Архимандрит Сергий (Шевич) (1903 – 1987)

Архимандрит Сергий (в миру Кирилл Георгиевич Шевич) родился в семье военного 21 июля/3 августа 1903 года в Гааге (Нидерланды). В Гаагу его родители Георгий и Мария приехали погостить у его деда (по материнской линии) Кирилла Струве, который в то время находился в Нидерландах качестве посла России. Через три недели после рождения малыша, которого назвали в честь деда Кириллом, семья вернулась в Россию.

Известно, что в период с 1911 по 1913 гг. полковник Георгий Шевич командовал драгунским полком в Вилль-манштранде в Финляндии, духовник полка отец Сергий обучал мальчика по просьбе его отца закону Божию. Отец Сергий подарил Кириллу экземпляр Нового Завета на церковнославянском с параллельным русским текстом.

В 1914 году Георгий Шевич был назначен командиром гусарского полка императорской гвардии и членом свиты Его Императорского Величества, поэтому Кирилл вместе с семьей переехал в Царское Село, где находился царский дворец.

В 1915–1916 годах, во время войны, семья несколько раз ездила в Кисловодск, а затем, в конце 1916 года, на некоторое время переехала в Тифлис, где стоял гарнизон генерала Шевича. Во время революции 1917 года у семьи Шевич было конфисковано все имущество.

В 1918 году, еще подростком, Кирилл, как и многие его сверстники, вступил во Всероссийский Союз монархической молодежи. В 1920 году Кирилл эмигрировал вместе с семьей, после краткого пребывания в Швейцарии и двух лет в Берлине, с 1923 году семья Шевич поселилась в Париже. Кириллу удалось устроиться работать в банке Морган.

В тридцатых годах Кирилл постоянно участвовал в собраниях молодой интеллигенции, которые проходили каждую неделю в доме философа Николая Бердяева в Кламаре. Кирилл  посещал и кружок, организованный Жаком Маритэном.

Вечерами он часами молился и неукоснительно посещал богослужения. Его духовником в то время был отец Афанасий (Нечаев) (†1943 году) первый настоятель прихода Трех Святителей на рю Петель; в России он был монахом Валаамского монастыря. Митрополит Антоний (Блюм), который в те же самые годы был его духовным чадом, описывает его как «выдающегося человека, абсолютной простоты, обходившегося малым » и разделявшего с еще более бедными, чем он сам, то немногое, что имел.

В свободное время Кирилл читал творения святых отцов, переписывал «Изречения отцов-пустынников» и «Лествицу» преп. Иоанна Лествичника. В это время он почувствовал тягу к монашеской жизни, но он должен был материально помогать родителям, сестре, племяннику и двум пожилым женщинам из прислуги. Несмотря на это, он, насколько возможно, вел монашеский образ жизни в миру. В 1938 году он поделился своей тайной мечтой с Афонским старцем Силуаном. Старец Силуан благословил его, дав наставление, которое впоследствии оказалось пророческим: «Иди и изо всех сил взывай к людям: «Покайтесь!».

После заключения Советско-Германского пакта о ненападении в конце мая 1940 года,  Кирилл, как бывший руководитель движения младороссов, вместе со своими соотечественниками был арестован, а 31 мая интернирован в концентрационный лагерь в Вернэ. Вскоре его освободили. А  22 июня 1941 года его арестовали уже представители германских властей. Кирилл, как и многие русские эмигранты, был интернирован в лагерь в Компьени. Вынести тяжелые месяцы заключения будущему подвижнику помогла глубокая вера и горячая молитва. 18 ноября 1941 года Кирилл произнес монашеские обеты, приняв новое имя в честь преподобного Сергия Валаамского.

После освобождения отец Сергий окончательно отказался от убеждений, которых придерживался, будучи активным членом движения младороссов.

В то время он жил у своего духовника архимандрита Стефана (Светозарова), настоятеля Свято-Троицкого прихода в Ванве (департамент О-де-Сэн), который обучал его основам монашеской жизни в соответствии с духовными традициями Валаамского монастыря, где он прежде жил. Отец Сергий активно участвовал в жизни прихода, занимаясь главным образом помощью верующим, оказавшимся в беде. Среди них был и Георгий (будущий отец Григорий) Круг, талантливый художник.

