Монашеская жизнь по изречениям о ней святых отцов подвижников

Не бойся, малое стадо, яко блогоизволи Отец ваш дати вам царство. (Ев. Лук.12:32).

...В нынешняя же времена отнюдь не повелевают се Отцы от себе кому братию поучати, но от Писания святого и от учения Преподобных Отец. (Из письма блаженного старца архимандрита Паисия Величковского).

На вопрос: зачем ты пришел в монастырь? многие отвечают: за тем, чтобы душу спасти. А в чем состоит это дело «спасения души», как за него приняться, и как проходить его с успехом, объяснить не могут, по неведению.

Это и дало мысль составить предлагаемый сборник изречений св. Отцов, подвижников и учителей Церкви, из которого было бы видно, как они понимали этот подвиг «спасения души» в монашеском звании: как св. Отцы советуют проходить его, по внутреннему и внешнему человеку; чего держаться в жизни, как руководящей нити; чем поддерживать себя в трудах и недоумениях, в порывах и приливах борьбы, неизбежных при подвиге; к какой духовной цели стремиться здесь на земле; как избавиться от рабства страстям и достигнуть чистоты сердца, составляющей истинную свободу славы чад Божиих и искомый конец монашеского подвига, или как, по крайней мере, получить несомненную уверенность в своем вечном спасении и потому небоязненно смотреть на переход в вечность.

Имея в виду большинство читателей, которые говорят: «книги так надобно писать, чтобы и малограмотным было понятно», и приводят в пример бессмертные творения святит. Тихона Задонского, мы старались достигнуть наибольшей простоты изложения. Поставили себе за правило предлагать изречения святых Отцов в том самом виде, как они содержатся в русских переводах их творений; те же изречения, которые заимствованы нами из славянских переводов, приводим здесь на русском наречии, после должного сличения их с греческим подлинником.

Ювеналий, Архиепископ Литовский и Виленский

Вильна 1904 года.

Общий, необходимый для каждого христианина путь ко спасению вечному есть исполнение заповедей Божиих, как Сам Господь сказал богатому юноше: аще хочеши внити в живот, соблюди заповеди, но вслед за тем, в ответ на слова его: вся сия сохраних от юности моея, прибавил: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене (Мф.19:17, 21). Эти последние слова Спасителя повлекли за собою многих, желавших духовного совершенства и первые из них, после мира Церкви от гонений: Антоний Великий, Макарий Египетский, Пахомий Великий и их подражатели, стремясь к очищению своего сердца исполнением заповедей Христовых, поняли, как пишет св. авва Дорофей, что находясь в мире, они не могут удобно совершать добродетели, измыслили свой особенный образ жизни, особенный образ действования, – я говорю о монашеской жизни, и начали убегать от мира и жить в пустынях¹.

Прочитав эти слова, никто не говори: зачем же они убегали от мира и его соблазнов, большую получили бы награду, если бы боролись с искушениями, среди самых предметов искушений. Это слова крайне неразумные, свойственные лишь тем, которые не знают ни немощи человеческой природы, ни силы внутренней борьбы христианина. Св. Иоанн Лествичник, великий учитель внутренней жизни, приписывает такие слова и мысли внушению искусителей и говорит: «да не скроется от тебя и следующая хитрость и лесть невидимых врагов: они советуют нам не отлучаться от мирских, внушая, что мы получим великую награду, если, видя, женский пол, будем себя удерживать. Но не должно им в этом покоряться, а делать противное им»².

Итак, пусть желающие духовного совершенства или несомненного спасения души не медлят среди соблазнов, пусть удаляются от них, следуя внутреннему званию своего Господа и вспоминая слова Его: всяк, иже оставит дом или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею примет, и живот вечный наследит (Мф.19:29).

Но как же оставит имене Его ради? У нас почти единственный путь для этого – поступить в монастырь, и вести в нем тот особенный, иной образ жизни, о котором упоминает св. Дорофей.

Об этом образе жизни и будет у нас слово.

Прежде всего всякий желающий вступить в него, или уже вступивший, пусть спросит себя: для чего я хочу это сделать или сделал? Премудрый наставник иноческой жизни св. Иоанн Лествичник говорит: «все усердно оставившие житейское без сомнения сделали это: или ради будущего царствия, или по множеству грехов своих, или из любви к Богу. Если же они не имели ни одного из сих намерений, то удаление их из мира было безрассудное. Впрочем, добрый наш Подвигоположник ожидает, каков будет конец их течения»³.

Конец без сомнения в воле Господней, а начало должно быть правильное и потому рассмотрим, что и как говорит о нем св. Евангелие, св. Отцы и Учителя Церкви.

Господь наш и Спаситель сказал: кто от вас, хотяй столп создати, не прежде ли сед, расчтет имение, аще имать, еже есть на совершение. Да не когда положит основание, и не возможет совершити, еси видящие начнут ругатися ему, глаголюще: яко от человек начат здати, и не может совершити. Тако убо всяк от вас, иже не отречется всего своего имения, может бити Мой ученик (Лк.14:28, 29, 30, 33), и только претерпевый до конца, той спасен будет (Мк.13:13).

Потому и надобно испытать себя: есть ли в душе полная готовность и твердая решимость все оставить ради Бога и вечной жизни, и все прискорбное терпеть до самой смерти. Конечно, и самая решимость эта есть уже дарование Божие, ибо, говорит св. Исаак Сирин, «посвятить себя Богу и жить добродетельно есть одно из великих дарований Христовых»⁴; но необходимо и наше произволение, наша свободная воля и понуждение себя, чтобы до конца претерпеть в подвиге.

Св. Иоанн Лествичник пишет: «каждый да испытывает себя и потом уже от хлеба сего – отречения да яст, и от чаши сей, которая со слезами, да пиет, да не в суд себе воинствует»⁵.

И св. Ефрем Сирин говорит: «всякому, кто хочет быть монахом, надобно быть готовым к мужественному терпению, чтобы по вступлении в монашество не сказать: «не знал, что будет это со мною»... Если вступаешь, брат, в борьбу, будь трезвен, чтобы противник не порадовался, победив тебя, и чтобы тебе, вместо венца, не получить противное тому»⁶.

Испытай же свое сердце, душа верующая и жаждущая спасения вечного и духовного совершенства, и когда увидишь в себе твердое желание неленостно служить Господу твоему во всю жизнь, тогда последуй внутреннему голосу звания Божия и приводи себе на память слова св. Иоанна Лествичника: «если бы земной царь позвал нас и пожелал бы нас поставить в служение пред лицом своим, мы не стали бы медлить, не извинялись бы, но, оставив все, усердно поспешили бы к нему: будем же внимать себе, чтобы, когда Царь царствующих и Господь господствующих и Бог богов зовет нас к небесному сему чину не отказаться по лености и малодушию, и на великом суде Его не явиться безответными (Сл. 1-е, § 20-й). Будучи позваны Богом и Царем, усердно устремимся в путь, дабы нам, маловременным на земле, в день смерти не явиться бесплодными и не погибнуть от голода (Сл. 1-е, § 15-й). Ощутивши пламень, беги, ибо не знаешь, когда он угаснет и оставит тебя во тьме» (Сл. 3-е, § 4-й).

Но как и куда бежать с этим пламенем в душе, как последовать званию Господа, и что тебе делать душа верующая, слушай далее слова св. Отцов.

Прежде всего, усердно молись Богу, чтобы он удостоил тебя, помог тебе исполнить твое благое желание и указал, как его исполнить. – Св. Исаак Сирин говорит: при появляющемся в нас добром желании, рачительно будем совершать частые молитвы, и каждый из нас пусть скажет сам в себе: да будет воля Твоя, пока не совершу доброго дела сего, которое возжелал я сделать, если угодно воле Твоей. Ибо в этом деле восхотеть – для меня удобно, а сделать этого без дарования, Тобою ниспосылаемого, не могу: хотя от Тебя и то, и другое, и еже хотети, и еже деяти (Флп.2:13).

Итак, просить надобно Бога, чтобы Он указал и обитель, в которую поступить, и духовного наставника, мужа по сердцу своему, ибо нельзя самому собою, без наставления и поддержки, решаться на жизнь монашескую и проходить ее с успехом; нельзя без руководства опытного человека изучить великую науку Евангельской жизни и выходить победителем из внутренней и внешней борьбы. Это утверждают единогласно св. Отцы подвижники.

Преподобный Кассиан приводит в своем собеседовании о рассудительности слова подвижника египетского аввы Моисея: «Господь никому не открывает пути совершенства, кроме руководимых к оному духовными отцами, как и чрез пророка говорит: вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе (Втор. 32:7)⁷».

Св. Иоанн Лествичник в 1-м слове (§ 7) своей книги говорит: «когда хотим выйти из Египта и бежать от Фараона, то и мы имеем нужду в некоем Моисее, т. е. в ходатае к Богу и по Боге, который, стоя посреди деяния и видения, воздевал бы за нас руки к Богу, чтобы наставляемые им перешли море грехов и победили Амалика страстей. Итак, прельстились те, которые предательствуя самих себя, сочли, что не имеют нужды ни в каком путеводителе: ибо изшедшие из Египта имели наставником Моисея, а избежавшие из Содома – Ангела».

Св. Василий Великий пишет⁸: «вознамерившийся повиноваться Христу и поспешающий к нищетолюбивой неразвлеченной жизни истинно достоин удивления и ублажения. Но, прошу, не делай сего без испытания... не бросай себя подобно какому-нибудь негодному сосуду. Ибо отречением от земных вещей ты украсил уже себя пред Христом. Но с великою заботливостью и внимательностью постарайся найти мужа, который бы непогрешительно предшествовал тебе в образе жизни, хорошо умел руководить шествующих к Богу, украшен был добродетелями, в собственных делах своих имел свидетельство любви своей к Богу, был сведущ в Божественных Писаниях, не рассеян, не сребролюбив, не озабочен многим, безмолвен, боголюбив, нищелюбив, не гневлив, не памятозлобен, силен в назидании сближающихся с ним, не тщеславен, не высокомерен, не льстив, не изменчив, ничего не предпочитал Богу. И если найдешь такого, предай ему себя, ни во что вменив и отринув прочь всякую свою волю, чтобы оказаться тебе подобным чистому сосуду, и, что вложено в тебя доброго, хранить к своей похвале и славе. Поэтому, если по благодати Божией найдешь (а поискав, непременно найдешь) учителя добрых дел, наблюдай за собою, чтобы не делать тебе ничего вопреки воле учителя».

Преподобный Симеон Новый Богослов говорит «если хочешь отречься от мира и научиться Евангельскому жительству, то отдай себя не неопытному и чуждому страстей учителю. Молитвами и слезами умоли Бога послать тебе руководителя бесстрастного и святого»⁹.

Св. Иоанн писатель Лествицы: – «желающие истинно работать Христу прежде всего да приложат старание, чтобы при помощи духовных отцов и собственным разумением избрать себе приличные места и образы жизни, пути и обучения... каждому должно рассматривать, какой путь соответствует его качествам (Сл. 1-е, § 25-й). Не должно искать таких руководителей, которые имели бы дар пророчества или прозрения, но прежде всего истинно смиренномудрых, и по нраву и местопребыванию своему приличных нашим недугам (Сл. 4-е, § 120-й). Когда мы в намерении и разуме смиренномудрия желаем покорить себя ради Господа и без сомнения вверить спасение наше иному, то, еще прежде вступления нашего на сей путь, если мы имеем сколько-нибудь проницательности и рассуждения, должны рассматривать, испытывать и, так сказать, искусить сего кормчего, чтобы не попасть нам вместо кормчего на простого гребца, вместо врача на больного, вместо бесстрастного на человека, обладаемого страстьми, вместо пристанища на пучину и, таким образом, не найти готовой погибели (Сл. 4-е, § 6-й)».

Преподобные Каллист и Игнатий пишут: «внимай тому, что мы говорим и искренно тебе советуем: прежде всего избери себе вместе с совершенным отречением (от мира), согласно священному тайноучению, и повиновение непритворное и совершенное, то есть, постарайся найти наставника и учителя необманчивого. Необманчивость же его да состоит в том, чтобы он представлял свидетельство своим словам из Священных Писаний и образ жизни его был согласен с изречениями Духоносных мужей, чтобы, при высоком разуме он был смирен образом мыслей и благ нравом, и таков, каким представляют нам учителя о Христе Богом преданные слова¹⁰. А кто захочет иначе жить, т. е. самоугодно и самовольно, без наставника, тот думает ли, что он может разумно проходить Божественное жительство? Отнюдь нет, (но будет) как скачущий по вскопанным местам (Гл. 14-я)».

«Кто решится пойти неизвестным путем без верного проводника, или ввериться морским волнам без искусного кормчего? Или кто начнет учиться искусству или науке без учителя? А сему искусству искусств, сей науке наук – стезе, ведущей к Богу, глубочайшему мысленному морю, то есть жизни иноческой, которая уподобляется жизни ангелов, осмелится ли кто-нибудь начать учиться без наставника и кормчего, искусного и истинного учителя, и верить, что достигнет (благополучного) конца? – Такой, кто бы он ни был, поистине ошибается, и прежде, нежели начал, – уже ошибся, как незаконно обучающийся; равно как и напротив, повинующийся отеческим указаниям, прежде нежели пошел – уже достигнул конца. Откуда можем мы иначе узнать, как должно бороться с плотию? как вооружаться против страстей и демонов? ибо с добродетелями, как пишут, сплетаются и страсти и близки к ним. Откуда научимся, как должно обуздывать телесные чувства и душевные силы приводить в согласие, как на музыкальном инструменте? И еще: как можно будет нам различать Божественные внушения, откровения, и утешения, и Божественные видения от обольщений, засад, обманов и мечтаний бесовских? – И, скажем вкратце: как соединения с Богом и Богом совершаемых тайнодействий и таинств удостоимся достигнуть без тайноучения тайноучителем истинным и (духовно) просвещенным? Невозможно это. Поистине невозможно. (Кал. Игн. гл. 15-я)».

Относительно избрания наставника духовного преп. Исаия отшельник пишет:

«Не на того обращай внимание, кто преклонных уже лет, а на того, кто украшен духовным ведением, делами и опытностью, дабы вместо пользы не получить вреда к усилению страстей твоих»¹¹.

Св. Иоанн Лествичник советует: «если ты пришел к неизвестному врачу и в неведомую лечебницу, то будь в ней как бы мимоходом; а между тем тайно рассматривай жизнь и духовную опытность там живущих, и когда от сих духовных художников и служителей почувствуешь пользу в твоих недугах, а наиболее если найдешь между ними то, чего и должно искать, то есть врачевство против душевной надменности, тогда уже и приступи к ним и продайся на злате смирения, на хартии послушания (Сл. 4-е, § 94-й). – С радостию и страхом приступим к доброму сему подвигу: не будем бояться врагов наших, ибо они взирают на лицо нашей души, хотя сами и невидимы, и когда заметят, что оно изменилось от боязни, тогда сии коварные яростнее вооружаются против нас, зная, что мы устрашились. Итак, вооружимся против них благодушно, ибо с мужественным борцом никто бороться не смеет» (Сл. 1-е, § 22-й).

Таковы советы святых Отцов подвижников, желающим отречься от мира и, в тишине монашеской жизни, стремиться к духовному совершенству и несомненно верному спасению души.

Из этих изречений и советов мы видим, что желающий вступить в монастырь должен:

1) Прежде всего, много и усердно молиться Богу и просить Его помощи в этом деле.

2) Испытать себя: твердо ли решается на терпение всего прискорбного, до самой смерти?

3) Просить Бога от всей души, чтобы Он указал ему Обитель, как место подвига, и отца духовного – наставника и руководителя в жизни монашеской.

4) Спрашивать и узнавать, собирать необходимые о сем сведения от других людей, и

5) найдя искомое, предать себя в совершенное послушание своему наставнику, ибо эта добродетель – искреннее послушание – есть главная, необходимейшая и приносящая наилучшие плоды в жизни монаха.

***

Может быть между читателями иноками найдутся и такие, которые скажут: а мне что же делать и как? Я живу уже в монастыре, и не зная, не читав ничего этого прежде, поступил просто в Обитель, где не заведено духовное отношение к старцам; старца такого, как пишут святые отцы, не имею в виду, да и где его ныне найдешь?

К таким ответим вышеприведенными словами св. Василия Великого: «поискав непременно найдешь» (если будешь искать с усердною молитвою к Богу), и тем, что говорит преподобный Симеон Новый Богослов.

«Брат! если ты пребываешь в общежитии, помолись усердно Богу, чтобы Он показал тебе человека, который мог бы хорошо упасти тебя; и кого Бог покажет тебе или тайно Собою, или явно, через раба Своего, к тому пойди и, взирая на него и беседуя с ним, почитай его, как Самого Христа; слушай его, как Самого Бога, и научишься полезному. Что он тебе будет говорить, исполняй несомненно, хотя бы повелеваемое казалось тебе противным и, по мнению твоему, вредным¹².

Ибо лучше называться учеником ученика, а не жить самочинно и обирать бесполезные плоды своей воли¹³.

Испытывай же и сам Божественное Писание и писания святых отцов, наиболее же деятельные¹⁴».

Последние слова особенно важны, ибо напоминают нам слова Самого Спасителя: испытайте писаний, яко вы мните в них имети живот вечный» (Ин. 5:39), слова, указывающие нам прямой путь к достижению искомой цели – благочестивой иноческой жизни. Но надобно правильно понимать прочитанное для того, чтобы с пользою применять его к делу, а для этого – опять, как пишет св. Дорофей (см. Сл. 5-е в начале), «не полагаться на самих себя, не считать себя разумными, не верить тому, что можем сами управлять собою».

Так и св. Варсануфий Великий писал одному брату: «если хочешь не заблудиться, то не делай ничего без вопроса у отцов духовных, и не заблудишься благодатию Бога, »хотящего всем человеком спастися, и в разум истины приити» (1Тим.2:4)¹⁵.

Под отцом духовным, при неимении старца-наставника, можно разуметь и духовника монастырского, к которому имеет право обращаться всякий брат, живущий в монастыре, или другое духовное лицо, лишь бы только не постороннее, ибо святой Исаак Сирин говорит:¹⁶ «не ищи получить совет от человека, который не ведет одинакового с тобою образа жизни, хотя он и крайне мудр. Доверь помысл свой лучше человеку неученому, но опытно изведавшему дело, нежели ученому философу, который рассуждает по своим исследованиям, не имея опыта в деле. Что же такое опыт? Опыт не в том состоит, чтобы подойти только к каким-либо вещам и посмотреть на них не приняв в себе ведения о них, но – по долгом обращении с ними ясно ощутить их действительную пользу или вред. Ибо нередко вещь наружно кажется вредною, но внутри ее все оказывается исполненным пользы. Тоже разумей и о противном сему, то есть нередко кажется вещь имеющею пользу, но внутренно исполнена вреда. Потому, многие от выгодных, по-видимому, вещей несут ущерб. А потому, пользуйся таким советником, который умеет в терпении обсудить, что требует рассуждения. Поэтому то не всякий, подающий совет достоин доверенности, но только тот, кто прежде сам хорошо управил свободу свою, и не боится осуждения и клеветы».

В обыденной жизни необходимо каждому держаться, как слепому за палку – за исполнение заповедей Евангельских, никого не осуждая, всегда смиряя и уничижая себя внутренно, и стремясь к одному только, чтобы исполнять волю Божию и жить в угодность Богу. А в случаях недоумений, смущений или колебаний мысленных, да и вообще, для поверки себя самого, надобно, после усердной молитвы к Богу, спрашивать с верою, т. е. полным доверием, совета у духовника Обители, или иного опытного в иноческой жизни человека. Но здесь главное составляет истинное желание узнать волю Божию и с полным доверием принимать то, что услышим, как выражение воли Господней. «Если кто хочет истинно, пишет св. авва Дорофей, всем сердцем исполнять волю Божию, то Бог никогда его не оставит, но всячески вразумит (поступать) по воле Своей. Поистине, если кто направит сердце свое по воле Божией, то Бог просветит и малое дитя сказать ему волю Свою.

Если же кто не хочет искренно творить волю Божию, то, хотя он и к пророку пойдет, и пророку положит Бог на сердце отвечать ему, сообразно с его развращенным сердцем, как говорит Св. Писание: и пророк аще прельстится, и речет слово: Аз Господ прельстих пророка того (Иез. 14:9)¹⁷.

Посему мы должны всею силою направлять себя к воле Божией и не верить своему сердцу.

«Все хотящие познавать волю Господню, говорит св. Иоанн Лествичник, должны прежде умертвить в себе волю собственную, и помолившись Богу с верою и нелукавою простотою, вопрошать отцов и братий, в смирении сердца и без всякого сомнения в помысле, и принимать советы их как из уст Божиих, хотя бы они и противны были собственному их разуму, и хотя бы вопрошаемые были не весьма духовны: ибо праведен Бог и не попустит, чтобы те души прельстились, которые с верою и незлобием смиренно покорились совету суду ближнего: потому хотя бы вопрошаемые и не имели духовного разума, но Глаголющий через них есть Невещественный и Невидимый. Многого смиренномудрия исполнены те, которые руководствуются сим правилом без сомнения»¹⁸.

Итак, вот что, по словам святых Отцов, должен делать такой инок, который не имеет опытного старца, наставника в духовной жизни:

1) Молиться Господу Богу, чтобы Он показал ему такового, и

2) пока Господь укажет, держаться соблюдения заповедей Евангельских, а для поверки себя руководствоваться советами духовника Обители или другого опытного в духовной жизни лица, пред которым он может с доверием раскрыть свою душу. Но каждый раз пред таким вопрошением духовника или брата о Господе должен искренно, от всего сердца, помолиться Богу, чтобы Господь возвестил духовнику – сказать ему волю Свою, и потом с твердою, несомненною верою принимать то, что услышит, как выражение воли Божией.

Таким путем вопрошений с молитвою, а не самочинным блужданием по беспутиям, может и необщежительный инок достигнуть успехов во внутренней жизни и избегнуть обманов, засад и всюду простираемых сетей невидимых врагов нашего спасения.

Так или иначе, по какой бы причине ни поступил человек в монастырь, хотя бы и по обстоятельствам, но если он уже находится в монастыре, в числе братии, то выходить ему в мир никак не должно, чтобы не сбылись на нем слова Спасителя: возложивший руку свою на рало, и зрящий вспять, не управлен в царствие Божие (Лк 9:62).

«И невольное поступление в монашество в некоторых было тверже и надежнее, чем произвольное в других, говорит св. Иоанн Лествичник, но добрый наш Подвигоположник ожидает, каков будет конец течения (Сл. 1-е, § 18 и 5-й)».

Для того чтобы достигнуть хорошего конца, необходимо, как сказал св. Кассиану преподобный Моисей пустынник Египетский, иметь в виду цель, к которой бы стремиться постоянно и всеми силами. – Для монахов эту цель, еще здесь на земле, должна составлять чистота сердца, а средством к достижению ее – исполнение заповедей Евангельских, во внешней и внутренней жизни. Заповедь Господня светла, просвещающая очи (Пс. 18:9) внутреннего человека и изменяющая взгляд его на все внешнее.

Но понуждение себя к исполнению заповедей Христовых вызывает лютую борьбу со страстьми ветхого нашего человека. В этой борьбе необходимы бывают советы и поддержка другого опытного мужа. Выдержать эту борьбу с успехом, выйти из нее победителем одному, необученному, невозможно; потому и необходимо учиться, как и что делать во время этой борьбы; необходимо предать себя в послушание старцу духовной жизни, и искренно, вполне покоряться ему и чувственно и мысленно: в этом и состоит, по учению св. Отцов, добродетель послушания – основание и корень всякого преуспеяния в монашеской жизни.

Первоначальник этой жизни, св. Антоний Великий, указывая на пример св. Павла Препростого, безропотным послушанием в короткое время достигшего высокого совершенства, говорил:

«Кто хочет скоро достигнуть совершенства, тот, не должен быть сам себе учителем, ни повиноваться своей воле, хотя бы правым казалось свое желание, но, по заповеди Спасителя, каждый прежде всего должен отречься от себя самого, отказаться от своей воли. Сам Спаситель говорит о Себе: не приидох, да творю волю Мою, но волю Пославшего Мя (Мф. 16). Как же мы избежим суда, если будем исполнять свою волю»¹⁹?

«Совершенство подвига твоего есть послушание; и добро человеку, если он несет иго Господне от юности, – служит и повинуется»²⁰.

«Твердо держи всегда в сердце своем, чтобы слушаться отца твоего (духовного) и вселится в тебя страх Божий».

Св. Писание говорит: имже несть управления, падают аки листвие (Притч. 11:14) и заповедует ничего не делать без совета, так что не позволяет даже духовное питие, веселящее сердце человека, пить без совета, когда говорит: без совета ничего не твори (Сир. 32:21), и: с советом пей вино. Человек, без совета делающий дела свои, походит на город неогражденный, в который, кто ни захочет, входит и расхищает его сокровища» (Patr. gr. 1. 40 p. 1098).

Спрашивать других св. Антоний считал столь спасительным делом, что даже сам – учитель всех – обращался с вопросом к преуспевшему ученику своему, и как тот сказал, так и поступил. Ибо повествуют, что когда авва Антоний получил от императора Констанция письменное приглашение прибыть в Константинополь, то обратился к Павлу Препростому с вопросом: должно ли мне идти? И когда тот сказал: если пойдешь, то будешь Антоний, а если не пойдешь, то будешь авва Антоний, чем не одобрялось такое путешествие, то он спокойно остался на месте.

Так и всем другим советовал он поступать, говоря: «монах, если можно, должен спрашивать старцев о всяком шаге, который делает в келлии своей, и о всякой капле воды, какую выпивает»... Я знаю монахов, которые после многих трудов пали и подверглись безумию, потому что понадеялись на свои дела и презрели заповедь Того, Кто сказал: вопроси отца твоего, и возвестит тебе (Втор. 32:7).

Твердо знайте, что ни преуспеть или возрасти и сделаться совершенными вы не можете, ни уметь верно различать добро от зла вы не будете, если не будете повиноваться отцам вашим. Отцы наши сами так поступали: повиновались отцам своим и их наставления слушали: от того преуспели, возросли и сделались сами учителями, как написано в Премудрости сына Сирахова: не отступай от повести старцев, ибо тии навыкоша от отцов своих: яко от них навыкнеши разуму, и во время потребно дати ответ (Сир. 8:71, 12). Итак, вы должны подражать тем, кои покорны были отцам своим и их во всем слушались, и которых отцы при помощи Божией научили всему, чему сами научились от отцов своих, и что предали сынам своим покорным. Так, Исаак слушался Авраама; Иаков – Исаака; Иосиф – Иакова; Елисей – Илии; Павел – Анании; Тимофей – Павла. Сии все и подобные им слушались отцов своих, исполняли волю их и следовали их советам; от того познали истину, научились правде, и наконец, сподобились Духа Святого – и стали таким образом провозвестниками истины во всем, как написано у пророка Иезекииля: стража дах тя дому Израилеву, да слышиши слово от уст Моих, и воспретиши им от Мене (Иез. 3:17). Итак, если желаете преуспеть и полнее возрасти, сделаться невозмутимыми в сердце своем и ни в чем не быть посмеянными от диавола, повинуйтесь отцам своим и их во всем слушайтесь, и не падете во веки (Пис. 18-е).

Показали мы по возможности, говорит св. Василий Великий, в слове о послушании²¹, что однажды вступивший в единение с духовным обществом должен хранить сие единение неразрывным. А теперь снова займемся словом о послушании и покажем, какой благопокорности к настоятелю требует от подвижников строгое учение; потому что меру сей блогопокорности попытаюсь определить из самого Святого Писания.

Апостол Павел в послании к Римлянам повелевает всем «властем предержащим повиноватися"²², то есть повиноваться властям мирским, а не духовным, что и дает он разуметь в последующем, где говорит об уроках и дани²³; и он объясняет, что даже в самой малости противящийся власти противится Богу²⁴. Посему, если закон Божий требовал от благочестивых такого подчинения начальникам мира сего, получившим начальство по человеческому закону и притом жившим тогда в нечестии; то какую благопокорность обязан подвижник оказывать начальнику, который поставлен Богом и приял власть по Его законам. Противящийся наставнику не явно ли противится Божию повелению, особливо же, когда Апостол ясно повелевает во всем повиноваться духовным вождям? Ибо говорит: повинуйтеся наставникам вашим и покаряйтеся; тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще, да с радостию сие творят, а не воздыхающе, несть бо полезно вам сие²⁵. Поэтому, если не в точности повиноваться несть полезно, то надобно нам стремиться к тому, что полезно, потому что слово: несть полезно, как думаю, дает подразумевать великий ущерб, требующий раскаяния и исправления.

Наставник не иное что есть как человек, который носит на себе лице Спасителя, стал посредником между Богом и людьми, и священнодействует пред Богом спасение покорных Ему. И сему научаемся у Самого Христа, Который Петра поставляет по Себе пастырем Своей Церкви. Ибо говорит: Петр, любиши ли Мя паче сих? Паси овцы Моя²⁶. А равную власть дает Он и всем последующим пастырям и учителям. И доказательством сему служит всем одинаково данное право, подобно Петру, всех связывать и разрешать. Посему, как овцы покоряются пастырю, и туда обращаются, куда ведет пастырь; так и подвижники по Богу должны покоряться наставникам, не входя в исследование их приказаний, когда они чисты от греха, но исполняя приказанное со всяким усердием и тщанием.

Как древодел, или зодчий, каждым из орудий своего искусства пользуется по своему хотению, и орудие не отрекается удовлетворить той потребности, на какую употребляет его художник, но уступает руке действующего им: так и подвижник должен, как орудие художника, содействовать к совершению духовного здания, покоряться во всем, в чем служение его признает полезным наставник, чтобы не воспрепятствовать совершению духовного дела, не приложив своего труда. И как орудие не избирает само для себя, что должно ему делать, в пособие искусству: так надобно и подвижнику не самому для себя избирать работу, но распоряжение собою уступать благоразумию и домостроительству художника. Ибо разумно настоятельствующий умеет в точности изведывать нравы, страсти и душевные стремления каждого и соглашать с этим свое распоряжение каждым. Посему никак не должно противиться его приказаниям, но быть уверену, что всего труднее знать и врачевать себя самого; потому что людям прирождено самолюбие, и каждый, по пристрастию к самому себе, превращает истинный суд. Но удобнее может познавать и врачевать нас другой; потому что судящего о других страсть самолюбия не затрудняет в истинном распознавании.

Св. Исаия говорил: «что ни делаешь, делай то по совету отцов твоих, и спокойно проведешь все время жизни твоей» (Рус. Доброт. стр. 315).

Открывай помыслы свои отцам своим – да покрыет тебя благодать Божия (стр. 292).

