Архитектура
§ I. Базилика, открытая графом A.С. Уваровом в 1853 году¹

(Общий план №23).

Производя в продолжении трех осенних месяцев 1853 года раскопки в Херсонес, граф A.С. Уваров открыл² большую базилику в северо-западном углу городища, на высоком берегу моря, частью обрушившемся от действие морских прибоев.

Базилика в плане оказалась трехнефной с одной абсидой и ровными плечами. Северный угол здание обвалился в море. В настоящее время этот угол еще более обрушился в море, однако, ясно, что на месте северного угла и плеча не было полукружие боковой абсиды, так как сохранившиеся часть плеча ровная. Боковые нефы отдалялись от среднего 11 колоннами, остатки которых, равно как и заложенные бутом простенки между ними, обнаружены при этой первой раскопке и показаны на рисунке, приложенном к отчету о раскопках³. В абсиде открыты мраморные пилястры и плиты от алтарной преграды, a в южном нефе – роскошный мозаичный пол, снятый с места и перевезенный в Императорский Эрмитаж зимою того же года⁴

В настоящее время базилика представляет крайне убогую развалину, и потому, прежде чем перейти к подробному исследованию ее, считаем необходимым произвести подлинное описание базилики, сделанное графом А.С. Уваровым при открытии ее. Это описание представляет единственный верный источник сведений о развалинах базилики и состоянии, в котором эти развалины были открыты.

Рис. 3

«Церковь, разрытая в прошлое лето», говорит граф А.С. Уваров, «лежит в северной части города, так, близко к морю, что обрушившаяся часть берега увлекла за собою угол этого здание. Выстроенная по плану древних базилик (рис. 3), она имеет в длину до внутреннего притвора 16 саж. 2 12 ¹/₂ арш., а в ширину 10 саж. 112 ¹/₂ арш. Два ряда, в одиннадцать колонн каждый (а – d, b – с), идут во всю длину храма и разделяют его на три продольные части: срединную или собственно храм и на две боковые галереи. На колонах написаны имена граждан, пожертвовавших деньги на устройство их; видно, что жертвовали обыкновенно на несколько колонн, по пятисот динарий. Таковых надписей восемь, и только одна из них, составляет исключение, относясь, провидимому, к устройству одной только колонны. Она оканчивается буквами ХТ, которые, может быть, означают 300 халков. Правописание этих надписей, например, φιλοτειμιησάμενος вместо φιλοτιμησάμενος, κείονας вместо κιονας показывает упадок греческого языка. Следующие имена еще более убеждают в этом мнении, потому что носят явные следы римского влияние: Валериан, сын Валерие, Маркиан, сын Гайя. Наконец, последнее доказательство, что колонны сии и надписи принадлежат к IV столетию есть слово динарий (ΔΗΝΑΡΙΟΣ), употреблявшееся повсеместно при Константине Великом».

«Все, базы колонн сделаны по одному рисунку: в капителях, же находится большое разнообразие, но такт, удачно соглашенное, что при общем взгляде на храм разнообразие это наверно не бросалось в глаза. Некоторые капители, по правильности рисунка и верности ордена, относятся к эпохе, когда еще процветало искусство чисто греческое (рис. 4). Другие же, сделанные в виде опрокинутых трапеций с крестами или с монограммой Христа (рис. 5 и 6) ясно принадлежать архитектуре византейской. Под византейской трапецией сохранены еще остатки прежней греческой архитектуры. Капители колонн иконостасных (рис. 7) размерами своими меньше капителей других колонн.

Рис.4

Рис. 5

Рис. 6

Рис. 7

«Алтарная часть храма (е) оканчивалась полукруглым выступом (ἀψίς). Каменная скамья (f) позднейшего устройства служила горним местом. Стены здесь сохранились лучше и выше, чем в прочих частях храма (рис. 8). Алтарный помост и красивая в одну ступень солея у амвона, сделаны из беломраморных плит. Четырехугольная плита обозначала место престола. Под нею оказалась небольшая яма, в которой найдены 22 медные монеты: 19 византийских, царствования Романа 1 (920–944), одна восточная и две совершенно стертые. Мраморный амвон (g) обнесен шестью колоннами, между которыми помещены мраморные, на ребро поставленные, плиты с византийским крестом (рис. 9). Ряд таких же колонн и с такими же плитами служил иконостасом. Плиты эти вышиною в два аршина; над ними промежутки между колонн закрывались занавесками. Посредине иконостаса устроены царские врата. Подобные иконостасы доселе еще видны в некоторых церквях Греции и до царствования императора Юстиниана были в общем употреблении на востоке.

Рис. 8

Рис. 9

Южные и северные двери находились по бокам алтаря (h – f. I – f); кроме того, на южной стороне помещался еще клирос».

