«Обратясь к византийским истокам...» опыт агиографической реконструкции. А.В. Бугаевский (Москва)

Более пятнадцати столетий существует традиция бережного фиксирования многочисленных чудес, совершённых святителем Николаем после его кончины. Истоки этой традиции, заложенные в ранневизантийской письменности, представляют неоспоримый интерес как в научно-богословском, так и в историческом аспектах. Благодаря особому почитанию Мирликийского архиепископа Николая рукописное наследие, повествующее о его посмертных чудесах, оказалось весьма обширным. Из поколения в поколение тексты древнейших чудес святителя Николая переписывались писцами, переводились на языки многих народов, а впоследствии печатались и регулярно переиздавались. В связи с этим неизбежно возникает вопрос о том, с какой степенью достоверности тексты, прошедшие через длинную череду переписчиков и переводчиков, передают описываемые в них события. Для решения этого вопроса необходимо обратиться к наиболее ранним редакциям преданий о святителе Николае, представленным в древнейших дошедших до наших дней греческих рукописях, которые в свою очередь приближают нас к византийским первоисточникам.

Такая постановка проблемы весьма правомерна, поскольку последовательный ряд компиляций и переводы внесли значительные изменения в повествования о древних византийских чудесах святителя Николая. Довольно часто эти трансформации текстов были связаны у переписчиков с необходимостью сократить повествование, изложив только его суть. В иных же случаях писцы, напротив, позволяли себе развить сюжетную часть с целью усиления эффекта необычности чуда – даже ценой искажения текста первоисточника. По всей вероятности, примером такого искаженного дополнениями текста оригинала является славянский вариант чуда о попе Христофоре. В нём святой Николай трижды вырывает меч из рук арабского палача, спасая от смерти пресвитера, в то время как в греческом тексте меч, по предстательству святого Николая, лишь один раз вылетает из рук сарацина. В чуде о похищении сарацинами юноши Василия переводчик текста ошибочно соотнёс применение слова ἀγροῖκος – аграрий. Он присвоил отцу Василия собственное имя Агрик, вместо обозначения рода его занятий: крестьянин. В этом же повествовании сарацинский правитель, эмир, превращается у славянского переводчика в «князя Амира». Не только собственные имена персонажей чудес, но и целый ряд географических названий постепенно утрачивались от компиляции к компиляции в греческих текстах, а в дальнейшем искажались в славянских переводах. В качестве примера можно привести название крепости Афир из чуда о Дмитрии, изменённое до неузнаваемости и ставшее в славянских текстах градом Анфурат. При этом перевод не оставляет никакой возможности догадаться, где находился этот город, так как в славянском тексте, в отличие от греческого, не сохранено упоминание, что это крепость во Фракии. В чуде о спасении инока Николая, ученика архимандрита Симеона Декаполита, сообщается, что этот инок плыл в страну Катавольскую. В греческом тексте повествуется о поездке инока в предместье Катабола, города, который был расположен в восточной части области Киликии на берегу Исского залива. В чуде о спасении пресвитера (Христофора) от казни город на острове Лесбос Митилина в одних славянских списках назван Тухина, в других – Митулина. Верная передача географических названий в чудесах святителя Николая имеет особое значение, поскольку оно позволяет вынести суждение о распространении почитания Мирликийского архиепископа в разных частях Византийской империи.

Не останавливаясь в нашем кратком введении на целом ряде сокращений, неточностей и искажений, присущих славянским переводам (перешедшим по наследству и в русские тексты) византийских чудес святителя Николая, упомянем лишь ещё об одной весьма существенной ошибке, возникшей на рубеже первого и второго тысячелетий. Подобно тому как в X в. стали сливаться тексты двух разных Ликийских святителей, Николая Мирликийского (IV в.) и Николая Пинарского (VI в.), так и в посмертные чудеса святого Николая проникли сведения, основанные на ошибочном смешении жизнеописаний двух разных монахов – преподобного Петра Афонского и монаха Петра, принявшего постриг в храме первоверховного апостола Петра в Риме. Контаминация с монахом Петром, принявшим постриг в Риме, получила дальнейшее широкое распространение в греческой письменности в результате создания святителем Григорием Паламой Слова на дивное и равноангельское житие преподобного и богоносного отца нашего Петра, на святой горе Афонской подвизавшегося.

В то же время следует заметить, что некоторые из славянских переводов византийских чудес святого Николая сохранили целый ряд подробностей в описаниях событий и персонажей, которые оказались утрачены в дошедших до нашего времени греческих текстах. Оценивая вероятность происхождения от греческих несохранившихся текстов каждой из этих подробностей с достаточной степенью осторожности, мы посчитали правомерным использовать часть таких сведений при агиографической реконструкции чудес святителя Николая.

При подготовке сборника византийских чудес святителя Николая нами была поставлена цель как можно полнее и точнее реконструировать события, изложенные в повествованиях о его чудесах, а также восстановить имеющиеся в них исторические вехи и географические наименования и описания. Для решения этой задачи мы обратились к совокупности наиболее древних греческих текстов чудес святителя Николая, а также их переводов на славянский язык, и сопроводили результат агиографической реконструкции ссылками и комментариями на использованные в данном изложении памятники византийской письменности и фундаментальные исследования по истории Византии. Следует отметить, что целый ряд представляемых нами чудес святого ранее не переводился с греческого языка. Эти тексты сохранились только в рукописных греческих памятниках письменности и были опубликованы выдающимся немецким агиографом Густавом Анрихом¹ в начале XX в.

Представленное нами собрание византийских чудес является составной частью готовящегося обобщающего труда, в который войдут житие святителя Николая, описание многих чудес Мирликийского архиепископа, совершённых им как в Византии, так и в других странах, а также повествование о перенесении его святых мощей в город Бари. В данном сборнике публикуется около половины собрания текстов византийских чудес, которые предполагается поместить в предстоящее издание обобщающего труда.

Вскоре после блаженной кончины святителя Николая со всех концов земли благочестивые люди стремились прийти в Миры Ликийские к его святочтимым мощам – неиссякаемому источнику Божественной благодати. Начнём повествование о чудесах дивного архиерея Христова с древнейшего из его посмертных деяний².

В греческих поселениях при устье реки Танаиса³ жили богобоязненные мужи. Погрузив на корабль провизию, необходимую для дальнего странствия, паломники собрались плыть в Ликию. Они решили отправиться в Миры на поклонение к мироточивой и целительной раке святителя Николая. Но дьявол мечтал отомстить верному служителю Живоначальной Троицы за то, что он его посрамил, разрушив капище Артемиды до самого основания. Дух зла, лишённый чудотворцем своего обиталища, задумал уничтожить останки прославленного архипастыря вместе с его храмом. Когда корабль готовился к плаванью, коварный бес принял облик благочестивой женщины, явился к паломникам и стал их просить:

– Молю вас отвести моё пожертвование к могиле святого. Сжальтесь над моей немощью, ведь болезнь не позволяет мне отправиться с вами в Миры. Прошу вас налить елей из моего сосуда в горящие у мощей архиерея лампады.

Поскольку злопамятный бес не в силах был навредить богоблаженному Николаю в течение всей жизни святого, он вознамерился отомстить святочтимому иерарху после его погребения и вручил путешественникам своё коварное подношение.

Не подозревая о кознях сатаны, танаисяне взяли сосуд и отплыли на корабле в Ликию. После первого дня благополучного пути с наступлением ночи великий заступник явился во сне к одному из плывших на судне людей, указал на сосуд, принесённый демоном, и произнёс:

– Когда проснёшься, брось его в морскую пучину!

Утром мореплаватель поведал своим спутникам о явлении добропобедного архиерея. Поверив рассказу об удивительном видении, путешественники беспрекословно исполнили повеление богоносного владыки.

Но как только они швырнули за борт сосуд, морское дно обнажилось, огромное пламя с тёмным дымом взвилось до самого неба, а воздух наполнился мерзким зловонным запахом. Затем волны вспенились, стали бурлить, и из них во все стороны посыпались брызги, подобные огненным искрам.

Смертельный ужас объял путников. Вихрь с невиданной силой обрушился на корабль. Судно опасно кренилось – оно могло вот-вот утонуть. Моряки уже не пытались управлять его рулём и парусами. Казалось, что танаисян уже никто не сможет спасти. И тут святой Николая предстал перед странниками и быстро избавил их от страшной беды. Ибо едва лишь корабль отошёл от опасного водоворота, буря затихла, и радость наполнила души людей. Паломники осознали, сколь страшной демонской силой был наделён сосуд, отосланный бесом к гробу любимого чудотворца, и стали благодарить Бога и великодушного святителя Николая за своё удивительное спасение.

Прошло лишь одно столетие со времени погребения светоча Христова, а слава⁴ его уже дошла до южных берегов Средиземного моря, где готские племена, захватили Ливию и основали в Африке своё государство⁵. Эта держава быстро окрепла, и её войско стало на кораблях совершать набеги на итальянские земли. Жестокие варвары⁶ грабили и предавали огню Калабрийские города и селения, убивали и уводили в рабство⁷ их жителей.

Во время одного из таких набегов варвар вошёл в дом христианина и увидел в нём очень красивый образ Мирликийского архиепископа Николая, писанный на золотом фоне. Невежественный муж не знал, кто изображён на иконе, однако она очень ему понравилась. Варвар тайком положил образ за пазуху и отправился к заключённым в оковы пленникам, чтобы узнать, чей лик так благолепно написан художником.

Увидев похищенную святыню в руках безбожного человека, христиане сильно огорчились и со слезами на глазах сказали ему:

– Это прекрасный образ преподобного Николая, которого Бог наделил великим даром творить дивные чудеса. Несомненно, святой продолжает свершать их и после своей смерти и погребения.

Варвар тотчас спрятал икону. Он, опасаясь алчных собратьев по грабежу, не рассказал им о столь необычном трофее и о могуществе прославленного иерарха.

Вскоре войско вандалов вернулись с богатой добычей и множеством пленников в Африку. Вместе с войском возвратился домой и варвар, укравший образ святого. Он был сборщиком подати и у себя на родине решил использовать чудотворца для охраны мытной лавки. Намереваясь отлучиться из города, варвар поставил икону на притолоку внутри помещения, где лежала взысканная им подать: золото, серебро и ворох разнообразных одеяний, и обратился к образу чудотворца:

– Николай, я поручаю тебе охранять мою мытницу.

Поверив словам христиан о дивной помощи от их иерарха, варвар отправился в путь, даже не заперев дверь в своей лавке. Во время поездки он совсем не беспокоился о деньгах и вещах, находившихся там, поскольку считал, что приставил охранять мытницу надежнейшего из сторожей.

Пока варвар путешествовал, грабители незаметно вынесли из его лавки всю собранную им подать. Один лишь образ святителя Николая по промыслу Божьему остался на притолоке. Так поступил Господь, ибо хотел прославить Своего верного служителя на африканской земле и показать сколь дивным даром чудотворений наделён свыше Его великий избранник.

Когда варвар вернулся из странствия, он ожидал найти в мытнице всю собранную подать целой и невредимой, но лавка оказалась совершенно пустой – в ней не осталось ничего, кроме иконы. От отчаяния мытарь рвал свою бороду, плакал и в сильном унынии повторял:

– Ох, как я ошибся! Что я, несчастный, наделал? Поверив в могущество Николая, я себя погубил!