Борющие тебя помыслы – все – не стыдись открывать старцу твоему, если желаешь найти утешительное облегчение: ибо о том человеке и радуются демоны, который скрывает свои помыслы, худые ли то или хорошие (Стр. 266).

Сердце твое наклоняй к тому, чтобы оно охотно повиновалось отцам твоим, и благодать Божия вселится в тебя (Стр. 292).

Открывай болезни свои (душевные) отцам твоим, чтобы испытать помощь от советов их (Стр. 387).

Ничему так не радуются диаволы, как тому, если кто скрывает помыслы свои от духовного своего наставника (Стр. 393).

Когда будешь спрашивать старца о помыслах своих, открывай их свободно, как есть, тому, в ком ты уверен, что он сохранит тайны твои (стр. 390–391).

Первое общежитие иноческое было устроено Пахомием Великим, и порядок жизни монахов в нем был установлен по указанию ангела Божия. В этом общежитии делалось так: «Вступив в монастырь, новый инок был вверяем старцу, который прежде всего старался приучить его побеждать свои желания. Для этого с намерением приказывал ему старец делать то, к чему у него не было расположения; ибо умерщвление своей воли есть источник всех добродетелей.

Чтобы молодой подвижник лучше сохранял чистоту помыслов, он обязан был открывать помыслы тотчас как они возникнут, и в суждении об их доброте или вреде основываться не на своем мнении, а на суде старца. Это лучшее средство оградить подвижника от обольщений диавола. Послушание старцу требовалось безусловное, так что молодой инок не мог без его позволения ни сделать шагу, ни сказать слова, ни сорвать тростинку с земли, ни протянуть руку к пище прежде его.

Первое, к чему приучаемы были новопоступающие, было отсечение своей воли. И это потому, как замечает св. Кассиан, что по многим опытам знали, что монахи никогда не могут потушить в себе пламени гнева, печали, нечистоты; не могут приобрести истинного смирения, не могут долго жить с братиею в мире твердом и постоянном: ни остаться, наконец, в монастыре, если не научатся прежде подчинять свою волю воле начальника»²⁷.

Такое подчинение внешнее необходимо; но его недостаточно для духовного преуспеяния. При отсечении своей воли, нужно и отсечение своих разумений.

«Тогда мы удостоимся дарования истинно рассудительности, говорил преподобный Моисей пустынник Египетский святому Кассиану, когда будем доверять не внушениям своего разума, но учению и наставлению отцов. Ибо диавол никаким другим пороком столько не возносит монаха на стремнины и не приводит к смерти, как тем, что убеждает его пренебрегать советы отцов и последовать своему мнению и своей воле. Даже взяв примеры из человеческих искусств и наук, мы можем получить наставления. Ибо если и руками осязая их, и глазами видя и ушами слыша, не можем сами собою преуспеть в них, но имеем нужду в учителе и указателе, то не безумно ли думать, что не требует учителя труднейшая из всех наук, наука духовная, которая есть невидима, сокровенна и созерцаема одною чистотою сердца; незнание коей рождает не временный ущерб, но погибель души и вечную смерть? Она ведет днем и ночью брань не против видимых, но против невидимых и свирепых врагов, не против одного или двоих, но против бесчисленного полчища, от которого падение тем гибельнее всех, чем злее враги и скрытнее нападение. Поэтому всегда надобно тщательно последовать по стопам старцев и, отвергнув стыд, открывать им все, что происходит в нашем сердце... Впрочем, не всякому должно говорить, кому бы ни случилось, но открывать старцам духовным, имеющим рассудительность, не от времени поседевшим... Нет другого надежнейшего пути к спасению, как – открывать свои помыслы рассудительнейшим отцам и иметь их руководителями к добродетели, а не следовать собственному помыслу и рассуждению. А из-за неопытности, неискусства, простоты одного или нескольких не должно опасаться открывать свои помыслы опытнейшим отцам. Ибо и они не по собственному побуждению, но по внушению от Бога и Божественного писания заповедали младшим вопрошать старших... Как и чрез Пророка Господь говорит: вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе (Втор. 32, 7). Истинная рассудительность приобретается только истинным смирением, коего первым доказательством будет – открывать отцам не только то, что делаем, но и о чем думаем: ни в чем не доверять своему помыслу, но во всем следовать наставлениям старцев и считать хорошим или худым только то, что они признают таким. Такое действование не только способствует монаху безопасно пребывать в истинной рассудительности и на правом пути, но и сохранит его невредимым от всех сетей диавольских. Ибо невозможно пасть от бесовского прельщения тому, кто свою жизнь располагает не по своему суждению, а по совету преуспевших. Ибо прежде нежели кто удостоится дара рассудительности, самое объявление и открытие пред отцами злых помышлений иссушает оные и ослабляет. Ибо как змей, извлеченный из темной норы на свет, старается убежать и скрыться: так и злые помыслы, будучи обнаружены откровенным признанием и исповедью, стараются бежать от человека²⁸».

Весьма полезное сказание о том, как исповедывать свои помыслы и какую это приносит пользу, находим в Прологе. Неизвестный писатель говорит в нем: «В то время, когда у аввы Зинона был один старец, с которым мы беседовали, мы спросили его: Если кто-либо имеет помысл (борющий его) и многократно читал и слышал, что отцы сказали о чистоте, и хочет исполнить это, нο не может, хорошо ли объяснить это кому-либо из отцов, или стараться поступать по написанному, как он прочитал и довольствоваться своею совестью? Старец ответил нам: должно исповедать, но тому, кто может помочь, и не надеяться на себя. Сам человек не может принести себе пользы, или помочь себе, особенно если он подвержен (какой-либо) страсти. И со мною в молодости случилось нечто подобное: я имел душевную страсть и побеждался ею; слышал об авве Зиноне, что он многих исцелил, и пожелал пойти к нему и объяснить ему, но диавол меня удерживал, внушая: «если ты знаешь, что должно сделать, сделай, как читаешь, и не ходи соблазнять старца; и когда я решался пойти, брань несколько облегчалась, чтобы я только не шел; когда же оставлял решимость идти к старцу, снова утопал в страсти, и опять собирался идти, но опять таким же образом обольщал меня враг и не допускал исповедать старцу. Много раз ходил я к старцу с тем, чтобы исповедать (свою страсть), но враг не допускал меня, возбуждая в сердце моем стыд, и говоря: если ты знаешь, как уврачевать себя, какая надобность объяснять кому-либо? Это наносил мне противник, сказал старец, для того, чтобы я не объявил своей страсти и не получил исцеления. Авва Зинон понимал, что я имею помысл, но не обличал меня, а ждал пока я сам его исповедаю: поучал меня праведной жизни и отпускал.

Наконец, скорбя и плача сказал я душе своей: до какой же поры ты, жалкая душа, не будешь хотеть исцелиться? Издалека приходящие к старцу получают исцеление, а ты не стыдишься, имея близко от себя врача и не хочешь исцелиться. Разгоревшись сердцем, я встал и сказал сам себе: если я приду к старцу и никого там не найду, то из этого узнаю, что есть воля Божия – исповедать мне свои помыслы. Пошел я и никого не нашел у старца. По обычаю он поучал меня о спасении души и тому, как человек может очистить себя от скверных помыслов. Я опять стыдился, не исповедался и просил его отпустить меня. Старец встал, произнес молитву, и пошел проводить меня, идя впереди меня до наружных дверей келлии, а я потихоньку шел за ним и томился помыслами: сказать ли или не сказать мне старцу? Старец зная это, замедлил отворить мне ворота, и, видя меня сильно томимого помыслами, обратился ко мне и прикоснувшись рукою моей груди, сказал: что с тобою? Ведь и я человек. Как только сказал он эти слова, мне показалось, что он раскрыл мое сердце, и я упал лицом к ногам его и просил его со слезами: говоря, помилуй меня! Он спросил опять, что с тобою? Я отвечал: ты знаешь что. – Но тебе самому должно сказать, что с тобою, возразил старец. Тогда я с трудом исповедал страсть свою. Чего же ты стыдился, сказал старец, скажи мне, разве и я не человек? Хочешь и я тебе скажу: не три ли уже года как, ты имеешь эти помыслы и, приходя сюда, не исповедаешь их? Припав к ногам его, я просил его, говоря: помилуй меня Бога ради и скажи мне, что мне делать? Иди, сказал старец, не упускай молитвы своей и ни на кого не клевещи. – Возвратившись в свою келью, я старался не упускать молитвы своей, и благодатию Христовою и молитвами старца, та страсть не смущала меня более. По прошествии года пришло мне на мысль: может быть Бог по милости Своей помиловал меня, а не ради старца.

Пошел я опять к старцу, желая испытать его и поклонился ему наедине, говоря, помолись обо мне, отец мой, о том помысле, который я тебе тогда исповедал. Старец оставил меня лежать у ног его и, помолчав немного, сказал мне: встань, и имей веру. Когда я это услышал, хотел, чтобы земля поглотила меня, так мне было стыдно, и встав не мог я и взглянуть на старца, а с удивлением пошел обратно в свою келью. – Ради пользы нашей старец рассказал нам и следующее: однажды два брата пошли к авве Зинону, и каждый из них наедине исповедал ему свои помыслы. Чрез несколько времени случилось им опять сойтись друг с другом и один из них спросил другого: когда мы в тот раз ходили к старцу исповедать свои помыслы, получил ли ты пользу от того, что исповедал их? Да, отвечал другой, молитвами старца Бог исцелил меня. – А я, сказал первый, хотя и исповедал, но не почувствовал исцеления. – Как же ты просил о себе старца, спросил получивший пользу? Сказал ему: помолись обо мне, я имею такой-то помысл. А я, сказал первый, исповедал ему (свои помыслы), обливал ноги его слезами, прося его совершить за меня молитву, и молитвами его Бог исцелил меня. Это сказал нам старец, внушая, что тому, кто просит отцов о своих помыслах, должно просить их с трудом и соболезнованием от всего сердца, как просит Бога, и тогда получит. А тот кто исповедает (помыслы свои) с нерадением или испытывая, не только не получит пользы, но и осужден будет²⁹.

Так и Антоний Великий говорил: «Со смирением и плачем проси отца своего, чтобы он наставил тебя в том, чего еще не знаешь; и не будешь постыжден»³⁰.

Тоже говорят и другие св. отцы: преподобный авва Дорофей пишет: «Премудрый Соломон говорит в Притчах: имже несть управления, падают тоже листвие; спасение же есть во мнозе совете (Пр. 11:14). Видите ли, братия, силу сего изречения? Видите ли чему учит нас Св. Писание! Оно увещевает нас не полагаться на самих себя, не считать себя разумными, не верить тому, что можем сами управлять собою, ибо мы имеем нужду в помощи, нуждаемся в наставляющих нас по Боге. Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием»³¹.

Св. Василий Великий в слове о подвижничестве говорит: «если по благодати Божией найдешь (а поискав непременно найдешь) учителя добрых дел, то наблюдай за собою, чтобы не делать тебе ничего вопреки воле учителя. Ибо все, что делается без него, есть некое хищение и святотатство, ведущее к смерти, а не к пользе, хотя бы дело твое казалось тебе добрым»³².

«Как яйца, пишет св. Иоанн Лествичник, согреваемые под крыльями, оживотворяются, так и помыслы, необъявляемые отцу духовному, превращаются в дела (Леств. Сл. 26-е, § 21-й).

Кто иногда слушается, а иногда не слушается отца, тот подобен человеку, который к больному своему глазу в одно время прикладывает целебную мазь, а в другое известь: ибо Св. Писание говорит: един созидаяй, а другий разоряяй, что успеет более, токмо труд (Сир. 34, 23). (Сл. 4-е, § 60).

Объявляющий всякого змия своему наставнику показывает истинную к нему веру, а кто скрывает что-нибудь, тот еще блуждает по беспутьям (Сл. 4-е, § 46).

Как не имеющий путеводителя удобно заблуждает на своем пути, хотя бы и весьма был умен, так и идущий самовластно путем иноческим легко погибает, хотя бы и всю мудрость мира сего знал (Сл. 26-е, § 51).

Как корабль, имеющий хорошего кормчего, при помощи Божией, безбедно входит в пристанище, так и душа, имея доброго пастыря, удобно восходит на небо, хотя и много грехов некогда сделала (§ 50-й).

От послушания рождается смирение, от смирения же – дар рассудительности (духовной), от рассудительности – дар рассмотрения, а от сего – прозрение. Кто же не пожелает идти добрым путем послушания, видя, что от него проистекают такие блага? сей то великой добродетели и добрый Певец сказал: уготовал еси благостию Твоею, Боже, нищему (Пс. 67:11) послушнику пришествие Твое в сердце его». (Сл. 4-е, 105).

Преподобный авва Руф говорил, что живущий в послушании духовному отцу своему получает большую награду, нежели тот, кто по своей воле живет в пустыне отшельников.

При этом рассказывал он об одном отце, который видел четыре чина на небе. В первом чине стоял человек, который болен и благодарит Бога; во втором чине человек, который с любовью принимает странных и с терпением служит им; в третьем – отшельник, который живет в пустыне и никого не видит; в четвертом – человек, живущий в послушании духовному отцу своему и повинующийся ему ради Господа. Сей после за послушание свое носил золотую цепь и щит, и имел большую славу в сравнении с другими Я, сказывал старец, спросил своего путеводителя: почему этот меньший имеет большую пред другими славу? Он отвечал мне: страннолюбивый все делает по своей воле; кто живет в пустыне, удалился туда также по своей воле; а сей, живущий в послушании, отказывается от всех своих желаний, и во всем зависит от Бога и отца своего. Поэтому он и получил большую славу в сравнении с другими. Итак, дети, доброе дело – послушание ради Господа! О послушание! ты спасение всех верных; ты мать всех добродетелей! ты находишь Царство, ты отверзаешь небеса и возводишь людей от земли на небо! Ты питательница всех Святых; они питались твоими сосцами и возрастали в совершенствах! Ты сожительница Ангелов³³.

Итак, не напрасно говорит и св. Иоанн Лествичник: «Блажен, кто волю свою умертвил совершенно и попечение о себе предал своему учителю о Господе: он будет стоять одесную Иисуса распятого» (Сл. 4-е, § 44).

В последних словах ев. Иоанна Лествичника, так же как и в рассказе преподобного Руфа видна великая награда за послушание, уготованная в будущей жизни для истинных послушников; но и здесь еще на земле искреннее послушание старцу дает мир душе, то тихое, часто радостное, настроение, которое составляет предмет желаний едва не всех людей. А что действительно послушание приносит такой добрый плод мира душевного, это, кроме свидетельства многих наших современников, на самих себе испытавших и нам поведавших, кроме свидетельства их, говорю, мы видим и в примере св. аввы Дорофея, который пишет о себе:

«Никогда не попускал я себе повиноваться своему помыслу, не вопросив старца. И поверьте мне, братия, что я был в великом покое, в полном безпечалии, так что я даже и скорбел об этом, ибо слышал, что многими скорьбми подобает нам внити в царствие Божие (Деян. 14:22); и, видя, что у меня нет никакой скорби, я боялся и был в великом недоумении, не зная причины такового спокойствия, пока старец не объяснил мне этого, сказав: «не скорби, ибо каждый, предающий себя в послушание отцам имеет сей покой и безпечалие»³⁴.

Так бывает действительно, на самом деле. Но враг наш невидимый, никогда не дремлющий, также хорошо это знает, и потому всеми мерами старается подорвать в сердце инока доверие и преданность к старцу и отторгнуть ученика от учителя.

«Диавол, пишет св. Иоанн Лествичник, старается разными образами отторгнуть повинующихся от послушания, иногда оскверняет их телесными нечистотами, делает жестокосердыми, и сверх обыкновения смущенными; иногда вводит их в состояние некоторой сухости, безплодия, лености к молитве, сонливости и омрачения: для того, чтобы внушить им, будто они не только никакой пользы не получили от своего повиновения, но и вслед истинного послушания не ходили; ибо (диавол) не попускает им разуметь, что часто отъятие духовных благ, бывающее по распоряжению промысла Божия, служит причиною глубочайшего смиренномудрия.

Однако некоторые многократно отражали сего обольстителя терпением; но когда он еще не перестал говорить, другой вестник лжи, представ, другим образом покушается нас обмануть.

Видел я послушников, которые от покрова отца своего получили богатый дар сердечного сокрушения и умиления; и были кротки, воздержны, ревностны, свободны от брани страстей и горячи к деланию. Бесы, приступив к ним, тайно вложили в них мысль, будто они уже сильны к безмолвию, и могут достигнуть через него совершенной победной почести и бесстрастия. Предавшись обольщению, они вышли из пристанища – в пучину; но когда буря постигла их, они, не имея кормчего, жалким образом бедствовали в волнах сего скверного и соленого моря (Сл. 4-е, § 57, 68)».

Преподобный Феодор Эдесский, описывая эту внутреннюю борьбу инока, говорит:

«Пребывающим в повиновении³⁵ отцу (духовному) сильно завидуют враги нашей жизни демоны. Скрежещут на них своими зубами и ухищряют всякия козни, чтобы заставить их отступить и лишиться близости отца. Указывают как бы причины; производят раздражения, возбуждают ненависть на отца; вразумления его представляют пустословием; обличения – колючими стрелами. Зачем ты (шепчут) будучи свободным сделался рабом, и особенно рабом этого немилостивого, и неразумного, невежды и нерассудительного, этого раздражительного и по всему подобного тебе человека? Долго ли будешь ты угнетать себя этим игом рабства и не увидишь света свободы? Потом указывают на принятие странников, посещение больных и милование бедных. Затем восхваляют совершенное молчание и подвиги иноческие, в молчании совершаемые, и всякого вида злые плевелы насевают в сердце благочестивого страдальца и воина Христова, чтобы только выгнать его из духовной ограды и из тишины безмолвия и ввергнуть смущенную душу в пагубное бурное море, а потом, взяв его, как пленника, в свою власть, заставить его служить их злой воле.

Пусть не таится от тебя, пребывающего в покорности отцу (духовному), этот обман врага, борющегося с тобою. Не забывай обещания своего, данного Богу; не бывай побежден наруганиями демонскими; не уклоняйся от обличений и укоризн; не повинуйся влагаемым тебе злым помыслам, не убегай от строгости отца; дерзостью самоугодия и самоволия не наноси безчестия смиренно-мысленному и благому игу; но водрузив в сердце своем слово Владыки: претерпевый до конца, той спасен будет (Мк. 13:13), с терпением проходи предлежащий тебе подвиг, взирая на Начальника и Совершителя веры Иисуса (Евр. 12:1, 2).

Не будь судьею дел отца твоего (духовного), но только исполнителем его заповедей. У демонов в обычае показывать тебе его недостатки, чтобы оглушить уши твои к тому, что он говорит; или сделать тебя боязливым и несильным воином, или удерживать тебя в помыслах неверия, и расслабив тебя, если будешь им повиноваться, сделать слабым и ко всякому виду добродетели».

Так и святый Иоанн Лествичник говорит:

«По вступлении на поприще благочестия и повиновения уже отнюдь не должны мы испытывать или судить в чем-нибудь доброго законоположника нашего; хотя может быть в нем, как в человеке, и увидим некоторые малые согрешения. Если же не так, то по причине нашей пытливости, не получим никакой пользы от повиновения.

Тем, которые взяли на себя попечение об нас о Господе, должны мы верить, без веского собственного попечения, хотя бы повеления их и несогласны были с нашим мнением, и казались противными нашему спасению; ибо тогда то вера наша к ним искушается в горниле смирения. Признак истинной веры в том и состоит, чтобы без сомнения покоряться повелевающим, даже тогда, когда мы видим, что повеления их противны нашим ожиданиям (Сл. 4-е § 104-й).

Желающим соблюдать всегда несомненную веру к наставникам необходимо нужно незабвенно и неизгладимо хранить в сердце своем их добродетели, с тем, чтобы, когда бесы начнут всевать в нас неверие к ним, мы воспоминанием их добрых дел могли заградить уста врагам: ибо сколько вера цветет в сердце, столько и тело успевает в служении, а кто преткнулся о камень неверия, тот уже пал; ибо все, что не от веры – грех есть (Рим. 14:23). Когда помысл склоняет тебя испытать или осудить твоего наставника: как от блуда отскочи от оного; не давай сему змию никакого послабления, ни места, ни входа, ни начала, но говори ему: о прелестник! не я над начальствующим, а он надо мною получил суд: не я его, а он мой судья (Сл. 4-е, § 6 и § 7)».

Св. Симеон Новый Богослов пишет³⁶: «Брат! если ты живешь при отце (духовном), никогда и ни в чем не желай быть противником воспринявшему тебя от пострижения, хотя и увидишь его творящим блуд, или упивающимся и управляющим, по твоему мнению, худо делами Обители. Хотя бы он тебя бил и безчестил, и причинил тебе много других скорбей, не сиди вместе с досаждающим ему, и не иди к беседующим против него. Пребудь с ним до конца, нисколько не любопытствуя о его согрешениях. Все доброе, что в нем увидишь, запечатлей в сердце своем, и это одно понуждайся помнить; если же увидишь, что он делает или говорит что-либо не приличное и худое, припиши это себе и считай за свои грехи, и кайся со слезами, почитая самого его, как святого, ж призывая молитву его».

Св. авва Дорофей:

«Если ты пребываешь в послушании, то никогда не верь своему сердцу, ибо оно ослепляется ветхими пристрастиями. Ни в чем не следуй своему суждению, и сам ничего не назначай себе без вопрошения и совета. Не думай и не предполагай, что ты лучше и праведнее твоего наставника, и не исследывай дел его, иначе ты часто можешь обмануться и впасть в искушение; ибо сие есть обольщение лукавого, который желает воспрепятствовать совершенному по вере послушанию и лишить нас твердого спасения, от него происходящего. Поступая так, ты будешь повиноваться спокойно и безопасно, не заблуждаясь идти путем отцов наших (Поуч. 17-е стр. 192)».

Св. Иоанн, названный пророком, подвизавшийся вместе с Варсануфием Великим, на вопрос одного брата: «Авва! я желаю спастись и не знаю пути спасения», отвечал: «Брат! Бог, через Божественное Писание и отцов, указал нам путь спасения, сказав: вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе (Втор. 32:7). Итак, если хочешь не заблудиться, то не делай ничего без вопроса у отцов духовных, и не заблудишься, благодатию Бога, хотящего всем человеком спастися и разум истины приити (1Тим. 2:4)».

И другому брату, жившему в монастыре, сказал: «то, что мы делаем по своим помыслам, хотя и кажется нам хорошим – не угодно Богу; а в том, чтобы сохранить повеление пославшего тебя аввы твоего, заключается и молитва и угождение Богу, Который сказал: снидох не да творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца (Ин. 6:38)³⁷.

Св. Варсануфий Великий говорит:

«Истинный ученик пребывает послушным своему авве во всем до смерти, и все, что ни делает его авва, он обращает себе в назидание, не смея рассуждать о повелеваемом ему, или сказать: зачем это? для чего это? Иначе он был бы не учеником аввы, но судиею; все же такое происходит не от чего иного, как от развращенной воли человеческой... Кто хочет исполнить свою волю, тот сын диавола, и кто исполняет волю такового, тот исполняет волю диавола. Если же он и исполнит волю свою, то и тогда не получит покоя³⁸».

Преподобные отцы Каллист и Игнатий в своей книге о безмолвии и молитве пишут о пользе и необходимости послушания и так указывают на пять качеств, которые должно иметь истинное повиновение духовному отцу.

Истинному послушнику следует, как мы полагаем, непременно соблюдать такие пять добродетелей:

Прежде всего иметь чистую и нелестную веру к своему наставнику, до такой степени, что думать – видеть в нем Самого Христа и повиноваться ему, как говорит Господь Иисус: Слушаяй вас, Мене слушает: и отметаяйся вас, Мене отметается; отметаяйся же Мене, отметается Пославшего Мя (Лк. 10:16). И: всякое же не от веры, грех есть (Рим. 14:23).

Вторую добродетель – истину: то есть быть пред ним истинным в деле и слове и совершенном исповедании помыслов, по написанному: начало словес твоих истина, и: истины взыскует Господь (Пс. 118:160). И Христос говорит: Аз есмь истина (Ин. 14:6).

Третью добродетель – не исполнять своей воли; ибо потеря послушнику, сказано, исполнение своей воли; но должно отсекать ее произвольно, без понуждения от отца своего.

Четвертую добродетель – отнюдь не прекословить и не спорить, ибо прекословие и спорливость не есть дело благочестивых. Священнейший Павел пишет: аще ли кто мнится спорлив быти, мы такового обычая не имамы, ниже Церкви Божия (1Кор. 11:16). Если же просто и вообще всем христианам воспрещается подобное, то еще гораздо более инокам, дающим обет Господа ради вполне повиноваться, ибо прекословие и спорливость происходят от рассуждения (человека) живущего с неверием и высокомудрием, как сказано: высокомудрый инок сильно прекословит³⁹; так и напротив не прекословие и неспорливость происходит от залога веры и смиренномудрия.

Пятая добродетель, которую должно хранить истинному послушнику, есть совершенное и чистое исповедание (дел и помыслов) отцу духовному.

Ибо и при пострижении, предстоя как бы пред страшным престолом Христовым, пред Богом и ангелами, дали мы обещание иметь началом и концом, вместе с другими нашими обетами Господу, и соглашениями, и исповедание таин сердечных. Блаженный Давид сказал: рех, исповем на мя беззаконие мое Господеви: и Ты оставил еси нечестие сердца моего (Пс. 31:2)». И Лествичник говорит: «язвы объявляемые не предуспеют на горшее, но исцелеют» (Сл. 4-е, § 10-й).

Премудро и разумно сохраняющий эти пять исчисленных добродетелей да знает несомненно, что он еще здесь, как бы по обручению, получит блаженство праведных⁴⁰.

***

Так целый сонм богомудрых отцов и святых подвижников убеждает нас своими изречениями, что желающему несомненно спастись в монашестве, и с пользою для души проходить поприще этого подвига, необходимо, особенно в начале его, иметь послушание, то есть покорять свою волю благочестивому старцу, опытному в жизни духовной: все делать, и стараться мыслить, согласно с его советами и наставлениями, но при том и самому неленостно поучаться в Священном Писании и творениях святых Отцов подвижников.

Таково начало пути правильной жизни монашеской. Но и вся эта жизнь, обнимающая собою иногда многие годы и даже десятилетия, должна состоять из непрерывного ряда духовных подвигов: внешних, совершаемых телом, и внутренних – силами души.

Недостаточно для инока одних телесных подвигов: поста, бдения, телесной молитвы, т. е. поклонов, продолжительного псалмопения и прочего подобного сему, необходимо и внутреннее делание – внимание себе, хранение своего сердца.

Преподобного авву Агафона спросили некогда: что важнее – телесный труд, или хранение сердца? На это старец отвечал: «человек подобен дереву; труд телесный – листья, а хранение сердца – плод. Поскольку же, по Писанию, всяко древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо (Мф. 3:10); то очевидно, что мы должны иметь все попечение о плоде, то есть о хранении ума. Впрочем, для нас нужно и лиственное одеяние и украшение, то есть труд телесный»⁴¹.

Но листья являются на дереве прежде плода, и тело человека Господь создал прежде души, потому и в духовной жизни инока подвиг телесный служит началом и путем к дальнейшему, неразлучному с ним деланию внутреннему.

Св. Исаак Сирин пишет:

Телесное делание предшествует душевному, как персть предшествовала душе, вдунутой в Адама. Кто не снискал телесного делания, тот не может иметь и душевного; потому что последнее рождается от первого, как колос из пшеничного зерна. А кто не имеет душевного делания, тот лишается и духовных дарований (Сл. 56-е, стр. 339)⁴².

Когда желаешь приблизиться сердцем своим к Богу, докажи Ему прежде любовь свою телесными трудами. В них полагается начало жития (Сл. 85-е, стр. 495).

Если желательно тебе, чтобы сердце твое сделалось вместилищем таин нового мира, то обогатись сперва делами телесными: постом, бдением, службою, подвижничеством, терпением, изложением помыслов и прочим (Сл. 55-е, стр. 322).

О сих последних деланиях и будем продолжать беседу нашу, по преимуществу словами святых отцов подвижников, начиная с поста или воздержания.

***

«Веждь, яко молитвою и постом подобает тебе умолити Бога», говорится иноку в чине пострижения и Сам Господь сказал в Евангелии о невидимых врагах нашего спасения, что сей род не исходит, токмо молитвою и постом (Мф. 17:20). Отсюда очевидна необходимость поста и воздержания, особенно для монахов.

Св. Василий Великий пишет: тем, у кого несть брань к крови и плоти, но к началом, ко властем, к миродержителем тьмы сея, к духовом злоби (Еф. 6:12) необходимо приготовляться к подвигу воздержанием и постом. Ибо елей умащает борца, а пост укрепляет подвижников благочестия. Поэтому, сколько отнимешь у плоти, столько придашь душе, чтобы сиять ей духовным здравием: потому что не телесными силами, но постоянством души и терпением в скорбях одерживается победа над невидимыми врагами». (Беседа 2-я о посте, часть 4-я, стр. 19.)

На вопрос: необходимо ли воздержание намеревающимся жить благочестиво? Тот же св. Василий отвечает⁴³:

Необходим закон воздержания. Сие видно, во-первых, из того, что Апостол причисляет воздержание к плодам духовным (Гал. 5:23): потом, из того, что Апостол воздержанию приписывает успех в непорочности служения, когда говорит: в трудех, в бдениих. в пощении, во очищении (2Кор. 6:5, 6), и в другом месте: в труде и в подвизе, во бдениих множицею, во алчбе и жажди, в пощениих многащи (2Кор. 11:27), и еще: всяк же подвизаяйся. от всех воздержится (1Кор. 9:25). Да и умерщвление и порабощение плоти ничем не производится так успешно. как воздержанием: потому что кипучесть юности неукротимость в стремлениях, как бы некоторою уздою, удерживаются воздержанием.

Воздержанием же называем, конечно не совершенное удержание себя от пищи (это будет насильственным разрушением жизни), но себя от сластей, предпринимаемое при низложении плотского мудрования с благочестивою целью (стр. 140). Воздержание есть потребление греха, отчуждение от страстей, умерщвление тела даже до самых ощущений и пожеланий – начало духовной жизни; оно предуготовляет вечные блага. уничтожает в себе жало сластолюбия; потому что сластолюбие есть великая приманка к злу: ради его всего более мы люди падки ко греху; им всякая душа, как удою увлекается в смерть.

