Преподобный Симеон Псково-Печерский (Желнин), иеросхимонах Псково-Печерского монастыря

*1 марта 1869 – †5/18 января 1960

Прославлен Русской Православной Церковью в лике местночтимых святых Псковской епархиив 2003 г. Память празднуется 5/18января (преставление) и 19 марта/1 апреля (церковное прославление)

Старец Симеон (в миру Василий Иванович Желнин) родился в деревне Яковлевской Псковской губернии в крестьянской семье. С детства почитая преподобного Серафима (тогда еще не прославленного), он решил стать на путь иночества, в чем его укрепляли неоднократные паломничества всей семьей в Псково-Печерскую обитель. Но лишь к 26 годам родители смирились с тем, чтобы он ушел в монастырь, и благословили его. В 1896 г. Василий поступил послушником в Псково-Печерский монастырь. В 1900 г. он принял постриг с именем Вассиан, в 1901 г. был рукоположен во иеродиакона, а в 1903 – во иеромонаха.

Помимо богослужения отец Вассиан нес и хозяйственные послушания, поскольку зарекомендовал себя хозяйственной сметкой и распорядительностью: следил за освещением обители, столярничал, работал в саду и на пчельнике. Не прошли даром годы крестьянского труда. В начале 10-х гг. его временно перевели в Рождественско-Богородскую Снетогорскую обитель во Пскове экономом, чтобы он упорядочил монастырское хозяйство. Вернувшись в Псково-Печерский монастырь в 1915 г., отец Вассиан по послушанию занялся устройством монастырского скита в Мустыщеве, где к 1921 г. выстроил храм во имя Иоанна Крестителя, ряд рабочих помещений и братский корпус, в котором поселилось около 20 иноков.

Вернувшись в свою обитель, отец Вассиан просил пострижения в схиму, хотя священноначалие желало видеть его наместником монастыря. Однако в 1927 г. он достиг искомого: удостоился схимнического пострига с наречением в честь праведного Симеона Богоприимца и сразу был назначен духовником монашествующих и паломников.

Отныне иеросхимонах Симеон почти полностью отдается молитвенному подвигу (он измлада имел дар нерассеянной молитвы) в своей древней полуподземной келье; по прозорливому благословению постригавшего его епископа Иоанна (Булина), в этой келье ему суждено было и скончаться. По мере сил отец Симеон продолжал трудиться и в столярне, и в саду, но основным его послушанием становится старческое окормление многочисленных духовных чад, иноков и мирян. Основными источниками наших сведений о старце Симеоне являются его автобиографические записи, скудные свидетельства о его жизни по 30-е годы включительно и более многочисленные воспоминания 40–50-х гг.

Из “Записей” мы узнаем, в частности, что иночество и старчество было предсказано отроку Василию отцом Корнилием из Крыпецкого монастыря и что блаженный старец Симеон, пришедший в дом Желниных умирать, в ответ на просьбу юноши благословить его идти в монастырь веревкой прогнал его из дома и гнал по деревенской улице, а свидетели расценили это как совет идти в монастырь. Преподобный рассказывает не только о трудах послушнических лет, но и о том, что в эти годы он уклонялся от праздных бесед во время отдыха, предпочитая столярничать. Поучителен рассказ о том, как святитель Арсений (Стадницкий), посетив обитель, сделал иеродиакону Вассиану на людях замечание за то, что у того на окне кельи цветы и занавески, а наедине похвалил его за это: “Так и живи! Лучше в чистоте, чем в грязи”.

