Часть третья

В ней помещены жития святых преподобных и богоносных отцов наших Печерских, которые поведал отец наш Симон, епископ Владимирский и Суздальский, сам написал в послании своем к Блаженному Поликарпу, иночествовавшему тогда в Печерском монастыре и не бывшему еще игуменом.

10 апреля (28 марта)

Он продан был евреям, распят ими на кресте и прободен копием во время Пасхи за Христа.

Святой Евстратий ² показал себя мужественным воином, ратовавшим под знаменем креста, как именем своим, так и жизнью своей. Он явился подражателем самого избранного Воеводы своего Христа и, приняв то же страдание, от тех же людей и в то же время, мог бы воистину похвалиться: « Я язвы Господа Иисуса ношу на теле моем» (Гал. 6:17). Вот что можно узнать из свидетельства блаженного епископа Симона.

Этот доблестный воин Христов, Евстратий, был родом из города Киева. Он возжелал облечься в то Божье оружие, которое принадлежит иноческому образу. Ведая же, что никакой воин не связывает себя житейскими делами, чтобы угодить начальнику (2Тим. 2:4), раздал имение свое нищим, часть же оставил родным, чтоб раздали после него. Итак, обнищав от своего богатства, стал иноком Печерского монастыря. И начал он богоугодно воинствовать под знаменем принявшего ради нас уничижение Воеводы Христа, побеждая мечом духовным, то есть гласом молитвы и гладом великого воздержания, не только плоть свою, но и врагов бесплотных, смиряя их и порабощая смирением своим и послушанием. Думал он о том, как Подвигоположник его, сам Иисус Христос, горячей молитвой и сорокадневным постом смирил себя, был послушен; потому и Евстратий вооружил себя теми же добродетелями. Зная же прежде всего, что человек был побежден первым грехом через невоздержание, – преуспевал святой в воздержании и великом пощении, и потому назван был постником.

Когда попущением Божиим пришел на Русскую землю злочестивый Боняк со множеством половцев и пленил Русскую землю, тогда и святой Евстратий, при вторжении поганых в Печерский монастырь, где многие были ими посечены мечами, был захвачен вместе с другими в плен и продан в Греческую землю, в город Корсунь, одному еврею, в числе других 50-ти христиан.

Богопротивный жидовин начал понуждать пленников своих отречься от Христа и угрожал противящимся уморить их в оковах голодом. Но мужественный инок Евстратий, молясь, укреплял и поучал всех, и так наставлял:

«Братие, кто из вас крестился и веровал во Христа, не будьте изменники обету, данному при крещении. Христос возродил нас водой и Духом, Христос искупил нас от клятвы закона Своей кровью (Гал. 3:13) и сделал нас наследниками Своего Царства. Если живем – будем жить для Господа; если умрем – умрем в Господе (Рим. 14:8) и временной смертью обрящем вечную жизнь. Будем подражателями тому, кто сказал: „ Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение“ (Флп. 1:21)».

Укрепляемые словами преподобного, пленники предпочли умереть от недостатка временной пищи и питья, чем отлучиться от Христа, Который есть Источник вечной жизни. И так, в короткое время, истаевая от неядения и жажды, все пятьдесят человек умерли – одни через три дня, другие – через четыре, некоторые – через семь, самые крепкие – через десять. Только один Евстратий, томимый голодом уже 14 дней, оставался жив и невредим – ибо от юности привык к посту.

Окаянный жидовин, видя, что черноризец был причиной пропажи его денег, заплаченных за пленных, которых он надеялся привести в свое зловерие задумал месть ему.

Приближался день Воскресения Христова. Жидовин начал праздновать свою пасху и ругался над святым Евстратием так же, как отцы его над Самим Господом нашим Иисусом Христом, как написано в Евангелии.

И как в древности распяли Христа – так и этот праведник был пригвожден ко кресту окаянным жидовином и друзьями его и благодарил за то Бога. Без питья и пищи Евстратий продолжал жить уже 15-й день.

Жидовин и прочие друзья его поносили распятого и говорили ему: «Вкуси ныне, безумный, законной пасхи, чтоб остаться живым и избегнуть проклятия. Ибо Моисей передал нам закон, который принял от Бога и сказал в книгах своих: „ ...проклят всякий, повешенный на дереве“ (Втор. 21:23)». Преподобный отвечал: «Великой благодати сподобил меня днесь Господь. Он даровал мне милость пострадать за имя Его на кресте по образу Его креста. Надеюсь, что и мне скажет Он, как некогда разбойнику: „ Ныне же будешь со Мною в раю“ (Лк. 23:43). Не нужна мне пасха ваша, не боюсь клятвы, ибо „ Пасха наша, Христос, заклан за нас“ (1Кор. 5:7), Который разорил наложенное за преступление закона на древо проклятие и ввел в благословение жизни Древом крестным, на котором был пригвожден, будучи жизнью всех, как пророчествовал о том и Моисей: „ Жизнь твоя будет висеть пред тобой“ (Втор. 28:66). О празднике же Пасхи говорит Давид: „ Сей день, который сотворил Господь, возрадуемся и возвеселимся“. Но ты, распявший меня, и все твои евреи, плачьте и рыдайте, ибо постигнет вас отмщение за кровь мою и кровь других купленных вами христиан. Ненавидит Господь субботы ваши и преложит праздники ваши в сетование – и приблизилось время убиения начальника вашего беззакония». Услышав это, жидовин распалился гневом, схватил копье и пронзил пригвожденного. И была видна тогда огненная колесница и огненные кони, и они несли на небо душу ликующего победоносного мученика, и был слышен голос, говоривший греческими словами: «Вот доблестный гражданин небесного града!»

Тело мученика жидовин, сняв с креста, ввергнул в море, и там творится много чудес. Верные искали там прилежно святых мощей, но не нашли. По смотрению же Божию были обретены они в пещере, где и доныне почивают нетленно. Предсказание же святого страдальца о том, что кровь его будет отомщена, исполнилось немедленно после страдания его. Ибо в тот же день пришло повеление от греческого царя изгнать из области его всех жидов, отняв у них имущество, а старейшин их избить за мучение христиан. Одним из первых был убит, как говорил блаженный Евстратий, епарх, причина всей той жидовской злобы, о котором известно следующее.

Крестился один богатый и славный еврей, и потому царь отличил его и через несколько дней сделал епархом; он же, получив сан, втайне сделался отступником от Христа и Его веры и дал разрешение жидам по всему пространству Греческого царства покупать христиан и обращать их в рабов. И тогда этот нечестивый епарх был обличен в злой своей хитрости, и царь повелел убить его злой казнью и искоренить жидов по всему своему царству. И в то время, когда избивали жидов, живущих в греческом городе Корсуни, того окаянного жидовина, которым был убит преподобный Евстратий, повесили на дереве, и так злоба его обратилась на его голову (Ис. 7:17), и он воспринял участь Иудина удавления.

Прочие же жиды, видя страшные чудеса по кончине преподобного, уверовали истине и крестились. А поработивший их Христу и по смерти своей добрый Его воин и победоносец, святой Евстратий, сподобился с бессмертным воинством небесным воспевать победную песнь, и царствовать с Самим Победителем смерти Христом, с Которым он воинствовал, – прославляя Его и благодаря с Безначальным Его Отцом и Животворящим Духом в бесконечные веки, аминь.

24 (11) декабря

Он из плена половецкого был невидимо перенесен в оковах в святую Печерскую церковь силой Божией.

« Помните узников, как бы и вы с ними были в узах» (Евр. 13:3), заповедал узник за Господа, святой апостол Павел. Повинуясь ему, вспомянем здесь чудеса блаженного узника Никона, на котором Господь явно явил себя освободителем узников из оков (Пс. 67:7).

Этот блаженный узник Никон происходил из знатного рода, из города Киева. Пришедши в Печерский монастырь, он сперва покорил свой разум и всего себя в послушание Христу и был искусным иноком. Потом же, когда пришли злочестивые половцы, они взяли его в плен одновременно со святым Евстратием Печерским и вывели из монастыря в свою страну, и здесь его держали в оковах.

Один христолюбивый киевлянин пришел туда выкупить пленников. Блаженный же Никон не желал того, как думал христолюбец, по той причине, что у него в Киеве богатые родственники, и он хочет быть выкуплен ими. Христолюбец, выкупив многих, возвратился домой и рассказал о блаженном. Услышав об этом, его родные с большими деньгами пришли выкупить его, но блаженный Никон сказал им: «Не тратьте напрасно вашего имущества. Если бы Господь хотел, чтоб я был свободен, Он не предал бы меня в руки этих нечестивых. Он Сам предает в плен тех, кого хочет. Но мы, если принимаем доброе из рук Господних, не примем ли злое?» (Иов. 2:10). Родные укорили его и вернулись со всем богатым выкупом своим назад.

Тогда тот, кто взял блаженного в плен, и прочие половцы, увидав, что не сбывается их желание, начали жестоко мучить раба Божия. И три года ежедневно истязали они блаженного: связав его, с окованными руками и ногами клали на огонь, разрезали ноги, морили голодом и жаждой по дню, по два и по три. Летом выставляли его на припек солнца, зимой бросали его в мороз на снег. Так поступали с ним безбожные половцы, чтоб он выкупил себя. Но блаженный Никон благодарил Бога за все и молился Ему беспрестанно, и говорил мучителям своим: «Христос без мзды избавит меня от рук ваших, и я уже извещен об этом. Мне явился брат мой Евстратий, которого вы продали жидам на распятие; они будут осуждены за него с отцами своими, сказавшими: „ Кровь Его на нас и на детях наших“ (Мф. 27:25). Вы же, окаянные, будете мучимы с Иудой, продавшим Господа на крест. Явившийся мне сказал так: „Через три дня будешь ты в монастыре, ради святых Антония и Феодосия и прочих с ними преподобных Печерских“».