Воздержание показывает, что человек умер со Христом и умертвил уды свои, яже на земли. И мы знаем, что оно матерь целомудрия, снабдительница здравия и достаточно устраняет препятствия к плодоношению добрых дел о Христе; так как, по слову Господню, печали века сего, удовольствия жизни и другие вожделения, подавляют слово и без плода бывает (Мф. 13:22). Воздержанием прогоняются и демоны, как научил нас Сам Господь, что сей род не исходит, токмо молитвою и постом (Мф. 17:20)». На вопрос: какая мера воздержания? Василий Великий отвечал (стр. 142):

«В душевных немощах одна мера воздержания – совершенное отчуждение от всего, что ведет к пагубному удовольствию. А в рассуждении яств, как у каждого есть своя потребность, отличающаяся собственно по возрасту, по занятиям и по состоянию тела, так и мера и способ употребления различны. Поэтому невозможно подвести под одно правило всех, находящихся в училище благочестия. Но, определив меру воздержания для подвижников здоровых, предоставляем усмотрению настоятелей делать благоразумные перемены в оной, сообразно обстоятельствам каждого; потому что невозможно объять словом потребностей, кроме того, что зависит от общего и полного учения. Утешение же снедями больного или как иначе утомленного трудными работами, или приготовляющегося к утомлению, например, к путешествию или к другому чему-либо трудному, должны настоятели устроять по мере нужды, следуя сказавшему, что раздавалось каждому, его же аще кто требоваше (Деян. 11:45). Поэтому нельзя для всех узаконить, чтобы одно было время, один способ и одна мера в принятии пищи, но общею целью пусть будет удовлетворение потребности. До излишества наполнять свое чрево и обременять себя яствами есть дело достойное проклятия, как сказал Господь: горе вам насыщеннии ныне (Лк. 6:25). Чрез это и самое тело делается неспособным к деятельности, склонным ко сну и готовым к повреждениям. Поэтому во избежание неумеренности в наслаждении, целью вкушения надобно поставлять не приятность, а потребность пищи для жизни; ибо раболепствовать удовольствиям не иное что значит, как чрево свое делать богом. Поскольку тело наше, непрестанно истощаемое и рассевающееся, требует наполнения, почему и позыв на пищу естествен; то прямой закон употребления пищи требует для поддержания животного наполнять опустевшее, будет ли для сего нужда в сухой или в жидкой пище.

Почему должно употреблять в пищу то, чем без многих хлопот удовлетворяется потребность. Сие обнаружил Сам Господь, когда угощал утружденный народ, да не ослабеют, как написано, в пути (Мф. 15:32). Он мог увеличить чудо в пустыне изобретением дорогих яств, но уготовал для них такую простую и неизысканную пищу, что ячменные были хлебы и на хлеб часть рыбы. А о питии и не упомянул, потому что есть самоточная и достаточная к удовлетворению потребности всех вода; разве кому по болезни такое питие вредно, и не должно быть употребляемо, по совету Павла Тимофею (1Тим. 5:23). И все, что производит явный вред, не должно быть в употреблении. Ибо не сообразно будет, принимая снеди для поддержания тела, сими же самыми снедями вооружаться на тело и препятствовать ему в служении заповеди. Сие же самое служит для нас примером в том, чтобы приучать душу свою избегать вредного, хотя бы оно имело приятность. Во всяком же роде снедей надобно предпочитать те, которые легче иметь, чтобы, под предлогом воздержания, не хлопотать о яствах более любимых и дорогих, приправляя снеди дорого стоющими сладостями».

Подобно св. Василию Великому и другие св. отцы учат, что в посте, необходимом для инока, должна быть мера, сообразная с крепостью сил человека.

Св. Исаак Сирин говорит: Всем известно, что всякой борьбе с грехом и вожделением служит началом труд бдения и поста, особенно же подвизающимся против греха, внутри нас пребывающего⁴⁴ (Сл. 21-е, стр. 110). Но остерегайся, чтобы не изнемогло слишком тело твое и от того не усилилось против тебя нерадение и не охладило душу твою от вкуса делания ее (Сл. 40-е, стр. 208). Когда тело немощно и будешь принуждать его к делам, превышающим силы его; тогда душе твоей прилагаешь омрачение к омрачению, и вносишь в нее большое смущение. А если тело крепко, и придаешь его покою и праздности; то в душе, обитающей в этом теле, усовершается всякий порок: и если бы кто даже сильно желал добра, вскоре отъемлется у него самая мысль о добре, какую имел он (Сл. 85-е, стр. 499-я). Всякому следует как бы на весах взвешивать житие свое (Сл. 40-е, стр. 208). «Умеренному же и ревностно продолжаемому деланию нет цены» (Сл. 71-е, стр. 445).

Св. Григорий Синаит, приводя слова Пророка: сыне человеч! яждь весом хлеб твой, и воду мерою пий (Иез. 4:9 и след.), продолжает: «три предела имеет употребление пищи: воздержание, довольство и сытость. Воздержание состоит в том, чтобы и после принятия пищи быть несколько голодным; довольство – не быть ни голодным, ни отягощенным пищею; сытость же значит быть немного отягощенным. А после насыщения опять есть – это дверь чревоугодия, чрез которую входит блудная страсть. Ты же, хорошо знающий все это, избери себе лучшее, по силе твоей, не выходя из пределов: ибо только совершенным свойственно, как говорит Апостол, и насыщатися и алкати и во всех быть сильными (Флп. 4:12)».

Преп. Нил Сорский, собрав из сочинений многих св. отцов их изречения и из собственного опыта, при просвещении благодатию Божиею, составив свою прекрасную книгу «О жительстве Скитском», пишет в ней о употреблении пищи: «Отцы сказали⁴⁵, что мера в пище должна быть такова: если кто-либо назначит себе сколько принимать пищи в день, и увидит, что это количество пищи его отягощает, то уменьшает его. Если же видит, что оно не достаточно, и тело не может им довольствоваться, то прибавляет несколько: и, таким образом, хорошо испытав, назначить столько, сколько может укрепить силы его тела,. не для услаждения, а по мере потребности И так принимает после пищу, благодаря Бога, а себя пусть осуждает, как недостойный этого малого утешения.

Все организмы невозможно подчинять одному тому же правилу: потому тела имеют большое различие в силе, как железо, сравнительно с воском. Потому для новоначинающих и должно быть общею мерою одно – переставать есть, когда еще несколько хочется есть: если и до сытости употребит кто-либо пищу – это безгрешно: если же пресытится немного, пусть укорит себя, и так, ради падений получит победу.

О различии же пищи, говорит далее св. Нил Сорский, от всех находящихся снедей, хотя бы и сладких, должно брать понемногу, – таково рассуждение мудрых, сказал Григорий Синаит, а не то, чтобы некоторые роды выбирать, а другие оставлять; дабы Бога благодарить и сохранить ненадменность души: так мы избегаем возношения и не будем гнушаться тем; что Бог сотворил хорошим. Тем же, которые немощны верою или душею, полезно удаление от снедей, наиболее же сладких, потому что они не веруют, что Бог сохранит их; таким Апостол повелел ясти зелие (Рим. 14:2). Если же какая-либо пища вредна человеку, или по слабости его (здоровья), или по природе, то пусть он не принуждает себя ест ее, а есть то, что приносит ему пользу. Ибо Великий Василий говорит: не должно снедями поддерживающими тело вооружаться на тело (см. выше).

Тому, у кого тело крепкое и здоровое, должно утомлять его, по возможности, чтобы оно избавлялось от страстей и повиновалось душе благодатию Христовою. Если же тело слабо и болезненно, το должно немного его успокаивать, чтобы оно не лишалось совсем возможности делания.

Подвизающемуся должно быть всегда в скудости, не насыщаясь и давать телу потребное ему «без малого», с рассудительностью, как в пище, так и в питии. Во время же плотской брани должно наиболее воздерживаться: ибо многие, не удержав чрева, впали в постыдные страсти и неизреченный ров осквернения.

«Если же кто-либо ради труда в путешествии или ради другого тяжелого дела окажет некоторое снисхождение телу, и прибавит несколько к тому, что он обычно употребляет, то это не предосудительно ни в пище, ни в питии, ни во всяком успокоении себя, ибо сделано по силе своей с рассудительностью».

Св. авва Дорофей так говорит о различии употребления пищи: «Есть два вида чревоугодия⁴⁶. Первый, когда человек ищет приятности пищи, и не всегда хочет есть много, но желает вкусного; и случается, что таковой, когда вкушает снедь, которая ему нравится, до того побеждается ее приятным вкусом, что удерживает эту снедь во рту, долго жует ее, и по причине приятного вкуса, не решается проглотить ее. Это называется по-гречески лемаргия – гортанобесие. Иного опять борет многоядение, и он не желает хороших снедей, и не заботится о вкусе их; но хороши ли они, или нет, он хочет только есть и не разбирает, каковы они: он заботится только о том, чтобы наполнить чрево свое. Это называется гастримаргия, т. е. чревобесие (от слов: γαστήρ – чрево, λαιμός – гортань и μαργαίνειν – беситься).

Итак, кто желает очиститься от грехов своих, тот должен с большим вниманием остерегаться и избегать сих (видов чревоугодия); ибо ими удовлетворяется не потребность тела, но страсть, и если кто предается им, то это вменяется ему в грех. Есть по потребности и есть для услаждения вкуса одинаковое дело, а грех заключается в намерении. Есть по потребности значит, когда кто-нибудь определить себе, сколько принимать пищи в день, и, если видит, что это определенное им количество пищи отяготило его и нужно оное несколько уменьшить, то он и уменьшает его. Или, если оно не отяготило его, но и недостаточно для тела, так что надобно прибавить немного, он прибавляет несколько. И, таким образом, хорошо испытав свою потребность, следует потом определенной (мере) и вкушает пищу не для услаждения (вкуса), но желая поддержать силу своего тела. Однако и то немногое, употребляемое в пищу, должно принимать с молитвою и осуждать себя в помысле своем, как недостойного никакой пищи и утешения».

Св. Иоанн Лествичник говорит:

«Если плоть волнуется, то должно укрощать ее воздержанием во всякое время и на всяком месте. Когда же она утихла (чего впрочем не надеюсь дождаться прежде смерти), тогда можем скрывать пред другими свое воздержание (Сл. 14-е, § 10-й).

Если душа желает различных снедей, то она ищет свойственного естеству своему; и потому противу хитрого врага нашего – чрева должно и нам употреблять благоразумную осторожность; и когда нет сильной плотской брани и не предстоит случая к падению; то отсечем прежде всего утучняющую пищу, потом разжигающую, а после и услаждающую. Если можно, давай чреву твоему пищу достаточную и удобоваримую, чтобы насыщением отделываться от его ненасытной алчности, и, чрез скорое переварение пищи, избавиться от разжжения, как от бича (§ 12).

Будь господин над своим чревом, прежде нежели оно тобою возобладает, и тогда будешь принужден со стыдом воздерживаться. Впадшие в ров беззаконий, о которых я не хочу говорить, понимают что я сказал (§ 17-й).

Утесняй чрево воздержанием, и ты возможешь заградить себе уста; ибо язык усиливается от множества снедей. Всеми силами подвизайся против сего мучителя, и бодрствуй неослабным вниманием, наблюдая за ним; ибо если ты хотя мало потрудиться, то и Господь тотчас поможет (§ 23-й).

Если ты обещался Христу идти узким и тесным путем, то утесни утробу твою: угождая ей и расширяя ее, ты отвергнешься обетов твоих. Но внимай, и услышишь говорящего: пространен и широк путь чревоугодия, вводящий в пагубу блуда, и многие идут по нему; но узки врата и тесен путь воздержания, вводящий в жизнь чистоты, и немногие входят им (Мф. 7:14) – (§ 29-й).

Сидя за трапезою полной снедей, представляй пред мысленными очами твоими смерть и суд; ибо и таким образом едва возможешь хотя немного укротить страсть объядения. Когда пьешь, всегда вспоминай уксус и желчь Господа твоего; и, таким образом, или пребудешь в пределах воздержания, или, по крайней мере, восстенав, смиришь свой образ мыслей (§ 31-й).

Не обманывайся, ты не можешь освободиться от сего фараона, ни узреть горней пасхи, если не будешь всегда вкушать горького зелия и опресноков. Горькое зелие есть понуждение себя и труд поста, а опресноки – ненапыщенный образ мыслей. Да соединится с дыханием твоим сие слово Псалмопевца: аз же, внегда беси стужаху ми, облачахся во вретище и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро души моея возвратится (Пс. 34:13) (§ 32-й)».

«Касательно образа поста, пишет св. Кассиан Римлянин, в своей книге⁴⁷, не может удобно соблюдаться одинаковое правило; поскольку не у всех тел одинакова крепость и (пост) соблюдается силою не одной души, как прочие добродетели. Относительно этого мы приняли такое определение, преданное нам (отцами), что различны должны быть: время, способ и качество питания, именно по не одинаковому состоянию тел, или по возрасту и полу, но у всех должно быть одно правило укрощения плоти, для воздержания сердца и укрепления духа. Иному для насыщения нужно два фунта, а другой чувствует тягость, если съест фунт, или полфунта, но все воздержники имеют одну цель, чтобы, принимая пищу по мере надобности, не вдаться в пресыщение. Ибо не только качество пищи, но и количество расслабляет душу, возжигая в ней, как и в утучненной плоти, вредоносный, греховный огонь».

Итак, весьма справедливо думали отцы, что пост и воздержание состоят в умеренности, и что все вообще стремящиеся к совершенной добродетели, принимая пищу, необходимую для поддержания тела, должны воздерживаться, когда еще хочется есть. И слабый телом может сравняться в добродетели со здоровыми и крепкими, если будет обуздывать похоти, коих не требует немощь плоти. Ибо Апостол говорит: плоти угодия не творите в похоти (Рим. 13:14), т. е. он не запрещает заботиться о плоти, но только говорит, чтобы это не делалось в похоти; запрещает угождение прихотям плоти, а не попечение, которое необходимо для поддержания жизни, и запрещает потому, чтобы мы, потворствуя плоти, не стали ко вреду себе исполнять похотей: между тем заботиться о теле нужно потому, чтобы, испортив его небрежением, не потерять возможности исполнять духовные и необходимые обязанности наши.

Посему сущность воздержания состоит не в том только, чтобы соблюдать время употребления пищи, и не в качестве только пищи, но прежде всего в рассудительном употреблении оной. Каждый должен поститься столько, сколько нужно для укрощения плотской брани. Строгие посты делаются напрасными, когда за ними последует излишнее употребление пищи, которое скоро доходит до порока чревобесия. Посему лучше каждый день умеренно употреблять пищу, нежели по временам обрекать себя на долгие и строгие посты. Неумеренный пост не только может расслабить дух, но, обессилив тело, ослабить и силу молитвы.

«Ибо, как говорят отцы, крайности с той и с другой стороны равно вредны, и излишество поста и пресыщение чрева, чрезмерность бдения и продолжительность сна и прочие излишества. Мы знаем некоторых непобежденных чревоугодием, но низложенных безмерным постом, и впавших в ту же страсть чревоугодия по причине слабости, происшедшей от чрезмерного поста. – Неумеренное воздержание вреднее пресыщения потому, что, при содействии раскаяния, можно от последнего перейти к правильному рассуждению, а от первого нельзя (стр. 196).

Впрочем, общее правило умеренности состоит в том, чтобы каждый сообразно с силами, состоянием тела и возрастом столько пищи вкушал, сколько нужно для поддержания здоровья тела, а не сколько требует желание сытости. Кто не соблюдает одинаковой меры – то чрезмерно постится, то пресыщается – тот вредит как молитве, так и целомудрию: молитве потому, что от неядения не может быть бодрым в молитве, ибо от бессилия склоняется ко сну, а от многоядения не может чисто и часто молиться, а целомудрию – потому, что огонь плотской похоти, который возжигается от чрезмерного употребления пищи, продолжается даже и во время строгого поста (стр. 198).

Посему умеренность, по мнению отцов, состоит в том, чтобы ежедневно употреблять столько пищи, чтобы после вкушения всегда чувствовать голод. Такая мера сохранит душу и тело в одинаковом состоянии, и не попустит человеку вдаться ни в чрезмерный пост, ни в пресыщение, подавляющее дух (стр. 198)».

«Пост, пишет тот же св. Кассиан, приводя слова Египетского старца аввы Феона⁴⁸, относится к числу средних добрых дел. Он не есть сам по себе благо, или сам по себе необходим; он с пользою соблюдается для приобретения чистоты сердца и тела, так, чтобы, притупив жало плоти, человек приобрел умиротворение духа; но пост иногда обращается даже в погибель души, если не благовременно соблюдается. Надобно стараться, чтобы те добродетели, которые составляют истинное добро, были приобретаемы постом, а не для поста должны быть совершаемы действия тех добродетелей. Итак, для того полезно сокрушение плоти, для того к нему должно быть присоединяемо врачевство воздержания от пищи, чтобы чрез него мы могли достигнуть любви, в которой заключается неизменное и без всякого исключения времени постоянное добро.

Имея такое понятие о качестве поста, мы, не смотря на сильное желание его, почитаем его делом добрым только тогда, когда он сообразен с временем, и когда соблюдается мера в нем. Посему и не полагаем надежды на один пост; но, сохраняя его, хотим достигнуть чрез него чистоты сердечной и апостольской любви (стр. 556-я)».

Подобно сему и св. Феодор Студит говорит: «пост есть телесное орудие (добродетели), впрочем, если соединен со святым смирением. Мы еще не достигли (меры) подвигов отеческих, но нам не полезно и желать того, что выше естества. А мы будем соблюдать Божественные правила, какие у нас установлены. То есть, едим ли, пьем ли, однажды ли, или дважды (в день) едим, не только хлеб и овощи, но и вино, и елей: иногда же рыбу и сыр, с подобающим воздержанием, а не по желанию и решению нашей воли, но как приняли вы от нас... пусть все будет премудро и разумно; по силе нашей и потребности»⁴⁹ (Поуч. 5-е).

Плоть наша, утучняемая различными яствами и питиями, по необходимости произращает терние страстей. Обуздайте ее и удручите, как говорит божественный Апостол, и плоти угодия не творите в похоти (Рим. 13:14); но, подавая ей необходимое и должное, живите духом. Соблюдайте меру и в хлебе и в вине. Вино пусть дается для пития ради малого утешения во время праздников и трудных работ, или больным, или изнемогающим, или трудящимся в пути, что же касается до прочих, то должно давать им по одной чаше, или много по две, ибо вам хорошо известно, что говорит старчество⁵⁰.

Не для того говорю вам это, чада мои, чтобы возбранить вам употребление снедей: да упразднятся брашна, как говорит Апостол (1Кор. 5:13); но желая, чтобы вы имели истинную пищу, привожу вам на память эти слова. Я хочу, чтобы вы ели и пили, но чинно и со страхом Божиим, дабы подкрепить тело ради потребных и необходимых дел. Разве вы не знаете, что чрез это воздержание и уклонение от приятнейших мирских снедей, т. е. от употребления мяса и вина, бань и различных вкусных яств вам уготовляется по истине Божественный рай, имеющий древо жизни и воду бессмертия, и услаждение духа, и неизреченную и недомыслимую красоту несказанно видимых и незримо созерцаемых вечных благ. Наша отрада и наслаждение хранятся там (Поуч. 13-е, стр. 61-я).

«Пост есть обновление души. Впрочем, в деле подвижничества и трудах будем иметь меру и рассуждение, чтобы сохранять и телесное здоровье. Ибо какая польза сначала подвизаться выше своих сил, а потом, понемногу утомляясь, оставлять свой подвиг? Посему и отцы сказали, что лучше малое и всегдашнее, нежели многое и маловременное. Таковы должны быть и наши по Богу труды и подвиги (Поуч. 42-е, стр. 178. Поуч. 49-е, стр. 185).

Похвально умеренное воздержание, и чтобы есть и пить с рассуждением и по заповеди» (стр. 59-я).

Авва Иосиф спросил авву Пимена: «как должно поститься?» авва Пимен отвечал ему: «надобно, по моему мнению, есть каждый день, но есть немного, не досыта». – Как же ты, авва, в юности своей постился сам по два дня? сказал авва Иосиф. Точно, постился и по два дня, и по три, и по четыре, и даже по неделе, отвечал старец, но все это испытали отцы, как сильные в добродетели, и нашли, что лучше есть каждый день понемногу, и показали нам путь царский; ибо он удобнее для нас⁵¹.

Подобно сему и св. Петр Дамаскин, перечисляя семь телесных деланий, необходимых для инока, говорит⁵²:

«Второе – умеренный пост, т. е. раз в день есть и не насыщаться: простою пищею, одного вида, о которой не много надобно заботиться, и которой не желает душа, исключая того случая, когда нет другой: чтобы победить чревоугодие, угождение гортани и вожделение и пребывать безпопечительным. Вместе с тем и не удаляться совершенно ни от чего безрассудно, отвергая то, что Бог сотворил весьма хорошим, и не есть всего невоздержно и сластолюбиво; но каждый день есть по одному разу, с воздержанием, и употреблять все в славу Божию, ни от чего не удаляясь, как от худого, как делают проклятые еретики.

Вино же полезно в свое время: при старости, немощи и охладевшем сложении оно весьма полезно, но и тогда мало; в молодости же, природной теплоте и здоровье вода лучше; но и ее – очень мало, потому что жажда лучше всех телесных деланий».

Св. Варсануфий Великий одному брату, просившему объяснить ему о мере воздержания, отвечал⁵³:

«О мере воздержания в пище и питии отцы говорят, что надобно употреблять того и другого несколько менее надлежащего, т. е. не наполнять совершенно желудка. Впрочем, мера воздержания не ограничивается только пищею и питием, но простирается и на разговоры, и на сон, на одежду и на все чувства; во всем этом должна быть мера воздержания. И когда тот же брат спросил опять: что значит употреблять «несколько менее надлежащего» пищи, пития или овощей? Варсануфий Великий прибавил: Отделять от всего количества пищи, т. е. хлеба и других снедей или овощей, без малого одну унцию⁵⁴; а в отношении вина и воды, от обеих отделять менее половины чаши. А во время смущения и брани помыслов, должно и обыкновенное количество (пищи и пития) несколько уменьшать, т. е. пищу на одну унцию, а все питие на половину чаши, так чтобы вообще уменьшать количество пищи на две унции, а пития на целую чашу.

Бог дал человеку разум для того, чтобы различать вещи. После труда, подъятого в пути, или после других тяжелых дел, человек не может сохранить тот же порядок, который соблюдает он в прочие дни, но оказывает телу небольшое снисхождение, например: если кто-нибудь (обыкновенно) ест в день пол литры⁵⁵ хлеба, и, по случаю труда, съест еще одну унцию, то он сделал «по силе своей», ибо ему и нужно было съесть более.

В пище воздерживай себя тогда, когда желаешь съесть еще немного, и, таким образом, всегда употребляй ее умеренно.

Относительно вина: здоровому и желающему воздерживаться довольно одной чаши в день, если он ничего не имеет кроме сего. Если же часто бывает болен, может употребить две целые. – Что же касается до отцов, как они держались столь строгого правила в пище, очевидно, что они тело свое соделали к тому способным.

Впрочем, хорошо и рассудительно управляющие собою, сообразно с силами тела устраивают и жизнь свою».

К тем, которые, по слабости сил и болезненному состоянию тела, не могут строго поститься, очень утешительно говорят в своих ответах больным и слабым тот же св. Варсануфий Вел. и сподвижник его св. Иоанн Пророк.

Так, на вопрос: скажи мне, отец мой, должно ли снисходить телу, когда оно требует пищи, приличной немощи, также, можно ли принимать ее ранее обыкновенного, или должно наблюдать обыкновенное время и презирать все сие, хотя бы и трудно было переносить, св. Иоанн отвечал:

«Человек должен только наблюдать, чтобы не употребить, или не сделать либо по страсти, а что он делает по немощи, или по нужде, то не вменяется ему ни в грех, ни в расслабление. В состоянии здоровья искать телу покоя побуждает похотение, а когда буем сдерживать тело по нужде, то оно будет помогать нам при исполнении наших потребностей. Если мы заботимся и о животных, которые служат нашим потребностям, тем более (должны заботиться) о теле, об орудии души. Когда орудие притупится, сие затрудняет художника хотя бы он был и быстроумен и сведущ. Апостол, обращая внимание на болезнь и слабость желудка св. Тимофея, повелел ему употреблять вино (1Тим. 5:23), хотя и заповедал ему злопострадати, исполняя дело благовестника (2Тим. 4:5). Итак, человек должен держаться рассуждения, и он не скоро поползнется (отв. 515)».

И св. Варсануфий говорит:

«Кто ест не для услаждения себя, а по немощи телесной, Бог не осуждает его. Снеди возбраняются нам для того, чтобы (предохранить нас) от пресыщения и возбуждений телесных, а где – немощь, там упраздняются их действия, потому что где немощь, там и призывание Бога. Я рассуждаю так: давать телу, по мере потребности его, действительно нужно и благодарение в немощи избавляет человека от осуждения, ибо Бог не требует от человека того, что выше силы его (отв. 507).

Принимать пищу можно и дважды (в день): вкушай ее благочинно и со страхом Божиим, и без сомнения не будешь осужден. Сие значит, что ничего не должно вкушать по похотению, но когда имеешь, чего требует естество, и притом так, чтобы после пищи и пития чувствовать позыв на пищу».

Но мы не только должны соблюдать свою меру в пище, говорит св. авва Дорофей, но удерживаться и от всякого другого греха⁵⁶.

Преподобный Марк подвижник пишет⁵⁷:

«Подвизающимся надобно, начав (подвиг добродетели), доводить его и до конца. Молодым и старым, имеющим здоровое тело, и не боящимся ни труда, ни озлобления, полезнее и тверже со всем усердием любить всегдашний пост: мерою вкушать хлеб, и от времени до времени (мерою же) пить воду так, чтобы оканчивать ужин, чувствуя еще некоторый голод и жажду, дабы наслаждение (пищею и питием) не было препятствием необходимому служению Богу... Но, может быть, кто-либо из тех, которые ленивее (других) расположены к посту, скажет: разве грех человеку вкушать пищу? Но и мы советуем беречься этого не как греха, но как имеющего следствием грех; ибо и Израильтяне не тем согрешили, что пожелали, но тем, что вследствие желания, клеветали на Бога и впали в нечестие, говоря: еда возможет Бог уготовати трапезу в пустыне сей?... Не легко овладеть бесстыдным чревом, ибо оно есть бог, для побеждаемых им, и невозможно быть невиновным, – кто повинуется ему. И не только от насыщения, но и от невкушения пищи вижу (бывающее) бедствие: ибо когда мы в течение многих дней не вкушаем пищи, то уныние, найдя себе в нас место, восстанет и будет бороть нас и ночное бдение наше низвергает в сон, а дневную молитву в плотские помыслы, так что мы никакой не получаем пользы по причине сна, и подвергаемся большому вреду от плотских помыслов, ибо как более других постящиеся, мы начинаем высокомудрствовать и уничижать меньших, а такое (мнение о себе и о ближних) тяжелее всякого греха.

Но, может быть, кто-нибудь скажет: если в молитве заключается главное дело правды, то какая надобность в посте? – Всячески большая: ибо как бедный земледелец, если посеет на поле, заросшем дурною травою, не обработав вновь земли, то вместо пшеницы пожнет терние, так и мы, если будем сеять семя молитвы, не удручив прежде тело свое постом, то вместо правды принесем плоды греха. Ибо тело сие из той же земли, и если не будет возделано с таким же прилежанием, как и земля, то никогда не произрастит плода правды... Но как пост приносит пользу тем, которые разумно к нему приступают, так и вредит неразумно его начинающим. Посему заботящиеся о пользе поста, должны беречься вреда его, то есть тщеславия, и хлеб, который вкушаем, по окончании назначенного себе поста, должны мы разделять на дни невкушения пищи, чтобы. вкушая ежедневно по малой части, могли мы покорить мудрование своей плоти и иметь сердце твердым в полезнейшей молитве, дабы, таким образом, силою Божиею, быв сохранены от возношения, мы имели попечение все дни жизни нашей пребывать в смиренномудрии, без которого никто никогда не может благоугодить Богу».

«Пламенною любовью, пишет св. Афанасий Великий⁵⁸, возлюбим пост (истинный). Как Адам за ядение и преслушание изгнан был из рая: так тот, кто желает опять войти в рай, входит в оный постом и послушанием. Сею-то добродетелью, девствующий подвижник, украшай тело свое, и угодна будет душа твоя небесному Жениху... Но не подумай, возлюбленный, что пост состоит только в телесном воздержании. Тот не постится должным образом, кто воздерживается только от пищи: истинный пост бывает тогда, когда человек воздерживается от всякого зла. Если ты постишься, и не воздерживаешься от слов лукавых, от гнева, от лжи и клеветы, или сплетаешь на ближнего клевету, чрез это делаешься противником Христу... Если, говорю, таковое зло исходит из уст постящегося; то пост ему ничего не пользует, но напротив губит весь труд его. Итак, когда ты, раб Христов (и все желающие спастись), будешь поститься, το очисти себя как от всего вышесказанного зла, так и от сребролюбия, потому что кто любит сребро, тот не может любить Бога: корень бо всем злым сребролюбие есть (1Тим. 6:10)... Иногда враг внушает великое подвижничество, дабы чрез сие сделать тело немощным и бесполезным (неспособным к подвигу). Итак, ты наблюдай в посте умеренность».

Преподобный авва Исаия говорит:

«Относительно пищи храни такую меру, чтобы тело имело потребное и чрез это было способно к отправлению Божией службы. Однако ничего не ешь с услаждением и вожделением, хорошо ли то или не хорошо»⁵⁹.

«Для похвального поста, по словам святого Василия Великого⁶⁰, недостаточно одного воздержания от яств: но будем поститься постом приятным, благоугодным Богу. Истинный пост – удаление от зла, воздержание языка, подавление в себе гнева, отлучение похотей, злословия, лжи, клятвопреступления. Воздержание от сего есть истинный пост. В этом пост – прекрасное дело».

Из внимательного сличения приведенных нами мест писаний св. Отцов подвижников и многих других, подобных им, становится ясным, как понимали св. Отцы, как и нам следует понимать сущность поста и воздержания и способ прохождения оных:

1) Пост и воздержание совершенно необходимы для подвижника, но

2) Пост сам по себе не есть добродетель, а только орудие добродетели, т. е. средство и пособие к приобретению добродетелей чистоты и целомудрия.

3) Пост должно соблюдать и телесный, и душевный; второй, как охранение себя от всего противного Богу, обязателен для всех и всегда, а телесный пост следует проходить с большою осторожностью и советом опытных. Пост этот должен быть не безмерный, а умеренный, и соображенный с телесными силами человека, чтобы можно было довести свой подвиг до конца.

Молодой, крепкий, сильный человек должен удручать себя соразмерным постом, – согласно советам старца; ибо иначе трудно, и даже невозможно сохранить чистоту телесную.