Чрезвычайно образно и лаконично – истинно по-монашески – сообщает Преподобный о своих трудах по устроению монастырского скита: “из лаптей не вылезал”. Он же сам свидетельствует, что по принятии схимы Владыка отвел его в келью со словами: “Вот тебе келья, здесь и умрешь”. Келья была сырая, тесная, грязная, темная; старец смирился и своими руками привел ее в жилой вид, осушил, проведя отопление, оштукатурил и побелил. А располагалась келья так низко, что для того, чтобы в нее войти, нужно было опуститься на 20 ступеней. В этой келье старец переживал страшные бесовские наваждения, которые научился отражать силой молитвы и Крестом. Его “Записка” завершается словами: “При помощи Святаго Духа все возможно победить, перенести, претерпеть и достигнуть вожделенного, обетованного нам Им (Христом), неизглаголанного вечного наследия в Его Царствии Небесном”. Современники рассказывают, что и будучи старцем-схимником, Преподобный постоянно трудился по хозяйству: в древесном питомнике, на пчельнике, занимался и цементными работами, и всегда выглядел бодрым и свежим.

В своем обращении с братией и паломниками он был прост (говорил о впадающем в грех послушнике: “Только бы не прилакомился”), был ревнителем безмолвия, а служил истово и с любовью, нередко со слезами. В 30-е годы основным содержанием жизни подвижника были пост, богослужение, Иисусова молитва, келейное молитвенное предстояние за братию и ближних, за весь православный мир и в особенности за страждущее Отечество. У схимника было время и для чтения аскетических творений; он хорошо изучил труды преподобных Антония Великого, Иоанна Лествичника, Варсонофия, Исаака Сирина; часто читал “Добротолюбие”, “Отечник”, “Цветник Духовный” – и для собственного назидания, и для душепопечительских трудов.

А в прихожей его кельи собиралось все больше людей, и все чаще приходилось ему по благословению монастырского начальства заниматься особо трудным и духовно небезопасным делом – отчитыванием бесноватых. И оружием его были, по Писанию, строгий пост, углубленная молитва и смирение.

В конце 30-х годов Печерский край вошел в состав большевистской Страны советов. Воссоединение с отечеством, вроде бы дело благое, принесло, однако, жителям все опасности большевистского террора, и главное, угрозу “искоренения” христианства. И хотя в Эстонии монастырь испытывал давление со стороны властей как “слишком русский”, при большевиках судьба его становилась совершенно непредсказуемой; советская власть грозила монастырь ликвидировать.

Но началась война, и Печоры заняли немцы. Неизбежные контакты монастырского начальства с оккупантами носили сугубо официальный характер и были довольно натянуты; братия молилась по кельям о даровании победы российскому воинству. Известно, что старец Симеон в 1944 г. укрывал в пещерах русских разведчиков, а потом помог им уйти.

Перед отступлением немцы потребовали, чтобы все насельники монастыря эвакуировались в Германию, а монастырь хотели взорвать. Всю ночь братия со слезами молилась в Успенском храме перед мощами преподобномученика Корнилия и перед образом Успения Божией Матери. Возглавил молитву старец Симеон. Наутро немецкие машины три часа простояли у святых врат, но из монастыря никто не вышел, а затем в неизбежной при отступлении панике про монастырь просто забыли, да и взорвать не смогли – Господь защитил по молитве братии.

Радость освобождения от врагов омрачалась гонениями безбожного режима, но монастырь не был закрыт, и через два-три года стал принимать сотни и тысячи российских паломников. Наступила пора сугубых пастырских трудов иеросхимонаха Симеона. Воспоминания паломников той поры о благодатном старце многочисленны и дают представление о том, как этот светильник Божий окормлял страждущий народ.

Прежде всего вспоминают доброту и скромность Преподобного, его мягкость и молитвенное усердие: его служение у Престола было молитвенным предстоянием за весь мир. О глубине же молитвы старца судили по плодам, по его всегда мирному устроению духа, по состраданию человеческим скорбям и по учительной духовной мудрости. Казалось бы, старец учил своих чад самым простым и известным вещам – но с какой силой убежденности, искренности, с какой отеческой твердостью! Круг обязанностей православного христианина он вкратце сводил к следующим требованиям:

1. вера в Иисуса Христа, Сына Божия;

2. любовь к Богу и к ближнему;

3. соблюдение заповедей Божиих;

4. причащение Святых Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа;

5. добрые дела;

6. пребывание в лоне Святой Православной Церкви;

7. искреннее и постоянное покаяние.