По благословению владыки Николая Крутицкого 11 сентября 1945 года епископ Владимир (Тихоницкий) рукоположил отца Сергия в Александро-Невском соборе на рю Дарю в диаконы, а 12 сентября – в иереи; отец Сергий был назначен настоятелем храма Пресвятой Троицы в Ванве. Одновременно был настоятелем скита Святого Духа в Мениль-Сэн-Дэни близ Трапп (Ивлин), основатель которого, отец Андрей Сергиенко, вернулся в Россию.

Вокруг отца Сергия сложилась небольшая монашеская община. В этот период отец Сергий вел продолжительную переписку с известным игуменом и духовником Валаамского монастыря старцем Харитоном*, от которого получил множество ценных наставлений для своей духовной жизни. (*Игумен Харитон (Дунаев) (1872–1947). – в 1894 г. поступил в Валаамский монастырь; в 1905 г. пострижен в монашество; в 1909 г. назначен экономом монастыря; в 1910 г. рукоположен в иеромонаха архиепископом Финляндским Сергием (Страгородским); в 1933 г. утвержден финляндским Церковным Управлением в должности настоятеля; в 1927 г. опубликовал свой труд «Введение нового стиля в Финляндской Православной Церкви и причины нестроений в монастырях»; Игумен Харитон являлся последним Настоятелем Спасо-Преображенской Валаамской обители, занявшим эту должность на «Старом» Валааме. При нем в 1939–1940-м гг. прошли эвакуация  монастыря в глубь Финляндии и устроение нового монашеского поселения в Папин-ниеми; незадолго до кончины принял схиму.)

Отец Сергий был настоятелем храма в Ванве с 1945 года до своей кончины.

Отец Сергий принимал монахов разных национальностей, которые искали его духовного руководства, а также православных французов, которые в конце шестидесятых годов приходили в храм в Ванве. Современники рассказывали, что старцу Сергию благодаря его любви, смирению удавалось поддерживать на своем приходе атмосферу единства и братства. Отец Сергий обладал безграничной любовью к ближнему. Он одинаково обходился со всеми людьми – независимо от их социального положения, независимо от того, праведниками они были или грешниками. Он принимал всех, кто приходил к нему, с неизменной улыбкой, полной радости и доброты. По отношению ко всем он проявлял равную доброжелательность, равное беспредельное терпение, равную кротость...

Очень строгий к самому себе, отец Сергий был чрезвычайно снисходителен к другим.

Отец Сергий с момента рукоположения и до начала тяжелой болезни непрестанно трудился.  Значительная доля его времени была посвящена богослужению, которое он считал своим долгом совершать во всей полноте и со всей точностью, требуемой Типиконом, не опуская ни одной молитвы и ни одного песнопения, никогда не сообразуясь с собственными силами и зачастую даже до полного изнеможения. Помимо Господских и Богородичных праздников, он служил в многочисленные дни памяти своих любимых святых. Во время Великого поста службы длились по восемь часов в день. ( Молитва Ефрема Сирина, по его мнению, на время Великого поста должна являться минимумом, что положен человеку в день. Вместе с тем, он отмечал, что молитва должна быть постоянной – Иисусова молитва в силу своей краткости и повторяющегося характера совместима с любой физической работой.)

Старец Сергий часто говорил о любви к ближнему. Он напоминал, что весь закон сводится к двум заповедям: о любви к Богу и о любви к человеку. Любовь к ближнему определяет истинную ценность всей духовной жизни. Если ее нет, то все остальное тщетно. Он непрестанно заботился о ближних, утешал страдающих, навещал больных и престарелых, помогал нуждающимся, он никогда не отказывал тем, кто просил его приехать. Дома он постоянно отвечал на многочисленные письма, приходившие на его адрес, часами вел беседы по телефону, отвечая на вопросы страждущих.

Любовь к ближнему у старца Сергия проявлялась и по отношению к тем, кто уже покинул этот мир: молитва об усопших занимала в его монашеской жизни и в пастырской деятельности  особое место. Число усопших, которых ему хотелось помянуть за воскресной литургией, было настолько велико, что проскомидию приходилось начинать в восемь тридцать, тогда как сама литургия начиналась только в одиннадцать; заупокойные службы в Ванвском храме длились долго.

