здоровье тебе я уже дал, иди и молись», – и указал мне рукой своей на икону Нерукотворного образа Спасителя. Проснувшись утром, я почувствовал себя очень хорошо и легко, мне с каждым часом становилось лучше и лучше». В назначенный для операции день И.К. Карлов пошел к врачу, и Зимин после осмотра нашел, что пациент совершенно здоров. «Я пришел домой, – продолжает исцеленный свое письмо владыке Мелетию, – и мы, радостные, с женой возблагодарили Господа Бога за Его милость. В следующую ночь я вижу сон: подводят меня к иконам и говорят: «Это – келья старца, а это, – указывая на икону Александра Невского, – икона его ангела, а эта икона его брата», – и указали икону Великомученика Пантелеймона, так как и ему, старцу, дано от Бога исцелять больных. Теперь я, благодаря Бога, совершенно здоров»¹¹²⁰.

В последних двух случаях исцелений, изложенных выше, праведный старец Феодор являлся исцеляемым. Во второй главе данной работы, посвященной тождеству императора Александра I и старца, мы остановились на тех посмертных явлениях святого, в которых подтверждалось это тождество. Можно заметить, что праведник являлся как бы в ответ на горячий запрос верующего. В этом убеждаемся по рассказу одного жителя Ачинска, услышанному С.Ф. Хромовым в феврале 1869 г. в доме казаков Семена и Матвея Николаевичей Сидоровых, в станице Белоярской. Этот человек очень жалел, что при жизни старца «он не удостоился видеть его лично, и просил Господа, чтобы увидеть его, хотя бы во сне». В первый день Пасхи 1868 г. житель Ачинска встретил на дороге украшенного сединами старика в длинной белой рубашке, с посохом в руках. Старик спросил: «Куда, любезный, идешь?» (обращение, характерное для Александра Благословенного) – и, получив ответ, напутствовал: «Поди с Богом». После чего они продолжили свой путь в противоположные стороны, а когда ачинский почитатель старца в эти же пасхальные дни приехал в Белоярку к Семену Сидорову, он увидел портрет Феодора Кузьмича, в котором узнал встречного старика, «и очень обрадовался, что Господь удостоил его видеть не во сне, а лично по смерти уже чрез 4 года». Зайдя в келью Феодора Кузьмича, ачинец увидел посох и сказал: ««Вот Старец попался с этим посохом в руках». И что же оказывается – видят конец посоха в свежей грязи, тогда как Старец живой никуда не бывал с этим посохом в руках, и никто его не выносил из келии ранее сего. Этим посохом исцелилась женщина от паралича»¹¹²¹.

Помимо явлений отдельным лицам, сердечно взывавшим к старцу, были явления праведного Феодора совершенно другого рода: его видели сразу многие люди, в том числе и совсем не готовые к этому. Происходило это в экстремальной общественной ситуации – в первые послереволюционные года, когда Сибирь оказалась ареной острой борьбы сил добра и зла.

Вскоре после того, как Сибирская армия А.В. Колчака оставила Томск (2 января н. ст. 1920 г.) и в городе начался красный террор, появился упорный слух, что в ограде Богородице-Алексеевского монастыря, на кладбище, «стал появляться в воздухе, на высоте нескольких метров от земли над своей могилой старец. Весь белый и во всем белом и сияющем одеянии». Явления эти повторялись, и каждую ночь к часовне над могилой старца Феодора стал собираться народ. Многим людям дано было видеть святого. Власти приказали «народ разгонять и арестовывать, а в человека, появляющегося в воздухе, стрелять. Что властью и было выполнено»¹¹²².

Явление святого было послано для укрепления людей в вере в обстановке разгула темных сил. Существовало и другое мнение, высказанное тогда же томской монахиней: «появление в воздухе Старца есть не что иное, как Божие указание для нас о наступившем сроке времени прославления его, как святого угодника Божия». Монахиня утверждала, что «старец этот был не кто иной, как бывший наш император Александр I»¹¹²³.

Сохранились также свидетельства о явлениях святого многим в 1926 г., перед расстрелом последних монахов Богородице-Алексеевского монастыря, заключенных в нем. «Старец стал являться народу, – ясно видимый, в полночь он выходил сквозь стену часовни и по восточной стене монастыря <…> медленно шел на юг до монашеского кладбища <…>, где таял»¹¹²⁴. «Святой словно предупреждал заточенных иноков, – пишет автор современного жития старца, – о необходимости готовиться к смерти»¹¹²⁵.

Чудеса святого Феодора отмечены не только в исцелениях и посмертных явлениях. Он защищал от нападений, помогал отыскать утерянные вещи. Так, С.Ф. Хромов в 1865 г., собираясь в поездку в Мариинск и зная, что на этой дороге возможны нападения разбойников, надел на себя одежду и пояс старца. В сумерках, в трех верстах от Тусуля, Семен Феофанович и ямщик увидели четырех человек с дубинами, стоящих по двое по обеим сторонам дороги. «Ямщик понукнул лошадей, а разбойники и с места не сдвинулись»¹¹²⁶. В записке, поданной К.П. Победоносцеву, Хромов писал о двух случаях спасения от разбойников: «Два раза меня хотели грабить разбойники: один раз у Мариинска, другой – на заимке. Я спасен чудесно молитвами великого Старца»¹¹²⁷.

Было замечено, что старец как бы опекает посетителей заимки, на которой он жил, помогает им в случае неприятностей. Жена томского чиновника Воскобойникова, будучи с мужем на заимке, купалась в реке Ушайке и потеряла два золотых кольца, в том числе обручальное. Дело было к вечеру, к тому же вода была мутная, а женщина не знала, в каком именно месте соскользнули с руки кольца, и Воскобойниковы, сочтя поиск безнадежным, огорченные уехали домой. А на следующее утро работник, которого зять Хромова И.Г. Чистяков попросил поискать кольца, как только опустил руку в воду (не зная, где именно надо искать), вынул одно за другим оба кольца¹¹²⁸.