Небесные дары все обильнее изливались через старца вовне; бывало, когда он стоял на молитве, его келья наполнялась дивным ароматом, ощущавшимся и за ее стенами.

Особая сила молитвы Преподобного сказывалась даже на практической жизни обители. Так, в конце 40-х – начале 50 х гг., в период наместничества архимандрита Пимена (будущего Святейшего Патриарха) у обители были отобраны все посевные земли, и только за монастырем оставили небольшой пустырь под огород. На земле, прежде никогда не обрабатывавшейся, посеяли овощи, но всходов не было, на что сетовал отец архимандрит. А Преподобный в эти дни ходил на огород молиться, и Господь по его молитве послал не только добрые всходы, но и на удивление обильный урожай, так что братия от души восхвалила Бога за изобилие плодов земных.

Ко всему творению Божию старец относился с благоговением, каждую, по его словам, “щепочку и травинку” считал частицами прекрасного мира, дарованного Творцом. Рассказывая о великомученице Варваре, напоминал, что та, заточенная в башне, утешалась видом красоты неба и земли и размышлениями о Творце всего. Говорил Преподобный и так: “Небо и земля – крышки, а посредине – Книжка. Читай и умудряйся”. Своим радостно-мирным духом, предощущением будущего преображения твари он напоминал преподобного Серафима Саровского, осмотрительной же мягкостью старческого окормления был подобен преподобному Амвросию Оптинскому. В частности, отец Симеон не считал “низким” давать советы по хозяйству.

…В середине 50-х гг. отец с дочерью-подростком поехали в Печоры на ярмарку. Хотели было сначала заехать к батюшке за благословением, но не утерпели и по дороге заглянули на базар. И купили поросенка – очень приглянулся. А с поросенком в монастырь нельзя. Решили оставить в доме у знакомых, где хозяин выпивал. Поросенка накормили и заперли в сарае; хозяйка взяла ключ себе. Потом, добравшись до старца, спросили, хорош ли будет поросенок, на что тот ответил: “Будет-то хороший… А вот его у вас сейчас и украдут”. Дал девочке просфору и велел бежать как можно быстрее. И действительно, поросенок уже в чужих санях! И хозяину деньги передают. У девочки хватило смекалки “расторгнуть” сделку.

Преподобный Симеон благословлял своих чад часто причащаться, иногда даже два дня подряд, – но с ясным осознанием всегдашнего нашего недостоинства. О его высочайшем благоговении в отношении Таинств убедительно свидетельствует случай, когда он не благословил свою духовную дочь венчаться с мужем, хотя тот на этом настаивал: “в Бога он не верит…”.

Старец Симеон в монастырском саду на Святой горе. 50-е годы

Поистине невозможно перечислить чудеса прозорливости старца, о которых свидетельствуют и его духовные чада, прожившие подле Преподобного многие годы, и паломники, встретившие его хотя бы раз в жизни. Очень выразителен случай, когда он трижды воспрещал войти к себе в келью некой женщине, сказав напоследок: “У тебя полон рот головешек”. Плача и сокрушаясь, та призналась, что как-то по злобе подожгла баню соседу, а от нее сгорела деревня. Но и такую грешницу, покаявшуюся, старец в конце концов принял и исповедовал, отпустив ей этот страшный грех. По своей прозорливости он открывал кающимся и их давние, забытые грехи, которые они и за грехи-то не считали, избавляя тем самым их души от тайного гнета, представляющего большую опасность.

В свое время Преподобный предсказал патриаршество Святейшему Пимену, который тогда был наместником Псково-Печерской обители, а в дальнейшем, уже будучи архиереем, ездил к отцу Симеону на исповедь. А в середине 50-х гг., когда были очень напряженные международные отношения и все ожидали, что вот-вот начнется война, он уверенно говорил, что войны не будет.

Столь же неисчислимы и совершенные им исцеления – и тех, чью болезнь никак не могли определить, и тех, кто был болен смертельно, и бесноватых. Отметим, что некий человек, прибегавший к “услугам” гадалки, исповедовался старцу в этом грехе, но через несколько лет снова к ней отправился. Однако та сказала, что молитвы отца Симеона лишили ее оккультной силы.