Варвар повернулся к двери и вдруг увидел икону на том месте, где поставил её, отправляясь в путь. Он с гневом посмотрел на образ святителя и обратился к нему, словно к живому человеку:

– Николай! Я поручил тебе охранять мою лавку. Хорошим же сторожем ты оказался! Зачем ты так наказал меня?

Варвар схватил ремень и начал сечь икону, грозя архиерею Божьему:

– Если ты не вернёшь мне подать, я предам твой образ огню.

Так дерзок был непросвещённый варвар, однако Всеблагой и Праведный Господь не покарал его за надругательство над святыней. Десница Отца милосердия и Бога всякого утешения (2Кор.1:3) простёрлась над неразумным язычником, дабы благодаря великодушному предстательству заботливого Николая спасти безбожного человека и привести ко Христу.

Немедля верный служитель Божий с неистощимым радением явился к презренным ворам, делившим украденное ими золото, серебро и одежды. Он предстал перед разбойниками и грозно воскликнул:

– Жалкие, несчастные люди, вы совершили злое дело! Я своими глазами видел, как вы по наущению сатаны грабили лавку и посему доподлинно знаю, сколько добра вами похищено. Мытница находилась под моим надзором, и из-за вас мой образ подвергся жестокому бичеванию. Если вы не хотите погибнуть, верните назад всё вами украденное и ступайте с миром. Но если вы не послушаетесь меня, то я объявлю о вашем преступлении, и вас предадут смерти.

Разбойники уразумели, что не смогли скрыть содеянного, ибо пришедший к ним человек каким-то образом видел, как они грабили мытницу. Их охватил страх и, надеясь избежать казни, воры решили вернуть похищенные ценности. Перед полуночью, когда горожане уснули, разбойники скрытно перенесли в лавку украденное ими золото, серебро и одежды.

Утром сборщик налогов проснулся и сразу отправился в мытницу. С неописуемым удивлением варвар нашёл в ней всю исчезнувшую подать. Он заплакал от радости, и, поразмыслив, понял, кто спас его от разорения и позора. Варвар стал целовать икону и восклицать:

– О святой Николай! Великодушный и сострадательный, раб Бога Всевышнего. Как я тебя поносил, а ты меня простил! Я жестоко тебя отстегал, а ты меня пожалел и явил мне, варвару и язычнику, предивное чудо! Я убеждён, что не только ради меня, неразумного человека, ты готов сотворить столь великую милость, но спешишь ко всем, кто призывает тебя в различных нуждах. Поэтому, о святой, я отныне верю в Христа, и почитаю тебя, своим скорым помощником и заступником!

Затем он отправился к епископу и рассказал ему о необычном деянии достославного Николая. Владыка, видя горячую веру варвара, огласил и крестил мытаря, его жену и всех домочадцев⁸. Сборщик подати возвёл на собственные средства храм в честь Мирликийского архипастыря, где по окончании привременной жизни он и его семья были погребены. Вслед за ним многие некрещёные соплеменники варвара щедро украшали дарами построенный им храм и призывали человеколюбивого иерарха Христова оказать им покровительство.

Такова удивительная история, благодаря которой в Африке стало известно о великом чудотворце Николае. Так год за годом распространялась и возрастала слава присноблаженного святителя.

На острове Сицилия жил пресвитер по имени Филофей, почитавшийся паствой за благородство и благоговейное служение Господу. Он поведал о чуде святителя Николая богоугодным славным мужам, со слов которых их современник запечатлел удивительную историю⁹ этого досточтимого отца.

– Я готовился совершить Божественную литургию, – рассказывал пресвитер. – Когда в церкви собралось очень много людей, агаряне¹⁰ из Африки внезапно напали на нас и увезли в оковах в свою страну. Одних пленников варвары посадили в темницу, других отдали в рабство, а третьих решили казнить. Наутро меня из-за моего пожилого возраста жестокие сарацины собрались усечь мечем.

– Я плакал и сокрушался не только из-за ожидавшей меня казни, – пояснил отец Филофей, – но и потому, что через два дня уже не смог бы почтить память угодника Божьего Николая. Весь мой род всегда торжественно отмечал этот праздник, и я как священник из года в год совершал всенощное бдение и литургию, славословя сияющего, словно солнце, знаменитого Мирликийского архиерея.

Пока Филофей лил слёзы, к нему воочию явился ангелоподобный Николай, взял пресвитера за руку и, сказав:

– Не бойся, старец, – поднял пленника и перенёс через море из Африки на Сицилию. Как это можно сделать в мгновение ока, знает один лишь Бог!

Когда преподобный отец оказался на родном острове, обильно изливающий чудеса Николай произнёс:

– Филофей, ты сегодня избавлен от великой опасности. Исполнилось то, чего ты так сильно желал в плену. Отпразднуй мою память и до конца своих дней непрестанно благодари и прославляй Бога.

Святой стал невидим, а изумлённый пресвитер, оглядываясь по сторонам, недоумевал:

– Не знаю, в глубоком ли сне иль наяву я вижу мой дом? Может быть, от малодушия и отчаяния я лишился рассудка?

Преподобный отец позвал всех, кто жил в его доме, и поведал о том, что произошло с ним в Африке во время пленения агарянами. Он завершил повествование рассказом о столь необычном избавлении от смерти великодушным заступником Николаем. В день памяти знаменитого иерарха Христова пресвитер Филофей воздал благодарение человеколюбивому Богу, творящему дивные чудеса по предстательству предизбранных Им святых.

Много раз приходил на помощь и избавлял христиан от плена жестокосердных иноверцев ангелоподобный Николай.

У богоугодных мужей, поведавших¹¹ о спасении от казни и возвращении на родину пресвитера Филофея, был юный родственник по имени Леонтий, выделявшийся среди соотечественников не только красотой облика, но и благородством души. Однажды какое-то дело заставило этого молодого человека отправиться на Сицилию и довольно долго прожить в Катании¹². Воскресным днём благочестивый юноша пришёл в местную церковь, где христиане, совершая всенощную службу, с полуночи славили Небесного Царя. Перед самым рассветом множество исмаильтян¹³ внезапно напало на горожан, молившихся в храме. Часть сицилийцев была зарублена безжалостными врагами, которые радовались пролитию крови и кичились содеянным злодеянием, а оставшихся в живых богомольцев варвары заковали, чтобы увести в плен.

Леонтий не смог сбежать и, отчаявшись обрести от людей помощь, трепетал от страха. Однако надежда на спасение зародилась в его душе, когда христолюбивый юноша обратил свой взор к честному образу преславного чудотворца Николая, находившегося подле того места, где он стоял и возглашал священные славословия до набега.

– Я обнял руками икону, – рассказывал Леонтий, – и какие только слова не обратил к ней, ибо, содрогаясь от ужаса, видел, как у моих ног лежат залитые кровью мёртвые люди, и слышал хвастливые выкрики жестоких супостатов.

– Святой отец Николай, – с сердечным стенанием беззвучно просил я угодника Божьего, – ныне, по своему безграничному человеколюбию, стань моим защитником. Усердный заступник страждущих, ты всегда был готов утешить призывающих тебя в скорбях! Пожалуйста, окажи мне, несчастному, твоё великодушное попечение. Ученик Истинного Бога Христа, удостой меня твоего милостивого покровительства, и я, испытав на себе твою быструю помощь, возвещу тем, кто ещё не знает, о крепком предстательстве, которое щедрой десницей тебе даровал Всемогущий Господь.

– Ты, истинный архиерей и подражатель Божий, некогда избавил трёх попавших в беду мужей от несправедливой и злой смерти, спаси же теперь твоего недостойного раба. Пожалей мой юный возраст, и не попусти кровожадным варварам лишить меня раньше срока жизни ведь я страшусь казни и трепещу, ибо ещё не смею предстать перед очами Господа. Ты, своим светозарным явлением богомудрому императору, сохранил живыми и невредимыми трёх стратилатов¹⁴, схваченных по навету презренного префекта и ожидавших горькой кончины. Так молю тебя, славный иерарх Христов, заслони же и ныне мерзкие очи наших врагов, чтобы они не узрели меня. Да удостоюсь и я твоего сострадания, ведь никто не помешает тебе так поступить, если ты только захочешь.

– Один, как ты знаешь, остался я утешением и опорой у моих родителей. Умоляю тебя, владыка мой, вспомни об их любви к тебе, снизойди к моим слезам и избавь меня от ужасной и жесточайшей казни от меча агарян безбожных, мерзких и более диких, чем дикие звери. Пусть не претерпят такого горя мои несчастные старики, и останутся твоими ревностными поклонниками. Укрой и сохрани меня своей могущественной десницей, ибо известно мне, что многие люди, попавшие в беду, надеются на тебя, первейшего посредника и ходатая перед Всеблагим Небесным Царем, и неизменно получают быструю помощь.

– И вот, когда я так молился и горестно призывал прославленного защитника, по мановению Божьему, святой Николай сделал меня невидимым для помрачившихся глаз сарацин. О, неизъяснимое чудо! Тотчас я был взят ангелоподобным иерархом Христовым и перенесён им по воздуху в отчий дом живым и невредимым. Мои родители сильно удивлялись столь внезапному появлению сына и спрашивали меня, откуда и каким образом я прибыл к ним. Я рассказал отцу, матери и соотечественникам о набеге варваров на Сицилию, о моём избавлении от смерти и удивительном возвращении на родину благодаря великому чудотворению Спасителя нашего Иисуса Христа и предстательству Его верного слуги, богоносного Николая.

Таинственным изъявлением благодати Божьей святой Николай и после своей блаженной кончины с неистощимым усердием спасал впавших в соблазн христиан от нечестия, уберегая их от вечной смерти. Поведаем о чуде¹⁵ прославленного посекателя ересей, запечатлённом в Деянии Седьмого Вселенского Собора¹⁶, созванного в Никее христолюбивой императрицей Ириной¹⁷.

Стремясь возродить Православие в Византии¹⁸, царица сочла наиважнейшим для себя делом восстановить почитание икон. Она так ратовала за истину, так ревновала о благочестии, что твёрдо решила низвергнуть богопротивную ересь иконоборцев. Ирина призвала в Никею отпавших от православия архиереев¹⁹, которые по малодушию были соблазнены пагубным лжеучением. Среди них оказался Ликийский митрополит Феодор²⁰. Он поведал Собору, как еретики ввели архипастырей в заблуждение²¹ и сделали их своей добычей. Стремясь угождать царям, а не Богу, бесчестные клирики показывали иерархам фальшивые выписки из досточтимых писаний отцов Церкви. В подделанных ими текстах уничижались иконы и стенописные образы Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы и праведнейших из людей. Увы, архиереи поддались каверзным ухищрениям злокозненных лжецов, запутавшим их в своих богомерзких сетях.

Однако благодаря явлению богоносного Николая архидьякону в Мирах и уяснению истины²² на священном Соборе в Никее, митрополит Феодор прозрел²³. Он понял, насколько многополезны изображения, запечатлевшие лики и подвиги чтимых святых и, искренне каясь в своём согрешении, торжественно объявил, что принимает с любовью святые иконы, а мыслящих по-иному анафематствует²⁴. Владыка с радостью поведал Собору о дивной помощи, ниспосланной ему от Мирликийского чудотворца:

– Когда я претерпевал обиды от власть имущих, мой архидьякон, благоговейный и богобоязненный муж, сказал мне, что видел в сонном видении нашего патриарха и получил от него сокровенный совет:

– Пусть придёт к нам твой митрополит, и все улажено будет в его пользу.