Слыша это, половчанин, взявший его в плен, думал, что он хочет бежать, и подрезал ему колени, чтоб он не мог бежать. И крепко его сторожили, и вот, в третий день, в шестой час, когда все сидели с оружием вокруг него, блаженный узник внезапно стал невидим, только сторожившие его слышали голос: « Хвалите Господа с небес» (Пс. 148:1).

И так, невидимо принесен был святой в Печерскую Церковь Пресвятой Богородицы, в то время как начали на святой литургии петь киноник³. И вся братия, собравшись, спрашивала его: «Как пришел ты сюда?» Он же сперва хотел утаить то великое чудо, но все, видя его связанным и скованным тяжелыми цепями, израненным и окровавленным, принуждали его сказать истину, и потому, наконец, он против воли открыл им, что случилось.

И не хотел он снять железо с рук и с ног своих. Игумен же сказал ему: «Брат, если б Господь захотел, чтоб ты терпел еще, он бы не вывел тебя от плена. Теперь покорись воле нашей». И так, сняв с него железо, перековали его на нужды алтаря.

Через много дней, когда заключили мир с половцами, пришел в Киев половчанин, державший в плену блаженного Никона, и вошел в Печерский монастырь. Увидев своего пленника блаженного Никона, он узнал его и рассказал о нем все подробно игумену и братии. И не вернулся больше домой, но, потрясенный этим, крестился и стал черноризцем с прочими половцами своего рода, пришедшими в Киев, и с ними окончил в покаянии свою жизнь в Печерском монастыре, служа пленнику своему, блаженному Никону.

Много было и других пречудных чудес этого блаженного и святого мужа Никона, из которых вспомним следующее.

Когда еще блаженный был в плену, случилось однажды пленникам разболеться от голода и нужды, и были они при смерти. Тогда блаженный, разделяя с ними узы, заповедав им не брать ничего из кушаний поганых, своей молитвой всех исцелил и помог невидимо избавиться от уз.

Когда святой находился в том же плену, однажды разболелся сам взявший его в плен половчанин и, уже близкий к смерти, заповедал женам своим и детям распять над гробом его пленного его черноризца Никона. Блаженный же пленник, прозирая духом, что впоследствии он покается, помолился о нем и исцелил его. Так и себя избавил от горькой смерти телесной, и его не только от телесной, но и от душевной.

Этот блаженный Никон называется Сухим, ибо он, истекши кровью, сгнил от ран и иссох, так что он, вместе с Давидом, мог сказать о крепости своей, преданной в плен: «сила моя иссохла как черепок» (Пс. 21:16), и еще: « кости мои обожжены, как головня» (Пс. 101:4). А мы, дивясь пречудной силе его, уже не плотской, но свойственной бесплотным небесным силам, что скажем? Скажем с апостолом: « Сокровище сие мы носим в глиняных сосудах» (2Кор. 4:7).

И в сухости своей этот узник горел огнем любви Божией, светясь богоугодно добрыми делами.

Наконец, освобожден он был и от уз телесных. И за принятое им увядание в жизни этой по смерти принял неувядающее нетление своего тела, в котором поныне почивает в пещере. Духом же вошел в наследие нетленное, нескверное и неувядаемое, приготовленное ему на небесах при Источнике жизни вечной, и принял неувядаемый венец славы. Тем венцом, молитвами этого преподобного угодника Божия, да сподобимся и мы быть увенчанными Царем славы Христом Богом, Которому слава со безначальным Его Отцом и Пресвятым и благим и животворящим Духом ныне и присно, и во веки веков, аминь.

Кукши священномученика и Пимена постника

9 сентября (27 августа)

Из них первый, крестя неверных, был убит, другой, провидя его смерть, умер в тот же день.

Не надо много говорить там, где ясно свидетельствуют дела. Так и об этих блаженных.

Блаженный священномученик, называемый Кукша, один из отцов святого Печерского монастыря, был известен всем, так как он крестил вятичей, людей помраченных неверием, и многих просветил верой.

Сделал он и много великих чудес: прогонял бесов, свел дождь с неба, иссушил озеро и показал много иных различных удивительных знамений.

После многих мук он был усечен неверными с учеником своим.

В то же время блаженный Пимен постник подвизался богоугодно в том же Печерском святом монастыре. За великий свой пост и труд он получил от Бога такое дарование, что просиял не только исцелением недужных, но и прозрением будущего, причем далекого, безвестного и тайного. Многих больных исцелил он чудотворно и, много пророчествовав, предузнал отшествие свое к Богу за два года.

Провидев убиение блаженного Кукши, находившегося далеко, громко возопил он среди церкви Печерской: «Брат наш Кукша в этот день убит».

И, сказав это, преставился в один день со святым Кукшей и учеником его.

Итак, они трое вместе получили тричисленную радость, о которой сказано: « не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор. 2:9), Ему же слава ныне и присно, и во веки веков, аминь.

15 (2) декабря

Он по смерти воскрес, прожил в затворе двенадцать лет и сказал братиям три полезные слова.

« Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин. 11:25). Это слово Свое, сказанное о Лазаре четверодневном, Спаситель исполнил и на преподобном отце нашем Афанасии, затворнике Печерском, желая, чтоб и мы исполнили слово богатого, сказанное о Лазаре нищем: « Если кто из мертвых придет к ним, покаются» (Лк. 16:30).

Преподобный Афанасий был черноризцем в святом Печерском монастыре и жизнь вел святую и богоугодную. После долгой болезни он умер; братия отерли тело его и увили, как подобает умершему иноку. И лежал мертвый два дня, непогребенный по какой-то небрежности. И было в ночи явление игумену и слова: «Человек Божий Афанасий лежит два дня непогребенным, а ты не заботишься об этом». На третий день, как только настало утро, игумен пришел с братией к умершему, чтобы похоронить его, и нашли его сидящим и плачущим. Ужаснулись все, видя его ожившим, и спрашивали его, как он ожил, и что видел или слышал. Он же не отвечал ничего, только: «Спасайтесь!» И они еще сильнее просили его, желая услышать от него что-нибудь, чтобы – говорили они – воспользоваться тем. Тогда сказал он им: «Если я скажу вам, вы не поверите мне и не послушаете меня». Братия же с клятвой отвечала ему: «Сохраним все, что скажешь нам». И сказал им воскресший: «Во всем имейте послушание к игумену, кайтесь всякий час и молитесь Господу Иисусу Христу и Его Пречистой Матери, и преподобным отцам Антонию и Феодосию о том, чтоб окончить жизнь свою здесь и сподобиться погребения в пещере со святыми отцами. Ибо эти три вещи больше всех добродетелей; и если кто достигнет того, что исполнит их в порядке, будет блажен, только бы лишь не превозносился. Дальше же не спрашивайте меня, но, молю, простите меня». Сказав это, он пошел в пещеру и, сам заградив двери, пробыл там двенадцать лет, никуда не выходя, не видя никогда солнца, беспрестанно плакал день и ночь, едва вкушал через день немного воды и хлеба, и все те годы не говорил никому ничего.

Когда же он ждал смерти, призвал к себе братию и сказал ей то же, что в первый раз: о послушании и покаянии, и что блажен тот, кто сподобляется быть положенным в пещере. Сказав это, он почил в Господе с миром и был положен с честью там же, в пещере, где подвизался.

По успении своем он чудотворением возвестил о своем блаженстве. Один из братии, именем Вавила, много лет больной ногами, принесен был к мощам этого блаженного и, обняв тело его, тотчас исцелился и с того часа до смерти своей никогда не болел ни ногами, ни чем-то другим.

Позднее Вавила поведал братии (в числе которой был и святой Симон, составитель этого жития) о чудесном явлении своего исцелителя. «Когда, сказал он, – я лежал и кричал от боли, внезапно вошел ко мне блаженный Афанасий и сказал: „Приди ко мне, и я исцелю тебя“. Я хотел спросить его, как и когда пришел тот сюда, но он вдруг стал невидим. И я, поверив явившемуся мне, постарался, чтоб меня принесли к его мощам. И так исцелился». И отсюда поняли все, что блажен и угодил Господу этот преподобный затворник Афанасий. Его святыми молитвами да сподобимся и мы, воскреснув от смерти греховной, пожить богоугодно в покаянии и затем получить вечную жизнь во Христе Иисусе, Живодавце нашем, Которому слава с Источником Жизни, Богом Отцом и Животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков, аминь.

27 (14) октября

Он был поваром Печерским три года, вратарем три года, исцеляя и пророчествуя, спас Петра врача, с ним и сам вместо того, чтоб умереть, остался жить и потом тридцать лет подвизался, не выходя из монастыря.

« Проходит образ мира сего. Владычество переходит от народа к народу. Господь низвергает престолы властителей и сажает кротких на место их» (1Кор. 7:31; Сир. 10:8, 17). Об этой непрочности земного и преходящего величия помыслил блаженный и благоверный князь Никола Святоша, сын Давида Святославича, князя Черниговского, внук Святослава Ярославича, князя Киевского и Черниговского, основавшего святую, Богом созданную Печерскую церковь. И понял он, что только на небе не преходит образ Ипостаси Божией, Его присносущное Слово, и там только Царство всех веков и величие во всяком роде и роде, уготованное Царем царей и Господом господствующих для любящих Его. И потому, оставив славу и богатство, честь и власть своего земного преходящего княжения ради небесного вечного Царствия (как тот древний индийский царевич Иоасаф) и пришедши в Печерский монастырь, облекся в святой иноческий образ, противоположный всякому образу этого мира, преходящего как тень и небытие, и, насколько возможно, соответствующий неизменному образу Ипостаси Божией.