Старец Феодор совершил посмертно также чудо с вином, подобное чуду, совершенному самим Спасителем в Кане Галилейской (Ин. 2, В-11). Произошло это на Зиновьевском прииске в июне 1870 г. Хромов наливал из бочки в ведро вино для раздачи порций рабочим, «потому что народ был слабосилой». Вино в бочке заканчивалось, ливер (насосик) доставал уже до дна, но пришли за следующей порцией с ведром. Семен Феофанович решил хоть немного еще потянуть насосиком, и, к его удивлению, набралось целое ведро. Когда это повторилось, он понял, что прибавление вина происходит «молитвами великого Старца, раба Божия». То же случилось и с третьей порцией. Хромов угостил и служащих, и все «пили и удивлялись, что это за вкусное вино. И действительно, от него был и есть вкус и запах ароматический, а не винный». Вино прибавлялось по мере расходования, «и я, – пишет Хромов, – возблагодарил Господа и Пречистую Его Богоматерь, что такие великие чудеса изливают на меня, великого грешника, по молитвам великого раба Божия, Старца Феодора Козмича». Семен Феофанович собрал некоторый запас этого вина, и прибавление его прекратилось. В ноябре этого же года он выдавал замуж в Енисейске дочь свою Анну. (Напомним, что ее хорошо знал и любил старец.) На свадьбе угощали этим вином гостей. «Также все гости, хотя они и не знали, что это за вино, говорили, что необыкновенно вкусно вино такое, что городское вино было хуже»¹¹²⁹.

Лишь немногие из описанных выше исцелений и чудес вошли в житие подвижника, опубликованное в 1906 г. в многотомном собрании «Жизнеописаний отечественных подвижников благочестия», издававшемся в Москве Афонским Русским Пантелеймоновым монастырем¹¹³¹. Тем не менее уже тогда «для всех была очевидна святость праведного Феодора и неизбежность его церковного прославления», – пишет автор современного жития. «Однако прославление это, в силу известных причин, состоялось лишь в 1984 году, когда по благословению Святейшего Патриарха Пимена имя праведного Феодора Томского было внесено в состав Собора сибирских святых»¹¹³².

Прославление 1984 г. состоялось в связи с подготовкой торжества 1000-летия Крещения Руси. Празднование в честь Собора сибирских святых было определено совершать 10/23 июня, в день памяти святителя Иоанна, митрополита Тобольского и всей Сибири Чудотворца. Была написана икона сибирских святых, на которой в правом верхнем ряду изображен и подписан старец Феодор Кузьмич Томский, Сибирский (см. цветную вкладку).

Примечательно, что канонизация старца была воспринята некоторыми церковными деятелями за рубежом как прославление императора Александра I. Приведем в этой связи заметку «От редакции» в широко известном журнале «Русский паломник» (редакция реагирует на письмо из Томского Богородице-Алексеевского монастыря). Заметка интересна еще и тем, что в ней отражено отношение о. Серафима (Роуза) к старцу.

«Хочется заметить, – говорится в ней, – что о. Серафим очень почитал Блаженного Феодора Кузьмича, считая, что он действительно был Император Александр I, хотя лично он очень преклонялся перед памятью Императора Николая I. У нас всегда висел портрет Феодора Кузьмича в храме, вместе с другими старцами, которых он считал нужным прославить. Мы молились им, но не думали, что так скоро падет иго безбожной власти и русский народ церковно прославит открыто как других, так и Императора Александра I в лице Блаженного Старца Феодора Томского. В далекой Калифорнии мы взывали к Старцу Феодору, а теперь в далекой Сибири взывают к о. Серафиму»¹¹³³. (Выделено нами. – М.Г.)

Здесь же помещен портрет с подписью: «Св. Феодор Кузьмич – Император Александр I. Художник Архимандрит Киприан (Пыжов)». О большом портрете-иконе с надписью «Блаженный раб Божий Феодор Кузьмич», находившемся в монастыре в Джорданвилле, писали еще в 1964 г.¹¹³⁴.

Мнение о. Серафима (Роуза) о тождестве сибирского старца и императора Александра I, зафиксированное ближайшими его учениками, особенно важно – как мнение подвижника такого уровня благочестия, при котором невозможны утверждения, не соответствующие воле Божией.

Важной вехой в современном почитании старца явилось посещение 14 мая 1991 г. Патриархом Московским и всея Руси Алексием II территории Томского Богородице-Алексеевского монастыря (тогда еще не открытого) и конкретного места, где под спудом находились мощи святого Феодора Сибирского (Томского). Прямым следствием этого посещения стало открытие монастыря 10 июня 1992 г.¹¹³⁵.

5 июля 1995 г. произошло «замечательное событие– были обретены святые мощи угодника Божия и помещены в особой деревянной гробнице» в Казанском храме Томского Богородице-Алексеевского монастыря¹¹³⁶. Старец при жизни, как было показано выше, посещал преимущественно эту церковь.

В 1998 г. в Новосибирске в издательстве «Новониколаевск», по благословению и под общей редакцией Преосвященного Сергия, епископа Новосибирского и Бердского, вышел из печати сибирский патерик – «Жития сибирских святых». В него вошло краткое жизнеописание старца над названием «Праведный Феодор Томский»¹¹³⁷.

В этом жизнеописании однозначно констатируется тождество старца Феодора Кузьмича и императора. «Имя, под которым прибыл в Зерцалы осужденный бродяга, так и осталось за ним, но народная память хранит и другое, которым когда-то называла его вся Россия – Александр Благословенный, Император России»¹¹³⁸. В патерике житие святого старца сопровождается отнесенными к нему строками из акафиста сибирским святым: «Ангельски на земли поживших и со ангельскими чинми на Небеси ныне светло ликующих святых, в земли Сибирстей просиявших, песньми почтим: радуйся, праведний Феодоре, маниим Божиим в Сибирь пришедший и святостью жития твоего ю просветивший. Ты моли о нас Превечнаго Бога»¹¹³⁹.

Появился и тропарь святому (глас 4): «Жизни светския праведне Феодоре удалився, в землю Сибирскую вольно приити изволив, чудесы и знаменьми Божиими народ Томский удивил еси, и по смерти своей веру чтущих тя укрепляеши. Поминай нас, чтущих память твою, отче наш Феодоре!»¹¹⁴⁰

Все эти события прославления сопровождались усилением потока богомольцев, обращающихся за помощью к святому. «И в наши дни, – говорится в современном «Житии», изданном в 2002 г. в самом монастыре, – не прекращается благодатная помощь по молитвам святого угодника Божия Праведного Феодора». В обители записываются случаи исцелений, сообщенные исцеленными или их близкими. Особенно явно для всех окружающих приходят исцеления от святых мощей при помазании освященным маслом.