Человеку старому, болезненному и вообще слабому телом должно, избегая всякого излишества, умеренно подкреплять свои силы, и недоступную ему, по телесной немощи, строгость поста заменять и восполнять душевным воздержанием от всякого злого дела, слова и помысла.

Последнее и составляет истинный подвиг монаха. Невозможность строго поститься, по немощи тела, не помешает достигнуть духовного преуспеяния, как сказал св. Варсануфий Великий больному старцу Андрею⁶¹.

«Да не смущает тебя помысл, или, вернее сказать, лукавый, будто телесная пища препятствует тебе достигнуть обетованного; ибо пища свята, а невозможно, чтобы из доброго произошло злое. Но исходящее из уст, произникающее из сердца, то удерживает человека и препятствует ему скоро достигнуть предлежащих ему обетований. Не сомневайся же, удовлетворяя потребности тела; но, по силе внутреннего человека, трудись над тем, чтобы смирить свои помыслы; и тогда Бог откроет очи сердца твоего, чтобы видеть истинный свет, и быть в состоянии сказать: благодатию спасен я о Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава во веки. Аминь».

В заключение этой статьи о посте и воздержании скажем: в наше грустное время ревность к подвигам, по-видимому, ослабевает и в большинстве заметна наклонность к ослаблению; но, может быть, найдутся между читателями ревнители трудов и подвигов, которые спросят: как же многие из святых, да едва ли и не все, проходили великие подвиги поста: продолжительное время вовсе не употребляли пищи и удостоились получить от Бога великие дарования: прозорливости, исцелений и различных чудотворений. Почему же не подражать им на сколько достанет сил, и не поститься много и строго? В ответ таким ревнителям, скажем словами св. Василия Великого: «Воздержание для каждого должно быть определяемо по его телесной силе, чтобы не останавливаться на том, что ниже силы, какая есть в человеке, и не простираться до того, что выше силы»⁶².

Божественное писание повелевает работать, приводить тело в движение и больше подкреплять немощь других, нежели самому иметь нужду в опоре чужой руки, но ни мало не велит истощать и расслаблять тело неумеренными изнурениями (стр. 398-я).

Подвижнику надобно быть свободным от всякого надмения, и, идя путем истинно средним и царским, ни мало не уклоняться ни в ту, ни в другую сторону, не любить неги и не приводить тела в бессилие излишеством воздержания. Ибо если бы хорошо было изнемогать телом и лежать дышащим мертвецом, то, конечно, Бог в начале устроил бы нас такими. Если же не так сотворил, то, конечно, что признал хорошим, то и сделал. А если такими произвел нас, какими хорошо было произвести, то грешат те, которые хорошо сотворенного не хранят, сколько могут (стр. 399-я).

Впрочем, должно обращать внимание и на то, чтобы под предлогом телесной потребности, не уклониться в служение сластолюбию... должно и поститься умеренно, и оказывать телу самую необходимую помощь но так, чтобы не сластолюбие руководствовало в избрании снедей, а рассудок со всею строгостью определял потребность, подобно сведущему врачу, который беспристрастно врачует болезнь чем должно. Ибо при таком душевном расположении вкушающий пищу оказывается в любомудрии ни мало не ниже не вкушающего, даже и по намерению, не только держит непрестанный пост, но может быть назван и вовсе не ядущим, и попечением ο теле заслуживает похвалу, как наилучший домостроитель; потому что соразмерное попечение о теле и воздержание не могут воспламенять похоти и делать страсти необузданными. Это бывает следствием ненасытности и роскоши (стр. 400 и 401).

Посмотри на Павла (апостола), который непрерывно работает, неутомимо путешествует, плавает, бедствует, переносит стужу, изгнания, побои, метания камнями, душевным усердием и телесною силою сопротивостоит всем искушениям. А если бы расслабил он телесные силы неумеренностью, то не был бы за сие увенчан (стр. 405-я).

Поэтому хорошо, в душевных добродетелях и в телесных подвигах, подражая жизни Владыки и Его учеников и Апостолов, содержать тело в деятельности и служении добрым делам. Но говорят: и Господь переносил продолжительное невкушение пищи, а не менее времени оставался без пищи Моисей, также Илия пророк. Но заметь и то, что Господь наш однажды только совершил это, а подобно ему и Моисей и Илия. Во все же прочее время, в надлежащем порядке управляя телом, и содержа его в деятельности, всегда занимаясь работами и трудами, таким образом, просияли душевными добродетелями при содействии тела, жизнь деятельную соделав печатью и совершением жития духовного... Так поступал и весь сонм святых, и Сам Иисус, проводивший время в делании, чтобы и из законов природы и из учения Божественных Писаний, и из того, что делали все Святые, и из жития Спасителя нашего, и из правила жизни благочестивых, отовсюду явствовало, что гораздо лучше и полезнее иметь крепкое, а не расслабленное, тело, и содержать его в деятельности для добрых дел, а не доводить произвольно до бездействия (стр. 407).

Надобно упражняться в воздержании, которое служит надежным стражем целомудрия, и вождю-уму не позволяет порываться туда и сюда...

А воздержание думаем определить так, что оно есть не одно воздерживание себя от снедей (ибо в этом успевали многие из эллинских философов), но преимущественно воздерживание от скитаний очей. Ибо какая польза, если, воздерживаясь от яств, пожираешь глазами похоть любодеяния, или ушами охотно выслушиваешь суетные и диавольские речи? Нет пользы воздерживаться от снедей, но не воздерживаться от кичения, высокоумия, суетной славы и всякой страсти. Или, что пользы наблюдать воздержание в снедях, и не воздерживаться от лукавых и суетных помыслов? Посему и Апостол сказал: боюся, да не како истлеют разумы ваша (2Кор. 11:3). Посему будем воздержны от всего этого, чтобы и на нас не пала по справедливости укоризна Господня, как оцеждающих комара, велблуда же пожирающих (Мф. 23:24), (стр. 433-я).

Приведем и превосходное рассуждение весьма опытного во внутренней, духовной жизни, великого подвижника, молдавского старца Василия. В своем «Надсловии» на книгу св. Нила Сорского старец Василий пишет⁶³:

«Святые отцы, проходившие вышеестественный образ жизни, имели к тому различные и недоведомые нам побуждения, воздвигавшие их на высокое пощение и труды. Некоторые из них удручали плоть свою подвигами из одной только любви ко Христу, желая подражать Его произвольному страданию за нас. Таков был старец Великого Пахомия, никогда не вкушавший ни вареной пищи, ни масла, ни вина, и говоривший: «Христос ради меня был распят и вкусил желчи, а я – осмелюсь ли принять в уста свои масло и вино?» Другие ради грехов своих переносили пост и безмерные труды, как Мария Египетская, Пафнутий и подобные им. Большая часть – постились ради целомудрия и бесстрастия.

Некоторые же, родившиеся по обетованию, и от чрева матери посвященные Богу, переносили превышающие природу труды и пост, как великий чудотворец Николай, Феодор Сикеот и другие таковые же. Иных коснулся небесный огнь и воспламенил их души на неизреченные труды и пощение, так что они и не ощущали их: таков был св. Симеон Дивногорец и все святые мученики. В других же одно чувство, коснувшееся сердца памятью геенны и страшного суда Христова, столь сильно действовало, что они не только не ощущали болезни и трудов, но и самих себя забывали как тот старец, который от помышления о смерти приходил в исступление, падая, как бы мертвый⁶⁴ и другие многие.

Все сии разумно и с добрым намерением, благодатию Христовою, совершили высокие добродетели и пощения, не думая, что они проходят какую-либо добродетель; но каждый из них, нося в себе духовное чувство, в одном и том же разумении оставлял позади себя всякое доброе дело. Ибо не пост и не иные труды считали они за добродетель, но то одно имели в виду и всему предпочитали, чтобы поставить себя пред Христом по естеству, т. е. такими, какими мы и были созданы (в начале).

Некоторые же подобострастные (нам) и нерассудительные, не только не имевшие в себе ни одного из вышеупомянутых ощущений, или, точнее сказать, дарований, но и не знающие даже, что они есть, поревновали посту и трудам Святых с неправильным разумением и намерением, – считая, что они проходят добродетель. Стерегущий же их, как пес свою добычу, диавол ввергает в них семя радостного мнения (о себе), от которого зарождается и воспитывается внутренний фарисей, и, возрастая, укрепляясь день за днем, предает таковых совершенной гордыне, за которую попускает их Бог во власть сатаны. Ибо хотя святые и удивительные мужи суть Павел и Петр и прочие подобные им, но они – все-таки люди, а и сами Святые имеют нужду в великой предосторожности, чтобы не поползнуться в высокомерие. Ничто столь удобно не побуждает к гордости, как знающая о многих своих заслугах совесть и душа, живущая в уповании на оные. Нерассудительные (люди) останавливаются на веществе снедей и пития, оставляя в стороне разумение, с которым это вещество отвергают или принимают, хорошо или дурно.

Никто да не удивляется (слыша), что всякий, кто проходит пост, поклоны и бдение, псалмопение, лежание на голой земле и тому подобное, если он думает, что совершает этим добродетели, тем самым погрешает в намерении своем пред Богом.

Вопрос. Да как же возможно, спросит кто-либо, совершающему такие дела не подумать, что он делает доброе?

Ответ. Потому-то мы и сказали выше, что в нас не только нет правого разумения и духовного чувства, но мы и не знаем о нем, а стремимся к уединению и высоким подвигам святых отцов. Есть, поистине есть, такой твердый, упругий образ мыслей, при котором человек не только не видит (своих подвигов), но и не помышляет, чтобы все его подвиги составляли какую-либо добродетель, как о сем несколько уже было сказано. Если же бы этого не было, то как же Святые могли бы считать себя ниже всякой твари? Или – всякий, на сколько приближается к Богу, на столько более видел бы себя грешным и прочее? Но вот – трудная азбука – знать каждому свою меру и свой удел, с каким разумением и намерением хочет он проходить добродетель. Ибо часто и враг подает усердие на великое пощение и труды Святых, говорит св. Исаак, на уединенное безмолвие и молчание, чтобы чрез то уловить послушающих его советов. Подобно тому и св. Кассиан говорил: умерщвление плоти и воздержание не должно быть выше естественной силы и дарования от Бога данного, которое Господь многим знаменитым святым ниспосылал чрез особенное вдохновение к подвигам и великой строгости (жизни). Если же ты не имеешь таких Божественных сил, то не желай наследовать труды святых особенными, необычайными, самоумерщвлениями, а только рассматривай их, удивляйся и смиряй себя, по изречению св. Иоанна Лествичника о нищих: как они, видя царские сокровища, еще более познают нищету свою, так и душа, читая повествования о великих добродетелях св. отцов, невольно, еще более смиряется в своем образе мыслей (Сл. 26-е § 25 воз. огл.). И св. Иустин говорит: небесная благодать до всех достигает, но не в равной мере: ибо Господь хощет всех спасти, но не посвятить.

Однако поэтому не считай себя неблагополучным, что ты не можешь остро и подвижно жить в теле, как жили Святые, ибо и ты успеешь навершить это теплым вожделением и тщательностью внутреннего делания со смирением и тем угодить Богу. Ибо порфироносный Пророк не сказал: алках, или бдех, или на земле легах, но смирился, и спасе мя Господь (Пс. 114:5) вскоре.

Итак помолимся Господу усердно, чтобы Он подал нам во всех наших деланиях иметь смирение, которое бывает от веры и страха Божия, кротости, и совершенного нестяжания; ими достигается и совершенная любовь, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа».

Подлинно не одним постом, а постом, соединенным со смирением, побеждаются невидимые враги нашего спасения.

Св. Макарию Великому сам искуситель сказал однажды: я не силен против тебя, Макарий. Все, что ты делаешь, и я делаю. Ты постишься, я совсем не ем. Ты бодрствуешь, а я совсем не сплю. Одним только ты побеждаешь меня. – Чем же? говорит ему авва Макарий. Смирением, отвечал диавол. Вот почему я не силен против тебя⁶⁵.

Тем не менее авва Макарий постился и бодрствовал. Необходимо и всякому подвижнику не только смиренно поститься, но и бодрствовать со смирением, не придаваясь излишнему сну.

***

«Бодрственное око, пишет святый Иоанн Лествичник, очищает ум, а долгий сон ожесточает душу (Сл. 20-е § 2-й).

Бдительный инок есть ловец помыслов, могущий удобно их усматривать, понимать и уловлять в тишине ночи.

Бдение есть погашение плотских разжжений, избавление от сновидений, исполнение очей слезами, умягчение сердца, хранение помыслов, лучшее горнило для сварения принятой пищи, укрощение злых духов, обуздание языка, прогнание мечтаний.

Излишество сна – причина забвения; бдение же очищает память.

Богатство земледельцев собирается на гумне и точиле, а богатство и просвещение разума монахов – в вечерних и ночных предстояниях Богу и деланиях ума (Сл. 20-е)».

«Всякая молитва, которую ты совершаешь ночью, говорит св. Исаак Сирин (Сл. 40-е), а будет в очах твоих досточестнее всех деяний дневных.

Сладость, подаваемая подвижникам днем, истекает в чистом уме из света делания ночного (Сл. 40).

Не думай, человек, чтобы во всем иноческом делании было какое-либо занятие важнее ночного бдения. Подлинно, брат, оно и важно и весьма необходимо для воздержного.

Посему тебя, желающего приобрести трезвенный пред Богом ум и познание новой жизни, умоляю во всю жизнь твою не быть нерадивым к пребыванию во бдении, ибо им отверзутся тебе очи, увидеть всю славу сего жития и силу пути правды (Сл. 70-е).

Почти делание бдения, чтобы найти тебе утешение близким к душе твоей (Сл. 56-е).

Сколько доставляет услаждения, как веселит, радует бодрствование и очищает душу своим возбуждением, а вместе молитвою и чтением наиболее знают те, которые во всякое время жизни своей бывают в этом занятии (Сл. 4-е, стр. 221-я).

Избери себе делание усладительное – непрестанное бдение по ночам, во время которого все отцы совлекались ветхого человека и сподобились обновления ума. В сии часы душа ощущает оную бессмертную жизнь, и ощущением ее совлекается одеяния тьмы и приемлет в себя Духа Святого (Сл. 4-е, стр. 220)».

Св. Григорий Синаит пишет: «три вида имеет бдение ночное: новоначальных, средних и совершенных. Первый вид его таков: пол-ночи спать и пол-ночи бодрствовать: или с вечера до полуночи, или с пол-ночи до утра.

Второй вид бдения – бодрствовать с вечера один час или два, потом спать четыре часа, и вставать на утреннее славословие, петь и молиться часов шесть, до самого утра. Третий вид бдения заключает в себе всенощное стояние и бодрствование»⁶⁶.

Преподобный Кассиан Римлянин, повествуя о современных ему Египетских монахах IV века говорит относительно сна и бдения.

«И чистый сон, без опасных грез, может расслабить монаха, которому нужно скоро встать, производит в духе ленивую вялость, ослабляет бодрость его на целый день, иссушает сердце, притупляет зоркость смысла, которые на весь день могли бы сделать нас более осторожными и более сильными против всех наветов врага. Посему к общественному бдению они (египетские монахи) присоединяют и частное бдение, которое совершают с большим вниманием, чтобы не потерять и той чистоты, какая приобретена псалмопением и молитвами, и ночным размышлением подготовить неослабное усердие, которое нужно сохранить в течении дня»⁶⁷.

«Ночные бдения, еженедельно совершаемые с вечера субботы, по зимам, когда ночи бывают длиннее, там (в Египте) продолжают до четвертого пения петухов, для того, чтобы остающиеся до света два часа употребить на сон, и тем подкрепить себя на целый день, нам должно держаться того же правила, т. е. соснув после бдения до утреннего молитвословия, весь день проводить в необходимых делах, и отнюдь днем не спать, взамен того, что мы не спали ночью; ибо, таким образом, мы изменим только время покоя, а не лишим себя покоя. Если после всенощных бдений не спать хотя не много, то в следующий раз слабеет не только слабая плоть, но и дух. Итак, чтобы не делать бесполезными ночные бдения, нужно до восхода солнечного соснуть хоть час, ибо уступив, таким образом, природе свойственное ей мы не будем иметь нужды отнимать у того, что отняли у ночи».

Преподобные Каллист и Игнатий в своей книге о безмолвии и молитве подобно сему пишут к подвижникам о сне ночном.

«Осенив себя знамением честного и животворящего креста, также и одр твой, когда ляжешь держи в уме молитву, по сказанному: память Иисусова да спит вместе с тобою, и усни часов пять или шесть; соображаясь с продолжительностью ночи, усни и ты умеренно»⁶⁸.

«Бдения совершай с рассуждением, говорит преп. Исаия отшельник, не отказывая телу в необходимом покое, но со смирением и разумно проходи благочестивый подвиг, чтобы от излишнего бдения не помрачалась душа твоя и вовсе не оставила начатого поприща. Половины ночи достаточно для благочестивого подвига, другую же половину отдели для успокоения тела. Прежде нежели ляжешь спать, два часа проводи в молитве и псалмопении, потом усни, и, когда Господь возбудит тебя, встань и со тщанием прилежи молитвам. Если ощутишь леность в теле, скажи ему: неужели ты хочешь успокоения в кратком времени сем, и потом быть навсегда вверженным во тьму кромешную? Понудь себя немного, и скоро придут бодрость и сила»⁶⁹.

«Одному брату, пишет св. Ефрем Сирин, во время бдения внушал помысл, говоря: «сегодня дай себе отдых, и не вставай на бдение». Но он отвечал помыслу: рассуди, что завтра не встанешь, поэтому должен встать сегодня»⁷⁰.

Какая должна быть мера сна? Спросил один брат святого Варсануфия Великого. – Отцы назначают для сего половину ночи, отвечал Великий Старец (Отв. 84).

Также и св. Петр Дамаскин в числе семи деяний телесных, необходимых для подвизающегося, назначает умеренное бдение и пишет так: «Третье (делание) – умеренное бдение, то есть половину ночи употреблять на сон и половину на псалмопение, молитву, стенания и слезы: чтобы чрез умеренный пост и бдение тело было благопокорно душе, здорово и готово на всякое благое дело, а душа приобретала мужество и просвещение, дабы видеть и делать должное⁷¹.

Итак, по словам св. отцов, бдение или бодрствование телесное (о душевном будем говорить в последствии) монаху необходимо. Оно очищает ум, освежает и укрепляет память (т. е. памятование о должном) и составляет неизбежное условие – труд и подвиг – для сохранения целомудрия и побеждения страсти лености.

Но и бодрствование, подобно посту, должно быть не чрезмерное, а умеренное и сообразное с телесными силами человека.

Св. Кассиан Римлянин, после вышеприведенных нами слов его пишет:

«Отцы говорят: крайности с той и с другой стороны вредны, и излишество поста и пресыщение чрева; чрезмерность бдения и продолжительность сна и прочие излишества.

Помню, что я пострадал нечто подобное постясь до того, что потерялся и позыв к пище... также, по коварному действию диавола, сон до того удалился от глаз моих, что я, проведши много ночей без сна, молил Господа, чтобы немного заснуть мне. И я был в большей опасности от неумеренности в посте и бдении, нежели от чревоугодия и многого сна»⁷².

Итак, половина ночи, шесть или пять часов в сутки, вот мера, назначаемая св. отцами для сна, здоровому человеку, как общее правило для умеренного подвига и соблюдения при том сил и здоровья. Дозволяется ими и небольшой отдых после обеда, около часа, о чем скажем в последствии.

Вообще же из этих и других, подобных изречений св. отцов можно вывести такое правило относительно бодрствования телесного и ночной молитвы.

Жителю монастырскому, подвизающемуся о спасении души своей, необходимо молиться ночью, или ходить на ночное славословие Божие, то есть к утрени, ибо это время есть наилучшее для молитвы, а нужный для тела отдых и сон распределять так, чтобы до утрени и после нее спать в сутки около шести часов, а кто в силах, и несколько меньше. Но без сомнения и здесь, как на каждом шагу в монашеской жизни, кроме собственного подвига и усердия, необходим и совет старца или духовного отца. Без такого руководства опасно проходить какой-либо подвиг, тем более молитву, столько необходимую для каждого христианина, для монаха же в особенности.

«Как неразумный земледелец, пишет св. Марк подвижник, если он со многими издержками обработал свое поле, и оставил его незасеянным, потрудился в убыток себе: так и мы, если поработив тело свое большим вниманием к себе, не будем сеять семена молитвы, то выйдет, что мы потрудились против самих себя»⁷³.

***

Молитвенный подвиг объемлет собою и телесный труд, т. е. стояние и в храме Божием и в келлии на славословии Господа, с поклонами, совершаемыми там и здесь, и – душевный, т. е. внимание себе и краткую, часто совершаемую внутренно молитву, очищающую и охраняющую сердце от вредных страстных помыслов.

О молитве церковной пишет св. Феодор Студит:

«Восстаньте со мною, чада и братия, сподвижники и спутешественники на пути, ведущем на небо. И прежде всего держитесь духовных подвигов с усердием и мужеством, и разгорайтесь подобно огню, ходя на ночные песнопения и на дневные молитвословия, а потом будьте тщательны и во внешних делах, которые вам поручаются⁷⁴.

Понуждайте себя, братия, к службам (церковным), – и как? – лишь только ударит било, все вы вместе, как стадо, спешите, будто позванные ангелом, беседовать с Богом, служить Ему песнопением, и воспринять дарования не тленные и временные, но Божественные и вечные, которые оживотворяют души. Пришедши же, взывайте пением, единогласно трубя славословие Господу Богу. Во время кафизм (т. е. псалмов) и чтений бодрствуйте все. Псалмопениями и песнями просвещайтесь в духовной радости и, таким образом, будете петь с усердием, посрамляя диавола; в противном же случае, очевидно – мы радуем его. При этом будем внимательны к молитвам, дабы чисто молясь чистому Богу, нам более просвещаться, а не омрачаться.

По окончании службы будем выходить безмолвно; и один пусть займется чтением, чтобы празднословием не погубить прибыток, собранный от псалмопения, и к прочему прибытку пусть присовокупит и чтение. – Другой, если хочет, пусть немного отдохнет на своей постели; только и там пусть оградит себя крестным знамением и ляжет чинно, поучаясь в псалме, чтобы не подвергнуться искушению от лукавого, ибо бесы имеют обычай после службы смущать наши души.

Так как мы ратовали против них молитвою во время службы, то они хотят злобно расточить то, что мы собрали доброго; для того помрачают наш ум, борют тело, изнемогшее уж от псалмопения, наносят нечистые помышления и производят услаждения ими, а многократно и истечения. Лучше же поступает тот, кто воздерживается (от сна), поучается в псалме или читает Божественные писания и не ложится тотчас на постель свою, разве уже одолеет его сон, ибо он не подвергается искушению»⁷⁵.

Василий Великий говорит⁷⁶:

«На всякое призывание тебя к молитве да возглашают уста твои, и до последней молитвы будь на правиле почитая великим ущербом оставить молитву. Ибо, если вкушая пищу для подкрепления своей плоти, остаешься безвыходно за трапезой, пока не удовлетворишь потребности, и без большой необходимости не легко выйдешь из-за стола, то не тем ли более должен ты до конца оставаться во время духовного питания и укреплять душу молитвою? Ибо сколько разности у неба с землею и у небесного с земным, столько же разности у души с телом. Душа – подобие неба, потому что в ней обитает Господь, а плоть – из земли, на которой обитают смертные люди и бессловесные животные. Поэтому нужды телесные соразмеряй с часами молитв, и приготовься не слушаться помысла, который отвлекает тебя от правила. Ибо у демона в обычае в часы молитвы, под предлогом благовидной, конечно, причины, побуждать нас к отлучке, чтобы благовидно отвлечь нас от спасительной молитвы. Не говори в извинение: «у меня болит голова, болит желудок», представляя неизвестных свидетелей небывалой болезни и, для успокоения, ослабляя в себе усилие к бдению. Напротив того, совершай паче тайные молитвы, которые Бог видит в тайне и за которые воздаст тебе яве» (Мф. 6:6).

Пр. Ефрем Сирин пишет:

«Кто не хочет терпеливо простоять Божию службу, тот многое утратит; а кто стоит с благоговением и терпением, тот будет услышан. Кто празднословит во время Божией службы, тот подвергается сугубому порицанию за то, что отвлекает от молитвы и псалмопения как того, с кем разговаривает, так вместе и тех, которые стоят близ него».

Представим себе, возлюбленные, предстоящих земному царю и служащих тленному престолу: с каким знанием дела и страхом предстоят они царю своему! Не тем ли паче мы, как верные, должны предстоять небесному Царю со страхом и трепетом и со всяким благоговением?

Как же осмеливаются иные оставлять службу Божию и уходить до отпуска без великой нужды? Ужели, когда, ты позван на вечерю к богатому человеку, осмелишься встать из среды возлежащих с тобою и пойти домой? Не будешь ли терпеливо ждать, пока встанут все вместе?

Итак, прейдем в страх возлюбленные, потому что написано: проклят всякий творяй дело Господне с небрежением (Иер. 48:10). Постараемся в этом кратком и лукавом веке быть благоугодными Богу, чтобы наследовать нам царство вечное⁷⁷.

«Должно (иноку), говорит ев. Симеон Новый Богослов, вставать в полночь, прежде утрени и молиться установленною молитвою⁷⁸, а потом со всеми вставать на славословие и слушать все оное разумно и бодрственно, внимая тщательно началу богослужения, т. е. шестопсалмию, стихословию псалмов и чтениям поучений, без лености, не расслабляясь телом, не переступая с ноги на ногу и не прислоняясь к стене или столбу. Но руки должно держать прилично сложенными, ногами стоять ровно и неподвижно, голову не обращать на ту или другую сторону, а несколько наклонить, умом не рассеиваться и мыслями не любопытствовать, не отвлекаться ленивыми, которые беседуют друг с другом и шепчут, а всячески удерживать от рассеянности глаза и душу, внимая, сколько возможно, одному псалмопению и чтению и силе слов Божественного Писания, которые поются и читаются, так, чтобы ни одного в нем слова не пропустить праздно, но чтобы и от всего этого душа, будучи утучняема, пришла в умиление и смирение и просвещение от Божественного Святого Духа. Прошу вас всех, как бы одного, отцы мои и братия мои и чада, и предлагаю сие как закон спасительный, чтобы каждый из вас постарался положить такое начало в деле добродетели, или, лучше сказать, в деле Божием, за которое мы, по мере трудов наших, щедро получим от Бога воздаяния: чтобы, если возможно, никто из вас не провел без слез ни одного последования (церковной службы) и чтения. Ибо если ты, брат, приучишь себя так поступать в сем деле, то предуспеешь вскоре и достигнешь в мужи совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4:13). Ибо, понуждая себя не проводить без слез установленного последования церковной службы, ты придешь в навык сей добродетели; и тогда самым стихословием псалмов и тропарями, которые ты поешь (и читаешь или слушаешь) душа твоя будет питаться, воспринимая в себя Божественное их разумение; и тем, что произносится, ум твой будет возводиться к мысленно духовному, и, таким образом, сладко слезя, ты будешь пребывать в церкви, как на самом небе с горними силами.

Положи и это себе законом, чтобы прежде последней молитвы никогда не выходить из собрания церковного, без крайней надобности, или телесной нужды, но терпи, как мы сказали, и не сходи со своего места. Ибо в Писании сказано: претерпевый до конца, той спасется (Мф. 24:13). И кроме сего ты получишь помощь от Бога Вседержителя, сначала неощутительно, потом с ощущением, а по времени и с просвещением»⁷⁹.

Св. Антоний Великий в своих наставлениях говорит:

«Как только ударят в било, не ленись тотчас идти в церковь.

Не оставляй Богослужения, да не будет тебе это в преткновение и сеть.

В церкви отнюдь не говори.

Не так будь в церкви, как в таком месте, где собирается много народа (т. е. чтобы в душе не было шума и толкотни многопомышлений).

В церкви не хорони мертвеца своего⁸⁰, (т. е. не занимайся своими житейскими делами).

Авва Исаия отшельник советует:

«Не молись с леностью и небрежно, ибо этим вместо того, чтобы угодить Богу, ты навлечешь гнев Его. Стой на молитве со страхом и трепетом, не опираясь на стену и не раздвигая ног, так чтобы на одной стоять, а другую оставлять. Противостой помыслам своим и не попускай им озабочиваться плотскими вещами, чтобы молитва твоя была богоприятна.

Когда бываешь на литургии, храни помыслы свои и чувства и стой со страхом пред Богом Высочайшим, чтобы достойно принять Тело и Кровь Христовы и тем уврачевать свои страсти»⁸¹.

Св. Ефрем Сирин внушает:

«Всем сердцем твоим внимай псалмопению и чтению Божественных Писаний и тук их впивай душею своею, как младенец питающийся сосцами. Из Писаний узнаешь награды за добродетели и будет радость и веселие сердцу твоему»⁸².

«Монаху не должно вести посторонних речей, особливо во время службы Божией, чтобы не положить препятствия другим»⁸³.

«Прежде всех приходи в церковь на Богослужение пишет пр. Симеон благоговейный, и после всех выходи, кроме какой-либо крайней нужды – особенно на утреню и литургию»⁸⁴.

Св. Иоанн Лествичник говорит:

«Начнем наблюдать и найдем, что когда, по гласу духовной трубы (колокола), видимо собираются на Богослужение братия, невидимо стекаются душевные враги. Одни приступают к постели, когда мы встали и подучают нас снова лечь на нее, говоря «подожди пока кончатся начальные песни и тогда уже пойдешь в церковь». Другие предстоящих на молитве погружают в сон. Иные производят сильные и безвременные движения в желудке. Иные побуждают заводить в церкви разговоры. Другие отвлекают ум наш в скверные помыслы. Иные заставляют нас, как изнемогших, опираться о стену, а иногда наводят весьма частую зевоту. Некоторые же возбуждают в нас во время молитвы смех, чтобы чрез сие подвигнуть Бога к негодованию на нас. Иные побуждают нас от лености спешить в псалмопении. Другие же убеждают петь медленнее и нежнее – от сластолюбия; и иногда сидят при устах наших и заключают их, так что мы едва можем их открыть.

Но кто в чувстве сердца помышляет, что он предстоит Богу, тот в молитве будет как столп неподвижный, и ничем из преждесказанных не будет поруган.

Во время чтения и пения ум твой да будет занят разумением слышанных слов или определенною молитвою (Сл. – 19-е, § 3-й и § 7-й).

Непрестанно борись с парением твоих мыслей, и когда ум рассеялся, собирай его, чтобы он вошел в себя; ибо от новоначальных послушников Бог не ищет молитвы без парения: потому не скорби, будучи расхищаем мыслями, но благодушествуй, непрестанно воззывай ум ко вниманию, ибо никогда не быть расхищаемому мыслями свойственно только ангелу (Сл. – 4-е, § 92).

