Период семи вселенских соборов. Книга седьмая (год 325 – 346). I. Год 325

Константина весьма огорчали споры арианские, возмущавшие не только Египет, но и всю Римскую империю. Распри эти усложнялись еще расколом Мелетия и вопросом о Пасхе. Сирийцы, Киликийцы и жители Месопотамии праздновали Пасху в один день с Евреями, и упорствовали в своем обычае¹⁰ Послания, писанные Константином для прекращения распрей арианских, не имели ожидаемых им последствий, а потому он решился созвать¹¹ Вселенский Собор. Он разослал ко всем епископам послания, в очень почтительных выражениях, приглашая их поспешить, сколько возможно, в Никею в Вифинии. Город этот избран был Константином потому, что, находясь в центре империи, представлял удобство для собрания епископов из различных провинций. Сверх того, он дал епископам и сопровождавшим их духовным лицам пособия от правительства для проезда. Повеление императорское¹² было доставлено во все провинции, и епископы с радостью направились в назначенный город. Надежда, что собрание их принесет пользу Церкви, желание восстановить в ней мир и счастье видеть Императора, столь чудесным образом призванного к вере, руководили ими всеми. Собрание стольких лиц, не знавших друг друга и чуждых между собой, имело прекраснейшие последствия; они составили, говорит Евсевий, священнический венец из прекраснейших цветов.

Из всех Церквей, наполнявших Европу, Азию и Африку,¹³ лица, находившиеся во главе служителей Господних, собрались в одну церковь, которая как бы расширилась по этому случаю. Сирийцы и Киликийцы, Финикиане, Арабы, Египтяне и жители Палестины, Фиваиды и Месопотамии собрались все в одном месте. На Соборе присутствовал один из епископов Персии и заметили там одного епископа Скифа.¹⁴ Из Понта, Галатии, Памфилии и Каппадокии, Асии и Фригии прибыли самые знаменитые епископы. Фракийцы, Македоняне, Греки и Эпироты, не взирая на отдаленность от Никеи, прибыли на Собор. Из Испании, епископ Осия,¹⁵ самый знаменитый по своему красноречию, заседал там с прочими епископами страны своей. Епископ царственного города, то есть Рима, не прибыл на Собор по старости, но прислал двух пресвитеров, заменить его и дать согласие на то, что будет постановлено на Соборе.¹⁶ Константин, созывая этот собор, бывший как бы изображением сонма Апостолов, желал посвятить Христу Спасителю венец из цветов, сплетенный и связанный единением мира. Так выражается о том Евсевий.

Во времена Апостолов, верующие из всех народов собирались в Иерусалим; но в Никеи члены собора были все служители Господни. Там видели более двухсот пятидесяти епископов, и невозможно сказать наверное число сопровождавших их пресвитеров, диаконов, священосцев и прочих клириков.

Среди этих служителей Божиих¹⁷ одни отличались своей мудростью, другие строгостью своей жизни и перенесенными ими мучениями. Были отличавшиеся смирением и непорочностью. Некоторые особенно, уважались за маститую старость, другие были в полном цвете лет, разума и сил и только недавно получили сан пастырский.

Во время пребывания их в Никеи, Константин доставлял им все необходимое.

Феодорит насчитывает триста восемнадцать епископов.¹⁸ Он именует среди их Иакова, епископа Антиохии, из Мигдонии, города, который Сирийцы и Ассирийцы называли Низибия. Иаков был знаменит своими чудесами, особенно же воскрешал умерших. Павел епископ Неокесарийский, на Ефрате, претерпел мученичество при Ликинии, у него были отрублены обе руки и сожжены нервы сочленений. У некоторых был вырван правый глаз, у других вырезаны языки. Среди последних был Пафнутий,¹⁹ епископ верхней Фиваиды. Епископ Кипрский пользовался в Церкви великой славой. Собор был как бы сонмом мучеников.

Однако там находилось много епископов единомысленных с Арием, но скрывавших свои ложные мнения. Самыми знаменитыми из них были: Евсевий Никомидийский, Феогност, епископ Никейский и Марис, епископ Халкидона в Вифинии.

Главным противником их был Афанасий, диакон Церкви Александрийской. Александр, епископ Александрии, чрезвычайно его уважал, почему имел он множество завистников.

Созвание Собора Никейского произвело в империи большой говор. Множество философов прибыло в Вифинию и начали прения с епископами еще прежде открытия заседаний собора.²⁰ Так как они нападали с помощью диалектики, то один из епископов, одаренный весьма здравым суждением, сказал им: «Христос и Апостолы не учили нас ни диалектике, ни тонкостям; но преподали нам учение простое и ясное, в которое мы веруем и стараемся осуществить его в добрых делах». Все согласились, что это правда и что следует придерживаться вероучения, оставив в стороне все тонкости диалектики. Диакон Афанасий обратил на себя особенное внимание при этих прениях.

Прежде торжественных заседаний император потребовал от епископов письменного изложения всего, в чем они могут упрекнуть друг друга, чтобы иметь время все это разобрать, так как еще прежде получал некоторые жалобы. Когда все прошения были ему доставлены, то он объявил епископам, что он не имеет качеств необходимых, чтобы быть их судьею, что судья их – один только Бог и что следует предоставить все жалобы суду Его. Все же поданные ему бумаги он приказал сжечь в присутствии самих епископов, сказав им: «Христос повелел прощать брата своего, если хотим сами получить прощение». Затем он убеждал епископов хранить взаимный мир и согласие.

Заседания собора происходили в императорском дворце, в среднем зале, самом обширном помещении в Никеи²¹ Седалища были размещены по обеим сторонам зала и каждый занял назначенное ему место. Все хранили глубокое молчание, в ожидании императора. Высшие сановники двора, бывшие христианами и особенно любимые Константином, вошли первые и заняли свои места. Возвестили о прибытии императора, все немедленно встали и Константин вошел до середины зала, подобно ангелу Божию, говорит Евсевий; пурпуровая мантия его, усыпанная драгоценными камнями и золотыми украшениями, блистала как молния. Он шествовал скромно, что еще более возвышало наружную прелесть его особы. Поклонившись собранию он дошел до конца мест к низкому золотому седалищу и не сел, пока не получил на то дозволения от собрания.

Епископы сели после него.

Тогда епископ, занимавший первое место с правой стороны,²² встав, обратился к императору с кратким приветствием, в котором благословлял Бога, поставившего такого великого монарха во главе империи. Когда оратор сел, все взоры обратились на Константина, и он, весело и кротко взглянув на собрание, произнес следующую речь:

«Возлюбленнейшие,²³ я пламенно желал видеть вас когда-либо всех вместе. Благодарю Бога, Царя всяческих за то, что желание это исполнилось. Сверх всех неисчисленных благ, Им на меня излитых, Он даровал мне еще более того – видеть вас собранными в единомыслии и единении чувств. Враг да не препятствует впредь успехам нашим! Помощью Господа Спасителя мучительство восстававших в брани против Бога разрушено и уничтожено; демон да не имеет более способов вредить религии богохульством своим и клеветами! Разделения в Церкви Божией кажутся мне более важными и более опасными, нежели война и возмущение; дела внешние не столько меня тревожат, как дела религиозные. С того времени, как, по воле и помощи Божией, я восторжествовал над моими врагами, мне кажется, что я не должен иметь иной заботы, как благодарить Господа и радоваться с теми, которых даровал Он мне в помощники. Но, как только узнал я о ваших разномыслиях, то решился не пренебрегать этим делом, а потому созвал²⁴ вас всех, чтобы уврачевать столь великое зло. Чувствую невыразимую радость видеть всех вас вместе, но буду считать дело мое конченным совершенно только в тот день, когда увижу всех вас в согласии и единении, выполнившими на деле то согласие, которое вы, как люди посвятившие себя Богу, обязуетесь проповедовать и внушать другим. Потщитесь же, дражайшие святители Божии верные служители общего Господа нашего и Спасителя, уничтожить всякую причину раздора и постановлениями вашими прекратить, как можно скорее, все затруднения! Вы совершите тем дело благоугодное Владыке всяческих, а мне, сотоварищу вашему в служении Богу, окажете великую услугу».