– Я спросил архидьякона: Как выглядел явившийся к нему патриарх?²⁵

– Лик его был красноват, а волосы убелены сединами, – ответил мне архидьякон.

– У патриарха иной облик, – возразил я нашему клирику, – однако у нас на индитии²⁶ изображён святой Николай, и, судя по твоему рассказу, именно он соответствует твоему описанию.

– Да, человек, посетивший меня, в самом деле выглядел именно так, – согласился со мной богобоязненный архидьякон.

– Благодаря несомненному сходству иерарха Христова, явившегося в сонном видении нашему клирику, с изображением на индитии, я осознал, что с ним беседовал сам святой Николай. Я тотчас положился на всеми любимого чудотворца, отправился в богохранимый царственный город, и все дела разрешились удачно в пользу нашей епархии.

Так, славный заступник избавил митрополита от нависшей над ним и его паствой беды и показал соблазнённому иконоборцами архиерею великую пользу от святочтимых изображений. Ведённый в заблуждение иерарх торжественно отрёкся от зловредной ереси и на Соборе анафематствовал её учителей.

Вселенский Собор простил раскаявшегося в отступничестве митрополита Феодора и, сохранив ему сан, милостиво повелел возвратиться к Мирликийской пастве.

На протяжении многих столетий мироточивые мощи архиепископа Николая покоились на византийской земле в Мирах, где от них, по благодати дарованной Богом, проистекало множество дивных чудес. Однако спустя пять веков после блаженной кончины иерарха Христова возникла угроза утраты его святочтимых останков. Все побережье Северной Африки, Египет, Палестина и Сирия подпали под власть халифата. Набеги арабов на Византию сделались частыми и очень опасными. Варвары грабили и убивали христиан, разрушали храмы и оскверняли святыни. Слух о могуществе знаменитого чудотворца и неизменной помощи христолюбивым людям от его мощей порождал коварные умыслы в сердцах иноверцев. Византийский хронист Феофан поведал миру об одном из разбойных набегов арабов на остров Родос и родину Николая – Ликию²⁷.

В сентябре 807 г. халиф Харун ар-Рашид²⁸ послал свой флот против Родоса. Его адмирал Хумайд ибн Маюф внезапно напал на остров и сильно опустошил побережье, ограбив его жителей. Но он не сумел покорить византийскую крепость города Родос и вознамерился в Мирах надругаться над святыми останками милостивого Николая, покровителя и заступника благочестивых христиан. Хумайд направил свои корабли в Ликию, где хотел разбить гробницу великого чудотворца. Однако Господь не попустил безбожному сарацину попрать драгоценнейшую из святынь. Дерзкий араб не знал, где почивают мощи угодника Божьего, и по ошибке взломал другую гробницу, лежавшую по соседству. Когда же Хумайд отправился на кораблях в обратный путь, святой Николай напал на флот нечестивого адмирала. Раздались раскаты грома, и засверкали грозные молнии. И тотчас от сильного ветра поднялись огромные волны и сбили разбойничий флот с выбранного им курса. Множество кораблей Хумайда погибло и он, сам едва избежав смерти, узнал о великой силе святого. С той поры халиф ар-Рашид и его безбожные сыновья многие годы не отваживались нападать на византийские земли.

Отличавшиеся исключительными добродетелями и богоугодной жизнью монахи поведали историю²⁹ спасения Мирликийским чудотворцем от страшного кораблекрушения ученика Симеона³⁰ Декаполита³¹, инока Николая:

– По приказанию моего наставника Симеона, – рассказывал инок, – я, вместе с другими моряками, плыл в предместье Катабола³². Погода благоприятствовала путешествию, и мы прибывали в добром радостном расположении духа. Однако вскоре все изменилось: небо окутала глубокая тьма, сильный порывистый ветер поднял высокие волны, и разразилась страшная буря. Нами овладели смятение и страх, а кормчий отпустил не только паруса, но и сам руль. Все мореплаватели пали ниц и стали испуганно восклицать:

– Господи, помилуй! Святой Николай, поспеши к нам на помощь!

– В тот же миг я увидел как по морю, словно по суше, идет иерарх Христов. – Продолжил рассказ инок. – Он подошёл к нашему кораблю и бодрым голосом приказал кормчему:

– Встань, брат, и без страха займись своим делом. Ведь с вами я, Николай, которого вы призвали из Мир Ликийских.

И сразу грозную бурю сменил полный штиль, а сам чудотворец стал невидим. Как только шторм стих, отчаянье наше сменила радость, и мы, ещё лежавшие на палубе корабля, возблагодарили Бога и Его верного служителя Николая сердечной молитвой.

В конце царствования нечестивого императора Феофила, когда богомерзкая ересь иконоборцев приносила христианам всё больше и больше зла, соблазняя многих не стойких в вере людей, к преподобному Григорию Декаполиту явились иноки, благоговейно чтившие святые иконы³³. Они возложили надежду на помощь Западной Церкви и попросили этого праведного человека послать в Рим его благочестивого ученика, искусного в богодухновенных речах Иосифа. Получив благословение Григория Декаполита³⁴, преподобный Иосиф³⁵ отправился в древнюю столицу, чтобы уведомить папу о разразившейся над Византией грозе.

Однако дьявол, отец лжи, встал на пути святого приверженца истины. По его наущению судно, плывшее в Рим, было захвачено сарацинами, и пленённого пресвитера Иосифа доставили в узах на остров Крит³⁶. Несмотря на тяготы заключения в арабской тюрьме святой не пал духом. Днём и ночью добрый пастырь утешал узников и укреплял их в православной вере. В темнице он непрестанно взывал о помощи Всеблагого Бога и Господь внял его усердным моленьям. Однажды ночью перед блаженным Иосифом внезапно предстал в святительском одеянии седовласый муж, с благолепным сияющим ликом, и произнёс:

– Из Мир Ликийских пришёл я к тебе с радостной вестью, ибо Бог, за Которого ты страдаешь, послал меня и повелел вручить тебе этот кондак³⁷.

Преподобный Иосиф взял в руки свиток и мелодично пропел начертанный на нём кондак:

– Ускори, о Щедрый, и потщися, яко милостив в помощь нашу, яко можеши хотяй.

Предвозвещённая архиепископом Мир помощь стала явлена святому Иосифу уже к утру наставшего дня. По внушению всемилостивого Бога христиане выкупили Его верного служителя из арабской темницы, и он смог возвратиться в родную страну.

В то время Православие восторжествовало, и византийская паства, ликуя, вернулась к благоговейному почитанию изображений святых, ибо Господь лишил зловредного самодержца Феофила жизни, а его нечестивый клир церковной власти.

По прошествии лет десяти после освобождения от плена, богоблаженный Иосиф, окружённый множеством чад, смог построить святую обитель и возвести в ней храм. В эту церковь он перенёс благоухающие мощи великого апостола Варфоломея, а также святые останки уже почивших праведников Григория³⁸ Декаполита и его ученика, Иоанна³⁹ Солунского. Для благолепного песнопения в православных храмах преподобный Иосиф создал сонм прекрасных канонов⁴⁰, которые и поныне украшают службы Пресвятой Богородице и вселюбимым святым. Особую славу среди великих творений Иосифа Песнописца стяжал венок богодухновенных канонов святителю Николаю⁴¹, проникнутый горячей любовью и благодарной памятью его создателя к дивному чудотворцу за благовестие свыше о скором избавлении от уз и плена.

Боголюбивый автор Энкомия⁴² поведал, что сам был очевидцем одного из чудес святителя Николая, а о двух других ему удалось узнать от благочестивых людей, приверженцев истины, которых спас Мирликийский архиепископ.

Первое чудо, о котором повествует Энкомий

Это удивительное чудо произошло с отцом святителя, и он с благоговением поведал о нём:

Родитель мой, блаженнейший⁴³ Иоанн, с юных лет полагался на милостивое предстательство перед Богом великого чудотворца. Он особо чтил память святителя, и даже сам изобразил его на иконе. Отец никогда не расставался с этим образом и всегда обращался к нему за помощью.

Однажды Иоанн отправился на корабле в город Идрунт⁴⁴. Когда судно приблизилось к Ионическому заливу, началась сильная буря. Огромные волны бросали корабль из стороны в сторону в опасной близости от берега, а встречный ветер не позволял ему отойти от земли. Ураган мог вот-вот потопить судно. Семь человек из корабельной команды решили добраться до суши на лодке. Иоанн сел в эту шлюпку, но когда моряки попытались приблизиться к берегу, вода вспенилась ещё сильнее и лодка, не выдержав удара накатившейся волны, утонула в бурной пучине вместе с плывшими в ней людьми. Пошёл ко дну и мой отец. Всё произошло так быстро, что, погружаясь в морскую бездну, Иоанн успел лишь воскликнуть:

– Святой Николай, помоги!

В тот же миг, подражая Христу, спасшего тонущего Петра, сострадательный епископ из Мир, явился моему отцу. Архиерей снял свою фелонь, окутал ею погибающего человека и вырвал его из объятий пучины. Облачённый в фелонь знаменитого иерарха, Иоанн смог пройти по воде как по суше до самого берега.

Посмотри, посмотри же читатель на дивное заступничество великого Николая! Какое чудо сотворил славный избранник Всесильной Троицы! Море и смерть уже поделили свою жертву, а он один, властью, дарованной ему свыше, легко и быстро избавил блаженного Иоанна от привременной смерти.

Второе чудо, о котором повествует Энкомий

На острове Лесбос⁴⁵ в городе Митилина⁴⁶ жил пресвитер⁴⁷, который имел благочестивый обычай всегда совершать в пресветлый день успения великого угодника Божьего Николая паломничество в храм, посвящённый ему в Дикие. Там преподобный служитель, поклонившись честным мощам вселюбимого чудотворца, брал благоухающее миро из его раки и привозил эту святыню к себе на родину. Он верил, что миро, обильно изливающееся от наделённого всеми дарами Божьими знаменитого архиерея, имеет особую силу оберегать его семейство.

Во время одного из набегов арабы пленили многих жителей Митилины и вместе с пресвитером увезли на остров Крит⁴⁸ и посадили в тюрьму. Часть христиан нечестивые иноземцы намеревались вернуть за выкуп. Других – молодых и здоровых людей, но не имевших богатых родственников, варвары решили продать в рабство, а пленников, которые не могли принести им наживы, безжалостные иноверцы собирались казнить.

Пресвитер попал в число тех христиан, кому предстояло расстаться с жизнью. Его привели к месту казни, где около узников собралась большая толпа сарацин. Увы, кровавое зрелище, всегда привлекало жестокосердных людей!

Утратив надежду спастись от привременной смерти, священник из Митилины с неописуемым страхом взирал на то, как агарянский палач отрубает одну за другой несчастным пленникам головы. В свой смертный час он каялся в содеянных им прегрешениях и призывал великодушного Николая быть перед Богом его милостивым ходатаем. С трепетом ожидая, когда до него дойдёт очередь, пресвитер окинул взглядом стоявших неподалёку людей и вдруг увидел с правой от себя стороны Мирликийского чудотворца, который знаками повелел всечестному отцу ободриться.