Старайся всегда возвращать к себе уклоняющуюся твою мысль, или лучше сказать, заключай ее в словах молитвы. Если она, по младенчественности своей, утомится и впадет в развлечение, то опять введи ее в слова молитвы: непостоянство свойственно нашему уму, но Тот, Кто силен все утвердить, может и уму нашему дать постоянство (Сл. 28-е § 17).

Мы, как несовершенные, с качеством молитвы должны соединять и (значительное) количество: ибо второе бывает причиною первого, Господь дает, по свидетельству Писания, чистую молитву молящемуся (1Цар. 2:9) неленостно, хотя и не чисто, но с постоянством и утруждением.

Кто, занимаясь каким-либо делом, продолжает его и тогда, когда настал час молитвы, тот бывает поруган бесами, ибо то и намерение у сих татей, чтобы одним временем похищать у нас другое.

Когда помолишься как должно (со вниманием), то вскоре потом будешь борим на гнев, ибо душевные враги наши обыкновенно так поступают»⁸⁵.

Когда молюсь или упражняюсь в псалмопении и не ощущаю силы произносимых слов, по причине сердечного нечувствия, то какая мне польза от сего моления? спросил один брат св. Варсануфия Великого.

«Хотя ты и не ощущаешь (силы того, что произносишь), отвечал Святый, но бесы ощущают ее, слышат и трепещут. Итак, не переставай упражняться в псалмопении и молитве, и мало по малу помощью Божиею нечувствие твое преложится в мягкость»⁸⁶.

Если развлекусь умом в молитве, что мне делать? спросил другой брат.

«Когда молишься Богу, и развлечешься умом, то подвизайся, пока не помолишься без рассеяния, и бодрствуй умом твоим, чтобы не развлекаться. Если же сие продлится, то хотя в конце молитвы укори себя внутренно, и скажи с умилением: Господи! помилуй меня и прости мне все согрешения мои! и получишь прощение во всех согрешениях и в рассеянности бывшей во время молитвы (отв. 441-й)».

На вопрос: как достигнуть нерассеянности в молитве, св. Василий Великий отвечает:

«Несомненно убедившись, что Бог пред очами. Если тот, кто видит пред собою начальника или настоятеля и беседует с ним, не отвращает от него взора, то кольми паче молящийся Богу будет иметь ум, не уклоняющийся от Испытующего сердца и утробы, исполняя написанное: воздеюще преподобныя руки без гнева и размышления (1Тим. 2:8)"⁸⁷.

Можно ли кому беседовать в церкви? спросили св. Варсануфия Великого. Он отвечал:

«Отнюдь не должно кому бы то ни было беседовать в доме Божием, во время святой литургии, но упражняться в молитве, тщательно слушать Божественное Писание, возвещающее то, что служит ко спасению душ наших, а как скоро будет нужда сказать что-либо, то должно сказать кратко, ради благоговения и страха к настоящему времени, и считать сие дело не иначе как в осуждение себе (отв. 744-й)».

Если я не хочу беседовать (в церкви), но некоторые из отцов начнут беседовать со мною, как поступить мне, чтобы они не соблазнились молчанием, считая оное презрением к себе?

Ответ. Если они начнут говорить, отвечай кратко, считая и сие не иначе, как осуждением (себе) (отв. 744-й).

Если кто, спросили того же Великого Старца, войдет в церковь во время службы, и прежде окончания выйдет из нея: не грешно ли это?

Ответ. «Совершенное и благоугодное дело состоит в том, чтобы вошедший в церковь слушал Писание и пребывал при службе до совершенного окончания оной, ибо без уважительной причины не следует выходить из церкви прежде конца службы; потому что это есть презорство. Если же предстоит нужда, то это прощается, но и в таком случае человек не должен оправдывать себя, а просить прощения у Бога, говоря: Владыко! прости меня, что я не мог исполнить должного (отв. 743-й)

«Расскажу вам нечто чудесное, пишет св. авва Дорофей, слышанное мною о великом и прозорливом Старце⁸⁸. Стоя в церкви, он видел, что когда братия начинали псалмопение, некто светоносный выходил из алтаря, держа как бы ковчежец с миром и кисть, он обмакивал кисть в ковчежец и обходил всю братию, полагая знамение на каждом из них и на местах некоторых отсутствовавших, а места других отсутствующих проходил мимо. Перед окончанием (богослужения) Старец опять видел, как он выходил из алтаря и делал то же самое. Однажды Старец остановил его и повергся к его ногам, моля объяснить ему, что он делает и кто он такой? Светоносный оный муж отвечал ему: «я ангел Божий и мне повелено было напечатлевать сие знамение на тех, которые приходят в церковь в начале псалмопения и остаются до конца оного, за их усердие, старание и доброе произволение». Старец спросил его: «почему же ты полагаешь знамение на места некоторых отсутствующих (братий)?» В ответ на сие святый ангел сказал ему: «те из братий, которые ревностны и имеют доброе произволение, но вышли (из церкви) или по некоторому крайнему изнеможению, с благословения отцов, или также по какой-либо заповеди заняты своим послушанием и потому (здесь) не находятся, сии хотя и не бывают в церкви, но получают свое знамение, потому что они произволением своим присутствуют вместе с поющими. Одним лишь тем, которые могут быть (в церкви) и не приходят в нее по лености, повелено мне не давать знамения, поскольку такие сами себя делают недостойными онаго». – Постарайтесь же, братия, никогда не лишаться знамения святого ангела.

«Итак не будем нерадивыми, пишет св. Ефрем Сирин, не будем предаваться лености во время священнослужений. Не обидлив бо Бог забыти дела (Евр. 6:10) рабов Своих, которые всецело предали себя воле Его, отреклись от мира ради имени Его, удалились от родителей по плоти, ударяют в дверь Его в третий, шестой и девятый час и вечером и утром, лучше же сказать, весь день и всю ночь. И ужели думаешь, что Бог оставит без внимания такое смирение их? Да не будет сего!... Никак. Посему не будем терять веры, возлюбленные, не будем лениться во время священнослужения, а напротив того смело станем ударять в дверь. Чем не отступнее ударяешь, тем в большей мере увеличиваешь твою награду. Трезвись ежечасно, потому что в час, в который не ждешь, пошлет Господь за тобою, чтобы взять тебя в житницу жизни, в сонм праведных, и чтобы наконец успокоился и не имел ты попечений там, где нет ни брани, ни противника»⁸⁹.

И не только в храме, но и в келлии, и везде должно молиться христианину, тем более монаху.

«Молитва есть прошение благ, воссылаемое благочестивыми к Богу, говорит св. Василий Великий. Прошение же без сомнения не ограничиваем словами; ибо думаем, что Бог не имеет нужды в словесном напоминании, но знает полезное, когда мы и не просим. Поэтому, что же говорим мы? То, что надобно не в словах заключать молитву, а напротив τοгο поставлять более силу молитвы в душевном произволении и в добродетельных делах, непрерывно продолжаемых чрез целую жизнь. Ибо сказано: аще ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся в славу Божию творите (1Кор. 10:31). Сидишь за столом – молись; вкушаешь хлеб – воздавай благодарение Давшему, подкрепляешь вином немощь тела – помни Подавшего тебе дар сей, на веселие сердцу и облегчение недугов. Миновалась ли потребность в снедях? Да не прекращается памятование о Благодетеле. Надеваешь хитон – благодари Давшего; облекаешься в одежду – удвой любовь к Богу, даровавшему нам покровы для зимы и лета, сохраняющие жизнь нашу и закрывающие наше безобразие. Прошел ли день? Благодари Даровавшего нам солнце для отправления дневных дел и давшего огонь освещать ночь и служить для прочих житейских потреб. Ночь пусть доставит тебе другие побуждения к молитве. Когда воззришь на небо и устремишь взор на красоту звезд, молись Владыке невидимого, и поклонись наилучшему Художнику всяческих Богу, Который вся премудростию сотворил (Пс. 103:24). Когда увидишь, что вся животная природа объята сном, опять поклонись Тому, Кто посредством сна и против воли нашей разрешает нас от непрерывности трудов, и чрез малое успокоение опять приводит в бодрость сил. Поэтому ночь да не вся будет у тебя собственным и исключительным уделом сна; не попускай, чтобы от сонного бесчувствия сделалась бесполезною половина жизни, напротив того, ночное время да разделится у тебя на сон и на молитву. Даже и самые сны да будут упражнением в благочестии; ибо и сонные представления часто бывают как бы отголосками дневных забот: каковы житейские наши занятия, таковы по необходимости и сновидения. Таким образом, непрестанно будешь молиться, не в словах заключая молитву, но чрез все течение жизни приближаясь к Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывною и непрестанною молитвою»⁹⁰.

Молясь же, смотри, не проси одного вместо другого, и не прогневай Господа; не проси ни имения, ни славы человеческой, ни могущества, ни другого чего преходящего, но проси царствия Божия; и все служащее на потребу тела подаст тебе Сам, как говорит Сам Господь: ищите царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6:33).

Молитва же, возлюбленный, имеет два вида: первый – славословие с смиренномудрием, а второй – низший – прошение. Посему, молясь, не вдруг приступай к прошению; в противном случае сам о своем произволении даешь всем знать, что молишься Богу вынужденный потребностью.

Поэтому, начиная молитву, оставь себя самого, оставь всякую тварь видимую и невидимую и начни славословием все Сотворившего; и когда будешь славословить Его, не блуждай умом туда и сюда, не баснословь по язычески, но выбирай слова из святых Писаний и говори: «Благословляю Тебя, Господи, долготерпеливого и незлобивого, ежедневно являющего свое долготерпение мне грешнику, и всем нам дающего свободу покаяться. Ибо для того, Господи, молчишь и терпишь нас, чтобы мы славословили Тебя домостроительствующего спасение наше... Ты сотворил нас, а не мы. Ты Бог наш» (Пс. 99:3).

Когда же кончишь славословие, по мере сил твоих заимствованное из Писаний, и возшлешь хвалу Богу, тогда начни с смиренномудрием и говори: «Я недостоин, Господи, говорить пред Тобою, потому что весьма грешен», Так надобно говорить тебе, хотя бы и не сознавал за собою ничего худого. Ибо никто не безгрешен, кроме единого Бога, а мы, согрешая во многом, большей части грехов не примечаем за собою. Потому Апостол говорит: ничтоже в себе свем, но ни о сем оправдаюся (1Кор. 4:4), то есть, грешу много и не примечаю сего. Поэтому и пророк говорит: грехопадения кто разумеет (Пс. 18:13)? Потому и ты не лжешь, называя себя грешником. Если же разумеешь свои грехопадения, то согрешишь этим самым словом: я не грешен. Напротив того говори лучше: более всех грешников грешен я, преступая Божию заповедь, которая повелевает: когда и во всем исправны, глаголите, яко раби неключими есмы: яко еже должны бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17:10). Так всегда должно рассуждать тебе: я неключимый, и еще смиренномудрием друг друга честью больше ceбе творяще (Флп. 2:3). Итак молись Богу со страхом и смиренномудрием; и когда прострешь слово смиренномудрия скажешь: «благодарю Тебя, Господи, что долготерпел моим грехопадениям, до ныне оставлял меня ненаказанным, ибо давно достоин я был того, чтобы претерпеть тысячи бедствий и быть отринутым от лица Твоего, но незлобивое Твое человеколюбие было ко мне долготерпеливое, благодарю Тебя, хотя и нет у меня достаточных сил к благодарению за незлобие Твое». И когда совершишь обе части славословия и смиренномудрия, тогда проси уже чего должен ты просить, то есть, как выше сказал я, не богатства, не славы земной, не здравия телесного, потому что Сам Он создал тебя и печется о твоем спасении, и знает, что полезно каждому, здоровым ли быть или больным, – но, как повелено тебе, проси царствия Божия. Ибо о потребностях тела твоего, как я сказал выше, позаботится Сам. Царь наш преименит и негодует, если кто попросит у Него какой малости, если кто из нас просит у Него недостойного. Поэтому молитвою своею не наведи на себя негодования, но проси себе того, что достойно Царя Бога⁹¹.

Не надобно доводить себя до того, чтобы осуждала в чем-либо собственная совесть, и в таком состоянии призывать Божию помощь; призывать же ее должно не с нерадением, не умом, скитающимся там, и здесь. Такой не только не получит просимого, но еще более преогорчит Владыку. Если и тот, кто стоит и ведет речь пред князем, стоит с великим страхом, не дозволяя блуждать как внешнему своему оку, так и внутреннему душевному, чтобы не подвергнуться опасности, то не тем ли более со страхом и трепетом надобно стоять пред Богом, весь ум устремя к Нему единому, а не к чему-либо иному? Потому что Он не только подобно людям видит внешнего человека но прозирает и во внутреннего. Посему, если будешь стоять пред Богом, как надобно и с своей стороны все сделаешь, то не переставай просить, пока не получишь просимое тобою. Если будешь осуждаем совестью своею, как презритель, и если будешь стоять на молитве рассеянно, когда ты мог бы стоять и не рассеянно, то не дерзай стоять пред Богом, чтобы молитва твоя не обратилась в грех. Если же, изнемогши от греха, не в состоянии будешь молиться без развлечения, то принуждай себя, сколько станет сил, и продолжай стоять пред Богом, к Нему обращай ум, собирая его в себя самого, и Бог простит тебе, потому что не из пренебрежения, но по немощи не имел ты сил стоять пред Богом как должно. Потому, если так будешь себя принуждать ко всякому делу благому, не переставай просить, пока не получишь просимого тобою, но терпеливо толкай в дверь Его, прося тобою просимого. Всяк бо, сказано, просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется (Лк. 11:10). Ибо чего иного желаешь ты сподобиться, как не единого спасения в Боге?

Обещавший Аврааму умножить семя его и нам даст просимое. Ибо говорит: Придите ко Мне еси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11:28)... Но говоришь: много раз просил я, и не получал. Без сомнения, потому не получал, что просил худо, или с неверием, или рассеянно, или неполезного тебе.

А если и полезного просил неоднократно, то не имел постоянства. Ибо написано: в терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21:19); и: претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10:22).

Бог знает сердце молящихся. Поэтому говоришь: какую нужду имеет Бог в нашем прошении? Разве не знает Он в чем имеем нужду? – Посему какая нужда в прошении? – Бог знает, что нам нужно и все телесное щедро дает в наслаждение наше, будучи благ, дождит на праведные и на неправедные, и солнце сияет на злыя и благия, еще прежде прошений наших (Мф. 5:45). Но веры, заслуг добродетели, Царства Небесного, если не будешь просить с трудом и многим терпением, не получишь, потому что должно прежде пожелать, а пожелав искать действительно в вере и терпении, употребив со своей стороны все, так чтобы ни в чем не осуждала собственная совесть, будто бы просишь или нерадиво, или лениво; и тогда уже получишь, если угодно сие Богу. Ибо Он лучше тебя знает, что полезно тебе.

И, может быть, имея целью сделать тебя усердным пред Ним, для того медлит даровать, чтобы ты и узнал, что такое дар Божий, и со страхом хранил данное. Ибо все, что приобретает кто-нибудь со многим трудом, старается он сохранить, чтобы, потеряв это, не потерять и многого труда своего, и, отринув благодать Божию, не соделаться недостойным вечной жизни. Какую пользу принесло Соломону, что он скоро получил дар мудрости и утратил оный? Посему не малодушествуй, если не скоро получаешь просимое. Ибо если бы благий Господь видел, что ты, скоро получив дар, не утратишь его; то готов был бы даровать оный и прежде твоего прошения, а теперь из попечительности о тебе делает это. Ибо если, принявший талант и сохранивший его в целости, осужден за то, что не пустил его в оборот, то не тем ли паче осужден будет утративший его? Посему, зная это, получаем ли скорее или медленнее, пребудем благодарными Господу, потому что все, что ни делает Владыка, домостроительствует ради нашего спасения; только мы да не будем из малодушия прекращать прошения. Ибо Господь для того и сказал притчу о вдовице, которая своею неотступностью преклонила беззаконного судию, чтобы и мы, ради своей неотступности, получали по прошениям своим. В этом выказываются и вера наша, и любовь к Богу, когда, и не скоро получая, пребываем благодарными Ему. Будем же всегда благодарить Его, чтоб быть нам достойными сподобиться вечных благ Его⁹².

Если и во время самых молитв враг будет влагать лукавые мечтания, душа да не перестает молиться, и да не почитает собственными своими произращениями эти лукавые всеяния врага, эти мечтания неистощимого в кознях чудодея (θαυηατοποιȣ), но, рассудив, что появление неприличных мыслей бывает в нас по безотвязности изобретателя лукавства, тем усильнее да припадет к Богу, и да молит Его рассыпать лукавую преграду остающихся в памяти непристойных помыслов, чтобы стремлением ума своего беспрепятственно, без всякого промедления и мгновенно востечь к Богу, так чтобы нашествия лукавых помышлений ни мало не пресекали пути. Если же и продолжится таковое насилие помыслов, по безотвязности воюющего с ними, то и в этом случае не должно приходить в отчаяние и не оставлять подвига на половине дела, но терпеть дотоле, пока Бог, видя нашу стойкость, не озарит нас благодатию Духа, которая обращает в бегство наветника, очищает и наполняет божественным светом ум наш, и дает, что мысль наша в неволненной тишине служит Богу с веселием»⁹³.

«Уповай на благость Божию и ожидай от Бога заступления, зная, что если обращаемся к Нему как должно и искренно, не только не отринет нас вовсе, но, пока еще произносим слова молитвы, скажет: вот Я! (Иc. 58:9)»⁹⁴.

Таким утешительным изречением заключает одно из своих писем святый Василий Великий. Вся жизнь этого угодника Божия была непрерывная, чистая молитва. Такой же путь всегдашней молитвы к Богу указывает он и нам в вышеприведенных и других словах своих.

Итак, изречения Антония, Василия и Варсануфия Великих, Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника, Исаии отшельника, св. Феодора Студита, Аввы Дорофея и других великих учителей монашеской жизни побуждают нас быть усердными к церковной или общественной молитве.

Не только – понуждать себя ходить неупустительно к церковным службам, но и пребывать в них до конца; стоять при них с благоговением и страхом Божиим, не заниматься разговорами, не допускать, чтобы мысль произвольно рассеивалась туда и сюда, а стараться заключать ее в слова молитвы или псалмопения, которые слышим; при рассеянии же тотчас воззывать себя, и снова принуждать свой ум слушать то, что поют или читают. Если же последнего не слышно, то заниматься определенною, краткою молитвою; лучше всего повторением молитвы Иисусовой: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного! Или половины ее, как пишет св. Григорий Синаит, «Иисусе Сыне Божий, помилуй мя грешного», или произносить внутренно молитву мытаря: Боже! милостив буди мне грешному! Воззывать себя от увлечений мысленных самоукорением и, если бы ум все уклонялся в рассеяние, то хотя в конце молитвы, от сердца укорить себя и просить у Господа Бога прощения во всем и в рассеянности во время молитвы, с твердым упованием, что получим это прощение от Господа, знающего нашу душевную немощь и бессилие.

Такова сущность слов и советов св. Отцов, наставников в монашеской жизни о церковной или общественной молитве. Но кроме ее есть еще молитва келейная; есть и непременно должна быть совершаема каждым, по мере его сил и возможности, молитва непрестанная, заповеданная Апостолом (1Сол. 5:16).

***

Егда молишися, вниди в клеть твою, и, затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, Иже втайне, и Отец твой видяй в тайне, воздаст тебе яве, сказал Господь наш (Мф. 6:6).

Под клетью (комнатою) или келлиею надобно разуметь здесь и действительную келлию, как место жительства каждого монаха и внутреннюю храмину души, двери которой составляют внешние наши чувства. – Начнем с первой.

Не в церкви только, но и в келлии должно молиться; это знает всякий христианин, тем более монах. Но как молиться? Господь сказал: не лишше глаголите якоже язычницы. Мнят бо, яко во многоглаголании своем услышаны будут (Мф. 6:7). Где же найти монаху эту меру, чтобы не лишше глаголати, но совершать должное число келейных молитв? – И здесь повторим: «вопроси отца твоего и возвестит тебе» (Втор. 32:7); советом отца духовного и его назначением разрешается это недоумение. Сколько читать псалмов, сколько молитв и какие именно произносить в сутки, сколько поклонов класть это должно быть назначаемо отцом духовным, сообразно с телесною силою, возрастом, усердием и возможностью каждого, а чадо его, монах или послушник, должен только стараться с усердием и вниманием исполнять то, что ему назначено – не более и не менее.

Св. Симеон Новый Богослов пишет:

«Вместе с братиями, воздав Богу вечерние молитвы, войди молча, и не говоря ни с кем, в келлию твою, и затворив двери, возьмись сначала за книгу, и, прочитав внимательно про себя листа три, стань на молитву, безмятежно пребывай в псалмопении, безмолвно поя и молясь Богу, как никем не слышимый. Стой же бодрственно, собирая помыслы свои и не позволяя им рассеиваться. Руки свои держи прилично сложенными, ногами стой ровно и неподвижно на одном месте. Глаза смежи, чтобы ни на что другое не смотреть и уму не рассеиваться. Самый же ум и все сердце твое возведи к небесам и к Богу, призывая от Него милость со слезами и стенанием. И пусть духовным твоим отцом будут тебе назначены псалмы, содержащие в себе слова покаяния, и умиления, и сколько соответствует твоей силе и твоему настроению. С крепостью и мужеством должно тебе соразмерить меру псалмов и количество коленопреклонений, и время стояния, чтобы совесть в обличение тебе не говорила, что у тебя еще было силы стоять и петь и исповедываться Богу. Кроме сего пусть будут у тебя и молитвы назначенные, утренние и вечерние, содержащие исповедание к Богу⁹⁵.

В келлии прилежи молитве со вниманием, сокрушением и частыми слезами, пишет преп. Симеон благоговейный, не соглашаясь в сердце с помыслом: «так как я сегодня очень утрудился, то отниму немного у молитвы, ради труда телесного, ибо говорю тебе, что сколько бы кто ни утруждал себя в деле послушания, коль скоро он чрез это отвлекается от молитвы, пусть держит в мысли, что потерял нечто великое. И это так поистине⁹⁶.

Если в келлии станешь на молитвенное правило говорит св. Исаия отшельник, то не твори этого дела Божия с небрежением, дабы вместо благоугождения Богу не прогневать Его, но стой со страхом Божиим: не приклоняйся к стене, не переставляй ног своих стоя на одной и делая облегчение другой, как делают это неразумные. Удерживай сердце свое, чтобы оно не блуждало в хотениях своих, да будет жертва молитвы твоей благоприятна Богу⁹⁷.

Частая молитва истребляет пленение (мысленное), а всякое нерадение о ней, хотя бы малое, есть матерь забвения (стр. 150-я).

Смотри не будь небрежен в исполнении молитвенного твоего правила, ибо от сего изливается свет для души (стр. 151-я).

Если ты совершаешь свое молитвенное правило со смиренномудрием, почитая себя недостойным, то служение твое приятно Богу. Когда же гордый помысл взойдет на сердце твое, и ты, приняв оный вспомнишь о ком-либо спящем или нерадящем, и осудишь его мыслию, то знай, что суетен труд твой (стр. 349-я)».

«Когда идешь предстать пред Господом, учит нас св. Иоанн Лествичник⁹⁸, да будет вся риза души твоей исткана из пряжи сердечного непамятозлобия; если не так, то не получишь от молитвы никакой пользы (§ 4-й).

Вся ткань молитвы твоей да будет проста и немногосложна, ибо мытарь и блудный сын одним словом умилостивили Бога (§ 5-й).

Прежде всего изобразим на хартии нашего моления искреннее благодарение Богу, потом исповедание грехов и сокрушения души в чувстве (сердца); после сего да представляем Царю всяческих наши прошения. Сей образ молитвы есть самый лучший, как одному из братий от Ангела Господня было показано (§ 7-й).

Если ты в каком-либо слове молитвы почувствуешь особенную сладость, или умиление, то остановись на нем, и пребывай в нем, ибо тогда и Ангел хранитель наш молится с нами (§ 11-й).

Всякую добродетель, но в особенности молитву, должны мы всегда совершать со многим чувством, но душа тогда только молится с чувством, когда она бывает превыше раздражительности (§ 39-й).

Если не присутствуют служители похвал (т. е. другие), и мы молимся наедине в келлии, то ко внутренней молитве присоединим и внешний образ моления, ибо в несовершенных ум часто сообразуется с телом (§ 23-й).

Потому, может быть, и св. Исаак Сирин советует: «более упражнения в стихословии возлюби в молитве поклоны (сл. 40-е, стр. 206)».

Всякая молитва, в которой не трудилось тело и не стеснилось и сокрушилось сердце, пишет тот же св. Исаак, вменяется за одно с недоношенным плодом чрева, потому что такая молитва не имеет в себе души (сл. 11-е стр. 63-я).

Когда предстанешь в молитве пред Бога, сделайся в помысле своем, как бы муравьем, как бы пресмыкающимся по земле, как бы пиявицею, и как бы лепечущим ребенком⁹⁹.

Не говори пред Богом чего-либо от знания, но мыслями младенческими приближайся к Нему, и ходи пред Ним, чтобы сподобиться тебе того отеческого промышления, какое отцы имеют о детях своих младенцах. Сказано: Храняй младенцы Господь (Пс. 114:5)¹⁰⁰».

Коленопреклонений (земных поклонов в молитве) не оставляй, пишет блаженный Феолипт, митрополит Филадельфийский в своем «Слове о сокровенном делании», ибо коленопреклонением выражается исповедание того, что мы пали в грех, а восстанием (от земли) изображается покаяние, дающее обет (подняться и) жить добродетельно. Каждое коленопреклонение да совершается с призыванием Христа во уме, чтобы, повергаясь душею и телом пред Господом душ и телес, соделать Его удобопримиряемым¹⁰¹.

По всей вероятности блаженный Феолипт заимствовал это объяснение у св. Василия Великого, который так говорит о земных поклонах: «Каждым коленопреклонением и восклонением от земли на самом деле показываем, что чрез грех пали мы на землю и человеколюбием Сотворившего нас воззваны на небо¹⁰².

Он же говорит: «во время молитвы все смотрим на восток, но не многие знаем, что при сем ищем древнего отечества, рая, который насади Бог в Едеме на востоцех (Быт. 2:8) (ч. 3-я, стр. 334-я)».

Количество псалмов, молитв и поклонов в сутки, как мы сказали выше, должно быть назначено каждому иноку, сообразно с его силами, духовным его отцом; но, как некоторое основание для этих назначений, упомянем о том составе келейного монашеского правила, которое печатается в конце Псалтири с восследованием, и о другом, употребляющемся в благоустроенных наших обителях.

В Псалтири¹⁰³ сказано: Правило монашествующим и коемуждо человеку оное имети хотящему, и в мире живущу; напечатано, на всякий день грамоте умеющим.

Повечерие и которые определенные каноны, и четыре кафизмы с тропари и молитвами и песни пророческие. Триста поклонов; шесть сот молитв Иисусовых; седмое сто Богородицы с молитвою: Владычице моя, Пресвятая Богородице, спаси мя грешного. И тако во всю седмицу всю Псалтирь совершают и правило творят.

Инии же новоначальнии монаси и маломощнии читаху по три кафизмы и творяху сто поклонов и триста молитв Иисусовых, и Богородице сто.

Вместо этого правила, не всегда удобоисполнимого, составлено благочестивыми мужами κ передается по преданию из рода в род в наших российских обителях такое келейное правило.

Сверх церковной службы: литургии, утрени и вечерни с повечерием, при которых обязательно должны быть все братия обители, многие из них ежедневно читают в келлии: одну главу из Евангелия по ряду, начиная с 1-й гл. Ев. от Матфея до последней гл. Ев. от Иоанна, и две главы из Апостола, также по ряду, начиная с Деяний св. Апостолов и кончая последнею главою Апокалипсиса св. Иоанна Богослова; причем окончательные 7 глав Апокалипсиса читаются по одной в сутки, тогда последняя из них придется к чтению как раз в тот же день, как и последняя глава Евангелия от Иоанна. По окончании, таким образом, чтения всего Нового Завета начинают опять с 1-х глав точно таким же порядком новый круг чтения. Из Псалтири читают по одной кафизме в сутки, начиная с первой до последней включительно. – Кроме этого совершают так называемое пятисотенное келейное правило следующим порядком:

После обычных трех поклонов, полагаемых при начале каждого молитвословия и в церкви, и в келлии, с молитвами:

1) Боже, Милостив буди мне грешному!

2) Боже, очисти грехи моя и помилуй мя!

3) Создавый мя, Господи, помилуй! Без числа согреших, Господи, прости мя! в келлии присоединяется и четвертый поклон с молитвою:

Владычице моя, Пресвятая Богородице, спаси мя грешного!

Потом читается:

Молитвами Святых Отец наших, Господи, Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас!

Слава Тебе, Боже наш! Слава Тебе! Царю Небесный: Святый Боже: трижды. Пресвятая Троице: Отче наш: 12 раз Господи помилуй. Слава и ныне. Приидите поклонимся: трижды. Псалом 50-й: Помилуй мя Боже: и Верую во единого Бога: После этого 100 молитв: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного! на первых 10 молитвах по земному поклону, на следующих 20-ти молитвах по поясному поклону, на последней, т. е. сотой молитве опять земной поклон. После того молитва ко Пресвятой Богородице, положенная в конце утренних молитв и начинающаяся словами: «Пресвятая Владычице моя Богородице». По окончании этой молитвы земной поклон. Потом снова сто молитв Иисусовых, в прежнем порядке с 10-ю земными и 20-ю поясными поклонами; на последней молитве Иисусовой земной поклон и снова та же молитва: «Пресвятая Владычице моя Богородице» с земным поклоном. После третья сотня молитв Иисусовых, в таком же порядке, с 10-ю земными и 20-ю поясными поклонами; последняя, сотая молитва с земным поклоном, и снова та же молитва к Пресвятой Богородице. По окончании сей последней молитвы земной поклон и четвертая сотня таких молитв к Пресвятой Богородице: Пресвятая Владычице моя Богородице, спаси меня грешного! Из этой сотни первые 10 молитв также с земными поклонами, а следующие 20-ть с поясными, остальные 69-ть без поклонов, как и на первых трех сотнях. Последняя, сотая молитва с земным поклоном, и после нее также с земным поклоном молитва: «Пресвятая Владычице моя Богородице», которая читалась после первых трех сотен. Затем 50 молитв: Святый Ангеле Божий, Хранителю мой, моли Бога о мне грешном: на первых пяти молитвах по земному поклону, на следующих 10-ти по поясному, а остальные 35-ть молитв без поклонов, только на последней земной поклон и опять читается молитва: «Пресвятая Владычице моя Богородице» с земным поклоном. После этого 50 молитв: вси Святии, молите Бога о мне грешном! На первых 5-ти молитвах по земному поклону, на следующих 10-ти по поясному: последняя молитва опять с земным поклоном, после которого снова читается молитва: «Пресвятая Владычице моя Богородице:» с земным поклоном. Потом: «Достойно есть:» и земной поклон. После этого: Слава Тебе Христе Боже, упование наше, слава Тебе! Слава и ныне. Господи помилуй, трижды и – молитвами Святых Отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас, аминь. В заключение четыре земных поклона с краткими молитвами, показанными в начале.