Константин произнес речь сию на латинском языке, а переводчик перевел ее на греческий. Затем он предоставил слово председательствующим на Соборе.²⁵ Немедленно возник оживленный спор. Император все выслушивал терпеливо; интересовался всеми возбужденными вопросами и говорил только с целью примирения. Во время прений этих он употреблял греческий язык, как более распространенный, нежели латинский, говорил он с кротостью, но в то же время показал, что отлично знает все обсуждаемые вопросы. Одним противопоставлял он рассуждения, другим слово мира, приветствовал тех, которые отличались даром слова и старался привести всех к одинаковому взгляду на дело. Он достиг цели и, наконец, все согласились.

Рассуждали преимущественно о двух вопросах: О системе Ария, соединявшей в себе все предшествовавшие ереси, и о вопросе о Пасхе.²⁶ Согласились касательно первого пункта исповедания веры, которое было точным изложением древнего вероучения и определили день, когда все Христиане должны праздновать Пасху. Константин для соглашения, преимущественно настаивал на том,²⁷ что вероучение относительно Божественности ясно изложено в Евангелиях и Посланиях Апостольских и что лучше основываться в их свидетельстве, нежели прибегать к тонкостям диалектики. Епископы были того же мнения и большинство приняло Символ, изложенный и предложенный собранию Осией.²⁸ Однако некоторые воспротивились, именно: Евсевий Никомидийский, Феодот Лаодикийский, Павлин Тирский, Афанасий Апазарбский, Григорий Бейрутский, Аэций из Лидды или Диосполиса,²⁹ –они неискренно приняли Символ и встретили на Соборе новых приверженцев арианской системы: Менофанта Ефесского, Патрофила Скифополисского, Феогниса Никейского, Мариса Халкидонского, Нарсисса из Неродиады или Иреполиса: кроме того Феопа из Мармарики и Секунда из Птолемаиды, в Ливии; давние сторонники Ария также выразились против здравого вероучения. Противники оного представили Собору формулу, противную изложенной Осией. Но она была немедленно отвергнута, как противная вере; ее сильно порицали и она произвела такое волнение, что все от неё отказались, кроме Секунда и Феоны.

Арианский контр-проект был составлен Евсевием Никомидийским,³⁰ вместе с Менофантом Ефесским, Патрофилом Скифополисским, Феогнисом Никейским, Нарсиссом из Неродиады, Феоною из Мармарики и Секундом из Птолемаиды. Евсевий в особенности старался употребить в нем выражения двусмысленные, чтобы заставить думать, – будто допускает Божество Сына, тогда как он в сущности его отвергал. Но обмануть Собора увертками он не мог; ему противопоставили Писание и предание Церквей, учивших, что Сын имеет одинаковую сущность со Отцом, то есть единосущен Ему (‘ομοουσιος).

Арий сам знал это слово, как то видно из послания его к Св. Александру и упрекал православных за то, что они употребляли его, для выражения истинной веры. Спор касался преимущественно этого слова, употребленного Осией в его проекте символа. Большинство епископов, однако приняло оное, как выражение истинной веры.

Святой Афанасий, присутствовавший на соборе и принимавший большое участие в прениях, оставил нам сведения, пополняющие повествования историков. Они заслуживают того, чтобы тщательно их собрать.

Когда открылись прения о вероучении, то епископы с кротостью и вежливо просили ариан изложить основания, служащие в пользу их учения, и подтвердить их положительными доказательствами, то есть богословскими, не теряясь в бреднях философских. Лишь только осмелились они открыть уста, как все признали их заслуживающими осуждения. Они спорили между собой, а когда им противопоставили доказательства, опровергающие их систему, то хранили молчание, которое было признанием их заблуждений. Епископы отвергли тогда двусмысленные выражения, в которые они облекли их, и провозгласили истинную веру Церкви.³¹

Арий сам изложил свое учение перед Собором.

Сын, говорил он³² не более участвует в сущности божественной, как и прочие твари, потому что сам есть творение Божие. Бог не для него нас создал, напротив того – сотворил его для нас. Сначала Бог был один и Слова с Ним не было, но восхотев создать нас, Он его сотворил, наименовав его Словом, Сыном, Премудростью, и соделал посредником нашего создания. Подобно всем прочим тварям, он был сотворен по воле Отца, но не есть собственное и естественное произведение Отца, только по благодати Он стал Его Сыном. Бог всегда существовавший, соизволил на существование Сына, подобно тому, как соизволил на существование всех других существ. Следственно, Сын есть только произведение сотворенное и не может знать сущности несотворенной, вечной; Он даже не может знать собственной своей сущности.

Услышав, такие хулы, Отцы Собора зажали уши и единогласно объявили, что произносящий их – еретик и заслуживает осуждения. Вот почему они отлучили его и провозгласили, что система его противна верованию Церкви. Определение свое изрекли они совершенно свободно, не подвергаясь ни малейшему влиянию. Они признали, что арианство прямо ведет к иудейству, и даже к язычеству и что поддерживающие подобные заблуждения недостойны имени Христиан.

Для избежания уверток ариан, Отцы Собора признали необходимым провозгласить, что Сын из сущности Отца и что Он Ему единосущен.³³ Слово это подвергалось многим ошибочным толкованиям. Савеллий злоупотребляя им, утверждал, что если Сын той же сущности как и Отец, то составляет с Ним одно Лицо, иначе сущность божественную должно признать делимою. Допуская слово единосущный как православное, он выводил из него отрицание Троичности,

Выражению единосущный придавали тот же самый превратный смысл, при прениях на соборе Антиохийском против Павла Самосатского. Если Сын и Дух Святый единосущны Отцу, говорил Павел, то из сего следует, что в Божестве три сущности, одна первенствующая, две от неё истекающие, следственно три Бога. Он добавлял: если скажут, что Сын был человеком, которому даровано именование Бога, то сущность Божественная остается единой и неприкосновенной. Епископы во избежание козней Павла Самосатского, отвергли выражение единосущный в том значении, которое он ему давал, а равно и в том, какое поддерживал Савеллий и провозгласили, что Христос есть Слово Божие предсуществовавшее сотворению природы человеческой, с которой Слово соединено ипостасно.

Арий допускал, согласно Отцам Антиохийским, что Христос есть Слово, существовавшее прежде соединения своего с естеством человеческим и даже существовавшее прежде времени, но утверждал, что оно было сотворено прежде времени, следственно от вечности не исходит из сущности Отца. Отрицая же выражение единосущный, он употреблял его в том смысле, какое давал ему Савеллий, опровергая Троичность.

Отцам Никейским следовало избегнуть двоякого затруднения: не впадая в ересь савеллиеву, осудить арианство. Они достигли этого своим исповеданием веры, в котором утверждается догмат о единой сущности в Божестве и Троичности ипостасей. Таким образом обе ереси были осуждены, а православное вероучение вселенское изложено со всей ясностью.

Приверженцы Ария предложили заменить слово единосущный словами исходящий от Бога, усвояя выражению от Бога (ех Dео) смысл не православный; но Отцы собора поняли их ухищрения. Они приняли выражение от Бога, но объяснили его, сказав, что Сын происходит от Бога не как прочие твари, что Он есть истинное излияние Его сущности. Обо всех творениях можно сказать, что они от Бога, потому что сотворены Им посредством Слова; но только об одном Слове можно сказать, что оно от Отца, то есть от сущности Отца, выражение, которое неприложимо ни к одному сотворенному существу.

