XXXV. Паремия на вечерне в пяток шестой седмицы Великого поста (Быт 49:33, 50:1–26).

В сей паремии повествуется о смерти и погребении Иакова и о последних днях Иосифа.

Быт.49:33. Преста Иаков завещая сыном своим: и возложив Иаков нозе свои на одр умре, и приложися к людем своим.

«Преста Иаков завещая сыном своим». Свою пророчес­кую речь о судьбе сыновей своих Иаков заключил тем, что завещал им погребсти его в земле Ханаанской в пещере Махпельской, которую с прилежащим к ней полем купил Авраам для погребения Сарры (Быт 23,4 – 20), и в которой кроме ее погребены сам Авраам, Исаак, Ревекка и Лия (Быт 49, 31). Иаков утешал себя тем, что хоть кости его будут лежать в той земле, которою, по обетованию Божию, завла­деют его потомки. Объявив последнюю свою волю, Иаков замолк, «и возложив нозе свои на одр, умре». Пророческую речь и завещание Иаков произносил, сидя на одре, свесив ноги; но теперь поднял их на одр, лег и умер спокойно, в мире с совестью, с сознанием исполненного долга и своего назначения. Скорая и тихая смерть его тем поразительнее, чем сильнее было в нем то воодушевление, с каким он, за минуту пред сим, открывал детям внушения о их судьбе Духа Божия и  свою последнюю волю. «И приложися к людем своим», – соединился душою с отшедшими отцами своими и сродниками (Быт 15, 15, паремия XXII).

Быт.50:1–2. И припад Иосиф на лице отца своего, плакася [горько] о нем, и облобыза его. И повеле Иосиф рабом своим погребателем погребсти отца своего: и погребоша погребателие Израиля.

«Иосиф припаде на лице отца своего», конечно для того, чтобы закрыть ему очи, как Господь обещал Иакову, уте­шая его (Быт. 46, 4). Под погребением, которое Иосиф приказал устроить для отца своего, разумеется не перене­сение тела с обычными церемониями в усыпальницу, ко­торое совершено, как увидим, после, – а собственно при­готовление к погребению. Это приготовление состояло в набальзамировании. «Погребатели» – класс людей, зани­мавшихся этим искусством с целью предохранять тела от гниения. Для сей цели они употребляли разные благовон­ные смолы и бальзамы, и ими натирали трупы снаружи и наполняли их внутри, для чего предварительно вынимали из головы мозг через ноздри, а внутренность чрева через отверстие в левом боку. Набальзамированное тело погру­жаемо было в селитру, потом обвивалось полотном, покрывалось смолистым веществом и полагалось в ящик. Приго­товленные таким образом тела называются мумиями, ко­торые до сих пор находятся в Египте. У египтян бальзами­рование имело связь с поверьем, будто душа не удаляется от тела, пока оно не сгниет. Иосиф, без сомнения, не разделял этого поверья и приказал набальзамировать тело своего отца единственно для того, чтобы оно во время продолжительных обрядов оплакивания его и перенесения в Ханаан не издавало неприятного запаха. «Погребатели» [бальзамировщики] были, обыкновенно, люди свободные и за свою работу получали условленную плату. Но у такого вельможи, как Иосиф, они принадлежали к числу его «рабов».

Быт.50:3. И исполнишася ему Четыредесять дний: тако бо исчисляются дние погребения. И плакася его Египет семьдесят дний.

Бальзамирование Иакова продолжалось сорок дней, но оплакивание – семьдесят дней, со включением 40 дней бальзамирования. «Оплакивание» покойника состояло в сле­дующих обрядах: мужчины и женщины пачкали себе лицо и голову грязью, ходили по городу с распущенными воло­сами, в дырявых рубищах, ударяли себя в обнаженную грудь, наполняли воздух криками крайней горести, удаля­лись от бань, вина, мяса и всякого вида неги. Египтяне оплакивали таким образом чужого для них человека един­ственно из уважения к своему благодетелю – Иосифу.