В будничные дни кладутся все упомянутые поклоны. В дни Пятидесятницы, полуелейные, предпразднества и попразднества, в дни, когда на утрени постся великое славословие и в церковной молитве отменяются земные поклоны, отменяются они и в келейной, и заменяются поясными, а в бденные дни во весь год, в последние два дня страстной седмицы, во всю светлую седмицу, и начиная с 24-го числа декабря до 7-го января келейное это правило вовсе оставляется; также и в дни воскресные во весь год, хотя бы и не совершалось всенощное бдение, а вечерня и утреня, как бывает зимою.

Какое-либо изменение в составе этого келейного правила, уменьшение или увеличение его для известного лица предоставляется воле и благословению старца – наставника или духовного отца. Но и в полном составе своем это правило соображено с немощью человеческою: исполнение его, кроме чтений, берет около часа времени и требует небольшого труда телесного: тем не менее, не смотря на свою видимую малость, будучи усердно исполняемо, оно низводит на человека помощь и охранение Благодати Господней.

О необходимости исполнять келейное правило так говорит св. Исаак Сирин: «В оный день Бог будет судить нас не о псалмах, не за оставление нами молитвы, но за то, что опущением сего, т. е. молитвенного правила, дается вход бесам. а когда они найдут себе место войдут и заключат двери очей наших: тогда мучительски и нечисто исполнят на нас то, что делателей их подвергает божественному осуждению и жесточайшему наказанию, и соделаемся мы подручными им за опущение сего маловажного (т. е. молитвенного правила), но что, как написано мудрейшими, ради Христа делается достойным попечения. Кто воли своей не покоряет Богу, тот покорится противнику Его, а потому сие (молитвенное правило), представляющееся тебе малым, вменится тебе в стену, ограждающую от пленяющих нас. Совершение сего (правила), внутри келлии по духу откровения, установлено мудрыми, содержащими церковный чин, для сохранения нашей жизни. Опущение сего (правила) у немудрых признается маловажным. Поскольку не берут они в рассмотрение происходящего от того вреда, то и начало и средина пути их – невежественная свобода, которая есть матерь страстей. Лучше стараться не опускать и малого (правила молитвенного), нежели опущением этого давать место греху. Ибо конец этой неуместной свободы есть жестокое рабство»¹⁰⁴.

Итак келейное молитвенное правило, кому какое будет назначено духовным отцом, необходимо исполнять, для того, чтобы получить охранение от благодати Божией и не давать места и входа демонам. – Но лютые враги эти нападают на нас всегда и постоянно, и пользуются всяким удобным случаем, чтобы нанести раны душе нашей. Потому и Господь, не ограничивая времени, сказал: «бдите и молитеся. да не внидете в напасть, дух убо бодр, плоть же немощна» (Мф. 26:41), и в другой раз говорил Апостолам: «бдите. А «яже вам глаголю, всем глаголю: бдите»! (Мк. 13:37). Подобно сему и Апостол Петр пишет: трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит иский кого поглотити (1Пет. 5:8) и апостол Павел: блюдите убо, како опасно ходите (Еф. 5:15); непрестанно молитеся (1Сол. 5:17). Итак, кроме церковной и келейной молитвы необходимо еще и бодрствование над собою и непрестанная, по мере возможности каждого, молитва.

Авва одной обители, находившейся в Палестине, доносил блаженному Епифанию епископу Кипрскому: молитвами твоими мы не оставляем своего правила, но прилежно исполняем его в третий, шестой и девятый час. В обличение им Епифаний сказал: видно, что другие часы дня вы проводите в праздности, без молитвы, а истинному монаху непрестанно должно совершать в сердце своем молитву и псалмопение¹⁰⁵.

Святитель Димитрий Ростовский, приводя эти слова Апостола: непрестанно молитеся (1Сол. 5:17), пишет: в Писании святом обычно – дело часто совершаемое, называть непрестанным. Подобно сему, должно разуметь и о молитве, которую Апостол повелевает непрестанно (творить): часто совершаемая молитва вменяется – как непрестанно творимая. – В этой же главе святитель Димитрий говорит о молитве совершаемой умом от сердца, что краткая, но часто творимая, такая молитва бывает для новоначинающих «теплейша и полезнейша» нежели продолжительная, свойственная совершенным и прибавляет: еще же эти слова Апостола: непрестанно молитеся (1Сол. 5:17) должно разуметь о молитве совершаемой умом. Ибо ум может быть всегда устремлен Богу и молиться Ему непрестанно¹⁰⁶.

Так же и в видении, которое имел преп. Досифей, еще будучи юношею, Пресвятая Богородица на вопрос его: как избавиться от адских мучений? отвечала ему: постись, не ешь мяса, молись часто и избавишься от мук¹⁰⁷.

Преподобный Исаия отшельник советует:

«Понуждай себя к частой молитве, ибо молитва есть свет для души твоей».

В чине пострижения инока при вручении: ему четок постригающий говорит:

«Приими, брате, меч духовный, иже есть глагол Божий, во всегдашней молитве Иисусовой, всегда бо имя Господа Иисуса, во уме, в сердце, в мысли и во устех своих имети должен еси, глаголя присно: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного»!

Итак, вот та краткая молитва, которую инок должен совершать непрестанно, т. е. по возможности часто и устами, и умом. Она делается в сердце и непрестанною, в полном смысле этого слова, когда Господь удостоит кого-либо сего великого дарования, как пишут св. Варсануфий Великий и св. Исаак Сирин. Первый (отв. 178): «непрестанно молиться относится к мере бесстрастия. И чрез то обнаруживается пришествие Духа, который учит всему, если же всему, то и молитве. Ибо Αпостол говорит: о чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы, но сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными (Рим. 8:26) .

И второй, подобно сему, на вопрос:

В чем заключается главное (плод, успех) во всех трудах дела сего, т. е. безмолвия, чтобы человеку, который дошел до того, можно было знать, что достиг он совершенства в этом жительстве, отвечал: «то, когда человек сподобится пребывания в непрестанной молитве, ибо как скоро достиг он сего, взошел на высоту всех добродетелей, и соделался уже обителью Св. Духа, а если кто не приял несомненно сей благодати Утешителя, то не может свободно совершать пребывания в сей молитве, потому что, как сказано, когда вселится в ком из людей Дух, тогда не прекратит он молитвы, но сам Дух молится всегда (Рим. 8:26). Тогда и в сонном, и в бодрственном состоянии человека молитва не пресекается в душе его, но ест ли, пьет ли, спит ли, делает ли что, даже и в глубоком сне, без труда издаются сердцем его благоухания и испарения молитвы. Тогда молитва не отлучается от него, но всякий час, хотя и безмолвствует во внешности его, однако же в то же время совершает в нем службу Божию втайне»¹⁰⁸.

Но наше слово здесь не о тех великих дарованиях Господних, которые получаются чрез молитву и в молитве, а только о пути к ним, о самой молитве, требующей большого и всегдашнего понуждения себя.

Молитву Господь назвал первым и сильнейшим оружием против невидимого врага, сказав: сей род не исходит токмо молитвою и постом (Мф. 17:21). И по воскресении Своем, беседуя с учениками Своими о верующих, сказал: именем Моим бесы ижденут (Мк. 16:17).

«Именем Иисусовым, пишет св. Иоанн Лествичник, бей супостатов, ибо нет сильнейшего орудия ни на небе, ни на земле (Слово 22-е § 7)».

Несть бо иного имени под небесем, данного в человецех, о немже подобает спастися нам (Деян. 4:12).

В молитве Иисусовой заключается: и исповедание веры в Богочеловека, Иисуса Христа, и сознание своей греховности, и чувство покаяния – содержится и смиренное прошение о помиловании. Подобно молитве мытаря, упоминаемой в Евангелии, и эта молитва, заключающая в себе спасительное имя Господа Иисуса Христа, если произносится с верою и смирением, сильна низвести на нас милосердие Божие и оправдание, данное некогда мытарю (Лк. 18:14).

Но молитва Иисусова есть обоюду острый меч. Много написано о ней святыми Отцами подвижниками¹⁰⁹ и желающий найдет в их писаниях все необходимое и полезное для себя. Однако и то не самовольно, но лишь при указании и руководстве опытных в духовной жизни мужей.

Мы же остановимся здесь только на молитве Иисусовой, приличной иноку, проходящему еще деятельную, а не созерцательную жизнь, ибо такая жизнь есть начало и ведет к созерцательной, по словам церковной песни о подвижниках веры: «деяние обрел еси в видения восход».

Всякий христианин, подвизающийся о своем спасении, тем более инок, монах и послушник обязан «внимать себе» (Втор. 15:9. Ср. Лк. 21:34) и бодрствуя над собою, употреблять молитву Иисусову, по сл. св. Иоанна Лествичника и других св. Отцов, как оружие против нападения невидимых врагов, чрез страстные помыслы и как средство для очищения своего сердца от страстей.

Как невозможно Черному морю явиться на тверди между звездами, и как нельзя человеку, ходящему по земле, пишет св. Исихий, не дышать здешним воздухом, так невозможно нам очистить сердце свое от страстных помышлений, и прогнать из него мысленных врагов – без чистого призывания имени Иисуса Христа»¹¹⁰.

Также и Варсануфий Великий говорит:

«Брат, страсти те же скорби и Господь не отделил их, но сказал: Призови Мя в день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя (Пс. 49:15). И потому в отношении всякой страсти ничего нет полезнее, как призывать имя Божие. Противоречить же прилично не всем, но только сильным о Боге, которым повинуются бесы, если же кто из несильных будет противоречить, бесы ругаются над ним, что находясь в их власти, он им же противоречит. Также и запрещать им – дело мужей великих, имеющих над ними власть. Многие ли из Святых запрещали диаволу, подобно Михаилу архангелу, который сделал сие потому, что имел власть. Нам же немощным остается только прибегать к имени Иисусову, ибо страсти, как сказано, суть демоны – и исходят (от призывания сего имени) (отв. 301-й).

(Отв. 421)... Сверх сего мы должны знать, что непрестанно призывать имя Божие есть врачевание, убивающее не только страсти, но и самое действие их. Как врач изыскивает приличное врачевание или пластырь на рану страждущего, и они действуют, причем больной и не знает, как сие делается: так точно и имя Божие, будучи призываемо, убивает все страсти, хотя мы и не знаем, как сие совершается.

(Отв. 422)... Случается же, что и враги, с хитростью, дают сердцу на короткое время ощущать тишину для того, чтобы прекратилось призывание имени Божия, ибо им не безызвестно, что от призывания Его они обессиливаются. Зная сие, не престанем призывать в помощь имя Божие, ибо это есть молитва, а Писание говорит: непрестанно молитеся (1Сол. 5:17). Непрестанное же не имеет конца.

Когда среди упражнений в псалмопении, или при встрече с людьми, беспокоят меня помыслы, спросил один брат св. Варсануфия Великого, и я, не имея удобства призывать Бога устами, призову Его в сердце, или только вспомню Его, ужели недостаточно мне сего в помощь?

Ответ. Если во время псалмопения, или когда бываешь с людьми, случится тебе призвать Бога, не подумай будто без устного произношения ты не призываешь Его, но помни, что Он сердцеведец и взирает на сердце, и призывай Его в сердце твоем. Это и есть сказанное в Писании: затвори двери твоя и помолися Отцу твоему, Иже втайне (Мф. 6:6). Затворим же уста и помолимся еще в сердце, ибо кто затворяет уста, призывает Бога, или молится Ему в сердце своем, тот исполняет предписывающую сие заповедь. Если же и не призовешь в сердце имени Божиего, а только вспомнишь о Боге, то в сем еще больше быстроты (удобства) и достаточно в помощь тебе (отв. 427).

...Что касается до того, как отвечать на внезапный вопрос, то ничего нет быстрее ума: возведи его к Богу, и Он подаст тебе, что отвечать без смущения (отв. 261-й).

Вопрос. (716). Во время беседы с кем-либо хорошо ли призывать имя Божие?

Ответ. И во время беседы, во всякое время и во всяком месте должно призывать имя Божие. Писание говорит: непрестанно молитеся (1Сол. 5:17), ибо чрез сие упраздняется всякое искушение.

Вопрос. (717). Как может человек непрестанно молиться?

Ответ. Когда кто бывает наедине, то должен упражняться в псалмопении и молиться устами и сердцем, если же кто будет на торгу и вообще вместе с другими, то не следует молиться устами, но одним умом. При сем надлежит соблюдать глаза, для избежания рассеяния помыслов и сетей вражиих».

Такого рода частая или непрестанная по возможности молитва Иисусова, во время нападения страстных помыслов, обязательна и необходима для инока, желающеого достигнуть сердечной чистоты. В подобных случаях усердное призывание имени Господа Иисуса Христа, соединенное с самоукорением, как огонь пожигает и истребляет страстные помыслы и потом дает сердцу вожделенные мир и тишину.

Такая молитва Иисусова прилична инокам, проходящим деятельную жизнь и потому называется деятельною. Она ведет и к дальнейшему преуспеянию, как в самой молитве, так и в прочих добродетелях.

Один современный нам великий подвижник св. горы Афонской¹¹¹ на просьбу ученика своего о дозволении заниматься внутренно творимою молитвою Иисусовою, отвечал из своего духовного опыта: «твори молитву (Иисусову) устами и она сама внутрь тебя войдет».

Художественная внутренняя молитва Иисусова, о которой много написано в Добротолюбии (см. по слав. переводу) требует во-первых большой предварительной подготовки к борьбе с страстьми и очищения совести¹¹², а во-вторых не может и не должна быть проходима иначе, как под руководством опытного духовного наставника, а деятельная молитва доступна всем и несомненно приносит великую пользу душе, если только человек смиряется, и, отнюдь не допуская помыслов тщеславия и возношения, всегда и всюду приползающих, для того чтобы осквернить доброе дело и сделать его противным Богу, если говорю, не допуская в сердце таких помыслов, человек сознает свою немощь и греховность и просит у Господа только помилования.

Прекрасный пример и образец того, как проходить такую молитву и очищать себя от страстей, предлагает старец схимонах Василий, о котором мы упоминали выше. В своем надсловии на книгу преп. Нила Сорского, старец этот пишет:

...В начале сказали мы о благоискусном охуждении страстей умною молитвою и исполнением заповедей (Евангельских), потому и должны теперь яснее изобразить самое действие сражения ума со страстьми.

Находит ли приражение (прилог) вражеское какою-либо страстью или помыслом злым, делатель призывает на это Христа, и погибает диавол с своим приражением. Пал ли делатель по немощи своей, мыслью, или словом, или гневом, или пожеланием плотским – молит Христа, исповедаясь и каясь Ему. Объят ли бывает унынием и печалью стесняющими его ум и сердце, берется за память о смерти, о геенне, и о вездеприсутствии Божием и, потрудившись в этом несколько, призывает Христа. Потом, находя мир после войны, опять молит Христа – быть ему милостивым, в грехах вольных и невольных. И просто: в час брани и мира душевного прибегает ко Христу, и бывает ему Христос все во всех, – и добрых, и злых приключениях жизни.

Поступающий так не увлекается мнением, что он совершает нечто (великое), молясь или угождая Богу, ибо начало и конец его молитвы происходит только от страха мучений и покаяния во грехах. Иной смысл внешнего моления и иной – этого внутреннего: при первом (человек) исполняя известное число молитв уповает на Бога, оставляя же оное, осуждает себя, а при последнем, будучи ударяем своею совестию за ежечасные грехи, о которых мы упомянули, и терпя нашествие приражений вражеских, молящийся всегда вопиет ко Христу, имея в уме изречение: «хотя бы взошел на всю лествицу ты добродетелей, однако и тогда молись о прощении грехов»¹¹³. возлюблен (См. Леств. св. Иоанна сл. 28-е.

«Надлежит же нам и то знать, пишет св. Исаак Сирин, что всякая беседа, совершаемая в тайне, всякое попечение благой мысли о Боге, всякое размышление о духовном заключается в пределах молитвы и называется именем молитвы и содержится в этом имени: будешь ли разуметь различные чтения, или голос уст в славословии Богу, или заботливую печаль о Господе, или телесные поклоны, или псалмопение в стихословии, или все прочее, из чего составляется весь чин подлинной молитвы, от которой рождается любовь Божия, потому что любовь от молитвы, а молитва от пребывания в отшельничестве». (Сл. 39-е, стр. 204.)».

Итак, и чтение духовное, по словам св. Исаака Сирина, заключается в пределах молитвы.

***

«В το время, когда ум твой рассеян, говорит тот же святой отец, более молитвы занимайся чтением. Если можно, чтение предпочитай стоянию. Ибо чтение – источник чистой молитвы».

Для инока необходимо чтение Писаний святых Отцов подвижников веры и благочестия и преимущественно тех писаний их, в которых излагаются правила жизни иноческой.

Св. Епифаний, епископ Кипрский говорит:

Приобретение христианских книг для достаточных необходимо. Ибо и самый взор на сии книги останавливает в нас стремление ко греху и побуждает сильнее стремиться к правоте.

Говорит также: чтение Писания есть великая защита от греха.

Еще говорит: незнание Писания есть великая стремнина и глубокая пропасть¹¹⁴.

Св. Ефрем Сирин пишет:

«Блажен, кто бодрствует в молитвах, чтении и добрых делах: он просветится и не уснет в смерть¹¹⁵... Пожелаем же изучить и заповеди Святого Духа. Истолкователи несуществующей мудрости мира сего (премудрость бо мира сего есть у Бога) прилежно занимаются чтением: не тем ли паче мы должны вникать в словеса Божии и изучать их для спасения душ своих. И Дух Святый ублажает испытающих свидетельства Его, говоря: блажени испытующии свидения Его, всем сердцем взыщут Его (Пс. 118:2) (Ефрема Сир. ч. 2-я, стр. 218).

Испытывай Писание, говорит преподобный Фалассий, и найдешь заповеди; исполни сказанное (в них), и избавишься от страстей (4 сотн. гл. 54-я). – Сильнейшие оружия для безмолвствующего с терпением суть: воздержание, любовь, молитва и чтение (2 сотн. гл. 11-я)»¹¹⁶.

«Начало пути жизни, пишет св. Исаак Сирин – поучаться всегда умом в словесах Божиих и проводить жизнь в нищете (Сл. стр. 2-я).

Непрестанное изучение Писания – свет для души, потому что оно указывает душе полезные напоминания о том, чтобы остерегаться от страстей, пребывать в любви к Богу и в чистоте молитвы и также начертывает пред ними мирный путь по следам святых (Сл. 30-е стр. 165).

Страсти не могут восстать на душу и смутить подвижника, если... сердце его не занимается житейским... а преимущественно, если будет он упражняться в изучении Божественных Писаний, то занимаясь изысканием их смысла, пребывает ни мало не тревожим страстями (Сл. 21-е, стр. 123).

Телесный труд и поучение в Божественных Писаниях охраняет чистоту... Пока человек не приимет Утешителя, потребны ему Божественные Писания для того, чтобы памятование доброго напечатлевалось в мысли его, и непрестанным чтением обновлялось в нем стремление к добру и охраняло душу его от тонкости греховных путей (Сл. 58 стр. 382).

Постоянно упражняй себя в размышлении, читая Божественные Писания, с точным их разумением, чтобы, при праздности ума твоего, зрение твое не осквернялось чуждыми сквернами непотребства (Сл. 2-е, стр. 14-я).

Занимайся чтением в безмолвии, чтобы ум твой всегда возводим был к чудесам Божиим (Сл. 56, стр. 342).

К словам таинств, заключенным в Божественном Писании, не приступай без молитвы и испрошения помощи у Бога, не говори: «дай мне, Господи, принять ощущение заключающейся в них силы». Молитву почитай ключом к истинному смыслу сказанного в Божественных Писаниях (Сл. 85-е, стр. 495-я).

Часто и не зная сытости, читай в книгах учителей о Промысле Божием, потому что они руководствуют к усмотрению порядка в тварях и делах Божиих, укрепляют его собою, своею тонкостью приготовляют его к приобретению светозарных мыслей, и делают, что в чистоте идет он к уразумению тварей Божиих. Читай Евангелие, завещанное Богом к познанию целой вселенной, чтобы приобрести тебе напутствие в силе Промысла Его о всяком роде, и чтобы ум твой погрузился в чудеса Божии. Таковое чтение согласуется с твоею целью. Чтение же твое да будет в невозмутимой ничем тишине и будь свободен от многопопечительности о теле и от житейского мятежа, чтобы ощутить в душе своей, при сладостном уразумении, самый сладостный вкус, превосходящий всякое ощущение, и чтобы душа ощущала это по пребыванию своему в том (Сл. 56-е, стр. 346).

В Прологе под 16-м числом Сентября месяца написано:

Блаженный Иоанн Златоуст говорит:

«Когда сядешь читать слова Божии, то прежде помолись Богу, чтобы Он отверз твои очи сердечные. Дабы тебе не только читать написанное, но и исполнять, чтобы не в грех себе читать жития и слова святых, а когда читаешь, то старайся не листы только перевертывать, но читай прилежно, (внимая) всем сердцем тому что читаешь и если нужно, то не ленись и дважды, и трижды, и много раз перечитать слова, чтобы понять смысл их.

Когда же хочешь читать или послушать другого читающего, то помолись Богу говоря так: Господи Иисусе Христе! Отверзи мои очи сердечные, чтобы услышать мне слово Твое и уразуметь его и исполнять волю Твою, ибо пришлец я на земле; не скрой от меня заповедей Твоих, но открой очи мои да разумею чудеса от закона Твоего. Скажи мне безвестная и тайная премудрости Твоея, ибо на Тебя уповаю, Боже мой, чтобы Ты просветил мой ум и смысл светом познания Твоего, – не только читать написанное, но и исполнять оное. Дабы не в грех себе читать жития и слова святых, но во обновление и просвещение, и освящение, в спасение души и в наследие жизни вечной. Ибо Ты просвещение лежащих во тьме, и от Тебя происходит всякое даяние благо и всяк дар совершен (Иак. 1:17)».

Святейший патриарх Каллист Ксанфопул и Игнатий инок в книге своей о безмолвии и молитве пишут¹¹⁷:

«Должен инок проводить время в молитве... и чтении священной Псалтири, Божественного Апостола, святого Евангелия и писаний богомудрых и святых Отцов, особенно же глав – о внимании, молитве и трезвении (духовном); также и прочих божественных слов Духа с прискорбным сердечным памятованием о своих согрешениях, размышлением о суде Божием, о смерти, о мучениях или наслаждении вечными благами».

Св. Петр Дамаскин в числе необходимых 7-ми телесных деланий для инока поставляет шестым – чтение слов и жизнеописаний Отцов; без всякого внимания к чуждым или каким-либо другим, особенно же еретическим учениям, чтобы читающий мог уразуметь из Божественных Писаний и из рассуждений Отцов, как побеждать страсти и приобретать добродетели, и чтобы ум его наполнился словами Духа Святого и забыл прежние неприличные слова и разумения, которые он слышал будучи вне келлии, и чтобы чрез многое упражнение в молитве и чтении пришел в благие мысли, ибо молитве помогает чтение в безмолвии, и чтению – чистая молитва, когда кто неленостно читает или пост, хотя и не может вполне, как бы должно познать силу произносимого от помрачения страстьми»¹¹⁸.

«Чтение, пишет далее тот же св. Петр Дамаскин, служит к напоминанию тем, которые по опыту знают сказанное, а не знающим – для научения». Когда Господь, говорит Великий Василий, найдет сердце чистое от всех мирских вещей и учений, тогда на нем, как на чистой дощечке, написывает свои учения. Это говорю я для того, чтобы не читал кто-либо не служащего к угождению Богу, и если когда-либо прочитает по неведению, то пусть подвизается скорее изгладить памятование о сем духовным чтением Божественных Писаний и более того, что служит ему к спасению души, смотря по устроению какого он достиг. Если он еще деятельный, то пусть читает жизнеописания и слова святых Отцов; если же благодатию возведен в духовное ведение, то пусть читает все Божественные Писания, как могущий, по слову Апостола, низложити всяко возпошение, взимающееся на разум Божий (2Кор. 10:5), и охранять всякое преслушание и преступление деланием и истинным знанием Божественных заповедей и учений Христовых. Помимо же Божественных Писаний, да не читает отнюдь чего-либо. Какая надобность принимать духа нечистого вместо Святого Духа? Ибо в каком слове кто упражняется, того дух и усвоивает себе, хотя и не видится ему это дело противным, как видят опытные. Итак, да будет чтение наше по Богу для того, чтобы ум не скитался, ибо это есть начало спасения».

«Прошу Вас, пишет св. Иоанн Златоуст в своих беседах¹¹⁹, чаще приходите сюда (в церковь), внимательно слушайте чтение Божественного Писания, и не только когда бываете здесь, но и дома берите в руки священные книги и с усердием извлекайте из них пользу для себя. Ибо великая происходит от них польза: во-первых, от чтения их образуется язык, потом и душа окрыляется и делается возвышенною, будучи озаряема светом Солнца правды, освобождаясь в это самое время (чтения) от нечистоты порочных помыслов, и наслаждаясь великим миром и спокойствием. Что телесная пища для поддержания наших сил, то же и чтение (Писания) для души. Оно есть духовная пища, которая укрепляет ум и делает душу сильною, твердою, и мудрою, не позволяя ей увлекаться неразумными страстями, напротив, еще облегчая полет ее и вознося ее, так сказать, на самое небо. Не будем же, прошу, нерадеть о такой пользе, но станем и дома заниматься внимательным чтением Божественного Писания, и пришедши сюда (в церковь), не тратить время на пустые и бесполезные разговоры, но для чего пришли, на то обращать все наше внимание и слушать читаемое, чтобы выйти отсюда с каким-нибудь приобретением».

«Чтение святых Писаний, говорит св. Иоанн Лествичник, немало может просвещать и собирать ум, ибо они суть слова Духа Святого и вразумляют читающих. Будучи делателем, прочитывай деятельные книги Отцов, ибо если ты читаемое будешь обращать в дело, то чтение прочего будет для тебя излишним. Трудами, а не одним только чтением книг, ищи просвещения, которое заключается в здравых словах. Прежде получения силы духовной, не читай книг, чуждых правоверия, потому что они исполнены тьмы, и помрачают умы немощных».

Из приведенных изречений св. Отцов подвижников и многих других подобных ясно видим что для инока внимательного к себе и желающего преуспеть духовно, необходимо чтение св. Писания и творений св. Отцов, учителей внутренней жизни.

Если же кто-либо спросит: какие же книги должно читать для получения желаемых духовных познаний? Такому ответим прежде всего словами Св. Писания с советом (опытного) вся твори, а потом укажем на некоторую постепенность в чтении.

После книг св. Писания Нового Завета монашескую азбуку составляют превосходные, духовно-сладостные и всем доступные писания св. Аввы Дорофея и св. Иоанна Лествичника. За ними следуют книги святых: Феодора Студита, Ефрема Сирина, Нила Сорского, Варсануфия Великого, Петра Дамаскина, аввы Исаии отшельника, Макария Великого, Василия Великого, Марка подвижника, Аввы Орсисия, Аввы Фалассия, Кассиана Римлянина, Симеона Нового Богослова, Максима исповедника, Исаака Сирина, славянское Добротолюбие не все подряд, но статьи из него, по указанию опытного духовного Отца; также и Добротолюбие, изданное в русском переводе, творения св. Иоанна Златоуста, св. Димитрия Ростовского и Тихона Задонского, особенно наставления последнего данные монахам. – Из книг исторического содержания: Четьи-Минеи (Жития Святых), Пролог, Достопамятные Сказания о жизни Отцов, Древний Патерик, Луг Духовный, «Лавсаик», История Боголюбцев, История православного монашества на Востоке П. Казанского, Жития св. жен подвижниц арх. Черниг. Филарета, История Церкви и в частности История Церкви Русской, Историческое учение об Отцах Церкви Филарета арх. Черниговского и проч. Все эти книги монаху читать полезно, а первые, т. е. св. Писание Нового Завета и вышеназванные книги духовно-нравственного содержания – необходимо для пользы души своей.

В заключение этой главы приведем из жизнеописания блаженного старца молдавского архимандрита Паисия слова, которые он говорил ученикам своим о чтении книг духовных. Святою своею жизнью и кончиною праведника засвидетельствовал он истину слов своих, почерпнутых из опыта собственной деятельности и многолетних трудов.

«Братия! если вы будете усильно понуждать себя к чтению отеческих книг, и поучением в них всегда исправлять и разогревать себя по сказанному: согреяся сердце мое во мне и в поучении моем разгорится огнь (Пс. 38:4) и понуждать себя каждый день на прилежную молитву пред Богом со слезами и на исполнение святых Его заповедей, то подается вам от Христа Бога теплое усердие и ревность... итак, благодатию Христовою, возжжется в душах святая ревность. С продолжением же времени и такого делания даются, по мере делания, слезы, плач (т. е. внутреннее сетование) и малая некая надежда, в утешение души. Потом алчба и жажда правды, то есть разженное усердие к тому, чтобы направлять себя на все заповеди Божии: на смирение, на терпение, милосердие и любовь ко всем, особенно же к бедствующим душевно, к больным, злостраждущим и престарелым: что составляет плоды Духа, по слову Божественного Апостола (Гал. 5:22), также – носить немощь ближнего, полагать душу свою за брата и с терпением переносить случающиеся искушения, то есть обиды, поношения, укоризны, досаждения и от всей души прощать друг другу всякия огорчения и обиды, также и любить врагов, благословлять проклинающих вас и молиться за обижающих вас, что составляет верховные заповеди Христовы. Вместе со всем этим и – мужественно с терпением и благодарением переносить постигающие вас телесные и многоразличные искушения: немощи, болезни, раны, лютые и горькие злострадания временные, ради вечного спасения души своей. Итак достигнете вы в мужа совершена, в меру духовного возраста исполнения Христова (Еф. 4:13).