И он настолько просиял светлостью жизни своей, что все видели его добрые дела и прославляли за него Бога. Больше всех преуспевал он в послушаниях. Сперва работал на братию в поварне, рубил своими руками дрова и на своих плечах часто носил их с берега, усердно делал и все прочее, нужное для кухни. После многих его трудов узнали о том его братья Изяслав и Владимир и едва не заставили его бросить это дело. Но этот истинный послушник выпросил со слезами еще один год поработать на поварне для братии. И всего потрудился он там три года со всевозможным прилежанием и благоговением. Потом, как искусный и совершенный во всем, приставлен он был сторожем к монастырским воротам и пробыл там тоже три года, не отходя никуда, кроме церкви. Оттуда взяли его служить на трапезе, и это исполнял он, как следует, с готовностью.

Когда он прошел по порядку степени послушания, игумен и вся братия решили, что ему надо безмолвствовать в келии и работать в тишине своему спасению. Он же, повинуясь и в этом, насадил руками при своей келии плодовый сад. И во все годы иночества никогда не видали его праздным, но всегда он имел в руках своих рукоделие, в устах же постоянную молитву Иисусову: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя.

Не вкушал он ничего иного, кроме малого количества общей монастырской пищи на трапезе.

Если же когда против воли ему случалось иметь что-нибудь, как князю, от своих бывших людей, то все раздавал он на странников, нищих и построение церквей, и жертвовал много книг церкви.

У этого блаженного князя, когда еще он владел княжеством своим, был очень искусный врач, именем Петр, родом из Сирии. Он пришел с князем в монастырь. Видя вольную нищету своего господина, врач покинул его, жил в Киеве и многих лечил. Но он часто приходил к блаженному и, видя его во многих лишениях, в безмерном посте, служащим на поварне и сидящим у ворот, увещевал его, говоря: «Князь, нужно тебе подумать о своем здоровье, чтоб не истощить себя многим трудом и воздержанием: когда ты от этого изнеможешь, тебе неудобно будет нести иго, которое ты взял на себя ради Христа. Бог не хочет труда или поста выше силы, но только сердца чистого и смиренного. Ты работаешь на черноризцев, как купленный раб, ты не привык к такой работе, и не следует тебе делать этого, как князю. Благородные братья твои, Изяслав и Владимир, укоряют себя и находятся в великой скорби о твоей нищете, что ты из такой славы и чести дошел до последнего убожества, моришь свое тело и болеешь из-за не подходящей для тебя пищи. Я удивляюсь, как изменился твой желудок, который прежде болел от тонких блюд, а теперь переносит грубую зелень и сухой хлеб. Но смотри, как бы внезапно не открылась болезнь во всех частях тела, и ты, не имея в себе сил, не лишился жизни. Тогда я буду не в состоянии помочь тебе, и оставишь ты неутешный плач в своих братьях. Бояре, служившие тебе, которые гордились тобой, теперь, потеряв в тебе надежду свою, жалеют о тебе и повержены в уныние, но все-таки они живут в богатых домах, которые выстроили себе, тебе же негде преклонить главу, и негде сесть, только на сорные кучи иногда у поварни, иногда у ворот. Кто из русских князей делал так, – твой ли блаженный отец Давид или приснопамятный дед Святослав? Никто даже из бояр не пожелал бесславного пути такой жизни, только один Варлаам, бывший здесь игуменом. Поэтому, если ты не послушаешь моего совета – прежде, чем суждено тебе, примешь смерть». Много еще другого, по поручению братьев его, говорил врач блаженному, иногда сидя с ним в поварне, иногда у ворот.

Блаженный же отвечал ему: «Брат Петр, много думал я о спасении души моей и рассудил, что не надо щадить плоть, чтоб она не тяготила похотями дух, и не восставала на меня борьбой. Томимая воздержанием и трудом, она смирится, а не изнеможет; а если бы и изнемогла – то, как сказал Господь апостолу: „ сила Моя совершается в немощи“ (2Кор. 12:9). Апостол же сказал: „ Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас“ (Рим. 8:18). Бог хочет сердца чистого и смиренного, но без поста и труда не может быть оно таким. Потому что пост – мать целомудрия и чистоты. Еще сказано: „ Он смирил сердце их работами“ (Пс. 106:12). Благодарю я Бога, что Он освободил меня от рабства миру и сделал меня рабом рабов Своих, блаженных этих черноризцев, ибо я, будучи князем, работаю Царю царей в лице их. Братья же мои пусть подумают о себе, „ каждый понесет свое бремя“ (Гал. 6:5). Для них достаточно забот о власти, которую я оставил в земном княжении, чтоб наследовать в Царствии небесном, ибо я обнищал ради Христа, чтобы приобрести Христа (Флп. 3:8). Ты же зачем в нищете моей укоряешь меня за воздержание и грубую пищу, угрожая мне смертью? А ты, когда врачуешь телесный недуг, не приказываешь ли больному воздержаться и избегать некоторых блюд? А мне нужно этим способом лечить духовные недуги. Но если и умру телесно, мне умереть ради Христа – приобретение (Флп. 1:21). А что я сижу у сорных куч – зачем считаешь ты меня худшим моих бояр; ведь я буду царствовать с Иовом, который в жизни назывался царем. Если же ни один из русских князей не сделал этого прежде меня, то пусть я, подражая Царю Небесному, буду им примером, чтоб с этих пор кто-нибудь поревновал и последовал мне. А там – подумай о себе и о тех, кто научил тебя».

Часто случалось, что когда этот блаженный князь заболевал, трудясь на послушании, тогда врач Петр, узнав о том, приготовлял ему лекарство, чтоб излечить какой-нибудь его недуг – горячку или водяную порчу крови; но всегда, прежде чем он приходил с лекарством, Божией помощью князь выздоравливал и ни за что не позволял себя лечить. Однажды случилось, что разболелся сам врач, и послал к нему блаженный, говоря: «Если не будешь принимать лекарства, скоро выздоровеешь, если же не послушаешься меня, много пострадаешь». Он же, считая себя опытным врачом, не послушался, но выпил приготовленное лекарство и, желая избавиться от болезни, едва не лишился жизни. Потом он выздоровел молитвой святого. Снова разболелся в другой раз этот врач, и блаженный послал к нему с таким обещанием: «На третий день выздоровеешь, если не будешь лечить себя». Врач, наказанный за первое ослушание, послушался блаженного и, по слову его, в третий день выздоровел.

Призвал блаженный исцелившегося (тот тогда у ворот оканчивал свое послушание) и сказал ему: «Петр, тебе следует постричься в ангельский образ и работать Господу и Его Пречистой Матери в этом монастыре вместо меня, потому что я через три месяца отойду от этого мира».

Услышав это, врач Петр упал к ногам его и со слезами воскликнул: «Увы мне, господин мой, благодетель мой, драгоценная жизнь моя! Кто будет заботиться о земном странствии моем, кто пропитает сирых и убогих, кто заступится за обижаемых, кто смилуется над множеством людей, просящих помощи? Не говорил ли я тебе: князь, пощади жизнь свою, потому что многим можешь ты быть полезен, и в твоей жизни – жизнь многих. Не ты ли исцелил меня силой Божией и твоей молитвой – и теперь куда сам отходишь, пастырь добрый, чем болеешь, исцелитель мой? Скажи мне, рабу твоему, о твоей смертной язве, – и если я не вылечу тебя, пусть глава моя будет за главу твою и душа моя за душу твою. Не отходи от меня молча, но открой мне, господин мой, откуда у тебя такая весть? Если от людей – я отдам за тебя мою жизнь, если же Сам Господь оповестил тебя об этом – моли Его, чтоб я умер за тебя! Если ты оставишь меня – то где сяду я и буду оплакивать свое сиротство? Не на этой ли сорной куче при воротах, где сидишь ты? Но здесь будет заперто. Что наследую я из имения твоего, когда ты сам наг: эти ли заплатные рубища, которые на тебе? Но, отойдя от мира, ты будешь положен в них. Даруй мне хоть твою молитву, как в древности Илия Елисею милоть – и я разделю глубину сердечную и воды жизни моей, и пройду в место дивных селений до Дому Божия (Пс. 41:5) – туда, куда ты хочешь идти. И зверь, по заходе солнца, умеет собираться и ложиться в своем логовище (Пс. 103:22), но я, после твоего отшествия – не знаю, куда пойду; и птица нашла себе житье, и ласточка гнездо себе, где положить птенцов своих (Пс. 83:4), а ты шесть лет живешь в монастыре и не нашел себе приюта. Где же оставишь меня?»

Блаженный князь, подняв плачущего врача, сказал ему: «Не тужи, Петр, лучше уповать на Господа, нежели надеяться на князей (Пс. 117:9). Господь знает, как сохранить всю тварь, которую Он создал Сам; Он попечется пропитать алчущих, заступиться за бедных и спасти находящихся в напасти. Будет он прибежищем и тебе. А братья мои по плоти пусть не обо мне плачут, а о себе и о делах своих в плачевной юдоли этого мира, чтоб утешиться в будущем блаженстве. Я же не нуждаюсь в лечении для временной жизни, ибо давно умер я для всего временного, мертвые же (говоря по естеству) не оживут, и врачи не воскресят, как восклицает Исаия (Ис. 26:14)».

Сказав это, блаженный пошел с врачом к пещере и приготовил себе место для погребения. У врача же спросил: «Кто из нас больше любит это место?» Врач же отвечал с плачем: «Знаю, что если ты захочешь – умолишь Господа, чтоб тебе жить еще. Меня же положи здесь!» Блаженный же сказал ему: «Да будет тебе, как хочешь, если есть на то воля Божия. В одном образе иноческом да послужим Ему!» Тогда врач, по совету блаженного, постригся в иноческий образ и провел три месяца, беспрестанно днем и ночью проливая на молитве слезы. Блаженный, утешая его, сказал: «Брат, Петр, хочешь ли, чтоб я взял тебя с собой?» Он же с плачем (как и прежде) отвечал: «Хочу, чтоб ты позволил мне умереть за тебя, а ты останься здесь и молись за меня». Сказал ему блаженный: «Дерзай, брат, и будь готов; через три дня, по желанию твоему, отойдешь от этой жизни».