Быт.50:4–6. Егда же преидоша дние плача, глагола Иосиф ко вельможам фараоновым, глаголя: аще обретох благодать пред вами, рцыте о мне во уши Фараону, глаголюще: отец мой закля мя прежде скончания [своего], глаголя: во гробе, егоже ископах себе в земли Ханаани, тамо мя погреби. Ныне убо возшед погребу отца моего и возвращуся. И рекоша Фараону по словеси Иосифову. И рече Фараон к Иосифу: взыди, погреби отца твоего, якоже закля тя.

«Глагола Иосиф к вельможам фараоновым: рцыте о мне во уши Фараону». Поскольку Иосиф по окончании дней общего плача по Иакове находил нужным лично для себя продолжать оплакивание отца своего до погребения его в земле Ханаанской и ходил непричесанным, в печальных одеждах, неумытым и т. п., то ему казалось неприличным в таком виде лично явиться к фараону с ходатайством о дозволении перенести тело Иакова в Ханаан, и как все вообще сношения с фараоном он вел в это время через других, так и для этого ходатайства употребил посредни­ков. Равно и фараон чрез других передал Иосифу свое позволение перенести тело Иакова в землю Ханаанскую для погребения в общей семейной усыпальнице, в которой заблаговременно «ископано» Иаковом, – приготовлено по­мещение для себя.

Быт.50:7–8. И взыде Иосиф погребсти отца своего. И совзыдоша с ним вси раби фараони, и старей­шины дому его, и вси старейшины земли Египетския, и весь дом Иосифов и братия его, и весь дом отца его, и сродницы его. Овцы же и волы оставиша в земли Гесем.

В погребальном шествии с телом Иакова участвовали, кроме всех членов семейства Иосифова и сродников его, ради почести, «вси раби фараоновы», т. е. придворные чины, и «старейшины дому его», т. е. начальники придворных чинов, и «вси старейшины земли египетския», т. е. высокие особы в качестве представителей всех египетских государ­ственных и гражданских учреждений. Так как целью путе­шествия в землю Ханаанскую было единственно погребе­ние останков Иакова, а не водворение в ней детей и срод­ников Иакова на жительство, то домашний скот они не сочли нужным брать с собою. Оставались также в Египте малолетние их, как сказано в еврейском тексте.

Быт.50:9. И совзыдоша с ним [n][Иосифом] и колесницы и конницы, и бысть полк велик зело.

Колесницы и конники понадобились не только для увеличения торжественности шествия, но также для при­крытия путников от нападений в Аравийской пустыне, чрез которую лежал путь. От этого похоронное шествие похо­дило на движение большого ополчения.

Быт.50:10–11. И приидоша на гумно Атадово, еже есть об он пол Иордана, и рыдаша его рыданием велиим и крепким зело: и сотвори плач отцу своему седмь дний. И видеша жителие земли ханаанския плач на гумне Атадове и реша: плач велик сей есть Египтяном. Сего ради наречеся имя месту тому Плач Египетск, еже есть об он пол Иордана.

Похоронное движение направилось не прямым путем к Хеврону чрез Филистимскую землю, но более отдален­ным и обходным: оно через Аравийскую пустыню напра­вилось в Идумею, отсюда, по восточному берегу Мертвого моря достигло восточных берегов Иордана, и здесь оста­новилось на гумне Атада. В направлении похоронного шествия нельзя не видеть пророческого предуказания на путь израильтян к Ханаану по исходе их из Египта, имев­шее быть чрез 200 с лишком лет, ибо путь сей держался того же направления. На гумне Атадовом все участвовав­шие в похоронном шествии пробыли семь дней, громко оплакивая Иакова. Обычай семидневного плача по покой­нике, собственно еврейский, удержался у евреев и в позд­нейшее время (1Цар 31, 13. Сир 22, 11).