«Средняя часть церкви, или собственно храм, вымощена плитами из белого мрамора. Средние колонны по обеим сторонам нефа заделаны от самых баз кирпичами почти до трех аршин высоты. Тут найдены гробницы (k, k, k, k), и скелеты, в них лежавшие, оказались истлевшими и не носили никаких признаков для определения времени их погребение. Подобные склепы нередко устраивались в церквах, большею частию под церковным помостом. Многочисленные примеры тому доселе существуют в Греции, где таковые склепы носят название «кимитрий».

«В боковых галереях пол, вместо мрамора, устлан мозаикой, которая, судя по красоте ее рисунка, должна, кажется, принадлежать древнейшему зданию. По составу она тверже стекла и сохранила весь блеск красок. В местах, где мозаика эта портилась, ее заменяли неправильными кусками белого мрамора, вероятно, по неумению возобновить в прежнем виде. В южной галерее сохранилась мозаика в 7 саж. длины: в белом восьмиугольнике изображены черные кресты с красным, между ветвями их, полем, – далее, следует богатый разноцветный узор на средине квадрата в 5 арш. 6 вер. – Остатки такой мозаики находятся и в пристройках к южной галерее (l–l). В северной галерее не успели совершенно открыть мозаичный пол, по причине наступивших холодов и выпавшего снега».

«Храм и обе галереи соединяются с внутренним притвором посредством трех дверей. Притвор длиною в 12 арш. 8 вершков, разделяется на три части колоннами (m, m). В некоторых местах его также сохранились остатки половой мозаики, которая хотя отделкой уступает предыдущей, однако, по рисунку не менее красива. Сплошные ряды черных кругов ее пересекаются по желтому полю, а площадки, в местах их пересечение, белого цвета. Кругом всего притвора идет мозаичная бахрома тех же красок и того же узора, как сама мозаика».

Рис.10

«У южной стены (р) найдена мраморная плита с обронным изображением (рис. 10). На ней представлен лежащий мужчина с венком в правой руке; у ног его сидит женщина, а у постели стоить седалище самой древней формы. Вообще этот барельеф похож на древние надгробные памятники, и только по находящимся на нем крестам можно признать, что он принадлежит к византийскому периоду. Надпись с тремя большими крестами, высеченная на нижней части его, сделана дурно и писана с ошибками, как писали при совершенном упадке греческого языка. Она гласить: «Господи! помоги всему этому дому. Аминь». Этот барельеф был, вероятно, приношением какого-нибудь Херсонатского семейства. На северной стороне притвора начинается какая-то пристройка (п), еще не исследованная».

Три двери ведут из внутренняго притвора во внешний. У северной двери найден вделанный лицевою стороною в стену карниз, из дикого камня, с трехстрочною надписью. В ней говорится о каком-то гражданине, прославленном за издержанные им, во время бытности агораномом, три тысячи динариев на храм Афродиты».

«Из этой надписи легко объясняется, откуда в византийском храме взялось столько памятников, явно принадлежащих, по чистоте своего искусства, древнейшему зданию. Не подлежит, сомнению, что церковь эта, как и все почти Херсонитские церкви, выстроена из остатков языческого капища. Но хотя приведенная надпись относится и к языческой эпохе, однако, из ошибочного ее правописания видно, что она возобновлена или вновь сделана, во II или III столетии. Эта привязанность херсонитов к идолопоклонству подтверждается их историею. В продолжение первых двадцати лет IV столетие они убили четырех своих епископов: свв. Василия, Евгения, Елиидия и Агафодора. Поэтому можно допустить, что, усердствуя к идолопоклонству, херсониты до IV столетие продолжали возобновлять старые капища, или строить новые. Из этой надписи видно также, что храм сей вначале быль посвящен Афродите, но в честь какого праздника или святого освящена потом эта церковь – сказать теперь невозможно. – Византийские летописи о Корсунских церквах не говорят ни слова; в летописи Нестора и в рукописи «О перенесении образа св. Николая Зарайского из Корсуни» упоминается только о четырех тамошних церквах. Но одна из них, выстроенная между 320–325 г. епископом Еферием I, совершенно не тех размеров, как настоящая. – Другая, во имя св. Василия, в которой крестился Великий Князь Владимир, стояла в средине города, а открытая церковь выстроена на краю его, на северном приморском береге. – Третья церковь выстроена была св. Владимиром, а о четвертой, во имя свв. Апостолов упоминается в житии св. Климента. Очевидно, что, по этим сведением, трудно определить название отрытой церкви».