«Наш ребенок родился тяжелобольным, с очень многими болезнями, – сообщали родители, прихожане Троицкого храма города Томска. – Основной диагноз – поражение центральной нервной системы, внутричерепное кровоизлияние, судорожный синдром. 7 месяцев младенец проходил лечение, но уколы (всего около ста), лекарства и специальные противосудорожные порошки не дали явных результатов. Специально назначенный массаж также не улучшил состояния. Все это время ребенок находился под наблюдением врачей. Наконец мы решили приложить нашего ребенка к мощам святого Феодора и помазать освященным маслом из горящей перед мощами лампады. Сделав это 28 августа 1995 года, на другой день увидели улучшение. На третий день наш сынок исцелился. Позднее педиатр, массажист и несколько разных врачей заметили у больного исцеление»¹¹⁴¹.

Не менее очевидны и исцеления взрослых людей. «Это случилось летом 1997 года, – говорится в одной из монастырских записей. – Мой сын Игорь, военный врач, приехал в отпуск с ожоговой раной на шее, которую излечить никакими средствами не удавалось. В первый же день приезда я предложила ему помазать рану освященным маслом, сохранившимся у меня со времени обретения мощей святого старца. Он охотно согласился. На следующее утро уже сам подошел ко мне и попросил помазать рану еще раз. Я с удивлением обнаружила, что язва затянулась розовой кожицей. После повторного помазания никакого следа не осталось в течение очень короткого времени»¹¹⁴².

Братия Томского Богородице-Алексеевского монастыря молитвенно просила старца о помощи в трудностях восстановления обители, разоренной безбожными властями. В частности, знаменательно повторилась помощь святого в обретении колоколов. Некогда настоятель, архимандрит Виктор (Лебедев), просил молитв старца при отлитии колоколов¹¹⁴³. Теперь же в течение нескольких лет после открытия монастыря колокольня его храма молчала из-за отсутствия средств на дорогостоящее приобретение. «Наконец, возложив свое упование на предстательство святого Феодора и вознося ему усердные молитвы об устроении этого дела, – пишет один из братии, – иноки обратились за помощью к руководителю одного из крупных предприятий Томска. К их удивлению, он не только не отказал (а это происходило в начале 1999 г., после разорительного августовского кризиса 1998 г.), но без промедления выделил всю сумму, необходимую для приобретения звонницы из шести колоколов. При перевозке в Томск колокола затерялись на какой-то железнодорожной станции, но спустя короткое время, молитвами старца Феодора, нашлись и были доставлены в Томский монастырь. По не зависящим от братии причинам на колокольне они были установлены непосредственно перед самым праздником в честь святого Феодора, который совершается 5 июля¹¹⁴⁴. В этой «случайности» иноки увидели указание на то, кому в действительности обитель обязана своей звонницей, которая, как и прежние колокола, отличается высоким качеством звучания»¹¹⁴⁵.

В 1997–1998 гг. была восстановлена по первоначальному проекту и на прежнем фундаменте часовня над могилой старца¹¹⁴⁶. В иконописной мастерской Томского Богородице-Алексеевского монастыря написана икона праведного Феодора.

В настоящее время память святого совершается в Томском Богородице-Алексеевском монастыре ежегодно в день преставления 20 января/2 февраля, в день обретения честных его мощей 5 июля, а также в соборе Сибирских святых 10/23 июня. Кроме того, каждое воскресенье после вечерни в монастырском храме со-борно служат акафист праведному Феодору. По окончании акафиста служащий священник помазывает богомольцев освященным маслом из лампады, горящей перед ракой святого¹¹⁴⁷.

Продолжается в обители запись чудодейственных исцелений от святых мощей праведного Феодора Томского. По благословению отца Силуана, игумена монастыря, некоторые из записей опубликованы в Интернете, в православной газете «Благовест». Приведем их здесь.

Священник Кемеровской епархии Евгений Шумов в декабре 1998 г. страдал сильными болями в пояснице. Он обратился молитвенно к старцу и помазался освященным маслом. «Ощущая страшную боль, лег спать, наутро я встал и больше не чувствую боли по сей день»¹¹⁴⁸.

У жительницы Томска Марии Гавриловны Масленниковой в конце декабря 2001 г. врачи обнаружили полипы, что подтвердилось и на УЗИ; была назначена операция. «Весь дооперационный период, – пишет М.Г. Масленникова, – молилась у мощей святого праведного Феодора Томского. Я просила святого старца о помощи, взывала ко Господу о помиловании, заказывала молебны и посещала акафисты, которые читали у раки святого праведного Феодора, прикладывалась к его мощам. Понимая, что молитва моя слабая, за помощью обращалась и к священникам нашей церкви. Утром 22 января 2002 года я пошла к врачу на операцию, и, к великой моей радости, врачи не обнаружили у меня заболевания. Слава Богу за все!»¹¹⁴⁹

Бывает обращение к мощам старца не по собственному побуждению, а по благословению, полученному в Спасо-Преображенском монастыре в поселке Могочино. (В храме этого монастыря святой изображен на фреске.) «Я, раба Божия Надежда, длительное время страдала от сильных болей в левой руке, которые начались летом 2001 года. Осенью 2001 года я побывала в Спасо-Преображенском монастыре п. Могочино, где получила совет обратиться к молитвенному предстательству святого праведного Феодора. До этого времени я не имела особого расположения к старцу Феодору. Однако 1 февраля 2002 года пришла в Богородице-Алексеевский монастырь на всенощное бдение – празднование дня памяти святого праведного Феодора. Приложившись к его мощам и помазавшись елеем, я возвратилась домой. Боль в руке стала такой сильной, что к ней невозможно было прикоснуться. В таком состоянии я уснула. Проснувшись утром, я не ощутила никаких признаков столь долго мучившей меня болезни. Уверена, что это произошло по молитвам старца Феодора»¹¹⁵⁰.

