С. А. Черкасова, русская гимнография святителю Николаю: проблемы ее изучения

Новую песнь воспеваем ти, священноначальниче

Николае, и яко дар многоценный,

тебе ю приносим, вемы бо яко капля сия

славословия ничто же есть в великом море

хваления чудес твоих, их же обильно изливавши

всем, верою и любовью тебе зовущим...

(Акафист Зарайскому образу свт. Николая. Икос 7)

На протяжении всей истории православной России образ свт. Николая вдохновлял и питал духовное творчество нашего народа. «Радуйся, живорасленое ядие негиблющее, воскормивый певцы церковныя...» – поется в одной из русских стихир святителю. Вопросам выявления и изучения русского слоя гимнографии в честь свт. Николая и посвящена настоящая статья.

Она состоит из двух частей. В первой части мы выделим русский слой праздников и гимнографии в честь свт. Николая и расскажем о них в целом. Вторая часть статьи посвящена специфическим проблемам изучения русской гимнографии, в том числе вопросам певческого содержания гимнографических текстов.

Какие русские праздники в честь свт. Николая существуют? Что такое русская гимнография, и какое место занимает она в ряду церковных песнопений святителю?

Современный месяцеслов Русской Православной Церкви содержит в целом шесть праздников свт. Николаю. Каждому из них соответствует своя гимнография. Вот эти праздники:

память иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мир Ликийских Чудотворца (месяца декабря в 6 – й день);

перенесение мощей свт. Николая из Мир Ликийских в италийский город Бар (месяца мая в 9 – й день);

Рождество иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мир Ликийских Чудотворца (преимущественно месяца июля в 29 – й день, по разным источникам может быть 20 мая, 23 августа, 24 августа);

принесение чудотворной иконы свт. Николая, именуемой «Зарайская», из града Корсуня в Зарайск (месяца июля в 29 – й день);

явление чудотворного образа Великорецкого иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мир Ликийских Чудотворца (месяца мая в 24 – й день);

принесение Великорецкого образа в Москву (месяца июля в 29 день).

Точно известно, что память и служба, положенные свт. Николаю на 6 декабря, имеют греческое происхождение. Этот праздник – самый древний из названных.

К памятям, несомненно установленным в честь свт. Николая на Руси, относятся: принесение чудотворной иконы свт. Николая, именуемой «Зарайская», явление чудотворного образа Великорецкого, принесение Великорецкого образа свт. Николая в Москву. Соответственно основной корпус гимнографии этих праздников написан русскими песнотворцами. В честь Зарайского образа свт. Николая созданы акафист, тропарь и кондак. Праздник принесения Великорецкой иконы в Москву имеет свой тропарь. На память явления Великорецкого образа полагается отдельная служба, на 90% она составлена из оригинальных русских стихир, остальная часть – греческие тексты, заимствованные из декабрьской службы.

Вопрос о происхождении праздников и служб в дни перенесения мощей и Рождества свт. Николая на данный момент является открытым. Окончательный ответ на него станет возможным после того, как будет исследован весь корпус греческой и русской гимнографии, посвященной святому. Но сегодня вполне реально сделать предварительный вывод и предположить русское происхождение гимнографии названных праздников. В данной работе мы не будем привлекать гимнографический материал праздника перенесения мощей, но к песнопениям рождественской службы в честь святителя обратимся прежде всего потому, что этот материал менее известен, а точнее – вовсе не известен широкому кругу не только православной паствы, но и священнослужителей. Мы знаем о существовании двух разных служб на Рождество свт. Николая. Одну из них можно считать русской на 30%, другую – на 90%.

Когда и где были установлены интересующие нас памяти и составлены к ним праздничные службы?

Время установления праздников в честь Зарайской и Великорецкой икон святителя соответствует времени свершения тех событий, о которых они рассказывают. Так, принесение чудотворной иконы свт. Николая «иже от Корсуни в землю рязанскую» произошло в 1225 г. С этого, вероятно, и полагается начало празднованию.

Великорецкий образ святителя был обретен в 1383 г. Позже, с перенесением чудотворной иконы из села Великорецкого в г. Хлынов (Вятку), был установлен и сам праздник.