Старец Сергий был известным духовником, его выбрали своим духовным отцом Николай Бердяев и Владимир Лосский; к нему обращались за духовным советом  во время визитов во Францию архиереи, игумены, священники, монахи и миряне со всего света. Многие, часто известные, представители русской интеллигенции приезжали к нему побеседовать или исповедоваться.

Беседуя с писателями, философами, историками, кинематографистами отец Сергий отмечал, что истинное знание – не плод умственных усилий или интеллектуальных операций, а дар Святого Духа, посылаемый независимо от всякого разумения и рассуждения тому, кто благодаря подвигу очистился от страстей и стяжал добродетели – в особенности самые главные: смирение и любовь.

Говоря о равновесии сил и способностей в человеке, старец подчёркивал, что разум, воля и чувства должны помогать друг другу, друг друга контролировать и взаимно поддерживать: воля должна врачевать недуги рассудка и чувств; рассудок – недостатки воли и чувств; чувства – изъяны рассудка и воли...

Старец высказывался против интеллектуального способа переживания веры, против слишком рассудочного толкования Писания или «занятий» богословием.

Он утверждал, что разум составляет лишь одну четверть способностей, и поэтому не должен занимать в духовной жизни места больше, чем ему положено. (Простые люди преуспевали в духовной жизни зачастую больше, чем ученые.)

Старец говорил, что покаяние – это лекарство от всех недугов и решение всех духовных трудностей, с которыми может встретиться человек...

Слушая с великим вниманием того, кто приходил на исповедь,  очень глубоко сопереживал раскаянию в грехах, брал на себя часть этой тяжести, непрестанно молился за каждого во время исповеди и после нее. Каждый верующий человек ощущал  силу его слова. Старец Сергий умел находить для  каждого кающегося такие слова, которые могли его утешить и исцелить, и благодатное действие этих слов, по милости Господа, к Которому он непрестанно обращался в молитве, оказывалось мгновенным: Каждый после исповеди чувствовал успокоение и необычайную  легкость.

В 1985 году, в начале Великого поста, отец Сергий тяжело заболел. В начале октября 1986 года во время очередного обострения болезни его госпитализировали.               Во время обследования в  госпитале в Курбевуа был выявлен обширный плеврит, для лечения которого потребовалось несколько месяцев. Позже 3 июня 1987 года отец Сергий вновь был доставлен в госпиталь, на этот раз для  лечения одностороннего паралича, однако рентгеновские снимки выявили множественное раковое поражение органов тела. 25 июля в 1987 года отец Сергий причастился  в последний раз и мирно отошел ко Господу.

(Печатаются лишь выборочные краткие цитаты из книги «Старец Сергий»)

Старец Сергий говорил, что когда нам нужно сказать о Боге, следует помолиться Святому Духу, чтобы Он просветил нас и внушил то, что нам нужно говорить… Именно в молитве мы и обретем то, что нужно говорить и чего не нужно.

Любви к Богу старец отводил более значительное место, нежели богопознанию, ибо любовь есть условие познания, а также то, что придает знанию ценность, так как, по словам апостола Павла, которые любил приводить старец, если «не имею любви, – то я ничто» (см.: 1Кор. 13:2). Он напоминал, что первая заповедь, данная Христом, такова: Возлюби Бога всем помышлением своим (см.: Мф. 22:37; Мк. 12:30; Лк. 10:27), а не «Познай и пойми Бога всем своим помышлением».

Великая тайна духовной жизни, как говорил старец Сергий, состоит в том, чтобы действовать силой Божией, а не собственными силами. Вся сила, необходимая для борьбы с грехом, исходит от Бога и может быть получена через молитву.

Старец Сергий считал, что каждый человек нуждается в покаянии до самого последнего вздоха. Он различал раскаяние, которое человек испытывает после совершенного им греха, и покаяние, которое он приносит в связи со своим грешным состоянием вообще. Отец Сергий говорил о необходимости постоянно приносить покаяние, в сердечном сокрушении непрестанно просить у Господа прощения – не только за то, что сотворил зло, но и за то, что не сотворил добра, а также за свое падшее состояние удаленности от Бога. Не приносить покаяния означает пребывать во грехе, быть отсеченным от Церкви и поэтому лишенным благодати.