Внезапное появление прославленного иерарха, выглядевшего точно так, как его изображают на иконах, зародило искру надежды в сердце боголюбивого пастыря, и он поклонами стал призывать небесного заступника помочь ему в беде, ведь узник не мог открыто к нему обратиться. Однако лишь только после того как чудотворец, кивая священнику головой, дал ясно понять, что твёрдо намерен избавить его от меча, пресвитер всецело стал уповать на сердобольного Николая.

И все же жестокий палач окликнул священника и приказал приготовиться к казни. Теперь его гибель казалась неотвратимой. Глядя на скорого защитника в бедах, он вынужден был склонить под меч свою голову. Безжалостный сарацин занёс орудие смерти над благоверным мужем, но в этот ужасный миг святой опять ободрил пастыря жестом и меч внезапно выскочил из рук палача и отлетел далеко в сторону.

Столь странное происшествие весьма удивило сурового иноверца. Варвар решил, что христианский священник маг и грозным голосом спросил у него, как смог он заставить меч не подчиниться его крепким рукам.

Однако пресвитер отверг обвинение в колдовстве. Он рассказал палачу о неожиданном появлении божественного иерарха, а также о том, как чудотворец промыслил ему спасение. Преподобный отец хотел показать сарацину своего милостивого покровителя, который стоял в толпе неподалёку от места казни, но по изволению Божьему святой был тайно виден только служителю Церкви и иноверец не сразу поверил ему. Лишь только когда он услышал имя прославленного Николая, о чудесах которого агарянский палач уже многое знал и от других христиан, суровый араб помиловал доброго пастыря и вместе с ним трёх узников, обречённых на смерть. Сохранив пленникам жизнь, сарацин сам переправил пресвитера и его соотечественников на византийскую землю, дабы, отпущенные на свободу христиане благополучно вернулись домой в Митилину.

Третье чудо, описанное в Энкомии

Любомудрые иноки, стяжавшие добрую славу своей приверженностью к истине, рассказали⁴⁹ об удивительном чуде, сотворённым недавно иерархом Христовым Николаем с воином, попавшим в беду:

Служивший в пятой схоле⁵⁰ византийского императора боголюбивый Пётр много раз обещал Господу отправиться в Рим и там принять монашество. Но по малодушию, нередко присущему людям, ему было трудно отречься от суетных мирских устремлений, и он не спешил воплотить столь благое намерение. Тем самым Пётр преступил древнее установление: Если дашь обет Господу Богу твоему, немедленно исполни его, ибо Господь Бог твой взыщет его с тебя, и на тебе будет грех (Втор.23:21). Теперь пусть узнает благочестивый читатель, в какую беду вверг себя человек, нарушивший сокровенный зарок уйти от соблазнов сего мира, дабы свободно следовать за Христом.

Схола Петра была послана императором в Сирию, вместе с другими полками покорить агарян. Однако, по попущению Божьему, варвары взяли в бою верх и обратили ромеев в бегство.

Они захватили и отослали в большую арабскую хорошо укреплённую крепость Самарру⁵¹ к своему предводителю множество византийских солдат. В плену у варваров оказался и Пётр. Начальник арабского войска велел заковать его ноги в железные кандалы, и заключить схолария в городскую тюрьму вместе с другими ромеями, ставшими для сарацин военной добычей. Петру неоткуда было ждать помощи. Узник долго томился в мрачной темнице, изнывал, негодовал и ругал себя за то, что много раз клялся Господу отречься от праздного мира, но медлил исполнить святой обет. Осознав, что по заслугам наказан Богом, он с сокрушением каялся в своих прегрешениях и благодарил Творца за понесённое наказание. В темнице Пётр вспомнил об удивительных чудесах, совершённых ангелоподобным епископом Мир, и непрестанно ночью и днём стал слёзно молить великодушного иерарха о помощи:

– Святой Николай, я знаю, что недостоин милости Божьей, ибо много раз обещал посвятить Ему свою жизнь, но так и не принял постриг. Поэтому я не дерзаю просить Господа об избавлении от плена. К тебе же я прибегаю, как к скорому заступнику за христиан, попавших в беду, и призываю тебя стать моим поручителем и ходатаем перед нашим Создателем, дабы смог я, если на то будет воля Его, освободиться от тяжких оков, отправиться в Рим и постричься в монахи. И тогда я уже не вернусь на свою родину, а останусь в храме первоверховного Апостола Петра и постараюсь посильно благоугодить Богу.

Молитвы томящегося в темнице воина сопровождались строжайшим постом. Пётр провёл шесть дней без пищи и к концу недели к нему в сонном видении явился великий святитель и произнёс:

– Я услышал молитву твою и, вняв стенаниям твоего сердца, умолял Бога помочь тебе. Но Господь, промыслив о спасении твоей души лучше, чем могут люди, не захотел Своей десницей освободить тебя от оков и плена, ведь ты брат медлил исполнить данный Ему обет отречься от суеты и соблазнов мирской жизни. Однако Христос заповедовал нам: Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам (Мф.7:7). Поэтому будем без устали молить Его благость, и Он непременно устроит всё так, как сочтёт для тебя полезным.

Затем святой Николай стал невидим, повелев пленнику перед исчезновением вкусить пищу и стойко переносить невзгоды. Пётр проснулся, принял пищу и снова предался посту и молитве, ибо пост и молитва являются животворным источником великой благодати, очищающим душу, и могут поднять её до небес. Вскоре ангелонравный Николай снова явился к Петру в сонном видении и кротким голосом произнёс:

– Поверь, брат, что я не переставал просить о тебе Бога, однако Он откладывает твоё избавление от плена. Давай призовём в сподвижники наших молитв кого-нибудь из святых благоугодивших Ему. Я укажу тебе на достойнейшего ходатая перед Ним.

– Да кто же, святой владыка, сможет лучше тебя умилостивить Божество? Ведь твоим предстательством и заступничеством весь мир спасается! – с изумлением воскликнул Пётр.

– Знаешь ли ты Симеона Праведного, который взял на руки сорокадневного Христа и внёс Его в храм? – спросил иерарх пленника.

– Знаю, – отвечал воин, – ведь об этом муже повествует Евангелие.

– Давай призовём его на помощь, ибо он предстоит перед Владычным престолом вместе с Предтечей и Богородицей. – Предложил Николай, прославленный защитник страдающих.

Пётр проснулся, и тотчас видение завершилось. С ещё большим усердием пленник стал предаваться посту и молитве, взывая к святому. Посмотри же читатель на доброплодную мудрость архипастыря Николая. Многомилостивый иерарх, не колеблясь, взял в сопредстатели священного Богоприимца. И когда он в третий раз явился Петру вместе с великим старцем, предвозвестившим рождество Христа, мрачная темница озарилась ярчайшим светом от излучавших неземное сиянье треблаженных избранников Всемогущей Троицы.

– Не унывай брат, и смело проси о помощи праведного Симеона. – Посоветовал схоларию вселюбимый иерарх:

От страха перед видением, пленника охватила дрожь. Святой Боговидец, одетый в ефод, кидар и нарамник⁵², встал перед ним, опираясь на золотой посох, и с негодованием спросил:

– Это ты досаждаешь моему брату Николаю с просьбами освободить тебя от заточения и железных оков?

– Да, – немея от благоговейного страха перед видением, едва способен был вымолвить Пётр. – Я молю его и твою святость стать моими ходатаями перед Богом.

– А исполнишь ли ты данный тобой обет отречься от наслаждений мира и посвятить себя Господу? – Строго спросил Симеон.

– Да, – ответил узник. – Я избрал путь покаяния. Если Человеколюбивый Бог смилуется надо мной и избавит меня от оков и темницы, я отрекусь от сего мира и посвящу Ему свою жизнь.

– Раз ты раскаялся и обещаешь принять монашеский постриг, чтобы свободно следовать за Христом, никто уже больше не сможет держать тебя здесь. Выходи из темницы и ступай за мной. – Твёрдым голосом произнёс славный Богоприимец и прикоснулся золотым посохом к кандалам пленённого воина.

Как только посох великодушного святого дотронулся до железных оков, они тотчас пали с ног узника и Пётр, благодаря могущественному предстательству двух чудотворцев, никем не замеченный прошёл мимо многочисленных заключённых и стражи к дверям темницы, которые отворил ему сам праведный Симеон. Лишь после того, как пленник вышел из городских ворот, которые также открылись от прикосновения золотого посоха, присноблаженный старец исчез, попросив святого собрата позаботиться об освобождённом им воине по пути из Самарры до византийской земли.

Пётр был на свободе. Однако это казалось ему совершенно невероятным чудом. Он даже подумал, что угодники Божьи явились к нему не наяву, а во сне, пока не убедился в реальности своего избавления от уз и плена.

Сердце Петра исполнилось несказанной радостью и он, выйдя из города, смело отправился в дальний путь, ни о чём не тревожась, ведь исполненный Духом Святым Симеон оставил его на попечении Мирликийского иерарха. Не позаботился воин даже о собственном пропитании, пока по дороге в отечество добрый пастырь не повелел ему запастись едой. Пётр собрал в агарянском саду много плодов, однако благодаря чудотворцу оказался невидим для бдительных сторожей. Так, сердобольный владыка не переставал его ограждать от всевозможных напастей по пути в родную страну.

Когда же Пётр добрался до византийской земли, горячий предстатель в нужде Николай покинул его, сказав на прощанье:

– Ты должен как можно быстрее исполнить твоё обещание Богу, иначе варвары снова пленят тебя и отправят в оковах в Самарру.

Пётр не только очень боялся опять оказаться у агарян в темнице, но и хотел от всей души услужить святителю Николая за великодушную заботу о нём. Поэтому он не пошёл в тот край, где был у него свой дом, родня и друзья, а поспешил поскорее попасть в Рим, чтобы воздать благодарение Господу и принять, наконец, монашеский постриг.

Но не успел ещё Пётр даже войти в первопрестольный город⁵³, а попечительный Николай уже явился ночью в сонном видении папе и рассказал, как он, вместе с прославленным Богоприимцем, вывел из агарянской темницы в Самарре христолюбивого воина и покровительствовал ему по пути в Рим. При этом папа увидел во сне, как наяву, освобождённого чудотворцами пленника, которого святой Николай, взяв за руку, назвал по имени и попросил, как можно скорей, посвятить Господу в храме Первоверховного апостола Петра⁵⁴.

Утром святейший владыка отправился в храм совершить воскресную литургию. По дороге он всматривался в лица людей, пытаясь найти благочестивого мужа, явленному ему во сне божественным Николаем. Вскоре владыка увидел Петра, стоявшего посреди прихожан. Папа стал подзывать его из толпы кивками, однако воин не понял, что иерарх обратился к нему. Тогда святейший владыка окликнул схолария по имени:

– Не Пётр ли ты, которого сам Николай Великий избавил от уз и темницы в Самарре?

Ошеломлённый вопросом воин не мог понять, откуда римский владыка знает его имя, и потому не сразу ответил ему.

– Не удивляйся, брат, что я узнал тебя, хотя мы никогда не встречались раньше. Епископ из Мир Николай явился ко мне этой ночью в сонном виденье и, указав на тебя, он рассказал о твоём избавлении из агарянского плена и о священном обете, данном тобой.