В сер. XVI в. по повелению Иоанна Грозного состоялось первое принесение Великорецкого образа в Москву. В честь этого события в столице было установлено особое торжество.

Названные праздники относятся к местно совершаемым церковным памятям. Возникновение собственной гимнографии этих праздников связано, вероятно, со временем повсеместного всероссийского прославления самих икон Великорецкой и Зарайской. Например, свершившееся в XVI в. принесение Великорецкого образа в Москву явилось по сути крестным ходом всей России с образом свт. Николая. Для торжественной встречи образа в Москве был написан тропарь. Служба же самому празднику явления Великорецкой иконы была составлена в Вятке, всего вероятнее, после возвращения образа. Об этом свидетельствуют тексты службы. Из них узнаем мы и о святительском благословении на создание службы. Возможно, оно было дано самим митрополитом всероссийским Макарием – глубоким почитателем свт. Николая.

Время установления праздника Рождества свт. Николая неизвестно. Можно утверждать лишь, что это – одна из древних церковных памятей. Самое раннее дошедшее до нас упоминание этого церковного торжества содержится в славянской глаголической рукописи ХП – ХШ вв.⁵⁷⁵ Первый русский месяцеслов, включающий эту память, относится к XIV в.⁵⁷⁶ Подчеркнем, что упоминание рождественского праздника содержится исключительно в рукописях славяно – русских. Возможно, это свидетельствует о соответственном происхождении праздника.

Службы на Рождество свт. Николая известны нам по русским спискам ХVII – ХVIII вв. В целом складывается впечатление, что Рождество свт. Николая не входило в круг постоянно отмечавшихся церковных праздников. На протяжении всей истории православных богослужений на Руси оно то возникало, то вновь исчезало из числа церковных памятей. Это предположение подтверждается и особенностями богослужебных последований в честь Рождества святителя. Так, известные нам варианты рождественской службы, в сущности, отражают две традиции празднования Рождества свт. Николая, бытовавшие в разное время в разных областях России. Например, первый вариант службы содержится в рукописях, которые гипотетически оказываются связаны с Новгородом (РГБ. Ф. 98. № 903,1657 г.; РГБ. Ф. 299. № 484.1,1723 г.).⁵⁷⁷ Второй вариант дошел до нас в списке, принадлежавшем некогда Вятскому кафедральному собору (БАН. Вятское собрание. № 66, нач. XVIII в.).

Заметим, что в рукописи из Вятского кафедрального собора вместе со службой Рождеству свт. Николая представлено и последование явлению Великорецкого образа. Особенности содержания обеих служб указывают на то, что они могли быть созданы в одно время (и в одном месте). Так, общим для них является моление «укротить междоусобные брани, междоусобия бурю утишить». В одном случае эта молитва дополняется прошением «избавить от нахождений иноплеменных», в другом – «подать от Бога царем нашим победы на враги». Вероятно, создатели (или создатель) этих строк опирались на одни и те же события русской истории. Кроме того, обе службы отличаются обилием русской гимнографии. Напомним, что русские тексты составляют 90% от общего количества стихир.

Возвращаясь к двум разным вариантам службы Рождеству свт. Николая, нужно сказать, что сравнение их между собой свидетельствует о существовании некоего первоначального древнейшего варианта, на который и опирались песнотворцы в составлении известных нам служб. При всем своем различии эти последования имеют четыре общих текста: кондак, два седальна и стихиру. По виду они относятся к древнейшим из тех, что вошли в богослужебные последования.

Итак, мы рассказали в целом о русских праздниках, посвященных свт. Николаю, обозначили все известные нам гимнографические памятники и тем самым затронули первую проблему изучения русского гимнографического творчества, состоящую в том, чтобы в полном объеме представить этот слой гимнографии.

На данном этапе исследования существует еще много неразрешенных вопросов. Одна их часть связана с происхождением названных служб и их рукописных источников, другая – с выявлением новых, пока еще неизвестных нам русских последований свт. Николаю. Богослужебные рукописные книги, несомненно, хранят известия о таких памятях.