И так Петр, причастившись Божественных и Животворящих Христовых Тайн, когда наступило предреченное время, возлег на одре и предал дух свой в руки Господа.

По смерти же врача блаженный князь Святоша подвизался тридцать лет, не выходя из монастыря; стяжав, сообразно с именем своим, совершенную, святую жизнь, преставился в вечную жизнь, ко Святейшему всех святых, Князю смирения, Иисусу.

В день преставления этого святого князя едва не весь город Киев собрался, воздавая ему последнее целование и со многими слезами прося его молитв.

Особенно же братья блаженного, Изяслав и Владимир, узнав о смерти его, плакали о нем невыразимыми слезами. Изяслав прислал к игумену с мольбой дать ему на благословение и утешение крест умершего, возглавие и помост, на котором блаженный клал поклоны. Игумен дал ему со словами: «По вере твоей да будет тебе то, от чего ждешь ты помощи». Получив эти вещи, он бережно хранил их и прислал на монастырь много золота, чтобы отблагодарить за память о брате.

Изяслав этот однажды тяжко разболелся и отчаялся уже в жизни. Видя его при смерти, вокруг него собрались жена, дети и все бояре. Он же, немного уснув, привстал и просил напиться воды из Печерского колодца. Сказав это, он онемел и уже больше ничего не мог проговорить. Послав в Печерский монастырь, взяли там воды, омыв ею гроб преподобного Феодосия. Дал игумен и власяницу преподобного Святоши, чтобы облечь в нее его брата. Тогда, прежде чем пришел посланный с водой и власяницей, князь Изяслав сказал: «Идите скорее из города навстречу преподобным отцам Феодосию и Николаю!» Когда вошел посланный с водой и власяницей, снова воскликнул князь: «Никола Святоша!»

Дали ему выпить той воды, надели на него власяницу – и он вдруг стал здоров, и все прославили Бога и угодников Его.

С тех пор Изяслав всегда брал и надевал на себя эту власяницу, когда заболевал – и тотчас выздоравливал. И во всякой битве имел он с собой эту власяницу, и оставался невредимым. Однажды же после греха не дерзнул надеть ее на себя и тогда был убит на брани, но сперва заповедал положить себя в ней, надеясь, что исцелеет хоть от вечных болезней и язв.

И мы, надеясь на этого преподобного князя, которого знаем спасительную силу, да сподобимся исцелеть под кровом молитв его от всяких болезней и язв, временных и вечных, благодатью Князя смирения и, вместе с тем, Царя славы, Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Которому слава с Богом Отцом и Святым Духом ныне и присно, и во веки веков, аминь.

8 марта (24 февраля)

Он истратил имение свое на украшение Церкви и потом пожалел своих денег, но не умер без покаяния молитвами преподобных отцев Антония и Феодосия.

« Венец мудрых – богатство их», – говорят Притчи (14:24), но особенно тот венец, которым люди украшают невесту Царя небесного, – Церковь Христову; и через это сподобляются царствия Божия.

К таким людям принадлежал преподобный отец наш Эразм, черноризец Печерский. Ради того получил он венец из рук Венчающего милостью и щедротами, что, имея большое богатство отцовского своего наследия и размыслив, что не хорошо иноку сохранять его, по любви своей к благолепию Дома Господня, истратил все, что имел, на украшение церкви, и оковал в церкви Печерской многие иконы серебром и золотом. Взирая на них, он украшал и свою душу, как церковь и образ Живого Бога, не серебром и золотом вещественным, но чистотой и любовью и всякими добродетелями иноческого звания, говоря о благолепии своем с пророком: « Закон уст Твоих для меня лучше тысяч золота и серебра» (Пс. 118:72). С этим преподобным случилось такое искушение. Когда он сильно обнищал и был в пренебрежении у всех, злохитрый прельститель диавол стал влагать ему в сердце мысль, что он не имеет никакой мзды за богатство свое, истраченное на украшение церкви, но лучше было бы истратить ему на милостыню нищим. Он же, не поняв искушения, впал в отчаяние и стал жить нерадиво и совершенно небрежно, бесчинно проводя свои дни. Но Бог щедрый и праведный, поминая прежние добродетели блаженного, спас его от погибели таким образом.

Он послал на него тяжкую болезнь, и больной, уже близкий к смерти, лежал немым и слепым семь дней, лишь еле дыша. В восьмой день пришла к нему вся братия и, видя страшную смерть брата, с удивлением говорила: «Горе, горе душе этого брата, что прожил он в лености и в грехах, а теперь видит что-то и метается, и не может выйти из тела». И вот блаженный Эразм, как будто никогда не болел, встал, сел и сказал им: «Отцы и братия, воистину так, как вы говорите: я грешен и не покаялся. Но ныне мне явились преподобные отцы наши Антоний и Феодосий, говоря: „Мы молились о тебе Господу, и даровал тебе Господь время на покаяние“. После этого видел я и Пречистую Госпожу Богородицу, как на иконе, с Сыном Ее, Христом Богом нашим на руках, и множество с Ней святых. И она сказала мне: „Эразм, за то, что ты украсил церковь Мою и возвеличил иконами, и Я украшу тебя и возвеличу славой в царствии Сына Моего, ибо нищих вы имеете на всяком месте, церковь же Мою – не везде. Восстав, покайся и прими великий ангельский образ, в третий же день чистым Я возьму тебя к Себе, возлюбившего благолепие Дома Моего“». Сказав все это братии, блаженный Эразм начал перед всеми, не стыдясь, исповедывать грехи свои. Встав, он пошел в церковь и был пострижен в схиму. На третий же день отошел ко Господу и Матери Его, по Ее предречению. И так, всем богопротивным ясно было явлено, что украшение церкви иконами угодно Богу и вменяется в праведность. Той же благодати, молитвами преподобного Еразма, да сподобимся мы все, правоверные, во Христе Иисусе Господе нашем, которому слава с Богом Отцом и Святым Духом ныне и присно, и во веки веков, аминь.

6 ноября (24 октября)

Все имущество, украденное ворами, ангелы вменили в милостыню за то, что он перенес это с благодарением.

Поистине достойно и праведно всегда благодарить Бога не только за благое, но и за злоключения. Не только праведному несчастие умножает благодать, как было с Иовом, но и великого грешника изменяет и делает совершенным святым, как то явилось на этом преподобном. О нем свидетельствует так блаженный епископ Симон, бывший очевидцем его жизни.

В Печерском монастыре был один черноризец, именем Арефа, родом из Полоцка; он держал тайно в своей келии большое богатство и настолько был одержим скупостью, что никогда не подал и одной мелкой монеты на милостыню убогому, и сам не тратил ни на что нужное.

Однажды ночью пришли воры и украли все его достояние. Тогда он в великой скорби и туге едва не лишил себя жизни. И начал он подозревать неповинных, и многих мучил он без правды. Братия же вся молила его прекратить розыски и утешала так: «Брат, возложи на Господа заботы, твои, и Он поддержит тебя (Пс. 54:23)». Он же ничего не слушал и досаждал всем жестокими словами. Через несколько дней впал он в недуг лютый, и уже был близок к смерти, но не переставал роптать и хулить.

Но человеколюбивый Господь, Который хочет, чтоб все люди спаслись (1Тим. 2:4), явил на нем милость Свою. Однажды больной, лежа в болезни, как мертвый, после долгого молчания, внезапно громко перед всеми стал звать с великим воплем: «Господи, помилуй; Господи, прости; Господи, согрешил я, оно Твое, не жалею его». И потом, вдруг встав от болезни, рассказал, что причиной его крика было такое явление. «Видел я, – сказал он, – что пришли ко мне ангелы и бесовский полк и начали спорить об украденном у меня богатстве. Бесы говорили, что я не прославил за то Бога, но хулил Его, потому я – их и должен быть им предан. Ангелы же сказали мне: „О, окаянный человек, если б ты благодарил Бога за похищение имения твоего, оно вменилось бы тебе в милостыню, как Иову. Если кто творит милостыню – это великое дело перед Богом, потому что творит по своей воле. Но если кто похищение насилием терпит с благодарностью, тот человек превращает диавольское искушение в благое произволение. Диавол, желая вовлечь человека в хулу, делает так, благодарный же человек предает все Богу, потому это и равно милостыне“. Когда так сказали мне ангелы, я возопил то, что вы слышали: „Господи, помилуй; Господи, прости; Господи, согрешил я; Твое есть, не жалею его!“ И тогда тотчас бесы исчезли, ангелы же возрадовались и, вменив мне погибшее серебро в милостыню, отошли». Слыша это, братия прославила Бога, наставляющего согрешающих на путь покаяния и показавшего им, сколь велика сила благодарения.

Блаженный же Арефа, наставляемый Богом, с тех пор изменился к лучшему умом и нравом, так что все дивились и говорили о нем с Апостолом: « Идеже умножися грех, преизбыточествова благодать» (Рим. 5:20). Тот, кого прежде никто не мог удержать от хулы, никогда потом не прекращал хвалу, постоянно славя и благодаря Бога гласом Иова: « Господь дал, Господь и взял, как Господу угодно, так и сделалось. Да будет имя Господне благословенно» (Иов. 1:21). Также и в прочих своих прегрешениях он каялся усердно, прилежа нелицемерной нищете, послушанию, заботясь не только о чистоте внешней, но и внутренней, подвизаясь в молении, непрестанном безмерном посте, и был богат многими иными телесными и душевными добродетелями (к которым привела его добродетель благодарения). Более, чем серебром или золотом – добродетелями же достигай Самого Бога. К Нему после многих трудов преставился он на вечный покой и положен с честью в пещере, где чудотворным нетлением мощей своих свидетельствует и о помиловании своем, и о блаженстве своем, равном блаженству милостивых. Его святыми молитвами да будем и мы, пожив с благодарением, помилованы, да с ним вместе в Царствии небесном будем благодарить Бога в Троице в бесконечные веки, аминь.