Пётр с радостью принял постриг и посвятил свою жизнь Христу. Он предпочёл нетленные ценности вместо земной суеты и соблазнов сего многогрешного мира. Став благоговейным, украшенным духовным совершенством иноком, Пётр с неистощимым усердием прославлял Господа богоугодными делами.

О, дивное попечение великого чудотворца о спасении раскаявшегося в своём проступке человека! Как сострадательный отец и мудрый наставник иерарх Христов явился в темницу и помог оказавшемуся в беде воину обрести свободу. Святой охранял и наставлял Петра по пути из Самарры, покровительствовал ему и укреплял в нём веру явными чудесами, пока не поставил его на праведную стезю.

Горячая вера – помощница в исцелении. Набожный христианин по имени Лев очень любил Господа. Он был тяжело болен и почти не мог пошевелить ни рукой, ни ногой из-за паралича, который его разбил. Надеясь на помощь великого чудотворца, Лев решил посетить храм святителя Николая⁵⁵.

Дорога потребовала от бедняги огромных усилий и настолько утомила его, что он, после тёплой молитвы, заснул около образа Мирликийского архиепископа. Всевидящее Око Божье всегда взирает на наши сердца и человеколюбивый Господь не захотел лишить Своей милости несчастное чадо.

Во сне Лев увидел, как святой Николай ударяет рукой по его неподвижным рукам и ногам и восклицает:

– Встань, человек, и ходи прямо! Славь Всемогущего Бога, исцеляющего больных!

Лев тотчас проснулся, и, ощутив себя совершенно здоровым, с несказанной радостью смог ходить на своих ногах. Исцелившийся паралитик с неистощимым усердием воздал благодарение Богу, щедро изливающему чудеса через великодушного архипастыря Николая.

Однажды египетский сарацин ловил, как обычно, рыбу вблизи африканского побережья. Внезапно ветер с неистовой силой обрушился на его кораблик и увлёк крошечное судёнышко на середину моря⁵⁶. От страшной бури всё вокруг погрузилось во мрак. Сарацин, не чая остаться в живых, бросил кормило, упал ниц и лежал, словно мёртвый на дне корабля. В свой последний час он вспомнил о чудотворце, к которому христианские моряки обращаются в бедах, и воскликнул:

– Святой Николай, если ты сейчас поспешишь и спасёшь меня от грозной стихии, то я отрекусь от мусульманской веры!

– И вдруг, – рассказывал египтянин, – на судне появился благолепный муж и спросил:

– После того, как я избавлю тебя от неминуемой смерти, станешь ли ты христианином?

– Да, господин, – воскликнул рыбак, – только меня пощади!

О том, что произошло дальше, сарацин рассказывал так:

– Я пообещал появившемуся на кораблике человеку принять его веру. Тогда он встал у руля и управлял им до тех пор, пока не доставил меня живым и невредимым до крепости Атталия⁵⁷. На берегу люди стали расспрашивать меня, как я оказался на их земле. Они были сильно удивлены, узнав, что крошечное судёнышко смогло во время шторма переплыть бескрайнее море, и назвали меня Мононавтом⁵⁸. Я спросил у них, есть ли в Атталии церковь святителя Николая. Меня отвели в храм чудотворца, где на иконе был нарисован тот благолепный муж, который явился на мой кораблик и спас меня от неизбежной смерти. Я поклонился образу ангелоподобного иерарха и рассказал находившимся в храме людям о величайшей милости, оказанной мне дивным угодником Божьим.

Рыбак из Египта решил навсегда остаться на византийской земле. Он принял святое крещение, взял в законные жены христианку и сильно разбогател в последствии. Потомков этого сарацина жители крепости называли детьми Мононавта. Так прозвище «одинокий моряк», запечатлевшее столь необычное появление чужестранца на побережье Атталии, укоренилось на многие годы за всей семьёй египтянина. После кончины благоразумного сарацина, ставшего ревностным христианином, его потомки благодарили Господа за сотворённое с предком чудо и ежегодно праздновали святочтимую память богоблаженного Николая.

На морском побережье Ликии на самой окраине города Мир жил благочестивый крестьянин⁵⁹. Каждый год в день памяти присноблаженного Николая он отправлялся на богомолье в находившийся в пяти стадиях⁶⁰ от его жилища храм, освящённый во имя великого угодника Божьего, а после службы, окрыляемый любовью к святому, раздавал часть своих средств нуждающимся людям. Но однажды, когда все собрались в храме на сиятельный праздник достославного архипастыря, крестьянин⁶¹ остался со своей женой дома приготовить угощение для гостей. Вместо себя супруги послали на утреню шестнадцатилетнего сына Василия, который с радостью пошёл к служителям, совершающим всенощное благодарение в церкви иерарха Христова.

Поздно вечером во время евхаристии агаряне внезапно ворвались в храм, захватили в плен, и увезли на остров Крит всех находившихся в церкви христиан. В числе невольников оказался и юный Василий. Часть ликийцев варвары заключили в крепость, других отдали в рабство, а крестьянского сына вручили эмиру как самого красивого и стройного из пленённых людей. Прекрасный облик Василия привёл правителя сарацин в восхищение. Вскоре юноша стал любимым слугой этнарха⁶². Он был назначен виночерпием и прислуживал своему господину за трапезой.

Родители Василия, услышав о похищении сына, стали оплакивать потерю единственного дитя. Соседи и родственники пришли в дом крестьянина и, поражённые известием о случившемся несчастье, рыдали вместе с отцом и матерью юноши. И уже не праздничные славословия в честь любимого святителя, а скорбные стоны и проклятья варварам огласили округу.

Долгие месяцы разлуки не ослабили безутешное горе родителей Василия. И когда наступал день великого угодника Божьего, осиротевшие супруги не радовались празднику и не принимали участия во всеобщем торжестве, а пребывали в глубоком унынии, оплакивая горькую долю своего сына: ведь они даже не знали, живо ли их дитя.

Прошло два года после злосчастного набега, и вновь поднялся, как славное солнце, день великого светоча Николая. По благочестивой традиции множество христиан собиралось встретить друг друга на празднестве и с благоговением принести свои пожертвования в храм, кто сколько мог. Однако отец похищенного Василия вынужден был пропустить любимое торжество. Чтобы облегчить страдание сильно горевавшей супруги, он решил не уходить из дома и вместе с женой оплакивать потерю сына. Перед торжественным богослужением родственники и друзья крестьянина пришли из других городов и сел в его дом и стали утешать супругов. Гости вспоминали о многих удивительных чудесах, сотворённых святым Николаем: о человеке, которого славный заступник спас, подняв со дна бушующего моря, о трёх невинных мужах, избавленных им в темнице от неправедной казни, и посоветовали несчастным родителям попросить помощника в бедах Николая вернуть сына из плена. Крестьянин прислушался к их увещеваниям, немного успокоился и с нежностью обратился к жене:

– Если ты думаешь, что слёзы утешат Василия в сарацинском плену, то проси всех плакать о нём вместе с нами. Но могут ли слёзы помочь человеку! Какая польза нашему сыну от них? Два года мы зря терзаем себя, рыдая день ото дня, а великого чудотворца забыли и не ходим к нему? Завтра день памяти преславного иерарха Христова. Давай отнесём в храм елей, свечи и фимиам и с верой прибегнем к предстательству скорого утешителя бедствующих! Быть может тогда святой даст нам знать, жив ли наш сын Василий и вразумит варваров, держащих его в неволе, чтобы они не утяжеляли рабского ига юноши. Не престало нам, моя госпожа, оставаться одним, непричастным к празднику великого отца Николая, на котором ангелы веселятся, и чины небесные радуются вместе с людьми.

Крестьянин убедил жену отметить день успения вселюбимого чудотворца и приготовить званый ужин. Вечером, по завершению всенощного благодарения, супруг пригласил всех молившихся в храме друзей и соседей в свой дом, где с радушием угощал их яствами и сладкими винами.

Во время трапезы гости начали утешать родителей. Они говорили о добрых поступках похищенного сарацинами юноши и, славя великого иерарха Николая, желали благочестивому Василию вкусить в неволе радость от встречи с великодушным чудотворцем.

Вдруг во дворе стали лаять собаки. Их было много у крестьянина, поскольку с ними он пас овец и ходил на охоту на зайцев. Люди подумали, что сарацины опять совершили набег и всех пировавших охватил страх. Гости потушили огонь в светильниках и замолчали, надеясь так затаиться от лютых врагов. Прошёл час, но лай только усилился. В конце концов хозяин решил украдкой выйти из дома и посмотреть, по какой причине собаки подняли шум. Он прислонился к стене и, выглянув из-за угла, увидел высокого человека, одетого в сарацинское платье, с чашей в руке. Хозяин очень боялся попасть к агарянам в плен. Всматриваясь в облик опасного гостя, стоявшего неподвижно, как статуя посреди двора, крестьянин совсем неожиданно для себя узнал в нём своего родного сына! Внезапное возвращение юноши показалось его отцу несбыточным чудом. Застыв в оцепенении, он был не в силах вымолвить даже слово и с ужасом думал, не дьявольское ли наваждение предстало перед его глазами.

Однако мало-помалу крестьянин очнулся и дрожавшим от радости голосом произнёс:

– Ты ли это, моё возлюбленное дитя? Воистину тебя ли я вижу или какой-то призрак возник передо мной?

– Это я, твой сын Василий, которого кровожадные агаряне вырвали из семьи и увезли на остров Крит! – воскликнул юноша и бросился в объятья отца.

Вскоре родственники и друзья с множеством светильников вышли из дома и сразу узнали в одетом в сарацинский плащ человеке похищенного два года назад Василия. Гости сильно недоумевали, глядя на юношу, а отец стал расспрашивать сына:

– Расскажи нам, дорогое моё дитя, как вырвался ты из рук богомерзких варваров? Разве не был ты увезён ими на корабле вместе с другими пленниками? Или с тобой случилось что-то другое? Не скрывай ничего от меня, твоего отца, желающего знать всё о своём любимом сыне.

– Меня увезли на Крит и там отдали в рабство этнарху. – Начал рассказывать юноша. – Я стал у него виночерпием и сегодня стоял рядом с ним, прислуживая моему господину и его сотрапезникам за обедом. Наполнив чашу, я смешивал в ней вино и уже собирался подать её правителю сарацин, но в этот самый миг, явился божественный Николай. Он повелел мне ничего не бояться и тотчас я был восхищён им вверх, по воздуху перенесён в мою отчизну и здесь поставлен. Однако я думал, будто ещё несусь в вышине, пока ты не обратился ко мне и не назвал моё имя. Только тогда я понял, что стою на земле и говорю с тобой.

Услышав о столь необычайном чуде ангелоподобного иерарха Христова, крестьянин взял за правую руку сына, отвёл его к матери и с ликованием обратился к супруге:

– Видишь, жена, как быстро пришёл на помощь к нашему сыну преславный заступник святой Николай, спешащий ко всем, кто призывает его в беде. Видишь, сколь великое сострадание к нашему горю проявил милостивый архипастырь.

Можно ли передать словами всю полноту счастья, которое испытала мать, увидев живым и невредимым своего единственного сына.

