Костромские поучения за 1897 год

«Уста моя возглаголют премудрость и поучение сердца моего разум» (Псал. 48, 4)¹.

Сими словами псалмопевец приглашает людей внимать учению о великой мудрости, которую возглаголют его уста от избытка сердца, проникнутого убеждением в истине этого учения. Эти же слова псалмопевца, изрекающего премудрость, в церковных службах в честь святителей вообще и трех вселенских святителей в частности, прилагаются к ним, как учителям духовной мудрости, изрекаемой их устами в назидание всем. Особенно это надобно сказать о трех вселенских святителях, сегодня совокупно празднуемых. Не даром они называются вселенскими или вселенные учителями. Они и во время земной своей жизни прославились премудростию в учении истины и по смерти «во всю землю изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их» (Пс. 18:5). Это вещание и эти глаголы сохранились в их богомудрых писаниях, которые служат для всей вселенской Церкви руководством к познанию истины и за которые они признаются единоправными и равночестными апостолам. Укажем вкратце на достоинства и заслуги каждого из них.

В церковном песнопении св. Василий Великий прославляется такими словами: «Во всю землю изыде вещание твое, яко приемшую слово твое, имже боголепно научил еси, естество сущих уяснил еси, человеческие обычаи украсил еси». Выражение: «боголепно научил еси», означает, что святитель Василий богоприлично, как свойственно служителям истинного Бога, преподал и изложил догматическое учение, так что в сем отношении он есть поистине правило веры. Выражение: «естество сущих уяснил еси», указывает на составленное им толкование Моисеева повествования о шестидневном творении мира. Он не только премудро изъяснил священный текст этого повествования, но еще присовокупил к сему глубокомысленные рассуждения о значении всего, что́ сотворил Бог в каждый из шести дней. Он для своего времени был великим естествоведом. В своем Шестодневе он сообщил много сведений о небесах или о звездном мире, о суше и водах на земном шаре, о царстве животном, растительном и ископаемом на земле, о человеке, о его теле и душе. Во всех этих творениях он указал следы премудрости, благости и всемогущества Божия, и в этом отношении он превзошел современных нам представителей естествознания. Они гораздо больше, чем Василий Великий, знакомы с видимою природою, гораздо больше знают, что́ деется в мире звездном, на земле и под землею. Все, что́ подлежит их наблюдению в мире видимом, носит следы неизреченной премудрости, благости и всемогущества; но они или совсем не хотят признать всемогущего, премудрого и всеблагого Творца и Промыслителя мира, или с какою-то непонятною робостию и нерешительностию исповедуют веру в Него. У Василия Великого природа является учительницею Богопознания, а современные естествоведы мечтают видеть в природе действие одних слепых естественных сил независимо от участия в их деятельности единой присносущной, вседержавной силы Божеской. Выражение: «человеческия обычаи украсил еси», по-русски: человеческие нравы благоустроил, указывает на труды Василия Великого относительно благоустроения церковной жизни. В сем отношении, не говоря о его нравоучительных беседах, имеют особенное значение его канонические правила относительно монашества и правила относительно вообще христианского благоповедения. Последние правила, в которых со строгою точностию рассмотрены грехи и определены церковные наказания за них, до сих пор служат руководством для действий судебной церковной власти. Много сделано Василием Великим для благоустроения богослужения. Так им составлен чин литургии, до сих пор употребляемой в православной Церкви, и несколько молитв, например: молитвы коленопреклонные на вечерне в праздник Пятидесятницы.

Второй вселенский святитель св. Григорий Богослов славен не менее Василия Великого. О его достоинствах и заслугах для Церкви свидетельствует само наименование Богослова. Оно присвоено ему вместе с апостолом и евангелистом Иоанном Богословом потому, что оба они изложили учение о Боге Слове в связи с учением о Боге Отце и о Боге Святом Духе. Никто столько не прославил своими богомудрыми писаниями Троицу единосущную и нераздельную, как Григорий Богослов. Никто с бо́льшею силою не поражал врагов этого учения Ария, Евномия и Македония. В своих писаниях о Святой Троице он является не только глубокомысленным исследователем сего таинства, но и вдохновенным певцом его, на что Церковь указывает словами песнопения в честь его: «якоже глубины Духа изыскавшу, и доброты вещания приложишася тебе». С глубиною богословского исследования в нем соединялась красота слова, поэтическое изящество. Ревность о защите и утверждении православия он показал не только в писаниях, но и в практической деятельности. В его время православие до того было унижено, что когда Григорий по вызову явился в Константинополь для борьбы с арианами, он не нашел здесь ни одного православного храма, все храмы были захвачены арианами. Для совершения богослужения Григорий принужден был обратить в храм частный дом и здесь стал произносить обличительные речи против еретиков. Его стекались слушать многочисленные толпы народа, и он достиг того, что православие снова сделалось господствующим в этом городе. Посрамленные ариане должны были уступить церкви православным. Григорий объявлен был патриархом Цареградским и председательствовал на первом вселенском Константинопольском соборе. Но он не увлекся честью высокого положения. Когда из-за него на соборе возникли распри, он немедленно отказался от председательства, сказав: я не лучше пророка Ионы, выбросьте меня из этого собрания. Он рад был тому, что, несмотря на его удаление, торжество осталось на стороне истины, что на соборе утверждена, вопреки еретическим лжеучениям, истина единосущия с Богом Отцем не только Сына Божия, но и Святаго Духа.

О славе третьего вселенского святителя св. Иоанна Златоустого свидетельствует самое наименование, каким почтила его Церковь преимущественно пред всеми великими святителями, наименование Златоустого, которое он заслужил необычайным красноречием и общедоступностью своих бесед, произнесенных им в Антиохии, где он был пресвитером, и в Константинополе, где он был архиепископом. Поистине он был златые уста. Каждое слово его было драгоценным куском золота, и до сих пор его творения ценятся всеми христианами так же высоко, как ценили его современники. Его творения пользуются гораздо бо́льшею известностью в христианском мире, чем творения прочих отцов. Люди образованные и простые одинаково увлекаются чтением их. Поистине они суть проводники обильной просветительной благодати Божией. Посему Церковь воспевает его сими словами: «Благодать, воссиявшая, как огонь, от уст твоих, просветила вселенную... Достойно прославляем тебя, как учителя, вразумительно изъясняющаго Божественные предметы».

Ради великих подвигов и заслуг для православной Церкви память трех вселенских святителей чествуется не только каждого порознь, но и совокупно в настоящий, совершаемый нами праздник. Он установлен в начале XI века по случаю споров о сравнительном достоинстве сих святителей. Одни отдавали предпочтение одному из них, другие другому или третьему. Спорившие доходили до крайности в своей привязанности к излюбленному ими святителю и, прославляя одного, уничижали других и в состоянии раздражения оскорбляли друг друга резкими порицаниями. Это продолжалось до тех пор, пока сами святители, бывшие предметом спора, явились одному епископу и объявили ему, что им неугодны эти споры, что они все трое равночестны у Бога. Споры прекратились и в память этого события установлен праздник в честь трех святителей.

Возблагодарим, братие, Господа, даровавшего нам в лице трех вселенских святителей величайших пастырей и учителей, и будем чествовать их не только молитвами и песнопениями церковными, во славу их составленными, но вместе чтением их богомудрых творений и ревностию к сохранению их учения о вере и христианской жизни. Аминь.

«Иже в шестый день же и час, на кресте пригвождей, в раи дерзновенный Адамов грех, и согрешений наших рукописание раздери, Христе Боже, и спаси нас»².

Святая Церковь в настоящее Воскресенье накануне дней поста и покаяния воспоминает грехопадение Адама и изгнание его из рая для того, чтобы приготовляющимся к подвигам поста и покаяния видно было в примере падшего Адама, как тяжко человек прогневляет Бога грехами, и чтобы в том же примере показать, что нельзя оскорблять Бога грехами безнаказанно и что умилостивить Бога можно только покаянием. Грех Адамов, состоявший в непослушании Богу, Церковь называет «дерзновенным грехом» в том смысле, что в нем сказалось отсутствие страха Божия. Заповедь, данная Адаму Богом, была ясная заповедь и легкая для исполнения; но Адам презрел ее, склонившись на сторону искусителя и послушавшись больше врага Божия, чем самого Бога. Даже угроза смерти не удержала наших прародителей от непослушания воле Божией. Они не поверили этой угрозе, а поверили клевете искусителя, будто Бог по зависти воспретил им вкушать от заповедного древа, из опасения, чтобы они не сделались равными Богу по всеведению. Поистине грех Адамов был дерзновенный и потому навлек на Адама праведный гнев Божий. Угроза смерти исполнилась не только над ним лично, но и над всеми его потомками, ибо они получили от него по наследству природу зараженную грехом и потому смертную. Зараза греховная, проникшая путем рождения во всякого человека, называется грехом первородным или прародительским, который состоит в непобедимой склонности ко греху, так что человек творит грех, который ненавидит, и не творит добра, которое любит. Тяжесть греха наследственного увеличивается личными, произвольными грехами, такими, которых он мог бы избежать, но не хочет избежать.

Но как ни велика вина Адама и как ни бедственны ее последствия в отношении к нему и ко всему человеческому роду, милосердый Господь не лишил падшего человека надежды на спасение. Он не до конца прогневался, но вместе явил ему неизреченную милость, обнадежив его обетованием о Семени жены, которое сотрет главу змия (Быт. 3:15). И это обетование исполнилось. Под Семенем жены разумеется Христос, родившийся от жены, Девы Марии. Он стер главу змия, т.е. победил диавола, в образе змия искушавшего первых людей, разрушил его царство, ограничил его власть над смертью и адом. Как же он мог сего достигнуть? Он на кресте «пригвоздил дерзновенный Адамов грех». Это значит, что Он крестом победил диавола, ибо на кресте принес жертву за грех Адамов и за весь род Адамов и этою жертвою умилостивил Бога, преложил гнев Его на милость к падшему человеку. Для сего умилостивления совершенно достаточна была эта жертва, потому что принес ее не простой человек, но Бог во плоти.