11 марта (27 февраля)

Он был в ссоре с диаконом Евагрием и видел, как тот, не простив его, был поражен от ангела огненным копьем; сам же он, так как просил прощения, был рукой ангельской восставлен от болезни.

Как открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, так и мир Божий, который превыше всякого ума (Рим. 1:18; Флп. 4:7), соблюдает разум и сердце, тело и душу человека, ищущего мира. Об этом нам свидетельствует бывшим ему откровением блаженный Тит.

Иночествуя в Печерском монастыре, он почтен был саном пресвитерства и наставлен был на подвиги, достойные блаженства святых. С ним случилась такая вещь.

Был у этого блаженного пресвитера Тита брат по духу, черноризец того же монастыря, именем Евагрий, саном диакон; блаженный пресвитер Тит имел с ним большую и нелицемерную дружбу, так что все дивились их единодушию и искреннему взаимному расположению.

Враг же, ненавистник добра, сеющий обыкновенно плевелы посреди пшеницы (Мф. 13:25), посеял между ними вражду и настолько омрачал их злобой и ненавистью, что они не могли и видеть друг друга и всячески избегали один другого. Когда один из них ходил с кадильницей по церкви, тогда другой бежал от фимиама; если же он не удалялся того, тот проходил мимо, не покадив. И долгое время провели они в великом мраке духовном, и дерзали приносить Божественные Дары и приобщаться, не примирясь между собой и не получив прощения, – так возбудил их враг. Братия много просила их помириться, но они не желали о том и слышать. Однажды, по усмотрению Божию, случилось этому блаженному пресвитеру Титу тяжело заболеть, и уже он отчаивался в жизни. Тогда горько стал он оплакивать свое согрешение и в великом умилении послал к диакону Евагрию, говоря: «Прости мне, брат, Бога ради, что оскорбил я тебя гневом моим!» Тот же не только не простил, но и проклинал его жестокими словами. Братия же, видя, что Тит уже умирает, привела Евагрия силой, чтоб он простился с братом. Больной, увидев его, приподнялся, пал ниц к ногам его, говоря со слезами: «Прости меня, отче, и благослови». Но Евагрий, будучи немилостивым и бесчеловечным, отвернулся от брата и перед всеми сказал лютые слова: «Никогда не хочу простить его – ни в этом веке, ни в будущем». И, сказав это, вырвался он из рук братии и упал. Братия же хотели поднять его, но нашли его бездыханным, и не могли ему ни согнуть рук, ни закрыть рта, ни свести глаз, как будто у давно умершего. Больной же пресвитер Тит тогда же встал здоровым, как будто никогда не болел.

Ужас напал на всех от этой внезапной смерти Евагрия и от скорого исцеления Тита. И стали спрашивать у исцелевшего блаженного пресвитера, как это было. И блаженный Тит ответил им, рассказав подробно то, что было открыто ему. «Когда, – говорил он, – я тяжко болел, находясь в гневе, я видел ангелов, отступивших от меня и плакавших о погибели души моей, и бесов, радовавшихся моей злобе, и потому стал я молить вас идти к брату и испросить мне прощение. Когда же вы привели его ко мне, и я поклонился ему, а он отвернулся от меня, я видел одного грозного ангела, держащего огненное копье, которым он ударил непростившего, и тот вдруг упал мертвым. А мне тот же ангел подал руку и восставил меня, и вот я здоров».

Устрашенная всем этим, братия много оплакивала умершего злой смертью Евагрия, и похоронили его с открытыми глазами и устами, и расставленными руками. А сами стали внимательно оберегаться от вражды, прощая друг другу, если кто на кого имел жалобу (Кол. 3:13), и, вспоминая после наказания Евагрия слова Господа, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду (Мф. 6:22), и слова, сюда относящиеся, святого Ефрема: «Если кому случится умереть во вражде, он встретит неумолимый суд», – и можно было сказать тогда о тех вразумленных братьях: « Велик мир у любящих закон Твой» (Пс. 118:165).

Но особенно сам блаженный этот пресвитер Тит, видя, что за то, что он искал мира с братом, он нашел мир с Самим Богом, и Им сохранен был от смерти душевной и телесной, с тех пор никогда не предавался вражде, но всячески ее искоренял в себе, и приобрел никогда не ослабевающую любовь в Боге ко всей братии – любовь, которая есть совокупность совершенства (Кол. 3:14), как корень мира, любовь чистого сердца и доброй совести, и нелицемерной веры, любовь долготерпящую, милосердствующую, не завидующую и содержащую все прочие добродетели, в особенности же целомудрие, пост и постоянную молитву (1Кор. 13:4). Ибо воспринял этот блаженный слова Писания: « Будьте благоразумны и бодрствуйте в молитвах, больше же всего имейте усердную любовь друг к другу, потому что любовь покрывает множество грехов» (1Пет. 4:7–8). И так, при своих пресвитерских жертвах совершал он память соответственного евангельского слова, что любить Бога и ближнего – больше всех всесожжений и жертв (Мк. 12:33). Приобрел он и мир совершенный, и так, покрытый совершенством любви, не мог поскорбеть и сказать: « Нет мира в костях моих от грехов моих» (Пс. 37:4). Но совершенный мир этого преподобного подвижника был таков, что над ним исполнились неложные слова апостола: « Царство Божие не пища и питие, но праведность и мир...» (Рим. 14:17). Потому ради мира и на небе преподобный Тит удостоился того упокоения, в жажде которого он уснул в Господе после великих богоугодных трудов. И почивает он нетленным телом в пещере, где там много святых, как в дальнем небе, а равноангельным духом вознесен в горнее небо на вечный покой руками явившихся к нему прежде ангелов.

И что слышит он от них, радующихся там (Лк. 15:7, 19), как о бывшем грешнике, ныне свято покаявшемся? Слышит то, что сказал святой Павел о Тите апостоле: « Утешил нас Бог прибытием Тита» (2Кор. 7:6). А нам, сорадующимся, так следует отвечать небесным жителям, словами того же Писания: « Мы утешились утешением вашим, а еще более обрадованы мы радостью Тита, что вы все успокоили дух его» (2Кор. 7:13). Его святыми молитвами да сподобимся и мы, избежав вражды, получить прощение грехов и успокоение временное и вечное во Христе Иисусе Господе нашем, Который есть Бог любви и мира. Ему слава со Отцом и со святым Духом ныне и присно, и во веки веков, аминь.

21 (8) апреля

Он был епископом Новгородским и не позволил, чтобы митрополит Киевский был посвящен помимо благословения патриарха Константинопольского; перед смертью видел преподобного Феодосия, обещавшего ему место с собой.

« Ревность по доме Твоем снедает меня» (Пс. 68:10). Этой надписью следует отметить честный гроб великого ревнителя о православии русском, блаженного Нифонта, который много потрудился, чтобы русские сыны не лишились усыновления Восточной Церкви и, вместе, Самого Господа, Которому имя – Восток (Лк. 1:78). О подвиге его узнаем из следующего сказания.

Блаженный Нифонт был черноризцем святого Печерского монастыря во дни игумена Тимофея и много подражал житию великих преподобных отцов, трудясь богоугодно в молитве, бдении, посте и всяких добродетельных подвигах.

Когда же блаженный Иоанн, епископ Новгородский, по воле своей оставил престол, на котором потрудился двадцать лет, и, чувствуя изнеможение, отошел на безмолвие в монастырь, тогда блаженный Нифонт, сияя лучами многих своих добродетелей и далеким странам, изволением Божиим всеми согласно избран был на епископский престол Новгорода и посвящен в Киеве преосвященным митрополитом Михаилом – вторым этого имени.

Итак, вступив на престол свой и поставленный как светильник на свещнице, он просиял еще светлее великой ревностью о благочинном устроении православия, много заботился об умножении славы Божией и о жизни временной и вечной словесных своих овец. Прежде всего, умножая славу Божию, своим старанием заложил он посреди Новгорода каменную церковь Пресвятой Богородицы и, Божией помощью, вскоре соорудил ее. Престольную же церковь святой Софии в том же городе украсил всю, даже с притвором, иконным писанием, и весь верх ее покрыл оловом. Сохраняя жизнь словесных овец – и сперва временную, – пастырь этот имел такую привычную добродетель: когда православные собирались на междоусобный бой, он всячески старался примирить их.

Так, услыхал он однажды, что киевляне и черниговцы восстали друг против друга с множеством воинов и хотят вступить в бой. И, взяв с собой вельмож новгородских, он пришел к ополчившимся и, при помощи Божией, примирил их. Так же и в прочих междоусобиях благословлял он людей миром, сохраняя временную их жизнь.

Но особенно заботился он о вечной жизни словесных овец своих. Он вспоминал Господни слова, сказанные о Боге Отце: « И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная» (Ин. 12:50). И потому изо всех сил убеждал он православных не удаляться от исполнения заповедей Господних и от преданий, и правил Его Церкви, чтобы не удалить себя от вечной жизни, а к удаляющимся и преступающим закон относился с негодованием, ясно проповедуя им, что они погибнут за беззаконие свое, настаивал во время и не во время, обличал, запрещал и молил со всяким долготерпением, как повелел апостол (2Тим. 4:2).