Если же вы удалитесь от внимания и чтения отеческих книг, то лишитесь мира Христова и любви, то есть делания заповедей Христовых, и войдет в вас мятеж, молва и неустройство, душевное смущение, колебание и безнадежие, роптание друг на друга и осуждение и за умножение этого иссякнет любовь многих».

Итак, читай инок, желающий спастись, читай книги святых Отцов, и понуждай себя на делание того, что они пишут. Прежде всего на смирение, т. е. на то, чтобы смирять (уничижать) себя мысленно и чувственно, ибо это главнейшее в жизни христианина; и Сам Господь заповедал нам научаться от Него смирению (Мф. 11:28, 29), такое делание наиболее угодно Богу, а потом – требуется понуждать себя и на труды послушания, как общего монастырского или внешнего, так и келейного, внутреннего, т. е. внимания себе.

***

Целый день должен проходить для инока в этом внимании себе, начиная с раннего утра, немедленно по пробуждении, как советуют нам св. Отцы.

Пробудившись от сна говорит святой Димитрий Ростовский¹²⁰ первая мысль твоя да будет о Боге, первое слово и молитва к Богу, Создателю и Хранителю твоей жизни, всегда могущему тебя умертвить или оживить, поразить или исцелить, спасти или погубить.

Поклонись и воздай благодарение Богу, пробудившему тебя от сна и не погубившему с беззакониями твоими, но долготерпеливо ожидающему твоего обращения. Скажи так: «Слава Тебе, Христе Боже мой, что Ты не погубил меня с беззакониями моими, но до сего времени еще Ты терпишь грехам моим». Положи начало к лучшему, говоря со Псалмопевцем: «Ныне начах»...¹²¹ Ибо никто не оканчивает хорошо пути на небо, если не начинает его каждый день. Скажи: «Дай мне, Господи, положить начало доброе, дабы в этот наступивший день, ни делом, ни словом, ни мыслью не прогневать мне Тебя, Создателя моего, но чтобы все мои дела, желания, советы и мысли были во славу пречистого Твоего имени».

Пробудившись от сна, сказал некто из старцев подвижников¹²², прежде всего прославь Бога устами твоими, а потом к обычному твоему правилу – пению и молитве, с полным вниманием, смирением и страхом Божиим, как бы предстоя Самому Богу и к Нему обращая слова. Ибо ум подобен жернову: последний мелет пшеницу или плевелы, смотря потому, что будет всыпано; так и ум действует сообразно своему направлению с утра. Потому и старайся всегда давать уму с утра пшеницу (благие мысли), чтобы враг не всеял плевелы. Также св. Иоанн Лествичник¹²³ говорит:

Есть между злыми духами бес, называемый предваритель, который тотчас по пробуждении является искушать нас и осквернять первые наши мысли. Посвящай начатки дня твоего Господу, ибо кому прежде отдашь их, того они и будут.

Один искуснейший делатель сказал мне сие достойное внимания слово: «по началу утра, говорил он, предузнаю я все течение дня моего».

Когда Господь возбудит тебя, пишет святой Исаия¹²⁴, встань и со тщанием прилежи молитвам. Если ощутишь леность в теле, скажи ему: неужели ты хочешь покоя в этом кратком времени и потом быть навсегда вверженным в тьму кромешную? Понудь себя немного и скоро придут бодрость и сила.

По пробуждении от сна, советуют преподобные Каллист и Игнатий, славословь и призывай Бога на помощь, потом приступи к первому делу, т. е. молись в сердце, с час времени, чисто и не парительно. Утром ум большею частью бывает тих и спокоен. Потому нам и заповедано приносить в жертву Богу первое и наилучшее, то есть на сколько есть силы возносить наши первые мысли неуклонно в молитве сердечной и чистой к Господу нашему Иисусу Христу¹²⁵.

Те, которые пробудившись от сна, пишет святой Кассиан¹²⁶ первым движением своего языка призывают Бога, прославляют Его имя и совершенства, отверзая свои уста сначала для воспевания Ему песней, обязанности своих уст приносят Богу в жертву. Также приносят Ему первые жертвы своих рук и ног, когда поднявшись с постели, становятся на молитву и, прежде нежели начнут исполнять обязанности своих членов для своих нужд, ничего не предвосхищают себе из служения их, но направляют стопы свои для почитания Его, утверждают их в хвалении Его, и, таким образом, приносят Ему начатки всех своих движений: воздеянием рук, преклонением колен и простертием всего тела. Что постся в псалмах: Предварих в безгодии и воззвах: на словеса Твоя уповах. Предваристе очи мои ко утру поучитися словесем Твоим (Пс. 118, 147, 148). И утро молитва моя предварит тя¹²⁷. Этого иначе мы не можем исполнить, как если после покоя сна, пробудившись на этот свет, как бы из мрака и подобия смерти, из всех обязанностей духа и тела, совершенно ничего не будем наперед предпринимать для своих нужд. Ибо нет никого другого, кого бы Пророк предварял поутру, или кого мы должны бы также предварить, кроме нас самых, т. е. предварить наши занятия, расположения и житейские попечения, без которых обойтись не можем, или (предварить) тонкие внушения врага, которые он нам, еще покоящимся и погруженным в сон, старается всеять мечтаниями суетных сновидений, которыми бы нас тотчас по пробуждении занять, осетить, чтобы, сорвав тук (лучшую часть) наших начатков, он сам первый похитил. Посему со всею осторожностью нам надобно стараться, если, впрочем, силу вышесказанного стиха хотим исполнить делом, чтобы осмотрительная бдительность охраняла первые появления утренних помыслов, чтобы чего-нибудь из них поспешное предвосхищение завистливого врага (диавола) не осквернило и не сделало того, чтобы Бог отверг наши начатки как маловажные и оскверненные. Если мы не будем предупреждать его бдительною осмотрительностью ума, то он не оставляя обычая злого предупреждения не перестанет ежедневно предварять обольщениями. Посему, если желаем принести богоугодные начатки из плодов нашего духа, должны прилагать большую заботу, чтобы все наши чувства телесные, особенно в утренние часы, сохранять как священную жертву Господу, не оскверненную и не прикосновенную.

Не должно пренебрегать утра, пишет святой Василий Великий¹²⁸, чтобы первые движения души и ума посвящаемы были Богу, чтобы мы ни за что другое не принимались с заботливостью, пока не возвеселены мыслию о Боге по написанному: помянух Бога и возвеселихся (Пс. 76:4), чтобы и тела не приводили в движение для делания, пока не исполним сказанного: к Тебе помолюся Господи. Заутра услыши глас мой: заутра предстану Ти и узриши мя (Пс. 5:4).

Преподобный Ефрем Сирин говорит¹²⁹:

Если молитва будет предшествовать делу, и встав с ложа, первые свои движения посвятишь молитве, то грех не найдет доступа к душе.

С утра, пишет святый Димитрий Ростовский¹³⁰, будь в молитве Серафим, в делах Херувим, в обхождении – Ангел.

Настал день, в который, по слову Псалмопевца изыдет человек на делание свое (Пс. 103:23). Должен и инок исходить на свой подвиг внешний и внутренний, ежедневно с утра вновь начинаемый.

***

Предстоит ли труд общего послушания монастырского, надобно, проходя его, вспоминать, что говорят о нем в своих поучениях св. Отцы. Так, св. Феодор Студит пишет¹³¹: не в духовных только подвигах будем упражняться и иметь к сему внимание, но и к послушаниям монастырским, чтобы проходить их без ропота, сознавая, что послушание и служение, которое мы совершаем, есть не человеческое, но божественное. Посему желаю, чтобы мы имели большое внимание, и по нерадению, и гордости не портили никакого дела, находящегося в наших руках, дабы нам не потерпеть душевного вреда¹³². Инок, находящийся в повиновении и послушании, который и есть истинный послушник, несет подвиг свой не в определенное только время, но во всю свою жизнь. В чем же состоит подвиг истинного послушника и какое его великое исправление и светлый его венец как не то, чтобы не полагаться на свой разум и вовсе не следовать своей воле, но все, что ни делает, делать с благословения игумена, или старца своего и эконома? Это то и есть самый великий из всех иноческих подвигов. Кратко сказать, мученического венца сподобляет нас повиновение с послушанием, если т. е. отсечет кто свою волю и исполнит волю своего настоятеля, это так ценится пред Богом, как если бы он пролил кровь свою за Христа¹³³.

Имейте между собою соревнование и побуждайте друг друга, стараясь каждый скорее послушать, не дожидаясь второго слова от повелевающего; тот явится из вас высшим в смирении, кто с первым словом просит прощения с поклоном и принимает на себя всю вину.

Ревностный и тщательный в своем послушании – это мое спасение; смиренномудрый – это моя сила и мужество; трепещущий словес Божиих – это моя душа, мое сердце, моя мысль. О праздном же и нерадивом я скорблю, потому что он не достоин ниже да яст (2Сол. 3:10), как говорит Божественный Павел, равным образом и о том, кто не усерден и ленив, кто ропщет, кто сонлив и дремлет при всяком добром деле, ибо у таких пропадает пол жизни¹³⁴.

Будем все стараться и подвизаться, будем все, каждый по послушанию своему и по силе своей, приносить пользу, а не вред или убыток общежительному делу. Должно вам знать и то, что не так, как мы судим, будет судить Бог в день оный, ибо иной суд Божий и иной человеческий. Он и тридцатого поставит третьим или четвертым, и десятого низведет в среднее место, и последнего возведет в первое, смотря по добродетели и прилежанию каждого.

И хотя страшно сказать, однако скажем и то, что Бог некоторых и совершенных (по образу) отлучит от сонма братий и пошлет в муку, т. е. тех, которые здесь живут без повиновения и по своей воле и руководствуются своим разумом, как и меня грешника за мою леность и злые дела, а как вы думаете? Ужели в самом деле напрасно трудится тот, кто идет на послушание, кто копает землю, или готовит пищу? Ужели все те, которым нет возможности сидеть, безмолвствовать, читать псалмы и петь не приимут равной части с сидящими в монастыре и читающими? Поистине говорю вам, приимут. Так на войне сражающиеся с оставшимися для хранения стана разделяют поровну добычу; и люди иногда погрешают и нарушают правду, а безгрешный Бог никоим образом, но по Писанию, в меру, еюже мерим, возмерится нам. Посему, братие мои, будем внимательны к сказанному, и не будем трудящиеся по внутреннему, унижать находящихся во внешних трудах, а последние первых, т. е. поющие и молящиеся занятых послушаниями, и немощные здоровых.

После молитвы, пишет тот же святый Феодор¹³⁵, поспешим на рукоделие наше, и будем молиться, чтобы весь день провести в добрых делах; пусть каждый пойдет к своему делу, а если потребует надобность, то и все вместе; и там занимайтесь делом при пении псалмов с молитвою, благими размышлениями; будет ли то полевая работа, или возделывание винограда, или приготовление пищи, или другое какое-либо послушание, будем совершать оные в определенные часы с хранением совести и с пением псалмов¹³⁶. Будьте внимательны к послушаниям своим, не будьте в работе небрежны и не портите потребных вещей; будет ли το телега, или бурав, или письменная трость, у иного топор, у другого блюдо, и у кого, что случится. Ибо из-за этого случается погубить день и время потребное для дел духовных, мы тратим на дела ничтожные¹³⁷. Посему умоляю и поучаю вас всегда, пусть каждый из вас, сколько возможно будет тщателен к послушанию, в котором находится, дабы много трудясь, быть многоплодным и духовно и чувственно. Ибо одно познается чрез другое, т. е. кто тщателен в телесном, тот тщателен и в душевном, как и напротив: кто нерадив в телесном, тот и по душе бесплоден.

Божественное Писание, говорит Василий Великий¹³⁸, повелевает работать, приводить тело в движение и больше подкреплять немощь других, нежели самому иметь нужду в опоре чужой руки, но нимало не велит истощать и расслаблять тела неумеренными изнурениями¹³⁹. Сам Спаситель в первом возрасте, повинуясь родителям, кротко и благопокорно переносил с ними всякий телесный труд, потому что они были люди праведные и благочестивые, но бедные и не в обилии снабженные необходимым для жизни, чему свидетелями ясли, послужившие честному рождеству, а потому, как вероятно, занимались непрестанными телесными трудами, снискивая себе тем необходимое на потребности. Иисус же бе повинуяся има, как говорит Писание (Лк. 2:51), без сомнения, показывал благопокорность и в перенесении с ними трудов. С продолжением времени, оказывая Владычния и Божеския благодеяния, избрав уже учеников и, преднамереваясь проповедать Царствие Небесное, не от других потребовал Себе служения, лежа в одном углу и нежа тело Свое, но то путешествует и всегда пеший, и служит ученикам, как Сам говорил: Аз посреде вас есмь, яко служай (Лк. 22:27) и: якоже Сын Человеческий не прииде да послужат Ему, но послужити (Мф. 20:28), то умывает ноги ученикам, а потом надолго простирает Свое поучение и неленостно переходит с одного места на другое, и все это совершает для нашего спасения. Однажды только, и то на короткое время, употребляет подъяремное животное, впрочем, не для упокоения тела, но чтобы запечатлеть делами Своими пророчество (Мф. 21:5)¹⁴⁰.

Посмотри на Павла, который непрерывно работает, неутомимо путешествует, плавает, бедствует, переносит стужу, изгнания, побои, метание камнями, душевным усердием и телесною силою сопротивостоит всем искушениям¹⁴¹.

Заниматься же подвижнику надобно работами приличными, которые свободны от всякого корчемства, долговременных развлечений и непозволительного прибытка – которые большею частью можно нам производить, не выходя из под своей кровли, так что и дело делается и безмолвие соблюдается¹⁴².

Подвижник должен и низкие работы брать на себя с великим старанием и усердием зная, что все делаемое ради Бога не маловажно, но велико, духовно, достойно небес и привлекает нам тамошние награды. Поэтому, хотя бы надлежало ходить за подъяремными животными, которые носят на себе тяжести для общих потребностей, не должно противиться, представляя в уме, с каким усердием Апостолы повиновались Господу, повелевшему привести жребя и рассуждая, что те для кого приняли мы на себя попечение о вьючном скоте, суть братия Спасителю и что благорасположение к ним и старание о них переносится к Самому Господу сказавшему: понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Мф. 25:40). Если же Он Себе присвояет, что делается для сих меньших, το тем паче присвоит Себе что делается для избранных, если только работающий не признает служения своего поводом к беспечности, но оградит себя со всяким трезвением, чтобы и ему самому и тем, которые вместе с ним, была от сего польза. Если же должен отправить какую-либо низкую работу, то надобно ему знать, что и Спаситель служил ученикам, и не гнушался исправлять маловажные дела, а для человека великое дело быть подражателем Богу, и чрез сии низкие работы возводиму быть на высоту оного подражания. Да и кто назовет уже низким то, к чему Бог прикасался Своею деятельностью¹⁴³.

Если настоятели наши, говорит св. Ефрем, прикажут нам идти вместе с братиею нашею на поделие, то с готовностью поспешим, не препираясь с ленивыми, а кто в силах, и не трудится вместе с братиею, тот во многих отношениях вредит самому себе: во первых, лишает себя награды, а во вторых, подает повод к ропоту и пересудам, как сделавший дело самолюбия. Прилежный же не должен смотреть на ленивых братий¹⁴⁴. Начало гордыни – не разделять трудов с братиею по мере сил. Когда же сходимся на работу, тогда не будем много говорить, но приложим все рачение о том, для чего пришли¹⁴⁵.

Один брат спросил другого брата говоря: «авва приказал мне идти в хлебню, печь хлебы для братии, а работники там люди мирские, говорят о чем не должно, и не будет мне пользы слушать это. Посему, что же должен я делать?» Брат отвечал так: «не случалось ли тебе видеть детей, когда они во множестве учатся грамоте и каждый из них занимается своим уроком, а не уроком другого, зная, что учителю своему будут сказывать свой урок, а не чужой? а если станут преодолевать тебя страсти, то слушай того, кто говорит: вся искушающе добрая держите¹⁴⁶».

Всякое повиновение имей, пишет Симеон благоговейный, к своему игумену, от коего и пострижен ты, и без раздумывания исполняй, что ни повелит он даже до смерти, хотя бы то казалось тебе невозможным. Действуя так, будешь подражателем Того, Кто послушлив был даже до смерти, смерти же, крестные. Но не только игумена, но и всю братию, и того, кому поручено смотреть за послушаниями, ни в чем не должно преслушивать. Если он назначит тебе, что не по силам тебе, положив поклон, проси снисхождения; если не снизойдет, понудь себя исполнить то, помышляя что: Царствие Небесное нудится и нуждницы восхищают с (отв. 11, 12)¹⁴⁷.

Если кто-нибудь из вас, говорит св. Дорофей в своих поучениях, имеет служение (послушание) или какое-либо дело у садовника, или келаря, или повара, или вообще у кого-нибудь из служащих с вами, то да постараются, и тот, кто поручает дело, и тот, кто исполняет его, прежде всего сохранить свое собственное устроение и пусть они никогда не позволяют себе уклониться от заповеди Божией или в смущение, или в упорство, или в пристрастие, или в какое-либо своеволие и самооправдание, но каково бы ни было дело, малое или великое, не должно пренебрегать им и не радеть о нем, ибо пренебрежение вредно, но не должно также и предпочитать исполнение дела своему устроению, так чтобы (усиливаться) исполнить дело, хотя бы то было и со вредом душе. При всяком встречающемся деле хотя бы оно было крайне нужно и требовало тщания, не хочу, чтобы вы делали что-либо со спорами или с смущением, но будьте уверены, что всякое дело, которое вы делаете, велико ли оно, как мы сказали, или мало, есть осьмая часть искомого, а сохранить свое устроение, если и случится от этого не исполнить дела, есть семь осьмых. Видите ли какое различие.? И так, если вы делаете какое-либо дело, и хотите совершенно и всецело исполнить его, то постарайтесь исполнить самое дело, что как я сказал, есть осьмая часть искомого и вместе сохранить свое устроение не поврежденным, что составляет семь осьмых. Если же для того, чтобы исполнить дело вашего служения, настоять будет надобность увлечься, отступить от заповеди и повредить себе или другому, споря с ним, то не надобно терять семь осьмых для того, чтобы сохранить одну осьмую. Посему если вы узнаете, что кто-нибудь так поступает, то знайте, что такой неразумно исполняет свое служение, но или из тщеславия, или из человекоугодия, спорит и томит себя и ближнего, чтобы после услышать, что никто не мог его победить.

О удивительно! какое великое мужество! это не победа, братия, это потеря, это погибель, если кто спорит или соблазняет брата своего, для того, чтобы исполнить дело своего служения. Это значит из-за осьмой части потерять семь осьмых. а именно: если останется (неисполненным) дело служения – потеря не велика; спорить же и соблазнять брата, не давая ему нужного, или предпочесть дело служения и отступить от заповеди Божией, это великий вред: вот, что значит осьмая часть и семь осьмых. Поэтому, говорю вам, если и я пошлю кого-нибудь из вас по какой-либо надобности, и он увидит, что возникает смущение, или другой какой вред, оставьте дело и никогда не вредите себе самим или друг другу, но пусть дело это останется и не будет исполнено, только не смущайте друг друга, ибо тогда, как я сказал, теряете вы семь осьмых и терпите большой вред, а это явное неразумие. Говорю же вам это не для того, чтобы вы тотчас предавались малодушию и оставляли дело или пренебрегали им и легко бросали его, и попирали совесть свою, желая избежать скорби, и опять не для того, чтобы ослушивались и чтобы каждый из вас говорил: я не могу этого сделать, мне это вредит, это мне не прилично. Ибо, таким образом, вы никогда не исполните никакого служения и не возможете сохранить заповеди Божией. Но старайтесь всеми силами вашими с любовию исполнять всякое служение ваше, со смиренномудрием преклоняясь друг пред другом, почитая и прося друг друга, ибо нет ничего сильнее смиренномудрия.

Если постараешься исполнить дело, по силе твоей и по совести, то ты должен знать и удостоверить себя, что ты еще не уразумел истинного пути, а потому и обязан без смущения и скорби, но с радостью принимать, когда услышишь, что ты согрешил в том, что по твоему мнению, сделал ты по совести: ибо суждением тех, которые разумнее тебя все недостаточное исправляется, а хорошее исполняемое становится тверже.

Постарайся преуспеть, чтобы, когда случится скорбь, или телесная, или духовная, ты мог бы перенести ее без печали, без отягощения и с терпением.

Когда услышишь, будто ты сделал то, чего ты не сделал, то не удивляйся сему и не огорчайся, но тотчас со смирением поклонись сказавшему тебе сие, говоря ему: «прости меня и помолись о мне», и потом молчи, как сказали Отцы. а когда он тебя спросит, правда ли это, или нет? тогда поклонись со смирением говоря: «прости меня и помолись за меня». Когда, говорит Феолипт, митр. Филадельфский, ты трудишься вместе с братиею (на общем послушании), то руки твои пусть делают, уста – молчат, ум да помнит о Боге.

И если бы кто-нибудь начал празднословить, то, для прекращения этого беспорядка, встань и сделай поклон. Попечение (т. е. труд послушания) ради Бога, сказал Варсануфий Великий, есть духовное делание, исполняемое и совершаемое во спасение души. Будь разумно внимателен к себе и Бог поможет тебе молитвами святых. Кроме общих послушаний (работ) монастырских иноку необходимо и в келлии заниматься рукоделием, чтобы никогда не быть в праздности.

***

Св. Василий Великий пишет: Господь наш Иисус Христос говорит, что не просто и во всяком случае достоин человек пищи (мзды) своей, но делатель (Мф. 10:10) и Апостол повелевает трудиться и делать своими руками благое, да имамы подаяти требующему (Еф. 4:28), то из сего само собою явствует, что надобно ревностно заниматься рукоделием. Ибо цель благочестия надобно почитать не предлогом к бездействию и не удалением от труда, но побуждением к подвижничеству, к большим трудам, к терпению в скорбях, чтобы и нам можно было сказать: в труде и подвизе, во бдениих множицею, во алчбе и жажди (2Кор. 11:27). Такой образ жизни полезен нам не одним изнурением тела, но любовию к ближнему, чтобы чрез нас и немощным братиям подал Бог довольство, по примеру, данному в Деяниях, Апостолом сказавшим: вся сказах вам, яко тако подобает труждающимся заступити немощныя (Деян. 20:35); и еще: да имать подаяти требующему (Еф. 4:28); а, таким образом, чтобы удостоились и мы услышать: приидите блогословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царство от сложения мира: взалкахся бо, и дасте Ми ясти, возжадахся, и напоисте Мя (Мф. 25:34).

И какое зло праздность, нужно ли говорить о сем, когда Апостол ясно повелевает не делающему даже и не есть (2Сол. 3:10). Поэтому, сколько необходимо каждому ежедневное вкушение пищи, столь же необходимо и дело по мере сил. Ибо не напрасно Соломон написал в похвалу: брашна же леностного не яде (Притч. 31:27); и еще Апостол пишет о самом себе: ниже туне хлеб ядохом у кого, но в труде и подвизе, нощь и день делающе (2Сол. 3:8), хотя, блоговествуя Евангелие, имел он право жить от Евангелия. И Господь сочетал леность с лукавством, сказав: лукавый рабе и ленивый (Мф. 25:26). Но и премудрый Соломон не только хвалит занимающегося делом за упомянутое выше, но и обличает ленивого сравнением с самыми малыми животными говоря: иди ко мравию, о лениве (Притч. 6:6). Посему надобно бояться, чтобы и нам в день суда не сказано было то же самое, потому что Давший нам силы заниматься делом потребует и делания соразмерного с силами. Почему сказано: ему же предаша множайше, множайше истяжут от него (Лк. 12:48)¹⁴⁸.

Но каждому надобно быть внимательным к своей работе, заботиться о ней с любовию и неленостною тщательностью, с внимательным попечением, как бы назирал Сам Бог, совершать ее неукоризненно, чтобы всегда иметь дерзновение сказать: ce, яко очи раб в руку господий своих, тако очи наши ко Господу Богу нашему (Пс. 122:2), а не надобно перебегать от одного дела к другому, потому что природа наша неспособна вдруг успевать во многих занятиях; трудолюбиво заняться одною работою полезнее, чем слегка касаться многих дел. Развлечение многими занятиями и перехождение от одного дела к другому, кроме того, что не приводит к окончанию дел, еще или обличает в давнем непостоянстве нрава, или производит оное, если не было прежде его¹⁴⁹.

А кто поспешает к совершенству, тому свойственно заниматься рукоделием день и ночь, да имать подаяти требующему (Еф. 4:28)¹⁵⁰.

Также и св. Ефрем Сирин пишет: после молитвы, братия, будем радеть о доброте рукоделия, потому что будет нам награда, если сделаем дело без обмана. Ибо кто нерадит о деле по пронырству, или по самолюбию, или по сребролюбию, тому будет сказано написанное: по делом руку их даждь им (Пс. 27:4), а кто работает по чистой совести, желая угодить Богу, а не людям, тот сподобится услышать оный благословенный глас: добре рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю, вниди в радость Господа твоего (Мф. 25:21)¹⁵¹.

Блажен монах, который соблюдает заповеди Господни и имеет попечение о трех вещах: об упражнении в молитве, о рукоделии и размышлении. Ибо написано: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45:11) и еще: нищь есмь аз, и в трудех от юности моея (Пс. 87:16) и еще: и в законе Его поучится день и нощь (Пс. 1:2)¹⁵².

Если ты, брат, проворен в рукоделии своем, так что бывает у тебя сработано много и что-нибудь важное и дорогое, то не превозносись этим и не унижай братий, которые немощнее тебя, ибо не совершил еще ты этим своей добродетели, а лучше чти и бойся Господа, чтоб даровал тебе силу до конца, потому что суетны те, которые надеются на собственную свою силу, хваляйся же о Господе да хвалится (2Кор. 10:17)¹⁵³.

И Антоний Великий говорит: пребывая в келлии своей, держи следующие три занятия: рукоделие, чтение псалмов и молитву.

Пребывая в келлии вот чем занимайся: чтением писаний, молитвою к Богу и рукоделием¹⁵⁴.

Тело надобно порабощать и утомлять долгим трудом. Назначь себе умеренный какой-нибудь труд для келейного занятия – и сердце твое смиренно будет.

Понуждай себя на труд рукоделия и вселится в тебя страх Божий.

Будь прилежен в трудах рукодельнических и низойдет на тебя страх Божий.

Сидя в келлии, налегай на труды рукоделия, но при этом имени Господа не отпускай от себя, но непрестанно вращай его в уме твоем, поучайся Ему в сердце твоем и хвали Его языком твоим говоря; Господи мой, Иисусе Христе, помилуй меня, или: Господи Иисусе Христе, пошли мне помощь Твою, или: Хвалю Тебя, Господи мой, Иисусе Христе¹⁵⁵.

Когда сидишь за рукоделием (ответ Варсануфия Великого), должно читать или говорить псалмы изустно и при конце каждого псалма, молиться сидя, как например: «Боже, помилуй меня окаянного!»

Если же беспокоят тебя помыслы, то прибавлять: «Боже, Ты видишь скорбь мою, помоги мне». И когда окончишь три ряда сети, встань на молитву и преклони колена, также стоя произноси сказанную молитву¹⁵⁶.

Когда настало время рукоделия, пишет св. Феодор Студит, будем трудиться усердно, как Богу работая, а не людям. Наступит время беседы, будем беседовать со смирением и страхом Божиим. Все наши дела и поступки должны быть угодны Богу и по надлежащему чину, как и Апостол говорит: вся благообразно и по чину да бывают (1Кор. 14:40), без всякого смущения или прекословия¹⁵⁷.

Будем заниматься рукоделиями своими, ибо ничего не делающий, по слову Апостола, не достоин даже и пищи (2Сол. 3:10)¹⁵⁸.

Принуждай себя к рукоделию, пишет св. Исаия отшельник, и возобитает в тебе страх Божий¹⁵⁹.

Кто охотно подъемлет труды, тот удобно укрощает и прогоняет страсти; бездействие же в нерадение распложает их и греет¹⁶⁰.

Если занимаешься каким рукоделием, занимайся усердно, в страхе Божием, чтобы, если будешь нерадив, не погрешить по неведению¹⁶¹.

Упражняйся в трудах и рукоделии, дабы нищий мог получить от тебя хлеб, ибо праздность есть смерть и погибель души¹⁶².

Упражняйся в трудах рукодельнических и страх Божий пребудет неотлучно с тобою¹⁶³.

Авва Пимен говорит:

Три телесные подвига замечали мы у Аввы Памво: ежедневный пост до вечера, молчание и большое рукоделие¹⁶⁴.

Один брат спросил авву Пимена: как должно мне жить в келлии.? Старец сказал: жить в келлии со внешней стороны значит: иметь рукоделие, есть однажды в день, молчать и быть рачительным; а со внутренней стороны для келейного преуспеяния надобно везде, где бы ни случилось тебе подавлять в себе недовольство и не упускать часов общественной службы и келейных молитв. Если иногда случится тебе быть без рукоделия, то иди к службе и молись без рассеяния. Особенно держись доброго сообщества и удаляйся от сообщества худого¹⁶⁵.

Различно нападает враг на монахов, пишет св. Ефрем Сирин, недавно поступивших в общежитие. Одним из них внушает он отвращение от их рукоделия, а каким образом?

При содействии благодати, скажу вам.

Когда настанет утро, брат встает, сотворит молитву в келлии своей, потом принимается за дело, тогда ненавистник добра, демон влагает в него помысл уныния. И если брат, при нашедшем на него унынии, продолжает работать и упражняться, то при содействии благодати, отгонит от себя уныние. Но в этом же случае брат, при нашествии на него уныния, бывает и побежден, ибо как скоро найдет уныние, не отражает его от себя терпением, а потому побежденный отдается в плен. Дав волю помыслу, начинает он говорить сам в себе: «сегодня чувствую себя как бы расстроенным и недомогаю. Что же после этого? Как мне поступить? Лучше не буду ничего делать сегодня, чтоб дать себе несколько отдыха, а на утро понужу себя к рукоделию и сделаю за два дня». Потом брат в первый день ничего не делает и дело одного дня остается уже не сделанным. Подобным образом и на утро ненавистник добра – демон влагает в брата еще сильнейшее уныние, нежели вчерашний день, приводя ему на память настоящий и прошедший дни. Тогда уже одолеваемый помыслами брат встает и оставляет дело свое, и по большей части начинает заниматься не делом, как делом. Или враг выводит монаха из келлии и делает, что предается он праздности. И в этом случае лукавый искушает монаха с помощью собственной его слабости. На иного же брата враг нападает иначе. Выслушай тому причину, и будь мудр, и воздай славу единому премудрому Богу, и научившись остерегайся, как узнавший ухищрения врага, чтобы не впасть тебе в сеть его; зане супостат наш диавол, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити, ему же противитеся тверди верою (1Пет. 5:8, 9).