Жительница Томска Лилия Анатольевна Коробейникова свидетельствует: «Мой ребенок родился здоровым, но примерно через две недели на теменной области головы появилась опухоль. В десятимесячном возрасте мы поехали в больницу, где у ребенка взяли пункцию из этой опухоли и поставили диагноз – мозговая грыжа. Операцию не сделали, потому что у ребенка поднялась температура, и нас выписали из больницы. Как-то раз в руки мне попалась книга «Житие праведного старца Феодора Томского», там описывались случаи исцелений от разных недугов. И вот в 2004 году, в Петров пост, ребенок прикладывался к мощам святого угодника Божия Феодора Томского. После этого мы прошли обследование головного мозга. Снимки показали, что патологии нет. Молитвами праведного святого ребенок получил исцеление, и обошлось без операции. Слава Богу!»¹¹⁵¹

В «Томских епархиальных ведомостях» публикуются материалы, свидетельствующие о современном почитании праведного старца Феодора. Так, в июльском номере за 2009 г. приведены случаи исцелений последних лет и описано празднование дня обретения мощей святого. Этот день, 5 июля, «один из самых многолюдных праздников нашего города. <…> На праздничное богослужение прибыли многочисленные паломники из различных регионов России, из-за рубежа, а также ставший уже традиционным Крестный ход из г. Анжеро-Судженска»¹¹⁵².

Особо чтут старца и в местах, где он жил и окормлял многих до Томска, в сельский период своей подвижнической сибирской жизни, и на прилежащих территориях. Наибольшее выражение это нашло в создании храма во имя святого праведного Феодора Сибирского в селе Турнаеве (нынешний Болотниковский район Новосибирской области). Освящение храма было совершено 27 июля 2003 г. по благословению архиепископа Новосибирского и Бердского Тихона¹¹⁵³.

В Новосибирске в соборе во имя святого благоверного князя Александра Невского находится икона праведного старца Феодора Кузьмича с частицей его мощей. Она привлекает внимание не только местных верующих. Так, 8 июля 2005 г. храм посетила группа немецких математиков из Штутгарта. Их интерес к иконе и к житию святого усиливался, как отмечает корреспондент, еще и тем, «что мать Александра I София-Доротея-Августа-Луиза (в православии Мария Федоровна) была принцессой Вюртембергской-Штутгартской, откуда математики сами родом»¹¹⁵⁴.

Газета «Красноярский рабочий» откликнулась на юбилейную дату – 140 лет со дня кончины святого – большой статьей В. Привалихина «Тайна старца Феодора Кузьмича»¹¹⁵⁵. Тема эта была продолжена 2 апреля 2004 г. статьей «Тайна Федора Кузьмича – уже не тайна», автор которой недоволен неопределенным выводом В. Привалихина по вопросу о тождестве и полагает, что после выхода в свет книг В.И. Федорова «Александр Благословенный – святой старец Феодор Томский» (Томск, 2002) и С.В. Фомина «Святой Праведный старец Феодор Козьмич» (М., 2003) «стало совершенно ясно, что сибирский старец – это ушедший от власти император»¹¹⁵⁶.

Подведем основные итоги сказанному во всех главах, дабы подробно раскрытое в них исследование материала не затенило полученных результатов.

Настало время, когда возможно к научному исследованию жития святого праведного старца Феодора Кузьмича привлечь одновременно сибирские источники (как изданные некогда малыми тиражами и малоизвестные, так и сохранившиеся в архивах и не публиковавшиеся ранее) и свидетельства русской эмиграции. Соединение этих двух обширных групп источников очень важно для рассматриваемой проблемы. Первые, сибирские по происхождению, раскрывают реальную жизнь старца в Сибири, и он перестает быть некоей легендарной личностью, о которой якобы мало известно; выявляется обширный круг непосредственных свидетелей его жизни. Вторые же дают возможность соединить эти свидетельства с показаниями аристократических семей, причастных в той или иной степени к светскому периоду жизни Александра Благословенного. Русские зарубежные авторы, такие как П.Н. Крупенский, Л.Д. Любимов, М.Ф. Зызыкин, собравшие в эмиграции бесценные свидетельства потомков лиц, непосредственно или опосредованно посвященных в тайну тождества императора и старца, не имели в своем распоряжении всех основных жизнеописаний Феодора Кузьмича, отразивших показания знавших его современников. В Советской России по политическим причинам в печати было возможно лишь грубо тенденциозное рассмотрение проблемы. При этом эмигрантские источники во всей их полноте были недоступны и для тех, кто хотел бы подойти к этой исследовательской задаче объективно. Доступными стали сейчас также архивные фонды лиц, принадлежащих к царской семье, что позволило расширить круг косвенных источников и уточнить сроки и характер ряда событий.

Сопоставление разнородных материалов сделало возможным существенное расширение и углубление массива фактов, совокупность которых непреложно свидетельствует о тождестве Александра I и сибирского старца Феодора Кузьмича. Мы говорим об убедительности не отдельных свидетельств, а именно всей совокупности показателей.

Поразительное внешнее сходство (даже прямое узнавание рядом лиц) сочетается с соответствием манеры поведения, круга знаний и воспоминаний (в том числе специфических, доступных лишь немногим лицам), оценки видных деятелей, подходов к событиям прошлого и существенным явлениям социальной действительности.

В этом ряду следует выделить особое отношение к благоверному князю Александру Невскому. Подвижник постоянно отмечал его день в Сибири, вспоминал петербургские празднования этого дня, возил с собой его икону, выбрал своим духовником настоятеля красноярского Благовещенского храма, в котором был престол этого святого. Именно этому храму передал ранее император Александр I в дар образ своего святого покровителя.

Имя «Александр», связываемое с царским достоинством, проступает в изображении старцем вензеля «А» с короною над ним. Отдельный рисунок такого вензеля был торжественно, после молебна, с назиданием о тщательном его хранении, передан Феодором Кузьмичом в часовню при отъезде из Зерцал. Вензель «А» был изображен также на некоторых принадлежавших подвижнику иконах.

Еще более прямым указанием на истинное имя и царственное прошлое старца служит метрическое свидетельство о бракосочетании великого князя Александра Павловича с Баден-Дурлахскою принцессою Луизой-Марией-Августой, найденное в вещах подвижника после его смерти.

