Старец Софроний (Сахаров) (1896–1993)

«Отцы Церкви – это «вехи на пути», они указывают своей эпохе истинный путь, ведущий к единению с Истинным Богом. И старец Софроний является такой вехой для гордого и потерявшего надежду человека двадцатого века. Путь, который он указал своей жизнью и писаниями, есть покаяние...» Архимандрит Иосиф, игумен монастыря Ксиропотам

Преподобный Силуан Афонский стал известен  миру, благодаря книгам, подготовленных к изданию  схиархимандритом Софронием (Сахаровым).

Архимандрит Софроний (в миру Сергей Семенович Сахаров) родился в Москве в верующей, состоятельной и просвещенной семье. Его няня его, Екатерина часто подолгу молилась в церкви, а маленький Сергей сидел иногда у ее ног. В такой обстановке и у него возникала естественная потребность молиться. В первые годы жизни Сергей был очень слаб и много болел, но постепенно, по молитвам няни здоровье его улучшилось.

Молитва сопровождала Сергея до семнадцати или восемнадцати лет. Он увлекся живописью, и многие отмечали его талант художника. В 1921 г. Сергей Сахаров эмигрировал из России; несколько месяцев провел в Италии, затем  посетил Берлин и Париж. В этот период он получал приглашение на крупные художественные выставки. Но душа Сергея устремляется к Богу. В 1924 г. на Пасху он пережил благодатное посещение – видение Нетварного Света. После этого Сергей решил посвятить свою жизнь Богу. В 1925 г. он поступил в Свято-Сергиевский богословский институт в Париже. Однако учась в богословском институте, он не находит того, что искал: он узнавал имена, даты, кто что говорил; узнавал об исторических трудностях Церкви и так далее, а ему хотелось слышать только о том, как достигнуть вечности. Он почувствовал, что у него нет иного выхода, как пойти в монастырь, где люди отдают весь день и всю ночь только служению Богу.  Сравнительно скоро представилась возможность поехать в Югославию, а оттуда – на Афон. В русском монастыре святого великомученика Пантелеимона он принял монашеский постриг с именем Софроний.

 Весной 1930 г. произошло одно из наиболее важных событий в жизни отца Софрония – встреча со старцем Силуаном Афонским (1866 –1938), ныне канонизированным и внесенным в месяцеслов Русской Православной Церкви. Старец Силуан стал духовником молодого монаха, и через духовника  о. Софронию открылись ответы на многие, как называл их сам отец Софроний, “отчаянные” духовные вопросы, которые волновали его все предшествующие годы. Наставления преподобного Силуана стали для отца Софрония первой и главной опорой всей его дальнейшей жизни. 30 апреля 1932 г. отец Софроний был рукоположен во иеродиакона.

В 1935 г. иеродиакон Софроний тяжело заболел. Он оказался на грани смерти. Многие, в том числе и сам отец Софроний, были уверены, что ему осталось жить совсем немного, но по Божиему милосердию и по молитвам преподобного Силуана отцу Софронию было даровано еще много лет жизни.

24 сентября 1938 г. отошел ко Господу старец, духовник отца Софрония преподобный Силуан. Перед смертью старец передал отцу Софронию сделанные им записи, которые после значительного редактирования стали основой самого известного творения о.Софрония – книги “Старец Силуан”. Отец Софроний также написал первую часть этой книги – жизнеописание Старца Силуана.

После смерти своего духовника отец Софроний с благословения настоятеля монастыря уходит в “пустыню”. Он подвизается в Карульском и в некоторых других афонских скитах.

            В феврале 1941 г. он рукоположен во иеромонаха. Через некоторое время он  начал выполнять обязанности духовника монастыря св. Павла. Когда о. Софроний стал духовником монастыря, он вспомнил пророческие слова старца Силуана: «Отец Софроний, когда к вам будут приходить люди, никого от себя не отвергайте, не отгоняйте».

После войны вместе с группой афонских монахов русского происхождения по политическим соображениям его высылают с Афона. В 1947 г. иеромонах Софроний приехал во Францию, там он служил в Свято-Успенской кладбищенской церкви в Сен Женевьев де Буа.

В 1948 г. отец Софроний публикует первое ручное издание книги «Старец Силуан» в количестве 500 экземпляров.  В 1952 г. в Париже выходит первое типографское издание книги «Старец Силуан», а через несколько лет – первое издание этой книги на английском языке.