Выражения: от сущности Отца, единосущный, не находятся в Писании, но они с точностью выражают верование Церкви, почему Отцы и употребили их, вынужденные необходимостью отвратить козни ариан. Они не изобретали этих выражений, как их упрекали в том после ариане, но заимствовали у древних Отцов.³⁴ Употребляя это слово, Отцы Собора не считали себя облеченными личной властью произносить суд о вере.³⁵ Они только провозгласили «то, чему веровала Церковь вселенская». Они позаботились объяснить, что они не постановляют нового догмата, но провозглашают только то, чему учили Апостолы и чему Церковь всегда веровала.

Так выражается Св. Афанасий.

Евсевий Кессарийский³⁶ сначала восставал против слова единосущный за ложный смысл, какой придавал ему Савеллий, хотя знал, что прежние Отцы употребляли это слово, для изложения истинного вероучения. Но убедившись, что Собор Никейский придает выражению сему такой же смысл как и прежние Отцы, Евсевий искренно принял Символ Никейский и написал Церкви своей послание, в котором выражается так.³⁷

«Вы, без сомнения, знаете, возлюбленнейшие братия, о каких предметах рассуждали на великом Соборе Никейском касательно веры Церкви, потому что молва предшествует обыкновенно извещению о событиях. Но из опасения, чтобы повествование, которое дойдет до вас, не было неверно, признали мы нужным послать вам формулу веры, которую мы сначала предлагали и ту, какую провозгласили епископы, добавив к нашей несколько объяснений. Формула наша, читанная в присутствии возлюбленного Богом императора, показалась всем хороша и правильна. Она составлена была так:

«Как мы приняли от предшествовавших нам епископов, когда были наставлены в вероучении и крещены, как изучили это из Священного Писания, как все, епископы-ли, пресвитеры-ли, мы веровали и учили так веруем и ныне и излагаем вам веру нашу:

«Веруем в единого Бога, Отца Всемогущего, Творца видимых и невидимых;

«И во единого Господа Иисуса Христа, Слово Божие, Бога от Бога, света от света, жизнь от жизни, Сына Единородного, перворожденного всей твари, рожденного от Бога Отца прежде всех веков, сотворившего все, воплотившегося спасения нашего ради, жившего среди человеков, страдавшего и воскресшего в третий день, вознесшегося ко Отцу и снова грядущего со славою судить живых и мертвых.

«Также веруем в Духа Святого.

«Веруем, что каждый из Них есть и существует: Отец истинным Отцом; Сын истинным Сыном; Дух Святой истинным Духом Святым, согласно сим словам Господа нашего, изреченным когда Он посылал учеников Своих на проповедь, сказав: Шедше, научите все языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа. Объявляем, что мудрствуя так, мы имеем веру сию, имели прежде и сохраним постоянно, осуждая и анафематствуя всякую нечестивую ересь.

«Удостоверяем, что всегда так мудрствовали в глубине сердца с тех пор, как узнали сии истины; что мудрствуем так и ныне и говорим это искренно в присутствии Бога Всемогущего, Господа нашего Иисуса Христа, и готовы представить вам доказательства веры нашей и убедить вас: что всегда имели её и учили как ныне».

«Когда я прочел это изложение веры, то никто не сделал никаких возражений. Возлюбленный Господом император первый изъявил свое согласие; он объявил, что всегда так веровал и приглашал всех принять это изложение веры и подписать, добавив к тому только слово единосущный. Он сам объяснил это слово, сказав, что не следует его понимать в смысле материальном, как будто бы сущность божественная была доступна делимости и дробимости, что не свойственно сущности чисто-духовной, но в смысле божественном и таинственном. После такого рассуждения императора, собрание приняло слово единосущный и следующее исповедание веры».

Здесь Евсевий приводит Символ, который мы поместим ниже, и затем добавляет:

«Когда эта формула веры была представлена, мы не оставили без рассмотрения того, что сказано в ней относительно выражений: из сущности и единосущный. Предложено было по этому предмету много вопросов и дано много ответов; серьезно рассуждали о смысле предложенных выражений. Согласились, что слова из сущности обозначают: что Сын исходит от Отца, но не как часть Отца. Выражение это показалось нам правильным, как выражающее здравое учение, состоящее в том: что Сын исходит от Отца, но не есть часть его сущности; а потому и мы согласились. Мы не отвергли и слова единосущный из любви к миру и чтобы не погрешить в точном понимании вероучения: По той же причине мы изъявили свое согласие на слова рожденный, не сотворенный, потому что, как изъяснили, слово сотворенный выражает действие Божественного творчества, сотворившего всяческие через Сына, и что оно не идет к Сыну Сему, Которому не следует приписывать причину бытия, подобную существам Им сотворенным и имеющему сущность несравненно высшую, нежели все твари, сущность заимствовавшуюся от Отца, по учению божественных проповедников, таинственно, невыразимо и непостижимо для разума человеческого. Когда говорится, что Сын единосущен Отцу, то ясно разумеется, что сообщение сущности Отчей не имеет ничего подобного существам одушевленным, сообщавшим сущность свою посредством разделения, дележа, сообщения, все действиями, которые не приличествуют сущности Божественной. Слово единосущный означает только, что Сын не имеет никакого сходства с тварями Им сотворенными, но подобен Отцу, от Которого рожден и не имеет ни иного бытия, ни иной сущности, кроме заимствованной Им от Отца.

«После всех этих объяснений мы рассудили одобрить слово единосущный, тем более, что, как нам известно, оно употреблялось многими из прежних Отцов и самых знаменитых писателей для объяснения Божества Отца и Сына.

«Я счел долгом войти во все эти подробности относительно веры, провозглашенной в Никеи, на которую все мы согласились, не по легкомыслию и необдуманно, но после объяснений, данных в присутствии благочестивейшего императора и по причинам выше изложенным и всеми одобренным.

«Без горести смотрим анафематствование, сопровождающее Символ веры, потому что им отвергаются только выражения, чуждые Священного Писания и производившие все смуты в Церкви. Ни в одной из богодухновенных книгах не находится выражений: Из не сущих, было время когда Его не было, нет следственно никакой причины упорствовать в употреблении их. Вот почему изъявили мы свое согласие на определение справедливое и полезное, их запрещающее, тем более, что мы никогда не допускали осужденных выражений.

«Дражайшие братья, я счел долгом своим написать вам все это, чтобы вы знали причины наших колебаний и нашего согласия; чтобы убедить вас, что мы имели причины сопротивляться до тех пор, пока принятые выражения не представили нам смысла совершенно ясного и правильного; но что мы приняли их искренно, коль скоро нам доказали, что выражения эти по смыслу своему согласуются с верой, которую мы всегда исповедовали».

Превосходное послание это служит ответом на обвинения, возводимые на ученого епископа Кессарийского и совершенно объясняет его предшествовавшее поведение. Он не принимал формул Ария; но некоторые выражения, употребляемые православными можно было понимать превратно. Но как скоро смысл этих слов был определен и православие ограждено, то Евсевий принял их без затруднения.

Святой Афанасий с похвалою приводит послание епископа Кессарийского.³⁸ Оно достойно этой чести.

По свидетельству упомянутых памятников, на Соборе Никейском были предложены три формулы: предложенная Евсевием Никомидийским отвергнута без колебаний, как еретическая; формула Евсевия Кессарийского была одобрена с тем, чтобы включено было в нее слово единосущный. Осия предложил третью формулу, которая и была принята, после того как определен был православный смысл слова единосущный и ограждено его значение от всяких ложных толкований.