К прискорбию, люди, за которых принесена столь дорогая жертва, не ценят ее по достоинству, продолжают оскорблять Господа теми грехами, за которые пролита на кресте пречистая кровь. Какая дерзость, какая неблагодарность! Но слава неизреченному милосердию и долготерпению Господа! Люди, коснеющие во грехах, продолжающие беспечно проводить жизнь в служении страстям и похотям, суть неоплатные должники перед Богом. В делах житейских неплатящие долгов вопреки обязательству, закрепленному рукописанием, т.е., письменным документом, известным под именем векселя, подвергаются опасности лишиться всего имущества и даже попасть в долговое темничное заключение, пока не расплатятся с заимодавцем. Но не все заимодавцы взыскательны и строги. Есть между ними такие, которые по добросердечию склоняются на просьбы должников о прощении долга и раздирают полученный от них вексель. Подобным образом поступает милосердый Господь. Он всегда готов даровать прощение грехов кающимся грешникам, как заимодавец должникам. Грехи суть долги наши пред Богом. Со времени крещения христианин принимает на себя обязательство служить Христу безпрекословным исполнением Его заповедей, сохранять верность Ему, во всем подчиняться воле Его в силу того, что Господь, искупивший его честною Своею кровию, имеет над ним право собственности. Неверность Христу есть нарушение этого права; пренебрежение Его святых заповедей делает христианина похожим на неоплатного должника. И горе ему, если он, сознавая свою безответность пред Господом, свою долговую несостоятельность, не раскается в своей вине и не прибегнет к милосердию Его, если не обратится к Нему с смиренною мольбою о прощении, если не скажет Ему: «раздери рукописание грехов моих, т.е., остави мне, прости мне долги мои, как прощает должника неоплатного добрый заимодавец, раздирающий подписанное рукою должника обязательство уплаты долга». Само собою разумеется, что надеяться на милосердие Господа могут только истинно кающиеся грешники, а отнюдь не те, которые каются только на словах и в этом отношении похожи на злостных банкротов, которые притворяются несостоятельными должниками и прибегают к обману, чтобы разбогатеть на чужой счет. И обмануть заимодавца, чтобы склонить его к снисхождению, нередко удается злонамеренным должникам. Но странно было бы думать, будто можно обмануть и Господа Бога притворным покаянием. Притворство, в этом случае, только увеличивает виновность грешника и лишает его надежды на прощение от Господа.

Но недостаточно и искреннего покаяния для получения прощения своих долгов от Бога, если с этим не соединяется готовность грешника прощать грехи, сделанные против него самого ближним. Посему Господь Иисус научил нас так молиться Богу; «остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» (Мф. 6:12), разумея под этими должниками ближних, провинившихся перед нами. И как неизвинительно поступили бы мы, прося у Бога прощения грехов и не прощая обид, сделанных нам, видно из притчи Христа Спасителя о должнике (Матф. 18, 23–34), которому заимодавец простил долг в 10 тысяч талантов, по нашему счету 18 миллионов рублей, и который сам не простил долга на 100 динариев, равняющихся 20-ти рублям, своему должнику. Вот образ жестокосердого грешника, ищущего прощения у Бога, и поступающего с возмутительною недобросовестностью в отношении к ближнему, ибо вины против нас ближнего в сравнении с грехами, какими мы оскорбляем Бога, так же ничтожны, как ничтожна сумма в несколько рублей в сравнении с суммою в несколько миллионов. Заимодавец, простивший большой долг человеку, не простившему малого долга ближнему, заключил неблагодарного должника в темницу, пока не отдаст ему всего долга. Вот образ тяжкого наказания, грозящего тем, которые, прося прощения у Бога, сами не прощают ближних. «Аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш небесный. Аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших» (Матф. 6, 14–15). Мы всякий день и час должны быть готовы прощать наших обидчиков; но особенно эту обязанность должно исполнять каждому из нас пред наступлением времени поста и покаяния, когда предстоит нам умилостивлять Господа молитвою, да простит нам грехи. Сегоднешний воскресный день потому и называется прощеным Воскресеньем, что св. Церковь Евангельским чтением (Матф. 6, 14–21) напоминает нам в сей день просить друг у друга прощения.

«Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши мя, вонми души моей и избави ю» (Псал. 68, 18–19).

Сей стих, под именем прокимна поемый на вечернях воскресных дней великого поста, заимствован из 68 псалма. В сем псалме Давид оплакивает свое бедственное положение. Он во время возмущения сына его Авессалома принужден был бежать из Иерусалима босым, одетым во вретище, на пути встретил изменника, осыпавшего его бранью и бросавшего в него камни, и искал дарового убежища у одного из остававшихся верными ему подданных. После придворной жизни и царской роскоши пришлось ему вести жизнь странника, бедного и беспомощного. Положение тяжелое, тем более горькое, что виновником его несчастья, главнейшим врагом его был родной сын. Понятно, как сильно скорбел Давид. Но он не приходил в отчаяние. Свою скорбь он возвещал пред Богом, не терял надежды на Его милость и умолял Его, чтобы Он не отвратил лица своего от него, призрел на него оком милосердия, пожалел его, как отрока своего, т. е. верного раба своего, чтобы услышал его мольбу поскорее и избавил душу его, т. е. чтобы спас его от смерти. Давид мог думать, что попадет в руки врагов и умрет от них насильственной смертью. Одна была у него надежда в его безвыходном положении, – на помощь Божию, и Господь услышал его молитву, даровал ему победу над врагами, и он с торжеством возвратился в свою столицу.

Оплакиваемое Давидом бедственное его положение во время возмущения Авессалома есть образ бедственного или жалкого состояния души, обуреваемой греховными искушениями и угрожаемой опасностью вечной погибели. Давид скорбел и искал утешения в уповании на милость Божию. Следовало бы и каждому грешнику подражать в сем случае примеру Давида, следовало бы скорбеть и плакать при мысли о своих грехах. И однако ж многие грешники совсем не испытывают этой скорби, совсем не чувствуют своего бедственного положения. Они очень чувствительны бывают, испытывая житейские бедствия. Они тяжко скорбят во время болезни и для исцеления не жалеют никаких средств; но когда душа недугует грехами, не чувствуют душевной боли. Житейские бедствия как ни тяжки и ни многочисленны, суть скоропреходящие явления, оканчиваются если не при жизни, то со смертию. Но бедственное состояние души, коснеющей во грехах, со смертию не только не оканчивается, но увеличивается, ибо нераскаянные грешники осуждаются на вечное мучение. Они предаются неутешной скорби, впадая в нищету, теряя близких к сердцу людей, терпя клевету, отнимающую у них доброе имя; но их нисколько не трогает и не приводит в смущение мысль о том, что по смерти они лишены будут участия в благах небесных, общения со святыми, что и здесь на земле не хорошо им живется, но и в вечности не ждать им никакой отрады. Они способны предаваться только земной скорби, но скорбь о грехах, сердечное сокрушение о том, что тяжко виноваты пред Господом Богом и заслуживают вечного осуждения, им недоступна. Обо всем они скорбят, только не о грехах.

Давид в скорби о своем бедствии умолял Господа чтобы «скоро услышал» его. Подобно сему и мы, скорбя о грехах, должны просить Господа, чтобы дал нам свою благодатную силу поскорее отстать от грехов. Грешники упорные, хотя по временам пробуждается в них совесть и возбуждается скорбь о грехах, не спешат очистить от них свою душу; у них нет решимости начать новую богоугодную жизнь. Им жаль расстаться с греховными привычками. Они в оправдание свое говорят: «Бог милостив, еще успеем покаяться, время не ушло; придет старость, когда утратится у человека способность предаваться чувственным наслаждениям, и тогда волей-неволей придется подумать о душе». Но как неосновательны и пагубны эти мечтания, это отлагательство покаяния до неопределенного времени, показывают безчисленные опыты. Известно, что многие грешники, отлагавшие покаяние, поражаются внезапной смертью, не успевши покаяться; другие же грешники, достигши глубокой старости, не только не исправляются, но еще больше закосневают в греховных привычках и если лишены возможности по-прежнему предаваться плотоугодию, зато предаются корыстолюбию, скряжничеству, становятся раздражительными, несправедливыми, жестокими, и в этом состоянии застает их смерть без раскаяния. О, никому не дай Господи дожить до такого состояния, состояния духовной безчувственности и беспечности. Как только пробудится в нас скорбь о грехах, немедленно потщимся начать борьбу с ними, немедленно вступим на путь самоотвержения для успеха в этой борьбе, – и не надеясь на свои силы для достижения этого успеха, опасаясь уклониться по малодушию с нового пути, пусть каждый из нас вместе с Давидом взывает ко Господу: «скоро услыши мя», т. е. поспеши мне на помощь, помоги мне воспользоваться остающимся мне временем жизни для истинного покаяния. Я не дерзаю уверять себя, что долго проживу на этом свете. Может случиться, что не доживу до завтрашнего дня. Не допусти, чтобы краткое время, назначенное мне для жизни, прошло для меня безплодно. Скоро услыши мя, вонми души моей и избавь ее от вечной смерти.

«Пожрите жертву правды и уповайте на Господа» (Псал. 4, 6).

