Беседа 15. О вере

Непрестанно памятовать о Боге – благочестиво, и в этом боголюбивая душа не знает сытости; но описывать словом Божественное – дерзко, потому что и мысль далеко не досязает достоинства предмета, а опять и слово не ясно изображает представляемое мыслию. А поэтому, если и мысль наша во многом ниже великости предмета, а слова ниже и самой мысли, то как же не быть необходимым молчанию, чтобы иначе и это чудо богословия не оказалось у нас близким к опасности от низости речений? Посему, хотя во всех разумных существах природою всеяно желание славить Бога, однако же, говорить о Нем по достоинству все равно недостаточны. Превосходим мы друг друга ревностию к благочестию, но никто не ослеплен и не самообольщен до такой степени, чтобы стал почитать себя достигшим самой высоты разумения. Напротив того, чем кто более, по-видимому, преуспеет в ведении, тем более восчувствует свою немощь. Таков был Авраам, таков был Моисей. Когда пришли они в состояние видеть Бога, сколько человеку видеть можно, тогда наипаче уничижил себя каждый из них, – Авраам, именуя себя «землею и пеплом» (Быт. 18, 27), а Моисей, называя себя «худогласным и косноязычным» (Исх. 4, 10), потому что видел немощь языка своего, неспособного служить величию уразумеваемого.

Но пoелику ныне всякий слух отверст к слушанию богословия, и таковым слушанием не может насытиться Церковь, подтверждая собою слово Екклесиаста, что не «исполнится ухо слышания» (Еккл. 1, 8), то необходимо говорить по мере сил. Скажем же о Боге, не каков Он Сам в Себе, но сколько нам о Нем говорить можно. Как по тому, что не можем объять глазами всего пространства между небом и землей, не отказываемся уже и столько смотреть на оное, сколько можем; так и теперь в немногие речения заключим благочестие, величию же Естества уступим победу над всяким словом. Ибо и ангельские языки, каковы бы они ни были, и архангельские, даже в совокупном соединении со всею умною природою, не могут изобразить и малейшей части, не только что сравниться с целым.

А ты, если хочешь говорить или слышать о Боге, отрешись от своего тела, отрешись от телесных чувств, оставь землю, оставь море, сделай, чтобы воздух был ниже тебя, минуй времена года, их чинный порядок, украшения земли, стань выше эфира, пройди звезды, их чудеса, их благолепие, величину, пользу какую доставляют целому, благоустройство, светлость, положение, движение и то, сколько имеют они между собою связи или расстояния. Протекши все это умом, обойдя небо и став выше его, одною мыслию обозри тамошние красоты: пренебесные воинства, ликостояния Ангелов, начальства Архангелов, славу Господствий, председания Престолов, Силы, Начала, Власти. Миновав все сие, оставив ниже своих помышлений всю тварь, возведя ум за пределы сего, представь в мысли Божие естество неподвижное, непревратное, неизменное, бесстрастное, простое, несложное, нераздельное, свет неприступный, силу неизреченную, величину беспредельную, славу лучезарную, доброту вожделенную, красоту неизмеримую, которая сильно поражает уязвленную душу, но не может по достоинству изображена быть словом.

Там Отец, и Сын, и Святой Дух, – несотворенное естество, владычественное достоинство, естественная благость. Отец – начало всего, причина бытия существ, корень живущих. Отсюда происшел источник жизни, мудрость, сила, неразнственный образ невидимого Бога, от Отца рожденный Сын, живое Слово, сущий Бог и сущий у Бога; сущий, а не привзошедший; существующий прежде веков, а не впоследствии стяжанный; Сын, а не стяжание; Производитель, а не произведение; Творец, а не тварь; сущий всем тем, чем есть Отец. Сын, сказал я, и Отец. Обрати внимание на сии личные свойства. Пребывая в том, что Он – Сын, Он есть все то, что есть Отец, по изречению Самого Господа, Который говорит: «вся, елика имать Отец, Моя суть» (Ин. 16, 15). Ибо действительно Образу принадлежит все то, что есть в Первообразе. «Видехом, говорит евангелист, славу Его, славу яко Единороднаго от Отца» (Ин. 1, 14). То есть не по дару и благодати даны Ему видные свойства, но по естественному общению Сын имеет достоинство Отчего Божества. Ибо принимать – общее достояние твари; но иметь по естеству – свойственно Рожденному. Посему как Сын естественно обладает Он принадлежащим Отцу; как Единородный имеет все в Самом Себе совокупно, ничего не разделяя с другим. Поэтому из самого наименования: »Сын», научаемся, что Он имеет общее с Отцом естество; не повелением создан Он, но из сущности воссиял неразлучно, не во времени соединен с Отцом, равен Ему в благости, равен в силе, имеет общую с Ним славу. Ибо что иное Он, как не печать и образ, показывающий в Себе всецелого Отца?