Старец советовал каяться в грехе, как только его совершил, на исходе дня вновь попросить у Бога прощения, а когда придём в храм исповедать его и покаяться в нем в Таинстве Исповеди. Он говорил: «Мы должны каяться в том, что мы такие, какие мы есть». (То есть осознавать последствия нашей удаленности от Бога: нашу слабость,  несовершенство, бессилие.) Кроме того, старец говорил, что нужно каяться в грехах, которые мы совершили неосознанно. Старец Сергий считал, что покаяние должно включать и осознание грехов такого рода, о которых мы просим Бога: «Прости мне мои грехи, которых я не знаю, мои грехи, которых я не осознаю». (Многие церковные молитвы содержат в себе обращенную к Богу просьбу простить грешнику его грехи ведомые и неведомые, совершенные сознательно или по недосмотру.

Старец говорил, что покаяние позволяет нам не только получить от Бога прощение наших прошлых грехов, но и воздвигнуть оружие против грехов настоящих и будущих, сделать так, чтобы дурные помыслы не проникли внутрь нас. Тогда оно укореняет ум в сердце, охраняя его, ибо «если мы укрепились в сердце, как в окопе, мы уже в полной безопасности»... Покаяние является добродетелью, даром Божиим, о котором нужно просить  Бога постоянно. (Иисусова молитва, которая, будучи постоянной, позволяет нам постоянно получать от Бога помощь.)

Молитва – дыхание души»... Нет молитвы без усилия... Практика молитвы требует большого терпения... Просьба о помощи должна касаться духовных нощей, а не материальных...

На протяжении дня нужно следить за тем, чтобы не забывать молиться перед любым делом и все время, пока мы его делаем; благодаря этому благодать Божия помогает нам принимать правильные решения и избавляет от беспокойства по этому поводу. Молиться нужно и по завершении всякого дела.

Ничего нельзя совершать без молитвы. Всякое дело, которое мы ведем с молитвой, приносит нам пользу, тогда как наша деятельность без молитвы бесплодна, даже если она кажется доброй. Говоря об этом, старец Сергий напоминал слова Христа: Кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12:30; Лк. 11:23).

Молитва требует того, чтобы мы воздерживались от осуждения других людей и хранили с ними мир. Как учил Христос, прежде чем предстать пред Богом, нужно примириться со своим братом...

Благодарение должно сопровождать все, что мы делаем, и даже то, чего мы не делаем. Как говорил кто-то из святых отцов: «Если ешь – благодари Бога! Если не ешь – тоже благодари Бога!»

Эта молитва должна сопровождаться деятельной борьбой со страстями и не менее деятельным взращиванием добродетелей; оба эти делания могут привести к результату только в лоне Церкви, силой благодати, подаваемой нам через Таинства.

 По словам старца, вне Церкви и без борьбы со страстями эта молитва не имеет ни смысла, ни ценности.

Это делание несовместимо, в частности, с гордостью, нечистотой и всяким проявлением злобы, направленной на ближнего. Напротив, творить Иисусову молитву можно лишь в состоянии покаяния, смирения, целомудрия и любви к Богу и к ближнему...

 Вот почему этот вид молитвы нельзя отождествлять с какой-то техникой. «Христос, – говорил старец, – пришел не для того, чтобы принести нам технику, но чтобы научить нас покаянию».

Старец Сергий, как и все святые отцы, поучения которых содержатся в «Добротолюбии», говорил о необходимости «укоренения» ума в сердце и утверждал, что оно должно стать предметом постоянного внимания. Однако это не означает, что такого состояния достичь легко, – напротив, это требует времени и терпения.

Соединение ума с сердцем – то средство, которое позволяет человеку участвовать в молитве наиболее целостно и глубоко, а также помогает нам защититься от искушений и бесовского воздействия, ибо «окопавшись в глубине своего сердца, мы оказываемся в безопасности». Благодаря этому соединению мы можем все понимать «сердцем».

Ум входит в сердце и соединяется с ним благодаря смирению и покаянию...