Постепенно вокруг отца Софрония собирается круг духовных детей и учеников, стремящихся к монашеской жизни. В 1956 г. по благословению церковной иерархии он создает во Франции, на ферме Колара, монашескую общину.

Отец Софроний мечтает об основании православного монастыря, но основать такой монастырь во Франции ему не удалось, поэтому в ноябре 1958 г. отец Софроний со своими духовными детьми переезжает в Великобританию. В графстве Эссекс он приобрел имение, которое легло в основу монастыря Святого Иоанна Предтечи. Основанный им монастырь стал одним из наиболее почитаемых православных мест в Великобритании. Сюда съезжаются люди со всего мира – от Японии до Канады,– чтобы припасть к духовному источнику преподобного Силуана.

В этом монастыре отец Софроний подвизается до конца своих дней, сначала – в качестве настоятеля, а затем, с сентября 1974 г.,– в качестве старца монастыря.

Архимандрит Софроний тихо скончался 11 июля 1993 г. в монастыре Святого Иоанна Предтечи в Эссексе.

Книги архимандрита Софрония переведены на многие языки мира, и тысячи людей во всем мире через них обретают веру.

В простых словах архимандрит Софроний рассказывает о своей жизни в Боге так, чтобы сделать это понятным даже тем людям, которые считают себя неверующими. Движимое огнем «любви Христовой», которая «есть любовь, объемлющая весь мир» и каждого человека, его свободное слово о Боге не знает каких бы то ни было ограничений религиозного, философского или политического порядка, поскольку, как он сам пишет, «всякое ограничение, всякое самозамыкание, всякий страх чужого нам, христианам, не к лицу». Эта беспредельность любви его «к каждому человеку как неповторимой вечной ценности» наполняет всякое его слово, к кому бы оно ни было обращено. Своим живым примером архимандрит Софроний показывает, как «мы стоим перед необходимостью «раскрыть» себя для «всего» и всех, чтобы самим стать христианами».

«Имя блаженного старца архимандрита Софрония (Сахарова) стало известно в России после публикации в Париже книги «Старец Силуан» в середине ХХ века. Эта книга нелегальным путем попала в СССР и произвела потрясающее впечатление на верующий народ и, особенно, на молодежь, которая в середине 70-х годов потянулась в Церковь. Несмотря на то, что распространение духовной литературы было запрещено, книга отца Софрония тайно ксерокопировалась и тысячами экземпляров расходилась в православной среде. Не раз приходилось слышать, как люди, далекие от Церкви, прочитав книгу «Старец Силуан», меняли свою жизнь и становились ревностными христианами. Среди братии Лавры есть такие, которые под влиянием этой книги оставили мир с его суетой и приняли монашество.

Необыкновенный успех книги был обусловлен тем, что в ней рассказывалось не о древнем святом, а о нашем современнике и соотечественнике, который видел Христа и получил дары Святого Духа. Автору удалось создать достоверный духовный портрет старца Силуана, в прошлом простого, полуграмотного сельского мужика, который путем подвижнической жизни достиг духовного совершенства, приобрел великие добродетели смирения, духовной мудрости и любви к Богу и ближнему. У читателя не мог не возникнуть вопрос: кто такой отец Софроний? Как ему удалось так глубоко понять незаурядную личность старца Силуана? Откуда у отца Софрония такая свобода в изложении труднейших вопросов богословия и аскетики?

Если «подобное познается подобным» и только духовный может непогрешимо рассуждать о духовном, то, очевидно, что автор книги был достойным учеником своего учителя и сам находился на высокой ступени духовной жизни...» Архимандрит Алипий Кастальский

Архимандрит Софроний был не только духовным писателем и выдающимся богословом, но, прежде всего,  был великим молитвенником. Всю жизнь он со слезами он молился о спасении России**. (**Побывать на родине архимандриту Софронию суждено было лишь в преклонном возрасте. Старец Софроний восемь раз посетил Россию.)

Когда в Свято-Пантелеимоновом монастыре, насельником которого он тогда был, в период гонений на веру в России отношение к Русской Патриаршей Церкви было неблагоприятным, он не скрывал своего расположения к страждущей Русской Церкви и за это подвергся преследованию.

Рассказывает архимандрит Алипий Кастальский: «Его вызвали на собрание братии и потребовали отречения от своих убеждений относительно Русской Патриаршей Церкви. Он молча слушал обвинения и молился, прося у Бога вразумления. Настал момент, когда он услышал в сердце: «Теперь говори!» Когда он начал говорить, его простые, но помазанные силою свыше слова были восприняты всеми как истина, не подлежащая дальнейшему обсуждению. После этого случая отношение к Русской Церкви в монастыре смягчилось.