Вот формула или исповедание веры, провозглашенное в Никеи:³⁹

«Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всех, видимых и невидимых.

«И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного от Отца, то есть, из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша, яже на небеси и на земли: нас ради человек, и нашего ради спасения сшедшаго, воплотившася и вочеловечшася, страдавша, воскресшаго в третий день, восшедшего на небеса и седяща одесную Отца и паки грядущаго судити живых и мертвых.

«И во Святаго Духа.

«Глаголющих же о Сыне Божием, яко бысть время, егда не бе (когда его не было) или прежде неже родитися не бе, или яко от сущих (тварей) бысть, или из иные ипостаси или сущности глаголющих быти, или превратима (извращаемым) или изменяема Сына Божия, – сих анафематствует кафолическая Апостольская Церковь».⁴⁰

Таковым было первоначальное изложение Символа Никейского. Он согласовался с древними символами, которые приводили мы по указаниям предшествовавших Отцов и которые были в употреблении в частных Церквах; но этот был первым из получивших характер вселенский и в подробностях своих он преимущественно направлен был против заблуждений арианства. Члены собора, своей ясной и точной терминологией, подтверждая веру всегда и повсеместно исповедуемую, соделали тщетными все тонкости и ухищрения ереси.

Арий отказался подписать этот Символ и был низложен. Евсевий Никомидийский и Феогнис Никейский согласились, по крайней мере по видимости, допустить символ, но отказались подписать низложение Ария.⁴¹ Константин послал Ария в ссылку и навсегда запретил ему возвращаться в Александрию. Феона из Мармарики и Секунд Птолемаидский также были сосланы. Евсевий Никомидийский и Феогнис Никейский были сосланы уже после собора, как то увидим впоследствии. Епископы эти, подобно всем поддерживавшим Ария, подписались только лицемерно и опасаясь ссылки.⁴² Как только они получили возможность отказаться от подписи своей и делать нападки на Собор Никейский не подвергаясь опасности, то сделали это с неслыханной дерзостью, как мы увидим то впоследствии.

После осуждения учений Ария, Собор перешел к вопросу о Пасхе. Рассуждения о том имели уже совершенно иной характер. Когда дело шло о вере, то Отцы довольствовались словами: Так верует Церковь кафолическая. «Они исповедовали, добавляет Св. Афанасий,⁴³ то, чему постоянно веровали и провозглашали учение апостольское. Переданное ими письменно не было их изобретением, но учением апостольским».

Это замечание св. Афанасия ясно определяет сущность власти епископской в постановлениях о вере. Епископы не имеют никаких прав над вероучением и не могут возвести на степень догмата никакого нового учения, обязанность их состоит провозглашать только то, чему учили Апостолы, и то, во что всегда веровала Церковь кафолическая.

Прения относительно определения для празднования Пасхи имели совершенно другой характер. Дело шло о вопросе, чисто по благочинию церковному и который по своему свойству, следственно, мог быть решен властью епископов, первенствующих пастырей Церкви, имеющих божественное право на управление в ней. Отцы Собора Никейского не могли, следственно, сказать, как по предмету веры: «Так верует Церковь кафолическая», но употребили другую форму: «Следующее определено».

Это замечает святой Афанасий.

Определение Никейского Собора о Пасхе до нас не дошло. Известно однако,⁴⁴ что было предписано не праздновать этого дня в одно время с Евреями, но только в Воскресенье, следующее за четырнадцатым днем луны после весеннего равноденствия.

Определение этого дня Собор препоручил Церкви Александрийской, издавна известной по познаниям астрономическим, решив, что она будет сообщать свое определение Церкви Римской. Последняя же, находясь в первой столице империи и имея удобные сообщения с провинциями самыми отдаленными, будет обязана сообщать им о дне, указанном Церковью Александрийской.

Определение Никейское не решило всех затруднений, потому что в Риме вычисляли равноденствия иначе, нежели в Александрии, и хотя вычисление оных было препоручено Церкви Александрийской, но в Риме отказались принимать их, что и поддерживало еще между Востоком и Западом некоторые различия в праздновании Пасхи, хотя и соглашались с правилом, провозглашенным на первом Вселенском Соборе в Никеи.⁴⁵

Собор занялся также расколом Мелетия. Акты знаменитого собрания до нас не дошли,⁴⁶ но мы находим сведения по этому вопросу, а также по вопросу о Пасхе в посланиях, с уведомлением о том, отправленных ко всем Церквам. Драгоценные памятники эти – принадлежность истории и мы обязаны привести их вполне.

«Церкви Александрийской,⁴⁷ святой и великой по благодати Божией, и возлюбленнейшей братии, обитающей в Египте, Ливии и Пентаполе, епископы собранные в Никеи и составляющие великий и святой собор, радоваться о Господе».

«По благодати Божией и по созванию Константина, государя возлюбленного Богом,⁴⁸ собранные из различных провинций и городов и составляя в Никеи великий и святой собор, признали мы нужным обратиться к вам с посланиями от лица святого собора, дабы вам было известно, что на оном было предложено, рассмотрено, определено и постановлено.

«Во-первых, перед глазами возлюбленного Господом императора нашего Константина, рассуждалось о нечестивых и развращенных учениях Ария, и единогласно решено подвергнуть их анафеме, равно как богохульство и софизмы, к которым прибегал он, утверждая будто бы Сын Божий получил бытие свое из несущего; что Его до рождения не было и было время когда Он не существовал; что Он был способен к добру и ко злу, согласно употреблению Своего свободного произволения, что Он был тварью и существом сотворенным. Святой собор изрек анафему на все эти безрассудные богохульства, которые он, с прискорбием даже, принужден был выслушать. Какое было для Ария последствие его заблуждений, – вы конечно уже знаете или вскоре узнаете; мы не упоминаем вам об этом, из опасения показаться оскорбляющими человека, уже получившего достойное воздаяние за свои преступления. Однако нечестие его имело такое влияние на Феону из Мармарики и на Секунда Птолемаидского, что они предпочли лучше понести то же наказание, чем отречься от его учения. Египет будет на будущее время освобожден от этих людей, своими нечестивыми мнениями возмущавших мирный народ, вследствие чего были беспорядки.

«Затем остается дело Мелетия и рукоположенных им.⁴⁹ Сообщаем вам, дражайшая братья, постановленное собором: «Хотя Мелетий не заслуживал никакого снисхождения, по собору угодно было ему оное оказать; а потому он решил, что Мелетий останется в своем епископском городе, но без власти избирать и рукополагать, а также не может пользоваться этим правом ни в каком другом городе, и сохранить титул чисто почетный. Относительно же поставленных им, то они, после совершения над ними рукоположения более правильного, будут допущены к общению и останутся в званиях своих и должностях, но только во втором разряде, в приходах или церквах, где возлюбленный сотоварищ наш Александр прежде сего поставил епископов. Ни один из них не может принимать участия в избраниях, ни прочих обязанностях епископских без соизволения епископов Церкви кафолической, подчиненной Александру.

«Те, которые по благодати Божией и по молитвам вашим, участия в расколе не принимали, но остались неопороченными в Церкви кафолической и апостольской, будут пользоваться правом избирать, указывать людей достойных рукоположения и выполнять все другие обязанности по законам и правилам церковным. Если случится, что кто-нибудь из восстановленных в Церкви умрет, то преемником его можно избрать другого из тех же восстановленных, только бы он был сего достоин, избран народом и утвержден Александрийским епископом Церкви кафолической. Правило это общее; исключается из оного только личность самого Меления за его сварливый нрав и его неблагоразумие; ему бесполезно было возвращать власть, которой он мог бы снова злоупотреблять.

«Таковы вопросы, исключительно относящиеся до Египта и святейшей Церкви Александрийской. Если какие другие решения были приняты в присутствии господина и достоуважаемого брата и сотоварища нашего Александра, он с точностью сообщит их вам, как лицо в них участвовавшее.