Например, в Богослужебном сборнике из обители прп. Сергия Радонежского (РГБ. Ф. 304/II. №303, XIX в.) излагается «Чин Всенощного бдения, отправляемого в келии преп. Сергия, в пяток на субботу...». Основное место в этом последовании занимает канон, в каждой песни которого наряду с тропарями Пресвятой Богородице и прп.Сергию положено по два тропаря свт. Николаю. Тексты тропарей не встречаются среди известных нам песнопений святителю. Таким образом, рукописи, казалось бы, не имеющие прямого отношения к свт. Николаю, предоставляют нам совершенно новый гимнографический материал в честь святителя, который скорее всего имеет русское происхождение.

Этот пример свидетельствует о том, что русским гимнографическим творчеством в честь свт. Николая пополнялся не только церковный год, но и недельный круг богослужений, настолько велик и разнообразен, даже в первом приближении, пласт русского церковно – поэтического творчества, посвященного святителю.

Вторая проблема, связанная с изучением русской гимнографии свт. Николаю, заключается в том, чтобы проанализировать гимнографические памятники со стороны содержания.

Для этого, прежде всего, необходимо сравнить русскую службу с греческой и высветить те новые грани, смысловые оттенки, которые вносят в понимание образа свт. Николая русские гимнографы. С другой стороны, интересно сравнить русские службы между собой и определить характерные особенности содержания каждой из них.

Что же показывает сопоставление русских текстов с греческими (декабрьскими)? Какие нюансы вносит русская гимнография в традиционное понимание образа свт. Николая? Рассмотрим некоторые темы.

В стихире «Киими смиренными устами» из службы Рождеству святителю (по спискам РГБ) прославляется восстановление правды. Та же тема, но несколько иначе, представлена в греческой стихире «Киими песненными пении», послужившей своего рода образцом для создания русского текста.

В греческом варианте воспето «потребление» святителем «Ариева плевелная учения», т. е. восстановление правды в учении о Христе. В соответствующей строфе русской стихиры именование святителя «правде правителем» переплетается с прославлением его талантов «вдовствующим заступника, сиротам питателя, больным врача безвозмездна». Иными словами, тема правды неразрывно связана здесь с темой милосердия. Воспевание этих дарований в совокупности, как нам кажется, является характерной чертой русского восприятия образа свт. Николая.

Продолжая разговор о переосмыслении греческих текстов, нужно сказать об особом прочтении русскими гимнографами чуда о спасении трех воевод. С одной стороны, оно может быть представлено обобщенно. Например, соответствующие строфы греческой стихиры – образца могут быть заменены общей фразой типа «спасенныя воды изливавши». С другой стороны, из воспевания этого чуда в русских стихирах вырастает именование святителя «царям окормителем». Такое обращение к свт. Николаю отражало истинное положение его по отношению к держателям верховной власти на Руси.

К особенностям русского понимания образа свт. Николая относится и появление новой темы – воспевания трудничества. В разных службах эта тема представлена по – разному. Например, в службе явлению Великорецкого образа сам свт. Николай прославляется как «трудоположник Христов». В акафисте же Зарайскому образу святитель воспевается как «труждающихся неленно покой и отдохновение».

Обратимся к характерным особенностям содержания русских текстов каждой службы.

В двух вариантах службы Рождеству свт. Николая имеются как общие черты, так и различия. С одной стороны, составляя рождественские последования святителю, песнотворцы ориентировались на известные службы великим двунадесятым праздникам: Рождеству Господа нашего Иисуса Христа и Рождеству Богородицы. Темы, почерпнутые из этих служб, и стали общими для двух последований свт. Николаю. Что это за темы?

Например, прославление Рождества свт. Николая как события святого и чудесного, воспевание праведности родителей святого.

Главное различие двух вариантов рождественской службы заключается в их богословской концепции. Так, в центре первого варианта (Рождество по спискам РГБ) стоит чудо о спасении трех воевод. Свт. Николай воспевается как сделавшийся подобным Христу в спасении людей: «Тайнодерзновенно уподобился еси мудре/ царя бо обличил еси ангелом двократы/ избави три мужи от смерти/ тем по успении твоем сияеши чудесы/ отче наш Николае /моли Христа Бога спастися душам нашим» (тропарь, глас 4). Соответственно этому в стихирах службы свт. Николай прославляется как «спасение человекам, дивный врач и спаситель» и т. д. В одной из стихир свт. Николаю усваивается именование, данное Пресвятой Богородице в Ее рождественской службе: «клятве взятие, благословению подание». Это направлено к воспоминанию об искупительной, спасительной для нас жертве Христа.

