27. В ту же неделю

Если мы истинные христиане, то нам не следует осуждать ни фарисея, ни мытаря. Фарисей довольно нагрешил и сам – тем, что похвалился перед Богом своими постами и молитвами. Известно, что Бог ничему так не противится, ни на что столько не гневается, как на человека гордого, самолюбивого, тщеславного. Известно, что мы такими гордецами считаем богачей, у которых большие дома и большие сундуки с деньгами. Но мы ошибаемся, христиане, – и между нами, полубогачами, полубедняками, много гордецов и хвастунов, много таких, которых смело можно причислить к фарисеям. У одного из нас дом лучше землянки – и он тщеславится против брата; другой имел удачу поймать рыбы – уже и заспесивился; тот хозяйством обзавелся, семейством, приятелями, – смотришь, с убогим и не знается; тот в честь попал к богачам, какое-нибудь дело ему поручили, – куда! и не посмотрит на оборванного соседа. Тот лошаденкой обзавелся, коровку нажил, торговлишка тянется как-нибудь, – куда! и знакомиться не хочет с теми, которые тут же, в землянушках перед ним живут. Небось не пойдешь ты в землянку к нищему и не спросишь: «ел ли ты сегодня что-нибудь или твои дети»? Не пойдешь, «это дело богачей» – говоришь ты, «помогать бедным, а я еще и сам не нажился». Скажите: не фарисейские ли это речи и дела? Так-то ты любишь ближнего, как себя любишь? Так-то ты любишь Христа-Бога всей душой? – «Я поставил свечу в три копейки перед иконой, и довольно для Бога; дал по копейке нищим, да, впрочем, я сам нищий – у меня дети: и то им нужно, и другое, и третье, и четвертое, – пусть нищим другие дают». Такие думы и речи у тебя не фарисейские ли? Ты, положим, и не укоряешь мытаря, по примеру фарисея, но разве это не есть ему укоризна, если ты в церкви просовываешься стать впереди других, а о нищем не подумаешь: слышит ли он что-нибудь, стоя за дверьми церкви, и знает ли он что-нибудь из молитвословия и песнопения церковного? Если бы ты любил брата, то ты поставил бы его около себя и вместе с ним молился бы, но ты обходишь рубища и искоса посматриваешь на оборванного брата Христова. Не осуждаешь ли ты себя уже тем, что становишься впереди других, а не там, где стоял мытарь, и не ударяешь себя в грудь и не вздыхаешь, а стоишь, как дерево, и думаешь не зная о чем; но верно, не о том, что в церкви читают и поют? Где истинная, христианская наша любовь к ближнему, убогому брату нашему, который не в копейке нашей, но именно в любви нашей нуждается? Итак – причислить нас к фарисею не приходится, потому что мы не можем похвалиться ни постами, ни молитвами, ни милостынями фарисея. Причислить нас к кающемуся мытарю тем менее нельзя, что у нас нет смирения мытарева, нет такого глубокого покаяния, нет воздыханий, слез, биений в перси.

К кому же нас причтет Господь на суде Своем? – Сам Господь сказал: «Я знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч... Но поскольку ты тепл, а не горяч и не холоден; то извергну тебя из уст Моих» (Апок.3:15–16), то есть поскольку мы не имеем ни наружных, ни внутренних, ни фарисейских, ни мытаревых добродетелей, то Бог выгонит нас из рая.

Боже! даруй нам смирение мытарево и благочестие истинно-христианское, дабы мы не оказались вне Царствия Небесного, из которого изгоняются все нераскаянные грешники и фарисеи и лицемеры. Аминь.