А что после сего, домостроительствуя спасение людей, которое показал, явившись нам во плоти, говорит Он тебе относительно к телесному устроению, называя Себя посланным, не могущим о «Себе творити ничесоже» (Ин. 5, 38, 30), приявшим заповедь (Ин. 10, 18), и тому подобное, то сие да не подаст тебе повода к уничижению Божества Единородного; потому что снисхождение к твоей немощи не должно быть умалением достоинства Сильного. Напротив того, естество разумей боголепно, а уничижительные речения принимай в отношении к домостроительству. Если бы мы в настоящем слове захотели о таких речениях рассуждать подробно, то неприметным для себя образом, ввели бы в предмет свой великое и даже бесчисленное множество слов.

Но возвратимся к предложенному, а именно, к тому, что мысль, когда она в состоянии очистить себя от вещественных страстей, оставить ниже себя всякую умопредставляемую тварь и, подобно какой-нибудь рыбе, из глубины изникнуть на самую поверхность, став в чистоте твари, там узрит Духа Святого, где Сын и где Отец, узрит, что и Дух, сосущественно и по естеству, имеет все – благость, правоту, святыню, жизнь. Ибо сказано: «Дух Твой благий» (Пс. 142, 10); и еще: "Дух прав»; и еще: «Дух Святый» (Пс. 50, 12, 13). И Апостол говорит: «закон Духа жизни» (Рим. 8, 2). Все это не приобретено Им, и не впоследствии привзошло, но как от огня неотделимо, что он греет, и от света, что он светит; так неотделимо и от Духа, что Он святит, животворит, что Он – благость, правота. Поэтому Дух состоит там – там, в блаженном Естестве; не ко множеству причисляется, но умосозерцается в Троице; единично возвещается, а не включается в сочетания многих. Ибо как Отец един, и Сын един, так един и Святой Дух. Служебные же духи в каждом чине представляют нам едва исчислимое множество. Посему не ищи в тварях Того, Кто выше твари; Освящающего не низводи в ряд с освящаемыми. Дух исполняет Ангелов, исполняет Архангелов, освящает Силы, все животворит. Он, разделяемый всей твари, и каждым по-своему приемлемый, не умаляется от множества причастников. Хотя всем подает Свою благодать, однако же не тратится на приобщающихся, но и принимающие исполняются, и Сам Он не оскудевает. И как солнце, освещая тела, и в различных видах имея их своими причастниками, не умаляется от множества причащающихся, так и Дух, всем сообщая Свою благодать, пребывает неумаленным и нераздельным. Всех просвещает к познанию Бога, вдохновляет пророков, умудряет законодателей, совершает священников, укрепляет царей, приводит в благоустройство праведных, украшает целомудренных, сообщает дарование исцелений, оживотворяет мертвых, разрешает узников, усыновляет чуждых. Производит сие чрез рождение свыше. Если возьмет мытаря верующего, делает его евангелистом (Мф. 9, 9). Если будет в рыбаре, совершает его богословом (Мф. 4, 18–19). Если найдет гонителя кающегося, соделывает его Апостолом языков⁶⁹, проповедником веры, «сосудом избранным» (Деян. 9, 15). Им немощные крепки, бедные богатеют; Им невежды словом мудрее мудрых. Павел немощен, но присутствием Духа «главотяжи от пота тела его» сообщают исцеление приемлющим (Деян. 19, 12). И сам Петр был обложен немощным телом, но, по обитающей в нем благодати Духа, тень, падавшая от тела его, прогоняла болезни страждущих (Деян. 5, 15). Бедны были Петр и Иоанн, потому что не имели «сребра и злата», но подавали здравие, которое драгоценнее золота. Ибо хромой, от многих получая золотые монеты, оставался еще нищим, но, прияв благодать от Петра, перестал нищенствовать, "скача, как елень, и хваля Бога» (Деян. 3, 2–9). Иоанн не знал мирской мудрости, но силою Духа провещавал глаголы, в которые не может проникать никакая мудрость. Дух и на небе пребывает, и землю наполняет: везде присутствует и ничем не объемлется. Всецело обитает в каждом и всецело пребывает с Богом. Не служебно преподает дары, но полновластно разделяет дарования; ибо сказано «разделяют властию коемуждо якоже хощет» (1Кор. 12, 11). Хотя посылается по домостроительству, но действует свободно.

Будем молиться, чтобы пребывал Он в душах наших, и ни в какое время не оставлял нас, по благодати Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков! Аминь.