Итак, для того чтобы угодить Богу и спастись, нужно упование на Бога и жертва правды. На чем основывается упование на Бога? На вере в Его неизреченную благость и всемогущество. Если Он благ, то всегда желает нам добра и готов все сделать для нашего блага. Если Он всемогущ, то всегда может исполнить свое благожелание и ничем не затруднится даровать нам то, что́ признает для нас благопотребным и спасительным. В этом отношении Бог не то, что человек. Человек может наговорить нам множество благожеланий и обещаний, но не всегда от него зависит исполнить свои желания и обещания, тогда как для Бога ничего нет невозможного. Безконечная благость и всемогущество Божие проявляется в промышлении Божием о мире и человеке. Напрасно некоторые говорят, будто все отношение Бога к миру ограничивается тем, что Он даровал ему бытие, сотворил его, и что Он уже не вмешивается в судьбы мира и человеческого рода, что Он предоставил миру жить и действовать согласно однажды навсегда дарованным от Него силам и законам природы, и что совсем отступился от человека, ничем не препятствуя его произволу. Это неправда. Господь, сотворив мир, продолжает заботиться о нем, подобно тому как и отец, виновник жизни своих детей, не бросает их на произвол судьбы, но заботится о поддержании их жизни и воспитании. "Отец мой, – сказал Христос о промыслительной любви Божией к своему созданию, – доселе делает и Аз делаю» (Иоан. 5, 17). Без Его всемогущей поддержки мир не может продолжать своего существования. «Послеши Духа Твоего и созиждутся твари и обновиши лице земли. Отвращшу же Тебе лице, возмятутся. Отъимеши дух их, и исчезнут и в персть свою возвратятся» (Псал. 103, 29–30). «Господь мертвит и живит» (1Цар. 2, 6). Без воли Господа и волос головы нашей не падает. «Воззрите на птицы небесныя, яко ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец ваш небесный питает их» (Матф. 6, 26). Особенно предметом промышления Его служит человек. Господь по отношению к нему есть не только Промыслитель в общем смысле, но и Искупитель. Человек прогневал Господа непокорностью Ему и заслужил вечное осуждение, но Господь сжалился над своим созданием, носящим Его образ и подобие, и «так возлюбил... мир, т.е. людей живущих в мире, что Сына Своего Единороднаго предал за нас, да всяк веруяй в Него не погибнет но имать живот вечный» (Ин. 3:16). Единородный Сын Бога Отца для спасения человека сошел с неба на землю, облекся в нашу плоть и в сей плоти принес за нас жертву на кресте, совершенно достаточную для нашего спасения. Какая безмерная милость! Чем воздадим за нее? Ничем иным, как искреннею благодарностью к Господу, которая должна быть свидетельствуема не словами только, но наипаче жизнью, ревностью к исполнению Его святых заповедей. Для сего потребно не мало трудов и подвигов в борьбе с многоразличными искушеньями. От сих трудных подвигов никого не освобождает жертва Христова, принесенная на Голгофе. Правда, Христос, принесший эту жертву, есть «упование наше» (1Тим. 1, 1). Он есть вечный ходатай за грешников. Своими крестными заслугами Он стяжал нам благодать прощения, освящения и оправдания. Но крайне несправедливо и богохульно стал бы кто-нибудь, подобно древним еретикам Апостольского времени, думать, будто в надежде на эту благодать можно безнаказанно и беспечно проводить греховную жизнь. Бог милостив, говорят беспечные грешники и не думают отставать от грехов в надежде на Его милость, в надежде, что успеют покаяться, разумея под покаянием только сознание своей виновности пред Богом. Такая надежда неосновательна и пагубна. Кто в надежде на милующую благодать Божию продолжает коснеть в тех грехах, за которые пролита на кресте пречистая кровь Богочеловека, тот только увеличивает свою вину пред Богом и чем больше грешит, тем строжайшему суду подлежит, нерадя о долготерпении и благости Божией, ведущей каждого к покаянию. Христос, по слову Апостола Петра, «грехи наши Сам вознесе на древо, да от грех избывше правдою поживем» (1Петр. 2, 24). Учение о благодати спасающей человека, независимо от дел закона, от личных заслуг каждого, с особенной ясностью и полнотой раскрыто Апостолом Павлом; но с этим учением у него соединено учение об удалении от греховной жизни и о добрых делах, совершаемых при помощи благодати. «Оставаться ли нам во грехе, чтобы умножилась благодать?» – вопрошает он и отвечает: «никак, мы умерли для греха: как же нам еще жить в нем» (Рим. 6, 1–2)? «Да не царствует грех в смертном нашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его; и не предавайте членов ваших греху в орудия неправды, но представьте члены ваши Богу в орудие праведности» (Рим. 6, 12–13). Итак в оправдание своей беспечности и беззаконий ссылаться на благодать Божию значит злоупотреблять учением о благодати, значит забывать обязательство, каждым из нас данное пред крещением, соблюдать верность Христу, «яко Царю нашему и Богу» (Пс. 46:8), и не возвращаться к служению диаволу и к делам, ему угодным. Христос не только за нас принес жертву, но и от нас требует жертвы, не только Сам потерпел крест, но и нам заповедал крест, т.е. дал заповедь о покорении Его святой воле в подвигах духовной жизни, соединенном с самоотвержением, с пренебрежением своей личной воли. «Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет» (Мк. 8:34). За неисполнение заповеди самоотвержения, за уклонение от борьбы с греховными искушениями, с христианина будет взыскано гораздо строже, чем с иудея, жившего в Ветхом Завете. Это потому, что Христос, установитель Нового Завета, несравненно выше Моисея, Ветхозаветного законодателя. Моисей был человек, а Христос Богочеловек. Итак, уповай на Господа на Его милость, но знай, что упование может быть спасительно только для ревнующих об угождении Богу подвигами благочестия и добродетели. Эта истина известна была и в Ветхом Завете, ибо и в Ветхом Завете Господь требовал, чтобы служили Ему не только законными жертвами, кровавыми и безкровными, но вместе жизнью чистой и безукоризненной в нравственном отношении. Эта жизнь была в очах Божиих лучшей жертвой, чем вещественная. Последние, если приносимы были людьми нечестивыми и беззаконными, только возбуждала Его праведный гнев. «Беззаконник, приносящий в жертву тельца, то жë очах Божиих, что приносящий в жертву пса, и приносящий семидал или ладан – тоже что проливающий свиную кровь» (Ис. 66, 3). Будем братие помнить эту грозную истину, помнить, что ревность о правде или о соблюдении заповедей Господних есть наилучшая жертва Богу и что только под этим условием может быть спасительно упование на помощь Божию. «Пожрите жертву правды и упавайте на Господа».

«Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвиг еси Лазаря, Христе Боже. Темже и мы, яко отроцы, победы знамения носяще, Тебе, победителю смерти, вопием: осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне»³.

В сем церковном песнопении прославляется Христос, как победитель смерти. Так Он назван потому, что из мертвых воздвиг Лазаря единственно силою своего всемогущего слова. Для чего совершил Он это чудо? Для того, чтобы уверить нас в общем для всех воскресении. Таким образом это частное чудо предзнаменовало чудо общего воскресения. В чем состоит сходство между тем и другим? Иисус Христос воздвиг из гроба Лазаря, смердящего мертвеца, единым словом: «Лазаре, гряди вон» (Ин. 11:43). Подобное совершится в последний день мира, день страшного суда, когда «мертвии услышат глас Сына Божия и услышавше оживут» (Иоан. 5, 25) и предстанут на суд. Одного гласа или слова Христова достаточно будет, чтобы по сему гласу все люди, сколько бы их ни было на свете, поднимутся из гробов, как поднялся из гроба по тому же гласу Лазарь. Но это сходство не есть полное и совершенное. Лазарь воскрес не для того, чтобы вечно оставаться в живых. Прошло несколько лет, и он опять помер, ибо воскрес в том же теле, какое имел до смерти, в теле грубом, доступном немощам и болезням, имевшем нужду в питании, в одежде, в движении, в сне. Не таково будет общее воскресение мертвых. Их тела будут бессмертны, духообразны, способны проходить сквозь все вещественные преграды, будут чужды немощи, болезни, голода и жажды. Предызображением такого состояния имеющих воскреснуть всех людей служит не воскресение Лазаря, а чудо воскресения Самого Христа Спасителя. Только об Нем можно сказать в строгом смысле, что «востав из мертвых, Он начаток умершим бысть» (1Кор. 15, 20), ибо умершие облекутся в тела, подобные воскресшему телу Христову, нетленному, духообразному, проходившему сквозь затворенные двери, свободному от болезней, немощей и всех телесных потребностей.

Несмотря на такую разность воскресения Лазарева и воскресения Христова, чудо воскресения Лазарева само по себе было поразительным явлением и до такой степени изумило не только свидетелей этого чуда, но и всех слышавших о нем, что те и другие посмотрели на Чудотворца, как на обетованного Мессию, как на такое лицо, которому суждено восстановить Иудейское царство, вступить на престол Давидов, избавить иудеев от римской власти и покорить им все народы. Чудо воскрешения Лазаря казалось им залогом осуществления их мечтаний о земном царстве Христовом и избавления от всех зол. Вот почему, когда Иисус Христос за шесть дней до Пасхи, отправился из Вифании в Иерусалим в сопровождении своих учеников, восседши на молодого осла, иудеи устроили Ему торжественную встречу. Несметные толпы иерусалимлян и пришедших на праздник со всех сторон богомольцев с восторгом возглашали Ему: «осанна Сыну Давидову, осанна в вышних» (Мф. 21:9), т. е. помоги Тебе Всевышний вступить на престол Давидов. Восторг их выражался не в одних торжественных восклицаниях, но и в других знаках преданности и благоговения ко Христу. Они высоко поднимали и потрясали «знамения победы», т. е. свежие ветви, срезанные с пальмовых и смоковничных деревьев, стоявших по краям дороги. Как отнесся Христос к этим заявлениям народного восторга? Доволен ли Он был ими? Возбудили ли в Нем сочувствие эти почести? Не видно. Правда, Он не уклонился от этих почестей, не воспретил чествовать его восклицаниями и другими знаками и не послушался тех, которые требовали от Него остановить всеобщее ликование. Но что Он не рад был и Сам этому ликованию, видно из того, что когда Он поднялся на вершину Елеона, откуда открылся пред Ним великолепный вид на Иерусалим и на храм, Он «заплакал» горькими слезами (Лк. 19:41). Он высказал при сем, что все это великолепие скоро исчезнет, что чрез несколько лет Иерусалим осажден будет врагами и разрушен, так что не останется камня на камне, и жители будут рассеяны по лицу земли. Он ясно знал, за какую вину покарает Господь иудеев. Он ясно видел, что идет в Иерусалим не для принятия славы и чести, а на страдания и поносную смерть, что за вину Богоубийства опустошена будет столица иудейская и разрушен храм. От Него не сокрыто было, что восторг, с которым встречали Его толпы народа, был делом минутного увлечения, что те же самые уста, которые восклицали Ему «осанна», чрез несколько дней будут оглашать воздух зверским криком к Пилату: «возми, возми, распни Его» (Мк. 15:13, Лк. 23:21). Итак вот причина, почему Христос не радовался, а плакал при виде оказываемых Ему почестей: Он знал им цену. Но вот в сопровождении ликующего народа Он вступил в Иерусалим и вошел в храм. И в храме Он встречен был радостными восклицаниями, исходившими из уст еврейских отроков, певших Ему «осанна». Это пение произвело на Него благоприятное впечатление. На требование начальников храма, чтобы Он унял детей, Он ответствовал: «разве вы никогда не читали, что из уст младенцев и грудных детей, Ты, Господи, устроил хвалу Себе?» (Мф. 21:16, Псал. 8, 3). Еврейские отроки воздали Ему одинаковые почести, как и взрослые, сопровождавшие Его на пути в Иерусалим. Отчего же произошло то, что взрослыми Он был недоволен и не радовался, а плакал, слыша их приветственные восклицания, отроками же остался доволен и даже сказал, что их устами Сам Господь устроил Себе хвалу? Отчего Ему угодно было благоволительно отнестись к отрокам, а не к взрослым? Причина понятна. Он вообще любил детей: и ставил их в образец для подражания взрослым. Он ласкал их, благословлял и возлагал на них руки и при этом говорил: «аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царствие небесное» (Матф. 18, 3). В детях, несмотря на то, что и в них есть прирожденная нравственная порча, радуют нас многия достолюбезные качества. Детям свойственно чистосердечие, прямодушие, у них нет лукавства и хитрости. Они не склонны к обману, доверчивы. Их души не обременены житейскими до забвения о промышлении Божием заботами; они во всем полагаются на родителей, в уверенности, что родители об них пекутся и не оставят их без пропитания, так что в этом отношении могут служить образцом для взрослых в исполнении заповеди: «не пецытеся, глаголюще: что ямы или что пием,... весть бо Отец ваш небесный, яко требуете сих всех» (Матф. 6, 31–32). Детям несвойственно корыстолюбие, гордость и честолюбие. Они не знают цены богатству: красивая дешевая игрушка для них дороже груды золота. Дети богатых и знатных родителей не признают своего превосходства пред детьми бедных и незнатных и обращаются с ними, как равные с равными. В детских душах нет злобы: недовольных и капризных детей легко успокоить и утешить. За сии-то добрые качества, свойственные детям, и любил их Господь Иисус Христос и потому с любовию выслушал в храме приветствие отроков: «осанна». Вот почему и святая Церковь, научая нас славословить Господа Иисуса в сей праздник приветствиями «осанна», дает нам понять, что в сем случае мы должны подражать только детям еврейским, а не взрослым, которые приветствовали Христа теми же восклицанием: «темже и мы, яко отроцы победы знамения носяще, Тебе яко победителю смерти вопием: осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне». Наши приветственные восклицания угодны Ему только тогда, когда восклицающие похожи на детей и усвоили себе добрые детские качества, подобно детям незлобивым, прямодушным, чуждым лукавства, доверчивым, и уповают на Господа, как дети уповают на родителей, не заражены корыстолюбием и гордостию. Дети еврейские радостно приветствовали Его пением «осанна в вышних» в храме. Тоже самое пение раздается и в наших христианских храмах не только в настоящий праздник, но за каждою литургиею при возношении Святых Даров, хотя в наших устах оно имеет совсем не тот смысл, какой соединяли с ними евреи. Евреи хотели видеть во Христе земного царя и потому восклицанием «осанна в вышних», по-русски: «помоги Всевышний», они испрашивали у Бога помощи Ему и содействия в приписываемом Ему намерении основать земное царство и успеха для преодоления неизбежных к тому затруднений и препятствий. Но мы восклицанием «осанна» выражаем молитвенное желание, чтобы жертва Его, которую Он принес на кресте, и которая в безкровном виде до скончания века будет приноситься в наших храмах, была для каждого из нас благотворна и спасительна.