«Что касается до времени основания сего храма, то, судя по данной ему форме базилики, постройку его должно отнести к царствованию Константина Великого. Это подтверждается и найденными при местных разрытьях медными монетами, которые все позднее его времени: Валентиниана I (384–395), Элии Флакциллы, супруги Феодосия, Аркадия (395–408), Феодосия младшего (408–450), Василия (867–886) и Романа I (920–944). Нужно еще заметить, что здесь найдены куски стекляной мозаики, украшавшей свод храма, и что на сохранившихся стенах его видны следы живописи, которую, по-видимому, несколько раз подновляли».

Видевший базилику после Крымской компании архитектор Авдеев говорит:

«Осада Севастополя с ее последствиями была гибельнее для раскопанных развалин (базилики), нежели десять протекших веков, От мраморного помоста не осталось и следов, базы колонн сдвинуты со своих мест и все мраморные детали как наружной, так и внутренней архитектуры здание, носившего на себе отпечаток двух различных эпох искусства и бывшего, как гласить найденная Уваровом надпись, некогда языческим храмом, изменились. Замечательно, что в 1857 году найден был мною в стене итого здание превосходный фрагмент греческой архитектуры самого цветущего времени – капитель анты из известкового камня, украшенная порезками из иоников и листьев, как в афинском храме Минервы-Полиады. Фрагмент этот, сообщенный мною в музей Императорского Московского Университета, принадлежит гораздо ранней эпохе и был употреблен в стенах этого храма, современного первым векам нашей эры, как простой камень для кладки стен». Несколькими строками ранее он пишет: «Граф Уваров не только открыл полный план базилики с базами и стержнями колонн на всех местах, с алтарною преградою и предположительно местом для амвона, архитектурные подробности которых имеют высокий художественный интерес для нашего времени, стремящегося к восстановлению древнейших форм иконостаса, но и весь помост из белых мраморных плит и часть древнейшего пола из александрийской мозаики, в котором господствующие колера весьма различны от находящихся в базиликах Рима и Равенны»⁵.

В 1890 году Д.В. Айналовым в земле, покрывавшей пространство главного нефа, найдена была мраморная плита с надписью:

ΠΑΣΙΑΔΑΣΑΡΤΕΜΙΔ, ΒΑΕΙΛΕΥΝΩΙΕΡΕΥΣΕ

украшенная гирляндами, идущими от головы козла к бараньему черепу. Эта плита представляла угол какого-то фриза⁶. Другая такая же плита, найденная лейтенантом Шемякиным, хранится в Музее Одесского Общества Истории и Древностей, но последняя не имеет надписи. Таким образом устанавливается, что в стены базилики, открытой графом Уваровом, попали части по крайней мере трех разновременных античных храмов.

Рис. 12. Вид на боковую улицу, на которую выходить комплекс Уваровской базилики

Раскопка всей площади, на которой открыта базилика вследствие наступивших холодов и выпавшего снега, закончена не была, так что южная часть пристройки к базилике близ алтарной части вполне не обнаружена (см. рис. 12). Раскопками Одесского Общества Истории и Древностей в 1876–77 годах, как видно по прилагаемому плану, тогда составленному [рис. 13]⁷, установлена несомненная связь базилики через эту южную пристройку с лежащими по близости на юг сооружениями, наиболее важное из которых представляет крестообразное здание крещальни с четырмя абсидами. Таким образом, обрисовался сложный комплекс сооружений, расположенных вблизи моря, проходивших здесь городских стен⁸ и соседних с боковой улицей (рис. 12).

Рис. 13

Раскопками Археологической Комиссии в 1901 году⁹ связь сооружений упомянутого комплекса не только подтверждена, но и выяснена в деталях. Почва базилики была расследована до скалы, и это обстоятельство выяснило мало оцененный до сих пор факт нивелировки скалы в субструкцях базилики. На прилагаемой фотографии (рис. 14) можно видеть, что кладка южной стены базилики лежит на фундаменте или цоколе, вырубленном в цельной скале. Цоколь этот, однако, не достигает абсиды, но оканчивается, будучи обрублен, не доходя южного современного прохода, а нижняя часть стены, идущая от цоколя до упомянутого прохода, оказалась сложенной грубо и неправильно из бутового камня разной величины. Равным образом, идущие по длине базилики каменные плиты, служившие основаниями для баз двух рядов колонн, сделаны из той же материковой скалы, так как материал их по виду, серому цвету и характеру пористости совершенно однороден с цоколем. Прокопавши набросанную здесь землю в нескольких местах, мы, в свою очередь, могли убедиться, что плиты эти высечены отдельно каждая и положены на материковую скалу, а не вырублены в той же скале, представляя с ней одно целое, как в базилике с разрушенной абсидой на восточном берегу, о чем будет речь ниже (§ VI).

Рис. 14. Вид Уваровской базилики в настоящее время

Камень, из которого сложены южная и северная стены – пористый известняк, часто притесанный и отделанный в кубические глыбы. В стене южной части притвора видны лежащие до сих пор на месте плиты инкерманского камня, правильно тесанные с изящными профилями античного резца, представлявшие, видимо, карнизы античного греческого здание.