– Ты со мной, любимейшее чадо! – восклицала она, целуя сына. – Ты со мной, моё родное дитя! Ты, кого многие считали погибшим от рук кровожадных убийц, в моих объятьях.

Затем семья крестьянина и гости достойно отпраздновали освобождение пленника. Утром удивительная история избавления Василия от рабства стала известна по всей округе. Множество народа сбежалось посмотреть на юношу и вместе порадоваться его возвращению, принеся похвалы Богу, Творящему великие чудеса через Своего служителя Николая.

В предместье города Халкида⁶³ на острове Эвбея⁶⁴ жил бедный крестьянин по имени Иоанн⁶⁵. Он ежедневно работал, но с немалым трудом добывал весьма скудные средства на жизнь своего семейства. Деньги, которые удавалось ему понемногу скопить в течение года, он сохранял ради праздника всеблаженного Николая. К этому дню для торжественной трапезы в честь чудотворца крестьянин неизменно выращивал нескольких тучных быков и домашнюю птицу. Он так любил великого Николая, что почитал день его памяти даже превыше Пасхи Господней.

Однажды во время набега сарацин на Эвбею Иоанн попал к иноверцам в плен и был увезён в узах ими на Крит. Скованный крепкими кандалами, он долго томился в арабской тюрьме, пока наступил тот долгожданный вечер, когда отмечается память святителя Николая. Иоанн стал вспоминать, как на его родине народ почитал великодушного архипастыря и как он сам праздновал день чудотворца. Пленник окинул взглядом темницу и, посмотрев на свои кандалы, начал стенать от одиночества и тоски. Обливаясь слезами, Иоанн бил себя в грудь и с дерзновением укорял присноблаженного Николая:

– Я, святой Божий, почитал день твой больше, чем Пасху Христову и со всем моим домом праздновал память твою, как милостивого заступника и избавителя от всевозможных бед. А ты в столь радостный день, когда весь христианский мир ликует и веселится, оставил меня томиться в темнице в железных оковах. Где же твоё предстательство? Где же твоё заступничество? И, наконец, где же твоя благодарность за моё преданное служение тебе и особое почитание? Тщетным было моё упование на тебя! Ох, что мне теперь делать? Кого же теперь мне призвать в помощники, если ты, мой заступник и покровитель, оставил меня?

Так, закованный в кандалы Иоанн оплакивал свою горькую участь и обвинял святочтимого Николая в том, что он, избранник Христов, не избавил его от плена.

Посмотри же читатель на безмерную доброту человеколюбивейшего архипастыря, посмотри на великое чудо, сотворённое нашим преславным защитником. Как только Иоанн перестал стенать и погрузился в сон, великодушный святитель явился в темницу. Он вырвал пленника из крепких оков и, словно Ангел Аввакума, отнёс по воздуху спасённого им человека от Крита на родной остров. Там Николай положил его в храме, названном Анофор⁶⁶, и тотчас исчез. Эта церковь стояла на самой вершине горы, возвышавшейся над заливом Эврип, близ дороги, ведущей из Халкиды в Фивы⁶⁷.

Иоанн крепко спал внутри храма, но его пробудил звук от ударов погонщиков и их громкий крик, которым они подбадривали и подгоняли шедший вверх по дороге навьюченный скот. Пелена облаков сделала ночь очень тёмной, и Иоанн не смог вокруг ничего рассмотреть. Поэтому он сначала подумал, что странные звуки, которые были ему слышны, доносятся от агарян, погонявших верблюдов вблизи сарацинской тюрьмы. Затем крестьянин присмотрелся получше и понял, что кто-то избавил его от оков и темницы. Но Иоанн, конечно же, не осознал, что возвращён на родную землю. Он опасался лютой расправы жестоких мусульман на Крите за бегство из заключения и громким голосом стал взывать к идущим мимо храма путникам:

– Кто вы такие, куда и откуда идёте? Скажите мне, где я, несчастный, теперь нахожусь? Наверняка сарацины казнят меня за побег из тюрьмы.

Услышав крик испуганного человека, погонщики стали смеяться и издеваться над ним. Они приняли его за помешанного человека, одержимого дьяволом. Поскольку бедняга все время, вопил, вопрошая:

– Где я?

Они в ответ прокричали ему:

– Безумец! Неужто не знаешь ты, где довелось тебе находиться? Ты в церкви святителя Николая на Анофоре, рядом с Эврипом.

– Что слышу я!? – воскликнул Иоанн, изумляясь. – Вчера я сидел в железных оковах в темнице на Крите, а вы говорите мне о святом Николае, Эврипе и Анофоре?!

Путники были потрясены, услышав о сверхъестественном возвращении человека из сарацинского плена, ибо столь дивное чудо мог сотворить только Бог и Его величайший угодник из Мир, святой Николай.

Внимая словам путников, говорившим с ним на родном языке, и узнав знакомую местность, крестьянин понемногу постиг, где он находится. Прыгая от восторга, Иоанн поспешил поскорее добраться до своего дома, стоявшего вблизи Анофора. Он встретил в нём дорогих ему домочадцев, которые были сильно обрадованы его внезапному возвращению из плена. Как было заведено в течение прошлых лет, хозяин вместе со всей своей боголюбивой семьёй с большим торжеством отпраздновал славную память великого чудотворца, пожертвовав самых тучных быков для угощения гостей.

Иоанн поведал собравшимся у него людям о сотворённом богоподобным Николаем великом чуде и, радуясь и ликуя, воздал благодарение Господу Иисусу Христу, прославившего и возвеличившего самого милостивого из Его святых.

В годы царствования славного императора Романа⁶⁸ жил в Константинополе юноша по имени Николай⁶⁹. Однажды из-за бесовского наваждения он тяжело заболел и пролежал месяцев шесть, страдая от сильной горячки. Болезнь ужасно изнуряла его. Однако мало-помалу страшный недуг стал отступать. Хотя молодой человек избавился от горячки, но он до такой степени ослабел, что так и не смог ходить, ибо за время болезни ноги его совсем онемели.

Врачи оказались не в силах помочь несчастному юноше – увы, все их труды не приносили желанного результата в излечении его ног, и Николай совершенно отчаялся. Он пребывал в глубоком унынии, так как не знал, что будет с ним дальше.

Несмотря на свою немощь, благочестивый юноша, решил отправиться в храм святителя Николая в Ивире⁷⁰ и отметить в нём славное празднество вселюбимого архипастыря, где по заведённому с давних пор обычаю в день памяти чудотворца собиралось множество жителей царского града со светильниками или свечами в руках.

Юноша заковылял к храму. Он был очень беден и поэтому шёл, опираясь на две мотыги, которые заменяли ему костыли. Купив по пути скромный светильник, Николай с большим трудом передвигался по улице Ктенария⁷¹, находившейся позади собора Софии Премудрости Божьей. Там он повстречал благолепного седовласого старца, который из сострадания к калеке спросил у него:

– Кто ты и куда идёшь?

Назвав своё имя, юноша кротко ответил, что направляется в Ивиров монастырь⁷² праздновать день чудотворца, и рассказал сердобольному человеку о том, как трудно стало ему ходить после ужасной горячки. Поведав о выпавших на его долю тяжких страданиях, хромоногий юноша тотчас услышал добрый совет:

– Если хочешь избавиться от недуга, повернись и иди за мной. Я приведу тебя в Василидов храм⁷³.

Николай охотно последовал за седовласым мужем, однако, как только они подошли к дверям Василидова храма старец внезапно исчез. Случилось так, что именно в этот момент из храма пошла литания⁷⁴ и юноша, пригибаясь к земле, отправился вслед за праздничным шествием. Николай с немалым трудом передвигал свои непослушные ноги по пыльной дороге и ковылял за процессией, пока, наконец, вместе с ней не вошёл в церковь. Он так устал, что смог лишь ползком пробраться к образу Мирликийского архипастыря. В изображённом на древней доске лике хромой юноша к своему изумлению тотчас узнал того седого и лысоватого старца с короткой вьющейся бородой, который пообещал ему исцеление в Василидовом храме.

Николай стал горячо молить великого чудотворца избавить его от недуга. Он с большим усилием приподнялся, обнял священный образ, прижался к нему, но не сумел устоять на ослабевших ногах. Падая вместе с иконой на пол, юноша проглотил один из крестов, висевших на ней, и в то же мгновенье жестокий бес покинул его измождённое тело.

Служители подняли набожного человека с пола, и Николай явственно ощутил, что может теперь твёрдо стоять на своих ногах, а народ, окружавший юношу в храме, видя столь необычное чудо, стал с благоговением славить человеколюбивого Бога, Подателя и Дарителя благ и Его милостивого избранника Николая.

Пресвитер Антоний из монастыря Пресвятой Богородицы, называемого Пелекан⁷⁵, находившегося на побережье залива рядом с Левкатом⁷⁶, поведал⁷⁷ о том, как спас его святой Николай:

– Когда я был на подворье нашей обители в Константинополе, мне понадобилось отправиться в свой монастырь. Вместе с десятью мужами я сел на кораблик. Третьего февраля мы проплывали мимо острова Халки⁷⁸, расположенного напротив Сатарова монастыря⁷⁹. Внезапно подул сильный порывистый ветер и начался проливной дождь. На море разразился неистовый шторм. Разбушевавшаяся стихия грозила нас потопить. Мы находились на большом расстоянии от острова и, несмотря на все наши попытки приблизиться к нему, не смогли добраться до берега. Вскоре судно перевернулось. Люди оказались в воде и изо всех сил пытались уцепиться за днище кораблика. Нас так носило по морю, что мы уже не надеялись остаться в живых. Увидев с берега, какая опасность нам угрожает, настоятель Сатировой обители, боголюбивый Фома, послал на помощь лодку с экипажем из восьми человек.

– Однако сильное морское волнение помешало спасателям подойти достаточно близко к перевернувшемуся кораблику. У нас уже не хватало сил держаться за днище, и мы стали тонуть. Погружаясь в бурлящую пучину, я мысленно от всего сердца призвал на помощь иерарха Христова Николая. И тотчас, в мгновение ока, преславный святитель явился ко мне. Он обнял меня и поднял над водой из морской бездны. Благодаря великому чудотворцу я смог дышать и оказался около лодки Сатировой обители. Один из спасателей, носивший имя вселюбимого иерарха, втащил меня за руку на её борт. Лишь на следующее утро после кораблекрушения я пришёл в себя и вознёс славословия многомилостивому Господу, сохранившему мне жизнь по предстательству Его верного служителя Николая.

В Константинополе, в квартале Елевферия⁸⁰ жил набожный человек по имени Дмитрий⁸¹. Он очень любил святителя Николая и обладал непоколебимой верой в его чудотворную силу. Когда приблизился день памяти Мирликийского архипастыря, Дмитрий взял свечи, елей и другие вещи, необходимые ему для празднования, и поспешил отплыть на корабле из Константино­поля во Фракию⁸². Там, в крепости Афир⁸³, было у него в обычае чествовать память святого.

Ночью, во время плаванья, на море поднялась страшная буря. Не в силах противостоять встречному ветру Дмитрий вцепился в канат, привязанный к кон­цам паруса на носу корабля. Но мощный вихрь разо­рвал парус и вместе с канатом швырнул несчастно­го путника в разбушевавшееся море. Уже погружаясь в пучину, Дмитрий едва успел воскликнуть:

– Святой Николай, помоги мне!