В сегоднешнем апостольском чтении повествуется об успехах евангельской проповеди в языческом городе Антиохии и при этом упоминается, что ученики Христовы в Антиохии в первый раз стали «называться христианами» (Деян. 11, 26). Во дни апостолов это название не было в таком обширном употреблении, как впоследствии. Тогда более употребительны были другие имена: «учеников, святых» (Мф. 10:1, Деян. 2:27), то есть отделенных от мира, «братий и верующих» (Деян. 1:16, 2:44). По крайней мере, так называли себя христиане. От кого произошло наименование: «христиане» (Деян. 11, 26), от них ли самих, или от непринадлежащих к их обществу, язычников и иудеев, неизвестно. Во всяком случае имя – христианин в высшей степени знаменательно. Оно значит – верующий во Христа, следственно указывает на сущность христианства, как такой религии, в которой эта вера составляет главное отличие от всех других религий и безусловное превосходство ее пред всеми другими религиями. Если, по слову апостола Петра, «нет другого имени под небом, данного человекам, которым бы надлежало нам спастись, кроме имени Христова» (Деян. 4, 12), то само собой разумеется, что с именем христианина соединяется значение величайшего блага, какого только может пожелать себе человек; ибо что может быть на свете дороже спасения, даруемого Христом христианам по вере в Него? Вот почему мученики и многие святые, когда их спрашивали: кто они? в ответ именовали себя исключительно христианами. В этом именовании они поставляли величайшую честь и предпочитали его всем другим именам и титулам. Но дело не в одном имени, а в том, соответствует ли этому имени личное достоинство, всякий ли именующий себя христианином есть истинный христианин, а не по одному имени. Как не все израильтяне, хвалившиеся своим именем, были настоящими израильтянами (Рим. 9, 6) и только в своем лице позорили принадлежность свою к избранному народу, вели себя так, что "ради их имя Божие хулилось у язычников» (Рим. 2, 24): так именующие себя христианами, но живущие не по христиански только подают повод неверующим хулить то святое имя, которое они недостойно носят. Что же нужно для того, чтобы быть истинным христианином, а не именоваться только? Нужно устроять свою жизнь соответственно тому, что сделал Христос для нашего спасения. Что же Он сделал? Нас ради человек и нашего ради спасения Он, будучи Богом, Единосущным Отцу и Духу, соделался человеком и, живя во плоти среди людей, просветил их светом истины, преподал им заповеди в руководство для нравственной жизни и в себе самом показал образец ревности к исполнению их, даровал благодатные силы и средства в святых таинствах соответственно нуждам нашим духовным и телесным, пострадал за нас и умер на кресте, воскрес из мертвых, вознесся на небеса и обещал неотступно пребывать в созданной Им Церкви, которая есть тело Его. Вот что сделано Христом для нашего спасения. Что же требуется с нашей стороны, чтобы усвоить это спасение?

Христос просветил нас «светом истины» (Ин. 1:9). Нам остается дорожить сокровищем истины, то есть надобно быть строго православным христианином, блюсти себя от всего, что противно православию, от суемудрия, от ересей, от расколов, от суеверия. Недостаточно знать одни начатки христианского учения, надобно более и более преуспевать в познании истин веры, чтобы иметь возможность отвечать всякому вопрошающему нас о вере и чтобы не увлекаться всяким ветром учения. Апостол грозит анафемой всякому, кто благовествует не то, что благовествовали апостолы (Гал. 1, 8–9). А они благовествовали то, чему сами научились у Христа. Стало быть, отступившие от учения апостолов и приявших от них власть учить, то есть пастырей Церкви, отступают от Самого Христа.

Христос преподал не только истины веры, но и заповеди, руководствующие к благочестию и добродетели (Мф. 5:2–12, Мф. 22:37–40, Ин. 13:34). Кто не исполняет их, хотя знает их, тот сугубый грех принимает на свою душу, ибо чем больше кому дано, тем больше с того взыщется. Если человек подлежит ответственности за грехи неведения, тем строже он будет отвечать за те грехи, тяжесть которых ему хорошо известна. Но как бы ни велика была ревность к исполнению закона Господня и к удалению от грехов, никто не должен забывать, что главным условием спасения служит благодать Божия: «благодатию есте спасени чрез веру и сие не от вас, Божий дар, не от дел, да никтоже похвалится» (Ефес. 2, 8–9). Благодать же сообщается в таинствах. Посему кто чуждается таинств, тот пусть не думает, что может спастись одними добрыми делами, как бы они ни казались совершенными. В виду заповеди: «Будите совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть» (Матф. 5, 48), никто не может сказать, что достиг этого совершенства. Сказать это было бы признаком гордости, гордость же есть смертный, непростительный грех.

Христос стяжал нам благодать очищающую от скверн греховных, освящающую и оправдывающую в силу того, что Он претерпел за нас крестные страдания и смерть. Ничто не может сравняться с величием этой жертвы; но чем она выше, чем драгоценнее по своим последствиям и по безмерному величию Того, Кто принес ее, тем возмутительнее поступает искупленный Им грешник, если не ценит этой жертвы и бесстрашно оскверняет себя теми грехами, за которые пролита пречистая кровь на кресте.

Христос спас нас Своею смертью потому, что Он восторжествовал над нею Своим воскресением и тем положил начаток нашему воскресению. Но не все воскреснут для вечного блаженства, многие воскреснут на вечное осуждение. К первым принадлежат «сотворшие благая», к последним «сотворшие злая» (Иоан. 5, 29). Итак мы должны радоваться воскресению Христову с трепетом, в виду того, что оно не для всех окажется спасительным.

Вознесением Своим на небо Господь открыл нам путь на небеса. Но чтобы водвориться на небесах вместе с Христом, надобно быть верным слугою Его. «Идеже есмь Аз, ту и слуга Мой будет» (Иоан. 12, 26). Грешники нераскаянные сами себе заграждают путь на небо, открытый только для тех, которые служили Христу на земле верою и правдою.

Христос, вознесшись с телом на небеса, не оставил сирыми верующих в Него. Он согласно Своему обетованию пребывает с ними и пребудет «до скончания века» (Мф. 28:20) в святой Его Церкви, которая есть тело Его, имеющее Его своим главою. Итак, чтобы иметь общение с Христом, Источником вечной блаженной жизни, надобно непременно принадлежать к Его Церкви. Горе тем, которые своеволием отторглись от Церкви. Они похожи на члены отсеченные от тела и осужденные на гниение; похожи на ветви отрубленные от древа и обреченные на сожжение в огне. Такова участь еретиков и раскольников. Вне церкви нет спасения, ибо только в ней обретаются средства спасения. Да поможет нам Господь пребыть верными чадами Церкви, если желаем спасения.

«И будет тебе радость и веселие, и мнози о рождестве его возрадуются» (Лук. 1, 14).

Так говорил Архангел Гавриил священнику Захарии, предсказывая ему о рождении у него сына, будущего пророка и предтечи Христова Иоанна. Супруги Захария и Елизавета дожили до глубокой старости и не имели детей. Но предсказание Архангела сбылось. Родился у них сын, о котором Христос Спаситель сказал: «не воста в рожденных женами болий Иоанна Крестителя» (Мф. 11:11, Лк. 7:28), разумея превосходство его пред всеми по чрезвычайности его служения. И вот, согласно предсказанию Архангела, не только родители Предтечи возвеселились и возрадовались о его рождении, усматривая в сем неожиданном, после долговременного безплодства, событии особенное благословение Божие, и зная, какое высокое служение предстоит новорожденному, но вместе с ними возрадовались их соседи и родственники о великой милости к ним Божией.