Но великое чудотворение старца Симеона проявлялось в его даре любви, которую он уделял всем, кто к нему обращался. Даже малое время, проведенное с батюшкой, давало людям ощущение великой духовной радости, снимающей все жизненные тяготы. Немалое значение при этом имело и то, что старец, великий смиренник, учил смирению и своих чад, указывая, что смирение порождает великие духовные дары. Его же собственное смирение было таково, что он, имевший откровение о том, что скончается в день памяти преподобного Серафима, 15 января, и всей душой того желавший, внял просьбе отца наместника, который счел неудобным омрачать святки скорбью о всеми любимом старце, и опочил – по послушанию – 18 января.

По мере телесного угасания престарелый подвижник обретал все большую духовную радость и свет; существуют свидетельства, что он сподобился посещения Божией Матери и святых. Была у него важная забота перед кончиной: снять епитимьи со всех, на кого он их наложил. И все эти люди пришли к нему на следующий же день после того, как старец высказал это желание, причем один из них признался, что сам не понимает, как он сюда попал. И в самый день кончины старец с пяти утра все еще принимал пришедших к нему людей, преподавая им последнее свое земное окормление. Около десяти часов он прилег, но тут пришли попросить благословения две женщины. Преподобный Симеон возложил руки по очереди им на головы, вздохнул и опочил. В ту же минуту многие духовно близкие ему люди явственно ощутили, что старец отошел от земной жизни.

Тропарь, глас 1-й

Любовию Христовою сердце твое уязвивый, евангельски Тому последовал еси: яко древний подвижник преподобием украсивыйся, славный насельник пещер Богом зданных явился еси, и, благодать духовную свыше приемый, подаеши верным исцеления, Симеоне богоблаженне, не престай молитися о чтущих тя.

Кондак, глас 4-й

Яко Божия любве зерцало, во обители Печерстей благодатно просветился еси, образ иноческаго жития показуя, трудолюбием и послушанием на высоту добродетелей востекл еси, темже, дары Духа Святаго от Господа почтенный, чудеса многа щедро источаеши, преподобне отче наш Симеоне, помози спастися душам нашим.

Величание

Ублажаем тя, преподобне отче наш Симеоне, и чтем святую память твою, наставниче монахов, и собеседниче Ангелов.

Молитва

О, всечестный и богоблаженный отче наш Симеоне! Приими ныне тебе с любовию и верою прилежно молящихся и сохрани я от всякого зла, дана бо тебе от Бога велия благодать: недужныя исцеляти, скорбящия утешати, в беду впавшия свобождати. Ты бо аще и миру себе умертвил еси, но, любовь Христову к людям являяй, нечужд их нуждам показался еси. Темже молим тя, буди нам заступник от враг спасения нашего, души наша, грехом уловленныя, к истинному покаянию приведи, телес наших болезни уврачуй, юныя благочестию научи, старыя поддержи, сирых и обездоленных препитай. Обитель убо твою, в нейже многая лета подвизался еси, в мирном благоустроении и благолепии сохрани, и вся, яже монашествующаяся и добре труждающаяся, во благих желаниях утверди и в подвизех иноческих укрепи. Ей, святый отче, испроси нам у Премилостивого Спаса коемуждо ко спасению благопотребная, да исправивши житие наша, от части шуия отлученни будем и вечное спасение во Царствии Небеснем молитвами твоими улучим, идеже с тобою и всеми святыми сподобимся прославляти в Троице славимаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

От редакции. Порядок публикации в выпусках “Патерика” вынужденным образом произволен: тексты публикуются в том порядке, в каком поступают в редакцию материалы.

Общее руководство подготовкой “Патерика” осуществляет архимандрит Макарий. В данном выпуске использовано жизнеописание священноисповедника Николая, митрополита Алма-Атинского, составленное его духовной дочерью – Ольгой Александровной Вощилиной (*1915-†1988)¹⁹⁷. Над текстом работал А. Беглов.