Когда отец Софроний уехал с Афона во Францию, то вошел в клир Экзарха Русской Церкви. Здесь он также подвергался подозрениям и притеснениям за принадлежность к страждущей Патриаршей Церкви в России. В результате он вынужден был оставить Свято-Сергиевский институт в Париже. Но он твердо стоял на своей позиции и никогда не прерывал духовной связи с Русской Православной Церковью...

Известно, что в 1958 году архимандрит Софроний, впервые приехав в Россию, хотел поступить в братство Свято-Троицкой Сергиевой лавры и просил об этом на приеме Святейшего Патриарха Алексия I. Патриарх обещал дать ответ на следующий день. На другой день Патриарх ответил: «Отец Софроний, я не все могу». В то время советские органы безопасности грубо вмешивались в жизнь Церкви и российских монастырей. В связи с начавшимися хрущевскими гонениями на Церковь власти, конечно, не хотели появления в Лавре отца Софрония, ставшего уже известным на Западе благодаря книге «Старец Силуан»».

Из воспоминаний келейника старца Софрония (Сахарова) схиигумена Серафима (Бераделя): «Старец Софроний  вспоминал: «Когда я поступил в монастырь святого Пантелеимона на Афоне, то там я слышал такие слова, что старые монахи смотрели как на безумного, на того, кто, прожив в монастыре менее десяти лет, уже говорил о духовных вещах».

Старец говорил о том, что для того, чтобы поучать кого-то, а тем более смирять кого-то, надо иметь на это право. Сам отец Софроний очень редко обличал даже своих ближайших духовных чад. Он призывал, прежде всего, с почтением относиться ко всякому человеку. Бояться поранить. Так он видел все наши недостатки, но он все терпел, брал все на себя – и молился. Молился со слезами за каждого, а не ругал, не командовал. Это было в духе его старца – прп. Силуана Афонского, который и сам никого не обличал... Один раз я видел, как наш настоятель подошел к старцу Софронию в алтаре в конце Литургии и просил разрешить вопрос о немощи какого-то брата. Старец сказал: «Только молитесь о нем. Господь поможет»...

                В Эссекском монастыре   (в Эссекском монастыре св. Пророка и Крестителя Иоанна) по  благословению старца обличали только в случае слишком яркого проявления гордости, да и то на проповеди, а не при строгом разбирательстве. Всегда есть опасение смутить человека так, что он отчается.

Здесь в России часто оправдывают слишком прямые, грубоватые отношения тем, что «жизнь теперь слишком жестокая, и мы не должны быть слишком мягкими». А старец Софроний говорил, что во все времена задача христианина одна – стяжать евангельское сердце. Это возможно только через молитву. А если видишь, что человек груб в отношениях с людьми (особенно, если он настоятель монастыря или епископ, да и просто православный мирянин), то это настораживает. Ведь настоящая молитва облагораживает человека, умягчает, истончает его сердце. А если он груб, значит что-то не так в жизни этого человека. Дело ни в образовании, ни в звании и чинах, а в покаянии. Так учил нас старец Софроний.

              Молитва для старца была всеобъемлющей, все служило поводом молитве, и молитва простиралась ко всему. Каждое движение, каждое действие он начинал и кончал в присутствии Бога. Для него не было малых, ничего не значащих вещей, ведь он все и всех воспринимал через призму молитвы в присносущном Свете спасения Христова. При беседе с ним часто было ощущение, что он и слушает тебя, и одновременно духом на небе предстоит Богу, и прислушивается к сердцу, что скажет там Дух...

Старец предвидел возможное непонимание его образа мыслей и его манеру выражаться, но все-таки благословил перед кончиной, чтобы все его наследие дошло до России. Это постепенно исполняется. Издано уже более десятка книг старца.

           Особенно почитают старца Софрония в Греции, на Афоне. Он был знаком со многими греческими подвижниками. И в то время, когда сам подвизался на Святой Горе, и позднее общался с ними. И никто не смущался его духовной свободой, его дерзновенным словом о Фаворском свете. Потому что этот опыт им самим близок и знаком.