Как тотчас, невидимой силой, он был восхищён из моря и возвращён по воздуху в собственный дом. При этом свершилось ещё одно чудо: спасённый святителем человек каким-то непостижимым путём проник внутрь своего жилища сквозь крепко закрытые двери.

Соседи, услышав, что кто-то в доме Дмитрия все время кричит:

– Святой Николай, помоги мне! – с недоумением говорили друг другу:

– Мог ли Дмитрий, уехав вчера в Афир, вернуться так быстро назад? Давайте пойдём и посмотрим, здесь ли хозяин жилища?

Они подошли к дому соседа и явственно различи­ли его голос, взывавший к архиепископу Николаю. Ре­шив, что с ним случилось несчастье, и, помышляя вы­ручить попавшего в беду человека, люди хотели войти в его дом, но к их удивлению двери оказались заперты­ми и запечатанными снаружи. Тогда соседи сломали за­поры, проникли в чужое жилище и в нём застали объ­ятого страхом Дмитрия.

– Скажи, зачем ты зовёшь святого? – спроси­ли они. – И объясни всем нам, как смог ты так быстро вернуться из этой поездки и сквозь закрытые двери по­пасть в своё жилище?

Бедствие, которое претерпел Дмитрий во время жестокой бури на море, сильно подействовало на него. Утратив от страха всякое представление о происхо­дящем вокруг, он трепетал и вёл себя так, словно был одержимым. Поэтому вместо ответа Дмитрий спросил у пришедших к нему людей:

– Где я сейчас нахожусь. Кто вы?

– Брат, ты у себя в доме! Как можешь ты не узна­вать своё жилище? Что у тебя случилось? – недоуме­вали соседи.

– Помню, только, как сильный вихрь сбросил меня с корабля в морскую пучину, но совершенно не понимаю, как я оказался здесь, – с явным смущением отвечал Дмитрий.

Люди решили проверить, правду ли говорит их со­сед, и стали щупать его одежду, которая оказалась на­сквозь мокрой. Затем, когда в дом принесли светиль­ники, они увидели, что с Дмитрия ручьями стекает морская вода.

Спустя какое-то время в Константинополь вер­нулись попутчики Дмитрия, плывшие вместе с ним в Афир. Они рассказали о страшной буре, настигшей их по пути во Фракию, и о мощнейшем порыве ветра, сбросившем Дмитрия с палубы судна в морскую пучи­ну, тотчас его поглотившую. Благодаря свидетельству очевидцев этого происшествия, никто больше не со­мневался в спасении святителем Николаем утопавшего человека и тогда всех людей, его окружавших, охватил страх, изумление и восторг. А спутники Дмитрия ли­ковали больше других, радуясь его избавлению от не­минуемой смерти, ибо Господь удостоил их стать оче­видцами столь необычного чуда. Вместе с жителями Елевферия они вознесли славу и хвалу Богу нашему, Творящему дивные чудеса через Своих служителей.

В годы царствования христолюбивого императора Льва⁸⁴ явились к монарху арабские апокрисиарии⁸⁵. Приняв агарянских послов, государь отослал вместе с ними своих весьма знатных архонтов⁸⁶ для выкупа пленников⁸⁷. Когда неподалёку от Селевкии⁸⁸ они сели позавтракать, предводитель царских сановников пред­ложил своим спутникам помолиться святителю Нико­лаю. Услышав имя Мирликийского чудотворца, сара­цинский военачальник встал и произнёс:

– Пожалуйста, вознесите молитву этому великому святому.

– Откуда тебе, сарацину, известно о почитаемом нами архиерее? – с немалым удивлением стали спрашивать арабского полководца архонты.

Вождь агарян тотчас извлёк из-за пазухи золотой образок святителя Николая и рассказал об удивительном чуде, сотворённым Мирликийским архиепископом:

– В юности мне довелось быть купцом. Я часто путешествовал вместе с христианами и постоянно слышал от них имя чудотворца Николая, которого они всегда призывали в помощники. Однажды я поехал в Индию и провёл в странствиях почти три месяца. Когда мы возвращались на родину, нас настигла сильная буря, и мой караван в полночь сбился с пути. Было очень темно, а я ехал верхом на коне впереди моих рабов и верблюдов по горному труднопроходимому краю и не смог удержаться в седле. Я упал с коня, скатился в пропасть, и, уже не надеясь выжить, воскликнул:

– Святой Николай, которого призывают христиане, помоги мне.

– И тотчас, с верблюдами и рабами, я был восхищён неведомой силой и отнесён по воздуху на целых двенадцать миль от пропасти. На следующее утро на всём расстоянии этом, измерив его, никто не смог отыскать никакого следа, оставленного человеком или животным. С тех пор уверовал я и приобрёл нагрудный образок-филактерий с ликом святого Николая, который с благоговением, как видите, лобызаю.

Узнав о столь поразительном чуде, ромеи и сарацины воздали вместе благодарение Богу и почести Его всеблагому служителю Николаю.

Поведаем ещё об одном случае чудесного исцеления калеки⁸⁹. Жил в Константинополе убогий паралитик, у которого от самого его рождения голени упирались в бедра. Поэтому он совсем не мог ходить на своих ногах и вынужден был двигаться, перекатываясь по земле. Однажды в Урвикиевом⁹⁰ храме Пресвятой Богородицы паралитик припал к какому-то христолюбивому человеку и получил от него обол⁹¹. В сиятельный день вселюбимого чудотворца несчастный калека, с трудом перекатываясь по улицам города, добрался до храма святителя Николая, пожертвовал свой обол на свечку и попросил поставить её перед иконой святого. Однако в тот день много больших светильников горело у образа чудотворца, и люди, молившиеся в храме, пренебрегли просьбой несчастного бедняка; никто из них не захотел взять у него убогую свечку, а некоторые из прихожан, ещё и пинали лежавшего на полу инвалида. Не получив помощи от окружавших его людей, парализованный человек собрался с силами и потянулся к чтимому образу, пытаясь своей рукой поставить свечу. И вдруг, о чудо, одна искалеченная ступня распрямилась, голень отстала от его бедра, и он смог прямо встать на эту ногу. Свидетели в храме столь необычного исцеления, прервали пение всенощной и стали от изумления восклицать:

– Господи помилуй нас! Господи помилуй! Господи помилуй!

Калека зажёг перед иконой свою свечу и произнёс:

– Истинно Николай, ты святой Божий. Помилуй нас и исцели у меня и другую ногу.

Благодаря невидимой силе он отделил от бедра и вторую голень, встал со стоном на обе ноги и смог ходить. А народ, находившийся в храме, в светлый праздничный день чудотворца славил Всемогущего Бога и Его верного служителя Николая.

Во время сильного пожара в Константинополе погибло немало людей и погорело множество зданий со всем имуществом, которое в них находилось⁹². В этот трагический день огонь лишил всего достояния и одного из весьма состоятельных горожан. У богача ничего не осталось кроме двух золотых серёжек, которые были в ушах у его супруги во время пожара. Накануне праздника святого Николая разорившийся горожанин отправил жену к своему другу в Гептаскал⁹³, чтобы она там продала серёжки. Бедняк хотел на вырученные деньги справить день вселюбимого чудотворца. По дороге, перед двором храма святого Акакия⁹⁴, супруга встретила ликийского иерарха, принявшего облик простого монаха. Божественный Николай дал женщине двадцать четыре номисмы⁹⁵ и милостиво произнёс:

– Оставь себе золотые серёжки и каждый раз, отпраздновав вместе с супругом мой день, приходи к этому храму. Я буду давать тебе двадцать четыре золотые монеты.

Жена вернулась домой, вручила мужу деньги, дарованные архиепископом Николаем, и рассказала ему об удивительной встрече с великодушным святителем. Потрясённые столь необычным чудом, супруги с благоговением отпраздновали память своего милосердного покровителя и с неистощимым усердием воздали благодарение Господу и Его верному служителю Николаю. А великий угодник Божий и впредь не лишил их своего попечения. Вдвое преумножил святое достояние этой семьи по сравнению с тем, чем обладала она до разорительного пожара, и ежегодно приносил благочестивым супругам по двадцать четыре номисмы.

В царственном Константинополе был храм Иоанна Предтечи, названный горожанами Петрским⁹⁶. Эту церковь в течение долгого времени каждый день посещал музыкант⁹⁷. Он приходил в храм утром и вечером, а, поиграв на лютне, кланялся и возвращался домой. Благочестивый лютнист очень любил Крестителя Иоанна, но был крайне беден и посему не мог пожертвовать Петрской церкви ничего кроме своего искусства.

Однажды музыкант, закончив вечером играть на лютне, уже на улице увидел, что славный Иоанн Предтеча внезапно покидает Божий дом. Бедняк затрепетал, он думал:

– Креститель сам идёт ко мне. Он, вероятно, хочет благодарить меня за мой усердный труд.

Однако Иоанн оставил собственную церковь по иной причине. В тот день Креститель Божий разгневался на горожан, похоронивших в его обители еретика. Он вознамерился лишить свой храм той дивной благодати, которая была дарована ему Самим Христом и удалялся в стоявшую напротив церковь блаженного собрата Николая⁹⁸. Лютнист последовал за ним и вскоре увидел перед собой божественного чудотворца с евангелием и кадилом, встречавшего Крестителя Христа.

Поцеловав Священное Писание, великий Иоанн вошёл в соседний храм. Архиерей Христов, облобызав его, заметил, что гость пришёл к нему с каким-то человеком, и кротким голосом спросил:

– Кто следует с тобой?

– Он музыкант, – ответил Иоанн. – И каждый день с утра приходит в нашу церковь из любви ко мне играть на лютне. Я не хочу лишать его заслуженной награды, но заплатить ему мне нечем. Знает святость твоя, что я ничего не стяжал на земле. Ты сотворил множество добрых деяний и всегда помогал обездоленным людям. Прошу тебя, позаботься о бедном лютнисте.

Кроткий иерарх тотчас исполнил просьбу святого собрата. Владыка привёл музыканта в царский дворец, и там совершилось великое чудо! Верный служитель Божий начал молиться, и тотчас грозную стражу объял глубочайший сон, а двери казны с надежнейшими из запоров сами собой отворились. Николай ввёл бедняка в сокровищницу самодержца и предложил музыканту взять себе столько флоринов, сколько он пожелает.

Однако лютнист не осмелился посягнуть на казну василевса. Тогда великодушный иерарх выбрал щедрой рукой один из мешочков, полный флоринов, и, вручив его музыканту, твёрдым голосом повелел:

– Ступай с миром и расскажи об этом чуде людям!

Бедняк со смирением покорился, взял золото и без малейших препятствий покинул дворец. С сердцем, исполненным несказанного воодушевления, он стал славить Господа за великую милость воочию лицезреть святых и благодарить заботливого Николая за обретённое им богатство. Теперь лютнист смог купить себе хорошее платье и досыта поесть.

Прошло несколько дней. Стража открыла двери, вошла внутрь сокровищницы и обнаружила, что бесследно исчез один из мешочков с золотыми монетами, хотя остальные с печатями стояли на своих местах. Хранители сильно недоумевали и доложили царю о загадочной краже. Монарх огорчился и приказал искать золото по всему городу. Вскоре молва о внезапно разбогатевшем лютнисте дошла до дворцовой знати. Желая угодить самодержцу, вельможи старались как можно правдоподобнее оклеветать невинного музыканта, и обратились к монарху с такими словами:

– Многая лета тебе, император. Знай, что золото из казны похищено нищим лютнистом. Ещё несколько дней назад этот вор мечтал о куске хлеба и ходил по столице почти голым, а теперь он роскошно одет и покупает себе дорогие вещи.