Рождение Иоанна Предтечи сделалось предметом радости не только при жизни его, но и после мученической кончины. Святая Церковь празднует и до конца века будет праздновать Рождество Иоанна Предтечи. Такое празднование показывает, что Церковь, следуя словам Иисуса Христа, признает преимущество Иоанна Предтечи пред всеми рожденными в женах. В честь прочих Святых праздники установлены на день их кончины. Но только для Пресвятой Богородицы и Крестителя Иоанна Церковь празднует в честь их не только в день преставления их, но и в день рождества. Мы остановили внимание на сей необычайности по поводу празднуемого сего дня рождения за 300 лет пред сим первого царя из дома Романовых. Его рождение без сомнения было радостным событием для родителей. Особенно же оно сделалось предметом радости не только для них, но для всех русских людей, когда он вступил на престол. С тех пор рождение его до самой кончины празднуемо было с такою же торжественностью, как и ныне празднуются дни рождения Государя. Но сего мало. Царь Михаил Феодорович оставил по себе такую память, что и по кончине его, подобно тому, как и по кончине Иоанна Предтечи, день его рождения ежегодно празднуется в нашей обители совокупно с праздником в честь Преподобного Михаила Малеина. В память его совершается заупокойное служение в сей день, который вместе есть день его Ангела. Теперь же, когда прошло триста лет со времени его рождения, оно повсюду молитвенно воспоминается в сей день царелюбивым русским народом. Главным местом празднования по сему случаю является Москва, где он родился. С неменьшей торжественностью принимает участие в сем праздновании наша Богохранимая обитель. Иначе и быть не может. В Москве ему дарована жизнь, в здешней обители эта драгоценная жизнь сохранена от опасности, угрожавшей ему со стороны врагов. В Москве он венчался и помазан на царство, в здешней обители он восприял царскую власть, быв умолен прибывшим из Москвы чрезвычайным посольством. В здешней обители хранится царский жезл, который вручен был ему в сем храме московским посольством. В сем же храме он впервые воссел на царский престол. И здесь же хранится царское место, устроенное им и присланное из Москвы в память его воцарения в сем храме. В нашей обители существуют и другие памятники его пребывания и воцарения в ней: храм в честь его Ангела Михаила Малеина, кельи, где он укрывался от искавших его врагов, обращенные в царские палаты, два великолепных здания, воздвигнутые в память дня его исшествия 19 марта из нашей обители в Москву после воцарения, именно церковь Хрисанфа и Дарии на восточной стороне обители, и башня на западной стороне. Не упоминаем о некоторых других памятниках, свидетельствующих об особенной, так сказать, родственной близости нашей обители к родоначальнику царствующего дома Романовых. Дорожа сею близостию, наша обитель поминает царя Михаила ежедневно, особенно же в день его рождения, но в настоящем году по случаю исполнившегося трехсотлетия со времени его рождения надлежало ознаменовать сей день чрезвычайно торжественным образом. И вот для сего собрались сюда на заупокойное богослужение со всей Костромы представители власти губернской, все члены костромского духовенства, служащие в городском общественном управлении, в ведомствах: учебном, судебном, военном, и множество частных лиц. Все они соединились в этом храме для того, чтобы единодушно вознести Господу моление об упокоении в царстве небесном души первого царя Дома Романовых. Вечная память ему, а потомков его здравствующих да сохранит Господь на многия лета к благу Церкви и Отечества. Да продлит род его на многие века, как залог благословения Божия к Русскому царству, величия и славы многомиллионного народа, живущего под сению наследственной и единодержавной власти. Аминь.

В сегоднешнем евангельском чтении содержится повествование о чуде насыщения пяти тысяч народа пятью хлебами и двумя рыбами (Матф. 14, 14–22).

Это чудо совершено́ было Иисусом Христом поздно вечером, после того как народ напитан был духовною пищею – словом Божиим, для слушания которого он собирался в огромном количестве вокруг Иисуса Христа. Слово Христово производило столь сильное впечатление на слушателей, так увлекало их, что они не чувствовали утомления, как бы ни была продолжительна проповедь Христова, и готовы были не только днем, но и ночью слушать Его. Но милосердый Иисус Христос, насыщая души жаждущие Его слова, не забывал и телесных потребностей сопровождавшего Его народа. Когда ученики попросили Его распустить народ, чтобы все пошли в селения и купили себе пищи, Христос чудесным образом напитал их пятью хлебами. Не только все насытились, но еще набрали оставшихся кусков двенадцать полных коробов.

Этот частный случай показывает, что христианская вера удовлетворяет не только духовные потребности, но и телесные, заботится не только о спасении души, но вместе о внешнем благосостоянии, не только указывает путь в Царство небесное, но вместе благоустрояет земную жизнь. Напрасно некоторые недовольны христианством за то, что оно будто равнодушно относится к земному благополучию и ничего не делает для уничтожения бедности и нищеты. Это неправда. Несомненно то, что она не вмешивается непосредственно в дела сего мира, не учит тому, как вести хозяйство, как наживать деньги, не знакомит с учеными способами земледелия, с промышленностию и торговыми оборотами. Но устраняя от себя все подобные заботы о внешнем благосостоянии, христианская вера споспешествует ему тем, что указывает путь к сему в исполнении евангельских заповедей. «Ищи́те прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам» (Матф. 6, 33). Так сказал Христос, обнадеживая искателей Царства небесного тем, что они ничего не потеряют в земных делах, что Господь за их труды духовные вознаградит довольством в телесных нуждах, так что им не нужно будет изнурять себя заботами о земном, не нужно будет говорить: «что́ нам есть, или что́ пить, или во что́ одеться?» (Мф. 6:31) Господь Бог все это даст в такой мере, сколько нужно для того, чтобы удовлетворены были насущные потребности. Для удовлетворения их не требуется очень много. Иное дело потребности, иное прихоти. Прихоти требуют очень многого для своего удовлетворения, требуют роскоши в пище, в одежде, во всем. Все это прихоть и приобретается очень дорогой ценой и часто неимоверными усилиями достать нужные для того средства. Ничего подобного не знает человек, ведущий скромную жизнь: пищи для него нужно столько, чтобы с голоду не умереть, одежда ему нужна для прикрытия наготы и для теплоты тела. Это имеет в виду апостол, когда говорит: «имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1Тим. 6, 8). Прихоти ненасытимы, но насущные потребности легко могут быть удовлетворяемы, и для удовлетворения их требуется несравненно меньше труда, чем для удовлетворения прихотей. И в этом отношении христианская вера оказывает величайшую услугу человеку в деле его внешнего благосостояния. Она враг всякого рода житейских прихотей. Она устами Христа Спасителя научает нас молить Отца небесного только о «насущном хлебе» (Мф. 6:11), а не о роскошной и обильной пище. Она осуждает пристрастие к земным стяжаниям, доходящее до забвения о благах небесных. Она восстает против излишней заботливости об одежде, ибо как бы ни была великолепна одежда, она не превзойдет красотою «полевыя лилии» (Мф. 6:28). Она преследует невоздержание в пище и питии, чревоугодие, унижающее до скотоподобия, особенно пристрастие к горячительным напиткам. Она осуждает праздность, которая есть мать не только пороков, но и нищеты; она облегчает труды для приобретения необходимого в жизни, строго требуя исполнения заповеди о воскресном и праздничном покое (Исх. 20:9).

В наше время многие выражают недовольство по поводу неравенства в распределении земных благ: одни слишком богаты, другие слишком бедны; одни наживают огромное состояние, пользуясь услугами рабочих людей за самое скудное вознаграждение; другие, находясь в полной зависимости от хозяев, на которых работают, лишены возможности поправить свое положение и прибегают к незаконным средствам, чтобы заставить хозяев увеличить плату за их работу. Отсюда происходят стачки, рабочие прекращают работы на фабриках, на заводах, производят различные беспорядки, чтобы сделать вред хозяевам; для усмирения их призывается иногда военная сила, и совершается кровопролитие. Говорят, что все это в порядке вещей, что бедные, бунтующие против богатых, поступают справедливо, что в настоящее время и не может быть иного способа для уравнения людей в пользовании земными благами кроме насилия, что насилие есть извинительное условие для установления права пользования земными благами, что собственность, сосредоточенная в немногих руках, есть кража. Нет сомнения, что это учение, имеющее не мало защитников не только в западной Европе, но и у нас в России, ничего не имеет общего с учением христианским. Христианское чувство конечно возмущается тем, что люди богатые притесняют бедных, наживаются на их счет, а сами ничего для них не делают, от избытков своих ничего им не уделяют, или крайне скупо награждают их за услуги. Но как бы ни было возмутительно такое отношение богатых к бедным, истинный христианин никогда не одобрит насильственных мер для противодействия этому злу. Христианская вера указует другое, более действительное средство для сего противодействия. Она проповедует о любви к ближним, научает взирать на них, как на братьев по духу во Христе Иисусе и потому принимать живейшее участие в их нуждах. Кто дышет этою любовью, тот всегда готов добровольно делиться с ближними своим достоянием. Его не нужно принуждать к благотворению. Он приходит с помощью не только к тем, кто просит его о ней, но и к тем, которые по робости, по стыдливости, по опасению обеспокоить вас напоминанием о своих нуждах, молча переносят свою жалкую участь. Сострадательная христианская любовь, не дожидаясь от них просьбы, сама простирает к ним предупредительную руку помощи, подражая Отцу небесному, который говорит: «обретохся не ищущим Мене, явлен бых не вопрошающим о Мне» (Рим. 10, 20). И если бы все христиане поступали единственно по братской любви, в обществе христианском не было бы того неравенства в распределении земных стяжаний, которое многих возмущает и дает им повод сочувствовать учению социалистов и коммунистов о насильственных мерах для уничтожения этого неравенства. Какую силу имеет христианская любовь в делах благотворения, о том свидетельствуют бесчисленные примеры. Не говоря о частной благотворительности, укажем на благотворительность общественную в ее многообразных видах: на школы, на приюты для стариков, для вдов и сирот, для слепых и глухонемых, на больницы, на дома трудолюбия, на учреждения для удовлетворения многих других нужд семейных, общественных, церковных. Только одна христианская вера могла создать подобные учреждения. Ничего подобного мы не встречаем в древнем языческом мире. На почве языческой могли возникнуть общественные бани, амфитеатры, цирки, водопроводы, но не были известны приюты для беспомощных. Христианская вера располагает к разнообразным благотворениям не только учением о братской любви, по смыслу которого все мое есть твое, но вместе усиленными напоминаниями о тленности земных благ, о греховности и пагубности пристрастия к ним, о значении благотворений, как одолжении Самому Христу, по Его словам: «понеже сотвористе единому от братий Моих меньших, Мне сотвористе» (Матф. 25, 40).

Итак несомненно, что христианская вера споспешествует не только спасению души, но вместе земному благосостоянию. Будем крепко помнить, что христианское благочестие, по слову Апостола, на все полезно, ибо с ним соединено обетование не только живота вечного, но и настоящего (1Тим. 4, 8).

«И просветися лице Его яко солнце» (Матф. 17, 2).

Господь Иисус Христос, Единосущный Сын Бога Отца, нас ради человеков и нашего ради спасения, облекся в наше человеческое естество, принял зрак раба и в рабском образе сокрыл славу Своего Божества. Это потому, что для нашего спасения нужна была жертва, а не слава. Но и среди уничижения проявлялась Его Божеская слава в словах и делах. Он изрекал Свое учение и наставление с Божескою властию и силою, как никто из людей. Он творил дела, подобных которым не творил ни один пророк и чудотворец, например, отпускал грехи, Самого Себя воскресил из мертвых. Не задолго до смерти слава Его Божества просияла видимым образом на самом теле и одеждах Его в минуту преображения на Фаворе; лице Его возблистало как солнце, одеяние Его покрылось снежною белизною. Все это было проявлением Божеской славы. Но нечто подобное в день страшного суда и общего воскресения по действию Божеского всемогущества произойдет с людьми: «Тогда праведницы просветятся яко солнце в Царствии Отца их» (Матф. 13, 43). Это просветление, которым озарено будет самое тело праведников, останется на них на веки вечные, никогда не умалится, никогда не померкнет. В сем отношении их состояние будет иметь преимущество пред солнцем, ибо и солнце некогда померкнет.