Феодор Кузьмич тщательно и последовательно старался скрыть свое прошлое. Тем не менее за многие годы тесного общения близкие к нему сибиряки уловили высказывания, говорящие о самом высоком происхождении и способе отказа от него: старец говорил, что если станет известно, кто он, об этом событии будут говорить не только в России, но и за границей и жить здесь по-прежнему будет невозможно; отвечал иносказательно о своих родословных древах, которые, увидев его в нынешнем положении, покачали бы вершинами без ветра; утверждал, что родные поминают его за упокой. Зафиксировано было и нечаянное замечание старца, когда он прямо говорил о себе как об Александре I: во время чтения книги, в которой говорилось о беседе императора с Наполеоном, Феодор Кузьмич заметил: «Никогда я этого не говорил ему».

Возвратившаяся из паломничества в Европейскую Россию духовная дочь старца Александра Никифоровна, рассказывая ему о своем пребывании в доме барона Д.Е. Остен-Сакена, была поражена сходством взволнованно слушавшего ее подвижника с портретом Александра I в рост, увиденным ею в доме графа. Услышав от нее об этом, Феодор Кузьмич вышел в другую комнату со слезами на глазах.

Не менее красноречивы, чем отдельные высказывания и проявления чувств, ходатайства старца, содействовавшие успеху в сложных делах просителей, и сведения о его переписке. Опросом многих лиц было установлено, что все ходатайства Феодора Кузьмича получали положительное отношение императора Николая I. Кроме того, разные, не связанные между собою лица утверждали, что Александр Благословенный, будучи в Сибири, состоял в шифрованной переписке со своим царствующим братом. Накануне революции начата была (на уровне профессоров) расшифровка этой переписки, хранившейся в Архиве Главного штаба.

Осведомленность императора Николая I о жизни его старшего брата после мнимой смерти в Таганроге явствует не только из сообщений о ходатайствах и шифрованной переписке. Есть в заслуживающем доверия источнике четкое утверждение об участии государя в 1836 г. в судьбе «бродяжничествующего» подвижника в переломный момент его жизни (царь направил секретно другого брата – великого князя Михаила Павловича разобраться в происходящем). Факт встречи Александра Благословенного с Николаем I в Симбирске в 1836 г. (перед Красноуфимским судом) может быть назван гипотетическим, но приезд Николая I в Кременчуг к Остен-Сакенам в 1849 г. во время пребывания у них сибирячки – духовной дочери Феодора Кузьмича – не оставляет сомнений в его нарочитости. Шапочка (типа скуфьи), переданная Феодором Кузьмичом при его жизни в Царский Дом, и ныне хранится среди бумаг супруги Николая I, императрицы Александры Федоровны.

По-видимому, именно осведомленность правящего императора имел в виду старец Феодор Кузьмич, когда говорил близким лицам, что после его смерти откроется, кто он. Александр Благословенный полагал, что с его смертью отпадет необходимость сохранять тайну. Но праведник пережил младшего брата на девять лет, и за это время ситуация изменилась: Россия переживала бескровную революцию – Великую реформу.

Знал ли Александр II о том, что известный сибирский старец – его дядя, император Александр I? Прямого ответа на этот вопрос мы не находим в источниках, но восстанавливаем цепь событий, дающих в совокупности своей этот ответ. Будучи еще наследником, Александр Николаевич путешествовал в Западную Сибирь, взяв благословение архимандрита Фотия, вскоре после доставки туда «бродяги» в 1837 г. в партии ссыльных. При этом цесаревич проявил на Урале исключительное и теплое внимание ко всем местам, связанным с посещениями Александра I, а в конце сибирской части поездки сделал верхом в одиночестве какой-то таинственный крюк, не входивший в официальный маршрут. Все эти детали заслуживают внимания в особенности потому, что генерал-адъютант князь В.А. Барятинский сообщил своему сыну, написавшему, как известно, книгу о Феодоре Кузьмиче, что Александр II, будучи наследником, посетил старца.

В 1858 г. та же духовная дочь старца, которая встречалась с Николаем I, Александра Никифоровна, направляясь из Петербурга на богомолье в Валаамский монастырь, «случайно» оказалась на одном пароходе с императорской семьей и была приглашена самой императрицей Марией Александровной для беседы с ней. Содержание этой беседы сибирячка не сочла возможным раскрыть записывавшему ее воспоминания М.Ф. Мельницкому и тридцать лет спустя после памятной встречи.

В 1863 г., в селе Коробейникове, куда старец приехал ненадолго из Томска, его тайно посетила пара молодых членов дома Романовых. Скорее всего, это были великий князь Николай Николаевич (Стар ший) – сын Николая I, брат Александра II, со своею супругой, великой княгиней Александрой Петровной, правнучкой императора Павла I, будущей инокиней Анастасией. По поводу этого посещения старец сказал Хромовым свою знаменательную фразу о том, что внуки и правнуки его видят совсем иным, чем знали его деды и отцы.

При жизни старца С.Ф. Хромов, пользуясь своими столичными связями, передавал Александру II письма от Феодора Кузьмича. Но когда после смерти подвижника, в 1866 г., томский купец обратился с письмом к императору, прося об аудиенции, чтобы рассказать о старце все, что мог, самому государю лично, Комиссия прошений на Высочайшее имя отказала Хромову. В то же время сын Александра II, великий князь Владимир Александрович, посетил в 1868 г. могилу Феодора Кузьмича в Томске.

Через восемь лет после первой попытки, в 1874 г., преданный духовный сын Александра Благословенного снова просил аудиенции у императора. Возможно, смелость ему придало состоявшееся незадолго до этого, в 1873 г., посещение могилы старца другим сыном правящего государя – великим князем Алексеем Александровичем. К удивлению статс-секретаря у Принятия прошений, С.Ф. Хромов был немедленно принят Александром II и удостоился долгой беседы с ним.