В центре второго варианта (Рождество по списку БАН) – чудеса, сопровождавшие младенческие годы святителя. Они рассматриваются как пророчества его особенных дарований. Главное из них – чудо о стоянии ног. Напомним, что в младенчестве, при Крещении, свт. Николай три часа простоял в купели никем не держаный. В текстах службы это чудо трактуется по – разному: как пророчество о даре свт. Николая, «всей вселенней назирателя»; как пророчество о «непреклонности» святителя; как свидетельство будущего прославления им Святой Троицы и т. д.

Русские стихиры из службы явлению Великорецкого образа не упоминают известные по Житию чудеса свт. Николая, но в целом прославляют его дар чудотворца и целебное действие образа. Например: «Бесконечную благодать от Бога приял еси святителю Николае, всем подаеши неоскудная исцеления с верою приходящим к чудотворному твоему образу...» (на малой вечерне стихира на «Господи воззвах», глас 4) или «О дивное чудо, Божиим мановением источник чудодеяний на пусте месте благоговейну мужу явися образ святителя Николая...» (на великой вечерне стихира на «Господи воззвах», глас 1).

Тропарь наводит нас на другую, важную для этого праздника мысль о вписывании «града Хлынова» и всея «Вятския страны» в ореол уже прославленных святителем земель – Мир Ликийских и г. Бари.

Кроме того, в стихирах службы определяется отношение этого русского праздника к известной греческой памяти святителя: «...светел честный праздник преставления твоего, святителю Николае, светлейши же явление чудотворного образа твоего...» (тропарь 3 – й песни канона «Грядите людие», глас 2).

Особенность содержания текстов, посвященных Зарайскому образу, почерпнута из иконографии самого образа. Как известно, тип иконы с изображением Спаса, подающего свт. Николаю Евангелие, и Богородицы, покрывающей его омофором, был широко распространен в греческой иконографии.⁵⁷⁸ Однако в гимнографии свт. Николаю этот сюжет впервые появляется в русских текстах службы Зарайскому образу. Исследователи иконографии видят в сюжете символику таинства священства.⁵⁷⁹ Отражение ее есть и в гимнографии. Принесение Зарайской иконы трактуется русскими песнотворцами как поставление свт. Николая в первосвященники не только Зарайска, но и всей России: «Стена несокрушима был и есть, Николае, великия страны нашея и граду тобою возлюбленному...» (акафист, икос 10) или: «Всея земли российская явися, яко непобедимый воеводо и защитниче, Николае...» (акафист, икос 8).

Мы переходим наконец к последней, третьей проблеме изучения русской гимнографии. Она состоит в том, чтобы осмыслить гимнографические памятники со стороны их певческого содержания.

Так как распевались на Руси тексты и греческие, и русские, вопрос о русских распевах обращен ко всему объему гимнографии, посвященной свт. Николаю, т. е. он охватывает службы всех шести известных праздников святителю: одного греческого и пяти русских.

В свою очередь, изучение певческой гимнографии святителю во всей ее полноте, совокупности, в сравнении распевов и принципов распевания текста позволяет охватить самые важные стороны русской певческой традиции: пение на гласы, на подобен, многораспевность, соотношение знаменной и пятилинейной нотации и т. д. Вопросов очень много, но мы остановимся на одном из них: системе пения на подобен.

Изучая рукописные памятники разных веков, мы видим, что отраженная в рукописных источниках практика системы пения на подобен не всегда соответствует тому теоретическому обоснованию, какое дается этой системе пения исследователями – медиевистами. Так, в большинстве случаев на систему пения на подобен смотрят как на некое руководство к техническому устроению песнопений. В свою очередь, руководствуясь содержанием рукописных списков служб свт. Николаю, мы можем предположить, что система пения на подобен строится прежде всего на соответствии смыслового содержания подобна и стихир.⁵⁸⁰ Рассмотрим это на конкретном примере.

К числу самых древних текстов на подобен, написанных в честь святителя, принадлежат стихиры греческой декабрьской службы: «В Мирех пожив телесно, победе тезоименит воистину, явися Константину царю».