Нет сомнения, что внешнее по самому телу просветление праведников в Царствии небесном будет иметь связь с внутренним их состоянием. Радость и веселие будет отражаться на лице потому, что душа их будет исполнена радостью и веселием. Так бывает с нами и в настоящей жизни. В несравненно большей степени это откроется в жизни будущей, когда радость и веселие будет несравненно полнее, чем в жизни настоящей, а когда самое тело имеющих воскреснуть людей будет гораздо впечатлительнее и способнее к выражению душевных состояний. Что же будет причиною этой необычайной радости и веселия душевного и светлости телесной?

Ответ на это заключается в словах Псалмопевца: «Возвеселиши мя радостию с лицем Твоим» (Псал. 20:7). «Господи, во свете лица Твоего пойдем и о имени Твоем возрадуемся во веки» (Псал. 88:16–17), также в словах Христа Спасителя, сказанных в утешение ученикам пред разлукою с ними: «Паки узрю вы, и возрадуется сердце ваше и радости вашея никтоже возъмет от вас» (Иоан. 16, 22). Случается и в житейском быту, что лице наше делается светлым, сияющим радостью, когда на нас взглянет ласково, с светлой благосклонной улыбкою любящий и любимый нами человек. Что удивительного, если подобное ощущение духовной радости и веселья будут испытывать праведники в будущем веке, когда будет почивать на них благоволительный взор Господа? Тогда самое лице их просветится как солнце в царствии Отца их подобно тому, как лице Христа «просветися яко солнце» в минуты Преображения.

Если праведники непрерывно будут наслаждаться лицезрением Божиим, как источником блаженства, то надлежит знать, каким путем праведники могут достигнуть блаженного лицезрения Господа. «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф. 5:8). Итак, чтобы сподобиться радости лицезрения Божия, надобно стяжать чистоту сердечную. Стяжать чистоту сердечную, очиститься не только от греховных дел, но и от греховных мыслей и желаний, – труд превышающий силы человека. «Кто похвалится чисто имети сердце (в естественном его состоянии)? или кто дерзнет рещи чиста себе быти от грехов?» (Прит. 20, 9). Это значит, что нечистота сердца проникла в самое существо души, срослась с ним во едино, стала как бы его частию. Потому освободиться от нее значит то же, что отделить себя от себя, исторгнуть око, усекнуть руку. Одних естественных усилий для внутреннего очищения себя недостаточно. Одна Божественная сила может очистить и обновить наше сердце. Посему каждый желающий достигнуть чистоты сердечной, восторжествовать над греховными помыслами и желаниями, должен взывать к Богу словами Давида: «сердце чисто созижди во мне, Боже» (Псал. 50, 12). Особенную силу в борьбе против нечистых помыслов и желаний опытные подвижники приписывают молитве Иисусовой. Дело не в словах сей молитвы, – сами по себе слова не принесут пользы, – но в вере во всесильную благодать Божию, подаваемую нам ради пострадавшего за нас Сына Божия. Слова молитвы Иисусовой служат только выражением сей веры. Кроме молитвы против нечистоты сердечной имеет великую силу памятование о вездеприсутствии Божием, хождение пред Богом со страхом и смирением, размышление о пагубных последствиях уступчивости худым помыслам, пост, уединение, удаление от соблазнительных обществ, беседа с опытными в духовной жизни людьми, частое приятие благодати исповеди и причащения. Упражняющийся в подвигах стяжания чистоты сердечной не должен смущаться, если нечистые помыслы приражаются к нему совсем независимо от его воли. Он не отвечает за них; ему вменяются только те из них, которые возбуждают в нем сочувствие, или вызываются им произвольно.

Труден подвиг к стяжанию чистоты сердечной, но и велика награда за подвиг. «Чистии сердцем... Бога узрят» (Мф. 5:8), то есть в них еще в настоящей жизни откроется способность к радостному ощущению благоволения к ним Господа, столь неотразимому, как внешнее ощущение зрения; но это есть только слабое предвкушение радости лицезрения Божия, какая во всей полноте ощущаема будет в царстве славы, когда мы узрим Его, как Он есть (Иоан. 3, 2–3), а не во внешних только откровениях Его присносущной силы. О сем помышлять, надеждою на это блаженное общение с Господом себя воодушевлять в подвигах благочестия и добродетели свойственно каждой истинно христианской душе во всякое время, наипаче же во дни поста и покаяния, к числу которых принадлежит продолжающийся Успенский пост. Скоро ли, нет ли исполнится сия надежда, во всяком случае мы должны взывать к Господу Иисусу: «да воссияет нам грешным свет Твой присносущный, молитвами Богородицы, Светодавче, слава Тебе»⁴.

«Православия наставниче и раскола искоренителю, Российский целебниче и новый к Богу молитвениче, списаньми твоими всех уцеломудрил еси. Цевнице духовния, Димитрие блаженне, моли Христа Бога спастися Императору нашему и всему наследию и державе его» (Тропарь).

Сим песнопением св. Церковь прославляет память святителя Димитрия Ростовского, празднуя в сей день обретение св. мощей его, совершившееся в 1752 году 21 сентября. Остановим внимание на указанных в сем песнопении достоинствах и заслугах великого Ростовского святителя.

Святая Церковь ублажает святителя, именуя его «православия наставником и раскола искоренителем». Все ублажаемые Церковию святители ублажаются за ревность к православию; всех она именует правилом веры, видя в них не только пример ревности к просвещению пасомых учением веры, но и образец твердости в исповедании ее. Ревность их о просвещении пасомых светом истин веры побуждала их не только преподавать положительное учение веры, но вместе защищать ее против лжеучителей и обличать их в заблуждениях. Святитель Димитрий был великим ревнителем православия в том и другом смысле. Руководя христиан к разумению православной веры, он в то же время вел борьбу против врагов ее, каковы были в его пастве раскольники. Он поистине был раскола искоренителем. Памятником его пастырской деятельности, направленой против раскола, служит его образцовое сочинение, известное под именем «Розыск о раскольнической Брынской вере, о учении их, о делах их». В сем сочинении предлагаются ясные и разительные доказательства того, что вера их не права, ибо ограничивается старыми иконами и книгами и одними обрядами, что учение их душевредно, что дела их благочестия небогоугодны, ибо соединены с враждою против Церкви, испорчены самонадеяностию, осуждением других, лицемерием, хотя кажутся благовидными, а другие дела явно беззаконны. Святитель Димитрий был свидетелем того, как началось разделение раскольников на поповщину и беспоповщину со всеми их подразделениями. Он первый обратил внимание на это разделение и обличал тех и других в лжемыслии. Сведения о расколе он почерпал не только из раскольничьих книг и из свидетельств людей православных, но также из непосредственных личных наблюдений над раскольниками и бесед с ними. Его обличения заблуждений раскольничьих исполнены любви к заблуждающимся и дышат кротостию. Если же и встречаютея у него резкие выражения, то они вызваны наглою клеветою на святую Церковь и нестерпимыми хулами на нее. Ни одного из обличителей раскола столько не ненавидят раскольники, как святителя Димитрия. И это не удивительно. Правда колет глаза, тьма боится света, ложь ненавидит истину. Если Самого Христа – Источника истины и правды ненавидели враги Его и всячески порицали Его, что мудреного, если тоже приходится терпеть и пастырям Церкви от обличаемых и вразумляемых ими врагов ее?

Далее в рассматриваемом песнопении святитель Димитрий именуется «Российским целебником и новым к Богу молитвенником». Сим наименованием указывается на прославление святителя Димитрия по его блаженной кончине. За святость его жития Господь прославил его даром чудотворений. Многих прибегавших к его молитвенной помощи, страдавших неисцельными болезнями он чудесно исцелял. Таковых исцелений не мало особенно было между временем обретения его мощей и временем торжественного открытия их. Совершаются и доселе многоразличные чудеса при раке святителя Ростовского. Для всех очевидно, что он обрел благодать у Господа Бога и достойно причислен Церковию к лику св. угодников Божиих. Какое посрамление для врагов православной Русской Церкви! Они осыпают его возмутительными хулениями, а Бог его прославил, не только чудесами, но и нетлением святых его мощей. Злобно восставая против угодника Божия, они восстают против Самого Бога и в сем отношении походят на современных Христу врагов Его, которые, видя чудеса его, притворялись невидящими. Господь Иисус Христос укорил их в хуле на Святаго Духа за их сознательное и намеренное отрицание силы Божией в Его чудесах. Подобной укоризны вполне заслуживают и раскольники, изрыгающие возмутительные хулы против новоявленных угодников Божиих в Российской Церкви. Что служит главною причиною этой вражды против святителя Димитрия и не его одного, а и других новопрославленных угодников Божиих, например: Тихона Воронежского и Феодосия Черниговского? Вражда против православной греко-российской Церкви. Появление в ней новых святых, живших после патриарха Никона, молившихся и служивших по новоисправленным церковным книгам и видоизмененным обрядам, разительно свидетельствует о присутствии благодати Божией в сей Церкви и служит обличением отступивших от ней и укоряющих ее в неправославии и еретичестве, и только одних себя называющих православными. Их предубеждение, их вражда против господствующей греко-российской Церкви до такой степени ослепила их, что они не хотят признавать ни нетления мощей новоявленных святых, ни целебоносной силы их. Признать за истину то и другое значило бы убедиться в православии хулимой ими Церкви. Но таковое убеждение, по их гордости, по их возмутительному равнодушию к истине, по их закоренелой привычке к лживым мнениям, наследованным от предков, по их невежеству, для них крайне тяжело, даже в виду очевидной истины.

Далее в рассматриваемом песнопении, Церковь исповедует в похвалу святителю: «списаньми твоими всех уцеломудрил еси». Святитель Димитрий оставил после себя множество богомудрых писаний, относящихся к вере, христианскому нравоучению и к церковной истории. Все они не только имели значение для его времени, но до сих пор служат и никогда не перестанут служить руководством в деле веры и христианской жизни. Каждое из его писаний способно «уцеломудрить» всякого. Всякий найдет в них вполне достаточное руководство к целомудрию, т.е. к здравомысленному разумению христианского учения и предостережение от подражания тем, которые, по слову апостола, в последние дни мира, «здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые бы льстили слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2Тим. 4, 3–4). Таковых лжеучителей, проповедующих вместо здравого учения «басни», т.е. произвольные вымыслы, могущие увлекать неопытных и легкомысленных, не мало и в наше время. Если не для уврачевания этого зла, широко распространившегося, то по крайней мере, для предупреждения его полезно уцеломудривающее учение таких учителей, как Святитель Димитрий.