Тайну императорской семьи государь не решился официально сделать достоянием всей России, которая простилась с победителем Наполеона в 1825 г. Однако брожение умов по поводу «легенды» затрагивало уже не только простой народ, но и круги придворной аристократии. Одним из показателей этого служит публикация в «Русской старине» в 1880 г. статьи князя Н.С. Голицына, в которой рассказы об Александре I сопровождались сообщением «легенды» о сибирском старце. (Издание следующего материала на эту тему – отклик из Сибири – было приостановлено.) Уже недостаточно было просто хранить тайну: нужно было контролировать движение информации и отвечать на возникавшие вопросы. Незадолго до своей трагической кончины Александр II создает малочисленную секретную комиссию по вопросу о тождестве Александра Благословенного и старца Феодора Кузьмича.

Сразу же после восшествия на престол Александра III, в июле и августе 1881 г., С.Ф. Хромов встречался с К.П. Победоносцевым. Вслед за этим Александр III осенью 1881 г. направил в Западную Сибирь флигель-адъютанта за вещами, оставшимися после старца. Эти вещи (включая три пакета переписки) генерал-губернатор отправил лично императору и, получив ответ от него, отказывался поддерживать эту тему в разговорах с близкими.

Об особом внимании императорской власти при Александре III к сведениям о Феодоре Кузьмиче свидетельствует целый ряд встреч С.Ф. Хромова с видными государственными деятелями в 1881–1883 гг. В августе – начале сентября 1881 г. активно общается с томским купцом статс-секретарь князь С.А. Долгоруков по инициативе последнего, а в следующий приезд в С.-Петербург сибиряка приглашает камергер генерал А.А. Рудановский на встречу с восемью генералами под председательством министра Двора графа И.И. Воронцова-Дашкова. И как продолжение этих контактов – общение Хромова с товарищем государственного контролера Т.И. Филипповым. Внимание к информации о сибирском старце на столь высоком государственном уровне было возможно именно потому, что государь знал, что речь идет об императоре, совершившем величайший подвиг отречения и покаяния.

Александр III не скрывал от некоторых пользовавшихся его доверием приближенных и в своей семье (свидетельство дочери и внука), что «знает как факт» о тождестве Александра Благословенного и Феодора Кузьмича. В 1884–1885 гг. пришла к этому заключению и созданная в конце царствования Александра II секретная комиссия (с участием в решающем заседании великого князя Владимира Александровича). Примечательно, что прославление святого праведного старца в сонме сибирских святых как местночтимого произошло ровно через сто лет после этого – в 1984 г. А тогда, в 1885 г., цесаревич-наследник, будущий Николай И, лишь открыл в Боготоле училище – в развитие идей действовавшего в этой волости Благословенного.

Возможно, Александр III не исключал обнародования тайны вместе с прославлением старца. Для этого и потребовалось (опять-таки секретно) вскрыть гробницу Александра I. Нужно было убедиться в том, что в Петропавловском соборе не хранятся останки человека, умершего в Таганроге и похороненного вместо императора. Вскрытие гробницы было произведено в конце 80-х гг. – гробница оказалась пустой, а в 1891 г. цесаревич Николай Александрович посетил в Томске могилу старца Феодора Кузьмича.

Судя по всему, все четыре императора были посвящены в тайну Александра Благословенного (трое из них – еще будучи наследниками). Знали тайну также некоторые из великих князей. Поскольку не происходило официального обнародования тайны, отдельные лица и целые семьи государственных деятелей и придворной аристократии по-разному решали этот вопрос. Потомки ряда аристократических и других дворянских семей (Остен-Сакены, Барановы, Кюхельбекеры, Олсуфьевы и др.) утверждали: в их семьях не сомневались, что император Александр I и Феодор Кузьмич – одно и то же лицо. Убеждение у них возникло не интуитивно: эти семьи в силу разных обстоятельств располагали дополнительной информацией о старце.

Трудно переоценить значение фактов непоминания Александра I рядом людей, известных своим благочестием, близких к императору и любивших его, притом о каждом из них есть другие факты, косвенно свидетельствующие о посвящении в тайну. В их числе графиня А.А. Орлова-Чесменская, архимандрит Фотий (Спасский), граф Д.Е. Остен-Сакен, придворный врач Д.К. Тарасов (о последних двух известно, что стали поминать после смерти Феодора Кузьмича в 1864 г.).

Даже сны о тождестве императора и старца, при учете сопровождавших их конкретных обстоятельств, становятся в ряд аргументов не только для мистически настроенных людей. Сон такого рода красноярской дьяконицы Н.Я. Поповой, духовной дочери Феодора Кузьмича, значителен потому, что был увиден после указания старца просить Божью Матерь об ответе на вопрос о его прошлом и последовавшего необыкновенного свечения образа, к которому обратилась молящаяся. Но сон дает подтверждение тождества и в контексте сугубо земных фактов: праведник не отрицал существа ответа, данного ей во сне, а лишь просил не сообщать это никому до его смерти; епископ Енисейский Павел, брат мужа Н.Я. Поповой, не препятствовал ей после смерти Феодора Кузьмича открыто рассказывать, что он был Александром I. А владыка ранее был духовником старца.

Авторы, упорно стремящиеся видеть в продолжении жизни Александра Благословенного после Таганрога лишь легенду, не утруждают себя обращением ко всему богатому пласту фактов, раскрывающих тождество императора и старца. Они небрежно отмахиваются от той небольшой части такого рода сведений, которые сами приводят, и противопоставляют всем этим материалам, по сути дела, лишь два аргумента: Александр I был таким человеком, который не мог стать старцем; существует комплекс документов о смерти императора в Таганроге.

Первое утверждение отпадает, как только исследователь обращается к духовной жизни государя в 1812–1825 гг. Желание и намерение оставить трон было неоднократно высказано разным лицам и, особенно конкретно, брату Николаю с его супругой, именно тому брату, которому Александр Благословенный хотел доверить Россию. Как раз в этом разговоре речь шла о тайном уходе от власти и дальнейшей жизни в совсем ином облике. Серьезность этой темы в устах императора не оставляет сомнений при сопоставлении с его религиозной жизнью. Тайные и явные посещения монастырей, смиренное поведение в них, проникновенное восприятие служб (даже сам пел на клиросе по памяти всю службу в сельской церкви, где некому было петь), беседы со старцами и благоговейное отношение к их жизни, к их слову, глубокий духовный контакт с архимандритом Фотием (Спасским). А главное – предание себя воле Божией (о чем сам свидетельствовал) и непреходящее покаяние.