Быт.50:12–13. И сотвориша ему тако сынове его [n][Израиля], якоже заповеда им. И взяша его сынове его, в землю Ханааню и погребоша его в пещере сугубей, юже стяжа Авраам, пещеру в стяжание гроба от Ефрона Хеттеанина, прямо Мамврии.

Воздав на границе земли Ханаанской, вместе с египтя­нами, последние погребальные почести Иакову, сыновья его перешли через Иордан и, дошедши до Хеврона, поло­жили тело отца своего в пещере Махпельской, купленной Авраамом у одного хананеянина в «стяжание гроба», т. е. для того, чтобы иметь здесь погребальную усыпальницу. По переводу с греческого эта пещера названа «сугубою», в том смысле, что она или разделена была на две части, одна для погребения лиц мужеского пола, другая для женского пола, или же представляла два отделения – внешнее и внутреннее: последнее было среди первого и включалось в нем. Египтяне, как видно, не последовали за сыновьями Иакова в пределы Ханаанской земли, вероятно для того, чтобы своей многочисленностью и воинской обстановкой не возбудить в туземцах недоверия к своему миролюбию и не вызвать враждебных столкновений.

Быт.50:14–15. И возвратися Иосиф во Египет сам и братия его и вси совозшедшии погребсти отца его. Видевше же братия Иосифовы, яко умре отец их, реша: да не когда воспомянет злобу нашу Иосиф и воздаянием воздаст нам за вся злая, яже показахом ему.

По возвращении в Египет Иосифа с братьями, в пос­ледних родилось опасение за свою безопасность. Они рас­суждали, что пока жив был Иаков, Иосиф из любви к отцу щадил их. Теперь со смертью Иакова, не стало для них опоры, не осталось надежды на прежнюю благосклонность к ним Иосифа. Теперь его некому удержать, если вздумает отомстить им за злое против него дело.

Быт.50:16–17. И Пришедше к Иосифу, рекоша: отец твой закля прежде кончины своея, глаголя: тако рцыте Иосифу: остави им неправду и грех их; яко лукавая тебе показаша. И ныне приими неправду рабов Бога отца твоего. И плакася Иосиф, глаголющим им к нему.

Братья Иосифа, прося его, чтобы он «принял неправду их», т. е. не воздавал им за вину их против него, указывают на два обстоятельства: 1) сам Иаков, перед смертью, пору­чил им передать просьбу его к Иосифу о прощении их (в предшествующем повествовании Моисея впрочем не упо­минается об этом обстоятельстве); 2) они, братья Иосифа, суть «рабы Бога отца его», т. е. чтут того же Бога, которого чтил отец его. Таким образом, Иосиф должен быть снисхо­дительным к ним ради уважения к воле почившего отца и ради того, что они принадлежат к чтителям истинного Бога, каковых в это время во всем мире было очень немного. Слезы Иосифа, когда он слушал речь братьев, свидетель­ствовали, что он тронут ею и не мыслит против них ника­кого зла.

Быт.50:18–21.  И Пришедше к нему рекоша: се, мы тебе раби. И рече к ним Иосиф: не бойтеся, Божий бо есмь аз. Вы совещасте на мя злая, Бог же совеща о мне во благая, дабы было якоже днесь, и препиталися бы людие мнози. И рече им: не бойтеся, аз препитаю вас, и домы ваша. И утеши их, и глагола им по сердцу их.