В ряду его писаний особенно распространены составленные им «Четьи-Минеи», т.е. достойные чтения сказания о житиях святых, на каждый день месяца. В них содержатся неистощимые сокровища духовного назидания. Они представляют осуществление евангельского учения в лицах. Труден путь, ведущий к Царству небесному, путь подвигов самоотвержения, безусловного отречения от своей воли и всецелой покорности воле Божией. Но что эта трудность не есть непреодолимая, видно из житий Святых. Святые по природе были не ангелы, а такие же как и мы люди, имели те же немощи, подвергались тем же искушениям и соблазнам и однако же, при помощи благодати Божией, шествовали этим трудным путем и достигли небесного блаженства. Стало быть, и каждый из нас может, ободряя себя их примером, идти по их следам тем-же путем, с надеждою достигнуть той же цели. Посему достойно и праведно Четьи-Минеи составляют любимое чтение русских людей, не только православных, но и раскольников, которые хотя порицают и ненавидят святителя Димитрия, читают его Четьи-Минеи, плюют в колодезь, из которого сами пьют.

Наконец, в рассматриваемом песнопении святитель Димитрий называется «цевницею духовною» в том смысле, что его духовно-назидательное учение услаждает читателей и слушателей подобно игре на музыкальном инструменте. Его творения увлекают читателей или слушателей своею простотою, ясностью, духом благочестия, дышащим в каждой строке, любовью к людям и ревностью о их спасении. Благотворное действие писаний святителя Ростовского можно уподобить действию музыки на воинов в продолжение их утомительных и продолжительных походов. Тяжесть их движений по неблагоустроенным дорогам, в зной и холод, облегчается тем, что впереди их идут музыканты и развлекают своею игрою. Есть не мало примеров того, что многие до того зачитываются житиями святых, увлекаясь не только их содержанием, но и тоном речи, усладительным подобно мусикийским звукам, что не замечают, как идет время при чтении их.

Похвалы святителю Ростовскому в рассматриваемом песнопении оканчиваются мольбою к Нему, да умоляет Христа Бога «спастися Императору нашему и всему наследию и державе его». Идет речь о спасении преимущественно в духовном смысле, именно: о спасении нас от заблуждений в вере, от греховных искушений в жизни нравственной и от вечной погибели, но вместе от бед и напастей житейских: от глада, землетрясения, наводнения, огня, меча, моровой язвы, от войны междоусобной и международной, да тихое и безмолвное житие поживем, под сению Самодержавной власти, во всяком благочестии в чистоте.

«Твоя песнословцы, Богородице, живый и независтный источниче, лик себе совокупльшия духовно утверди, в божественней Твоей славе венцев славы сподоби».

В сей церковной песни воспевается Пресвятая Богородица, как живой и не оскудевающий источник, и возносится к Ней молитва, чтобы Она сподобила своих песнопевцев венцев славы.

В каком смысле Пресвятая Богородица называется источником? В том смысле, что чрез Нее изливается на верующих многообразная благодать Божия, потребная для них в нуждах духовных и телесных. Источник сей благодати есть собственно Христос Бог, – мы от Него «приняли благодать на благодать» (Ин.1:16), – но и Богоматерь по особенной близости к Сыну Своему и Богу участвует в раздаянии Его даров тем, которые обращаются к Ней с молитвами о сем. По сей причине, т.е. по праву Матери Своего Божественного Сына, Ей приписываются наименования, которые принадлежат собственно Ему. Как Он именуется камнем, дверью, светом, виноградною лозою, хлебом жизни и т. п., так и Она чествуется теми же именами. По той же причине Она названа источником, источающим потоки благодати, испрашиваемой Ею у Христа. Поистине Она есть источник, из которого струится благодать Божия, по благотворным своим действиям имеющая некоторое сходство с естественною водою. В чем состоит это сходство?

Во-первых, вода естественная смывает грязь, очищает от пятен разные вещи, потускневшим и почерневшим предметам возвращает первоначальную светлость. Равно и благодать Божия очищает кающуюся душу от скверн греховных. Она не только дарует прощение грехов, но и силу для побеждения греховных искушений.

Во-вторых, естественная вода имеет целительную силу. Не даром врачи посылают больных на минеральные воды. Да и простая вода во многих случаях в качестве примочек, ванн и обливаний признается полезною врачами для здоровья. Равно и благодать Божия врачует недуги душевные и телесные, восстановляет здравие души и тела, например в таинстве елеепомазания.

В-третьих, вода естественная утоляет жажду телесную. Равно и благодать Божия утоляет жажду духовную. Для жаждущих истины, добра и блаженства она служит источником просвещения, освящения, оправдания и духовной радости и таким образом вкушающим эти блага в настоящей жизни дает возможность предвкушать полноту их в жизни будущей.

Наконец, вода естественная освежает и укрепляет физические силы для движений и трудов. Изнемогающий от зноя путник, утомленный работник находят в ней подкрепление и ободрение для продолжения путешествия и тяжелых работ. Подобно сему все труждающиеся и обремененные, изнемогающие под тяжестью бед и напастей, борьбы с греховными искушениями и ни откуда не видящие для себя помощи и успокоения, находят помощь и успокоение в благодати Божией. Иго Христово и бремя Его, т.е. жизнь по заповедям Евангелия, есть иго благое и бремя легкое для укрепляемых Христовою благодатью.

Как мы счастливы тем, что проводником благодати Божией во всех показанных отношениях является Пресвятая Богородица, испрашивающая ее у Сына Своего и Бога! Поистине Она есть источник воды благодатной и притом живой. Живым источником она называется по сравнению с родниковым вместилищем воды. Вода родниковая, непрерывно текущая, всегда чиста и свежа в противоположность воде стоячей, заключенной в искусственном водоеме или пруде, которая скоро портится, теряет свежесть и приятный вкус. Не походит ли на эти гнилостные и способные к скорой порче воды мирские и чувственные наслаждения? Они сначала увлекают легкомысленного любителя суетных развлечений. Он предается им до самозабвения, но потом они пресыщают его, возбуждают в нем скуку и тоску, особенно если сопровождаются расстройством телесного здоровья, как неизбежным последствием их. Не таковы радости духовные, доставляемые вкушением воды благодати Божией. Они, сколько бы их ни испытывал человек, никогда не пресыщают, всегда вожделенны, так что вкушающая их душа постоянно их жаждет, подобно тому, как чистая и свежая естественная вода никогда не притупляет вкуса, всегда с удовольствием поглощается. Правда, не всегда духовная радость подается благодатью жаждущей душе, и это с тою целью, чтобы человек на забывал, что вечные непрерывные радости уготованы ему на небесах. Но чем реже благодатная радость посещает его душу, тем больше он дорожит ею и тем нетерпеливее ожидает ее возвращения после ее удаления.

Пресвятая Богородица называется далее источником независтным, т.е. незнающим зависти. Таковое наименование усвояется людям, довольным своею участию или состоянием и потому не имеющим причины завидовать другим. В приложении к слову: «источник», этим наименованием обозначается обилие его вод, так что, сколько ни черпай из него, он не оскудевает и сколько бы воды ни брали из него, недостатка в ней не замечается, на всех достанет нуждающихся в ней. Пресвятая Богородица есть неоскудевающий источник в том смысле, что милости Ее и щедроты к людям прибегающим к Ней не умаляются и не сокращаются. В сем отношении Она бесконечно превосходит всех милостивых и щедрых людей. Их щедрость умаляется по мере оскудения средств, а со смертью совсем прекращается. Пресвятая Богородица обладает неистощимым запасом средств для помощи прибегающим к Ней. Подобно Сыну Своему и Богу Она дала обещание пребывать неотступно с нами во все веки, и Она верно исполняет это обещание, не переставая ходатайствовать за нас и помогать нам. Чем объяснить это необычайное усердие к чествованию Богоматери, не только не умаляющееся с течением времени, а возрастающее? Ничем иным, как только тем, что от Ней, как от неистощимого источника, непрерывно и неоскудно изливаются на верующих Ее милости и щедроты.

Восхваляя Богоматерь, как живой и неоскудевающий источник, мы просим ее духовно утвердить Ее песнопевцев, составивших торжество. Недоумевает всяк ум и изнемогает всяк язык, чтоб достойным образом прославить величие Богоматери, Ее бесчисленных милостей к нам. Потребны великая духовная сила и крепость для Ее прославления. И вот, желая прославить Ее, мы к Ней самой обращаемся с мольбою, чтобы Она сама даровала нам эту силу и крепость. Она, паче всех тварей превознесенная, не нуждается в нашем славословии; но оно для нас спасительно, ибо с высоты божественной Своей славы Она с любовью и снисхождением взирает на славословящих и умоляющих Ее о том, да сподобит венцев славы славословящих Ее. Не будем, однако, забывать, что венцы славы уготованы по Ее молитве не всем Ее славословящим, но только тем из них, которые дорожат теми милостями и щедротами, какие изливаются от Ней, как от живого и неоскудевающего источника, и стараются заслужить их ревностью к исполнению заповедей Ее Сына и Бога. Да поможет нам Господь Ее молитвами утвердиться в этой ревности.

«Духа не угашайте» (1Сол. 5, 19).

Сегодня совершается память святого апостола Андрея Первозванного. Сей Апостол имеет великое значение для русской Церкви. Сохранилось предание, что он в своем благовестническом путешествии доходил до Киевских гор и на них водрузил крест, благословил их и изрек пророчество: «на сих горах воссияет благодать Божия, и великий город будет создан здесь, и церкви многия воздвигнет Господь в нем». Таким образом на Руси, прежде чем создалось здесь русское государство, положено начало Церкви Апостольской, ибо в основании ее положено благовестие одного из апостолов. Предречение св. Апостола Андрея Первозванного о Киеве исполнилось при равноапостольном Князе Владимире. Во дни его огонь благодати Святого Духа, сошедший на Апостола Андрея в день Пятидесятницы, воссиял сначала в Киеве и затем по всей Руси. Возникшая на Руси Церковь вошла в состав Церкви вселенской, в которой благодать Святого Духа просвещающая и освящающая пребудет до скончания века. И каждый из нас причастен сей благодати. В самом начале нашей жизни мы получили ее в таинствах крещения, миропомазания и причащения. И благодарение Богу, многие из нас сохранили сию благодать и при помощи ее значительно преуспели в подвигах благочестия и добродетели. Как жаль, однако, что нельзя сказать этого о всех нас! Возженный в душе каждого из нас огонь благодати едва заметен во многих из нас. Не видно ни света, ни теплоты в душе многих из нас, как будто их совсем не касался огонь благодати, как будто они не христиане, а нехристи, язычники. Отчего происходит это достойное плача явление? Отчего огонь благодати, дарованный нам, не проявляет своей спасительной силы, не горит в нас, или едва приметно горит? Это от того же, отчего и вещественный огонь в печи или в лампаде погасает. Если хотите, чтобы этот огонь не гаснул, не жалейте дров и масла, подкладывайте дрова и подливайте масло. Подобно сему поступайте и в отношении к огню благодати. «Духа благодати не угашайте», поддерживайте горение ее личными усилиями, личною ревностью о преспеянии в жизни духовной. "Молим вас, – пишет Апостол к Коринфским христианам, – не вотще благодать Божию прияти вам» (2Кор. 6:1); т.е. не думайте, что благодать Божия, дарованная вам, состоит только в прощении грехов и ни к чему больше не обязывает. Нет, Господь требует еще подвигов ревности к исправлению жизни. Ибо, получивши прощение грехов и примирившись с Богом, жить по-прежнему, есть то же, что снова начинать вражду и напрасно принимать благодать. Благодать не спасет нас при нечистой и бесчестной жизни; напротив, еще усугубит ответственность за грехи наши, если мы после такого великого дара возвратимся к прежним беззакониям. Итак от нас требуется, чтобы мы, приняв благодать, при ее помощи потщились жить достойно благодати. Благодать есть свет для нашего ума, ибо она есть огонь. Итак потщимся упражнять себя в Богомыслии, в изучении истин веры, в ревности к ограждению себя от заблуждений и лжемудрований, так чтобы мы не только сами были свободны от них, но и другим могли дать отчет в нашем уповании и вразумить неверующих и лжемыслящих. Если благодать есть огонь, согревающий душу своею теплотой, то потщимся учение веры усвоять не умом только, но и сердцем, и руководствоваться им в жизни. Благо тому, кто принимая учение веры к сердцу, услаждается им. Сердце, согретое любовью к заповедям Господним, облегчит исполнение их, ибо любовь имеет такую силу, что любящий не тяготится никакими трудами и подвигами для угождения Возлюбленному.