Конкретный план и срок тайного ухода, закрепленного мнимой своей смертью, сложился у него в Таганроге. Благоприятствовали этому два обстоятельства: собственная болезнь, которую можно было представить как резко усилившуюся, когда она уже проходила; обнаруженный при осмотре госпиталей умирающий солдат, похожий на императора. Господь послал эти обстоятельства в такое время, когда приходили с нарастающей угрозой сообщения о заговоре («не мне карать»). В Таганроге, где императорская чета жила с малой свитой, почти как частные лица, вся обстановка делала этот замысел реальным. Здесь были рядом надежные люди, которым можно было довериться: не просто приближенные, но друзья, готовые положить жизнь за государя и пожертвовать своей репутацией ради осуществления его святого замысла. Князь П.М. Волконский, генерал И.И. Дибич, полковник А.Д. Соломка («моя золотая соломка»), доктора Я.В. Виллие (разделявший с императором опасность на полях сражений) и Д.К. Тарасов, с которым пели вместе на клиросе. На их долю выпало составлять основные документы о смерти и нести крест этой тайны до конца дней своих. Другие, более далекие люди, просто выполняли приказ всесильного государя. Третьи получили хорошее вознаграждение за молчание. Степень посвящения в тайну и сроки подключения к событиям у всех были разные.

Но разве могло такое не выйти наружу, не просочиться сквозь запреты при многих участниках события, говорят скептики. Да, конечно, не могло. Как известно, слухи о странностях кончины императора ходили по всей России. А потомки ряда лиц, причастных к таганрогским событиям, и через сто с лишним лет говорили в эмиграции, что Александр I не умер в 1825 г.

В документах о мнимой смерти императора много противоречий, давно замеченных исследователями. При сопоставлении их с письмами, дневниковыми записями, воспоминаниями и позднейшими признаниями удается установить дату принятия Александром Благословенным решения о немедленном уходе от власти– 11 ноября, и дату тайного отъезда из Таганрога –18 ноября 1825 г. Императрица Елизавета Алексеевна прервала свой подробный дневник о болезни супруга одиннадцатого числа – после секретной ночной беседы государя с И.В. Шервудом, прискакавшим с самым грозным донесением о мятежниках. По-видимому, именно в этот день император сообщил ей о своем решении.

И конечно же, не случайно датой официального объявления о мнимой смерти императора стало 19 ноября– день, когда Церковь отмечает память индийского царевича-святого Иоасафа, отрекшегося от престола ради пустыннической жизни.

Обстоятельства тайного отъезда Александра I из Таганрога стали известны благодаря сообщению генерала А.Д. Соломки, сделанному им перед смертью Е.С. Арзамасцеву. Самоотверженный смельчак, спасавший не раз жизнь своему государю в многочисленных совместных поездках, А.Д. Соломка не захотел унести с собой в могилу эту столь важную тайну императора. (И.И. Дибича, который был третьим при отъезде, и самого Александра Благословенного к этому времени – 1872 г. – уже не было в живых.)

Александр I уходил от власти (совершал негласное отречение от престола), сделав все распоряжения, необходимые в связи с поступившими донесениями о заговоре. А в Москве, в хранилище Успенского собора (копии – в Государственном совете, Синоде и Сенате), лежал составленный ранее по его распоряжению манифест о наследовании престола Николаем Павловичем. До его отъезда был перевезен из госпиталя в царские покои умирающий солдат, похожий на императора. И.И. Дибич успел еще пригласить к солдату о. Алексея Федотова для причащения (с глухой исповедью, так как солдат уже не мог говорить). Все остальные события происходили у тела умершего – солдата, выдаваемого за императора. В житии старца Феодора Кузьмича, вышедшем в составе «Жизнеописаний отечественных подвижников благочестия» в 1906 г., по этому поводу сказано, что и лжи в этом не было, так как «Россия хоронила царя Александра I, и как царь ведь он жить перестал, стал жить уже как Божий человек».

За окраиной Таганрога начинался путь потаенного странничества, тот период жизни святого, который он в Сибири называл «бродяжничеством». Но даже для этого, наиболее затененного для нас, периода есть факты, подтверждающие тождество императора и сибирского старца. Скупо оброненные в разговорах Феодора Кузьмича с сибиряками признания об обстоятельствах периода «бродяжничества» (случайная встреча с графом Клейнмихелем в обстановке эпидемии холеры 1830–1831 гг. и помощь императрицы Марии Феодоровны – не позднее 1828 г.) уводят начало странствий старца далеко от первой записи о нем в 1836 г. в красноуфимских документах, приближают к Таганрогу. Этим сообщениям старца соответствуют свидетельства генерала И.И. Балинского и, независимо от него, внука Д.Е. Остен-Сакена о встрече Александра Благословенного после мнимой смерти в Таганроге с бароном Дмитрием Ерофеевичем на юге России (Киев или Елисаветград).

Почти одиннадцать лет потаенного странничества (косвенные отголоски пребывания в разных монастырях находим в сибирской жизни) подготовили праведника к новой ступени отречения от мира – переходу к открытой, легальной жизни в облике сосланного за бродяжничество поселенца. Подводя итог правлению императора Александра I, святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский, сказал 4 февраля 1826 г. в Архангельском соборе: «Бог, который воздвиг Александра на время необычайных браней и подвигов, научил его противопоставлять оружиям воинства плотским не одне плотские, но наипаче духовные, даже без несправедливой кому укоризны, можно сказать, адским оружиям – небесные, хитрости – правду, дерзости – твердость и терпение, надменности – кротость и смирение, надежде на искусство и силы человеческие – упование на помощь и провидение Божие»¹¹⁵⁷.

В устах человека святого и в то же время государственника, каким был митрополит, эти слова не были парадной фразой, а имели глубокий духовный и реальный исторический смысл. Именно такого, и только такого государя, каким становится Александр I с 1812 г., мог святитель Филарет благословить на великий подвиг еще более полного отречения от «благ и славы мира». Митрополит дал это благословение в 1836 г. – после того, как Александр Благословенный не только отрекся от престола путем имитации своей смерти, но провел десять лет тайного странничества.