Кладка стены абсиды представляет наиболее грубое и, очевидно, позднее наслоение камней. Стена сложена из разнокалиберного камня, часто бута, даже без прослоек и без правильно выдержанных рядов на цемянке (смеси извести с толченым мелко кирпичем) и только хорошо сохранившийся южный угол абсиды представляет кладку из больших плит значительно более древнего характера, однородных с плитами фундаментальной западной стены на фасаде базилики. Камни этой стены сложены без цемента или какой бы то ни было прослойки, как и камни в кладке башни городской стены (см. виньетку).

Осматривая стену абсиды с внешней стороны, можно видеть, что бутовые камни более поздней кладки лежать на нижнем фундаменте более древней абсиды, сохранившем наполовину ясную форму пяти граней, на что исследователями развалин не было обращено должного внимание¹⁰. На некоторых частях стены абсиды до сих пор сохранились едва заметные следы простейшей раскраски в виде черной, киновари и лазурной полосы панели. На обломках штукатурки, по словам Отчета¹¹ сохранились фрески со следами двукратного и даже троекратного подновления. Особенно ясно видны следы раскраски стены в пазах между стеной абсиды базилики и пристроенной справа капеллой (обозначенной на плане буквой Б, рис. 15). Остатки, т.е. упавшие кубики стенной мозаики были найдены только в абсиде. У самого входа в южный неф, в котором найдена была большая мозаика пола, перевезенная в Императорский Эрмитаж, сохранился небольшой, сильно поврежденный кусок подобной же мозаики¹². В северном нефе найдено одно цемянковое основание или подстилка мозаичного пола. Ни в абсиде, ни в южной наиболее высоко сохранившейся стене не встречено прокладки из кирпичей, столь характерной для построек византийской архитектуры до позднейшего времени. В камнях стен не встречено пиронов или гвоздей для прикрепления мраморной облицовки. Массивный мраморный порог лежит при входе из притвора в средний неф. Он сильно вытерт ногами.

План раскопок 1892 года

Рис. 15

Сообщение базилики с окружающими ее окрестными пространствами выяснилось полностью. Кроме трех выходов из притвора на улицу, соответствующих трем дверям из притвора внутрь базилики, внутри этого притвора оказался выход I в северной стене его и особый, лежащий насупротив выход из южной части. Этот выход и другой, ведущий из южной стены пристройки (IV) служили ближайшими путями сообщение с лежащими на юг от базилики сооружениями. Внутри базилики следует еще отметить два выхода из южного нефа в пристройку, откуда через дверь III был кратчайший выход к крещальне из алтаря базилики и капеллы Б. Эта капелла оказалась выстроенной позднее, так как абсида ее легла частью на абсиду самой базилики, а западная стена ее образована ровным заплечьем базилики с пробитым в нем ходом II. Пол этой капеллы был вымощен каменными плитами; от него сохранилась большая часть (рис. 16). Посредине капеллы вокруг центра абсиды прорублены в плитах 5 углублений для устоев алтаря. Из них одно квадратное и 4 круглые. Усыпальниц под полом не оказалось. Длинная пристройка с юга была переделена двумя простенками с подземной усыпальницей (л), описанной ниже. Третий простенок, сохранившийся лишь отчасти, ограничивал пристройку вблизи притвора. При входе в него у южной стены базилики найден пол, мощенный крупной мозаикой. В левом углу слева от капеллы Б сохранились остатки мозаичного пола из мелких кусков черного, красного и желтого цвета. Фундаментальность стен, присутствие тонкой мозаики пола, перегородки и выходы свидетельствуют, что это помещение было крытым и представляло как бы второй неф рядом с первым – южным. Под полом этого помещение открыта усыпальница (л) в 3,55 м. ширины, 2,85 м. длины и 1,78 м. вышины с арочным ходом, сложенным из кирпичей с 7 ступенями, вырубленными в скале. В потолке находится круглое отверстие, закрывающееся квадратной плитой в уровень с полом верхнего помещение. (См. дневник графа Уварова, изданный во II выпуске).

Рис. 16 Капелла Б

В 11 саженях от наружной алтарной стены базилики, открытой графом А.С. Уваровом, в 1891 г. была найдена развалина часовни с тремя гробницами. В 1904 г. она была уничтожена постройкой батареи, а потому здесь может быть издан только ее план (рис. 17). Часовня была сложена из бута, имела одну абсиду и притвор, а внутри была переделена пополам простенком. Неизвестно, однако, был ли над гробницами свод, так часто встречаемый в подобного рода усыпальницах в Херсонесе¹³. По счету Археол. Комиссии она значится под именем часовни № 1 (см. общий план № 1).

Рис. 17