«И Пришедше к нему», т. е. братья Иосифа подошли к  нему поближе, ободренные слезами его, свидетельствовавшими о его благорасположении к ним, – «и рекоша: се мы тебе раби», т. е. мы готовы за нашу вину против тебя лишиться свободы и понести на себе всю тягость неволи. Ответ Иосифа должен был успокоить братьев больше, чем слезы его. «Не бойтеся, – сказал он им, – Божий бо есмь аз»: я служу тому же Богу, Которого рабами вы назвали себя, и благоговея пред Его судьбами, открывшимися в обстоя­тельствах моей жизни, почитаю за тяжкий грех мстить тем, которых Он избрал в орудия Своей благопромыслительной о мне и о ближних моих воли. «Вы совещасте на мя злая, Бог же совеща о мне во благая, дабы было якоже днесь и препиталися бы людие мнози»: ваш злой совет против меня, советом всеблагой, премудрой и всемогущей воли Божией обращен во благо мне, и чрез меня во благо многих, обя­занных мне спасением от голодной смерти. Ввиду столь явных знамений милости Божией, открывшихся на мне и чрез меня на других, могу ли я быть немилостивым к вам? "И рече им снова: не бойтеся: аз препитаю [прокормлю] вас и домы ваши. И утеши их и глагола им по сердцу их», т. е. успокоил их такою речью, какая именно потребна была по состоянию их сердца, встревоженного опасениями за свою безопасность и чувством тяжкой вины против Иосифа.

Быт.50:22–23. И вселися Иосиф во Египте сам и братия его и весь дом отца его: и поживе Иосиф лет сто десять. И виде Иосиф Ефремли дети до третияго рода. И сынове Махира, сына Манассиина, родишася при бедрех Иосифовых.

«Поживе Иосиф лет сто десять». Семнадцати лет он прибыл в Египет; тридцати лет явился к фараону и толковал сны; в продолжение осьмидесяти лет держал власть над всем Египтом. Велики были искушения его, когда он пере­носил гонение братьев, рабство, клевету беззаконной жен­щины, злострадание в темнице; но эти искушения были непродолжительны в сравнении с временем его прославле­ния. К большему утешению, он дожил до счастия, обещан­ного боящимся и любящим Бога, – он видел своих пра­внуков и праправнуков. О правнуках сказано: «родишася при бедрех его», т. е. по рождении приняты им на колени и c нежностью прижимаемы были им к груди своей, как бы усыновленные ему дети (слич. Быт 30, 2).

Быт.50:24–26.  И рече Иосиф братии своей, глаголя: аз умираю, посещением же посетит вас Бог и изведет вас от земли сея в землю, о нейже клятся Бог отцем нашим, Аврааму, Исааку и Иакову. И закля Иосиф сыны Израилевы, глаголя: в посе­щении, имже посетит вас Бог, совознесите и кости моя отсюда с вами. И скончася Иосиф сый лет ста десяти: и погребоша его, и положиша в раце во Египте.

Слава, которая окружала Иосифа в Египте, не заглуши­ла в его сердце любви к стране, в которой он родился и обладание которой обещано было Аврааму, Исааку и Иа­кову в лице их потомков. Он не знал, когда и  как исполнятся эти обетования, но всей душой веровал, что они непремен­но исполнятся, и только по этой вере, как говорит апостол, при кончине напоминал об исходе сынов Израилевых, и «завещал о костях своих» (Евр 11, 22). Он именно сказал братьям своим или собственно в лице их потомкам их: «когда посетит вас Господь, т. е. когда придет к вам со Своею милостью, и из этой чуждой вам страны поведет в землю обетованную для водворения вас в ней, тогда возь­мите с собой и мои кости». Иосиф, как и отец его Иаков, утешался мыслью, что хоть кости его будут лежать в той стране, где будут жить его потомки, и где родится и совер­шит спасение всего мира Христос, Чаяние не одних изра­ильтян, но всех языков. И завещание Иосифа свято испол­нено. Останки его взяты были евреями при переходе из Египта и, по водворении их в Ханаане, погребены в Сихеме (Исх 13,19. Нав 24,32). Тело умершего Иосифа, как и тело Иакова, было набальзамировано и положено «в раку», т. е. в ящик из сикиморового дерева, который храним был, по египетскому обычаю, его потомками в особом покое до времени исхода из Египта. Время, конечно, так иссушило набальзамированное тело Иосифа, что остались от него поистине одни кости, обтянутые кожей.