В акафисте сибирским святым о праведном старце Феодоре Кузьмиче говорится: «манием Божиим в Сибирь пришедший». Это воистину так: несмотря на внешнее насилие – арест, ссылка на поселение, – действие было добровольным, совершаемым по воле Божией.

Великое отречение от мира Александра Благословенного, стоявшего на самой вершине земной славы и власти, соединилось с подвижничеством его под именем Феодора Кузьмича реально (а не только в сознании народа, как думают иные авторы) и дало плоды высокой святости, многообразно проявлявшейся в течение всех двадцати семи лет его сибирской жизни.

Вопреки расхожим представлениям о неясности и легендарности обстоятельств жизни праведного Феодора Кузьмича в Сибири источники позволяют достаточно конкретно воспроизвести места жительства, сроки пребывания в них и образ жизни старца. Сельский период (с марта 1837 по октябрь 1858 г.) прошел в селениях (они выявлены) и тайге Боготольской и Белоярской волостей Томской губернии и Покровской волости Енисейской губернии. В настоящее время эта территория входит в Красноярский край. Для этого периода отмечены выезды старца на Мариинские золотые прииски, в Ачинск, Красноярск, Томск и, возможно, Иркутск. Последние годы жизни, пять с лишним лет (с ноября 1858 по 20 января 1864 г.), подвижник жил в Томске (включая заимку под городом) с выездами на прежние места жительства.

Как все старцы, Феодор Кузьмич по смирению скрывал духовные явления и дары, которыми благословлен был свыше. Тем не менее ближайшему своему духовному сыну, С.Ф. Хромову, он говорил, что «удостоен трапезы Божией каждодневно», т. е. «принимает Святое Причастие чрез Ангела Господня» – так разъяснил позднее эту формулу томский епископ Петр (Екатериновский), автор богословских сочинений. Усомнившемуся в этом другому томскому епископу – Парфению, опасавшемуся, не в прелести ли старец, явился во сне святитель Иннокентий Иркутский и приобщил Святых Тайн его и Феодора Кузьмича из одной чаши.

Старец открыл епископу Парфению и С.Ф. Хромову, что сподобился видеть Святую Троицу. Праведника «посещал Сам Христос Спаситель с Апостолами» и «несколько раз посещала его Пречистая Божия Матерь». Необыкновенный свет, исходивший из его келий, видели многие в разные годы. Также многократно отмечено и благоухание в его кельях и от отдельных его вещей.

Прозорливость Феодора Кузьмича не могла укрыться от многочисленных богомольцев, посещавших его, – подвижник в беседах обнаруживал ее для вразумления и совета, приоткрывая, как это делали и другие старцы, лишь часть того, что было ему открыто. Хромову старец признавался, что ему «открыты сердца и помыслы». Дар исцелений также проявился и в сельский, и в томский периоды. Все это привлекало к сибирскому подвижнику по мере распространения его известности «несметные полчища всякого люда».

Подобно многим старцам, Феодор Кузьмич пытался чередовать периоды приема богомольцев с полным или частичным затвором. Народ находил его и в глухих таежных местах. Сложился определенный круг постоянно окормляемых им чад, в числе которых были не только лица непосредственного окружения, но и приезжавшие издалека. Удается установить поименно и по обстоятельствам их жизни немало духовных детей Александра Благословенного.

В образе жизни Феодора Кузьмича и духовном окормлении прибегающих к его помощи прослеживаются все основные черты русского старчества XIX в., в частности мирских его представителей. Давно отмечено, что люди высокого уровня благочестия схожи в своем поведении независимо от различий социального происхождения. Бывший император в Сибири органично вошел даже в некоторые специфически народные благочестивые обычаи: келейничество (община или частное лицо строят избу-келью для человека, избравшего монашеский образ жизни, без ухода в монастырь и пострига), жизнь учителя на короткий срок в доме обучаемого и др.

В то же время, как в достижении святости этим великим старцем имело значение особенное отречение его от мира – от самых высот славы и чести, – так и в почитании его, как правило, присутствовало представление благочестивых богомольцев о том, что это император, ставший старцем.

Существенная черта жития праведного Феодора – Александра, старца-мирянина – на редкость широкий круг духовенства, относившегося к нему с глубоким уважением и признанием его высокой духовности. Среди них сельские и городские священники, иеромонахи, настоятель монастыря, епископы. Старца посещали в сибирский период его жизни пять архиереев. Епископ Афанасий (Соколов), возглавляя Томскую, а потом Иркутскую епархии, в сельский период жизни старца приезжал к нему, поддерживал с ним дружеские отношения, вел длительные беседы на духовные темы. Этот иерарх (после Сибири – Казанский архиепископ) был ранее ректором ряда семинарий, членом Духовно-цензурного комитета и считался «замечательно начитанным ученым».

Кончина старца была отмечена явлениями, посланными свыше ему самому и наблюдаемыми извне. Толпы народа из всех слоев населения Томска, от аристократии до нищих, участвовали в прощании со старцем, отпевании и похоронах его. Посмертные чудеса, в особенности исцеления по обращенным к нему молитвам, укрепляли почитание праведника, вышедшее уже в первые годы после смерти за пределы Сибири, а позднее – за пределы России. Изображения его распространялись в Москве и Петербурге. Могилу и кельи старца посещали высокопоставленные лица и простые богомольцы из Европейской России и Сибири. Житие праведного Феодора Кузьмича было включено в 1906 г. в многотомное «Жизнеописание отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков».

Известный американский православный богослов и подвижник Серафим (Роуз) считал, что старец Феодор Томский – Александр Благословенный, и включил его в число лиц, подлежащих прославлению. Его изображение висело в храме, и ему молились в Калифорнии. В Вене во имя святого была возведена часовня¹¹⁵⁸. Архимандрит Константин (Зайцев) писал в эмиграции в 1958 г. об Александре I: «Странником бездомным стал повелитель Европы и в отшельничестве безвестном кончал свои дни, венцом покаяния венчая свою царственную главу, им самим развенчанную»¹¹⁵⁹.

В условиях Советской России в 1984 г. Церковь смогла прославить праведного Феодора Томского как местночтимого, в сонме сибирских святых.

Император, ставший старцем, наделенным Божьими Дарами, – это святой всей России.