Иному брату лукавый дает усердие к делу сверх надлежащего. Отсюда рождается страсть сребролюбия. Тогда душа, уязвившись сребролюбием, этим корнем всего худого, располагает монаха и утром ранее и вечером позднее должного сидеть за рукоделием так, что если можно, нерадит он о молитве и службе Божией и по сребролюбию занят одной работой. Когда же ударяют к службе, брат этот приходит после всех и выискивает предлог всех прежде уйти от службы. Итак, зная сие, блюди себя возлюбленный, чтобы тебе доведенному до уклонения в недозволенное, не потерять своей опоры. Но не буду длить слова. Лукавый, расслабив силы брата сребролюбием и лишив его крепости, начинает уже делать ему свои внушения и тогда брат, не понимая смущающей его страсти, начинает говорить в порицание дела своего: «сколько лет занимаюсь я благословенной этой работой, и, кроме безмерного труда, нет за нее и надлежащего вознаграждения». И он продолжает: «лучше ничего не делать, нежели заниматься негодным делом».

«Пойду, поучусь другому искусству, за которое можно получать достаточную плату и легко приобрести нужное на мои потребы». И этого также искушает сатана собственным его невежеством, а человек сведущий всякою работою занимается в меру и как должно, чтобы доставало времени и на молитву, и на службу Божию. И молитва веры дает ему крепость и благодать во всяком добром деле. Ибо если под видом усердия к делу, не войдет в душу чуждый помысл и человек не увлечется помыслом или сребролюбия, или тщеславия, или самолюбия, пристрастия к вещественному и зависти, или неверия и лености, или объядения, пиянства и непокорности и тому подобного, если говорю, не посеяна в душе какая-либо из исчисленных выше страстей и человек не порабощен страстям, то не тяжело рукоделие для монаха, старающегося сделать, что должно и сколько достаточно. Но если душа полюбит какую-нибудь из страстей, то на человеке том исполняется тогда написанное: имже кто побежден бивает, сему и работен есть (2Пет. 2:19).

Ибо если усильно будешь работать сверх должного и не станешь снабжать других, то будешь побежден. Напротив того, когда имеешь избыток, доброхотно отдавай неимущему; доброхотна бо дателя любит Бог (2Кор. 9:7) и еще: да и онех избыток будет в ваше лишение, яко да будет равенство, якоже есть писано: иже многое, не преумножил есть: и иже малое, не умалил (2Кор. 8:14, 15). Господь же да управит сердца ваша в страхе Его.

Господу слава во веки веков. Аминь.

Так советуют иноку святые Отцы поступать при занятиях трудами монастырских послушаний и келейных рукоделий. Труды эти требуют сил телесных и подкреплений себя пищею, но и последнее должно происходить, как все в жизни инока, благообразно и по чину (1Кор. 14:40) наедине ли то будет, или в братской трапезе.

О сидении на последней так пишут некоторые из подвижников веры и благочестия угодивших Богу.

***

Пришедши в трапезу, не смотри частей братий, говорит Феолипт митрополит Филадельфийский¹⁶⁷ и не давай в душе твоей места недобрым подозрениям. Но видя и принимая то, что тебе предложено, устам давай пищу, слуху слышание чтомого, а душе молитву, чтобы питаясь телом и духом, всецело славить исполняющего во благих желание твое (Пс. 102:5). Как пища, будучи разжевываема зубами, услаждает вкус, так Божественные слова, рассуждаемые в душе, питают мысль и услаждают: Коль сладка гортани моему словеса Твоя (Пс. 118:103).

Если сядешь за трапезу (с братиями)¹⁶⁸ смотри, что заповедаю тебе о Господе, как возлюбленному моему отцу и брату, не простирай дерзновенно руки твоей к снедям, предлежащим на трапезе, прежде чем начнут есть старшие из твоих братий и прежде нежели дано будет сначала благословение от иерея.

Не любопытствуй, какая из предложенных на трапезе частей случится больше или какая меньше, но какую дадут тебе, возьми и ешь со всяким благодарением, но и это с воздержанием, избегая во всем насыщения. И при этом считай себя недостойным общей трапезы братий, помышляя и говоря в себе так: кто я, ничтожный и недостойный, что сижу и ем с ними святыми? И говоря это в себе, от души считай одного себя грешным. И как какой-нибудь нищий и один из одетых в рубища, если случится ему быть посреди князей и богатых, одетых в блестящие и драгоценные одежды, стыдится, прячется и даже не смеет приблизиться и подойти к кому-нибудь из них, так и ты держи себя со всеми братиями, всегда избирая последнее место и стыдясь, чтобы не увидели тебя сидящим выше кого-нибудь из них, считая их всем богатыми в добродетелях, а себя нищим и нагим даже вовсе недостойным того, чтобы и быть вместе с ними и видеть их. Также, прежде чем прикоснешься пищи, опять, вспоминая грехи свои, помышляй и говори себе так: «не в суд ли и в осуждение будет мне, если прикоснусь к чему-нибудь из предложенного мне? Ибо я с детства ослушивался Бога, сотворившего сие и подавшего нам оное в пищу и святых Его заповедей не сохранил; так, как же я, недостойный и осужденный, вкушу от Его благ, вместе с сими святыми отцами?

С каким лицом я, отверженный от лица Владыки моего, раб лукавый, неразумный и неблагодарный, еще не покаявшись и не получив совершенного прощения от человеколюбца Бога, стану есть и пить, и утешаться со святыми подобно не согрешившим, или хотя и согрешившим, но покаявшимся и чрез то получившим прощение? Отнюдь нет! Но буду есть и пить лишь для того, чтобы быть живу; истощу, опечалю самого себя и осужу, чтобы Бог, призрев свыше и видя мою вольную тесноту и скорбь, помиловал меня и простил мне множество моих зол». Сие помышляй и всегда содержи в твоей памяти. Кроме того назначь себе есть такую часть хлеба, чтобы не только не насыщаться, но вкушать гораздо менее потребности, сколько можешь понести; также и пить одну или две чаши и то в одно определенное время дня.

Принятие пищи, говорит блаженный Диадох¹⁶⁹, должно сообразовать с состоянием тела, чтобы оно, когда здорово, несколько утомлялось, а когда слабо, умеренно подкреплялось. Подвижник не должен ослабевать телом, но быть достаточно сильным для подвига, чтобы хотя трудами телесными душа надлежащим образом очищалась.

Также и св. Василий Великий¹⁷⁰ пишет:

Воздержание для каждого должно быть определяемо по его телесной силе, чтобы не останавливаться на том, что ниже силы, какая есть в человеке, и не простираться до того, что выше силы. И на сие, думаю, надобно обращать внимание, чтобы, чрезмерностью воздержания ослабив телесную силу, не сделать тела ленивым недеятельным в важнейших занятиях.

Как в одежде должно ограничиваться, только необходимым, так и в пище хлеб может удовлетворять нужду и вода утолять жажду здорового, а кушанья из семян сохранять телесную силу для необходимых потребностей. Принимать пищу должно не с видом чрезмерной алчности, но соблюдая благопристойность, скромность и воздержность от удовольствий чувственных и во время вкушения пищи надобно не оставлять размышления о Боге, но самое существо снедей и устроение тела, приемлющего оные, должны служить поводом к прославлению Промыслителя Бога, поставившего различные роды, в столь премудрой соответственности с свойством тел. Молитвы пред трапезою должны быть воссылаемы достойно даров Божиих, ниспосланных в настоящее время и уготованных для будущего. Молитвы после принятия пищи должны содержать благодарение за дарованное и прошение обетованного. Час принятия пищи должен быть один и определенно тот же периодически возвращающийся с течением времени, так чтобы из двадцати четырех часов, составляющих сутки, едва только сей один истрачиваем был на служение телу, прочие же все подвижник употреблял на занятия умственные.

За столом и в церкви ничего не говорите, пишет св. Исаия¹⁷¹ отшельник, разве по крайне великой какой нужде.

Если случится тебе сидеть за трапезою с младшими братиями, не скажи в душе своей: поешь, но грехи свои приводи себе на ум, чтобы не поесть с услаждением.

Руку твою протягивай только к тому, что пред тобою; того же, что положено пред другим, не касайся рукою твоею.

Ноги твои пусть покрывает мантия; колена твои пусть будут соединены между собою.

Если брат твой не так хорошо сварит кушанье, не говори ему, что худо сварил, потому что это будет смерть для души твоей, но помысли, как было бы тяжело и больно тебе самому, если б кто тебе сказал такие слова и успокоишься. Для удовлетворения телесной потребности, а не для чревоугодия, говорит святый Исаак Сирин, должно пользоваться яствами поддерживающими тело, вкушать всего понемногу, не презирать одного, а другое избирать и этим одним охотно наполнять чрево, прочее же отметать.

Ешь и пей с целомудрием, как прилично чадам Божиим. Не протягивай руки своей, чтобы с бесстыдством взять что-либо из предложенного братиям. Да укрощаем чрево помышлением о будущем огне, пишет св. Иоанн Лествичник¹⁷².

Сидя за столом, исполненным снедей, представляй пред мысленными очами твоими смерть и суд, ибо и таким образом едва возможешь хоть немного укротить страсть объядения.

Когда пьешь, всегда вспоминай оцет и желчь Господа твоего, и, таким образом, или пребудешь в пределах воздержания, или по крайней мере восстенав, смиришь свой помысл.

Когда сидишь за трапезою, приводи себе на память ту плачевную трапезу, на которой сам будешь пищею червей и ты будешь меньше наслаждаться. И когда пьешь воду, не забывай о жажде в пламени неугасающем и, без сомнения, укротишь свою природу. Знай и то, что сладость и благоухание пищи вскоре обращается в зловоние и навоз и никакой пользы не приносит, говорит Варсануфий Великий. Вспомнив это, укори себя, что ты желаешь того, что из сладкого и благоухающего вскоре обращается на такое зловоние. Таким образом, в меру и в надлежащее время принимая пищу, побеждай страсть¹⁷³.

Старец сказал: если хочешь быть истинным иноком – имей и терпи во всем нужду, ибо не имеющий нужды не инок.

На трапезе вкушай пищу умеренно, всегда постись и непрестанно твори молитву.

Брат спросил, как можно вкушать пищу и в тоже время слушать чтение и непрестанно молиться? Старец отвечал: если себя к тому понудишь, то нужда все превозможет¹⁷⁴.

Во время трапезы с братией инок должен всегда иметь глаза опущенными вниз, и не смотреть на других, особенно на юных, но непрестанно возводить ум свой к Богу, ибо мы весьма досаждаем диаволу тем, что стремимся к Отцу нашему Небесному¹⁷⁵.

Отцы сказывали: однажды, когда братия ели на вечери любви, один брат рассмеялся за столом, Авва Иоанн (Колов), увидев его, заплакал и сказал: что это у брата, что он рассмеялся? Он должен лучше плакать, потому что ест вечерю любви.

Одному великому прозорливому Старцу случилось некогда вкушать пищу со многими братиями и, когда они ели, старец сидя за трапезою, молился духом и увидел, что они едят мед, а другие хлеб, а иные сено¹⁷⁶ и удивился сам в себе и молил Бога говоря: Господи, открой мне сию тайну, как одна и та же пища, всем предложенная на трапезе для вкушения, представляется столь разнообразною, и одни едят мед, другие хлеб, а иные сено? И пришел голос свыше, говоря: вкушающие мед, это те, которые со страхом и трепетом, и духовною радостию сидят за трапезою и непрерывно молятся и молитва их, как фимиам восходит к Богу, потому они и вкушают мед, а вкушающие хлеб, это те, которые при вкушении благодарят за дарованное от Бога. Ядущие же сено, это те, которые ропщут и говорят: это хорошо, а это худо. Не так должно рассуждать, а паче славословить Бога и песнопения воссылать Всевышнему, чтобы и в нас исполнилось сказанное: Аще ясте, аще пиете, или иное что творите, вся во славу Божию творите (1Кор. 10:31)¹⁷⁷.

Употребляемое нами в пищу, пишет св. Дорофей, должно принимать с молитвою и осуждать себя в помысле своем, как недостойного никакой пищи и утешения¹⁷⁸.

Мы принимаем в пищу, говорят св. Каллист и Игнатий, все необходимые и дозволенные яства, но умеренно и в должном количестве, ибо ничего нет лучше воздержания (умеренности) во всем¹⁷⁹.

После насыщения трапезою наиболее берегись смеха, ибо он обыкновенно в это время является. Если же когда-либо случится в этом погрешить, то никак не оставляй сего без искреннего раскаяния¹⁸⁰.

Когда встанете из-за трапезы, не садитесь для бесед друг с другом, даже о Божественных предметах, но каждый да поспешает в келлию свою и там да оплакивает грехи свои. Когда же необходимость потребует сказать что-либо друг другу, и тогда, говорите кратко со смирением и благоговением, как бы в присутствии Божием. Не спорьте друг с другом ни о каком предмете, никого не порицайте, никого не осуждайте, не уничижайте ни словом, ни мыслию и отнюдь не ропщите ни на кого, подозревая его в чем-либо с худой стороны. Ложь да не исходит из уст ваших. Не желайте ни слышать, ни говорить того, что не приносит вам (душевной) пользы. Злоба, зависть и ненависть к ближнему да не обитают в сердце вашем. Да не будет иное в устах ваших, а другое в сердце, ибо Бог поругаем не бывает (Гал. 6:7), но равно все видит и сокровенное как явное¹⁸¹.

Востав от трапезы, по вкушении пищи, иди в келлию и исполняй обязанность свою¹⁸², а не садись для беседы с теми, от которых не получаешь пользы¹⁸³.

После обеда, какой должен быть у подвизающегося, согласно слову Божественного Павла: подвизаяйся от всех воздержится (1Кор. 9:25), несколько почитай, сидя, из книг о трезвении, преимущественно из отеческих писаний; затем, если дни длинные, усни один час, а потом, встав, берись за рукоделие, держа и молитву¹⁸⁴.

***

В знойное время, в полдень достаточно вам, братие, говорит св. Феодор Студит, для сна одного часа и тотчас вставайте¹⁸⁵.

Когда приближаешься к постели твоей, пишет св. Исаак Сирин¹⁸⁶, скажи ей: «в эту ночь, может быть ты будешь мне гробом, постель, и не знаю, не придет ли на меня в эту ночь, вместо сна временного, вечный, будущий сон». Потому пока есть у тебя ноги, иди в след деланий, прежде нежели связан ты узами, которых невозможно уже будет разрешить. Пока есть у тебя персты, распни себя в молитве, прежде нежели пришла смерть. Пока есть у тебя глаза, наполняй их слезами, прежде нежели они будут покрыты прахом. Как роза, едва подует на нее ветер, увядает, так, если внутри тебя возмутится одна из стихий, входящих в состав твой, ты умираешь. Положи, человек, на сердце своем, что предстоит тебе отшествие и непрестанно говори себе: «Вот у дверей уже пришедший за мною посланник. Что же я сижу? преселение мое вечно, возврата уже не будет»¹⁸⁷.

И св. Антоний Великий говорит: когда склоняешься на свое ложе, с благодарением вспоминай в себе благодеяние и Промысл Божий, тогда, исполненный этим благим помышлением, ты полно возвеселишься духом и будет для тебя сон тела трезвением души, смежение очей твоих – истинным видением Бога и молчание твое, будучи преисполнено чувством блага, от всей души и силы воздаст восходящую горе сердечную славу Богу всяческих, ибо, когда нет зла в человеке, тогда благодарение и одно паче всякой многоценной жертвы приятно Богу.

Возлегши на постель, мы по слову св. Иоанна Лествичника, наиболее должны бодрствовать и трезвиться духом, потому что во время сна ум наш без тела с бесами борется и если он бывает исполнен сладострастных образов, то с радостию увлекается страстью и делается предателем¹⁸⁸.

Есть бес, который как только мы возлегли на одр, приходит к нам и стреляет на нас лукавыми и нечистыми помыслами, чтобы мы, поленившись вооружиться против них молитвою, и уснувши со скверными помыслами, объяты были потом и скверными сновидениями¹⁸⁹.

Не предавайся нерадению, пишет авва Филимон, и не ленись, прежде чем уснуть, прочитывать в сердце многие молитвы и не давай помыслам блуждать по воле диавола, дабы принял тебя Бог. На сколько возможно старайся уснуть по прочтении псалмов в благочестивом размышлении: не дозволяй уму принимать посторонние помыслы. Ложась, поучайся в тех молитвах, какими ты молился, дабы они пребывали с тобою спящим, и по пробуждении твоем восставали вместе с тобою.

Перед сном прочитывай также святой символ православной веры, ибо правое славословие Бога есть источник и хранитель всякого блага¹⁹⁰.

О чем человек думает, пишется в Скитском Патерике, то самое и снится ему ночью доброе или худое. Ибо есть нечистые духи, которые приступают к человеку, когда он ложится на постель и приводят ему на память женщин, также есть и святые ангелы, посылаемые от Бога, присутствующие при иноке и охраняющие его от сетей вражеских¹⁹¹.

Когда ложишься в свою постель, говорит «один из старцев подвижников, представляй себе гроб, в котором будешь лежать до страшного суда и говори себе: «Не знаю встану ли завтра или нет?» И прежде нежели заснешь, усердно помолись Богу с должным смирением и умилением и ложась, старайся не думать ни о чем скверном, особенно о женщинах, даже благочестивых. Но, произнося молитву устами, засыпай, помня день судный и о том как предстанешь Христу и дашь ответ во всяком деле, слове и помышлении¹⁹².

Сон должен быть легкий, пишет св. Василий Великий, который удобно можно прерывать и какой естественно следует за умеренным принятием пищи и намеренно должен быть прерываем попечениями о важнейших делах, потому что погружаться в сон до такого самозабытия, чтобы расслабли члены, и еже тем давать удобность и случаи представляться нeлепым мечтаниям, значит умирать ежедневно¹⁹³.

Но что для других утро, то для подвижника благочестия ночь. Ночная тишина преимущественно благоприятствует занятиям души, поскольку в сие время ни глаза, ни уши не передают сердцу ничего, чтобы могло нарушать покой его, но ум один с Богом находится и, приводя на память грехи свои, решается исправиться, уклоняться от порока и просит у Бога помощи к совершению желаемого им¹⁹⁴.

Одну половину ночи определи на молитвенное бдение, говорит св. Исаия, а другую на упокоение тела твоего. Прежде чем ляжешь на постель свою часа два пободрствуй в молитве и богохвалении, потом дай покой телу своему. Если разленится тело твое, когда придет время встать на молитву, скажи ему: ужели ты хочешь принять малый покой в это время, чтоб потом отойти в нескончаемую муку? Не лучше ли здесь немного потрудиться, чтобы там вкушать вечный покой со святыми? Тогда отступит от тебя леность и придет к тебе Божественная помощь¹⁹⁵.

В каком месте придется тебе лечь спать, не покрывай себя и другого (кто с тобою) одною и тою же одеждою¹⁹⁶.

Прежде чем ляжешь спать, многие излей молитвы в сердце своем¹⁹⁷.

Ни с кем не ложись спать на одной постели. И сам с собою будучи один, будь осторожен когда одеваешься или раздеваешься¹⁹⁸.

Желая уснуть, приучай руки свои к тому, чтобы они не касались наготы тела, ибо тело имеет многие страсти, которые оно сообщает душе¹⁹⁹.

Во время сна своего, говорит св. Исаак, наиболее будь целомудрен и чист, и строго наблюдай не только за помыслами, но и за членами своими²⁰⁰. Приучи себя к целомудренному порядку во сне, да не удалится от тебя охраняющая тебя сила. Где ты ни спишь, пусть никто, если только возможно, не видит тебя.

Память смерти да засыпает и да восстает с тобою и вместе с нею Иисусова молитва – едино произносимая, ибо ничто не может тебе доставить столь сильное заступление во время сна, как сии делания.

***

Так говорит св. Иоанн Лествичник об отхождении ко сну и засыпании, но и во время бодрствования человека постоянно борют различные помыслы.

Макарий Великий говорит о сем:

Душа под грехом уподобляется как бы большому лесу на горе, или тростнику в реке, или какой-нибудь чаще терний и дерев, посему намеревающиеся проходить сим местом должны протягивать вперед руки и с усилием и трудом раздвигать перед собою ветви. Так и душу окружает целый лес помыслов, внушаемых сопротивною силою, почему, потребны великая рачительность и внимательность ума, чтобы человеку отличать чуждые помыслы, внушаемые сопротивною силою. Надобно все усилие свое обращать на помыслы, и, что служит пищею лукавым помыслам, то отсекать, устремляться мыслию к Богу, и хотения помыслов не исполнять, но кружащиеся помыслы собирать отвсюду во едино, различая естественные помыслы от лукавых²⁰¹.

Варсануфий Великий говорит: с раннего утра держи жернов (ум) свой в своей власти и он будет молоть пшеницу твою – хлебы в пищу. Если же соперник твой предупредит тебя, то вместо пшеницы будешь молоть им плевелы²⁰². Бороться со смущающими помыслами (значит) подвизаться в истинно духовном делании.

Всякий помысл, которому не предшествует тишина смирения, не от Бога происходит, но явно от левой стороны. Господь наш проходит с тихостью; все же вражеское бывает cο смущением и мятежом. Дарование трезвения не позволяет помыслам входить, и, если они и войдут, то не допускает их сделать вреда. Только совершенные могут допустить помысл войти и опять изгнать его, но ты не вноси огня, чтобы он не сжег дубравы твоей. Если хочешь узнать о помысле, враг ли он тебе или друг, сотвори молитву и спроси его: наш ли ты, или от супостатов (Нав. 5:13) и он скажет тебе истину, ибо предательство бывает от нерадения. Не противоречь же, ибо враги сего желают и (видя противоречие) не перестанут нападать, но помолись на них ко Господу, повергая пред Ним немощь свою и Он может не только отогнать, но и совершенно упразднить их²⁰³. Так советует и св. Исаак Сирин: «кто не прекословит помыслам, всеваемым врагом, но молитвою к Богу прерывает беседу с ними, то это служит признаком, что ум его обрел по благодати премудрость, потому что не во всякое время имеем мы силу так воспрекословить всем сопротивным помыслам, чтобы прекратить их; напротив же того, нередко получаем от них язву, долгое время неуврачуемую. Но когда и победишь ты их, тогда нечистота помыслов осквернит ум твой, и зловоние смрада их на долгое время останется в обоянии твоем. Употребив же первый способ (молитву), будешь свободен от всего этого и от страха, потому что нет иной помощи кроме Бога²⁰⁴.

Св. Иоанн Лествичник делает различие между постепенностью помыслов и говорит²⁰⁵: рассудительные Отцы полагают, что иное дело прилог (приражение помысла), а иное сочетание, иное сосложение (согласие), иное – пленение, иное – борьба, а иное, так называемая – страсть в душе.

Они определяют, что прилог (приражение) есть простое слово или образ какого-нибудь предмета, вновь являющийся уму и вносимый в сердце, а сочетание есть собеседование с явившимся образом, по страсти или бесстрастно; сосложение (согласие) есть преклонение души к виденному, соединенное с услаждением; пленение есть насильственное и невольное увлечение сердца или (мысленное) продолжительное совокупление с предметом, разоряющее наше доброе устроение; борьбою называют равенство сил искушающего и искушаемого, по которому сей последний произвольно или побеждает, или бывает побеждаем; страстью называют уже самый порок, от долгого времени возгнездившийся в душе и чрез навык сделавшийся как бы природным ее свойством, так что душа уже произвольно и сама собою к нему стремится. Из всех сих первое безгрешно; второе же не совеем без греха; а третье судится по устроению подвизающегося; борьба бывает причиною венцов или мучений; пленение же судится различно, по различию времен и обстоятельств, когда оно случается: на молитве ли, или в иное время, в отношении предметов безразличных, или в явно беззаконных помышлениях. Страсть же, без сомнения, подлежит во всех или соразмерному покаянию или будущей муке; но кто первое (т. е. приражение) помышляет бесстрастно, тот одним разом отсекает все последнее.

Нечистые и постыдные помышления, говорит тот же святый Отец, обыкновенно рождаются от беса блуда, сего сердце-обольстителя, но их исцеляет воздержание и вменение их ни во что²⁰⁶.

Посвящай начатки дня твоего Господу, ибо кому прежде отдашь их, того они и будут. Один искуснейший делатель сказал мне на сие достойное внимания слово: «по началу утра, говорил он, предузнаю я все течение дня моего»²⁰⁷.

И преподобный Нил Сорский в своем «Предании ученикам о жительстве скитском» пишет: на все же помыслы злые подобает Бога призывать в помощь: понеже не всегда имеем силу сопротивляться лукавым помыслам. Но нет иной таковой помощи, как Бог. Того ради молиться потребно прилежно Владыке Христу с воздыханием и слезами: «помилуй мя Господи и не дай мне погибнуть! Помилуй мя Господи, яко немощен есмь! Посрами Господи, борющего меня беса! Упование мое осени над главою моею в день брани бесовския, борющего мя врага побори Господи и обуревающие меня помыслы укроти тишиною Твоею Слове Божий». Св. Кассиан Римлянин указывает три рода помыслов: от Бога, от естества и от диавола и подробно описывает борьбу с последними в своей книге.²⁰⁸

Бывают и очень сильно смущающие человека помыслы, внушающие ему, что, несмотря на все усилия и труды, он не наследует спасения вечного. Такие помыслы следует отвергать при самом появлении их словами Евангельскими: «верую; Господи, помоги моему неверию» (Мк. 9:24) и быть несомненно уверену, что все наши грехи составляют как бы горсть песка пред океаном милосердия Божия и, как св. Иоанн Златоуст говорит, что океан имеет свои границы, а милосердие Божие – беспредельно, потому и необходимо нам уповать на Него вполне и соображать жизнь нашу с Его святыми заповедями, а в случае каких-либо падений не унывать, не скорбеть безмерно, а воздвигать себя упованием и смиренно просить прощения.

Св. Исаак так говорит о сем: «по словам Отцов, на пути добродетели и на стезе правды встречаются падения, препятствия, принуждения и тому подобное. Когда падет (подвижник), да не забывает любви отца своего, но если приключится ему впасть и в многоразличные прегрешения, да не перестает радеть о добре, да не останавливается в своем течении, но и побеждаемый снова да восстает на борьбу с своими супротивниками и ежедневно да начинает полагать основание разрушенному зданию, до самого исхода своего из мира сего, имея во устах пророческое слово: не радуйся о мне противник мой, яко падох, ибо снова восстану. Аще сяду во тьме, Господь озарит мя (Мих. 7:8); и ни мало не прекращает брани до самой смерти и пока есть в нем дыхание, да не предает души своей на одоление, даже и во время самого поражения. Но если и каждый день разбивается ладья его, и терпит крушение весь груз, да не перестает заботиться, запасаться, даже брать в займы, переходить в другие корабли и плыть с упованием, пока Господь, призрев на подвиг его и умилосердившись над сокрушением его, не ниспошлет ему милость Свою и не даст ему сильных побуждений встретить и вытерпеть разжженные стрелы врага. Такова премудрость, подаваемая от Бога; таков мудрый больной, не теряющий надежды своей. Посему то авва Мартиниан увещавает не изнемогать от множества подвигов, от многоразличных и частых браней на пути правды, не возвращаться вспять, и не уступать врагу победы над собою каким-либо постыдным для нас образом. Ибо, как некий чадолюбивый отец, в чинном и стройном порядке, говорит следующее: если вы, чада, действительно подвижники, стремящиеся к добродетели, и есть в вас душевное рачение, то возжелайте ум ваш представить Христу чистым, и делать дела Ему благоугодные. Ибо непременно должно вам выдержать за сие всякую брань, воздвигаемую естественными страстями, противлением мира сего, постоянною и непрекращающеюся злобою демонов, с какою обыкновенно нападают на вас, и со всеми их злоухищрениями. Не бойтесь, что жестокость брани непрерывна и продолжительна, не приходите в колебание от долговременности борьбы, не ослабевайте и не трепещите от вражеских ополчений, не впадайте в бездну безнадежности, если, может быть, и приключится вам поползнуться и согрешить. Но если и потерпите что-нибудь в сей великой брани, будете поражены в лице и уязвлены, сие нимало да не воспрепятствует вам стремиться к доброй вашей цели. Паче же пребывайте в избранном вами делании, и достигайте сего вожделенного и похвального конца, т. е. чтобы оказаться в брани твердыми, непобежденными, обагренными кровию язв своих, и никаким образом не прекращайте борьбы со своими сопротивниками. Таковы поучения великого Старца. Не надобно нам ослабевать или изнемогать по причине сказанного выше²⁰⁹, ибо много раз случается, что человек, ни к чему не годный по неискусству своему, непрестанно бывает поражаем и низлагаем, и во всякое время оставаясь в бессилии; когда вдруг похищает знамя из рук у воинства сынов исполиновых, превозносится имя его и восхваляется он гораздо более подвизавшихся и соделавшихся известными в победах, и получает венец и дорогие дары от товарищей своих. Поэтому ни один человек да не остается в отчаянии. Не будем только нерадеть о молитве, и не поленимся просить помощи у Господа.

Не тогда будем печалиться, когда поползнемся в чем-нибудь, но когда закосневаем в том же, потому что поползновение бывает часто и с совершенными, а закосневать в том же есть совершенное омертвение. Печаль, какую чувствуем при своих поползновениях, вменяется нам благодатию вместо чистого делания. Кто в надежде на покаяние, поползается вторично, тот лукаво поступает с Богом; неведомо нападает на него смерть, и не достигает он времени, в которое надеялся он исполнить дела добродетели.

Так увещевают нас святые Отцы не ослабевать в подвиге, исправлять себя в случае какого-либо падения и не оставлять молитвы ко Господу Иисусу Христу, силою Которого мы живем и движемся. В уповании на Его милосердие будем проводить жизнь нашу и ожидать кончины, о которой всегда должно помнить и просить у Господа Бога, чтобы Он послал нам кончину христианскую с напутствием Святых Христовых Таин, кончину непостыдну, мирну и доброго ответа на страшном Суде Его, ответа – в надежде на Его великое милосердие и любовь к роду человеческому, а кончины такой, о которой преподобный Феогност пишет:

Неизъяснима и невыразима словами та сладость, которую ощущает душа, извещенная о своем спасении при разлучении с телом. Получая (теперь) то, чего надеялась, она оставляет тело как одежду, без скорби и с миром идет к пришедшему свыше светлому и тихому ангелу; беспрепятственно проходит с ним воздух, нимало не возмущаемая лукавыми духами, но восходит радостно, с дерзновением и восклицаниями благодарности, пока не будет приведена на поклонение Творцу и от Него получит определение – водвориться до общего воскресения с подобными ей и равными по добродетели²¹⁰.