Эти стихиры положены на подобен «Егда от древа». В основе подобна – евангельский сюжет о снятии с Креста Тела Господня. Сюжет раскрывается в тексте подобна двояко. С одной стороны, излагается исторический факт снятия с Креста Тела Господня, то есть событие описывается внешне, с другой – выявляется богословский смысл этого события. В чем он состоит? В прославлении Домостроительства Божия, то есть совершения Господом нашего спасения.

Спасительные деяния Христа воспеты в подобие обобщенно. Важна сама идея – обнаружить глубинный смысл описываемого исторического события.

В стихирах, написанных на этот подобен, – иначе. В каждом из трех текстов последовательно воспеваются три спасительных деяния Господа нашего Иисуса Христа: воплощение, победа над грехом, потребление смерти.

Так, в первой стихире прославлено приобщение Господа человечеству. Это деяние раскрывается со стороны своей высшей цели – приобщения человечества Богу. Обожение свт. Николая выражено через отождествение его с истекающим от мощей миром. В стихире поется: «В Мирех пожив телесно/миро воистину явися/миром помазавсяразумным». Вспоминается изречение свт. Симеона Фессалоникийского: «Миро излиянное – имя Христу Богу нашему».

Во второй стихире воспевается совершенная Господом в Его крестной смерти победа над грехом. К воспоминанию об этом деянии Христа гимнограф приходит, раскрывая значение собственного имени свт. Николая – победа на злобу (победа над грехом). Песнотворец так и говорит: «Победе тезоименит воистину... святе Николае».

В третьей стихире свт. Николай прославляется в связи с чудом об избавлении от напрасной смерти трех воевод. Песнотворцу важно раскрыть именно этот сюжет из Жития святителя, так как в нем видится подобие спасительному деянию Иисуса Христа – освобождению праведников от уз ада, потреблению смерти. Подобно тому, как Господь «снисходит во ад» и «умершия от преисподних воскрешает», свт. Николай «является Константину царю со Евлавием во сне» и повелевает им «скоро отпустити связанных, яже имата мужа в темнице», глаголя: «...неповинни суть беззаконного заколения...» Образ темницы, напомним, символизирует в богословии врата адовы.

Единство трех стихир на уровне богословской идеи – воспевания спасительных деяний Христа – подтверждается еще и тем, что сложенные воедино первые слова этих стихир образуют осмысленную фразу. Она может послужить началом гимна спасению, совершенному Иисусом Христом:

В Мире(х)... Победа... Явися...

Особенно ясно эта собирательная фраза представлена в греческих списках, где начальные слова каждой стихиры отделены от последующего текста колоном (знаком разделения текста на строфы), то есть образуют отдельную строку распева. В русских списках такое разделение не зафиксировано в самом тексте, зато оно присутствует в распеве. Во всех трех стихирах (при любых вариантах их распевания) начальные слова выделены одной и той же интонационной формулой:

В Ми – ре – хо

Таким образом, выявляя подобие в содержании поэтического текста, мы пришли к теме о распеве. Она возникла сама собою, потому что именно распев зачастую помогает услышать в тексте то художественное слово или тот образ, которые связывают стихиру с ее образцом; иными словами, распев помогает услышать подобное в содержании стихир.

Происходит ли при этом уподобление распевов подобна и стихиры? Да, но основным критерием подобия распевов (так же как и поэтического текста) является отражение ими богословского смысла стихиры, почерпнутого в тексте – образце. Как это происходит практически – вопрос, требующий отдельного рассмотрения.

Подводя итог всему сказанному, мы еще раз подчеркнем, что русская гимнография свт. Николаю, до конца не собранная, не выявленная, – это богатейший кладезь русского духовнго творчества. Очень плодотворным может быть ее изучение. С одной стороны, оно позволит рассмотреть все основные пролемы и вопросы собственно русского церковного поэтического и певческого искусства от его истоков до наших времен. С другой стороны, на примере служб свт. Николаю мы можем рассмотреть в сравнении две важнейшие традиции православного церковного пения – греческую и русскую, выделить характерные особенности каждой из них и вместе с русскими гимнографами прославить Угодника Божия Николу: «...радуйся, российстеми людьми наипаче возлюбленный, радуйся, ими же наипаче усердно почитаемый».