Поучение 3. На память св. Великомученника Пантелеимона

О самопроизвольном мученичестве. «Умертвите уды ваши» и проч.

Есть такие христиане, которые завидуют славе мучеников, и даже говорят, что, если бы они жили во время гонений, то и они удостоились бы венца мученического, – Знаем это и не отвергаем, даже знаем таких, которые, вышедши из развратного мира языческого, в один час совершили подвиг мученичества, например: мученик Вонифатий, будучи в Никомидии: когда был еще язычником, из любопытства, пошел посмотреть на страдания мучеников, но сам попал под меч спекулатора, и стал мучеником. Скажем и то, что некоторые проходили путь мученичества продолжительный, тяжкий, переносили все роды мучений в течении множайших лет жизни: например, Климент Агкирский мучим был почти в продолжении тридцати лет жизни. Но венец такого великого и продолжительного мученичества не всем даруется, а только тем, кто был более силен духом, имел более благодати, и мог переносить великие страдания! – Нет! Я намерен был говорить о другом роде мученичества, именно – о произвольном умерщвлении своих страстей. Это мученичество предоставлено Богом всем христианам: ибо сказано в слове Божием: умертвите уды ваши, еже есть блуд, прелюбодеяние, похоть злую, зависть и проч.. Скажу более, что это мученичество важнее и выше первого. Там чаще против воли человека привлекали к мученичеству, а здесь – мученичество произвольное – ты сам себе мучитель и мученик. Там мучитель отвечает пред Богом за мученика, а здесь ты заслуживаешь множество похвал. Только следует тебе решиться на то, чтоб сделаться своим мучителем и мучеником не тела своего, не здоровья, но мучителем, убийцею гнусных страстей своих. Вот мученичество! И, действительно, все святые почти были такие мученики! – Читай житие св. отец, – какую войну вели они с самими собою, с своими страстями? – «Тело мое», – говорит один святой – ты захотело мяса: вот я тебя накормлю половою». – Гордая ли мысль родится в голове святого, он рубищем покрывается. – Похоть ли плоти возжигается, он бросается нагой в колючий терн; язык лишнее слово сказал, – он беспощадно бьет себя по лицу. – Пришла мысль о мягкой постели, он ложится на камни или на терние, или бичует себя. Рука его соблазняется – он простирает ее над огнем; своеволия пожелает, он приковывает себя к камню цепью; вещи какие-либо заметил у себя – отдает их пришедшим ворам, даже необходимые вещи. Один отец даже любимую книгу – святое Евангелие – продал, а деньги раздал нищим. «Что ты делаешь, отец!» спрашивает инок старца, когда cей продал святое Евангелие, которое составляло все его имущество? «Меня, говорит, научило этому cие самое Евангелие, где сказано: продай имение свое и раздай нищим: а у меня все имение состояло в Евангелии». – Вот, на каких крестах распинали себя святые: и даже самомалейший зародыш какого-либо желания тотчас старались с корнем вырвать. А мир, злосчастный мир, вместо самоумерщвления сих страстей, возбуждает в cебе разные желания, и похоти, и ищет сочной пищи для своих страстей! Но надобно помнить, что кто не убьет в себе жизнь страстей, не потушит их пламени, не умертвит их, не будет вести ежедневно войну против своих страстей, – тот не спасется. Мученица Агафия сказала мучителю: «Как невозможно собрать в житницу пшеницу, пока она не будет очищена от плевел: так невозможно душе войти в рай, доколе тело мучениями не будет разрушено». – Страсти показывают присутствие бесов – что страсть, то и бес тут. Умри страстям своим, и будешь произвольный мученик, и удостоишься нетленных венцев со всеми мучениками. А не хочешь быть самопроизвольным мучеником, – проси Бога, чтобы Он послал тебе житейские скорби и страдания, а ты терпи.

Господи! Помоги нам умертвить уды наши – страсти наши. Св. великомучениче и целителю Пантелеймоне, моли Бога о нас. Аминь.