«Также с радостью возвещаем вам, что мы согласились относительно празднования дня Пасхи, и что, по молитвам вашим, дело единения совершилось. Таким образом наши восточные братья, совершавшие Пасху одновременно с Иудеями и отделявшиеся сначала от вас, от Римлян и от других Церквей, впредь будут праздновать ее вместе с вами⁵⁰

«Возрадуйтесь же о том, что было столь счастливо выполнено, для мира и согласия, на искоренение ересей и примите с заслуженными почестями и любовью сотоварища нашего епископа вашего Александра. Присутствие его доставило нам великую радость и не взирая на свою маститую старость он много потрудился для того, чтобы вы наслаждались миром.

«Молитесь за нас всех, чтобы то, что мы сочли за благо постановить, благоугодно было Господу нашему Иисусу Христу и чтобы воспринято было Им, как благое и соделанное по воле Бога Отца, о Духе Святом, которому слава во веки веков. Аминь».

Решение по делу Мелетия было помещено в одном из правил Собора, которые будут изложены.

В дополнение сведений, находящихся в этом соборном послании о деяниях Собора, не бесполезно рассмотреть послания Константина к различным церквам.

Первое послание императора написано к епископам, которые не могли присутствовать на соборе, в нем упоминается только о дне празднования Пасхи. «Главная забота моя, сказано там,⁵¹ это о единении Церкви кафолической в вере и любви; но цели этой не мог бы я достигнуть, если бы епископы не были все между собою согласны, вот почему созвал я собор самый многочисленный, какой только было возможно созвать, и сам присутствовал на нем, как один из ваших, ибо с радостью говорю, что я ваш сотоварищ.

«Касательно же священнейшего дня Пасхи, единогласно решено праздновать ее в один день. Мы сочли неприличным праздновать ее в тот же день как Иудеи, осквернившие руки свои пролитием крови Неповинного. Примите определение это с покорностью, потому что на определенное святыми соборами епископов должно смотреть, как на выражение воли божественной».

Исполнение определений Никейских относительно мелетиян произвело некоторые смуты, а потому Константин писал Церквам Египта в подтверждение определений Собора и ради убеждения епископов им подчиниться.⁵² В частности писал он Церкви кафолической Александрийской, извещая ее о постановлениях Собора против Ария.⁵³ Против еретика этого он выказал ревность свою до того, что, под угрозой смертной казни, приказал сжечь его книги.⁵⁴ Арий, говорит он, столь же виновен, как и Порфирий, автор позорных сочинений против религии, заслуживших участь достойную их, и которые были уничтожены.

Константин для полного умиротворения Церкви желал прекратить также раскол Новациана, имевшего несколько приверженцев. Епископом их был некто Ацесий. Константин пригласил его на собор и он прибыл.⁵⁵ Когда Символ был провозглашен и сделано определение о праздновании дня Пасхи, Константин спросил Ацесия, принимает ли он то и другое. «Конечно принимаю, отвечал раскольничий епископ, потому что решения эти апостольские.» В таком случае почему же, сказал Константин, вы остаетесь отделенными? Ацесий начал длинные объяснения подробностей о причинах своего раскола, существующие со времен Деция, утверждая, что падшие не могут ожидать от Церкви отпущения которого она и дать им не может. «Вы хотите, следственно, взойти на небо одни и без пособий, отвечал Константин, приставляйте же лестницу и восходите».

Он не обратил более внимания на начальника секты, у которой почти не было приверженцев.

Окончив вопросы о вере и единении Церкви, Собор постановил правила о благочинии.⁵⁶ Некоторые из епископов предлагали обязать епископов, пресвитеров и диаконов, после рукоположения, оставлять жен своих и жить безбрачными. Епископ Пафнутий сильно восстал против такого предложения. Достоуважаемый святитель этот с малолетства воспитывался в монастыре и никогда не был женат. По достоинствам своим избран он был в епископы одного из городов верхней Фиваиды. Он прославился своими чудесами. Во время гонения исповедал Иисуса Христа и у него был выколот глаз. Константин особенно уважал его, часто приглашал его во дворец и почтительно целовал следы его достохвальных язв.

Когда предложили новое правило о безбрачии и спрашивали мнения каждого из епископов, то Пафнутий встал среди собрания и, возвысив голос, сказал: «Вы не должны возлагать такого тяжелого ига на духовенство. Брак честен и брачное ложе не скверно. Слишком большая строгость, вместо пользы, повредит Церкви; не все могут подчиниться совершенному воздержанию, и случится, что целомудрие многих и супруг их будет нарушено. Отношения мужа с законной женою своею целомудренны. Достаточно, если, по старинному преданию Церкви, возводимые в церковный сан не будут вступать в брак после рукоположения, но не должно никого из духовных разлучать с женой, с которой законно сочетался, будучи еще мирянином».

Слова Пафнутия произвели тем более впечатления, что он повсеместно был известен чистотою своих нравов. Собор единогласно принял его мнение. Предоставлено было на волю тех, кто после рукоположения захотел бы оставить жену свою, жить в безбрачии. Среди духовенства того времени такое совершенство было не редкость.

По древнему преданию Церкви епископы могли, следственно, жить со своими женами, подобно пресвитерам и диаконам; но ни те, ни другие не могли вступать в брак после рукоположения иначе, как оставив свое служение.⁵⁷

Правил, изданных Собором Никейским, двадцать.⁵⁸ Приводим их с краткими объяснениями.

1-е. Если у кого в болезни врачами отъяты члены, или кто варварами оскоплен, таковой да пребывает в клире. Если же, будучи здрав, сам себя оскопит, такового, хотя бы и к клиру причислен был, надлежит исключить, и отныне никого из таковых не производить. Но как явно то, что сие изречено о действующих с намерением и дерзающих оскоплять самих себя, так напротив, кто от варваров или от господ, в прочем же обрящутся достойны, таковых в клир допускает правило (Ап. прав, 21).⁵⁹

Были фанатики, сами себя подвергавшие увечию, осуждаемому Собором, они составляли секту, для которой оскопление было законом. Участники этой секты обязывались оскоплять своих учеников и всех мужчин, кого только могут. Их называли валезианами.⁶⁰ Может быть Собор в своем первом правиле имел ввиду этих сектантов. Можно также думать, что он не хотел, чтобы подражали примеру святителей рукоположивших Оригена и считал нужным, решением своим, покончить споры, бывшие по этому делу.

2-е. Так как по нужде, или другим побуждениям человеков, многое произошло не по правилу церковному (Ап. прав. 80), так что людей от языческого жития недавно приступивших к вере, и краткое время оглашенными бывших, вскоре к духовной купели приводят и тотчас по крещении возводят в епископство или пресвитерство: посему за благо признано, дабы впредь ничего такового не было. Потому что и оглашенному потребно время и по крещении дальнейшее испытание. Ясно писание апостольское глаголющее: не новокрещену, да не разгордевся в суд впадет и сеть диаволю (1Тим. 3:6). Если же в продолжение времени душевный некоторый грех обретен будет в некоем лице,⁶¹ и будет обличен двумя или тремя свидетелями, таковый да будет исключен из клира. А поступающий вопреки сему, яко дерзающий сопротивляться великому Собору, подвергает себя опасности исключения из клира.

3-е. Великий собор без изъятия положил, чтобы ни епископу, ни пресвитеру, ни диакону и вообще никому из находящихся в клире, не было позволено иметь сожительствующую в доме жену, разве матерь, или сестру, или тетку, или те токмо лица, который чужды всякого подозрения.