Практика Иисусовой молитвы требует руководства со стороны опытного духовного отца... «Для того, кто много молится, велик риск впасть в прелесть», – говорил старец Сергий. Духовный отец, к которому следует обращаться, должен быть не таким же практикующим (и уж тем более не приверженцем молитвенной «техники»), но тем, кто прошел все рифы и удостоился принять от Бога дар различения и может благодаря этому наверняка определить, какие молитвенные состояния являются эмоциональными, а какие – духовными, какие – от Бога, а какие – от лукавого...

Малейшая гордость в сочетании с молитвой порождает отклонения и даже психические расстройства. В связи с этим старец Сергий повторял, что практика молитвы несовместима со страстями, и что тот, кто творит молитву, пребывая, например, в состоянии гордости или нечистоты, бежит по направлению к собственной катастрофе...

Старец считал, что творить Иисусову молитву следует и во время богослужения, так как это позволяет переживать службу и участвовать в ней более глубоко...

В Писании изложены Божественные заповеди, соблюдение которых должно стать основой духовной жизни. Заповеди обращены к жизни, а не к теории. Следовательно, не нужно искать их теоретического обоснования или пытаться определить, насколько они оправданны, но с верой во Христа, Который нам их дал, воспринимать их как абсолютные и не подлежащие обсуждению требования.

Заповеди являются основой духовной жизни, которая состоит в борьбе с собственными страстями и в жизни по добродетелям. Это длительный труд, который предстоит человеку на протяжении всей его жизни.

Страсти являются частью нашего падшего состояния и составляют в нас «ветхого человека». Если мы пребываем во грехе или привыкаем ко греху, то мы становимся неспособны замечать в себе страсти...

Самой тяжкой страстью, наиболее устойчивой, которая требует самой длительной борьбы, которой более всего следует остерегаться, является гордость, противоположная не только той любви, которую мы должны испытывать к Богу, к ближнему и к самим себе (в положительном смысле), но и второй после любви христианской добродетели – смирению. Гордость является источником всех духовных болезней.

Осуждение ближнего напрямую связано с гордостью и с эгоизмом: тот, кто осуждает другого, как правило, считает себя выше его и уж во всяком случае относится к себе как мерилу всего и принимает собственные идеи и поступки за норму.

Осуждение ближнего – это страсть, которой мы должны бежать, как чумы...  Сталкиваясь с неизбежным искушением осудить кого-то, мы должны напомнить себе, что весь закон сводится к заповеди любить Бога и ближнего.

Мы в этом мире для того, чтобы терпеть неприятности.

Терпение, наряду с покаянием и молитвой, – еще одно оружие в невидимой брани, которую мы должны постоянно вести с искушениями и со всеми препятствиями, что ставит на нашем духовном пути враг рода человеческого...

Смирение – это основа духовной жизни и в то же время, как и любовь, – ее вершина.

Старец Сергий напоминал о том, что преподобный Исаак Сирин учил, что прийти к Богу можно только через смирение. Нужно проявлять смирение не только перед Богом, но и перед людьми...

Любви к Богу старец отводил более значительное место, нежели богопознанию, ибо любовь есть условие познания, а также то, что придает знанию ценность, так как, по словам апостола Павла, которые любил приводить старец, если «не имею любви, -то я ничто» (см.: 1Кор. 13:2). Он напоминал, что первая заповедь, данная Христом, такова: Возлюби Бога всем помышлением своим (см.: Мф. 22:37; Мк. 12:30; Лк. 10:27), а не «Познай и пойми Бога ноем своим помышлением».

               Нашей целью должна быть жизнь в единстве с Богом.

... Соединение с Богом осуществляется изо дня в день, каждую минуту.  Все наши поступки и мысли могут стать почвой для такого соединения.

               Бог – творец всех вещей. Поэтому все исполнено религиозного смысла и может проживаться духовно, в соотнесенности с Богом. Вот почему мы должны будем дать ответ перед Богом за все мельчайшие подробности нашей жизни, за самые элементарные свои поступки, за самые низменные наши помыслы. Поэтому нужно каждое мгновение быть бдительным и все переживать в Боге.

 Нужно призывать Бога, прежде чем браться даже за самые простые дела, все делать перед лицом Божиим.

               Мы должны пытаться все делать в Боге и ничего не делать без Бога.