          Если старца кто-то и не понимает, то это рационалисты. Те, кто пишет схоластические, сухие учебники по богословию. Старец Софроний никогда не почитал кабинетное богословие, он был против стремления унифицировать духовную жизнь, дать одинаковые для всех рецепты спасения. Он давал направление, помогал усвоить основные принципы – что есть послушание, что есть смирение, что есть молитва... Старец постоянно повторял, что «молитвою все исцеляется, все исправляется, все очищается, все обновляется», и поэтому для него не было безнадежных положений, но единственным и самым верным путем к разрешению и преодолению всех проблем он считал такую «безумную», «отчаянную» молитву, исходящую из нашего бедственного положения – он во всех обстоятельствах поощрял так кричать Богу с болезненным сердцем: «Господи Боже, Спасителю мой, благосклонно приклони ухо Твое к молению моему: Ты зриши, как греховная смерть поглощает всего меня; молю Тя: исцели сердце мое, исцели ум мой, исцели душу мою, исцели все мое бытие благословением Твоим за молитвы отца моего духовного. Аминь».

           Слово старца Софрония нужно России, в этом я убедился не раз при встречах с разными людьми».

Рассказывает митрополит Навпактский Иерофей (Влахос) ¹ :   «Для меня величайшим благословением Божиим... является то, что я действительно знал старца Софрония... Я вам расскажу в двух словах, как я познакомился со старцем... Я тогда закончил Богословский факультет Фессалоникийского университета и как студент занимался критическим изданием трудов святителя Григория Паламы. Я читал много текстов святителя Григория Паламы и убеждался все больше, что это истинное богословие Церкви. Параллельно с этим, я очень близко был знаком с текстами Григория Богослова. Я был глубоко впечатлен трудами святых отцов Церкви. Однако, неоднократно посещая Святую Гору, я замечал, что не нахожу отцов, живущих так, как излагается в текстах вышеприведенных авторов. И я как бы заключал внутри себя, что есть разница между тем, что я читаю в текстах и тем, что я вижу на Святой Горе. Это был мой первый большой вопрос. Потом я стал дьяконом, клириком, и стал все больше заниматься пастырским служением Церкви. Мое второе недоразумение возникало, когда я видел, как порой не находят между собой общения клирики, епископы, священники, они общаются друг с другом не так, как это описывается в святоотеческих текстах.

Святые отцы так прекрасно пишут, так замечательно излагают мысли, которых я не нахожу ни в жизни Церкви, ни в реалиях Святой Горы. Безусловно, я познакомился со многими замечательными отцами, аскетами, на Святой Горе. Но они не были знакомы с богословием так, как мы изучали его в университете. Я узнал многих священников в своей жизни, я понимал, что они совершают свое пастырское служение без богословия. Это было для меня таким церковным богословским шоком. Я думал и в замешательстве размышлял, где я найду человека, который бы в себе соединял церковный нрав, чтобы он был богословски образован, чтобы он был клирик и настоящий богослов.

В 1974 году я прочитал книгу архимандрита Софрония, написанную им о старце Силуане. Я был глубоко впечатлен, потому что нашел человека, личность, в которой соединяются все эти элементы, все эти стихии – он богослов, он исихаст, и трудится в миру. И тогда я, долго не откладывая, отправился в Лондон, чтобы с ним повстречаться. У меня было очень большое желание его увидеть, но я и боялся этой встречи. Я думал, как же я повидаюсь со святым человеком, который сразу же в моем сердце различит множество страстей. И когда я его увидел, я отметил, что у него действительно глубоко проникновенный взгляд, но вместе с тем, это был нежный взгляд.

Когда я ему сказал: «Старче, в сердце моем очень много страстей, гневных страстей», он посмотрел на меня, улыбнулся и сказал: «Это нормально, это все нормально». Я говорю: «Почему же это нормально, старче?» – «Потому что для того, чтобы познать, что в твоем сердце много страстей, нужно, чтобы свет Божий посетил тебя и просветил, и ты осознал, что ты страстный человек. По примеру того, как в темную комнату попадает луч света, и мы видим все в этой комнате, даже пыль летающую, подобное тому происходит и в сердце, когда оно просвещается светом Христовым».

В первый год я остался и прожил возле старца Софрония примерно полтора месяца. И потом, в течение 15 лет, каждое лето я находил время, не меньше месяца, чтобы приезжать к отцу Софронию, и мы с ним подолгу и о многих вещах разговаривали. Правда в том, что он действительно очень сильно и настойчиво пребывал в понимании термина «лицо»... При каждой возможности он говорил и подчеркивал то, что Бог есть Лицо. То есть, не какая-то абстрактная Идея, не просто Ценность, но Что-то личностное, Что любит меня и Кого люблю я. Никто не может испытать любовь ни от Идеи, ни от какой-то Ценности, но от Бога мы испытываем нежность и любовь.