4-е. Епископа поставлять наиболее прилично всем той области епископам. Если же это не удобно, по надлежащей нужде или по дальности пути, по крайней мере три во едино место да соберутся, а отсутствующие да изъявят свое согласие посредством граммат, и тогда совершат рукоположение. Утверждать же таковые действия в каждой области подобает митрополиту.

Правило это доказывает, что поземельные разделения империи были до Собора Никейского отчасти введены в Церкви. Она была разделена на провинции, подобно империи, и епископ главного города провинции или метрополии назывался митрополитом; ему была присвоена некоторая судебная власть над прочими епископами провинции.

Сами провинции были сгруппированы около патриархий, как то видно будет из правила шестого.

5– е. О тех, которых епископы, по каждой епархии, удалили от общения церковного, принадлежат ли они клиру или к разряду мирян, должно в суждении держаться правила (Ап. прав. 32), которым постановлено, чтобы отлученные одними не были приемлемы другими. Впрочем, да будет исследуемо, не по малодушию ли, или распре, или по какому-либо подобному неудовольствию епископа, подпали они отлучению. И так, дабы о сем происходить могло приличное исследование, за благо признано, чтобы в каждой области дважды в год были соборы; чтобы все вообще епископы области, собравшись вместе, исследовали такие недоумения. И таким образом достоверно оказавшиеся несправедливыми против епископа, основательно всеми признаны были недостойными общения, доколе не заблагорассудит собрание епископов произнести о них более снисходительное решение. Соборы же да бывают: один перед Четыредесятницей, да, по прекращению всякого неудовольствия, чистый дар приносится Богу (на Пасху), а другой около осеннего времени.

В соборе сосредоточивалось также церковное управление каждой провинции; управление это было соборное как и всей Церкви, единственным законным представительством которой был Собор Вселенский.

6-е. Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии и в Пентаполе, дабы Александрийский епископ имел власть над всеми этими странами. Потому что и Римскому епископу это обычно. Подобно, и в Антиохии и в иных областях да сохраняются преимущества Церквей. Вообще же да будет известно сие: если кто без соизволения митрополита поставлен будет епископом, о таковом великий собор определил, что он не должен быть епископом. Если же общее всех избрание будет благословно и согласно с правилом церковным, но два или три по собственному любопрению будут оному прекословить, да превозмогает мнение большинства избирающих.⁶²

Последняя часть этого правила служит доказательством, что в первой – дело касается преимущественно права рукополагать, которое, по древним обычаям, принадлежало епископам великих престолов. Церкви, учрежденные во времена Апостолов, были средоточиями благовестия и епископы Церквей рукополагали епископов стран вновь обращенных к вере ими самими или от них посланными. Египет, Ливия и Пентаполь постоянно принимали епископов своих от епископа Александрийского, откуда приняли и веру свою. Мелетий отрицал права Церкви Александрийской, но Собор признал их и узаконил. Мелетиане конечно возражали, что этот обычай есть злоупотребление, но Собор отвечал, что это не есть злоупотребление потому,⁶³ что подобный же обычай существует и для Рима, для Антиохии и для других епархий. Подобно епископу Александрии, епископ Рима имел право рукополагать епископов в местностях, называемых подгородными.⁶⁴ Города эти образовали то, что называется область римская, то есть южная Италия, с островами Сицилией, Корсикой и Сардинией. По древнему обычаю, подобному тому, которой существовал в Египте, епископы Рима рукополагали епископов этих областей, получивших веру от их Церкви.⁶⁵ В Антиохии существовал подобный же обычай.

Обычаи эти были подтверждены для престолов трех столиц империи: Рима, Александрии и Антиохии. Это и было началом патриаршеств. Но рядом с главными столицами были столицы второстепенные, средние между ними и митрополиями. Таковы были города Ефес, Кесария в Каппадокии, Гераклия в Оракии и Карфаген в западной Африке.

Епископы этих второстепенных столиц пользовались большей властью, нежели просто митрополиты; многие из них получили титул экзархов. Другие, подобно епископу Саламинскому на острове Кипре, были первенствующими епископами в Церквах самобытных, независимых ни от патриархов, ни от экзархов, и которые, поэтому, назывались автокефальными. Все установившиеся обычаи равно были уважаемы Собором Никейским, основавшим внутреннее управление Церквей на соборах провинциальных. Власть патриархов, экзархов и прочих первенствующих епископов ограничивалась только правом рукополагать епископов для Церквей филиальных тех, которыми они управляли. Со временем патриархи и экзархи приобрели и другие преимущества.

Собор Никейский не входил в подробности прав и обычаев. Он объявил только, что правило его об устройстве провинциальном оставляет неприкосновенными обычаи, освященные временем. Он положил только общие основания патриархатов, которые в подробностях были учреждены уже последующими Вселенскими Соборами, развившими его мысль и приложившими к внешнему устройству Церквей поземельное разделение империи.⁶⁶

Епископ Иерусалимский заслуживал особенного места в иерархии церковной, не по значению своего города, утратившего даже имя свое, но по воспоминаниям, которые с ним связаны. Седьмое правило посвящено ему.

7-ое. Так как утвердилось обыкновение и древнее предание, чтобы чтили епископа пребывающего в Элии;⁶⁷ то да имеет он последование чести, с сохранением достоинства, присвоенного метрополии.

Митрополитом Палестины был епископ Кесарии, столицы провинции. Седьмое правило Никейское может считаться началом патриархата Иерусалимского, в том смысле, что оно законным образом признавало исключительную почесть и независимость, которыми он пользовался по обычаю апостольскому.

8-ое. От именовавших некогда самих себя Чистыми (или кафарами), но присоединяющихся к Кафолической и Апостольской Церкви,⁶⁸ благоугодно святому и великому Собору, да, по возложению на них рук, пребывают они в клире.⁶⁹ Прежде же всего надлежит им письменно исповедать, что присоединятся и будут следовать определениям кафолической и Апостольской Церкви, то есть будут в общении церковном и с двоеженцами и с падшими во время гонений, для которых и время покаяния установлено и срок прощения назначен. Надобно, чтобы они во всем последовали определениям кафолической Церкви. Итак, где, или в селах, или в городах, все находящиеся в клире окажутся рукоположенными из них одних, да будут в том же чине. Но там где есть епископ кафолической Церкви, и некоторые из них приступят к Церкви; ясно, что епископ православной Церкви будет иметь епископское достоинство, а именующийся епископом у так называемых чистых, будет иметь честь пресвитерскую; разве заблагорассудит местный епископ, чтобы и тот участвовал в чести имени епископа. Если же сего ему не угодно будет, то для видимого сопричисления такового к клиру, изобретет для него место хореепископа или пресвитера, да не будет двух епископов в одном городе.

Правило это свидетельствует о великом снисхождении к Новацианам и заставляет предполагать, что если в Церкви справедливо порицали их крайнюю строгость, то все же не смешивали их с еретиками, старавшимися извращать вероучения Церкви. Несомненно, что среди Новациан были люди высокой святости, как например инок Евтихиан.⁷⁰ Собор находил, что они заслуживают внимания и достойны быть членами Церкви.

9-ое. Если некоторые без испытания произведены в пресвитеры, или хотя при испытании исповедовали свои грехи, но после их исповедания, против правила подвиглись человеки и возложили на них руки; таковых правило (Ап. прав. 25) не допускает до священнослужения. Церковь кафолическая непременно требует непорочности.

10– ое. Которые из падших произведены в клир, по неведению или со сведением произведших; сие не оставляет силы правила церковного. Таковые, по дознании, извергаются от священного чина.

11– ое. Отступившим от веры, не по принуждению или не по причине отъятия имений, или опасности, или чего-либо подобного, как то случилось в мучительство Лициниево, Собор определил являть (им) милость, хотя и не достойны человеколюбия. Которые истинно покаются, три лета проведут между слушающими чтение Писаний, как верные, и семь лет да припадают к Церкви, прося прощения, два же года будут участвовать с народом в молитвах, кроме причащения святых таин.