Эту ревность доброго пастыря доказало прежде всего такое событие. Когда при блаженном новгородцы изгнали князя своего Всеволода Мстиславича, пришел к ним на княжение призванный ими Святослав Ольгович и женился на такой женщине, на которой, по правилам церковным, ему не должно было жениться. Тогда блаженный этот архиерей не только не захотел венчать его, но запретил всему своему клиру присутствовать при его венчании, как при беззаконном, когда князя венчали пришедшие с ним священники. И смело обличал он князя в законопреступлении его, ревнуя тому, кто сказал в псалме: « Буду говорить об откровениях Твоих пред царями, и не постыжусь» (Пс. 118:46).

Но хотя и такая ревность была велика, настало время, и он явил несравненно большую ревность, спасая от нарушения правил саму Русскую Церковь, чем больше всего просиял славой этот наставник православия. Это было так.

Наступила блаженная кончина преосвященного митрополита Киевского Михаила, от которого святой епископ Нифонт принял рукоположение.

Великий же князь Киевский Изяслав Мстиславич избрал на его место, на архиерейский престол Киевской митрополии Клима-философа, черноризца, уже постриженного в схиму, и захотел, чтоб его рукоположили, не посылая на благословение ко вселенскому патриарху Константинопольскому. И он для этого собрал собор епископов Русской Церкви, из которых сошлись следующие: Онуфрий Черниговский, Феодор Белогородский, Евфимий Переяславский, Дамиан Юрьевский, Феодор Владимирский, святой Нифонт Новгородский, Мануил Смоленский, Иоаким Туровский, Козьма Полоцкий.

На этом соборе святой Нифонт, епископ Новгородский, никак не допускал, чтоб сами епископы русские решились рукоположить себе митрополита без благословения вселенского своего патриарха Константинопольского. И он с достоверностью и твердостью утверждал, что это противно православному преданию святой Восточной Церкви, которая через Константинопольский свой престол просветила сынов Руси и сделала нас сынами Востока, посетившего нас свыше, то есть сынами Божиими; оттуда же дала Киеву и первого Митрополита Михаила через благословение природного своего вселенского патриарха Константинопольского. Высказав это, доблестный исповедник мужественно запрещал сынам Русским через свое противление отпасть от усыновления Восточного и, вместе, Божия. «Ибо, – говорил он, – „ грядет гнев Божий на сынов противления“ (Кол. 3:6)». И истины исповедания этого неподвижно держались пять русских епископов – Козьма Полоцкий, Иоаким Туровский, Мануил Смоленский, Евфимий Переяславский и Феодор Белогородский. Но князь, не желая быть посрамленным в своем неправильном желании, не послушал блаженного, но сделал то, что хотел, с прочими, прельщенными им, епископами. Итак, по приказанию князя и по совету Онуфрия, епископа Черниговского, Клим был благословен епископами человекоугодниками главой святого Климента, папы Римского, вместо благословения живого природного патриарха Константинопольского, и сел не по правилам на архиерейском престоле Киевской митрополии. Он стал принуждать блаженного епископа Нифонта служить с собой, но ревнитель православия святой Нифонт, сказал ему: «Так как ты не принял благословения от Вселенского патриарха Константинаграда, но через недостойное и несправедливое похищение сана считаешь себя равным истинному пастырю, между тем как ты – истинный волк, то, как я не соглашался на твое посвящение, так и ныне не должен служить с тобой и не буду поминать тебя при моем служении, потому что ты не поминаешь патриарха, от престола которого приняли мы начало благословения». Тогда Клим, не стерпев правды, сильно стал гневаться на блаженного и наущать против него князя Изяслава и своих сторонников послать его на заточение или сделать ему какое-нибудь другое зло. Но злоба не одолела добродетели.

Князь Изяслав за это дело не пустил блаженного в Новгород, на престол его епископии, но удержал в Печерском монастыре, как в заточении. А блаженный пребывал там в великой радости и благодарил Бога: и за то, что лишился престола ради православия, и что вернулся к безмолвной своей жизни со святыми.

Когда же христолюбивый князь Георгий Мономахович победил Изяслава Мстиславича и принял Киевское княжение, тогда с великой честью отпустил он блаженного в Новгород на престол. Новгородцы же, которые были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря (Мф. 9:36), с невыразимой радостью приняли его.

Тогда вселенский патриарх Константинаграда, услышав обо всем этом про блаженного, который так много мужества показал ради законов церковных, прислал к нему послание, ублажая его за великий его разум и крепость и причисляя его к древним святым отцам, которые твердо стояли за православие. Он же, прочтя в грамоте патриаршее благословенье, утверждал себя в еще большей ревности. Потому и не лишился он достойного трудов его воздаяния от начальника пастырей Иисуса, как доказала его блаженная кончина, к повествованию о которой мы перейдем.

Спустя некоторое время по возвращении своем в Новгород на престол, услышал блаженный епископ Нифонт, что от вселенского патриарха из Константинаграда идет на Русь митрополит Константин, чтобы низложить Клима, митрополита Киевского, неправильно посвященного и возмутившего православных, а самому взойти на престол. Тогда исполнившись духовной радости, он замыслил за раз сделать два дела: и принять благословение от святителя, и в святой Печерской обители поклониться Пресвятой Богородице и преподобным отцам. С этой целью он опять прибыл в Киев и ожидал прибытия митрополита, выехавшего уже из царствующего града, как он о том наверное знал. И он жил в святом Печерском монастыре, с великим усердием к Пресвятой Богородице и к преподобным отцам. И вскоре постигла его там сильная болезнь, предварившая честную пред Господом смерть этого преподобного. Тогда он поведал братии дивное видение, которое он видел за три дня до того, как заболел.

«Когда, – рассказывал он, – после утреннего пения я пришел в келью, мне нужно было немного отдохнуть, и тотчас сошел на меня легкий сон. И я очутился в этой святой Печерской Церкви, на месте Николы Святоши, и много молился я со слезами к Пресвятой Богородице, чтоб увидать мне доброго строителя, и по смерти заботящегося об умножении добродетелей в своей обители, преподобного Феодосия. В церковь сходилось много братии, и один из них, подойдя ко мне, сказал: „Хочешь ли видеть преподобного отца нашего Феодосия?“ Я отвечал: „Да, желаю, если возможно, покажи место“. Он взял меня и повел в алтарь и там показал мне святого Феодосия. Я же, увидев его, поспешил к нему с радостью, упал к ногам его и поклонился ему до земли. Он же, подняв меня, благословил меня и сказал мне: „Хорошо, что ты пришел, брат мой и сын Нифонт; отныне ты будешь с нами неразлучно“. Он держал в руке своей свиток и дал его мне, когда я попросил у него. Я разогнул его и прочел, и в начале было написано так: „ Вот я и дети, которых дал мне Господь“ (Ис. 8:18). После этого видения, – сказал блаженный Нифонт, – я пришел в себя и теперь знаю, что эта болезнь есть посещение от Бога».

Итак, поболев тринадцать дней, уснул он с миром в Господе месяца апреля в 8 день, в субботу светлой недели. И положено было его тело с честью в пещере преподобного Феодосия. Духом же с тем же дароименитым преподобным он предстоит Престолу Владыки Христа, где, неразлучно наслаждаясь неизреченными небесными красотами, да помолятся они и о нас, чадах своих, и похвалятся, говоря вместе: Вот мы и дети, которых дал нам Бог. Ему, хвалимому в нераздельной Троице, Отцу и Сыну, и Святому Духу подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно, и в бесконечные веки, аминь.

Написанное на пользу всем иночествующим. В этом послании он дает наставления, вспоминая некоторых, в особенности же бывших незадолго до него, блаженных черноризцев Печерских, коих жития помещены в этой третьей части.

Брат, сидя в безмолвии, собери свои мысли и скажи себе: «Убогий инок, не оставил ли ты мира и родителей по плоти ради Господа, а, придя сюда для спасения, ты творишь не духовные дела. Зачем облекся ты в чернеческое имя? Черные ризы не избавят тебя от мук. Тебя прославляют здесь князья и бояре, не только друзья твои, и говорят: „Блажен он, что возненавидел мир и славу, и прельщения его, и не печется уже о земном, а желает небесного“; а ты живешь не по-монашески. Великий стыд постигнет нас, если ублажающие нас здесь предварят нас в Царствии небесном, и они будут в покое, а мы возопием в горьких муках. Но кто помилует нас, когда мы сами себя погубили? Думая так о жизни своей, бодро воспрянь, брат, и попекись прилежно о душе своей. Работай Господу со страхом и с мудростью, во смирении. Не будь как трость, колеблемая ветром, сегодня добрым и кротким, а на утро жестоким и злым, на короткое время молчаливым, а потом ропщущим на игумена, поносящим братию. Не будь лжив. По причине какого-нибудь дела не оставляй соборной молитвы, ибо как дождь растит семя, так и церковь влечет душу к добродетелям. Все, что делаешь ты в келии – читаешь ли Псалтирь или поешь двенадцать псалмов все это не сравнится с одним соборным „Господи, помилуй“».

Вспомни, что и верховный из апостолов Петр был сам церковью Бога живого (2Кор. 6:16); но когда взят был Иродом и посажен в темницу (Деян. 12:6), не соборные ли молитвы Церкви избавили его из рук Иродовых? Об этом молится и Давид, говоря: « Одного просил я у Господа, того только ищу, чтоб пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать храм Его» (Пс. 26:4). Об этом и сам Господь сказал: « Где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди их» (Мф. 18:20). Если в собрании двух или трех, то тем более Он там, где собрание столь велико, что в нем сходится более ста братий. Там присутствует Бог наш, внимающий призывающим Его, как в святом Печерском монастыре. Там, на церковном огне, готовится и благословенный обед братии, и – Бог свидетель мне в том, – что я, грешный епископ Симон, не прикоснулся бы ни к какому другому блюду, только бы к укруху хлеба и сочива, приготовленного для той святой братии. И ты, брат, остерегайся сегодня хвалить предложенное на трапезе, а на завтра роптать на варившего и пекшего пищу брата, потому что этим ты оказываешь неприятность начальнику монастыря и будешь причтен к тем, о которых написано в Отечнике, что они одному прозорливому старцу, когда роптали на предложенную пищу, казались ядущими мотыла. Так как хулящий губит себя, ты, когда ешь или пьешь, всегда за все благодари Бога, повинуясь апостольскому изречению: « Едите ли, пьете ли или иное что делаете, все делайте во славу Божию» (1Кор. 10:31). Терпи, брат, и досаждение, ибо « претерпевший до конца (сказал Господь) спасется» (Мф. 10:22), и такой спасется без труда. Поэтому если случится тебе быть оклеветанным кем, и кто-нибудь, придя к тебе, расскажет, что тот брат нехорошо говорил о тебе, ты скажи ему: «Если он и укорил меня – он мне брат, а я достоин того; и он делает это не сам собой, но враг диавол подстрекнул его к тому, чтоб произвести вражду между нами. Господь же да отгонит лукавого и да помилует брата!»