Император разгневался и приказал доставить к нему во дворец музыканта. Угрожая бедняге суровой расправой, государь допросил опороченного человека.

Благочестивый лютнист кротко отвечал самодержцу:

– Я, о могущественнейший император, никогда ничего не крал, и жил как нищий на скудное подношение за игру на лютне. Утром и вечером я приходил в Петрский храм за благословением Иоанна Предтечи, но не мог пожертвовать на просфору, ладан и воск. В течение долгого времени я ежедневно усердно играл на лютне в церкви Пророка, надеясь только на милость святого, которого очень люблю.

Однажды вечером, уже собираясь уйти из храма, я вдруг увидел, что Иоанн покинул свою обитель и тотчас пошёл вслед за ним. Святой направился к церкви святителя Николая, где чудотворец повстречал его, держа в руках кадило и святое евангелие. Великие избранники Божьи облобызали друг друга, и Николай спросил Иоанна:

– Что привело тебя к нам, Креститель Христов?

– В моей церкви похоронили еретика, поэтому я решил оставить её, – отвечал Предтеча.

Затем святитель посмотрел на меня и спросил Иоанна:

– Кто это следует за тобой?

– Он музыкант, – отвечал Креститель, – много трудившийся из любви ко мне. Два раза в день он приходил в мой храм и бескорыстно играл на своей лютне. Увы, мне нечем его наградить. Прошу тебя, позаботься о нём, ведь ты по благодати, данной тебе от Бога, спас от нужды множество бедняков, сирот и вдов.

– Святитель внял просьбе великого Иоанна и привёл меня к твоему дворцу, – продолжал рассказывать музыкант. – И когда мы подошли к воротам, запоры сами открылись, а стража погрузилась в беспробудный сон. Святитель ввёл меня в сокровищницу и предложил мне взять столько золота, сколько я захочу. Однако я не мог даже пошевельнуться от страха. Тогда Николай – наш горячий предстатель в нуждах – сам дал мне один из мешочков, наполненных золотыми флоринами, и повелел:

– Иди с миром и поведай людям о чуде Божьем.

Император с благоговейным трепетом внимал повествованию музыканта, а после того как лютнист закончил рассказывать о столь необычном чуде, благоразумный монарх во всеуслышанье объявил:

– Поскольку божественный Николай дал тебе, бедняк, своими святыми руками из нашей казны полный мешочек флоринов, повелеваю вернуть нам его пустым, дабы стал он для нас благословением от великого чудотворца.

Христолюбивый царь забрал пустой мешочек, оставив золото бедняку, и вместе с дворцовым людом вознёс благодарение усердному наставнику спасения нашего Николаю, вместе с Отцом, Сыном и Святым Духом, которым всегда подобает честь и поклонение. Аминь.

В царственном Константинополе жил весьма добродетельный муж, горячо любивший святителя Николая⁹⁹. Он занимал значительную должность в столице, был богат и имел благочестивый обычай ежегодно устраивать пышное празднование в день памяти великого чудотворца. Этот знатный горожанин перед началом каждого дела шёл в храм поклониться образу святого и получить благословение от его иконы.

Дьявол видел, сколь искренне уповал богобоязненный муж на изрядную опеку Николая и вознамерился подорвать его крепкую веру в покровительство прославленного помощника в нуждах. Дух зла лишил сановника должности и нажитого достояния и довёл богатого горожанина до полной нищеты. После продажи всего своего имущества у несчастного человека осталась только та одежда, которую он носил на себе. Однако коварному искусителю не удалось ввергнуть душу разорившегося чиновника в пучину отчаяния. Кроткий муж не роптал, а всецело положился на Божью волю, и когда ему приходилось трудиться для приобретения насущной пищи, ум и помыслы бедняка были обращены к горячо любимому святому.

Но однажды, накануне дня преподобного отца Николая у горожанина не нашлось денег даже на покупку хлеба. Поэтому добрый христианин был сильно опечален тем, что не сможет отпраздновать память великого чудотворца. От огорчения он заплакал и стал взывать к Богу:

– Господь, сжалься надо мной! Вспомни, сколько людей в прежние времена я угощал в день святителя, сколько друзей, родственников и соседей радовалось и веселилось благодаря моей любви к всеславному иерарху, ведь любой человек мог свободно прийти на трапезу в мой дом. С каким же лицом теперь я отправлюсь без колива¹⁰⁰ в церковь поклониться образу чудотворца и как посмотрят на меня соседи, которых я всегда приглашал в гости отмечать торжество. Глубоко удручает меня нищета, не позволяющая мне в день моего святого¹⁰¹ почтить его память, заказав паннихиду!¹⁰² Что мне несчастному делать? Кто даст мне деньги взаймы и как потом я смогу отдать этот долг?

Когда благочестивый бедняк так сокрушался накануне праздника, ему пришла в голову мысль посоветоваться с женой:

– Любезная моя супруга, давай поступим таким образом: я продам одежду, которую ношу, куплю немного пшеницы для колива и закажу паннихис в честь досточудного Николая, а сердобольный защитник страждущих, зная какую безысходность и стеснение, порождает бедность, посочувствует нам.

Добрая жена разорившегося чиновника тоже очень любила Мирликийского архипастыря.

– Мой господин, – отвечала она мужу, – не прилично тебе оказаться на рынке голым перед людьми. Возьми лучше моё платье и продай его; я ведь женщина, сижу дома, и меня никто не увидит. Сделаем так, дабы хоть как-то почтить память нашего святого, и великодушный заступник не оставит нас без своего попечения.

Муж стал славить Бога, получив столь благоразумный совет от супруги и продал её платье. На вырученные деньги он купил, сколько смог, пшеничных зёрен и муки и жена приготовила для поминовения коливо на паннихис и приношение для литургии. Затем бедняк отправился в храм чудотворца и сказал пресвитеру:

– Знает святость твоя, как каждый год я справлял праздник всеславного Николая и каковы ныне мои дела. Посему многие из прежних друзей теперь обижают меня. Вот небольшое приношение на поминовение великого иерарха Христова. Пожалуйста, спой паннихис ради его памяти.

Служитель Божий совершил вечерню и отслужил паннихис, прочёл молитву над коливом и, раздавая его прихожанам, подошёл к обнищавшему горожанину. Бедняк с радостью взял немного колива из рук преподобного отца, но не стал есть праздничное угощение, приготовленное в честь присноблаженного избранника Христова, а отдал его жене как благословение от самого Николая.

Боголюбивая женщина возблагодарила Небесного Царя и Мирликийского архипастыря и, завязав в платок коливо, положила в сундук со словами:

– Пусть здесь хранится эта святыня.

По прошествии многих дней жена бедняка открыла сундук, вынула платок и о, чудо! Она увидела, что в коливе зерна плодов граната стали блистать в точности так, как сверкают драгоценные камни! Женщина испугалась и, немедленно показав их супругу, воскликнула:

– Посмотри, как сияют зерна в коливе, приготовленном нами к празднику богоблаженного Николая!

Застыв от изумления, муж долго молчал. Придя в себя, он взял у жены платок и стал внимательно разглядывать сверкавшие в коливе камни, которые были очень схожи с рубинами. В голове обнищавшего человека возникла мысль продать кому-нибудь их и на вырученные деньги купить хлеб. Он вынул из колива один камешек и, надеясь получить за него пять или шесть пиастров¹⁰³, отправился на базар.

На рынке менялы стали оценивать камень, оказавшийся превосходным рубином; первый торговец предложил за него десять флоринов¹⁰⁴, второй – двадцать, третий – тридцать и, наконец, стоимость поднялась до ста золотых монет. Бедняк не сразу поверил менялам. Сначала он даже подумал, что все на базаре смеются над ним.

В те же дни у императора Константина пропал рубин исключительной красоты. Монарх был огорчён утратой необычного камня и повелел объявить по городу о вознаграждении тому, кто его найдёт и вернёт. Рассчитывая на щедрую царскую милость, менялы отправились во дворец и донесли самодержцу о человеке, имевшему очень похожий камень.

– Многая лета тебе, император, – обратились они к монарху. – Мы видели твой рубин. С ним по рынку ходил городской бедняк. Он хотел продать этот камень и попросил нас его оценить.

Весть о всплывшем на рынке царском рубине разгневала Константина. Государь повелел найти бедняка и передать ему:

– Люди, которым я поручил за награду найти потерянный мною прекрасный рубин, не смогли его отыскать. Однако теперь мне донесли, что ты на рынке оценивал точно такой камень. Приди поскорее и покажи нам твой рубин. Я хочу посмотреть на него, ибо пропажа не даёт мне покоя.

Обнищавшего горожанина тотчас доставили во дворец. Император суровым взглядом окинул невинного человека и начал грозным голосом его допрашивать:

– Скажи, ты сам нашёл этот рубин или кто-то тебе его дал?

Трепеща от страха, бедняк, по заведённому у ромеев обычаю, пожелал самодержцу долгих лет жизни, и лишь затем поведал ему о необычайном чуде с коливом:

– Я был очень богат и счастлив, но за свои грехи или по воле Божьей совсем обеднел, как видит твоё величество. Мои родители приучили меня всегда отмечать день памяти великого чудотворца. Поэтому я весьма огорчился, когда на праздник святителя Николая у меня не нашлось даже горсти пшеницы для колива и денег для паннихиса в храме. Я собирался снять с себя и продать последнюю рубаху, и на вырученные деньги устроить хоть маленькую службу, только бы не пропустить праздник. Однако жена, которую дал мне Сам Бог, не позволила мне оказаться на рынке голым и отдала для продажи своё единственное платье. На гроши, полученные за него, я купил немного зерна и муки и, придя в храм с коливом, заказал службу. После вечерни я принёс часть праздничного угощения домой и отдал моей супруге, но она не съела его, а решила сохранить в сундуке как святую реликвию. И однажды, открыв сундук по какой-то необходимости, жена увидела, что зерна плодов граната в коливе превратились в сверкающие камни. Прикажи, государь, и я тотчас принесу их тебе.

Император захотел убедиться, правду ли говорит стоявший перед ним человек или он дерзко насмехается над своим самодержцем, рассказывая небылицы о столь необычном обретении сокровища. И Константин повелел ему без малейшего промедления доставить в царский дворец все драгоценные камни. Бедняк быстро, как только мог, принёс императору коливо с ярко сиявшими в нём рубинами.

С изумлением и трепетом смотрел самодержец и окружавшие государя придворные на столь поразительное чудо угодника Божьего Николая. Впоследствии он сам с глубоким благоговением рассказывал о нём людям. Константин попросил оставить ему как святыню один из рубинов и, дав за камешек сто золотых монет, отпустил с миром христолюбивого горожанина. Спасённый от горестной нищеты бедняк отправился к своей доброй жене и вместе с ней до конца своей жизни, молясь усердно, благодарил Всевышнего Устроителя Христа и Его треблаженного служителя Николая за избавления от безысходной нужды.