Я вам должен сказать, что старец еще больше говорил об ипостаси, чем о лице. Именно потому, что знал, что на Западе лицо соединяется тесно с логикой, с рациональным самопознанием. Поэтому он очень часто и все больше говорил о том, что человек и Бог есть ипостась. Не что-то поверхностное, а что-то сильное и существенное. И главное, больше всего он делал акцент на самом способе, как человеку найти Бога, как ему познать Бога как Ипостась, и как самому стать ипостасью. Например, он говорил об ипостасном покаянии, то есть когда человек кается в чем-то и раскаивается, он не должен каяться только потому, что совершил какое-то плохое дело и испытывает угрызения совести, он должен раскаиваться в том, что посредством этого греха он очень удалился от Бога, от Бога, Который является лицом живого Бога. И посредством этого покаяния человек должен возвратиться к этой связи с Богом.

Старец говорил также об ипостасной молитве. Мы не должны молиться Богу как некому абстрактному Богу, как Силе, находящейся на небесах, далеко от нас, но как личностному Богу, Который ищет и желает иметь с каждым отношения. И самое главное – иметь с Ним общение. Вы знаете, что, по словам преподобного Иоанна Лествичника, молитва является соучастием, сосуществованием человека и Бога...

Поскольку я возлюбил и полюбил лицо старца Софрония, и поскольку меня тоже старец Софроний любил сильной любовью, поэтому я и полюбил русских – посредством лица старца. Поэтому как бы через лицо старца Софрония я очень сильно чувствую, что все русские меня любят. И по этой причине я написал книгу о старце Софронии, которая сейчас переводится и будет издана в издательстве Троице-Сергиевой лавры... Это я привожу вам, как пример того, какой должна быть наша личностная связь с человеком. И когда у нас есть эта личностная связь, мы превосходим все наши различия: и языковые, и национальные. Старец Софроний тоже такое испытывал, тоже так чувствовал. Он любил весь мир и является всеобщим, вселенским человеком».

Иеромонах Серафим (Парамонов) в книге «Закон Любви. Как жить по-православному» пишет: «Как повествует игумен Илларион: «Незадолго до своей кончины старец Силуан сказал отцу Софронию, тогда еще молодому монаху, не имевшему священного сана: «Когда вы будете духовником, не отказывайтесь принимать приходящих к вам». В ту минуту отец Софроний не придал особого значения словам старца и вспомнил о них только через несколько лет, когда его назначили духовником. В течение более полувека отец Софроний совершал духовническое служение – сначала на Афоне, затем во Франции и, наконец, в Англии – и никогда не отказывался принимать всех тех, кто искал у него совета, утешения, назидания, поддержки, молитвы. Он был в подлинном смысле слова старцем – духовником, способным увидеть человека на той глубине, на которой сам человек себя не видит. Жизнь многих людей кардинальным образом изменилась благодаря встрече со старцем Софронием.

Духовническое служение, по мнению отца Софрония, должно вырастать из опыта молитвы; советы, которые дает духовник, должны быть не плодом его рассуждения, но результатом озарения свыше от Духа Святого: «Если людям, пришедшим к священнику с надеждой услышать от него ясно волю Божию, вместо того он даст указание, исходящее от его собственного рассуждения, могущего быть неугодным Богу, то тем самым бросит их на неверный путь и причинит некоторый вред». Духовник должен быть проводником воли Божией: он должен быть тем, черех кого приходящий к нему может услышать не его голос, но голос Самого Бога. Как отмечает отец Софроний, «старец Силуан не имел определенного духовника в течение всей своей монастырской жизни. Обращался к тому, кто в данный момент был ближе». Часто решающую роль играет не личность духовника, но то, с каким настроением приходит к нему тот или иной человек.

Отец Софроний с особым трепетом относился к духовническому служению. Миссия духовника, считал он, – вести людей к обожению: духовнику надлежит чувствовать ритм внутреннего мира всех и каждого из обращающихся к нему. С этой целью он молится, чтобы Дух Божий руководил им, давая нужное для каждого слово. В своей собственной жизни отец Софроний осуществил это призвание... Он был одним из немногих духовников, которые соответствуют идеалу пастыря, начертанному более полутора тысяч лет назад святителем Григорием Богословом: «Надо сначала очиститься, потом очищать; умудриться – потом умудрять; стать светом – потом просвещать; приблизиться к Богу – потому уже приводить к Нему других; освятиться потом освящать».