Возразишь, что другой укоряет тебя пред всеми в лицо – не скорби и об этом и не допускай себя быстро до гнева, но, упав, поклонись брату до земли со словами: «Прости мне, брат, я оскорбил тебя». И потом загладь свой проступок, бывший причиной досады, и так победишь всю силу вражью. Ибо если ты будешь сопротивляться тому, кто досадил тебе, то вдвойне досадишь сам себе, во-первых, когда поймешь, что не стерпел досаждения, во-вторых, что сам без стыда досадил брату. Больше ли ты царя Давида, которого оскорблял в лицо пред всеми Семей, проклиная его и бросая в него камнями, так что и слуги царские не вынесли той брани, и один из них сказал: « Зачем злословит этот мертвый пес моего господина и царя! Пойду я и сниму с него голову!» Но как отвечал Давид по внушению Божию? « Пусть он злословит... Может быть, Господь призрит на уничижение мое и воздаст мне Господь благостью за теперешнее его злословие» (2Цар. 16:5–12). Подумай и о том, что еще больше, как сам Царь царей и Господь господствующих (Откр. 19:16) Иисус Христос, « Который не сделал греха и в устах Которого не было лжи» (Пс. 53:9), смирил Себя и был послушен Своему Отцу до смерти.

Он делал это, оставляя нам пример, чтоб мы последовали стопам Его, как и учил Он нас: « Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас» (Лк. 6:27–28). И не тяжела эта заповедь Его для тех, кто истинно следует за Ним, и принадлежащий к числу их святой Павел исповедал: « Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим» (1Кор. 4:12–13).

Достаточно да будет тебе, брат, оставаться в послушании на одном месте, как заповедал Господь, говоря: «Не переходите из дома в дом» (Лк.10:7). Ты знаешь, что дерево, много раз пересаживаемое, часто засыхает, и овца, блудящая от стада к стаду, бывает похищаема волком, так же случится и с тобой, если ты оставишь свой монастырь. Говорю здесь особенно о святом Печерском монастыре, в котором всякому, кто хочет, удобно спастись. Печерский монастырь подобен небу, и если кто, не желая жить в послушании, отпадет от него – уподобится гордому сатане. Печерский монастырь есть то же море, все выброшенное из которого кажется безжизненным и гнилым. И пусть никакая неприятность не удалит тебя из этого святого монастыря. Спрашиваю тебя: чем ты хочешь спастись? Если ты и постник, и имеешь трезвение во всем, и нищ, и пребываешь без сна, но не терпишь досаждений – не видать тебе спасения.

Кроме того, уразумей, брат, что тебе, ищущему спасения, нельзя искать старейшинства, но скорее постоянно благодарить Бога за то, что смиряет тебя, говоря: « Благо мне, что я пострадал, чтоб поучиться уставам Твоим» (Пс. 118:71). И возможно будет тебе сказать и так: « Смирился я, и спас меня» (Пс. 114:5). Веруешь ли слову писания: « Никто сам собой не приемлет чести, но призываемый от Бога» (Евр. 5:4). И потому не ищи чести у людей, а ищи ее у Бога; смирись пред теми, кого Он вознес, воздавая им всякую достойную честь, и не имей в себе гордых мыслей, потому что такие свержены были в древности с неба.

Не говори в себе: «Разве я недостоин с уверенностью носить такой-то сан или хуже я этого эконома или иного начальствующего брата?» Если же и случится тебе быть искушенным таким помыслом, то, при неисполнении желания, не приходя в сильное раздражение, не ходи из келии в келию, возбуждая братию против начальника дурными словами, говоря так: «Этот игумен или эконом думает, что только здесь возможно угодить Богу, а в другом месте невозможно спастись; а не думает о том, что мы окружаем их почестями». Все это дьявольское начинание, будь далек от всего этого.

Если же ты и получил какую-нибудь почесть, так что станешь на высшую ступень, не забывай смиренной мудрости, чтоб, если случится тебе быть низведенным с этой степени, найти тебе свой смиренный путь и не впасть, вследствие неожиданного падения с высоты, в различные скорби. Но для инока лучше всех степеней содержать всегда степень никогда не отпадающей чести, степень, о которой я упомянул – пребывать в монастыре неисходно, с чистой совестью, в послушании игумену и всей братии, трезвясь во всем. Такое поведение не только облечет инока в святительскую одежду, но явит его достойным и Царствия Небесного. Потому что совершенство иноческое заключается не в том, чтоб быть прославляемым людьми, но исполнить по чину устав монастырского жития.

Из моих слов ты видишь, что больше всего говорю я о чести пребывания иноческого в святом Печерском монастыре. Многие неотлучные жители этой честной Лавры чем больше скрывались от славы, тем более были прославляемы Богом, и не своими происками, но Божиим принуждением были возносимы от глубины пещерной на высоту святительских престолов, откуда блистали на всю Русскую землю, как светлые светила, светом добродетельной своей жизни и просветили многих святым крещением, как апостолы Пречистой Богоматери. Из них первый, великий в святителях Леонтий, епископ Ростовский, который, много пострадав от неверных, сподобился принять мученическую кончину и прославлен от Бога нетлением. Второй – Иларион, митрополит Киевский, постриженный в иноческий образ преподобным Антонием и сподобленный святительства, как рассказано о том в житии преподобного Антония. Далее Николай и Ефрем, епископы Переяславские, Исаия Ростовский, Герман Новгородский, Стефан Владимирский, Нифонт Новгородский, Марин Юрьевский, Мина Полоцкий, Николай Тмутараканский, Феоктист Черниговский, Лаврентий Туровский, Лука Белгородский, Ефрем Суздальский. Но если хочешь узнать еще и о других, прочти старого Ростовского летописца, и всех найдешь там, свыше тридцати, а после тех – и до меня, грешного епископа Симона, – думаю, около пятидесяти. Пойми же, брат, сколь велика слава и честь святого Печерского монастыря и не разлучайся с той тихой и безмятежной в нем жизнью, к которой призвал тебя Господь.

У меня, грешного Симона, по чину епископа святой соборной Владимирской и Суздальской Церкви, много городов и сел, и со всей той земли я получаю десятину; но (совесть порукою) по истине говорю тебе, что всю эту славу и честь вменил бы я в прах и работал бы в повиновении игумену святой Печерской Лавры, если бы только Начальник пастырей, мой Иисус, Которого я всегда молю о том, послал бы удобное время устранить все лежащие на мне духовные дела. И если б только можно было быть сметаемым как сор в Печерском святом монастыре и попираемым ногами, или быть одному из убогих, лежащих пред воротами этой честной Лавры, то этот день единый, проведенный в Дому Божией Матери, был бы для меня лучше, чем жить тысячу лет во славе и чести в селениях грешных.

По истине спрошу тебя, брат, что слышал ты более чудного, чем чудеса, бывшие в святом Печерском монастыре? Что может быть выше, чем сказание о блаженных отцах, подвизавшихся в нем, которые на всю Русскую землю, подобно лучам солнечным, просияли светом жизни своей; чем многие равноангельские жития, о которых я, грешный епископ Симон, слышал от очевидцев, а некоторым сподобился сам быть очевидцем, и достоверно рассказал тебе и устно, и в письме. Там я не скрыл от тебя, брат, почему имею столь великое усердие к той честной Лавре преподобных отцов Антония и Феодосия, – потому что эти святые помогают и по смерти грешнику, положенному на их святом месте. Так, слышал я дивную вещь о святом Антонии: как мертвеца, смердящего от греха лицемерия, он спас во время игуменства блаженного Пимена, при прозорливом священнике Онисифоре. И потому я, грешный епископ Симон, тужу и скорблю, и плачу, желая умереть там и быть положенным в той блаженной земле, чтоб получить хоть малое облегчение от многих грехов моих ради молитв преподобных отцов Антония и Феодосия и единонравных им учеников, умножившихся подобно звездам небесным, учеников, которых вполне исчислил и знает имена только Тот Один, Кто счел все множество звезд и всем им дал имена. А я, брат, как могу поведать подробно о святых мужах, бывших в том честном и блаженном Печерском монастыре? Из них некоторые так просияли добродетельной жизнью, что и сами неверные и поганые от бесовской прелести обращались к истинной вере и подражали их равноангельской иноческой жизни, как это можно видеть из жизни блаженного мученика Христова Евстратия, благодаря которому крестились евреи, и из жизни блаженного узника Никона, через которого половцы уверовали, стали черноризцами и провели богоугодную жизнь.

Много и другого слышал ты от меня, грешного епископа Симона, который не достоин быть подножием святых Печерских черноризцев, с которыми, думаю я, честью не сравнится весь мир, и весь мир, если станет описывать – не может описать их чудес. Поистине, к ним говорил Господь: « Так да светит свет ваш пред людьми, чтоб они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). А нам как не стыдиться нарушения обещания нашего и перемены нашего жития, глубоко ниспадшего с высоты?