Это правило Собора Вселенского служит подтверждением предшествующих правил о покаянии, которому подвергали падших. То же в последующем правиле Собор продолжает говорить о взыскании с приверженцев Лициния.

12– ое. Благодатию призванные к исповеданию веры и первый порыв ревности явившие и отложившие воинские поясы, но потом как псы на свою блевотину возвратившиеся, так что некоторые и серебро употребляли и посредством даров достигли восстановления в воинский чин, таковые десять лет да припадают к Церкви, прося прощения, по трехлетнем времени слушания Писаний в притворе. Во всех же сих надлежит принимать в рассуждение расположение и образ покаяния. Которые страхом и слезами и трепетом и благотворениями являют делом, а не по наружности, тех, по исполнении определенного времени служения, прилично будет принимать в общение молитв. Даже позволительно епископу быть к ним снисходительнее. Некоторые равнодушно понесли свое грехопадение и вид вступления в Церковь полагают достаточным для обращения; те всецело да исполняют время покаяния.

Послабления в выполнении покаяния назывались индульгенциями.⁷¹

Правило это служит доказательством, что верующие, принятые в воинскую службу, сперва отказались от оной при Лицинии, который, с той поры как объявил войну Константину, считал себя защитником язычества, требуя от военных публичного присоединения к идолопоклонству. Многие сделавшие из военной службы обеспечение своих способов жизни, по слабости опять вступили в ряды войска Лициния. Эго было отступничеством от веры, которое Собор должен был строго наказать. Но настаивая на сохранении правила в его сущности, он соглашался на снисхождение к тем, которые хотя по слабости и пали, но изъявляют искреннее раскаяние.

13– ое. О находящихся при исходе жития, да соблюдается и ныне древний закон и правило, чтобы умирающий не лишаем был последнего и нужнейшего напутствия. Если же выздоровеет, да будет между участвующими токмо в молитве. Вообще всякому умирающему, кто бы ни был, просящему причаститися евхаристии, со испытанием епископа, да преподаются святые дары.

Собор требовал, чтобы при наступлении смерти всякое препятствие к примирению с Церковью отстранялось. Церковь постановляла правила только на время настоящей жизни, но никогда не вторгалась во власть Божию относительно жизни будущей.⁷² Она дозволяла отпускать эпитимию покаяния и преподавать причащение всем умирающим из отлученных, которые сего просили.

14– ое. Относительно оглашенных – отпадших, угодно святому великому Собору, чтобы они три года были между слушающими Писания, а потом молились с оглашенными.

Было несколько рязрядов оглашенных: одни из них только присутствовали при наставлениях в вероучении и назывались слушающими; другие могли присутствовать при литургии оглашенных, продолжающейся до Херувимской песни, которой начинается литургия верных по чину восточному, или до дароприношения по чину латинскому. До крещения своего, более образованные из оглашенных и достойные сего были поучаемы отдельно, что подало некоторым из писателей повод говорить о третьем разряде оглашенных. Предосторожности, принимаемые Церковью прежде допущения в лоно свое оглашенных, были главными способами к поддержанию христианского духа среди верующих.

15– ое. По причине многих смятений и неустройств за благо рассуждено совершенно прекратить обычай по времени (апостольскому правилу) обретающийся в некоторых местах; дабы из города в город не переходил ни епископ, ни пресвитер, ни диакон. Если же кто после сего определения святого и великого Собора таковое что-либо предприимет или допустит сделать с собой таковое дело: распоряжение да будет совершенно недействительно и перешедший да будет возвращен в Церковь, в которой рукоположен.

Сожалеть должно, что это правило Апостольское столь часто нарушалось во всех Церквах. Конечно, здесь дело касается только правила благочиния, которое всегда может быть изменено властью церковной и мы не колеблясь признаем, что великие святители были переводимы, для блага Церкви, на престолы более значительные, нежели те, для которых они сначала были рукоположены. Но правило Апостольское, возобновленное в Никеи, само по себе превосходно и достойно более точного соблюдения.

16– ое. Если пресвитеры или диаконы или вообще к клиру причисленные опрометчиво и страха Божия пред очами не имея и церковного правила (Ап. пр. 15) не зная, удаляются от собственной Церкви; таковые отнюдь не должны быть принимаемы в другой Церкви, и надлежит всякое понуждение употреблять против них, да возвратятся в свои приходы, а если останутся упорными, подобает им чуждым быти общения. Также кто дерзнет принадлежащего ведомству другого восхитити и в своей Церкви рукоположити, без согласия собственного епископа, от которого уклонился причисленный к клиру; не действительно да будет рукоположение.

Собор Никейский по-видимому заботился оградить целость каждой церкви и соделать каждое общество христианское прочно устроенным средоточием. Мысль эта превосходна, потому что сила Церкви преимущественно истекает из прочного устройства частных церквей. Клирики и миряне, соединенные около своего епископа, составляют могущественное сродство для ограждения веры и благочиния; соединением всех частных церквей образуется могущественная Церковь, проявляющаяся в своем вселенском единстве, коль скоро какой-либо из её догматов подвергается опасности.

Собору хотелось также отстранить всякое честолюбие в духовенстве. В следующем правиле воспрещается ему всякое лихоимство.

17-ое. Так как многие причисленные к клиру, любостяжанию и лихоимству последуя, забывали божественное Писание глаголющее «серебра своего не даде в лихву», и давая в долг требуют процентов,⁷³ судил святой и великий Собор, чтобы, если кто после сего определения обрящется взимающей рост с данного в заем или иной оборот дающий сему делу, или половинного роста требующий, или нечто иное вымышляющий ради постыдной корысти, таковой был извергаем из клира и чужд духовного сословия.

Часто случалось, что избирались в епископы, пресвитеры или клирики в Церкви люди занимавшиеся торговыми делами и продолжавшие свою торговлю или свое ремесло, выполняя и священные обязанности. Так на самом Соборе Никейском был святой епископ из Кипра, именем Спиридон, бывший хлебопашцем и разводивший скот. По возведении своем в сан епископа, он продолжал свои прежние занятия. Занимающиеся торговлей могут легко увлечься расчетами более выгодными, нежели добросовестными. Собор не дозволяет этого и повелевает исключать из духовного сословия всех жадных и несправедливых по торговле.

18-ое. Дошло до святого и великого собора, что в некоторых местах и городах диаконы преподают пресвитерам евхаристии, тогда как ни правилом, ни обычаем не предано, чтобы не имеющие власти приносить преподавали приносящим тело Христово. Также и то сделалось известным, что даже некоторые из диаконов и прежде епископов евхаристии прикасаются. Все это да пресечется и диаконы да пребывают в своей мере, зная, что они служители епископа и низшие пресвитеров. Да приемлют же евхаристии по порядку после пресвитеров, преподаваемую епископом или пресвитером. Но даже сидеть посреди пресвитеров не дозволено диаконам, потому что то и не по правилу и не в порядке. Если кто, после сего определения, не хочет послушен быти, да прекратится диаконство.

Литургия, в которой освящается евхаристия, совершается в известные дни, и только однажды, епископом или пресвитером. Епископ и прочие пресвитеры за оною причащались. Из правила Никейского видно, что диаконы, служившие при престоле, приобщались даже прежде епископа, если он не священнодействовал и после того разносили евхаристию присутствовавшим священникам. Это злоупотребление. По определению Собора, – сперва причащается епископ, затем – пресвитеры, а диакон должен приступать последним.⁷⁴

В памятниках древней Церкви встречается множество фактов, свидетельствующих о гордости некоторых диаконов, особливо городских. По обязанностям своим в Церкви, диакон был в постоянных сношениях с епископом, когда тот священнодействовал, кроме того, он выполнял обязанности, по которым мог иметь большое влияние на верующих. Городские диаконы считали себя лицами чрезвычайно важными и превосходящими сельских пресвитеров. Даже городские пресвитеры, служение которых было чисто духовное, имели менее влияния нежели диаконы. Таким образом объясняется высокомерие некоторых диаконов, и злоупотребления, которые Собор желал прекратить.