Возблагодарим, братие, Господа, вложившего в наши души огонь благодати и будем возгревать его ревностью об исправлении жития и приуспеяния в жизни святой и богоугодной.

Верою праотцы оправдал еси, от язык теми предобручивый церковь... Тех молитвами, Христе Боже, помилуй нас (Тропарь).

Сегодняшнее Воскресенье называется неделей праотцев, т.е. ветхозаветных праведников, живших до закона Моисеева и по законе до Христа, начиная с Адама до Иосифа обручника. Почему память их совершается за несколько дней до праздника Рождества Христова? Потому, что от них произошел по плоти Христос. Он есть потомок избранной части человечества, в которой сохранялась истинная вера, каковы были члены патриархальной Церкви, существовавшей до избрания Авраама, затем члены рода Авраамова от Исаака и Иакова, наконец члены послезаконной Церкви от Моисея до Христа, родившегося от Пресвятой Девы Марии, произшедшей от колена Иудина. Всех этих праотцев Господь оправдал верою в Него, как Искупителя, имеющего принести жертву за согрешивших людей. Эта вера началась с Адама. За преслушание заповеди, данной в раю, он изгнан из рая и приговорен с потомками, наследовавшими от него грех, к смерти, но вместе утешен был обетованием о Семени жены, имеющем стереть главу змия (Быт. 3:15), т.е. об Искупителе, который родится от жены без участия мужа и победит диавола, разрушит царство его – царство лжи и суеверий. Вера в грядущего Искупителя поддерживаема была в Ветхом завете многими другими обетованиями и пророчествами, например, обетованием Аврааму: «о семени твоем благословятся вси язы́цы земнии» (Быт. 22, 18), – пророчеством патриарха Иакова о неоскудении правителей от Иуды до времени пришествия Примирителя (Быт. 49, 10). Не исчисляя других пророчеств, укажем на прообразования относящиеся ко Христу и Его Церкви. Так, например, прообразовательное значение имели кровавые жертвы. Кровь тельцов, агнцев, козлов, птиц сама по себе не могла умилостивлять Бога, но имела только то значение, что предызображала жертвенную кровь Христову и что как приносимые в жертву животные неповинны были в грехах людских, так и Христос непричастен был лично ни к какому греху и пострадал за наши грехи, так что Его страдания и смерть явились умилостивительною за нас жертвою, как страдания и смерть существа невинного и притом Богочеловека, следственно имели бесконечную цену пред правосудием Божиим. Должно полагать, что ветхозаветные праотцы не чужды были веры в спасительную силу жертвы Христовой и получили оправдание и достигли мира с Богом только этою верою, а отнюдь не делами закона, ибо «от дел закона, – по слову апостола, – не оправдится всяка плоть» (Рим. 3, 20). Это потому, что никто не мог исполнить всего, что написано в законе, следственно никто не мог избежать проклятия, произнесенного против всякого, кто чего-нибудь содержащегося в законе не исполнил.

Ветхозаветные праотцы не только сами верою прияли от Христа оправдание и спасение, но еще чрез них Христос «от язык предобручил Церковь». Во времена ветхозаветные предметом особенных попечений Господа Бога был избранный народ; он один входил в состав Церкви. Язычники были чужды ее, но и они от вечности предназначены были к тому, чтобы быть членами ее, вступить в тесный союз со Христом вкупе с избранным народом. В этом именно смысле и надобно понимать предобручение Христа с язычниками. Что язычники были предобручены Христу в том смысле, что намечены были для союза со Христом и Его Церковью, это ясно видно из многочисленных ветхозаветных пророчеств о призвании к Церкви язычников. Не исчисляя сих пророчеств, скажем только, что Христос в одном из них назван «Чаянием языков» (Быт. 49, 10). Не все, конечно языки, по крайней мере, отдельные избранные лица из среды их нетерпеливо чаяли или ожидали Христа. Их-то в ближайшем смысле можем назвать предобрученными Христу. Они были, так сказать, зародышами Церкви из язычников.

Сказано, что Христос предобручил от язык Церковь «теми», т.е. праотцами, ветхозаветными праведниками. Как понимать это? Разве праотцы имели какое-нибудь участие в деле спасения язычников, или призвании их к Церкви Христовой? Имели. Участие их в сем деле состояло не в том только, что от них произошел по плоти Христос, предмет чаяния язычников, введший их в состав своей Церкви, но также в том, что они разливали свет истины в среде языческой. Этот свет, хотя в слабой степени, сиял среди языческого мрака и постепенно ослаблял его. Благочестивые патриархи, прежде чем явился в лице Авраама родоначальник избранного народа, назначенного для хранения истинной веры, были проповедниками и исповедниками ее в окружавшем их мире языческом. Члены избранного народа до Моисея и от Моисея до Христа входили в разнообразные сношения с язычниками и чрез сие знакомили их с своею верою, хотя не показывали намеренной ревности к ее распространению. Чем ближе было время Рождества Христова, тем больше язычники знакомились с истинною верою, сближаясь с рассеянными в среде их хранителями ее, Евреями. Пророк Даниил, живя в Вавилонском плену, когда рассказал Навуходоносору и растолковал виденный им и забытый сон о судьбе царства Вавилонского и трех последующих за ним царств, привел этого царя идолопоклонника к убеждению, что Бог Даниилов есть истинный Бог, достойный прославления во всех областях его царства, о чем оповестил всех подданных. Навуходоносор так полюбил Даниила, что поставил его во главе общества мудрецов Халдейских (Дан. 2:48–49). Нет сомнения, что он воспользовался своим положением для просвещения истинною верою всех, на кого простиралось его влияние. В среде язычников явились люди, которые научились веровать не только в истинного Бога, но и в грядущего Христа Спасителя и ожидали Его пришествия на землю. К числу таковых принадлежали волхвы, или Халдейские мудрецы, пришедшие поклониться новорожденному Христу, о рождении которого узнали по необычайной звезде, приведшей их в Вифлеем. По выражению митрополита Филарета, они были останком Церкви Данииловой.

Вот и мы, братие, в лице предков были язычниками, чужды были союза со Христом и Его Церковию; но и нас, когда мы жили в язычестве, Христос не лишал Своей милости, как и всех древних язычников. Подобно им мы были предобручены Христу задолго до принятия христианства. Оно озарило нас своим светом спустя десять столетий по Рождестве Христовом. До тех пор всю Русскую землю покрывал мрак язычества. Но уже вскоре по Вознесении Христовом мелькнул слабый свет среди этого мрака. На горах Киевских явился св. апостол Андрей Первозванный и водрузил на них крест, сказав при сем: «на сих горах воссияет благодать Божия». На это событие можно смотреть как на предобручение Русского народа Христу, как на некоторый зародыш Церкви Христовой. Спустя десять веков совершилось полное единение со Христом предобрученной Ему Церкви. Христос вступил в такое отношение к ней, которое можно сравнить с отношением мужа к жене. Муж и жена составляют одну плоть. Так и Церковь Христова есть тело Христа. Муж есть глава жены: так и Христос – глава Церкви. Она должна покоряться ему, как жене свойственно покоряться власти мужа. Любовь, связующая мужа и жену, есть образ взаимной любви Христа и Церкви. При такой близости Христа и Церкви возможны однако грехи, подобные грехам в отношениях супружеских. Главный из этих грехов есть супружеская неверность. Церковь в лице истинно верующих чад своих всегда сохраняет верность Христу. Они свято соблюдают данное ими при крещении обязательство принадлежать одному Христу, служить Ему неизменно верой и правдой, как своему Царю и Богу. Не всеми однако это обязательство соблюдается. В отношении к Нему является нечто подобное супружеской неверности. Душа, сочетавшаяся Христу, отдает себя во власть диаволу, от которого отреклась. Ветхозаветный союз избранного народа с истинным Богом нередко так же был нарушаем отступлением от Бога и уклонением в идолопоклонство. Этот грех, т.е. грех неверности истинному Богу, называем был в ветхом завете блужением, и виновные в сем грехе наказуемы были смертью подобно тому, как обрекаемы были на смерть нарушители супружеской верности. В мире христианском нет, за исключением редких случаев, отступления в идолопоклонство. Но если, по слову Христа Спасителя, непокоряющийся Церкви есть «язычник» (Матф. 18, 17), т.е. нехристь, то подобных нехристей не мало в христианском мире, каковы еретики, раскольники и вообще презирающие Церковь. Есть христиане, для которых чрево служит Богом и корыстолюбие обращается в идолослужение. Стало быть, таковые грешники заслуживают такого же обвинения в блужении, какое навлекали на себя в ветхом завете отступники от Бога. Никому не дай Бог навлечь на себя такое обвинение. От сей опасности будем предостерегать себя памятованием обручения со Христом, залогом чего служит для каждого из нас печать дара Духа Святого в таинстве миропомазания. Если же верность Христа нарушена, обязательство соблюдать ее пренебрежено, поспешим восстановить ее посредством покаяния, в надежде, что Отец небесный с кающимся грешником поступит так же милосердно, как милосердно поступил с блудным сыном евангельской притчи его родной отец, обрадовавшийся его раскаянию и возвращению в отеческий дом (Лк. 15:11–32).