Ведь у нас такие начальники и наставники! Они первые молитвенники и ходатаи за нас ко Творцу, подобны ангелам и венчались мученическими венцами, причтены к пророческим ликам. Из них я вспомню блаженного священномученика Кукшу и блаженного Пимена, постника прозорливого, как памятных всем во время жизни моей в монастыре.

Не буду много писать тебе об иных святых; для пользы и подражания достаточно тебе будет того, что ты слышал из уст моих о первых преподобных этого монастыря. Если же беседа моя еще недостаточна, то пусть уверит тебя то, что я написал о тех, которые в позднейшее время угодили там Богу. Если же не поверишь и этому писанию моему, то если и из мертвых кто воскреснет, ты не поверишь. А такое событие было в святом Печерском монастыре, на блаженном затворнике Афанасии, который воскрес из мертвых и назвал три вещи, наиболее полезные братии: послушание, покаяние и кончину в святом Печерском монастыре.

Если кто не верит этому, я не виновен. Нужно исполниться притче Господней (Лк. 8:5): вышел сеятель сеять семя свое, и иное упало при дороге, другое на камень, иное же между тернием, а не каждое на добрую землю. Здесь Сам Господь повелел поминать о слышащих слово, сказанное на пользу, что не все принимают его с пользой, что и подкрепил он пророчеством Исаии: « Огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат» (Ис. 6:10). И еще тот же пророк сказал: « Господи, кто поверил слышанному от нас?» (Ис. 53:1). Ты же, брат, не подражай злым. Я пишу это не для того, чтоб был поруган Бог, дивный во святых Своих, но чтоб приобрести тебя. Даю тебе совет: утвердись благочестием во святом Печерском монастыре. Не желай никакой власти – ни игуменства, ни епископства: для твоего спасения довольно во благе окончить свою жизнь с пожившими там отцами, чтоб сподобиться с ними бесконечной жизни. Знаешь ли ты, брат, что по благодати Божией я могу сказать полезное тебе, писанное во всех книгах, но лучше для меня напомнить тебе малое из того многого, что было сделано в блаженном и святом монастыре Печерском. Подумай о блаженном и святом князе Николе Святоше, как он добровольно оставил славу и богатство великого дома своего и, придя в Печерский монастырь, следовал путем жестоким за понесшим бесчестие и униженным за нас Царем славы и богатым в милости Богом Христом, как не делал ни один из князей Русских. Ты же что такого сделал? Оставил ли княжение? Но его у тебя не было. Оставил такое же, как он, имение? Но ты не владел им. Как же твое иночество сравнится с уничижением того преподобного? Смотри, не пришел ли ты из славы в убожество, не украшаешь ли ты себя более дорогими ризами, чем прежде, между тем как теперь призван к наготе. Смотри, чтоб не оказалось так. Потому что из-за этого ты не увидишь вечной славы и будешь лишен нетленной одежды, и осужден с тем, кто не в брачной одежде.

Но что пишет об этом Божественный Иоанн Лествичник: «Радуется, говорит он, – жидовин субботе и празднику; а монах-чревоугодник – субботе и воскресенью; больше чем за год высчитывает Пасху и за много дней готовит кушанья». Не уподобляйся им, брат, и не пекись о том, что можешь с разрешения съесть и выпить, гордясь тем. Послушай, как там же сказал тот же святой: «Раб чревоугодия рассчитывает, какими отпразднует он кушаньями; Божий же раб, какими обогатится он дарованиями, как повелел в псалмах Сам Господь: „ Остановитесь и познайте, что Я Бог“ (Пс. 45:11)». Выслушай и слово Евгария: «Если монах согрешит, нет ему на земли праздника». Итак, не питай никогда своего тела сверх меры, чтобы оно не восстало на тебя и не одолело тебя; как я говорил тебе, и умом не касайся превышающих меру предметов, чтоб когда-нибудь изнемогши не получить вместо славы бесчестие и укоризну. Будь подражателем святых отцов, о которых я рассказал тебе, и насытишься вполне в день нескончаемого праздника на небе телом и духом, когда тебе, как и им, откроется та же Божественная слава. Если же не удастся тебе идти вместе с совершенными к венцу их славы, то старайся получить награду хоть с угодившими по мере сил своих. А путь их таков: помышлять всегда о небесном, а не о земном, о духовном, а не о плотском, о воздержании, а не о похотях, о нищете, а не о богатстве. Не высокомудрствуй, не приказывай с гордостью и не перечь, не отвечай, но напоминай сердцу своем о смирении, говоря себе постоянно: «Вчера я пришел для послушания в иночество, неужели же мне сегодня искать старейшинства? Сам еще не привык к исполнению правил, и неужели буду представлять из себя законодателя? Прежде чем покорюсь сам, могу ли смирять других? И что сделаю я так? Только лишу себя света и предам себя тьме, отвергну жизнь и приготовлю себе вечную муку; я получил оружие на врага и сам уязвлю свою душу!» Так, следя за собой и устрашая себя, воспрянь, брат, и, твердо обдумав свою жизнь, прими в уме неизменную решимость не отлучаться от этого святого места и иметь прилежную заботу не о славе и богатстве, но о смирении и нищете.

Я напомню тебе здесь, брат, чтоб возбудить твое рвение, то, что слышал ты о блаженном Эразме, черноризце Печерском: как он, истратив все имение свое на нужды церкви, остался нищим и презираемым людьми, но не утратил награды своей от Бога. Зная это, и ты, если б у тебя было что, нарушающее иноческое нестяжание, покайся и отдай все на нужды церковные и святой Печерской обители. И не думай, что истратишь понапрасну, но ожидай от Господа милости, помня, что о таких постоянно возглашают в церкви: « Господи, освяти любящия благолепие дому Твоего, Ты тыя прослави Божественной силою Твоей». Вспомни и того Патрикия, который приказал из своего золота сковать крест, чтобы поставить его в церкви, а юноша-мастер поревновал ему и, имея немного своего золота, прибавил его туда же, и за то Патрикий сделал его наследником своего имения. Потому и ты, брат, когда, во славу Божию, истратишь то, что имеешь, говори с пророком: « Буду умножать всякую хвалу Тебе» (Пс. 70:14). И вот сделает тебя наследником Своего небесного имения и исполнит на тебе Свое обещание: « Прославляющего Меня – прославлю!» (1Цар. 2:30). Лучше для тебя, брат, достоянием своим украсить Дом Божий, чем хранить его для того, чтоб когда-нибудь им был украшен притон воров и разбойников; лучше отдать добровольно Богу любви и мира, чем когда-нибудь против своей воли лишиться этого через пламя пожара или ратные раздоры. Ты дал обет иноческого нестяжания; послушай же слов писания: « Делайте и воздайте обеты Господу Богу вашему, лучше не обещать, нежели обещать и не исполнять!» (Пс. 75:12; Эккл. 5:4). Если же случится то, о чем я говорил, что прежде чем ты добровольно отдашь Богу твое имущество, оно, как неполезное тебе (ибо Бог лучше видит), будет отнято у тебя насилием, например различными людьми или ворами – то ты не смей ни отчаиваться, ни смущаться, ни хулить. Но похвали за то Бога с преподобным Иовом, говоря: « Господь дал, Господь и взял» (Иов. 1:21) – и не лишишься ты так награды своей. Но твое благодарение о похищенном вменится тебе в милостыню, как вменено было блаженному Арефе, черноризцу Печерскому, имение которого было украдено ворами. Ибо, если бы для души было не важно перенести с благодарением похищение имущества, то тот блаженный старец, который вспоминается в Отечнике, не побежал бы сам к разбойникам с оставшимся платьем, которое они, взяв у него все, забыли захватить. Также и впоследствии, упоминаемый выше старец, прочтя об этом, сам молился Богу, чтоб пришли к нему разбойники и взяли все его имущество; и он был услышан, и передал в руки их все. Таких может похвалить апостол: « Расхищение имения вашего приняли с радостью, зная, что есть у вас на небесах имущество лучшее и непреходящее» (Евр. 10:34).

Вот уже, брат, поучил я тебя наставлениями во всем; итак, проси Бога принять кончину жизни твоей в честной Лавре Печерской, прожив в покаянии и послушании, потому что эти три вещи важнее всех добродетелей, как свидетельствовал блаженный Афанасий затворник, восстав из мертвых.

Но не без связи между всеми этими добродетелями старайся исполнить эти три условия, но, поверх всех их, приобрети любовь, которая есть совокупность совершенства (Кол. 3:14). Желая же приобрести ее, послушай того, кто сказал: « Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр. 12:14); потому что миром ты приобретешь любовь к ближнему, святыней же любовь к Богу. Ищи же, брат, мира и любви к ближнему, подражая блаженному Титу, иноку и пресвитеру Печерскому, покаявшемуся, и охраняй себя всячески от вражды, не давай власти бесу гнева, но скорей поклонись враждующему с тобой брату; ибо сказано: «Солнце да не зайдет во гневе вашем» (Еф.4:26). И так ты не будешь предан на поражение немилостивому ангелу, как гневающийся Евагрий, диакон Печерский, но сохранит тебя Господь, как блаженного Тита пресвитера.

В святости же и любви к Богу подражай блаженному епископу Нифонту и будь тверд в православии, храня все заповеди Господни и предания святой Его Восточной Церкви, ибо в том состоит любовь к Богу, чтоб соблюдать Его заповеди (1Ин. 5:3), и от такой любви Божией да не разлучит тебя, брат, ни скорбь, ни теснота, ни гонение, ни голод, ни нагота, ни беда, ни меч, ибо любящим Бога все идет во благо. И так ты, неразлучно со всеми прежде угодившими преподобными отцами Печерскими, сподобишься быть возлюбленным Богом, нераздельным в Троице, Которому слава и ныне и присно, и во веки веков, аминь.