19-ое. О бывших павлианами (ереси Павла Самосатского), но потом прибегнувших к кафолической Церкви, постановляется определение, чтобы они все вообще вновь крестимы были. Если же которые в прежнее время к клиру принадлежали, таковые, если окажутся беспорочными и неукоризненными, да будут рукоположены епископом кафолической Церкви. Если же испытание найдет их неспособными к священству, надлежит им быть изверженными из священного чина. Подобно и в отношении к диаконам и вообще всем причисленным к клиру тот же образ действия соблюдается. О диакониссах же упомянули мы о тех, которые по одеянию за таковых приемлются, потому что они, впрочем, никакого рукоположения не имеют, так что могут совершенно считаться мирянками.

Павел Самосатский не веровал в божество Иисуса Христа и, заблуждаясь о сущности Божества, не преподавал крещения во имя Отца и Сына и Святого Духа; поэтому Собором признано крещение его не действительным. Но так как упоминается только о последователях Павла Самосатского, то можно заключить, что и крещение других еретиков, заблуждавшихся о Святой Троице и крестивших не по чину, установленному Иисусом Христом, по мнению Собора должно было считать действительным.

20-ое. Так как некоторые преклоняют колена в день Господень и во дни Пятидесятницы, то, дабы во всех епархиях все одинаково соблюдаемо было, угодно святому Собору, да стояще приносят молитвы Богу.

Обычай, вообще соблюдавшийся в первоначальной Церкви, был молиться стоя. Известный только разряд кающихся молился распростертым на земле. Однако установился обычай, при некоторых молитвах, делать коленопреклонения. Собор запрещает это по Воскресным дням и во все дни от Пасхи до Пятидесятницы, в знак радования о воскресении Господнем.⁷⁵

Собор окончил занятия свои ко дню празднования двадцатилетия царствования Константина.⁷⁶ Император пригласил всех епископов на пиршество и все без исключения явились. Для оказания им почести, воины царской дружины были расставлены кругом в преддвериях дворца, с обнаженными мечами. Люди Божии мирно шествовали мимо этих воинов, в прежнее время столь страшных, и проникли во внутренность палат. Некоторые заняли места за столом императора, другие за столами, постановленными по сторонам в двух смежных залах. Собрание это, говорит Евсевий изображало царство Иисуса Христа и было скорее мечтой, нежели действительностью.

После пиршества, Константин одарил всех епископов более или менее щедро, смотря по достоинствам.

Настало время Собору разойтись. Константин в последний раз собрал отцов Собора на прощальное заседание. В речи, произнесенной им, он убеждал их особенно сохранить взаимное согласие, избегать раздражающих прений и не завидовать епископам, отличавшимся мудростью или красноречием. Каждый, добавил он, должен считать общим достоянием доблести частных лиц; более возвышенные не должны считать себя превосходнее прочих, потому что одному Богу принадлежит суд над истинным достоинством каждого. Более возвышенным приличнее всего благосклонно и кротко обращаться с подчиненными; очень трудно найти что-либо совершенное, а потому следует взаимно извинять слабости, и непостоянство природы человеческой, стараясь поддерживать согласие. Раздоры, которые между вами возникнут, только возбудят смех в людях, старающихся найти случай для нападков на закон божественный. Главной заботой нашей должно быть старание привлечь к себе противников наших, внушая им уважение и удивление к тому, что между нами происходит. Не всегда полезно пускаться в продолжительные беседы и объяснения того, что темно. Действительно, одни нуждаются для жизни в большом количестве пищи, для других же достаточно и малого; часто случается, что небольшой подарок вызывает на более тесную дружбу, тогда как для других достаточно ласкового приема, для возбуждения в них привязанности. В сущности, мало людей, ищущих истины и любящих длинные речи. Нужно, следовательно, сообразовать поступки свои с вкусом тех, которых желаешь привлечь к здравому вероучению.

Оканчивая, император просил епископов молиться за него и дозволил им возвратиться к своим церквам.⁷⁷ Все отцы, исполненные радости, оставили Никею с уверенностью, что единение воцарится в Церкви.

Выше было упомянуто о посланиях, писанных Константином епископам и Церквам с уведомлением о различных определениях Собора. Определения эти сообщены были Церквам первенствующими епископами, присутствовавшими на Соборе. Не подлежит сомнению, что они доставлены были на Запад Осией, двумя пресвитерами епископа Римского, присланными в Никею для представительства его и прочими епископами западными. Известно из выше приведенного свидетельства Евсевия, что Осию сопровождали епископы испанские, но не известны ни имена их, ни престолы. Историки именуют только весьма небольшое число членов; по сказаниям их мы их и назвали. По актам различных позднейших соборов, по делам арианства, и по некоторым указаниям, находящимся в творениях святого Афанасия, можно прибавить еще несколько имен к тем, которые нами приведены; но все – таки дойдем до числа весьма ограниченного. Епископы подписали акты собора;⁷⁸ но как подписи их так и самые акты до нас не дошли.

Если верить Геласию Кизическому,⁷⁹ акты Собора Никейского были сообщены в Рим, в Италию, в Испанию и прочим народам Запада Осиею епископом Кордуанским, и двумя пресвитерами римскими Витоном и Винцентом.

Александр Александрийский передал их в Египет, Ливию, Пентаполь и прочим Церквам тех стран, даже до Индии.

Макарий Иерусалимский и Евсевий Кессарийский послали их Церквам Палестины, Аравии и Финикии.

Евстафий Антиохийский сообщил Церквам Целесирии, Месопотамии и Киликии.

Иоанн Персидский сообщил их Церквам Персии и великой Индии; Леонтий Кессарийский – Церквам Каппадокии, Галатии, Понта, Пафлагонии и Армении; Феона Кизический – Церквам Азии, Геллеспонта, Лидии, Карии, посредством викарных епископов Евтихия Смирнского и Марина Троадского; Александр Фессалоникийский – Церквам Македонии, Греции, Скифии, Иллирии, Фессалии, Ахаии и других смежных европейских провинций; Нунехий Лаодикийский – Церквам Фригии; Протоген Сардийский – Церквам Дакии, Калабрии, Дардании и прочих смежных провинций; Цецилиан Карфагенский – Церквам Африки, Нумидии и Мавритании; Пистос Маркианополиский Церквам Мизии, Галатии и прочих соседственных провинций;⁸⁰ Александр Византийский – Церквам островов Цикладских.⁸¹

Достоверно, что акты Собора Никейского были приняты всеми Церквами Востока и Запада, как исходившие от Собора Вселенского. Вскоре после собора Святой Афанасий удостоверял, что Собор этот был принят не только на Востоке, но и в Галлии, Испании и Риме.⁸²

Епископы, тайно приверженные к арианству, подписали акты Собора, кроме Феоны и Секунда; но искренними они не были. Евсевий Никомидийский, и Феогнис Никейский, допуская Символ Вселенский, по крайней мере по наружности порицали отлучение Ария, вследствие которого он был сослан. Они не осмеливались защищать заблуждений еретика, но заступались за личность его. Этим они делали оскорбление самому императору, произнесшему определение о ссылке; а потому сами были сосланы. Их судили и избрали им преемников Амфиона в Никомидию, а Хреста в Никею.⁸³